Мысли вслух. Глава 4: Графини Хеллфаер-Бладблейд. Часть 2

«Наконец-то! Через неделю или около того приедет мама! Спасена! Как же я по ней соскучилась. Никогда бы не подумала, что мне будет так ее не хватать. А ведь я возненавидела мать за то, что она выдала меня за Карена. Впрочем, я и сейчас не в восторге, но тут с ума можно сойти со скуки! Он уехал — винит меня в том, что не могу от него забеременеть... Может он и прав... Наверное, я бездетна... в том, что я фригидна сомнений нет... Ни разу мне еще не доводилось ощутить ничего хоть отдаленно похожего на то, что описывают в романах... Никаких звезд... Наша первая брачная ночь: пыхтящий на мне перегаром новоиспеченный муженек, боль от проникновения его писюна, немного крови и скорая разрядка Карена... Он так и заснул на мне пьяный, а я только и почуствовала боль да влагу от крови и нескольких капель семени. Другие разы не лучше. Мне иногда неприятно — он больно трет меня там... ничего не намокает, плохо скользит. Недолгое пыхтение, разрядка, набоковую — вот и вся наша супружеская жизнь. Мы друг друга не знаем, а он даже не пытается меня понять. От меня ему нужен только сын, чтобы остаток жизни я его воспитывала, пока Карен развлекается с друзьями! Я тут зачахну, просто умру! » — такие невеселые думы витали в голове юной Ширке, шедшей по дороге к конюшне.

«Зачем так далеко ее строить?! Ах да, господину Роланду, видите ли, не нравится запах конюшен. Он, видите ли, слишком чувствителен к запахам! Тоже мне! Когда старик скончается, я стану хозяйкой тут и наведу свои порядки — конюшня должна быть ближе к дому. Лошади на то и существуют, чтобы не ходить пешком! Хотя, недавно объявился новый конюх... То есть это старый конюх, но он вернулся. Ужас! Он такой огромный! У меня от него мурашки по коже. Огромное, нечистоплотное чудище! Бррр! Пожалуй, в том, что конюшня так далеко есть и свои плюсы... Хм... мне показалось, что я видела господина Роланда, идущего в ту же сторону, но его нет... Видимо, пошел отдавать распоряжения конюху. Ну и ладно — не придется с ним связываться». Она вошла в конюшню и увидела свою любимую кобылу — миниатюрную как и она сама — Сильвиль... под жеребцом господина Роланда!

— О Боги! Что здесь происходит?!  — жеребец, видимо, струхнув от такого внезапного вторжения, слез с Сильвиль и отошел в сторону.  — Что здесь происходит, я спрашваю?! Кто позволил этому... этому... этому коню оказаться наедине с моей Сильвиль?!  — сама не зная кого, стала отчитывать графиня.

«Ну, я этому конюху задам взбучку! Кажется, жеребец не успел ничего сделать, иначе их было бы не разнять — вот и хорошо. Не хватало еще, чтобы мою лошадку... мою... этот... Угх! А она тоже хороша! С чего это вдруг позволяет всяким... разным... «— Ширке прервала свою гневную мысленную тираду, заметив то, что свисало у жеребца между задних ног — огромный 

конский член. Она смотрела на него с благоговейным ужасом. «Неужели, он хотел всунуть этого монстра в мою крошку? Да он, наверно, полуметровый! Ужас!... Моему мужу со своими тоненькими в лучшем случае десятью сантиметрами до него далеко... очень... »

Она смотрела на этот агрегат и не могла оторвать взгляда. Но тут, видимо, поняв, что Ширке не представляет из себя угрозы, жеребец вновь запрыгнул передними ногами на спину Сильвиль и стал подскакивать к ее заду на задних ногах, грозя вогнать чудовищный инструмент в кобылу. «О Боги! Остановите его! » — графиня не могла вымолвить и слова, лишь прикрыла рукой рот, готовясь закрыть лицо, но продолжая заворожено смотреть, как жеребец старается покрыть кобылу. «Он вот-вот войдет! » Девушка так увлеклась происходящим перед ней непотребством, что не заметила вошедшую сразу за ней фигуру, наблюдавшую за ее поведением — за тем, как она нагибается, чтобы получше рассмотреть фаллос жеребца, за тем, как она, не отрывая глаз, смотрит как ее кобылу вот-вот возьмут. Дверь в конюшню тихо закрылась и фигура приблизилась к ничего не подозревавшей девушке.

