В окружении фигуристых женщин. Тематика: Сексуальные фантазии женщин Часть 2

В душе Джимми перебирал в уме все, что произошло с ним в тот день: и то, как Бренда отсасывала ему, когда его мать спала на улице у бассейна, и то, что говорила его мать, и то, как он вошел к своей восхитительно пухлой сестре, обнаженной и мастурбирующей, и то, как он трахал Бренду в её машине за рынком на соседней улице. А потом был удивительный момент, который он пережил с матерью, когда вернулся после встречи с Брендой.

Он растирал по всему телу мочалку, уделяя много времени и внимания тому, чтобы его член и яйца были особенно чистыми. И, несмотря на то, что за день он уже успел кончить несколько раз, все происходящее с ним заставляло его член утолщаться под его скользкими руками. Казалось, что весь секс и мастурбация только усиливают его потребность.

Он решил подбрить волосы вокруг основания члена и вокруг яиц и убедился, что хорошо намазал все вокруг. От смазывания члена гелем для бритья член Джимми всегда казался себе толще и длиннее. Обычно к моменту окончания процедуры он уже был полностью твердым, но Бренда трахалась с ним как профессионал ещё час назад. Он потянулся за бритвой, но не успел начать бриться, как дверь ванной внезапно распахнулась, и вошла Шанель в обтягивающей майке и коротких трусиках в мальчишеском стиле.

Сестра Джимми не часто ходила по лестнице в одних нижних вещах, но это было и не редкостью. Но каждый раз, когда он видел её в таком виде, его пульс учащался. Сегодня она застенчиво улыбалась, а он машинально держал руки перед своим членом, закрывая ей обзор через разделяющее их стекло.

"Черт, сестренка, ты что, не стучишь?" Как только он это произнес, ему вспомнилось, как все перевернулось в тот день. Шанель только хихикнула, глядя на него. Она ухмылялась, но было видно, что она тоже нервничает.

"Я просто хочу поквитаться за сегодняшний день, когда ты вошел ко мне",  — сказала она.

"Шанель, я же сказал, что мне жаль. Это была случайность".

"И я уже приняла твои очень милые извинения. Но теперь мы квиты. Почти".

"Почти?"

"Я не прикрывалась, когда ты меня видел".

Джимми заметил нетерпеливый блеск в застенчивых, но красивых глазах сестры. Ей явно было настолько интересно увидеть член младшего брата, что она специально зашла к нему, пока он принимал душ, и он не мог отрицать, что ему очень нравится идея показать ей то, что она хотела увидеть.

"Ладно, это правда",  — сказал он, замявшись, несмотря на то, что ему не терпелось показать своей старшей красивой сестре, что у него есть. На первый взгляд, это была всего лишь глупая игра, но в то же время она казалась чем-то важным. Этот момент никто из них не собирался забывать в ближайшее время. Он был уверен, что его сестра чувствует то же самое.

"Теперь, Джимми, ты не можешь стесняться после того, что ты сегодня видел",  — сказала ему Шанель. Она сделала осторожный 

шаг к стеклу кабинки.

Пульс Джимми бился быстрее, чем он думал, и он чувствовал, как его член покалывает жаром, как будто он только что не трахал Бренду. Соски Шанель стали твердыми от предвкушения, и брат не упускал из виду манящие выпуклости, которые они делали в её обтягивающем топике.

"Хорошо, тогда",  — сказал он, глубоко вздохнув. "Ты уверена, что действительно хочешь посмотреть?"

"Я уверена, Джимми. Мы никогда не будем квиты, пока ты не покажешь мне свою штучку".

Ее глаза были устремлены на его руки, прикрывавшие его собранное в кучу добро, и брат заметил, как она нервно пожевала нижнюю губу. Не говоря ни слова, Джимми убрал руки в стороны и показал сестре свой член и яйца.

"О. О, вау",  — сказала она, задыхаясь.

"Что? Что-то не так?"

"О нет. Просто он... ну... больше, чем я думала".

Пульс брата заколотился ещё быстрее, когда он увидел завороженный взгляд сестры, устремленный на его член. "О, это. Это просто потому, что он немного больше набух, чем обычно".

Шанель молча смотрела на член своего брата, пока Джимми стоял с водой, стекающей по его телу. "Джимми... Мне кажется, он становится больше".

И она оказалась права. Член её младшего брата постепенно набухал на глазах. Того, что Шанель с обожанием смотрела на его постоянно растущий член, было достаточно, чтобы все мысли о Бренде исчезли.

"Это так приятно",  — тихо сказала она, ни на секунду не отводя глаз. "Это... это... красиво. Мне нравится, как ты его бреешь".

"О, круто. Вообще-то, я как раз собирался освежить его перед тем, как ты вошла". Он помахал бритвой, которая все ещё была у него в руке.

"А потом тебя грубо прервали",  — хихикнула она.

"О, я бы не сказал, что грубо",  — усмехнулся он.

"Можно я посмотрю, как ты его бреешь, Джимми? Пожалуйста?"

"Конечно",  — ответил он без раздумий. То, что его великолепной старшей сестре явно нравилось то, что она видела, заставило брата почувствовать себя смелее. Если уж на то пошло, она была совершенно очарована видом обнаженного органа брата. Он так увлекся моментом с Шанель, что даже забыл о гордости за то, что больше не является девственником. В этот момент Бренда вообще не существовала, была только его сочная старшая сестра.

Джимми взял тюбик своего любимого геля для бритья и выдавил на руку больше, чем нужно. Затем он начал втирать кремообразную пену в корень члена, яйца и немного под яйца. К тому времени, когда он закончил, его член полностью набух и пульсировал под пристальным взглядом сестры. Опустив руку с излишками крема, Джимми сделал несколько приятных поглаживаний своего члена. Он не мог поверить, что начал гладить свой член в присутствии сестры, но когда она начала тяжело дышать и её большие карие глаза становились ещё шире, он минуту просто гладил и растирал свои яйца только для нее.

Единственным человеком, который видел, как он играет со своим членом, был его друг Райан, поскольку они часто дрочили в одной комнате, просматривая порнофильмы в Интернете.  

Но это был другой мир. Ему нравилось, как влажно блестели глаза Шанель, наблюдавшей за тем, как рука брата скользит по его твердому стволу.

"Думаю, это действительно делает нас квитами",  — сказал он. "Раз уж я увидел, как ты играешь. Это ведь справедливо, правда?"

"Правильно, братишка",  — сказала она, словно в трансе. "Это будет честно".

Мускулистый член Джимми был очень твердым, когда он поглаживал его, но он остановился, не дойдя до конца. Он хотел остаться твердым, пока сестра смотрит, как он бреется. Наконец, он достал бритву и начал приводить в порядок скудную щетину вокруг паха, осторожно подтягивая яйца во всех направлениях, чтобы бритва могла двигаться по коже. Это заняло несколько минут, и сестра все это время молча наблюдала за ним, не сводя глаз с его намыленных члена и яиц. Наконец он закончил и смыл с себя бритву, а заодно и член.

"Вот так",  — сказал он. "Теперь я такой же гладкий, как и ты".

"Боже",  — тихо сказала сестра, глядя на его свежевыбритый ствол, гордо торчащий перед ней и пульсирующий. Прошла ещё минута. "Джимми, это самый большой, который я когда-либо видела".

Он не мог не задаться вопросом, сколько членов видела его сестра. Она иногда встречалась с парнями, но никогда ни с кем надолго. Ему хватило доли секунды, чтобы решить, что ему не нравится мысль о том, что его сестра видела член какого-то другого парня. Даже когда он думал об этом, он понимал, насколько глупо так думать, но это его не остановило. Это заставляло его чувствовать ревность, что было ещё более нелепо. Просто думать о Шанель с парнем... с любым парнем, который не он... было как-то неправильно. Он не хотел думать о том, что она смотрит на какого-то парня так, как смотрела на него сейчас, любуясь его возбужденным членом, словно это было что-то особенное.

Джимми снова намылил руку и продолжил поглаживать свой член, повернувшись к сестре лицом через стекло, чтобы видеть её с ног до головы. Он смотрел на нее в откровенном топике и трусиках, но думал о том, как она выглядела обнаженной в тот день. Прошло совсем немного времени, и он уже уверенно и быстро поглаживал свой пульсирующий стержень, а его глубокое дыхание прерывалось тихими стонами.

"О, о, Джимми",  — вздохнула его сестра. "Уммм, черт. Ты собираешься делать это до конца?"

"Если ты хочешь",  — сказал он ей, надеясь, что она согласится. "Просто чтобы мы были квиты".

"Ты очень хороший брат, Джимми. Мне бы это очень понравилось. Твой член такой приятный. Продолжай, пока не кончишь. Я очень хочу посмотреть".

После ещё одной-двух минут энергичных поглаживаний сестры Джимми замедлил темп. Красивые глаза сестры поднялись и вопросительно посмотрели на него.

"Шанель? Если не трудно... можно я ещё раз посмотрю на твою грудь? Это поможет мне закончить".

"Боже мой, ты серьезно хочешь увидеть моё большое, толстое тело?"

Ее брат нахмурился. "Я не хочу слышать, как ты говоришь о себе в таком тоне. У тебя 

великолепное тело. По-моему, оно самое красивое из всех, что я когда-либо видел. Пожалуйста, сестренка? От одного взгляда на тебя я так сильно кончаю".

Шанель покраснела, но без колебаний подняла нижний подол майки над своими сиськами без лифчика. Джимми вздохнул, когда она обнажила свои полные, красивые дыни. Он смотрел на них так же пристально, как она смотрела на его член. Она, казалось, даже не заметила, как начала играть со своими набухшими сосками, наблюдая за тем, как его кулак быстро возвращается к более быстрому темпу поглаживаний.

"Ты такая красивая, сестренка",  — задыхаясь, сказал Джимми. "Мне так нравится, как ты выглядишь. О Боже, как мне нравятся твои сиськи. Они потрясающие!"

"Кончи для меня, Джимми. Кончи для своей старшей сестры",  — ворковала она.

"О боже, Шанель, вот оно, началось",  — простонал он.

Глаза Шанель стали ещё шире, когда её брат глубоко захрипел и с силой выплеснул сперму из своего набухшего члена. Его обильные струи били по стеклу душевой перегородки. Сестра как никогда сильно сжимала и разжимала соски, наблюдая за тем, как его огромный член извергается длинными, липкими струями братской спермы. Джимми выжимал из своего члена каждую каплю сливок. Казалось, что он кончает не в четвертый, а в первый раз за этот день.

"Ух ты",  — сказала его сестра, выглядя ошеломленной тем, чему она только что была свидетелем.

"Сестренка?"

"Да?" Её глаза все ещё были устремлены на его член, который медленно сдувался.

"Это было нормально?"

"О да. То есть... более чем хорошо. Гораздо больше, чем хорошо",  — хихикнула она. В такие моменты Джимми чувствовал себя старшим братом, а не младшим.

"Именно так я и подумал, когда увидел, как ты играешь сегодня днем",  — сказал он ей.

Его сестра наконец-то подняла глаза на лицо. "Правда?"

"Определенно. Ты такая красивая, сестренка. С тех пор я все время думаю о тебе".

Теперь её глаза стали метаться по комнате, куда угодно, только не на лицо брата. "Ну, думаю, если это случится снова — я имею в виду, что ты вот так войдешь ко мне — тогда, может быть, я не буду так сильно волноваться. Ну, знаешь, если бы это снова произошло случайно".

"Случайности случаются",  — внушительно сказал её брат.

Вдруг через дверь, которую Шанель оставила незапертой, до них донесся голос матери. "Надеюсь, вы не израсходовали всю горячую воду. Я хочу принять душ перед сном".

Джимми и Шанель потрясенно смотрели друг на друга, хотя Диане не составило бы труда догадаться, что они оба находятся в ванной комнате, когда обе их спальни были пусты. Лицо Шанель стало свекольно-красным. Мать сказала это так, будто думала, что они принимают душ вместе. Джимми первым собрался с духом и ответил.

"Нет проблем, мам. Уже заканчиваю. Выйду через секунду".

Наступило короткое молчание. "Все ли там в порядке?" — спросила их мать, в её тоне сквозило любопытство.

"Просто отлично",  — отозвался Джимми. "Отлично".

"Шанель? Ты тоже в порядке?"

"Хорошо, мам. Я просто, эээ, зашла кое-что взять".

Снова короткое молчание. "Надеюсь, вы нашли это кое что?",  — добавила Диана.

"Да, конечно",  — отозвалась девушка, глядя 

на член брата.

Затем они услышали, как она пошла по коридору в сторону своей комнаты. Только тогда Шанель вспомнила, что её сиськи все ещё выставлены на всеобщее обозрение. Пока брат заканчивал ополаскивать своё тело, а также пятна спермы на стене душевой, она натянула топик.

