Оргазм

- Ну что, Лиля... - подмигнув с такой знакомой ухмылочкой, ты произнёс только это, а я уже всё поняла.

Любая женщина или женственный юноша быстро узнают повадки любовника, а тем более - как он ведёт себя, когда хочет.

Уловила самодовольный взгляд. Взгляд самца, намеренного спариться и уверенного в том, что отказа не будет ни в чём. Как всегда, не выдерживаю его и опускаю глаза... Туда, где в брюках становится уже тесновато твоему внушительному орудию любви. Оно хочет ласки, которую я ему, конечно, дам, разумеется, под твоим чутким (ещё каким чутким, ты любишь смотреть на моё самозабвенное старание) присмотром.

Сейчас с поправкой на этот присмотр, иногда сопровождающийся нетерпеливым грубоватым понуканием, едкой шуточкой или похвалой, которая ещё сильнее обостряет чувство стыда, но и возбуждает тоже, я уединюсь с ним. С воплощением эго своего хозяина, требующим не меньшего внимания. Буду целоваться с ним шептать ему нежности, придумывая много-много ласковых имён и изнывая от желания сразу взять его весь в ротик в знак того, что отдаюсь тебе... Пососав головочку, облизать его, почмокав каждую венку... И целовать яички, лизать нежную кожицу запретного плода и посасывать, чтобы снова ощутить язычком всю длину твоего красавца... Наконец, опять взять его в ротик и сосать, сосать тебе, не жалея слюнок и стараний, со стонами удовольствия от того, что мою влюблённую дырочку заполнил созданный для неё фаллос... Все нежнее и страстнее, дразня язычком... все глубже, чтоб ты понял моё желание и взял инициативу в руки вместе с моей головой, чтобы начал заниматься со мной страстным сексом в ротик мощно и глубоко, давая ощутить всю твою мужскую силу до всхлипов, до слёзок... И добился своего, превратив узкое горлышко в открытый вход для желанного мужчины.

Но нет...

- Наклоняйся! - резко звучит твой голос. Я вздрагиваю, послушно поворачиваюсь к тебе спиной и наклоняюсь, упёршись руками в стену и расставив ножки шире. Ты задираешь моё платье и стягиваешь трусики. Любуешься моей такой женской попочкой и от избытка чувств крепко шлёпаешь. И ещё... Меня бьёт дрожь, а сильные руки хватают мои нежные красивые ягодицы и рывком разводят широко в разные стороны. Что-то обжигает попу ещё сильнее, чем шлепки. Это ты плюнул на мою тугую дырочку и уже смазываешь её, наслаждаясь тем, как меня колотит от понимания того, что сейчас будет.

Член надавливает на анус и неумолимо входит мне в попу. Я начинаю стонать от боли и возбуждения, тихонько всхлипывая бабьим голосочком: " Ой... ой, миленький, ой, сладенький... ой, ой, ой..." Тебя это подзадоривает, и ты мощным толчком вгоняешь член в попу до упора. Растянутый до предела анус нестерпимо горит. Подождав несколько секунд, ты двигаешься назад и снова могучим движением бёдер всаживаешь фаллос в податливую дырочку. И ещё... и ещё... ещё. Ободряюще треплешь меня по попке, мол, это только начало, девчуля, от души шлёпаешь, сжимаешь бедра в руках и начинаешь сношать меня в попу с частотой отбойного молотка. Наверное, что-то такое ощущает тихий уголок в райском садике, когда через него прокладывают автобан.

Немного потрахав меня раком, ты тащишь моё насаженное на член тело за собой на шаг назад, присаживаешься на стол и стягиваешь с меня лёгкое платьице. "Давай, давай!" - слышу я и инстинктивно начинаю насаживаться растерзанной попой на полное желания орудия любви. Ты вновь сжимаешь в руках мою поясницу и заставляешь делать это быстрее. Я задыхаюсь от эмоций и стонов, ножки дрожат все сильнее, по-девичьи приподнятые ручки нелепо колыхаются, членик бессильно болтается. Какой контраст с мощным членом, уже разнашивающим до неприличия мою и так растянутую жёстким совокуплением анальную дырочку!

Твои безжалостные руки задают темп ещё выше. Постепенно обостряется чувство женственной беспомощности. Весь мир исчезает, и даже ощущения здорового мужика сзади, жара волосатого тела, сильных рук, обжигающего дыхания, шлепков разгорячённых тел, издаваемых нами возгласов, дополняющих атмосферу животного сношения - все они где-то далеко... Есть только тугенькая попа и уже привольно бороздящий её член; и ничего не поделать - я обмякаю, ты можешь нагнуть как угодно, задрать ножку, поднять меня, развернуть; я как тряпичная кукла. Силы есть только понимать, что меня грубо взяли в попочку и дерут, как девку, и я никак не влияю на сладко-унизительный процесс.

И с этого начинается сладкая истома в теле, а болезненное горение в попке от первых невыносимых раздирающих анус толчков превращается в безумное наслаждение. Я изгибаюсь, чтобы обвить ручкой твою шею, вжаться хрупким и дергающимся на раскалённом колу женственным тельцем в огромного тебя, словно высеченного из скалы. Издаю нелепые бессвязные постанывания: "Ой, котик... ой я люблю тебя, ой, сладенький мой..." Ты плотоядно скалишься и мы падаем в кресло. Я невероятно расслаблена снаружи и внутри - член легко скользит во мне, и стань он в добрых полтора раза длиннее и толще, он двигался и ощущался бы так же идеально притёртым к моей попочке. И я уже хочу быть отодранной тобой гораздо сильнее, чем ты - трахнуть; я уже не ойкаю, я стону: "Да, да, сладенький... да, твоя... да... да". Наслаждение из попы разгоняется мощными толчками по всему телу, с каждым всаживанием члена оно все сильнее и наконец становится нестерпимым, но деться от него мне некуда: попой я насажена на член, со всех сторон зажата сильными руками; остаётся только улететь на седьмое небо, по-женски обкончавшись.

Не помню, как ты дотрахивал меня и как я оказалась на коленях перед тобой. Только ощущение извергающегося мне в ротик члена вернуло меня в сознание. И я пила твой горячий любовный напиток, переполняясь нежностью к так сладко поимевшему меня в попу человеку, ставшему после страстного анального совокупления ещё роднее и ближе. Я смаковала вкус твоей страсти, а мои глаза говорили тебе: "Я люблю тебя!"