Жесть. Тематика: Порнушка жесть Часть 1

Женщина уже осознала всю тщетность сопротивления и прекратила попытки вырваться из пут. А путы были что надо, спасибо моему подручному Никто, дело оно своё знает на десять из десяти! Верёвки стягивали тело, привязанное к стоящему вертикально толстому деревянному столбу надёжно, а кляп во рту не давал производить ей лишнего шума. Слушать мольбы добычи о пощаде, угрозы и проклятия в свой адрес я, конечно, люблю, но хорошего должно быть в меру и своевременно. Училка испепеляла меня ненавидящим взором. Что ж, я люблю укрощать строптивых кобылок! Я ещё раз осмотрел добычу. Да, тёлочка породистая, понятно почему она парнишке приглянулась! Высокая блондинка, фигура как песочные часы, с широкими бёдрами, длинными стройными ногами, объёмистой грудью и плоским животиком, несмотря на возраст. Миловидное лицо с большими серыми глазами не портил даже кляп и сдвинутые в гневе брови. Гнев даже придавал лицу некоторую изюминку! Я приподнял тростью край юбки, обнажив порванные в борьбе колготки. Поднял юбку ещё выше, до самых белых трусиков.

— А это тебе больше не понадобится.

Я поправил немного сползшую с лица маску, взял ножницы, и сделал на строгой юбке до колен разрез спереди. Потом раздвинул полы юбки и начал срезать лоскутами чёрные колготки, а после и белые трусики. Верёвки мешались, но я всё сделал чисто и аккуратно. Теперь я видел красивые стройные ноги безо всяких преград, не считая тугих верёвок. В месте соединения виднелась аккуратная интимная стрижка. Теперь на лице добычи уже не читалось прежней спеси. Теперь оно выражало злобу и стыд, густо покрывшись красной краской и испариной.

— Я гляжу, ты не такая уж и недотрога, какой хочешь казаться. Для кого пизду бреешь?

Ирина что-то злобно промычала, выпучив глаза. Я пропел с ласковой улыбкой:

— Я так и знал, что для меня!  — после чего просунул руку между так понравившихся мне ног и вставил средний палец во влагалище.

Сухо и тесно. Впрочем, иначе и быть не могло. Я обслюнявил палец и вновь резко вставил в тесную пещерку. Уже лучше. Добавил ещё безымянный, и начал крутить и вертеть ими внутри, вставлять и вынимать, наращивая темп и добавляя ещё пальцы и смазки из пузырька. И вот я уже шурую внутри четырьмя перстами, вгоняя их до упора. Жертва задёргалась пуще прежнего, что-то нечленораздельно мыча и рыча сквозь резиновый шарик кляпа. Лицо её раскраснелось пуще прежнего, по щекам стекали слёзы и пот. Я вынул пальцы и похлопал этой же ладонью по щеке добычи, оставляя на ней мокрый след, успокаивая её словами:

— Ну-ну, не плачь. Разве больно? Больно? Ну-у-у, брось, эта боль тебе покажется в дальнейшем просто комариным укусиком. Хочешь мне что-то сказать? По лицу вижу, хочешь! Ну, ладно, дам тебе высказаться,  — и расстегнул при этих словах застёжку на её лице.

•  •  •

Я отдыхал в мягком кожаном кресле, разминая затёкшую от долгой работы руку, когда раздался звонок на сотовый.

— Артём?

— Да, это я.

— Обычно я 

вам набираю.

— Да, но в этот раз дело не совсем обычное.

— Слушаю вас очень внимательно.

— Если кратко, то у нас появился заказ на два трофея. Но так как мы лишь охотники, а заказчику требуется фильм и фотоальбом с вашей тематикой, то я решил обратиться к вам, как к специалисту.

— Откуда заказчик про мои работы узнал?

— Видимо, у бати на жёстком диске нашёл.

— У бати? А сколько заказчику лет?

— Восемнадцать. Но денег, что у дурачка махорки! Спасибо бате.

— Хммм... А что за дичь?

