Мама напрокат aka Мама заставила лизать Часть 5

Небо над полями было залито золотистым сиянием восхода. В это утро пришлось подняться раньше обычного, чтобы в райцентре встретить меньше людей — такая предосторожность была заведена с самого начала. Юля легко справлялась с дорогой, зато её вынужденному попутчику, Антону, поход был в тягость. Хоть и закалился он деревенскими тяготами и заметно окреп в плечах, но раннее пробуждение и многокилометровое шествие по обочине асфальтированной дороги оказались ему не по душе.

Так решили вчера: чтобы не продешевить и выручить за ноутбук как можно больше денег, лучше не доверять его продажу Джулии. Во-первых, её легко могли обмануть даже проверенные скупщики, а во-вторых, Антон так убедительно нахваливал своё подношение, что повторить его слова было не просто даже матерому бродяге. Здесь не имели большого значения мольбы, что на вырученные деньги можно утолить голод нуждающихся, главной была именно небывалая ценность компьютера. А её мог доказать только Антон и то, если не принимать во внимание все гигабайты отобранного им порно.

По дороге паренек клевал носом и порой даже спотыкался на ровном месте, он отставал от попутчицы, пытался взбодриться, поправляя на ходу лямки своего рюкзака. Когда путники вошли в городок, здесь только просыпалась привычная суета торгового квартала: на базаре уже набирала обороты бойкая торговля, иные продавцы отпирали двери своих магазинчиков и сонные с дымящей кружкой кофе выходили посидеть на порожках в ожидании первых покупателей. Площадь посередине была уставлена железными лотками с закругленными навесами, а по периметру — одноэтажные домики, половина которых была переоборудована в магазины, сапожные мастерские, ателье. Расцвет здешнего бизнеса был обусловлен близостью к крупной железнодорожной станции и это было на руку любому, кто вздумает здесь затеряться. Вдруг Юля энергично потянула мальчишку за руку — тот слишком увлеченно рассматривал окрестности, шагая с приоткрытым ртом.

— Нельзя так,  — запротестовала молодая женщина,  — нельзя так ходить!

Она не могла изъясняться также скоро, как рождался протест в её голове от опасной невнимательности новичка. Действительно, в их положении следовало бы двигаться как можно незаметней, а не шагать посреди улицы на виду у всех. Так с первых дней научил отсталую женщину её мужчина. Взгляд Юли смягчился, тревожность сразу улетучилась, когда Антон прижался к стене и испуганно посмотрел по сторонам.

— Пойдем, магазин уже открыт,  — заговорщически шепнула женщина своим непривычным, некрасивым голосом.

Обычно она приходила сюда пораньше и вынуждена была дожидаться, прячась на задворках. В этот раз сонливый мальчишка слегка сбил её привычный распорядок, зато вдвоем не так тяжело будет тащить пакеты со съестными запасами на обратном пути. Но этот простой вывод пока не приходил в Юлину голову. Антон кивнул и проследовал за женщиной, они скорым шагом преодолели пару сотен метров мимо шумных лотков, перешли дорогу и без задержки уверенно вошли в магазин.

— О-о-о, кого я вижу!?  — Обрадованно воскликнул продавец, когда зазвенели дверные колокольчики,  — Джулия, выглядишь сегодня просто великолепно!

Белокурая женщина была заметно польщена примитивным комплиментом обрюзглого продавца. Мужчина с лишним весом и внешностью,  

несущей отпечаток сельской непосредственности, фальшиво улыбался, не сводя прищуренных глаз с утренней покупательницы. Он бурным потоком источал словесные приятности, точно зная, как воспламенить Юлю.

— Тебе все как обычно?  — Услужливо уточнил продавец.

В самом его тоне ощущалась не только лесть в адрес умственно отсталой женщины, но и какое-то плотоядное предвкушение. Вдруг мужчина резко повернул голову и вперил строгий взгляд в застывшего на пороге мальчишку. Он буквально пронизывал Антона, испепелял глазами — если он пришел вместе с ней, то мог испортить его заслуженное ежемесячное развлечение. Однако, продавец не прекращал своего главного дела: укладывал в объемистые пакеты требуемые товары и время от времени сверялся с полученным листком. Наконец, он сообразил, что появление мальчишки неразрывно связано с тем, что список продуктов заметно пополнился, а это уже была не та область, в которую следует совать любопытный нос.

