Сороковник

Часть 1

Ромыч... Или Роман Афанасьев, как написано в его паспорте, 1981 года рождения. Сорок лет, скажете вы и не ошибётесь. Считай, полжизни прожито. И я, Андрей, только-только после армии, нашёл себе работу в компании связи, провожу интернет в квартиры.

Познакомились мы в кафешке, куда мы примерно в одно время приходили похавать в обед.

- Тут свободно? - он подошёл ко мне с подносом.

Я и кивнуть не успел, как он уселся напротив меня, исподлобья изучая мою реакцию. А чего я? Это ж не личный мой стол, сейчас час пик. Свободные столы были, но многие приходили компаниями, одиночки старались целые столы не занимать, подсаживаясь к таким же.

Прожевав кусок хлеба, я кивнул, что не против его присутствия. Он усмехнулся. Я раскатал в ответ свою лыбу, не часто мне улыбаются незнакомые мужики.

Нельзя его было назвать красивым, и всё же было в нем что-то, что сразу зацепило меня. Может, уверенность, свойственная состоявшимся людям. То, что он был старше меня, было видно визуально. По всему: и по одежде, музыке, которую он слушал... плюс ко всему лёгкая поросль на груди делала его мужиковатым.

И в то же время чувствовалось, что он не намного старше меня. Впоследствии было настоящим шоком, что ему сороковник, но об этом позже.

- Что ты жмёшься? - заметил он моё стеснение.

- Да я... с собой принёс, боюсь вытащить, а то выгонят.

- А с собой чего? Тут вроде еда нормальная.

- Ага... и дорогая.

Он посмотрел на меня в недоумении.

- Надо за комнату в общаге платить и погулять хочется, - попытался объясниться я. - В чём-то приходится экономить.

Не знаю почему, он сразу расположил меня к себе. Было в нём что-то такое... доверительное, что ли.

Не, интересный был мужик - и в разговорах, и в характере. И потом, знаете, он ко мне хорошо отнёсся. Меня, латентного пидорка, не имевшего постоянных... да, в общем-то, и никаких... партнёров это сильно привлекло.

Я обратил внимание на его руки и сразу же проследил взглядом на плечи, благо, он был в одной футболке. Это были настоящие мужские бойцовские ручищи, под такие лучше не попадаться. И совершенно в противоположность им, спокойный, выдержанный такой характер... я бы даже сказал мягкий, располагающий к себе. Немного неотёсанный и грубый в разговоре... так на то и мужик.

Короче, познакомились. Представился он Романом, но я его никогда так не звал.

Знаете, как у родственников: есть дяди-тёти. Одних ты зовёшь, там, тёть Нин или дядь Вань, а других, помоложе, тётей или дядей язык не поворачивается назвать. Ромыч, так звали его на работе, был таким. Мало того, что он выглядел молодо и щеголевато, он был ещё... такой... современный, на одной волне с молодёжью. Возможно от того, что работал вместе с молодыми.

- Смотри, прикол в телеге нашёл, - он щедро раздаривал окружающим свои находки в соцсетях. - Классная пизделка!

Он безумно обожал всякие драки и побоища, состоял во всяких маргинальных чат-группах; слава богу, хоть лично не участвовал в их акциях.

И потом было ещё кое-что... Если и уссывались над голыми приколами, то только над пацанами, если интересный эпизод из фильма, то с голыми мужиками... Это было ненавязчиво, само собой; но я приметил эту особенность. Приметил из страха, что уж очень много мы обсуждаем не женщин. А с другой стороны: что такого? Есть ёбнутые на автомашинах! Или рыбаки-охотники, тоже себе на уме. А тут как бы общность интересов.

Совсем не напрягало его гопническое... некультурное, в общепринятом смысле... отношение к жизни и к окружающим. Наоборот, казалось, что знакомство с ним сулило мне защиту. На меня смотрели, как на друга Ромыча.

Хотя, конечно, язык его напрягал чуток. Чувствовалось отсутствие рядом женского пола.

"За такие сказки хуй тебе в глазки!"

Или... "Не бойся малого, бойся вялого!" И смотрит пронзительно, изучая мою реакцию.

Я удивлялся: откуда такие познания в устном творчестве у простого монтажника? И всё не без намёков именно на гомосятину.

Да и потом... член, как известно, ровесников не ищет.

Это было наше первое лето. Максим, товарищ по работе, пригласил меня на шашлыки, и там же был Ромыч. Опять же к слову, именно ему и доверили эти самые шашлыки готовить.

Выпили, закусили, перетёрли пару тем про сослуживцев. Внезапно разговор перекинулся на мою скромную персону.

- Ну, ты волосы отрастил... - заметил Макс.

- Да... - неуверенно подтвердил я, понизив голос. - Надо в парикмахерскую идти. Триста рублей, всё такое... Сейчас особо денег нет...

- Я хуею с тебя! Ты с Ромычем на короткой ноге, он что, не может тебя подстричь? Нормально стрижёт под машинку и ножницами тоже.

Роман скептически глянул на меня.

- А тебе какую надо?

- Какую? - не понял я. - Как у тебя. Нормально!

