Нестервана

Второй день на свадьбе больше похож на всеобщую опохмелку. Люди выползают кто откуда, помятые и небритые. Заглохшая было за полночь гулянка потихоньку разгорается с новой силой. Какие-то суетливые женщины мечут на стол чистые тарелки, грустные мужики, кряхтя и жалуясь на вчерашнее украдкой разливают «лекарство» и чокаются. Везде царит тягучее предвкушение. Все ждут «молодых».

Сейчас уже никто не верит в непорочность невест и святость первой брачной ночи. Ну может совсем уж старенькая прабабушка по материнской линии и всплакнёт по утерянной сегодня ночью очередной девичьей чести и тяжелой последующей бабьей доле, промакивая слёзы краем платочка. Но не боле.

В разрез бытующим нынче нравам Татьяна, наша невеста, донесла свою невинность до свадьбы в целости и сохранности! Даже столь любимых нынче молодежью «альтернативных» способов половой связи с парнями она себе не позволяла, так как твёрдо решила отдать себя только одному, любимому и единственному — мужу. Глядя как в одиночестве всю жизнь промаялась её мать, как влачила унылое одинокое существование смолоду оставшаяся вдовой бабушка; наслышанная, что и далее, по материнской линии, у неё были сплошные матери — одиночки Таня дала себе зарок никогда не оставаться одной. Поэтому искала мужа тщательно и вдумчиво.

Им стал Саша. Большинство её подруг и не посмотрели бы на него в толпе. Невысокий, рыхлый парень с откормленными щеками и животом. Но это было и хорошо. Это был добрый спокойный и безотказный парень. За Сашей стояла влиятельная мать — директор департамента мэрии, в придачу к его телу шла квартира в центре, подаренная на свадьбу и неплохой оклад ведущего системного администратора там же, в мэрии, где служила вся его семья. Поэтому невзирая на насмешки подруг, Татьяна точно знала для чего ей именно этот пентюх! Более домашнего, тихого и услужливого парня невозможно было сыскать во всем городе! Татьяна решила всё за них, как только увидела Сашу в первый раз, и несмотря на свою природную скромность и строгое воспитание сделала всё, чтобы обнаружить себя на его небосклоне, познакомиться и влюбить. Последнее было совсем нетрудно. Наверно она была первой девушкой, которая не отпускала ему злобные насмешки, говорила участливо и внимательно слушала ответы. Она быстро стала для него единственной и неповторимой Танечкой, властительницей всех его дум и желаний, центром его эротической вселенной. Она держала его близко, но на достаточном расстоянии, чтобы к свадьбе они подошли крепкой, но ещё совершенно невинной парой. Как младенца она манила его своей вполне скромной фигурой, затмевая строгими платьями и широко раскрытыми глазами для него любые другие соблазны вокруг.

В первую брачную ночь им как раз и предстояло познать таинства супружеской постели во вновь обретенной квартире. Проснувшиеся на утро гости терпеливо ждали их приезда из города, постепенно собираясь у стола. Второй день догуливали на большой даче невесты, доставшейся её семье ещё от родственников деда — рано погибшего военнослужащего. Старые обжитые участки с высокими заборами и разросшимися сиренями. Глядя с веранды, казалось,  

что находишься в лесу — такая тут кругом была тишь и благодать. Основная масса гостей заехала ещё с вечера, проводив молодых.

Мать новобрачной, Татьяна Викторовна с утра была на взводе. Надо было все успеть, все приготовить. Родители Саши, конечно, оплачивали всё мероприятие, но вот сама организация полностью оказалась на ней. Первый день прошел как один сплошной кошмар. Теперь нужно было расквитаться со вторым. Благо из гостей остались только самые близкие. Должны были приехать ещё родители жениха и сами новобрачные. Татьяна Викторовна лихорадочно готовилась к их встрече, проверяя блюда и сервировку. За делами на второй план ушла главная печаль и расстройство матери — её доченька стала взросло женщиной и покинула её! Резкая смена парадигмы бытия угнетала женщину. Столько лет холить и лелеять дитя, в том числе оберегать от случайных порочных связей и вдруг собственными руками отдать, положить её с мужчиной, чтобы он лишил её девичьей чести, забрал столь оберегаемую невинность, сделал с ней то, что когда-то её отец сделал с ней самой.

Те времена остались в памяти Татьяны Викторовны сладкой галлюцинаций, тем, во что теперь уже было сложно поверить, если бы не подтверждающая реальность произошедшего взрослая дочка. И её тоже любили, и она была когда-то с мужчиной, отдавалась ему, раскрывала свои чресла, совершала срамные дела, теряя себя в нестерпимой и пламенной страсти. Как это было давно, будто и не было вовсе! Не всегда она была яростной и беспощадной Татьяной Викторовной, завучем по учебной деятельности в гимназии, не допускающим разгильдяйства и сентиментальности! Когда-то и её тело было подчинено воле и желанию мужчины, получало телесные удовольствия и купалась в плотской любви...

Татьяна Викторовна обнаружила себя бесцельно стоящей посреди кухни с тарелками в руках, отрешенной от действительности. Он ненавидела свой такой романтический настрой и привычно взяла себя в руки — всё это в прошлом, забыть и не вспоминать!

На дворе поднялся шум — приехали молодые.

Таня шла вместе с новоиспечённым мужем и не знала куда девать себя от стыда и волнения. Казалось, все смотрели на неё и думали о её прошедшей ночи. Единственный день в жизни девушки, когда все окружающие точно знают, чем она занималась. Это было для неё очень стыдно. Тем более, что ночь прошла вовсе не так великолепно как она представляла себе в своих из без того осторожных фантазиях. Стоило им войти, к ним тут же подскочила Юлька, её давняя непутевая подруга:

— Ну как, колись! Как все прошло!?  — Подругу до жути интересовали подробности.

Но что Татьяна могла ей такого рассказать? Как новоиспеченный муж кончил в ту же секунду как прикоснулся к её голой груди? Как потом она битый час успокаивала его и снова пыталась привести мягкий и от того особенно противный член жениха в боевое положение? Как наплевав на собственною брезгливость она брала эту мягкую сосиску в рот, и она росла у неё там на глазах? Как потный и перевозбужденный муж завалился 

на неё все своей тяжелой тушей, бестолково тыкаясь воспарявшим членом куда угодно, но только не куда надо? Как ей пришлось снова брать дело в свои руки и направлять мужской орган в своё влагалище с единственной оставшейся целью — зафиксировать их брак и стать, наконец, полноценной женщиной и женой.

С грехом пополам Саша смог-таки войти в свою жену и лишить её невинности. Было чуть больно, но терпимо, тем более, что её муж оказалось, не обладал внушительными параметрами по этой части. Мужской орган его не превышал двух её пальцев в ширину и был не более десяти — двенадцати сантиметров в длину. Именно в эту ночь для Тани это оказалось благом. А больше её в эту ночь ничего не интересовало.

