Алекс и Алекса. Часть 10

— Эй, Алекс, ты не мог бы сходить проведать Элли? Мы с твоей мамой застряли на аттестации. Принеси ей, если возможно, какой-нибудь небольничной еды, хорошо?

— Да, хорошо.

Надеюсь, это была как раз достаточная степень апатии, чтобы убедить их в том, что я лишь неохотно выполню их просьбу. В последнее время я заметно меньше играл в видеоигры из-за приезда моей тети неделю назад, и большая часть перерывов в моей рутине действительно была связана с тем, чтобы угодить ей. Не то чтобы я возражал, конечно, но было важно, чтобы мои родители этого не знали. В конце концов, они вряд ли могли точно узнать, как наши с Алексой отношения... расцвели.

Я направился в больницу и нашел Алексу в постели, читающую журнал. Её глаза загорелись, когда она увидела меня, и она вскочила с кровати, подбежала и обняла меня.

— Я скучала по тебе всю ночь,  — прошептала она, уткнувшись лицом мне в грудь.  — Я так сильно тебя люблю...

— Я тоже скучал по тебе,  — сказал я, целуя её в макушку и лаская по волосам.  — Но тебе, наверное, не стоит так прыгать вверх-вниз, ты же знаешь, что тебя положили в больницу не просто так.

— О, на данный момент это уже просто формальность,  — ответила она, улыбаясь мне и чмокая меня в нос.  — Все врачи сходятся во мнении, что со мной все в порядке, я сама образец здоровья.

— Хорошо, но либо умерь свой энтузиазм, приветствуя меня, либо прояви такой же уровень энтузиазма, приветствуя всех остальных,  — пожурил я.  — Нам чертовски повезло, что до сих пор мы не вызывали подозрений.

— Не пытайся применить ко мне свою мужскую логику,  — вздохнула она, взяв меня за руку и отведя обратно к своей кровати, на которую забралась сама.  — В конце концов, я влюбленная женщина.

Я поднял пакет с фаст-фудом.

— Подумал, что тебя, возможно, тошнит от больничной еды, и принес тебе какую-нибудь дрянь в качестве последнего приема пищи, прежде чем тебя выгонят. Есть идеи, когда это будет?

— Ну, наверное, нет, пока твой папа и Карен не приедут за мной,  — ответила она, роясь в бумажном пакете и начиная уничтожать еду, которую я ей принесла.  — Поскольку она числится моей родственницей, они могут захотеть, чтобы она была рядом.

— Итак, сегодня попозже,  — заключил я.  — Кроме того, это даст маме возможность поухаживать за тобой, чего, я знаю, она с нетерпением ждала.

— Полагаю, я могу это позволить,  — размышляла Алекса.  — При условии, конечно, что я тоже получу от тебя немного внимания.

Несколько мгновений мы молчали, пока она ласкала мои руки, глядя вниз на одеяло, прикрывавшее её нижнюю половину. Наконец она вздохнула, печально улыбаясь.

— Знаешь, быть влюбленным в тебя очень неудобно.  — заметила Алекса.  — Все вопросы и возражения, которые могли бы возникнуть у людей, бла-бла-бла...

— Я обдумывал это миллион раз, поверь мне,  — ответил я, точно зная, что она имела в виду.  — Вот почему мы устраиваем всю эту хитрость с свиданиями.

Она 

сжала мои руки и кивнула.

— Но я признаю, что в глубине души во мне может быть крошечная искорка беспокойства.

Я наклонил голову.

— Почему?

Она затаила дыхание.

— Наверное, в глубине души я беспокоюсь, что ты можешь найти кого-то, кто тебе действительно понравится,  — призналась она.  — Кто-то, кого ты мог бы полюбить.

Я усмехнулся.

— Алекса, поверь мне, если мы не сможем разобраться в этом между нами и я в конечном итоге встречусь с кем-то другим, это только потому, что я остепенился. Я не знаю, есть ли где-нибудь на этой планете другой человек, который мог бы приблизиться к тому, чтобы заставить меня полюбить его так, как я люблю тебя.

Она не смотрела на меня, но продолжала слушать.

— Я не знаю, что произойдет, я действительно не знаю,  — продолжил я.  — Но ничто и никто никогда не удовлетворит меня так, как это делаешь ты. Может быть, мне просто придется с этим смириться, но никогда не сомневайся в моих чувствах к тебе. У меня не было ни малейшего шанса не влюбиться в тебя.

Моя тетя кивнула.

— Я почти уверена, что именно это я почувствовала в тот момент, когда встретила тебя,  — призналась она.  — Я сразу поняла, что могу влюбиться в тебя, и у меня не было никаких средств защиты от этого. Это либо произошло бы, либо нет, как бы я ни пытался это рационализировать или предотвратить.

Я поднес её руки к своим губам и поцеловал их.

— Независимо от того, что произойдет, вся эта история с несчастным случаем заставила меня осознать, насколько удивительнее стала моя жизнь благодаря тебе. За одну неделю ты заставил меня почувствовать себя новым и лучшим человеком. Теперь это никогда не изменится. Твое влияние на мою жизнь и моё сердце было мгновенным и... вечным.

Она тепло улыбнулась мне.

— И я могу сказать, что ты честен, а также что ты никогда никому раньше не говорил ничего даже отдаленно похожего. Я говорила людям, с которыми была близка, что люблю их, но я никогда не был влюблен в кого-то так, как в тебя.

Она поцеловала мои руки, а потом лукаво улыбнулась мне.

— Иди закрой дверь и повесь на нее табличку. Кто знает, возможно, это наш последний шанс заняться любовью на какое-то время...

Я кивнул и пошел закрывать дверь, повесив снаружи табличку "Не беспокоить". Мне пришло в голову, что на стойке регистрации знали, что я здесь, но, надеюсь, они не станут согласовывать это с дежурными медсестрами и не заподозрят неладное. Я подошел и снова сел. Алекса улыбнулась мне.

— Последняя медсестра, которая навещала меня, сказала мне, что пройдет по меньшей мере три часа, прежде чем они придут проведать меня, а это было всего час назад. Это дает нам двухчасовое окно, верно?

Я кивнул.

— Родители на работе и все ещё по уши в бумагах.

— Что ж,  — задумчиво произнесла она.  — Если ты ещё не принимала душ...

Алекса встала, взяла меня за руку и повела в 

свою ванную, в которой была душевая кабина. Он предназначался для одного человека, но при некотором творческом подходе и, возможно, с добавлением увлажняющего крема в нем могли бы разместиться двое. Она улыбнулась мне, снимая больничный халат, оставшись восхитительно обнаженной. Затем она начала раздевать меня, покрывая поцелуями все моё тело почти благоговейно. Она опустилась передо мной на колени, приблизив лицо к моему набухающему члену, лаская его и улыбаясь.

— Я скучала по тебе...  — прошептала она моему члену.

Затем она встала и подошла к душевой кабинке, наклонившись, чтобы включить её, её губки выглядывали из-под дерзкой попки. Я улыбался, наблюдая за ней, полностью очарованный её прекрасным телом. Она повернула голову и увидела, что я пристально смотрю на нее. Она ухмыльнулась и пошевелила передо мной задницей, обещая, что все ещё впереди.

Как только температура воды достигла приемлемой для нее температуры, она взяла меня за руку и повела в кабинку. Как и ожидалось, там было довольно тесно, и единственным дополнительным пространством была углубленная зона, где человек мог присесть, чтобы принять душ, если ему было трудно стоять. Алекса хихикнула, когда вода каскадом обрушилась на нас.

— Немного тесновато,  — сказала она мелодичным тоном, улыбаясь мне снизу вверх.  — Бог свидетель, твои мама и папа сюда бы не поместились, сколько бы увлажняющего крема они ни использовали.

— Не порти момент, заставляя меня думать о моих родителях,  — вздохнул я, заставив её снова захихикать.

Она начала целовать мою шею и плечи, медленно спускаясь вниз по моей груди. Она хотела опуститься ниже, но в кабинке было недостаточно места, чтобы наклониться, поэтому она использовала свою гибкость в своих интересах, разведя ноги в стороны, когда приседала, целуя и покусывая мою кожу по пути вниз. Она медленно спустилась вниз, её бедра и икры легко приняли её вес. Неудивительно, что у Алексы была такая потрясающая попка. Наконец она оказалась перед моим членом, с любовью поцеловав его, прежде чем взять в рот и обхватить руками, чтобы погладить меня сзади. Я закрыл глаза и задрожал, когда она закачалась взад-вперед, напевая, посасывая мой пульсирующий член. Ничто не ощущалось так хорошо, как когда рот или киска Алексы обхватывали мой член.

Мои руки обхватили её голову, зарываясь в её мокрые волосы. Вода, стекающая по моему телу, плюс жидкий жар её рта оживляли и покалывали все мои чувства. Она вытащила меня изо рта достаточно надолго, чтобы обхватить рукой мой член, нежно двигая им, в то время как она обвивала языком головку моего члена, дразня меня поцелуями и щелчками.

Наконец она медленно встала, проводя своими мокрыми, скользкими грудями по моей груди спереди. Мой стояк бушевал между нами, и она нежно держала его рукой, медленно поглаживая меня. Она лукаво улыбнулась, глядя мне прямо в глаза.

— Итак...  — начала она, дразня головку своими кошачьими губками.  — Я не ожидаю, что ты каким-то образом присядешь здесь на корточки и ответишь на оральное одолжение, поэтому я позволю тебе 

сразу же трахнуть меня и кончить глубоко в мою голодную киску. Ты хочешь, чтобы я была спереди... или сзади?

Я улыбнулся в ответ.

— Как насчет того и другого понемногу?

Она приподняла бровь, и на её лице отразилось веселое одобрение.  — Амбициозный мальчик. Мне нравится ход ваших мыслей, добрый сэр. Значит, тогда я начну отворачиваться от тебя, а затем повернусь внутрь, чтобы мы могли смотреть друг другу в глаза, пока ты кончаешь в меня?

Я кивнул.

— Лучшая идея, которую я когда-либо слышал, Алекса.

Она медленно повернулась, её тело поневоле прижалось к моему. Теперь она стояла лицом к задней стенке душа, прижавшись грудью к кафелю, а руки поддерживали её. Она повернула голову в сторону и подмигнула мне, прижимаясь попкой к моему мужскому достоинству. Все моё тело болело от желания, когда я раздвинул её щеки. Я поиграл головкой своего члена с её податливыми губками, заставляя её стонать и дрожать.

Мы с Алексой оба вздохнули от удовольствия и чувства облегчения, когда я скользнул глубоко в нее, по самую рукоятку. Это казалось таким естественным и правильным — быть связанным подобным образом, это самая совершенная вещь в мире. Она сжалась вокруг меня, её киска крепко сжимала меня, как будто она никогда не собиралась отпускать.

— Мммм, возвращайся туда, где тебе самое место,  — промурлыкала она, улыбаясь мне.  — Я люблю тебя, Алекс.

— Я тоже люблю тебя, Алекса...  — тихо сказал я, держась за её бедра и начиная скользить взад и вперед внутри нее.

Она застонала и прижалась лбом к стене, в то время как снова прижалась ко мне своей попкой. Она уже вздыхала от удовольствия.

— О, это так хорошо...  — простонала она, сжимая меня каждый раз, когда я входил в нее.  — Ты попадаешь во все места, которые я люблю, ты словно создан для того, чтобы поместиться внутри меня, Алекс...

Я знал, что она имела в виду, быть внутри Алексы было непохоже ни на одну другую девушку, которую я знал таким образом раньше. Я не знала, было ли это из-за нашей сильной любви и вожделения друг к другу, но мне определенно казалось, что наши тела были кусочками головоломки, которые идеально подходили друг к другу и приносили абсолютное блаженство при примерке. Судьба или дофамин, мне было все равно, что именно, я любил её и хотел, чтобы она чувствовала себя прекрасно.

Она зашипела, снова прижимаясь ко мне своей попкой, в то время как я продвигался вперед, проникая глубоко в её киску. Мои руки скользнули вверх по её телу, между стеной и её грудями, массируя и сжимая их, заставляя её стонать. Прикосновение её тела обычно возбуждало меня, но скользкая влажность душа делала это ещё более невероятным, чем когда-либо.

— О Боже, поверни меня лицом к себе, если хочешь, я так долго не протяну...

Я кивнул и на мгновение вышел из нее, пока мы поворачивали её, её скользкое тело скользило по моему, заставляя меня содрогаться. Наконец-то она оказалась 

лицом ко мне, прижавшись спиной к стене, и её невероятные груди прижались к моей груди. Её руки обвились вокруг моих плеч, и она посмотрела на меня голодными, выжидающими глазами. Я чувствовал, как вздымается её грудь, когда она ждала, когда снова почувствует меня внутри себя.

Я положил одну руку ей на бедро, а другой рукой направил свой инструмент к её расплавленному лону. Она зашипела, и я громко вздохнул, когда вжался глубоко внутрь, прижимая её к себе. Моя лобковая кость встретилась с её, и мы жадно поцеловались, обвивая друг друга языками. Она застонала мне в рот, когда я начал двигаться взад и вперед внутри нее.

— Уххх, черт,  — пробормотала она во время нашего поцелуя.  — Ты заставишь меня кончить так сильно, Алекс...

Она обвила одной ногой мой зад, слегка изменив угол проникновения, и мы оба содрогнулись от удовольствия. Она прижималась своими бедрами к моим, пока я трахал её, вонзаясь глубоко в её лоно. Она застонала мне в рот, когда наши языки переплелись и нетерпеливо боролись. Её пальцы сжали мои лопатки, ногти почти впились в них.

Мы прервали поцелуй, посмотрев друг другу в глаза, обнажая наши души, чтобы каждый мог их увидеть. Я любил её за то, что она была так открыта для меня, ничего не сдерживала. Я мог видеть в её глазах, что она чувствовала, удовольствие от наших занятий любовью, возбуждение от траха в её больничном душе и необузданную любовь, которую она испытывала ко мне, в чем я никогда не мог сомневаться, увидев эти глаза.

Наши тела дрожали, когда мы толкались друг в друга, загоняя меня все глубже и глубже в нее, но наши взгляды оставались прикованными. Никто из нас не хотел пропустить тот момент, когда мы заглянули друг другу в души, когда собрались вместе. Её сапфирово-голубые глаза вспыхнули вожделением, но также и глубоким желанием увидеть ту честность, которую никто не смог бы скрыть в момент кульминации. И я хотел, чтобы она это увидела.

Тяжело дыша и извиваясь, мы яростно терлись друг о друга, влажно шлепая телами, когда мой член входил и выходил из её сужающегося туннеля. Её пальцы начали впиваться в мякоть моих лопаток, но я совсем этого не чувствовал. Было только нереальное покалывающее влажное тепло, растущее между нами, и бездонные глубины её голубых глаз, смотрящих глубоко внутрь меня.

Ее рот открылся, и она подавила крик, тяжело выдохнув, все ещё глядя на меня снизу вверх, в то время как отчаянно прижималась ко мне бедрами. Я ответил на её пристальный взгляд и изо всех сил прижал её к стене, напрягая бедра, когда вошел так глубоко, как только мог, а затем начал содрогаться, когда её киска сжалась и затрепетала вокруг моего члена, изливая мою сперму внутрь нее. Я зарычал, сжимая её спину руками.

Боже мой, эти глаза...

Мы оба инстинктивно уловили момент и в исступлении набросились на губы друг друга, целуясь так, словно 

от этого зависели наши жизни. Когда я заглянул в её глаза, в её душу во время этого оргазма, это вызвало во мне нереальное вожделение, и она явно тоже это почувствовала. Моё тело врезалось в нее отбойным молотком. Она кричала мне в рот, пока я продолжал кончать в нее, демоническая сила, с которой её киска сжимала меня, почти вызывала головокружение. Я почему-то почувствовал себя обезумевшим.

Я потянул её за волосы, вытягивая шею, в то время как её руки вцепились мне в спину, царапая меня ногтями. Её глаза сверкали, рот был широко открыт, обнажая белые зубы. Я все ещё прижимался к ней бедрами, терзая её киску, головка моего члена касалась её лона. Мы были почти как животные, наш секс приобретал черты неистового спаривания. Занятия любовью прошли, это была первобытная и дикая сексуальная реакция, чего никто из нас не ожидал, но был бессилен остановить. И никто из нас этого не хотел.

Безумие оргазма закончилось, и мы рухнули друг на друга, тяжело дыша. Мои конечности были тяжелыми, как свинец, и я чувствовал себя опустошенным. Моё тело дернулось, в то время как она задрожала и задохнулась, все ещё прижатая к стене моим весом. Ни один из нас не мог ничего сказать, у нас обоих не было слов. Кроме того, что можно было сказать такого, чего мы ещё не знали?

Вода хлестала по нам, пока мы стояли неподвижно, запутавшись в конечностях друг друга, мой член все ещё был глубоко внутри её скользких глубин. Я не знаю, сколько прошло времени, пока я просто чувствовал, как её сердце бьется у моей груди, её киска все ещё ласкает мой член, нуждающийся любовник, не желающий отпускать меня. Наконец, Алекса пошевелилась и прижалась своими губами к моим, целуя меня с такой любовью, что я думал, моё сердце разорвется.

— Идеально...  — прошептала она мне в губы.  — Другого слова для этого не подберешь, Алекс. О большем я и мечтать не могла...

— Согласен с тобой,  — тихо сказал я в ответ, касаясь её губами, пока ласкал её восхитительное тело.  — Это было не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал, Алекса, даже с тобой.

— Я знаю,  — вздохнула моя тетя, слегка покачав головой.  — Я просто... этот оргазм, Алекс, он пробудил что-то такое первобытное в нас обоих. Я надеюсь, что мы сможем найти это снова когда-нибудь, когда нам не нужно будет так осторожничать.

Я кивнул и отодвинулся от стены настолько, насколько смог, мой член влажно выскочил из нее. Она оперлась руками о мои плечи и приподнялась на цыпочки, вращая шеей и делая все возможное, чтобы избавиться от судорог в своем теле. Правда, она все ещё была прижата ко мне, её сиськи прижимались к моей груди, но, по крайней мере, я не прижимал её к земле и не обездвиживал.

— Мммм, нам лучше принять душ, пока кто-нибудь не пришел. Может, мне сначала тебя намылить?

Я 

покачал головой.

— Нет, я просто собираюсь ополоснуться и выйти, чтобы ты могла как следует принять душ.

Она выглядела смущенной.

— Ты отклоняешь моё приглашение намылить тебя, используя моё тело?

