Застигнутая. Часть 5

Похоже, членам фотоклуба действительно понравилось, что они перестали показывать свои фотографии дикой природы или натюрморты, и захотели снова сфотографироваться обнаженными. Возник вопрос, не будет ли Сэл "возражать" позировать во второй раз. Участники, которые не были на первых съемках, были особенно увлечены, и мистер Сомс, безусловно, был полон похвал в адрес Сэл. В конце концов она согласилась, не так неохотно, как сделала бы раньше, на самом деле она чувствовала, что определенные колебания уместны, даже если её разум был полностью за немедленное согласие. На самом деле она бы рассердилась, если бы кто-нибудь другой, возможно, миссис Райли или даже мистер Сомс, вызвался добровольно.

Сэл приняла душ и оделась в легко снимаемое платье, даже не потрудившись надеть трусики. Было странно ехать в город на клубную встречу и выходить из машины без трусиков. Её мысли были заняты встречей, когда она открыла водительскую дверь и выставила ногу, чтобы выйти из машины. Это была небольшая машина, и ей всегда приходилось немного маневрировать, чтобы выбраться самой. Она была не так осторожна, как обычно в платье — обычно, когда на ней были трусики, которые так необходимы для того, чтобы держать ноги вместе. Мужчина, приближавшийся к ней через полупустую автостоянку, должно быть, "разглядел" открытые ноги Сэл и обнаженную киску под слегка задранным легким хлопковым платьем. Его лицо выдало то, что он увидел.

Конечно, он ничего не сказал, просто пошел к своей машине, но Сэл, внезапно разволновавшаяся и смущенная, заметила, как он уставился на нее, а затем повернулся, чтобы посмотреть на нее. Она была уверена, что он наблюдал, как она запирает машину и уходит через парковку. У нее было отчетливое ощущение, что за ней наблюдают, что изучают каждое движение её ягодиц под легким платьем. Несколькими неделями ранее она пришла бы в ужас, не в силах выбросить из головы мысль о мужчине, заглядывающем ей под юбку. В некотором смысле это все ещё имело место: но теперь она была скорее взволнована этой мыслью. Незнакомцу открылся самый неподобающий вид, и ей это понравилось. Более того, её также собирались увидеть полностью обнаженной, если не незнакомцы, то уж точно некоторые люди, которых она вообще не очень хорошо знала. Возможно, там даже присутствовали новые члены клуба. Были!

Полировка старого стола из красного дерева в центре зала впечатляла. Старый обеденный стол стоял в углу комнаты на каждой встрече, на которой она бывала. Обычно покрытый салфеткой и используемый для приготовления чая, он был вынесен и занял почетное место в центре зала. Сэл была уверена, что полировка — и сильный запах пчелиного воска и скипидара — дело рук миссис Райли.

Исчезла мягкая мебель, шезлонг и ковер. Идея кабинета заключалась в контрасте между полированной твердостью стола из красного дерева и мягкостью обнаженной кожи — обнаженной кожи Сэл. Великолепный темно-красно-коричневый цвет стола и сравнительная бледность кожи Сэл, хотя её недавний визит в Weston Mouth, возможно, немного придал ей бронзовый оттенок. Заметили 

ли участники перемену, было сомнительно. Конечно, не было никакого явного различия между кожей, прикрытой бикини, или купальным костюмом — на Сэл ничего этого не было надето. Сэл снова разделась на кухне и стояла обнаженная там, где она столько раз мыла посуду после собрания клуба.

