Порка от старшей сестры. Из книги Порка розгами рассказы

Каждому из нас когда-то предстоит осознать, что в нашем мире существуют законы, которые превосходят нас. Я ощутил это на себе в восемь лет, и сейчас мне двадцать шесть, но воспоминания об этом случае все еще свежи в моей памяти.

До восьми лет я не знал своих родственников по отцовской линии. Они проживали в другом городе, и информация о них доходила до меня лишь из рассказов. Все изменилось однажды летом, когда мы с отцом решили навестить их. Нас встретили с большим теплом, и именно тогда я впервые увидел свою тетю Люду, ее мужа Ивана и их дочь Женю.

На тот момент Евгении было семнадцать лет: она окончила школу с медалью и готовилась к поступлению в вуз. Высокая девушка с короткими русыми волосами и тонкими очками выглядела для меня такой взрослой, что воспринимать ее как сестру было трудно — скорее она казалась тетей или просто знакомой. С первых же минут меня поразила ее серьезность: Евгения сидела в шезлонге с книгой, вытянув вперед свои стройные ноги. Мой отец сразу же пошутил о том, как много она учится. Женя лишь чуть улыбнулась и вздохнула, откладывая книгу.

— Постоянно учится! — подметил мой дядя, глядя на яблоню, усыпанную плодами.

— Я ведь ей книгу на день рождения отправил в апреле! — добавил папа с улыбкой.

— Да, спасибо вам за это, дядя Саша! — более тепло ответила Женя.

— А ты родилась в День космонавтики! — засмеялся отец.

Мы были на даче у родственников за городом и вскоре направились к общему столу под широкой грушей. Женя не выпускала из рук свою книгу и последовала за всеми к столу. Не знаю почему, но рядом с ней мне стало как-то неловко. Дядя с тетей весело смеялись; однако Евгения производила на меня впечатление слишком строгой личности. В ней было что-то такое серьезное, что вызывало дискомфорт; глядя на колеблющееся короткое голубое платье Жени, я вдруг осознал — не хотел бы остаться с ней вдвоем за столом. Это ощущение казалось странным: ведь до этого момента Женя еще ничего мне не сказала.

Я был избалованным ребенком, которому родители позволяли практически все. Как только я сел за стол, начал капризничать и отказываться от супа. Теперь мне неловко вспоминать, как отец при всех умолял меня хотя бы попробовать несколько ложек. Я с трудом проглотил немного супа, запивая его хлебом. Затем, устроившись на деревянной скамье, заявил, что так мне комфортнее. Родственники смеялись и потакали моим капризам, но внезапно я столкнулся с проницательным взглядом голубых глаз Евгении.

Не знаю почему, но меня охватило странное чувство тревоги. В ее взгляде было нечто такое, что заставило меня захотеть сидеть прямо. Но я не мог этого сделать! Иначе все подумают, что я поддался давлению. Подумав немного, спустя какое-то время я сам опустил ноги.

После обеда я стал бродить по саду. Меня сильно раздражало отсутствие внимания со стороны отца, и в порыве эмоций я сломал ветку абрикоса.

— Что ты вытворяешь! — закричал отец. — Извинись немедленно!

— Да не переживай ты так, — вмешалась тетя. — Она почти и так была сломана.

Я пробормотал извинения и снова встретился со взглядом сестры. Она ничего не сказала, но критически осмотрела меня с головы до ног с легкой усмешкой на лице. От ее взгляда мне стало неуютно; даже трава вокруг показалась слишком яркой…

Наконец мы направились к реке. Дядя и тетя шли позади нас; впереди были отец с Евгенией. Сестра весело делилась историями о своей жизни. Я узнал о ее мечте стать химиком и том, что она занимается спортивной гимнастикой и имеет разряд кандидата в мастера спорта. Глядя на траву под ногами, я невольно подумал о том, как она крепка и настойчива…

— Как ты учишься? — спросила Женя, внимательно вглядываясь мне в глаза.

— По-разному, — отмахнулся отец. — Бывают и пятерки, и трояки…

— Правда? — сестра снова критически осмотрела меня. Я вспомнил, что она закончила школу с медалью, и это вызвало у меня лёгкую злость.

