Задира

Часть 1

Я по жизни задиристый. Ну, не совсем кукушкой поехавший, но если меня тронуть, в ответе не сомневайтесь. Характер такой. Этому способствовало, что я всякие спортивные секции посещал. Потом, правда, бросил... меня стало пугать непонятное возбуждение на свой пол. После я понял, в чем проблема. Да, уж... не будем о грустном.

Бит я был, конечно, несчётное количество раз, потому как был мелковат. И по росту, и по весу, и так... не Рокко Сиффреди. Но все знали, меня лучше не трогать. Подъёбочки свои, про отсутствие подружки или там мелкий рост, оставить при себе.

Не знаю, поняли ли вы, но я гей. Пидорок, учитывая рост. Нравится смотреть гей-порно и дрочить на огромные хуи, а впрочем, мне любые нравятся, и мелкие тоже. В нашем городишке найти себе партнёра по сексу сложно. На сайте знакомств нашёл парочку, но они были настолько в непрезентабельном виде, что смотреть тошно, да ещё и манерные через край. А мне нужен был такой... активчик, чтоб перед ним ноги сами подкосились упасть на колени, образно говоря.

Эта история началась ещё до армейки, оставалось буквально пара месяцев до призыва. Я оканчивал техникум и сейчас даже уже и не помню, что праздновали: не то экзамен сдали, не то курсовик какой. Я и человек восемь одногруппников собрались в одной тут забегаловке и организованно гуляли. Потихонечку девчата отчалили по домам, подошли незнакомые пацаны. Вот тогда я и познакомился с Димой.

Я сидел на высоком стульчике возле барной стойки, добивая очередной последний стаканчик какого-то крашеного бухла, явно размешанного. Никого не трогал, задумался о предстоящей службе. Рядом присел бугай, постарше меня, но ненамного. Довольно высокий, спортивный. Морда у него была, конечно, не модельная. Картину портил нос, и не то чтобы большой, но такой... выразительный. Прибавьте к этому непонятный цвет волос: не то рыжий, не то пегий.

Парень, как и я, был не в лучшем настроении.

- Налей покрепче, - обратился он к молодой барменше. - Вот в этом сколько оборотов?

- Больше девяти нет, - виновато и как-то даже испуганно отчиталась девушка.

Было такое чувство, что он тут уже не в первый раз. В глазах барменши прямо читалась надежда, что он сейчас отчалит в поисках более крепкого спиртного в другие места.

- Давай, ладно! - разрешил он.

Девушка подчёркнуто вежливо налила ему полный стакан того же мутева, что было налито и у меня. Выпив чуть ли не залпом, парень скептически оглядел собравшихся и остановил выбор на мне.

- Один тут сидишь, мелкий?

- Не видишь? С другом, - я кивнул на свой практически пустой стакан. - Да ещё с ебанько по левую руку.

Его реакция прямо подогрела во мне кровь. Он явно не ожидал такого ответа. Возможно, конфликт бы сразу перетёк в горячую фазу, но тут подошёл наряд полицаев, искавших себе суточную норму нарушителей.

- Дерзкий, да? Выйдем, - предложил мой новоявленный рыжий друг.

- Ага, - остудил его пыл я. - Прямо вот побежал за тобой. Мне и тут не плохо.

Рыжик смотрел то на меня, то на наряд, не зная, на что решиться.

- Ссышься, пидорок?

- Я никуда не пойду, - я пропустил мимо ушей обзывательство. - У меня тут любовь наклёвывается.

- Какая ещё любовь? - усмехнулся он.

- Не, ты и в правду слепой? Видишь вон ту парочку молодых красавчиков, - я легонько стаканчиком кивнул в сторону наряда полиции. - Нравятся они мне! А им нравишься ты, судя по всему. А тебе нравлюсь я. Охуенный расклад получился!

Мы встретились взглядами. Злоба в нем уже закипала, но вырваться не могла, пока пара полицейских стояла рядом. Я насмешливо смотрел на его рожу.

- Да, уж. Так ты значит, пидор? - рыжик поменял тактику, стараясь обзывательствами вывести меня из себя.

- Пидор, - рассмеявшись, согласился я. - Как ты догадался?

Впервые в жизни я сказал правду о себе, сказал вслух, причём человеку, который меньше всего подходил для подобный признаний. Конечно, это было сказано в игривом смысле, но дало толчок к продолжению темы.

- А, вот оно что. Я сразу понял!

- То-то ты подсел ко мне! Хотел задешево подхомутать пидорка себе, а хуюшки... мне вон те нравятся, в форме и с резиновыми дубинками. Фетиш у меня такой! Но сегодня не мой день, смотри, как они плотоядно на тебя смотрят!

С минуту мы молчали, каждый со своими мыслями: я - чтоб "красавчики" подольше не уходили, рыжик надеялся об их скором уходе, но дислокация на поле боя упорно не менялась.

- А я тебе, значит, не нравлюсь? - поддел рыжик.

- Ты себя в зеркало-то видел? Ты вообще отражаешься в нем?

Улыбка застыла на его лице, такая... в ожидании, словно он тормозил на пару секунд.

- Клюв свой видел... рыжик? - добил я.

Вот тут я попал прямо в цель. Прямо "в десятку".

Если б я не был готов, красовался бы у меня под глазом фонарик на недельный срок точно. А так я увернулся, не забыв копытцем проверить противоударность его яиц между ног. Дальше пошла тупая драка, которую описывать не буду. Скажу лишь, что мне он порвал рубаху, а я ему тож что-то... по крайней мере, я слышал звук разрываемой ткани.

