Грехопадение. Первая стадия aka Моя первая секс училка

На самом деле, наверное, первой стадией были смутные юношеские грезы... Они приходили ночью перед сном, чаще в виде увиденного где-то взрослого мужика. Голого и жаждущего удовольствий. Проникали в мою постель и вынуждали думать о том, что было бы при таком тет- а-тет. Бесцеремонно указывали мне на подобающее женщине место... Всё это было безумно стыдным и порочным при всей наивности. И возбуждающим так, что днем лучше было не думать об этом. Но не получалось и...

Первая стадия началась.

С регистрации на сайте знакомств. Где девушек не было.

Указав в анкете "пассив" и увидев это открытым для всех, я почувствовал, будто шагнул в какую-то бездну. Но оставалось утешение, что отсюда до реального секса далеко.

Постепенно я осваивался и уже не боялся общаться с интересовавшимися женственными фигурками и круглыми попочками мужиками. Понемногу наполнялись папки обычных и избранных контактов, и я, сам не замечая степени своего падения, в шутку переименовал их про себя в "просто" оральные и анальные контакты.

Соответствующие фантазии эти контакты провоцировали всё чаще и интенсивнее. Но до дела не доходило, хотя некоторые мастера слова доводили меня до такого возбуждения, что, будь они в этот миг рядом, меня поимели бы раньше. Но возбуждение спадало... Я смотрел на фото мужчин, ощущая лишь отторжение и неприятие мысли об интимном уединении, еще недавно мысленно превращавшей меня в похотливую сучку.

В его анкете было два фото. Красивое лицо южанина 35-40. И его тело... сидящего на койке мужичары, смуглого, очень волосатого, крепкого. Я задрожал, видя большие волосатые яички и весьма крупный плюс очень толстый член - темный, устрашающий и гипнотизирующий. Я не мог без сочувствия думать о том, кому это войдет в попу... Но вот не думать об Артуре (так его звали) не мог и в тот день еще раз 20 возвращался, смотрел фото и уходил в смятении... чтобы вернуться снова.

Но когда завтра он написал мне сам, меня затрясло всерьёз. "Сладенький", "петушок" и другие сомнительных свойств нежности, которые адресовали мне мужики с сайта, вдруг перестали казаться атрибутами игры и пригрозили стать моими характеристиками всерьёз. Но и не ответить Артуру я не смог... А потом и на встречу в кафе согласился.

Он был загадочен... Я никогда не мог понять, о чем он думает... Его скупые фразы лишь приоткрывали завесу. Но дальше была загадка.

Даже в характере его интереса ко мне я не был уверен... Мы говорили о разном... Но о сексе лишь вскользь, чаще шутливо и никогда относительно нас.

Мы пили кофе несколько раз, гуляли. Пару раз зашли даже в квартиру, которую мне снимали родители. Всё это было далеко от того, что меня влекло и пугало.

В тот вечер мы шли по городу плечом к плечу. Как обычно шло и общение... Он, помню, шутил, что в этом районе с красивыми пассиками туго, как в невинной попочке, я хихикал, но постоянно было ощущение, что хоть я не маленький, но тут я как глупая целочка рядом с матёрым самцом, который еще опаснее от своей загадочности.

Но когда мы вошли в мою квартиру, меня ждал сюрприз.

- У тебя губы такие вкусные! - сказал он.

Улыбнулся. Подошёл... и как же долго тянулись секунды, пока он не поцеловал меня!

Оторвавшись от дрожащего всем телом меня, он стал своим взглядом хищника рассматривать моё лицо внимательнее обычного... Глаза - что он искал в них? Не знаю, но ощущал, что попал под какой-то гипноз

Еще поцелуй... Дух захватывает и сердце разрывается, а он смотрит... опять поцелуй... а руки уже по-хозяйски освобождают меня от одежды.

Поцелуй... я таю в уверенно тискающих попу руках... а он уже снова смотрит... обнажает попу... и поможет, конечно, остаться совсем голеньким.

Я голый... а он одет... это как пощечина, хлесткий ожог смущения. А он вполне серьёзен... тот же взгляд... Та же загадочность намерений...

Он ещё и отошел, отбросил куртку... Взял пульт и включил телевизор... Я бы не удивился, если бы он уселся смотреть футбол, пока я мнусь тут голышом.

Он же продолжал томить меня неспешностью и молчанием. Затем посмотрел на меня. Если он посмеивался внутри, то скрыл это здоровски. Даже взгляд его стал теплее... И он расстегнул брюки.

- Иди ко мне, Мась, - позвал он.

Я шел словно потерянный, в хаосе обрывков мыслей, пока он снимал штаны.

Властные руки до боли впились в нежные ягодицы. Его губы и язык стали в поцелуе будто оценивать мой рот... Он оторвался и уселся на диван, бесстыдно поглаживая на глазах превращавшегося в поразившего меня на фото здоровяка член. Он поманил меня рукой и указал на фаллос.

- Я хочу тебя, Мась, - как в тумане услышал я.

Вот так обыденно и буднично прозвучало... Я не маленький и понимаю, чего мужики вроде него хотят от таких, как я. Понимал, что и он захочет оральных ласк. Хотел ли я сам этого? Скажем так, был готов, и в моих фантазиях изначально была данность, где я ублажаю его. Странно было, что он долго не проявлял желания. Но теперь я, как дурак, растерялся.

Он смотрел на меня с тем же задумчивым видом. Не было раздражения, что мнусь. Он просто повторил тверже и настойчивее:

- Мась, я хочу, чтобы ты мне пососал. Начинай.