— Родственник?  — Из вежливости спросил продавец, бросив неприязненный взгляд на Антона.

— А? Не-е-ет,  — удивленно отмахнулась Юля, не вдаваясь в объяснения.

Людям её типа не приходит на ум что-то пояснять другим людям, она просто улыбнулась такому нелепому предположению. Ничего они не понимают и не следует никому ничего рассказывать — это наставление она помнила твердо. Продавец теперь казался растерянным, он выставил два тяжелых пакета на прилавок и переводил взгляд с молчаливого мальчишки на Джулию, а потом неуверенно качнул головой в сторону подсобки — может быть, ещё удастся получить причитающееся.

— Ебаться?  — Сообразила женщина.  — Да, я готова!

Обычно, когда кроме Джулии никого нет в магазинчике, продавец нахально прижимал её за талию, запирал дверь магазина изнутри и уводил её в подсобку. Но сегодня все его планы были подло испорчены, предвкушение слегка ослабло из-за присутствия постороннего и не известно, придет ли теперь положенная мужская твердость вообще. Но Джулия, единственная женщина, способная приводить этого пожилого мужчину в боевое состояние, не подвела и в этот раз: прямо здесь она игриво задрала подол сарафана и без трусиков покружилась перед обоими мужчинами, сверкнув белизной своих ляжек. Продавец каждый раз списывал эту вульгарность на свой счет, но Джулия не только к нему приходила без белья, рискуя при внезапном порыве ветра прилюдно оголиться, она вообще никогда его не носила. В деревне это было продиктовано необходимостью — проще лишний раз искупаться в речке, чем стирать трусы после каждого совокупления.

— О-о-о, да ты во всеоружии!  — Мужчина воспрял духом, в его глазах даже загорелся лихой молодецкий огонек.

Он галантно принял мягкую ладонь миледи — та раскланивалась перед ним словно знатная дама — и увлек за собой за дверь подсобки. Антон скрестил руки на груди и оперся о деревянную стену, его это совершенно не касалось, видов на эту белокурую глупышку он не имел, но какое-то неприятное чувство обжигало грудь. За всю дорогу он не заметил, что Джулия — а при этом имени она особенно оживлялась — не носит трусов, а теперь вообще его спутницу будет пользовать неприятный, обрюзглый тип.

Стало даже как-то противно... и жалко её, но несдержанные слюнявые 

чавканья, что доносились из-за тонкой двери совершенно не свидетельствовали о тяжелой доле этой женщины. Антон вспомнил, как впервые увидел её на берегу речки, она не стыдилась своей наготы; белокожая со следами солнечного покраснения, она прямо смотрела на него и даже заинтересовалась его затвердевшим членом. Будто бы он мог не встать при её наготе. Антон даже сейчас не мог решить, была ли это крайняя развращенность или, наоборот, природное простодушие молодой женщины, не обремененной общественными условностями. Разумеется, таких слов Антон не знал, а оттого его терзания были ещё более неразрешимыми и вызывали в душе что-то похожее на ревность.

Вдруг его задумчивость была прервана рычанием, мужчина в приступе оргазма громко и басисто выругался и затих, а через минуту Юля пружинящей походкой выпорхнула из двери, на глазах паренька она сглотнула и тыльной стороной ладони небрежно вытерла пухлые губы. В этот раз продавец ограничился её искусным минетом только потому, что спустил быстрее обычного из-за присутствия за дверью постороннего.

— Пойдем?  — Как ни в чем ни бывало предложила женщина.

Она будто естественным образом расплатилась за покупки кроме денег ещё и своим ротиком и теперь с чувством хорошо выполненной работы собиралась продолжить свой путь. Антон недоверчиво смотрел на Джулию — кто тебя научил такому? Сама ли ты пришла к такому образу мысли или была насильно приучена предлагать своё тело за малейшие услуги? Снова мучительная мысль исказила лицо паренька — ни одно из этих слов не приходило в его неразвитый ум, не умел он разбираться в своих бушующих чувствах и облекать их в ясные и понятные слова. Знал он только одно: симпатичная и добрая молодая женщина, его спутница на это утро, была использована мерзким типом и это вызывало щемящую жалость. И самую чуточку — ревность.