Толчок в спину чуть не заставил Ширке перелететь через низенькую загородку загона прямо ко своей любимице, которой явно было не до нее. Но уже перегнувшуюся через заборчик графиню придержали за таз.

— Что? Кто Вы?! Что Вы себе позволяете?!  — ни на один вопрос девушка не получила ответа. Попыталась повернуться, но ощутила неожиданную прохладу ниже пояса и голову женщины накрыла пышная юбка ее же платья.  — Немедленно прекратите!  — Мощный рывок и ее попка оголена, все, что было под юбкой теперь оказалось спущено до уровня коленей.  — А-а-а! Помогите, насилуют!

— Ори сколько хочешь, тут все равно никто не услышит,  — по спине пробежал холодок, голос принадлежал конюху. Именно он сейчас держал одну руку на ее спине, не давая разогнуться, а пахом прижимался к ее попке... то, что она ощутила через материю штанов заставило ее орать с большей силой.  — Ха, ну, как хочешь — мне так даже больше нравится. Хм, где тут сметанка? Я ж сюда ее клал, чтоб смазывать сосцы для дойки... А... вот...  — Ширке почувствовала возню сзади и поняла, что ее насильник спускает штаны. Потом послышались звуки скольжения — видимо, смазывает член для меньшего трения... Дрочит его...

— Нет, пустите! Прекратите!  — забилась она с новой силой, но ничего не могла сделать против этого бугая. Графиня была красивой, рижеволосой, слабой и весьма миниатюрной девушкой — ее часто сравнивали с куклой и редко угадывали, что ей шестнадцать, чаще давали не больше двеннадцати-четырнадцати.

— Тише, тише, кобылка ты моя. Тпру! Сейчас... погоди...  — Ширке почувствовала что-то горячее и скользкое, упершеся в ее половые губки. Что-то большое, что конюх старательно заправлял в лоно девушки.  — Вот так!...  — короткий резкий толчок и нечто огромное расперло, растянуло ее щелку, протолкнувшись немного вглубь.  — Вот так-то лучше!  — говоря это, мужчина теперь держал графиню за талию обеими руками — казалось, он мог обхватить ее своими огромными ладонями.

— Нет...  — только 

и пискнуа Ширке, ощущая, как мелкими толчками огромный поршень прокладывает путь в ее глубины.

— Тише, тише, кобылка... Спокойно... тебе понравится. Я видел как ты глядела на член моего парня. Что, хочешь такой же? Получай...  — графиня все еще пыталась вырваться, визжала, но ее сопротивления конюх, кажется, даже не замечал.  — Знаю... хочешь... Ух, какая ты тут узкая... класс! Слыхал, у твоего мужа член что спичка, это правда?

— Мерзавец! Только и можешь, что обижать беззащитную девушку и наводить напраслину на благородного человека!  — попыталась защитить часть своего супруга Ширке, хотя, в сравнении с агрегатом насильника, член мужа казался просто смехотворным.

Тут конюх вошел на всю длину, больно ткнувшись в матку:

— Ай!

