Лаврентий

Часть 1

В лагерь я попал, можно сказать, случайно, пришлось отбарабанить три года, а посадили меня за то, что на стройке, где я тогда работал мастером, погиб рабочий, а моя вина была в том, что плохо контролировал выполнение рабочим правил техники безопасности.

За это могли и не посадить, за это вообще никогда не садили, выгоняли с работы или ещё что-нибудь, но только не тюрьма, а меня вот посадили...

Я тогда трахался с одним пацаном, который работал вместе со мною. Встречались мы почти каждый день, а трахались мы как в запой, то у меня дома, то у него, даже на работе, я от него потерял голову. Пацан был моложе меня, красивый, бесшабашный, самовольный, он вертел мной, как игрушкой, а я, ни о чем не думая, безмерно любил его, я любил его, а он, как оказалось, любил просто большой хуй, вот потом, не задумываясь, и сдал меня. Его мать всё узнала о нас, о нас узнал также и материн любовник. Любовник был большим начальником, он давно обещал маме моего друга развестись со своей женой и жениться на ней, но тянул с этим, говоря, "как же я женюсь на женщине, у которой сын живёт с мужиком, а если об этом потом все узнают, конец тогда будет моей карьере", они страшно боялись огласки.

Думали, раз я старше, значит, это я склоняю пацана к сексу, вот и решили меня устранить, в надежде, что парень потом оставит это неприятное для них дело и станет бегать за девочками.

Хотя на самом деле было совсем наоборот, это парень раскрутил меня на секс, придя однажды поздно вечером ко мне на работу, и внаглую залез ко мне в штаны.

Вот именно в это время и подвернулся случай с происшествием на стройке, о нем тогда многие у нас в городе узнали. Дело быстро сшили и меня посадили в тюрьму, оказалось, нашлась причина для моей посадки, но разговор не об этом, это я написал для пояснения, почему вспоминаю о тюремном похождении, да не похождении, а большой любви.

После суда в тюрьме я долго не задержался и отправлен был в лагерь.

Работал на лесоповале и вот однажды, подходя к костру, у которого собирались заключённые во время обеда, увидел драку: бригадир избивал одного мужика. Мужик тот часто отлынивал от работы, но кушать всегда приходил намного раньше всех. Бригадир жёстко бил мужика по морде, разбив в кровь, пинал и громко материл.

Драке никто не мешал, кому хотелось подвернуться под увесистую руку бригадира, а вот мне что-то взбрело в голову, решил вступиться за мужика, а точнее, испугался, что парень сделает что-то, за что сам пострадает потом. Втиснулся между ними и стал разнимать, хватать бригадира за руки, мужик воспользовался моментом и сбежал, а удары уже посыпались мне.

Парень сбил меня с ног, повалил на землю, уселся верхом и стал одной рукой жёстко боксировать, а другой схватился за лицо и стал сильно прижимать к земле мою голову, он почти лежал на мне, а я замер и не шевелился. Я блаженствовал от тяжести его тела, пьянел от терпкого запаха его пота, наслаждался его близостью и сам стал крепче прижиматься к нему, сильно возбуждаясь.

Наверное, осознав моё состояние, почувствовав мой стояк жопой и пахом, он неожиданно перестал меня бить, ещё с десяток секунд, не двигаясь смотрел на меня, пытаясь понять, что происходит, потом встал, подал мне руку и, не говоря ни слова, отошёл к костру.

На бригадира я давно посматривал, это был молодой, крепкий парень, на несколько лет старше меня, и мне он очень нравился, не сводил с него глаз, когда он готовился ко сну.

Я часто засыпал, думая о нём, и он мне даже снился. Он был высокий, с красивой выпуклой грудью, подтянутым животом, накачанными бицепсами и весь в наколках, к тому же он немного косил, что придавало его лицу какую-то особую привлекательность и загадочность, сразу не понимаешь, смотрит он на тебя или в сторону.

В бане я никогда не мылся рядом с ним, а только около стариков, боялся, что обнаружится моё возбуждение. Никогда не думал, что буду с ним как-то близок, это было полностью исключено, его грозный вид наводил страх не только на меня, многие взрослые мужики в бригаде боялись его, нередко, когда ему не хватало слов, чтобы что-то объяснить, он пускал в ход кулаки, об этом все знали, поэтому не перечили ему. Я знал, что у начальства он не на хорошем счету из-за различных лагерных разборок, но всё же, наверное, и уважали, раз назначили бригадиром, а это сулило ему какие-то поблажки, у него было страшное имя - Лаврентий.

