Остров волшебства. Остров секса

Сэм Террас пришел в сознание и медленно разлепил отяжелевшие веки, несколько раз моргая, пока его глаза привыкали к яркому солнцу. В голове у него сильно стучало. Когда его глаза адаптировались и к нему постепенно вернулось чувство времени и пространства, первое, что он заметил, был песок. Он лежал на спине на огромном пространстве теплого песка.

Пляж. Он лежал на пляже. Сэм невольно застонал, пытаясь сесть. У него болело все тело. Когда он сел и начал осматриваться, первое, что он заметил, были обломки дерева, стекловолокна и другие обломки, прибивающиеся к берегу: их лодка!

Семья Террас: 22-летний Сэм, его сестра Сара, 24 года, и их мать Присцилла, 44 года, отправились в плавание прохладным, ясным августовским утром всего за несколько дней до этого. Шторм, казалось, возник из ниоткуда. Несмотря на то, что семья Террас была опытными моряками, они и их 30-футовое судно не смогли противостоять шторму, который налетел быстро и безжалостно, разбив их лодку вдребезги и выбросив их на берег.

— Остальные!  — Сэма внезапно охватила паника.  — Где были мама и сестра? Что, если они погибли во время шторма? Что, если я здесь совсем один! Мама! Сара!

Сердце Сэма учащенно забилось, когда он услышал слабый ответ из-за деревьев.

— Сэм?

Сэм бросился туда и увидел, что его старшая сестра сидит, прислонившись к пальме. Она была вся в царапинах и синяках. Несмотря на то, что Сэм был полностью поглощен проблемой выживания, он также не мог не заметить, что майка Сары была разорвана в клочья, обнажая большую часть её кружевного черного лифчика, и давая ему возможность полюбоваться верхней частью её гладкой, округлой груди.

— Сара, ты в порядке?

— Да, я так думаю.

— Ты уверена?

— Я в порядке. Просто чертовски болит.

— Что болит? Что-нибудь серьезное?

— Я так не думаю, Сэм. Царапины и ушибы повсюду, но ничего не сломано. Со мной все будет в порядке. Где мама?

Сэм стоял и осматривал пляж в обоих направлениях, осматривая выступы и обломки, желудок сжался, поскольку он опасался худшего. Он начал бродить по пляжу вдоль разбитых чемоданов, бутылок и досок, которые когда-то были семейной шхуной. Прогулка Сэма превратилась в бег.

— Мама! Мама, где ты?

Затем он увидел её на пляже. Она лежала лицом в песке, и страх Сэма только усилился. Он подбежал к ней и бросился на песок рядом с ней. Сэм схватил свою мать за плечи и легонько встряхнул её.

— Мама! Мам, ты в порядке?

Присцилла издала тихий стон. Слава богу, она была жива! Она слабо открыла глаза и прошептала:

— Сэм, что случилось? Где Сара?

— С Сарой все в порядке, мама, она недалеко от пляжа. Мы тоже только что очнулись проснулись, я думаю, последний удар о берег разнес лодку вдребезги и выбил нас всех из колеи. Но мы живы! С нами все в порядке.

— Я люблю тебя, Сэм.

— Я тоже люблю тебя, мама. Тебе больно?

— Нет, милый. Со мной все будет в порядке.

— Боже 

мой, я не могу поверить, что никто из нас серьезно не пострадал после этой аварии. Позволь мне отвести тебя к Саре.

С этими словами Сэм подхватил на руки свою мать, которая инстинктивно обвила руками его шею.

— О, Сэм! Нет, милый!

Но Сэм Террас, профессиональный рестлер, скалолаз и искатель приключений, был подтянутым и сильным, и нести его пышную, но стройную мать было несложно. Он направился по пляжу с мамой на руках к своей сестре. Когда он это сделал, его сердце наполнилось облегчением и радостью. Несмотря на то, что они были в ужасной, опасной ситуации, они выжили. И они были вместе. Все будет хорошо.

На ходу Сэм взглянул на свою маму. Она обвила руками шею Сэм, её глаза были закрыты, и Сэм заметил кое-что ещё: свободный сарафан, который был на Присцилле, задрался спереди и с каждым шагом по пляжу поднимался все выше. В этот момент ярко-желтое платье задралось на бедрах Присциллы, открывая взору сына её бледно-голубые трусики. Сэм старался не смотреть, но как только он заметил это, то понял, что не может оторвать глаз. Платье сползало все выше и выше, и теперь Сэм были видны полностью трусики его мамы. Бледно-голубой хлопок с нежным белым кружевом по краям. Он мог видеть её холмик под обтягивающими трусиками и даже мог разглядеть несколько темно-каштановых волосков, торчащих по бокам. Эти тонкие трусики теперь были полностью открыты, едва скрывая её...

Сэм тряхнул головой и пришел в себя. Сейчас было не время для таких мыслей. И особенно не о собственной матери! Вернувшись в режим выживания, Сэм сократил расстояние до сестры и осторожно опустил маму на песок. Мать и дочь немедленно обнялись.

— Мама!  — воскликнула Сара,  — ты в порядке?