И вот теперь на заинтересованные вопросы Юльки надо было что-то отвечать! Врать Таня не хотела, считала это ниже своего достоинства, поэтому она просто закатила глаза и поводила ими там, за веками. И пускай Юлька сама решает хорошо это было или плохо.

Думала ли Таня о том, что случилось ночью, беспокоило ли это её? Она и сама пока не понимала. Это постельный опыт стал для неё скорее стыдной необходимостью, чем внутренней физической потребностью. Было и было. Забыть и простить. Хотела ли она повторения? Как можно реже! Саша был управляемым и послушным мальчиком. Татьяна считала, что сможет и дальше держать на максимальном расстоянии от своего тела и подпускать мужа к себе как можно реже, чтобы пережитой ужас не становился каждодневным.

Саша тоже был смущен и растроган. Конечно, увиденное ночью оставило его под впечатлением: белеющая в темноте чулками стройная и белокожая трепещущая Татьяна, с темнеющими волнами волос, растёкшихся по плечам, с голеньким лобком и изящной тонкой щелью посередине, такими соблазнительными небольшими холмиками грудок с остриями маленьких и острых сосков! Это было так волнующе великолепно, что он не удержался и излился, как только его руки накрыли грудки жены. Член его резво выплёскивал накопившуюся сперму на живот новоиспеченной супруги, та растерянно пыталась отстранится от горячих капель, закрыться руками, не понимая, что это такое происходит. Потом его невеста, Танечка, брала его член в рот и это тоже было незабываемо! И затем случился тот восхитительный миг, когда они стали единым целым! Саша все ещё пребывал под впечатлением от случившегося и был пьяным без вина от избытка впечатлений. Глаза и улыбка его блуждали по лицу как у недоразвитого. Он был глубоко счастлив и восторженно задумчив.

Родственники уже заждались. Не столько молодых, сколько застолья и опохмелки, и празднество разгорелось с новой силой. Сегодня молодожены все также были в центре внимания, их заставляли целоваться на счет, собирать «мусор» и обещать нарожать много детишек. И только Татьяна Викторовна, напряжённо вглядываясь в свою дочь отметила в ней нервозность и растерянность. Ей так хотелось выгнать всех этих веселящихся гостей, а также новоиспеченного «мужа», обнять свою доченьку как раньше, снова сесть с ней у 

телевизора и провести так хоть ещё один спокойный вечер!

Подруга Юля взяла на себя ведение мероприятия. Получалось у неё бойко и весело. Втайне все сидящие мужчины хотели бы провести с ней свой собственный конкурс по надуванию воздушных шаров. В отличие от своей подруги, невесты Татьяны, та была роскошной блондинкой с выдающейся грудью. Броское красное платье с постоянно распахивающейся при неосторожных движениях юбкой оголяло её налитые бедра и даже игриво манящий треугольник в тон платья трусиков. Все мужчины как завороженные следили за её движениями и повиновались её командам как дрессированные кролики. А она открыла свою папочку и быстро гнала коллектив собравшихся по конкурсам и тостам. Досталось всем. И молодожёнам и гостям, и родителям новоиспеченной пары. Даже строгая Татана Викторовна под конец совсем опьянела и расчувствовалась. Через несколько часов из трезвых осталась только соседская кошка. Люди начали разъезжаться и к вечеру на даче остались только самые стойкие. Официальная часть была закончена и все разбрелись по прилегающей территории и комнатам.

Юля же почувствовала свой звёздный час. Давненько она не бывала в центре всеобщего внимания! Куда там попала серая мышка Танька и её арбузоподобный муженёк! Именно Юля была сегодня королевой вечера! И ей хотелось повеселится на всю катушку!

— А давайте, давайте поиграем в бутылочку!  — Предложила она оставшимся на ногах гостям. Помимо молодоженов это была тётя со стороны невесты, сама Юлька и прибившийся с ним свидетель со стороны жениха. Тётя быстро умыла руки и осталась только молодежь. Свидетель в тайне мечтал поцеловать невесту, а Юля хотела покуражится. Захватив пустую бутылку из-под шампанского и полную вина — с закуской, они отправились на второй этаж дачи. Там было две большие комнаты. Им как раз хватило места разместиться в одной из них на полу.

— Сначала разогрев! Все целуются невзирая на пол и возраст!  — Объявила Юлька.

Народ было запротестовал, но она развела руками пресекая в корне любое сопротивление:

— Народ, я уже кручу!

Раскрученная на полу бутылка затормозила на новоиспеченном женихе, и Юлька с видимым удовольствием и оттягом смачно засосала того в пухлые женоподобные губы.

— Му-а! Мой сладенький! Попробуй настоящей женщины!  — Продекламировала Юлька, ставя такими своими замечаниями Таньку в очень неудобное положение. Конечно, при прямом сравнении, Юлька выигрывала у неё по всем параметрам. Ну не так уж явно это надо было подчеркивать, особенно на свадьбе последней! Юлька всегда была наглой и беспардонной.

Саша выпучил глаза в неописуемом ужасе от случившегося. Дальше крутить пришлось ему. И злополучная бутылка остановилась на свидетеле! Но тот был настолько пьян, что нисколько не сомневаясь схватил и присосался губам приятеля своей щетинистой физиономией к неописуемому восторгу всё той же Юльки.

— Вау! Сашка то у нас оказался Сашенькой — воскликнула она!  — Сашенька, да! Жги, красотка!  — подбадривала она совсем смутившегося жениха. Только её одну эта игра полностью устраивала.

Теперь бутылка была у свидетеля, который хитро распределяя усилия раскрутил капризный механизм. Ему и вправду повезло — горлышко указало 

точно на Сашину молодую жену! Свидетель только этого и ждал! Он вскочил и быстро смачно поцеловал зардевшуюся от смущения Таньку под одобрительные возгласы и подбадривания Юли.

Теперь бутылку крутила сама Таня. Раскрученное слабой рукой горлышко, не сделав даже полный круг замерло напротив её подруги. Все затихли. Таня было замахала руками в притворном отказе выполнять условия игры, но Юля не дала ей шансов ускользнуть. Подскочив, она прижала щуплое тело подруги к себе, причем одна рука легла подруге на попку, а вторая не давала отстранится её голове; и засосала её губы бесстыдно долгим и откровенным поцелуем. Вся компания следила за их соитием затаив дыхание.

Много было в том действе. И прощание Юли с подругой, и воспоминание о проведенных вместе днях и даже намёк на те игры, что они вели в детстве, пробуя на друг друге то, что в дальнейшем должно было предназначаться их избранникам. Сама Юля уже несколько лет была замужем и успела родить, но она сейчас с этим поцелуем вспоминала, как и чем они занимались с Татьяной в этом же доме десятью годами ранее.

Танька насилу вырвалась из рук подруги, вспыхнув как помидор. Она была зла за это на Юльку, но и почувствовала что-то, что не должна была больше чувствовать, забытое и оставшееся в детстве. Саша ещё больше смутился. Свидетель ещё больше возбудился, и только Юлька считала, что все идет по плану. Она всегда была раскованной и рисковой, и видя эту парочку смущенных невинных цыплят ей вдруг захотелось довести их до предела их стыдливости, раскачать это пуританское болото двусмысленными и откровенно провокационными действиями.

