Документ для Наташи

Утром звонок.

— Виктор?

— Да.

— Привет от Наташи! Она поручила мне выебать тебя.

— …

— Что молчишь?

— Наташа?

— Да! Ты готов?

— Кто вы? Откуда у вас мой телефон?

— Какая тебе разница? В попу Наташа не даёт, ты знаешь. Сказала, что твоя жопа будет И. О. её попы. Сказала, что это как пароль, ты поймёшь. Не ломайся, всё равно я тебя выебу.

— … А когда вы её видели?

— Господи! Как много слов! Она говорила, что ты понятливый. Ты дома?

— … Дда… Она не …

— Сюрприз. Сказала, будет тебе сюрприз. Сюрприз – это приятно, разве нет? Адрес можешь не сообщать, я знаю. Готовься. Через час буду. Имей в виду, я не люблю грязи. Да, еще. Наташа говорила, что порет тебя ремнём от дамской сумочки. Он есть у тебя?

— Да.

— Отлично. Приеду, позвоню. Будешь довольна у меня.

Я сидел ошарашенный. Мы не раз говорили о таком с Наташей, но вот так неожиданно…

Она имела надо мной какую-то безграничную власть, находящуюся прямо у меня в организме. Меня, вообще-то, мало интересовали мужчины. Но если это велела Наташа… Или у неё на глазах… Недаром я чихаю, стоит мне только подумать об ЭТОМ. Какая-то связь есть психическая…

Сказано всё было ясно – “ебать и пороть”, “И. О.”, “ремень от дамской сумочки”… Адрес не спросил, знает… Несомненно, он от Наташи… От кого же ещё?!

Я чихнул. Потом ещё раз.

С колотящимся сердцем пошел в ванную. Там для игр с Наташей у меня была припасена насадка на душ для очистки…

Открутил головку душа, установил вместо неё насадку – длинный, круглый с винтом стержень. Подогнал температуру воды примерно до температуры тела, засунул его в попу почти весь и начал чистку.

“Не люблю грязи”…

Эта процедура – смесь приятности и неприятности, как клизма, только гораздо сильнее…

Чтобы добиться чистоты, нужно терпеть довольно долго. Но разве хочешь – надо. Наташа…

Ну, вот, и вода чистая пошла. Еще раз для контроля…

Теперь под душ. Пахучий шампунь…

Вытерся чистым полотенцем. Поменял полотенца в ванне. Повесил чистое для гостя.

Гелем прошелся по анусу, внутри и снаружи. “Детраклингель”. Рекомендую.

Одел чистое белье. Почистил зубы. Побрился. Слегка била дрожь…

Вышел на балкон. Был шикарный солнечный день. Сочетание зеленых и уже желтых листьев клёна с красными листьями винограда на фоне голубого, показалось, ещё более голубого, чем обычно, неба создавало ослепительную картину. Моё зрение и чувства обострилось от происходящего, усилили впечатление.

По двору шли две красивые девушки. Одна из них подняла глаза на мой балкон, что-то сказала второй, та тоже посмотрела на меня, и они обе засмеялась. Если бы они знали… А, может, знают? У женщин есть такая, не познанная еще до конца интуиция. Наверное, и не будет познана никогда.

Наташа… Мы много раз говорили с ней о таком… Но, откровенно говоря, я не думал, что ЭТО действительно случится наяву.

Во двор въехала машина такси. Из неё вышел брюнет в очках, лет 30-40, точнее не видно. Весь из себя такой ухоженный, аккуратный. Метросексуал, как сейчас говорят.

Осмотрелся, чтобы понять, в какую парадную идти. Двинулся в мою. И тут поднял глаза вверх. На мгновение застыл, потом улыбнулся и помахал рукой. Я стоял, как деревянный, но его улыбка пробудила, и я помахал в ответ.

Он взлетел на мой этаж очень быстро – как только я подошёл к двери, раздался звонок.

Значит, и номер квартиры он знал.

Ещё можно было не открыть, продинамить, как говорят… Но я открыл…

— Привет, дорогой! – с небольшим приятным акцентом.

— Привет!