— Я не хочу отказываться,  — ответил я, пожимая плечами.  — Но я не думаю, что это хорошая идея для нас обоих — пахнуть гелем для душа из вашей больницы, когда приедут мои родители.

— О, это правда.  — уступила она.  — Что ж, мне просто придется загладить свою вину перед тобой в другой раз. Ладно, ты ополоснись, а потом я займусь своими делами, как только ты выйдешь.

Я кивнул и повернулся, позволяя насадке душа вымыть меня, делая все возможное, чтобы не обращать внимания на хихиканье Алексы и ласки моего тела сзади. Её рука взяла мой вялый, но набухший член и медленно погладила его, проверяя, сможет ли она снова возбудить меня. Половина меня хотела сопротивляться из принципа, но мне также нужно было, чтобы она знала, какой эффект она на меня оказывает, и вскоре член снова стал твердым и пульсирующим.

— Непослушный мальчик,  — проворковала она, слегка похлопывая по верхушке моего члена, заставляя его комично подпрыгивать вверх-вниз.  — Жаль, что тебе сейчас нужно уходить, верно?

Я бросил на нее взгляд, и она невинно улыбнулась. Я вздохнул и вышел из душа, пока она хихикала над своими мучениями надо мной. Она не смогла остановить меня после того, как я завернулся в полотенце и вышел из ванной.

•  •  •

Удержаться от того, чтобы не запереть дверь и не поцеловаться, было трудно, но необходимо. Моя мама наконец-то написала мне смс и объявила, что они с папой уже едут сюда. Я ответил, что читал, пока Алекса вздремнула перед их приездом и её выпиской из больницы.

Мама влетела в комнату, за ней последовал мой отец, который был таким же, как обычно, огромным и добродушным, как всегда. Мама крепко обняла Алексу, обнюхала её и прокомментировала, как она была бы рада вернуть её домой, чтобы гель для душа не пах так антисептически. Я встал и уступил маме стул, пока она допрашивала свою младшую сестру, убеждаясь, что та готова уйти. Мама была более чем готова вовлечь весь больничный персонал в бой без правил, если Алекса почувствует, что ей нужно остаться подольше. И поскольку мой отец был её партнером по команде, я не очень-то представлял себе шансы больницы.

Моя мать начала говорить о том, что они будут присматривать за ней ещё несколько дней, просто для верности, но я не мог не заметить, что Алекса, казалось, не обращала на это внимания. Она на что-то пристально смотрела. Она поймала мой взгляд и едва заметно кивнула головой, направляя мой взгляд. Я проследил за её взглядом туда, куда она смотрела...

Полотенца на полу. Их было трое. Один из которых не пах бы больничным гелем для душа. Обычно никто бы не подумал, что в этом есть что-то особенное, но если бы моя мама решила подсуетиться и убрать 

за своей младшей сестрой, не было ни единого шанса, что она не заметила бы, что от одной из них пахнет по-другому, и тогда она стала бы задавать вопросы. Зачем давать ей возможность высказаться, верно?

Я извинился и пошел в ванную, сделав вид, что заметил разбросанные по полу полотенца, и пинком отправил их в ванную впереди себя, вытирая ногой остатки воды с пола. Это практически гарантировало, что моей матери сейчас было бы противно к ним прикасаться. Закрыв дверь, я бросил их в корзину, подождал приемлемое время, чтобы сходить в ванную, прежде чем спустить воду в туалете и вернуться в комнату, где моя мама все ещё объясняла свои планы, а Алекса внимательно слушала.

Я тоже слушал, но взял за правило оглядывать комнату, осматривать другие вещи, делая вид, что не обращаю внимания. Я позволил маме дважды позвать меня, прежде чем оглянулся, выходя из своего "тумана", в котором я, по-видимому, находился.

— Ух, как это похоже на то, что ты не обращаешь внимания,  — вздохнула она, закатывая глаза.  — Послушай, пока ты бродил по Бессмысленному лесу, я говорила, что мы будем присматривать за ней в течение нескольких дней, и ей нельзя переутомляться — никакого поднятия тяжестей, напряженных физических упражнений или крайнего волнения.

Я пожал плечами и кивнул.

— Я обещаю не заставлять её поднимать тяжести, и если я увижу, что она пытается пробежать марафон, я поставлю ей подножку. Что-нибудь еще?

— Умник,  — пробормотала моя мать.  — От твоего отца больше пользы, чем от тебя.

— О, не может же он быть таким бесполезным, не так ли?  — спросила Алекса, ухмыляясь.

— Пожалуйста,  — проворчала моя мать.  — Когда ему было восемь, он назвал своего кролика Бисквитным молотком. Кто это делает?

— Значит, он немного случайный,  — рассудила моя тетя.  — И мне вряд ли понадобится компаньонка, пока я выздоравливаю.

— Тогда хорошо, что ты начинаешь работать на факультете лингвистики,  — заключила моя мама.  — Я могу сама присмотреть за тобой, а когда я занята, мои коллеги-лингвисты могут сделать это за меня, сказать мне, выглядишь ли ты усталой или бледной.

Алекса вздохнула и откинулась на спинку кровати, глядя в потолок.

— Да, миледи...

•  •  •

Мы с папой шагали по обе стороны от моей матери, как внушительные телохранители, пока она катила кресло Алексы по коридору. Моя тетя протестовала, говоря, что с ней все в порядке, и она может ходить, но один-единственный тяжелый взгляд мамы напугал её, и она послушно села в кресло, постукивая пальцами по мягкому подлокотнику, пока мы ехали по больнице.

Папа отвез маму и Алексу домой, а я последовал за ними. Как только мы вернулись в дом, мама настояла, чтобы Алекса легла на диван и успокоилась. Алекса настаивала, что все, чего она хочет,  — это есть настоящую еду, и она была бы готова заплатить, если бы мы все могли пойти куда-нибудь поесть. Мама наконец уступила давлению и согласилась, что мы пойдем на монгольский, если Алекса сначала немного вздремнет. Алекса, в свою 

очередь, повернулась на бок и вздремнула на диване. Моя мама вздохнула и уперла руки в бока, явно разочарованная таким исходом.

— Как мы должны сидеть и обсуждать тебя, если ты прямо здесь?  — заворчала она.

Мы сидели вокруг кухонного островка, обсуждая, кто в котором часу будет проверять Алексу. В то время как в больнице сказали, что они не заметили никаких признаков сотрясения мозга, она явно не хотела рисковать, и я втайне испытал облегчение по этому поводу, даже если старался казаться пренебрежительным к этой идее.

Очевидно, я также был назначен смотрящим на этот вечер, так как мама пила свой второй бокал вина, а папа пил третье пиво. Правда, папа мог выпить бочонок и не почувствовать этого, но закон есть закон. Отсюда и мои скудные пол-бутылки рутбира.

— Я беспокоюсь о лестнице по ночам,  — тихо сказала мама, и в её голосе прозвучала серьезность, порожденная неподдельным беспокойством.  — Если она встанет посреди ночи, попытается спуститься вниз и у нее закружится голова или что-то в этом роде...

— Ты предлагаешь позволить ей остаться на диване?  — спросил папа.  — Если ей нужно поспать, а мы суетимся по утрам, вряд ли это справедливо по отношению к ней.

— Хорошая мысль,  — сказала мама, кивая.  — Тогда не беспокойся, мы просто поместим её в комнату Алекса в подвале. Там есть ванная комната и холодильник — все, что ей нужно. Алекс может спать в её комнате.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь,  — вмешался я, стараясь, чтобы это прозвучало раздраженно.  — Но разве ты не вышвырнула меня из этой комнаты неделю назад и не посадила в подвал только для того, чтобы снова загнать туда?

Мама наградила меня выразительным взглядом.

— Тебе это не доставляет удовольствия, не так ли? Ты ноешь из-за того, что потерял эту чертову штуку, а потом не хочешь её возвращать. Мы вырастили сына, а не девочку-подростка, по крайней мере, я так думала. Что случилось?

Папа хихикнул, но затем откашлялся и спокойно выслушал.

— Итак, мы поместили её в подвал,  — сказал я.  — Теперь мы...

У меня в кармане зазвонил телефон. Я на мгновение замолчал и выудил устройство, чтобы посмотреть, кто прислал мне сообщение. Это было видеообращение, в котором было показано, как массируют чью-то очень мокрую киску на чем-то подозрительно похожем на наш диван в соседней комнате.

— Что-то происходит?  — спросила мама, приподняв бровь.

— Нет,  — вздохнул я, сохраняя видео и убирая телефон обратно в карман.  — Просто кто-то, кого я знаю, идиот.

— Только представь себе,  — пробормотала мама.  — В любом случае, что ты хотел сказать до этого?

— Что я собирался сказать, так это то, что теперь мы поместим её в подвал, и один из нас будет проверять её каждые четыре часа,  — продолжил я.  — Это означает, что один из нас теперь в любое время суток спускается с верхнего этажа в подвал. Звучит не совсем весело.

В комнате воцарилась мертвая тишина, в то время как моя мать просто смотрела на меня. Тем временем 

мой отец, сидевший между нами, заметно поморщился, а затем подвинул своё кресло поближе к моей матери и подальше от меня.

— Куда ты направляешься?  — спросил я, нахмурившись.

— Просто отодвигаюсь от надвигающейся молнии...  — сказал он, перекрестившись.  — Это была, пожалуй, самая глупая вещь, которую я когда-либо слышал от тебя, джуниор, и, честно говоря, в этом ты сам виноват.

Я задумалась над тем, что он сказал, а потом посмотрела на маму. Она просто продолжала смотреть на меня, и я понял, что облажался по-крупному.

— Итак...  — тихо сказала мама.  — Сколько времени тебе требуется для начала?

Я ничего не сказал, но тут мой телефон снова зазвонил. Пришло несколько сообщений, одно за другим. Не в силах отвести от матери взгляд, я нервно проверила сообщения.

— О, ты действительно облажался!

— Приятно было познакомиться! Я буду скучать по твоему прекрасному члену.

— Постарайся не произносить моё имя, я не хочу быть замешанной.

Затем случайная фотография груди.

— Тебе нужно, чтобы я перезвонила твоему другу и сообщила ему, когда состоятся похороны?  — спросила мама очень ровным голосом.

— Нет, я почти уверен, что не хотел бы, чтобы он были там,  — ответил я, зная, что Алекса может меня услышать.  — Прости, мама, я не подумал. Наверное, просто стресс после всего этого.

— Ну, это правда, ты не подумал, но да, это был стресс для всех нас, за исключением, возможно, здешнего Дружелюбного Гиганта,  — ответила она, склонив голову набок и глядя на папу.  — В любом случае, мы не будем обращать внимания на твоего маленького сумасшедшего и продолжим действовать по плану. Когда Элли проснется, мы пойдем ужинать.

Еще одно видео, на этот раз Алекса сосет свой собственный сосок, со словами "Мммм, ням-ням-ням" в нижней части экрана. Слава Богу, у меня отключена громкость мультимедиа.

— Ну, я собираюсь пойти и сменить эту несвежую рабочую одежду на что-нибудь свежее к ужину,  — объявила мама.  — Майк, перед этим мне, возможно, потребуется кое-какое обслуживание. Не хочешь присоединиться ко мне?

— Мой день внезапно наладился,  — сказал папа, резво вскакивая и ухмыляясь.  — Что ты собираешься делать, сынок?

Я пожал плечами.

— Думаю, пойти вниз и поиграть, пока Алекса не проснется.

Мама направилась наверх, за ней по пятам следовал папа. Я услышал, как она пискнула и захихикала наверху лестницы, говоря ему подождать, пока они не окажутся в спальне. Я вздохнул и покачал головой, поворачиваясь и направляясь в гостиную. Алекса все ещё лежала на диване, укрытая тонким одеялом. Она увидела меня и улыбнулась, откидывая одеяло в сторону и показывая, что она совершенно голая. Она улыбнулась и слегка поерзала, лаская свою грудь и опуская одну ногу на пол, раскрываясь, чтобы показать мне свою блестящую киску.

— Так сколько, по-твоему, у нас есть времени?  — тихо спросила она.

Я пожал плечами.

— Они, вероятно, останутся наверху, пока ты не проснешься, чтобы убедиться, что они тебя не потревожили, но если они делают то, что я думаю, у нас есть как минимум целый час.

Она медленно встала и потянулась 

к моей руке, все ещё обнаженная.

— Тогда тебе нужно отвести меня вниз и лизать меня, пока я не кончу, так как ты должен мне за то, что сделал ранее в душе.

Мы рука об руку направились к лестнице, ведущей вниз, в мою комнату, и Алекса, казалось, не боялась, что её застанут врасплох. Я шел позади нее, пока она спускалась по ступенькам, наблюдая, как она покачивается, поворачивая голову, чтобы улыбнуться мне. Когда мы достигли дна, она направилась прямиком к кровати и растянулась на ней, медленно извиваясь и лаская себя.

— Я знаю, что у меня есть своя комната,  — промурлыкала она, глядя на меня глазами спальни.  — Но мне нравится быть в твоей постели, любовь моя. Я чувствую твой запах на покрывалах, и я знаю, что ты была голой на этих простынях, и мммммм...

Я подошел к ней и стянул с себя рубашку, прежде чем забраться на кровать. Она игриво улыбнулась мне, сжимая свою грудь.

— Возможно, ты захочешь раздеться, чтобы тебе было удобно,  — прошептала она.  — Но если ты планируешь кончить, не уничтожай себя, я надеялась сделать сегодня вечером что-то особенное, о чем мы говорили ранее на этой неделе.

Я подумал и снял с себя брюки и боксеры, мой член уже набух при виде нее. Алекса облизнула губы, наблюдая за моим членом, висящим у меня между ног, пока я стоял над ней на коленях.

— Ну, может быть, я ещё не кончу,  — размышлял я, лаская её ногу.  — Но я позабочусь о том, чтобы ты едва могла ходить прямо к тому времени, когда мы должны будем идти ужинать.

— Мммм, принеси мне это, большой мальчик,  — сказала она хриплым голосом, её глаза горели желанием.  — Оближи меня, как мороженое, и заставь меня растаять...

Я расположился между её ног, которые она распутно раздвинула, обнажая себя без всякого стыда. Один из её пальцев скользнул вверх и вниз по её скользкой щелочке, прежде чем она воспользовалась им, а другим раздвинула губы, показывая мне её внутреннюю розовую часть. Она уже была влажной и липкой, блестящие завитки её возбуждения оттягивались пальцами.

Я начал покрывать поцелуями внутреннюю поверхность её бедер, удерживая их, и она вздохнула, лаская свою грудь и наблюдая за мной. Я провел губами по её нижней части, заставляя её дрожать и извиваться. Но её хихиканье заставило меня остановиться.

— Что-то смешное?  — спросил я, отрывая взгляд от её ног.

— Твоя бедная спина,  — проворковала она, наклоняясь и поглаживая мои плечи и ягодицы.  — У тебя красные отметины и царапины по всем лопаткам и даже маленькие отметины там, куда я впилась ногтями, когда кончала. Мне жаль, но тебе все равно придется прикрыться на некоторое время.

— Не беспокойся,  — сказал я, отмахиваясь от этого.  — У тебя на спине несколько милых красноватых рубцов от того места, где я схватил тебя слишком крепко, в дополнение к следу моего укуса на твоей груди.

— Это не просто след от укуса,  

это знак почета. Похоже, никому из нас не придется проводить время раздетым рядом с Карен и Майком,  — вздохнула она, улыбаясь мне сверху вниз и проводя пальцами по моим волосам.  — Не то чтобы у меня было какое-то намерение появляться голой рядом с кем-то из них, имей в виду, но сейчас мы даже не можем воспользоваться джакузи с ними. Вероятно, нам нужно быть немного осторожнее, даже если мы этого не хотим.

Я кивнул и вернулся к её киске, которая умоляла о моем внимании. Я начал нежно, держа её за бедра, медленно целуя и покусывая её блестящие, припухшие губы. Алекса ворковала и дрожала подо мной, её пальцы были в моих волосах, глаза закрыты, пока она позволяла мне доставлять ей удовольствие.

Вскоре я большими пальцами осторожно раздвинул её губы, открывая её для себя. Она вздрогнула, когда я поцеловал её клитор, а затем скользнул языком вниз к её внутренним губам и розовым стенкам. Массируя языком вверх и вниз её киску, я держал её в плену, рабыней своих плотских прихотей. Алекса захныкала и вцепилась в мои волосы, прижимаясь бедрами к моему рту.

— Черт, ты такой неудержимый...  — выдохнула она, крепко зажмурив глаза и стараясь сохранять спокойствие.  — О Боже, ты заставишь меня кончить так сильно, Алекс...

Должно быть, она была возбуждена, потому что я пока почти не прикасался к ней, по крайней мере, не так сильно, как планировал. В том, как её тело реагировало на мой язык, было страстное желание и настойчивость, не случайное принятие удовольствия, как у нас часто бывало, а потребность, которую она не могла выразить простыми словами, только действия её тела могли выразить это.

Мой язык скользнул внутрь нее, и она зашипела, приподнимаясь бедрами. Я чувствовал, как её киска сжимается и пульсирует вокруг меня. Одна из моих рук продолжала массировать её губы и клитор, в то время как другая скользнула вниз, по её пятну, а затем прижалась к её сморщенному узелку. Она глубоко вздохнула и напряглась, когда мой палец медленно проник в нее, до второй костяшки, а затем и до третьей у основания.

— Черт...  — прохрипела она, её тело извивалось, казалось, сразу в нескольких направлениях.  — Ты пытаешься заставить меня кричать?

Я ничего не сказал, я просто ласкал её киску языком, в то время как мой палец шевелил и ласкал её задний проход, время от времени приподнимаясь, чтобы я мог почувствовать, как он прижимается через мембрану к моему языку в её женственности.

Алекса извивалась и стонала, её руки оставили мою голову, чтобы приставать к её грудям, сильно сжимая их или теребя за соски, заставляя её пищать и хныкать. Казалось, она отчаянно нуждалась в этом теперь, когда вернулась в уют нашего дома. Я был безжалостен, трахая её языком, с каждым мгновением проникая в нее все глубже. Теперь её тело дрожало и было покрыто капельками пота, и я знал, что это ненадолго.

— О черт,  — проворчала 

она, начиная переворачиваться с боку на бок, приближаясь к оргазму.  — Будет так хорошо, о Боже, черт возьми, дасссссссс...