Не, нас разняли... доблестные наши полицейские, доставили в участок, составили протокол. Ещё поуговаривали меня снять побои, как мелкого, но я отказался. Даже не ради рыжика, не хотелось после приходить в суды и всё такое. Короче, я ушёл в несознанку.

Вернули меня в клетку, а в соседней рыжик сидел. Увидев меня, он шёпотом подозвал к краю решётки.

- Слышь, пацан? Как там тебя?

- Пидорок, - напомнил я. - Забыл уже что ли?

Рыжик усмехнулся, но уже так ... виновато-извиняюще.

- Слышь... не давай на меня показаний... мне сейчас нельзя. Давай порешаем по-дружески.

Знаете, я быстро возбуждаюсь и быстро остываю, и не люблю ненужных уговоров.

- Я ничего им не сказал,- успокоил его я. - Выпустят нас в течение получаса.

- Ага, - рыжик расслабился. - Меня, кстати, Димоном зовут.

Это знакомство мне было не к чему. Не, реально, нахуй он был мне нужен, носатый. Дело даже не в носе, морда его была, даже можно сказать, симпатичная. Просто... была в нем какая-то надменность, даже - презрительность, свойственная гопарям к пидорасам, для которых мы сброд ниже некуда. И в то же время он "прилип" ко мне, словно не хотел терять нить знакомства, какой-то интерес. А с моей стороны... даже не знаю, как расценить своё поведение. Не хочется приводить этот пример, но, наверное, он самый точный, наблюдал такое не раз: когда к компании девчат подваливает красавчик, а те меняются в лицах и начинают заигрывать с ним. Во, прямо хорошее слово подобрал... заигрывать. Я, словно последняя сука, стал с ним заигрывать. И этот... кобелёк недоделанный, словно учуял сучью течку... Во, я пишу! Чувствуете голод? Но в этом была очень большая доля правды! Наверное, со стороны это смотрится похабно и мерзко, но природа брала своё. Это был первый раз, когда мной заинтересовались. Заинтересовались не как соседом по парте, однокурсником или товарищем по спортивной секции, а мной другим.

Выйдя с участка, он прямо уцепился за меня. Дело было уже глубокой ночью, денег на такси не было, пришлось топать ножками.

Наверное, с другим бы в подобной ситуации я бы быстрее пошёл на контакт, но тут... было что-то в нем ненадёжное, по крайней мере, тогда мне так казалось.

- Значит, пидорасишь? И много вас таких? - по итогам временного перемирия мы шли по совершенно пустым улицам, слава богу, освещённым, и вели ни к чему не обязывающую беседу.

- Ты, наверное, думаешь: мы как тараканы в гнёздах живём, - я решил не таиться перед ним. Я никогда его не видел и не знал; возможно, что и не увижу никогда в будущем. - Я - одиночка.

- Это как? Сам себя ебешь? - рассмеялся он.

- Да, - кривлянулся я. - Сам себя. Хочешь предложить помощь?

- Я ж тебе не понравился. Нос тебе мой не такой! Ты ж красавчика ищешь...

- Оооох, поверь мне, юный друг, - я специально перешёл на покровительственный тон. - Нос твой меня интересует меньше всего. Кстати, нормальный нос. И кстати... раз уж про носы пошёл разговор: правда, что у носатых большие хуи? Мне не нужны доказательства, просто...

- У меня двадцать два сантиметра, - перебил он меня.

С застывшей лыбой я недоверчиво посмотрел на него.

- Хочешь покажу, - он с готовностью ринулся предъявить доказательства.

- Да я так спросил, - умерил я его пыл. - Избавь от ненужных обмороков.

Не то чтобы мне было неинтересно, но бывают моменты, которые если переступить, обратно дороги нет. Господи, 22 сантиметра! Такое разве бывает у живых простолюдинов? Я думал, такое только у негров и ненаших порнозвёзд. Если совсем уж честно, мне Дима нравился. Разговор переходил на дружеские ноты, и, может, даже наклёвывалось что-то пока непонятное.

Пошарив карманы, я отыскал последнюю сигарету и закурил.

- Ты что, куришь? - удивился он.

- А что? - не понял я прикола.

- Если будешь со мной шуры- муры крутить, бросишь! - категорично заявил он.

- Ебанулся? Мне через месяц в армию идти! Золотое правило перекура знаешь: "Кто не курит, тот продолжает работать". Что за шуры-муры?

- Любовь, крысёныш! Шуры-муры - это любовь! У пидоров бывает любовь?

Я не знал с чего возбуждаться: не то с "крысёныша", не то любви его. Прямо тормознул.

- Чего вылупился? Сам говорил: понравился ты мне. Надо бы закрепить достигнутое безудержной еблей. Проверить совместимость, так сказать. Подходит болт к гаечке по резьбе или нет? Что ты все время ёрзаешь?

- Поссать надо, - я оглядывался в поисках подходящего места.

- Ссы! В округе ни одной живой души! Ночь на дворе.

Он был прав с одной поправкой: одна душонка была, рассуждала рядом о любви и склоняла меня к нетрадиционному сношению. Но подпёрло уже так, что или в штаны, или ...

Кустов не наблюдалось, пришлось просто отойти к краю дороги. Дима за мной.

Теперь вот смотрите, задачка. Два мужика, пусть даже натурала, один раздевается догола. Что в первую очередь заценит одетый на голом? А?