— Одна — учительница географии, слегка за тридцать, вторая — соседка парнишки, мать друга, примерно тех же лет. Если заинтересуетесь, кину на почту более подробные анкеты с фото.

— Ну, если он готов платить вдвойне и не против, чтобы добыча осталась в моём распоряжении, то высылайте.

— Значит, договорились. Высылаю письмо.

•  •  •

Анкета №65. Дьяченко Ирина Владимировна, 36 лет, украинка, рост 17б см, вес 68 кг, без в/п, учительница географии, замужем, дочери 15 лет, живёт с семьёй и свекровью в частном секторе на окраине, с работы и на работу возит ревнивый муж на машине. На фото возле школы, машины и дома высокая миловидная женщина с точёной фигурой, выдающейся грудью, а также умным и красивым лицом, на вид лет 30.

Интересно, как Артём будет нейтрализовать мужа?

Анкета №66. Смирнова Ольга Сергеевна, 37 лет, русская, рост 165, вес 60, без в/п, владелица салона красоты, второй раз замужем, сын от первого брака 16 лет, дочь от второго 10 лет, живёт в элитной новостройке на той же окраине, что и добыча №65, соседка заказчика, передвигается на собственном авто самостоятельно. В альбоме фото невысокой фигуристой женщины, тоже блондинки с выпирающей грудью и красивым лицом, также выглядящей моложе своих лет. Что ж, предпочтения заказчика понятны.

С этой должно быть попроще, ребята-то у нас опытные. Набираю Артёму.

— У аппарата.

— Посмотрел анкеты, одобряю. Можно ещё будет навариться, перепродав.

— Отлично!

— Каков план, с кого начнём?

— Начнём с училки. Завтра у неё продлёнка, и она освободится только в семь вечера, когда уже стемнеет. Мужу мы сделали сложный и дорогой заказ, так что забрать он её не успеет. Придётся топать пешком.

— А что у него за работа?

— Мастер по ремонту холодильного оборудования. У Хачатура Суреновича в его ресторане как раз с ним возникли «проблемы».

— А дальше?

— Дальше всё просто: мешок на голову, обездвиживаем, кидаем в наш минивэн и везём к вам на базу. Ну, а там вы уже разберётесь.

— Да уж, всё гениальное просто!

— Старая мудрость, но по-прежнему актуальная.

— А соседкина очередь когда?

— Как с училкой закончите, так сразу.

— Хорошо, договорились, до завтра.

— Всего доброго.

— До скорой встречи.

Пора вновь готовить оборудование и снаряжение!

•  •  •

Ирина Владимировна рассказывала что-то про климат и животно-растительный мир Южной Америки, но Вова слышал лишь сладкую музыку, льющуюся из этого волшебного рта, обрамлённого нежными пухлыми губками.

«Интересно, какие они на вкус и ощупь, и как они будут смотреться на толстом 

жилистом члене? », задавался он нескромными вопросами. А при взгляде на её строгий, но обтягивающий высокую грудь, длинные стройные ноги и оттопыренную попку, костюм, его член был готов порвать ширинку! Вове приходилось сильно сжимать ноги, да так, что даже толстая прыщавая соседка по парте подумала что он хочет пи-пи. Да и его красное лицо тоже говорило ей именно об этом.

— Ты чё, Петров, сикать захотел?  — полюбопытствовала Наташка — "Жирная Ляжка", как дразнили её одноклассники.

— Заткнись, дура глупая!  — прошипел Вова.

Но та лишь раззадорилась и прокричала на весь класс:

— Ирина Владимировна, а Петров в туалет хочет, но молчит!

— Это правда, Володя?  — удивлённо подняв брови, спросила учительница.

Вова лишь ещё гуще покраснел и опустил взгляд в пол. По классу пробежали смешки. Ирина Владимировна шикнула на учеников:

— Тишина в классе! Ну что же ты стесняешься, Петров? Тут нет ничего постыдного, это же естественные потребности организма. Сходи в туалет, только не надолго.