В городке Юля ориентировалась вполне уверенно, она старалась быть незаметной и частенько отдергивала Антона, когда тот, увлеченный любопытством, выходил на дорогу или другим способом привлекал к себе излишнее внимание. Паренек с рюкзаком был мало интересной фигурой в городке, но Юля давно усвоила правила конспирации и выполняла их со всей возможной ответственностью без оглядки на обстоятельства. Наконец, женщина остановилась в косой тени дерева, поставила на землю свой нагруженный пакет, вытащила из кармашка замусоленный листик и внимательно на его рассмотрела. Это оказалась схема маршрута, которую сожитель ей тщательно разрисовал простым карандашом. Антон приблизился, взглянул из-за её плеча и сразу понял нужное направление.

— Пойдем,  — уверенность вернулась в голос мальчишки,  — я знаю, куда нам идти.

Теперь он шел впереди, по-прежнему не утруждая себя необходимыми предосторожностями. Антон завернул за угол кирпичного дома и вдруг спрятался в тени, а потом выглянул и с сомнением спросил:

— Куда мы пришли?

Не чувство опасности, скорее увлекательный шпионский дух захватывал его и все теперь вызывало мальчишеское подозрение. Оба они опустили на землю тяжелые кульки с провизией и молча смотрели друг на друга, Юля долго не могла подобрать слова, от волнения речь её 

стала бессвязной, а губы задрожали.

— А-а-а, здесь можно продать мой ноут?  — Догадался мальчишка, когда женщина вцепилась в его рюкзак.

Юля активно закивала и улыбнулась. Она подняла тяжелый пакет с земли и вышла в поле яркого солнечного света. По указанному адресу находился один их тех неприметных магазинчиков, окна которых уставлены пыльными телевизионными пультами, броскими упаковками и прочей хозяйственной безделицей китайского происхождения. Тяжелые пакеты мешали, но они были слишком ценны, чтобы рискнуть их где-нибудь припрятать. Антон вошел первым, он свободной рукой придержал дверь перед своей спутницей и оба они оказались в тесном, едва освещенном помещении с ветхим прилавком и прибитыми по стенам полками.

— Здрасьте,  — мальчишка придал голосу мужественности.

Не хотелось на этот раз заставить женщину расплачиваться собой, нужно было действовать самостоятельно, а уж в качестве своего товара он был уверен.

— Здоровее видали,  — безразлично ответил продавец, такой же не первой свежести, неопрятный, но самоуверенный провинциал.

— Я тут принес...  — Антон стащил с плеч рюкзак и начал доставать сложенный ноутбук.

— Любопытно,  — пожилой мужчина оживился и поднялся со скрипучего стула.

Он неотрывно смотрел на установленный на прилавке ноутбук, на его экране постепенно всплыла заставка. Антон подключил провод питания и вопросительно обвел взглядом помещение в поисках розетки.

— Ворованный...  — прохладно заключил барахольщик,  — больше пяти кусков не дам.

Его слова прозвучали так твердо и безапелляционно, что Антон потерял дар речи. Убежденный в своем умственной превосходстве, скупщик с первого взгляда оценил предложенный товар, но не подал виду, чтобы выторговать минимальную цену.

— Что?! Какие пять кусков?  — Паренек не способен был к трезвой аргументации, взрыв негодования мешал ему подбирать слова.  — Он стоит больше ста тысяч!

— Ой, ста тысяч! Насмешил.  — Торговец презрительно усмехнулся,  — здесь тебе никто таких денег не заплатит.

Однако, прохиндей не спешил избавляться от разгоряченного мальчишки, он с улыбкой наблюдал его возмущение и поджидал тот момент, когда можно подсечь крючок с наибольшей для себя выгодой.

— Конечно, он не новый,  — Антон собрался духом,  — но за пятьдесят его в городе оторвут с руками. Он же геймерский, последнего поколения!

— То в городе,  — меланхолично отмахнулся скупщик и присел на свой скрипучий стул, будто потеряв интерес к сделке.  — Дам, пятнадцать, не больше.