— Теперь предлагаю переходить к желаниям!

— Юля, может не надо!?  — Танька уже боялась свою неудержимую подругу, шестое чувство подсказывало ей, что ничего доброго от этой игры ждать не стоит. В то же время, их поцелуй всколыхнул старые воспоминания и даже немного возбудил молодую женщину.

— Надо — надо!  — Юлька не слушала ничьих возражений!  — Скидываем сюда свои фанты!

Присутствующие начали копаться в карманах в поисках мелких вещей. Юля внимательно следила кто что кладёт в холщовую сумку, используемую ей вместо шляпы.

— Я, я — загадываю!  — Скомандовала Юля сама себе и запустила руку в сумку, на ощупь там что-то выбирая.  — Этому фанту одеться придётся в невесту!  — Продекламировала она, доставая из мешка ключи.

Это был фант Саши. Он растеряно начал озираться не понимая, что от него хотят.

— Да-да! Сейчас-сейчас!  — Танька метнулась в соседнюю комнату, к шкафу Татьяны Викторовны.

Там в шкафу висел весь её летний гардероб. Они с Юлей выбрали самое праздничное платье, которое должно было налезть на новоиспеченного зятя. Через несколько минут Саша был раздет до трусов и облачен в длинное голубой наряд, полностью скрывавший его голые белые ноги. В лиф пошли свернутые носки, хотя его собственная грудь вполне тянула на первый номер. Осталось оформить лицо. Сашу быстро подкрасили губной помадой и надели на голову фату, хранившуюся в семье с незапамятных 

времен.

— Александра готова!  — объявила Юлька, запуская в комнату преображённого и разодетого Сашу.

Собственно, удивлять там было только свидетеля, так как остальные принимали участие в переодевании. Благодаря своим нежным чертам почти безволосого лица Саша и вправду выглядел очень женственно. Не было широких плеч, а широкие бедра и вовсе были больше, чем у Таньки. Невнимательному взору вполне можно было спутать этого разодетого парня с тёткой среднего возраста.

— Ну ты Сашенька!  — Пьяно протянул свидетель удивлённо и слился из комнаты по-маленькому, кубарем скатившись по лестнице.

Так они остались в комнате втроём.

— Этому фанту придумать как он трахнет невесту!  — Продекламировала Юлька, доставая Танькину заколку.

Танька надула щеки. Она уже втянулась в игру. Она чувствовала злорадное удовлетворение, видя своего муженька в женском одеянии и ей понравился шанс ещё расквитаться с ним за неудачную первую брачную ночь. Поэтому она вспомнила самое ужасное, что знала про секс:

— Я хочу, чтобы невесту загнули раком и трахнули в задницу — Чётко и с расстановкой произнесла она.

— О!!! Танька жжет!  — Юлька была в восторге от слов подруги.  — А как бы невеста хотела, чтобы трахнули невесту?  — Задала она встречный вопрос Саше.

— Меня или Таню?  — уточнил Александр.

— Сейчас невеста — ты,  — подтвердила Юлька.

— Я бы не хотел, чтобы меня трахали!  — Чистосердечно сознался Сашка.

— Ах так!  — Вскричала возмущенная Танька!  — Значит нас можно, а вас нельзя?! Что за несправедливость! Я может тоже хочу тебя трахнуть!

— Правильно, Танька, так его! Чего это им можно, а нам ничего нельзя! Захотим и тоже трахнем мужика! Правда?!  — Подначивала Юлька!

— Да!

— Кто мы? Девки! Чего мы хотим? Трахнуть мужика!  — Пропела Юлька низким грудным контральто.

Саша не понимал, что происходит. Юлька подозрительно улыбалась, Танька была необыкновенно озлоблена и возбуждена. Нутром он чувствовал, что ничего хорошего не предвидится, но покорно ждал своей участи.

Юля зашептала что-то Таньке на ушко, а так кивала и поддакивала. Потом взоры обеих обратились к разодетому Сашке.

— Саша, ты мне веришь?  — спросила Танька

Тот кивнул.

— Саша, ты меня любишь?

Парень снова кивнул.

— Саша, ты всё для меня готов сделать?  — Снова уточнила молодая супруга.

Он снова кивнул.

— Тогда развернись и встань на колени!  — скомандовала Танька. Их с Юлькой идея настолько понравилась Таньке, что она даже не усомнилась в её уместности и этичности. Кроме того, такой ответ мужа и его беспомощность в постели накануне обосновывали важность придуманного ими наказания.

Сашка безропотно повиновался. Широкая грузная задница его в платье теперь была выставлена в середину комнаты, пока всё остальное тело лежало на кровати.

Танька быстро сбегала в спальню и вернувшись закрыла дверь на защелку. В руках она держала небольшой искусственный член, который она нашла у своей матери много лет назад. С тех пор он не поменял своё расположение в тумбочке, у кровати. Юлька между тем присела рядом и заглядывая Саше в глаза вкрадчиво сообщила:

— Тебе будет приятно, немного потерпи. Жена же твоя терпела ночью! Мы будем нежными!  — Заверила она.

Саша весь сжался и втянул голову 

в плечи. Она привык повиноваться женщинам. Тем более, что тут их было сразу две.

Девчонки быстро задрали парню юбку и одним махом спустили с него трусы. Большая белая задница была совсем как женская — нежно розовая кожа и никакой излишней волосатости. Между ног, втянувшись от испуга маленьким шариком виднелась мошонка со спрятавшимся пупырышком члена.

Юлька раздвинула нежные булочки Александра. Между ними тревожно пульсировала нежно розовая розетка ануса. Танька, почему-то видя мужа в таком странном положении испытала некое удовлетворение и азарт. От задуманного она не на шутку возбудилась. Крем для рук она держала в другой руке. Немного выдавив себе на указательный палец, Татьяна присела у разведенных ягодиц Саши и прижала подушечку с каплей крема к его вздрагивающему анусу.

Саша ойкнул, но Юля, придерживая его одной рукой в исходном положении за плечи, вторую просунула под его отвисший живот и стала нежно массировать мягкое месиво половых органов. Танька, между тем, была увлечена его попкой. Её палец прошел на фалангу в теплое нежное нутро и в животе у женщины стало тепло и сладко. Странные ассоциации с чем-то запретно-детским, какими-то забытыми, но исключительно приятным будоражили сейчас её существо. Она добавила крема и повторно ввела свой палец Саше в нежное очко. Теперь он прошел дальше. Саша в пьяном охренении чувствовал эти осторожные ласки его прямой кишки и вполне себе дерзкую ладонь Юли на твердеющем члене. Подруга жены уже откровенно дрочила его небольшой аппарат, и он знал, что не сможет выносить этого долго. Стоило ему лишь об этом подумать, как член запульсировал в руках женщины, выбрасывая густую белую сперму на пол.

— Наш бычок дал молочко!  — Восхищенно сообщила Юлька.  — Он всегда такой скорый?!  — Справилась она у Таньки. Она хотела ещё добавить комментарий про размеры юноши, но смогла сдержаться.