— Я в полном порядке, милая. Ушиблась и покрылась синяками, но ничуть не пострадала. А ты, любовь моя?

— Тоже самое же, мама,.

— Что ж,  — сказал Сэм,  — нам нужно кое-что сделать. Я начну с какого-нибудь приюта.

— Сара,  — сказала Присцилла,  — давай мы с тобой разберем обломки и посмотрим, что мы можем спасти. На борту было много продуктов для экстренных случаев, так что, надеюсь, что-то из этого уцелело.

Трио, воссоединившееся и теперь более смирившееся со своей судьбой, обменялись долгим любящим взглядом, а затем принялись за работу...

Полдня спустя трое потерпевших кораблекрушение были в гораздо лучшем состоянии. Сэм спас с лодки около дюжины надувных подушек, а также много досок и брезента. С их помощью он соорудил довольно впечатляющее маленькое убежище для сна, если он сам так сказал. Нужно было сделать много улучшений, чтобы по-настоящему защитить их от непогоды, но на сегодняшний вечер этого было достаточно. Довольный убежищем, Сэм побрел на пляж, где отдыхали его мать и сестра.

— Что у нас осталось, мам?

— Неплохо, учитывая обстоятельства. У нас есть сорок или пятьдесят банок еды, кое-какие галантерейные товары, питьевой воды минимум на неделю, этого должно хватить, пока нас не спасут или мы не сможем 

найти источник пресной воды на этом острове.

— О боже,  — простонала Сара.  — Я не знаю, смогу ли я выдержать целую неделю, застряв здесь.

— Привет, сестренка, у нас есть еда и вода, солнце, океан и песчаный пляж. Не так уж плохо!

— Да, конечно. Передайте мне меню в номер, я могла бы заказать стейк.

Не обращая внимания на подколки своих детей, Присцилла продолжала отмечать их запасы.

— Большая часть аптечки сухая, включая спички, кое-какие туалетные принадлежности, много солнцезащитного крема, это важно, баночку какао-масла, много бинтов, небольшой ящик для инструментов с рыболовными снастями, это могло бы стать находкой.

— Как насчет одежды и прочего? Добрался ли кто-нибудь из наших чемоданов?

— Боюсь, немного. Давайте посмотрим, у нас есть одно из моих платьев, пара пар шорт и футболок и несколько пар трусиков. Бюстгальтеров нет, и Сэм, похоже, ничего из твоих вещей не подошло, кроме одной пары шорт и пары трусов-боксеров, прости, милая.

— Все в порядке. Я уверен, что пройдет всего ночь или две, прежде чем нас спасут. В колледже я обходился без свежей одежды и дольше.

— Фу,  — ответила его сестра, сморщив нос.  — Мальчики отвратительны.

— Что ж, я собираюсь нанести несколько последних штрихов на спальный приют, похоже, солнце скоро зайдет,  — сказал Сэм, пытаясь излучать уверенность, несмотря на своё беспокойство.

•  •  •

В ту ночь, когда солнце опустилось за горизонт, все трое устроились на корточках в своем импровизированном укрытии. Надувные подушки оказались на удивление удобными, и Сэму удалось высушить два одеяла, которые прибило к берегу.

— Извините, я смог найти только два одеяла, так что нам придется разделить эту ночь. Я посмотрю, что смогу найти завтра.

— Милый,  — заверила его мама,  — ты отлично справился. Здесь удобно и надежно. Большое тебе спасибо.

С этими словами она поцеловала сына в щеку и устроилась под одеялом, которым накрыла их обоих. С другой стороны от Сэма была его сестра с другим одеялом. Она подоткнула одеяло и разделила часть его с Сэмом.

— Да, младший брат. Ты молодец.

С этими словами Сара поцеловала его в другую щеку. Сэм просиял. Забота о женщинах в его жизни приносила глубокое удовлетворение. Некоторое время все трое лежали молча. По мере того, как небо темнело, начали появляться звезды. Одна за другой они начали усеивать небо, все больше и больше, пока их не угостили самым невероятным световым шоу. На много миль вокруг не было ни огонька, а небо было совершенно чистым, и звезды казались почти невероятно яркими, многочисленными и ослепительными.

— Смотри,  — прошептала Присцилла.

— Я знаю, мама,  — с благоговением сказала Сара.  — Это действительно чудесно.

Вдохновленные зрелищем и продрогшие на ночном воздухе, мать и сестра Сэма теснее прижались к его телу, по одной с каждой стороны. Сара слегка перевернулась, и Сэм почувствовал, как её груди прижались к его руке, теплые и мягкие. Инстинктивно Сэм протянул пальцы и взял их за обе руки — свою мать в левую, а сестру в правую. Сэм почувствовал, что 

его переполняют любовь и признательность, но также и нечто большее, когда его сердце учащенно забилось, и он почувствовал, как эрекция начала заполнять его плавки. Сэм молча выругал себя за то, что его разбудили члены семьи, закрыл глаза, и все трое заснули, держась за руки, под звездами.

