Мамочка и робкий пасынок. Глава Проститутки мамочки

Она управляет этим движением рукой, разгоняясь и останавливаясь, когда я подхожу к краю. Я трепещу, извиваюсь, изгибаюсь и кричу, но ее смех лишь усиливается, когда она вновь отталкивает меня от обрыва, когда я уже на грани… а затем снова подводит ближе, как только я немного успокоюсь.

В моем кабинете сексолога-психотерапевта сидит молодой человек. Ему 22 года и он никогда не имел интимной связи. С этой проблемой он пришел ко мне. Но на шестом сеансе он неожиданно признается, что регулярно спит со своей приемной матерью тайком от своего отца.

Я начинаю понимать его отца. После смерти матери тот три года находился в глубокой депрессии и говорил лишь о том, как они встретились и какую любовь испытывал к ней. Мне кажется, он скучал по ней даже сильнее, чем я или моя младшая сестра.

Когда в нашем доме появилась Валентина, мы с сестрой восприняли это положительно.

— Дети, вы уже взрослые,— сказал он,— ваше мнение имеет значение для меня… если вы…

Мы одновременно ответили:

— Папа, мы не против.

— Мы уже взрослые,— добавила сестра.

— Это твоя жизнь и ты никому ничего не должен.

Так Валентина стала частью нашей семьи. Несмотря на некоторые сомнения с моей стороны и у сестры (которые впоследствии подтвердились), мы стремились видеть улыбку на лице отца. С ней он действительно улыбался.

Валентина была впечатляющей женщиной — высокой и стройной. В свои 38 лет она выглядела как тридцатилетняя стриптизерша: идеальная осанка, длинные светлые волосы струились по её подтянутым плечам. У нее была большая пластиковая грудь четвертого размера, которая не помещалась ни в одну блузку. Облегающие платья подчеркивали ее стройные ноги, которые почти всегда были обуты на высокие шпильки.

Мне было двадцать лет, и я не мог отвести от неё взгляд. Она была великолепна в чулках, платьях и спортивном костюме — все это подходило ей идеально. Почему бы и нет? Отец этого заслуживал, ведь он был верным мужем и у него двое взрослых детей. А она... Она словно ломбарджини среди женщин.

Но вот одна проблема... С самого начала я испытывал к ней сильное влечение. Я пытался переключиться на сверстниц, даже пробовал называть её «мамой», чтобы подавить свои желания, но это лишь ухудшало ситуацию. Иногда я специально играл на приставке, чтобы не замечать её присутствия, пока она не уедет в город. Однако звук шпилек по паркету и её аромат всегда возвращали меня в реальность.

Я сидел и ждал момента, когда она отправится с палаткой в серых спортивных штанах. Как только дверь закрывалась… Мне требовалась всего минута, чтобы наполнить салфетки своей свежей юношеской спермой. Да, не буду скрывать: в двадцать лет я был ещё девственником, несмотря на все шутки и мемы об этом.

В семье мне приписывали статус «парня нарасхват». Такой образ создавался вокруг меня. Валентина поддерживала этот имидж перед людьми…

— Не думаю, что существует хоть одна девушка в университете, которую ты ещё не «осчастливил», милый,— подыгрывала она за семейным ужином.

Я улыбался и искренне верил, что она считает меня молодым альфа-самцом. Время шло. Валентина привыкла к жизни у нас в квартире и привила отцу заботиться о себе так, как ей было нужно; нас с сестрой заставила звать её «мамочкой».

Я тайком разглядывал её — невозможно было отвести взгляд: длинные стройные ноги на высоких каблуках, лёгкие блузки с глубоким вырезом или обтягивающая одежда подчеркивающая её роскошные формы.

Элегантность. Линии тела. Шаги. Позы. Яркий макияж всегда привлекает внимание.

Она была даже привлекательнее, чем многие из моделей в откровенных съемках.

У меня возникало стойкое возбуждение, и я проводил много времени в своих фантазиях о том, как вижу её обнажённой или как она удовлетворяет меня.

Мои мысли не давали мне покоя. Я понимал, что это неправильно: разница в нашем возрасте значительна, и я называю её «мамочкой». Разве это нормально — испытывать подобные желания к человеку, которого ты так называешь?

Пробовал ли я нюхать её вещи?

