КОЛИБРИ

Колибри.   

В соавторстве с моим неизвестным поклонником.

Ксюша наклонилась за баночкой кофе. Её грудь тут же вынырнула из-под маленького халатика, и от этого выглядела еще сексуальней. Когда она после празднования выпускного, попала в его берлогу, она быстро осваивалась в ней.   — Колибри, как тебе спалось? — еще со вчера, он ласково называл ее этим именем.   Оказавшись у нее за спиной, и как будто случайно проведя по плечу, он медленно освобождал ее нежную, бархатистую кожу из под плотной ткани. Пока она, смущаясь, открывала ложкой, неподатливую крышку, его язык, вдоволь набаловавшись маленьким, но столь внимательным к словам, ушком, ушел вниз по тонкой шейке.   — Ну, перестань, — смешливо отстранилась девушка, в повадках напоминая ему пугливую птичку. В ее голосе проскользнули нотки врожденного женского кокетства, такого робкого и наивного, перед серьезными, мужскими ухаживаниями. Но, он догадывался, что этого было еще не достаточно для продолжения последующего и широкомасштабного наступления. И поэтому не спешил.   — Нет, ну правда. Ты очень красива…  — Мне так неудобно, за вчера… — немного с хрипотцой прошептала она, заливаясь румянцем. Отойдя к кухонному уголку и освободив её личное пространство, он стал наблюдать, как фарфоровая чашка, соприкоснувшись с припухшими, от вчерашнего «перебора», губасиками, нервно обожгла их и как затем по предплечью, точечками, побежали маленькие мурашки.   «К женщине всегда нужно быть уважительным. Даже если вчера она почти не контролировала себя, а тебя всего трясло от похоти и выводило из равновесия. Так, в её глазах ты вдруг превращаешься из «самца-насильника» в друга и любовника. Таким, вот одним волшебным способом передаешь ей сладкое искушение, которое иногда возникает от случайного столкновения на улице, в метро. А затем уже когда глаза в глаза, лицом к лицу, в эмоциях, от ярости к восторгу. Не прав тот, кто весь акцент в отношениях с прекрасной половиной человечества, сводит только к любви ушами. Ведь слова, остаются словами, если их не подкреплять действиями. Ведь внимательная женская натура, моментально распознает фальшь и притворство». — Да все нормально…Вчера ты была великолепна, особенно в танцах… — успокоил он, чувствуя как ее пронзительный взгляд, восхищенно летит прямо в него. Такт и обхождение с девушкой, такой вот юной и такой загадочной как она, сродни актерской игре. Только вместо фразы «не верю», иногда можно услышать звонкий хлопок, маленькой ладошки по своей не бритой щеке и спектакль будет окончен. Но в данном случае, все должно было пойти в лучшую сторону, и он был уверен в этом на все сто.    Так и произошло…Школьница, сделала несколько глотков, и словно приняв какое-то решение, томно вздохнула, прочитав во взгляде своего вчерашнего спасителя, его истинные намерения. Намерения зверя. Он поигрывал скулами и изредка, крепко сжимал кулаки, проходя хищным взглядом по линии груди, бедер и ниже. Отчего дыхание стало слегка прерывисто. Дав налюбоваться ему своей красотой, она решила чуть-чуть помучить его, и, молча взяв за руку, повела обратно в комнату.   «Юные нимфы, большие любительницы экстрима и поиграть с ласковым зверем, это их любимое занятие. Это потом они могут со всхлипами признаваться, что никак не ожидали, что все закончиться так плохо, но сейчас самым главным было — начать и отважиться. Ведь к мужчине тоже нужен подход. А сверкать голыми бедрами у него перед носом, особого таланта то и не требуется».   Он сел рядом с ней на диван и смотрел ей прямо в глаза, напряженно копируя не моргающий взгляд настоящего удава, завораживающего кролика, и нащупав свободной рукой пульт, тут же выключил телевизор в углу комнаты. В возникшей тишине, намек на секс, просто завис в воздухе.    