— Ну, вот мы и встретились! Не волнуйся, всё будет хорошо. Наташа говорила, что ты – целка. Да?

…

— Да?

— …Ну, с мужчиной еще не пробовал…

— А как пробовал?

— Ну, Наташа, страпоном, руками…

— Фистила?

— Нет, кулаком ни разу, максимум четырьмя пальцами. На бутылку еще сажала.

— На бутылку? Каким концом? Тупым? – засмеялся он. — Я тут видел одно видео, как молодой девчонке в зад легко ввели бутылку шампанского. Тупым концом. Впечатляюще.

— Нет, меня горлышком.

— Да, женщины лучше растяжимы. Про тебя всё понятно. Ты – такая, условная целка. Настоящим хуем еще не пробовала. Скоро попробуешь. Где тут руки помыть? Я с гостиницы, чистый, но руки нужно помыть. Все дела нужно делать чистыми руками. Не правда ли?

Вышел из ванны, уселся, стал меня разглядывать. Я стоял напротив.

— Повернись. Понятно. Немного лишних лет, немного лишнего веса. Сойдёт для пробы. Выпить есть что-нибудь?

— Да. Коньяк “Араме”, пять звёздочек. Наташа оставила перед отъездом.

— Ну, раз подарок Наташи, давай по рюмочке.

Я взял пузатые коньячные рюмки.

— Слушай, не люблю из таких рюмок пить. Голову задирать нужно. Никогда не задирай голову без веской причины. Обычные есть?

— Есть.

— Я разлил в рюмки, сверху каждой рюмки положил кружок лимона и посыпал сверху оба кружка кофе.

— Вот, — сказал, — николайчики на закуску.

— Почему “николайчики”?

— Государь-император Николай вторый так закусывал. Чтобы государыня не учуяла. Поэтому николайчики.

— Да? Не знал. Я не император, мне бояться некого. Давай, попробуем николайчики, а потом тебя. Будем знакомы! Меня Артур зовут. За здоровье! Оно нам пригодится.

Чокнулись. Выпили. Стали жевать николайчики.

— Да, Николай-то, получается, в этом толк знал больше, чем императрицах. Говорят, жена его и погубила. А николайчик понравился. Я лимон люблю. Ты угадливый. Может, и дальше будешь таким. И угодливым… Ты здоров? Ничего не подцепил после ёё отъезда?

— Здоров.

— Я тоже. Наташа проверяла. У неё отличная пизда, кстати, ты знаешь. Жаль в попу не даёт. Давай, раздевайся!

Я разделся так быстро, как было возможно. Мой член встал.

— Похвально, что торопишься. Похвально, что возбуждён. Небось, вспоминаешь свою Наташу? Не на меня же у тебя встал? Или на меня?

— Нет, на Наташу, конечно, – сказал я и чихнул.

— Будь здоров! Нагнись. Ага. Покажи анус.

Я нагнулся и раздвинул руками ягодицы.

— Ну, видно, что ебали тебя, но зад не раздолбан. Хорошо. Наташа говорила, что тебя лучше сначала выпороть, для разгона крови у обоих. И для полосок на заднице, чтобы потом ими любоваться. Сказала, что так делала. Неси, давай, этот самый ремень от дамской сумочки.

Он лежал неподалёку, и я сразу его подал. Это был узкий чёрный ремень, чуть больше метра с двумя металлическими карабинами на концах.

— В какой позе она тебя порет?

— На четвереньках или на корточках, если разрешает дрочить в это время.

— Ага. Давай – на корточки! Дрочить можешь, но не кончать. Кончишь, когда ебать буду, если разрешу. Он сложил ремень пополам, взяв оба карабина в ладонь.

Я стал на корточки на диван, на котором Наташа меня много раз порола. Слегка пробила дрожь…

— Не бойся, сильно не буду. Это не наказание. Так, для разгона крови и полос на жопе для украшения.

Он посвистел ремнем в воздухе.

Наступила тишина. Он смотрел на меня, на чистую попу, на свисающие яйца, видимо, предвкушая и примериваясь.

— Ждешь?

