Семейный совет или Семейное видео нудистов

Семья-то у нас большая, да два человека всего мужиков-то — отец мой да я. Остальные бабы: бабка, мамка, тётка, сестрички. Отец наш простой шоферюга из тех, кто "по ухабам Родины своей и по заграничным автотрассам погоняет сотни лошадей". Прощается, уезжая: На два дня, на два дня вы забудьте про меня. Правда эти два дня складываются в недели. После его отъезда особо ничего не меняется, а вот когда он возвращается, в доме наступает праздник. Старшие женщины, включая бабулю, стонут день и ночь, забывают, что такое трусы. Батенька, охальник такой, не стесняясь и не смущаясь младшеньких, дерёт старших по принципу где сгрёб, там и ёб. На кухне поймает, так там и выебет.

И никто ему не указ. Да и указывать некому. Старшие женщины со смирением ждут своей очереди, а младшие скромно стоят в сторонке, не доросли ещё до взрослых отношений. Это им, нашим старшим так кажется. Молодые, насмотревшись на непотребства, творимые старшими, уединяются, благо в это время контроль в семье теряется почти полностью, ведь праздник — папа приехал,  — и тоже предаются вакханалии, устраивая себе праздник пусть маленького, но разврата.

Если кто решил, что это всё самодеятельность, то тот глубоко ошибается. Всё это было санкционировано на самых верхах, обсуждалось и получило полное одобрение тех, кто имеет право голоса. На семейном совете, который собрался после того, как мама прихватила сыночка с дочкой занимающихся тем самым непотребством, которому взрослые предавались с удовольствием.

Прихватила и сразу наложила санкции в виде массажа мягкого места. Вначале мне.

Я стоически перенёс воспитательный процесс. Под руку маме не попалось ничего из средств воспитания, так что действовала она исключительно своей ладошкой, а это больно не только наказываемой попе, но и ладони наказывающего. Так что всё обошлось малой кровью. Для маминого успокоения и сохранения её чувства альфы, даже поорал малость, сумел и слезинку выдавить.

Мама, учтя ошибки, к процессу объяснения сестре её неправомерных действий, подошла с предварительной подготовкой. Выловила массажную расчёску, которую в подарок женщинам привёз отец из одного из рейсов, и той массажкой промассажировала попу сестры. Все остались довольны. Мама показала, кто, в отсутствии отца, в доме хозяйка. Мы радовались, что отделались малой кровью. Можно ведь было получить и чем-то более серьёзным.

Считаю пережитком прошлого, насилием над личностью и совершенным анахронизмом методы физического воспитания, принятые в нашей большой семье. Ну что это за дела такие? За любой косяк можно получить порку. Бабка влёгкую может выдрать задницу взрослым дочерям и пока ещё молодым внукам. Мать отрывается на сестре и на нас. Правда Нинка тоже может приласкать мамину задницу. А батя не порет никого. Точнее сказать порет, но своебразно. Поставит раком и порет, и порет. И вообще ему некогда заниматься такой ерундой, когда вокруг столько страждущих женщин. Внутрисемейные разборки оставил на бабку и мать с тёткой. Сам лишь утверждает принятые ими решения. Своего рода президент при парламенте и совете министров. И 

лишь народ, как обычно, не имеет право голоса. Затомы делаем вид, что всё поняли, всё осознали, а сами, как делали что-то, так и делаем.

Какие бы репрессии не проводило правительство, всегда найдём чем противостоять этой жёсткой политике. Да и не такая уж она и жёсткая.

Совет собрался не в полном составе. ля кворума не хватало голоса отца, но собравшиеся подумали, что тот, как обычно, утвердит своим голосом любое приятое ими решение. Решали вопросы: Что делать? Как с этим бороться? И что делать, если не получится перебороть эту тенденцию? Бабуля, записной либерал, предложила

— Разрешить народу самому решать, что, как и когда делать.

Матушка, более склонная к тоталитарным методам, отрезала:

— Запретить!

Бабуля покачала головой, над скороспелостью и необдуманностью такого решения её дочери:

— И как ты это сделаешь? Много ты мать слушала?

Матушка попыталась возразить:

— Так они ещё молодые, глупые.

Бабуля так ехидненько смотрит, головой качает, спрашивает:

— А не напомнишь мне, умная дочь моя, в каком возрасте ты первый раз ноги раздвинула? Так что стоит разрешить.

Мать возмутилась:

— Да какое разрешить? Мало нам того, что делаем, когда Коля из рейса приходит, так тогда вообще все вокруг только и будут делать, что сношаться. Рано им. Запретить!

Тут в обсуждение вступила тётя.

— Не кричи, Танька, в ушах звенит. Думаешь детишки не видят, как Коля нас сношает везде и в любое время? Так что ты хочешь потребовать от них? Они же нас копируют. Мы, три коровы, стоим, откинув хвостик, и ждём, когда наш бычок нас огуляет. Вот и они тоже точно тем же занимаются. Я поддержу маму и проголосую за разрешение.