Я засунул свой палец глубоко в её попку, и она дернулась и напряглась, пока я нажимал большим пальцем на её клитор. Она оторвала бедра от кровати и на мгновение напряглась, стараясь удержаться. Но затем плотину прорвало, и она плотно прижала подушку к лицу, крича в нее, когда оргазм обрушился на нее подобно цунами. Несмотря на подушку, я почувствовал легкое беспокойство, что мои родители могут услышать её, но потом вспомнила, что они, вероятно, тоже заняты, и отмахнулась от этого. Я безжалостно ласкал её киску своим языком и шевелил пальцем в её заднице, пока она извивалась и стонала, как одержимая. Она кричала и стонала в подушку, выкрикивая бессвязные слова, пока не рухнула обратно на кровать, её тело сотрясала дрожь.

Наконец я выскользнул из нее языком и пальцем, вместо этого просто покрывая нежными, любящими поцелуями её влажную киску. Я знал, что моё лицо блестит от её спермы, и я с нетерпением ждал, когда она поцелует и слизнет её с меня, что, казалось, доставляло ей удовольствие. Алекса все ещё дрожала как осиновый лист, когда наконец убрала подушку от лица. Она тупо уставилась в потолок, пока ещё потерянная для этого конкретного плана существования. Мои поцелуи ослабли, и я позволил ей просто плыть по течению какое-то время, чтобы она нашла дорогу обратно ко мне. Через несколько минут она медленно моргнула и посмотрела на меня сверху вниз, безмятежно улыбаясь.

— Привет,  — тихо сказала она.  — Как ты?

— Просто отлично,  — ответил я, нежно целуя её липкую киску для пущей убедительности.  — А ты?

— О, просто витаю где-то в Нирване,  — пробормотала Алекса, одной рукой нежно лаская грудь.  — Может быть, быть влюбленным в тебя — ошибка, потому что оргазмы, которые ты мне даришь, убьют меня, черт возьми.

— Однако, отличный способ уйти от реальности,  — заметил я, массируя её губы и ухмыляясь.  — Я знаю, что мне нравится эта идея.

Она устало хихикнула.

— Ну, я не могу жаловаться, не так ли? Как часто люди могут быть так влюблены?

Я пополз вверх по её телу, осторожно устраиваясь на ней сверху. Она улыбнулась, глядя мне в глаза, и мы нежно поцеловались. Её ноги раздвинулись, позволяя мне прижать свой член к её киске. Это было похоже на рай, даже несмотря на то, что моя эрекция пульсировала. Она снова хихикнула, слегка покачивая бедрами, чтобы почувствовать его.

— Бедняга,  — проворковала она.  — Он пропустил все самое интересное. Ты можешь... ты вообще можешь ввести его в меня, не трахая меня и не кончая?

Я думал об этом.

— То есть, типа, запихнуть его в тебя, а потом просто оставить там, пока мы расслабляемся и любим друг друга?

Она кивнула.

— Ну, до тех пор, пока мы не будем лапать друг друга или целоваться, или пока ты не будешь троллить меня своими внутренними мускулами, тогда да.

Она 

улыбнулась и позволила мне просунуть свой член глубоко внутрь нее для надежности, мы оба наслаждались тихой интимностью нашей позиции. Это было приятно, действительно приятно, но я также обнаружила, что могу просто расслабиться и оставить его в покое. Я хотел этого с Алексой.

Мы нежно гладили лица друг друга, ничего не говоря, но глядя друг другу в глаза. Нам не нужно было ничего говорить, потому что мы были открытыми книгами друг для друга. Обычно я какой-то замкнутый, но не с Алексой, я хотел, чтобы она узнала меня, всего меня. Я нуждался в ней, я больше не чувствовал себя завершенным, если думал, что есть что-то, чем я с ней не поделился. В глубине души я знал, что ничто из того, что я сказал, подумал или когда-либо сделал, не заставит её осуждать меня или думать обо мне хуже, не заставит её отстраниться. По крайней мере, до тех пор, пока мы не найдем решение нашей основной дилеммы, чего мы молчаливо избегали сегодня.

•  •  •

Алекса, казалось, уловила мои мысли и вздохнула, её грудь восхитительно вздымалась и опускалась подо мной.

— Итак, есть какие-нибудь идеи о том, с кем ты собираешься встречаться?

Я покачал головой.  — На самом деле нет, но я уверен, что найти кого-нибудь будет достаточно легко.

Она хихикнула.

— Это прозвучало почти как хвастовство. Я думаю, я буду встречаться с Джини, поскольку она заинтересована, и это поможет сбить Майка и Карен со следа, если я встречаюсь с девушкой.

Она увидела выражение моего лица и обхватила ладонью мою щеку, нежно лаская её, её глаза были полны любви.

— Я знаю, это не идеально, Алекс, но мы согласились, что это наш единственный шанс быть вместе как можно дольше. Настанет день, когда мы больше не сможем прятаться и, по всей вероятности, будем вынуждены расстаться. Если это так, то тогда я буду горевать. Но до тех пор я хочу провести все возможное время с мужчиной, в которого я так влюблена.

Мы снова поцеловались, любя друг друга, души медленно обвивались друг вокруг друга в медленном танце вечной страсти. Поцелуй закончился, и мы оба вздохнули, Алекса прижалась губами к моему плечу.

— Я не могу поверить, что ты продолжала присылать мне эти видео. Ты — маленькая троллиха,  — сказал я наконец, пытаясь хмуро посмотреть на нее сверху вниз.

На её лице появилась широкая улыбка, а затем она захихикала, явно не тронутая моим (притворным) раздражением.

— Мама хотела знать, кто это был.

— Я догадываюсь,  — съязвила она, подмигивая мне, даже когда я ещё сильнее навалился на нее в знак своего неодобрения.  — Но я мог слышать вас всех и решил немного повеселиться. В конце концов, я была единственным, кто остался в стороне.

— Что ж, ты услышала то, что следующие несколько ночей ты проведешь здесь, внизу.

— Это значит, что ты тоже будешь там же,  — добавила Алекса.

— Где тебе не грозит опасность упасть с лестницы из своей спальни,  — сухо продолжил 

я.  — Время от времени кто-нибудь из нас будет спускаться и проверять тебя, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

— Какашка,  — сказала она, надувшись.  — Если твои родители придут проверить, это значит, что я не могу спать голой.

— Ну, во всяком случае, не поверх покрывала. Оставайтесь под простым покрывалом. Я посмотрю, смогу ли я заставить их успокоиться и ограничиться одной регистрацией за ночь. В те ночи, когда мы знаем, что это я, оставайся настолько обнаженной, насколько захочешь.

Она хихикнула.

— Да, моей сестре действительно нужно в чем-то помочь своим та-та, не так ли? Я не могу поверить, что она назвала тебя забывчивым. Я чуть не потеряла самообладание и начала смеяться, когда она это сделала.

— Да, это была неясная ссылка даже для этого дома,  — пробормотал я.  — Тем не менее, она справляется с тем, чтобы держать вещи и людей на задании. Мы с папой уравновешиваем её склонность к самоконтролю, потому что его так не проконтролируешь, а я слишком большая умница, чтобы постоянно спускать ей это с рук. Почти уверен, что без нее мы с папой уже превратили бы этот дом в коммуну.

Алекса закатила глаза и покачала головой.

— Я это вижу, в этом-то и проблема. Как там поживает наш сфинкс?

Я на мгновение пошевелил бедрами, а затем вздрогнул, когда Алекса лукаво улыбнулась и сжала свою киску вокруг моего все ещё твердого члена.

— Вполне хорошо,  — проворчал я, немного прижимаясь к ней.  — Я вот думаю, что вытащу его прямо сейчас, я не слишком хорошо себя контролирую, понимаешь?

Она кивнула и позволила мне выйти из её тесных, скользких объятий, но не без того, чтобы не взяться за мой член и не притянуть меня к своему рту, где она целовала и посасывала мой ствол в течение нескольких секунд, глядя на меня снизу вверх. Эта женщина сводила меня с ума. Но прежде чем я слишком увлекся, она отпустила меня и счастливо вздохнула, подтянув колени к груди. Конечно, это никак не повлияло на сохранение её скромности, поскольку она была обнажена, и её мокрая киска все ещё была хорошо видна. Я устроился на кровати рядом с ней, и она удовлетворенно погладила мою грудь.

— Тот несчастный случай просто напомнил мне о том, как ценно моё время с людьми, которых я люблю,  — тихо сказала она.  — Моя семья. Ты, Карен, даже Майк.

Я выглядел удивленным.

— Даже мой отец? Ты удивлена, что он тебе нравится?

— О, нет, ничего подобного,  — поправила она, улыбаясь.  — Твой папа просто намного, ну, больше, чем что-либо ещё в моей жизни, не только его тело, но и его личность, его чувство юмора, его амбиции... они почти вымышленные, понимаешь?

— Ну, только не вздумай пытаться переспать с ним,  — поддразнил я, протягивая руку и лаская её грудь.  — Я могу начать ревновать.

— Нееееет,  — с готовностью ответила Алекса, качая головой.  — Нет, нет, нет. Карен может забрать его. Я не сомневаюсь, что он 

демон в постели и чертовски сексуален, но нет, спасибо. Я совершенно счастлива, что он мой шурин, и это все. Я не могу видеть его по-другому. Я не была очарован им, когда увидела его, я была должным образом впечатлена. Ты — другое дело...

Это был слишком краткий ответ, чтобы быть неправдой. Ей очень нравился мой папа, она могла бы даже любить его как члена семьи, но она никогда не была бы влюблена в него или испытывала бы к нему нечто большее, чем мимолетное влечение. Кто знает, при других обстоятельствах? Но это не было моей заботой, и было ясно, что мне не о чем беспокоиться. На самом деле это заставило меня почувствовать себя намного лучше, потому что если из всех людей её не привлекал мой отец, то никто другой, кроме меня, никогда не привлек бы её внимания. Во всяком случае, никакого другого парня.

— Так ты собираешься рассказать мне, что это за "особенное" мероприятие ты запланировала на сегодняшний вечер?  — спросил я, проводя пальцами по её соску.

Он затвердел под моими прикосновениями и мне понравилось, как легко возбудилось её тело. Алекса прикусила губу и одарила меня озорной улыбкой.

— Нет,  — просто сказала она.  — Тебе просто нужно подождать, как хорошему мальчику, и ты все узнаешь сам.

— Что, если мне не хочется быть хорошим?  — возразил я, садясь и теперь сжимая её грудь.

Алекса вздохнула и закрыла глаза.

— Тебе не сломить меня,  — пробормотала она, пока я массировал её шелковистую, мягкую кожу.  — Я не скажу, что бы ты со мной ни сделал.

— Это что, вызов?  — спросил я, теперь ухмыляясь, поскольку видел, как она борется со своим растущим возбуждением.

Прежде чем я был готов к этому, Алекса повернулась и толкнула меня на спину. Её глаза вспыхнули, когда она надавила мне на плечи, прижимая меня к себе. Я почувствовал, как её киска опустилась на мой член, и застонал от внезапного экстаза.

— Ты будешь хорошим мальчиком,  — выдохнула она, скользя вверх и вниз по моему члену.  — Или я заставлю тебя кончить так сильно прямо сейчас, что ты будешь слишком измотан, чтобы кончить позже, и ты упустишь сюрприз. Это то, чего ты хочешь, Алекс?

— Я не знаю,  — прохрипел я, протягивая руку и обхватывая ладонями её груди, массируя и сжимая их. Алекса застонала, и её голова запрокинулась назад.  — А я должен?

— О Боже,  — выдохнула она, оседлав мой член, её тело все ещё было влажным от предыдущих сексуальных усилий.  — Ты действительно этого хочешь, Алекс. О, черт, я хочу почувствовать твою сперму во мне...

Я перевернул её, прижимая к спине, и Алекса ахнула, её глаза расширились, когда я применил к ней свою физическую силу. Она задыхалась, пока я прижимался своими бедрами к её, загоняя свой член глубоко в её киску с возрастающей потребностью. Она схватила меня за ягодицы и потянула глубже внутрь, впиваясь пальцами в мою кожу.

— О Боже...

Алекса захныкала. Я стиснул зубы 

и замедлил движение, наконец-то выходя из нее. Мы оба дрожали и стонали, пытаясь взять себя в руки. Она вцепилась в простыни на моей кровати и вздохнула почти разочарованно. Я лег на живот, зарывшись лицом в подушки, делая глубокие вдохи и пытаясь думать о чем-нибудь, о чем угодно, чтобы успокоиться и перестать хотеть немедленно кончить.

— Розанна Барр... на ней не было ничего, кроме стрингов... уезжаю на одноколесном велосипеде...  — пропела она.

Я медленно перевернулся на спину, уставился в потолок и тяжело вздохнул. Алекса тоже лежала, её глаза выглядели озадаченными.

— Из какой инопланетной стали ты сделан, что смог это сделать?  — спросила она.  — Ты, должно быть, с нетерпением ждешь этого сюрприза сегодня вечером.

Она оглядела своё тело, все ещё пораженная.

— Моя бедная маленькая девочка. Она сейчас такая голодная и...

Она повернулась на бок и посмотрела на меня, лаская моё лицо.

— Спасибо. Я не знаю, как ты это сделал, но, возможно, это было правильно, даже если никому из нас это не нравилось. Я позабочусь о том, чтобы сегодняшний вечер стал для нас особенным.

Алекса встала и улыбнулась мне, обхватив руками грудь.

— Я собираюсь ополоснуться в твоем душе, чтобы от меня не пахло возбуждением и сексом. Я быстро. Боже, я люблю тебя...

Она повернулась, чтобы направиться к моему душу, но остановилась и обернулась. Она быстро вернулась ко мне и рухнула на меня сверху, её губы прижались к моим и жадно целовали меня, её киска терлась о мой член. Я с готовностью поцеловал её в ответ, удивляясь, что ещё не взорвался. Она внезапно встала и быстро поплелась в ванную, пока полностью не потеряла контроль над собой.

Я закрыл лицо руками и застонал, когда дверь в ванную закрылась. Эта девушка собиралась убить меня. Мой член, который я с таким трудом пытался успокоить, снова пульсировал и стал твердым. Моё сердце бешено колотилось в груди.

Я не был таким потным, как Алекса, так как кончил не так, как она, но мне все равно нужно было помыться. Я встал с кровати и нашел упаковку безопасных для тела салфеток. Протер несколько штук по всему телу, но в основном мой бедный, измученный член. Алекса была так возбуждена, что мой живот был липким от её эссенции, которая в этот момент имела консистенцию древесной смолы.

Алекса вышла из душа через несколько секунд, вытираясь моим полотенцем. Её волосы были подняты, и она улыбнулась мне.

— Намного лучше,  — сказала она, массируя свои ягодицы.  — Я не делала прическу, так как не хотела, чтобы они знали, что я принимала душ или почему, но холодная вода на время погасила мой огонь.

— Лучше не отвечать на вопросы,  — согласился я.  — И как бы мне ни нравилось смотреть на тебя обнаженной, я думаю, тебе, наверное, стоит подняться наверх, на диван, и одеться.

Она вздохнула и кивнула.

— Я знаю. Тем не менее, ужин будет веселым, и сегодняшний вечер будет просто замечательным, я обещаю.

Она отбросила 

полотенце и подошла ко мне, наклонилась и целомудренно чмокнула меня в щеку, её соски едва касались моей груди.

— Я люблю тебя,  — прошептала она.  — Увидимся наверху...

Я смотрел, как она поднимается по лестнице, уже скучая по ней. Я решил снова одеться и начал играть в игру, гадая, когда же мои родители наконец будут готовы спуститься вниз.

•  •  •

— Твоя тетя ещё не встала?  — прочитал я текстовое сообщение от мамы.

— Откуда мне знать?  — ответил я, нахмурившись.  — Я в подвале.

— Хорошо, давай попробуем ещё раз. Поднимись наверх, проверь, как там Элли, и доложи. Достигаю ли я ясности?

Я думаю, что больше всего меня беспокоило то, что я легко мог определить тон голоса моей матери, хотя это было всего лишь текстовое сообщение. Я пожал плечами и поднялся наверх, обнаружив Алексу лежащей на диване и набирающей текстовое сообщение на своем телефоне. Она увидела меня и тепло улыбнулась.

— Пора вставать?  — спросила она.

— Я думаю, что мама проголодалась,  — ответила я.  — Она сказала мне прийти и проведать тебя.

Алекса хихикнула.

— Думаю, то, что твой отец трахнул её пополам, разожгло у нее аппетит.

— Чем меньше я буду думать об этом, тем лучше,  — пробормотал я.  — Иди вперед и готовься, я схожу за ними.

Я поднялся по лестнице и постучал в дверь их комнаты. Папа открыл её через мгновение, одетый в джинсы и без рубашки. Казалось, он поспешно надел их. Мама сидела на краю кровати, завернутая в белое одеяло и, предположительно, голая под ним. Она вежливо отвела взгляд от двери.

— Я так понимаю, Элли проснулась?  — спросил папа, ухмыляясь.

Я кивнул.

— Как раз вовремя,  — вздохнула мама.  — Вопреки распространенному мнению, я действительно иногда проголодываюсь.

— Я сказал ей вставать, так что спускайся, когда будешь готова.  — сказал я, берясь за дверную ручку и закрывая дверь.

Я спустился вниз и сказал Алексе, что они скоро будут готовы, так как, похоже, они только что закончили.

— Круто,  — сказала она, вставая и подходя ко мне, к счастью, одетая.

Она обняла меня и улыбнулась, коснувшись своими губами моих губ, когда посмотрела мне в глаза.

— Ты же знаешь, что я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы свести тебя с ума во время ужина и не попасться, верно?

— У меня было предчувствие, что ты сможешь,  — тихо ответил я, желая просто поцеловать её и прижать к дивану.  — Я с нетерпением жду, когда ты попробуешь.

Мы с любовью поцеловались, прежде чем услышали, как мои родители спускаются по лестнице, и встали в стороне, терпеливо ожидая.

•  •  •

Ужин прошел весело. Я всегда любил хот-пот, но у нас вчетвером сложились отношения, которые хорошо работали за обеденным столом. Правда, конструкция огромного обогревателя под столом означала, что Алекса не могла легко поиграть со мной в лапки, как она, возможно, планировала, но, тем не менее, мы отлично провели время. Неудивительно, что стол был ломится от еды, и даже мама была голодна. Возможно, Алекса была права, возможно, то, что папа трахнул 

её пополам, действительно разожгло её аппетит.

