А ты убил бармаглота? 2/3

В доме жарко и затхло, как и в любом другом месте, если оно долгое время было заперто. Выключатель находится справа от двери. Я нащупал его в темноте, и он оказался на месте. Верхняя люстра осветила шикарную комнату. Мой новый приятель вошел следом за мной в комнату, огляделся и ахнул.

Я сказал, стараясь говорить непринужденно:

– Садись, мне надо переодеться.

Он опустился на диван, продолжая смотреть по сторонам, как будто никогда не видел такого великолепия.

Моя спальня находится у бассейна на первом этаже, в задней части. Переодеваться мне не нужно, но там находится сейф, и я хотел взять кое-что. Надеялся, что найду там то, что искал, – это бы подтвердило, что теперь я принадлежу этому измерению.

Я повернул картину на стене у двери гардеробной и убедился, что сейф – именно там, где я и ожидал. Я покрутил диск. Всегда использую одну и ту же комбинацию. Сейчас – тот момент, когда я либо подтвержу, что теперь хорошо устроился в этом измерении... либо пойму, что мне на самом деле крышка.

Я медленно вращал диск вплоть до последней цифры. Тумблеры со щелчком встали на место, и сейф открылся. Переход в этот мир завершен. Было похоже на то чувство, которое испытываешь, попадая в тихую гавань после смертоносного шторма. Я и не заметил, что затаил дыхание.

В сейфе вместе с другими ценностями лежала пачка денег. Я отделил стопку купюр и сунул ее в бумажник. Затем бросил деньги, принесенные из другого мира, в ящик для носков. Когда все свидетельства моей прошлой жизни были надежно погребены под грудой носков с рисунком в виде разноцветных ромбов, я вышел из комнаты, чтобы вернуть себе свою новую жизнь.

Реднек (деревенщина) сидел на диване, глаза его были пусты, а рот приоткрыт. Казалось, что он мертв. Но я знал, что это – всего лишь его версия мышления. Я весело сказал:

– Знаешь, я – с дороги, а завтра у меня куча дел. Так почему бы нам просто не выпить здесь? Тебе, наверное, все равно пора возвращаться на аэродром.

У парня глаза стали как блюдца, когда я достал бутылку «Чиваса» и налил ему на три пальца. Он сделал глоток дорогого виски и сказал:

– Мужик!!! Вот это да!

Я сделал глоток из порции на один палец, что налил себе, и сказал:

– Ага! – Напоить этого чувака проще простого.

Мне нужна информация, и мой новый знакомый – самый подходящий источник. Он отнюдь не умен, и по мере того как напивался, понимал все меньше и меньше. Поэтому я планировал продолжать вливать ему в глотку виски до тех пор, пока не стану уверен, что он и глазом не моргнет, если я скажу ему, что я – с планеты Татуин... что во многих отношениях не менее невероятно, чем мое настоящее происхождение.

Теперь... пришло время этому деревенщине рассказать мне немного истории, если, конечно, он ее знает. Я сказал:

– Здесь душно. Почему бы нам не посидеть у бассейна и не поговорить. Ты производишь впечатление человека, знающего толк в жизни, и я хочу узнать твое мнение о том, во что нас втянули эти люди.

Какого черта... почему бы не польстить парню.

О каких «тех людях» я говорю, так и осталось неуточненным. Но у таких как он, всегда есть «они», и обычно это – «правительство». Когда мы вышли на веранду, я включил декоративную подсветку у бассейна. Мне не требовалось думать о том, где что лежит. Это было инстинктивно. В этом измерении я – полностью «я».

Мы сели в пару шезлонгов, и я предложил ему большую толстую «Панателу». Он прикурил и с минуту пыхтел, потягивая мой скотч. Он явно был сильно пьян. Тогда я рискнул спросить:

– Как думаешь, из-за чего, собственно, возникла проблема с немцами? – Я бы сказал «с Гитлером», но мне требовалось задавать как можно более расплывчатые вопросы.

Он выпустил облако дыма, сделал еще один глоток дорогого виски и сказал:

– Вааааще-то, насколько понимаю, все началось, когда в сороковом году избрали Линдберга.

Вот это да!!! Чарльз Линдберг был президентом! Должно быть, это было нехилое популистское движение.

Счастливчик Линди был международной знаменитостью. Но также он был королем «Америкэн Ферстерс» и отъявленным расистом и антисемитом. Конечно, так в 1940 году можно было охарактеризовать большую часть США. Так что, возможно, это было не так уж и шокирующе. Но у этого парня не было никакой квалификации для руководства страной.

Мой подвыпивший друг пробурчал:

– В те времена мы все выступали за изоляционизм. Между США и Европой – Атлантический океан. Так что, мы могли сидеть в сторонке и не беспокоиться о том, что там происходит.

Он ухмыльнулся, как ухмыляются по-настоящему глупые люди, излагая свою особую версию мудрости, и добавил:

– Все мы были согласны с Линди... слышишь? Никто не хотел иметь ничего общего с этой грязной европейской войной. Тогда министром обороны был Джо Кеннеди, и он сократил вооруженные силы, чтобы не провоцировать нацистов. И сэкономил нам кучу денег...

Еще бы. Это многое объясняло. Линдберг был известным авиатором, но не стратегическим мыслителем. У него не было никакого опыта в геополитике. И хотя после своего знаменитого полета он заработал много денег, его мировоззрение все еще оставалось минимальным среднезападным. Он стал бы легкой добычей для Гитлера и его приспешников.

Еще хуже то, что Джо Кеннеди не – государственный деятель. Он сколотил семейное состояние на бутлегерстве и был ирландцем до мозга костей. Ирландия хотела независимости, и Кеннеди знал, что прогерманская или даже строго нейтральная позиция США обернется для британцев катастрофой. Поэтому сгодился бы любой благовидный предлог.

Мне было противно от того, что я до сих пор слышал. И все же, мне хотелось, чтобы мой подвыпивший друг продолжал говорить, потому что он заполнял некоторые важные пробелы. Я сделал ему жест «продолжай» и сказал, стараясь говорить нетерпеливо, как будто все это уже знаю:

– Но как это связано с тем, что мы делаем сейчас?