Да.

Всё началось с бежевых туфель на высоком каблуке, оставленных в прихожей.

Я случайно обратил на них внимание, проходя мимо. Подняв одну из туфель для ближе рассмотрения, я был окутан необычным ароматом. Он был сладким и притягательным — таким женственным и незабываемым. В тот момент у меня всё напряглось.

Секунды делили меня от момента, когда могла войти моя мачеха или сестра, но... я просто опустился на колени в прихожей и быстро удовлетворил себя рукой. Весь процесс занял всего около пятнадцати секунд.

Через минуту с помощью салфеток все следы были убраны.

Это было быстрее моих игровых сессий в Need for Speed.

Скоро это стало привычкой: если она оставляла свои туфли в коридоре, я уже не мог удержаться от соблазна сделать то же самое рядом с ними.

Я не понимаю, что со мной происходит. Никогда бы не подумал о себе как о человеке с такими наклонностями. Честно говоря, не считал это чем-то неправильным.

Я был без ума от этой уверенной и грациозной женщины, которая завладела сердцем моего отца.

— Ты стал подкаблучником! — шутила сестра за обеденным столом с улыбкой на лице.

— Настоящий мужчина гордится этим! — поддерживала её Валентина, покачивая лакированной туфелькой на своей стройной ножке.

Улыбка моего отца давала понять, что всё действительно так, как кажется.

Ситуация изменилась в тот момент, когда мы остались дома одни. «Мама», как обычно, собиралась в магазин и укладывала свои прекрасные локоны с помощью фена. Она шагала по дому на высоких каблуках, издавая цокающие звуки и отвлекая меня от занятий по аналитической геометрии.

— Ты не видел мои бежевые лабутены? — спросила она.

— Я? — удивленно ответил я. Зачем ей спрашивать про туфли именно у меня?

Валентина вошла в комнату и остановилась между моим столом и телевизором, где играла музыка для учёбы.

— Да, ты. Не находил их?

Её фигура была впечатляющей: густые шикарно уложенные волосы, тонкая талия и стройные ноги на шпильках. Грудь выглядела очень привлекательно в облегающем блейзере.

— Думаешь, я не знаю?

Я сглотнул и попытался отвлечься взглядом.

— Почему ты отвёл глаза, милый? У нас весь паркет в коридоре испачкан!

В её голосе прозвучала уверенная строгость, от которой я лишь тихо сглотнул.

Неожиданно у меня возникло желание скрыть свою реакцию под одеждой. Я попытался сменить положение так, чтобы это стало менее заметным.

— А почему ты его прячешь? Ты ведь так любишь этим заниматься!

Не знаю, как она об этом догадалась, но мне казалось, что она видит через меня насквозь — это ещё больше добавляло мне волнения.

— Дорогой, тебе не стоит стесняться... — неожиданно сменила тональность она с гнева на мягкость. — Ты не должен стыдиться того, что ты мужчина.

Я уставился в тетрадку и попытался сделать вид, что у меня много домашней работы.

— Доставай, — категорически приказала она.

— Ну...

— Доставай, побыстрее!

Она резко потянула меня за штаны. Я схватился спереди, но задница оказалась открытой.

— Я хочу увидеть его у тебя.

— Не надо...

Мачеха осторожно и ласково сняла с меня шорты, а затем опустила трусы. Посмотрела.

— Ого... хороший... Так давай, покажи мне, что ты делаешь здесь, когда никого нет дома?

Я сидел на стуле с эрекцией, а моя мачеха гладила мои бедра.

— Мастурбируй для мамочки... — ласково подлизывалась она. Ее голубые глаза и красные губы околдовывали меня.

Я, не веря своим глазам, начал двигать членом вверх-вниз. Прямо перед ее лицом. Не знаю почему я поддался этому, но это было так живо как то, что ты сейчас читаешь эти строки.

Я дрочил перед своей потрясающе красивой приемной матерью.

— Дрочи, дрочи, дрочи! Я хочу, чтобы ты кончил сюда всей своей спермой!!! — она показывала рукой скорость, с которой я должен был двигать член перед ней. Мне казалось, что я вот-вот взорвусь.

Давление росло с каждой секундой. Член просто окаменел в моей руке.

— Стоп!!!

Я почти не выдержал от удивления.

