Оплодотворение Бренды

"Ты собираешься закончить?" - спросила она. Еле слышно, почти шепотом.

"Да", - прошептал брат ей на ухо, тщательно проникая внутрь ее тела. Их движения были страстными и гармоничными. Он прижимался к ней, ритмично двигаясь в такт.

"Поклянись, что все получится этот раз", - попросила она, словно молящая.

"Обязательно", - заверил он.

"Ты это говорил и в прошлый раз..." - подумала она, но решила не выражать своих сомнений вслух. Брат старался изо всех сил. Просто... мысль об этом скользнула мимо него.

"Я точно справлюсь", - проворчал он. Его рука переместилась на ее живот, лаская его так, будто он все еще был податливым. Но прошло уже несколько недель.

Она глубоко вздохнула, зарывая лицо в подушку. Руки брата были на ее груди - больше и более чувствительные, чем прежде. Она ощущала, как молоко капает на простыню. Руки Тома становились влажными и липкими, когда он их сжимал, гладя ее раздутые соски. Молоко, почти такое же густое, как сливки, брызгало вокруг при каждом его движении.

Она хотела предупредить его о возможных последствиях - еще одной цепочке последствий. Но она знала из опыта, что это только усугубит ситуацию. В последний раз, когда она сказала: "Ты же не хочешь повторить это со мной?", толстый член брата резко дернулся внутри нее, выбрасывая поток спермы в ответ на ее слова.

Он не повторит этой ошибки. Не сейчас.

Только не после четырнадцатого ребенка.

Когда она трепетала, а ее брат ласкал, страстно наслаждаясь и готовясь достичь оргазма - в этот раз точно сделать это... Когда муки ее собственного удовольствия так тесно переплелись с его, дрожа на пути к конечной черте, разум Бренды вернулся назад во времени и пространстве.

Как это могло так далеко зайти?

• • •

Ее собственный брат. Официально он был сводным братом, но она всегда считала его своим настоящим братом, несмотря на то, что у них были разные матери. Мама Тома не задержалась надолго; мать Бренды все еще была для них обоих видимой - возможно, она вырастила их обоих, хотя Тому было на несколько лет больше Бренды.

И все должно было остаться таким: относительно счастливая, относительно функциональная семейная ячейка.

Пока тело Бренды не начало меняться. Действительно меняться.

Ей потребовалось достаточно времени, чтобы понять, что Том - темноволосый, с темными глазами, крепкого сложения Том, который привлекал многих девушек - не может оторвать глаз от стремительно расцветающего подросткового тела своей младшей сестры. Она говорила себе, что это просто в ее голове; в конце концов, он был ее братом. Но комплименты, почти похотливые взгляды становились все интенсивнее. Он часто намеренно проходил рядом с ней в узком коридоре или на еще более узкой лестнице таким образом, что ее большие мягкие груди прижимались к нему - или если она отвернулась, чтобы этого избежать, то его игривые руки прикасались к её большой заднице.

Так как Бренда чувствовала

Она чувствовала себя неуютно, раздувая из этого ситуации проблему и создавая семейную драму, и потому игнорировала ранние нарушения. Возможно, если бы она тогда остановила это на начальном этапе, всё сложилось бы иначе, но у неё были сомнения. Когда в конечном итоге она решилась протестовать, казалось, было уже поздно. К тому времени брат постоянно прикасался к ней, когда их родители отворачивались. Её колеблющуюся попку сжимали и шлепали, а её грудь ощупывали; брат только улыбался и шутил. Он просто прикалывается. Просто шутка. Бренда размышляла: возможно, такие отношения между братом и сестрой нормальны. Они просто были близки друг к другу — вот и всё. И хотя большую часть проявляемой привязанности инициировал он, это не вызывало у неё ненависти; скорее наоборот — это было странно.

К тому же другие девочки завидовали вниманию со стороны брата, которое получала она. Она старалась не признавать себе, что ей это немного приятно. Красивый Том? Проявляет такую заботу к своей младшей сестре? В ней была часть бунтарского духа, но также стремление угодить — которая находила это крайне лестным. Нельзя было игнорировать то влияние, которое он на неё оказывал.

С течением месяцев его поведение становилось почти привычным; поскольку границы допустимого постоянно расширялись, менее откровенные действия — такие как хватание за грудь или обхватывание ягодиц во время объятий — стали восприниматься как норма. То, что происходило впервые всегда беспокоило больше всего; события месяца или более назад казались менее значительными.

Подобно лягушке, варящейся в кастрюле, можно ли заметить изменения в поведении своих братьев или сестер, даже сводных? Могут ли они постепенно менять свое отношение к вам так незаметно, что вы не задаетесь вопросом: "Что происходит?" - пока они уже не станут частью вашей личности?

Возможно, если бы у него было больше друзей, более близких подруг, которым он мог бы довериться и которые сказали бы ему, что что-то не так, возможно, он был бы более осведомлен о происходящем. Но Том им действительно нравился. Он был прекрасным. Он мог рассмешить его без особых усилий. Мог заставить его извиваться и хихикать, когда он прикасался к его груди или пощечинил его по заднице, вызывая визг и убегание. Бренда начала испытывать туманное беспокойство от того, что люди могут не понять ее. Если она столкнется с фактом - это случится гораздо позже - конечно же она скажет, что сама хотела этого, хотела его. Том был очаровательным, привлекательным, обладал "даром" в штанах... Но последнюю часть она узнала только через некоторое время.

