Странная история (Инцест истории)

Странная история приключилась со мной однажды осенним вечером.

Мы с моим другом Борькой возвращались с дружеской вечеринки. Идти нам было недалеко, минут 20—25. На улице было довольно холодно, моросил мелкий дождь, и мы шли под зонтиком, тесно прижимаясь друг к другу.

Мы были вместе целый год, и между нами установилась та замечательная близость, когда и говорить-то ничего не надо, все ясно без слов. Мы замечательно проводили время вместе; ни с кем до него мне не было так хорошо и легко.

То ли холод, то ли обилие выпитого на вечеринке, но мой мочевой пузырь начал жаловаться сразу, как только мы вышли от друзей. Можно было, конечно, вернуться, но путь предстоял настолько недалекий, что я решила дотерпеть до дому.

Мы шли так, как идут двое влюбленных, то говоря о чем-то наперебой, то останавливаясь, чтобы поцеловаться. Во время одной из таких остановок я почувствовала болезненный спазм в мочевом пузыре. Выпитое настоятельно просилось наружу.

Я так отпрянула от Борьки, что он с подлинным беспокойством взглянул на меня.

— Что случилось? — спросил он, видя мою панику.

— Писать очень хочется, — ответила я.

— Ну, так давай пописай, — предложил он. Ни он, ни я никогда не делали проблемы из такой простой и естественной вещи, как опорожнение мочевого пузыря.

— Да нет, это технически сложно. Ничего, я потерплю. Не так все страшно.

Дело в том, что под теплым пальто на мне был одет комбинезон. Для того, чтобы пописать, мне бы пришлось раздеться полностью, что на таком холоде представлялось ужасно неуютным. Да и до дома было уже рукой подать.

Уже у самого подъезда меня настиг новый позыв, гораздо сильней предыдущего. Чтобы сдержаться, мне пришлось остановиться и скрестить ноги, но несколько особо вредных капелек все-таки успели просочиться в мои новенькие винного цвета шелковые трусики, которыми я намеревалась соблазнить Борьку после вечеринки.

— «Боже мой, не хватало еще обоссаться на пороге собственного дома!», — мелькнула мысль. Да, это было бы ужасно.

Пока я стояла так, не в силах сдвинуться с места, Борька с сочувствием смотрел на меня. А я сгорала от стыда под его взглядом.

— Ну, пойдем уже, — сказал он.

— Не могу. Подожди секунду. Я описаюсь, если сдвинусь с места.

Надо сказать, что в этот момент выражение его лица как-то странно изменилось, стало более напряженным, что ли. Но мне было не до анализа его мимики — меня целиком и полностью занимала невероятно разросшаяся естественная потребность.

Наконец, я смогла разжать ноги и сдвинуться с места. Мы зашли в подъезд и вызвали лифт. Пока старый лифт медленно полз вниз, я разгуливала по площадке — стоять на месте я была уже не в состоянии. Лицо мое раскраснелось от стыда. Чтобы любовник увидел меня в таком позорном состоянии!

— Отвернись, не смотри на меня, мне и так плохо, — попросила я его. Он деликатно отвернулся.

Наконец приехал лифт. Мы зашли внутрь, и кабинка медленно и с печалью поползла теперь наверх. Всего четыре этажа, но какой вечностью они мне казались! Я уже стояла, намертво скрестив ноги и засунув себе в промежность руку. Все это помогало, но не на сто процентов — я чувствовала, как моча по капельке вытекает из моего истерзанного пузыря, пропитывает новые шелковые трусики. Да черт с ними, с трусиками, лишь бы не обоссаться тут перед ним! Я чувствовала, что это может случиться в любую минуту.

Наконец мы добрались до дверей моей квартиты. Я вытащила из сумки ключи и начала лихорадочно открывать дверь, но от волнения никак не могла попасть в замочную скважину. Увидев мое плачевное состояние, Борька сказал:

— Давай я открою.

— Давай, только побыстрее, ради бога. У меня сейчас потечет.

Зажав руку между ног, я приплясывала на месте и ныла:

— Ой, как писать хочется! Ой, мамочки, я сейчас лопну! Давай открывай быстрее, я сейчас в штаны написаю!