Часть 2

Встав возле меня, хотя места было хоть машины паркуй, Дима вытащил из ширинки свой обрез и пустил мощную струю. Его член и вправду впечатлял: белёсый и длинный, он смотрелся как кусок поливочного шланга, согнувшегося под собственным весом. В свете фонаря чуть видимая в приоткрывшейся крайней плоти тупая розовая головка блестела, призывно завлекая. Мне хвалиться было нечем, это мягко говоря. Мой брандспойт хоть и не скукожился и выглядел презентабельно, но в сравнении с его смотрелся крантиком.

- Ну? - он потряс своим членом, не то сбивая последние капли, не то демонстрируя свои лучшие части для меня.

- Хороший, - констатировал я, стараясь скрыть своё любопытство.

- Хочешь потрогать?

Я хотел, конечно, но ... решиться не мог. Наши взгляды встретились. Не выдержав его улыбающейся рожи, я усмехнулся. Дима всё ещё болтал своим хоботом, словно пропеллером.

- Пошли вон к той скамейке, - шёпотом предложил он, легонько толкнув меня к ней.

И я пошёл. Пошёл! Хорошо хоть не побежал. Я знал, что за этим последует. Было тепло, но ноги задрожали, как от холода, в предчувствии предстоящего.

Мы расположились у скамейки в парке. Одинокий фонарь освещал местность вокруг, в том числе и возле скамейки. И всё же как на ладони! Но ничего другого не было, не приглашать же его домой? Сегодня он паинька, а завтра приведёт свою гоп-компанию на разборки.

На моё удивление, он первый полез целоваться. Удивил, это не то слово. Знаете, я никогда (слышите, никогда!!) не целовался. Честно, в своих фантазиях никогда не представлял себе это, считая ненужными. А тут докумекал... знаете, это такой признак, лакмусовая бумажка - нравится тебе человек или нет. Если человек тебе неприятен или безразличен, как узнать?

Дима с таким энтузиазмом полез своим языком ко мне в рот, что стало понятно, он отводит этому важную роль. Его слюна попала мне на язык, вызвав непонятные, но очень приятные чувства. Понятно, почему он не жалует курильщиков. Вкусив его слюны, я прихуел, готовый знакомиться с другими его флюидами.

Он игрался со мной, как котёнок с мышкой. Глумливо улыбаясь, он пальцами раздвигал мне рот, словно пытался сделать из меня Джокера. Где эти пальцы побывали до этого, меня волновало меньше всего, словно очумелый, я старательно облизывал их.

- Давай, - шёпотом он потянул меня к своему паху.

Немного пахло, но не так, как в туалетах застоялой мочой... по-другому. Нет, я понимал, что это не одеколон, но мне было реально похую. Лобок был подстрижен, а мошонка даже побрита. Не хухры-мухры, ухаживает за собой. В отличие от меня, у кого все заросло непроходимым кустарником, кроме задницы, там что-то не сильно росло просто, и я недавно прошёлся там бритвой от нехуй делать... А для кого мне было стараться? Кто ж знал-то, что сегодня будет мой звёздный час?

- Нравится? - наши взгляды встретились.

Можно было скорчить морду, что-нибудь ляпнуть в ответ, но глаза не обманут. Я смотрел на него снизу и видел своё отражение, только в другой внешности. Его глазки блестели заинтересованностью и похотью, возможно, из-за того, что он видел в моих глазах то же самое.

Тебе подарили тяжёлую подарочную упаковку, а что внутри, не сказали...

Я решил не разочаровывать "именинника". Осторожно залупив его гиганта, который заметно подрос, превратившись просто в монстра, я старательно облизал его головку. Получившийся вкус во рту опьянил меня, заставил возбудиться так, что в штанах стало тесно. Я прямо чувствовал это напряжение у себя.

- Охуеть соска, - засипел Дима.

Мне не нравились его обзывательства, не хотелось, чтобы он думал обо мне, как о шлюшке из базарного туалета, хотя говорят: со стороны видней. Но ведь встреча была одноразовой, по крайней мере, я так думал тогда. Мне впервые в жизни представилась возможность подержать в руках чужой горячий живой хуй; стоячий, заметьте. Возбуждённый не на Ольгу Бузову, а на меня! Его хозяин смотрел НА МЕНЯ, не закрывая глаз, взглядом полным восхищения и желания.

И я полностью отдался своей природе, той тёмной стороне, которую прятал от окружающих и стыдился её. Дорогие немецкие пылесосы позавидовали бы моей работоспособности по очистке поверхностей. Уже через минуту его хер блестел первозданной чистотой от моей слюны.

Увлёкшись, я всосал его чуть согнутый от тяжести шланг глубоко в горло. На удивление, удачно, сам испугался, что так получилось.

- Бляяяя, ты - агрегат! - восхитился Димон, отскочив от меня.

Сглатывая слюну, я смотрел на него снизу.

- Улёт! Ещё! - он подошёл ко мне, предлагая повторить.

И всё-таки через раз. Нужны в таких делах тренировки и сноровка, а я в первый раз первый класс хотел показать. А впрочем, повторюсь: мне было похую. Словно голодный котяра, терзающий поверженную жертву и недовольно ворчащий, когда хозяин мешает, я обрабатывал ртом и руками Димин член, не в силах насытиться.

Незаметно для себя я перешёл на облизывание его мошонки, а затем, раздвинув ягодицы, и на анал.

- Эээ, ты бля что? - он смотрел на меня смесью радости и недоумения.

- Не хочешь, не буду... - быстро остыл я.

- Не-не. Я просто спросил, - тут же затораторил Дима. - Только языком.

- Ты же повторишь мой подвиг?

- Да сейчас! Лови!

Я недовольно попытался подняться.