— Стоп, я же сказала!!! Что ты делаешь!!! Убери его прямо сейчас!

Моя приемная мама мгновенно изменила выражение лица и осуждающе посмотрела на меня, словно только что застукала меня на чем-то.

— Гаденыш, я же твоя мать!

Она ударила меня по рукам своими красивыми ногтями. Член не хотел успокоиться и продолжал болтаться у меня между ног.

— Немедленно прекрати эту гадость, подонок! — Валентина развернулась и отправилась на высоких каблуках к своему столику для макияжа.

Изображение в зеркале отражало её хищную улыбку, хотя ещё секунду назад она смотрела на меня с выражением презрения.

— Итак, похоже, пришло время установить правила в нашем доме. Мы не занимаемся подобными вещами с членами семьи, ясно?

Я сидел неподвижно, с натянутыми штанами и возбужденным состоянием между ног, перед своей дерзкой мачехой, которая формулировала свои условия в отсутствие моего отца и сестры.

— ... Без разрешения, — произнесла она с улыбкой.

Сначала я не понял, но затем осознал: разрешение всё-таки потребуется для подобных действий.

— Убирай это!

— Я... эээ...

— Если ты будешь делать это без разрешения, то я тебя накажу. Как сейчас... Понятно?

Я кивнул, натягивая штаны на всё ещё возбужденный член.

— Непорядочно для взрослого человека заниматься такими вещами. Это только для мальчиков, которым не хватает внимания. А ты разве ещё ребёнок? Или ты уже мужчина? Если попросишь... То я могу тебе помочь...

Она снова обворожительно улыбнулась.

— Всё понятно? И мы ничего не расскажем папе?

— Ну...

— Не слышу ответа!!!

От её строгости у меня побежали мурашки по спине.

— Да, мы никому ничего не скажем «мамочка».

Она подошла ко мне на высоких каблуках и взяла за подбородок.

— Вот и молодец. Занимайся учёбой, а если захочешь... — вторую руку она показала жестом имитации мастурбации вверх-вниз, — подойдёшь ко «Мамочке» и попросишь об этом. Всё ясно?

Ошеломлённый этими эмоциональными качелями я вернулся к урокам с решением никогда не просить её об этом.

Но вот беда. Именно из-за этого я здесь — в кабинете психолога. С тех пор мне больше не удавалось расслабиться. Я был словно зачарован: мысли только о том, как бы обратиться к своей мачехе, которая продолжала вести себя так, будто ничего необычного не произошло. Она всё так же улыбалась и смеялась как заботливая приёмная мама.

Она подмигивала, удаляясь, а я раз за разом перебирал в голове сцену нашей будущей встречи, когда мы останемся наедине. Я представлял себе, как я войду в её комнату и с дрожащим голосом скажу:

— Можно?

— Можно "что", дорогой?

— Можно это сделать?

— Говори понятнее, милый.

— Можно заняться самоудовлетворением?

Я не знал, будет ли она ругаться на меня или станет нежной мамой, которая удовлетворит своего пасынка...

К тому же она почти не оставалась со мной наедине дома в последнее время. Она меня изводила. Я выдержал две недели, пока это стало невозможным.

Я уже не спал нормально. Перед сном я трется об кровать. А просыпался посреди ночи от того, что ласкал подушку и не мог заснуть из-за мощной эрекции.

Я дошел до изнеможения. В полусне я пропускал первые пары в институте, надеясь, что сестра уйдет раньше, и у меня будет возможность "попросить" Валентину позволить мне кончить.

Я собрался смелости и вошел в её комнату.

— Да, да, дорогой?

— Можно мне закончить? — выпалил я фразу, которую уже миллион раз повторил и отточил в голове.

— Ха-ха-ха, — засмеялась она вслух, — Ты долго репетировал?

— Я просто...

Она повернулась на стуле, и я увидел её крепкие спортивные бедра в мини-юбке.

— Ты правда поверил? Ты действительно не занимался самоудовлетворением эти две недели? Уффф...

Я развернулся, чтобы уйти.

— Не осмеливайся отводить взгляд, когда твоя мать разговаривает с тобой! — добавила она с жесткостью, — Покажи мне свои... яички.

Она подъехала ко мне на стуле и начала ласкать меня через штаны. Мой член начал твердеть на глазах.