"Не могу поверить, что она знает, что я здесь",  — прошептала Шанель, как только Джимми выключил воду.

"По крайней мере, она не кажется злой".

"Да, но у нее был подозрительный голос. Как будто мы что-то замышляли".

"Мы вроде как замышляли, тебе не кажется?"

Шанель хихикнула и осталась смотреть, как брат вытирается полотенцем. Она даже надулась, когда он обернул его вокруг талии и спрятал свой член. Затем они тихо вышли из ванной и направились в свои спальни, прежде чем мать вернулась из своей комнаты.

Джимми сел на кровать и попытался осмыслить все, что произошло с ним за этот день и вечер. Переварить это было нелегко, но он чувствовал себя более удовлетворенным после того, как позволил сестре посмотреть, как он кончает. Он лег на кровать и подумал о выражении лица Шанель, наблюдавшей за тем, как он дрочит свой пульсирующий член. Наконец он уснул с улыбкой.

Когда Джимми проснулся, он почувствовал тепло и блаженство. Ещё не открывая глаз, он понял, что солнце уже взошло, но чувствовал, что ещё гораздо раньше, чем он обычно просыпался. После ночного отдыха его член болел от первого за день возбуждения. Его обычный утренний стояк был горячим и полностью набухшим, и в первые же секунды сознания он почувствовал теплую тяжесть, давящую на его ствол.

Открыв глаза, он увидел, что Шанель прижалась к его боку, перекинув свою тяжелую ногу через его тело и зажав его член под своим бедром. Её рука лежала поперек его туловища, а сиськи упирались в ребра. В этот момент он понял, что его сестра такая же голая, как и он, и почувствовал тепло её гладкой киски, прижавшейся к его бедру.

"Доброе утро, братишка",  — мягко, но радостно сказала Шанель, когда Джимми открыл глаза и посмотрел на нее.

"И тебе доброе утро, моя прекрасная старшая сестра",  — ответил он с мгновенной улыбкой.

Шанель хихикнула от восторга. "Ты всегда такой милый, Джимми, но ты не должен продолжать говорить это".

Джимми обхватил сестру за плечи и прижал к себе. "Но мне нравится это говорить, Шанель",  — сказал он ей. "Это правда, и я думаю, что кто-то должен говорить тебе это каждый день".

"О, Джимми, с тобой мне всегда так хорошо",  — промурлыкала его сестра, уткнувшись лицом в его шею.

"Должен признаться, я немного удивлен, что проснулся и обнаружил тебя здесь. Ты понимаешь, что мы оба голые?"

Шанель на это хихикнула. "Боже мой, как это произошло?"

"Эй, я точно не жалуюсь. Просто удивлен. Ты все ещё не расквитался со мной за вчерашнее?"

Его сестра коротко хмыкнула. "Я бы сказала, что мы определенно квиты после того шоу, которое ты устроил для меня в душе вчера вечером. Я просто... Не знаю,  

Джимми, я просто очень скучала по тебе".

"Я тоже скучал по тебе, Шанель. Я много думал о тебе вчера вечером".

"Правда? Ты думал о своей старшей, толстой сестре?"

"Я думал о своей сексуальной, сладострастной сестре",  — поправил он.

"Ооо, Джимми",  — вздохнула она, прижимаясь к его шее.

Тепло её дыхания на его коже заставляло его член пульсировать под её ногой. Он положил руку на её бедро и нежно провел ладонью по её мягкой коже. Она была такой теплой и атласной, что он не смог удержаться и провел ладонью по её обнаженному бедру и по большой круглой щеке её задницы. Он уже давно представлял себе, что сможет вот так прикоснуться к ней, и теперь его член был тверд, как мраморный вал.

"Тебе так хорошо, сестренка",  — сказал он ей.

"Ты можешь трогать меня где хочешь, братишка. Мне нравится, как твои руки изучают меня".

"Тебе не кажется странным, что твой брат так трогает тебя?"

"Ооо, Джимми, ты тот, кого я действительно хочу, чтобы меня ласкал руками. С тобой мне так хорошо, и я очень хочу дать тебе то, что тебе понравится".

Ее голос звучал так мило и по-кошачьи, что сердце Джимми едва не растаяло на месте. Он также заметил, что его член сочится преэякулятом на внутренней стороне её бедра. Услышав её приглашение прикоснуться к ней, он отодвинулся на несколько сантиметров, чтобы провести рукой дальше по её телу и исследовать её большие обнаженные сиськи. Соски уже набухли, и она издавала самые приятные звуки, когда он теребил их между пальцами. На ощупь они были такими же упругими и гладкими, как и всегда, хотя до этого дня он никогда не видел их полностью обнаженными.

"Сестренка, ты на ощупь даже приятней, чем я думал, а я думал об этом довольно много".

"Правда? Ты действительно думал о том, чтобы поласкать меня раньше?"

"О боже, Шанель, я думал об этом тысячу раз".

"О, Джимми, это невероятно. Я имею в виду, что такие сексуальные, симпатичные парни, как ты, не думают о таких больших девушках, как я, особенно если это их сестра".

"Сестренка, я знаю, что ты чувствуешь то, что у тебя под ногой. Если это не доказывает, насколько я считаю тебя сексуальной и красивой, то я не знаю, что ещё убедительней будет доказывать. Кроме того, я надеюсь, что ты не думаешь, что это плохо, но мне это нравится ещё больше, потому что ты моя сестренка".

"Правда?" — удивилась она.

"Ну, да. Ты моя сестренка и мой лучший друг. Так что я действительно люблю тебя больше, чем ты думаешь".

Шанель хихикнула. "Хммм, это делает меня такой счастливой. И я тоже много думала о том, чтобы прикоснуться к тебе. Но после того, как ты позволил мне посмотреть, как ты играешь с собой прошлой ночью, я могу стать немного одержимой".

Джимми не мог не улыбаться от уха до уха. "Ты тоже можешь трогать меня как и где хочешь, сестренка",  — сказал он. "Я имею в виду,  

если ты захочешь потрогать мой член, я не буду против".

"Эм, Джимми. Я должна сделать небольшое признание. Я действительно трогала его прошлой ночью, когда только пришла и легла с тобой в постель. Ты знаешь, что у тебя очень большой стояк, когда ты спишь?" Она снова хихикнула.

"Я очень жалею, что не проснулся",  — сказал он ей.

"О Боже, я боялась, что тебе будет противно. Я тоже старалась быть такой осторожной, чтобы не разбудить тебя".

"Обещай, что в следующий раз разбудишь меня, когда будешь так делать, хорошо?"

"В следующий раз?"

Джимми улыбнулся и кивнул. "Надеюсь, будет следующий раз",  — сказал он. "Если только тебе не было противно прикасаться к члену собственного брата".

"Боже мой, брат. У меня ещё никогда не была такая мокрая в киска",  — шепотом призналась Шанель.

Брат, наконец, оторвал руку от её сочных сисек и отодвинул тяжелую ногу вниз, чтобы она не закрывала его член. Затем он взял её руку и поднес к своему члену. Они пристально смотрели друг на друга, пока она обхватывала его рукой и легонько поглаживала.

"О, сестренка, это так приятно. Ммммм, малышка, не останавливайся".

"Джимми... ты только что назвал меня малышкой".

"О, простите. Надеюсь, это не было странно".

"Боже, нет. Мне действительно очень понравилось. Можешь повторить?"

"Малышка", повторил Джимми. "Моя малышка". Затем он рискнул поцеловать прелестный ротик своей сестры. Шанель сначала задержала дыхание, но тут же ответила на поцелуй, жадно раскрыв губы и просунув язык в его рот. Его язык играл с её языком, и он долго и страстно целовал её. Никто и никогда не целовал его так, как сестра, а ведь она была самой красивой девушкой из всех, кого он когда-либо целовал. Он не мог не вспомнить, как его друзья шутили, что парни целуют своих сестер, но если бы у них были такие сестры, как Шанель, они бы изменили своё мнение. Если уж на то пошло, то ему нравилось целовать её ещё больше, потому что она была его сестрой. Это было так запретно и в то же время так правильно.

Шанель продолжала гладить член Джимми, пока они целовались. Её рука скользила вверх и вниз по его стволу, а его смозка размазывалась по пальцам и стволу. От этих ощущений ему захотелось поцеловать свою горячую пухленькую сестру сильнее и глубже. В то же время он снова начал ощупывать её упругие сиськи, перекатывая и натягивая соски, пока она не застонала ему в рот. Но как бы ему ни нравилось ощущать сочные сиськи сестры, ему до смерти хотелось ощутить и её киску. Так как в её руке был его ноющий член, он не думал, что она будет возражать против его прикосновений к её обнаженной щели. Он протянул правую руку между её бедер, и она тут же раздвинула их, приглашая брата поиграть с её щелью. Её половые губы стали мокрыми, как только он прикоснулся к ним.

Джимми и его сестра продолжали целоваться, казалось, целую вечность, пока 

он с любовью массировал её скользкую киску. Она крепко обхватила его член и продолжала гладить его, одновременно исследуя на ощупь его гладко выбритый яичко. Но чем больше его пальцы исследовали её шелковистую киску, тем шире она раздвигала ноги, все больше приглашая его продолжить прикосновения и проникнуть глубже. Он массировал её щель и клитор, и в конце концов просунул палец в её дырочку.

"Оооо, Джимми-и",  — стонала красивая девушка, когда брат нежно прощупывал пальцем её бархатистую оболочку. "Я не могу поверить, что ты действительно ввел в меня свой палец. Не останавливайся. Я столько раз думала об этом. О, пожалуйста, пожалуйста, не останавливайся".

Он добавил второй палец, и сестра застонала ещё громче. Даже с помощью пальцев Джимми смог определить, что Шанель напряжена сильнее, чем Бренда, и из нее вытекает столько сока, что он попадает на её бритый лобок и бедра. Джимми был заворожен видом тяжело дышащей сестры, когда её тело начало извиваться и корчиться в ответ на равномерные движения его пальцев. Она стонала громче, чем следовало бы, ведь они не знали, проснулась ли ещё их мать. Но даже если и нет, Шанель уже начала шуметь и могла разбудить другую женщину.

Но Джимми нравилось то, как вела себя сейчас его сестра. Ему нравилось, как корчится от желания её огромное, потрясающее тело, как колышутся её пышные дыньки, и ему нравились хриплые стоны наслаждения, которые она издавала. Он понял, что ему все равно, слышит ли их мать. Разве не она сказала ему накануне, что он должен хорошо заботиться о своей сестре? Сосать её большие сиськи и проталкивать пальцы в киску Шанель, может быть, и не совсем то, что имела в виду их мать, но Джимми не собирался останавливаться.

Он долго вводил и выводил пальцы из её киски, а большим пальцем теребил её набухший клитор. Её увесистые сиськи слегка откинулись в стороны, и брат, наклонившись, принялся посасывать каждую из них, одновременно водя по ней пальцем. От одновременного посасывания сосков Шанель застонала ещё громче.

"О-о-о, Джимми, я сейчас кончу",  — стонала она, разминая бедра в такт его пальцам.

К этому моменту Шанель уже почти забыла о поглаживании члена брата, но все ещё держала в руке его твердый ствол. Он не мог перестать думать о том, как невероятно чувствует её киска его член, но сейчас она уже корчилась в преддверии оргазма. Он стал быстрее двигать пальцами и глубже втянул в рот её сосок.

"О боже, черт, я кончаю!" — кричала она слишком громко.

Но брат продолжал гладить стенки её горячей киски до тех пор, пока она не достигла кульминации. Казалось, что оргазм длится вечно, и Джимми был рад, что ей так хорошо. Когда наслаждение стало стихать, она посмотрела на него звездными глазами. Он гордо улыбнулся ей в ответ. Он гордился тем, что заставил её так сильно кончить, а также тем, что у него такая сексуальная и красивая сестра.

"Я люблю 

тебя, Шанель",  — сказал он ей. "Ты ещё красивее, когда кончаешь".

"Мммм, Джимми, ты сделал это так хорошо. Но ты ещё не кончил. Ты можешь трахнуть меня, если хочешь. Я понимаю, если ты не хочешь, но если ты хочешь... Мне бы очень хотелось".

"Поверь мне, Шанель, в мире нет никого, кого бы я хотел трахнуть так сильно, как тебя". Кроме мамы,  — тихо добавил он, оставив эту фразу при себе в мыслях.

Его сестра восторженно улыбнулась. Джимми поцеловал её и ещё больше раздвинул её ноги. Но затем он удивил её, целуя её тело, начав с эффектных сисек и постепенно спускаясь все ниже и ниже. Она громко дышала и становилась все глубже от возбуждения по мере того, как губы брата приближались к её киске. Когда он опустился между её ног и стал целовать мягкий безволосый бугорок её киски, её бедра задвигались, и она приподнялась, чтобы наблюдать за ним, опираясь на локти.