Он посмотрел на меня как на идиота и недоверчиво спросил:

– Эй, парень, хочешь сказать, что не знаешь, что англичане сдались, точно так же как и французы?

Он сделал паузу и добавил с нескрываемым уважением:

– Но чтобы они подняли белый флаг, потребовалось девять долгих лет. – Затем он фыркнул и добавил. – Вместо шести недель, что потребовались лягушатникам.

Я высокопарно ответил:

– Конечно, знаю, – и я действительно вроде как ЗНАЛ это. Сценарий, при котором Британия останется одна, обсуждался в моем измерении... под заголовком: «Что если?.. », и вывод всегда был один и тот же: без помощи США у Англии нет ни людей, ни ресурсов, чтобы вечно противостоять Оси.

Мой собеседник рассмеялся и сказал:

– Они продержались гораздо дольше, чем все мы ожидали. Мы думали, что это – кучка трусов со своим высокомерным отношением и сопливым акцентом. Но из-за блокады подводными лодками и того факта, что мы бросили их на произвол судьбы, они в конце концов сдались.

Этот парень начинал нравиться мне все меньше и меньше.

Мой пьяный приятель продолжил:

– Это освободило все немецкие танки для России. Сталин не думал, что его друг Гитлер воткнет ему нож в спину – ХАХ!!! Нацисты выбили коммунистов из войны меньше чем за год, как в Первую мировую войну.

Он налил себе еще и сказал:

– Эти степи идеально подходят для танков. Нацистам потребовалось всего девять месяцев, чтобы пройти весь путь от польской границы до Уральских гор. Многие считают, что все было бы по-другому, если бы эта часть войны затянулась до зимы.

Я метафорически бил себя по голове, пока говорил мой друг гризли. Как люди в этом измерении могли быть настолько глупы? Но я должен был сидеть с таким видом, будто мы вдвоем вспоминаем старые добрые... или, возможно, более описательным термином было бы «невежественные»... времена.

Он добавил, подозрительно глядя на меня:

– Знаю, что ты помнишь, как они вторглись в Исландию.

Я последовал его хронологии. Девять лет, плюс еще два – на Россию, плюс пара лет на подготовку, и сказал:

– Конечно! Это было в 53-м году, верно?

У него был такой вид, будто я ответил не только на его простой вопрос. Он сказал:

– Да, это было досадно. Немцы просто пришли и захватили власть. Я думал, что они – викинги, крутые. А они оказались слабаками.

В моем измерении на всем острове жило, наверное, 300 000 мужчин, женщин и детей. Готов поспорить, что в первой волне немцы высадили больше войск.

Я понимал, что будет дальше. Исландия станет для Рейха идеальным плацдармом для вторжения в Канаду. Оправданием будет то, что Канада – это территория Содружества, а значит, она принадлежит им. Ведь, в конце концов... нацисты теперь владеют британским флотом. Итак, «Германия правит на море».

Я сказал:

– Я помню – это было тем, что в конце концов положило начало национальной мобилизации.

Я догадывался, но было небезосновательно предположить, что появление нацистской армии в Канаде приведет к началу событий в США – и должен был начать казаться осведомленным.

Парень сделал еще один долгий глоток из бутылки, из которой теперь пил прямо из горлышка, и сказал:

– Да... все верно. Это было после вторжения на Ньюфаундленд. К тому времени общественное мнение перешло от умиротворения к войне. Вице-президентом был Эйзенхауэр, и когда Линдберг умер от инсульта, он взял на себя руководство страной.

Он откинулся на спинку кресла и с тоской сказал:

– Айк точно знал, как организовать армию.

Я сказал, что если правильно помню, это было в 55-м году. Просто предположил. Но хотел продолжить работу. Поэтому прикинул, исходя из того, что он мне рассказал.

Он рассмеялся и сказал:

– Где ты был, приятель? Это было в 57-м году. Мы уже воевали с проклятыми япошками. Но, как ты сказал, мы боялись немцев.

Вот черт! О японцах-то я и забыл. Но мой деревенский друг уже решил, что я – невежественный богач, такой же, как и все остальные неоправданно богатые неудачники. Поэтому продолжил говорить, со злостью сказав:

– Эти чертовы япошки заключили с мексиканцами тайную сделку, позволившую им высадить целых три армии на юге своей страны – достаточно далеко, чтобы мы этого не заметили. К счастью, они вторглись в Аризонскую пустыню к востоку от Скалистых гор, а войска генерала Макартура удержали перевалы в Калифорнию и Неваду, оставив япошек торчать посреди всех этих ящериц, змей и жары.

Он сделал еще одну затяжку и добавил:

– Затем, в 58-м году, «Аризона», «Оклахома» и остальные линкоры эскадры настигли основной японский флот снабжения у Энсенады и разгромили его. На той же неделе «Лексингтон», «Йорктаун» и «Оса» потопили у Мидуэя все их авианосцы. Это была скоординированная атака и наш первый шаг к отпору.

Он усмехнулся и добавил:

– В результате многие японцы оказались на чужом континенте, их снабжение было прервано. Поэтому они просто устроили в Мексике склад снабжения. Теперь они называют его Новым Ямато.

Он бросил злобный взгляд и добавил:

– Японцы стали жестокими, с тех пор как захватили Центральную Америку. Вот почему они до сих пор с трудом подавляют революции, что постоянно вспыхивают там. В Южной Америке они никому не нужны, и это – хорошая новость для нас, потому что это не дает нипам лезть в наши дела, пока мы разбираемся с фрицами.

У меня уже неплохо получалось угадывать события на основе того, что я уже слышал, и я сказал:

– Я забыл название договора, который пригвоздил японцев по ту сторону Рио-Гранде?

Чувак рассеянно ответил:

– Монтеррей.

Вот и все. Американцы и канадцы сражаются с вермахтом в диких землях Квебека, а японцы сидят на нашей южной границе, тушат пожары на своем участке и ждут новой возможности для вторжения. По крайней мере, это объясняет параноидальную реакцию, когда я только что появился на радаре военных.