— В первый раз он всегда быстро!  — Подтвердила Таня со знанием дела.  — Но он сейчас снова сможет. Даже, Сашенька?  — Обратилась она к мужу пьяным от возбуждения голосом.

Саша промычал что, так как его продолжали иметь в две руки две подруги. Юля снова принялась мять его мягкий отвисший набор, а Таня всё распаляясь разместила уже во влажном анусе мужа два пальца и двигала ими совершено не стесняя себя в силе и скорости. Наряду с подчинённым положением, ударившим по его самолюбию, Александр чувствовал и сильное возбуждение производимыми девушками манипуляциями. Как ни крути, она был с двумя! женщинами одновременно, что очень льстило ему и заводило. Было уже не важно, что обе они были одеты, а он как сучка с голым задом стоял перед ними на коленях, и его имели в попу. Даже этот момент в исполнении собственной жены был для него чудесным подарком. Член снова начал набухать по мере того, как Танька надавливала изнутри на предстательную железу.

— Да, правда, снова набух.  — Констатировала Юлька.  — Подруга ничего, что я его трогаю?!

— Ты боишься, что приревную?  — Отдуваясь от усилий уточнила Танька.

— Есть 

немного!

— Ну мы же подруги, чего нам делить?! Да и ему нравится! Тебе же нравится, дорогой?  — Заглянула она в лицо раскрасневшемуся Сашке. Таньку определённо несло.

Он поднял на неё свои осоловелые от впечатлений глаза и промолчал. Ему было и хорошо, и стыдно. Юленька со знанием дела ласкала его головку, а внутри его очка гуляли пальцы его жены, загоняя новую кровь в половой орган.

Танька вытащила пальцы. Теплый анус с сожалением проводил их из своей влажной утробы. Но она не дала ему скучать, быстро смазав аккуратное дилдо, приставила его к попке мужа и надавила. Саша заскулил. Танька с усилием жестко надавила сильнее. И рельефная головка провалилась в тугое отверстие. Саша зашипел от боли, но Юлька быстро его успокоила, крепко зажав яички и член в своей руке, а второй рукой звонко шлепнув по большой ягодице. Волны от этого удара прошли по всей рыхлой туше парня. Ещё одно усилие Тани, и дилдо зашел в попку парня более чем на половину.

Новобрачная злорадно посмотрела на содеянное и снова заглянула в лицо мужу:

— Ну как тебе быть оттраханным? Нравится?

Саша снова сжался, боясь разозлить жену ещё больше. Он никак не мог взять в толк, куда делась его скромная и нежная девочка с вечно потупившимся взглядом? Откуда вместо неё взялась разгоряченная развратная фурия? Он был влюблён и готов снести от неё все муки, тем более, что конкретно эта ситуация не оказалась для него таким уж тяжелым испытанием. Даже было местами приятно. Особенно, когда смачная подруга жены так сноровисто дрочила его дружка. Украдкой он мог наблюдать её большую грудь, выглядывающую из растрепанной выреза платья. И теперь втайне мечтал самому забраться в это декольте руками или губами. Что-то ему подсказывало, что если он будет хорошим мальчиком, то до этого ещё может дойти.

Танька схватилась за дилдо и стала двигать им внутри мужа. Ей стало жарко. Соски её маленьких грудей налились, а внизу живота призывно гудело. Сейчас ей уже захотелось, чтобы кто-то занялся ей самой. Юля видела, что подруга раскраснелась и тяжело дышит. Она и сама с этими детьми вдруг вспомнила свою бурную молодость и те безумства, что она тогда вытворяла. Юля дотянулась и положила руку на попку подруги. Та выразительно на неё посмотрела, но не возмутилась. Кажется, не сговариваясь они решили довести Сашку до второго оргазма и синхронно двигали руками.

Парень то ли ныл, то ли стонал. Но член его окреп, и он подавался навстречу Юлиной руке своим тазом. Сзади почти свободно в него нырял искусственный член в хрупких руках его жены. Саша закатил глаза, захрипел и сказочно, до фиолетовых вспышек в глазах кончил прямо на собственные спущенные трусы. Он только закончил, когда будто специально этого подождав, буквально через мгновение в дверь заколотили.

— Молодёжь, вы чего там затихли!?  — Послышался озабоченный голос Татьяны Викторовны. Она оправданно не любила непутёвую Юлю и очень переживала, как бы 

та не научила её дочку чему-то плохому. В детстве она пару раз застукала их вместе за всякими непотребными играми и с тех пор старалась не оставлять подруг надолго наедине.

— Сейчас мама, откроем! У нас для тебя сюрприз!  — Крикнула Юлька, быстро вытаскивая и забрасывая мокрый фаллос под кровать. Сашке натянули трусы и накинули платье.  — Смотри мама, у тебя новая дочка!  — Объявила Танька, открывая дверь и показывая на раскрасневшегося мужа в платье.

— Боже мой,  — всплеснула руками теща!  — Вы чего же жениха в бабу перекрасили!? Совести у вас нет! А ты, Саша как позволил?! Безобразие какое, кому покажи — засмеют! Ну-ка снимайте с него это быстро, а то решат, что не мужик, а трансвестит какой-то! Стыдоба! Срамота! Переодевайтесь и вниз! Все вас потеряли. Я баню истопила. Сначала вы идите, молодожёны, а потом мы с Юлей пойдем!

Девчонки смеялись, Саша сконфуженно молчал. Они вернулись в спальню, где валялась вся снятая им одежда. Его освободили от платья, и он стоял в нерешительности прикрывая руками мокрые трусы.

Танька задумчиво смотрела на своего новоиспечённого мужа и удивлялась как оказывается много в этом мужчине типичного женского. Как она не разглядела этого раньше? Или, наоборот, разглядела, но не отдавала себе в этом отчёт. Плавные черты и движения, покладистость, робость, скромность. Её подружка Юлька была куда больше по характеру мужчина, чем её муженёк. Но это не вызывало у неё отторжения, наоборот, окружённая всю жизнь женщинами, именно их Танька всегда понимала и держалась. Теперь у неё был не только муж Сашка. Но и подружка Сашенька.

— Я придумала!  — объявила вновь Юлька.  — Давайте пойдем в баню вместе! Ведь нам уже стесняться нечего? Так ведь?!

Девушки посмотрели на Сашу. Тот замер от восторга и предвкушения.

— Только давайте его оденем, чтобы твою маму не смущать. Есть тут что-нибудь?  — Юлька сунула нос в платяной шкаф.  — Во, смотрите, что я нашла для нашей Сашеньки!  — И Юлька вытащила на свет тряпочку, в которой Танька узнала старый мамин сплошной чёрный купальник.

— Юля, нет! Мы и так его девицей выставили! Мама будет снова ругаться!

— Да брось, она в темноте и не увидит, что это он!

— Почему в темноте, там же свет есть! Все увидит. Да и узнает свой старый купальник.