- Чего ты сразу в штыки все воспринимаешь? Обязательно тебе вот пиздить? Сделаю я всё! Будешь доволен! Давай вон лучше повторим глубокий минетик. Вообще охуенно делаешь! Поверь, я знаю, что говорю.

Подсосав, я глубоко вобрал его отросток себе в горло.

- Бляяя, - взвизгнул Дима, привстав на носочки. Опомнившись, он восхищённо прошептал, - Я думал: ты сейчас откусишь. Охуенно. Ещё!

Что называется "На бис!" Конечно, я теоретически представлял это дело. И на форумах смотрел, один раз (или два) попробовал на всяких морковках и бананах. В одиночестве проявляются такие чмошные черты, насмотришься всякой порнухи, потом повторяешь. Вот, пригодилось...

Сказать, что это кайфово делать, нельзя, но включаются какие-то пидовские рецепторы, когда тебе просто приятно делать кайф другому. Приятно, когда тобой восхищаются, пусть и этот недоносок с огромным хуем, не отвергают, не презирают.

- Слушай, актив, почему работаю только я? - спросил я в секундной передышке.

- Такова твоя пассивная доля! - горькое разъяснение не заставило себя долго ждать.

Мы смотрели друг на друга, тупа лыбясь друг другу, словно ожидали долгого прихода, а его всё не было. Таки эту игру в гляделки выиграл я.

- Ну, ладно! - нехотя сдался Дима. - Совсем ты избалован, тяжело тебе будет в армии, надо бы тобой заняться... Ну, чего застыл, утра ждёшь или наряда полицаев? Разворачивайся!

Нетерпящие возражений руки резко стянули с меня спортивки, оголив свободные труселя шортами.

- Охуеть, - он чуть ли не присвистнул. - Такие ещё продаются?

- Да, - недовольно буркнул я; не понимаю, почему народу не нравятся семейки? Сейчас такие мягкие ткани, и смотрятся по-мужски.

- На рынке у бабок купил? - безапелляционно он стянул их сразу до щиколоток. - Может вообще снять?

- А если твой патруль? - усмехнулся я, инстинктивно подтягивая белье назад, представляя, как голозадый убегаю от них.

- А чё это он мой? - возмутился Дима, обратно спустив мои труселя до пят.

Наклонившись, он раздвинул мои ягодицы, при этом присвистнув, словно увидел там 100 долларов.

- А картинка как в лучших домах Лондона и Парижа! - констатировал он. - Чистенький. Люблю такие попки! У меня была одно время подружка, Светка Семенова, так у неё между ног непроходимый лес. А тут всё ухожено. Встречаешься с кем, одиночка?

Я решил не врать, а то следующий вопрос будет про СПИД.

- Сказал же "одиночка", значит: ни с кем не встречаюсь! - отрезал я, недовольный затянувшейся паузой.

- Не люблю тугие анальчики, - он осматривал мой зад, словно какой врач, сопроводив его смачным плевком прямо в сжатый вход.

- Я смотрю, ты - большой специалист, - огрызнулся я.

- Да не то, чтобы... Сними ты эти гребаные штаны, - разозлился он.

И всё-таки снизу пришлось раздеться полностью, оставив только носки и кроссовки.

- А я говорил, - напомнил Дима, - во, как шире ноги раздвигаются. И обзор лучше! И сральник твой более доступен.

Очередной щедрый харчок точно попал между булок, заставив сжаться. Впрочем, это сжатие - мёртвому припарка. Нетерпеливые пальцы пробивали оборону сфинктера, подготавливая проход к более крупному испытанию.

- Ну что, одиночка, готов? - усмехнулся Дима, припечатав свой склизкий конец к моему входу. - Раздвинь булки! Во! Вообще пиздец!

Я расслабился и чуть потужился, когда он стал входить в меня. Удивительно, но этому гопарю удалось с первого раза просунуть свой поршень в меня, мои тренировки с самотыками не прошли даром.

- Еееебать, - от неожиданности я вылупил глаза, замерев, словно меня пробили пулей.

Слава богу, у этого идиота хватило ума приостановиться. Хотелось накричать на него, но все силы уходили на то, чтобы сдержать и успокоить боль в очке. Тёплые руки заботливо стали гладить мой живот, потихоньку за бока подталкивая надеваться глубже на его кол. Я сдавался, прямо на выдохе. Хуле сейчас кричать и ругаться. Что сделано, то сделано.

Его хуй вероломно прокладывал себе дорогу в глубины моей кишки. Боль разрываемого очка притухла, но не пропала. Я так и смотрел бешено куда-то вперёд, не в силах что-то сделать.

- Ооой, бля, - только и смог сказать, и то вырвалось непроизвольно.

- Что "ооой"? Хорошо идёт! Туговато, конечно...

На моих глазах выступили слезы... не от счастья там или от горести, нет... потекли сами. Может, так всегда бывает, когда тебе попель рвут в первый раз, как в девичьих рассказах. Ощущение 22-сантиметрового гиганта у себя в заднице - это ни с чем не сравнимое чувство. Словно ты заимел новый дилдачок, потом вдруг понимаешь "это не для людей, таким только лошадей ебут"... и берёшь эту высоту с неким непонятным чувством победы, присоединяясь к безликому кругу избранных пацанов, которым есть что сказать на утверждение "размер не главное".

Часть 3

Звонкий шлепок по ягодице, который чуть ли не эхом раздался по парку, "разбудил" меня.

- Тише ты, бля! - засипел я. - Ты полгорода решил разбудить?

- Не сикай, пидорок, - довольный Димон потихоньку начал двигаться во мне. - Это я должен бояться за свою репутацию.