— Ты уже встретила кого-нибудь в университете, кто тебе понравился, Элли?  — спросила мама, отправляя в рот кусочек свежеобжаренной говядины.  — И я не имею в виду друзей, я имею в виду какого-нибудь парня, с которым ты, возможно, захочешь встречаться.

— Ну, я...  — несколько неуверенно начала Алекса.  — Я была в кампусе всего несколько раз, Карен, я на самом деле не концентрировался на развитии своей общественной жизни, не говоря уже о том, что сейчас лето.

— Ну, не теряй надежды,  — небрежно сказала мама.  — Ты никогда не знаешь, когда кто-то, кого ты не ожидаешь, просто появится, верно?

Алекса пожала плечами.

— Совершенно верно, и я терпелива.

— Я рада, что ты подружилась с Джини,  — добавила мама, кладя в котел несколько полосок баранины.  — Думаешь, ты найдешь её достаточно забавной, чтобы с ней потусоваться? У вас двоих скоро свидание, не так ли?

Я не издал ни звука, но на моем лице явно была ухмылка, и мама это заметила. Она посмотрела на меня с каменным выражением лица.

— Хочешь что-нибудь добавить?  — спросила она.

— Э-э, нет,  — ответила я, возвращаясь к своей еде.  — Это просто может указывать на то, почему Алексе будет трудно знакомиться с парнями...

Алекса покраснела и посмотрела на свою еду. Глаза матери расширились. Папа подавил смешок.

— Раскрыта тайна...  — пробормотал он себе под нос.

— Я понятия не имела, что тебе нравятся девушки, Эли,  — сказала мама с некоторым удивлением.  — Не то чтобы это имело значение, конечно, я думаю, это просто застало меня врасплох.

Алекса повернула голову и многозначительно посмотрела на меня.

— Это не должно было иметь большого значения.

Ее слова выражали неодобрение, но я почувствовал, как её нога подкралась и погладила мою голень. Она сняла туфлю. Очевидно, она была не слишком переутомлена.

— Это не так,  — сказала мама, пожимая плечами.  — Во всяком случае, для нас не имеет значения, гетеро ты, лесби или би.

— Ну, я думаю, я би,  — продолжила Алекса, доставая баранину из кастрюли.  — Может быть, в данный момент ты немного увлечена девушкой, но вряд ли это то, что ты планируешь, ведь верно?

— Что ж, приятно сознавать, что в моем будущем могут появиться племянницы,  — размышляла мама.  — Одному богу известно, когда у нас здесь появятся внуки от твоего племянника.

Она мгновение смотрела на меня.

— Если только ты не гей.

Я закатил глаза, в то время как папа старался не расхохотаться, а Алекса хихикнула.

— Я не гей, мам.

— Ну, это не имело бы значения, даже если бы ты был таким,  — ответила она бесстрастным голосом.  — Это просто объяснило бы несколько вещей, вот и все.

Я вздохнул и сосредоточился на еде, в то время как Алекса потянулась через стол и ударила маму кулачком. Несмотря на то, что я был за рулем, папа немного сжалился надо мной и позволил мне выпить пива, заказав для меня Хан Брау. Настроение снова поднялось, и мы весело поговорили о забавных вещах, которые произошли с Алексой в 

Европе, и о том, какой должна быть нагрузка на наши курсы в ближайшие годы.

— Итак, как вы думаете, когда нам позволят приступить к работе в департаменте?  — спросила она.  — Более того, как ты думаешь, когда мне позволят приступить к работе?

Мама и папа подумали об этом и на мгновение посмотрели друг на друга, казалось, общаясь телепатически. Папа пожал плечами.

— Нет причин, по которым ты не можешь начать вместе с Алексом, при условии, что ты согласишься не делать ничего умственно отсталого и не поднимать тяжести или выполнять напряженные упражнения в течение следующих нескольких дней.

— Я почти уверена, что смогу выполнить основную работу отдела, пока Алекса сортирует и перепроверяет файлы,  — сказал я.  — Я присмотрю за ней.

— Хорошо, тогда начинай, когда будешь готова,  — заключила мама, улыбаясь и кладя немного китайской капусты в тарелку.  — Знаешь, Элли, что касается кажущейся неспособности Алекса найти пару с кем-либо, содержащим Х-хромосому, может быть, для тебя было бы не так уж плохо показаться в его присутствии. Возможно, это вызовет у него некоторый интерес, когда другие девушки увидят хорошенькую молодую штучку, висящей у него на руке.

Мы с Алексой замолчали и посмотрели друг на друга, а затем снова на маму.

— Это была просто мысль,  — сказала мама, пожимая плечами.  — Никто не знает, что вы родственники, за исключением нескольких сотрудников, и у вас нет общей фамилии. Просто подумай об этом, когда не будешь делать ничего лучше.

— Спасибо, мам.  — сухо сказал я, делая глоток из своей бутылки пива.  — Моя тетя — это секрет того, как я добиваюсь свидания, не так ли?

— О, не будь таким нахальным,  — пренебрежительно ответила мама.  — Это лучше, чем встречаться с твоим контроллером 360, не так ли? Элли до смешного хорошенькая, она как раз того возраста, когда её можно увидеть висящей на твоей руке, и другие женщины будут задаваться вопросом, что у тебя происходит, чтобы заинтересовать её. Выигрывают все.

— Послушай, Карен, не бывает такого понятия, как "выигрывают все",  — упрекнул папа, поднимая палочки для еды.  — Ну, за исключением Олимпийских игр... и даже тогда ты должен сказать им...

— О, ты ужасен!  — сказала мама, шлепнув папу, в то время как Алекса широко раскрыла глаза и начала хихикать над тем, что сказал папа.

Каким бы прогрессивным он ни был в своих взглядах на мир, он ни в коем случае не был выше неполиткорректного юмора. Я просто проигнорировал это заявление и продолжил есть.

— Кроме того,  — заметила мама.  — Вас все равно будут видеть в компании друг друга в кампусе, пока вы работаете, так что слухи неизбежны. Просто пытаюсь тебе помочь.

— Отлично,  — пробормотал я.  — Совет моей мамы, как привлечь ко мне внимание женщин,  — встречаться с моей тетей. В этом нет ничего странного.

— Это немного нетрадиционно,  — размышляла Алекса.  — Но, думаю, я не против притвориться, что встречаюсь со своим племянником, пока он не путается под ногами, пока я приударяю за какой-нибудь симпатичной девушкой.

Я в 

отчаянии опустил голову, а мама с папой покатились со смеху.

•  •  •

Мы вошли в дом, мама хихикала, когда папа подхватил её на руки и понес через дверь в комнату любви. Он положил её на "Честерфилд" и сел, положив её ноги себе на колени. Снял с нее туфли и начал массировать ступни.

— Мммм, рай,  — вздохнула мама, пока папа разминал ей пальцы ног.  — Элли, милая, тебе нужно найти девушку, которая сделает это для тебя.

Алекса пожала плечами и села в одно из больших кресел.

— Я в этом не сомневаюсь, но пока что единственная девушка, которую я знаю,  — это Джини.

— О, она безнадежна,  — фыркнула мама.  — У нее большие, милые глаза, но они не оставляют места ни для чего другого в её голове, поверь мне. О чем ты думала, когда приглашала её на свидание?

— Вообще-то, это она пригласила меня на свидание,  — призналась Алекса, слегка покраснев, пока я садился в большое кресло неподалеку.  — Я вроде как сказала "да", потому что хотела с кем-нибудь познакомиться, а она вроде как симпатичная. Она пришла навестить меня в больнице, и у вашего сына округлились глаза, когда она прощалась со мной.

Мама начала безудержно хихикать, так что папе почти пришлось перестать растирать ей ноги.

— О, милый,  — поддразнила она, глядя на меня со слезами веселья на глазах.  — Твоя тетя травмировала тебя?

— Привет, мама,  — вздохнул я, закатывая глаза.  — Джини довольно нежно поцеловала твою сестру перед уходом, не то чтобы я никогда раньше не видел, как две девушки лезут друг другу в рот.

Алекса покраснела от моих слов, а папа усмехнулся. Моя мама, казалось, какое-то мгновение не знала, что сказать, что, с моей точки зрения, было большим благословением, поскольку она отчитывала меня весь вечер. Я встал и подошел к развлекательному центру, поставил диск Лайонела Хэмптона, одного из любимых маминых джазовых исполнителей. Она снова расслабилась и удовлетворенно замурлыкала.

— Алекс, переложи Элли на другой "Честерфилд" и помассируй ей ступни,  — томно сказала она.  — Ей не помешал бы массаж, а тебе — практика, потому что, когда у тебя появится девушка, тебе нужно будет знать, как её избаловать.

Мы с тетей переглянулись, и я пожала плечами. Я встал и, взяв её за руку, повел к другому "Честерфилду". Я осторожно уложил её, а затем приподнял её ноги, устроившись под ними. Я снял с нее туфли и носки до колен, стараясь не заглядывать ей под юбку. Это была оборчатая, струящаяся вещь, доходившая примерно до середины бедра. Я посмотрел на маму с папой и начал растирать ей пальцы на ногах. Алекса вздохнула и устроилась на диване.

— Это мило,  — пробормотала мама, проводя ногтем по ковру у подножия "Честерфилда".  — Это была очень напряженная неделя для всех членов нашей семьи, и, надеюсь, мы войдем в приятный и расслабленный ритм до конца лета, больше никаких сюрпризов.

— Аминь,  — согласилась Алекса.  — Эй, Алекс не так уж плох в этом.

— Лучше бы этого не было,  — 

сказал папа, продолжая массировать мамины ступни.  — Я научил его всем приемам, которые использовал, соблазняя твою сестру.

— Что ж, будем надеяться, что он не настолько хорош...  — сказала Алекса, заставив маму снова захихикать.

Я почувствовал, как она обхватила мои пальцы пальцами ног, почти лаская меня,  — тайный сигнал между нами.

Некоторое время мы сидели в тишине, мужчины благоговейно обслуживали женщин, которых они боготворили и любили. Рука Алексы, прижатая к спинке дивана, её ладонь слегка касается моего предплечья и ласкает его. Ни папа, ни мама не могли видеть этого со своего ракурса, так что все было в порядке.

— Ну, по крайней мере, Алекс получит от меня восторженные отзывы о его массаже ног, если девушки спросят,  — пробормотала Алекса.  — Но я ещё не готова ко сну, и он отправляет меня туда.

— Ну, я бы сказала, давай откроем немного вина, но Элли нельзя его пить в ближайшие несколько дней,  — размышляла мама.  — О, я знаю. Милый, сходи и принеси один из кальянов.

— Я думал, у нас есть ребенок, чтобы он мог бегать и приносить вещи,  — ответил папа, притворяясь смущенным.  — Я был неправ?

— Нет, вовсе нет, но он занят тем, что превращает Элли в лужу, а это важнее, так что будь добр, купи что-нибудь новенькое, ладно?

Он кивнул и выбрался из-под нее, направляясь за кальяном и припасами. Мама медленно встала и вздохнула, поворачивая шею.

— Ммм, что этот мужчина делает со мной,  — выдохнула она.  — Его ждет отличная ночь.

Я скривил лицо, уходя в себя и стараясь не слышать, о чем говорила моя мама. Я рад и благодарен ей за то, что она расслабилась, но это было немного чересчур и не совсем то, что я имел в виду.

— Ты уверен, что это нормально, если я займу комнату Алекса на следующие несколько дней?  — спросила Алекса.  — Я не хочу быть обузой.

— Дорогая, от тебя было бы много хлопот, если бы посреди ночи у тебя закружилась голова и ты с грохотом скатилась с лестницы,  — упрекнула мама.  — С Алексом все будет в порядке, он просто будет страдать от тревоги разлуки со своими игровыми консолями.

Я просто закатил глаза.

— Я прослежу, чтобы он наполнил холодильник внизу вещами, которые могут тебе понадобиться, соками, закусками и так далее,  — добавила мама.  — Алекс может что-нибудь принести из твоей комнаты для тебя?

— Э-э, нет,  — ответила Алекса.

— О, Элли, не будь тщеславной,  — настаивала мама.  — Я не хочу, чтобы ты ходила взад-вперед по лестнице, слишком быстро меняла высоту головы, и ты...

— Это не так, Карен,  — перебила её Алекса.  — Просто, ну... я действительно не думаю, что Алекс захочет брать для меня все, что мне может понадобиться из моей комнаты.

Мама на мгновение задумалась над тем, что сказала её сестра, а затем начала хихикать так, что по её лицу потекли слезы.

— Похоже, вам обоим действительно нужно найти пару...  — прохрипела она.

Мы с Алексой посмотрели друг на друга, явно не впечатленные.

Вернулся папа с 

кальяном, углями и кальяном для кальяна.  — Кто хочет немного побыть на Седьмом небе от счастья?

•  •  •

Теперь мы с Алексой сидели на диване, который недавно освободили мои отец и мать, они вдвоем отправились спать, а мама сообщила мне, что я буду дежурить, чтобы проведать её сестру в 3 часа ночи. Мы выпили по чашке кальяна, когда у мамы закружилась голова и она захихикала, сказав папе, что ей нужно отвести его в сторону, чтобы он мог поступать с ней по-своему. Она поцеловала нас обоих на прощание, и они направились к выходу из комнаты, обняв друг друга.

Алекса прижалась ко мне, наблюдая, как я выпустию в воздух большое облако клубящегося белого дыма. Он пах папайей, манго и мятой, одним из моих любимых. Я предложил ей стебелек, и она взяла его, глубоко затянувшись. Затем она наклонилась ко мне, прижалась своими губами к моим и нежно выдохнула дым мне в рот, сопровождая это любящим, влажным поцелуем. Она обняла меня, крепко прижимая к себе, прижавшись щекой к моему плечу.

— Я так люблю тебя,  — прошептала она.  — И знаешь, что в этом отстойного?

— Что?  — спросил я.

— Мы никогда больше не сможем разделить голландский поцелуй,  — тихо сказала она.  — Потому что у меня всегда будет причина и потребность поцеловать тебя.

Она забралась ко мне на колени, оседлала меня и обвила руками мою шею. Я чувствовал, как её трусики-стринги прижимаются ко мне и прижимают её грудь к моей. Она пристально посмотрела мне в глаза при слабом освещении комнаты. Медленная джазовая музыка ласкала воздух. Одним плавным движением она одной рукой стянула рубашку через голову и отбросила её в сторону, обнажив свою великолепную грудь. Это был своего рода риск, но в тот момент никого из нас это не волновало.

Мы целовались глубоко и страстно. Она наклонилась и подняла чубук, сделав ещё одну глубокую затяжку, прежде чем прижаться своими губами к моим и выдохнуть дым мне в рот. Я улыбнулся и осторожно выдохнул, выпуская клубы дыма вокруг её вздымающейся груди. Она зажала стебель между грудей и прижалась ко мне, удерживая его на месте, пока мы целовались. Алекса ухмыльнулась, просто наклонив голову, чтобы обхватить губами мундштук и сделать ещё один глоток.

— Это именно то, как мы должны наслаждаться кальяном,  — прошептала она, и дым таинственными завитками поднимался вверх, когда она говорила.  — Вместе, вот так, глядя друг другу в глаза.

Я кивнул, положив руки ей на поясницу. Мне не нужно было отвечать устно, мы оба знали правдивость её слов. Мы снова поцеловались, растворившись друг в друге. Она откинула голову назад ровно настолько, чтобы глубоко заглянуть мне в глаза, одновременно проводя пальцами по моим волосам.

— Я собираюсь задать тебе неуместный вопрос, Алекс, но я просто действительно хочу услышать твой ответ...  — тихо сказала она.  — Ты бы женился на мне, если бы мог?

Я кивнул.

— Даже не задумываясь об этом, Алекса. В этом вопросе нет выбора.  

Да, я бы не задумываясь попросил тебя выйти за меня замуж.

Она улыбнулась и вытерла глаза, явно довольная моим ответом.

— Давай прикончим эту миску, а потом спустимся вниз. Твой папа не единственный, у кого будет хорошая ночь.

Мы прикончили кальян минут через пятнадцать, все это время целуясь и любя друг друга. Пока я убирал кальян, Алекса ждала меня в гостиной, скромно лежа и лаская себя. Когда я вернулся, она сказала, что ей нужно кое-что забрать из своей спальни и она встретит меня внизу. Она поцеловала меня и исчезла. Я спустился вниз и сел на край кровати, ожидая.

Алекса присоединилась ко мне через несколько минут, одетая в халат и с ноутбуком в руках. Она села рядом со мной на кровать, поставила компьютер на подставку для телевизора рядом с ним и открыла экран. Затем она приложила палец к губам и посмотрела на меня, показывая, что я должен вести себя тихо. Она увеличила черное окно на экране до максимума и терпеливо ждала.

Вскоре появилась молодая женщина примерно нашего возраста. У нее были темно-русые волосы, подстриженные в косматый боб, зеленоватые глаза, и она взволнованно улыбнулась, увидев мою тетю.

— Александра!  — воскликнула она в восторге. "Йег хабеде дю виль кальде!"

Она говорила по-датски и, конечно, выглядела соответствующе, а это означало, что такое могло быть только...

— Конечно, я звонила, Эльскеде,  — ответила Алекса.  — И у меня есть для тебя сюрприз. Алекс, я бы хотел познакомить тебя с Фреей, моей лучшей подругой.

Теперь она повернула ноутбук, чтобы направить камеру на меня. Я старался не выглядеть смущенным, когда махал в камеру обнаженным по пояс.

•  •  •

— Привет, Фрея,  — сказал я, махая рукой и стараясь, чтобы это не прозвучало неловко.  — Приятно наконец-то сопоставить лицо с именем.

— И тебе того же, Алекс,  — ответила Фрея, радостно улыбаясь.  — Твоя тетя — моя лучшая подруга, и я очень по ней скучаю. Я надеюсь, что ты хорошо относишься к ней ради меня.

— Это было бы мягким преуменьшением, Фрэ,  — сказала Алекса, лукаво улыбаясь и кладя голову мне на плечо, так что мы оба были в кадре.  — Он относится ко мне очень, очень хорошо...

Фрея хихикнула.

— Значит, ты любовник Александры? Я ревную, я скучаю по занятиям с ней любовью.

— Это мне ты должен завидовать, Фрэ,  — промурлыкала Алекса, проводя рукой вверх-вниз по моей груди.  — Он заставляет меня кричать. Видишь след от укуса у него здесь на плече? Он заставил меня кончить так сильно, что мне пришлось укусить его, чтобы не переполошить весь город.

— И это...  — добавила она, стягивая с одного плеча халат и обнажая грудь.  — Это его метка на мне, объявляющая меня своей собственностью.