Логично, что в моем измерении все было не совсем так. То, что я оказался в параллельной вселенной с технологиями сороковых годов, вероятно, объясняется тем, что мы все еще ведем Вторую мировую войну. Вкладываем свои ресурсы в снаряды и оружие, а не в улучшение потребительских товаров. И, тем не менее, все это связано с путешествием во времени.

Как бы то ни было, теперь ЭТО – моя реальность, и после самого насыщенного событиями дня в моей жизни я был истощен. К счастью, мой жалкий посетитель был уже в отключке, лежал, откинув голову назад, и храпел как доменная печь, а из его открытого, почти беззубого рта текла слюна. Так что, я просто лег в ту же кровать, в которой проснулся пару дней назад... в совершенно другой вселенной.

Разница заключалась в том, что я смог заснуть – как не мог этого сделать с того ужасного дня, когда моя жизнь потеряла всякий смысл.

***

Проснулся я как обычно, зевнул, потянулся, и тут на меня словно упал сейф из мультфильма. Я нахожусь в своей знакомой спальне, но это – не мой привычный мир.

Солнце светило, как всегда во Флориде, и уже становилось жарко. Я вспомнил, что кондиционеры здесь – большая редкость. К такой ситуации придется привыкать. Надел шорты и футболку, которые, конечно же, оказались мне впору, и отправился проверить, не убил ли я вчерашнего южанина.

Наверное, он ушел где-то перед рассветом. Потому что его не было, как и его машины. Бутылка моего хорошего скотча тоже пропала, и не думаю, что это – совпадение. Я потягивал свою первую чашку кофе, которую мне пришлось готовить с помощью старомодной кофеварки с фильтром и плиты, когда раздался стук в дверь... точнее, это был скорее грохот.

Я как бы этого ожидал, поэтому не удивился, когда, открыв дверь, увидел стоящего у входа бульдога в форме шерифа.

Он потрясенно заорал:

– Что за черт?!!! – И чуть не свалился с крыльца.

Я сказал, как если бы на моем пороге всегда появлялись представители правоохранительных органов:

– Доброе утро, шериф... не хотите кофе?

Он продолжал стоять с открытым ртом. Наконец, он встряхнулся и сказал:

– Но вы же мертвы! Я видел, как вас перевозили после аварии!

Так вот в чем причина его удивления. Что ж... Лучше бы мне придумать хорошую историю. Я сказал:

– Вы почти правы.

У меня неплохо получалось нести чушь, но моя попытка оттянуть разговор о своей смерти с этим чуваком не привела абсолютно ни к чему хорошему.

Он с недоверием сказал:

– Когда мы получили сообщение, что в вашем жилище кто-то есть, я решил зайти и посмотреть сам. Но никак не ожидал увидеть здесь ВАС. Что за история?.. Почему вы вернулись. И вообще, как вы живы?!!!

Я начал импровизировать. Но импровизировать становилось все легче. Я знал, что в те времена учет ограничивался бумажными документами. Поэтому имело смысл просто соврать. Шерифу придется перелопатить кучу старых записей, чтобы опровергнуть мою историю, а он выглядел неважно.

Я сказал, как будто не мог поверить, что он этого не знает:

– Разве вам не сказали?!!!

Затем остановился и театрально, словно размышляя, сказал:

– Ну, наверное, и не должны были говорить. Это уже не совсем дело правоохранителей.

Шериф выглядел одновременно растерянным и взбешенным. Тогда я добавил с жуткой усмешкой:

– На самом деле я очнулся на столе в морге. Мне сказали, что иногда такое случается.

Он недоверчиво посмотрел на меня и уже собирался что-то сказать. Тогда я поспешно продолжил:

– Меня уже готовились бальзамировать, когда я открыл глаза. Это напугало всех до смерти, – и снова жуткий смех, после чего я добавил:

– Может быть, я бессмертен, как думаете?

Шериф явно начал покупаться на мой бойкий рассказ. Я добавил, стараясь выглядеть так, словно вспоминаю:

– Я долгое время был в тяжелом состоянии, и потребовались месяцы реабилитации. Но теперь я здесь, и все в порядке.

Мне показалось, что небольшая самоуничижительная банальность в конце была приятным штрихом.

Я неуверенно добавил, потому что это был РЕАЛЬНЫЙ вопрос:

– Кто-нибудь скучал по мне?

Он громко рассмеялся и сказал:

– Кто же будет скучать по такому засранцу, как вы?

Ладно, это было немного обидно и очень загадочно.

Я с тревогой спросил:

– А разве Кэт по мне не скучала?

Я просто предположил, что Кэт жива. Ведь мой дом оставался прежним, и я выглядел таким же состоятельным, как и раньше. Невозможно представить, чтобы она случайно погибла в обоих мирах. Как говорил мой старик: «молния не бьет дважды в одно место, Эрик». Но где же она тогда?

Шериф озадаченно спросил:

– Какого хрена вас волнует, скучает ли по вам ваша кошка!

Я ответил, стараясь быть вежливым, хотя мне уже начало казаться, что я разговариваю с идиотом:

– Не... КОШКА! Моя жена.

Он рассмеялся так сильно, что у него затряслись все три подбородка. Он посмотрел на меня так, словно все еще думал, будто я над ним подшучиваю, и сказал:

– Насколько знаю, у вас нет жены. Конечно, со всеми этими кисками, с которыми вы ходили здесь, я допускаю, что одна из них могла быть настоящей кошкой.

Что ж... ЭТО странно. Что за человек был «я» в этом измерении? Я знал, что являюсь им во всех отношениях. Но, видимо, к браку у нас был совершенно разный подход.

Шериф начинал меня нервировать. Он – местный авторитет и явно знал меня по прежней жизни. Значит, мог раскусить мою историю. Поэтому я хотел, чтобы он как можно скорее убрался с порога и из моей жизни... пока не задал мне вопрос, на который бы я не смог ответить.