"Джимми, " — сказала она, задыхаясь. "Ты действительно собираешься... "

Брат лишь улыбнулся ей, а затем лизнул её сочную щель, оборвав её фразу, когда она застонала от прикосновения его языка.

"Бляааа",  — зашипела она, когда он начал вылизывать мокрый, широко раскрытый цветок сестры.

Джимми не мог поверить, что наконец-то сможет исследовать ртом горячую киску своей сестры. Он гладил языком её медовые половые губы, лизал всю щель и по бокам, где её кожа была нежнее шелка. Он погрузил язык в её дырочку и стал лизать её изнутри, заставляя её стонать ещё и ещё. Ему особенно нравился её вкус и ощущения внутри, и он продолжал водить языком по её отверстию до тех пор, пока его челюсти могли выдержать. Одновременно он поглаживал её клитор большим пальцем. В конце концов, он решил поменяться и ввел пару пальцев в её киску, одновременно посасывая её клитор.

"Джимми, ты заставишь меня снова кончить!" — закричала она слишком громко.

Но брат девушки не стал отвлекаться. Ему было слишком важно подарить своей красавице-сестре ещё одну горячую кульминацию, чтобы беспокоиться о том, что их мать услышит о том, что, очевидно, происходит в его комнате. Совокупность ощущений от пальцев и рта Джимми вскоре довела Шанель до очередной кульминации. Наблюдать за движениями её тела, находясь между её ног, было самым сексуальным зрелищем в жизни Джимми. Её большие сиськи вздымались все выше и выше, а она жадно впивалась в его лицо своей открытой промежностью, пока пик не прошел, и она снова расслабленно легла на кровать.

Пока она переводила дыхание, Джимми подполз к сестре и уперся стволом своего пульсирующего члена в мягкость её киски. Не наваливаясь на нее всем своим весом, он прижался к ней всем телом и вздохнул от удовольствия, ощутив полное соприкосновение их обнаженных тел. Она была такой полной и толстой. Её брату казалось, что он лежит на ложе чистой женственности.

"Ооо, Джимми, это было потрясающе",  — вздохнула его сестра. "Такое ощущение, что ты занимался любовью с киской своей 

сестры".

"Потому что так и было",  — сказал он ей. "Она у тебя такая красивая, Шанель. Мне нравится доставлять тебе удовольствие и твоей киске".

"Мммм, это заставляет почувствовать твою любовь не только ко мне, но и к моей киске, мой дорогой брат".

"Я так люблю тебя, Шанель",  — сказал он, снова целуя её.

Сестра Джимми крепко и глубоко поцеловала его в ответ. "Ты на вкус как моя киска",  — хихикнула она, когда они прервали поцелуй.

Тем временем его болезненно набухший член все ещё упирался в голый бугор сестры. Шанель раздвинула ноги и приподняла их вверх, в результате чего её скользкая щель оказалась в непосредственном контакте с его шестом.

"Вставь его в меня, Джимми. О, пожалуйста, вставь в меня этот большой член",  — прошептала она.

Приподняв своё тело над телом Шанель, Джимми провел кончиком члена по её лепесткам. Она издала хриплый стон, потянулась вниз и провела рукой по его стволу, вводя его в свою сердцевину. Она была намного туже Бренды, но он не стал скрывать этого, все глубже и глубже погружая свой стержень в уютную дырочку сестры. Она мычала и хныкала от глубокого давления каждого сантиметра члена, проникающего в нее все глубже и глубже. Брат тоже едва мог дышать, глядя на восторженное лицо сестры, и, наконец, погрузил свой стержень на всю длину в её большое, сочное тело.

Когда член Джимми полностью вошел в нее, Шанель посмотрела на него широкими, блестящими глазами, как будто впервые увидела его лицо.

"Джимми",  — прошептала она. "Ты... первый".

Он удивленно оглянулся на сестру. Сначала он даже не был уверен, стоит ли ей верить, но он знал, что она никогда не шутит с подобными вещами. В основном он был поражен и вне себя от счастья, что стал первым для своей любимой сестры.

"Ты уверена, что все в порядке?" — тихо спросил он, но, увидев в её глазах напряженный взгляд чистой любви, уже знал ответ.

"О да, Джимми, мне нравится, как я ощущаю тебя в себе. Я бы хотела, чтобы мы сделали это ещё раньше. Боже, я так тебя люблю".

"Я тоже люблю тебя, старшая сестра",  — сказал он и подарил ей долгий, глубокий поцелуй.

Как бы Джимми ни нравилось вводить свой член в горячую, полную желания киску Бренды, быть внутри собственной сестры было чем-то особенным. Это был совершенно другой опыт. Он держал свой член неподвижно, но глубоко в туннеле Шанель, просто смакуя интенсивную связь, которую разделяют только брат и сестра, любящие друг друга таким особенным образом. Затем он поцеловал её и стал вводить и выводить свой член, поглаживая пульсирующий ствол в её горячих влажных объятиях.

После первых нескольких фрикций Шанель уже не могла удерживать поцелуй брата — она стала тяжело дышать, глубоко задыхаясь каждый раз, когда его большой, набухший член входил в её пизду.

"Оххх, Джимми, детка... Я не думала, что что-то может быть таким приятным",  — стонала она. "Продолжай трахать свою сестру этим огромным членом! Я хочу его все время!"

Брат хотел 

согласиться с ней, но не мог вымолвить больше пары фраз. Он стонал так же громко, как и она, вжимаясь бедрами в мягкую теплую подушку её большого, сладострастного тела. Её сок заливал их обоих, а его яйца с каждым толчком впивались в её большую задницу. Дырочка Шанель обхватывала и сжимала член брата, словно хотела, чтобы он навсегда остался в ней, заставляя его с каждой секундой все сильнее и сильнее входить в нее.

Однако Джимми не забывал об удовольствии сестры. Он старался держать такой угол наклона члена, чтобы она больше всего задыхалась и стонала. Его собственное удовольствие было намного сильнее, когда он знал, что его член заставляет эту пухленькую богиню мурчать, как сексуального котенка, которому нужна мужская плоть брата. Каждое горячее погружение его пульсирующего поршня вызывал прилив удовольствия, пронизывающий все его тело. Он знал, что они оба уже так громко стонут и кричат, что мать никак не могла этого не заметить, где бы она ни находилась в доме. А в этот утренний час она, скорее всего, находилась в своей спальне, по другую сторону стены от комнаты Джимми.

Джимми не мог не чувствовать себя ещё более возбужденным, думая о том, что его мать, вероятно, слышит их. Диана никогда не была настолько крепко спящей, чтобы продолжать спать под громкий саундтрек порнофильмов, доносившийся сейчас из спальни её сына. Он хотел, чтобы мать знала, как сильно он любит свою сестру, как хорошо он всегда позаботится о её нуждах. И он хотел, чтобы она помнила, что он тоже был рядом с ней. Если с сестрой все было так, то с такой же сексуальной матерью все должно быть не хуже.

"Оооо, Джимми, это так приятно!" — громко пискнула его сестра. "Трахни меня, детка! Не останавливайся! Я люблю этот большой, твердый, ебаный член! Трахай свою сестру, детка. О боже, ты заставишь меня кончить снова!"

Джимми стал ещё сильнее наваливаться на киску Шанель, делая длинные, жесткие толчки. Их тела издавали громкие шлепающие звуки вместе с хлюпающими звуками его мясистого ствола, входившего и выходившего из её смазанной кремом дырки.

"Кончи для меня, детка",  — прорычал Джимми. "Кончи со мной... кончи со своим братом!"

"FFFUCK!" закричала Шанель, когда её тело начало содрогаться от спазмов. "Сделай это внутри меня, братик! Мне нужна эта горячая сперма! Мне это так нужно!"

Шанель задыхалась и визжала от удовольствия, когда её кульминация достигла небесного гребня. В это же время Джимми закричал во весь голос, что он кончает внутри своей прекрасной сестры, его пульсирующий член уже пульсировал горячими струями мужского крема, выстреливающими глубоко внутрь её оболочки.

Джимми продолжал вколачивать свой твердый шест в задыхающуюся сестру даже после того, как его яйца были опустошены от драгоценного груза соуса. Его член оставался твердым достаточно долго, чтобы довести задыхающуюся сестру до очередной кульминации, прежде чем она положила руки ему на бедра, чтобы заставить его остановиться.

"Ты трахнул меня до боли, большой жеребец",  — 

хихикнула она, глядя на него с любовью и гордостью.

Джимми был влюблен в свою сестру как никогда. И если бы он только что не наполнил её плодородную киску таким количеством спермы, какого он никогда не помнил за всю свою жизнь, то при виде её огромного потного тела он бы снова затрепетал от желания трахнуть её.

"Я так тебя люблю",  — сказал он, прижимаясь к обнаженному брату и сестре.

"О, Джимми, я тоже тебя люблю. Я так счастлива, что ты был моим первым. Это то, чего я всегда хотела".

"Я очень рад быть твоим первым, детка",  — сказал он, вспомнив, как ей нравилось, когда он называл её деткой. "Я бы хотел быть твоим последним".

Шанель уставилась на него в изумлении. "Ты имеешь в виду... типа... парня?"

"Нет. Парни приходят и уходят. Я говорю о чем-то более серьезном".

"О, Джимми, я и не знала, что ты так сильно меня любишь".

"Я всегда тебя любил, детка".

Не успели они продолжить разговор, как мать легонько постучала в дверь спальни Джимми. Она открыла её, не дожидаясь приглашения войти, и встала в дверном проеме. Лишь на пару секунд она растерялась, увидев, как её сын и дочь лежат в постели обнаженные. Член сына лежал на ноге сестры, ещё влажный от запретного секса, а его рука обнимала одну из больших обнаженных сисек Шанель. Диана также пробежалась взглядом по свежевытраханной щели киски дочери, прежде чем подняла глаза на их лица.

"Я как раз спускаюсь вниз, чтобы начать завтрак",  — объявила Диана. "Я подумала, что для разнообразия мы могли бы позавтракать всей семьей".

"Конечно, мам. Звучит неплохо",  — сказал Джимми.

Шанель так сильно покраснела, что зарылась лицом в шею брата, избегая встречаться глазами с матерью.

"Отлично",  — сказала Диана с несколько натянутой улыбкой. Затем она закрыла дверь и оставила сына и дочь гадать, как она отреагирует на все, что услышала и увидела этим утром.

•  •  •

Джимми первым спустился вниз и поприветствовал свою мать после того, как она увидела его голым в постели с сестрой. Шанель почувствовала себя неловко и не знала, что думать о непринужденной реакции матери, но брат заверил её, что все будет в порядке. Пока она ходила в душ, Джимми надел трусы-боксеры и, умывшись и почистив зубы, спустился на кухню. Он чувствовал себя более свежим, чем раньше, но запах мокрой киски сестры витал вокруг него. Диана была на кухне и готовила блинчики. Сын заметил, что под легким атласным халатиком она была обнажена, так как он был завязан спереди свободнее, чем обычно.

Когда Диана увидела своего сына, она несколько раз провела глазами по его телу, прежде чем попросить его сесть за стол. Когда он сделал это, она прекратила свои занятия и села напротив него. При виде роскошных сисек матери Джимми пришлось сделать глубокий вдох. Её халат был закрыт лишь настолько, чтобы прикрыть ареолы, и не более того.

"Я рада, что у нас есть несколько свободных минут, милый",  — сказала она.

Джимми кивнул, на 

его лице появилось озабоченное выражение. Он мог сказать, что его мать серьезно отнеслась к тому, что произошло между ним и Шанель, но она не выглядела расстроенной или рассерженной. Поскольку его сестра всегда принимала душ не сразу, у него было немного времени, чтобы посмотреть, как к этому отнесется мать. Ей не хотелось вставать с постели ещё больше, чем Джимми, но после появления Дианы в спальне сына они поняли, что рано или поздно им придется разбираться с последствиями.

Джимми сделал все возможное, чтобы уверить сестру в том, что любит её и не намерен отступать от своих новых отношений. Это обрадовало Шанель, но она была так же рада, что позволила брату спуститься вниз и первым поговорить с матерью.

"Я хочу, чтобы вы с сестрой расслабились и знали, что я не расстроена тем, что это наконец-то произошло между вами",  — продолжала Диана.

"Наконец-то случилось? Что ты имеешь в виду, мама?"

Диана закатила глаза и даже коротко рассмеялась. "О, пожалуйста",  — сказала она. "По тому, как вы двое ведете себя рядом друг с другом, было очевидно, что рано или поздно вы займетесь сексом. Может быть, другие люди думают, что вы близки как брат и сестра, но я — твоя мать. Я знаю вас обоих лучше, чем кто-либо другой".