После обеда я пошёл продолжать свою работу, топором срубать с поваленных деревьев ветки и сучья. Через пару часов появился бригадир, я с улыбкой встретил его, совсем не заботясь, что побои могут возобновиться. Он подошёл ко мне, долго и молча смотрел в глаза, а потом в мгновение сгрёб меня своими ручищами в охапку, потащил в кусты и стал грубо ненасытно целовать в губы.

Мы долго целовались и тискали друг друга, не предполагал, что подобное может произойти. Я был словно в пьяном угаре, уже ничего не соображая, отстранился от пацана и стал быстро сбрасывать с себя одежду. Я сам повернулся к нему спиной и нагнулся, а он... он успел только приставить свой хуй к моему очку и сразу же кончил, обтрухав мне всю задницу, потом он грубо стал размазывать сперму и скользким пальцем стал трахать меня, стараясь глубже его засунуть. Он сам повернул меня к себе лицом и продолжил сладостно целовать, а я тем временем, надрачивал себе. Парень увидел это и стал отчаянно и с большим интересом сам дрочить мне, я быстро кончил, его рука была в моей сперме.

Он с горящими глазами посмотрел на обилие семени, вырвавшееся из моего хуя, и принялся вновь мять мне член и яйца. Я схватил парня за голову и прижал его рот к своим губам, и мы продолжили ещё более страстно целоваться, покусывая языки, громко охать, обнимать друг друга и мять друг у друга задницы, готовясь продолжить наслаждения.

Парень был страшно возбуждён, он развернул меня спиной к себе, наклонил головой к сосне и стал грубо тискать мне задницу, потом несколько раз плюнул мне на очко и стал рывками проникать в него. Я заорал громким голосом, девственником не был, но это было со мною так давно, что терпеть такую боль мне было совсем невмоготу. Парень темп проникновения немного снизил и одной своей лапищей дал мне со всей силы по заднице, чтобы успокоить меня, а другой грубо заткнул мне рот.

Драл он меня с такой скоростью, как словно за ним гналась свора собак, если на мгновение остановиться, то будешь растерзан в клочья. От удовольствия он сам стал громко охать и выть, видно ловил большой кайф. Да и мне начинало все это очень нравиться, тело пришло в трепет, вот тут я уже сам стал остервенело насаживаться на его стояк и от наслаждения кричать:

- Ну давай же, жёстче, давай, до конца, давай, ещё сильнее... не останавливайся, ооох.

Как ни странно, хуй у парня был не такой и большой, не соразмерным его габаритам, но это не помешало мне впасть в нирвану. Наши тела двигались в едином диком ритме, и вот оргазм, мы кончили вместе, в одно мгновение, мы не дышали, мы оба хрипели, как словно впадали в агонию, испуская последние вздохи. У меня даже не было сил выпрямиться, я так и стоял, головой упёршись в дерево, чувствовал, что из жопы вытекает сперма, но у меня не было сил даже поднять валявшиеся на земле мои штаны.

Отдышавшись, парень развернул меня лицом у себе и вновь впился в мой рот, он сосал мне язык, облизывал глаза, нос, щеки и крепко прижимал меня к себе, как перед сном подушку, видно этим пытался как бы меня отблагодарить. Как же нам было хорошо, нас накрыло безмерное блаженство. Мы долго стояли, обнявшись, и сосались до страшной боли в устах.

У меня от напряжения дрожали колени, а парня всего трясло, как от какой-то болезни.

Часть 2

Потом парень немного отстранился от меня и спросил:

- Охуеть! А ты как?

- Кайф, со мною никогда такого не было, Лавр, я люблю тебя.

- Сразу же и люблю, я ведь не баба, мне тоже очень стрёмно, тебе точно было очень хорошо, видел, и ты кайф словил, снова кончил?

- Сказочно хорошо.

- Представь, а я ведь первый раз трахаю, я ни с кем ещё в жизни не был, давно попал в лагерь, только на картинках голых баб видел и дрочу на них, а пидарасов ебать всегда брезговал, думал, на жопу не встанет, а теперь понял, какой это кайф жопу трахать. Только ты случайно не проговорись, не хочу, чтобы мужики узнали, а про тебя я им не скажу, клянусь.