Вова угукнул и выбежал в коридор под новые смешки. Добежал до туалета, заперся в кабинке и начал отчаянно дрочить свой торчащий член. Он быстро кончил, забрызгав спермой кафель, вытерся туалетной бумагой, умылся и помыл руки в раковине. Вова посмотрел на себя в зеркале, ехидно ухмыльнулся и, передразнивая соседку по парте, смешно проблеял:

— Ири-и-и-и-ина Влади-и-и-и-и-имировна, а сего-о-о-о-одня вы дома ночева-а-а-ать не бу-у-у-удете. Сего-о-о-о-одня вы едете в го-о-о-ости! Сего-о-о-о-одня вы вообще вряд ли поспите, Вита-а-а-алий Алекса-а-а-анрович вам не да-а-а-аст! А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА!!! А я посмотрю на всё это!  — злобно прошипел он в конце.

•  •  •

— Что тут происходит, что вы себе позволяете?! Кто вам дал право похищать людей и творить с ними такое?! Да вы знаете, кто я?! Да вы знаете кто мой муж?! Да он вас найдёт и на шнурки порежет!!! Отпустите меня немедленно!!!

Я сделал короткий, но резкий замах и звонко ударил тростью поперёк бёдер связанной и вопящей женщины.

— А-А-А-А!!! Что вы творите?!

Второй удар, ещё сильнее, за ним третий, четвёртый.

— Пре,  — АЙ!  — Кра,  — ОЙ!!  — Ти,  — АХ-Х-Х!!!  — Те!!!

Я дал сигнал Никто, и оно быстро застегнуло застёжку кляпа обратно. Ирина продолжала что-то злобно шипеть сквозь кляп, пытаясь осмотреть свои бёдра, все в красных полосах. Похлопывая тростью по руке, я продолжил свой монолог:

— Слушай сюда, тупая сука. Все твои права и привилегии остались в прошлом. И думать забудь о них. Здесь ты никто. Не человек, не учительница, не жена и не мать. Здесь ты просто тело, кусок мяса, послушно позволяющий вытворять с собой любые непотребности, угодные твоим хозяевам. Я для тебя теперь Повелитель, так, и только так ты будешь теперь ко мне обращаться. А если ты ещё не поняла всей безнадёжности своего положения, то я тебе популярно всё разъясню. Кивни, если поняла меня.

Ирина замолкла, но продолжала сверлить меня свирепым взглядом. Голова её не опустилась.

— Ну, что же, придётся закрепить урок, раз ты такая бестолковая ученица.

Я снова взял ножницы и начал аккуратно срезать остатки одежды. Теперь 

она оставалась только в лифчике. Я срезал чашечки лифа и наружу выпрыгнули, словно мячики, большие, тяжёлые белые сиськи. Я взвесил их в ладонях, потрепал, потеребил сосочки. Грудь, несмотря на возраст и ребёнка, оставалась вполне упругой, соски с крупными ореолами напряглись от моих манипуляций. Я взял жгут и туго перетянул им сиськи в основании. Теперь они надулись, налились кровью и торчали вперёд, ещё больше напоминая мячики. Я взял прищепки и нацепил по три штуки на каждый сосок. Никто передало мне мой любимый подсвечник с тремя горящими, красными, толстыми свечами. Первая порция воска разлилась красными дорожками по налитым сиськам, попадая и на соски, и на живот, а несколько капель и на побитые бёдра. Бывшая учительница дико верещала и дёргалась, глаза её налились кровью, по подбородку стекали слюна и слёзы, капая на горящие огнём сисяндры, смешиваясь с воском.