Джимми почувствовал, что его лицо покраснело. Он никогда не думал, что его чувства к сестре настолько прозрачны. Это означало, что его чувства к матери, вероятно, были столь же очевидны. Но с другой стороны, если Бренда могла догадаться, то их мама, вероятно, заподозрила что-то ещё раньше. Он также вспомнил, как обещал матери заботиться о Шанель, и что собирается остаться с ними обеими, поскольку теперь он — мужчина в доме. Он хотел, чтобы они оба знали, что он настроен серьезно.

"Это был не просто секс, мама",  — наконец сказал он. "Мы с Шанель занимались любовью".

Улыбка, появившаяся на гибких губах его матери, была одновременно горько-сладкой и наполненной материнской гордостью. "Я знаю, милый,  — сказала она ему. "Я поняла это, только послушав тебя".

Джимми снова покраснел, хотя и не удивился, что Диана их услышала. Они не очень-то старались вести себя тихо. "Прости, мам. Мы не хотели быть такими громкими. Наверное, мы немного увлеклись". Он сделал паузу и на мгновение задумался. "И много ты слышала?" — спросил он наконец.

На гибких губах матери появилась лукавая улыбка. "Все",  — прямо сказала она ему.

Затем Диана сделала глубокий вдох, который заставил её халат распахнуться ещё шире, обнажив большие дыни. Джимми подозревал, что она сделала это специально, но он, конечно же, не возражал против того, чтобы его мать открыла свой впечатляющий вид на декольте, и не преминул этим воспользоваться. Это было совсем не так, как если бы он увидел её в бикини у Бренды накануне. Она была полностью обнажена под халатом, и Джимми был в напряжении, ожидая, не распахнется ли он и не обнажит ли ещё больше пышное тело матери.

"Ну, милый,  — сказала 

она ему после тщательного обдумывания,  — ты теперь мужчина в доме, поэтому ты не должен сдерживаться в своем собственном доме. Наверное, я должна быть очень расстроена этим. В конце концов, так реагируют большинство матерей. Братья и сестры так не поступают. Но я не большинство матерей, и мы оба знаем, что Шанель — особенная девочка. Она... ну, она чувствительна и нуждается в ком-то, кто любит её так же сильно, как ты. Ты тоже особенный, сынок. Так что, возможно, обычные правила, касающиеся таких вещей, не важны для такой семьи, как наша".

Джимми удивленно посмотрел на свою мать. Одно дело, когда она так непринужденно заставала сына и дочь за трахом, но совсем другое — когда она приводила оправдания, в которых это выглядело совершенно нормально. В то же время Джимми трудно было не согласиться. Его мать и сестра были особенными, и он был предан им обеим. Конечно, теперь ему предстояло заботиться о сестре совершенно по-новому, и он не мог быть счастливее, если не считать того, что он не мог перестать думать о матери так же, как о сестре. То, что халат Дианы распахнулся, а её большие сиськи болтались у края стола, ничуть не облегчало задачу.

Сиськи Дианы были не такими большими, как у её дочери, но все равно притягательно полными и упругими. А теперь её соски напряглись и вмяли едва прикрывавший их халат. Несмотря на то, что за последние двадцать четыре часа Джимми много занимался сексом и мастурбацией, его член начал подрагивать и набухать при виде едва одетой матери. Она улыбалась ему так же, как улыбалась накануне в машине, когда ехала домой от Бренды. Джимми захотелось, чтобы возбужденная белокурая подруга матери была рядом и отсосала ему, пока он будет любоваться большим и горячим телом матери.

Было бы ещё лучше, если бы Шанель отсосала ему, пока сиськи их матери практически болтались на виду, но ни то, ни другое не собиралось происходить. Диана отнеслась к его недавней деятельности более открыто и благосклонно, чем он ожидал, но он не хотел испытывать судьбу.

Джимми, наконец, перевел взгляд с сисек матери на её лицо. Она никак не могла не заметить, куда он смотрел, но никак не отреагировала на это. Она просто продолжала смотреть на него с улыбкой, но такой, которая говорила о том, что у нее на уме серьезные вещи.

"Я всегда буду рядом с тобой и Шанель, мама",  — сказал он, наконец-то обретя голос. Улыбка его матери стала ещё шире и ярче.

"Надеюсь, ты это серьезно, дорогой. Мы с сестрой начинаем на тебя надеяться. А Шанель особенно после вчерашнего вечера".

Лицо Джимми покраснело. Даже если его мать не возражала против того, что её сын и дочь трахаются, должно пройти какое-то время, прежде чем он привыкнет к тому, что она знает... и одобряет это. Он чувствовал, что ему невероятно повезло, но к этому ещё предстояло привыкнуть. Его члену нравилась эта 

идея, но мозг не спешил её подхватить.

"Я обещаю, мама. Вы двое для меня — самое важное на свете".

"Это так мило, детка. Но... если ты действительно собираешься всерьез взять на себя роль мужчины в доме, я рада, что ты помнишь, что у тебя есть две дамы, о которых нужно заботиться дома".

Джимми заметил, как сузились веки матери, когда она напомнила ему, что он живет с двумя большими и красивыми женщинами. Он был рад, что сидит за столом, так как его член в трусах-боксерках стал ещё толще. Её тон начинал напоминать ему то, как она говорила, когда он пришел вчера вечером после траха с Брендой. Сузив глаза, Диана наклонилась вперед, упираясь своими большими, едва прикрытыми сиськами в край стола. В распахнутом халате виднелись края ареол. Она, казалось, хотела что-то сказать, но колебалась, словно тянула время.

"Я всегда буду помнить это, мама",  — сказал он, пытаясь нарушить странное молчание.

"Хорошо",  — ответила она. "Надеюсь, Бренда не будет вас слишком отвлекать".

"О, нет, мама, конечно, нет",  — почти заикался он, не зная, как выкрутиться. "Бренда просто... э-э-э, просто..."

Затем Диана по-своему закончила его предложение. "Она просто возбужденная киска для тебя, чтобы ты её трахал, потому что ты молодой и горячий, и тебе нужно больше секса, чем другим мальчикам твоего возраста".

"Ну, наверное",  — тихо сказал он, покраснев. Но она же не ошиблась.

"Все в порядке, милый. Мама понимает твои потребности. Но будь осторожен с сестрой. Она может оказаться не такой понимающей. Теперь, когда она может дать тебе все, что может Бренда, может быть, будет лучше, если вы порвете отношения. Ты же не хочешь ранить её чувства, правда?"

Джимми покачал головой. Он уже думал о том, что ему не стоит больше трахаться с подругой своей матери. А теперь, когда у него есть Шанель, зачем ему беспокоиться? Разве что Бренда умела сосать член, как порнозвезда. Но разве это достаточное оправдание для того, чтобы рисковать своей дорогой сестрой?

"Милый,  — вмешалась в его мысли мама, её большие груди все ещё были прижаты к столу. Её глаза смотрели прямо на него. "Ты кончил в свою сестру?"

Джимми был ошеломлен вопросом матери, но она смотрела на него так, словно ожидала серьезного ответа. Она задала ему тот же вопрос о Бренде, хотя и сформулировала его совсем по-другому. Это было странное чувство, которое трудно объяснить, но Джимми чувствовал гордость за то, что он дал своей прекрасной сестре хорошую, большую киску, полную спермы. И хотя она, скорее всего, была просто обеспокоена тем, что её сын может забеременеть от её дочери, он хотел, чтобы она знала.

"Да, мама",  — сказал он ей, и в его голосе снова появилась уверенность. "Я сделал это прямо перед тем, как ты вошла и увидела нас. Я даже не думал вытаскивать, и Шанель тоже".

"Ну, хорошо". Диана была заметно удивлена вызывающей гордостью своего сына. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы вернуть себе внешнее спокойствие. "Никто из вас не 

выглядит недовольным этим, так что я полагаю, что вы будете продолжать это делать".

Теперь член Джимми был полностью эрегирован в трусах. Он понимал, что это происходит не только из-за того, что так щедро обнажены большие сиськи его матери, но и потому, что его возбуждало то, что он свободно говорил с ней о том, что кончает в свою сестру.

"Я остановлюсь, только если Шанель попросит меня об этом",  — смело признался мальчик. "На самом деле, она сама этого хотела. Внутри нее, я имею в виду".

Его мать смотрела на него отрешенным взглядом. "О да,  — сказала она едва слышным шепотом. "Я слышала, как она говорила тебе, что хочет".

Джимми вдруг вспомнил, что его мать все слышала, и у него сложилось впечатление, что ей понравилось то, что она услышала. Не удержавшись, он просунул руку под стол и сжал набухший ствол своего члена. В этот момент ему было все равно, сможет ли мать понять, что он делает рукой.

"Так вот,  — продолжал мальчик,  — если ты её слышала, то знаешь, что она очень хотела, чтобы я спустил в нее все. Ты знаешь, как сильно я её сейчас люблю, поэтому не удивляйся, что я готов дать ей все, что она захочет".

"О-о-о. Счастливая девочка".

"Еще более удачливый парень".

"Хм,  — задумчиво произнесла его мать. "Полагаю, если она забеременеет, я смогу помогать с ребенком, чтобы ты мог остаться в колледже".

"Это было бы здорово, мама. Если это случится. Ты была бы самой сексуальной бабушкой, которую я когда-либо видела".

Диана покраснела и улыбнулась, явно довольная комплиментом сына. Она откинулась на спинку стула и сделала глубокий вдох, от которого её громоздкие сиськи чуть не вывалились из халата. Затем она встала из-за стола. Несмотря на завязанный поясок, халат был распахнут на три сантиметра по всей длине. Это было единственное, что удерживало халат от полного распахивания. Теперь Джимми мог видеть киску своей матери. Она была такой же лысой и красивой, как и у его сестры.

"Похоже, твоя сестра закончила принимать душ",  — объявила Диана. "Я приму душ следующей. Тебе тоже следует принять душ, дорогой. Не знаю, захочешь ли ты весь день ходить с запахом киски своей сестры на лице и теле".

Джимми уже собирался сказать, что он совсем не против, но она вышла за дверь прежде, чем он успел ответить. Как бы ему ни нравился аромат Шанель, он знал, что ему действительно необходимо принять душ. В это время он угостился яичницей с беконом, которую уже приготовила его мать.

Он все ещё ел, когда вошла Шанель. Она выглядела потрясающе в солнечном платье, в котором брат никогда не видел её раньше. Оно имело веселый цветочный принт и смелый низкий вырез, демонстрируя большее декольте без лифчика, чем брат когда-либо видел. Кроме того, оно было короче, чем те платья, которые она обычно носила, а подол спускался не более чем на половину толстых бедер. Она почти никогда не красилась, но сегодня утром нанесла 

немного туши для ресниц и бледный блеск для губ.

"Ух ты!" сказал Джимми, как только увидел её. "Ты выглядишь потрясающе, детка".

Шанель покраснела и лучезарно улыбнулась. "Спасибо, дорогой,  — сказала она, накладывая себе завтрак.

"Ты, наверное, едешь в какое-то особенное место",  — заметил её брат.

Шанель немного замялась. "Хм, это ещё предстоит выяснить. Я планировала выполнить несколько поручений, но надеялась, что меня подвезет кто-нибудь особенный".

"О? Почему бы не взять свою машину?"

Шанель драматично закатила глаза. "Потому что, глупышка, я хочу провести этот день со своим мужчиной".

Джимми не мог не усмехнуться. Ему нравилось, что сестра так о нем думает. "Думаю, твой мужчина будет очень рад провести день с самой сексуальной малышкой в городе".

"Боже мой",  — искренне хихикнула она. Затем она стала более серьезной. "Так вы с мамой говорили о... ну, знаешь?"

"Ты имеешь в виду, говорили ли мы о том, что она вошла к нам голыми в постель сразу после того, как мы трахнулись в первый раз?"

"Фу! Ты же знаешь, что я именно это и имела в виду!"

Джимми игриво улыбнулся сестре. "Не волнуйся, Шанель. Она почти все знает. Она нас слышала, так что ей даже не нужно было нас видеть. Но она не против. Она все понимает".

Шанель нахмурила брови в легком замешательстве. "Что значит "она понимает"?

Джимми повторил основные моменты разговора с матерью, опустив все, что касалось Бренды, и то, что Диану, похоже, особенно интересовало, кончил ли её сын в киску сестры, и все, что касалось возможности беременности Шанель. Она выглядела очень облегченной, что переросло в кипучее счастье от того, что ей не придется притворяться, что она не влюблена в своего брата все время, пока они были дома. На людях было бы гораздо сложнее, но дома, по крайней мере, они были бы в безопасности.