- Не учи меня, что не понимаю, что со мною тогда будет, если узнают, что тут было, меня затрахают все кому не лень, я сам тогда под вышку брошусь, ты при мужиках даже ко мне не подходи и не смотри на меня, только говори, что нужно делать и всё.

- Скажи, а тебе не больно было, мужики говорили, что пидорам жопы рвут. Да ты ведь сам захотел, чтобы тебя я выебал, если бы кто тебя на зоне ебал, я бы точно знал.

- Сам не знаю, что меня на это толкнуло... да нет, знаю, но тебе это точно не понять, ты ведь всю жизнь по зонам, я просто влюбился в тебя, сколько месяцев в одном бараке спим, всё это время ты у меня из башки не вылазишь, а сегодня я совсем потерял голову, когда увидел, что бьёшь мужика, я испугался, что покалечишь его и тебя за это в карцер посадят или срок добавят, я же тогда не думал, что ты потом придёшь сюда и всё это будет у нас.

- Значит, это что ты сам захотел мне дать - по любви, ничего не понимаю. Слушай, говорят, ещё за щёку дают, в этом какой кайф, было у тебя такое?

- Было давно, девка одна в парке отсасывала, я собаку водил на прогулку, а она приходила за этим делом, говорила, что нравится.

- А чего не выебал?

- Ей нравилось только сосать, да и мне было в кайф.

- Стоит попробовать, заставлять не буду, возьмёшь у меня?

- Нет.

- Почему?

- Ты бы потом со мною целоваться не стал, побрезговал, от твоих поцелуев всё тело у меня трепещет, ты этим меня взял, я ведь не собирался с тобою трахаться, это само собою вышло, твои поцелуи мне крышу снесли, знай, если свою клятву нарушишь и кому скажешь, что выебал меня, я тут же брошусь на конвой, чтобы они меня пристрелили, я пидором здесь не буду, я же сказал, что люблю тебя, если ты меня предашь, лучше тогда уже смерть.

- Раз дал слово, сдержу, что мне сделать, чтобы ты поверил? Говори, исполню.

- А давай я тебя выебу, и кайф поймаешь, и я буду уверен, что ты никому не скажешь про нас.

- Ты совсем охуел, хочешь чтобы я пидором стал?

- Знаешь, почему тебе это сказал, я видел, как ты на мой хуй смотрел, когда мне дрочил, ты даже рот открыл и губы себе облизывал... Здесь никого нет, никто ведь не узнает, давай же сделаем всё, что нам обоим хочется, и вместе получим от этого удовольствие. Больше никогда ты не сможешь ни к кому подойти и сделать то, что тебе хочется, ты побоишься, что потом тебя опозорят, а что я никому не скажу, ты в этом и сам уверен, мне даже не нужно это тебе говорить. Я люблю тебя и всё для тебя сделаю, но только в том случае, если и ты всё сделаешь, что я захочу. Ты сильный и сможешь своего добиться, с кем пожелаешь, но только не со мною, если я сказал "нет", значит так и будет, я ничего и никого не боюсь, а знаешь почему, потому что не боюсь смерти.

Парень долго смотрел мне в глаза, потом схватил в объятия и принялся вновь самозабвенно целовать, только не грубо, а с какой-то не знаю откуда взявшейся нежностью.

- Ты, значит, сильнее меня, есть кто, кого я боюсь, а меня ты разгадал... да, я хочу этого тоже... только не сразу, у тебя хуй вон какой большой, больно, наверное, будет.

- Не трусь, ради того, чтобы понять, что такое огонь, можно и немного обжечься.

- Ладно, я точно этого хочу, давай только завтра, мужики, наверное, уже потеряли меня и будут искать, ещё придут сюда. Я тебя завтра пошлю на дальнюю делянку и до обеда приду.

Вернувшись после работы на зону, несколько раз сталкивался с Лаврентием, он, как мы и договаривались, даже не посмотрел на меня, я же только от его вида уже млел, предвкушая ожидаемые нас наслаждения, мне стоило больших усилий, чтобы не подойти близко к нему, лишь чтобы взглянуть в глаза. Кровать его была в том же ряду, что и моя, он спал внизу, около стены, а я невдалеке, на верхнем ярусе. Заснуть я смог только под утро, всю ночь ворочался и прислушивался к его храпу, он громко храпел, потому что спал на спине.