В конце концов, оглядываясь назад, можно сказать, что ничего не могло быть сделано. Том стал одержим ею и не мог удержаться от притяжения к излишне пышному телу своей младшей сестры, и даже она отвечала на его призывы. Однако она никому не рассказывала об этом. В один день он вошел в нее, разверз ее тугую и беззащитную киску до самых глубин. Затем последовал грубый стон, звук человека находящегося в каком-то тревожном состоянии. По крайней мере так это звучало для Бренды. Как человек проходящий через врата Рая.

Его голос звучал, как у влюбленного мужчины. В тот момент она не думала. Вероятно, никто из них тогда не задумался об этом. Ведь, по правде говоря, кто действительно задумывается о контрацепции во время своего первого опыта? Для неё он был первым; предыдущие парни в её жизни были просто мимолетными увлечениями. Том же стал для неё настоящим молодым человеком. Он был единственным важным мужчиной в её жизни — тем, с кем она росла вместе; всегда был её наставником, лучшим другом и... любовником.

«Я сделаю тебя матерью. Моя младшая сестрёнка. Я стану отцом твоего ребёнка».

Эти слова она воспринимала как плод своего воображения — горячий шёпот на ухо, пока брат нежно ласкал её тело перед кульминацией. На тот момент они казались ей бессмысленными и нереальными; однако эти слова настойчиво всплывали в её мыслях и снах даже спустя годы после того случая. Иногда они становились первыми словами, с которыми она начинала новый день или последними перед тем, как погрузиться в сон.

Она всё ещё могла ясно представить его лицо, залитое румянцем и затаившее дыхание от любви к ней. Она помнила дрожащий стон его голоса при освобождении внутри неё. Чувствовала густую горячую волну внутри себя — как будто это никогда не закончится. Его руки находили своё место на её теле.

Она сказала себе: «Это будет единственный раз», когда он завершил акт любви. Её тело было переполнено.

Единственный раз.

Однако это чувство повторится ещё много раз для неё впереди...

В любом случае, они были бессильны перед этим. Вспоминая прошлое, казалось, что их судьба была заранее определена в тот момент, когда брат заполнил плодородную юную киску своей спермой. Их фантазийные слова стали реальностью.

Бренда несколько времени не осознавала свою беременность. Трудно было определить точную причину этого, так как Том ежедневно наполнял ее киску спермой по крайней мере дважды в день после первого секса, словно стремился убедиться в результате - но нет, это глупости. Беременность произошла случайно, не предвиделась.

И все же что-то подсказывало ей, что она забеременела сразу же. Пророческие слова были выделены и подчеркнуты. Я хочу зачать тебя. Моя младшая сестра. Я хочу оплодотворить тебя.

Странный возбужденный улыбкой, которой Том постоянно одаривал её лицо, почти заставляла её чувствовать, что он знает об этом раньше. Она провела тест самостоятельно, а затем сообщила ему результат. Его челюсть отвисла. Несколько мгновений он молчал, что усилило тревогу Бренды. Она нуждалась в нем больше всего на свете. Он был её опорой. Это было его семя, которое привело к этому. Рядом с ней уже никого не было.

Затем, без колебаний, он прижал её к себе и не давал возможности заговорить. Его губы настырно прижимались к её губам, язык блуждал от желания. Из каждого его пора исходила радость. Во время поцелуя он не мог скрыть улыбку.

Брат трахнул её прямо в её постели, страстно кончая внутрь нее. Бесполезно было просить его остановиться. Было уже поздно.

Они, безусловно, приняли решение оставить ребенка. Бренда намеревалась рассказать родителям, что малыш от другого мужчины, но Том был против этого. Он уверенно держал её в своих объятиях, их груди прижимались друг к другу. «Он наш», — произнес он. «Мы принадлежим друг другу. И я...», — добавил с ухмылкой, активно двигая руками, — «... не могу насытиться всем этим». И снова они занимались любовью, и вновь она ощущала его внутри себя. Простыни были пропитаны плодами их страсти. S e f a n . g u — истории о любви, сексе и отношениях.

Их отец тихо рассердился и разорвал отношения с ними обоими. Бренда так и не смогла полностью смириться с этим фактом, в то время как Тому это казалось безразличным. Похоже, он никогда не был близок с их отцом; возможно, он просто больше сосредотачивался на том, что у него есть — младшая сестра-любовница для продолжения рода — чем на том, что утратил.

Однако это было несправедливо. Она значила для него гораздо больше. Они были парнем и девушкой, хотя этих определений было недостаточно для описания их связи. К сожалению, глупые законы запрещали им заключить брак. Это казалось абсурдным на фоне той глубокой любви, которую они испытывали друг к другу.

Тем не менее мать Бренды была доброжелательна к ним обоим. Она не пыталась переубедить отца — по крайней мере так показалось им — но время от времени навещала их и советовала следовать зову сердца наедине. Она всегда радовалась встречам со своими внуками и каждый раз удивлялась тому количеству детей, которые у них появлялись.

Том и Бренда решили начать совместную жизнь после того, как поделились с родителями своей новостью. Бренда испытывала волнение, но Том быстро взял ситуацию под контроль и всего за один день нашел им подходящее жилье. Казалось, что он заранее все спланировал. Это был их собственный дом — пусть и арендованный, но полностью принадлежащий только им. Место, где они могли чувствовать себя комфортно, в безопасности и окруженными любовью.

Это пространство стало для них идеальным для близости: Том мог наслаждаться моментами с Брендой в любое время и в любой комнате, независимо от её занятий. Если раньше она думала, что его чувства к ней необычайны, то теперь он продемонстрировал свою настоящую страсть. В течение первого месяца у них не было ни одного момента без интимной близости.