- Да я откуда знаю? Ты ж у нас красавчик; может, ты особый причесон делаешь.

На слове "красавчик" меня дёрнуло, но никто даже не усмехнулся: либо не расслышали, что вряд ли, или... к слову, я нормально так выгляжу. Нууу, наверное, красавчик. Смазливенький, хоть и стараюсь выглядеть повзрослее. А впрочем, было приятно!

- Мне нравится, как у тебя, - выдал я, не сдержав лыбу, встретившись с ним взглядом. - Сейчас жара. Хочется покороче.

- Давай после шашлыков ко мне, - предложил он. - Можешь и переночевать у меня.

При слове "переночевать" у меня в мозгах зазвенел внутренний будильничек. Как знаете, у зомбированных на кодовое слово. Короче, у кого о чём болит... тот о том и думает.

Роман жил в частном доме пригорода, но всё это относилось к городу: и поликлиника, и администрация. Дом с виду красивый, с садом и небольшим огородом, но внутри сразу чувствуется, что не квартира. А впрочем, и туалет и душ - всё было внутри.

Вытащив прямо во двор стул, Ромыч кивнул садиться на него.

- Чего? Прямо тут? - насторожился я, оглядываясь по сторонам.

- Мы ж не ебаться будем, - рассмеялся он. - Не боись! Я нежно всё сделаю.

Забыл сказать, да вы и сами поняли, что Роман был помешан на всякого рода подъёбках, знал кучу всяких сальных поговорок, которые щедро раздаривал направо и налево. В отношении меня у него сразу, да, в общем-то, с момента знакомства, были такие наезды... не злые, но с явным намёком на секс, причём с моей стороны в девичьей роли. И я как-то сразу такое дело не пресёк, а может, даже потому, что нравилось мне... даже не то что нравилось, а это было совершенно по-дружески. Я поначалу ещё попытался ему чем-то отвечать, тоже подъёбочками, но уж очень неумело, слабый лексикон.

- Садись, давай, - Ромыч протянул электроудлинитель и присоединил к нему машинку для стрижки.

Я ещё раз скептически огляделся. Хозяин не предлагал накрыть тело от стриженых волос, а самому попросить было ссыкотно. Впрочем, Ромыч и без моих подсказок всё понял и объяснил.

- Раздевайся, давай, - радостно рассмеялся он. - Потом обмоешься и всё. Не стесняйся, никто тебя тут не увидит.

- Ну, не догола же раздеваться, - прыснул от смеха и я, стянув футболку и как-то замявшись на шортах.

- А как же мы ебаться будем? - уссывался Ромыч.

- Ебаться? - я прямо строил из себя дурачка. - Я думал, мы стричься будем...

- Одно другому не помеха, - парировал он. - Думал он... Чтобы думать, нужен мозг.

- А у меня его нет, что ли?

- Так я не про спинной, а головной говорю.

Я-таки расстался с шортами и, как был в боксерах-семейках, сел на предложенный табурет. Чужие руки совсем по-хозяйски взъерошили мне волосы на голове, от чего меня прямо таки пробила лёгкая дрожь. Дрожь желания.

Рядом со мной стоял полуголый мужик, тепло и запах которого я незримо чувствовал. Я тупо смотрел на перед его лёгких шорт, понимая, что под ними нет трусов, а колыхающаяся в них штука - это хуй. Что называется, видишь, а взять не можешь.

Часть 2

Тёплые руки продолжали мне гладить по голове так, словно ласкали, оттопыривали уши, чтобы ножи электромашинки до глубокой дрожи срезали волосы.

К этому времени мы были уже в таких дружеских отношениях, когда граница между дозволительным и пошлым размыта, когда гей-шуточки рассматриваются как прикол, а не как оскорбление.

- У тебя волосы под мышками отросли, - заметил Роман. - Стригануть заодно? А то ты как леший из леса.

Я и сам это заметил, но по утрам так неохота это делать, времени в обрез, тут хоть бы мордель привести в божеский вид.

- Растёт всё что угодно, только не то, что нужно, - усмехнулся я. - Времени по утрам не хватает.

- Надо раньше просыпаться. Такой красивый малый должен следить за собой, чтобы нравиться.

- Кому?

- А я не в счёт?

- Ты, наверное, единственный, кому я нравлюсь.

- Давай уже, - подначил он, легонько стукнув кулачком по голове.

Я с готовностью поднял руку, давая простор для работы. Встретившись взглядом, мы усмехнулись, но ничего не сказали. Ничего не сказали! В этом и была наша проблема! Если бы он сказал... И я ссался сказать, передо мной стоял не открытый гей, а гопарь, который наверняка не одну морду об асфальт прочистил. Если что не так, пизда рулю! Хоть с города сваливай!

- А писюна подстригать тоже времени нет? - вывел меня из ступора Роман.

- Ты и такие услуги оказываешь? - усмехнулся я.

- За дополнительную плату я всё делаю! На минетик я ж заработал?

- Какой ещё минетик? - рассмеялся я.

- Вот этими губками! - Роман задумался, как бы подыскивая слово. - Блядскими. Чего молчишь?

