Гигант (глава 2)

На другой день я проснулся от слабых солнечных лучей, пробивавшихся через окошко, в комнате стоял какой-то пьянящий до одури запах пота и соков любви, он так возбуждающе подействовал на сознание, что привело всё моё тело в трепет, желание вновь окунуться в любовные игры глубоко засело в голову, и я решил поскорее растолкать спящего Гиганта, чтобы начать новую борьбу за наслаждения, но любовник мой, не открывая глаз, принялся умолять меня хоть ещё на час оставить его в покое, и я смирился.

Вновь улёгся рядом с ним и принялся осторожно его целовать, он даже спящий сильно возбуждал, на него невозможно было спокойно смотреть, и мои поцелуи подействовали, он открыл глаза, улыбнулся, сказал "Доброе утро, Малыш" и всем телом повалился на меня и принялся неистово целовать, потом быстро развернул меня спиной к себе, высоко поднял мне попку и стал покрывать её горячими поцелуями. Страшная нега охватила все тело, я изнывал от желания и томления, потом он несколько раз лизнул дырочку, поплевал на неё, и я почувствовал резкий рывок, Гигант одним махом натянул меня на свой утренний стояк.

Какое же наслаждение быть желанным, возбуждать страсть, чувствовать, что тебя искренне любят, это ли не верхняя планка считать себя счастливым. Конечно, в тот момент я об этом не думал, тогда я просто блаженствовал, занимаясь сексом с Гигантом, он всего себя отдавал любви, жёстко и с наслаждением обладал мной и делал всё, чтобы наслаждение получал и я.

Обожаемый мной человек знал наверняка все тонкости, как доставить удовольствие любящему его любовнику и сделать так, чтобы к финишу мы прошли вместе, мы сполна получили всё, что друг от друга хотели. Утренний секс - это высшее наслаждение, он заряжает энергией на весь день, чувствуешь себя бодрым и счастливым, после него тебя не клонит ко сну, хочется петь, кричать и просто радоваться жизни.

Успокоившись, мы потом ещё долго лежали, продолжая нежно целоваться, потом в одно мгновение, Виктор вскочил, схватил меня за руку, помог быстро надеть кроссовки и потащил из избушки наружу. Мы совершенно голые, разгорячённые, из тёплой избушке попали в утопающий в снегу лес, быстро разбежались, по своим сугубо личным делам, а потом принялись обтираться снегом, тела наши требовали чистоты. Гигант тёр мне спину, а я натирал его, но долго оставаться на снегу было опасно, можно было бы простудиться и мы радостные бросились обратно, в наш "шалаш любви".

Погода совершенно изменилась, светило солнце, и снег медленно таял, и мы стали обсуждать маршрут обратной дороги домой, я даже принялся собирать свои вещи в рюкзак, разбросанные по всей избушке, но всё это делал крайне медленно и неохотно, не готов был вот так сразу расставаться с бородатым любовником, ставшим мне очень дорогим.

Виктор, посмотрев на меня, тоже стал готовиться в обратную дорогу. Уходить из избушки нам обоим очень не хотелось, вот и решили отложить возвращение домой на следующий день, решили продолжить наслаждения.

Вит неожиданно подошёл ко мне, не говоря ни слова забрал из рук мой рюкзак и отбросил его в дальний угол избушки, подхватил меня на руки и, целуя, уложил на нары.

- Малыш, кто его знает, когда нам удастся снова так чудесно без помех провести время, давай наш праздник продолжим ещё на день, мы свободные люди, будем же себе на радость пользоваться этой свободой и нашу встречу примем за подарок от судьбы.

- Наверное, это показалось бы смешным, если бы я просто сказал: хорошо, я согласен. Я сам этого хотел, только вот как-то стеснялся сказать тебе это, потому что знаю, тебя ждут на заводе, ты важный работник, а кто я, пацан, без образования и опыта, если я не выйду на работу, это даже не заметят, да, если потуплю, то тоже стану инженером, но сегодня я никто. Вот ещё что хочу сказать, мы вернёмся домой, и, если больше не встретимся, значит, так тому и быть, я не буду на тебя в обиде, но буду всегда тебя любить и считать себя счастливым человеком, потому что мне в жизни выпала удача встретиться с тобой.