На реке всё казалось замечательным. Мы плескались в воде, а потом загорали на солнце. Отец обучал меня плаванию, и я барахтался в воде, пока он поддерживал меня под животом. Однако я тайком следил за сестрой. Не знаю почему, но именно это меня раздражало. Меня дико злило то, как она элегантно переплывала от берега к берегу. Её темно-синий купальник и солнечные очки казались мне особенно отвратительными. И мне казалось, что Женя тоже наблюдает за мной. В её присутствии я чувствовал себя никчёмным маленьким ребёнком.

Всё шло хорошо два дня, но на третий случилось нечто неожиданное. У тёти Люды в огороде рос лук репчатый. Воодушевлённый игрой, я сломал большую часть грядки для своих «средневековых луков», ведь я играл в «Айвенго»! Отец отругал меня, назвав здоровым балбесом; только тётя Люда пожала плечами и сказала, что ничего страшного не произошло. Но на речке я случайно подслушал разговор отца с сестрой:

— Дядя Саша, так нельзя… Он скоро вам на шею сядет! — Они как раз сидели на брезенте и загорали.

— Мы его ругаем… — сказал отец с усталостью. — А что ещё делать?

— Я бы ему ремня дала за такое! — заявила Женя.

— Вот когда будут свои дети — тогда поймёшь, — вздохнул отец.

Меня охватила ярость. Никто никогда не смел даже шлепнуть меня; а эта воображуля смеет говорить о том, чтобы дать мне ремня! От злости я зафырчал и направился к краю леса. «Совсем обнаглела!» — подумал я про себя. Хотя я понимал, что никто никогда не позволит этой Евгении прикоснуться ко мне, всё равно внутри оставался неприятный холодок. Какой-то внутренний голос подсказывал мне: с такой сестрой дело просто так не закончится.

Через два дня после отъезда родных я остался в доме с Евгенией, которая занялась своими делами в комнате. Я тихонько попытался пробраться на кухню, чтобы прихватить кусок колбасы из холодильника, когда вдруг споткнулся и оперся о стол. Масленка упала и разбилась на множество мелких фрагментов. Я не удержался от ругани, лихорадочно размышляя, можно ли свалить это на котов, как вдруг Женя появилась в дверях.

— Разбил? Не дитя, а наказание! — вздохнула она, поправляя свои очки.

— Я не хотел… Это случайно… — пробормотал я в ответ.

Короткое желтое платье Евгении и ее длинные обнаженные ноги вызывали у меня неприятные ощущения.

— С удовольствием бы тебя проучила! — заявила Женя, поднимая веник и совок.

— Попробуй! — бросил я ей вызов. Внутри меня вспыхнуло желание проявить дерзость.

Евгения прищурилась и посмотрела на меня через линзы своих очков.

— Когда придет время — обязательно сделаю это, — произнесла она тихим и строгим тоном. — Ты еще дождешься!

Я показал ей язык и выбежал во двор, но на душе было тяжело. Прежде всего потому что все же был виноват в этом инциденте с масленкой. И еще потому что… Взгляд сестры внушал мне тревогу. «Попробуй только тронуть!» — думал я с вызовом. Но какой-то внутренний голос шептал мне, что дело не так просто.

На следующий день Женя уехала в город, и я был этому безмерно рад. Мы вернулись домой без происшествий, и почти месяц я не вспоминал о сестре-воображале. Однако все изменилось в один августовский день: родители решили отправиться на море. Обычно меня оставляли с бабушкой, но ее не стало год назад. Неожиданно отец сказал:

— Слушай, может, оставим его с Женькой на две недели?

— С Евгенией? — удивилась мама.

— Да, она взрослая и сейчас свободна. Пусть немного поживет с Алексеем и присмотрит за ним.

— Это неплохая идея! — согласилась мама. — Если Женя не против…

Я почувствовал, как мир вокруг меня начинает расплываться. Две недели с сестрой-надменностью? Я вздрогнул от этого.

