Охранник и ночной паж

Посвящается толстым

пожилым охранникам и сторожам.

Петрович был охранник на Петровке,

Чего-то он и где-то охранял,

И, вечерами сидя у себя в каптёрке,

Он чай с сухариками чинно попивал.

Но сон его сморил поближе к ночи,

И видит он во сне таинственном своём:

Слуга послушный и покорный очень

Из дыма воплощается в проем.

Подходит и садится на колени

Перед седым и полным мужиком,

Ширинку гладит он и нежно трёт яички,

Касаясь члена то челом, то лбом.

Охранник толстый расстегнул штаны,

Стянул трусы и залупил головку.

Слуга, уставившись на оголённый член,

Губой провёл по нему трепетно и робко.

Уткнулся носом в волосатый пах,

Тот мужиком и базиликом пах,

Язык старательно и ловко

Небольшого хуя трёт открытую головку.

И, губками образовав кольцо,

В волосатый пах тычется лицо.

Затем присев ещё немного ниже

И голову повыше приподняв,

Слуга хозяйскую мошонку томно лижет,

Старшему по чину честь отдав

И от постыдной ласки прибалдел Петрович,

Он ноги толстые немного подогнул,

Слуга провёл рукой по генеральской жопе

И на себя её несильно потянул.

Петрович просьбе бессловесной внял,

Подбоченясь рукою по-хозяйски,

Другой рукою за макушку взяв,

Ебёт послушный ротик по-гусарски.

Его округлый толстый белый зад

Неспешно и размашисто кивает,

И хуй, зажатый в пажеских губах,

В колодец похоти на всю длину ныряет.

И после нескольких минут беззвучной ебли,

Пыхтя, как исполинский самовар,

Петрович в рот пажа обильно изливает

Мужчины зрелого настоянный нектар.

С такими мыслями приятными очнувшись

В каптёрке тёмной с низкою тахтой,

Свою расстёгнутую он ширинку видит

А на столе блестит бумажный золотой.