Квартирно-сексуальный вопрос aka Сексуальные истории

И вот настал день заседания местного комитета профсоюза по распределению квартир. Наташка утром прихорошилась, принарядилась, и я, как обычно, повёз её на работу. Она была как перед экзаменом – в тревожном настроении.

— Как думаешь, — спросил я, — выгорит наше дело?

— Надеюсь, конечно, но Сева сказал, что трудно будет. Но, ещё сказал, – так или иначе, квартира у нас будет.

— Папа говорит – его друг фронтовой, что у вас работает, уже пятнадцать лет в очереди на улучшение стоит…

— Ну, так он на улучшение, а у нас по документам вообще ничего нет. Даром, что ли, в общежитие прописывались.

— Человек живет надеждой! – я подкатил Наташку к крыльцу. Счастливо!

Мы поцеловались, она пошла подниматься по лестнице, а я, как всегда, не мог оторвать глаз от её слегка виляющей великолепной попы. Еще три шага, и она растворилась за стеклом входной вертушки.

День прошёл в тревожном ожидании. На кону – квартира! Вечером я заехал за ней и стал ждать, поскольку она вовремя не вышла. Видимо, заседание профкома затягивалось. Естественно – такой вопрос!

Я спрашивал у выходящих людей, закончился ли профком.

— Никогда не закончится! Ругаются!

Наташа вышла только через два часа, вся заплаканная.

— Не дали!!!

— А что Сева?

— Позвал к себе в кабинет после окончания этого базара. Утешал, сказал, что против ветеранов переть буром не имело смысла, но он обещает пробить через министерство. У него там есть друг – генеральный директор “Союзэлектроавтоматики”, без пяти минут зам. министра.

— Да, до революции говорили – “товарищ министра”. Так смешно должность заместителя министра называли.

— Сева обещал нас познакомить с этим товарищем.

— Нас? Наташа, мы с тобой так и до генерального секретаря партии дойдём.

— Партии – нет, у них возраст не тот, а вот до генерального директора главка уже, считай, дошли. Сева говорит, что он его хорошо знает, и мы оба ему обязательно понравимся, и он выделит из своего фонда. Ну, допустим, победителю конкурса молодых учёных.

— Оба? Ты и я? Он, что би?

— Ну, вроде, так получается. А какой у нас выход? За машину никак не рассчитаемся! Кооператив нам не светит!

Ну, что же, Наташку интуиция ещё ни разу не подводила. А тут ещё такая природная сексуальность. Манит она каждой линией, каждой клеточкой своего тела и каждым движением. Меня, так точно…

Через две недели Сева отправил Наташку в командировку, в Москву, в Минприбор. На смотрины…

В результатах я не сомневался. Одно меня всегда беспокоило, как бы не увели Наташу. Конечно, у нас совпадение с ней во всём. Мы знаем друг про друга всё, абсолютно всё, что бывает очень редко. Я очень стараюсь ей не надоесть, но ведь мужчины какие вокруг неё! Я сам некоторыми восхищаюсь. Но это всё уже как жизнь распорядится…

Проводил Наташку в аэропорт, поцеловал на прощание, и она на тушке полетела в Москву. Её должна была встретить министерская машина во Внуково.

Вечером следующего дня пронзительно затрезвонил телефон – междугородний звонок:

— Вас вызывает Москва.

Наташка, радостным голосом:

— Не волнуйся, всё в порядке. Он час со мной говорил, потом расскажу. Вечером должны были встретиться, но Матвей Сергеевич срочно улетел в Иркутск, там пожар на предприятии. Сказал, что взял бы меня с собой, но там ему будет не до этого. Хотя командировку мне уже отметили, я до конца недели остаюсь в Москве. Уже платье себе купила. Похожу ещё по магазинам, сервелата куплю, фанты. Завтра иду в Алмазный фонд. Матвей дал мне приглашение. Представляешь, мы уже на ты!

Смотри, чтобы тебя там не украли!