Постояв минуту-другую, Шанель вдруг стала более серьезной. "Она не ревновала?" — спросила она, удивив брата.

Он категорически отрицал эту идею, но его сестра лишь скептически посмотрела на него.

"Хммм, наверное, посмотрим",  — загадочно сказала она.

Джимми предпочел избежать этой темы, по крайней мере, на данный момент, и встал, чтобы пойти наверх и принять душ, а затем отвезти сестру по любым делам, которые она задумала. Шанель захихикала, увидев огромную выпуклость, выпирающую спереди трусов-боксеров брата. Джимми не мог налюбоваться на то, как сестра любуется его вздыбленным членом, поэтому он спустил трусы ниже яиц, обнажив свой большой ствол. Он взял его в руку и несколько раз погладил, наблюдая за сестрой.

"Боже, Джимми, я не могу поверить, что ты засунул в меня всю эту штуку".

"Я тоже не могу. Но это было самое лучшее чувство в мире".

Джимми на время забыл о том, что нужно принять душ. Сестра, сидя за столом, смотрела на его руку на члене. Её соски быстро набухали, превращаясь в заметные узлы, которые были хорошо видны в её платье без дополнительного слоя лифчика.

"Может быть, ты недостаточно сильно трахал свою старшую сестру, если уже снова возбудился",  — хихикнула Шанель,  

ничуть не разочарованная эрекцией своего младшего брата.

"Ничего не могу поделать с тем, что ты всегда меня возбуждаешь, детка",  — сказал он, уверенно проводя рукой по длине своего вздыбленного члена. "Ты так сексуально выглядишь в этом платье".

"Джимми, а если мама вернется?" — спросила она, хотя выражение её глаз ясно говорило брату, что она совершенно счастлива продолжать смотреть, как он гладит свой большой, возбужденный член.

"Она будет в душе некоторое время",  — предположил он. "Кроме того, не похоже, что она ещё не видела нас вместе".

Шанель хитро хихикнула. "Да, но мы же должны восстанавливаться. Что бы она подумала, если бы узнала, что ты дрочишь передо мной прямо здесь, на кухне?"

"Она подумает, что её сын действительно влюблен в её дочь". Джимми не собирался признаваться, что причиной его возбуждения, которое он сейчас испытывал к сестре, была их мать и её небрежное отношение к халату сегодня утром. Но именно Шанель заставляла его пульсировать до такой степени, что он не собирался останавливаться, пока не снимет давление в своих переполненных спермой яйцах.

"О, Шанель, покажи мне свои сиськи",  — умолял пораженный брат. "Они такие великолепные. Просто дай мне посмотреть на них, чтобы я быстрее кончил".

Шанель лишь злобно усмехнулась и, не раздумывая, расстегнула верхнюю пуговицу на платье так, что её упругие ягодицы вывалились наружу, словно надутые капли слез. Зажав в ладонях прелестные бугорки, она стала играть с сосками, прекрасно понимая, что брат не сводит с нее глаз. Но она так же завороженно смотрела, как он дрочит свой член, как и в ванной, когда он дрочил ей накануне. Он чувствовал её любовь к нему по тому, как её обожающие глаза впивались в его пульсирующий член.

"О, сестренка, блядь",  — простонал он, и его рука пульсировала все быстрее и сильнее. "Ты заставишь меня кончить".

"Сделай это мне в рот, малыш",  — ворковала его сестра. "Иначе мама будет искать твой сок по всей кухне.

"Ты самая лучшая сестра на свете",  — сказал Джимми, приблизившись к ней настолько, что кончик его члена уперся в её влажные, податливые губы. Он застонал, когда она с готовностью взяла его стояк в рот, слегка посасывая головку, а рукой обхватила нижний конец его ствола. Почти сразу же она стала двигать головой и рукой взад-вперед по налитому члену брата. Джимми не мог поверить, что его красиво изогнутая сестра сосет его член прямо за кухонным столом, в то время как их мать наверху принимает душ.

Не прошло и двадцати четырех часов, как он уже стоял перед Брендой с членом во рту и смотрел в окно на свою загорающую мать. Трудно было поверить, что за один день может многое измениться, но жизнь Джимми становилась лучше с каждым часом.

"Ооо, детка",  — простонал он. "Твой рот так хорош. Я так люблю тебя, но если ты не остановишься, я кончу".

"В этом вся идея, дурачок",  — сказала она ему, ненадолго выпустив его изо рта. Но едва она произнесла эти слова,  

как пульсирующее мясо брата снова оказалось между её голодных губ.

Джимми нравилось наблюдать за тем, как его хорошенькая сестренка любит его член своим ртом. Он мог бы простоять так весь день, наблюдая за тем, как её влажные губы скользят по его мускулистому стволу, но то, как её язык и рука двигались по его плоти, с каждой секундой приближало его к краю. В этот момент он понял, что если до этого утра её киска была девственной, то её рот и рука были явно более опытными. Но он выкинул эту мысль из головы и сосредоточился на наслаждении, которое доставлял ему рот его пухленькой куколки. Ощущения были слишком хороши, чтобы позволять своим мыслям блуждать где-то ещё.

Свободной рукой Шанель ласкала гладко выбритые яйца брата, а другой терпеливо наслаждалась его пульсирующим стволом и своими талантливыми губами. Он пожалел, что у него нет телефона, чтобы снять все это на видео, зная, что будет смотреть его снова и снова, чтобы вновь и вновь переживать удовольствие.

"О, о, о, о, детка",  — простонал он. "Твой рот так хорош. Я... я... блядь, сестренка, я сейчас кончу!"

Шанель сосала все сильнее и быстрее, а шест Джимми сотрясался от спазмов наслаждения, посылая пульсирующие струи теплой спермы ей в рот. Она всасывала извергающуюся из его члена струю, как молочный коктейль через соломинку, позволяя вкусной жиже разбрызгиваться по языку и проникать дальше по горлу в округлый живот.

"Мммммм, это было так вкусно, детка",  — хихикнула Шанель, когда наконец освободила член своего брата.

"Это было потрясающе, Шанель",  — сказал он. Она вполне могла бы сосать член не хуже Бренды, но он не собирался этого говорить.

"Я рада, что хотя бы один человек в этом доме позавтракал полноценно",  — неожиданно сказала Диана с порога кухни.

Брат и сестра на мгновение удивились, но быстро вспомнили, что у них больше нет секретов от матери. Джимми повернулся к ней лицом, его член был ещё твердым и только начинал размягчаться после того, как он наполнил рот сестры спермой.

"О, привет, мам",  — сказал мальчик, заметив, что глаза матери обращены к его обнаженному члену. "Мы как раз заканчивали завтракать. Думаю, душ свободен, да?"

"Да, дорогой. Я припасла для тебя горячую воду. Тебе она очень нужна сегодня утром".

Шанель не смогла подавить короткое хихиканье, вызванное этим замечанием матери. Затем она была вне себя от счастья, когда её брат наклонился и медленно, с любовью поцеловал её в смазанный спермой рот прямо на глазах у Дианы. Это заставило её почувствовать себя не только девушкой Джимми, но и его сестрой, и ей было приятно думать, что она теперь и та, и другая. То, что он не побоялся показать свою любовь к ней в присутствии их матери, сделало её счастливее, чем она могла бы описать.

Джимми, наконец, откланялся и поднялся наверх, чтобы принять долгожданный душ. Он не торопился, размышляя о том, сколько минета его сестры видела их мать. Ему понравилась мысль 

о том, что Диана видела его кончающий член в рот Шанель, и о том, как сестра с радостью приняла его струю в свой живот. Его член снова стал твердым, когда он подумал о том, как его мать смотрит на него, торчащего вперед, все ещё твердого и блестящего от следов его спермы и слюны Шанель. Это было так дерзко и грязно, но в то же время это был символ их семейной любви и преданности.

Несмотря на то, что брат рассказывал ей о покладистом характере их матери, Шанель все равно немного нервничала, оставшись на кухне наедине с Дианой. Она хорошо ладила с матерью, но быть застуканной с членом брата в киске, а затем во рту в одно и то же утро было не совсем обычной темой для разговоров за завтраком между матерью и дочерью. Но было уже поздно бежать, когда Диана сказала ей сесть, потому что им нужно поговорить. Шанель уже знала, о чем пойдет речь.

Диана протянула руку через стол и взяла дочь за руку. "Я рада за тебя, милая, правда рада. Я не ожидала, что ты влюбишься в своего брата, но, если честно, Джимми — именно тот парень, которого я всегда надеялась найти".

Шанель испытала огромное чувство облегчения, настолько сильное, что даже не могла вспомнить, почему она так боялась остаться с матерью наедине. То, что она услышала это прямо от Дианы, изменило ситуацию. Первая половина их разговора была практически повторением беседы матери с Джимми. Шанель чувствовала себя как никогда близкой к Диане, и в то же время она не могла не ощутить что-то горько-сладкое в тоне пожилой женщины, когда она говорила Шанель, что ей повезло с таким парнем, как её брат. Шанель покраснела, когда её мама сказала то же самое, что она сказала Джимми.

"Я всегда считала, что это лишь вопрос времени, когда вы станете любовниками",  — сказала Диана. "Я знаю, что мне не нужно говорить тебе, какой особенный твой брат. Просто заботься о нем, потому что я знаю, что он будет хорошо заботиться о тебе".

Шанель уловила в голосе матери завистливые нотки. Тогда становится понятным, почему Диана наблюдала за ними наверху в постели, а потом ещё раз на кухне. У девушки замерло сердце, когда она поняла, что её мать хочет Джимми между своих ног так же сильно, как и она сама. Она была в шоке, но только на несколько секунд. Все стало понятно. Диана относилась к Джимми как к принцу, опекая его так, словно он не мог сделать ничего плохого, а он редко, если вообще когда-либо, делал это. Это было одной из тех черт, которые делали его особенным для женщин в его жизни. И ещё этот большой и сочный член.

В тот момент, когда Шанель думала, что её брат наконец-то принадлежит ей, она начала задумываться о том, не придется ли ей делить его с их матерью. Она 

удивилась, что не испытывает ревности по поводу такой перспективы. Тем более что на месте любой другой женщины Шанель захотелось бы избить эту шлюху до полусмерти. Однако думать о матери так же было невозможно. Вполне логично, что Джимми должен был сексуально обслуживать свою мать так же, как и сестру, что делало его жеребцом в доме. Настоящим мужчиной в доме. Младшая девочка также должна была признать, что их мать, несомненно, заводилась, наблюдая за тем, как её дети ублажают друг друга. Иначе зачем бы она оставалась наблюдать за этим так долго, как она это делала дважды.

Необычайно лукавая улыбка украсила губы девушки, которая обычно казалась такой пухленькой, милой и невинной. Теплая дрожь возбуждения в её киске была неожиданной и неизбежной. Она поняла, что если Джимми когда-нибудь трахнет их мать, то она хочет увидеть это, быть частью этого, чтобы никогда не потерять ту глубокую связь, которая была у них с братом. А ещё её возбуждало кровосмесительное табу. Конечно, Джимми был единственным парнем, которого Шанель любила всем сердцем, но она не могла отрицать того потрясающего возбуждения, которое она испытывала, зная, что член, отчаянно вонзающийся в её голодную киску, принадлежал её родному брату. Это заставляло её чувствовать себя такой дерзкой и сексуальной.

Шанель коротко хихикнула, после чего коварная улыбка исчезла.

"Что-то смешное?" — спросила мать, сморщив брови.

"Нет, не совсем",  — сказала Шанель. "Я просто думаю, ммм..."

"Да, милая?"

"Я думаю, что у нас много общего в том, что касается Джимми".

Диана, казалось, была слегка ошеломлена замечанием дочери. "Это смешно",  — слабо сказала она. "Я его мать. Я никогда не могла..."

"Да, а я его сестра".

"Это точно",  — перебил Джимми, внезапно вернувшись на кухню и одевшись, чтобы проводить Шанель. "А ты — самая красивая сестра, которая когда-либо была у любого парня".

Когда рядом сидела их мать, Шанель покраснела и почувствовала, как внутри у нее все потеплело. Джимми подошел к столу и, наклонившись, обнял сестру, одарив её долгим, глубоким, совсем не братским поцелуем в губы, а мать смотрела на них не мигая. Она была на седьмом небе от счастья, когда в ответ поцеловала брата, и они оба под пристальным взглядом матери стали проникать языками в рот друг другу. Шанель поняла, что хочет, чтобы Диана почувствовала ту же радость, что и она.

Поцелуй продолжался ещё долго, пока Джимми не поднялся и не объявил, что пора уходить. Шанель и Диане все равно было не до продолжения разговора, но девушка игриво улыбнулась матери через плечо, и та пошла за братом к машине.