Однако сопротивляться было бесполезно. Через день сестра приехала с чемоданом. Я с неприязнью наблюдал, как в нашем доме появляется её множество вещей: туфли, босоножки, платья, духи и даже шляпка. Оказалось, что моя сестра – настоящая модница, даже больше, чем мама. Родители сразу отдали ей главную комнату. После объятий и прощаний они ушли к такси.

— Женя, будь с Лешей построже! — напомнила мама.

— Не переживайте, тетя Ира, он будет у меня как миленький! — ответила сестра с улыбкой.

Как только дверь закрылась, Евгения обернулась ко мне и произнесла совершенно другим тоном:

— Теперь слушай внимательно: следующие две недели я буду тебя воспитывать. Если ты будешь себя хорошо вести – все пройдет гладко. Но если начнешь капризничать… я знаю, как тебя на место поставить!

— Меня нельзя наказывать! — пренебрежительно выпятил я нижнюю губу.

— Так ли? — Женя посмотрела на меня через очки. — Мне кажется, что можно… И не думай, что это просто шутка! — сказала она и ушла в зал.

Я скривил лицо ей в след и понял, что оказаться под её контролем мне совсем не по душе. Я направился в зал и включил телевизор в надежде найти мультфильмы. Через полчаса сестра вошла ко мне в коротком белом платье и босиком из-за жары. Увидев меня, она холодно протянула листок:

Завтрак: с 8:00 до 8:30

Обед: с 14:00 до 14:30

Ужин: в 20:00

Отбой: в 22:00

Свободное время для прогулок — между приемами пищи.

— Но я не привык так рано вставать! Летом я всегда до десяти сплю! — выразил я свое недовольство.

— Ты что, весь день валяешься в постели? — с удивлением уставилась на меня сестра.

— У меня есть на это право летом! — бросил я ей вызов взглядом.

— Твое дело… — ответила Евгения, пожимая плечами. — Я буду оставлять тебе завтрак, так как сама собираюсь идти в бассейн!

— В такую рань? — изумился я.

— Не все же такие бездельники, как ты! — внимательно посмотрела на меня сестра. — Можешь гулять сколько угодно, но обязательно сообщай мне, куда идёшь. И будь дома до восьми!

— Ещё чего! — насмешливо фыркнул я.

Женька прищурилась и взглянула на меня строго.

— Не «ещё чего», а будешь делать так, как сказано. Запомни это!

Я не собирался терпеть её авторитарный стиль общения, тем более она сразу же взяла телефон и начала болтать с подругой Машей о планах на ближайшие дни. «Ну и отлично», — подумал я, решив продемонстрировать этой нахалке, кто тут главный. Я решил вернуться домой после девяти вечера и показать ей, что приду тогда, когда захочу, и следовать ее правилам не намерен.

В итоге я вернулся домой ближе к десяти часам; всё это время мы с друзьями развлекались по соседним дворам. Некоторые завидовали мне из-за свободы от контроля со стороны сестры. А Женя… ну да, формально она была здесь; считай никого нет. С гордостью заявил себе, что могу делать что хочу при ней; её задача лишь следить за домом. Возвращаясь домой около десяти часов, заметил Женьку сидящей на скамейке у подъезда в коротком синем платье и балетках.

— Ты пришел? — прошипела она. — Где ты пропадал?

— Пропадал? — возмутился я. — Я прихожу, когда мне удобно!

— Я же тебе говорила приходить до восьми! — сестра схватила меня за руку и потянула в подъезд. Черт, у нее оказалась крепкая хватка.

— Я не обязан следовать твоим глупым указаниям! — фыркнул я.

Лифт остановился, и мы вышли на лестничную площадку. Женя обернулась и уставилась на меня.

— О, не обязан? В таком случае, придется предпринять особые меры! Кого-то сегодня вечером ждет хорошая порка. Это будет урок на будущее, — произнесла она.

— Порка? — рассмеялся я, входя в прихожую. — Порка? Да кто ты такая, чтобы...

Я не закончил фразу. Через пару минут сестра вернулась в прихожую с черным ремнем отца в руках. Я с ужасом посмотрел на ее синее платье и маленькие босые ноги (из-за жары Женька оставила тапки).