Украдут – пожалеют! Не волнуйся. Всё в порядке. Живу в ведомственной гостинице в директорском номере. Теперь, я уверена, квартира у нас будет. Целую. Пока!

Когда заселимся, тогда и я буду уверен, — подумал я.

В воскресенье вечером встретил Наташку в аэропорту – весёлую, в новой юбке. Вид – обалденный! Я всегда говорил, самое главное в юбке – то, на что она одевается…

Через две недели Наташка пришла с работы и говорит с улыбкой:

— Завтра к нам в контору приезжает Матвей с министерской проверкой. Сева сказал, что он хочет тебя ему показать. Надо, чтобы ты в 15:30 был у него в приемной.

— Ого! Прямо завтра? И что, мне готовиться по полной программе?

— Думаю, что завтра ничего не будет, но на всякий случай подготовимся.

На завтра ровно в 15:30 я был в приёмной. Севина секретарша, пожилая серьёзная дама в очках, увидев меня, сказала:

— Пройдите, пожалуйста, в приёмную директора – следующая дверь по коридору, Вас примет Матвей Сергеевич.

Я постучался в приёмную, зашёл, там никого не было. Но через минуту выглянул Сева и позвал меня в кабинет.

На директорском месте сидел красивый брюнет в расцвете сил. Наташкин директор, узнав о проверке, сбежал на больничный, оставив всё на Севу.

— Здравствуй, здравствуй, красавчик, — заулыбался он, — Сева о тебе рассказывал. Наташа – твоя жена? Да? Молодец, такая не каждому достаётся. Ну-ка, повернись, покажись… Да, хорош. Оба хороши. Ну, иди сюда поближе. Сядь здесь, красавчик. Говорят, что ты ещё и умный. Да. Вот и проверим… В рот возьмешь? Да? Молодец. Сева, дверь закрыта? Ага. Давай, покажи своё послушание и искусство.

Он достал свой член, который оказался каким-то огромным, можно сказать, членом Политбюро, и я, устроившись на коленях между его ног, стал сосать. Так прошло несколько минут.

— Сосёт так себе, — сказал Матвей Севе, но не в этом дело.

И уже мне:

— Завтра жену свою приведешь ко мне на базу?

— Мугу, — промычал я.

— Вот и славно. Я вас там обеих и оприходую. Соси давай, каждая работа должна быть закончена.

После этого я долго старался, губы начали болеть, но ничего не получалось.

Матвей достал член и стал дрочить, держа меня за волосы. Вскоре засунул член мне в рот и туда струйкой ударила сперма. И ещё. И ещё. Вязкая и солёная, как сопля.

— Оближи хорошо хуй. И со рта своего всё съешь, добро не должно пропадать. Свободен до завтра! Сева скажет, когда и что.

— Матвей Сергеевич, можно я его сейчас выебу, а то возбудился сильно.

— Валяй, только быстро, я заодно оценю его таланты. Твои-то знаю.

Сева тут же наклонил меня на директорский стол, я спустил брюки, трусы и услужливо раздвинул руками ягодицы.

— О, какой молодец, — прокомментировал Матвей.

Сева поплевал мне на подставленный анус, потом себе на член и с размаху засадил. Драл меня сильнее, чем тогда в туалете, видно, возбудился. К тому же, наверное, хотел похвастаться своими талантами перед начальством. Я захватил зубами рукав рубашки и старался не стонать, но из этого мало что получалось. Подмахивал, как мог.

Матвей взял меня за ухо, повернул моё лицо к себе и стал со мной разговаривать прямо в процессе.

— Нравится, быть блядью? Нравится, когда трахают тебя? И когда жену твою трахают, тоже нравится? Всё это будет у тебя завтра, потерпи. У жены твоей есть, правда, один недостаток, Сева говорил, она в попу не даёт. Ну, твою будем использовать. Ты, как раз, я вижу, даёшь не плохо.

Тут Сева кончил и отвалился от меня, дыша, как лошадь после забега на 2400 метров.

— Иди в туалет, помойся, — велел мне Матвей, — Вон дверь.