Я попытался оттолкнуть его и не придумал ничего лучшего, как уцепиться за содержимое его шорт. Мне показалось: если в физической силе я слабее, то надо действовать хитростью, быстро определив его ахиллесову пяту.

Он взвизгнул, но быстро перешёл в атаку. В нем чувствовался бойцовский дух, в отличие от меня, хотя я тоже не рохля, просто не мог применить имеющиеся физические данные.

- Ах, ты сучонок! А ну... - он ухватил меня за голову и прижал к своему паху.

Я прямо кожей сквозь ткань шорт почувствовал что-то мягкое... не что-то, а хуй. Я вяло посопротивлялся... всё-таки обстановка была дружеская. И меня поразила сила в его руках. Я прямо сразу осознал, что из таких ручищ не вырвешься. Мне это и нравилось, но и лёгкий страх закрался в мою душонку.

- Чувствуешь запах настоящего мужика? - Ромыч словно вытирал моей мордой пятно на своих шортах.

Нихуя я не чувствовал, кроме подкрадывавшегося возбуждения. Игра игрой, а природа брала своё. Хотелось запомнить это чувство, когда тебя юзают по члену, но в то же время и не раскрыться, возбудившись до нескрываемого стояка.

- Бля! У меня встал! - Роман отпустил меня, отойдя на полшага в сторону.

Он отодвинул в сторону резинку шорт и стал рассматривать что-то внутри.

- Писюнчик мой встал! - Рома смотрел то на меня, то на содержимое шорт.

Тут я совсем расслабился или правильнее сказать: дал слабину. Блять, ну как не поглядеть. Тут и чувство любопытства (он смотрит, мне не видно) и обстановка... и конечно, мой чисто пидорский интерес.

И все как-то без слов получилось. Я кивнул: типа, что там у тебя? Он подошёл и предъявил стоячок.

Вид члена - это чисто индивидуальное: у одного - это висюлька крантиком, у другого колбаска... В члене Ромыча не было абсолютно ничего примечательного. Он не был огромным, как у порнозвёзд. С другой стороны, он был (как мне показалось) больше моего.

Это было несколько необычно. Я уже так привык к порнофильмам, что и представить не мог такую форму члена, хотя и знал, что такие есть, по картинкам. Белый, как у незагорелого человека, и с синими прожилками вен. Он был длинный, но тонкий... это в сравнении с моим, который короче, но толще. Больше всего он напоминал ровный стебель комнатной лилии, когда она выпускает длинный отросток с ещё не расцветшим бутоном. Его головка так же выделялась по толщине и была скрыта тонкой кожицей.

И так мы тупо глядели на его стоячий хер несколько секунд. Внезапно я почувствовал в трусах тесноту. Я чувствовал, как мой член пытается распрямиться. Словно надувают шарик.

- Ну? - спросил Ромыч.

- Баранки гну, - отпрянул я, подхватившись, что и так засмотрелся чужим хуем.

- А кто будет снимать напряжение? - усмехнулся он в ответ. - Ты виноват!

- Я не знаю, кто тебе... снимает напряжение, - попытался перевести в шутку разговор я.

- Кто тут у нас электрик? Я или ты? - Рома снова вернулся, оттянув резинку под яйца.

Вот теперь я видел его хозяйство, что говорится, во всей красе.

- Давай, - он лукаво кивнул в сторону торчащей из его паха стрелы, - попробуем... однополых радостей. Может, понравится.

Подойдя ко мне, остолбеневшему в нерешительности, он оттянул шкурку с залупы. Она просто лоснилась от сочившейся смазки, в нос вдарил лёгкий запашок, но... мне было похую... как говорится, что есть - то есть.

- А чего я первый? - я ещё попытался показать, что "не такой"; типа: "согласен", но на равных правах.

- А ты говорливый... Полижи мой хуй сопливый! - Ромыч вытер ладонью смазку со своего члена, сунув его мне в губы. - Давай-ка... ротик открывай. Вот! Сука, ты, оказывается, можешь не только провода разматывать.

Со взятым хуем во рту уже как-то права качать странно. Немного осмелев, я принялся смачно отсасывать чужой член. Быстро слизав "сопли", как выразился Ромыч, я быстро приноровился к минету, стараясь работать больше языком и чуть губами.

Сноровки - ноль, а потому, разок куснув ствол зубами, я больше старался взять его глубиномер поглубже. Вот уж удовольствие ещё то. Но Ромыч смотрел на меня таким взглядом, полным изумления и неподдельной радости, что было как-то стрёмно бросить. Знаете, по принципу: ладно, потерплю ещё минутку, зато потом потребую большую оплату.

- Хуле ты прячешь свой эякулятор, сейчас штаны порвёшь! Вытаскивай! Ой, бляя... - он обратил внимание на мою мошонку, усмехнувшись, - розовенькая совсем.

У него мошонка была тёмного цвета, резко контрастируя с белым незагорелым членом. Думаю, это дело с возрастом темнеет. Мой дед, когда я был маленьким, что-то все время в бане твердил про сизые яйца и женитьбу, типа: потемнеют, как у него, тогда и можно будет жениться. Шутил, наверное.