Свободной ладонью я отвешивал сочные и звонкие пощёчины трепыхающейся дамочке и при этом приговаривал:  — «ты будешь меня слушаться, глупая курица, будешь, будешь! » Наигравшись, я отошёл и полюбовался на открывающуюся картину. На крепко привязанную к столбу, полностью обнажённую и беззащитную красивую женщину, на её торчащие, большие, синеющие груди, утыканные прищепками и покрытые густой сетью красных блестящих пятен, на косо исполосованные ляжки, на покрасневшее и взмокшее лицо. Откуда-то сзади раздавались ритмичные щелчки фотоаппарата и тихое сопение Никто. Я снова обратился к связанной женщине:

— У тебя есть выбор, а это в твоей ситуации непозволительная роскошь! Или ты принимаешь мои условия и становишься послушной рабыней своего Повелителя, или я продолжу обучение с новым рвением. Подумай хорошенько, ведь фантазия у меня богатая!  — при этих словах я одной рукой жонглировал хромированными пассатижами, а в другой держал массивный чёрный дилдо,  — Твой ответ?

Ирина отчаянно заревела, вся напряглась но всё же через силу кивнула в знак согласия.

— Ну, вот и отличненько, ты всё же оказалась не безнадёжно глупа. А теперь мы снимем кляп и проверим твои знания. Никто, убери кляп, сними прищепки и ослабь жгуты.

В этот раз после снятия кляпа женщина лишь глубоко дышала и разминала языком затёкшие губы и дёсны, не подавая голоса. Я подошёл к ней вплотную, прижался к упругому телу и начал нежно водить кончиком указательного пальца по лицу, приговаривая:

— Наша девочка будет послушной и будет выполнять все прихоти своего повелителя? Не молчать!

— Да.

— Что, да?

— Я буду вас слушаться.

— Кого это, вас?

— Повелителя.

— Сейчас проверим. Я буду засовывать тебе пальцы в рот и ты будешь их страстно и сексуально облизывать и обсасывать. Попробуешь укусить, и я тебе все передние зубы вырву. Поняла, тупая манда?!

Щелчок пассатижей перед самым носом быстро привёл её в чувства.

— Да, мой повелитель!

Я просунул гулявший до этого по лицу указательный палец ей в рот. Она начала его обсасывать, что явно не приносило ей никакого удовольствия. Вслед за указательным проследовал и средний, а потом и безымянный с мизинцем. Я 

начал трахать четырьмя пальцами её рот, а другой рукой мял сочные груди. У рабыни начались рвотные позывы и я прекратил свои манипуляции.

— Никто, прочисти её хорошенько. Блевотины мне ещё не хватало.

Никто в мгновение ока размотало верёвки, грубо взвалило рабыню на широченное плечо и отволокло в процедурный кабинет. Из-за тонкой фанерной двери раздавались громкие и не всегда приятные звуки возни, плескающейся воды, рвоты и пердежа, кряхтение и женские стоны, вялые возражения жертвы, шлепки и глухие удары. Я за это время полностью обнажился, оставшись лишь в маске. Наконец, Никто вывело под скрученные за спиной руки мою игрушку. Она была чисто вымыта и выскоблена. Мокрые волосы стянуты в тугой хвост, а между ног исчезли остатки растительности. Внутренняя сторона бёдер блестела от смазки.

— На станок её.

Никто поставило рабыню перед Т-образной деревянной конструкцией, высотой мне по пояс, руки и шею продело в выемки на вертикальной доске и захлопнуло крышку колодки. Ноги оно пристегнуло к полу так, чтобы зад рабыни оказался высоко задран и у неё не было никакой возможности поменять позу. Я взял крупную анальную пробку, капнул на неё смазки и круговыми движениями начал вставлять его в красивый оттопыренный зад. Попа на удивление легко приняла шестисантиметровую пробку внутрь, жертва даже не слишком громко стонала. Видимо, муженёк уже не раз распечатывал данную дырочку, и прибор у него был немаленький. Я обошёл станок и приставил стоящий кусок мяса к сочным губам прикованной женщины.

— Открой рот и высунь язык. Шире открывай, ещё шире!

Серия хлёстких пощёчин распахнула её рот до предела. Я начал водить набухшей головкой по нежным мягким губам, шлёпать ей по языку. Хотел уже вставить в рот, но тут в глазах бывшей географички прочёл нечто такое, что заставило меня остановиться.

— Никто, распорку для рта.