Ксюша теребила ноготками краешек халатика, отводила игривые глазки и немножко изгибалась, прислоняясь к спинке. От этих движений, ткань понемногу распахивалась, открывая ее довольно большие груди. Затем она снова притворно отводила глазки и запахивала халатик. И снова начинала изгибаться, нагло проверяя, насколько его хватит.   Выждав строго три запахивания, и выветривания из её белокурой головушки, всяких идей об отступлении, он вновь прильнул к ее роскошным губам, как и в самом начале, их вчерашнего знакомства, в грохоте душного клуба. Тогда поцелуй получился невинным, но теперь змей искуситель вкладывал в него довольно много чувств: сначала нежно, а потом, все, более жадно проникая ей в рот. Его пальцы, безжалостно массируя все на своем пути, пошли от лодыжек, к бедрам, и затем туда, где заканчивается любое женское самолюбие. Почувствовав холодное прикосновение к своим набухшим долькам, она блаженно вздрогнула и, оторвавшись от поцелуя, обхватила руками его крепкую шею.   «Теперь можно было переходить к стадии нежности. Именно эту стадию в быту большинство мужчин пропускают за ненадобностью. Глупцы — что посеешь, то пожнешь. Секс лишь промежуточная станция в пути к наслаждению.   Ведь чудеса руками могут вытворять не только фокусники и картежники. Главное, вовремя распознать, в каких местах скрыты самые интересные секреты, превращая процесс открытия этих тайн в увлекательное приключение: с дальнейшим исследованием опасных зон, хаотичным перемещением по всему телу, с экзотическими ощущениями нарастающей сладострастной боли, приложенной вовремя».   По запущенным ею в ход, коготкам, он понял, что диван уже маловат для их будущих игрищ. Обоюдные телесные атаки, грозили падением на пол, и нарушением столь трепетно вымученной, гармонии.   Наступала новая стадия охоты у зверя. Того самого, что таился внутри него и сейчас безудержно рвавшегося наружу. Зверя, хитрого, двуличного и похотливого: издающего боевой клич самца и возвращающего мужскую сущность к природному началу.   Притворно рыча, он схватил Ксению на руки и, не переставая осыпать поцелуями, понес на кровать, в дальнюю комнату без окон. Полумрак тут же окружил их обоих и не мог помешать продолжению схватки — мало видеть женщину и хотеть её. Нужно чувствовать ее, и от этого хотеть еще больше. Вот в чем залог настоящего сексуального сладострастия…   Как и следовало ожидать, темнота полностью освободила ее от ненужных остатков стеснения. Растерявшись поначалу от бурного натиска, вскоре она ощутила в себе умопомрачительное возбуждение, и с удивлением поймала себя на том, в чем никому бы на свете не призналась: именно таких решительных действий она от него и ждала. Теперь была ее очередь вертеть им и издавать звуки, от которых в жизни провалилась бы под пол от стыда. В такие моменты Ксюшка была просто ненасытной кошкой…Заигравшись, сейчас она была готова отдаться кому угодно — вот теперь самое время, было проявить себя опытному и доминирующему самцу.   Не заставляя себя долго упрашивать, он кромсал поцелуями её юное, вкусное тело. Разбивал в подушках на маленькие кусочки и затем крепкими объятиями рук, снова собирал в единое целое. Он наслаждался каждым сантиметром этой бархатной кожи. Каждой ложбинкой, каждым волоском, на потрясающем, дурманящем теле. Прелюдия всегда так важна…  Склонившись к ее лицу, и слизывая соленые слезы то ли страха, то ли радости, он врывался языком в ее пылающий рот, имитируя движения члена в нем. Так же бешено, как и она орудовала дрожащими пальцами на его упругом копье, пульсирующем и согревающем все ее тело, жарким огнем. Сейчас только она, как опытная дрессировщица смогла раздразнить еще одного зверя — одним лишь жестом и тихим голосом, так невинно, и в тоже время так нереально порочно. Нависнув над ней и раздвинув ноги коленом, чувствуя, как несется кровь по ее венам, он разорвал тонкую ткань трусиков, и проник в ее лоно пальцами, пристально наблюдая, как они скользят в розовую мякоть и глубину, и