— О, это здорово, Элли,  — сказала Фрея, ухмыляясь, когда осмотрела следы зубов на коже своей подруги.  — Теперь я ревную вдвойне, да?

— Вот я и подумала,  — заметила Алекса, снимая халат и оставаясь обнаженной.  — Что мы втроем могли бы немного повеселиться вместе.

— Нет,  — ответила Фрея, качая головой.  — Мне 

бы это не понравилось. Мне бы понравилось другое.

Алекса повернула голову и улыбнулась мне, приблизив свои губы к моим.  — Тебе бы понравилось, если бы Фрея смотрела, как мы трахаемся, любовь моя?

Я улыбнулся в ответ.

— Звучит чудесно. Я в деле.

— Я рада, что ты не против,  — сказала Алекса, вставая и сбрасывая халат, чтобы показать своё великолепное обнаженное тело.  — Потому что я хочу, чтобы она увидела тебя, увидела, что ты делаешь для меня, и оценила это.

— Да, это правда,  — сказала Фрея, вставая и стягивая с себя футболку, обнажая грудь, а затем снимая брюки и отбрасывая их в сторону.  — Элли сказала мне, что влюблена в тебя, и это делает меня счастливой. Я, наверное, единственный человек, в которого она была близка к тому, чтобы влюбиться, но я счастлива отдать тебе свою корону.

Я взглянул на тело Фреи, когда она настраивала камеру, чтобы показать все своё тело целиком, что она делала с готовностью и без колебаний. Она, безусловно, была привлекательна, хотя и не была сногсшибательной богиней, как Алекса. У нее было красивое лицо, стройная шея и плечи, её грудь была не такой большой, как у Алексы, и несколько заостренной по сравнению с ней, но я не мог себе представить, чтобы жаловался, если бы встречался с ней. У нее был подтянутый живот и полоска медово-светлых волос над киской. Её ноги и попка были в тонусе, без сомнения, от занятий таким видом спорта, как футбол.

— Разве она не хорошенькая, Алекс?

Алекса замурлыкала, проводя пальцем вверх и вниз по моему экрану, как будто ласкала тело своей подруги.

— Я скучаю по траханию с этим парнем.

Фрея улыбнулась, усаживаясь в своё кресло и широко расставляя ноги, кладя их на подлокотники и открывая нам себя. Она водила пальцами вверх и вниз по своей щелочке, дразня нас.

— Где соседи по комнате?  — спросила Алекса, заставляя меня встать, заметив, что я все ещё в штанах.

Она начала расстегивать их. Фрея пожала плечами.

— Кого это волнует? Я думаю, Ансгар занимается сексом с другом, а Марна отсыпается с похмелья. Не знаю, где Иззи, она пропала на два дня, вероятно, со своим манд-тесом.

— Тогда у нас не будет помех для наших забав и игр,  — заключила Алекса, подмигивая своей подруге.  — Именно так и должно быть.

— А как насчет вашей сестры и того кэмпе стора, за которым, по вашим словам, она была замужем?  — спросила Фрея.

Я мог только предположить, что это "кэмпе стор" означало бегемота или что-то в этом роде, имея в виду моего отца.

— Спят, и они спят как бревна, эльскеде,  — ответила Алекса, продолжая расстегивать меня.  — К счастью, сын пошел в отца, по крайней мере, я так предполагаю. Ты готова к большому открытию?

Фрея кивнула и внимательно наблюдала за происходящим, поглаживая пальцем свои кошачьи губки. Алекса медленно стянула с меня штаны, и мой член набух настолько, что почти выскочил наружу, как только его освободили. Фрея 

затаила дыхание и улыбнулась почти жадно.

— Элли,  — выдохнула Фрея, по-видимому, удивленная.  — Куда ты все это складываешь?

— Мммм, ты сейчас узнаешь, любовь моя,  — промурлыкала Алекса, нежно поглаживая мой член, который дернулся от её прикосновения.  — Разве тебе не понравилось бы почувствовать этот огромный член в своей руке?

Фрея кивнула, теперь сильнее возбуждая свою киску и пристально глядя на нее. Я видел, что она уже начала промокать.

— Как насчет того, чтобы взять его в рот и пососать?  — спросила Алекса, лукаво улыбаясь своей подруге.

— О, Боже, дасссс...

Фрея застонала, другой рукой придерживая свою киску открытой, в то время как пальцы первой руки дразнили её внутренние губки и клитор. Алекса повернула меня боком, чтобы она могла держать мой член приподнятым, и провела языком по нижней стороне ствола, убедившись, что Фрея может видеть. Она обвела языком головку, искоса взглянув на свою подругу, а затем на меня. И Алекса, и Фрея застонали, когда она взяла меня в рот, начав медленно покачиваться взад-вперед по всей моей длине.

Как всегда, я чувствовал себя потрясающе, когда её рот обхватывал меня, влажный и теплый, в то время как её рука двигалась вверх и вниз, нежно поглаживая мой член. Её большой палец нежно сжимал пульсирующую вену внизу моего члена во время движения. Она замурлыкала, вибрируя на моем члене и заставляя меня содрогаться. Она приоткрыла рот и лукаво улыбнулась мне, её поглаживающие движения усиливались подушечкой большого пальца, прижимающейся к верхней части моего члена. Теперь я знал по этому выражению её глаз, что она невероятно заводится. Она бы не заставила меня кончить вот так, потому что хотела бы, чтобы я трахнул её и кончил в нее на глазах у Фреи.

— Тебе это нравится, Фрея?  — спросила она хриплым голосом, поворачиваясь, чтобы посмотреть в свою веб-камеру.  — Тебе нравится смотреть, как я сосу член своему племяннику?

— Мне это нравится,  — простонала Фрея, массируя свою киску, её глаза остекленели, а бедра начали извиваться.  — Отсоси у него, Элли...

Алекса кивнула и снова скользнула ртом вниз по моему мужскому достоинству, глубоко проникая в меня. Влажный, жадный сосущий звук наполнил мою комнату, перемежаемый вздохами и стонами Фреи. Мои руки нежно обхватили голову Алексы, пальцы запутались в её роскошных золотистых локонах. Она неподвижно держала голову, и я начал медленно двигать ею взад-вперед, проталкивая свой член в её рот и вынимая его. Она дышала через нос, её глаза встретились с моими.

— Мммм, ты такая развратная, Элли,  — простонала Фрея, наблюдая за нами, в то время как её рука шарила внутри её киски.  — Я не могу дождаться, когда увижу, как он вылижет тебя, а потом трахнет...

— Дай мне облизать тебя, Алекса,  — выдохнул я, лаская её уши большими пальцами.  — Позволь мне облизать тебя для нее...

Алекса оторвала от меня свой рот и энергично кивнула, вставая. Она мягко заставила меня сесть на пол и настроила камеру так, чтобы показать её тело выше колен.  

Она переступила через меня, мягко запрокинув мою голову назад и прижавшись своей киской к моему рту, а её ноги оказались по обе стороны от меня. Я высунул язык и начал ласкать её влажную щелочку, заставляя её дрожать.

— Мммм, Фрэ,  — простонала она, извиваясь у меня во рту и лаская свою грудь.  — Он так чертовски хорош в этом, хотела бы я, чтобы ты это почувствовала.

— Э-э-э, Элли, ты бы не поделилась им со мной?

Фрея захныкала, жадно наблюдая, как я ласкаю языком скользкие губы её подруги.

— Ты бы позволила ему трахнуть меня?

— Да,  — выдохнула Алекса, её кожа уже раскраснелась и стала влажной.  — Да, любимая, я бы позволил ему трахнуть тебя. Я бы легла под тобой и — ннннн!  — ложусь под тебя, крепко обнимаю и прижимаюсь своим влагалищем к твоему, пока он трахает тебя и кончает в тебя. О Боже...

— Элли, ты шлюшка,  — выдохнула её подруга, её рука бурно двигалась по её киске.  — Да, черт возьми... Я хочу трахнуть его вместе с тобой!

Алекса вздрогнула и ущипнула себя за соски, прикусив губу, когда она прижалась к моему рту. Моё лицо уже блестело от её возбуждения, её чудесный вкус ощущался на моем языке.

— Да, о Боже, да, Фрэ... хочешь посмотреть, как он трахает меня сейчас? О черт, Алекс...

— Да,  — прошипела Фрея, протягивая руку и поднимая большой фаллоимитатор.  — Трахни её, Алекс. Трахни свою тетю и кончи в нее.

Алекса слезла с моего рта и настроила веб-камеру, чтобы Фрея могла прекрасно видеть наш трах. Она перебралась на кровать и встала на четвереньки лицом к своей подруге. Я подошел к её попке и опустился на колени позади нее. Пока я это делал, Фрея заползла на свою кровать и прикрепила внушительный фаллоимитатор к изголовью с помощью присоски. Она намеревалась имитировать наши позы, в некотором смысле чувствуя то же, что чувствовала Алекса.

Алекса пыталась контролировать своё дыхание, держась руками за край кровати и наблюдая, как её подруга принимает нужную позу. Я нежно взял её за ягодицы и слегка раздвинул их, глядя вниз на её невероятно влажную киску. Головка моего члена дразнила её губы, липкие от её желания.

— Готова, Фри?  — выдохнула она.

Ее подруга кивнула, стоя на четвереньках лицом к нам, её задница покачивалась, когда она принимала позу. Алекса посмотрела на меня из-под тяжелых век и кивнула. Держа её щеки раздвинутыми, я просунул головку своего члена сквозь её промежность, а затем скользнул полностью внутрь, заставив её выгнуть спину и бессмысленно застонать. Когда я вошел в нее, Фрея оттолкнулась от своего фаллоимитатора, громко застонав, когда она взяла его в свою киску.

Я начал входить и выходить из Алексы, устанавливая устойчивый ритм, чтобы мы могли наблюдать, как её подруга трахает себя. Они пристально смотрели друг на друга, явно предаваясь древнему ритуалу, который существовал между ними, и делясь им со мной. Алекса была очень возбуждена, её киска была невероятно горячей 

и влажной вокруг меня. Она тяжело дышала, прижимаясь задницей к моим бедрам, её груди покачивались под ней.

— Боже, Элли, ты такая красивая,  — простонала Фрея, не сводя с нас глаз.  — Хотела бы я быть там с тобой.

— Жаль, что тебя тоже здесь нет, Фрэ,  — проворчала Алекса, прикусывая нижнюю губу, в то время как она нетерпеливо терлась попкой об меня.  — Она чувствует себя так хорошо...

Я дышал глубоко и размеренно, полный решимости не кончать до тех пор, пока Алекса не закончит устраивать это маленькое шоу, которое она запланировала для своей подруги. Мы оба наблюдали за Фреей, с волнением наблюдая, как она извивается под фаллоимитатором, которым трахала себя. Она опиралась на одну руку, в то время как другой массировала и сжимала свою грудь. Она облизнула губы, глядя в голубые глаза Алексы, восхищенная тем, что та наблюдала.

Вскоре Алекса отодвинулась от меня и выпрямила спину, посадив меня на корточки, а сама устроилась у меня на коленях. Я обнял её, и она начала тереться или двигаться вверх и вниз на моем члене, который Фрея теперь могла видеть, когда Алекса раздвинула ноги — мой блестящий ствол неоднократно заглатывался её жадной киской, которая издавала хлюпающие звуки, которые мы полюбили слышать во время нашего траха.

Фрея тяжело дышала, наблюдая, как я приставал к грудям Алексы, круговыми движениями массируя их или пощипывая и потягивая за соски. Дыхание Алексы было прерывистым, она повернула голову и прижалась своим ртом к моему, наши языки переплелись, когда мы лихорадочно целовались, одна её рука пробежалась по моим волосам.

— О, Боже, трахни его жестко, Элли...

Фрея начала задыхаться, её кожа порозовела и засияла от усилий.

— Ляг на спину и позволь ему прижать тебя и кончить в тебя!

— Это... то, чего ты хочешь?  — Алекса тяжело дышала, дрожа от возбуждения.  — Ты хочешь, чтобы он прижал меня к стенке? Прижми меня и трахни так, чтобы я не смогла сбежать!

— Да...  — захныкала датчанка.  — Пожалуйста!

Прежде чем я понял, что происходит, Алекса умудрилась повернуться у меня на коленях лицом ко мне, а затем лечь на спину, свесив голову с края кровати и глядя на экран ноутбука, где Фрея все ещё безумно трахала себя. Она схватила меня за руки, когда я наклонился над ней, проталкиваясь глубоко внутрь, и она застонала так громко, что я подумал, что мои родители могут её услышать.

— Трахни меня, Алекс,  — прошипела она, её глаза сверкнули, когда она на мгновение подняла на меня взгляд.  — Черт возьми, дай это мне, чтобы Фрея могла это увидеть. Покажи ей, что ты делаешь со мной!

Я начал опускаться на нее, мой член с силой входил и выходил. Тело Алексы содрогалось и билось подо мной, лихорадочно сжимая мой член, пока мы трахались. Её дыхание было немногим больше, чем серия судорожных вздохов, в то время как она смотрела вниз головой на Фрею, которая почти прижималась спиной к своему фаллоимитатору, дрожа всем 

телом.

— О, Господи, он заставит меня кончить, Фрэ!

Алекса хмыкнула, её ногти впились в мои трицепсы, когда она подняла руку. Её бедра двигались вверх-вниз подо мной, наши лобковые кости почти соприкасались друг с другом, когда мой член входил в нее все глубже и глубже.

— Трахни его!  — Фрея зарычала, её глаза остекленели, а рот приоткрылся.  — Прими его сперму в себя!

— Кончи в меня, Алекс,  — сказала моя богиня, её голос дрожал почти так же сильно, как и её грудь.  — Кончи глубоко в меня, пожалуйста.

Я двигался все сильнее и сильнее, выгибая спину, когда вжимался в нее. Её киска сжимала меня с возрастающим пылом, у меня почти кружилась голова от давления. Кипящее покалывание нарастало, когда я почувствовал, как напряглись мои яйца, и по мне разлилось восхитительное удовольствие...

Я навалился всем весом на Алексу и прижался своим ртом к её губам, безумно целуя её, когда она закричала, когда её настиг оргазм. Её ноги сомкнулись вокруг моей талии, а ногти почти впились в меня. Я сжал её в своих объятиях, в то время как мой член безжалостно пульсировал, и закачал свою сперму глубоко в её киску. Языки погружались, в то время как бедра толкались и терлись с нереальным рвением. Я зарычал в экстазе, первобытный звук, от которого по телу нас обоих пробежала дрожь. Она полностью рухнула, раскинув руки в стороны, её шея обмякла, а голова склонилась над кроватью, чтобы смотреть на экран ноутбука широко раскрытыми глазами, остекленевшими от облегчения и эйфории. Дрожь пробегала по ней, пока я продолжал поглаживать её внутрь и наружу, позволяя её жадной щелке выдоить меня досуха. Мы оба в изнеможении наблюдали за Фреей, лежащей на кровати, уткнувшись лицом в руки, с задранной задницей, пока она переживала свой собственный оргазм, тело её дрожало, как лист на ветру.

Когда почти парализующее наслаждение наконец прошло, Алекса притянула моё лицо к своему, и мы поцеловались глубоко и медленно, растворяясь в блаженстве друг друга. Её глаза увлажнились, без сомнения, по нескольким причинам, и все они были вескими.

— Я так сильно люблю тебя,  — прошептала она, её губы все ещё были прижаты к моим.  — Ты — мой мир, Алекс.

— Я тоже люблю тебя, Алекса,  — ответил я, зная, что она мне верит.  — Спасибо, что поделились этим со мной.

Она что-то промурлыкала и улыбнулась, теперь потираясь своим носом о мой.

— В любое время, когда захочешь, я обещаю. Это было так горячо, любовь моя.

Алекса, наконец, перевернулась на живот, раздвинув ноги достаточно широко, чтобы я мог расположиться между ними и держать мой все ещё твердый член внутри нее. Она устало улыбнулась Фрее и послала ей воздушный поцелуй.

— Наслаждаешься жизнью, Фри?  — спросила она, уже зная ответ.

Фрея упала вперед на свою кровать, фаллоимитатор выскочил из нее, блестя от её влаги. Прошло несколько секунд, прежде чем датчанка ответила.

— Лучший... инцест... в истории...

Алекса хихикнула.

— Мы обе трахали этих сестер, верно? Но они 

не идут ни в какое сравнение с моим племянником.

— Нет,  — вздохнула Фрея, со лба у нее капал пот, все тело блестело.  — Это был лучший секс, который у меня был за долгое время. Я бы с удовольствием сделала это снова, но давайте немного расстанемся, иначе я умру.

— Справедливо,  — сказала Алекса, кивая.  — В конце концов, я почти умираю каждый раз, когда мы занимаемся сексом.

— Такова жизнь...  — сказал я в ответ.

Она хихикнула и весело прижалась ко мне попкой.

— Ну, мне нужно написать кое-какие документы, но в данный момент я не помню своего собственного имени, так что, может быть, я просто пойду спать,  — устало сказала Фрея.  — Ты можешь простить меня за то, что я прервал наш сеанс, Элли? Я знаю, что это было относительно недолго.

— Всегда будут новые сеансы, любовь моя,  — проворковала Алекса.  — И однажды ты приедешь к нам в гости, или мы приедем к тебе. Разве это не было бы чудесно?

— Да, если это меня не убьет,  — съязвила датчанка, вызвав хихиканье у моей Алексы.  — Было очень приятно познакомиться с тобой, Алекс, я имею в виду это на всех возможных уровнях. Хорошенько позаботься о моей Элли. Я люблю тебя и ее!

— Я тоже люблю тебя,  — промурлыкала Алекса, подходя и нажимая кнопку на своем ноутбуке, чтобы закрыть окно Skуре. Она удовлетворенно вздохнула и положила голову на руки, повернув лицо в сторону и закрыв глаза.

— Это было прекрасно,  — пробормотала она после некоторого молчания.  — Ты слишком прекрасна, любовь моя. Что бы я без тебя делала?

— Я не знаю, но я чертовски уверен, что зачах бы и умер без тебя,  — ответил я, наклоняясь и целуя её в щеку и шею, заставляя её стонать от удовольствия.  — Мне это понравилось так же сильно, как и тебе.

— Я рада,  — сказала она, кивая.  — Я рада, что мы все смогли поделиться друг с другом. Она много значит для меня. Ты действительно собираешься смириться с этим?

— Определенно,  — подтвердил я, кивая.  — Я люблю тебя.