Я сказал торопливо, как будто мне нужно сделать что-то очень важное:

– Если больше ничего не нужно, шериф, мне в самом деле нужно идти. Вчера вечером я оставил свой самолет в аэропорту Бровард, и мне требуется как можно скорее отправиться туда, чтобы обеспечить его безопасность.

Он оглядел меня в последний раз, словно все еще не веря, что я жив. Наконец, прикоснулся к околышу своей круглой шляпы и сказал:

– Ну, удачного вам дня... а? – И, повернувшись на каблуках, побрел обратно к своей черно-белой машине.

Идя к своему гаражу, я разрабатывал план. Внутри стояли две машины: белый «Кадиллак Купе Девилль» 1955 года выпуска, с возвышающимися хвостовыми плавниками и всем прочим, и светло-голубой кабриолет «Тандерберд» (громовая птица) 1956 года. Обе машины выглядели так, словно только что сошли с конвейера.

Я выбрал «Птицу», просто потому, что мне понравился ее внешний вид, а жара нового дня подсказывала, что лучше бы верх был опущен. В этом измерении нет кондиционеров.

Я не ел уже почти сутки. Так что, первой моей остановкой был «Говард Джонсонс» на Атлантик-Сити. На дворе 1962 год, где еще я могу быстро позавтракать?

Затем отправился в публичную библиотеку округа Бровард. Конечно, там нет компьютеров. Тогда были только карточные каталоги. Но я отобрал местные газеты двухлетней давности. Благодаря шерифу Гриссому приблизительную дату я знал.

Это оказалось не то, что я предполагал. В статье от 31 июля 1960 года описывалась жуткая авария с участием пьяного дурака – меня – на стеклопластиковой лыжной лодке «Arena Craft» и скального причала на входе реки Станахан в гавань Лодердейла.

Могу понять, почему шериф был в замешательстве. Судя по всему, я вылетел из лодки на камни и был признан погибшим на месте происшествия. В статье говорилось, что я – тридцатилетний наследник миллионера-застройщика Стэнфорда Грейсона III, владельца многочисленных отелей на пляже Майами. Вот это да!!! В другой моей реальности мой старик, Стэнли, владел хозяйственным магазином!

Там также упоминалось, что я женат на Кэтрин Грейсон, двадцати восьми лет. Но не сказано, что с ней случилось и где она сейчас находится. Волна облегчения, охватившая меня, была неописуемой. Я и впрямь боялся, что потерял Кэт в обоих измерениях.

Ладно... как и следовало ожидать, в этом измерении все – по-другому. Но игроки – те же самые. Я потратил несколько часов, перебирая все доступные мне ресурсы в поисках хоть каких-либо следов моей жены. Но ее нигде не было.

А между тем требовалось что-то делать со своим самолетом. Вот тут-то я и обнаружил еще одну разницу. В этом мире девятьсот одиннадцатый год был еще в будущем через сорок лет. Поэтому никакой охраны на КПП нет. И я могу просто подъехать к месту, где на траве у взлетной полосы стоит мой самолет.

Я делал послеполетный осмотр, когда увидел направлявшийся в мою сторону джип. Это был один из тех старомодных «Виллисов», которые показывают в фильмах о Второй мировой войне. Парень, сидевший за рулем, выглядел как солдат регулярной армии – высокий, подтянутый, без мишуры. Я заговорил, едва он вышел из джипа:

– Простите, босс, но у меня закончилось топливо. Поэтому пришлось совершить экстренную посадку.

Парень с легкой улыбкой оглядел меня, как будто я – зеленый новобранец. Он был на несколько сантиметров ниже меня и примерно такого же веса, мускулистый, с точеным лицом. На его воротнике были две серебряные полоски. Он сказал:

– Это не проблема, сэр. Но вам придется его переместить.

Я сказал, стараясь казаться скромным:

– Я – не местный. Где находится ближайший частный аэропорт?

Он посмотрел на меня так, словно я только что задал самый глупый в мире вопрос, и сказал:

– Хотите сказать, будто не знаете, что идет война? Мы больше не занимаемся любительскими полетами. Нам нужно все топливо, что мы можем, получить для наших истребителей и бомбардировщиков.

Черт!!! Что же мне теперь делать? Потом он озадаченно добавил:

– А что это вообще за штука?

Я ответил:

– Это – «Пайпер Чероки 180».

Он с недоверием сказал:

– Единственное, что производит «Пайпер» – это «Каб». А ваш похож на «ME-108». Немцы используют их для перевозки VIP-персон.

У меня в голове зажглась лампочка, как у койота в мультфильме. Я услышал сравнение с «Ме-108» от людей на мысе Канаверал, и это натолкнуло меня на блестящую идею. Я заговорщицки сказал:

– Это – экспериментальный самолет. Мы разработали его на основе захваченного «МЕ-108».

Черт!!! Я и мой большой рот! Я уже знал, каким будет его следующий вопрос.

Он спросил:

– Кто это – мы?

Подумав, я бесстрастно ответил:

– OSS (Управление Стратегических Служб). Работаю непосредственно на Дикого Билла.

Это было единственное секретное агентство времен Второй мировой войны, о котором я мог подумать. В моем измерении OSS к 1947 году превратилось в ЦРУ, а Дикого Билла Донована отправили на пастбище за плохое поведение. Но кто об этом знает здесь?

Капитан понимающе кивнул мне и сказал:

– Значит, информация секретная.

Я не стал его поправлять, сказав:

– Да, это так. Мы испытываем эту новую модель, чтобы посмотреть, не сможем ли использовать ее для тех же целей, что и нацисты.

Парень с надеждой сказал:

– Значит, вы перевозите людей?

Я все глубже загонял себя в яму. Но мне хотелось казаться покладистым, и я не мог придумать другого выхода. Поэтому легкомысленно ответил:

– Конечно, но сейчас у меня перерыв в работе. – Затем с надеждой добавил. – А можно я оставлю его здесь, пока не понадобится следующая перевозка?

Он с восторгом ответил:

– Ну... Я могу дать вам работу прямо сейчас. Кому мне позвонить, чтобы все уладить?