— Да, господин.

— Молодец, сказал он и, коротко размахнувшись, больно ударил меня ремнем.

Я охнул.

— Двадцать ударов, — сказал Артур. Всего двадцать. Десять правой рукой, десять – левой. Считай удары вслух и говори после каждого: “Спасибо, Наташа!”

— Раз, — быстро и чётко сказал я. — Спасибо, Наташа!

— Послушный. Понятливый. Она так и говорила. Если бы не сказал, как положено, я бы тебе этот удар не засчитал.

— И больно шлёпнул ремнем чуть ниже.

— Два! — простонал я. — Спасибо, Наташа.

И тут же получил третий. Он бил сильнее Наташи, и это было не привычно, терпеть было труднее. Я дрочил, что оказывало обезболивающее действие. Но мои мысли и чувства больше были заняты тем, что очень скоро меня первый раз в жизни будет ебать мужчина.

Он порол меня не увеличиваю силу, лишь отдельные удары иногда выделялись, так как он попадал по уже битым местам, и это было очень больно. Я стонал всё громче. Так дошли до десяти.

Наступила пауза. Он разделся.

— Иди сюда, — сказал. – Соси!

И я стал первый раз в жизни сосать настоящий член. Не резиновый, который мне иногда символически запихивала в рот Наташа, а настоящий, с выраженной головкой, теплый и влажный. Член был несколько больше моего, потолще в головке и слегка подлиннее, массивней. Артур стоял надо мной с ремнём в руке и смотрел сверху-вниз.

— Хватит! Сосать не умеешь! Не беда, научим. Теперь целуй руку, которая тебя порола. А теперь вот эту, которая будет тебя пороть дальше. Так, теперь хорошенько оближи ремень, чтобы лучше прилипал и становись в позу, продолжим. Ага, ещё. Да, и возьми в зубы что-нибудь, а то звуки издаешь непотребные. Есть у тебя что-нибудь для этой цели?

— Есть.

Я достал наш с Наташей специальный кляп, палочку-затыкалочку, сжал его зубами и опять стал на корточки, а он переложил ремень в левую руку и продолжил порку. Теперь мне больше доставалось по левой ягодице.

Левой рукой было не так больно. Быстро дошли до двадцати.

— Двадцать! Спасибо, Наташа. – промычал я.

— А ещё кому спасибо?

— Спасибо, господин Артур! – сказал я, вытащив палочку.

— Не за что! Иди, соси еще! А теперь становись раком, готовься, ебать буду. Смажь анус хорошо. Покажи, как мажешь.

— Ага, вот так, вот так, хорошая девочка! – сказал Артур. Подошел ко мне и шлепнул ремнем по ягодице, а потом по другой – ладонью. – Красивая попа получилась. Надуй анус, сейчас уже войду в тебя.

Я выпятил анус и почувствовал, как в него вошел палец, потом второй. Артур прошелся несколько раз по окружности двумя пальцами, растягивая его. Затем я почувствовал, как в меня уперся его член.

— Надуй ещё, — сказал Артур, — Сейчас, вот уже сейчас пробью тебе целку.

Я снова выпятил анус, и тут же головка его хуя ворвалась в меня.

— Вот так, девочка, оно и бывает, — сказал Артур и начал меня трахать.

Ощущения были не такие, как от Наташиной руки, хотя тоже очень приятные. Сначала, конечно, больно, но попа быстро приспособилась и стало больно-сладко.

— Да, да, господин мой! – простонал я и начал дрочить.

— Смотри, не кончи раньше меня, приказал Артур.

Мы были очень возбуждены, и Артур быстро поднял темп до максимального, начал не просто ебать, а, что называется жарить. Как я иногда Наташу в лучшие годы.

Я застонал и выставил сзади ладонь, сдерживая его. Артур вытащил член, отошел и несколько раз стеганул меня по выставленному заду и спине ремнём, который он не выпускал всё это время из руки.

— Твоё дело терпеть и подмахивать, а не ладони выставлять. Смазки нормальной у тебя нет! Поворачивайся!

Я повернулся, и он стал ебать меня в рот.