Я и не знал, что в директорском кабинете есть отдельный туалет. Оказался даже с душем. Что же там в кабинетах у министров? Помыл низ, помыл раскрасневшееся лицо холодной водой, привёл себя в порядок, вышел.

Матвей, улыбаясь, потрепал меня по щеке, шлёпнул по попе:

— Беги к своей ненаглядной, поди ждёт уже тебя.

Я отправился к Наташке.

— Ну что? – спросила она глазами.

— Ты видела, какой у него член? – зашептал я.

— Нет.

— Как два Севиных, да еще с набалдашником.

— И как ты?

— Он меня только в рот, да и то только головкой. А Сева потом уже в зад.

— Ну, Севин хуй ты уже знаешь.

— Матвей завтра сказал нам быть. Ему интересно, чтобы я тебя привел и ему отдал.

— Ага, понятно. Чтоб сам ты передал меня ему. Ну, меня большим членом не испугаешь. Даже интересно.

— Тебя, может, и не испугаешь, а меня?

— А ты анальгин примешь, чтобы анал не болел, ха-ха, и потерпишь. А, может, понравится? – смеялась.

— А если порвёт?

— Не порвёт, я тебе предварительно растяжку сделаю. Да и рядом я буду. Скорее всего, ему захочется, чтобы я смотрела, как он тебя ебёт.

— Да, похоже на то. Его интересует власть над людьми. А тут муж приводит жену, помогает её ебать, ножку держит и все такое. И жена смотрит, как его ебут. Да, скорее всего, так и будет.

— И нам интересно и ему приятно! Или тебе не интересно?

— С тобой мне всё интересно, — ты знаешь.

На следующий день мы с Наташкой, хорошо подготовившись, приехали на министерскую базу отдыха на берегу моря. Матвей Сергеевич занимал отдельный особняк.

Нас встретил Сева и провел в апартаменты.

Спустился Матвей в обалденном спортивном костюме Adidas и кроссовках той же фирмы. По-моему, это стоило три моих зарплаты, уже не говоря о том, где это взять.

— О, зайки мои, красавица моя! Ты посмотри, эта попа, эта талия, эти глаза. Сева, всё-таки, я женщин люблю больше, чем мужчин.

— Матвей Сергеевич, вы – человек будущего. Универсал, любите и женщин, и мужчин. Я вот, каюсь, обделённый, – только мужчин.

— А давай я тебя на Наташе потренирую, если она не против, конечно.

Наташка загадочно улыбнулась. Матвей поцеловал ей руку.

— Ну, посмотри, как её можно не ебать? Это же прелесть ходячая! У тебя что не стоит на женщин?

— Да всё у меня стоит. Но без удовольствия же. Ни ей, ни мне.

— Нет, всё нужно делать с удовольствием. Короче, как хочешь. Нам больше достанется, – сказал Матвей и подмигнул мне, — Идёмте в бар, я вас угощу коньяком, который вы запомните на всю жизнь. “Наири”! 20 лет выдержки! Мне зампред Армении ящик подарил. Аромат! В нём перчинка есть, как в настоящей женщине.

Матвей стал за стойку бара и разлил нам в коньячные бокалы из необычной бутылки.

— Не пить! Нюхать! Там такой запах, что ради одного его только хочется жить. А в жизни столько еще всего замечательного! – и он посмотрел на Наташку.

— Эх, Сева, Сева, мы живём для женщин, фактически их обслуживающий персонал. Все эти наши министерства, машины, самолёты – всё для них. Потому что без них всё это не имеет никакого смысла. Никакого! Нет продолжения, понимаешь. Ещё ни один мужчина не родил ребёнка и никогда не родит. Да что говорить, от одного их вида сколько удовольствия получаешь, я уже не говорю о прочем. Я вот когда-то задумался, они столько времени тратят на косметику эту свою, на наряды, это ж сколько пользы народному хозяйству можно было бы принести! А потом подумал – нет. Пусть тратят. Такая красота! Это нас вдохновляет, и мы ворочаем горы в результате. За тебя Наташенька, умницу, красавицу, нашу сексуалочку. И спасибо тебе, что воспитала такого приятного мужа.