— Потерпи немного, кобылка... Скоро привыкнешь...  — с этими словами мужчина начал совершать постепенные возвратно-поступательные движения, то погружая своего колосса в узенькую щелку, то вытаскивая его из нее. Одну руку он просунул к гладкому лобку девушки — она брилась, чтобы угодить мужу — и стал грубо теребить клитор. Другую он по-прежнему держал на спинке, но теперь ласково гладил ее и приговаривал.  — Ну вот, так лучше? Я не на всю длину захожу, крошка... Вот так... вот... хорошо... Я вижу, ты тоже справляешься?  — последнее предназначалось жеребцу, который засадил-таки кобыле и сейчас сношал ее.

«Совсем как меня... «— промелькнуло в голове девушки. И действительно, ее трахали прямо перед ее же лошадкой, так же сзади — муж был с ней только спереди... Это было унизительно... Но, почему-то, по неизвестным ей причинам, Ширке почувствовала внизу живота необычное для себя чувство — ощущение заполненности и растекеающегося по телу тепла. С ужасом для себя она поняла, что возбуждается. «О нет! Нет-нет-нет-нет! Быть такого не может! Я... я не должна! Он... он взял меня силой, насилует меня в этом грязном вонючем сарае на глазах моей же Сильвиль... Этот огромный, потный амбал! » И тем не менее, с каждой секундой, с каждым толчком, даже от этих мыслей... она заводилась все сильнее и сильнее. Несчастная ощущала, как затвердели соски, чувствовала, что поршень в ее пещереке все увереннее и легче скользит вперед-назад... Она потекла...

— Вижу, тебе нравится, я же говорил.

— Н-н-ничего подобного!

Больше никто не проронил ни слова. Мужчина преспокойно ебствовал графиню сзади, а жеребец вгонял свой член в ее кобылу в паре метров от нее. Все, что могла делать Ширке из своей позиции — наблюдать снизу, как входит и выходит огромное естество коня в ее Сильвиль, да понимать, что та ощущает... невольно представлять себя на ее месте... Это было несложно. Вскоре жеребец начал извергаться, но Ширке теперь было все равно. Она из последних сил кусала губы, чтобы ее частое дыхание не переросло в стоны. На лбу проступили капельки пота, костяшки пальцев, вцепившиеся в перегородку, побелели. Хлюп-шлеп-хлюп, хлюп-шлеп-хлюп — раздавались в конюшне звуки, исторгаемые текущим влагалищем, в котором орудовал огромный член и увесистыми яйцами, бьющимеся о девичьи ляжки.

— Ох!  — мужчина вогнал член неожиданно резко и глубоко,  

сорвав с уст насилуемой графини первый стон.

Вскоре, сначало тихо, незаметно, а затем все громче и громче, стало слышно мычание, а потом девушка застонала. Она выла и охала все сильнее и сильнее, не в силах сдерживаться, шлепки становились все чаще и чаще...

— А-и-и-и!...  — раздался в конюшне визгливый не то вскрик, не то писк получающей первый в жизни оргазм юной женщины.

Она вся напряглась и выгнулась в спинке. Стенки влагалища запульсировали на члене насильника, продолжавшем долбить девушку в бешенном темпе. Графиня увидела звезды. Ей показалось, что она сошла с ума. В чувства ее привели могучие толчки конюха, ощущение напрягшегося и вытянувшегося до предела члена, который резко выпрыгнул из ее пещерки. Мужчина спешно убрал одну руку с талии девушки и она почувствовала горячую скользкую от ее соков головку, упершуюся в ягодицу. Член стал тыкаться в округлое полушарие, надрачиваемый хозяином... И вот он начал извергаться... По попке стали бить горячие струи. Одна за другой они стекали по оголенным еще дрожащим ножкам Ширке прямо к ее коленям, орошали и пропитывали ее нижнее белье, всю остальную одежду. Струи попали и на оголенную часть спины. Он залил своим семенем сзади все, что было не прикрыто тканью.

Выжав последние капли на бедро девушки, конюх натянул штаны, одернул юбку графини вниз и ушел, не сказав ничего.

Ширке обессиленная сползла на грязный пол и потеряла сознание.