На следующий день сразу же после обеда, Лаврентий, запыхавшись, прибежал ко мне, не произнеся ни слова, схватил меня за руку и потащил в глубокую чащу леса, убедившись, что мы со всех сторон скрыты от посторонних, мы принялись вновь возбуждённо целоваться и впопыхах сбрасывать с себя одежду, потом из наших телогреек мы устроили себе ложе любви. Я первый склонился перед Лавриком и взял в рот его окаменевший ствол, парень взвыл, как щенок, он крепко схватил меня за голову и стал насаживать мой рот на свой стояк. Когда же он немного расслабился, я вскочил и принялся вновь целовать парня, потом положил руки ему на голову и стал сильно давить вниз, чтобы он взял у меня. Друг мой не сопротивлялся, он сам упал на колени и стал неумело лизать мне только головку и слегка её покусывать. Я повалил парня на землю, мы легли валетом и принялся самозабвенно заниматься его хуем, а он стал всё повторять за мною, у него получалось неумело, вот тут я лёг на него и стал жёстко трахать его в рот. Он давился, кашлял, хрипел, истекал слюной, но мой хуй изо рта не выпускал, вскоре нас настиг оргазм, я кончил парню прямо в рот, он, как и я, всю сперму проглотил, даже не догадался, что можно было бы её и выплюнуть.

Потом мы принялись вновь целоваться, минет воодушевил меня, я понял, что могу с парнем сделать всё, что захочу, теперь он полностью мой, в моей власти. Он сильно возбуждал меня, огромный, красивый, с рельефным животом, накачанными бицепсами, волосатыми ногами и обильной растительностью на груди, ну, страшно сексуальный, можно было бы просто сойти с ума от него, и я потерял голову, не давая парню передохнуть, я задрал ему ноги себе на плечи и стал пальцем разрабатывать ему уже влажное очко, то ли от пота, то ли ещё от чего. Я понял, парень готов отдаться, он пришёл ко мне только ради этого, ему захотелось острых ощущений, и за храбрость я его наградил минетом.

Если бы он вдруг передумал, то смог бы отбросить меня в сторону, как пушинку, но ему не терпелось быть выебаным, принять моего молодца в свою жопу, он точно знал, на что идёт, поэтому даже ничуть и не сопротивлялся, ложась под меня. Похоть кипела в нем, он крутил жопой, обнимал меня и тянулся с поцелуями, он растворялся в страсти.

Всю жизнь скитаясь по лагерям, он впервые наслаждался любовью, всё, что было у него, это засаленные, обтруханные картинки, а тут горячие объятия, обжигающие тело, поцелуи и естественный огненный оргазм. Вот в это мгновение я понял, что момент настал, я поплевал себе на руки, слюну тщательно растёр по хую и приставил к дырочке пацана и осторожно, по чуть-чуть стал толкать вперёд, словно хотел протиснуться в полузакрытую дверь. Парень лежал с широко раскрытыми глазами и даже немного приоткрытым ртом и внимательно смотрел, как я тщательно настраиваю своего бойца. Очко пацана сжалось, но на мгновение, а потом заиграло, как бы призывая поскорее войти вовнутрь.

Знаю по себе, первый раз всё это происходит очень болезненно, поэтому старался не спешить, ещё не хватало, что от боли парень вдруг вывернется и выскочит из-под меня, сил у него хоть отбавляй, потом мне его уже будет не уломать и вообще откажется трахаться, и я переключил своё внимание на его хуй и стал потихоньку ему дрочить, чтобы ещё сильнее его возбудить, но он сам от нетерпением начал нервно ёрзать своей задницей, сжимать и разжимать очко, призывая меня к дальнейшему проникновению.

Часть 3 (последняя)

- Милый, дорогой, не спеши, у нас точно всё сейчас будет, я просто хочу подольше насладиться одним твоим видом, ты необычайно красив, и мои мозги уже плавятся, я буду долго любить тебя, всю жизнь. Ты словишь умопомрачительный кайф, ни с одной бабой, такого наслаждения не получишь, ты это запомнишь на всю жизнь, как и я, верь мне.