— Мммм, я тоже тебя люблю,  — проворковала она, поворачиваясь, чтобы посмотреть на меня снизу вверх.

Некоторое время мы нежно целовались и ласкали друг друга, пока Алекса не зевнула и не захихикала.

— Наверное, я устала,  — размышляла она, закидывая руки за голову, так что её красивая грудь была отчетливо видна.  — Интересно, что привело к этому.

— Тогда мне лучше поторопиться.  — заявил я, не радуясь тому, что ухожу от нее, но и сам чувствуя себя немного уставшим.  — Я возьму свой ноутбук и буду следить за тобой всю ночь.

— Я тоже,  — сказала она, с любовью улыбаясь мне.  — Спокойной ночи, мой любящий племянник.

— Спокойной ночи, тетя, на которой я хочу жениться,  — ответил я, целуя её ещё раз, а затем слезая с нее.

Я взял свой ноутбук и надел пижаму, направляясь наверх после того, как она послала мне воздушный поцелуй. Лежа в своей старой комнате, наблюдая за её спящей фигурой по 

веб-камере, я осознал, насколько я предан Алексе и зависим от нее, и мне было больно от того, что у меня не было решения сохранить её в качестве моей возлюбленной. Мы встречались с другими людьми просто для того, чтобы улучить момент побыть наедине друг с другом. Это было так несправедливо.

Меня сморил сон, и я решил не беспокоиться об этом до завтра. Любовь всей моей жизни удерживала меня в моих снах.

•  •  •

— Придурок.

— Сама придурок.

— Дубья.

— А ты Йоббо.

— Что, во имя всего святого, вы двое делаете?  — нахмурившись, спросила моя мама, проходя мимо нас.

Мы с Алексой сидели друг напротив друга за обеденным столом и пили кофе. Она улыбнулась своей старшей сестре.

— Мы предлагаем слова, которые, как мы думаем, никто никогда не услышит от её Величества королевы Елизаветы,  — ответила Алекса, и её глаза весело заблестели.

Мама закатила глаза.

— Леди и джентльмены, два самых ярких молодых ума нашего времени...

Теперь она посмотрела на моего отца в поисках поддержки. Он стоял, прислонившись спиной к стойке, и потягивал кофе из своей чашки.

— Ты веришь этим двоим?

Папа посмотрел на свои пальцы и начал считать.

— На самом деле, вы двое забыли "яйца", "фанни", "гули", "сквиджи" и "тоджер"...

— О боже мой,  — раздраженно вздохнула моя мать.  — Ты хуже, чем они двое!

— Ты не хочешь поиграть?  — спросил он, ухмыляясь.

— Это зависит от обстоятельств,  — ровным голосом ответила мама, поворачиваясь, чтобы взять тяжелую стеклянную емкость от нашего блендера.  — Просто скажи, насколько сильно ты хочешь, чтобы блендер застрял у тебя в заднице?

Папа громко рассмеялся и подошел, чтобы обнять мою маму, заключив её в свои сильные объятия. Она закрыла глаза и почти замурлыкала, явно очень довольная. Они оставались в этой позе несколько секунд, прежде чем он отпустил её, и они подняли свои портфели.

— Хорошо, мы будем в кампусе примерно до девяти,  — объявила мама.  — Элли, повеселись на своем свидании с Джини, если такое возможно. Алекс, получай удовольствие, спасая Хайрула, или Скайрим, или куда бы ты там ни направлялся. Увидимся с вами обоими сегодня вечером!

А потом они исчезли. Мы помолчали несколько мгновений, прежде чем Алекса вздохнула и посмотрела на меня.

— Так что, да. Понятия не имею, когда я вернусь. Я думаю, можно с уверенностью сказать, что это свидание с Джини будет довольно приятным... физически.

Я кивнул.

— Кажется вероятным. Тебя это беспокоит?

Она покачала головой, но скорчила гримасу.

— Я... обычно секс с ней не стал бы для меня суперским. Ты же меня знаешь, я довольно раскрепощенно отношусь к своему телу. Но я чувствую, что почти изменяю тебе, Алекс. И это своего рода безумие.

— Я знаю, что ты имеешь в виду,  — сказал я в знак согласия.  — У меня назначено свидание в среду вечером с девушкой по имени Хизер, и я чувствую то же самое.

— Это потому, что мы любим друг друга,  — тяжело вздохнула она, облокачиваясь на стол.  — Мы с тобой так сильно любим друг 

друга, а теперь нас заставляют встречаться с другими людьми, потому что... что ж, этого никогда не может случиться, это никогда не выйдет наружу, не так ли?

— Нет, это действительно не может быть,  — сказал я, сдаваясь.  — Я чувствую себя действительно обманутым из-за этого. Но ты должна знать, что я не осуждаю тебя за это, Алекса. Я не могу быть таким ревнивым и собственническим из-за того, что ты ходишь на свидания, это было бы несправедливо.

— О, ты замечательный,  — мягко сказала она, её голубые глаза сияли.  — Я думаю, это нормально, что ты немного ревнуешь и относишься ко мне как к собственности, я не буду возражать.

Я улыбнулся в ответ, беспричинно ободренный её словами.

— Кроме того,  — пропела она, вставая со стула и обходя стол, одетая в свой плюшевый банный халат.  — У меня свидание с Джини только сегодня вечером. Если твои родители гарантированно будут держаться подальше, у тебя будет достаточно времени, чтобы трахнуть меня и напомнить, с кем другим потенциальным женихам приходится считаться...

— Мой день внезапно наладился,  — весело сказал я, когда она придвинулась ближе ко мне, расстегивая пояс и позволяя халату упасть на пол.

Моя тетя стояла передо мной во всей своей обнаженной красе, её шелковистая кожа манила к поцелуям и ласкам. Её идеальные, пышные груди умоляли о том, чтобы их подразнили и пососали.

— Боже, ты такая красивая...  — выдохнул я.

Она взяла меня за руку и повела наверх, забыв свой халат на полу. Если бы мои родители пришли домой и увидели это, возникли бы некоторые вопросы, на которые я действительно не хотел бы отвечать, но в данный момент я был готов пойти на этот риск.

Я последовал за ней в её комнату, где она повернулась и прижалась ко мне, целуя глубоко и страстно. Я прижал её тело к своему, очарованный её прикосновением. Я не мог предвидеть, что устану от этого через тысячу лет. Пока мы целовались, Алекса начала стягивать мою футболку через голову, а затем умудрилась стянуть мои шорты с бедер, пока они не упали на пол. Теперь мой быстро набухающий член прижимался к её гладкой киске, пока мы обнимали друг друга и жадно целовались, проникая языками друг другу в рот.

Я не стал ждать, а просто толкнул её назад — её колени коснулись края кровати, и она, ахнув от моей прямоты, согнулась, упав на свою кровать. Она едва успела подпрыгнуть на матрасе, как распутно раздвинула ноги, приглашая меня полакомиться её уже влажной женственностью. Когда я наклонился, она наклонилась и пальцами широко раздвинула свои нижние губки, открывая себя мне. Её кораллово-розовая внутренняя часть блестела, напрашиваясь на мой язык.

Алекса громко застонала и вздрогнула, когда я прижался ртом к её киске, проникая языком внутрь нее. Она была сладкой на вкус, и я почувствовал, как её ноги обвились вокруг моих плеч, а руки запутались в моих волосах, покачивая мою голову. Мои руки сомкнулись на 

её бедрах, прижимая её к себе, в то время как я начал безжалостно хлестать по её щелке. Никакой прелюдии не было, я просто хотел, чтобы она была как можно более влажной, когда я буду трахать её.

Она внезапно приподнялась бедрами, прижимаясь своей киской к моему лицу и крепко сжимая мою голову. Её стон удовольствия был гортанным, бесстыдным, когда она кончила, покрывая моё лицо своей эссенцией. Я не мог поверить, как быстро она кончила.

Алекса притянула меня к своему лицу и крепко поцеловала. Её язык проник в мой рот, переплетаясь с моим, когда она жадно пробовала себя на вкус. Её бедра прижимаются к моим, её влажная киска жаждет моего набухшего, пульсирующего члена. Она отстранилась от поцелуя, её глаза вспыхнули вожделением.

— Трахни меня, Алекс,  — прошипела она, её руки массировали мне затылок в своем желании.  — Трахни меня и заставь меня кричать, когда ты кончишь в меня. Я отсосу тебе после, но, пожалуйста, трахни меня сейчас...

Я кивнул и прижал её к себе, её громкий стон был всем, что я мог слышать, когда я зажал головку своего члена между её скользкими губами и погрузился глубоко в нее. Она снова прижалась ко мне, принимая меня по самую рукоятку. Её руки обхватили мои ягодицы, и она начала жадно дергаться.

Я посмотрела вниз, в глаза моей тети, и она в ответ пристально посмотрела в мои, потерявшись друг в друге. Я скользил своим членом внутрь и наружу её киски, которая изгибалась и крепко сжимала меня, когда мы установили между собой такой жаркий ритм, какого я никогда не знал ни с одной другой девушкой. Её ноги обвились вокруг моей талии, и она прижалась ко мне.

Мы не пытались продлить наши занятия любовью, мы просто хотели кончить вместе. Я чувствовал пот на наших телах, когда мы трахались, тяжело дыша, когда мы смотрели друг другу в глаза. Липкие, влажные чавкающие звуки моего члена, толкающегося взад и вперед внутри нее, сводили нас обоих с ума от желания. Мои яйца шлепались о нее, когда я толкался все сильнее и сильнее, опираясь на нее сверху руками.

— О, черт, Алекс!  — выдохнула она, широко раскрыв глаза и дрожа всем телом.

Я отчаянно надавил, пытаясь проникнуть в нее так глубоко, как только мог, выгибая спину, когда этот покалывающий, кипящий огонь вспыхнул во мне. Я стиснул зубы и напрягся, выкрикивая её имя. Алекса прижалась ко мне, громко вскрикивая, её киска поглощала мою сперму, пока я хлестал её по внутренностям своим теплым подношением. Я бешено колотился о нее, а она обхватила меня ногами, словно тисками, её ногти царапали мою спину. Она почти стонала, когда кончала, крепко зажмурив глаза, пока двигала своей киской вокруг моего члена. Она притянула меня к себе, и мы поцеловались глубоко и с любовью, выражая наши самые глубокие эмоции друг к другу. И я никогда не хотел, чтобы этот момент заканчивался.

Наконец я 

опустился на нее сверху, и она нежно обняла меня, почти мурлыча, когда шептала мне на ухо о том, как сильно она меня любит. Её губы покрывали мягкими поцелуями мою шею и плечо, в то время как её пальцы ласкали мою спину. Я все ещё медленно входил в нее и выходил из нее, а она сжимала мой убывающий член своей киской. Я медленно перевернулся на спину, увлекая её за собой, так что она оказалась сверху, а я все ещё был внутри нее. Она хихикнула и поцеловала меня в нос.

— Мы с тобой смешны,  — проворковала она, проводя ногтем по моей щеке.  — Я понятия не имею, как я собираюсь выполнять какую-либо работу в университете, если я не могу держать свои руки подальше от тебя.

— Я вот тоже задавался этим вопросом,  — признался я, кивая.  — Тогда я решил, что мне все равно, и я просто разберусь с этой проблемой, когда она возникнет.

— Справедливо,  — согласилась она.  — Будет интересно посмотреть, насколько у нас на самом деле много личной жизни.

— О, у нас её будет предостаточно,  — ответил я, протягивая руку и лаская её великолепную грудь.  — Преподаватели лингвистики сделают все возможное, чтобы их не было рядом, чтобы мы могли беспрепятственно выполнять их работу, а мои родители будут в отъезде на другом факультете, занятые своими делами.

— Независимо от того, трахаются ли они друг с другом или с кем-то из своих студентов,  — сказала она, закрыв глаза и задрожав от моего прикосновения.

•  •  •

Алекса откликнулась на мой зов несколько минут спустя, вернувшись через дверь ванной и остановившись — в комнате было темно, горели только свечи, которые я расставил по кругу. Радио в углу играло приятную классическую музыку, и я добавила в воду в ванне ароматическое масло и нашла в шкафчике несколько маминых лепестков роз, чтобы распределить их по поверхности.

Несколько секунд Алекса молча смотрела на него, её безупречная кожа и блестящие золотистые волосы сияли в мерцающем свете свечей. Я улыбнулся, а затем пожал плечами.

— Надеюсь, я все правильно понял, никогда раньше не пробовал принимать романтическую ванну для девушки, понимаешь?

— Это чудесно, Алекс,  — пробормотала она.  — Ты все сделал идеально. Ты даже играешь Дебюсси.

Я снова улыбнулся и кивнул.

— Показалось уместным. Я бы поставил это на маленькой поляне в первый день, когда мы занимались любовью, если бы у меня был с собой музыкальный плеер.

Она вошла в ванную, приближаясь и заглядывая мне в глаза. Я взял её за руку и опустил в ванну. Она опустилась на колени и ухмыльнулась мне, согнув палец и подзывая меня войти. Без колебаний я присоединился к ней, и она осторожно уложила меня, чтобы устроиться сверху. Уровень воды был опасно близок к краю ванны, но мне было все равно.

— Мммм, это рай, ма кер,  — промурлыкала она, лежа на мне лицом вверх и прижимая мои руки к своей груди.  — Я мог бы оставаться такой вечно.

Я нежно ласкал 

её грудь и целовал в шею. Она что-то промурлыкала и потерлась своей щекой о мою. Мы повернулись лицами и нежно поцеловались, её ногти скользнули по моей щеке. Все в этой девушке и все, что она делала, было настолько эротичным во всех смыслах — как будто она была послана на эту землю специально для того, чтобы заниматься любовью.

Я не знаю, как долго мы лежали в ванне, позволяя маслянистой воде впитываться в нашу кожу и просто лаская друг друга, но это не имело значения. Были только музыка, мерцающий свет свечей, теплая вода и друг друг. Время ничего не значило. Я не сомневался, что мы займемся любовью перед выходом, но прямо сейчас мы нашли простое совершенство в том, чтобы крепко прижимать друг друга.

— Алекс,  — прошептала она, медленно поворачиваясь ко мне лицом, её груди прижались к моей груди, её киска прижалась к моему члену. Она пристально посмотрела мне в глаза.  — Ты абсолютно уверен, что не против, если я пойду на это свидание с Джини?

Я кивнул.

— Думаю, что тебе нужно это сделать. Во-первых, это собьет моих родителей со следа. Во-вторых, то, что ты путаешься с девушкой, меня бы не беспокоило. Я серьезно. Я просто... Я знаю, что рано или поздно мне придется расстаться с тобой, Алекса, поэтому все, что я могу сделать, чтобы продлить наше время вместе, для меня хорошо, даже если это означает встречаться с другими людьми в качестве уловки.

Она обдумала мои слова, а затем снова посмотрела мне в глаза.

— А как насчет тебя? Как ты думаешь, эта девушка Хизер, скорее всего, выйдет за тебя замуж?

Я кивнул.

— Я встречался с ней раньше, она довольно быстро сняла трусики на том первом свидании.

Алекса хихикнула.

— Ну, мне следовало бы ревновать, но я знаю, что лучше этого не делать, поскольку все это уловка. Если ты переспишь, по крайней мере, твой отец почувствует это и подумает, что ты на правильном пути.

Затем мы поцеловались, я крепко обнял её, и наши губы прижались друг к другу. Наши мокрые тела двигались вместе, ароматическое масло в воде добавляло романтичности этому моменту, наряду с безмятежной музыкой. Её тело ощущалось рядом со мной как рай, и я поймал себя на том, что в миллионный раз думаю, что никогда не устану от этого. Как я мог?

Мы целовались некоторое время, и Алекса медленно, чувственно прижималась ко мне своей грудью, животом и киской. Это произвело предсказуемый эффект на мою анатомию, и она тепло улыбнулась мне. Не сказав ни слова между нами, она прижалась своими губками к моему члену и успокоилась, тихо вздохнув. Она прижалась щекой к моей груди.

— Не трахай меня пока,  — прошептала она.  — Просто дай мне почувствовать тебя внутри себя...

Мы просто оставались там, где были, довольные тем, что были вместе. Я чувствовал, как мой член пульсирует внутри нее, и я чувствовал биение её сердца в её тугой киске.  

Меня приводила в трепет мысль о том, что мы каким-то образом были настолько созвучны друг другу, что сблизились. Алекса, казалось, была согласна.

— Это потому, что мы любим друг друга,  — пробормотала она.  — Вот почему все, что мы делаем вместе, кажется идеальным. Я действительно не могу припомнить, чтобы когда-либо раньше испытывал такое удовлетворение.

Все, что она говорила, было правдой, этого нельзя было отрицать. Если бы я мог остаться с ней в этой ванне, мой член был погружен в её киску и не пошевелил ни единым мускулом, кроме как поцеловать её, я бы считал себя самым счастливым мужчиной в мире и везунчиком.

Ее руки медленно поднялись мне за шею и начали нежно массировать и ласкать затылок. Все моё тело расслабилось, и она замурлыкала, почувствовав это. Её пальцы были абсолютно волшебными, и хотя я не сомневался, что они доставляли удовольствие многим другим любовникам до меня таким образом, было удовлетворение от осознания того, что то, что она делала для меня здесь и сейчас, значило для нее больше, чем когда-либо в прошлом с кем-либо ещё, даже с её подругой Фреей.

— Я абсолютно уважаю тебя, Алекс,  — прошептала она, прижавшись губами к моей груди, когда говорила.  — Я хочу провести всю свою жизнь, доставляя тебе удовольствие, делая тебя счастливейшим из мужчин.

Я кивнул и поцеловал её в макушку.

— Я чувствую то же самое. Я боготворю землю, по которой ты ходишь, и в моих чувствах к тебе такая уверенность и чистота, Алекса. Я так рад, что могу поделиться ими с тобой, даже если везде на это наложено табу.

Она медленно приподнялась, пока не посмотрела мне в глаза. Мерцающие отблески света от свечей отражались в тех сапфировых галактиках, в которых я так потерялся. Вселенная, вечность в её глазах. Я улыбнулся.

— Это, должно быть, настоящая любовь.

Она улыбнулась в ответ.

— Конечно, но, пожалуйста, назовите мне причину, по которой вы так говорите, милорд.

— Потому что дурацкие любовные баллады восьмидесятых звучат чудесно, когда я думаю о тебе.

Моя тетя просияла мегаваттной улыбкой и захихикала.

— Забавно, я склонна вспоминать романтические песни, когда думаю о тебе.