Я вставил металлическую распорку в рот и раскрутил её на максимум, так чтобы пасть рабыни была широко распахнута и не могла захлопнуться. Я крепко взял её за уши и со словами:  — «Вот теперь ты точно не наделаешь никаких глупостей! » — вставил ей в глотку резко и до упора. Подержав так секунд 20, выдернул член обратно и тут же снова вогнал по самые яйца, повторил процедуру несколько раз. Изо рта по моим бёдрам обильно текла слюна вперемешку с желудочным соком, глаза рабыни начали закатываться от нехватки кислорода, и я дал ей отдышаться. Никто протёрло мои бёдра и лицо женщины. Когда раба отдышалась, я снова воткнул хуй ей в глотку и начал резко трахать с высокой амплитудой. Она гортанно мычала, её прямой красивый нос плющился об мою лобковую кость, а по изящному подбородку вновь стекала слюна и шлёпали гладко выбритые яйца.

— Глотай, мразь, всё до капли глотай!!! Ааай, бляаААА!!!...

Сперма тугой струёй била ей прямо в желудок, а меня всего трясло от мощного оргазма! Немного придя в себя, я отпустил лицо с вновь закатывающимися глазами и присел передохнуть 

и выпить холодный коктейль. Раба зашлась в долгом громком кашле, выплёвывая на пол густую мутную жижу. Никто сняло распорку, вылизало ей лицо и протёрло влажными салфетками. Теперь на лице не было ни гнева, ни спеси, а читались лишь боль, отрешённость и усталость. От её обречённого и униженного вида, а также от коктейля с афродизиаками, моё либидо вновь начало пробуждаться. Я подошёл к станку сзади

и рывком выдернул пробку из ануса. Раба лишь тихонько пискнула. Из широкой красной дырки потекла блестящая прозрачная смазка. Да, смазки Никто не пожалело, как я и люблю! Я без раздумий легко вставил внутрь три пальца и начал трахать ими рабскую задницу, приговаривая:

— Проси своего повелителя, чтобы он оттрахал твою грязную задницу как следует! Моли об этом!

— Да-да, выебите мою похотливую блядскую жопу и кончите в неё, умоляю!

Я добавил ещё палец, трахая её уже четырьмя.

— Хочешь, чтобы вся ладонь оказалась внутри?

— Очень хочу, повелитель, засуньте весь кулак в мою раздолбанную жопень!!!

— Не буду заставлять тебя ждать.

Я вылил на ладонь ещё смазки, и начал добавлять пятый палец. Все пять входили до костяшек, а дальше никак. Я свернул ладонь лодочкой и начал вращательными движениями давить и давить с новой силой. И вот, наконец, ладонь проскользнула и оказалась полностью внутри. Раба лишь мычала сквозь зубы. Потрахивая ладонью зад, я вставил стоящий колом член в гладкую пещерку и легко заскользил внутри. Похоже, что она сама уже потекла, настолько жарко и скользко было внутри! Сквозь тонкую перегородку я чувствовал свою ладонь, что придавало особой остроты ощущениям! Правой рукой я подлез рабыне под живот и начал дёргать висящие сиськи, словно коровье вымя, больно щипать и выкручивать соски, шлёпать и мять тяжёлую и большую гордость бывшей учительницы, которую та так любила подчёркивать своими нарядами! И вот уже от паха по всему телу разлилась жаркая волна нового оргазма, и я начал выплёскивать содержимое своих яичек в матку рожавшей взрослой женщины! Спустя минуту я, пошатываясь, завалился на кресло и жадно стал пить холодную минералку. Между ног прикованной рабыни виднелись две разъёбанные дырки. Из одной, обрамлённой разбухшими губами, медленно вытекала моя сперма, а другая представляла из себя широкую круглую дыру, ведущую в ярко-красную мокрую пещеру. Сзади вновь были слышны тихие щелчки фотоаппарата.

— Никто, приведи нашу гостью в порядок и отведи в опочивальню.

Никто обмыло и протёрло Ирину, надело ей глазную повязку, ошейник и наручники, и отвело её за поводок в одну из комнат для рабынь.