- А я? Мне через месяц в армию идти, сука! Потише там!

Я уже был и не рад. Осталось только пустить радостный рёв Тарзана, чтоб все наши "джунгли" узнали о моем падении. Как в средние века, глашатаи выходили на площадь и громогласно объявляли, что брачная ночь у короля состоялась! Радуйтесь, граждане! Вот кровавые простыни! Туда-сюда, и пойдут наследники один за другим.

- Пиздёнку надо бы разрабатывать, - посокрушался Дима, словно хирург на операции, при этом увеличивая обороты.

- Какую ещё ... блять, - я старался не шуметь и расслабляться, но этот же придурок ... мёртвого выведет из себя. Ещё ни одна сука не назвала мою задницу ... пиздой.

Я решил помолчать, может, и он успокоится.

Мой зад нещадно молотил работающий перфоратор на такой, знаете, средней скорости. Даже не знаю, как описать свои чувства. Я просто тупо разглядывал землю под лавкой, ползающих букашек, словно у меня обострились все чувства. Словно я - пьяный и пытаюсь прийти в себя. Чтобы ослабить давление на сфинктер, я тужился навстречу двигающемуся во мне буру с мыслями только б не обхезаться. Спасибо, жрачка в кафе очень дорогая, только пил.

Дима пыхтел, пытаясь совладать с дыхалкой, его тяжёлые яйца бились о мою промежность, напоминая, что меня ебут живым хуем. Крепкие руки держали меня за бока, заставляя насаживаться до основания.

- Охуеть! - выйдя из меня, Дима подстелил себе на скамейке ложе из нашей одежды, а присев, кивнул с радостной усмешечкой на свои стояк.

- Попрыгай на мне, халявщик. А то один я работаю.

Блять, даже сравнивать срамно. Как на курошести, ей богу. И слава Ему, недолго: не пошло ни мне, ни ему.

- Не, давай как было, - на удивление нежно погладил мою задницу Дима, предлагая слазить с его шарнира, таки не преминув уколоть. - Покатался и хватит.

Оглядевшись по сторонам, я уже более уверенно принял позу раком, упёршись руками в лавку. Дима, довольно грубо ударив по ногам (мог бы и попросить, а впрочем, пох...), расставил их пошире и с разбегу вошёл в меня, вызвав мой недовольный стон.

- Бля... - я повернулся глянуть на него осуждающе.

- Стоять, лошадка! - Дима радостный и всем довольный уже ебашил меня на всю длину своего бесконечного члена, увеличивая скорость.

Дежавю с моими мыслями, что он тоже меня воспринимает как лошадь, брыкающуюся под кувалдой племенного жеребца, малость позабивала.

Он тоже усмехнулся в ответ на мой смешок, но его мысли (если они были) мне были недоступны. Кем он там себя представлял? Крепко держа меня за бока, он с неистовой силой и рвением вгонял в меня свой таран и так же резко вытаскивал... причём, буквально. Я реально ощущал, как он полностью выходит из меня и тут же входит обратно.

- Чувствуешь: фак-машина тебя ебашит наотмашь? Как? - радостно спросил он.

Я только еле слышно подвывал его мощным толчкам, игнорируя его с его тупыми вопросами. А впрочем, он и сам всё видел.

- Во, а ты не хотел знакомиться! Теперь будешь просить дать хотя бы понюхать, а я ещё подумаю...

Есть люди, говорливые по природе, у которых рот просто не закрывается. Походу, я встретил именно такого.

- Может, даже... придётся тебе... уговаривать... меня...

Я был в таком кайфе, что было всё равно, что он там пиздит. Я ощущал себя грёбаной шлюхой, давшей забесплатно прямо посреди улицы, расставившей широко свои ноги, чтобы его хер буравил меня до желудка... Было так пиздато, что я чуть не уссался на расслабоне. Подловил буквально на конце, даже в неверии глянул на небольшое мокрое пятно на песке подо мной.

Его яйца бились о мои, словно колокола, заставляя их поджиматься, напрягая при этом простату. Наслаждение накрывало меня от кончиков ног до головы. Вырваться не было даже шанса, Дима намертво держал меня в своих лапах. И руки были заняты, я упёрся ими в лавку, если бросить её - упадёшь. В какой-то момент кайф достиг предела, когда сдержаться не осталось сил.

- Бля... ха муха, - еле слышно вырвалось из меня, прекратив на время поток его словесного монолога.

Сжимая-разжимая что-то внутри себя, я изливался порциями белёсой жидкости, как раздаточный аппарат на конвейере йогурта. Без рук, вялым членом. И этот... своим поршнем, словно ступой, выдавливал из меня мои соки.

- Всё что ли? - усмехнулся он, увеличив темп, и тут же замедлился, словно сливая в меня свою кончу. - Да, бля. Заправим тебя по полной!

Осторожно выйдя из меня, он радостно рассмеялся, отойдя в сторону.

Я устало сел на лавку прямо голой разъёбанной жопой, реально чувствуя, как она пытается оправиться после той бомбёжки, что устроил мне этот дурак.

Со стороны это выглядело, как будто один рассказал анекдот и смеётся, а другому не особо смешно, но, как говорится, заразился за компанию. Только оба голые.

Отдышавшись, я предпринял попытку одеться. Маска от пандемии как раз подошла, чтобы подтереться.

- Ну, ты попал конкретно! Теперь я от тебя ни на шаг! Ну... как? Будем дружить? - Дима своей маской обтёр свой болтающийся шланг, выворачивая правильно трусы, чтобы надеть.

Как быстро я к нему привык. Голенький он даже красавчик из себя.