Но Ромыч явно нацелился на активную роль. Когда я отступил от его отполированного мной хера, он потянув меня в кусты, разложил на подстеленное полотенце, поначалу наметился на отсос, но такой... с поползновениями на анал.

Когда снимают с тебя трусы - это такая "красная черта", перейдя которую, уже назад дороги нет. Ощущения такие... ты чувствуешь желание партнёра, его томление... Знаете, подготовка к Новому году чаще вызывает больше положительных эмоций, чем сам праздник. Так и тут. Праздник некуда не денется, а вот как он пройдёт целиком зависит от подготовки: неожиданных подарков, вкусненького...

Первый секс как первый снег на дорогах: все чего-то хотят, куда-то тыкаются, у некоторых что-то получается, а у половины даже резины нет.

Рома недолго меня ублажал, но страсть в нём чувствовалась незримо. Энергично отсасывая, он временами переходил и на мои пальцы рук, которыми я держал свой член.

Его неугомонные ручонки быстро освоились и уже совсем по- хозяйски залезли мне в трусы и массировали очко, словно раздрачивали пизду для сквирта. Было не совсем приятно, но я решил потерпеть, потому что мне нравилась его напористость и наметившаяся некая наглость, когда не спрашивают разрешения, а просто берут. Я просто отдался обстоятельствам; думаю: делай, что хочешь... Было хорошо.

Усмехнувшись, возможно, моей перекошенной от непонятного пока удовольствия роже, он пристроился сзади меня по-собачьи и стал пытаться пробивать оборону сфинктера уже хуем.

Ну, помычали- поныкались, никуда моя жопа не делась, сдалась обстоятельствам и превосходящему по силе противнику.

Больно и не больно, приятно и не очень... стояк мой сдулся. Первый раз, он такой.

Вы наблюдали когда-нибудь, как забивают сваи на стройке? Вот точно так он равномерно и настойчиво ебал мою задницу, словно старался загнать свой снаряд, проткнув насквозь.

Мой висюль безвольно колыхался между ног, но я словно наполнялся энергией, словно меня варили на малом огне. Я видел свой спущенный хер, но чувствовал в нём определённое напряжение. Как будто ожидаешь, когда же он начнёт ссать.

И ещё стало так холодно, меня прямо била дрожь, по ногам особенно. Если бы не тёплые руки Ромы, державшего меня за бока, я бы, наверное, дрожал всем телом.

И всё молча, немного кряхтения и мычания.

И недолго всё длилось. Я кончил, кстати, первым.

Волна непонятного наслаждения постепенно подступала и подступала. Это как хочется ссать в центре города, а места справить нужду нет. Раз - отогнал её, расслабился, отвлёкся другим, опять подступает. Начинаешь сжимать анал, тужиться... а потом тупа сдаёшься.

В моем случае: я кончил без рук, как обоссался под себя. Только было так приятно... если бы кто посмотрел мне в этот момент в глаза, увидел бы в них безумство, удивление и какое-то удовлетворение. А в жопе всё ещё работает "моторчик", своим поршнем выдавливая из меня сок.

Ромыч тоже долго не продержался, что было очень кстати. Хорошая вещь - кончать одновременно, чисто физиологически, а не ради картинки.

- Ааа, сука, - он сливал свой спермач меж моих ягодиц.

Тёплые капли подтекли к всё ещё дышащему аналу. Я специально расслабил выхлоп, чтобы часть кончи попала во внутрь. Охрененно!

Только вечером, уже дома, пришло осознание того, что случилось.

Если быть совсем уж честным, поебались на "троечку с плюсом", и жопа потом болела, но...

Это как лабораторная работа. Я понял, что в пассивной роли можно кончать задницей, но чтобы полностью ощутить все удовольствия, надо готовиться: расширять очко, понимать: где сжать, где расслабить, где тужиться. Секс - это не только страсть, но и математика.

Слушайте, я не дебил! Одного раза мне хватило, чтобы понять все свои ошибки и предпочтения.

Плотину прорвало...

Часть 3

Как говорится, у женщин жизнь бывает двух видов: "хуёвая" и "ни в пизду". Переводя на гейский: у меня незаметно начался первый период. Наверное, просто время подошло.

С Ромой не сложилось. Думаю: и я был виноват, да и Рома не настоял. Наверное, если бы Рома стал меня уговаривать, я бы остался. А так: ушёл и ушёл.

У нас был один пацан, который влюбился в тефанку под полтос. Его мамаша даже приходила к ней разборки чинить, а этот придурок пытался покончить с собой. Разговоров было... только об этом и пиздили, в основном, смеялись, конечно. Любовь, что ли? Рассмотрел её повнимательней: обычная женщина, ухаживает за собой, молодится и вполне себе удачно, но... через десять лет ей пойдёт хочешь-не хочешь седьмой десяток, а ему будет только тридцать. Такой вот расклад.

У нас с Ромычем разница в возрастах была не такой ощутимой, и всё же... пятнадцать лет, это не одно поколение, так сказать. Был бы он помоложе...