И снова немного взяла себя в руки. Сэл собиралась выйти в коридор и остаться единственной обнаженной — и это были не только обычные участники. Присоединилась супружеская пара и двое новых мужчин, один довольно пожилой, другой, возможно, все ещё учится в школе. Эта идея показалась ей одновременно нервирующей и захватывающей. Это было похоже на то, как на пляже она показывалась незнакомцам, но на этот раз незнакомцы не были голыми — впрочем, как и те два молодых парня, которые пялились на нее у каменных бассейнов — все, кроме нее, были полностью одеты, хотя и в легкой летней одежде. Сэл вышла, и все повернулись, чтобы посмотреть. Ещё больше читай на sеfаn. гu

Это было похоже на разряд электричества, удар по её телу прямо от клитора, неожиданный физический кайф. Сэл этого не сделала, но это было почти так, как будто она шла на цыпочках к полированному столу. А потом нужно было забраться на стол. Дойти до него было несложно, но она должна была позировать на нем. Как выйти из машины в юбке, как можно с достоинством взобраться на стол в юбке: или вообще без юбки, или вообще без чего-либо? Она перевернулась на него. Её попка на столе, небольшой рывок, и она осталась сидеть, но внезапно осознала, какой эффект это произвело на её груди — они подпрыгивали вверх-вниз. Она подняла ноги, плотно сомкнув их, и спросила:

— Как вы меня хотите?

Она имела в виду, в какой позе, но была и другая интерпретация — обнаженная женщина, лежащая и спрашивающая: "Как ты меня хочешь?" Не было ни намека на хихиканье, ни широкой улыбки ни от кого, но Сэл была уверена, что двусмысленность не была упущена.

Клуб хотел контраста текстур и смены позы. Сначала Сэл оперлась левым локтем на обеденный стол из полированного дерева, голень выпрямлена, а правая согнута в колене не совсем под прямым углом к левой ноге. Поза скрывала её грудь и кудри. Члены клуба ходили вокруг нее, мешая друг другу и обсуждая ракурсы съемки, освещение и так далее, пока они занимались своим делом. Хотя сначала Сэл прислушивалась к ним, теперь её внимание было поглощено ощущением контакта между её напрягшимся левым соском и предплечьем. Что ей хотелось сделать, так это провести рукой по соску, туда-сюда, но она знала, что если она сделает это больше одного раза, это будет выглядеть как сексуальное действие — и так оно и было бы! Между ног её лоно быстро становилось влажнее. Сэл надеялась, что ни у кого обоняние не настолько развито, чтобы уловить намек на её возбуждение. Это было одно из различий между людьми, кошками и собаками — острота обоняния. Сэл улыбнулась, и камеры нескольких 

участников щелкнули, чтобы запечатлеть это. Она также не была покрыта мехом, и у нее не было хвоста, отходящего от позвоночника и приятно обвивающего красное дерево. Ни собака, ни кошка не пропустили бы её возбуждения — у Сэл, так сказать, началась "течка".

В некотором смысле, Сэл отчаянно надеялась, что никто не заметил её возбуждения, и все же у нее было странное желание показать это. Желание раздвинуть ноги и показать свои набухшие половые губы, выступающий клитор и розовато-влажную киску. Более того, чего бы ей действительно хотелось, так это чтобы к ней прикасались. До её ушей донесся случайный комментарий миссис Райли. Речь шла обо всем объекте исследования обнаженной натуры, о контрасте полированной твердости красного дерева и мягкости кожи. Но ей в голову пришла не мысль о полированном столе, а образ прекрасно отполированного деревянного фаллоимитатора, возможно, антикварного, так реалистично вырезанного из красно-коричневого красного дерева и отполированного, предположительно, миссис Райли тканью, которой она полировала стол, но, возможно, также и веками использования! Мысль о том, что это было использовано против нее. Это было введено в нее, когда она лежала — беспомощная, возможно, в сексуальной потребности — на столе. Это могла сделать миссис Райли, или мистер Сомс, или один или два новых члена клуба. Это или настоящий пенис. Мысль о том, что её сфотографируют во время совокупления, мысль о том, что её сфотографируют, когда лишат девственности. Мысль о том, что внутри нее двигается настоящий пенис и доставляет ей удовольствие, была захватывающей!