•  •  •

На следующий день Сэм проснулся рано. Его мама все ещё крепко спала, тихонько похрапывая рядом с ним, но Сары в убежище не было. Неуверенно потягиваясь и зевая, Сэм начал бродить по пляжу в поисках Сары. Ему не пришлось далеко бродить, и то, что он увидел, остановило его на полпути. Сара только что спустилась из приюта, где они хранили свои скудные припасы, и начала свой день с нанесения солнцезащитного крема. Но, думая, что она одна, она сняла рубашку и лифчик, чтобы полностью закрыться и избежать ожогов.

Когда Сэм подошел, его сестра натирала солнцезащитным кремом свои большие, круглые, великолепные груди. Они были размером с грейпфруты и, черт возьми, были едва ли не лучшей вещью, которую Сэм видел в своей жизни. Она мяла мягкую плоть круг за кругом, пальцы скользили вниз по её плоскому животику к поясу её обтягивающих маленьких шортиков, затем обратно к груди, затем снова вниз.

Сэм был загипнотизирован. Когда её пальцы задвигались, он увидел, как просвечивают её соски. Ярко-розовые, идеально симметричные и твердые — да, они определенно были твердыми — и её шоу произвело на Сэма тот же эффект, поскольку его трусы натянулись, а его твердость возросла. Хотя этот образ запечатлелся в памяти Сэма до конца его дней, на самом деле это длилось всего несколько секунд, прежде чем Сара заметила его.

— Сэм! Что за черт!

С этими словами она прикрыла грудь и повернулась спиной к своему младшему брату.

— Прости! Извини.

— Черт возьми, Сэм, я видел, как ты на меня смотрел. Ради бога, я твоя сестра.

Сэм покраснел от стыда.

— Мне так жаль, я просто...

— Ты просто позаботился о том, чтобы полюбоваться голыми сиськами своей сестры, вот и все.

— Эй, у тебя они все были там, что я должен был делать?

— Ты должен был отвести взгляд, Сэм. Я твоя сестра.

— Да, но...

— Да, но что, младший брат?

— Да, но у тебя великолепные сиськи.

— Сэм, ты маленький засранец!

С этими словами Сара погналась за своим младшим братом, но это было бесполезно — она не могла нормально бегать, держа руки на грудях. Сара бросила погоню, повернулась назад и начала застегивать лифчик, крича Сэму вслед:

— Ты заплатишь за это, братишка. Запомни мои слова.

•  •  •

На шестой день Сэм допустил критическую ошибку. Вздремнув после обеда в укрытии, которое к этому моменту было значительно модернизировано, Сэм проснулся от звука самолета и бросился к краю пляжа. Он заметил самолет, немедленно зарядил сигнальную ракету и выстрелил. Он подождал всего секунду или две, прежде чем зарядить второй и выстрелить снова. В суматохе Присцилла бросилась к нему по пляжу, крича ему вслед.

— Сэм! Нет! Сэм!  

Это слишком далеко!!

К тому времени, когда она добралась до него, было уже слишком поздно. Он выпустил три из их пяти сигнальных ракет в сторону самолета, который был слишком высоко в небе, чтобы иметь хоть какую-то надежду увидеть маленькие сигнальные ракеты. Сэм встретился взглядом со своей мамой и сразу понял, что он сделал не так.

— О нет. О, мама. Мне жаль. Мне так жаль.

Напряжение прошедшей недели проявилось внезапно, и молодой человек не выдержал, его плечи опустились, а глаза наполнились слезами. Инстинктивно Присцилла обняла сына, похлопывая его по спине и утешая.

— Все в порядке. Все в порядке, Сэмми. Ты не знал.

— Я облажался, мама. Я облажался. Мне жаль.

— Шшшш. Все хорошо, мой мальчик. Все хорошо.

Мать и сын долго обнимались. Они оба нуждались в этом после самой трудной недели в их жизни. И это сработало. Оба почувствовали, как с них свалился тяжелый груз. По прошествии целой минуты Сэм начал чувствовать что-то ещё. Её запах. Её волосы на его щеке. Её груди, прижатые к его груди. Изгиб её спины, который он обнимал. Сэм глубоко вздохнул и провел руками вверх и вниз по спине матери. Вверх и вниз по её бокам. Ощущая её женственные материнские изгибы. У него начал возбуждаться член.

Присцилла тоже чувствовала что-то, что перешло от простого комфорта. Когда она почувствовала, как руки Сэма двигаются взад и вперед по её бедрам, она повернулась и поцеловала его в шею. Это могло быть ничем. Это могло быть не более чем материнским поцелуем в лоб. Но её губы задержались слишком долго, пробуя на вкус его соленую кожу. А его руки скользнули чуть ниже, нащупывая линию её трусиков под платьем. Она снова поцеловала его в шею, на этот раз ещё дольше. И снова её губы чуть приоткрылись. Руки Сэма прошлись по линии трусиков его матери вокруг её спины, затем чуть ниже, не совсем по её попке, но очень близко. Ближе, чем, естественно, должны быть руки сына.