Антон опустил голову, его представление о честности рушилось, любой в этом мире готов был обобрать человека, оказавшегося в сложном положении.

— Нет, нет, ты — жадный!  — Вдруг вступилась Юля.

— Джулия,  — мужчина повернулся к ней и сжал губы с притворной обидой,  — ты зачем его привела? Он совсем не знает здешние цены!

— Ты жадный,  — повторила женщина и обошла Антона сзади.

Юля свободно обогнула прилавок, приблизилась к мужчине и прижалась к нему своим горячим телом, обвив белой рукой дубленую красную шею.

— Ну, хорошо,  — голос скупщика смягчился,  — даю тридцать и ни копейки больше...

— Сорок!  — Выкрикнул Антон.

Судя по тому, как проходимец улыбнулся и прижал лицо к животу одутловатой женщины, паренек понял, что сделка состоялась. На его глазах Джулия покорялась всем прихотям продавца и принимала его грубые ласки.

Цена, конечно,  

не совсем его устраивала, но после ледяного душа и она показалась Антону приемлемой. Однако, и здесь свою лепту внесла бедняжка Юля. Вот, она закатила глаза и с легкостью сносила уродливые ласки торговца. Мужские руки уже приподняли её подол и блуждали по голым пухлым бедрам, а грубое мужское лицо настойчиво прижималось к её животику.

— Выйди, парень,  — почти вежливо попросил барахольщик.

Антон охотно подчинился, он отставил тяжелые пакеты в угол и вышел на улицу; снова тяжелые мысли стали одолевать его: даже если и была Юля шлюхой, то в этот раз ей пришлось это сделать именно из-за него, из-за его недостаточной твердости перед прожженным барыгой. Антон даже забыл про маму, хоть мысли о ней преследовали его постоянно; в последнее время он жил ими и предвкушал следующий вечер, когда она ласково облегчит его переполненные яички. Но теперь почему-то все думки паренька переключились на глупышку Джулию, она не обладала особенной красотой, но её прямолинейность и простота притягивали его внимание.

Вдруг паренек встрепенулся — со стороны базара проехал черный автомобиль с глухо тонированными стеклами, он остановился в паре сотен метров, из дверей появились коренастые фигуры. Они что-то спрашивали у прохожих, одного похлопали поощрительным жестом по спине, когда он рукой показал вдоль дороги и все спешно сели в машину. Антон, не теряя времени, ворвался в дверь магазина, подпер её спиной и стоял так, стараясь унять сердцебиение. Он даже не сразу услышал стоны Юли, так громко отстукивало в его висках. Черная машина проехала мимо и, когда её звук стих, паренек облегченно выдохнул. Оставаться здесь было неприятно — Юля легла животом на стеклянную витрину и слабо стонала, пока пройдоха со шлепками наваливался на нее сзади всем телом — но и выходить на улицу было попросту опасно. Теперь Антон осознал всю серьезность маминых опасений на собственном опыте, просто увидев этих громил. Для него не составляло сомнения, что головорезы искали именно его, хотя и Юлины преследователи не сулили бы им ничего хорошего.

Антон закрыл глаза и обеими руками зажал уши, но женский притворный стон и шлепки тел невозможно было не замечать. Наконец, пытка закончилась, мужчина протяжно выдохнул и отошел, стаскивая на ходу наполненный презерватив, а Юля как ни в чем ни бывало поднялась на ноги и расправила свой измятый сарафан. Она виновато улыбнулась Антону, казалось, чувство стыда всё-таки ей знакомо — ресницы её были опущены, а краска сильнее обычного залила белое лицо. Барахольщик равнодушно взглянул на странную парочку, открыл кассу и нехотя отсчитал деньги за ноутбук; теперь он уже не выглядел таким любезным, удовлетворив свою похоть с привлекательной дурочкой. И Антону грязные деньги уже не доставляли радости, хотелось побыстрее покинуть это провонявшее сексом место. С тяжелыми пакетами они пробежали к затененному проходу между домами, потом Антон осторожно выглянул, проверил обе стороны улицы и повел свою спутницу знакомой дорогой в обратном направлении. Ему было гораздо легче ориентироваться в переплетении 

старых улочек, потому он и возложил на себя роль командира в этой критической ситуации, когда полагаться на неразвитый ум Юли было опасно.