Я приподнял бровь.

— Мотаун?

Алекса кивнула и пожала плечами.

— Это было большим событием в моей жизни, когда я росла. Мама любила "Мотаун".

Я ухмыльнулся.

— Хочешь знать, какую песню мой папа поет для моей мамы?

— О, боги, уму непостижимо от такой перспективы, зная Майкла,  — сказала она, сморщив нос.  — Хорошо, я укушу. Что это?

— Тебя это не удивит, это "Весь я люблю всех вас" группы "Бэй Сити Роллерс".

Она опустила голову и захихикала. Я чувствовал, как её груди покачиваются напротив моих грудных мышц. Она наконец подняла голову, в её глазах плясали веселые искорки.

— Я абсолютно это понимаю. Эти двое такие странные.

— Это их песня для свадебного танца.  — решительно сказал я.  — Каждую годовщину (вот они, семидесятые!) они танцуют под это.

— Как вообще можно танцевать под "Бэй Сити Роллерс"?  — задумалась она.

— Это не поддается 

описанию, но речь идет о клетчатых брюках.  — ответил я.  — Я пытался заставить их обновить свой плейлист, но безуспешно.

Она снова хихикнула и наклонилась, чтобы потереться своим носом о мой.

— Итак, у тебя есть песня для меня? Песня, которая описывает меня или то, что ты чувствуешь ко мне?

Я с готовностью кивнул.

— Вообще-то, даже две.

— Боже мой, я польщена,  — сказала моя тетя, улыбаясь.  — Что же это такое?

— Первая — "Она так под кайфом" Тала Бахмана,  — ответил я.  — Для меня мои чувства к тебе звучат действительно правдиво.

— Ну, кто я такая, чтобы отказываться от того, чтобы меня возвели на пьедестал?  — сладко сказала она, обмахиваясь веером.  — И действительно, я вся натуральная, без складок и силикона, может быть, просто не такая случайная, как девушка на видео. А как насчет второй песни? Ты сказал, что у тебя есть две для меня?

Я снова кивнул.

— Это было легко и прекрасно описывает тебя. "Так, как ты захочешь" от Journey.

Она остановилась и задумалась над тем, что я сказал, и на нее снизошло какое-то великое осознание.

— О... боже... Алекс,  — пробормотала она.  — Это прекрасно. Мне было интересно, каким был мой личный гимн всю мою жизнь, и ты абсолютно точно справился с ним, даже не пытаясь. Будь ты проклят.

Я усмехнулся.

— Рад помочь. У тебя есть песня для меня?

Алекса покраснела.

— Может быть...

— Ну, давай, рассказывай.  — настаивал я, подталкивая её локтем.

— "Незнакомцы в ночи" Синатры.

Я притянул её к себе, прижимая к себе, и поцеловал, глубоко и с любовью.

— Ты слишком прекрасна, чтобы просто выразить это словами.

Мы перестали разговаривать, и она прижала меня к себе, медленно двигаясь и извиваясь на мне. Заиграла музыка, и мы поцеловались, растворившись друг в друге. Несколько минут спустя мы оба застонали и вздохнули, кончая в унисон, не резко и неистово, а нежно и тепло. Моя сперма наполнила её, и она страстно сжала мой член, глядя друг другу в глаза. Алекса глубоко выдохнула, прижимаясь ко мне грудью и своим лбом к моему.

— Такой момент, как этот, никогда не должен заканчиваться...  — прошептала она.

Мы двигались медленно и несколько минут ничего не говорили, просто довольные тем, что были вместе. Наконец, однако, она взяла губку и начала благоговейно мыть моё тело, позволяя мне сделать то же самое с ней. Как только мы вышли из ванны и вытерли друг друга, мы рука об руку спустились вниз в мою комнату и вместе рухнули на кровать.

— Ты уверен, что не против того, что я встречаюсь с Джини?  — спросила она, улыбаясь и наполовину ложась на меня сверху.

Я улыбнулся в ответ и убрал прядь волос с её прелестного личика.

— Я уже сказал, что собираюсь, и, честно говоря, Алекса, я вроде как с нетерпением жду этого. Даже если бы мы могли быть вместе как пара, я бы совсем не возражал, если бы ты занималась сексом с девушками.

Она хихикнула и ткнула меня в нос.

— Ты 

такой мужчина,  — поддразнила она.  — Хорошо, я обещаю повеселиться настолько, насколько это возможно, и сделаю для тебя много-много фотографий и видео.

— Ну и кто бы мог сказать "нет" на это? Я рассмеялся и притянул её к себе, чтобы поцеловать.

•  •  •

Меня пригласили куда-нибудь потусоваться с друзьями, но я отпросился, сославшись на плохое самочувствие, чтобы остаться дома и поиграть в игры. Не потому, что я хотел поиграть в видеоигры, а потому, что Алекса весь вечер бомбардировала меня фотографиями и видеозаписями своего свидания с Джини, и я чертовски не хотел быть на улице и отвлекаться, пока это происходило.

Моя игра по меньшей мере полночи стояла на "паузе", пока я таращился на экран своего мобильного телефона. Джини приехала на своей машине и забрала мою тетю, а мы с Алексой изображали семейную незаинтересованность в происходящем друг у друга. Но довольно скоро я начал получать фотографии этих двоих, когда их не было дома. Однако по мере продвижения вечера фотографии, казалось бы, становились все более интимными. Она прислала мне несколько снимков, на которых они вдвоем целуются или ласкают груди друг друга через рубашки, поскольку они все ещё были на публике.

Очевидно, они пошли в клуб, потому что Алекса прислала мне фотографии и видео, на которых они вдвоем на шумном танцполе извиваются и трутся друг о друга. Одно видео превратилось из танца в очень глубокий и страстный поцелуй языком.

Несколько минут спустя, в темноте машины Джини, появилось видео, на котором было много поцелуев и стонов, когда они лихорадочно ощупывали друг друга. Я наблюдал, как Джини стянула с Алексы топ и взяла в рот её сосок. Моя тетя вздрогнула и обхватила голову Джини, но смотрела прямо на меня, пока снимала, её глаза остекленели от желания. Мой член, как ни странно, затвердел, и я вытащил его, пока продолжали поступать фотографии и видео.

Наверху я услышала, как закрылась дверь и раздались шаги, мои родители разговаривали друг с другом. Голос моего отца прогремел вниз по лестнице.

— Мы вернулись,  — объявил он.  — Что-нибудь слышно от твоей тети?

— Я получил от нее одно текстовое сообщение, просто проверял, как дела,  — сказал я правду.  — Я получил только одно реальное текстовое сообщение, остальные были фотографиями и видео.  — Так что, я думаю, с ней все в порядке.

— Да, мы получили одно и то же сообщение, так что, я думаю, она просто взорвалась,  — ответил папа.  — Что ж, хорошо, что ей весело. Мы привезли домой индейку, хочешь немного?

— Я присоединюсь позже,  — ответил я.  — В данный момент выполняю задание Ogma Infinium.

Это тоже было правдой, просто так получилось, что запись была приостановлена. Последовала пауза, а затем папа заговорил снова.

— Твоя мама говорит, что в ванной пахнет её ароматическими маслами. Элли одолжила немного для ванны?

— Я думаю, в этом что-то было, я сказал ей, где это найти,  — ответил я.  — Наверное, хотела красиво пахнуть для своего свидания. Я думаю, что некоторые 

свечи тоже были использованы. Хочешь, я спрошу, когда увижу ее?

— Нет, в этом нет ничего особенного,  — сказал папа.  — Твоя мама просто хотела убедиться, что у нее не было обонятельных галлюцинаций. Спокойной ночи, Алекс.

— Спокойной ночи, папа.

Сбив родителей со следа, я вернулся к своему мобильному телефону, на который пришло ещё три снимка и два видео во время моего короткого разговора с отцом. Я видел, как Алекса и Джини целовались прямо у входной двери, которая, как я мог только предположить, принадлежала Джини. Видеозаписи, на которых они раздевались, целовались и, пошатываясь, направлялись в спальню квартиры, следовали до тех пор, пока они оба не остались обнаженными.

Я задавался вопросом, как, черт возьми, Джини относилась к тому, что Алекса постоянно снималась, но потом мне пришло в голову, что моя тетя, вероятно, сказала ей, что она все равно снимала столько из своей жизни, сколько могла. Джини также показалась мне человеком, который, вероятно, не беспокоился о том, что его обманывают, и если бы она спросила, делится ли она, Алекса могла бы просто сказать, что отправляет их Фрее, ничего страшного.

Следующие полчаса фотографий и видеозаписей были чередой скользких действий, где они лежали на кровати Джини, целуясь, переплетя конечности, посасывая груди друг друга, облизывая и теребя пальцами киски друг друга, пока оба не кончили несколько раз. Я был в восторге, наблюдая за великолепным телом Алексы, вращающимся и извивающимся, блестящим от удовольствия. Я уже некоторое время поглаживал свой член, и у меня почти кружилась голова. Я не мог поверить, насколько сильно меня возбуждало это зрелище.

Я наблюдал, как они прижались своими скользкими кисками друг к другу и начали извиваться и тереться, обе девушки тяжело дышали и громко стонали. Из разговора с ней я понял, что Алексе это нравилось больше всего на свете, и по её рвению можно было сказать, что она была в своей стихии. Их влажные соски соприкоснулись, клиторы поцеловались, камера увеличила масштаб, пока Алекса пыталась удержать его на месте, пока она трахала Джини.

Оргазм, который они испытали, был настолько сильным, что они оба закричали, заставив меня поспешно убавить громкость на своем телефоне на случай, если мои родители услышат это и подумают, что я смотрю порно. Через несколько секунд последовало ещё одно видео, на котором их склеенные киски мягко колыхались в постгазматическом блаженстве. Камера переместила прекрасное тело Алексы на её лицо, и она устало улыбнулась мне и послала воздушный поцелуй.

Это было последнее видео почти на полчаса. Честно говоря, меня это устраивало, потому что теперь у меня была возможность перенести все фотографии и видео на свой ноутбук и смотреть их последовательно, яростно дроча. Я застонал и жестко кончил, наблюдая, как Алекса и Джини кончают во время работы ножницами, ловя свой отчаянный груз старым полотенцем. Тяжело дыша, я откинулся на спинку кровати и уставился в потолок, совершенно измученный. Я не мог поверить, насколько это было 

горячо.

Следующее видео стало полной неожиданностью — на моем экране появилось лицо Джини, и она злобно ухмылялась.

— Привет, я думаю, тебя зовут Алекс?  — сказала она.  — Я обманом выманила у твоей тети её телефон на минутку и говорю тебе, что мы делаем друг другу всякие гадости!

А потом, как будто мне нужны были доказательства, она показала, как целует мою тетю, их языки переплелись, когда они лежали вместе, положив головы на большую подушку. Это продолжалось около десяти секунд, прежде чем телефон был направлен куда-то случайным образом, и я услышал, как Джини спросила.

— О, эй, ему восемнадцать или больше, верно?

Я услышал, как Алекса что-то пробормотала, а затем много переминалась с ноги на ногу, прежде чем видео закончилось. Я моргнул и покачал головой, пытаясь сообразить, что только что произошло — рассказала ли Алекса Джини о нас?

Нет, это казалось маловероятным. Было слишком много риска. Что означало очевидный вывод: Джини, необузданный космический кадет, которым она была, хотела кого-то потроллить и спросила Алексу, может ли она попытаться подколоть меня, показав, как она занимается сексом с моей тетей. Теперь не было никакой необходимости сообщать ей, к каким неприятным последствиям это приведет, не так ли?

Вскоре после этого снова начали поступать фотографии и видеозаписи, показывающие их на различных стадиях жаркого траха, например, как Алекса надевает страпон и вводит его в киску или попку Джини, они вдвоем сжимаются в дрожащей, потной позе 69, или Алекса дрожит и задыхается, пока Джини ласкает её языком и пальцами. её маленький розовый узелок.

Место, наконец, сменилось со спальни на ванную, где они смеялись и снимали глупые видеоролики о том, как Джини писает, а затем принимает душ. Слава Богу, что у Алексы европейский водонепроницаемый телефон. Они намыливали и чистили друг друга, а также становились на колени, чтобы пососать киски друг друга и потрогать пальцами, пока не кончили. Алекса порадовала меня ещё одним видео, на котором их мокрые киски извиваются друг о друга, покрытые гелем для душа, когда на них льется вода.

Затем ещё одно видео с Джини, на этот раз показывающее Алексу, выходящую из душа и все ещё восхитительно обнаженную, но держащую полотенце и смотрящую в камеру с недовольным видом.

— Итак, вот как выглядит твоя тетя голой, Элвин,  — сказала она.  — Что ты думаешь?

— Во-первых, его зовут Алекс,  — сказала Алекса, стараясь, чтобы её голос звучал раздраженно.  — А во-вторых, ты что, пытаешься его убить

— Эй, он большой, сильный мальчик, как и его отец, верно?  — упрекнула Джини, продолжая снимать и приближаясь к моей тете.  — Он должен быть в состоянии пережить, увидев свою горячую тетушку обнаженной. С таким же успехом ты мог бы устроить шоу прямо сейчас, он все это видит.

Алекса, которая как раз обматывала полотенце вокруг своего тела, закатила глаза и вздохнула, снова открывая его, чтобы обнажиться. Джини подошла поближе и в течение нескольких секунд рассматривала тело Алексы, наконец сосредоточившись на её гладкой, обнаженной киске.  

Алекса сжала ноги вместе в какой-то попытке изобразить скромность, но Джанин, по-видимому, ничего этого не замечала и уговорила их раздвинуться.

— Так что да, это вагина твоей тети,  — заметила Джини из-за камеры.  — По-настоящему красивая, по-настоящему влажная, по-настоящему тугая и по-настоящему, по-настоящему вкусная...

Чтобы подчеркнуть свою точку зрения, она просунула голову в кадр и показала, как проводит языком вверх и вниз по губам Алексы. Одна из рук Алексы нежно легла на голову её возлюбленной. Наконец Джини встала и прижалась к Алексе, они вдвоем улыбались в камеру.

— Итак, она здесь, со мной, делает это, а ты, очевидно, вернулся домой и играешь в "Скайрим" или что-то в этом роде,  — поддразнила Джини.  — Кто из нас проводит ночь лучше?

Видео закончилось тем, что они снова поцеловались.

Я положил телефон и несколько секунд тер лицо, пытаясь изгнать недоверие из своего мозга. Я был чертовски уверен, что у меня не было никаких возражений против того, что я увидел, я просто надеялся, что Алекса знает, что делает.

Казалось, больше никаких фотографий или видео не было, поэтому я вернулся к своей игре, пока не почувствовал сонливость и не выключил систему. Я перенес все файлы на свой компьютер, а затем выключил свет и приготовился ко сну.

•  •  •

Я услышал, как кто-то тихо вошел внутрь, за чем последовал шепот и хихиканье. Затем раздались тихие "прощания", и дверь мягко закрылась. По кухне прошелестели шаги, и дверь в мою пещеру открылась. Алекса тихо спустилась вниз в темноте и забралась ко мне на кровать. Я потянулся и притянул её к себе, крепко целуя. Она вздохнула и прижалась ко мне, почти с облегчением, вернувшись туда, где ей было самое место, в мои объятия.

— Что ж, если судить по моему почтовому ящику, у тебя был бурный вечер,  — сказал я, ухмыляясь в темноте и тыкая её носом.

Она хихикнула и кивнула.

— Должна признать, что лесбийский секс был великолепен, без сомнения, эта девушка извращенка. Но я также должен признать, что все это время я скучал по тебе.

— Я польщен,  — сказал я, прижимая её к себе, позволяя ей уткнуться лицом мне в плечо и поцеловать меня.  — Потому что я действительно наслаждался шоу. Думаешь, ты увидишь её снова?

— Я... нет, наверное, нет,  — вздохнула Алекса.  — Во всяком случае, не таким образом.

— Почему?  — спросил я.

— Потому что она трахается с твоими папой и мамой,  — категорически заявила Алекса.

— Что означает, что у тебя такое чувство, будто ты почти трахнул свою сестру и своего шурина,  — пришел я к выводу.  — Жестоко. Ты уверена, что не против трахнуть меня?

Она хихикнула.

— Это другое дело, я влюблена в тебя. Но я не могу принять в свою голову, что её язык был у киски моей сестры тогда, когда в попку Карен стучался член Майка.

Я скорчил гримасу, уверен, она могла видеть это даже в темноте.

— Да, я тоже больше не смогу воспринимать её как сексуальную или пригодную для 

секса. Мне и так тяжело вспоминать, что я вышел из влагалища, в котором был мой отец.

— Фу!  — пискнула она, снова хихикая.  — Мне так странно, Карен, у нас с Майком была общая девушка, даже если это только косвенно. И они знали, что я собираюсь встречаться с ней, и, вероятно, думали, что она откажется, и все равно позволили мне это сделать.

— Да, они действительно свободные души, мои родители,  — вздохнул я, прижимая её к себе и стараясь не думать об этом четырехугольнике.  — Должны ли мы удалить все видео и фотографии?

Она покачала головой.

— Нет, этот секс был чертовски горячим, мы посмотрим его вместе, по крайней мере, когда перестанем вспоминать, что она трахает твоих родителей.

— Тогда это займет некоторое время,  — пробормотал я.  — Я был немного сбит с толку, когда она начала отправлять мне сообщения.

Алекса кивнула.

— Она хотела тебя потроллить. Иногда она может и не знать твоего имени, но она считает тебя сексуальным, особенно учитывая, что тебе больше восемнадцати, хотя я не уверена, что она стала бы ждать, если бы это было не так. Она спросила меня, может ли она трахнуть тебя, и я сказала согласие, чтобы ты оставил меня, черт возьми, в стороне от этого грязного уравнения.

— Ты и я, оба.

— Она также думает, что нам с тобой было бы жарко трахаться,  — добавила она.  — Или секс втроем между нами был бы впечатляющим. Я выразила то, что могу описать только как вопиющий ужас, которого на самом деле не испытывал. Я сделала вид, что трахнуть моего племянника было худшей идеей, которую я когда-либо слышал. Она рассмеялась и сменила тему. Я думаю, как только она закончила дразнить тебя весь вечер, она перешла к следующему развлечению.

— Что ж, пока это не имеет последствий, ничего страшного не произошло, и ты переспала с ней,  — заключил я, целуя её в макушку.  — Я думаю, что информации для Фреи более чем достаточно.