Однако вскоре все изменилось. С наступлением беременности Бренды Том стал чаще проявлять свою страсть по-другому — он начал получать удовольствие от анального секса, погружаясь в её тело с интенсивностью, когда она стонала от удовольствия и боли одновременно. Она теребила свой клитор во время этих мгновений. Ощущение было захватывающим.

Беременность значительно изменила её фигуру: грудь стала ещё больше, а бедра и живот заметно округлились. Несмотря на это преобразование, она не испытывала радости — ей казалось, что она стала слишком громоздкой и потной. Каждый раз, когда она жаловалась Тому на изменения в своем теле, он лишь возбуждался еще больше и продолжал нежно исследовать её тело.

Одежда для беременных оказалась не самой удачной покупкой: вместо удобных свободных вещей она носила откровенные обтягивающие топы, которые не могли скрыть её растущую грудь. Бюстгальтеры вызывали дискомфорт, поэтому по обоюдному согласию они остались забытыми. Многие вещи просто перестали застегиваться из-за увеличившегося живота; иногда они даже поднимались выше к груди и оставляли живот открытым — что оказалось более удобным вариантом.

Постепенно ее одежда превращалась в ультракороткие топы. Особенно ей не нравилось пользоваться эскалаторами — любой мог увидеть нижнюю часть её груди из-за плотно прилегающей ткани к телу.

Что касается её нижней части тела, Том решил подарить ей облегающие леггинсы, которые акцентировали каждую линию её бедер и ягодиц. Эти леггинсы идеально растягивались вместе с ней, но выглядели так, словно их нарисовали. Тонкий материал плотно обнимал её фигуру и подчеркивал выразительную форму. Она попросила его подобрать что-то более подходящее, но он уверил её, что это лучший вариант за разумную цену. Она доверилась ему, так как не любила шопинг и давно привыкла к насмешкам о своей внешности. Однако теперь выход на улицу привлекал ещё больше взглядов. Вокруг не было много подростков, раскрасневшихся от жары и пота, с выдающимися формами в облегающих одеждах.

Когда Бренда наконец родила своего первенца — была благодарна за то, что роды прошли быстро и без особых трудностей (возможно благодаря лекарствам), она надеялась на лучшее будущее. К сожалению, забота о ребёнке и домашние хлопоты оказались крайне утомительными. Когда Том не работал, большую часть времени он проводил дома: либо играл в видеоигры, либо занимался интимными делами с ней без оглядки на удобство. Как только ребёнка укладывали спать, он тут же находился рядом с Брендой и был готов удовлетворить свои желания.

Он не оставлял её в покое после родов, стремясь выразить свои чувства к ней через близость. Усталость затуманивала её разум, и она не задумывалась о возможных последствиях (особенно учитывая, что у них появился ребёнок). Бренда вскоре узнала, что снова беременна — время между родами оказалось крайне коротким.

Том только после появления на свет их второго малыша начал осознавать, что его сестра кормит грудью. У неё постоянно было много молока, и из-за дискомфорта стало понятно, что ей нужно больше «доения», чем могли извлечь дети. Том с готовностью взялся за это дело. Бренде приходилось часто стирать постельное бельё и диванные подушки, а также убирать на кухне и мыть полы — всё из-за обилия молока, которое Том заставлял вытекать из её сосков каждый раз, когда занимался с ней сексом. Казалось, он был настроен соревноваться с её грудями, выбрасывая большое количество предэякулята каждый раз при контакте.

После рождения третьего ребёнка они перестали покупать молоко. Том заявил, что это напрасные траты. Он добавлял её молоко — которое становилось всё более густым — в чай и даже в хлопья. Иногда Бренда ощущала себя дойной коровой.

Полная решимости избежать прежних ошибок (хотя она никогда не считала детей ошибками — просто незапланированными) Бренда пыталась убедить Тома использовать презервативы во время секса. Однако он упорно отказывался. Несколько раз она заставляла его надеть защиту, надеясь на изменения ситуации, но каждый раз это оказывалось тщетным — он терял свою силу как только надевал презерватив.

Тонкие, так называемые «невидимые» презервативы и даже её попытки возбудить его, прижимая свои влажные груди к его лицу, не приносили никакого результата.

«Я ничего не могу с собой сделать», — вздыхал он, сдергивая последний презерватив с названием «Как будто без него!» и с отвращением бросая его в угол комнаты. «Презерватив — это все равно что резиновые перчатки при мытье посуды. Я теряю минимум семьдесят процентов чувствительности. Это как пытаться насладиться изысканной едой, когда ты болен и не можешь почувствовать вкус». Он закрыл лицо руками от отчаяния.

«Может быть, когда-нибудь придумают что-то такое, что действительно не будет ощущаться», — попыталась поддержать его Бренда.

«Даже если бы такое изобрели... мой член всё равно бы это знал».

«Знал бы? Что именно?»

Том покачал головой и вновь приник к ней, вводя свой обнажённый член внутрь её тела. Презерватив остался валяться на полу.

Бренду поразила мысль о том, как тяжело её брату. Она решила больше не настаивать на использовании презервативов; ей хотелось видеть его счастливым и таким же возбужденным, как в те моменты, когда они обходились без контрацепции. Ей было понятно, что он не хотел заводить множество детей, но страсть между ними была столь сильной, что он просто не мог устоять перед теми моментами близости. Однако сочетание физиологических и психологических факторов мешало ему достичь эрекции без ощущения кожи на коже.