В конце стола она увидела двух новых участников, пожилого мужчину и почти мальчика, с поднятыми фотокамерами. Сэл, повинуясь импульсу, сменила позицию. Это было медленное изменение, она выпрямила правую ногу, выставив свои кудри на всеобщее обозрение, но когда она повернулась, чтобы лечь на другой бок, она не сжала колени вместе. Скорее, она позволила им медленно раздвинуться, когда перевернулась, давая пожилому мужчине и парню реальный обзор между её ног. Мужчина постарше оказался проворнее. Его камера щелкнула.

Сэл приподнялась на левом локте, сохраняя бесстрастное выражение лица, но наблюдая за реакцией двух мужчин. На лице старшего мужчины было явное удовольствие, а глаза мальчика расширились. Сэл почувствовала настоящий трепет. Она обнажила перед этими двумя не только свои самые интимные места, но они бы увидели её влажное возбуждение. Это было волнующе. Странное, такое сексуальное возбуждение. Более того, она почувствовала, как приоткрылись её нижние губки, их влажность удерживала их вместе, пока она по-настоящему не раздвинула ноги. Должно быть, для обоих мужчин это было немного похоже на раскрытие цветка. Заставила ли она их эрегироваться? Идея была приятной.

Ее мысли вернулись к пляжу, к Хлое и Полу и к тому, что она видела, как они делали. Она наблюдала за половым актом, видела, как Пол ласкал языком пол Хлои. Она многое увидела и все это сфотографировала. Дома у нее были фотографии, и, как она и обещала, она отправила их паре. Она получила прекрасный 

ответ, по-видимому, от Пола. В нем довольно интимно описывалось, что он думает о Хлое. Он стал почти поэтичным в описании пола своей девушки. Сэлу это понравилось. Он сказал, что они надеются снова увидеть её на пляже.

Было довольно чудесно лежать обнаженной на столе и позволять своим мыслям немного буйствовать в голове. Сексуальные мысли, мысли о половом акте и обнаженных телах. Как она обнаружила, что ей действительно нравится быть обнаженной с другими. И снова мысль о двух парнях в купальниках на пляже и их столь очевидной эрекции. Как было бы хорошо, если бы она заставила их обнажиться и, возможно, позволила ей заставить их кончить — по одному в каждой руке! Была ли она жадной — в конце концов, Хлоя позволила ей заставить Пола кончить. Это её собственная рука обхватила его член — его прекрасный член — и двигала им, пока она обхватывала его теплые яйца, что заставило его кончить, без сомнения, с немалой помощью рта Хлои. И на что это было бы похоже — когда мужчина кончает ей в рот? Каково это было бы, если бы у нее во рту был мужчина? Возможно, Хлоя позволила бы ей попробовать? Возможно, нет, но на следующий день их не было на пляже, чтобы она могла попросить... Не то, чтобы она сделала это, её природная застенчивость помешала бы этому! Это была хорошая мысль — оставить его там, на столе из красного дерева. Возможно, Хлоя предложила бы. Мысль о том, что они вдвоем передавали эрекцию Пола от одного к другому, как девушки делятся сигаретой,  — не то чтобы Сэл курил!

Сэл попросили лечь на живот, но поза, которую она выбрала, состояла в том, чтобы опереться на скрещенные руки, приподнимая грудь со стола так, чтобы она свисала, а затем также поднять ноги вверх, согнув их в коленях. Она знала, что в этом есть что-то от девушки, готовой "поиграть" с этим. Если бы на ней был костюм кролика из Рlауbоу, это было бы в самый раз. Это было немного забавно. И это был вопрос — занимался ли клуб изучением обнаженной натуры или "гламурной" фотографией — этим термином обозначают сексуальную, но не "хардкорную" фотографию обнаженной натуры?

Она задавалась вопросом, вызывает ли это у мужчин эрекцию. Были ли вокруг нее эти интересные мужские отростки, спрятанные в брюках? Это вызвало у нее забавное чувство.

