Буча

Часть 1

Подкатегория: без секса

В опорном пункте милиции в зоне отдыха небольшого курортного городка на юге России с раннего утра стоит шум и гам. Капитан Вячеслав Баринов окинул недовольным взглядом стройного загорелого парня по кличке Буча, снял с себя фуражку, оттёр пот со лба, потом всей пятернёй почесал волосы на затылке и скривился как от зубной боли.

- Значит, гражданин Бучидзе, вы признаёте, что вчера вечером посещали танцплощадку в зоне отдыха и приняли участие в развлекательной программе "Для тех, кому за тридцать"?

Капитан смотрит прямо в жгучие тёмные глаза Бучи, устроившегося за приставным столиком напротив, и видит его сидящим на коленях между своих ног. Буча умел сделать приятное, и делал он это довольно часто, ведь, где куча - там и Буча. Много раз Баринов прикрывал его задницу, отмазывал как мог, и каждый раз расчёт был натурой. Горло и глаза у Бучи бездонные, похотливые, и вообще, весь он как течная сучка.

Буча оскалил два ряда белоснежных зубов. Пидор, лыбится просто как порнозвезда, которая только что отсосала. Похотливый, гад, так бы и отшлёпал по смазливой мордашке наотмашь, размазывая белёсые капельки по лицу... Что у него за голос такой певучий. Род Стюарт, блядь. Из него вышел бы хороший тенор или травести где-нибудь в кабаре или гей-баре на Западе. Крутил бы там на сцене аппетитной вертлявой задницей и ноги свои ровные, словно вычерченные под линеечку, забрасывал бы в кордебалете до ушей. Да блядь, о чём это я сейчас думаю? Капитан насупился.

Отрицать факт посещения танцулек Буча не стал, всё равно уже спалился. Обычно вход на эту паршивую площадку свободный, но когда бывает развлекательная программа, нужно заплатить мелочь. Вчера ему "повезло", и он засветился перед всеми работниками этого рассадника культуры: кассиром, контролёром, музыкантами и массовиком-затейником. Нет смысла отрицать - все они хорошо знают Гию.

Буча не пацан, чтобы бегать на танцы ради прижиманцев. Ему уже скоро тридцать, но он поджарый и смазливый, да и одевается всегда по-молодёжному, поэтому выглядит гораздо моложе своих лет. А ходит он в зону отдыха, чтобы снимать тёлок. Потому что там контингент чистый - из близлежащих санаториев. Отдыхающие приезжают с готовыми анализами в карточках, а потом их ещё раз проверяют по приезде. Двойной контроль качества и безопасности.

Вчера вечером он снял одну такую дебелую тёлку и, недолго думая, отодрал в кустах поблизости, а утром за ним приехали двое ментов из опорного пункта, обвиняя в воровстве. Потерпевшая, похожая на знойную мечту поэта мадам Грицацуеву, сидела с другой стороны приставного стола. Рожа у неё была зарёванная и опухшая. Она обиженно выпячивала пухлые губы и громко тараторила, мол, мошенник воспользовался её слабостью, соблазнил, поимел, ограбил. Обе стороны возбуждённо талдычили каждый своё, поэтому в отделе стоял визг и крик.

- Да замолчите в конце концов! - заорал капитан Баринов и ударил кулаком по столу. - Гражданин Бучидзе, ты мешаешь вести дознание, не срывай нам перекрёстный допрос! Устроили тут балаган, понимаешь.

От этого окрика потерпевшая подпрыгнула на стуле, заткнулась и закрыла лицо руками.

- Это я не вам, гражданка Иголкина, - добавил Славик, виновато посмотрев на зарёванную потерпевшую. - Вы не отрицаете, что добровольно пошли с гражданином Бучидзе и произвели все действия сексуального характера без принуждения и насилия со стороны подозреваемого? Уже хорошо. Значит износ отпадает, остаётся только воровство.

