Сделанный выбор / Choices Made © Vulcez

Сделанный выбор / Choices Made © Vulcez

***************************

Я коротал время в маленьком причудливом импортном магазинчике, расположенном в двух шагах от Пикадилли-Серкус в самом центре Лондона. Я ничего не искал, просто рассматривал выставленные там диковинки.

— Привет, Майкл, — услышал я знакомый женский голос, мягко назвавший имя, по которому ко мне уже давно никто не обращался.

Я повернулся и попал под взгляд карих глаз, которые до сих пор заставляют мое сердце биться. Удивительно, какая гамма чувств может охватить вас за долю секунды. Я почувствовал трепет в груди, удивление, растерянность, желание обнять эту женщину и, наконец, холодную горечь. Я смотрела на нее, как мне показалось, минут десять, но, вероятно, меньше десяти секунд.

— Привет, Гретхен, вот это сюрприз.

Я вернулся к просмотру, не очень-то желая вступать с ней в разговор, но прекрасно понимая, что этого не избежать. Гретхен, я знал, никогда не оставит все как есть.

— У тебя есть несколько минут, чтобы поболтать? Я позволю тебе купить девушке кофе, и мы сможем поговорить, — дразняще предложила Гретхен.

— Я так не думаю, Гретхен. У меня есть время, но я не уверен, что нам есть о чем говорить, — категорично заявил я.

Мне не хотелось быть вежливым с женщиной, которая разрушила мою жизнь. Я знал, что она будет упорствовать, но для этого ей придется потрудиться.

Я услышал тихий вздох, а затем:

— Пожалуйста, Майкл, я действительно хотела бы поговорить с тобой, и я... Я куплю кофе.

Я некоторое время тупо смотрел на нее, а потом сдался.

— Хорошо. Но называй меня Майк. Я больше не зовусь Майклом.

Она слегка закатила глаза и заявила с оттенком высокомерия:

— Думаю, я заслужила право называть тебя Майклом, если захочу.

— Ладно, Пуки, пусть будет по-твоему, — ответил я.

Она была заметно потрясена тем, что я использовал давно похороненное ласковое обращение, которое я использовал, когда мы были вместе.

В более счастливые дни я дразняще подходил к ней сзади, обнимал и ласкал ее. Я всегда говорил плаксивым голосом:

— Поднимайся наверх, Пуки, и дай мне немного любви. Я нуждаюсь, Пуки. Я должен получить тебя. Пожалуйста, Пуки, давай разденемся.

Она неизменно вскрикивала и, хихикая, говорила:

— Отойди от меня, извращенец, ты не получишь никакой любви, пока я не буду готова. Иди прими холодный душ, козявка.

Часто эти одноактные пьесы переходили в то, что я игриво гонялся за ней по дому или она обрызгивала меня из кухонного пульверизатора. Все это было весело, и нам обоим это нравилось. Это были хорошие времена.

Она очень смутилась и на секунду задумалась.

— Ты прав, . .. Майк, — мягко и с грустью сказала она.

Я был удивлен ее реакцией и почувствовал, что за этой капитуляцией скрывается гораздо больше, чем можно объяснить словами.

Она бодро подошла к прилавку и заговорила с владелицей на языке, о котором я не имел ни малейшего представления. Невысокая женщина-азиатка за прилавком посмотрела на меня, торжественно кивнула, а затем поклонилась, приглашая нас в небольшой кафе-бар в задней части магазина. Перед баром стояли два небольших столика, окруженные плетеными креслами. Мы выбрали столик, сели, и улыбающаяся женщина принесла нам два кофе. Даже не задумываясь, Гретхен выбрала стул, стоящий лицом к бару и стене, а я обошел стол и занял стул, стоящий лицом к двери. Мышечная память не забывает. Это был ритуал, который мы отрабатывали тысячи, а может быть, и миллионы раз за двадцать четыре года брака. Я должен был стоять лицом к двери. Это был нервный тик, оставшийся, если хотите, со времен службы во Вьетнаме. По прошествии всего этого времени, мы по-прежнему соблюдали свои ритуалы. Думаю, мы оба заметили это, судя по любопытной полуулыбке, которая появилась на симпатичном лице Гретхен.