— Да не дрейфь. Давай её разыграем! Ну пожалуйста!  — Юлька сложила в мольбе свои красивые оголенные до плеч руки. Одевать мужа Таньки девочкой доставляло ей какое-то особое извращенное наслаждение.

— Саша ты это наденешь?  — С сомнением спросила Танька мужа.

Ради того, чтобы пойти в баню с женщинами Саня был готов надеть и снять, что угодно. Он выгнал девчонок и переоделся. Когда дверь открылась они так и легли: костюм идеально сел парню по фигуре. Даже чашечки лифа приняли его толстенькие складки жира. Нейлон подтянул его живот и фигура стала куда соблазнительней, чем в простых семейных трусах.

— Саша, ты — прелесть — резюмировала Юлька. Накинув сверху на парня халат, они гуськом 

проследовали в баню.

•  •  •

— Саша, а как ты бы хотел полюбить Таньку?  — Снова начала с каверзных вопросов Юлька, как только они расселись на полках. Татьяна Викторовна задерживалась, и они опять были втроём. Девчонки, следуя собственным договоренностям разделись вовсе, и теперь Саша пожирал их фигуры глазами. Обе девочки были чисто выбриты между ног, но, если у Таньки это был худенький треугольник с тоненькой щелочкой, у Юли там располагался выразительный красивый холм, в вершине которого складки расходились, выставляя наружу массивный бугорок клитора. Ярко красная полоса по низу живота от недавнего кесарева почти не портила общее впечатление. Белые волосы до лопаток слиплись на лбу и прикрывали массивные чуть отвисшие груди с широкими темно-красными ореолами. Красивое лицо подруги жены белело в полутьме парилки. Рядом со своей подругой Танька казалась мальчиком-подростком с почти плоской грудью. К своему стыду, Саша сейчас хотел совсем не её.

— Ну так как?  — Юльке пришлось повторить вопрос, так как парень пялился и пускал на неё слюни как умалишённый.

— Как трахнул бы Таньку? Как-как, да я и так её того, тебе то зачем?!  — Парировал Александр.

— Ну может подсказала бы что-то. Ты сколько её знаешь? Полгода? А я — всю жизнь! Пользуйся пока я добрая!  — Внушала Юлька.  — Где, например, у неё самое чувствительное место? Ты знаешь?!

Танька зашипела на подругу испугавшись её дальнейших откровений.

— Ну, влагалище наверно,  — неуверенно потянул Саша.

— Эх ты, салага! Ничего то ты про свою жену не знаешь! Иди сюда!

Саша повиновался. Юлька без слов преодолев яростное немое сопротивление Таньки растолкала сжатые ноги и поставила её мужа между них.

— Давай руку!

Взяв указательный палец, Сашки Юля приставила его к щелке Тани и чуть погрузила его в её лоно. Та вздохнула и откинулась к стенке, выпятив свой животик. Юлька начала водить Сашкиным пальцем внутри половых губ его жены, то погружая, то снова доводя его подушечку до мелкой пуговки клитора на вершине. Парень благоговейно смотрел на это действо. Между ног его жены становилось всё мокрее, ноги той разъезжались, а грудь трепетала от судорожных вздохов. Руками Танька держалась за полок, а попка беспокойно ерзала. Юлька настойчиво продолжала руководить рукой Сашки, пока он не понял принцип и не смог продолжать самостоятельно. Тогда она убрала свою руку, наказав ему не останавливаться, а сама наклонившись впилась губами в сиротливо торчащий на отсутствующей груди сосок своей подруги. Танька громко застонала. Ноги её задрожали, затряслись и судорожно сжались в сильном и долгожданном оргазме!

Александр стоял перед девушками с зажатой между ног жены рукой и восставшей плотью. Кто бы мог подумать ещё вчера, что сегодня у него будет самый необыкновенный день в его жизни! Он был пьян от вина и впечатлений.

— Эй, герой, чего ты ждешь!  — Привела его в чувство Юлька свои окриком.  — Жена готова, быстренько загоняй ей своего жеребца! Сейчас самое время! Как я помню, для неё первый раз — только начало!

— С-ка, Юлька, ты 

чего городишь, тварь такая!?  — Танька шлепнула подругу по руке. Что Саша про нас подумает?!

— Да он всё правильно понимает. Вон как возбудился!  — Кивнула Юлька на Сашкин член, который он выкатил сдвинув край сплошного купальника в сторону. Она опять растолкала ноги Таньки и толкнула Сашку прямо к её распаренной промежности.  — Вперед, джигит, девица ждет!

Александра не пришлось упрашивать дважды. Он придвинулся к пассивно расслабленной Таньке и направил свой член ей внутрь. Вагина была мокрой и податливой, он провалился в тугую пульсирующую плоть жены, вызвав у неё сладостный вздох. Танька снова вцепилась руками в полок, ещё ниже спустивши таз к краю скамейки. Юлька деловито контролировала процесс соития.

— Ну вот, когда женщина разгоряченная, дело куда более споро идёт?! Так, муженёк?  — Поинтересовалась Юля у Саши.

Тот тяжело дышал и быстро как кролик вгонял своего дружка в лоно суженой, придерживая её худые костлявые ноги руками. Ещё несколько движений и он спустил в жену очередной, но скудный заряд.

— Не вытаскивай! Не вздумай!  — Четко руководила процессом подруга.  — Пережди! Ты ж у нас кролик — коротко, но часто! Поэтому используя свою суперсилу — продолжай как сможешь!  — Старалась учить бестолковую молодежь опытная женщина.  — Пока отдыхаешь, не оставляй жену, ты теперь уже знаешь её тайное место!

И Юлька накрыла лобок Таньки своей ладошкой и начала тихонько хлопать по нему, а потом быстро-быстро запорхала по клитору подруги пальцем. Танька снова выгнулась от сильных ощущений, ноги её в руках мужа задергались, пальцы на ногах судорожно то сжимались, то расслаблялись, распуская пальчики веером.

— Ах ты тварь!  — Тихо процедила Танька подруге — Что ты с нами делаешь?!

Но сама была не в силах оттолкнуть или остановить Юльку. Более того, внутри неё член от увиденного снова налился кровью. Занял весь небольшой объем молодого влагалища и добавил женщине необычных приятных впечатлений. Она стала снова активно ерзать на попке, стараясь заполучить член мужа поглубже. Юлька, тоже не отпускала её лобок, склонилась над маленькой грудью подруги ловя сосок языком. Скромная Таня не смогла больше сдерживаться и страстно и громко застонала, почти закричала от нахлынувшего на неё сладкого и большого оргазма.

Запредельно возбужденный Саша лихорадочно вгонял свой член в кончающую жену и тоже спускал. Юлька, восторженно руководившая процессом, смотрела на молодую пару увлажнившимися от умиления глазами и сама не могла удержаться от хорошего дрочева.

— Как вы меня возбудили, голубки!  — Томно сообщила она и откинулась рядом с Танькой на полок, бесстыдно расставляя крупные белые бедра, согнув ноги в коленях. Рука её нырнула в роскошную выпуклую промежность, а палец накрыл крупный бугорок, ставший сейчас ещё более выпуклым. Рука быстро двигалась по щели, размазывая соки по раскрасневшимся складкам и терзая клитор.