Черт!!! Вот это будет серьезная проблема, если на звонок ответит кто-нибудь из начальства!!!

С излишним рвением я сказал:

– Разрешение не потребуется, если дадите мне топливо. Нам нельзя привлекать внимания к нашей деятельности, – и я подмигнул ему. – Ну, понимаете... Только между нами, инсайдерами.

Он бросил на меня хитрый взгляд и сказал:

– Без проблем, приятель. Когда сможете взлететь?

Я ответил:

– Как только возьму необходимое. Может быть, часа через два?

Он с восторгом сказал:

– Генерал и его жена будут ждать вас прямо здесь, на точке.

Так я и занялся бизнесом воздушного такси.

***

Если ты нужен бюрократии, то она тебя использует. Это настолько важно, чтобы ей было насрать на причины. Поэтому всегда найдется место для умного молодого человека, чтобы заготовить сено в укромных уголках. У меня есть роскошный самолет, а армии нужен транспорт. Так, кто же станет смотреть в рот метафорическому дареному коню. По крайней мере, это избавило меня от шерифа.

У меня есть веская причина, чтобы исчезнуть. Рано или поздно кто-нибудь из местных догадается, что я не из этого измерения, и сие открытие может привести к тому, что меня препарируют в темной лаборатории... прямо рядом с инопланетянами. Поэтому я закрыл дом и взял два чемодана: один со всей одеждой и дорожными вещами, а другой – с наличкой. Затем на такси вернулся в аэропорт, готовый к поискам любви всей своей жизни.

Генерал оказался высокомерным засранцем, а его жена – старой суетливой летучей мышью, всю дорогу до Вашингтона жаловавшейся на болтанку. Полет был бы гораздо менее турбулентным, если бы до самого Вашингтона не пришлось лететь над сушей. Но в Атлантике якобы находятся немецкие авианосцы... те самые, что они захватили у англичан. Поэтому имеет смысл оставаться внутри страны.

С учетом дозаправки тысячемильное путешествие затянулось до позднего вечера, даже при скорости в 240 километров в час. Наконец, я сделал круг над ночной столицей. Из-за военных действий там была кромешная тьма. Но я проследовал по лунной дорожке, сверкающей у берегов Потомака, к Вашингтонскому национальному аэропорту... если вам интересно полное название, то Рональд Рейган тогда еще снимался в фильмах.

Во время полета из Лодердейла генерал принял одностороннее решение нанять меня в качестве своего личного шофера. И я его понимаю. Интерьер «Пайпера» – шикарный по сравнению с кабинами всех других самолетов той эпохи. Что для меня стало удачей. Теперь у меня есть основа для новой личности.

Округ Колумбия – уже не такое самодовольное место, каким был в мое время. Мы – на войне. Так что, гонка за голосами избирателей с помощью фондов, характерная для этого логова беззакония, ограничена строго военными. Это, в свою очередь, уменьшило тщеславное самообольщение, давшее нам мраморные здания, заполонившие Федеральный треугольник (район, образованный 15-й улицей СЗ, Конститут-авеню СЗ, Пенсильвания-авеню СЗ и Е-стрит СЗ) и проспект Конституции в моем измерении. Что также значительно улучшило внешний вид города.

Конечно, метро нет, а мне нужно как-то передвигаться по городу. Поэтому я купил непритязательный, но очень надежный «Шевроле» 57-го года и снял небольшую квартиру в Александрии, недалеко от международного аэропорта. Я мог бы жить гораздо роскошнее, ведь у меня все еще есть чемодан, набитый деньгами. Но хотел держаться в тени.

Затем я поступил на службу к генералу, готовым к работе по вызову, обеспечивая транспортом всех больших шишек, которых он хотел одарить своими щедротами. По меркам моего измерения деньги мне платили небольшие. Но здесь все было дешевле, да и я имел доступ ко всему необходимому топливу.

Сами полеты не требовали больших усилий. Раз в неделю или около того я переправлял с места на место какую-нибудь VIP-персону, обычно по делам армии. Даже начал оказывать дополнительные услуги, такие как закуски и выпивку, чтобы мои гости-толстосумы были довольны. Тем временем обшаривая все источники в округе Колумбия в поисках какого-либо упоминания о Кэт.

Я понимал, что нахожусь в идеальном положении для достижения своей истинной цели – воссоединения с любимой женой. Посетил Бюро переписи населения и просмотрел их записи. В 1960 году Кэт была еще жива. Таким образом, я знаю, что она здесь существует. Это стало облегчением. С тех пор новая перепись населения не проводилась, и поэтому ее нынешнее местонахождение неизвестно. По последним данным, она жила на Манхэттене.

Я попробовал обратиться в Управление социального обеспечения в Балтиморе. Но это оказалось дурацким занятием даже для меня. По какой-то причине сотрудники этого управления не захотели делиться со мной личной информацией о моей бывшей жене. Даже упомянули насчет «обвинений в преследовании», если я еще раз обращусь к ним.

Но, понятно, судьбе очень нравится издеваться надо мной. Черт... может быть, так происходит со всеми нами. Как бы то ни было... Я уже почти смирился с одиночеством и безысходностью, когда эта переменчивая сука взмахнула своей волшебной палочкой и все изменила... в корне!!!

Все лето я перевозил «яйцеголовых» из Лагуардии на полосу в дебрях Восточного Теннесси. Я не знал, кто эти люди и, главное, почему их высадили в этой дыре Аппалачей. Но было ясно, что они – не военные. Если бы я решил угадывать, то сказал бы, что это – ученые или какие-то другие виды сверхинтеллектуальных ботаников.

Тем не менее, это, несомненно, была засекреченная правительственная операция. Потому что тот, кто назначал рейсы, предупредил меня, чтобы я не говорил с пассажирами, и велел забыть все, что я услышу. Я должен без лишних вопросов забирать людей в Нью-Йорке и высаживать их в Ноксвилле.

В то роковое утро я совершил часовой перелет – до маленькой полосы в Принстоне, штат Нью-Джерси. Это был обычный рейс, но было ясно, что мне предстоит забрать очень важную персону. На правом сиденье даже сидел «куратор» из армейской пиар-службы... приставленный для того, чтобы облегчить путь моей таинственной персоне.