- Милый ты мой, не нагоняй прежде времени грусть, всё, что будет завтра, послезавтра и всю жизнь, зависит только от нас, согласен. Мы любим друг друга, а значит мы равные. Собирался здесь рисовать, а даже этюдник не открывал, зато себе открыл тебя.

Только к обеду следующего дня мы решились покинуть избушку, да и есть уже было нечего. Часа за четыре спустились с гор на трассу, полностью промокшие от талого снега, скапливающегося в канавах, в которые мы сваливались, идя по лесным тропам, потом на нескольких автобусах уже поздно вечером добрались до дома.

Поездка за город нас крепко сдружила, так думали все сослуживцы Гиганта, они тогда и не могли подозревать, что не только сдружила, а и сделала любовниками, а если все же кто-нибудь им бы об этом уверенно сказал, то не поверили бы, что нашёл их главный конструктор, утончённый интеллигент, в каком-то пацане-недоучке, работающем на заводе простым слесарем, да ведь у него была и девушка, под стать ему, высокая и красивая.

Виктор иногда приводил меня к себе домой, родителям он говорил, что готовит меня к вступительным экзаменам, мы запирались с ним в его комнате, включали музыку, чтобы никто не слышал, чем мы там в действительности занимались.

У Виктора была девушка, она знала, что мы дружим, но о том, что было между нами, наверняка даже и не догадывалась, меня с ней он однажды даже познакомил, сказав, что мы вместе работаем и он помогает мне готовиться к поступлению в институт, я даже со своим другом был на её дне рождения, а однажды, во время отдыха у него дома, он мне сказал:

- Как-нибудь случайно не проговорись, что мы любим друг дружку, ей это знать не полагается, а то будет ревновать, она меня точно очень любит, но с ней у меня всё это как-то по-другому. При ней не смотри на меня и старайся при людях держаться от меня подальше, помнишь, как на дне рождения я тебя при всех обнял и полез целовать, наверное, все тогда подумали, что я просто пьян. Родичи уговаривают меня на ней жениться, вот если бы была возможность жениться сразу на вас обоих, то, не задумываясь, бы женился. Мне с тобою очень хорошо, да ты это знаешь и с ней тоже, когда её трахаю, то иногда думаю, это ты со мною. Однажды даже, когда был с ней, представил себе, что ты рядом и мы с тобой сосёмся, как только это перед глазами возникло, сразу же и кончил. Ты первый, с кем я вот так от души... Началось всё как-то случайно, с училища, просыпаюсь однажды от скрипа кровати, парень, что спал рядом, смотрит на меня спящего и дрочит себе, жарко тогда было, лежу совсем раскрывшись, он заметил, что я проснулся, но дрочить не перестаёт, рот открыл и губы себе облизывает и языком играет, я и не догадываюсь, что это означает, от его дрочки сильно возбудился, но хуй из трусов не достаю, только мну рукой и смотрю на него, парень тогда встал и сел ко мне на кровать, сам залез ко мне в трусы и стал мне дрочить, потом как-то незаметно сполз с кровати на пол и вмиг глубоко заглотил мой хуй по самые яйца, ну, и я почти сразу же и кончил, но он не прекратил мне сосать, долго ещё потом вылизывал мне промежность, пока сам не кончил. Потом встал, своими трусами вытер у меня под кроватью свою кончу и, не говоря ни слова, улёгся спать. Затем стал почти каждую ночь посасывать мне, а однажды спросил меня, не хочу ли я попробовать, да я и сам хотел ему это сказать, видел же, как он кайфует, вот и мне захотелось того же. Мы с ним нашли одно укромное место и там уже друг у дружки отсасывали, но нас вскоре кто-то выследил и тут же заложил начальству. Нас в тот же день арестовали, пугали, что будут судить, но потом кто-то вмешался в это, видно, не хотели шум поднимать, боялись большого скандала, вот и нас по-тихому демобилизовали, нам, кстати, и оставалось недолго служить. После дембеля все как-то само собою забылось, поступил в институт, а там от девчонок отбою не было. Приходили с пацанами к ним в общежитие, а они сами уже тащат к себе в кровать, за ночь, бывало, с двумя справлялся, потом начал встречаться уже только с одной, видно, полюбил её, а вот как с тобой, у меня впервые, это всё после того, как мы тогда в снегу спали, если бы ночью ударил сильный мороз, мы ведь тогда могли и замёрзнуть, не надеялся уже, что выживем, потом бы мёртвых откопали целующимися, вот удивились бы, ну, и я вот полюбил тебя, думал, что с поцелуем умру, а сейчас, целуя тебя, жизни радуюсь. Меня к тебе привязало, что ты со мною во всем соглашался, жизнь свою, не задумываясь, доверил мне. Другой бы тогда ночью, наверное, стал кричать, на помощь звать или плакать от страха, даже проклинать меня, а ты поверил мне, я тогда пьяный был, а ты же ничего не пил, значит, наверное, тебя тянуло ко мне.