•  •  •

Шанель была так счастлива, что едва могла сосредоточиться на покупках. Ей было достаточно просто побыть с братом, который теперь обращался с ней как с самой прекрасной королевой в мире. Это было самое большое счастье в её жизни, за исключением тех моментов, когда член её любимого брата входил и выходил из её жаждущей киски. Каждый раз, вспоминая те удивительные моменты, она не могла удержаться от 

громкого хихиканья. Он, казалось, прекрасно понимал, о чем она думает, и хихикал вместе с ней.

Джимми не сразу понял, что его сестре ничего не нужно в торговом центре. Поход по магазинам был для нее лишь поводом сходить куда-нибудь вместе, даже если это не было похоже на обычное свидание. Но ему хотелось иметь возможность дать это сестре: пригласить её на ужин или в кино, как это сделал бы бойфренд. Несмотря на недавний всплеск сексуальной активности, Джимми немного нервничал, приглашая сестру на свидание. Вероятно, это была просто автоматическая реакция, поскольку он не ожидал, что она откажется.

Тем временем они проходили мимо магазинов одежды, в витринах которых стояли худые манекены, демонстрирующие последние новинки сексуальной моды для девочек возраста Шанель. В большинстве из них она с тоской вздыхала и говорила, что хотела бы носить такие наряды, как в магазинах.

"Почему ты не можешь?" — наконец спросил её брат.

"Потому что, Джимми, если ты не заметил, я довольно крупная",  — уклончиво ответила она.

Он остановил её, подошел вплотную и обнял за плечи. "Я бы сказал так: ты сексуально сложена и совершенна. Если я и хочу видеть какую-то девушку в таких нарядах, то это ты, Шанель. Надеюсь, ты заметила, как мне нравится то, что у тебя есть. Худые девушки просто не нравятся некоторым парням. Как мне, например".

Шанель хихикнула, довольная. "Хм-м, а я заметила, что ты как-то странно реагируешь на меня, когда на мне мало одежды".

"Это потому, что ты такая чертовски сексуальная",  — прошептал её брат так, чтобы никто больше не услышал.

"О, Джимми... " — вздохнула она.

Затем, продолжая держать в объятиях полную фигуру сестры, Джимми с любовью поцеловал её в губы прямо на глазах у сотен людей, столпившихся вокруг них. Ему было все равно, пройдет ли мимо кто-нибудь из их знакомых, хотя вероятность этого была очень мала.

"О боже, я люблю тебя, малыш",  — ворковала Шанель между поцелуями.

"Я тоже тебя люблю, подруга".

Пухленькая юная красавица радостно захихикала. "Мне нравится, когда ты меня так называешь",  — сказала она, покраснев.

"Ну, ты такая и есть. И, я думаю, нам нужно купить тебе несколько сексуальных нарядов, чтобы я мог показывать тебя на свиданиях".

"Свидания? Серьезно? Вы имеете в виду..?"

"Да. Я хочу, чтобы мы пошли куда-нибудь как пара, чтобы весь мир увидел, какая у меня сексуальная девушка".

Улыбка Шанель, казалось, никогда не покинет её красивое лицо. Затем они зашли в несколько магазинов, где Джимми заставил сестру выбрать ещё несколько платьев для загара, которые были ещё более откровенными, чем то, в котором она была сейчас. Она смеялась и радовалась, когда он уговаривал её выбрать самое откровенное, рассказывая, как ему не терпится увидеть, как будут смотреться в нем её сиськи или бедра. Он даже уговорил её выбрать облегающее платье для вечеринки. Было нелегко найти все подходящего размера, но им удалось найти достаточно, чтобы оба были довольны.

После, когда они проходили мимо знаменитого магазина нижнего белья, который есть в каждом торговом 

центре страны, Джимми практически затолкал сестру внутрь. Он даже не дал ей возможности выбрать что-нибудь. Он стоял рядом с ней и выбирал всевозможные развратные трусики и лифчики, рассказывая, как ему не терпится увидеть её в них. Шанель никогда раньше не интересовалась нижним бельем, но от того, что выбор делал её брат, у нее участился пульс. Мысль о том, что она наденет их для него, заставила её сердце забиться быстрее.

Не помешало и то, что продавщица в магазине нижнего белья тоже была симпатичной девушкой с большим размером. Она бросила взгляд на Шанель и её брата, а затем на их смелые покупки и сказала, что они красивая пара.

После этого Джимми хотел пойти в фуд-корт и перекусить, но Шанель предложила поесть дома. Она хотела вернуться в машину, где они могли бы поговорить так, чтобы никто не подслушал. Джимми было интересно услышать все, о чем она хотела поговорить. Поскольку она не хотела, чтобы их кто-то подслушивал, это должно было быть что-то запретное, что быстро становилось его любимой темой.

Они положили пакеты с покупками Шанель на заднее сиденье машины и сели вперед. Джимми не стал заводить машину, а остался стоять на месте и ждал, пока сестра выскажет все, что думает. Однако ему было нелегко сосредоточиться. Он все ещё ощущал прилив сил от выбора сексуальной одежды для красавицы с большим размером тела, в которой она должна была предстать перед ним, а её ноги были почти полностью обнажены из-за того, что платье задралось на сиденье автомобиля. Её кожа была идеальной, а форма ног заставляла сердце брата учащенно биться.

Прежде чем Шанель успела что-либо сказать, Джимми протянул руку и пощупал её бедро.

"Джимми, я никогда не вспомню, что я хотела сказать, когда ты так трешь мою ногу",  — сказала она, не пытаясь оттолкнуть его руку.

"О, прости, Шанель. Но я ничего не могу с собой поделать. Мне очень нравится трогать свою девушку, потому что она такая горячая".

Шанель хихикнула. "Ты такой плохой. Я не могу поверить, что мой младший брат, то есть мой парень, такой похотливый!"

"Как я могу помочь, когда моя девочка такая горячая?"

Он провел рукой по её бедрам, забираясь под платье к трусикам. Она ещё немного похихикала, но потом глубоко вздохнула, когда он просунул пальцы в её трусики и стал дразняще теребить губки её киски. Все, что она могла сделать, это откинуться на спинку кресла и раздвинуть ноги, чтобы дать ему больше.

"Джимми, а если кто-нибудь зайдет?" — слабо спросила его сестра.

"Никто не видит, где моя рука, детка. Просто наслаждайся ощущениями".

"Оооо, это так приятно". Затем, спустя мгновение, она добавила: "Я действительно твоя малышка?".

"Конечно",  — сказал он, вводя кончик пальца в её дырочку. Она уже начала истекать соком по губкам и пальцам брата. "Надеюсь, ты это уже знаешь",  — добавил он.

"О, детка, я хочу, я хочу. Я просто... Я никогда не устану слушать твои слова. Я просто так счастлива 

сейчас. Это самое большое счастье в моей жизни".

"Значит, нас двое, детка. Счастливая пара, как и сказала та девушка в магазине".

Отбросив все мысли о какой-либо другой реальности, Джимми с любовью смотрел на сестру, когда она опустилась ещё ниже. Он просунул палец ещё глубже в её киску и нащупал большим пальцем её клитор. Он уже начал набухать и твердеть. Шанель сексуально ворковала, когда брат теребил её жемчужину подушечкой большого пальца и дразнил пальцем её дырочку. Она была такой мокрой, что по её щели начали стекать капельки. Она смотрела на него немного с трепетом и много с вожделением, яростно закусывая нижнюю губу.

"Оооо, Джимми, как бы я хотела, чтобы ты трахнул меня прямо сейчас, прямо здесь",  — стонала она.

Джимми просунул второй палец в её киску и начал вводить и выводить их. Это было так удивительно, насколько скользким и кремовым на ощупь был бархатный тоннель его сестры. Ему нравилось ласкать её пальцами, ощущать её сочную дырочку и наблюдать за тем, как она отзывается на это удовольствие, но он никогда не перестанет желать, чтобы его член снова оказался в этом тугом, райском сокровище. Стержень Джимми уже был тверд как камень и напрягался в штанах.

"О боже, Джимми",  — стонала его сестра, глядя на его выпуклость. "Не могу поверить, что ты снова так возбужден. Ты постоянно твердый?" Она хихикнула, гордясь твердой мужественностью своего младшего брата.

"Это твоя вина, секси",  — сказал он ей с ухмылкой. "Я просто все время хочу свою малышку".

"Мммммм, мне так нравится быть твоей малышкой",  — ворковала она.

При этом Джимми продолжал трахать пальцами киску сестры, а она тянулась к нему, чтобы нащупать его член в штанах. Ему нравилось все в этих их новых отношениях, и он продолжал ласкать пальцами её дырочку, полный решимости заставить её кончить прямо в машине, прежде чем они поедут домой, где он уже думал о том, что трахнет её и заставит кончить ещё раз.

Платье Шанель задралось на широких бедрах, а трусики не скрывали сочного скольжения пальцев брата в её дырочке. Он снова стал обрабатывать большим пальцем её клитор, заставляя её стонать и хныкать по его милости, а сам наклонился ближе и стал целовать её шею.

"Боже, Шанель, ты такая горячая. А твоя киска — это самое красивое, что я когда-либо видел. Я так хочу её, детка. Я хочу её все время".

У нее перехватило дыхание, и она едва могла выдавить из себя слова, когда пыталась протестовать. "А если кто-нибудь придет?"

"Надеюсь, что кончать будешь ты",  — прорычал он.

И точно, как будто она это предсказала, из торгового центра на парковку вышли трое мужчин средних лет. Джимми заметил их и улыбнулся про себя, увидев, что они идут прямо по ряду припаркованных машин. Шанель их ещё не видела. Она просто откинулась на спинку сиденья и покачивала своей горячей киской на руке брата, теряясь в удовольствии от его пальцев.

Джимми казалось, что его член в любую 

секунду вырвется из молнии брюк. Как бы он ни был возбужден, мысль о том, что ему предстоит продемонстрировать свою сексуальную сестру проходящим мимо мужчинам, только усиливала его пульсацию. Свободной рукой он расстегнул пуговицы на платье Шанель, которое и без того было низко обрезано, и освободил её сочные сиськи. Он ласкал и сжимал их, уделяя особое внимание возбужденным соскам, зная, как сильно это возбуждает её киску.

"Джимми,  — слабо хныкала она. "Кто-то может увидеть". Но она ничего не сделала, чтобы остановить его.

"И разве им не повезет",  — тихо прорычал он, зная, что трое мужчин в любую секунду проедут прямо перед их машиной.

Джимми продолжал массировать сиськи своей сестры, наклоняясь, чтобы подразнить языком её возбужденные соски и втянуть их в рот. От его внимания к соскам её киска потекла на заднюю часть платья, которая все ещё была зажата между её задницей и сиденьем. Она опустилась как можно ниже, чтобы держать бедра открытыми и дать брату достаточно места, чтобы дразнить её точку G кончиками пальцев и её клитор подушечкой большого пальца. Все тело Шанель теперь дрожало от удовольствия. Она полностью отдалась наслаждению от глубоких прикосновений брата и забыла, что они находятся на общественной парковке.

Мужчины, идущие к их машине, приближались, и Джимми заставил себя оторвать лицо от дынь Шанель. Он не собирался делить свою сестру с кем бы то ни было, но его все больше и больше возбуждало то, что эти незнакомцы могут увидеть её великолепное тело, хотя бы частично обнаженное, с её великолепными сиськами, выпирающими из открытого платья. Если бы они продолжали идти тем же путем, что и сейчас, то вряд ли смогли бы пропустить то, что происходило в машине. Они не увидят, как его рука работает над щелью сестры, но её извивающиеся от удовольствия и подрагивающие сиськи не заметить будет невозможно.

"Джимми, ох, ох, ох, Джимми",  — стонала Шанель, все ближе и ближе приближаясь к кульминации.

"Кончи для меня, детка",  — пропел он. "Ты такая красивая, когда кончаешь. Кончи для своего брата".

Напоминание о том, кто ласкает её дырочку, заставило тело Шанель задрожать ещё сильнее. Она начала неконтролируемо хныкать, когда её тело взяло верх. Ей нужно было кончить для своего любимого Джимми, и ничто не должно было помешать этому. Не сводя глаз с Шанель, он краем глаза проследил за тем, как трое мужчин прошли мимо машины и остановились, увидев удивительное зрелище на переднем сиденье. Все трое стояли и смотрели на него.

"Я сейчас кончу, Джимми. О, черт, ты заставишь меня кончить!" — кричала сладострастная красавица. Она вдруг открыла глаза и увидела, что мужчины стоят и смотрят на нее. Но было уже поздно. Оргазм уже поднимался из её глубины и овладевал её пухлым телом без верхней одежды. Её выдающиеся сиськи дико вздымались, тело сотрясалось и извивалось на сиденье, Джимми с трудом удерживал руку на месте, чтобы продолжать теребить её сладкую точку до самого взрыва.  