- Как это остаётся? Я ничего не крал у этой потерпевшей! - заорал Гия так громко и напряжённо, что на его шее канатами проступили крупные синие вены.

- Помолчи, Бучидзе, пока ты только подозреваемый, преступные деяния нужно доказать, а презумпцию невиновности у нас пока ещё никто не отменял, - успокоил Гию капитан Баринов больше тягучим, ласковым взглядом, чем словами.

Картина вырисовывалась следующая. Потерпевшая, собираясь в санаторий на отдых, пришила к трусам карман, где хранила все свои наличные деньги, а после знакомства и интимного общения с Бучидзе деньги пропали вместе с трусами, хотя хватилась она их почему-то только у себя в номере перед сном. Факт близкого знакомства Буча не отрицал, но в воровстве не сознавался, как его не прижимали и не стращали, трусы он не только не брал, но даже не видел. Очная ставка и перекрёстный допрос на этом закончились.

Решили провести следственный эксперимент. На место происшествия выехали на двух машинах. Следственные действия сразу начались с нелепого фарса: подозреваемый и пострадавшая разместились рядышком на заднем сидении. Впереди сели капитан Баринов и лейтенант Коте Кантария - в народе Котя. Коте как никому другому шла его кличка, так как он был усат, зеленоглаз, шкодлив и добродушен, как откормленный кот с наглой рожей.

Во второй машине ехали два студента-практиканта Саня и Илюша. Они должны были стать понятыми. Всю дорогу подозреваемый похабно лыбился и уточнял, должны ли они воспроизводить на эксперименте все свои вчерашние действия и будет ли вестись оперативная съёмка.

- Котя, а, Котя, - ехидно обращался Буча к лейтенанту Кантария, - в интересах следствия я смогу восстановить всё досконально точно, прямо каждую позу и позицию.

- Закрой рот, мы на серьёзном мероприятии, - грубо прервал его капитан Баринов.

Когда приехали на место, пришлось проделать марш-бросок в полуденный зной от проезжей части в глубь парковой зоны до танцплощадки, огороженной высоким деревянным забором. Как только они зашли внутрь, Буча начал рассказывать:

- Вот он - этот рассадник зла и разврата. Убогое место по существу. Сначала я участвовал в викторине и отгадал несколько загадок. Вы спросите, как мне это удалось? Да они всегда одни и те же из года в год, но для каждого заезда они как новые, так что я умудряюсь заходить в одну реку много раз.

Пока Буча разглагольствовал, капитан Баринов присел на деревянную скамейку под деревом у забора, снял фуражку и начал обмахиваться, одновременно вытирая платком пот со лба и шеи. Он указал жестом на место рядом с собой лейтенанту Кантария. Тот быстро уселся, усадив с другой стороны потерпевшую. Тут подоспели Саня с Илюшей, они принесли для всех мороженое Фруктовый щербет в стаканчиках и пристроились на скамейке в один ряд с остальными.

- Потом я выступал в конкурсе исполнителей, - продолжал Буча.

Он легко взбежал вверх по шатким ступенькам на эстраду, представляющую из себя небольшое деревянное возвышение в глубине танцплощадки. Буча вошёл в раж и продолжил, развязно ухмыляясь, делая вид, что в руках у него микрофон.

- Песня Константина Беляева "Москвички", в жанре одесского куплета, а может блатного шансона, точно не знаю, - объявил Буча, широко улыбаясь на публику, - стихи Евгения Гангнуса. Исполняет Бучидзе Гия Константинович. Эх, жалко без аккомпанемента, вчера я пел под гитару и имел просто ошеломительный успех, вот эта потерпевшая не даст соврать.

Он встал в позу совсем как настоящий артист и начал петь немного гнусаво и заунывно:

"Мчатся к югу электрички - просто благодать,

В Гаграх много дам гостило, отдохнули всласть!

Усачи порою грубо стиснут - не вздохнешь.

А когда вопьются в губы - сразу бросит в дрожь.