Куратора звали Тодд, и он напомнил мне моего бывшего соседа по комнате с таким же именем. Он был очень красив, одет в чистую форму, украшенную ленточками, которыми в армии награждают за превосходное тасование бумаг... Вспомните Тома Круза из фильма «Несколько хороших парней».

А еще он был первоклассным блядуном. Так что, мне пришлось выслушивать бесконечные рассказы о завоеваниях женщин, затрахавшие до такой степени, что я уже подумывал открыть дверь со стороны пассажира и сделать радикальный крен вправо. Мы подрулили к зданию, служившему на этом захолустном поле терминалом. Я поддерживал вращение винта, в то время как Тодд вышел поприветствовать хрупкого беловолосого джентльмена, бывшего нашим главным пассажиром.

В общем, все было как обычно, за исключением того, что с пожилым мужчиной был второй пассажир – миниатюрная женщина. Но она безраздельно завладела нашим с Тоддом вниманием... Тодда – потому что была просто великолепна, а меня – потому что была моей давно потерянной женой!

То, что я не потерял сознание от шока, – заслуга моей физической подготовки. Но тем не менее, мое зрение на самом деле помутилось, и я почувствовал сильный металлический привкус от всего того адреналина, что только что попал в мою кровь.

Я очень скучаю по Кэт. Оплакиваю ее шесть долгих лет. Посвятил свою жизнь ее поискам. И вот теперь она беспечно подходит к моему самолету. Конечно, я знал, что она мертва... и я мертв в ее мире. Так что, можете себе представить, насколько хреновой была ситуация.

Кэт и старику помог подняться в салон их дружелюбный куратор. Тодд, будучи блядуном, завороженно смотрел на красивую круглую попку Кэт, помогая ей взобраться. У меня хватило ума отвернуть голову и пристально посмотреть на левую сторону самолета. Я не хотел дать понять жене, кто управляет самолетом, как минимум до тех пор, пока не возьму себя в руки.

Тодд был к Кэт особо внимателен. Ну и дела... Интересно, почему? С другой стороны, я потерял дар речи, что и неудивительно, учитывая, что я не должен разговаривать с пассажирами. Заходя в самолет, Кэт бросила на меня не более чем случайный взгляд. Между нами было кресло пилота, а на мне была бейсболка и зеркальные солнцезащитные очки-авиаторы. Что еще важнее, я был мертв.

Я, как обычно, пообщался с диспетчером, запустил двигатель, и мы взмыли в воздух в направлении Теннесси. Оказалось, что второй пассажир – Альберт Эйнштейн. Я знал об Эйнштейне из своего измерения. Поэтому мне не нужно было его представлять. Это означало, что место, куда я возил всех этих яйцеголовых, – объекты Манхэттенского проекта в Национальной лаборатории Оук-Ридж.

Пока мы находились в воздухе, одновременно происходили две вещи. Кобель на правом сиденье бомбардировал пассажирку на левом заднем сиденье, то есть мою жену, липким обаянием. Это была настолько откровенная попытка соблазнения, что смущала всех, кроме Тодда.

Она, в свою очередь, его игнорировала, разговаривая исключительно с Эйнштейном. Кэт явно была одной из последовательниц великого человека, что вполне логично, учитывая ее способности к физике – по крайней мере, в моем измерении. Я не обращал внимания на абсурдный корыстный разговор, который пытался завязать Тодд. Но внимательно прислушивался к дискуссии, что велась на задних сиденьях, – ведь она объясняла то, что случилось со мной.

Они вдвоем обсуждали теорию Эйнштейна о происхождении Вселенной. Из их разговора я вынес то, что концепция единой реальности переоценена. По мнению Эйнштейна, Вселенная состоит из бесконечного числа параллельных вселенских «пузырей», созданных одновременно в результате единого события, названного Большим взрывом.

Результат этого события похож на явление, возникающее, если расположить два зеркала так, чтобы их отражения уходили в бесконечность. То есть... получается бесконечное дублирование одного и того же. Таким образом, в каждой реальности существует бесконечное множество возможных исходов – все они диктуются контекстом и выбором.

Я прямо слышу, как вы говорите: «Что за хрень вы несете?!!! Ну, к примеру... В вашей вселенной вы повернули налево и зашли в бар. А в другой реальности повернули направо и попали под автобус. Одна и та же ситуация – два разных выбора – два разных исхода – оба правильные – и все это случилось с вами».

В моей вселенной Кэт оказалась не в том месте и не в то время. Но Кэт, жившая в этом измерении, была не такой. То же самое и со мной. Если бы я не решил лететь в сторону Саргассова моря, то не оказался бы там, где сейчас. В моем случае это стало удачей, потому что я попал в измерение, где жива моя любимая жена.

Как вы, несомненно, догадываетесь, я испытывал бурю эмоций. Тем не менее, я понимал, что должен сдерживать эти чувства. Слишком много неизвестных, любое из которых могло оказаться роковым. И ЭТО успешно подавляло мое желание совершить какую-нибудь глупость.

Ведь... Я мог бы сразу раскрыться... может быть, и должен был. Но неужели?!! Серьезно?!!! Кэт в этом мире знает, что я мертв. И я понятия не имею, что она сделает, если я повернусь и скажу: «Та-дам... Я вернулся!!! » Готов поспорить, что будет не то, что бы я хотел испытать.

Судя по тому, что сказал мне шериф, мы какое-то время жили раздельно, но почему? Может быть, ответ на этот вопрос поможет мне найти подход. Во всяком случае... шок от моего внезапного появления наверняка ее убьет. Значит, мне нужна дополнительная информация. Именно поэтому роль анонимного пилота как нельзя лучше подходит к сложившимся обстоятельствам.

В этом измерении аэропорт Ноксвилла Макги-Тайсон был в основном военным. Я приземлился на взлетно-посадочной полосе 234-Right и поехал по параллельной полосе к терминалу. На встречной полосе стояли в очереди три самолета C-119, как будто был час пик. Похоже, здесь очень оживленно.