А главное, я нашёл другого.

И чего меня потянуло на приключения? Всё-таки, когда молодой, хочется всё попробовать, сравнить. Позарился на сайте знакомств на красавчика с огромным хуем, ровесника. Такого у меня ещё не было, действительно, с картинок модных журналов. Назывался он Олегом, работал "подай-принеси" в администрации города, неплохо получал, в смысле зарплату.

Ебаться с ним было классно. Не так как с Ромычем... не, с Ромычем было тоже пиздато, но Олег... он был более искушён в сексе, более продвинут, что ли. Особенно он любил всякие тройнички, причём в роли актива неизменно выступал именно он. Меня это устраивало... меня всё устраивало.

С Ромычем мы только и встречались в кафешке. Мне было и жаль его, что он остался без партнёра, а с другой стороны - я тоже не могу на двоих разорваться. Тупа выбрал молодого и красивого. Да и Ромыч это понимал, не злился, хотя и смотрел на меня так... не без сожаления.

К слову, подъёбистости в нем не уменьшилось, хотя чувствовалось некое охлаждение. Такая дружба, но уже не на равных.

Периодически он спрашивал: "Как там у тебя?", намекая на новые отношения.

Я не любил особо эту тему. И похвалиться нечем особо, всё как-то превращалось в рутину.

Я чувствовал, что у Олега таких Андреек, как я, пруд пруди. Ему всё время кто-то звонил или он был занят. Наши отношения были своеобразные: я в роли просящего, он в роли хозяина. Ещё раз повторю: мне всё нравилось. Я окунался в омут разврата, а большего мне и не надо было.

Перевернул ситуацию случай. Мы с Олегом возвращались с магазина, и до нас докопалась компания спортиков. Не буду описывать, до сих пор это неприятно вспоминать, как страшный сон. Кинул меня Олег, убежал... даже и помощи не позвал. А я позалупался малость, за что и получил по полной: и порцию зелёнки в морду, и одежду порвали, ещё и видосик про это сняли, про пиздюли молчу, живого места не оставили.

Когда случается беда, звонишь тому, кому доверяешь, как себе. В моем телефоне было более сотни номеров, но я сразу выбрал его... Ромыча.

- Ром, мне пизда, кажется.

- Чего? Ты где? Жди, я сейчас!

Больше всего я боялся славы. Уроды сняли это дело на видео, грозившее ославить меня на всю округу. Про побои я и не думал, боясь только за репутацию. Хотя какая уж репутация? Когда появился Ромыч, я тупо расплакался, не то что навзрыд, но слезы потекли... жалко себя стало. Такой вот недомужик, "знай своё место, пидор".

- Где они? - Ромыч был возбуждён.

- Поехали отсюда, ну их нахер, - я и испугался, и хотелось просто скрыться, глянуть в зеркало, оценить ущерб.

- Ты себя-то видел? Где они?

Искать никого не пришлось. Спортики сами явились за добавкой. И вот оно, главное отличие Ромы от Олега: он не хвалился и не красовался, он просто умел. С необузданной яростью он накинулся на гопников, половину разогнав, половину уложив наповал. Я, не помня себя, оттаскивал этого бешеного от валявшихся на земле гопарей, которых он со всей силы ебашил почём зря руками и ногами.

Такого Ромы я ещё не видел. Не, я подразумевал, конечно, что его злить нельзя, но никогда не видел его таким. Еле оттащив его от гопарей, я попросил его найти смартфон, на который снимали видос про меня. Рома смотрел на меня осоловело, не понимая. Разъяснять я не стал, боясь ещё больше разозлить его. Обыскав пацана, который всё это дело снимал, я быстро нашёл нужное видео и стер его, перепачкав его смартфон зелёнкой и кровью.

Возвращение было... у меня такое было один раз, когда у бабушки был инсульт, но всё обошлось. Что-то подобное было и сейчас. Я успокоился, полностью отдав себя в заботливые ручищи Ромыча, который хлопотал вокруг меня как какая-то мамаша.

С волосами пришлось расстаться, совсем коротко подстригшись. Следы зелёнки не так быстро, но тоже исчезли.

Единственный положительный результат из всего этого: включились мозги.

Я осознал, что красота - это не главное. И большой член тоже. Не в этом счастье! В Ромыче было в сто крат ценней качество - надёжность. Красота... знаете, это не долго. Общение... привыкаешь к человеку и не замечаешь, что, там, уши не такие.

Где-то через неделю мы встретились в кафешке. Ромыч, с которым мы общались по телефону, обрадовался встрече.

- Вышел на работу?

- Да. Вот сегодня первый день.

- Как там в твоей общаге? - позавчера я рассказал ему по телефону о драке соседей.

- Вроде притихли. Слушай, я хочу тебя отблагодарить...

- Ой, да ладно... - перебил он, но было видно, что он польщён.

- Не, бля! Обед с меня!

- Ты ж говорил: денег не хватает?

- Рома, для тебя ничего не жалко!

- Не надо! Я ж это сделал для тебя не за деньги. А может, ужин? У меня. Как?