— Я думаю,  — сказала миссис Райли,  — в следующий раз нам действительно следует пригласить мужчину-модель.

Сэл, опершись на скрещенные руки, спросила:

— Есть добровольцы?

Это было немного на нее не похоже. Обычно она была немного более сдержанной, когда присоединялась к обсуждению. Предложений не поступало. Финальная поза Сэл, сидящей на столе, скрестив ноги. В эту позу трудно было войти с достоинством, не обнажая свои интимные места, и, сидя так, она была немного более открыта для камеры. Возможно, в этом и заключалась идея — идея мистера Сомса. Она довольно долго сидела, скрестив ноги, пока фотографы возились с 

освещением и своими камерами.

Когда сеанс закончился, Сэл присела на край стола и слезла. На столе была лужица влаги. Она была не совсем большой, но она была там. Сэл могла это видеть и знала, как это выдавало её возбуждение. Остальные участники, однако, смотрели на нее, а не на стол. Все, кроме миссис Райли. Сэл заметила, как она нахмурилась, а затем подмигнула, так быстро, как только могла, она вытерла предательскую жидкость салфеткой. Возможно, это было сделано для того, чтобы сохранить полироль из пчелиного воска, которую миссис Райли так тщательно доводила до идеального блеска; возможно, это было сделано для того, чтобы сохранить секрет Сэл.

Группа, казалось, стремилась к большему количеству обнаженных моделей. Это было изменение, но они не давили на Сэла. Теперь они хотели фотографировать мужчину. Ходили разговоры о мускулатуре.

— У меня есть друг,  — сказал молодой парень,  — он моделирует одежду. Я думаю, он стал бы позировать за плату. Он классный парень.

И он, безусловно, был таким. Крупный парень под 2 метра ростом, с соответствующим глубоким голосом. Настоящий мужчина! И они попросили его смазать кожу маслом, чтобы добавить сложности фотографии — отражений и эффектов света. Он никогда раньше не позировал обнаженным. Чувствовалась определенная нервозность, даже учитывая его габариты, когда он в одиночестве отправился на кухню, чтобы подготовиться к следующему заседанию клуба. Последовало ожидание, и фотографическая группа подготовила освещение вокруг стола из красного дерева. И тут открылась кухонная дверь.

Сэл задумалась о смазывании. Возможно, он занимался сексом на кухне, когда втирал масло в кожу? Сама Сэл почувствовала возбуждение на этой самой кухне, когда готовилась обнажиться перед своей группой. Насколько сильнее она могла бы возбудиться, если бы намазала своё тело маслом? Он не торопился на кухню. В её голове промелькнула чудесная мысль о том, что он стоит там с членом, таким же торчащим, как у её соседей,  — возможно, даже больше — и желает, чтобы он вошел. Это было плохо с её стороны, но как было бы приятно, если бы у него ничего не получилось и ему пришлось бы вот так ходить заниматься моделированием. Так плохо с её стороны, но её мысли все больше и больше уходили в ту сторону.

Как и Сэл, он должен был быть выставлен — позировать — на столе из красного дерева. На это было приятно смотреть. Этюд в обнаженном виде вовсе не требует идеального тела — но это то, что у них было. Сэл уже восхищался точеными чертами лица молодого человека, находил бритую голову интересной, демонстрирующей полную форму его черепа, не скрытую темными волосами, но он был точно так же выбрит весь. Это было смазанное маслом тело и ничего больше. Такая красивая обтягивающая попка. Сначала они сфотографировали его сидящим на краю стола, а затем сфотографировали лежащим на животе. Был ли Сэл единственным, кто задавался вопросом, когда он снова повернулся, мог ли его пенис, прижатый к красному дереву, когда он лежал на нем,  

вырасти? Этого не произошло, пенис просто болтался или перекатывался из стороны в сторону при движении. Возможно, из-за отсутствия волос сзади или даже на них они казались больше. Сэлу они казались большими, когда не были большими!