Сердце колотилось, руки Антона неприятно потели, чувство опасности подстегивало сорваться и побежать, но это привлекло бы к ним лишнее внимание. Вдруг Юля удержала мальчишку за локоть и увлекла с тротуара. Здесь, за обильно разросшимися кустами было хорошее укрытие, можно было видеть угол базара, а прохожие даже не оборачивались в их сторону. Антон по примеру женщины поставил свой пакет на траву и присел, видимо, и она тоже заметила преследователей.

— Антон,  — женщина заметно волновалась, сидя на корточках с расставленными коленками,  — ебаться хочу! Ебаться хочу! Ебаться хочу!

Последние слова она почти выкрикнула, словно капризная девчонка. Это было совершенно неожиданно, тем более, в их непростых обстоятельствах, но мальчишка так желал женщину, которую уже пользовали до него двое, что чувство потребности только укрепилось. Выходит, не стоит миндальничать с дамой, все равно, получит её тот, кто возьмет её силой. Брезгливости Антон не испытывал, нечеловеческое возбуждение подавило её. Юля не могла выразить этого словами, но оба её сегодняшних любовника лишь распалили её аппетит, не удовлетворив должным образом вспыхнувшее желание.

Укрытие представляло собой уютный уголок, зажатый между выбеленной кирпичной стеной магазина и смыкающимся углом высоких стриженных кустарников. Здесь можно было вполне безопасно вытворять что-нибудь неприличное, если шуметь не так громко, как первые два любовника Джулии и не думать, что кто-то из горожан из любопытства может сюда нагрянуть. В душе Антона шла борьба: желание обладать Джулией пробивалось сквозь привычный уклад жизни и наивное понятие о неприкосновенности женщин.

— Давай, доставай уже свой огурчик,  — от нетерпения предаться наслаждению женщина топталась на месте как маленькая,  — хочу ебаться!

Юля, подстегиваемая невоздержанным первобытным желанием, вынула свои белые груди, неуклюже опустилась на землю и призывно раздвинула перед мальчишкой свои пухлые ноги. Она откинулась спиной на траву и настойчиво смотрела, ждала от него мужской помощи, но Антон будто оцепенел, остановив блуждающий взгляд на самом настоящем женском влагалище. Щель Джулии более чем готова, она требует, манит раскрытым зевом и сочащимися розовыми складочками половых губ в обрамлении неухоженных зарослей. Антон утратил способность соображать, встал на одну с ней ступень развития, подчинившись животной потребности; он не отдавал отсчета своим действиям, просто стащил свои шорты вместе с трусами до колен, выпустив напрягшийся пенис, потом неуклюже опустился коленями на землю и пытался устроиться над женщиной. Он кое-как вытянул назад сцепленные шортами ноги и удерживался навису при помощи вытянутых рук, Антон пока не решался просто налечь на женщину и дать волю своим самцовым инстинктам.

— Не туда! Ты не туда тыкаешь!  — Неприятным голосом протестовала Джулия.

Антон не понимал, что от него требуется, дело требовало опыта и сноровки, а он просто удерживал напряженное тело над женщиной и беспомощно двигал тазом, пытаясь попасть торчащим членом хоть куда-нибудь. Это упражнение изматывало, лишало его сил и при этом могло разочаровать 

его взрослую любовницу, выставить его в нелучшем свете, а оттого Антон все активнее толкал бедрами, пытаясь вогнать член в нужное русло. Наконец, головка выбрала правильное направление и скользнула в медово-сладкую, влажную от смазки пещерку. Антон сладостно выдохнул, его локти ослабели и он устало опустился на голую грудь Юлии. Мальчишка старался не смотреть на её порозовевшее лицо, но чувствовал её ласковое, тепло дыхание на своей шее.

Женщина, капризная как ребенок, наконец, получила желаемое, она не говорила ни слова, просто тяжело дышала и сама легонько двигалась под молодым мужчиной, чтобы колыхание тел вызывало нежную стимуляцию в чувствительных областях её тела. Антон же почти не двигался, сначала он зажмурился и напряг живот, справляясь с первым, пока ещё пробным импульсом семяизвержения. Он боялся закончить раньше времени и старался не двигаться, предоставив эту работу своей любовнице. В этом положении, испытывая нежное томление, он тонул в усыпляющей теплоте её мягкого тела.