Я опустился на колени и стал устраиваться у него между ног, пока он снимал футболку и усаживался удобно, наверное торжествуя про себя, теперь добыча никуда не денется. Я понимал, что он в нетерпении. Пока мы еще просто знакомые. Одно прикосновение губ к его члену - он по сути добился своего, превратив меня в сосавшего ему пасика. От которого теперь любой мужик будет иметь право добиваться того же, имея неубиенный аргумент: "Ты же уже сосал".

Тело взрослого мужчины замерло в ожидании. Весь мир в этот момент сжался до предела широких волосатых бедер, низа мускулистого живота, курчавого лобка и подставленного для ласк... члена, хотя его похотливый вид навеивал другое слово. Я ощутил себя соблазненной девчонкой... С чувством, что продаю душу любовному дьяволу, я наклонился ниже и поцеловал член.

Я будто услышал его "Дааа, он это сделал!" Мне было и страшно, и хотелось посмотреть на него... Представляю, как он напряженно ждал касания губ там, а вот что выражало его лицо теперь? Довольную усмешку самоутвержденного самца... или то же отстранённое выражение?

Но я, конечно, не посмел поднять лицо и показаться дёрганым. А его тело... что ему один поцелуй? Капля в море. Психологически кайф от постановки меня в пассив спал, ему хотелось теперь удовольствий физиологических. И я услышал:

- Ещё, ещё, Мась, давай же!

Я послушно припал к члену, держась за его бёдра и рефлекторно гладя их... Долгий нежный поцелуй... ещё и ещё... Я целовал его член так, как целовал бы губы его рта...

Наверное, эта прелюдия показалась ему затянутой... или просто захотелось войти во властные права. Он помолчал (хотя дрожь удовольствия по его телу прошла) и позвал:

- Мась!

Я поднял глаза, как огромные гири... То же выражение лица. Какая-то ирония в уголках губ. Взгляд еще хищнее, с новыми огоньками. Что он увидел во мне, не знаю, но скомандовал он прежним тоном неожиданно грубо и жестко:

- Соси мне х.. й... Хорошо отсоси!

Как вам это понравится? Мое ощущение той нежной связи с ним, которую я устанавливал чмоками, так оборвать! И уже поздно отступать.

Член колыхался перед моим лицом. Он казался еще огромнее, чем на фото. Я паниковал про себя - как он вообще может в рот поместиться? Но деваться некуда. С горечью обиды я взял в рот головку и соснул... Провел по уздечке языком. Ещё и ещё.

Начал старательно обсасывать головку, слюнявить ее, страшно боясь не задеть зубами... Раздались ужасно смутившие меня чмокающие звуки. Я со всей отчетливостью увидел себя со стороны на коленях перед голым мужиком, слюняво и игриво балующим ртом его член, хуже бабы, являющей девочковую шаловливость. Я стал сбиваться с ритма от этих мыслей и совсем растерялся. Но вдруг...

Его рука коснулась волос... Стала помогать... Я готов был поспорить, что он наслаждается с тем же меланхоличным видом... Но эти неспешные поощряющие движения действовали как афродизиак. И незаметно понукали сосать глубже...

И вот я уже постанываю от возбуждения. Его блаженство для меня важнее... о моём речи нет - всего на свете. Пусть он просто "лакомится свежим петушком" - я без ума от него и выражаю это, как могу. Я весь в процессе. Всё тело двигается. Я лезу из кожи, извиваясь у него между ног. Я уже хочу этого сильнее его.

Он кайфует... я чувствую... ему хочется закрыть глаза и наслаждаться моим ртом... но и мои старания ему пропустить не хочется. Но сдерживаться Артуру трудно - до меня доносятся хриплые мужские постанывания.

- Какой ты старательный, видно, это твоё, - слышу я его подкол.

Мне стыдно, да, я понимаю, что все мои старания могут быть использованы против меня... Но плевать, цели он достигает - возбуждение уже через край. Я сосу ему... ещё... ещё... до изнеможения, смакую впервые попавшие в рот мужские выделения... и в очередном шоке от осознания: я нахожу их очень приятными на вкус.

А он уже не просто помогает, направляя рукой, он двигает бёдрами навстречу, заталкивая член в мой рот так, что мне трудно дышать, слюни позорно текут по подбородку, глаза слезятся. И тут приходит осознание - в этой бабской роли я ничего не контролирую, это его прерогатива, мне остаётся терпеть... и сосать, хотя... это уже больше, чем сосание.

- Ух, бля... Ё.. ный в рот... - слышу я рычание мужчины.

И с ужасом понимаю: эта крылатая брань теперь обо мне, ведь он уже именно е.. т меня в рот, зафиксировав голову рукой и двигая бёдрами. А он уже не сдерживается, он привстаёт, не вынимая член изо рта, рукой доводит себя до кондиции, с облегчением рычит, и... сперма заполняет мне рот и попадает на губы и подбородок. Вот её вкус был мне неприятен. Но из вариантов сплюнуть-проглотить был выбран второй...

Я боялся поднять глаза. Встав, он сам потащил меня с колен. Приподнял подбородок. Я смотрел в лицо мужика, которому сосал впервые в жизни. Он довольно лыбился, был не груб, но ранее скрываемые высокомерие и легкая брезгливость по отношению к пассивчику потенциальному уже не таились теперь перед реальным.

Поцелуев уже не было. А Артур дал мне всё понять, когда заторопился и, быстро одевшись, пока я отходил от шока и вытирал лицо, стиснул мне ягодицу и несколько раз пожал, потрепав.

- Парням жмут руки, Мась... Тебе теперь надо пожимать не руку, а попу.