Присцилла поцеловала плечо сына и поняла сразу две вещи. Во-первых, она почувствовала его твердость. Она могла сказать, что у её сына началась эрекция, и что она давала ему это и позволяла этому случиться. А во-вторых, она поняла, что промокла насквозь. Трусики Присциллы стали влажными, её соски затвердели, а источником её возбуждения был не кто иной, как её собственный маленький сын. Появление Сары заставило их обоих вздрогнуть от своего пьянящего желания.

— Я видела, что произошло, Сэм. Все в порядке. Это был просто инстинкт. Любой из нас мог бы поступить так же.

Сэм и Присцилла быстро расстались. Несмотря на то, что их прервали, слова Сары были утешением — но говорила ли она о вспышках или об объятиях?

•  •  •

Прошло ещё десять дней, а мимо не проплывали ни корабли, ни самолеты, летевшие достаточно низко, чтобы подать сигнал. Присцилла и двое её детей, тем не менее, сохраняли бодрость духа и добились 

значительного прогресса. Они значительно улучшили своё убежище и спальную зону, построили ещё одно укрытие для костра и третье, чтобы сохранить свои припасы сухими и безопасными.

Они собирали фрукты и стали довольно искусными в рыбной ловле. Они лакомились мелкими крабами, орехами и ягодами и обнаружили пресноводный источник, из которого можно было набрать питьевой воды. Они ели на удивление хорошо, учитывая обстоятельства.

Сара и Сэм собирали орехи, ягоды и фрукты, и день был удушающе жарким. Экваториальное солнце палило прямо на них, братья и сестра быстро перегрелись.

— Сэм, я просто умираю.

— Черт возьми, я знаю. Здесь так чертовски жарко.

— Пеппер Пул?  — Когда она сказала это, её брат кивнул в знак согласия.

Перцовый бассейн был одним из небольших пресноводных бассейнов, пещерой, вырубленной в скале на протяжении тысячелетий, куда вода стекала, собиралась, а затем выходила в виде бурлящего потока. Они дали названия всем бассейнам на острове, этот назывался "Пеппер пул" из-за скального шпиля на восточной стороне, который отдаленно напоминал мельницу для перца.

Пара поспешила спуститься к бассейну сквозь промозглую, влажную, изнуряющую жару, и к тому времени, когда они добрались до его края, они практически уже могли ощутить его прохладные освежающие объятия. Но когда они поднялись на вершину последнего холма и под ними открылся Перцовый бассейн, они увидели, что они были не единственными, кому пришло в голову освежиться в Перцовом бассейне — там была их мать, смотрящая в небо, с мокрыми волосами, зачесанными назад... абсолютно голая.

— Сэм, посмотри,  — прошептала Сара.

— Я знаю,  — прошептал Сэм в ответ своей старшей сестре, не в силах отвести взгляд.

Присцилле было 44 года, и она была великолепна. Она была на стороне Сэма и Сары, и поэтому они могли насладиться каждой частичкой её сексуальной формы. Годы смягчили её тело всеми нужными способами. Её большие груди сидели ниже, чем когда-то, но они были упругими и полными, а её большие розовые соски, очень похожие на соски её дочери, торчали прямо вперед так, что от них по-настоящему текли слюнки.

Ее узкая талия была подтянутой, отчасти благодаря активности и диете, которые обеспечивал их островной образ жизни, но она подчеркивала её широкие, мягкие, как у матери, бедра. И в центре всего этого была её попка. Попка Присциллы была круглой, мягкой, упругой, а её скулы идеально сходились, намекая на сокровища внутри. Полная пригоршня вьющихся каштановых волос скрывала место между её ног, давшее жизнь обоим тем, кто сейчас завороженно наблюдал за ней.

— Сэм, давай присоединимся к ней,  — прошептала Сара.

— Что за хрень? Ты серьезно?

Сэму и так было нелегко скрывать свой твердый пенис.

— Посмотри, какая она красивая и как чудесно выглядит эта вода. Давай просто пойдем и сделаем это. Остров волшебства.

Сэм открыл рот, чтобы возразить, но не смог произнести ни одного вразумительного слова, и, кроме того, Сара уже начала спускаться по берегу, на ходу снимая майку. Сэм заколебался, но как раз в этот момент его старшая сестра оглянулась 

на него и подмигнула, расстегивая лифчик и натягивая его на плечи.

— Остров волшебства,  — повторил Сэм и начал спускаться по берегу, стягивая футболку через голову.

Присцилла уловила движение и обернулась, заметив, что её дети направляются к ней, но в своем состоянии блаженства она не вздрогнула и не попыталась прикрыть свою наготу. Почти у самой кромки воды Сара расстегнула пуговицу на брюках, расстегнула молнию и, извиваясь взад-вперед, вылезла из штанов.

Прямо за её спиной Сэм наблюдал, как брюки приспустились, обнажив ярко-розовые стринги, разделяющие полушария упругой круглой попки его сестры. Она снова оглянулась на него, прежде чем согнуться в талии и спустить стринги до лодыжек, прежде чем выйти из них.