- Какой дружить? - я оделся, готовый продолжить путь домой, ещё минут 20 топать. - Я дружу только с пидорасами.

- А я не подхожу, да? Типа, намекаешь: "Один раз - не пидорас!"

Интересная пословица...

Когда он позвонил на следующий день, я понял, что он не отстанет и до армейки половым партнёром я обеспечен. Мы не особо подходили друг другу: он тянул одеяло в свою строну, я в свою, но в итоге чего-то получалось, а для меня на тот период это было самое главное.

И знаете, ещё один момент, в армию я уходил в расстроенных чувствах. Как будто терял что-то ценное. Более того, Дима хоть и тщательно скрывал, но тоже расстроился, я чувствовал это. У самого на душе было тошно. Он переживал за меня, а я за него. Как бы он не наделал чего плохого, задира - дурила! Как ни посмотри на это дело, мы друг на друга повлияли... я чувствовал ответственность за него, не знаю почему. Словно он мой родной брат! Всё так сложно.

***

Ожидание. Гадкое чувство. Сегодня понедельник - впереди долгое ожидание пятницы, пришёл на остановку - долгое ожидание автобуса... Но всё это цветочки, ягодки... это когда у тебя отобрали человека, к которому ты привык. И хотя забрали не в тюрьму и не в больницу, в армию на год, но ожидание превратилось в пытку.

Как будто камень на душе! Как он там... мой пидорок? Не обижают ли его? Так-то он может за себя постоять, но против системы сложившейся падёт. Растопчут и оботрут ноги. Первый раз в жизни я так переживал за другого человека. И главное, совершенно бессилен чем помочь. Армия - это такое дело, только сам можешь показать, чего стоишь.

Когда он прислал с незнакомого номера в WhatsApp первую фотку, было так приятно. Словно появились долгожданные признаки выздоровления, словно у парализованного шевельнулись пальцы.

И главное: не забыл меня!

Радостная дебильная рожа. В военной форме он смотрелся молодцевато, но все равно уж очень юно. Не хватало какой-то мужиковатости, знаете. Пацанчик.

"Как там у тебя дела?" - под фоткой.

"Нормально, - отвечаю, а у самого жар на лице, словно давление поднялось. - А у тебя?"

"Скучаю"

"По мне?"

Печатает... Долго ждать, что он там письмо строчит? Пропало... опять печатает. Короткое: "Да" ранит в самое сердце. Знал бы этот чмошник, как скучаю я, как переживаю.

"Тебя не обижают?" - спрашиваю.

"Нет", - быстрый ответ, это хорошо.

Обратный отсчёт по дням мы считали на пару. Переписывались и реже перезванивались, пацан всё-таки на службе, защищает покой мой и родины.

Прилип к нему, как к родному. Пидорок... так даже интереснее. У нас тут один мой дружбан тусит с негритоской, и что... привыкли. Я вот клюнул на пидорка, большой секрет.

В себе я боялся разбираться. В принципе, я могу ебать и баб. Если бы какая понравилась да стала приставать. Но я не чувствовал какой-то вот прямо потребности, общих интересов, даже чтобы поговорить. Да никому я был не нужен, кроме Егора. И Егорчик мне понравился.

Наверное, я бисексуал.

Пассивная роль не по мне. И больно, наверное, стояк пропадает. Я же вижу по Егорчику. Но писюльку его мелкую пососать я не против в принципе, мне совсем не неприятно. И конча его мне нравилась, только тёплая, свежевыдоенная, в смысле. Короче, потемки... лучше не разбираться.

И всё-таки жизнь на расстоянии отдалила нас. Это совсем не то, что жить рядом. У меня сестра с мужем; тот ездил на заработки в Москву: ездил-ездил, да там и остался. Вот и вся любовь!

Когда по телефону или в сообщениях мы общались, он часто рассказывал про своих сослуживцев. Я лыбился ему, как тот дурачок, но на душе скребли кошки. Если б он только знал, как меня сжирает ревность... и бессилие.

Наши отношения незаметно перешли в платонические. Я старался поддерживать их, прося выслать мне фотки, как он дрочит, или просто в голом виде. Свои слал (по его просьбе). Дашь на дашь!

Поначалу долго всё шло, а потом глядишь: полгода осталось... четыре месяца... три... два... неделя.

"Жди! Осталось совсем мало"

Жду. Наготовил ему подарков к возвращению. Сначала один купил, потом еще... и ещё.

Я знал, что он вернулся вчера. И я не рвался на разговор, и он. Главное, что вернулся...

Сегодня выходной, и, когда позвонили в мою холостяцкую квартиру, сердечко моё ёркнуло.

На пороге стоял такой себе кабанчик. Подкормили пидорка в армии. И в мускулах прибавил, или это кажется. Любится, дурило.

- Заходи, через порог не здороваются, - говорю, пропуская его в хату.

Не знаю, как вести. Не набрасываться же, как полоумному.

Часть 4 (последняя)

Протягивает руку, жму. Крепкое рукопожатие, но всё равно... как не родные.

- Что ты мнёшься? Заходи, давай, красссавчик, бля!

- Я ж пидорком был? - смеётся.

- А пидорки не могут быть красавчиками? - парирую. - Что ты хромаешь?

- Пробка, - и смотрит на меня.

Если в начале пьесы на стене висит ружье, то к концу оно обязательно выстрелит. Если в жопу вставлена пробка, значит, не просто так, её должен обязательно заменить член. Мой член! И не потому, что других членов в округе не наблюдается, просто эта жопа, стоящая напротив, моя. Моя!