Мы долго сидели молча, и я, несмотря на все усилия, вернулся мыслями к тому моменту, когда в последний раз видел эту прекрасную женщину, мою бывшую жену.

Мы жили в небольшом городке в штате Коннектикут, и я считал нас счастливой супружеской парой. В течение последних нескольких месяцев, моя жена казалась мне далекой. Я видел и разговаривал с ней каждый день, но чувствовал, что между нами наступает разобщение. Я старался не обращать на это внимания и удвоил свои усилия, чтобы увлечь ее и снова приблизить к себе, чтобы сделать ее счастливой. Двое наших детей, к тому времени уже уехали из дома, пытаясь закрепиться в своей новой роли взрослых. Брету, нашему сыну и самому старшему, было 23 года, и он только что закончил колледж. В выпускном классе он женился на милой девушке по имени Эми, которую все обожали. Они с Эми оба работают в Нью-Йорке и добираются на электричке до своего небольшого таунхауса в Нью-Джерси. Они добились определенных успехов и были (и остаются) глубоко влюблены друг в друга. Это было прекрасно видеть. Нашим вторым ребенком была наша дочь-шаровая молния Мисти, которой было 21 год. Она - зеница моего ока (это особенность папиных дочерей) и наш дикий ребенок. Я затаивал дыхание (и самообладание) большую часть времени, пока она училась в школе. Однако ко второму году обучения в колледже она, наконец, поняла, что все "НЕТ", которые мы на нее обрушивали, были предназначены для "ее же блага", успокоилась и скоро закончит бакалавриат, часто появляясь в списке деканов. Вот так.

Я редактировал статью, которая должна была появиться в одном из журналов, издаваемых моим работодателем, когда мне позвонила жена.

— Привет, Майкл, это Гретхен. Не хотел бы ты сегодня пообедать со мной? Я знаю, что это срочное приглашение, но я подумала, что для разнообразия, было бы забавно сделать что-то необычное.

Я был в восторге.

— Конечно, детка, это звучит как отличная идея. Я рад, что ты позвонила. У тебя есть какое-то место на примете или мне выбрать?

— Встретимся в кафе "Париж" через... скажем, 45 минут? Тебя это устроит? — спросила Гретхен профессиональным, размеренным тоном.

Чувствовалось, что дистанция все еще сохраняется, но, по крайней мере, это было начало. Я был вне себя от радости и очень надеялся на потепление в наших отношениях.

— Я буду там вместе с колокольчиками!. .. Может, мне что-нибудь еще надеть? — с усмешкой сказал я, пытаясь разрядить обстановку и показать, насколько я доволен.

— Да, пожалуйста, — не очень весело ответила она.

— Хорошо, увидимся в... 12:15. Спасибо, детка, это отличная идея. Я люблю тебя, — сказал я, вставая из-за стола и доставая пиджак с широкой ухмылкой на лице.

Она просто сказала:

— Хорошо, скоро увидимся.

Я поспешил к своей машине и поехал через весь город, чтобы встретиться за обедом с моей любимой женой. Я не могу описать, какой восторг вызвал у меня этот простой жест с ее стороны.

Когда я вошел, она сидела за столом с бокалом вина. Я тронул ее за плечо и наклонился, чтобы поцеловать. Она слегка отвернула голову и подставила мне щеку. Наверное, это должно было мне о чем-то сказать. Я сказал, глупо улыбаясь:

— Привет, красавица, ищешь себе пару?

Она слегка ухмыльнулась:

— Давай закажем, чтобы у нас после было больше времени поговорить.

Мы сделали заказ, и она стала рассказывать о каких-то проектах по переводу, над которыми она работала в International Trade, Inc. - импортно-экспортной компании, в которой она работала как специалист по языкам. Я ел и слушал ее, но начал чувствовать себя немного неловко. Она почти не притрагивалась к еде. После того как посуда была убрана, она оплатила счет своей деловой кредитной картой, сказав, что все в порядке и что ее босс знает, что она угощает меня обедом.