Может быть, она и была шокирована внезапным присутствием этих вуайеристов, но её брат мог сказать, что из-за них она кончает сильнее.

После этого она была ошеломлена и задыхалась. То, что перед машиной стояли трое мужчин средних лет с явными эрекциями, выпирающими из штанов, казалось настолько нереальным, что она засомневалась, а были ли они на самом деле. Но они были, и она инстинктивно прикрыла рукой свои сиськи и отвернулась, чтобы не видеть их лиц. Джимми усмехнулся и, едва взглянув на них, повернулся на своем сиденье и завел машину, давая мужчинам сигнал, что пора ехать. Его член был таким твердым, как никогда раньше. Один из мужчин показал ему большой палец вверх, прежде чем отойти в сторону.

"Шикарные сиськи",  — сказал один из них, откровенно потирая выпуклость своего члена, когда он и другой, наконец, отодвинулись с дороги.

Киска и сиськи Шанель все ещё были обнажены, когда её брат выехал с парковки, выехал из гаража на улицу.

"Боже мой, Джимми, почему ты не предупредил меня?" Её голос звучал скорее мечтательно, чем расстроенно, и она все ещё была настолько ошеломлена, что забыла, что её намокшая киска все ещё обнажена. Рука, прикрывавшая её обнаженные сиськи, казалось, оставалась на месте просто из инстинкта.

"Эти парни появились как-то неожиданно",  — проворчал он. "А ты была слишком близко, чтобы остановиться. Но все, что они могли видеть, это твои сиськи".

"Они видели, как я кончила. Они видели, как мой брат заставил меня кончить". Она все ещё звучала скорее мечтательно, чем расстроенно, как будто просто констатировала факт, в который трудно поверить.

"Они никак не могли знать, что это твой брат заставляет тебя кончать",  — рассуждал мальчик. "Кроме того, они были слишком заняты, глядя на тебя. Ты видела, как сильно ты заставил возбудиться всех троих? И я знаю, что ты слышала, что тот парень сказал о твоих сиськах".

Шанель не могла не хихикнуть. "Наверное. Они были действительно со стояками, не так ли?"

Джимми хихикнул. "Из-за тебя, детка. Потому что моя сестра такая горячая и красивая".

"О, Джимми. Я должна была бы сейчас очень расстроиться из-за тебя, но ты всегда делаешь мне так хорошо. И... о, бедняжка. Ты ещё жестче, чем те парни на парковке".

Еще раз хихикнув, Шанель убрала руку с сисек и потянулась погладить твердую выпуклость в брюках брата, пока он вел машину. Он одобрительно застонал, улыбаясь тому, как его сестра смело оставила свои сиськи обнаженными, пока машина двигалась по дороге. Джимми приходилось заставлять себя следить за тем, куда они едут.

Шанель расстегнула молнию на его брюках и, осторожно вытащив налившийся член брата, стала поглаживать его, пока он вел машину. "Я не знаю, почему я делаю это для тебя после того, как ты был таким непослушным там. Представляешь? Ты заставил меня кончить на глазах у этих незнакомцев!"

Брат захихикал, но потом застонал от удовольствия, которое доставляет ему её поглаживающая рука. "Это потому, что ты любишь меня, и 

ты знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете и никогда, никогда не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое".

Шанель тоскливо вздохнула. "Я знаю, детка, знаю. И я тебя очень люблю, но мне кажется, что ты и дальше будешь сводить меня с ума".

"Готов поспорить, что все эти парни сейчас дрочат в своих машинах вспоминая тебя",  — заметил брат девушки.

"А я уверена, что они дрочат друг другу",  — возразила она, злобно хихикнув. "Это было бы ещё сексуальнее".

Он немного опешил и удивленно посмотрел на сестру. "Ого. Тебе нравится?"

"Конечно",  — признала она, игриво подмигнув. "А что может не понравиться?"

Он ненадолго задумался, стоит ли рассказывать ей о том, как они с другом Эваном гладили друг другу члены, сбрасывая накопившуюся сперму. Это было невероятно удобно для них обоих. Эван даже пару раз сосал член Джимми, глотая его сперму, пока Джимми, закрыв глаза, думал о сестре, наполняя рот друга сливочным семенем. Но он решил не рассказывать об этом Шанель. По крайней мере, не сейчас, пока она доставляет ему такое удовольствие.

Джимми так нравилось прикосновение сестры к его члену, что он уже почти не мог думать о том, что произошло на парковке. Или об Эване, если уж на то пошло. Он пытался придумать, где можно остановить машину и дать ей пососать его член, а может, и трахнуть её. Но тут он вспомнил, что им не нужно никуда уходить, чтобы уединиться. Они могли делать все, что хотели, прямо у себя дома, и их мать не будет возражать. Если что, она, скорее всего, захочет посмотреть, а Джимми все больше и больше нравилось позволять матери видеть, как он ублажает свою девочку членом.

И вот, пока Шанель непрерывно ласкала набухший член брата, рассказывая ему о том, как она любит его член и каким твердым он всегда становился для нее, Джимми поехал прямо к ним домой. Он загнал машину в гараж, оставив дверь за ними открытой. Любопытный сосед должен был зайти в дом, чтобы увидеть сестру с оттопыренными сиськами и набухшим членом брата в руке. Шанель улыбнулась, увидев, куда завел её Джимми. Он видел, что ей, как и ему, становится все более комфортно от той необычной свободы, которую они теперь имели в собственном доме.

Красавица мило улыбнулась брату, наклонившись ближе и продолжая поглаживать его член. Джимми открыл дверь машины и вытащил ключ из замка зажигания, чтобы не издавать этот непрекращающийся звук дзиньканья, но у него было больше места. Тогда он наклонил голову к сестре и поцеловал её. Её рука продолжала двигаться вверх и вниз по его члену, пока они целовались и пробовали друг друга на язык, и так продолжалось, казалось, очень долго. Руки Джимми все это время массировали её сиськи. Чем больше он играл с её твердыми, возбужденными сосками, тем больше её киска сочилась ароматным медом и жаждала большего.

"О, братишка",  — наконец выдохнула девушка. "Разве это плохо, что 

я не против того, что ты сделал в торговом центре? Заставил меня кончить на глазах у тех парней? Это было так плохо. Даже, не знаю, грязно, но я знаю, что это сделало тебя счастливым. О, Боже, помоги мне, это было так возбуждающе. Так грязно, но я сделаю для тебя все, что угодно".

"Я так горжусь тобой, моя прекрасная старшая сестра. Мне понравилось, что эти парни могли сказать, что ты моя девочка".

"О, Джимми, я всегда буду твоей девочкой".

На это Шанель поцеловала брата гораздо быстрее, а затем опустила голову к нему на колени и взяла в рот его ноющий член. Губами и руками она ласкала его твердый ствол, позволяя губам и языку омывать его горячую плоть, а затем засасывая его глубже, лаская рукой его яйца. Он немного откинулся на спинку кресла, чтобы видеть, как сестра сосет и ласкает его вздыбленный член. Он всегда считал её красивой, как кинозвезда, но с его членом во рту она казалась ему ангелом.

Джимми вздыхал и стонал от удовольствия, пока Шанель ласкала его член. Он гладил её темные волосы и говорил ей, какая она красивая и как сильно он её любит. Вскоре он заметил их мать, стоявшую в дверном проеме, ведущем из гаража в дом. С её места было хорошо видно, как голова её дочери покачивается на коленях сына. Джимми смотрел в глаза пожилой женщине, и она ясно видела удовольствие на его лице. Её соски напряглись, и она слегка прикусила нижнюю губу.

Диана была одета в светло-голубое облегающее платье, которое в данный момент было накинуто довольно свободно. Большая часть её толстых ног была обнажена, а передняя часть платья была достаточно открыта, чтобы показать полные внутренние изгибы её больших сисек. При виде её член сына запульсировал ещё сильнее. То, что мать терпимо относилась к его отношениям с сестрой, было не просто облегчением, он знал, что ей нравится наблюдать за ними. Иначе зачем бы она постоянно появлялась именно тогда, когда они с Шанель возбуждали друг друга? Он очень любил сестру и никогда не сделал бы ей ничего плохого, но ему хотелось, чтобы мама почувствовала вкус его пульсирующего члена так же, как в этот момент чувствовала его сестра.

Джимми издал громкий стон, специально желая, чтобы мать услышала, как ему хорошо с дочерью. Затем, глубоко вздохнув, отчего её выдающиеся сиськи чуть не вывалились из платья, Диана спустилась по двум ступенькам в гараж и подошла к открытой двери Джимми. Она стояла и молча смотрела, как Шанель сосет огромный член брата, словно конфетку. Джимми протянул руку и взял руку матери в свою. Они просто держались за руки и смотрели то друг на друга, то на Шанель. Так продолжалось две или три минуты, прежде чем девушка поняла, что рядом есть кто-то ещё. Она оторвала рот от члена Джимми и с улыбкой посмотрела на мать.

"Привет, мам. Джимми был очень 

непослушным мальчиком в торговом центре, поэтому я просто хочу немного отыграться, прежде чем мы занесем все мои вещи в дом".

Джимми был удивлен тем, как легко его сестра восприняла внезапное появление их матери, но это было, мягко говоря, приятным сюрпризом. Они с Дианой все ещё держались за руки, и Шанель, заметив это, улыбнулась им. В её глазах появился дьявольский блеск, который привел в восторг удивленного брата.

"Соседи могут увидеть, что вы тут делаете с открытой дверью",  — немного неловко сказала Диана. "Вам, наверное, лучше закончить это внутри".

И Джимми, и его сестра были рады тому, что мать приняла их отношения, но Шанель знала, что за этим кроется нечто большее, как бы ни пыталась выдать это мать во время их предыдущего разговора. Девушка не собиралась делиться с братом теперь, когда они были вместе, как она всегда хотела, но мать, похоже, не считалась с этим. Не в этом смысле. Она не могла заставить себя воспринимать их маму как соперницу. Не то что мамина распутная подруга Бренда, которая всегда пускала слюни на Джимми, когда они ходили в её бассейн.

Шанель внимательно смотрела на брата и мать, державшихся за руки, а сама продолжала поглаживать возбужденный член Джимми. Глаза Дианы были устремлены на руку дочери и длинный, толстый член, который она держала. Стержень Джимми пульсировал от желания, когда он смотрел то на мать, то на сестру. Сестра заметила, что он смотрит на полуобнаженные сиськи матери, но она улыбалась и выглядела такой счастливой, какой он её никогда не видел.

"Это хорошая идея, мама",  — наконец ответила Шанель. "В любом случае, эта машина — не самое удобное место для занятий любовью с моим парнем".

"Но он... твой брат",  — ответила Диана едва слышным шепотом.

Шанель счастливо хихикнула. "Да, но теперь он и то, и другое. Ты ведь хочешь, чтобы мы были счастливы, правда, мама?"

"Конечно, хочу. Просто... люди думают, что это так неправильно".

Шанель захихикала, явно влюбленная в мысль о том, что кто-то может считать самую прекрасную любовь, которую она когда-либо испытывала, неправильной. Это только заставляло её ещё больше желать брата, если это было возможно. И плевать, что о них думают другие.

"Разве это неправильно, что ты смотришь на член Джимми так, словно хочешь узнать, каков он на вкус?" — дерзко спросила девушка.

Джимми был удивлен, что его сестра сказала это их матери, но он был рад, что она это сделала. Чем больше открытости в их отношениях будет дома, тем лучше. А от того, как вспотела ладонь матери в его руке, его член запульсировал ещё сильнее.

"Я не... этого не делаю",  — попыталась Диана опровергнуть возмутительное обвинение дочери.

"Ну конечно, хорошо",  — скептически хмыкнула Шанель. Наконец она отпустила член брата и вышла из машины. Не потрудившись прикрыть все ещё обнаженные сиськи, она подождала, пока Джимми и их мать проследуют за ней внутрь. Джимми, выйдя из машины, оставил свой набухший член торчать из штанов так же, как сестра 

оставила свои сиськи. Ему так хотелось почувствовать, как его член снова входит в роскошное тело сестры, когда он шел за ней наверх, но мать отставала от него всего на пару шагов. Он надеялся, что она следит за ними, чтобы ещё раз посмотреть. В первые разы это было немного странно, но он не мог отрицать, что это тоже возбуждает.