Матушка чуток сбавила обороты:

— А забеременеют девки?

Тётка отмахнулась:

— Это уже наши проблемы. Да и не обязательно сразу кунки пороть.

— А что?  — Мать уже поняла, что осталась в одиночестве.  — Что, кроме кунок?

Тётка предлагает:

— Можно ведь заняться чем-то и без того, чтобы целк рвать. Подрочить.

Мать головой качнула:

— А ещё? Одной дрочкой их не успокоишь. Им ведь чего большего захочется.

Нинка отвечает:

— Девки могут пососать.

Замолчала, смотря куда-то в потолок. Потом встряхнулась, продолжила:

— Я вот у Коли с удовольствием сосу. Да и у Вовика бы отсосала. Молоденький, свежим пахнет, первоцвет.

Мать вздохнула:

— Да ты хуесоска известная. Помнишь, когда ещё в девках бегали...

Тётка перебила:

— А сама-то? У самой мало во рту херов перебывало? Тоже мне, праведница.

Бабка пристукнула по столу:

— Тихо! Мы тут не ваше прошлое обсуждаем, а будущее детей. Запрет им всё сейчас, всё равно будут делать тайком. От этого страха быть пойманными возникнут разные фобии. Я вам много запрещала?

Нинка хихикнула:

— Ну, мать, ты даешь. Слово-то какое знаешь: фобии. А что не запрещала, так помню. Лишь просила в подоле не принести.

Мать спрашивает:

— Ладно, девки будут сосать. А им-то какой от того толк?

Тётка ту же нашлась:

— А им Вовка пусть лижет.

И вновь мечтательно уставилась куда-то в потолок, проворковала, словно горлица:

— Я бы не отказалась, если бы и мне полизал.

Мать фыркнула:

— Да уж, ты 

ни от чего не отказываешься. Ты поди готова и подставить племяшу?

Тётка в ответ:

— А что, это мысль. Дам. Обязательно дам. Как раз и научу чему путному. А то без подготовки сразу к девкам подпускать опасно. Неумехи, всё только испортят.

— Вот же ты ненасытная прорва.  — Мать возмутилась.  — Мало тебе моего мужа, на моего сына потянуло?

Бабка застучала по столу, привлекая внимание спорщиц.

— Тихо, девочки, тихо. Какой пример молодёжи подаём? Нинка права. Неукам нужно всё объяснить, всё рассказать и показать. Помните, я вам показывала?

Сестрички засмеялись:

— Помним. Такое разве забудешь. Помним, как ты то лежала под Васько, братиком нашим, то раком стояла, рассказывая и показывая что и как делать.

Бабуля тогда спрашивает:

— Пошла наука впрок?

— Ещё как пошла. Васька нас драл так, что брызги летели.

— А чего же ты, Танька, лишаешь своих детей такой возможности?

— Мам,  — мать оправдывается,  — так целку сломать просто, а понесут?

Нинка говорит:

— А что сразу целку? Можно ведь и не туда.

— А куда?

— Жопа есть.

Мать заворчала:

— Больно же будет в попу.

Тётка успокоила

— У Вовика пока хер небольшой, тонкий. Пролезет. Да ещё и со свистом. А не нравится в жопу, так титьки есть.

Матери всё не так:

— Да какие у этих мокрощелок титьки? Название одно.

— Чтобы хер меж ними сунуть, вполне хватит.

Бабуля усмехнулась:

— А не хватит, так свои подставите.

Нинка промолчала, а мать возмутилась:

— Сыну? мам, ты что такое говоришь?

— А когда меня, мать свою, Васятка сношал, ты чего молчала? Титек ей жалко. Вот настропалю Кольку, он заставит тебя, корову, сыну давать. И сама ему дам. Нинка?

— А что я? Чуть что — так сразу я.  — Тётка согласна с мнением матери, но показать независимость надо.  — Да дам я ему. С удовольствием дам. Коли нет, так пусть его сын отдувается. А некоторые поборницы морали, пусть огурцом сами себя сношают. Или морковкой. Только помыть пусть не забывают, а тотак с землёй и засунут от нетерпения.

Мать в ответ сестре:

— Дура ты, Нинка, и шутки у тебя дурацкие.

— Какая есть.  — Тётку с мысли не собьёшь — Другой сестры у тёбя рядом всё равно нет. Так что ерпи, сеструха моя. А хочешь, я тебе сегодня отлижу? Ну, в знак примирения.

Бабульке снова пришлось стучать по столу. Тяжела ты доля спикера.

— Хватит уже. Что решим?

Все замолчали, думают. Нинка взяла слово:

— Думаю, надо разрешить. Но для начала самим рассказать девчонкам что да как. Потом потренировать Вовика, а за тренировкой пусть понаблюдают молодайки. И пока не натренируем, пусть сосут, лижут, в жопу дают, в титьки. Ну, а мы, старшие и опытные, будем учить.