Все произошло именно так, как надеялся Сэл. Видимой причины не было, но это определенно произошло. Миссис Райли попросила его встать на стол, поставив босые ноги на красное дерево, и сделать вид, что он смотрит вдаль. Светильники были расположены направленными вверх, так что тени ложились сверху, а не снизу. Это создавало довольно драматичное ощущение, но когда камеры щелкнули, все увидели, что его пенис начал двигаться — все, кроме модели, ослепленной направленными вверх лампами.

Внезапно в комнате воцарилась тишина. Сэл вспомнила, как её собственное лоно раскрылось подобно цветку на том самом столе, когда она ненадолго раздвинула ноги, но медленное поднятие и медленное откатывание крайней плоти мужчины было ещё больше похоже на растение — рост бутона до того, как цветок раскрылся. А затем произошло утолщение и удлинение стебля. Это было похоже на замедленную съемку молодого побега растения, только что пробившегося из земли, растущего вверх и слегка покачивающегося при этом из стороны в сторону. Он поднимался все выше и выше, пока полностью не встал. Восхитительно прямой, такой большой и темный. И хотя он, без сомнения, чувствовал, что происходит, он не мог этого видеть, в то время как все остальные просто пялились.

Тело модели во многом напоминало полированное красное дерево стола, но его член — ещё больше. На тон или два светлее, чем остальная часть его тела, оно было красно-коричневого цвета и казалось вырезанным из дерева, красиво вырезанным из твердой древесины и отполированным до идеального блеска. Это был красивый и крупный образец мужественности. Все просто стояли и смотрели, и бедный молодой человек, запертый на столе, ничего не мог сделать, чтобы скрыть это.

Сэл сочувствовала ему. Она все ещё испытывала такое же смущение, но все же наслаждалась разоблачением, тем, что была обнажена, даже явно возбуждалась под взглядами других людей. Возможно, он чувствовал то же самое? Хотя, похоже, это было не так! Как она могла помочь ему, как могла успокоить его — кроме того, что сама разделась и забралась к нему на стол?

— Спасибо,  — сказала она, её голос сначала был тихим, но набирал силу,  — это просто впечатляет. Красиво...

Она знала, что заходит слишком далеко, возможно, ставя себя в неловкое положение, раскрывая свои личные мысли, но это было правдой.

— ... у вас такое замечательное тело, и вы так добры, показывая его нам во всей его, можно сказать, мужественной красоте.

Она задала тон, предотвратила смех или даже презрение, остановила нервный смех или смешинки, чтобы скрыть смущение. Камеры снова начали щелкать. Исследования обнаженного мужчины в состоянии эрекции. Это было чудесно — во всяком случае, для Сэл,  — что пенис молодого человека не опал. Он просто стоял, полный крови, сильный и мужественный — и такой фотогеничный! Наконец, они отпустили его, позволили ему 

встать из-за стола и убежать на кухню одеваться. Но даже спуск по лестнице был захватывающим зрелищем для Сэл, и то, как мило он шел на кухню, направив свой пенис в потолок. Сэл ничего не могла с собой поделать. Она была такой же влажной, как и все остальное. Возможно, миссис Райли была такой же, конечно, она подняла на Сэл широко раскрытые глаза и прошептала:

— Что ж, мне это понравилось, моя дорогая. Что ты видишь, когда выходишь на улицу без оружия,  — пауза и то, что, казалось, сошло за хихиканье миссис Райли,  — и какой у него пистолет!

Сэл подслушал разговор молодого парня и его друга на автостоянке. Она села в свою машину и открыла окно. Было жарко, и она, конечно, почувствовала сильный румянец. Несколько мгновений она сидела в темноте и услышала, как двое молодых людей приближаются.

— Что ты делал — я никогда не знал, что у тебя такой член!