В конечном итоге, после последнего неудачного опыта, Бренда решает попробовать использовать противозачаточные препараты. Ранее она избегала этого из-за возможности нарушения гормонального баланса, а Том всегда говорил, что применение этих таблеток нанесет вред его здоровью. Но, несмотря на возражения Тома, Бренда с полной решимостью принимает ответственность и получает препараты из клиники. Когда она заходит в ванную комнату, чтобы принять свою первую таблетку, она обнаруживает Тома уже там, держащего пузырек с таблетками. Он немного испугался ее появления, словно был застигнут врасплох.

"Что это?" - спрашивает она.

Он взглядывает на пузырек так, будто видит его впервые, затем машет им перед ней. "Я переложил твои таблетки сюда. Так они сохранятся дольше".

"Ого. Спасибо. Ты думаешь, это повысит эффективность в предотвращении беременности?" - интересуется она.

Том нахмуривается, "Я не думаю, что это имеет какое-либо значение, если хочешь знать мое мнение", - говорит он, протягивая руку и обнимая ее нежно, - "Ты просто очень плодовита", - добавляет он.

Таблетку было легко проглотить. Она вкусила точно как сахар.

В ту ночь, после того как она приняла свою первую таблетку, Том окончил в нее большим количеством спермы. Она вспомнила, как ее грудь прижалась к постели, став мокрой от возбуждения; как ее упругая задница поднялась вверх, когда брат вошел в ее киску сверху и двигался так сильно и глубоко, насколько только мог; затем он рухнул на нее и его сперма стекала вокруг его члена. Через минуту или две он использовал головку своего члена для собирания вытекшей спермы и затем вернул ее обратно в ее вагину.

По некоторой причине это действие вновь возбудило его, и он снова начал заниматься сексом с ней. К концу Бренда почувствовала, что в нее было вылито так много спермы, что она уже не могла вместить все это.

«Надеюсь, что эта таблетка помогла», — проговорила она.

Том ухмыльнулся.

• • •

Бренда вспомнила, как позже в том же году они с Томом отправились на большой, роскошный прием. Дети остались с ее мамой, которая недавно развелась со своим отцом и переехала к другой женщине. К счастью, дети полюбили своих бабушек (быстро приняв другую женщину как свою родную), поэтому Бренде было очень приятно получить помощь в уходе за ними. Хотя боль от того, что ее отец до сих пор не проявлял интереса к жизни Бренды, Тома и их детей, все еще оставалась, это было старое дело.

Это была его потеря.

Том представил ее всем на приеме. Она чувствовала себя неуютно на публике, не привыкшая выставлять себя таким образом. Публичные выступления всегда были для нее трудными, особенно когда люди пристально смотрели, когда она доставала свои большие груди для кормления ребенка грудью. Но хотя бы на этом приеме Том наконец-то согласился, чтобы она надела широкие брюки вместо обычных леггинсов, и он был доволен, что она выбрала открытые туфли для своих уставших ног. Однако это было компромиссное решение: верхняя часть ее тела была покрыта только блестящей майкой для груди (украшенной блестками). Бренда добавила украшения в надежде отвлечь внимание от своего декольте, но подвеска исчезла между ее большой грудью. Ей постоянно приходилось корректировать лямку материи, чтобы предотвратить полное выпадение грудей; несколько раз они действительно немного выступали, а затем даже толстые соски выскальзывали наружу — и, конечно же, это происходило после сжимающих движений, когда молоко начинало стекать из груди. К счастью, это видели всего несколько человек, включая брата, который привел ее в пустой гардеробную комнату, чтобы поиграть со своими сиськами, пока он трахал ее до оргазма.

Она надеялась, что до завершения вечеринки никто не заглянет в чулан. Том облил её молоком.

Вечеринка была в разгаре, и она вспоминала разговоры с друзьями, которые поддерживали её отношения с Томом. Она сильно краснела, стараясь скрыть свои чувства, пока из её ягодиц не вытекала сперма брата и стекала по бедрам.

Одна из подруг с усталым голосом жаловалась на то, что ей кажется, её парень снова изменяет. «Том очень верный», - неожиданно произнесла Бренда. «Он никогда не смотрит на других».

«Это явно не так», - весело ответила подруга, глядя на заметно выпирающие груди Бренды через мокрую майку. Затем её взгляд скользнул к обнаженному животу Бренды. «Сколько это уже? Четвертый?»

«Пятый», - ответила Бренда, немного смущаясь. «И шестой».

Том сделал её матерью двойни.

• • •

У Тома была отличная работа, и он усердно трудился на ней. Когда Бренда ждала их седьмого ребенка, его повысили так, что он смог приобрести им большой дом: роскошный и просторный с множеством комнат и садом. Бренда чувствовала благодарность за финансовую стабильность семьи. Ей было сложно устроиться на работу не только из-за усталости от заботы о шестерых детях и домашней рутины во время тяжелой беременности, но и потому, что она понимала – ей будет непросто в мире труда. Никто не воспримет её всерьез, особенно с фигурой, которую трудно встретить даже в карикатурах. Каждая беременность лишь увеличивала её бедра, ягодицы и особенно грудь, которая изначально была далеко от маленькой или средней.

И кроме этого, какую работу может найти молодая женщина, всегда находящаяся в декретном отпуске?