Сэм лишь на мгновение бросил взгляд между ног своей сестры и между ягодицами её задницы, когда она скользнула в воду. Это зрелище заставило Сэма замереть на месте, и теперь его сердце бешено колотилось, когда он восхищался открывшимся перед ним зрелищем. Сара нырнула и поплыла к их матери. Затем она встала, обняла её в теплом, страстном объятии, а затем коротко поцеловала маму в губы.

Обняв друг друга, мать и дочь повернулись к Сэму. Понимая, что теперь пути назад нет, и больше всего на свете желая стать частью этих любящих, обнаженных объятий, Сэм расстегнул пуговицу на своих шортах, глубоко вздохнул и стянул их вниз, прихватив с собой боксеры.

Его полутвердый пенис подался вперед, и обе женщины невольно резко вздохнули. Они обе какое-то время обходились без прикосновений мужчины, и даже в нежном возрасте 22 лет Сэм был настоящим мужчиной.

•  •  •

Сэм помногу плавал каждый день, что они были на острове, и это было заметно по его телу. Его руки были большими и подтянутыми, шея и грудь четко очерчены, не будучи огромными, но его тело действительно было таким, на что стоило обратить внимание. Четко очерченные шесть кубиков пресса уступили место идеальному V-образному мышечному тонусу, в середине которого находилось мужское достоинство Сэма — длинное, толстое и гладкое — и с каждой секундой становилось все больше и тверже.

Сара улыбнулась своему младшему брату, а Присцилла улыбнулась своему сыну, и они жестом пригласили его подойти к ним. Сэм едва почувствовал холодные объятия воды, настолько он был очарован этими невероятными женщинами. Мать Сэма взяла его за руку и мягко подтолкнула к сестре. Он встретился взглядом с Сарой, они широко улыбнулись, глядя друг другу в глаза, а затем Сара наклонилась вперед и поцеловала его. Мозг и зрение Сэма затуманились. Это ощущение превосходило все, что он испытывал раньше.

Сара целовала его со все большей страстью. Она открыла рот, и её язык коснулся губ младшего брата. Он открыл рот, и их языки нежно исследовали друг друга. Когда они поцеловались, руки брата и сестры начали исследовать тела друг друга, Сара скользила вверх и вниз по бокам Сэм, а Сэм гладил животик своей старшей сестры, медленно продвигаясь вверх к её груди.

Присцилла с любовью наблюдала за происходящим. Она знала,  

что это неправильно. Но почему-то это было неправильно, только в другой жизни, другим способом. На этом острове это было не только не неправильно, не только так правильно — это было совершенство.

Пока они целовались и исследовали друг друга, она провела руками по их спинам — левой по спине своей дочери Сары, а правой по спине своего сына Сэма. Она молча давала им разрешение, уверяя их, что это нормально, что это прекрасно. Наконец они прервали поцелуй и повернулись к матери с любовью, страстью и желанием в глазах.

Сара положила руку Сэму на спину и осторожно подвела его к матери. Он посмотрел в глаза своей матери, наклонился вперед и поцеловал её. Она целовалась, как её дочь, но теплее, в чем-то с большей мудростью и опытом, но с такой же страстью. Сара с любовью наблюдала, как мать и сын наслаждались друг другом, языками, губами и зубами.

Когда они целовались и соприкасались языками, Сара прикасалась к ним обоим, не желая прерывать, но отчаянно желая стать частью их любовного круга. Она провела пальцами по спине матери, медленно спускаясь к изгибу поясницы и выпуклости попки. В то же время она прикоснулась к попке своего брата, ощущая твердость в отличие от мягкости их матери, наслаждаясь ими обоими.

Когда поцелуй Присциллы и Сэма наконец прервался, колебаний не было. Сара немедленно набросилась на маму, сжала её губы, раздвинула их и просунула язык в рот Присциллы. Сэм наблюдал, как мать и дочь прижались друг к другу, груди соприкасались с грудями, а бедра касались бедер.

Когда Сара целовала свою маму, просовывая язык в рот пожилой женщины, она чувствовала, как щетина маминых лобковых волос касается её ноги, и она чувствовала, как её собственная киска становится влажнее с каждой секундой. Она была полна беспричинного желания. Они все были такими. И на мгновение они обрели любовь и желание, настолько чистые, что едва могли сдерживать их.

•  •  •

Дальше в "Пеппер пул" они не пошли. Они наслаждались моментом, но затем почти без слов вышли из воды, чтобы одеться. Они вернулись в лагерь на закате. Жара спала, и воздух внезапно стал уютным. Сара развела небольшой костер, больше ради запаха и блеска, чем ради тепла. Была безоблачная ночь, и звезды показывали захватывающее шоу, когда троица устроилась в своем убежище. Без единого слова обсуждения все трое сняли с себя одежду, уютно устроились и забрались под одеяла. На этот раз Присцилла была посередине, её сын с одной стороны, а дочь с другой.

Оба её ребенка держали её за руки, нежно касаясь и исследуя. Когда их руки в конце концов нашли её грудь, Сара наклонилась и снова начала целоваться со своей мамой. Сэм посмотрел на грудь, которую сжимал в ладони. Грудь его матери. Грудь, которую он сосал много лет назад. Она была тяжелой и круглой и прекрасно ощущалась в его руке.