Зазвенели бокалы.

— Смакуем! Кто залпом выпьет, дам в лоб! – строго глянул на нас Матвей.

Действительно, напиток богов. Вкус ещё лучше, чем запах. Жизнь хороша!

— Ну что ж, давайте ближе к телу. Начнём, пожалуй, с самого прекрасного – с Наташиного. Приведи-ка нам её в спортзал на второй этаж. В более подготовленном виде. Жалко, конечно, снимать такой наряд, но под ним же вид еще лучше? Вон ваша комната, – это уже обращаясь ко мне. Не волнуйтесь, здесь никто ничего не пишет. У меня в комиссии — инженер-полковник сутки здесь всё проверял. Головой ручается!

А Наташка в офигическом зеленом платье, с выраженной попой, подчёркнутой талией. Действительно, жалко снимать. Но надо. Пошли мы в свою комнату. Я расстегнул змейку, помог снять платье. Под ним – красная комбинация, чёрные трусики, чёрный поясок, купленный за сумасшедшие деньги у моряков, чёрные же чулки и туфли. Можно просто сдуреть.

— Это тоже снимать будем?

— Неет, это потом, постепенно. И ты раздевайся до трусов. Я пойду в туфлях, но ты прихвати мои кроссовки. В спортзал же идём. Анальгин выпей. Вазелин не забудь взять.

Я взял её за руку, и мы пошли. В спортзале Матвей и Сева шутливо боксировали на ринге. Когда мы вошли, Матвей двинул Севе в челюсть и на этом поединок был закончен. Каждый мужчина хочет покрасоваться перед женщиной…

— Боже ж ты мой, — сказал Матвей. Была б моя воля, все женщины бы так ходили. Какая прелесть! Жаль, фотографировать нельзя. Он взял Наташу за руку, поцеловал её, и мы все пошли осматривать спортзал. Там стояли какие-то чудные конструкции. Я кое-что видел раньше в журнале “Спортивная жизнь России”, но некоторые тренажеры выглядели совершенно футуристически.

— Вот смотрите, это моё изобретение. Велотренажёр, совмещённый с велодорожкой. Идея именно в совмещении. Велосипедист крутит привод, за счет этого бежит беговая дорожка.

— Давай, трусы снимай и на велосипед, — это он мне. – А ты на дорожку, — это Наташке.

Наташа обула кроссовки (предусмотрительная!) и стала на дорожку.

— Бегущая женщины – это приятная картина. Главное, чтобы не от тебя. Ну, поехали! – велел Матвей.

Я стал крутить, Наташка не спеша побежала.

— Веселее давай. Еще веселее! Включи передачу. Ага, вот так. Быстрее крути. Ну! Какой ты не спортивный! Сева, принеси мне ремень вон там в брюках. Я ему сейчас помогу. Ты же жене нагрузку не даёшь! А ей нужна разминка!

И каак стеганёт меня ремнём. Я поехал быстрее. На попе образовалась полоса. В зале же – зеркала кругом. Стеганул еще сильнее. Наташка красиво бежала, поводя влево-вправо попой и слегка разбрасывая ноги. Матвей стал погонять меня непрерывно, и я помчался что есть мочи.

— Наддай! – вошёл в азарт Матвей. Наташка бежала, весело повизгивая. Она порола меня неоднократно и знала, что я не против, ради игры. С её подачи, наверное, это процедура сейчас и состоялась. Видимо, она что-то говорила на эту тему Севе или Матвею.

— Хорош, — сказал Матвей, — разминка окончена. Покажи-ка нам свою жопу наказанную.

Все трое с интересом стали разглядывать мой исполосованный ремнём зад, местами розовый, местами красный.

— Переходим к сексуальным процедурам. Подготовьте нас с Севой орально.

Мы с Наташкой стали на колени рядом друг с дружкой и стали сосать, я у Севы, Наташка – у Матвея.