Для встречи и сопровождения Эйнштейна выдвинулся почетный караул. Великого человека и его единомышленницу почтительно усадили в ожидавшую их служебную машину. Придурок запрыгнул на переднее сиденье, и они уехали. Я остался после полета на «Пайпере» и размышлял, как мне проехать двадцать пять миль до Оук-Риджа, прежде чем этот говнюк успеет добиться каких-либо успехов с моей женой.

Во время всех остальных поездок я парковал «Чероки» в одном из ангаров. Поэтому спросил у рядового, помогавшего мне закатить машину, не знает ли он кого-нибудь, кто хотел бы продать старую машину. Парень служит в Национальной гвардии Теннесси, поэтому должен знать местную обстановку.

Размышляя, парень стоял и чесал задницу... или, быть может, просто у него чесалась задница. Как бы то ни было, после долгого колебания он сказал:

– Не знаю, как насчет машины, но вон, у Чарли есть «Индиан Скаут», который он пытается продать. Обойдется, наверное, баксов в сорок.

Это был идеальный вариант! В то время мотоциклу «Скаут» было уже более тридцати лет, но он все еще оставался одним из лучших. Этот мотоцикл выглядел так, словно он – военного образца, потому что был оливкового цвета и все еще имел большой прожектор в середине руля. Но эти мотоциклы – и маневренные, и быстрые, и могли работать вечно практически без обслуживания. Именно поэтому ими пользовались военные.

Я достал из тайника в рюкзаке две двадцатки и уже через час был в пути, оставляя за собой облако синего дыма. Парень, у которого я его купил, даже положил мне кожаный летный шлем и защитные очки. Между Ноксвиллом и Оук-Риджем около двадцати пяти миль, местность зеленая и гористая. Так что, поездка по шоссе Теннесси-62 была живописной – разве что, можно было бы обойтись без дождя.

В Оук-Ридж я попал около обеда. Сам город находится в длинной и глубокой долине с хребтами, изобилующими дубами, которые и дали ему название. Идея заключалась в том, что хребты должны были сдерживать всякие случайные детонации на случай, если кто-либо напортачит. Собственно говоря, эти изолированные долины и были одной из главных причин, по которым был выбран Оук-Ридж.

Сам город был сверхсекретным. Федеральное правительство создало его с нуля за каких-то два года. За это время он превратился из глубоко сельской местности в город с населением в семьдесят пять тысяч человек, что сделало Оук-Ридж пятым по величине городом штата Теннесси. Но, конечно, найти его на карте невозможно. А все потому, что он посвящен лишь одному – созданию атомной бомбы.

Все вокруг было освещено как на карнавале, когда я взбирался на гребень перед последней долиной. В моем измерении Манхэттенский проект хорошо задокументирован. Поэтому я знал о нем больше, чем любой нормальный человек, живущий в этом измерении, – например, то, что в этой долине не должно быть ничего, кроме нескольких реднеков (деревенщин). Это также было причиной того, что сначала требовалось решить проблемы с регистрацией. К счастью, на это ответ у меня есть.

Административное здание называлось «Замок на холме». Оно располагалось на хребте с восточной стороны, обращенной к хребту, на котором был я. На бумаге это – Клинтонский машиностроительный завод, служивший дымовой завесой для названия инженерного района Манхэттен. Это – место, куда я должен обратиться за помощью.

В моем представлении достаточно было просто явиться в караульную будку и попросить о встрече с моим старым приятелем Лесом Гроувзом. Я неоднократно встречался с генералом. Он – человек, которому особенно нравится виски «Теннесси», что я беру с собой в рейсы. И он отвечает за весь проект.

Когда я обратился к ним, военные полицейские отнеслись к этому скептически. Но я настаивал. Так что, они позвонили в здание, где находится кабинет Гроувза, и через пару минут оттуда вышел парень из персонала. На нем был СЕРЕБРЯНЫЙ дубовый лист. Видимо, он близок к генералу. Он дружелюбно сказал:

– Генерал сказал, что виски недостаточно, чтобы заставить его выйти под такой дождь. Поэтому послал меня.

Я вежливо рассмеялся и сказал:

– Я – пилот его регулярной авиатранспортной службы и застрял здесь на пару дней. Не могли бы вы мне помочь – найти какое-нибудь место для ночлега?

Парень жестом показал на холм позади нас и сказал:

– Мы уже знаем, кто вы. И генерал разрешил до конца недели предоставить вам гостевой дом.

Вот так, друзья мои, мертвый человек и стал временным жителем несуществующего города Оук-Ридж, штат Теннесси.

Гостевой дом – это место, где размещали VIP-персон. Он находится в нескольких шагах от площади Джексона, бывшей центром города в этом сверхсекретном месте. И то, что у меня там есть кровать, было скромным свидетельством того, насколько далеко в этом мире можно зайти с помощью отличном виски.

Я планировал воссоединиться с женой, как только смогу ее найти. Поэтому начал поиски Кэт сразу же после того, как бросил рюкзак. В паре сотен метров вниз по холму на теннисных кортах устраивались большие танцы, а Кэт любит танцевать. Так что, я был почти уверен, что найду ее там.

***

Я спустился с холма, одетый в свой самый лучший наряд – черную шелковую рубашку и белые льняные брюки. Я – человек контрастов, во многих смыслах, кроме самого очевидного. Дождь прекратился, и над тем, что начинало превращаться в прекрасный вечер в Теннесси, висел полумесяц Луны.

Когда я добрался до места, где проходили танцы, до меня донеслась музыка в стиле свинг. Это был расчищенный теннисный корт с настоящим оркестром, игравшим мелодии Гленна Миллера и Томми Дорси. Я стоял в темноте на опушке, выискивая среди танцующих Кэт.

Оркестр играл «Лунную серенаду», одну из самых романтичных мелодий сороковых годов. Я прошел примерно половину площадки, когда резко остановился и просто уставился на нее. Моя жена раскачивалась в объятиях моего бывшего пассажира-мудака. Черт!!! Он сильно продвинулся вперед за те шесть часов, что прошли с тех пор, как я видел их в последний раз.