— Я не знаю, я... Я просто внезапно обнаружил, что все это — ну, ты знаешь — сексуально — все, типа, смотрят на меня... и у меня встал.

— У тебя есть нечто большее! Чертовски огромное!

— Тебе стоит попробовать.

Сэл предположил, что речь шла о попытке сфотографироваться обнаженным, не имея большого члена. Послышались звуки открывающихся автомобильных дверей.

— Ни за что!

— Ты не узнаешь, пока не попробуешь. Не знаю, но мне нравилось выпендриваться, а тем более, когда у меня вставал член!

Сэл посидела ещё немного, пока звук машины двух парней не затих. Мысли о "донге" из красного дерева в её голове. Она знала, что собирается делать, когда вернется домой... или, возможно, ей следует прокрасться к своему соседу — посмотреть, там ли он... Захочет ли он увидеть её обнаженной?

•  •  •

Открывая входную дверь, Сэл никак не могла успокоиться. В её голове промелькнула мысль о молодом парне, стоящем на столе. Хотела бы она оказаться там с ним обнаженной? Мужчина и женщина, обнаженные и выставленные напоказ! Это заставило её задрожать. Она представила, как миссис Райли говорит: "Давай, подержи его, дорогая", и поняла, что она имеет в виду пенис мужчины, такой сильно возбужденный. Мысль о том, как она стоит там с этим большим членом цвета красного дерева в руке, ощущая его тепло и силу, скользя по его коже — дроча его под щелчки камер, возможно, даже заставляя его кончить ей на кожу, как это сделал её сосед. Камеры зафиксировали брызги, а затем то, как они стекали по её телу. Сэл снова задрожала. Это было не от холода. Она стянула с себя одежду и открыла заднюю дверь.

Была лунная ночь. Тепло и без намека на движение воздуха. Сэл шагнула вперед, она хотела выйти голой, она хотела, чтобы её видели, и чтобы её видели. Она надеялась, что её сосед уже встал — с ударением на "встал". Из соседней двери доносился слабый свет, свидетельствующий о том, что кто-то был дома — или свет был оставлен включенным. Возможно, у 

него были гости, возможно, его не было в задней части дома. Одетая или раздетая, не имело значения. Она позволила бы себя увидеть. Однако все оказалось именно так, как она надеялась.

Сэл не была женщиной, имеющей опыт общения с мужчинами, и все же, стоя немного в стороне от дома своего соседа, она наблюдала свою вторую эрекцию за вечер. Не такую впечатляющую, как на встрече в клубе, но достаточно впечатляющую. Её сосед был мужчиной немаленького роста в плане пениса. Он стоял возле французских окон и разговаривал по телефону. Он был обнажен и возбужден одновременно. Говоря это, он время от времени слегка поглаживал себя. Сэлу стало интересно, с кем он разговаривает, с девушкой — или бойфрендом — с другим человеком, который так же занят на другом конце провода? Возможно, на самом деле это был деловой звонок, который прервал небольшую беседу её соседа, и он лениво сохранял твердость, готовый вернуться, когда разговор закончится. Сэл наблюдала — и, во многом, делала то же самое в более женственной манере.

Только когда он положил трубку, она приблизилась. Сэл подошла к стеклу, желая, чтобы её увидели. Мужчина слегка подпрыгнул и отпустил свой пенис — он увидел её. Внезапное видение, появившееся за окном, явно на мгновение испугало его, но затем он улыбнулся приветственной улыбкой и тоже шагнул к стеклу.

Сэл начала играть сама с собой, прикасаясь пальцами к своей груди и к своим половым органам. Её сосед наблюдал, а затем начал поглаживать себя. Сэл следила за своей рукой, наслаждаясь видом мужчины, упражняющегося. Как бы ей хотелось увидеть, как тот, другой парень на столе, делает именно это. Пальцы Сэл были внутри её тела, её бедра были довольно раздвинуты там, во внутреннем дворике мужчины. Возможно, с нее даже капало на плиты. Между ними было, наверное, полметра — и стеклом, конечно. Сэл шагнула вперед, позволив своим соскам и грудям прижаться к гладкому стеклу. Было приятно прижать их к твердому стеклу. Мужчина тоже шагнул вперед, так что они оба прижались к стеклу. Так близко, но разделены двумя стеклами с двойным остеклением и вакуумом между ними.