Сразу чувствуешь мужчину в колкости усов,

И могучая пружина рвётся из трусов...

Вновь и вновь в твои ворота забивают гол,

И болельщице охота, чтобы он вошел.

Он атаки повторяет много-много раз

И всю ночь тебя ласкает, не смыкая глаз.

Лучше в тыщу раз отдаться грубым усачам,

Чем тщедушним, равнодушным, бледным москвичам.

С ними чувствуешь моложе телом и душой,

И супружеское ложе вспомнится порой...

В переполненной квартире все легли давно,

Воздух спертый, как в сортире, в комнате темно.

Отпрыски давно уснули, шумны и глупы,

На охоту выползают тощие клопы.

Рядом в позе безобразной муж усталый спит,

И сопя однообразно, с присвистом храпит.

Я томлюсь, не засыпая, - глаз мне не сомкнуть,

Будь что будет, я решаюсь мужа разбудить.

Тут и сам рукой поводишь, глядь - проснулся он,

Полчаса его заводишь, словно патефон.

Онемелыми руками, неумел и груб,

Затушить не в силах пламя ненасытных губ.

Но блаженство не доставил мне он всё равно,

На рубашке лишь оставил мокрое пятно...

Целый год терпеть готова и во всём отказ,

Лишь бы летом снова мне поехать на Кавказ.

Ведь там лимоны, апельсины, сладкое вино,

Там усатые грузины ждут давным-давно!

Мелкий дождик из-за тучки брызнет по полям,

Едут беленькие сучки к черным кобелям!"

Пока Буча пел, публика обмахивалась, щурилась, ела палочками мороженое и отдыхала в тени раскидистого дерева. Лицо у Гии подвижное, а живые выразительные глаза - это отдельная песня. Сначала он изображал из себя сдобную москвичку, поводя плечиками и хлопая глазами. Потом показывал тощего клопа, задирая брючины джинсов и демонстрируя худые волосатые ноги. Грузин лихо танцевал лезгинку, то и дело приставляя пальцы себе под нос, изображая усы, торчащие как у моржа в разные стороны. Когда дошло до слов "охота, чтобы он вошёл", Буча сделал несколько неприличных движений бёдрами, одновременно оттопыривая языком щёку. В самом конце артист приставил пальчик в виде хвостика к выпяченному заду, изображая кобеля. Буча не просто пел, Буча наслаждался игрой на сцене и закончил своё выступление мокрым от пота, широко улыбаясь, то и дело посылая зрителям воздушные поцелуи.

Часть 2 (последняя)

Во время представления Котя, Саня и Илюша, не стесняясь, подпевали и притаптывали ногами, а после демонстрации хвостика дружно рассмеялись и захлопали в ладоши. Все веселились, даже хмурый с утра Баринов то и дело срывался на ухмылки и смешки, поедая мороженое. "У него и имя звучное, как песня, и трахается он так, словно поёт, - думал Славик, внимательно рассматривая кривляющегося Бучу и обсасывая палочку с мороженым. - Ну, как? Как он может сношаться ещё и с бабами? Тьфу. Загадка природы".

Одна только потерпевшая сидела с кислой миной, чуть не плача. Ей почему-то выступление не понравилось, хотя вчера она была от него в восторге.

- Браво, бис! - закричал Котя, вскакивая с места и громко аплодируя, но, уловив укоризненный взгляд начальства, прекратил восторгаться и сел на место.

- Пидор ёбанный, - тихо пробурчал себе под нос Баринов, а потом громко добавил: - Хватит, клоун, слазь со сцены. К твоему сведению, это стихи Евгения Евтушенко.

- Со всем уважением, Вячеслав Георгиевич, - поспешно перебил его раскрасневшийся Буча, - но Евтушенко он по матушке, а по батюшке как раз что ни на есть самый настоящий Гангнус.

- Не умничай, давай, живо пиздуй к месту преступления, Гангнус.