Я понимал: к чему он клонит. Неуклюже, но он не умел по-другому.

- Слушай, ты мне нечем не обязан, правда! - он пошёл на попятную, расценив моё молчание, как нерешительность.

- Я люблю ужины... особенно с ночёвкой, - улыбнулся я.

И Ромыч сразу заткнулся, улыбнувшись в ответ. Я смотрел на него совсем другими глазами.

Все люди разные: есть нежные, есть манерные, женственные, те, которые таких ненавидят... Подчас состыковаться бывает сложно. Мало того, что гея найти ещё надо, так надо, чтобы он подходил тебе. У нас с Ромой, как мне казалось, с самого начала была одна нестыковка, которая имела и положительную сторону и отрицательную. Я имею в виду разность в физической или спортивной подготовке. Я уже упомянул, что я не паинька и ручонки не девчачьи; другое дело, что распорядиться этим не мог. А вот Ромчик - совсем другое дело. Он посещал всякие секции, знал приёмы, всё такое. Возможно, именно эта его точно положительная сторона имела и отрицательную сторону: он мог подойти и легонько, как ему казалось, ударить тебя. Бля, к этому надо было ещё привыкнуть. Не, подходит, лыбится по-доброму, замахивает кулачугу и ебашит тебя в грудь. Он думает, ты будешь защищаться, барьер создашь, перейдёшь в атаку... а я по первости вообще охуевал от этого, даже синяки были.

В первый наш секс и, к слову, единственный, мы как-то обошлись без садомазохизма. И он... дожил до сорока девственником и я - не лучше. Но когда я появился у него дома, его возбуждение малость испугало меня.

- Дрончик! Заходи! - он радостно встретил меня на пороге. - Держи!

И вместо рукопожатия я пропустил ударчик в грудь и второй в живот. Ну, ударчик - это я громко назвал, он чуть коснулся, а я глупо улыбаясь сжался руками.

- Бляяя, совсем ты у меня не боевой! - посокрушался он, припечатав лёгкий поджопник, когда я зашёл вовнутрь.

- Для этого ты ж у меня есть, - вставил я.

- Есть... Надо заняться тобой, а то... сопьёшься на своих вписках-писках.

- Займись, - добродушно сдался я.

- Ууу, ты мой, блядь, - Рома ухватил меня локтевым суставом за шею, прижав к себе, став целовать куда попало, попутно теребя волосы на голове.

Я себя, чувствовал, как тренажёр-манекен для рукопашного боя. И всё равно было так охуенно приятно, что он меня тискает и лобзает, хотя я и отвык. Может, и нужно было расстаться, чтобы сравнить и понять, где мне лучше.

Я не дёргался, предоставив ему право насытиться. Двое мы бы мешали друг другу, и потом, он актив - ему видней. Вступал в бой, только когда он останавливался, ожидая моей реакции. Его руки полезли мне в штаны, я расстегнул ремень и пуговицы, причём и себе, и ему.

Возбуждение зашкаливало, но все равно решили начать с минета... по доброй традиции, как говорится.

Присев на пол, я помог ему окончательно расстаться со штанами и трусами и, не теряя время даром, сразу глубоко взял его член в рот. Как говорят рыбаки: закинул удочку подальше. Знакомый одурманивающий мозги вкус окончательно наставил меня на продолжение в том же духе, тем более Роман всем видом показывал, что ему нравится начало.

- Оххуеть, - шептал он, продолжая в том же духе. - Ссс... Ах, бляяя...

Наши взгляды встретились, и мы усмехнулись друг другу. Его рожа была полна такой муки и жалости, словно я отсасывал яд из укушенного змеёй места. Думаю, мой видок с хуем во рту тоже вызывал явно не рабочие ассоциации.

Одной рукой он натягивал свой болт на моё горло, другой уже потянулся к моей сраке.

- Я хуею с твоей дырки! - прошептал он, быстро найдя задний вход и бесцеремонно начав буравиться внутрь.

Поняв, что на сухую не комильфо, он смачно плюнул на пальцы и сразу по смазочке проник внутрь.

- Охуенная дырочка!

Если б не занятый отсосом рот, я поправил бы, что правильней в данной ситуации говорить не "охуенная", а "пиздатая". А впрочем, в том, что рот занят есть, и преимущества: меньше пиздишь - умней выглядишь.

Часть 4 (последняя)

- Не могу терпеть! - заявил он, легонько оттолкнув меня.

А потом он прямо удивил: посадив меня на корачки на край постели и оттянув на себя мой стояк, сжимая ладонью залупу, словно её доил. Он стал обрабатывать языком выпученную промежность и очко.

- Нравится, сучёныш? - отвлёкся на время он. - Прогнись!

Продолжая меня доить и гладить по жопе, отжимая ягодицу в сторону, его язык заставлял меня погружаться в самые развратные мечты. В этом не легко признаться, но я балдел. И даже не от римминга, как такового, сколько от осознания, что его делает именно Ромыч. Знаете, его ведь не все практикуют. Мне вот никто и никогда такого не делал, и я понимал: не для всех. Ромыч вот не побрезговал мной.