выскальзывают обратно. Под ним, она такая горячая и жаждущая, его девочка. Затем приподняв ее попку, как драгоценную чашу, он смаковал ее на вкус, который искрился тысячею оттенками на вонзающихся в ее плоть губах. Поймав ртом, ее набухший и блестящий, в темноте клитор, жадно поцеловал его взасос. Застонав, Ксения уступила их обоюдному навязчивому желанию, вцепилась в его ледяную шею руками и рванулась передком вперед, без раскачиваний, давая ему возможность насытиться вкусом и ароматом сочного, девственного плодА. Наверно именно таким и бывает сумасшествие в истинном обличии, до одержимости, до эйфории, от дикой агонии удовольствия. Каждый раз… Как в первый раз.   Он отдал себя всего ей. Выложился весь. Прежде чем имел право войти в неё… Ворваться на всю длину, и почувствовать ту тесноту, что обхватит его как в капкане. Но еще больше хотел услышать как она кричит, как извивается от наслаждения, как просит войти в нее…и взять по-настоящему.   К утру остались только свежие поцелуи. Ксения обнаружила утро, выйдя из темной комнаты. Её точеная фигурка на миг осветилась в проеме солнышком и умчалась за очередным кофе.   Он не спеша поплелся за ней, прогоняя дрему. Без халатика ей было лучше. Красавица, что и говорить. А говорить было и не нужно. Дикая пантера могла сама сказать за себя.   — Ты и впрямь хороша…  Он не льстил. Какая лесть после хорошей ночи? Если льстишь женщинам утром, значит врешь. И они знают это.   Девуля потянулась, повела носиком у свеже налитой чашки, вдыхая приятный аромат. Видно, что тоже была довольна. И чиркнув зажигалкой, закурила «Vogue».   — А ты холеный…, — многозначительно улыбнулась она.   — В смысле…? — ему было интересно, что она имеет ввиду.   После страстной ночи Ксения была другой. Приблизившись вплотную, она обхватила рукой его за торс и медленно выпустила сигаретный дым в недоуменное лицо.   Стадия своенравности. Трепетная птичка решила показать свое «девственное эмансипэ». Он не шелохнулся и упрямо смотрел на неё. Пусть выпустит пар — в прямом смысле этого слова.   «Они всегда, рано или поздно, начинают кидать в тебя своей независимостью. Демонстрируют свою крутизну, ничуть не уступая в этом мужчинам. Даже лесбиянство, как следствие доказательства мужскому миру их автономии, во многих случаях оставляет самца не у дел. Собственно, глупому самцу, так и надо. Возможно потому, что бисексуальная дама, интересней, тем, что может сравнивать. А иногда и научить чему-то новому, интересному, возбуждающему.   — В смысле, хороший, классный, но… одноразовый…  Вот оно — из огня да в полымя… Он философски улыбнулся. Это означало, в вольном переводе с женского: «мы больше навряд ли встретимся…». Что ж, ему не привыкать, слышать эти слова. Посмотрим, как ты заговоришь через неделю, детка.   — В таком случае, может тебе подарить на прощание вибратор…?!   Он все так же улыбался, а вот её губки поджались. Сейчас, сейчас. Эти очаровательные губы, выпустят колкость, обращать внимание, на которую не стоит. Обидный импульс, обычно не содержит истинного мнения женщины. Да, эта колкость искусно подобрана и вовремя сказана, но пуста, как безделушка.   — Вибратор лучше. А ты, жеребец… иди в поле…. к своим кобылкам….   Оксана вспылила, заметушилась и, надувшись мыльным пузыриком, стала спешно одеваться. Ему оставалось только смотреть. Очень хотелось спать. Выходной выпадал не каждое воскресенье. Ни до свидания, ни ласкового чмокания в щечку. Ничего…Выпорхнула…Как очаровательно. «Однако, я могу оказаться именно там, куда ты меня послала, в тот момент, когда тебе в очередной раз захочется секса».   Несколько раз отжавшись от пола, он взял трубку и набрал номер друга, с которым они вчера и завалились в клуб.   — Привет Илюха. Да… Да… Красавица только что ушла. Конечно. Проспорил ты. С тебя сто баксов, дружище…  И, довольный как слон, он побрел в темную комнату, досыпать.