Шанель вошла в свою спальню, за ней последовал Джимми, а их мать стояла в дверях. Сестра взяла в руки член брата и погладила его, наблюдая за Дианой. Член Джимми был набухшим, как никогда, и он мог сказать, что и мать, и сестра были довольны результатами его возбуждения. Он с любовью гладил шелковистые волосы сестры и говорил ей, что она прекрасна, а она улыбалась ему, лаская его член своими нежными прикосновениями. Они оба повернулись и посмотрели на мать, стоявшую в дверях. Она не спешила уходить.

"Может быть, вам лучше воспользоваться моей комнатой",  — сказала пожилая женщина. "Моя кровать больше, чем ваша. Так будет удобнее".

"Мама, это очень мило с твоей стороны",  — ответила Шанель. "Ты намного круче, чем все мамы наших друзей".

Затем Шанель направилась к выходу, нежно потянув брата за член. Когда они проходили мимо Дианы, Джимми снова взял мать за руку и потянул её за собой. Он довел её до большой кровати.

"Оставайся здесь с нами, мама",  — сказал он. "Шанель немного нервничала, когда ты наблюдала за нами в первый раз, но я думаю, что теперь она не против, а ты, сестренка?"

"Ты прав, братишка, я была. Я... ладно, я ревновала, потому что я знаю, что мама хочет тебя, как и я".

Диана покраснела, выдавая свои истинные чувства.

"Но теперь я знаю, что ты никогда меня не бросишь",  — продолжала Шанель. "И если ты собираешься делать что-то с мамой, то она — наша мама. Это не то, что ты уйдешь и будешь трахаться с какой-нибудь шлюхой, которая попытается отнять тебя у меня. Может быть, это странно, но мы ведь семья, правда?"

"Верно, сестренка",  — согласился Джимми. "Мы — семья, которая действительно любит друг друга".

"Боже, Джимми, ты самый лучший на свете",  — вздохнула Шанель. "Понимаешь, почему я не могу не любить его, мама?"

Шанель повернула свои обнаженные сиськи к брату, чтобы он расстегнул оставшиеся пуговицы на передней части её платья. Через несколько секунд оно оказалось в куче на полу вместе с её промокшими трусиками. Затем она села на кровать и закончила снимать с брата брюки, пока он снимал свою рубашку. Шанель снова начала гладить его член, наклонилась вперед, чтобы облизать его со всех сторон и ненадолго взять в рот. Джимми застонал от удовольствия и снова взял руку матери. Её рука сжимала его руку, как тиски, когда она стояла так близко и смотрела, как её дочь пробует на вкус его большой, красиво сформированный член.

"Джимми, мне кажется, мама хочет, чтобы ты её поцеловал",  — сказала Шанель, медленно поглаживая его пульсирующую плоть.

Диана робко посмотрела 

на сына, но выражение её глаз подсказало ему, что Шанель права. Она умирала от желания почувствовать, как губы её сына влекут её к себе в любовном поцелуе. Когда сестра послушно погладила его член по своим сиськам, Джимми наклонился вперед и поцеловал красивый рот своей матери. Сначала он почувствовал, как она задыхается, но потом её язык вырвался вперед и стал переплетаться с его языком, когда они целовались и погружались в рот друг друга.

Когда сестра прикоснулась к его члену, молодой человек почувствовал, как рука матери исследует его обнаженное тело, а они целуют друг друга все глубже и крепче. Шанель протянула пустую руку, чтобы развязать поясок, который едва удерживал платье матери. Оно мгновенно распахнулось, и Джимми тут же принялся ласкать тяжелые сиськи матери. Его сердце колотилось от нетерпения.

Дыни его матери были такими же упругими и гладкими, как и у сестры. И пока он целовал мать, он чувствовал, как рот сестры снова принимает его член в своё влажное, вихрящееся тепло. Сиськи матери были такими теплыми и тяжелыми, а когда он обратил внимание на её соски, она застонала ему в рот совсем как Шанель. Чувствительные соски, наверное, у всех в семье, подумал он.

Джимми потерял счет времени, но в конце концов Шанель отпустила его член, а он и его мать прервали свой давний поцелуй.

"Мама, присядь и попробуй член своего сына. Он такой вкусный",  — дразняще ворковала младшая девочка.

Джимми не мог поверить в то, что видит, когда его сексуальная мать села на кровать рядом с его не менее сексуальной сестрой и лизнула кончик его члена, пока Шанель держала его для нее. Они обе были так красивы, так пышны и извилисты, с толстыми бедрами и большими, круглыми, пухлыми сиськами. Ни одному парню на свете не повезло так, как ему в этот момент.

Шанель, как завороженная, наблюдала за тем, как их мать все смелее и смелее исследует губами сочащийся слизью стояк сына. Сестра держала его ствол вертикально, а мать, наклонив голову, облизывала его яйца, всасывая в рот каждый гладко выбритый шарик. Затем она вернулась в вертикальное положение и, одарив сына взглядом, полным материнской похоти и любви, взяла головку его члена между губами и присосалась к его стволу.

Джимми громко застонал, а его сестра игриво подмигнула ему. Она двигала рукой синхронно с влажными движениями губ матери по его стержню. Это было самое потрясающее ощущение, которое мальчик когда-либо испытывал. Он не мог представить себе, как можно сделать жизнь ещё более совершенной, пока мать не отпустила его член, а сестра не поднесла его к своему рту.

Диана с трепетом наблюдала за тем, как её дочь сосет член своего сына. Она не в первый раз наблюдала за этим запретным зрелищем, но в этот раз она смотрела с расстояния всего в несколько сантиметров, ожидая своей очереди, чтобы снова взять в рот это сочное мясо. При этом она то 

и дело оглядывалась на Джимми, с удовлетворением наблюдая за выражением экстаза на его красивом молодом лице. Затем они с Шанель некоторое время просто передавали его член из стороны в сторону, по очереди посасывая его головку, в то время как другая лизала его яйца.

Джимми стонал и задыхался от такого удовольствия, что едва мог говорить. Когда они одновременно начали теребить языками противоположные стороны его ствола, член Джимми стал тверже, чем он мог себе представить. Их языки скользили по его стволу, и казалось, что мать и сестра пытаются поцеловать друг друга, зажав его член между своими ртами.

Единственное, что удерживало парня от того, чтобы покрыть лицо двух роскошных представительниц его семьи спермой, было то, что он уже успел сделать несколько выстрелов в тот день. А ведь он хотел не только в рот матери и сестры. Он хотел трахнуть их киски. Обе, прямо на глазах друг у друга.

Джимми отстранился, прежде чем сексуальная команда матери и дочери заставила его кончить. Они обе хихикали, глядя на то, как он напрягается, чтобы не кончить. Он толкнул мать назад, и она с игривым вскриком упала на спину. Джимми нравилось, когда она высоко поднимала ноги, открывая взору голую киску. Он мгновенно опустился на кровать и раздвинул ноги матери. Опустив голову, он стал вылизывать мамину щель, по которой текли соки, и заметил, что она и сестра наблюдают за ним.

"О, оххх, блядь",  — стонала Диана.

"О, да, Джимми, сделай это!" Шанель возбужденно вскрикнула. "Ешь мамину киску!"

Джимми понравился сладкий и терпкий вкус пизды своей матери так же, как и сестры. А стоны Дианы от удовольствия заставляли его сильнее и глубже ласкать языком её розовую щель, проталкивать в её дырочку пальцы, посасывая пульсирующий клитор.

Подняв глаза от больших, широко раздвинутых бедер Дианы, он с удивлением увидел, как его сестра целует их мать, играя с сиськами старшей леди. Член Джимми пульсировал от этого зрелища, особенно когда Шанель переместилась ниже и стала по очереди посасывать каждый из сосков матери. Он не думал, что кто-то из них бисексуален, да это и не имело значения.

Джимми знал, что Шанель много раз играла с Рейном, когда они оставались наедине в её комнате. Он не думал, что она догадывается, что он знает об этом, но он считал это сексуальным, точно так же, как Шанель считала сексуальной идею тех мужчин из гаража, которые гладили члены друг друга. Но что мог сказать мальчик? Он уже имел свою долю однополых удовольствий с Эваном, и теперь ему было интересно, что подумают об этом его сестра или мать. И потом, если он знал, что сестра делала с Рейном, могла ли она знать, что он делал с Эваном? Когда-нибудь ему придется это выяснить.

Но то, что делали сейчас его мать и сестра, казалось чем-то выходящим за рамки натурализма, би-би или чего-то ещё. Это была их возбужденная, любящая семья, состоящая из трех 

человек, соединившаяся самым глубоким образом.

Диана немного сходила с ума от одновременного сосания сосков и клитора. Она кричала достаточно громко, чтобы соседи услышали, её большое красивое тело сотрясалось и дрожало. Она кончила так сильно, что обрызгала пальцы и лицо сына. Джимми нравилось, когда его мать так сильно кончала, и он причмокивал от брызг её соков, как от хорошего шампанского.

Пока Диана переводила дыхание, Джимми встал на колени между её ног. Шанель смотрела на него с диким выражением в глазах. Его сестра словно превратилась в кого-то другого, дикого, дерзкого и возбужденного.

"Пришло время тебе трахнуть её, Джимми. Трахать нашу маму. Ей так же нужен этот твердый член, как и мне, братишка",  — объявила Шанель.

Она потянулась вниз и раздвинула пальцами влажную пизду матери, открывая отчаянно сопротивляющуюся женскую дырочку для члена собственного сына. Диана застонала во все горло, а её дочь взяла жезл Джимми и вставила его в отверстие старшей женщины. Шанель массировала клитор матери, а её брат постепенно погружал свой мускулистый ствол на всю длину в отверстие, из которого он был рожден. Он застонал, когда его яйца коснулись её попки, а его сестра одобрительно закивала.

Вскоре мать и дочь снова целовались, а Джимми с нетерпением наблюдал за тем, как он глубоко погружает свой член в горячую любовную оболочку Дианы. Наклонившись, он стал сосать сиськи матери и одновременно с этим с нарастающей силой трахать её. Диана раскачивала свою киску в такт толчкам сына, а Джимми переходил от её сисек к лицам матери и сестры. Он целовал каждую из них по очереди, не прекращая движения своего члена. Вскоре мать, дочь и сын уже целовали друг друга в мокром поцелуе с тремя языками.

Диана застонала, снова кончая, и Джимми больше не мог сдерживать свой сок. С яростным залпом толчков его члена, твердые, кремовые струи спермы устремились вверх по стволу его члена и глубоко проникли в дымящуюся пизду матери.

"Боже мой, ты кончаешь в мамину дырочку!" Шанель вдруг закричала.

Грязная вспышка сестры заставила Джимми извергаться ещё сильнее, заполняя канал матери до тех пор, пока он не почувствовал, как его собственные сливки вытекают обратно на яйца. Джимми и его мать затаили дыхание, когда он отстранился и сел между раздвинутых ног Дианы. И он, и его сестра с благоговением смотрели на изрядно использованную пизду матери, по половым губам которой стекала сочащаяся из Джимми слизь. С дьявольским блеском в глазах сестра мальчика наклонилась и слизала сперму брата со щели Дианы.

"Мммм, откуда бы я его ни брала, сперма моего брата — самый вкусный сок на свете",  — воскликнула девочка, озорно хихикая. Затем она поцеловала и брата, и маму.

После того как сестра очистила его член своим ртом, он все ещё пульсировал от возбуждения. Шанель с коварным блеском в глазах смотрела на набухшее мясо брата. Она смеялась и визжала от удовольствия, когда он толкнул её назад и вогнал свой член в её 

киску.

"Оххх, братик",  — возбужденно стонала девочка. "Ты трахал мамочку, теперь трахни и свою старшую сестру, жеребец".

Лежа рядом с ними, Диана наблюдала, как её сын с любовью трахает её дочь. Мальчик с одышкой входил в сестру, пока любящие братья и сестры не достигли потрясающей кульминации.

Джимми лег между двумя самыми красивыми, самыми стройными женщинами, которых он когда-либо знал. Обнаженные девушки прижались друг к другу по бокам от молодого хозяина дома. Они клялись друг другу в нерушимой любви, и Джимми знал, что жизнь может стать только лучше и лучше.

"Разве ты не счастлива, что наконец-то получила Джимми таким, каким всегда хотела, мама?" спросила Шанель.

Диана счастливо мурлыкала. "Я не знаю, почему мы ждали. Хорошо, что у него есть мы обе, милая. Ему понадобятся две из нас, чтобы поддерживать этот прекрасный член в сухом состоянии".

"Он может слить его в меня в любое время",  — хихикнула дочь.

Диана хихикнула вместе с ней. "Хорошо. Теперь он не будет тайком трахать Бренду, так как у него есть мама и сестра, которые дадут ему все, что нужно".

"ЧТО?" воскликнула Шанель, резко выпрямляясь. "Ты трахаешь эту... эту... шлюху?!"