Теперь она всегда носила открытую обувь и шлепанцы, даже зимой, когда не ходила босиком. У нее всегда были проблемы с ногами. Вид ее идущих босиком ног абсолютно не мешал брату взять ее и использовать для своих целей. Он массировал их, когда они лежали у него на плечах, пока он занимался сексом с ней. Затем он мог протянуть руку и сжать очень большие соски, выстреливая молоко вверх только для того, чтобы оно вернулось обратно на большую грудь или лицо, покрывая все своим грязным липким кремом из груди.

Часто брат трахал ее стоя, пока она готовила ужин или занималась домашними делами. Когда было уже невозможно продолжать выполнение задачи, она приподнимала задницу, ухватившись за стойку; ее голова опускалась, а грудь подпрыгивала и качалась; тогда он просовывал руку далеко под нее, хватая, крутя и заставляя соски смотреть вверх, чтобы молоко брызгало ей в лицо. Или просто сжимал их, пока они свисали, поочередно тянул соски вниз, разбрызгивая их ритмичными движениями. На полу на кухне образовывалась белая лужа (но он не собирался ее убирать в спешке).

Их девятый ребенок появился на свет одновременно с десятым - еще одной парой близнецов. Хорошо, что Том предусмотрительно купил такой большой дом. Бренда тогда удивлялась, зачем им нужно было такое большое жилье. Конечно, Том не мог знать заранее о стольком количестве детей. Никто не мог это предвидеть.

Бренда давно перестала принимать таблетки. Том был прав; это не приносило ей никакой пользы. Вместо этого она сосредоточила внимание на том, чтобы убедить брата вытаскивать, вместо того чтобы завершать в её очень плодовитую интимную зону. Она пыталась добиться этого на протяжении многих лет, но безуспешно. Он действительно старался, она это понимала. Часто он обещал извлечь член перед тем, как закончить, или хотя бы стараться изо всех сил. И всё же каждый раз, когда они занимались любовью и она не была беременна (что происходило всегда лишь на короткое время), он глубоко вздыхал от удовлетворения, и она ощущала его мощный поток спермы ударяющий о её шейку матки.

«Я просто теряюсь от удовольствия», — признался Том. «Ты так приятна. Я теряюсь в своей любви к тебе... » — пожал он плечами. «И я просто не могу удержаться от того, чтобы кончать в тебе».

«И делать меня беременной», — добавила Бренда с усталой улыбкой.

Том ответил ей улыбкой, потянувшись к ней — его тело было готово к новым ласкам без каких-либо причин. Что-то внутри него вызывало сильные эмоции, но Бренде это было незнакомо, и у Тома не было других объяснений кроме как сказать ей о том, какая она «невероятно сексуальная».

«Даже когда я на восьмом месяце беременности? »

«Особенно когда ты беременна», — произнес Том. На его лице появилось удивительное выражение, словно слова вырвались сами по себе — но он притянул её к себе для глубокого поцелуя, одновременно ощупывая её полные груди и лаская округлую заднюю часть тела, которая привлекала внимание.

Она направила свое внимание в другую сторону, а Бренда была слишком отвлечена, чтобы подвергнуть это сомнению. Конечно, она приняла это как комплимент - то, что Том настолько считал ее соблазнительной, что не мог устоять и не наполнить ее своим семенем. Но все это имело свою цену.

Во время беременности Бренды (и большую часть времени) она забывала о рисках. Ей было спокойно на душе, и ей не нужно было беспокоиться о том, что ее брат может снова зачать ребенка у нее. В этот период Тому доставляло огромное удовольствие заниматься анальным сексом с ней. Он был взволнован возможностью использовать ее грудное молоко в качестве смазки и часто обильно натирал его на свой член и в ее анус. Еще одной из его любимых забав во время беременности было трахать ее грудь - это помогало придать больше скольжения его члену (хотя иногда он кончал прямо на ее потрясающие сиськи, и его семя смешивалось с молоком, создавая липкую глазурь). Он разбрызгивал молоко из ее сосков на свои руки, а затем втирал его в ее анус, проникая пальцами внутрь, чтобы убедиться, что она полностью готова к его члену.

Однако, как странно ни было, большинство этих особенных занятий прекратилось после того, как Бренда родила. В течение месяцев и даже недель после беременности Бренда больше не имела дела со сводным братом Томом. Он предпочитал заниматься только ее киской. Это сбивало с толку - как он мог так быстро отказаться от анального секса, который явно ему нравился?

Иногда, в надежде решить проблему с зачатием, она искушала его возможностью заняться анальным сексом. Но пока она была беременна, он не мог закончить в ее заднице, хотя бы с удовольствием это и делал до этого... что-то мешало ему. Она спрашивала его, что происходит, старалась активно двигаться на его члене задницей, говорила грязные слова... умоляла его кончить в ее развратную попку. Хотя бы что-нибудь.

Но все это не работало. Она чувствовала себя неловко; она не хотела обидеть его чувства, он очевидно старался, но что-то мешало ему наполнить ее задницу спермой. Наконец, раздраженно вздохнув, он выскользнул из ее задницы и засунул свой член в ее рот. Она жадно сосала (или по крайней мере пыталась), думая: "Да! Дайте мне это проглотить!" - и смотрела на своего брата страстными глазами, умоляя его кончить ей в рот.

Она глубоко заглатывала его член, облизывая его от головки до яичек, делая все, что могла считать своей лучшей работой, но безрезультатно... и затем, спустя вечность, он отвлекался и проникал своим членом в ее незащищенную киску - и мгновенно кончал. Мгновенно. Как будто это было все, что его телу и разуму было нужно в тот момент.