Вдруг Антон насторожился — на дороге, отделенной от них рядом ухоженного кустарника, мягко притормозила машина, двери хлопнули и послышались мужские голоса. Мальчишка оказался в непростом положении, нужно было закончить с капризной Джулией и при этом не угодить в лапы бандитов.

— Их где-то здесь видели,  — послышался басистый голос со стороны дороги,  — мы поедем вдоль трассы, а вы все здесь переверните вверх дном! Каждый магазин, каждый ларек — все перетрясите!

Антон слышал голоса сквозь туман, от волнообразных сокращений стенок влагалища подкатывал мощный оргазм, он грозил неприятным финалом, а финал внутрь женщины — Антон это знал точно — был самый неблагоприятный.

— О да,  — шептала с закрытыми глазами удовлетворенная женщина,  — о, да!

Она уже была на подходе, сама тяжелыми ногами обняла поясницу мальчишки и поддавала задом, она и не помышляла выпускать его в момент эякуляции, ведь упругая струя внутри лона могла доставить самое сладкое удовольствие. Тем мучительнее была борьба Антона, он уже поднялся на вытянутых руках, решительно хотел высвободиться, чтобы спустить хотя бы на её живот, но ничего, кроме беспомощного трепыхания, он не мог предпринять. Антон просто смотрел на блаженное лицо своей любовницы с полными полураскрытыми губами, на её красивые груди, сохранившие упругую форму, и тут случилось неминуемое. Страдалец едва сдержал стон, когда семя хлынуло в теплое, нежное и глубокое лоно.

— Аааа,  — вырвался из груди женщины громкий вопль наслаждения.

Запоздало Антон закрыл женский рот своими губами. Вот, её ноги ослабли, а руки распластались на земле. Антон резво подскочил, заправляя на ходу шорты. Крик был слишком явным сигналом и его опаска подтвердилось уже через несколько секунд — кусты зашуршали и двое громил ворвались в их уединенное гнездышко.

— Вот они! Я нашел их, звони боссу!

Юля бессильно поднялась с земли, опираясь на руку своего нового любовника, она не чувствовала от незваных гостей ни опасности, ни стеснения. На глазах мужчин она заправила свои тяжелые груди в сарафан, расправила подол и с любопытством смотрела на их лица, невинно дергая ресничками. Сразу послышался скрип тормозов 

и в закуток ворвались ещё двое.

— Отлично! Нашлись, значит,  — торжествовал главный,  — женщина и пацан, что и требовалось.

Босс двумя пальцами грубо сжал подбородок Юли и повернул её лицо в одну, а потом в другую сторону, он достал из внутреннего кармана фотографию, внимательно рассмотрел и от злости топнул ногой. Юля не понимала происходящего, она ещё не отошла от пережитого оргазма и без лишнего стеснения запустила руку под платье, чтобы на глазах посторонних мужчин вытереть вытекающую по бедру сперму.

— Фак, фак, фак!  — Негодовал громила.  — Это не они! Нам нужны мать и сын, эта кикимора вообще не похожа!

Антон увидел в руках бандита мамин снимок, его сердце заколотилось с утроенной силой, опасность была очень близка, но, если собраться духом, то есть шанс спастись. Можно попробовать сбежать от них прямо сейчас, но бросить Джулию было бы немыслимо. Главарь отошел в самый угол кустарников, отвернулся и приложил телефон к уху:

— Ложная тревога, щегол какой-то в кустах бабу взрослую пялил... Да, я понимаю, что не мог он свою мать в кустах пялить... Виноват, молчу!... Отпускать их?... Понял.

Мужчина в черной куртке сложил телефон, несколько долгих секунд задумчиво простоял и, наконец, повернулся:

— Ошибочка вышла.

Он раздосадовано сжал губы и приказал своим бойцам возвращаться в машину. Два белых пакета с провизией во время всей этой сутолоки так и оставались стоять незамеченными у кирпичной выбеленной стены.