Я уселся за компьютер и вывел на монитор изображение с камеры в той самой комнате. Внутри на кресле сидел голый парень в маске, с торчащим до пупка членом. Он взволнованно, но громко скомандовал:

— На колени, тварь!

Женщина упала на колени, но что-то её встревожило.

— Петров, это ты?!

— Какой я тебе на хуй Петров?! Я твой новый хозяин и господин!

— Петров, это ты, я поняла! Давай договоримся!  

Что ты хочешь, Вова?! Хочешь, я сделаю из тебя отличника, хочешь, я...

Никто прервало её ударом под дых. Ирина упала на пол, начала глотать воздух ртом, словно выброшенная на берег рыба. Вова подошёл и рванул её за волосы вверх.

— Я сказал, на колени, тупая лошадь! Пасть раскрой, и чтобы без фокусов!

Ирина приоткрыла рот и Вовочка протолкнул в него свой торчащий колышек.

— Вот, да, заебись! Соси давай!

Он быстро-быстро задвигал тазом и вскоре кончил своей учительнице прямо в рот, прижав её голову к животу. Он отошёл чтобы немного отдышаться, но член его и не думал падать. Ох уж эти гормоны! Ирина стояла на коленях, по подбородку у неё стекало мужское семя.

— Никто, давай на нары, сейчас в жопу её ебать буду!

Никто закинуло взрослую женщину, словно пушинку, на нары, прижав её голову к доскам и задрав задницу повыше. Пацан пристроился к ней сзади и начал бодро трахать в разработанное мной очко. По его хрипу и ускоренным фрикциям я понял, что он ещё раз кончил.

— Пиздец, у тебя там дырень, ничего не чувствую! Тебя туда теперь ногой трахать можно! Никто, дай-ка смазку.

Я уже испугался, как бы он мне товар не испортил, но парень смазал всё же не ногу, а руки. Вовкин кулак с хлюпаньем провалился внутрь кишечника, его сменил второй, а потом опять первый. Со стороны казалось, что Вова как-будто бы месит рыхлое тесто, но это его кулаки долбили разработанную мной задницу. Ирина тихо стонала и бормотала что-то бессвязное, её прекрасное лицо было расплющено Никем об дощатые нары и приобрело цвет бурака. Вовчик уже наигрался с попкой своей училки и велел Никто перевернуть её на спину лицом к себе. Его белые ягодицы замелькали между широко разведённых длинных ног, но Ирина уже впала в какой-то транс и не проявляла никаких эмоций. Глаза её остекленели, из уголка рта текла слюна, она продолжала бессвязно бормотать. Мальчик пытался её раззадорить, мня и облизывая сиськи, щипая и кусая, оставляя следы засосов, укусов и царапин по всему телу. Но Ирина вела себя как живая кукла, не реагируя ни на трах в любое отверстие, ни на порку розгами, ни на воск, ни на удары. Вован кончил за пару часов ещё раз 7. А под конец помочился на голову стоящей на коленях рабыни, заставляя её глотать мочу. И всё же либидо оказалось не безграничным и насытившийся парень отчалил восвояси.

•  •  •

— Слушаю вас очень внимательно, Виталий Александрович.

— Евгений Фёдорович, новый товар готов к отправке. Вы ознакомились с фото-видеоматериалами?

— Да, сполна.

— И что скажете?

— Трофеем заинтересовались очень живо, а торги выиграл уважаемый арабский шейх.

— И какова моя доля?

— Восемьдесят.

— Восемьдесят?!

— Восемьдесят.

— Очень не дурно!

— Ещё бы. Нечасто такой хороший навар получается!

— Тогда ждите следующий трофей в ближайшее время.

— Жду с нетерпением, и не затягивайте.

— Не вопрос! До свидания, Евгений Фёдорович.

— Всего хорошего, Виталий Александрович.

Я с широчайшей 

улыбкой положил трубку и удовлетворённо похлопал в ладоши.

— Никто, погружай дичь в коробку, едем продавать.