Наташка – большая мастерица в этом деле, а я – начинающий подмастерье. Матвей стал очень быстро стонать и вскоре повернул Наташку задом к себе. Спустил с неё трусики, которые были предусмотрительно одеты поверх пояска, поставил на четвереньки на маты и стал ебать. В этой позе, кстати, Наташка бесподобна. Спинка, переход от талии к попе, классный таз, бёдра… Сева хотел развернуть меня тоже, но Матвей сказал Севе:

— Сначала я его, а потом уже еби, сколько хочешь, и Севе пришлось довольствоваться моим ртом. Я старался всё делать, как Наташка, но получалось, как мне казалось, не очень. Тем не менее, Сева кончил первым – частично мне в рот, частично на лицо.

Наташка ничего этого не видела, потому, что её глаза были закрыты, она вся была в процессе и громко стонала. Периодически вскрикивала “Да! Да!” и “Ещё!”. Спортивный Матвей резко насаживал её на свой огромный хуй, натягивая её бёдра на себя, резко входя и выходя. Наташка, по-моему, забыла вообще, где она находится и, по-моему, уже не раз кончила. По крайней мере, стоны уже пару раз нарастали, заканчивались сдавленным криком, а потом опять сначала по нарастающей.

Мы с Севой во все глаза смотрели на эту впечатляющую картину. Наташке, по-моему, большой хуй никак не мешал, а, скорее, наоборот. По крайней мере, я из неё такие звуки извлечь мог не часто. Хотя, бывало и похлеще…

Матвей совершенно озверел и тоже, по-моему, про всё забыл. Жопа в руках,  пизда внутри, вся женщина – это сейчас был для него весь мир. И вот он зарычал, заскрежетал и стал кончать Наташке на попу.

Матвей был из тех людей, которые полностью отдаются делу, которым занимаются – хоть министерством руководить, хоть женщину ебать.

Наташка упала на живот, он повалился рядом, а я полез вылизывать свою любимую. Старательно облизал попу под одобрительные возгласы Севы, вытер полотенцем, перевернул её на спину и стал вылизывать Наташкину хорошенько проёбанную пизду, конечно, уделив наибольшее внимание клитору. Наташка слегка постанывала, медленно опускаясь со своего сексуального Эвереста, на который только что совершила восхождение. Чемпионка моя. Красная комбинация, чёрные чулки, белая попа – картина, достойная кисти Стендаля. Красное и чёрное… Хотя, нет, он же писатель. Ну, тогда Ренуара.

— Так, всем в бассейн! – скомандовал очнувшийся Матвей.

Я раздел Наташку, а все остальные уже были голыми, и побежали купаться. Все ныряли, Наташка берегла причёску.

Матвей продемонстрировал нам все стили плавания. При баттерфляе чуть было не убил своей лапой едва успевшего увернуться Севу. Женщины одним своим присутствием заставляют мужчин выпендриваться.

— Теперь всем – под тёплый душ и обедать! – скомандовал без пяти минут зам. министра.

Мы пошли одеваться. Наташка уселась перекрашиваться. Это, как известно, процесс длинный.

— Обед стынет! – Сева стучит в дверь.

— Иди, — сказала Наташка, — Я сейчас.

Я пришёл в столовую.

— А она?

— Так красится же.

— Ааа! – хором сказали Матвей и Сева.

— Ну давайте на троих. Залпом не пить! Если бы вы знали, сколько стоит этот коньяк, вообще бы отказались его пить. За Наташу! Отличная девчонка! Красивая, сладкая. Ещё и умная. За неё!

Выпили, закусили холодной телятиной. Еще налили.

— Ну, где она? С ней всё в порядке?

— Та красится же. Этот процесс ускорить невозможно.

— Ну, да. Давайте тогда ещё по одной.

И тут зашла Наташа в чёрной короткой юбке и белой кружевной рубашечке, сверкая глазами и серёжками. Матвей встал, и мы поспешили за ним.

— Наташенька, радость наша, садись. Кто хорошо поработал, должен хорошо поесть.

— Матвей Сергеевич, вы больше и лучше всех работали.