Уставившись на её твердый розовый сосок, Сэм наклонился, накрыл его губами 

и начал посасывать. Присцилла ахнула Саре в рот. Её соски всегда были чувствительными. Почти сразу она почувствовала знакомую влажность, растущую между её нижних губ. Заметив, какой эффект это произвело на её маму, Сара прервала их поцелуй и скользнула вниз, чтобы взять в рот другой сосок Присциллы. Теперь каждый из её детей сосал каждый из её сосков, покусывал и облизывал, наполняя её сильными ощущениями. Она смогла сдержаться — издала глубокий, протяжный стон. Сэм первым прикоснулся к её киске.

Пока они с сестрой продолжали орально ублажать грудь Присциллы, правая рука Сэма нежно раздвинула её бедра, его пальцы скользнули по её жестким, но мягким волосам на лобке, а затем, наконец, коснулись её влажных складочек. Присцилла снова застонала, когда пальцы её сына исследовали её киску. Она была такой, такой влажной. Его пальцы размазывали естественную смазку по её губам, вверх и вниз, пока не нашли клитор. Она ахнула.

К этому времени пальцы Сары тоже начали исследовать набухшее, горячее влагалище их матери. Пока Сэм кружил и дразнил её клитор, Сара медленно, но твердо ввела свой длинный средний палец во влагалище матери. Присцилла теперь часто дышала и постанывала, её удовольствие быстро нарастало. Сэм увеличил темп на клиторе своей мамы, делая более плотные, упругие круги, в то время как его сестра добавила второй палец и начала с большей силой вводить его в горячую, влажную киску Присциллы. Во всем убежище пахло сексом. Присцилла была уже очень близка к краю страсти.

Почувствовав это, Сэм потерла свой клитор ещё быстрее и с большим нажимом, а Сара пальчиком с силой трахнула свою мать. Входя и выходя, входя и выходя, пока её насквозь мокрая киска не начала издавать хлюпающие звуки, и для Присциллы это внезапно стало реальностью.

Пока двое её детей безумно ласкали пальцами её киску, Присцилла Террас испытала сильнейший оргазм в своей жизни. Она издала стон, такой глубокий и сильный, что он разнесся над водой, её тело затряслось, и она потеряла сознание. Несколько мгновений спустя Присцилла пришла в себя. Она была в блаженстве. Она вытерла слезу радости со щеки, улыбнулась и удовлетворенно вздохнула. Никогда в жизни ей не было так сильно кончать. Она жестом попросила своих детей подойти поближе, чтобы она могла обнять их. Она обняла каждого из них одной рукой, и они прижались друг к другу.

Ни Сара, ни Сэм не получили своего удовлетворения, но каким-то образом оба почувствовали, что на сегодня этого достаточно. Они свернулись калачиком в тепле материнской груди, прижались друг к другу, и все трое погрузились в глубокий сон.

•  •  •

Следующий день прошел настолько "нормально", насколько можно было ожидать. Несмотря на то, что они просыпались голыми и заново переживали в памяти волнующие события вчерашнего дня, на каждой террасе, как правило, продолжался свой день — Сара ловила рыбу, Сэм собирал орехи, а Присцилла стирала их одежду, окуная её в океан и разбивая о камни. Это была обычная рутинная 

работа, поскольку Присцилла стирала примерно раз в неделю (не слишком часто, иначе те немногие предметы одежды, которые у них были, изнашивались бы слишком быстро).

Однако сегодня все было по-другому. Это была одежда, которую они трое сняли в день, который навсегда изменит их жизни. Она взглянула на боксеры Сэма. Эти эластичные черно-серые трусы, которые едва справлялись с задачей вместить его большой, твердый член. Она вздохнула при воспоминании о том, как он стянул эти трусы вниз по своим мускулистым ногам, обнажая его эрекцию. Она поднесла нижнее белье к лицу и глубоко вдохнула. Такой мужественный, такой замечательный.

А потом Сара — тот кружевной черный лифчик, который обтягивал её великолепную, полную грудь. И эти ярко-розовые стринги, которые прижимались к её юной киске и втискивались между её щек, упираясь в её маленькую дырочку. Присцилла поднесла грязные стринги своей дочери к лицу и вдохнула. Её чувства были взорваны запахом возбуждения — запахом киски её дочери, которая была влажной для её матери. Колени Присциллы немного подогнулись, когда пьянящий аромат заполнил её воображение. Ищи через Яндекс "Стульчик рассказы" и читай без регистрации.

Наконец, она взглянула на свою одежду, ту, которую сняла вчера, чтобы искупаться в бассейне, обнаженная, незащищенная, наполненная собственной чувственностью, духовностью и сексуальностью, совершенно одинокая... пока она не перестала быть одинокой.

На ней был её сарафан — когда-то ярко-желтый с маленькими розовыми вышитыми цветочками,  — теперь немного потускневший и в пятнах, но, тем не менее, все ещё веселый. Как только она расстегнула его на подоле, опустила молнию и вышла из платья, на ней остался бюстгальтер — кружевной, бордового цвета, который, хотя и заставлял её чувствовать себя женственной и сексуальной, был не особенно практичным — не то, что можно было бы взять с собой, если бы планировала застрять на необитаемый остров на любой срок.

