Отношений нет и не было aka Как это было в первый раз

Подкатегория: без секса

- Мне кажется, я в тебя влюбился...

Он отворачивается и смотрит в окно. Тонированное. Там, снаружи, мимо проходит какая-то тётка с сумкой на колёсиках, которая еле-еле тащится по глубокому снегу. Его не успели утрамбовать даже на тротуаре или на том месте, где он должен угадываться.

- Ммм... - выдавливаю я из себя. - Никогда не представлял себе, как это - любить мужчину?

- Ну вот, как-то так, - продолжает он, стараясь не смотреть на меня.

Я пытаюсь, насколько это, возможно, заправить рубашку в брюки и застегнуть ремень. Но в положении сидя это сродни акробатическому трюку. Он тоже застёгивает ширинку на джинсах и, наконец, смотрит на меня. Да так, что теперь уже я перевожу взгляд на руль, намекая, что пора срываться и ехать поближе к цивилизации, чтобы там я юркнул в метро и был таков. До метро мы едем в полном молчании, доверяясь какой-то ненавязчивой радиоволне, петляя по тонущим в снегу улицам Сормова, и перед тем, как я, наконец, выскакиваю у Буревестника, он крепко меня целует и просит написать, когда я доберусь до дома.

"Это уже слишком", - думаю я, ожидая поезд в центр на совершенно пустой платформе.

"Хорошего вечера, заяц!" - брякает смс. Благо я не оставил ему ни Воцапов, ни Телеграмов. Truecaller определяет его как "Вячеслав авто".

"И тебе!" - отвечаю я.

Не могу вот так взять и кинуть человека в ЧС, хотя, казалось бы, чего там? Кинул и забыл. Когда я сажусь в подкативший поезд, внутри меня вдруг начинает что-то скрежетать, как будто это я только что признался кому-то в любви и получил в ответ невнятное мычание, а потом - молчание. Собравшись с мыслями, припоминаю, что знакомы мы с ним около года. Оба - семейные и "без места". Но есть его машина, хоть и довольно просторная, но всё же подходящая лишь для удовлетворения самых простых и быстрых желаний, на лету, на парковке около бетонного забора, вечерами... Почему-то мне запомнились именно вот такие тёмные вечера - зимние или осенние. Он всегда ждал на одном и том же обусловленном месте, с включёнными фарами, и я знал, что вот сейчас получу ту самую сиюминутную порцию удовольствия, за которой ехал через полгорода. И всё же это были довольно заурядные встречи, с тривиальными диалогами:

"Ну, как ты? Весь в работе?"

"Угу... Ты тоже?"

"Тоже..."

Меньше всего я рассчитывал на какое-то общение. Тут же всё довольно понятно: два женатых мужика с небанальным геном обрели друг друга для того, чтобы время от времени решать довольно обыденные проблемы, которые невозможно решить в семье. Ну а в остальном... У него - дочь, у меня - два сына, у него жена делает минет, у меня - хрен заставишь, у него - простенький внедорожник и, кажется, какой-то автобизнес, у меня - вечернее метро (на машине всё время ездит жена, ей нужнее), ну и так далее...

"У тебя ещё есть кто-то?" - снова дребезжит смс.

Вместо того, чтобы убрать телефон и расслабиться, я старательно набираю:

"Есть несколько знакомых, с которыми периодически встречаюсь. Отношений нет и не было".

"Я готов быть одним из..." - тут же брякает он.

"Отношений нет и не было", - повторяю я про себя. Отношений мне хватает с женой. Семья - и слава богу. Как я этого хотел! Как боялся, что этого никогда не случится! Вот и женился при первой же возможности, в двадцать один год. Хотя ещё на первом курсе узнал, что такое мужчина. Узнал после нескольких кораблекрушений, которые случились до этого.

Однокласснице я признался после почти двух лет всепоглощающей и разъедающий изнутри, как кислота, любви. Безответной, с небольшим шансом в начале и без единого - в конце.