— Поворачивайся! В позу! Раздвинь!

Я раздвинул руками ягодицы, и он смачно плюнул мне прямо в анус.

— Размажь пальцем по анусу внутри!

И снова засадил меня, затем спустил слюну на свой наполовину вставленный хуй и продолжил еблю.

С такой смазкой боль ушла и становилось всё приятнее. Его яйца с размаха шлёпали по моим. Я приподнялся на руках, и он долбал меня, видимо, проходя каждый раз по предстательной железе. Всё это давало смесь удовольствия и страдания, выдвигая на передний план то первое, то второе. Иногда, видимо, от полноты чувств, он шлёпал меня с размаха по ягодице ладонью, а один раз перетянул по спине ремнем. Я дрочил, но периодически останавливался, чтобы не кончить, что было трудно, потому что я был на пределе.

Сколько он меня драл таким образом, я сказать не могу, но минут десять, как минимум. Наташа уставала быстрее. Его член был сильнее её руки. Оно и понятно, для руки это была просто работа, а для члена ещё и удовольствие. А работа с удовольствием всегда спорится лучше… Анус стал умолять об окончании, поскольку всё уже перешло в экзекуцию, но деваться было некуда, и я стоял. Как известно, очень долгих удовольствий не бывает… Тут, наконец, Артур, который до этого только шумно дышал, как зверь, загоняющий дичь, громко застонал, и я почувствовал, как его член пульсирует внутри меня, впрыскивая в меня теплое. Артур сделал еще несколько фрикций и вытащил его. Шлепнул по заднице.

— Ты не кончила, моя сучка? – спросил он, упав в кресло и тяжело дыша.

— Нет.

— Стой так и кончай. Сделаем фото в этой позе для отчёта Наташе… Крови нет… Значит целку, будем считать, я тебе еще не сломал. Но ничего – в следующий раз… Правильно говорят, один раз – не пидарас.

Я был близок к пику и быстро кончил в ладонь.

— Держи так сперму. Я сейчас отдышусь и сфотографирую эту достойную картину для отчёта. По-моему, убедительно вышло.

Он повертел в руках телефон и сказал:

— Одной рукой, пальцами раздвинь, чтобы было видно, как я тебе разъебал дырку и как с неё стекает сперма, а вторую просунь между ног, чтобы было видно твою сперму на ладони. Ага, вот так. Сейчас распишусь. На документе должна быть подпись. Так сказать, половой акт сдачи-приёмки выполненных работ.

Я подумал, что сейчас еще стеганёт – поставит подпись. Но он расписался чёрным фломастером прямо около ануса.

— Выпяти, выпяти дырку свою ёбаную, чтобы ещё потекло. Ага, вот так, давай, давай, – и сделал несколько снимков. — Теперь свою сперму съешь, ага, вот так, молодца, ага.

— Вкусно?

— Дда…

— Морду твою в сперме фотографировать не будем пока, так и быть, Иди сюда – выберем фото, которые Наташе отправим. Жопу она и так узнает.

На фото была мой исполосованный зад, с розовым, почти красным, раскрытым по размеру его члена анусом со стекающей с него белой спермой. Рядом красовалась подпись Артура. Попа на снимке, конечно, не такая красивая, как у Наташи, но полосы от порки, тёмная, зияющая дыра, красное с белым в центре снимка впечатляли. Была хороша видна проделанная работа. Ну и ниже – моя раскрытая ладонь тоже со спермой. Понятно было, что ебля удалась.

— Ну? Понравился сюрприз?

— Да, только попа болит! Сесть не могу… …Спасибо… большое!

— О! Ничего! До свадьбы заживет! – засмеялся он. — Это только начало. Туговата жопа, но разъебём! Дальше будет лучше. Склонности у тебя есть. Подучим ещё подмахивать – методом кнута и пряника, станешь у нас классной блядью! Будешь работать на наше и своё благо! Я сейчас здесь проездом. На обратном пути выебу тебя под web-камеру на глазах у нашей любимой.

Он потрепал меня по щеке.

Документ был тут же отправлен. Документ для Наташи…