С этим согласились. Вопрос о матери. Бабуля взялась его решить:

— Коля не будет особо против, если ты, танька, с сыном сожительствовать станешь. Лучше с сыном, че куда на сторону хвостом крутить станешь. Так Коле и обскажу. Вызывайте молодых, решение объявлять будем.

С волнением и трепетом явились по вызову старшаков, будто на педсовет. Но нна педсовета 

только пиздят, а тут могут и отпиздить, с них станется. И не будут разбирать ни по половому, ни по возрастному признаку. Нам предложили присесть. Моя задница чувствует себя нормально, в отличии от задницы сестры. Но та тоже присела на краешек стула. То, что предложили сесть, обнадёживает. Дратва отменяется.

Бабушка, как старшая в этом почётном собрании, взялась объявлять народу высочайшую милость, принятую волевым решением и общим консенсусом. Рассказывала что и как мы должны делать, а чего не делать категорически, пока не придёт пора. Особенно упирала на сохранение девчатами девственности, потому что это важное событие бывает раз в жизни и негоже, чтобы оно произошло походя, в неблагоприятных условиях. Придёт время и старшие родственницы озаботятся этим вопросом, даже проведут торжество по случаю перехода девушки в разряд женщин.

Изо всей речи мы поняли главное: ебаться можно только в жопу. Или в титьки. Можно сосать, лизать, дрочить. Так же было объявлено, что с сего дня я буду сожительствовать со взрослыми женщинами и это не ради блядства, а ради образования. И передавать полученные знания девочкам. Опять же, в соответствии со строгим требованием, целку не ломать ни в кое случае. Если уж сильно прижмёт, можно потереть по пизде залупой.

Девчонки зашушукались, о чём-то переговариваясь, захихикали. Начали перешёптываться, толкая друг дружку. Бабка построжела. Как же, тут важные вопросы обговаривают, а им хаханьки да хиханьки.

— И что такого интересного обсуждаем?

Людка, старшая, взялась отвечать:

— Ба, если мы правильно поняли, то за то, что мы будем... Что мы будем играть с письками, нас больше драть не будут?

— Не будут. Хоть заиграйтесь. Лишь бы в манду Вовкину сардельку не впускали.

— И в попу можно теперь?

— Если захотите, то и в попу можно.

— То есть можно всё, лишь бы целочкой остаться?

— Правильно.

Людка повернулась ко мне:

— Ну, всё, Вовка, теперь держись! Нас много, ты один. Язык сотрёшь, конец изотрёшь. Будешь, как папка, нас дрюкать везде.

Бабка подскочила:

— Как это везде? Я же сказала...

Людка успокоила старушку

— Везде, это не то, что ты подумала. Везде — это значит везде. И на кухне, и в ванне, и в спальне. Ба, можно при вас? Или нельзя?

Бабуля помолчала. Решает, озвучивать или нет? Да всё равно узнают.

— Можно. Мало того, можете смотреть, как мы с Вовой будем всё это делать. И никаких лыб! Чего ощерились? Слюни подберите. Смотреть — значит учиться. Что непонятно, спрашивать. Можно поучаствовать в меру возможностей.

Танька прошипела:

— Хорошо хоть конспектировать не застаят.

Мать переспросила:

— Что ты сказала?

Танька в ответ шутливо поклонилась:

— Склоняемся перед мудростью вашей, о наимудрейшие из женщин. И обещаем со всем старанием перенимать вашу науку. Лишь бы у наглядного пособия хватило сил и здоровья. А уж мы все, как одна, хоть ляжем, хоть раком встанем, как вы ложитесь под отца нашего, как вы встаёте перед ним в эту, без сомнения, наилучшую из поз.

Тут же получила подзатыльник от тётки.

— Ой! За что?

— Для профилактики.  

Запомните, зассыхи. Крепко запомните. Ваши задницы и муньки должны быть чистыми всегда. По три, по пять, а понадобится, и больше раз подмываетесь. После каждого посещения туалета подмываться, и это не обсуждается. И ты,  — повернулась ко мне,  — мыть свой конец по несколько раз в день. И про жопу не забывать. Можешь не мыть шею и уши, а залупа должна быть чистой. Не будете соблюдать — будем наказывать. Предупреждаю, что проверить можем в любое время.

Танька спросила:

— А как накажете? В угол поставите?

Нинка в ответ:

— А вот как по грязной жопе ремнём получишь, так и узнаешь что да как.

Людке более интересен другой животрепещущий вопрос:

— А когда нам всё это можно будет делать?

Бабуля в ответ:

— Да хоть сейчас. Тань, ответь своей дочери любопытной.

Мама говорит:

— Снимайте трусы и сношайтесь сколько вам угодно. Про главное не забывайте.

Танька, названная так в честь матери, радостно отвечает:

— Помним. Помним. Главное в манду Вовку не пускать. Люд, хватай эту будущую жертву и тащи в нашу спальню. Ух, Вовастый, сейчас ты такое узнаешь... Такое...

Женщины с сочувствием посмотрели вслед утаскиваемому радостно гомонящими девчатами сыночку и внуку. В голове крутилась мысль: Пиздец, котёнку!