- Я могу ещё показать, как я танцевал с этой потерпевшей, - продолжал Буча, нагло улыбаясь и бесцеремонно тыча пальцем в пострадавшую.

Мадам Грицацуева не возмущалась. В этот день она много чего пропускала мимо ушей и покорно проглатывала, так как осознавала и своё положение, и комичность ситуации.

- Так мы будем сегодня танцеваца или нет? - спросил Буча.

- Не стоит, - скривился Баринов.

- Я настаиваю, гражданин начальник! Для чистоты эксперимента.

- Хватит, натанцевался вчера уже, Гангнус, блядь, а мы теперь по твоей милости таскаемся по жаре. Эту часть обязательной программы опустим, нам вполне хватило песни. Давай, дуй по своему вчерашнему маршруту, - хмуро сказал капитан, сунул в руку Гии пакет с оставшимся стаканчиком подтаявшего мороженого и тихо добавил: - Охладись чуток, артист, а то прямо так и пышешь жаром.

- Дальше мы вышли из ворот и пошли по тропинке вон к тем кустам, - охотно показал Гия рукой в направлении густых зарослей.

Он пошёл первым, на ходу отхлёбывая коктейль из растаявшего мороженого. За Бучей уныло следовала потерпевшая. Группа ментов, переговариваясь, шла гурьбой, замыкая колонну. Немного охладившись, Гия попытался объять необъятное, прижимая к себе мадам Грицацуеву. Потерпевшая вяло сопротивлялась, отрывая от себя его руки, но Буча уверял, что лапает её только для воссоздания точной картины. Всю дорогу он отыгрывался за свой оговор пошлыми словами и действиями, успевая при этом ещё и крутить своей вертлявой задницей.

Красивые стройные ноги вышагивали словно в танце, узкие бёдра в облегающих светлых джинсах так и покачивались, так и прыгали перед глазами капитана Баринова. Пластичный, сука. Ему ужасно хотелось схватить Гию за тонкую талию, прижаться к нему всем телом, вдохнуть аромат пышных отросших до плеч каштановых волос, ну, и дальше всё такое...

- Вот же блядь! - не выдержал Баринов и смачно сплюнул в траву.

Невыносимая жара наслаивалась на головную боль от вчерашнего перепоя, а кривляния Бучи возбуждали у Барина конкретный стояк, который доставлял дополнительные неудобства.

- Да, это точно. Довольно-таки мерзкая сука, - поддержал его Котя, посчитав, что капитан говорит о пострадавшей. - Подставила парня, а он точно не при делах. Вот чую шестым чувством, что Буча ни при чём.

Когда они наконец пробрались сквозь кусты в проплешину посреди густых зарослей, сначала все онемели от неожиданности, а Котя даже присвистнул от удивления, потом из кустов донёсся дружный хохот. Нет, они не застукали там парочку или труп, просто все сразу увидели большие белые труселя, которые колыхались на потревоженных ветках как паруса. В кармане, пришитом посередине, лежали деньги, завёрнутые в носовой платок, пристёгнутый для верности булавкой. Пострадавшая густо покраснела и быстро скомкала вещдок.

- Было темно, я даже не сообразила, как всё получилось, - сказала она, виновато объясняя ситуацию.

- Да куда там, - понимающе протянул капитан Баринов.

- Как можно было забыть трусы? - удивился вслух Саня.

- Наверное, от переизбытка чувств, - предположил Илюша.

- Может, покажете уже, как это всё произошло на самом деле, а то нам не очень понятно, - заявил лейтенант Кантария, расплываясь в похабной улыбке.

- Брысь отсюда, Котя! - рявкнул Баринов. - Ну, в самом деле, хватит уже стебаться, дело ведь развалилось.

Буча так обрадовался, что подскочил к смеющимся парням, стал обнимать и целовать каждого по очереди: сначала Котю, потом Саню с Илюшей. Целовать и обнимать капитана Баринова при всех он не решился, просто подошёл и молча заглянул ему в глаза.