Насытившись прелюдиями, он довольно увесисто и звонко шлёпнул своей ладонью по моей ягодице, давая понять, что пора переходить к горячим блюдам.

Повернувшись в его сторону, я не без внутреннего удовольствия понаблюдал, как он, довольный, как слон, смазывает свой стояк, радостно и уверенно смотря мне в глаза. Я даже не смог его выдержать, отвернувшись в ухмылке. Видок с раскоряченной жопой у меня был ещё тот... как в лучших порнофильмах.

Подойдя ко мне сзади, он сразу припечатался к моей "зализанной", жаждущей дырке и на удивление легко, а самое главное, практически без боли погрузился в меня по самые небалуйся.

- Чувствуешь, с первого раза попадаю! Раньше тык-мык, а сейчас как по накатанной резьбе мой болтик закручивается!

- Ты, бля, своим... болтиком... всю резьбу сорвал, потому и по накатанной, - вымученно констатировал я.

- Закрой ебало, чтоб не поддувало!

Я уже давно смирился с его гопническими повадками, грубостью; понимал: где он злится, а где матерится любя.

Хотя доля правды в его словах была. С практикой приходит и опыт. Ромыч стал действовать на удивление более уверенно, жёстче. Да и моя попень подразъебалась: вход приобрёл воронкообразную форму, хер промахнёшься. "По накатанной", как верно он подметил.

- Бляя, - чуть ли не вскрикнул я от резкого и глубокого захода.

- Хуй... тебе в жопу вместо укропу!

Я заметил ещё в первый раз: Ромыч не терпит молчание. Любит, чтобы под ним скулили, как минимум. Для этого творит всякие ненужные дела. Ненужные, с моей точки зрения. Он-то со своей колокольни знал, что делает. Кнутом и пряником, как говорится в народе. Грубый заход, но тут же остановка, обнимания и пьяные безудержные поцелуи, давая понять, что не со зла, а от переизбытка чувств. Тепло его прижатого ко мне тела приятно передаётся по спине, его руки гладят живот и пах, вызывая волнение и лёгкую эрекцию.

- Всегда бы так, - попенял я.

- Хуй тебе в сраку вместо маку!

Я даже и не успел среагировать, как он начал потихонечку гонять во мне свою балду. И так знаете: нехуево. Я ещё хотел сказать, чтоб умерил свой пыл, а потом думаю... Есть во всём этом что-то. Мне стало приятно чувствовать себя его вещью, ключевое слово ЕГО. И боль ушла, и настрой сменился.

- А тебя, смотрю, подразъебали хорошо! - высказался Ромыч.

Я сжал анал, и Рома сразу остановился и запротестовал:

- Я так сказал... просто. Тут ещё много работы осталось. Давай, включай заднюю, расслабляй свою лоханку! Во, совсем другое дело!

Он снова увеличил скорость. В этой позе максимально расслабляется анал, потому Рома ебал меня, что говорится, нещадно. Удерживая меня то за плечи, то за бока, он, словно буровая машина, пытался максимально присунуть свой снаряд. Какое-то время мы тупо молчали, прислушиваясь только к чавканью смазки в моей жопе и шлепкам его тела о мои ягодицы.

Временами я замирал с выпученными глазами, стараясь одновременно сдержать лёгкую боль на грани щекотки и невероятное наслаждение от таранящего меня хера. Мой конец болтался из стороны в сторону, как листья на ветру. Казалось, дупло онемело, оставаясь в открытом состоянии.

Мощные удары его тяжёлой мошонки о мою растянутую промежность сопровождались звонкими шлепками. В унисон с ними по моему телу растекались волнами то тепло, то судорожный холод.

В каком-то своём безумстве, словно на своей волне, он мял мои плечи и грудь, напоминая, что перед ним мужик, пусть и не совсем такой, как другие, но и не баба.

- Ааай,- я не выдержал первый, когда его горячий хер здорово нагрел моё дуплецо.

Крепко держа меня за бока, он давал понять, что за так не отпустит. Ему надо было, чтобы я попытался вырваться. Инстинкты хищника, тыц его мать. А инстинкты жертвы: когда загнали в угол, нападай. Вырвавшись, я посмотрел на его довольное лицо победителя. Блять, так и хочется, чтобы он кончил первым, и сказать ему: "И это всё?!"

Рома кивает на постель, поддрачивая свой намазанный новой порцией смазки перец.

- Что? У тебя тик? - я не отказал себе в удовольствии осадить его. - Что за дёргание, как у эпилептиков. Ты случаем не из падучих?

Рома оценил шутку, рассмеявшись. Он легонько толкнул меня на постель спиной, сразу задрав мои ноги себе на плечи. Бля, сразу вспомнилась пословица: "Ноги женщины говорят о многом: если они у него на плечах - значит, ты ему нравишься". Наверное, к пассивным геям это тоже относится в полной мере.

То, что Ромычу нравилось, было видно невооружённым взглядом, и мне тоже. Нравилось его новое поведение ко мне, его настрой.