"Мне очень приятно", - сказала она и, кажется, отвернулась. За окном была такая же снежная зима и беспросветная метель. Это было на какой-то школьной перемене, и вокруг стоял визг и топот, но я как будто оглох. Потом я ехал домой и слушал в плеере на тянущих батарейках депрессивный рок - не то "Кино", не то "ДДТ" - и с ужасом думал о том, что не за горами весна, в которой я снова буду безнадёжно несчастлив. С того дня она почти перестала со мной общаться и пару раз демонстративно обнималась с высоким парнем из параллельного класса, у которого вовсю росла щетина на лице. Я понимал, что, по сравнению с этим парнем, я просто задрот и недоросль с белым пушком над губой, но всё равно никак не мог понять: неужели сложно лишний раз улыбнуться, поздороваться или ответить на записку (мобильников тогда ещё не было в таком количестве)? Неужели моя любовь настолько отвращает, что я не достоин даже тени внимания и хоть какого- то сочувствия?

Примерно так же было со второй. Однокурсница, хрупкая брюнетка с ямочками на щеках. Сначала давала надежду, а когда влюбила в себя, оказалось, что у неё в другом городе есть парень. Той я вообще признался, написав на электронную почту... Вспомнишь - и хочется нырнуть в сугроб, чтобы замёрзнуть к чёртовой матери... После двух заныриваний в такую вот опустошающую любовь я решил, что с меня хватит, и отдал девственность мужику под сорок, благо мне как раз исполнилось восемнадцать и можно было ни о чём не беспокоиться.

"Дружище, ты охуенный!" - шептал он, только что распечатав меня и двигаясь во мне всё быстрее и быстрее.

Я сжимал зубы от боли и думал о том, что хоть кто-то наконец меня оценил. А потом ехал домой в каком-то вонючем ПАЗике - поздним вечером, поздней осенью, - соглашаясь, что пусть лучше так, чем совсем никак.

Выйдя из поезда на Московской, я жду другого, чтобы ехать в свою Нагорную часть, подальше от сормовских труб и бетонных заборов.

"Ты ещё едешь?" - брякает смс.

"Еду".

Когда я проезжаю метромост, вспоминаю, как однажды мы с женой стояли в пробке на мосту, в каком-то вонючем ПАЗике. Машины у нас тогда не было и метро через Оку тоже ещё не перебросили. Мосты каждый день стояли намертво: утром наверх, вечером - вниз. Мы только поженились и осваивали нашу половую жизнь, словно непаханое поле. И вот тогда, в пробке, я вдруг остервенело захотел жену, мысленно раздевая и трахая её прямо на заднем сиденье ПАЗика, под равнодушные взгляды окружающих. В тот момент я подумал, что мои эксперименты с мужчинами позади и теперь я буду таким же, как все нормальные парни, как тот здоровяк из параллельного со щетиной на щеках. Но когда мы добрались до дома, желание пропало.

Дома я появляюсь поздно, сыновья выглядывают из своей комнаты в пижамах. Жена ходит с таким видом, будто вот-вот взорвётся. Неужели теперь она обо всём знает? Как он ей рассказал? Как узнал её номер? Вычислил через мой запасной? Ещё никогда мои поздние приходы не вызывали в ней ничего подобного. Не зная, как достойно рухнуть в пропасть, я молчу и, встретясь с ней взглядом, пересиливаю себя, чтобы не отвернуться. Вместо этого киваю, как обычно киваю сыновьям, когда хочу узнать, что случилось.

- Сломалась машина, - выдавливает жена и тут же взрывается: - Блять, мне до работы на машине двадцать минут, а на своих двоих - больше часа!

- Такси возьми... - лепечу я.

- Тебе зарплату, что ли, подняли? Такси!

Она с грохотом складывает посуду в раковину, так что совершенно непонятно, как оттуда не летят осколки. А потом достаёт телефон и что-то мне присылает в воцап:

- Вон мне тут телефон скинули. Автомастерской одной. Правда, говорят, в жопе, в Сормово где-то. Можешь позвонить узнать? Я сегодня не успела.

Я нажимаю на номер. "Вячеслав авто" - отзывается Truecaller.