Саша, следуя заветам Юльки снова не стал вынимать свой член из Таньки, а от вида мастурбирующей при нём красотки опять возбудился и стал двигаться во влагалище своей жены. Та, в свою очередь тоже наблюдала за подругой. Ей очень хотелось самой 

коснуться её, вспомнить игры молодости, но ей было стыдно перед мужем, показать себя с этой стороны, и она молча пожирала Юльку глазами снова возбуждаясь.

Сложенные пальцы Юльки стали нырять во внутрь, во влагалище, быстро трахая его. Потом выныривали и накрывали хищно торчащий срамной бугорок. Растрепанные и мокрые волосы накрыли красное лицо Юльки, забиваясь в раскрытый в немом крике рот. Крупные ляжки и таз женщины лихорадочно двигались в так движениям пальцев. Саша тоже наращивал скорость, шлепая мокрым тазом о раскрытый пах жены. Хрупкий стан Таньки повис на его руках, и он лихорадочно вгонял в него своего бурундучка, закатывая глаза и отдуваясь от натуги и перегрева.

Тут движения Юльки перешли в неистовый лихорадочный финал, она стала красиво и сладострастно кончать, иллюстрируя громкими стонами происходящую в ней перемену, но Саша её обогнал. Он завыл как раненый, дернулся задом, замерев на минуту глубоко внутри супруги, потом без сил рухнул на пол парилки. Затем Юлька впилась напоследок в свой передок сминая его всей пятернёй и задергалась телом, хватая ртом раскалённый воздух.

Танька осталась не удел, но и так сегодняшний день был насыщен сексуальными событиями больше, чем вся её жизнь до этого. И она просто лежала. Ошарашенная и распаренная не в силах даже просто свести ноги.

— Ты сдурела, подруга,  — констатировала Танька, едва дыша.

— Лучше спасибо скажи! Я же видела какие вы приехали. Даже не смотрели друг на друга. Я может ваш брак спасаю! Нашла себе пентюха неумелого. А я — то знаю, что тебе нужно, да, подруга?  — Юлька снова говорила особым придыхательным тоном, таким проникновенным, что Танька предусмотрительно свела расставленные было колени. Она уже боялась пьяной и распоясавшейся подруги.

— Саша, милый. Ты бы шел проветриться!  — Участливо обратилась к парню Юлька, толкая её безжизненное тело на полу ногой.  — Совсем взмок. Иди, милый.

— А, что? Где?  — Саша пытался понять, где находится. Потом определил направление и на четвереньках выполз из парилки.

Юльке только этого было и нужно. Она повернулась и впилась в Танькины губы своим поцелуем. Руки подруги бессильно взметнулись, силясь оттолкнуть, но тут же сдались и обняли плечи женщины, прижимая к себе. Поцелуй всё длился, они ласкались широко раскрытыми ртами, их языки встречались и бушевали друг на друге. Руки Юльки ползли по телу Танки пока не достигли её сжатых коленей. Та и не сопротивлялась, когда их широко развели. Юлька отстранилась на секунду и произнесла тихо, глядя подруге в глаза: «я мечтала об этом половину своей жизни! ». После чего присела и накрыла своим горячим ртом раскрытую и истекающую вульву подруги. Там было полно спермы, но Юльку это нисколько не смущало. Она вобрала ртом весь небольшой Танькин пирожок, жадно сосала его, засовывая во влагалище язык. Потом впивалась в клитор, помогая себе руками разводить гладкие сладки половых губ.

Танька металась в её руках, обуреваемая сумасшедшим удовольствием, чудовищным стыдом и завораживающим страхом разоблачения одновременно. Она упиралась взглядом в 

дверь и умоляла её не открываться. Сладострастный шар наливался у неё в животе под губами подруги, и она молила, чтобы он разорвался до того, как эта дверь придет в движение.

Вот-вот, ещё немного! Язык Юльки вынырнул из вагины, вернулся к клитору, сделал на нем несколько требовательных движений, и сладкая пульсирующая нега понеслась по телу Таньки, вырывая тихий стон из её губ. Глаза всё ещё удерживали входную дверь, но несмотря на их усилия, та стала открываться прямо в момент её наивысшего наслаждения. Она не могла ни прекратить свой оргазм, ни свести ноги, ни даже предупредительно вскрикнуть. Ошарашенный Александр в ту же секунду увидел, как его жена, широко расставив колени содрогается в оргазме от языка подруги. Ещё он увидел обращенную к нему великолепную корму Юльки, где между крупных округлых ягодиц темнел зрачок ануса, а ниже во всей своей первозданной красоте виднелись выпуклые складки половой щели.

Он не смог удержаться, бухнулся на колени и впился в эту прекрасную задницу своими губами, зарылся между булочек своим лицом, хватая налитые бёдра руками. Никогда в жизни наяву он не видел настолько прекрасной женской кормы. В свете распахнутой двери были хорошо видны его поползновения.

— Эй, дорогой! Ты там ничего не попутал?  — Слабым замученным голосом потянула Танька.

— Ну дай же мальчику побаловаться! Тебе что, жалко?!  — Спросила Юля, подняв к ней мокрое от выделений и слюны лицо. Она все ещё была на коленях между ногами Таньки.  — Ты ему сама только что изменила со мной.

— Я?! С тобой!?  — До невесты стала доходить, веся степень собственно падения.  — И что теперь и ему все можно?! Этак мы до чего дойдем!?  — Она уже была не на шутку возмущена.

— Ой, ну смотри какой щеночек. Ну пусть потычется. Я же ему больше ничего не дам! Дай мальчику порезвится!  — Упрашивала Юлька.

— Ну уж нет! Саша! Саша! Что ты делаешь! Отлепись от неё!  — Голос Таньки уже звенел от злости и ревности. Слишком Юлька была хороша, чтобы давать своему мужу такие вольости.

От резких окриков Александр наконец-то пришел в себя и с ужасом осознал своё положение:

— Танечка, извини пожалуйста! Я думал мы тут ещё играем, все вместе. Тут она с тобой... Она меня тоже трогала там, на даче. Ну ты знаешь. Я думал...

— Все, Саня, игры закончились! Никогда, слышишь, так больше не делай! Это мне можно со старой подругой. А тебе со новой подругой никак нельзя!  — Ты понял, Саша!?

Парень всё понял, он ошарашенно присел рядом с женщинами на полог и втянул голову в плечи. Юлька откинула сбившиеся волосы, поднявшись с колен, выразительно молча посмотрела на разъярённую Таньку и вышла в предбанник. Между молодыми супругами повисла гнетущая тишина.

— Та-а-а-нь!  — Позвал чуть помолчав Сашка.

— Ну?

— Ну, ты чего? Приревновала?

— Ничего. Вон какая, а я вон какая! Приревнуешь тут!

— Ты же сама все это начала, с этим фаллосом и переодеванием! Я же все из-за 

тебя, ради нас. Я думал тебе прикольно.