Она не знала, что еще можно было сделать. Таблетка не помогала (она не понимала, как что-то похожее на сахар может помочь); презервативы не работали, потому что Том не мог долго их использовать; вытаскивать не получалось, несмотря на все его старания - казалось, ее всегда готовая к зачатию киска просто сбивала его с толку; анальный секс, оральный секс и трепетные груди в постели не работали... Все указывало на то, что единственный способ для ее брата закончить вне ее киски - это если она уже была беременна.

Бренда дважды обсуждала с Томом альтернативные методы контрацепции: сначала речь шла о спирали, затем о перевязке маточных труб. На предложение о спирали Том резко ответил, что не сможет испытать возбуждение, зная о ее наличии, и выразил недоумение по поводу того, как Бренда могла думать, что это решение будет эффективным после неудачи с таблетками. Что касается перевязки труб, этот разговор она попыталась начать после рождения их тринадцатого ребенка. Хотя в доме было много комнат, им приходилось размещать детей попарно. К счастью, в основном они были послушными и не высказывали недовольства. Бренда понимала, что ситуация могла быть гораздо хуже — подруги часто жаловались на своих собственных детей-непосед. Тем не менее у нее было больше детей, чем у большинства знакомых ей людей. Это свидетельствовало о том, как она истощилась от заботы о потомстве. Когда Том возвращался с работы, он всегда был готов к интимной близости. Каждый раз. Бренда находила это удивительным: несмотря на то количество детей и годы совместной жизни (она уже давно вышла из подросткового возраста — вскоре ей исполнилось тридцать), а также на изменения в ее теле после родов — Том все еще желал ее так же сильно, как и в день их первой встречи. Более того, его страсть только усилилась со временем. Друзья и соседи Бренды старались скрыть свою зависть: вместо того чтобы фокусироваться на множестве детей под ее опекой, они говорили о верности Тома и его постоянном влечении к ней. Их собственные партнеры постепенно теряли интерес после появления детей.

«Подожди, когда достигнешь моего возраста», — вздохнула одна из более зрелых подруг Бренды, пятидесятилетняя мать четверых детей. «Если он по-прежнему хочет проводить с тобой каждый день... Значит, это настоящий клад, и тебе невероятно повезло. Хотя должна признать, я никогда не встречала женщину с такими формами, как у тебя; могу это точно сказать... по крайней мере, никто так не стремится ими хвалиться».

Позже Бренда подошла к Тому и задала ему вопрос: «Буду ли я привлекательной в свои пятьдесят?».

Том смотрел вдаль с нахмуренным лбом, словно что-то подсчитывая в своей голове. Затем он взглянул на неё и улыбнулся такой теплотой, что Бренда покраснела. Он обнял её, его руки скользнули под её обтягивающие леггинсы и нежно обхватили её округлые бедра. «Конечно, детка. Для меня ты всегда останешься моей милой сестричкой». Его взгляд упал на её груди после беременности. «Да...», — пробормотал он с огоньком в глазах. «Да. Конечно».

И вскоре он вновь был возбужден и готов к интимной близости, готов завершить это удовольствие. Куда? Внутри её тела, куда же ещё?

Однако разговор о перевязке труб изменил атмосферу. Он выглядел явно расстроенным; опустошение читалось на его постаревшем, но всё равно притягательном лице. «Ты действительно собираешься на операцию?» — спросил он с опущенными плечами. — «Бренда, дорогая, подумай о том, что может пойти не так!»

Она задумалась над его словами и поняла: больше никогда не хочет видеть такое выражение на лице любимого — словно его мир рушится вокруг него. Она не понимала этого чувства — ведь это было её тело, а не его; тем не менее мысль об этом глубоко ранила его душу. Возможно дело было просто в том, что она решилась на такие кардинальные изменения.

После этого разговора Бренда решила отказаться от всяких попыток создать преграды между собой и привязанностью брата. Он хотел, чтобы все происходило естественно, это было очевидно. Он был очарован её юным телом; почему именно, она не знала, но его влечение к ней было настолько сильным, что иногда даже пугало. Мало что могло помешать ему быть с ней физически, когда он этого хотел (а это случалось часто). И пока она не была беременна, казалось, ничто не останавливало его от того, чтобы наполнять её страстью.

Возможно, она отказалась от традиционных средств контрацепции, но Бренда всё ещё рассматривала предложение Тома воздерживаться или выбирать другие способы близости всякий раз, когда он был близок к кульминации.

Ей требовался перерыв.

• • •

«Я обязательно буду осторожен», — пообещал он. Она ему поверила. На этот раз все должно было быть иначе. Она любила всех своих детей, но четырнадцати уже достаточно. Особенно учитывая то, что она изначально не планировала даже первого ребёнка. Она никогда не говорила им об этом; каждый из них приносил ей радость и гордость за то, какой матерью она была для них. Просто теперь она чувствовала себя очень уставшей.

Она попросила год без обычных интимных отношений. Её телу нужно было восстановление. Конечно, раньше она тоже просила об этом времени на время отдыха после беременности и родов, но Том обычно долго не выдерживал в своих обещаниях. Однако на этот раз после долгих уговоров он смог удивить её: целых шесть месяцев воздерживался от прежнего поведения.

Некоторое время ему приходилось бороться с желанием довести дело до конца по привычке — но в итоге он научился контролировать себя и находил выход через альтернативные действия: например, удовлетворяя их обоих другими способами или фантазиями о её привлекательной одежде и форме тела.