Она довольно долго смотрела вниз и молчала. Я уже собирался спросить, в чем дело, когда она, глядя мне прямо в глаза, сказала:

— Майкл, так просто это не скажешь...

— Майкл, у меня уже около восьми месяцев роман. Я люблю его и хочу развестись.

Я был ошеломлен, шокирован и уничтожен одним махом. Я молча смотрел на нее и не мог говорить. Мой мир в одно мгновение раскололся пополам. Никогда в жизни, даже после того, что я видел на войне, я не был так потрясен. Я был сломлен в самом сердце. Я не мог думать. Я не мог говорить. Все было потеряно. Я был потерян.

Далее она рассказала мне, что он чрезвычайно богат, на самом деле миллиардер, и что все расходы по разводу возьмет на себя он. Поскольку он настолько богат, она/они не будут ничего требовать при разводе. Я мог бы оставить все себе. Я вроде бы помню, как она сказала что-то о том, что мое маленькое "имущество" останется нетронутым. При слове "имущество", она сделала отвратительный жест с кавычками в воздухе. Я знал, что она разговаривает, но на самом деле ничего не слышал. Я как будто находился в туннеле, где видел, как шевелятся губы моей жены, но не слышал ни звука. Все слова были как колокола, звонившие о моей гибели.

Затем она продолжила:

— Это то, чего я действительно хочу, Майкл, и в наших общих интересах если ты не будешь сопротивляться. Борьба с этим только продлит агонию, но результат будет тот же. Сегодня вечером я уезжаю с ним в Европу и не вернусь (она действительно сказала "не вернусь") в ближайшее время... по крайней мере, до тех пор, пока развод не станет окончательным. Пожалуйста, позволь этому произойти без помех. Ты всегда был заинтересован в моем счастье, и это то, что сделает меня очень счастливой. Я позвоню детям, когда устроюсь в Париже. Я не уверена, как они это воспримут, но тебе не стоит об этом беспокоиться.

С этими словами она встала и ушла из моей жизни, а я все еще сидел, не веря в то, что произошло.

Дети, как выяснилось, не очень хорошо к этому отнеслись. Они были так же ошеломлены и обижены, как и я. Она так и не позвонила им, и мне пришлось самому сообщать им эту новость. Меня фактически обвинили в ее убийстве и избавлении от тела. Месяцы, последовавшие за уходом моей жены, были ужасны. Мы с детьми ожесточенно ссорились, в душе копались в том, что мы сделали, чтобы это произошло, и обменивались обвинениями. Мне удалось узнать имя и некоторую информацию о кавалере Гретхен из ее офиса (неофициально). Затем я начал искать в Интернете какие-нибудь фотографии или статьи о нем. К счастью, мне удалось найти несколько фотографий, на которых он был запечатлен с сияющей Гретхен в обнимку, сделанных после ее "отъезда", что окончательно опровергло предположение о моей причастности к ее исчезновению. Интересно, что ни на одной из фотографий она не упоминалась, несмотря на то, что в подписи к ним были указаны несколько человек. Видимо, они пытались сохранить свою домашнюю жизнь в тайне.

Примерно через год, я смог наладить свою новую жизнь и начал снова интересоваться жизнью. За это время я подружился с несколькими избранными (читай "недовольными") сотрудниками прежнего работодателя Гретхен. Я выяснил, что руководители высшего звена не только знали о романе Гретхен, но и обеспечивали ей прикрытие. Похоже, что некоторые компании ее кавалера предоставляли много работы и продукции для International Trade, поэтому они считали, что в их интересах сделать его счастливым. Они даже разослали служебные записки некоторым сотрудникам, в которых "советовали" им держать все в тайне и не обращать внимания на происходящее. Интрижки Гретхен происходили в служебное время компании. Вы можете сказать "судебный иск"? Да, я подал на них в суд. Теперь я живу достаточно комфортно за их счет. Я не получаю свой фунт плоти от Гретхен или ее кавалера (примечание: частью нашего соглашения о разводе было то, что я никогда не буду раскрывать личность ее кавалера, бла-бла-бла), но я не против того, чтобы заставить виновную сторону почувствовать мою боль. Прошло три с лишним года после нашего последнего "обеда", и я обнаружил, что сижу за общим столиком напротив своей "любимой" экс-жены.