- Поздравляю, гражданин Бучидзе, ваше дело успешно похерено, - сухо сказал капитан и пожал Буче руку, потом резко притянул к себе и прошептал, касаясь уха. - Вечером я дежурю, приходи без трусов, Гангнус.

Это лёгкое касание и низкий хриплый голос возбуждают Гию до мурашек. Тёмные бархатные глаза сразу подёрнулись поволокой. Славик Баринов был в его вкусе: крепкое мускулистое тело, грубое лицо с трёхдневной щетиной, коротко стриженные волосы и старомодные бакенбарды. Бучу заводила его грубая мужская красота и ментовская форма. Сейчас капитан стоит напротив, скрестив руки на широкой груди и смотрит на него сверху вниз. Гия видит, как сильно хочет капитан: не говоря о стояке, достаточно услышать его прерывистое учащённое дыхание. Сам Гия тоже теряет голову, когда на него, не мигая, смотрят эти холодные серые глаза, а тонкие поджатые губы при этом выдают очередную порцию пошлостей.

- Вечер обещает быть томным, пидорас, - тихо и многозначительно шепчет капитан, и от этой грубой нежности Гию пробивает на поэзию.

- Опошлено слово одно,

И стало рутиной.

Над искренностью давно

Смеются в гостиной.

Надежда и самообман -

Два сходных недуга.

Единственный мир без румян -

Участие друга.

Любви я в ответ не прошу,

Но тем беззаветней

По-прежнему произношу

Обет долголетний.

Так бабочку тянет в костер

И полночь к рассвету,

И так заставляет простор

Кружиться планету.

Буча начинал декламировать совсем тихо, стоя в сторонке с Барином, но потом развернулся к публике, и с каждой новой строчкой его голос становился всё сильнее и громче. В конце концов Гия закончил декламировать под бурные аплодисменты в кустах.

- Ну надо же, этот красавчик ещё и стихи пишет, - искренне удивился Котя.

Гия зарделся и скромно уточнил:

- Ну да, я пишу, но эти не мои. Это Перси Биши Шелли в переводе Бориса Пастернака. Просто тема совпала, ну, про высокие отношения.

- Бишишелли - точно грузин. Мы, грузины очень мелодичны и чувственны, - пафосно выдал Котя, помахивая указательным пальцем перед носами растерявшихся Сани и Илюши.

Те только молча переглянулись.

- Давай, пиздуй на тропинку, поэт, на пару слов. Хватит мне на сегодня всего такого... возвышенного, - сказал капитан, довольно грубо выталкивая Гию из зарослей, и, когда они вылезли из кустов наружу, добавил: - Ты бы ещё объявление повесил, чудик.

Они шли впереди, сильно оторвавшись от остальных. Ребята не спеша догоняли их, что-то весело обсуждая и гогоча на всю округу. Последней плелась, опустив голову, потерпевшая. Баринов украдкой ущипнул за задницу идущего перед ним Гию, тот довольно хмыкнул и даже слегка подмахнул в ответ.

- Я вот одного никак не могу понять во всём этом ёбанном цирке, - многозначительно начал Барин, и Гия весь обратился в слух, не оборачиваясь, продолжая идти молча. - Как можно быть таким разносторонним, блядь, а?

Тонкие губы капитана презрительно изогнулись вниз, но Гия не видел мимики собеседника, он шёл не оборачиваясь, продолжая дразнить его своими бёдрами.

- Ты это о чём? О поэзии?

- Нет, пидор, это я о чёрных кобелях и сдобных москвичках.

- Для меня самого это загадка. Но я вроде никому вечных обетов не давал, гражданин начальник, и в верности не клялся.