Бренда всегда носила с собой влажные салфетки для необходимых случаев уборки последствий их экспериментов на грани дозволенного удовольствия...

В своей глубокой впадине между грудями. Не раз, когда они с Томом находились в странном, но уютном расположении духа, она массажировала его интимные части ногами, пока они смотрели кино на диване. Всё начиналось довольно невинно — её ноги располагались у него на коленях для удобства — и заканчивалось тем, что её ступни были полностью покрыты спермой, капающей на подушки.

Теперь... теперь Том определённо сломался. Но шесть месяцев — это целая вечность, и Бренда безмерно гордилась своим братом. Она уже не верила, что он способен на такое, однако он проявил удивительную силу воли, чтобы избегать её ласк, осознавая её потребность некоторое время не забеременеть из-за всего стресса, который это вызывало для её организма. Найди через Яндекс "сефан рассказы" и читай без регистрации.

Все старшие дети были в летнем лагере — ещё одна идея Тома, за которую она ему была очень благодарна — а младшие проводили долгие каникулы у бабушек. Несколько лет назад Том нанял двух (очень хорошо оплачиваемых) нянь для ухода за детьми и добавил уборщицу с садовником, что значительно упростило жизнь Бренды. Ей было достаточно сложно справляться со своими тяжелыми формами груди. Хотя частный физиотерапевт, в которого Том также вложил средства, творил чудеса.

Всё стало легче, чем когда-либо за долгое время. У неё вновь появилась энергия и чувство физического и душевного комфорта, о котором она давно забыла... ну да ладно, с тех пор как родила своего первенца. Каждый год Том доказывал свою доброту как отец: хотя и не так часто присутствовал рядом с детьми как сама Бренда. Он никогда не терял самообладание и с радостью играл с детьми в игры всякий раз при возможности (то есть когда не был на работе или спал или занимался интимными делами со своей сестрой в запертых комнатах — обычно это происходило в главной спальне или ванной комнате либо в летнем доме, куда детей не пускали без разрешения).

Хотя Бренда по-прежнему ходила по дому без обуви по привычке и для удобства, ее ноги уже не беспокоили несколько месяцев. Она даже нанесла лак на ногти. Это был действительно прекрасный дом и сад; уборщик и садовник содержали их в отличном состоянии, лучше, чем она могла сама, особенно когда количество детей стало практически неподконтрольным. И хотя она видела, что дети все равно склонны собираться вместе, Бренда была удивлена обнаружить, что проводит время одна - или с Томом.

Она знала, что у нее была хорошая жизнь. Улыбка на ее лице говорила об этом.

И вот полчаса назад она спокойно зашла в гостиную - а Том смотрел на нее со своего места на диване, любуясь видом ее обильных грудей, едва прикрытых тонким слоем материи (из которого выступала огромная часть грудной мышцы внизу и по бокам, и глубокое, соблазнительное декольте над тканью, включая видимые соски и все это "мясо", вытягивающееся настолько далеко от ее тела); затем он пристально разглядывал ее огромные покачивающиеся ягодицы - нелепый контраст к ее груди, чтобы избежать падения; каждую складку и трещинку, видимую через тесные леггинсы, которые были растянуты до предела из-за ее необычных изгибов, преодолевая ограничения одежды. Когда она повернулась спиной к нему, он обратил свое внимание на ее интимную зону - там было столько же энтузиазма... Том застыл от такого зрелища и потерял самообладание. Вскочил на ноги, схватил ее мощными руками и в нее проник его каменный член, уже выделяющий предсеменную жидкость - и Бренда поняла, что он входит в ее киску.

Она не могла его упрекать. Он справился на отлично. И возможно, ее наряд сегодня был немного смелым. Том даже не настаивал на том, чтобы она его носила; она просто уже так привыкла к такой одежде. Сначала он покупал для нее такую одежду, потом ожидал, что она будет ее носить, а потом это стало привычкой. Впрочем, именно этот топ Бренда сама купила без раздумий.

Том перенес ее из гостиной в спальню, оставаясь рядом с ней на протяжении всего времени, занимаясь любовью на каждом шагу. Он не выходил из нее даже тогда, когда они поднимались по лестнице и она опускалась на четвереньки, ее груди свисали и соски стекали, прижимаясь к дереву. Он не покидал ее ни на секунду, даже когда она медленно поднималась по ступенькам. Он продолжал двигаться вместе с ней, не давая покоя ее интимным местам.

В конце концов они упали на кровать, где он продолжал увлекаться ею со все большей интенсивностью, полностью погружаясь в ее сексуальную прелесть. Это было словно для человека, который долго страдал от жажды в пустыне и вдруг обнаружил оазис.

Солнце ярко светило сквозь окна золотыми лучами. Том игрался пальцами с ее сосками Бренды, вызывая разливание молока. В то же время его толстый член входил короткими, глубокими движениями, несоответствующими ритму секса, а больше напоминающим бешеную мастурбацию. Ей казалось, что он проникал в ее отверстия, словно пользуясь ее обильным и соблазнительным телом как флэш-фонарик. Особенно это было заметно при контакте с ее горячей и пышной киской.

Она слышала знакомое и тревожное дыхание брата: тяжелое, хриплое и теплое ухало, когда он ласкал и массировал ее полные от молока груди.

Он был на грани оргазма. Но на этот раз он вытащит. Он изменился. Шесть месяцев относительной воздержанности повлияли на него. Теперь он был человеком своего слова - чутким и осторожным. Возможно, он стал мужчиной, который понял, что четырнадцать детей достаточно для полной жизни.