И не нужны больше никакие слова, всё и так понятно. И сразу пропала скованность, словно и не было этого года разлуки. Наперегонки раздевшись, мы вцепились друг в друга, позабыв про еду и подарки и всю официальную часть встречи.

Его слюнтявый язык, облизав мои пересохшие губы, полез в мой рот. Как давно я вдыхал этот запах, не чувствовал чужую слюну.

- Ты бросил курить, - я почувствовал перемену во вкусе, - давно?

- Ты даже и не представляешь, как должен мне за это! - улыбнулся Егор.

Я побыстрее заткнул его пасть своим ртом, а то сейчас наговорит... условий. Курить вредно, и вкус от этого горький, и спермак горький... Ещё кто кому должен?

Мой стояк, истосковавшийся по его тугой дырке, сочился смазкой в предвкушении предстоящей случки. Рукой нащупал в его очке пробочку, притянутую донельзя. Попытался вытащить, не даётся. Ладно, подождём очереди. Сначала орал у нормальных пацанов, не будем спешить, а то к "горячему" насытимся "холодными" закусками.

В охуе первым начинаю его минетить. Впопыхах не сразу замечаю перемену. Его лобок коротко подстрижен, а по краям и побрит.

- Постригся? - спрашиваю, улыбаясь, поддерживая его слюнтявый стоячок в горячем состоянии лёгкой дрочкой.

- Да, так, - смущается он. - Переход на гражданскую форму одежды!

- Соскучился по мне?

Молчит, лыбится. Не признается. Упоротый. Наверное, тем меня и покорил. Приходится постоянно его нагибать, расслабляться не даёт.

Переворачиваю к себе задом. Пацан без подсказок прогибается, чуть приседая в коленях. Пробочка плотно сидит в своём гнезде, чуть дыша.

- Толкай! - предлагаю я, легонько поддерживая её за донышко.

Егорчик начинает тужиться. Пробка через не хочу начинает разжимать очко, расширяя толстой своей частью выход. Я во вред, что называется, немного её торможу, чтобы насладиться, как "мучается" пидорок на максимальной толщине пробочки. Отпускаю, наблюдая, как после выхода затычки в его анале пытается сжаться ровное отверстие внутрь его кишки.

Молча наблюдаю, массируя пальчиками, стенки распахнутого сфинктера, который, словно двери в фантастических фильмах, открывается-закрывается.

- Ты точно не ебся в армии? - спрашиваю, смеясь.

- Где там ебстись? Строевая и наряды! Даже вспоминать не хочу! - раздражается он.

- Где, где? - чуть было не ответил "где" в рифму, но решил его лишний раз не злить, таки пробурчав. - Ваше поколение найдёт где.

- А ваше? На четыре года старше всего? - не без укоризны упрекнул он.

- Мы - другие! Сиськи-письки в соцсетях не выкладываем... как ваши Моргенштерны.

Сейчас упрекнёт, что брешу. В соцсетях, конечно, не выкладывал, но в мессенджерах ему посылал в армию. Компромат! Но это ж на доверии! Он тоже мне присылал много чего, даже больше, чем я.

Впрочем, Егорчик пропустил всё мимо ушей, увлёкшись получением своей доли кайфа от совместного римминга и дрочки оттянутого назад херка. Его дырочка словно дышала под моим языком и пальцами. Почувствовав, что там всё чистенько, я с таким энтузиазмом принялся обрабатывать её, что, казалось, длины языка не хватает, чтобы исследовать глубину его дырки. Растягивая в стороны его ягодицы, я старался максимально увеличить доступность его дуплеца.

Мой член уже истёк смазкой. Поначалу я ещё пытался размазывать её по стволу, но, увлёкшись Егоркиной жопой, не заметил, как налил лужицу под собой.

Не в силах больше терпеть, приподнимаюсь и, пристыковавшись к его очку, начинаю вводить внутрь своё копье.

- Чё, сразу? - в недоумении поворачивается ко мне головой стоящий раком Егорчик.

Я кивком объясняю, что не до нежностей.

- Сегодня без отсоса, - усмехается он, но чувствую в голосе нотки разочарования.

- Насосёшься ещё, - успокаиваю его, входя на всю глубину своей дубины.

Незримо чувствую, как жмурится в лёгкой боли и наслаждении мой пассивчик. Его очочко то сжимается, то расслабляется, то пытается вытолкнуть меня. Охрененно. Замираю, давая время, чтобы он успокоил свою бешеную пизду.

- Чума, - констатирует он. - Заебись засадил!

Я уже приметил, и мне это тоже по нраву: Егорка кайфует под лёгкой доминантностью над собой. Не такая, чтоб прямо раб и хозяин, а такая... типа вынужденной расплаты. И ему нравится, что я его заставляю быть пассивным, ебу без особых нежностей "на всю сумму долга". Может, и ошибаюсь, но вряд ли.

Доказательства были, что называются, передо мной.

- Бляяять, сууука, - Егорчик еле слышно ныл, стойко выдерживая мои резкие наезды на его пердень. - Сейчас сдохну.

Плёл всякую хуету. Было такое чувство, что он был словно в наркотическом приходе.

Знаете, нажмёшь на какую-нибудь запрятанную внутри кнопочку в кукле, она подаёт голос. Прикольно, увлекаешься этим, не оторвать. Так и тут... Я словно нажимал на невидимые кнопки, вырывая у него всякие слова и звуки. Было тупа интересно слышать, что он там бурчит "по пьяни".

- Ааа, помираю, сука!

Меняю темп ускоренно-равномерный на всю длину своего двадцатидвухсантиметрового члена.