- Сегодня вечером дашь, и поверь мне, малыш, если нарушишь - тебе не понравится, - многообещающе сказал Баринов и порывисто прижался к Гии, идущему перед ним, его руки сами собой легли на тонкую талию, а потом облапали упругие ягодицы. - В общем вечером жду на сеанс экзорцизма. Будем изгонять из тебя всякие извращения.

- А если я не приду? - заигрывающе растягивает слова Гия, всё так же стоя спиной, откидывая голову ему на грудь.

- Только попробуй, и я жестоко распну тебя в зад, - капитан обнимает Бучу сзади, зарывается носом в его каштановые волосы, вдыхает аромат, лезет рукой под рубашку и гладит его по груди, касаясь твёрдых сосков.

Тело у Гии чистое и нежное как у юноши, совершенно безволосое выше пояса, и Барин добавляет:

- Гладенький, как шёлк, что снаружи, что внутри - моя сучка.

Гия давно ждал этих ласк, полученных украдкой. Он затрепетал, прижался всем телом и изогнулся, подставляя шею для поцелуя. Сначала он почувствовал уколы щетины, а когда тонкие губы коснулись его гладкой, солоноватой от пота кожи, Гия вдруг порывисто развернулся и заглянул прямо в серые холодные глаза.

- Товарищ капитан, разрешите обратиться? - говорит Гия сипло, часто дыша.

Тонкие ноздри шевелятся, с шумом втягивая воздух, как у резвой породистой лошади после скачек.

- Уже вожделеешь? Потерпи до вечера, и я разделю с тобой ложе. Вставлю... немного высокой поэзии в твои стихи. Выкажу свою куртуазность - выебу так, что от зубов будет отскакивать прекрасное и вечное. Ты не про это? Нет? Тогда чего тебе?

- Славик, ты же знаешь, я ради тебя не только раком встану - наизнанку вывернусь. Ну, прошу, умоляю, сделай для меня самую малость, - жеманничает он, слегка растягивая слова.

- Я весь внимание. Давай, пиздуй дальше, - Барин стоит весь из себя важный и довольный, ему нравится помогать Буче.

- Вячеславик, Славушка Георгиевич, - вкрадчиво начинает Гия, и от его певучего грудного голоса капитан млеет, - скажи своим пацанам, чтобы они не трепались направо и налево про эту корову с её трусами. Меня же все знают в городе, мне неудобно.

- Ладно, утолю твои печали, Пизда Константиновна, - отвечает капитан, растягивая слова, копируя Гию.

Он знает, как млеет и тащится тот от пошлых словечек и в разговоре один на один всегда мимоходом делает ему приятное. Похабности, сказанные в ментовской форме - это фетиш Гии. Он любит пошалить и в самые интимные моменты цепляет на абсолютно голого Славика ментовскую фуражку, заставляя говорить пошлятину. Как же комично выглядит товарищ капитан в такие моменты, а Гия возбуждается просто до усрачки.

Сейчас он умоляюще складывает ладони на уровне груди, ставит бровки домиком и громко скулит по-собачьи, получая удовольствие от наигранного пресмыкания перед Барином. Подтверждая свои намерения, Гия делает несколько движений бёдрами, едва касаясь своим чуть заметным под джинсами бугорком крепко вставшего кола капитана.

- Договорились? - спрашивает Гия.

- Не так чтобы очень.

- А как?

- Ну, покумекай сам: ладно, со мной ты рассчитаешься, как я люблю, а ребята? Они же должны знать, за что страдают. Невероятно тяжёлая нагрузка на психику - держать язык за зубами, когда очень хочется им поработать, - рассуждает Баринов двусмысленно. - Сам знаешь, как это сложно. Давай так: завтра подгоняй поляну с шашлыками и ящиком водки для ребят, вот тогда они будут немы как могила...

Ящик водки и шашлыки из баранины зашли хорошо. Менты ели и пили на природе всем отделом, а уже на следующий день весь городок знал в подробностях, как облажался с трусами Гия Бучидзе.

Ну, не пидорасы, а?

страницы [1] [2]