У меня тоже была девчонка, с которой дружил ещё в школе и был близок с ней, но после того, как полюбил Гиганта, с ней не встречался, всякий раз, когда она мне звонила, говорил, что очень занят, готовлюсь к экзаменам и откладывал встречи, но потерять мне её совсем не хотелось, как не хочется расставаться с близкими друзьями. Нашим отношениям помешал только её младший брат, он оказался причиной нашего разрыва, но это уже другая история.

Ничего, как говорят, нет тайного, чтобы не стало явным, на работе у Гиганта каким-то образом догадались или стали подозревать о моих с ним необыкновенных отношениях, и в этом была наша вина, мы вели себя слишком беспечно, почти не скрывали наши как бы тёплые отношения, он часто приходил во время работы ко мне в цех и подолгу стоял около моего рабочего места, болтая о чем угодно, или договаривался о встрече, я даже получил из-за этого замечание от бригадира, что отвлекаюсь от работы, я тоже иногда без всякой причины заглядывал к нему в техотдел, просто только чтобы спросить, как дела, что нового.

На обеденный перерыв мы в столовой всегда садились за один стол, кто из нас приходил первым, тот обед уже брал на двоих. Если Виктор приезжал на работу на отцовской машине, своей у него не было, то он обязательно после работы ждал меня у проходной, чтобы отвезти домой. В такие дни мы домой сразу не попадали, а уезжали куда-нибудь за город и долго, прямо в машине занимались любовью, мы оба были ненасытны в любви. Поспешно раскладывали сидения и бросались друг другу в объятия, Вит первым награждал меня опустошающим минетом, а потом забрасывал мои ноги себе на плечи, впивался в мой рот с поцелуем и уносил меня на небеса, мир для нас переставал существовать, мы умирали от любви, нет слов, чтобы описать, то наслаждение, которое мы получали друг от друга.

Мы так были захвачены любовью, так нам было хорошо, что мы ни о чем больше не могли думать и были совершенно беззаботны, что о нас могли подумать. Чем мы рисковали! Виктор был ведущим конструктором отдела, замены ему не было, а посмеяться ему в лицо или отпустить злую шутку мало бы кто рискнул пойти на это, а я был простым рабочим, все знали, что я готовлюсь к экзаменам в институт и скоро с работы уволюсь.

Единственно, что моего друга беспокоило, он мне об этом однажды искренне сказал, что последнее время он мало уделяет внимания своей девушке, реже стал бывать у ней.

- Что делать, если она меня по-настоящему любит, значит, должна принять меня таким, какой я есть, это моя жизнь, и я не хочу никому уступать и малую часть своей жизни, зачем в чем-то себя обделять, чем-то жертвовать или оставлять на потом, кому, для чего, ради чего, второй жизни не будет, нет, я действительно люблю вас обоих, когда я с тобой, то весь отдаюсь тебе, а когда с ней, мне тоже очень хорошо. С ней это все как-то по-другому... но вот все равно вспоминаю почему-то и о тебе, думаю, если ты был бы рядом, было бы ещё лучше, а вот когда с тобою, о ней не вспоминаю. Ты ведь никому не рассказывал, что было той ночью, и я храню это в тайне, нас с тобой свёл случай, могло же всё закончиться трагично, не было бы нас сейчас, мы вместе выжили, это значит, судьба у нас такая, она нас свела друг с другом.

- Я люблю тебя таким, какой ты есть.