— Ты серьезно? — спросил я, глядя на ремень.

— Серьезнее некуда, — сказала Женька с легкостью размахивая им в воздухе. — Знаешь, как он здорово «работает»? — добавила она с улыбкой.

— Меня никогда не наказывали! — закричал я.

— Что ж, исправим этот недостаток в твоем воспитании, — произнесла Женя.

Схватив меня за руку, она направилась в соседнюю комнату. Я с удивлением наблюдал за тем, как мелькали ее маленькие ноги, все еще не веря происходящему. Я попытался вырваться, но что мог сделать такой хрупкий парень против сестры, которая делала акробатические трюки? Мгновение спустя моя голова оказалась между ее бедрами. Боже мой, какие они сильные! Как тиски. Затем одним движением она стянула мои шорты и одной рукой прижала мои руки к спине.

Я закричал от стыда. Неужели она действительно увидит меня в таком состоянии? Это не может быть правдой, нет… Но шорты уже свисали с моих ног, а её сильные бедра плотно сжимали мою шею. Нет…

— Буду наказывать тебя по полной, — предупредила сестра. В тот же миг я услышал звук свистящего ремня.

— Хлесть! Хлесть! Хлесть!

На втором ударе я закричал: такой боли я никогда не испытывал прежде. Это ощущение напоминало одновременно удар и укус. Боль пронзала мои ягодицы, и я не мог избежать её. Я дернулся, но мощные бедра сестры удерживали меня на месте. Ремень снова со свистом ударил.

— Аааааа! — закричал я.

— Что, больно? — послышался над головой голос Жени. — Терпи, будь мужчиной! — Хлесть! Хлесть! Удар! Удар!

— Ааааааа! Хватит…

— Хватит? — Удар! Удар! — Наказание только начинается! — Удар! Удар! Удар! — Поднимай выше попу! — Удар! Удар!

— Оооооууууууу! Аааааа… — передо мной были только ноги мучительницы.

— Если будешь орать, заткну рот колготками! — Удар! Удар! Удар! — Я сказала, что накажу и буду бить дальше! Удар! Хлесть! Хлесть!

— Ууууу… — всхлипывал я от боли и унижения.

— Хлесть! Хлесть! Удар!» продолжал свистеть ремень.

Слезы сами текли из глаз. Теперь я осознавал, что проклятая Женька, которой я когда-то дразнил, сейчас бьёт меня ремнем, а я рыдаю от страха и позора под её контролем. И ничто в этом мире не могло мне помочь: она будет наказывать меня столько, сколько захочет!

— Удар! Удар! Хлесть! Удар! Удар!

— Оооооооо! Ыыыыыыыееееее!” – вопил я сквозь слезы. Ноги сестры растворялись в боли и воде.

— Я же предупреждала! — Жах! Жах! — За это сдеру кожу и сделаю босоножки! — Жах! Швах! Швах! — Отличные, белые! — Швах! Жах! Жах!

— Ооооууууу…. Уууыыыыы… — рука сестры была тяжёлой. Удары ощущались остро и болезненно.

— Из тебя получится замечательная обувь! — Жах! Жах! — И запомни, мерзавец: мои слова для тебя священны! — Жах! Швах! Швах!

— Аааааааяяяяя — закричал я. — Женя начала бить по задней стороне бедер. Предыдущая боль показалась пустяком по сравнению с тем, что я испытывал теперь.

Жах! Жах! Жах! — сестра нанесла ещё три мощных удара, а потом остановилась.

Евгения раздвинула ноги, и я упал на ковер. Плакал от боли, лежа у её ног. Она стояла над мной, словно триумфатор.

— Теперь запомни, — произнесла сестра с серьёзным лицом. — Буду наказывать за каждую провинность регулярно. Через две недели ты станешь послушным как шелк! А если нет — замочу розги в соли и выпорю ими. Понял?

Я тихо всхлипывал на ковре. Тогда я ещё не догадывался о том, что вскоре познакомлюсь с длинными розгами старшей сестры...