— Ты, знаешь, вот это твоё “Сергеевич” – это в данном случае не комплимент. Но я рад, что тебе понравилось. Мой аппарат, вообще-то, не всем нравится. Но тебе я видел, угодил. Ну давайте, за нашу прекрасную даму!

— Матвей, мне, вообще-то, хватит уже, я же за рулём.

— Какой “за рулём”, здесь переночуете, завтра поедете.

— Нужно будет домой позвонить.

— А кто у вас дома?

— Родители.

— А да. С родителями живёте… Не порядок. Будет у вас квартира. Через министерский конкурс изобретателей и рационализаторов. Сева, чтоб было мне три рацухи от неё и одно изобретение.

— Матвей Сергеевич! Рацухи сделаем, а как изобретение?

— Ой, Сева, нет в тебе огня и реактивной тяги при решении вопросов. Ну есть у вас этот изобретатель – Трифонович, кажется, у которого больше 100 авторских свидетельств. Он же по десять соавторов включает в каждое, которые ни уха, ни рыла в этом. Я ж тебе говорил уже не раз, что это не прилично выглядит. Побеседуй с ним о том, что Наташу нужно включить, от меня привет передай.

— Матвей, я сама могу Виталия Трифоновича попросить. Он мне предлагал даже как-то, я отказалась.

— А что, погладить хотел?

— Ну, хотел. Даже погладил. Старенький, одинокий.

— Сева, ты видишь, я даю тебе вопрос, фактически, решённый уже, а ты тут же грузишь меня – “как”! Сева! Вот поэтому ты до сих пор не директор, а крутишься в своих парткомах. Вот посмотри на ребят. У них глаза горят. У них есть цель. Они к ней идут! Не только потому что надо, а, в том числе, из любви к искусству. И идут с удовольствием! Правда, Наташа?

— Да, именно!

— Эх, Сева, Сева. Дальше дело за мной. И тут уже не заржавеет. Я – председатель научно-технического совета министерства и председатель жюри конкурса. Так что…

На обед был красный-прекрасный борщ и, по специальному заказу Матвея Сергеевича, куриная шейка и фаршированная рыба.

— Чеснок или все едим или никто не ест.

— Никто, — сказала Наташа.

— Никто! — утвердил Матвей. – С борщом, вообще-то, водку надо пить, но такой коньяк! Если не будете хвалить, я выпью его сам! Слушаю! Кто пивал лучше? Сева, ты в своих Франциях?

— Неет, Максим, коньяк действительно замечательный. Его жалко пить, так и держал бы бокал и вкушал его дух. А во Франции я всё больше по вину был. Коньяк, такой чтобы ах, ни разу. Так экономил же на машину! Вино, да отменное было.

— Воот, это оценка. Я уверенно это чудо даже даме предложил, несмотря на крепость. Спиртуозности вообще не чувствуется. Ничего обжигающего, одно благородство.

Ну, это напиток. А вот еда. Слушайте, как они это делают, эта шейка, говорят, из всякой требухи, а как вкусно! Я не гурман, но меня прошлый раз здесь этим угостили, я на всю жизнь запомнил. И фаршированная рыба – то же самое. Фиш, как у вас говорят.

Слушай, а ты же не в нашей системе работаешь, а где? – это Матвей ко мне.

— На водном транспорте.

— Мы для водного транспорта много чего делаем. Но это всё мелочи. Переходи к нам, у нас такие задачи! Космос! В прямом смысле! Должность дам и важную, и интересную. Ты, говорят, толковый программист?

— Спасибо, мы подумаем. Я как раз собрался уходить. В японский проект “ЭВМ пятого поколения”.

— Знаю о таком. Не ходи. У них не получается, закрывается государственное финансирование этого проекта. Ну да, ладно, это потом. Я уже опять в форме. Пойдемте-ка ребятки в мою спальню. Приглашаю. Кто со мной, поднимите руки. Единогласно. Люблю, когда решается единогласно.

В спальне стоял огромный “аэродром”. Матвей включил музыку на шикарном белом двухкассетнике Sony.