Я немного отстранился от парня и стал хуем водить ему по очку, он заёрзал и стал всем телом тянуться ко мне с поцелуями.

- Ну, чего ты, сука, тянешь, давай же, давай, я уже не могу...

Вот тогда я уже не выдержал и стал отчаянно пихать хуй ему в очко, дырка не поддавалась моему напору.

- Расслабься же, и всё у нас получится.

Я повалился на парня, засосал его язык, и мой хуй потихоньку, с небольшими остановками, пошёл на пролом вперёд. Парень вдруг встрепенулся, стал крутить телом, пытаться даже как бы выбраться из-под меня или удобнее лечь, не знаю. Ноги его я держал крепко, не давая ему пошевелиться, и вот мой хуй уже полностью вибрирует в нем, стараясь проникнуть глубоко-глубоко, ну, прямо до сердца.

Пошёл остервенелый трах, это была погоня за наслаждением. Парень охал, скрежетал зубами, но больше уже не пытался отстраниться от меня, а стал ещё сильнее прижиматься ко мне, наверное, боль в жопе добавляла остроту ощущений, он уже ногами обхватывал мой торс, наверное, хотелось ещё глубже принять моего богатыря. Мы орали во весь голос, нам всё было похую, мы хотели оторвать кусок счастья от этого глупого, серого и нудного мира, забыться в сногсшибательном наслаждении.

В эти мгновения мы не задумывались о том, что может произойти, если вдруг нас случайно кто-то обнаружит, за настоящее счастье всегда приходится очень дорого платить. Потом он стал двигать жопой, с удвоенной силой подмахивать мне, наверное, вспомнил, как я вертелся под ним, как юла. Хуй у него колом стоял и буравил мне живот, и я стал осторожно ему подрачивать, не хотелось, чтобы он приплыл раньше меня, главное, это подгадать момент, чтобы кончить вместе.

Пик наслаждения - это вместе до безумия отдаваться траху, бесноваться, как от конвульсий, и задыхаться от любви. Оргазм - это удар молнии, он слепит, и ты на грани потери рассудка.

Отдышавшись, мы ещё какое-то время, как приклеенные, полежали в объятиях друг друга, наслаждаясь спокойствием и тишиной, слышно было, как ветер раскачивает на деревьях ветки, затем мы вместе встали и оделись, потом парень, смотря прямо мне в глаза, спросил:

- Говори, что ты сейчас думаешь обо мне?

- Ты же понял, что я очень тебя люблю, и мне будет награда, если ты это же скажешь мне, хотя, можешь ничего и не говорить, я сам всё вижу, твои глаза за тебя говорят.

- Про любовь поговорим потом, - он повернулся и, не говоря ни слова, широко расставляя ноги, вышел из укрытия.

Счастливый, я уже махал топором до конца смены, как заведённый, а услышав сигнал, пошёл к костру.

Кстати, Мишка - мужик, которого избивал бригадир, в тот день на работу не вышел, говорили, что после того, как нас привезли из леса на зону, он пошёл в лазарет и больше его не видели.

Уже перед самым отбоем, разобрав свою кровать, Лаврентий с сигаретами в руках вышел из барака, проходя мимо моей кровати, он её слегка, как бы случайно, задел плечом. Несколько минут спустя, я взял свои штаны, промокшие в лесу, и понёс повесить их около печки, потом незаметно выскользнул во двор. Лавр стоял невдалеке и курил, увидев меня, он пошёл в сторону бани. Подождав, пока он скроется из виду, я пошёл следом за ним.

Сердце колотилось в бешеном ритме, боязнь сделала мои ноги словно из ваты, но жажда оказаться в объятиях желанного человека пересилили страх, последнюю часть пути я уже почти бежал, крутя головой, с напряжением всматриваясь в темноту. Вдруг, сильные руки схватили меня и прижали к огромной груди, а губы любимого человека захватили мой рот. После долгих поцелуев, руки парня легли мне на плечи, да я сам хотел поскорее удовлетворить его страсть. Пылающий член парня ждал ласк и я постарался от души их ему дать, вскоре он поднял меня с колен, вновь крепко поцеловал и сам опустился передо мною на колени. Он старался побыстрее довести меня до оргазма, яростно насаживаясь на мой кол, его губы и язык творили чудеса, он руками крепко сжимал мне задницу, а я старался, как можно глубже проникнуть ему горло. Рот я сам зажал себе рукой, во время оргазма, моё сознание полностью отключается. Потом любовник мой ещё долго, выжимал губами последние капли спермы, не прекращая и дрочить себе, кончив, встал, вытер руки о стену бани и тихо сказал:

- Ты первый иди, а я ещё покурю, - счастливый, вернулся в барак и в мгновение уснул.