- Ай, ай. Бляяя. Стой! Стой! - он вырывается, с улыбкой оборачиваясь ко мне.

- Куда, дембелёк? Стрижка только начата!

- Чуть не кончил... - объясняется он, виновато улыбаясь, растирая очко и для чего-то прикрыв своё хозяйство ладошкой.

- К станку! - командую, еле сдерживая смех. - Буду добивать!

И всё-то мы понимали без слов. Я охуевал от его словесной брани, но понимал, что это игра, сейчас он другой: податливый, весь такой из себя насилуемый. В жизни будет задираться по поводу и без! Какие вот люди разные! Но я попал прямо в точку, прямо выиграл в лотерею с Егорчиком!

Пускаю смачную каплю слюны на верх ложбины задницы, чтобы он чувствовал, как она будет медленно стекать по "руслу" между ягодиц к молотящему его дырку буру.

И словно вода, охлаждающее крутящееся горячее сверло в станке, эта естественная смазка охлаждает мой бур, делая и скважину, которую он буравит, более податливой.

- Ааай, - Егорчик охреневал на моем хую, мыча и бормоча что-то непонятное.

Пытаюсь перевернуть его на спину.

- А ты, братец, потяжелел... в армии на казенных харчах-то, - усмехаюсь я, таки свалив его на постель, пытаясь распутать задранные вверх ноги, словно троллейбусные штанги, слетевшие с проводов.

Замечаю подобие кубиков на животе; не ожирел, а подкачался.

- Сука! - раздосадовано улыбаясь, легонько пробиваю ударчик в пресс.

Егорчик напрягается, обрадованный тем, что я заметил, вырисовывая кубики более явно. Его член болтается из стороны в сторону в лёгком напряжении: и не висяк, но такой и не засунешь в тугое отверстие. Впрочем, ему-то как раз похую: лежит, лыбится, растопырив свою пиздень, одного взгляда на которую хватает, чтобы я без промедления загнал в неё свою сваю.

Егор кривится.

- Что? Тебя надо двумя ебать!

Сучок чуть не въебал копытом, но я удержал его лодыжку, не дав вырваться. А впрочем, затыкаюсь. Его лоханочка как раз под мой размерчик, всё как я люблю. С лёгким натягом вначале, в разъёбанное пиздище в конце. Бля... туговатое вначале, свободное в конце, так лучше звучит.

Эти чавкающие от смазки звуки и Егоркины мычания сносят мозги. А ещё шлёпание моей мошонки о его задницу... шлеп... шлеп... шлеп... Мне казалось, что от возбуждения мой хер становится толще, раздуваясь внутри его задницы.

Его раздроченная пиздень послушно тянулась на моем члене, словно клейстер. Когда я полностью выходил из неё, она образовывала на короткое время подобие бархатной розочки. Тогда я "дразнил" её своей залупой, Егорчик закрывал глаза, ещё больше выпучиваясь, образуя в очке незакрывающийся проход, в который мой член свободно влетал, заставляя его повышать голосовую гамму в мычании от кайфа.

По виду он совсем потерял связь с реальностью, словно пьяный размахивая руками. Его блуждающий умоляющий взгляд возбуждал во мне зверя. Было непонятно: больно ему или невыносимо кайфово, как от щекотки. Понятно, что верно последнее. Непонятно, в чем кайф от ебли в жопу? Егорчик это наслаждение понимал, жаждал его, и я с радостью его предоставлял.

- Я сейчас всё... сука! Мне пизда...

Я и не заметил, как быстро подрос его корешок, превратившись в полноценный стояк. Словно из пушки он выдавал один за другим выстрелы мутными каплями, словно осколками, покрывая поле боя. Если смотреть со стороны - это даже смешно, сравнимый с приходом солевого наркомана. Но не смешно, потому что ты сам в таком состоянии.

Я увеличил напор, но Егор отстранился.

- Я сам, - объяснил он, опускаясь на колени подо мной и обтирая смазку с моего члена.

Сам так сам! Ничего против не имею. Тем более, что истосковался по его исполнению минета.

Бляяя, как же меня возбуждает его сосущий видок: эти глаза, смотрящие на тебя полные похоти и желания, жадно всасывающий хуй ротяра со специфическим чмоканием. Я не томил, видел: он старается, чтобы я быстро кончил, а не выебывался.

- Давай! - в полнейшем охуе промычал я, тут же разорвавшись потоками спермача прямо в тёпленький рот Егорчика.

Словно опытный механик в автосервисе, тот завершал проверку всех моих механизмов чисткой трущихся агрегатов. Всю сгущёнку он старательно проглотил, смачно всосав.

- Ебать! - в расслабоне вырвалось из меня. - Сука, ты прямо... как же я скучал по тебе.

Полный радости и восхищения, я смотрел, как Егорчик до блеска облизывает мою залупень, полируя её до блеска.

Словно наигравшийся с пойманной мышью котяра, он внимательно и в то же время лениво рассматривал мой опавший член, болтая его в разные стороны.

- Не насмотрелся хуев в армии? - усмехаюсь.

Он повернул мой член к себе головкой.

- Одно дело смотреть на витрине, а совсем другое трогать купленный...

Это он точно подметил.

И что? Живём вместе. Провели "красные черты" в отношениях. Один раз даже подрались и разъехались. Не зря мой дед говорил: "Ищи себе невесту из далёких сел, чтобы не сбежала к маме!" А херово одному! Хватило на два дня, даже на полтора. И не то что это любовь, но не смогли друг без друга.

Живём! Мне всё нравится...

страницы [1] [2] [3] [4]