*****

Она все еще выглядела очень красивой. Лучшая одежда, прическа и макияж, которые можно было купить за деньги, но у нее был усталый, печальный взгляд. Эти ее проникновенные карие глаза... глаза, которые я всегда обожал, ничего мне не говорили. Казалось, она была мертва внутри. Когда она была счастлива или взволнована, эти глаза танцевали, вспыхивали и искрились жизнью. Сегодня огонь погас. Видимо, счастье все еще ускользало от нее.

— Ты хорошо выглядишь, Майкл... э-э-э, Майк. Возможно, похудел и стал немного более мускулистым, — начала она разговор.

— Спасибо, — просто сказал я.

Это было ее шоу. Она хотела этого, и она могла его провести.

— Не могу поверить, что мы действительно столкнулись в Лондоне. Каковы шансы? — продолжила она.

— Да, в это довольно трудно поверить, — парировал я.

— На новой должности я много занимаюсь переводами и даже выучила пару новых языков, — она продолжала ловить рыбку, подыскивая удобный момент.

— Меня всегда поражало в тебе это. Ты очень талантливая и красивая женщина, — наконец-то открылся я.

Она вдруг опустила глаза и прослезилась.

— Спасибо, — прошептала она. — В последнее время я не получаю никакого признания. Я не уверена, что кто-то вообще знает, что я жива.

— Я думал, что твой муж будет выставлять тебя на всеобщее обозрение.

— Он так и не женился на мне. Я просто секс-игрушка, которая может говорить на нескольких языках. Если он хочет произвести на кого-то хорошее впечатление, он выводит меня, чтобы показать им, как хорошо провести время, и поговорить с ними на их языке. Сорокалетняя американка, которая может говорить не только по-английски, может показать людям окрестности практически в любом месте и готова трахаться - это, я думаю, редкость. Я стала ценной шлюхой, — грустно сказала она.

— Что?! Почему бы тебе не уехать? Садись на ближайший самолет и вали из Доджа, — горячо заговорил я.

— Это сложно. Я живу очень, очень хорошо, но за мной постоянно наблюдают. Мне было бы очень трудно уехать. Сейчас я могу с тобой разговаривать только потому, что мы встретились случайно и я не выходила из магазина. Кроме того, Марика, владелица - моя подруга, и она как бы прикрывает меня, если мне нужно ненадолго спрятаться.

— Это звучит ужасно, но, думаю, это твой выбор. Ладно, сменим тему. Почему ты никогда не звонила детям? Мне было очень трудно убедить их, что я не убивал тебя и не избавлялся от твоего тела. Они были действительно опустошены тем, что так и не получили от тебя вестей, — теперь я настаивал на ответах.

Она, казалось, только еще больше погрузилась в печаль.

— Мне не разрешили. Я улетела тем же днем на частном самолете, и доступ к моей прежней жизни был полностью отрезан от меня. Как я уже сказала, за мной постоянно наблюдают. — Она вдруг наклонилась вперед и посмотрела прямо на меня. — Майкл, я не могу сказать тебе, сколько ночей я лежала одна в большом доме в экзотическом месте и желала, чтобы я все еще лежала рядом с тобой в нашем доме в Коннектикуте. Боже, я скучаю по тебе и по нам.

Я чувствовал, как возвращаюсь к старой привычке. Все исправить, чтобы Гретхен была счастлива. Я увидел, как меня засасывает обратно, и замер.

— Подожди, подожди. Подожди, — сказал я, подняв руки в знак капитуляции. — Я не могу исправить твою жизнь за тебя. Более того, я НЕ буду исправлять твою жизнь. Как ты смеешь сидеть здесь и ныть о своей жизни? ТЫ сделала это! ТЫ выбрала это! Целому ряду людей, которых я очень люблю, пришлось жить и справляться с ситуацией, которую ты создала для них. Это было не то, чего они хотели или выбирали для себя. Их жизнь навсегда изменилась из-за выбора и решений, которые ТЫ приняла без их согласия и участия. Я случайно сталкиваюсь с тобой впервые за три года, и это уже все о тебе? Ебать! Я уже устал. Ты знаешь, что еще не спросила о своих детях? Какая мать так поступит? К твоему сведению, ты теперь бабушка. У Брета и Эми есть милая девочка, которой через пару месяцев исполнится два года. Если тебе интересно, ее зовут Брианна Линн. Твоя дочь Мисти, помнишь ее? Она планирует выйти замуж за очень хорошего парня по имени Тревор, примерно, через шесть месяцев. Она все еще надеется, что ты будешь на свадьбе, но это действительно сложно, когда у нас нет ни адреса, ни возможности связаться с тобой. Возможно, я пошлю приглашение сюда.