На следующий день, получив задание, я отправился на дальнюю делянку, работать не хотелось, я весь был в ожидании, вздрагивал от малейших лесных шорохов и нетерпеливо всматривался между деревьями, стараясь побыстрее увидеть знакомый мне силуэт, всё тело ломило от нестерпимого вожделения. Желание побыстрее оказаться в объятиях любимого человека затмевало разум. Хотелось выть от нетерпения и досады, даже на одно мгновение я не задумался, что Лаврентий может не прийти, и, не зная, как приблизить время встречи, решил идти ему на встречу.

Вдруг, как словно из-под земли появился Лаврентий, он почти бежал, озираясь по сторонам, оказывается он шёл ко мне окружным путём, совсем не с той стороны, что я его ждал. Он схватил меня в объятия и стал крепко обнимать и целовать, сердце разрывалось на части, у меня на глазах даже появились слезы, я окончательно понял, как же мне дорог этот человек и принялся ненасытно покрывать его лицо поцелуями. Мы упали на землю, и каждый старался превозмочь другого в силе объятий, мы наверное могли задушить друг друга, дурачились, катались по земле, пытались сбежать друг от друга, а потом дико радовались, поймав беглеца, громко смеялись и даже пытались бороться друг с другом, Лаврентий конечно во всем поддавался мне. Сердце переполнялось радостью, мы даже громко смеялись.

- Я вот уже третий день думаю о тебе, не понимаю что происходит со мною, ты не выходишь из моей головы, это значит... я тебя тоже люблю. Не знал, что такое счастье, а вот теперь уже знаю, это точно останется мне на всю жизнь, это наколка на сердце.

Потом мы встали и пошли в облюбованное нами место, разделись и принялись вновь целоваться, я оказался под Лаврентием, да мне именно этого и хотелось, чтобы он первый любил меня. Целуя мне грудь, соски, он опустился до моего младшего и принялся осторожно, только языком его ласкать, а когда, по моим вскрикиваниям понял, что только от этих ласк я на подходе и готов к извержению, он принялся меня вновь целовать, потом приподнял мне ноги, стал покрывать поцелуями мне попку. Вдруг, неожиданный рык вырвался из его груди, он навалился на меня и вошёл.

Нас захватил страстный танец любви, мы оба потеряли головы, это было не то, что прежде, мы не насиловали друг дружку, не искали острых ощущений, мы именно любили друг друга, он отдавался мне, а я отдавался ему. Мы растворились друг в друге, мы не жили на этом свете, мы летали в облаках и было только одно желание на двоих, чтобы все это никогда не кончалось.

Успокоившись, мы, как во сне, мирно лежали, крепко прижавшись друг к другу, так близко, что я даже слышал, как у Лаврентия билось сердце.

Вдруг мы услышали крики солдат и лай собак, Лаврентия звали, он на ходу, быстро одеваясь, выбежал из кустов. Придя на обед к костру, я узнал от мужиков, что бригадира по приказу хозяина отправили на зону и посадили в карцер на десять суток. Меня потом вызывали к начальнику и требовали, чтобы написал о драке, что вместе с мужиком и я был избит. Долго отказывался, а потом написал: "Никакой драки не было и меня никто не бил, а Мишка провокатор и симулянт, он сам себя поранил, чтобы не работать", - хотя, к слову сказать, мужику Лаврентий выбил два зуба, хорошо подбил глаз и оставил на теле много синяков. Мне с большим трудом удалось через пацанов, убиравших в карцере, несколько раз передать парню свою пайку хлеба. Больше мне не пришлось увидеть Лаврентия, вскоре его, с такими же, как и он, так сказать, трудновоспитуемыми, по этапу отправили в другой лагерь, с более строгим режимом.

До сих пор вспоминаю мужественное лицо и прекрасное тело своего друга, годы не стёрли память о дорогом мне человеке, которого так мало любил.

страницы [1] [2] [3]