И она, как медсестра, просунула руку между моими бедрами и "взвесила" яички.

— Ого. Тяжеленькие.

Ее глаза засияли, и она начала двигаться плавно, словно змея.

— Давай сделаем это, детка, — прошептала она на ушко, и от ее шепота мой член встал и стал дергаться.

Ее изящная рука быстро скользнула под мой пояс.

— Уфф, какой у тебя большой...

Ее прохладные пальцы уверенно обвили мой половой орган, а другая рука расстегнула ширинку.

— Проверим, знаешь ли ты, что делать... — ее пальцы потянули крайнюю плоть к основанию, и мой возбужденный член освободился.

Я чувствовал жар в щеках от стыда.

Мачеха наклонилась к уху и прошептала:

— Я знаю, что ты неопытный парень. Это видно сразу.

Я испугался и ничего не сказал. Ее кулак крепко обхватывал мой член и двигался медленно.

— Сейчас я научу тебя. Я буду указывать темп, а ты повторяй. Понятно?

Она начала плавно гладить мой член по всей его длине.

— Повтори!

Ее рука остановилась, но другая погладила меня сзади по ягодицам.

— Давай, детка, тренируйся...

Я начал двигаться неуверенно... Ее голос оказывал на меня гипнотическое воздействие, и я все больше уходил в него.

— Вот так... — я двигал бедрами, проникая в ее тугую ладонь своим твердым членом в точности так же, как она только что показала.

— Молодец... Теперь повтори это.

Валентина начала двигать рукой ритмично и однообразно, но уже быстрее. Затем она остановилась.

— Ну! — ударила меня по заднице ладонью, раздраженная тем, что приходится все напоминать.

Я сгорал от стыда и еле сдерживался от того, чтобы не кончить прямо в руку своей приемной матери.

— Продолжай, продолжай! — поспешно подталкивала она меня.

Я начал двигаться, сохраняя однотонность. Результат был нескладным и неловким. Но я закрыл глаза и застонал от наслаждения.

Валентина тоже закатила свои глаза, но не от удовольствия, а от отвращения. Я заметил ее безупречно белые белки. Ее губы раскрылись в недовольстве, и после разочарованного вздоха она произнесла:

— Боже, ты неудачник в постели... Такой же, как твой отец...

Я сжался от стыда и унижения. Мое сердце пережило оскорбление моего отца. Я никогда не задумывался о его сексуальной жизни, и слышать такие слова от привлекательной женщины... Это причиняло мне боль... Она даже не обращала на меня внимания, хотя я старался выполнить все ее указания.

Я не мог поверить происходящему: я продолжал ласкать ладонью свою приемную мать, которая равнодушно глядела на часы.

— Давай, давай, не останавливайся. Засыпаешь на ходу, как твой папа?

Я закрыл глаза и старался сделать все возможное, чтобы ритмично ласкать ладонью свою приемную маму. Ее руки были такими нежными. И мой член не знал ничего лучше этого. Я дышал прерывисто, издавая слабые стоны. Силой воли я удерживал оргазм.

— Ладно, понятно. Стоп. Тебе не дано уметь это делать. Не каждому под силу.

Я замирал.

Ее рука начала двигаться по моему члену жестко и очень быстро. Сразу же, без разгона. Она просто жестко дрочила мой большой твердый член.

— Оооо... мммм...

— Вот так сейчас.

— Аааххх... аааа

— Постарайся не кончить сразу! — Мачеха шлепнула по головке пальцами, чтобы сбить меня со строя, и опять закатила глаза, проявляя полное пренебрежение к происходящему "грязному" процессу.

Я приподнял руки и прикусил нижнюю губу, чувствуя себя мальчиком-пажем перед восхитительной дамой. Её губы блестели яркой розовой помадой, волосы отливали золотистым цветом. Грудь напряглась под тесным бельем. Из нее исходил такой притягательный аромат, что я никогда еще не ощущал ничего подобного.

Моя опекунша посмотрела мне в глаза:

— Сейчас я дам тебе ладошку, а ты должен будешь исполнить свои обязанности как взрослый мальчик. Понятно?

Я закусил губу и покорно кивнул. Отводя взгляд от её глаз, я видел только своего огромного возбужденного члена, который раскачивался как резиновая дубинка. Я никогда раньше не видел его таким большим и твердым, как он был в её руках.