Хотелось кричать: "Еби меня, жизнь за хуй!", но вместо этого я осоловело глядел в его радостные глаза, словно просил милостыню на паперти. Это вот знаете, когда в наушниках слушаешь песню и мысленно подпеваешь ей, именно мысленно, потому что голоса у тебя нет от слова "совсем".

Его член уверенно атаковал мои внутренности.

Смесь лёгкой боли и непередаваемого наслаждения накрыли меня с головой. Я плохо чувствовал руки, ноги, закрыл глаза, сосредоточившись только на равномерно буравящем меня горячем живым поршнем, словно от механизма для получения кайфа. Это был такой момент, когда все было под полным контролем актива. Он делал со мной, что хотел! Я же безвольно подчинялся его желаниям, ещё больше распаляя в нём хищника, играющего с уже поверженной жертвой.

Безумно мыча, я был не в силах что-либо говорить. Его жёсткие проникновения иногда срывали с моих губ такие высокие ноты, о которых я и не подозревал, больше похожие на скульё самки собаки.

- Бляя, - таки временами подхватывался я, вызывая у Ромыча усмешку.

Сейчас я совсем по-другому чувствовал себя с ним. Это был не коллега по работе, случайный ебарь или даже друг... это был мужик, альфа-самец, который прямо сейчас "помечал" свою власть надо мной, отныне считая только своей частной собственностью.

Гримасы радости и наслаждения, читавшиеся на его лице, говорили о высшей степени удовольствия, которые он сейчас испытывал. Он как-то странным образом чередовал нетерпеливую грубость и скупую, но ощущаемую нежность. Я охуевал: то он беспощадно разъёбывал в мясо мою пердень, то останавливался, покрывая, докуда мог дотянуться успокаивающими поцелуями.

- Раздвинь булки! - приказал он, переводя дыхание.

Именно приказал, так как я не осмелился перечить, послушно подтянув выше зад и полностью открыв доступ к своему очку.

Пустив смачную нитку слюны прямо в мой пульсирующий анальный кратер, он по новой стал хуярить меня своим убивцем, словно скульптор инструментом, довершая мелкие штрихи под разными углами и с разной амплитудой.

Время от времени его член, особенно при медленной ебле на вылет, как бы застревал на входе, чуть ли не сгибаясь, но когда он находил себе вход, спружинивал внутрь меня. Я думал: уссусь от этого.

Мне нравилась эта новая сторона в нем, но боялся спугнуть. Какая-то уверенность... иногда он опасно брал меня за горло, сжимая кадык. У меня даже возникали мысли, что вот сейчас он может легко придушить меня, пусть и не по осторожности в порыве бешеной срасти.

А под конец он уже хуярил меня как куклу, таская меня на своём хую с постели на пол и обратно. Бля, я думал, он мне позвоночник переломает. Но я уже был тоже в такой прострации, что было всё равно. Кончил я первый: в голове помутнело, расслабился, да ещё и вниз головой. Словно обоссался, обляпав и себя, и пол.

Рома тоже был на пределе, потому как сразу отпустил меня. Уже и не помню, как я сел и взял в рот блестящий от смазки его хер. Ромыча забила судорога. Закатив глаза в потолок, он сожмал свои волосатые ягодицы и излился, придерживая мою голову руками. Пальцы его ног сжались. Что говорится: пошла вода в хату.

И как награда: ощущение его терпкой кончи. Не такой, как у молодых, а именно как у мужика. Бля, есть вещи, от которых сносит крышу сразу. Это вот как раз из этой оперы. Это не то, что тебе нассали в рот, бля, и не сладости... такое... не для всех молочко, выдоенное тобой, твоим трудом, а потому принадлежащее именно тебе.

В то же время, гоняя во рту этот коктейль, перемешанный со слюной, ты ощущаешь, что его сперма твоя и сам ты его теперь полностью.

- Заебись я тебя отхуярил! - довольный Рома стряхнул вылезшую последнюю каплю кончи со своего болта прямо мне на щёку, наконец обратив внимание на меня.

Заявление, не требующее дополнительных комментариев с моей стороны. Доказательства, что называется, на лице. Молчу о заднице, из которой текла скользкая смазка, несмотря на все мои попытки сжать выход.

Он всё ещё продолжал держать меня, не давая опомниться, словно боялся, что я снова убегу, покрывая запоздалыми благодарными поцелуями.

А знаете: я тоже чувствовал власть над ним. Чувствовал, что он боится снова потерять меня. Зря боится, просто мне нужно было время осознать это. Опытный, на машине, свой дом, всё умел, всё знал... заботливый. Настоящий мужик, не обидит и в обиду не даст. Возраст? Сука, он хорош, какой есть. Это начинаешь понимать. Красота - она преходяща, длина члена - легко заменима, а вот попробуй найти надёжность и заботу. Ещё верность забыл! А?

Хуюшки! Я вот нашёл, чуть не потерял, идиотина. Теперь никому не отдам. Мой он! Мой! А я его!

Соплями прямо закончил.

- Теперь ты моя самочка! - вывел меня из радужных мыслей Рома. - Уборка за тобой!

- Чего?!

страницы [1] [2] [3] [4]