Сэл кончила: смесь её прежнего возбуждения, волнения от хождения обнаженной и близости её соседа и её самой через стекло сделала это. Сильные спазмы женского оргазма, такие теплые по всему телу. Она отступила назад, моргая от толчков, и мужчина сделал то же самое. Стекло больше не было прозрачным. Бежала она, сливочный мужской спермы. Он тоже кончил, прижавшись к стеклу. Сэл присела на корточки и смотрела, как он течет, а затем подняла глаза на своего соседа за стеклом, его пенис все ещё был направлен вперед, а с него капало, и он смотрел вниз, возможно, на свою сперму на стекле, но, скорее всего, через стекло на раздвинутые бедра Сэл и её лоно.

Она слегка помахала рукой и пошла прочь. Она не оглянулась, даже когда во внутреннем дворике зажглась лампочка, заливая её 

ярким электрическим светом. Она шла, зная, что её сосед наблюдает за её удаляющейся голой задницей — её сосед стоял со все ещё возбужденным пенисом.

•  •  •

Это было что угодно, только не какой-нибудь захудалый клуб, просто черный вход в офисное здание. В этот ранний час на стойке регистрации никого не было, только Сэл и её соседка в лифте. Это был один из тех лифтов с хорошими зеркалами, в которых отражались её собственные изображения — и её соседа — зеркала были обращены друг к другу и, следовательно, отражали множество изображений взад и вперед, так что независимо от того, смотрела Сэл направо или налево, она могла видеть себя такой обнаженной, стоящей, держась за руку полностью одетого мужчины. Изображение удерживало её. Её обнаженное "я", за обнаженным "я", уходящее всё дальше и дальше вдаль зеркал, каждое из которых держится за полностью одетого мужчину в вельветовой куртке. Сэл — обнаженная и выставленная напоказ.

Звук лифта, достигшего нужного этажа, вывел Сэл из задумчивости, вызвав беспокойство о том, что, когда дверь откроется, там может оказаться кто-то или несколько человек, возможно, целый офис, полный глазеющих людей. Там никого не было.

— Здесь я работаю.

Он провел её в прекрасный кабинет с деревянной мебелью и видом на город.

— Кофе?

Такой банальный вопрос.

Сэл сидела на стуле перед его столом, пока её сосед возился с кофе. Ей хотелось бы вернуть вельветовую куртку, она взглянула на окно и подумала, могут ли люди в офисном здании, выходящем окнами на улицу, видеть... могли бы видеть её кудри. Её дыхание замедлилось.

— Почему я здесь... зачем ты привел меня сюда?

— Не пролей кофе.

Блюдце и чашка теперь были у нее в руке, подвешенные над локонами. Проливать не стоило.

— Тебе не понравилась прогулка, Сэл? Я знаю, что понравилась, я так и думал. Твоя мокрая киска выдает тебя. Мистер Сомс...

Сэл громко ахнула. Она услышала и почувствовала это.

— Что?

— О, я знаю о твоей маленькой выставке в фотоклубе, я знаю, что тебе нравилось выставлять себя напоказ. Мистер Сомс рассказал мне все. Он увидел твое возбуждение. Он знает, что тебе нравится. Он хочет сфотографировать тебя, Сэл, но более... гм... интимно.

Ужасно, Сэл почувствовала небольшой толчок возбуждения, почувствовала, как её клитор снова увеличился — её маленькая эрекция.

— Но это в другой раз, Сэл. Я не скажу ему, что рассказал тебе, но ты узнаешь, когда встретишься с ним в следующий раз. Ты узнаешь, о чем он думает. И как он хочет выставить тебя напоказ.