Она делала что-то потрясающее.

— Великолепно... — она снова ударила по стволу ладонью. Он слегка покачнулся, но снова наполнился силой, стал твердым и перестал раскачиваться.

Мы оба ощущали аромат крепкого мужского достоинства.

— Ты заметил, как наполнились яички? — она провела своими острыми длинными ногтями по сжавшейся мошонке.

Яйца действительно были уже почти синие от желания разрядиться. Я протянул руку, чтобы подергать и достичь кульминации. Я знал, что мне нужно всего лишь одно короткое прикосновение, чтобы испытать самый сильный оргазм в своей жизни.

— Спокойно! Ты ведь не занимаешься самудовлетворением-девственником у нас! — Валентина издевательски ухмыльнулась. — Теперь ты у нас настоящий мужчина! Больше не будешь тайно дрочить на меня за спиной без разрешения, понятно? Сегодня мы начинаем наш маленький секрет, да, дорогой?

— Какой именно, мамочка?

— Ммм... как я обожаю, когда ты так называешь меня...

— Да, мама.

— Когда у тебя возникнет желание заняться любовью... Или я замечу, что у тебя накопилась энергия... Ты должен подойти ко мне и спросить разрешения встретиться со своей новой подругой...

Она обратила взгляд на свою руку и улыбнулась с насмешкой.

— Все понятно, дорогой?

— Да.

— Да кто?

— Да, "мама".

— Молодец, сынок. А теперь помни, нужно быстро и уверенно ласкать ладонь как "настоящий мужчина".

Я кивнул, моляще глядя на новую жену моего отца.

Она прижала кисть к головке и прошептала прямо ухом:

— Начинай.

Я бросился в дело, словно всю жизнь этого ждал. Она сжала кисть так крепко, что мне пришлось приложить большие усилия, чтобы проникнуть своим окоченевшим членом внутрь.

Я начал двигаться. Страстно и быстро, как она показала. Я потерял контроль над собой и был готов кончить в любую секунду.

— Стоп! - Стоп, я сказала!!! - закричала она, когда я почти уже испытывал оргазм.

— Боже мой, какие же вы с отцом скорострелы...

Она убрала руку от моего члена, и стало видно, что на фиолетовой головке образовалась капелька преэякулята. Член трепетал, подергиваясь вертикально вверх.

— Ладно, пора заканчивать этот цирк. На третий раз, понял? Сейчас повтори быстро-быстро и на третий раз... можно. Понятно?

— Да, - кивнул я полон надежды, что её нежная рука вернется к моему члену.

— Поехали, - она обхватила его и я тут же начал страстно двигаться в её ладони. Именно так, как она показала – быстро, сильно и амплитудно.

— Давай, давай!!! Удовлетвори эту ладонь! Ты же мужчина! Ты же самец!

Я стиснул зубы от возбуждения, рычал и продолжал трахать её руку своим тазом.

— Мой, кулачковый альфа! Давай, сделай это как следует! — она хихикнула в тот самый момент, когда я мчался к своему первому оргазму с живой женщиной. Она продолжала смеяться.

— Если ты хорошо справишься, я разрешу вам встречаться. У тебя будет девушка... Девушка-ладошка, — снова посмеялась она.

Я продолжал двигаться в её зажатом кулачке и уже был на грани climaxа.

— Раз...

— О Боже... — наши взгляды встретились.

— Два...

— Ааа... не надо...

— Три!!!

— Аааххррр...

Сперма вырвалась из меня мощным потоком. Семя словно выплеснулось через трубу.

— Чёрт возьми! — воскликнула она, размахивая запачканной рукой, как будто обожглась. Капли белого семени разбрызгивались повсюду. — Какой же ты идиот!

Её настроение менялось мгновенно. Она могла разгоняться до бешеной скорости за секунду и так же быстро остановиться или резко изменить направление.

Только что она подбадривала меня, а через мгновение уже упрекала за то, что я сделал то, к чему сама меня толкала.

Это сводило с ума. И с первого раза возникла зависимость.

Ситуация оказалась даже хуже, чем она предсказывала...

Мне 26 лет, и я всё ещё привязан к «Мамочке»...