Его поцелуи оставляли следы на её шее и плечах. Он становился всё более настойчивым, заставляя её кожу краснеть от прилива крови. Кусая её нежную плоть, он тихо стонал сквозь сжатые зубы.

«Том...», — произнесла Бренда, наполовину шепча, наполовину стоня. В этом слове переплетались предостережение и любовь, как две стороны одной медали.

«Я собираюсь сделать тебя матерью. Моей младшей сестры. Я собираюсь тебя оплодотворить».

Эти откровенные слова звучали тяжело и насыщенно от страсти, окутывая её ухо своим возбуждением. Она не могла сдержаться; они были словно заклинание, возвращающее в давно минувшие времена, когда их связь была пропитана запретной любовью и безумной страстью.

Она перестала быть матерью большого семейства; она снова стала невинной девушкой, к сожалению обладающей формами, которые выделяли её среди сверстниц, привлекая взгляды желающих мужчин — в частности, красивого старшего брата. Того самого брата, который никогда не мог устоять перед её притяжением — который будет жаждать её снова и снова на протяжении всей жизни. Мужчины, полностью одержимого ею.

Это были те же слова. Слова, которыми она убеждала себя все эти годы в том, что это всего лишь фантазия. Они кружились в самых укромных уголках её разума каждую ночь и игриво пробегали по нему днем. Чудесные слова из мира мечты, которых никогда... по сути... не существовало...

Но они вернулись. Они вновь явились для подтверждения своей истинности.

Ничего не случилось случайно. Она всегда была под его контролем. От самого начала ее брат стремился обладать ею. Он увидел свою страстную сестру-подростка от другой матери и возникло непреодолимое желание сделать ее своей.

Снова и снова.

Жизнь Бренды пролетела перед глазами, каждый момент, когда ее брат занимался сексом с ней, кончая внутри. Ему нравилось видеть, как она становится беременной. Это было для него не только удовольствием оплодотворить свою "младшую" сестру, но и возможностью видеть, как она расцветает как роза - становится полнее и ярче при каждом случае.

Она задумывалась в своих замыслах, что он предпочитает: сам процесс оплодотворения или зловещее зрелище ее беременного тела, которое возбуждало его член.

Это не имело значения. Он получал и то, и другое в изобилии.

Она осознала это. Знание хлынуло на нее волной, будто оно всегда было там, просто отрицаемое.

Порыв был мощным, трясущим ее все тело. Она почувствовала, как физически дрожит - и в этот момент ее брат задержал дыхание, и она почувствовала первый горячий всплеск спермы глубоко внутри себя.

Он никогда не удовлетворился ею.

Он никогда не смог бы.

Она была его розой, его половинкой. Его пышной сестрой с большой грудью и широкими бедрами. Вечно привлекательная для него, всегда желанная. Его желание не знало предела, оно не могло сломаться или отклониться от правильного пути. Она оставалась вечной молодой - подростком, двадцатилетней женщиной, тридцатилетней, пятидесятилетней, шестидесятилетней - все одновременно.

Он жаждал ее.

"Да", прошептала она. Ее разум вспыхнул огнем. Солнечные пятна играли перед ее глазами; она закрыла веки, и цвета только усилились, расцвели, взорвались яркими оттенками. Воздух напоминал лаву, ее разум был затуманен паром.

"Да", повторила она, "Забеременей меня". Слова вырывались из ее задыхающихся губ. "Забеременей меня".

"Да", ответил ее брат, продолжая кончать, его голос был полон почтения и изумления.

"Оплодотвори меня, дорогой. Сделай меня снова мамой. Сделай мою животик больше. Заставь мою грудь стать еще больше. Заполни свою младшую сестру".

"Это все, чего я когда-либо желал", пробормотал Том. Голос был пропитан любовью и страстью, сплавленными безраздельно друг с другом. Полное почитание. Введи в поисковике "интересные рассказы" и читай (18+).

Плачущий стон Бренды разнесся повсюду. Тело, разум и душа освободились, избавились от своих оков; все, что ее беспокоило, что заставляло тревожиться или каким-либо образом ограничивало, все это исчезло. Впервые в своей жизни Бренда достигла фонтанирующего оргазма, забрызгав всю постель. Она никогда раньше не чувствовала себя так гармонично со своим телом, так расслабленной, так насыщенной экстатическими ощущениями. Она сильно дрожала от головы до ног, когда из нее потекли соки; одновременно Том обрызгал ее молоком из груди и глубоко внутри нее кончал снова и снова.

Секс стал по-настоящему безудержным - как из-за ее пропитанного влагой ложа оргазма, так и из-за того факта, что сперма Тома вытекала вместе с его членом и возвращалась обратно внутрь ее.

Она желала получить все, чтобы все находилось внутри; даже когда она переполнялась, ей хотелось повторить это. Ее брат мог использовать свой половой орган, чтобы доставить ей удовольствие, или она могла использовать свои пальцы - что угодно. Всю эту сперму место находится в ее влагалище, в ее матке.

«Я люблю тебя, сестричка», прошептал Том хрипло, когда его мощный оргазм начал иссякать, стихли его страстные волны. Он прижимал ее так близко, так сильно.

Бренда повернула голову - ее брат все еще находился внутри нее - и поцеловала его с нескончаемой нежностью. «Я тоже люблю тебя, мой прекрасный братик».

Он улыбнулся ей. «Может быть, повторим как-то в другой раз?»

Бренда улыбнулась, все еще пылая и чувствуя себя очень довольной. «Тебе хватит полчаса времени?»