— Сам разденься и раздень нам нашу красавицу, — это мне. – Полностью.

Я быстро сбросил с себя всё, подошёл к Наташе, поцеловал ей руку, потом вторую и, приобняв, расстегнул юбку, потом змейку на ней, потянул её за полы и снял через голову. Потом расстегнул пуговицы на рубашке и снял и её. Наташа осталась в красных трусиках, чёрном пояске, чёрных чулках и белом бюстгальтере. Я расстегнул и его, спустил с одного плеча, потом – с другого. Открылись две мои любимые груди – не большие, не маленькие, такие, как надо. Потом стал на колени и потихоньку спустил с неё трусики. Поцеловал её ноги и так стоял на коленях рядом.

— Хочу тебя в попу, – Матвей, обращаясь к Наташе.

— Извини, меня никак нельзя в попу, тем более, таким членом, как у тебя. По техническим причинам. Вон его возьми, — и показала на меня.

— Говорят же, если нельзя, но очень хочется, то можно!

— Матвей, прошу тебя, нельзя мне этого совсем…

— Ну, бывает. Что поделаешь, нельзя так нельзя. Сева, давай его в две дырки, ты спереди, я сзади.

— Матвей, подожди, пожалуйста, я его сначала рукой. Нужно расширить. Очень уж у тебя член опасный, – попросила Наташа.

— Вот, что значит заботливая жена, — засмеялся Матвей. – Давай скорее. Мы посмотрим. Нет терпежа уже. Ты видишь, как стоит. На тебя, между прочим.

Наташа не спеша одела на руку медицинскую перчатку, смазала её и ввела в меня сначала один пальчик, потом два, потом три. Поебала так. Мы проходили это с ней много раз. Потом с трудом засунула и четвёртый, а потом распрямила ладошку внутри. Наружи остался только большой палец, а анус оказался вытянутым сверху-вниз на ширину ладошки. Ещё поебала.

— Всё, теперь можно. Я буду держать его за яйца.

— Держи, хотя он и так не убежит! — сзади подошёл Матвей, Наташка поймала губами его хуй, пососала немного и стала вправлять его мне в попу. Представляете картину, жена своими руками направляет хуй любовника мужу в зад?!

Я надул анус, как Наташка учила, Матвей поднажал, и его хуй ворвался в меня. Стало больно-больно, а потом больно-приятно. Сева тут же сунул хуй мне в рот, и они стали меня драть. Именно драть. Рядом сидела совершенно голая Наташка и слегка царапала своими коготками мои яйца. Я, конечно, стал дрочить. Были задействованы все четыре эрогенных места.

Но если в трёх было приятно, то Сева только отвлекал, лез в глубину. Поршень Матвея работал, как в дизеле. Боль быстро прошла. Я балдел от того, что Наташка совсем рядом, видит, как меня ебут два мужика и помогает им в этом. Мало того, всё это происходит по её желанию и плану.

В это время Сева разошелся и стал пихать свой хуй всё глубже.

— Сева, не так глубоко, — попросила Наташка.

— Меняемся, сказал Матвей Севе, вытащил хуй, шлёпнул меня по выставленной жопе и перешёл ко рту. Севу не нужно было долго просить, и он тут же оказался сзади меня. Ощущения от Севиного хуя были совсем другие.

Потом они еще несколько раз менялись, пока Сева не кончил мне в зад. Матвей еще попользовал мой рот, в зад больше не ходил. Потом дал в рот Наташе, и она довела его до оргазма очень быстро. И я тут же кончил, как всегда, после короткого Наташкиного приказа – кончай, сучка!

Все повалились на аэродром. Матвей и Сева тут же захрапели, а потом – и я с Наташкой заснули.

День удался. Был весёлый ужин. Ночью Наташка благодарила меня, как она умеет. Утром ни Матвея, ни Севы уже не было.

Квартиру мы получили в этом же году. Двухкомнатную! С раздельным санузлом и газовой колонкой!

Матвей Сергеевич в этом же году стал заместителем министра.