Этот надутый индюк неустанно приставал к Кэт. Так что, наверное, я ожидал увидеть то, что увидел. Но все равно от вспышки ревности у меня чуть не подкосились колени. Понимаю, что несправедливо считать это предательством. Ну, то есть... Я ведь мертв, ради всего святого... а Кэт – великолепная и чувственная женщина. Так что, имеет полное право быть соблазненной любым мужчиной по своему выбору – но, ради всего святого!!! Тодд?!!! Серьезно?!!!

Они танцевали, покачиваясь, становясь все ближе и ближе, пока она не прижалась к нему, положив голову ему на грудь, сцепив пальцы с его пальцами и мечтательно закрыв глаза. Они были в своем собственном мире, а музыка продолжалась: «Только ты и я, летнее небо, небесный бриз, поцелуй среди деревьев».

Это было уже слишком. Я пошатываясь шел через дорогу, и меня вырвало прямо посреди этих метафорических деревьев.

К сожалению, Тодд тоже жил в гостевом доме. Так что, мне пришлось терпеть его за завтраком. Он выглядел бодрым и хорошо оттраханным. Едва увидев меня, он подошел, преисполненный чувством товарищества, выдвинул стул и сел, ухмыляясь как идиот. Я старался не обращать на него внимания.

Первые слова, которые он произнес, были:

– Ну, я вчера оттрахал этот аппетитный кусочек задницы.

Я знал, что это случится, и был к этому готов. Тем не менее, от такого прямолинейного заявления о завоевании я чуть не умер в ОБЕИХ вселенных...

Успокойся, мальчик!!!

Я поднял бровь и сказал, пытаясь скрыть, насколько сильно меня потряс успех этого придурка с моей женой:

– И меня это должно волновать, с чего бы?!!

Он ответил:

– Она – одна из самых сексуальных маленьких шалуний, с которыми мне доводилось иметь дело. Но самое странное, что едва она полностью увлеклась, как сразу стала называть меня Эриком. – У Засранца была насмешливая ухмылка, когда он добавил. – Мне было бы больно, если бы она не была просто удобной дыркой.

Эта маленькая крупица озарения раскалывала мой череп, как пуля 22-го калибра... когда он рассмеялся, как будто это была самая невероятная вещь в мире, и захихикал:

– Эй!!! разве это не ТЕБЯ зовут так? Блин! Какое совпадение!

Я подумал: Придурок!!!

Потом он добавил:

– Но едва мы закончили, как у нее началась истерика. Я планировал трахать ее всю ночь. Но она все не переставала реветь. Как будто чувствовала себя виноватой за то, что связалась с этим Эриком.

Я увидел, как его вдруг осенило:

– Ты же не думаешь, что она замужем? Я не видел кольца. Но некоторые дамы снимают его, чтобы в полной мере насладиться Тоддом Бланкеншипом, – и он надулся как павлин.

Я с раздражением сказал:

– Откуда мне знать! Я – всего лишь таксист и познакомился с этой женщиной только вчера.

А как бы отреагировали вы?! Этот человек вбил кол в мое сердце. И при этом Кэт, очевидно, все еще оплакивает мою смерть... как и я ее. Поэтому маленький голосок в моей голове проворчал: Она все еще тебя любит.

Членоголовый сделал паузу и озадаченно пробормотал:

– Блин... Должен сказать, что эта маленькая леди – чокнутая на всю голову. Возможно, она – самая красивая во всем этом комплексе, а может, и во всем штате Теннесси, но вся она – твоя. Я с ней покончил.

Я подумал: Какой снисходительный мудак!!!

Позвольте вас заверить, друзья... Я не такой уж слабак, каким меня выставляет ситуация. Просто межпространственные путешествия дезориентируют. Ха!!! Готов поспорить, что никто другой никогда не говорил ТАКОГО!!! Есть слишком много способов оступиться, которыми можно совершить ошибку, и это заставляет колебаться.

Тем не менее, слушая, как этот придурок хвастается тем, что трахнул мою жену... или как бы вы назвали ту, кто была интимной частью вашей души, но кого вы никогда не видели... я окончательно завелся. Слишком долго играю в Гамлета. Теперь я твердо решил перестать строить из себя тряпку мирового класса и просто взяться за дело!!! Я спросил с жаром в голосе:

– Где она остановилась?

Он поднял одну бровь и скептически посмотрел на меня. Затем рассмеялся:

– В самом деле?! С такой женщиной как она у тебя нет ни единого шанса.

Я сказал сквозь стиснутые зубы:

– Я ценю твой совет, а теперь СКАЖИ, ГДЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ОНА ЖИВЕТ?!

Он понял намек. Этот придурок – на восемнадцать сантиметров ниже меня и на двадцать два с половиной килограмма легче. И по моим глазам он увидел, что сейчас его зашьют в рогожный мешок и сбросят с высоты трех километров.

Он умиротворяюще сказал:

– Спокойно, парень... если хочешь, чтобы тебя пристрелила эта горячая маленькая сучка... то пожалуйста. Она живет в собственном сборном доме рядом с Y-12. Занимается там каким-то сверхсекретным обезьяньим бизнесом.

Историки в моем измерении исчерпывающе задокументировали, что случилось в Оук-Ридже. Поэтому я знал все о Y-12. Это – установка электромагнитной сепарации, на которой производился обогащенный уран, использовавшийся в двух бомбах, что мы сбросили на Японию. Она находится в нескольких милях вниз по долине.

Подъезжая на своем верном «Скауте» к площадке Y-12, я пытался придумать, как лучше подойти к Кэт. Был совершенно великолепный солнечный день в Восточном Теннесси. Можно понять, почему люди, живущие там, считают эту страну благословенной.

Проблема заключается в том, как представиться собственной супруге. По крайней мере – окончательно не напугав ее. Люди не воскресают из мертвых – могу вспомнить только один такой случай, и не собираюсь основывать новую религию. Так что, я не могу просто постучаться в дверь Кэт и пригласить ее на свидание.