У меня началась гипервентиляция, и я сделал паузу, но я был в ударе. Весь мой затаенный гнев и обида выплескивались наружу.

—. .. Что касается меня. Что, блядь, я сделал такого, чтобы заслужить такое обращение, которому ты меня подвергла? Я любил тебя всем, кем я есть, и всем, что у меня было. Ты бросила меня, даже не попрощавшись. Ты хоть понимаешь, что ни разу не извинилась за то, что разрушила мою жизнь? Не сиди здесь и не скули. Ты все испортила. Ты проебала нас. Ты проебала МЕНЯ. Ты ищешь плечо, на котором можно поплакаться? Ты не сможешь сделать это здесь. Ты убила эту привилегию три чертовых года назад, в маленьком кафе в Коннектикуте.

Я уже собирался встать и уйти, как и она три года назад, когда ангельский голос, с явно английским акцентом, ворвался в раскаленный полумрак.

— Майк, я, черт возьми, не могу оставить тебя одного и на пять минут, чтобы ты не поболтал с какой-нибудь красивой женщиной. Клянусь, мне следовало бы избить тебя до полусмерти, — пошутила она, пытаясь выглядеть сердитой, но зеленые глаза вспыхнули озорством.

Я так увлекся своей тирадой, что даже не заметил, как вошла Памела.

Я тепло улыбнулся:

— Привет, детка. Памела, познакомься с Гретхен, моей бывшей женой. Гретхен, это моя подруга, Памела.

Гретхен еще не отошла от моего словесного нападения, и теперь она была лицом к лицу со своей "заменой". Она молчала и изо всех сил старалась сохранить самообладание. Памела просто протянула руку в традиционном дружеском жесте и сказала, улыбаясь:

— Я очень рада познакомиться с вами, Гретхен. Майк часто упоминал о вас, но, боюсь, не очень тепло. Полагаю, я должна поблагодарить вас за то, что вы отпустили этого похотливого парня и дали мне возможность вцепиться в него. Он может доставить немало хлопот, но я постепенно приучаю его к дому.

Памела посмотрела на меня и широко улыбнулась. Она с нежностью погладила меня по плечу и продолжила:

— Майк, мой сумасшедший янки, боюсь, что нам пора идти, если мы хотим успеть на поезд в Эли. Прости, что прерываю тебя, но я беспокоюсь о времени.

Я похлопал ее по ноге:

— Не волнуйся, моя сладкая, я как раз заканчиваю.

Затем я повернулся к все еще сопротивляющейся Гретхен и сказал:

— Нам пора бежать, но спасибо за кофе и за то, что уделила нам время. Я передам детям привет от тебя и передам им, что ты сказала, что любишь их, хотя это немного ложь. — Я пожал ей руку, а потом сказал: — Надеюсь, Гретхен, ты когда-нибудь найдешь свое счастье, но, боюсь, ты ищешь его не там, где надо. Спасибо тебе также за двадцать три хороших года. В основном, это были счастливые для меня годы, и я действительно благодарю тебя за это.. .. До свидания, Гретхен.

Гретхен продолжала сидеть с таким же потрясенным видом, как и я три долгих года назад.

Мы с Памелой вышли в шумную жизнь Лондона, чтобы встретить назначенный поезд. Она никогда не спрашивала о встрече, но я думаю, что она слышала достаточно, чтобы понять, что это не было радостным воссоединением. Впервые за долгое время, я почувствовал себя свободным. Да, я чувствовал себя свободным и даже немного счастливым.