Она знала, что кусает губу.

— Но я не понимаю, почему бы тебе не потренироваться.

— Потренироваться?

— Полная демонстрация, Сэл.

— Для тебя?

Ее сосед улыбнулся.

— Для меня... и кое-кого ещё.

Снова небольшой всплеск возбуждения. Что произошло... что с ней происходило? Её реакция настолько отличалась от той, которую она ожидала всего несколько недель назад.

— Владелец моей фирмы, ну, не в самом расцвете молодости, и на днях признался мне, что больше не может "заводиться". У меня с ним небольшое пари. Он 

всегда приходит рано. Пойдем, допей свой кофе, а потом покажи ему все.

— Почему?

— Чтобы возбудить его — конечно — я знаю, тебе понравится это делать. Тебе нравится обнажать своё тело, чтобы вызвать у мужчин эрекцию, не так ли? Тебе не казалось, что ты вызываешь эрекцию у всех мужчин в твоем клубе? Все эти твердые члены, спрятанные в брюках, все из-за тебя? Мистер Сомс признался мне, что у него в боксерах было довольно влажное пятно.

— А у тебя?

— Да, Сэл, ты хочешь увидеть? Ты хочешь почувствовать?

Он был уверена, что его соседка знает ответ.

— Давай, Сэл, покажи мне свой клитор.

И она сделала так, как ей было сказано, раздвинув ноги и показав ему свою гладкую, набухшую маленькую пуговицу.

— Очень хорошо, Сэл, иди и покажи это мистеру Гранту.

Ей разрешили пройтись по коридору в вельветовой куртке. Почтительный стук в дверь.

— Это Сэл, мистер Грант.

Он был стар, высокий, жилистый, похожий на палку мужчина в очках-полумесяцах и с седыми, почти белыми, аккуратно подстриженными волосами. Сэла поразили выступающие скулы, придававшие ему властный вид, чего совсем не хватало, когда он говорил. Он явно привык командовать. Без сомнения, бывший военнослужащий и, вероятно, управлял своей компанией почти так же, как и своими людьми.

— О, в самом деле?

Он встал из-за стола, отложив авторучку. Он нахмурился, когда его взгляд упал на подол куртки Сэл. Встреча, похоже, не была назначена. Её сосед сказал:

— Это подруга, которую я привел для вас, чтобы вы посмотрели на продолжение нашего разговора на днях.

Бровь была приподнята.

— Пусть она полежит на вашем столе, у нее есть кое-что... довольно много чего, что она хочет вам показать. Сэл, можно мне забрать свой пиджак?

Это было совсем не похоже на то, что она была уже полуголой и её видели в торговом центре, или раздевалась на кухне, а потом шла на урок фотографии. Это было больше похоже на то, что она была на пляже и снимала свои вещи, пока старик наблюдал, как она раздевается. Но на пляже принято раздеваться, и, в конце концов, это был натуристский пляж: это было в офисном здании, в кабинете управляющего директора или председателя правления, с толстым ворсистым ковром, а не песком под ногами. Она собиралась показать себя этому совершенно незнакомому человеку — показать своё тело и свой пол. Снова эта пульсация в её клиторе, снова ощущение влажности. Сэл расстегнула пуговицы на своей куртке. Старик смотрел на её грудь поверх своих очков-полумесяцев или на долину, выглядывающую из-за лацканов её пиджака.

— Очень мило, действительно очень мило!

Она почувствовала рывок — это её сосед снял с нее пиджак, стягивая его с плеч и вниз по рукам, обнажая все её тело. Это было внезапное разоблачение, внезапное откровение двум одетым мужчинам.

— Ах, небритый. Это лучше всего, ты так не думаешь? Это действительно очень заботливо с твоей стороны.

— Давай, Сэл, залезай на стол мистера Гранта.