Она провела пальцами по кружеву бюстгальтера и перевела взгляд на трусики. Это была более практичная вещь, но все же, по её мнению, довольно сексуальная. Это были зеленые хлопчатобумажные трусики короткого кроя для мальчиков с нежным кружевным бантом спереди и кружевной отделкой по всем краям чуть более темного зеленого цвета. Но лучше всего то, что они были скроены сзади таким образом, чтобы облегать изгибы её ягодиц, втягиваться между щек и оставлять лишь намек на то, что они выглядывают в верхней части её попки.

По какой-то причине ношение этих сексуальных трусиков всегда приводило Присциллу в трепет, и вчерашний день ничем не отличался. На самом деле, до того, как она окунулась в пруд, изменивший её жизнь, она фантазировала о своем покойном муже и обо всех вещах, которыми они обычно занимались вместе в постели. Они были фанатиками орального секса, и Присцилла по праву не была уверена, что ей нравилось больше — когда её муж опускался на нее, дразня и облизывая её киску, пока она не кончала, или когда у нее была возможность взять его твердый член в рот, исследуя, облизывая и посасывая, пока он не застонал и не наполнил её 

рот спермой. его сперма.

Да, у киски были фантазии, и она сильно возбудилась — и её киска стала влажной. Действительно, очень влажной. Мокрой в этих трусиках, которые теперь лежали перед ней. На этот раз Присцилла действительно подумала об этом, и её действия были обдуманными. Она подняла трусики и осмотрела ластовицу, где виднелись предательские белые разводы от того места, куда просочилась её киска. А затем она медленно подняла свои собственные грязные трусики и глубоко понюхала.

— Я тоже так делаю, ты знаешь.

Присцилла была поражена голосом своего сына. Она обернулась и увидела, что это был не только он — рядом с ним стояла Сара.

— О боже,  — подумала она.  — Как много они увидели??

— Сэм, Сара. Я не знала, что вы там. Я не... Я не должна...

— Нет, все в порядке, мам,  — успокаивающе продолжил Сэм.  — Я тоже так делаю. Я беру твои трусики из корзины дома.

— Ты... ты делаешь?

— Да, мам. Делаю.

— А ты...

— Я нюхаю их точно так же, как ты делала, мама. И я облизываю их. И я представляю, как они прижимаются к твоей киске.

Присцилла ахнула от этого. Она никогда не слышала, чтобы её сын употреблял такое слово, и даже представить себе не могла, что он испытывает к ней сексуальное влечение. Сара была следующей, кто шокировал её.

— Я тоже это делала, мама. Я понюхала твои трусики. Ты чудесно пахнешь. Так сексуально.

С этими словами Сара подошла к Присцилле и поцеловала её.

— Но я хочу попробовать это на вкус. Я хочу попробовать настоящее. Можем мы полизать твою киску, мамочка? Можем ли мы, пожалуйста, полизать тебя и доставить тебе удовольствие?

Присцилла перевела взгляд с Сары на Сэма. Они оба сияли, глядя на нее, практически вибрируя от желания. Она никогда в жизни не чувствовала себя такой любимой и желанной. Она чувствовала себя наполненной светом и окутанной магией острова. Она улыбнулась сыну и дочери, кивнула и взяла их за руки.

Когда троица добралась до спального убежища, на этот раз они были не такими нежными. Сэм и Сара практически сорвали с матери одежду, повалили её на спину на подушки и начали делать с ней все, что в их силах. Повсюду были языки и рты. Пробуя её на вкус, облизывая, посасывая и покусывая. Сара была первой, кто прикоснулся ртом к киске своей матери, которая к этому времени была сверху донизу пропитана её соками.

— О, мамочка,  — прошептала она, проводя языком по клитору своей матери.  — Твоя киска такая вкусная. Мне это так нравится. Сэм, попробуй её, она такая возбужденная.

С этими словами Сара уступила своё место между бедер матери, и Сэм немедленно занял её место. Он прикоснулся языком к её гладким складочкам, исследуя и пробуя на вкус, время от времени касаясь кончиком языка её клитора. Когда он это сделал, Сара приподнялась и, её губы и лицо были скользкими от соков Присциллы, страстно поцеловала её, её язык снова проник 

в рот матери, но на этот раз Присцилла пробовала на вкус свою собственную киску.

— Сара,  — простонала она в рот дочери.  — Сара. Я хочу сделать это с тобой. Я хочу попробовать тебя на вкус.

— Ты хочешь попробовать мою киску, мамочка? Ты хочешь полизать узенькую щелочку своей дочери?

Этот новый уровень непристойных разговоров сводил Присциллу с ума. Её настолько переполняло желание, что она ничего не сказала, она просто перевернула дочь, насильно раздвинула ей ноги и просунула свой рот между ног Сары. Они уделяли все своё внимание маме, поэтому Сара все ещё была в трусиках. Это были не стринги, а скорее белое бикини-стринги с розовой бабочкой прямо над лобком. Чуть ниже бабочки Присцилла могла видеть темное пятно там, где сок киски Сары пропитался насквозь. Набирай в гугле «с е ф а н   р а с с к а з ы» и читай (18+).