Наконец старый замок поддался. Дверь открылась. Борька, будучи джентельменом, пропустил меня в квартиру, помог снять пальто. Я хотела быстренько прошмыгнуть в туалет, но не тут-то было — меня настиг новый спазм, и я застыла как вкопанная, засунув руку между скрещенных ног и крепко сжимая ею промежность. Я чувствовала, что ткань у меня под пальцами уже полностью промокла. Господи, только бы ничего не было видно! Все, я уже дома, сейчас, вот сейчас наступит облегчение. Самое страшное миновало.

Надо было только расстегнуть пуговички на комбинезоне, вытащить руки из рукавов — а дальше все просто. Но как, скажите, сделать это одной рукой — ведь вторая-то прочно зажата моей истерзанной промежностью? Ссать хотелось просто нестерпимо, и я чувствовала, что обмочусь сразу, как только уберу руку. Я беспомощно оглянулась по сторонам. Борька стоял в прихожей и с любопытством наблюдал за мной.

— Боречка, миленький, помоги мне, пожалуйста! — взмолилась я.

— Чем?

— Расстегни мне верх и сними его с меня. Я не могу, у меня руки заняты, — надо было как-то спасать ситуацию, и я решила, что немного юмора тут не повредит.

Не сводя с меня взгляда, он расстегнул комбинезон и стянул его с моих плеч. Я сделала было шаг в направлении вожделенной цели, но тут Борька обнял меня за плечи и привлек к себе.

— Подожди минутку. Я сейчас пописаю и приду к тебе, — зашептала я.

К моему удивлению, он и не думал слушаться. Он смотрел на меня как-то странно, глаза его блестели.

Я возмутилась:

— Ты что, не понимаешь? Я писать умираю хочу, у меня уже все штаны мокрые! Ты что, хочешь, чтобы я тут перед тобой обоссалась?

— Да, — последовал быстрый ответ. — Да, я хочу, чтобы ты обоссалась у меня на глазах. Пожалуйста, сделай это для меня!

Я удивленно взглянула на него и не узнала своего Борьку. Глаза его были полузакрыты, на лице было како-то странное выражение. Как у помешанного, подумалось мне. Да что с ним такое?

Но у меня не было размышлять на эту тему времени. Нужно было срочно принимать какое-то решение. Да черт с ним, пусть смотрит, если ему так хочется! Все равно вся одежда уже насквозь мокрая. Почему бы не порадовать хорошего человека!

С этой мыслью я вздохнула, расставила пошире ноги.

— Что ж, смотри!

Я расслабила мышцы, и горячий фонтан мочи хлынул по ногам, намачивая ткань.

Приоткрыв рот, смотрел Борька на то, как я начала писать. Затем подошел ко мне вплотную и коснулся рукой мокрой ткани у меня между ног.

— Клянусь тебе, это самое эротичное, что я видел в своей жизни! Ты себе не представляешь, как ты возбудила меня!

С этими словами он взял мою руку и положил ее на свою ширинку. Я нащупала огромную выпуклость, распиравшую его джинсы.

Его рука тем временем не теряла времени — она терла мою промежность, щупала ее, ласкала ее через мокрую ткань. В то же время я продолжала писать, ощущая между ногами потрясающее пульсирующее наслаждение. Его безямянный палец пробрался под мои мокрые трусики и стремительно ворвался во влагалище. Несколько движений — и меня сотряс оргазм, равному которому я никогда прежде не испытывала.

Не давая мне перевести дыхание, он вытащил свой член из ширинки и прижал его к моим мокрейшим трусам. Плотно прижавшись к моему животику, он стал тереться об него, а затем просто сдвинул ткань трусов в сторону и вошел в меня, двигаясь сильно и размашисто, бессвязно шепча мне самые сладкие и бесстыдные в мире слова.

В ту ночь у меня был самый потрясающий секс в моей жизни. Мой любовник, и до того проявлявший чудеса изобретательности в ласках, превзошел себя. Мы любили друг друга всю ночь, и даже когда заснули под утро, его член так и остался во мне...

Это было ровно десять лет назад. Нашей старшей дочке сейчас девять лет, младшей — пять.