— А чего ты такой, как рыба мороженая?

— Ну прости. Я научусь. Я постараюсь!  — Рука мужчины поползла на колено жены и начала перебирать пальцами поднимаясь к выбритой промежности. Член его опять напрягся во все ещё не снятом глупом женском купальнике. Сашка притянул свою жену к себе, посадил сверху и немного покопавшись, заправил крепенький член в уже родное влагалище. У Таньки все было распарено и мокро, и он провалился в неё совершенно свободно. Они слились в поцелуе, а потом женщина начала мерно качаться на коленях Сашки, придерживая себя руками за его шею. Парень держал супругу за хлипкие ягодицы, раздвигая их и насаживая её тело на себя. Танька почувствовала, что в такой позе член мужа достаёт до глубоких точек наслаждения, и старалась потеснее прижаться, бухнуться на головку со всего маху. Она прыгала на члене все ускоряясь. Сашка снова кончил, но не тормозил супругу, так как эрекция его нисколько не пострадала. Танька же была в плену своих ощущений, она холила и лелеяла глубокое сладостное чувство, постепенно разраставшееся в её лоне. Оно было необычно вязким и неспешным, по каплям собиралось внутри её, когда член мужа задевал внутри неё струны наслаждения. Оно всё копилось и росло пока вдруг не захватило всё её тело спазмами нового оргазма. Танька резко задергалась на члене мужа, крепко впиваясь в его плечи руками, сжимая и разжимая колени. Потом она ослабла в его руках и подняла на него свои радостные полные слёз глаза:

— Знаешь, Саша, кажется, именно сегодня ты мне стал настоящим мужем! Ты такой хороший! Я тебя так люблю!

Она прижалась к мужчине в новом страстном поцелуе. Весь ужас и неудобство первой брачной ночи был теперь решительно забыт. Перед её внутренним взором теперь лежала ровная дорога совместной жизни. Только одно обещание Танька дала себя в этот момент — не подпускать больше к их семье свою подругу.

•  •  •

Десять лет назад на этой же даче именно Юлька открыла для неё секреты собственного тела. Стыдясь и смущаясь она тогда в первый раз почувствовала на своём лоне теплые пальчики подруги. Они лазили в возмутительных, запретных местах и вызывали такую необычную истому и негу, что даже кричащая мысль о запретном не смогла её сдержать. А Юлька как будто нарочно была настойчива и изобретательна, возбуждала её любопытство, питала желание постоянными намёками и случайными прикосновениями, пока не завела до предела и не порушила все барьеры одним наскоком. Это было время безудержной ласки, бури взаимного всепроникновения, обладания запретной сладостной тайной на двоих. Они прятались на втором этаже дома, или уходили в баню и там лихорадочно и жадно познавали закоулки тел друг друга.

Воспоминания нахлынула на Таньку, смущая и возбуждая её снова. Но отдавать в цепкие лапы порочной подруги своего мужа она была не намерена. Пусть она развратила её, но Сашу она ей не отдаст! Она банально 

ревновала свою яркую и сексуальную подругу! Пусть запоздало, это решение прочно засело у ней в голове. Больше никаких экспериментов! Это — её семья и развратной подруге в ней не было места!

Так думала Татьяна все ещё сидя на коленях Сашки. Тот боялся пошевелиться и нарушить проникновенный момент, но уже истекал от пота и жары.

В предбаннике зашумели. Послышался голос Татьяны Викторовны и приветственные возгласы Юльки:

— Заходите, тётя Таня! Здесь все свои!

Молодые поспешили принять приличное положение. Они разорвали объятия, Сашка быстро заправил член в черный женский купальник, подтянув чашечки на груди, а Танька целомудренно прикрылась полотенцем усевшись по струнке и сжав колени. Им бы уже хотелось выйти на холод, но там была мама и они побоялись смутить её своим появлением. «Что опять задумала это Юлька?! » — Тревожно пронеслось в голове у Татьяны. Второй день её свадьбы уже и так больше походил на плохой порнофильм. Не хватало ещё сцены голой тещи с затем. Но она неотвратимо приближалась.

Дверь предбанника открылась и подслеповато щурясь в парилку вошла Татьяна Викторовна. Она была худощавой подтянутой женщиной, фигурой напоминающей собственную дочь. Её возраст выдавала только размазанные складки некогда упругой груди и выбеленные стрии на животе. Чуть дряблые в бедрах ноги венчал треугольник коротких рыжеватых волос на лобке. Женщина со свету пыталась разглядеть сидящих на полке людей.

— Кто здесь? Таня, ты? А это кто с вами, не признаю?!  — Она все вглядывалась в непонятный силуэт в смутно знакомом купальнике.

— Что ж вы зятя то не признаете, тётя Таня!  — хохотнула показавшаяся из-за спины Юлька.

Татьяна Викторовна тихо ахнула, прикрывшись руками и подалась назад в слепом ужасе. Но там была Юлька, она преградила ей дорогу, расставив руки:

— Куда-куда! Единение семьи! Все в сборе!  — Он у нас как приглашенная звезда, для красоты. Мы все тут голые, тётя Таня!  — Заверила она женщину, подталкивая к скамейке.

Татьяна Викторовна была в ужасном замешательстве. Она знала, что Юлька недолюбливая её ещё с детства, когда она ловила её со своей дочкой за всякими непотребствами. И теперь сама попалась на её уловки, опозоренная перед собственным затем. Но не драться же с ней теперь из-за этого? Татьяна Викторовна с достоинством опустила руки и села рядом с дочерью.

— Что тут у вас происходит? Вы опять за своё? Что это на Саше? Мой старый купальник? Ну и зачем вы его так нарядили?! Он тебе что, игрушка? Что за странные развлечения? Это все опять Юленька? Её проделки?! Как ты была с причудами с детства, так и осталась!  — Татьяна Викторовна обрушилась на посмеивающуюся Юльку со всей яростью заслуженного педагога.

— Мама, ну хватит! У нас же праздник! Мы развлекаемся. Александр ничуть не против!  — Увещевала её Танька.

— Татьяна Викторовна, не ругайтесь на них пожалуйста, это у меня не было плавок, чтобы никого не смущать я это и одел. Извините, что так вышло.  — Плаксивый голос зятя привёл Татьяну Петровну в чувство и 

она осеклась.

— Давайте лучше попаримся!  — Предложила Юлька.  — Все, вставайте! Татьяна Викторовна ложитесь!  — Она растолкала всех, руководя процессом и уложила вдоль верхнего полога Танину маму на живот.

— Саша, Таня, хватайте веники, давайте попарим тёщу!

Березовые ветки были вытащены из кадки с давно остывшим кипятком и наполнили слащавым ароматом все небольшое пространство парилки. Послышались шлепки по голому телу. Татьяна Викторовна сначала смущенно молчала, но потом начала подгонять молодежь и руководить процессом:

— Так, сильнее по ногам! Саша, возьми ниже! Таня, что ты гладишь, стукни хорошенько!

С молодых градом тёк пот, Саша задыхался, но изо всех сил хлестал тещу веником по её тощему и дряблому заду.