— Хм, тут не поспоришь,  — задумчиво произнесла Алекса.  — Я бы не доверил Джини ни одного секрета, даже если бы она была единственным человеком на земле. Она демон в постели.

— Её родители, должно быть, внесли огромный вклад в университет, чтобы удержать её на курсах моих родителей,  — вздохнул я.  — Я просто рад, что ты снова в моих объятиях.

— Согласна,  — промурлыкала она.  — Итак... хочешь трахнуть меня?

— Я не знаю,  — сказала я настороженно.  — Эта киска косвенно прикоснулась к моей матери... У киски была...

Она чуть не рассмеялась вслух, отвешивая мне оплеуху.

•  •  •

Наступил вечер среды, и я был на свидании с Хизер. Как и следовало ожидать, её трусики были сняты относительно рано вечером, и мы сидели на заднем сиденье моей машины, а она была насажена на мой член. Она похотливо застонала, устраиваясь у меня на коленях и глядя на меня сверху вниз.

— Черт возьми, ты чувствуешь себя точно так же, как я помню тебя, Алекс,  — задыхалась она, подпрыгивая вверх-вниз, её 

руки обвились вокруг моей шеи.  — Ты и этот твой гребаный чудовищный член. Мне нравится, как ты разрываешь меня на части.

Я кивнул и укусил её за плечо, чтобы мне не пришлось говорить. Наши потные тела лихорадочно скользили друг по другу в темноте пустой стоянки за Хай-парком. Тело Хизер не было эротической фантазией, как у Алексы, но жаловаться, конечно, было не на что. Её тяжелые груди были пышными и мягкими, лаская мою грудь, в то время как она сжимала меня своей влажной киской. Мои пальцы впились в её мясистые ягодицы, когда я крепко прижал её к себе, её влага блестела на моих пальцах.

До этого момента свидание проходило достаточно гладко, мои родители выпроводили меня за дверь, а Алекса рассеянно помахала рукой из гостиной, где читала книгу. Мы уже сердечно попрощались несколькими минутами ранее наедине. Мы оба знали, что я собираюсь трахнуться, и она заставила меня пообещать попытаться сделать фотографии или видео, если Хизер разрешит.

Мы пошли ужинать в местную пиццерию, где Хизер ясно дала понять, что мы собираемся потрахаться до конца вечера, и обсуждали, где именно. Затем мы пошли смотреть боевик и сели в заднем ряду, где она перегнулась через мои колени, вытащила мой член и страстно пососала меня, чтобы убедиться, что я готов к работе. Затем я отвез нас в Хай-парк и был готов выйти и пойти поискать темный уголок на огромном просторе, когда она заявила о необходимости трахнуться прямо здесь и сейчас, в моей машине, она не захотела ждать.

Итак, мы были здесь, резвились, как животные, в моей машине, и, как я ни старался поступить правильно со своим партнершей, я просто не мог отогнать непрошеные образы моей милой тети от моей головы. Это заставило меня трахать Хизер сильнее, не то чтобы она жаловалась на результаты. Я прижал её к себе, и она забилась в судорогах, громко стонала и кончала. Я задвигал бедрами под ней и кончил, к счастью, надев презерватив. Она рухнула на меня и тяжело дышала, почти в обмороке. Я продолжал обнимать её и целовал в шею.

Наконец она вздохнула и наклонила голову, чтобы улыбнуться мне.

— Хорошо, что ты такой умный, иначе у меня были бы здесь настоящие неприятности.

Я моргнул и вопросительно посмотрел на нее.

— Придешь ещё раз?

— Достаточно скоро, мне просто нужна минута,  — съязвила она, подмигивая.  — Я просто имел в виду, что ты слишком умен для меня, Алекс де Борн. Я планирую выйти замуж за богатого, развестись и жить на алименты. Ты слишком умен, чтобы купиться на это, и ты слишком умен для меня, чтобы влюбиться в тебя, я бы не смогла бы женить тебя на себе.

— Это интересная причина, чтобы не влюбляться,  — предположил я.

— Не пойми меня неправильно, я по уши влюблена в секс с тобой,  — добавила она, пытаясь убедиться, что не задела мои чувства.  — Мне нравится твой член, и ты 

потрясающе трахаешься, но я думаю, что это то, кем мы можем быть, приятелями по перепихону. Тебя бы беспокоило, что тебя приглашают на секс по вызову?

Я приподнял бровь, давая ей возможность продолжить.

— Ты слишком умен, чтобы я могла с тобой встречаться,  — вздохнула она.  — Я не хочу разочаровывать тебя, встречаясь с тобой и терпя неудачу. Но я думаю, что наш секс достаточно горяч, чтобы мы согласились поупражняться друг на друге, понимаешь? Мы можем быть случайными друзьями и встречаться, нам просто не стоит всерьез пытаться встречаться.

— Я знаю, что ты имеешь в виду,  — сказал я наконец.  — Мы, конечно, можем поговорить об этом, Хизер. У меня, конечно, были предложения и похуже, которые "приятельница по перепихону" бросала в мою сторону.

Этот ответ, казалось, очень её устроил, и она озорно улыбнулась, слезая с меня, снимая презерватив и жадно посасывая мой член, вылизывая меня дочиста. В тот вечер мы трахались ещё дважды, и в последний раз видели, как я трахаю её в задницу и кончаю глубоко в нее. Я пообещал Алексе, что буду делать фотографии и видео, что я и сделал с разрешения Хизер. Она сказала, что до тех пор, пока я не буду хвастаться этим перед парнями, у нее не будет с этим проблем. Думаю, ей и в голову не приходило, что я буду показывать их своей тете.

Я подъехал к подъездной дорожке её дома, который она делила, и она забралась ко мне на колени, и мы целовались несколько минут, прежде чем она, наконец, вышла из моей машины и вошла внутрь. Я видела, как две другие девушки в доме приветствовали её у двери, и они, казалось, с нетерпением задавали вопросы. Я уехал, качая головой и гадая, что же мне теперь делать.

Хизер была милой девушкой. И секс был великолепен, это было действительно приятно, она отлично трахалась. Но она просто не шла ни в какое сравнение с Алексой — ни с точки зрения внешности, ни с точки зрения её сексуальных навыков, ни с точки зрения того, что она заставляла меня чувствовать. По сравнению с Алексой все остальные казались кормом для золотых рыбок.

И это было проблемой. Я просто хотел бы знать, что с этим делать. Конечно, Алекса тоже чувствовала то же самое. Мы оба со всей возможной энергией бросились встречаться с другими людьми, отчаянно пытаясь найти альтернативу мучительной связи между нами, что-то такое, что позволило бы каждому из нас расслабиться, испытывая как можно меньше боли, ведя полноценную жизнь с другими людьми.

Ничего. Я даже не мог трахнуть другую девушку и не думать об Алексе. Я хотел, чтобы девушка, с которой я трахался, была ею. И девушка, с которой я встречался, кем бы она ни была, не заслуживала этого от меня. По дороге домой я был очень мрачен, учитывая, что только что неоднократно трахался с горячей цыпочкой, которой нравилось трахаться.

•  •  •

В доме было темно, если 

не считать тусклого света в гостиной. Алекса сказала мне, что это будет сигналом, если она проснется и будет одна. Внутри у меня все было в полном смятении, потому что мне не терпелось увидеть её, обнять и поцеловать, но я не знал, что ей сказать. Я даже не знал, почему я был так сдержан по этому поводу. Я трахнул девушку и не почувствовал ничего, кроме своей неизменной любви к ней.

И вопреки всей возможной логике, это было проблемой.

Я тихо вошел и заглянул в гостиную. Алекса читала "Декамерон", лежа на диване, и увидела меня. Она тепло улыбнулась, отложила книгу и протянула руки для объятия. Я подошел и опустился на колени, обнял её и поцеловал глубоко, с любовью, вложив в это все, что у меня было. Она вздохнула мне в рот, возвращая поцелуй с такой невероятной преданностью, что я мгновенно растворился в ней. Она была как моя собственная вселенная.

Она отстранилась от поцелуя и улыбнулась, её глаза сияли любовью и добротой.

— Как я понимаю, не повезло?

Я покачал головой.

— Нет, все ещё люблю тебя и только тебя.

— Ну и черт с тобой",  — сказала она, подмигивая.  — Тебе повезло не больше, чем мне. Я трахнула Джини чуть не до смерти, и я все ещё влюблен только в тебя. Должно быть, мы что-то делаем не так.

— Тогда кто хочет быть правым?  — спросил я, сидя на диване, в то время как она прижималась ко мне, проводя пальцами по моей рубашке.  — Хотел бы я знать, что делать.

— Ну, у меня это действительно легко получается,  — размышляла она, лаская меня.  — Я определенно бисексуалка и могу выходить на другое поле, если захочу. Ты, ты просто застрял, трахая девчонок.

— Обычно для меня это не было бы проблемой,  — вздохнул я.  — Я должен был по-настоящему насладиться этим свиданием и этим сексом сегодня вечером. И я думаю, что так оно и было, говоря объективно, Хизер хороша в сексе. Но она — не ты, и она не владеет моим сердцем. Это кажется несправедливым по отношению ко всем нам троим. Я думаю, это плюс, что она думает, что я слишком умный и хочу быть только приятелями по перепихону.

Алекса хихикнула.

— Так что почти то же самое, что и Джини. Я не могу представить, как пытался бы завязать с ней серьезные отношения, даже если бы она не трахалась с твоими родителями.

Она скривила лицо и издала звук "бле".

— Черт. Я просто вывел себя из себя. Можно мне взять твой член?

Я на мгновение огляделся.

— Здесь? Сейчас?

Она кивнула.

— Я хочу попробовать на тебе другую девушку. Посмотри, на что это похоже. И нет, я не хочу слышать о том, как твой пенис однажды прошел через влагалище твоей матери и, следовательно, косвенно коснулся влагалища Джини. Просто передай это мне...

Я усмехнулся и встал, позволив Алексе сесть на диван и расстегнуть молнию на моих брюках, спустив их и обнажив мой 

член. Она нежно держала его и, казалось, вдыхала аромат.

— Ну вот, теперь все не так плохо...  — прошептала она, прежде чем взять меня в рот, её язык умело обводил мой набухающий член.

Она прижалась ртом к основанию моего члена, закрыв глаза, как будто что-то чувствуя.

— Она немного солоноватая,  — задумчиво произнесла она, отстраняясь и улыбаясь мне снизу вверх.  — Но не неприятная. Она не может быть полной развратницей.

— Ещё одно слово, которое королева никогда бы не употребила,  — ответила я, ухмыляясь.  — Развратница.

Алекса хихикнула и засунула мой член обратно в рот, покачиваясь взад-вперед, пока я не стал твердым. Наконец она снова подняла глаза и оторвала от меня свой рот, поглаживая мой член рукой.

— Сколько раз ты кончил сегодня?

— Три.

Она задумалась и пожала плечами, глядя на мой пульсирующий член.

— Что ж, возможно, в тебе ещё что-то осталось, посмотрим. Я провожу тебя вниз.

Она отвела меня в мою комнату и положила на кровать, быстро раздевшись и забравшись на меня сверху. Не говоря ни слова между нами, она подставила свою киску моему пульсирующему члену и опустилась на него, принимая меня полностью. Мы оба застонали от облегчения, когда она все ещё сидела на мне сверху. Затем она прижала мои запястья к голове и посмотрела мне в глаза сверху вниз, начав медленно извиваться надо мной.

— Я тоже почувствовала вкус презерватива, который был на тебе,  — прошептала она.  — Мне жаль, что тебе пришлось это сделать, но, думаю, я тоже испытываю облегчение. Мне нравится, когда твоя сперма полностью принадлежит мне.

Я ухмыльнулся.

— Если у нас когда-нибудь будет секс втроем с Фреей, как ты хочешь, будет неловко трахать тебя без трусов, а потом надевать презерватив, чтобы трахнуть её.

Алекса хихикнула и наклонилась, чтобы поцеловать меня в кончик носа.

— Я думаю, если мы будем делить кого-то, я буду готов сделать исключение, любовь моя.

Она вздрогнула и тихо ахнула, когда я приподнял бедра, проникая глубоко в нее. Её пальцы крепко сжали мои запястья, когда удовольствие волной прокатилось по ней.

— Непослушный,  — вздохнула она.  — Но тете это нравится.

Мы качались и извивались друг против друга в темноте в течение нескольких минут, прежде чем она прижалась ко мне и застонала так громко, как только осмелилась, в мою подушку, жестко кончая. Я почувствовал, как меня захлестывает экстаз, хотя моё предложение глубоко внутри её киски было излишним — Хизер выдоила его из меня ранее вечером.

— Не волнуйся, Алекс,  — прошептала Алекса, прижимаясь ко мне всем телом и покрывая моё лицо поцелуями.  — Я просто испытываю облегчение оттого, что ты снова внутри меня. Мой день не будет полноценным, если ты не будешь во мне, Алекс.

Я погладил её по лицу.

— Я влюблен в тебя.

Она улыбнулась и нежно коснулась своими губами моих, прошептав это в ответ.

Ни черта не было решено.

•  •  •

— Итак, мы с твоей мамой только что узнали, что нам повышают зарплату,  — объявил папа, когда мы все сидели вокруг кухонного островка и пили 

кофе.

— Эй, это потрясающе!  — сказал я, искренне взволнованный за них, в то время как Алекса в восторге всплеснула руками и бросилась к сестре, обнимая её.  — И у тебя уже чертовски хорошо получалось.

Папа кивнул.

— Это удваивает наш доход и освобождает нас от нескольких налоговых льгот,  — сказал он, скромно отмахиваясь от этого.  — Но это действительно означает, что мы можем сделать несколько вещей, которые планировали, раньше, чем ожидали.

— Да, мы ожидали прибавки к зарплате,  — сказала мама, наконец-то вырвавшись из медвежьей хватки Алексы.  — Но скромные, не такие экстравагантные. Сначала мы протестовали, но оказалось, что университет недавно получил очень щедрые пожертвования, так что они могут расширить несколько ключевых факультетов и по-прежнему платить нам с твоим отцом столько, сколько, по их мнению, мы стоим.

— Итак, мы будем строить то расширение дома, о котором говорили,  — сказал папа, кивая.  — Если у нас получится хороший дизайн, мы фактически превратим большую часть заднего двора в атриум, а отдаленную часть превратим в видимые сады. Как это звучит?

— С тех пор как я приехала сюда, мне было интересно, почему ваш дом был построен именно в такой форме,  — сказала Алекса, очевидно, представляя себе, что приготовили мои родители.  — Потому что это должно было быть добавлено, как ещё одна деталь, которой у тебя ещё не было.

Мама кивнула.

— Третий этап будет заключаться в создании стеклянной крыши над атриумом, которую можно будет установить поздней осенью и снять весной, чтобы мы могли использовать её круглый год. А до тех пор нам не на что чихать, если у нас будет собственный двор.

— Мы также рассматривали возможность покупки квартир в общежитии по соседству,  — добавил папа.  — Парень, который в настоящее время владеет им,  — слизняк. Если он будет принадлежать нам, мы сможем списать его в счет налогов, потому что продолжим размещать там студентов. Если бы вы или Алекса почувствовали потребность в собственном пространстве, вы могли бы переехать по соседству.

— Однако,  — сказала мама, прислонившись к островку и допивая свой кофе.  — Мы хотели поговорить с вами обоими о расширении. Что, если каждый из вас получит свой собственный значительный объем пространства в новой пристройке? Просторные спальни, собственные ванные комнаты, большие шкафы, берлоги и так далее?"

Глаза Алексы расширились, а я приподнял бровь.

— Я не знал, что у вас двоих были проблемы с одиночеством.

Папа рассмеялся.

— Даже близко нет, у нас с твоей мамой запланировано много плохого поведения на то время, когда ты будешь гулять один, как подросший орленок. Но этому дополнению нужны пользователи, и поскольку вы оба учитесь в университете здесь, в городе, имеет смысл дать вам первый шанс. Когда ты уедешь, мы с твоей мамой, возможно, приютим каких-нибудь нуждающихся студентов или что-нибудь в этом роде.

— Моё личное пространство?  — Алекса выдохнула.  — Это почти как иметь свой собственный дом.

Мама кивнула.

— Пока нет необходимости в каких-либо ответах, нам с твоим отцом нужно провести много консультаций с подрядчиками и тому 

подобное. И, честно говоря, причина, по которой мы рассказали вам о прибавках, заключается в том, что мы собираемся отпраздновать это сегодня вечером. Так что убедись, что ты хорошо одета.

Алекса хихикнула и захлопала в ладоши, прежде чем обнять меня и помчаться наверх. Мама смотрела, как она убегает, и качала головой, а папа хихикал.

— У нее хорошее настроение",  — размышляла мама.  — Я так понимаю, её свидание с Джини прошло хорошо?

Я вздохнул.

— Это было бы моим предположением. В какой-то момент Джини отключила свой телефон и продолжала присылать мне видео, на которых она что-то делает с Алексой и дразнит меня за то, что я сижу дома и играю в игры.

Папа фыркнул и расхохотался, в то время как мама на мгновение выглядела шокированной, а затем обеспокоенной.

— Ты... ты не... ты в порядке?

Я закатил глаза.

— Я в порядке, мама.

— Она не должна была этого делать, это безответственно,  — сказала она несколько лаконично.

Я мог бы сказать, что её гнев растет. Я разыграл свою единственную карту, чтобы разрядить ситуацию до того, как все усложнится.

— Могло быть и хуже, она могла бы написать мне с твоего телефона,  — многозначительно сказал я.

Моя мать остановилась как вкопанная. Даже мой отец перестал смеяться и замолчал, прежде чем кашлянуть в ладонь. Я видел, как порозовели её щеки, когда до нее дошло то, что я сказал.

— О, Господи, ты знаешь,  — выдохнула она.  — Алекс, я...

Я поднял руку.

— Вы не обязаны передо мной ни в чем отчитываться, вы лучшие родители, о которых только может мечтать парень. Ты не удивителен, несмотря на все это, это просто часть того, кто ты есть. И, честно говоря, теперь, когда я увидел Джини, чем меньше я знаю, тем лучше.

— Что означает, что Алекса знает,  — пробормотала мама.  — Что она хотела сказать?

— Ну, мне не нравится обсуждать эти вещи со своей тетей,  — заявил я, сказав полуправду.  — Но, цитируя её, она сомневается, что снова увидит Джини, теперь, когда она знает, что папа был внутри нее, и вы с ней ели пончики.

Раскатистый смех моего отца эхом отдавался у меня в ушах ещё несколько минут после этого.