— О, дорогая,  — сказала Присцилла своей дочери.  — Похоже, твои трусики немного намокли. Я лучше сниму их.

Она взялась за завязки по обе стороны бедер и потянула материал вниз. Как только они опустились, Присцилла набросилась снова, её рот немедленно соприкоснулся с влагалищем дочери. Сара была вне себя от возбуждения. Хотя она была чисто выбрита, когда семья отправилась в плавание, месяц или около того без бритвы оставил на её киске легкий налет тонких светлых волос на лобке, которые в данный момент блестели от её влаги.

Присцилла руками раздвинула губы влагалища своей дочери и коснулась кончиком языка её внутренних складок. Сара ахнула. Как это могло быть уже так приятно? Как она могла чувствовать, что так близка к оргазму после первого прикосновения??

Присцилла никогда раньше не лизала другую женщину. Она целовалась с некоторыми из своих подружек в колледже, даже подкрасила пару сисек, но это была совершенно новая территория. И она не могла насытиться. Присцилла дразнила её языком и ртом, иногда облизывая складочки Сары и вообще избегая её клитора, иногда обводя его кончиком языка, а иногда обхватывая его всем ртом и посасывая. Всего через минуту или две Сара извивалась и стонала, а её ноги дергались под ней.

— О да. О боже, да. Прямо здесь.

Сэм застонал, увидев, что делает его мать, и услышав слова своей горячей старшей сестры.

— Да, мамочка. Да. Лижи меня. О боже, я сейчас кончу. Прямо здесь. Оближи это. О боже, я кончаю. Я кончаю!

Сила оргазма Сары повергла двух других в полный трепет. Она несколько раз содрогнулась, широко раскрыв рот и издавая животные звуки. Когда она в конце концов кончила, Сара дрожала и тяжело дышала, её рот все ещё был широко раскрыт.

— Это было лучшее, что я когда-либо чувствовала. Скольким девушкам ты это делала??

Застенчиво Присцилла ответила:

— Ну, я думаю, пока это тебе, милая.

— Ты серьезно? Это было потрясающе. Лучшее, что у меня когда-либо было.

После нескольких мгновений погружения в послесвечение и мать, и дочь сразу поняли, что Сэмом все это время довольно пренебрегали. Он сидел в паре футов позади и просто наслаждался шоу. Сэм был полностью обнажен, с 

твердой, как скала, эрекцией, которую он небрежно поглаживал, наблюдая, как его сестра наслаждается блаженством после оргазма. Все, что он смог выдавить из себя, это

— Черт возьми, это было круто.

Говоря это, Присцилла взглянула на свою дочь.

— Ну, Сара, он был хорошим мальчиком, ты так не думаешь?

— О да, очень хорошим мальчиком.

— И он большой мальчик, не так ли?

— Очень большой, очень выносливый мальчик.

— Что ж, я думаю, в таком случае он должен быть вознагражден.

— О, совершенно определенно. Хорошие мальчики должны быть вознаграждены.

При этих словах мать и дочь подползли к Сэму, словно выслеживая свою добычу. Сэм откинулся назад, когда они приблизились к нему. Сара нежно коснулась члена Сэма и прошептала ему на ухо:

— У тебя красивый член, младший брат. Ты не возражаешь, если я пососу его?

Сэм был удивлен, что он не кончил, просто услышав, как его сестра произнесла эти слова. Он уже был возбужден сверх всякой меры, когда его мама также нежно коснулась его члена, шепча ему на другое ухо:

— Поправка: ты не возражаешь, если мы пососем его?

Женщины не стали дожидаться ответа. Они пробежались губами по его телу, в конце концов добравшись до большого, пульсирующего мужского достоинства Сэма. Было ясно, что мама Сэма получит первую награду, и она нежно поцеловала головку его члена. Сэм застонал. Затем она взяла головку его члена в рот и обвела её языком.

— О, Сара,  — сказала она дочери.  — Это прекрасно. Ты попробуй.

Две женщины по очереди нежно посасывали головку члена Сэма своими теплыми, влажными ртами всего около минуты, когда он объявил:

— Я так больше не могу. Слишком жарко. Вот-вот кончу.

Мать Сэма воспользовалась возможностью. Она посмотрела Сэму прямо в глаза и спросила:

— Ты хочешь кончить в мамин рот, Сэм? Ты хочешь выстрелить своей спермой в мамин рот?

Это было все, что потребовалось. Она взяла головку члена своего сына в рот и сразу же получила первый толчок. Ноги Сэма сжались в кулаки, когда он извергал струю за струей своей сдерживаемой спермы в жаждущий рот своей матери. Присцилла продолжала сосать во время всех конвульсий Сэма, посмотрела ему в глаза и проглотила его сперму.

— Хороший мальчик,  — сказала она и прижалась к его подтянутому телу, чтобы уснуть.