— Вот так! Ах, хорошо! Вы — молодцы! Уважили тётку!  — Вскричала Татьяна Петровна!  — А теперь проваливайте отсюда мигом, я ещё хочу посидеть!

Молодежь с облегчением двинула на холодок, оставив Юльку и Татьяну Петровну в парилке.

Юля присела рядом с перевернувшейся на спину учительницей и внимательно разглядывала её тело.

— Тётя Таня, каково это полжизни жить без мужчины?  — Без обиняков спросила Юлька.

— Ты хочешь обо этом поговорить?  — Скосив глаза на соседку спросила Татьяна Викторовна.

— У меня не укладывается в голове, как можно жить без мужчины, без всего этого... секса...

— Я представляю. Ты всегда была этим озабочена, сколько тебя помню. И дочку мою в это втянула. Мне потом даже у постели её приходилось дежурить, чтобы она ручки свои куда не надо не засовывала.

— И вы гордитесь этим? Вырастили пугливую пуританку, которая боится собственных желаний!

— Да, она достойная девушка!  — С вызовом поднялась на локте учительница.  — Я считаю, что всему своё время. И до всех этих... переживаний надо ещё подрасти. Не забивать этим голову с малолетства!

— Кому же мешает хороший оргазм?  — Юлька искренне недоумевала.

— Вот тем и мешает, что отвлекает от всего остального!

— Врёте вы всё, это ваши собственные заблуждения! Всем этим занимаются и никто ещё не стал дебилом!

— Ну и на том спасибо!

— Неужели нельзя отделить потребности тела от своего такого строго нрава? Вы же из-за этого сами страдаете? Будь вы попроще да посговорчивее, наверняка не остались бы одна.  — Упрямилась Юлька.

— Только звери слепо идут за потребностями своего тела! Люди тем и отличаются, что могу быть выше этого, действовать вопреки инстинктам!

— Как тогда расценивать ваш фаллоимитатор в тумбочке? Как же подняться над собственным инстинктом?

— Я же не бросаюсь в объятия случайным мужикам как течная сука! Хотя возможно мне бы этого и хотелось! А это всего лишь разрядка, для снятия застоя крови, и чтобы не ныл живот! Для здоровья и мою нравственность не компрометирует!  — Татьяна Викторовна окончательно поднялась и села рядом с девушкой; и теперь спорила прямо глядя ей в глаза. Она не могла позволить, чтобы эта маленькая распутная дрянь её смутила.

— Ладно, я поняла — вам важно страдать, но не допустить, чтобы кто-то подумал, что вы тоже женщина, у которой есть постыдные на ваш взгляд желания!

— Не страдать, но 

и не опускаться до животного уровня!

— Хорошо, Татьяна Петровна! У меня есть для вас подарок! Ложитесь обратно на полог!  — Скомандовала Юлька!

После непродолжительного препирательства Татьяна Петровна уступила.

— Эй, молодежь, вы там живы! Идите к нам!  — Позвала молодожёнов Юлька.  — Я предлагаю сделать вашей мамочке массаж! Она так старалась ради вашей свадьбы, взяла все хлопоты на себя! Это — меньшее, чем вы можете её отблагодарить!

Юлька затолкала Таньку и Сашку в парилку и вылила щедрой рукой флакон миндального масла на спину лежащей женщины.  — Приступайте! Скомандовала она и проследив за руками молодых выскользнула из парилки.

Таня размазывала масло по спине мамы, а Саша, воруя у неё остатки смазки распространял её ниже, по ягодицам и ногам. Она всячески крепился не пялиться в темнеющую промежность тёщи, но его член от прикосновений к женщине снова предательски набух. Татьяна Викторовна замерла под старательными поглаживаниями ребят. Чья-то рука постоянно скользила по её попке и норовила задеть внутреннюю поверхность бедер у самого их основания. Она покрепче сжимала ноги, но от этого только возбуждалась, напрягая тем самым интимные мышцы. Поэтому снова расслабляла ноги и они расползались под руками массирующих её.

Невзирая на двусмысленность ситуации женщине было неожиданно приятно от такой заботы и она даже не думала ей прерывать. Таня же гладила свою мать и думала о другой женщине. Молодой и вредной. Той, что снова поставила её в неудобное положение. Она вспоминала их недавний поцелуй, жадный рот подруги на своей киске, быстрые и умелые пальцы. Она пыталась отбросить эти мысли, но от лежащей перед ней наготы они настойчиво возвращались и она задумчиво перебирала ладонями, глубоко погруженная в раздумья. Саня меж тем совсем осмелел и активно наминал зад тёщи, подбодренный полнейшей её пассивностью. Руки его сами собой стремились к её промежности, задевая её при каждом удобном случае. Он трогал волосатые сладки и кажется чувствовал наполненную влагой вульву. Член стоял как деревянный сучок, сжимаемый тугой тканью купальника и он беспокойно дергал задницей, пытаясь его пристроить поудобнее. За сегодня он увидел столько голых женщин, сколько не встречал за всю прошедшую жизнь. И не просто их наблюдал! А трогал! Забирался им в самые интимные места! Он был на седьмом небе от счастья. И погружал свои ладони в женские складки всё смелее.

Татьяна Петровна совсем не хотела очередного скандала, да ещё и с собственным зятем. Хуже всего было сейчас показать дочка какая её муж озабоченная и беспринципная скотина. И она как могла снова сводила и сжимала свои бедра, не давая дорогу наглым ладоням мужчины.

От этого внутри неё нарастало возбуждение и сладострастное удовольствие. Она стояла перед выбором. Или кончить от сведённых сжатых бедер, или расслабиться, и неминуемо разрядится от старательных рук молодого человека. Слишком давно она этого не получала и теперь не могла устоять. Татьяна Петровна выбрала меньшее из зол и ещё плотнее стиснула ноги, вспугнув тут же оробевшего Сашку. Но держать так 

долго было выше её сил и Татьяна Петровна мелко затряслась всем телом на скамейке, гулко ударяя о неё коленями, неудержимо кончая перед собственной дочкой и зятем.

Дети отняли руки в ошарашенном восторге от развернувшейся перед ними картины. Первая пришла в себя Танька: Саша, ну ка марш отсюда!  — Скомандовала она мужу.

Выпроводив его, она повернулась к матери, чуть живой от стыда все ещё лежащей на скамейке:

— Мамуля, ты как, нормально?

— Да, дочка, все хорошо!

— Мамуля, я тебя так люблю! Спасибо тебе за всё-всё, что ты для нас сделала!

— Да уж... Пожалуйста! Ты же у меня одна — моя доча! Как же иначе!? Я хочу, чтобы ты была счастлива!

Татьяна Петровна прижала к себе мокрое тельце дочери и, покачиваясь, они долго так сидели в обнимку улыбаясь чему-то уголками губ.

В то время как в предбаннике пытливая Юлька ртом помогала Сашке избавиться от очередной эрекции. Тот был в совершеннейшей нестерпимой нирване.

Свадьба удалась.