День рождения. Часть 1

— А мне обязательно идти? По-моему, ты уже достаточно взрослый, чтобы ходить на День рождения к другу без мамы.

— Мам, я же тебе говорил: Колька хочет отпраздновать по-скромному, вот и пригласил только меня. Ну, и тебя, конечно,  — чтобы тёте Оксане не скучать одной в нашей компании.

Мне, конечно, и самому не хотелось брать с собой маму, но мой друг Колька — именинник — слёзно просил привести её.

— Послушай,  — сказал он,  — если моя мамка будет одна, то она с нас глаз не сведёт — и тогда нам не бухнуть. А если придёт тёть Таня, они засядут на кухне — и будут трепаться о своём, о бабьем.

Мне не верилось, что даже в таком случае нам удасться незаметно выпить заветного алкоголя, но в одном друг был прав: если придёт моя мама, то шансов остаться наедине у нас заметно прибавится.

Маму я всё-таки уговорил, и к назначенному часу мы стояли у дверей квартиры, в которой жил Колька.

Едва нажал на звонок, как дверь тут же отворилась.

Нам открыла тётя Оксана — Колькина мама.

По поводу праздника женщина ярко накрасилась и красиво оделась, так что при её виде, я чуть не охнул. Чего уж говорить, даже моя мама чуть не офигела.

Просто яркая сорочка тёти Оксаны была настолько обтягивающей, что я без труда подметил, что на ней не было лифчика, а черная юбка едва прикрывала бедра. Я подумал, что если женщина хоть немного наклонится, повернувшись ко мне спиной, то можно будет увидеть, какого цвета у нее трусики.

— Здравствуйте-здравствуйте!  — заулыбалась тётя Оксана и пригласила нас войти, принимая принесённый торт.

Мама, возмущенная нарядом женщины, возмущенно повела бровью, но вслух ничего не сказала.

Мы вчетвером сели за стол: мамы на диван с одной стороны, я и Колька на стулья напротив.

Именинник выслушал поздравления в свою честь, и мы принялись пить чай с тортом.

Всё время, пока я сидел за столом, я с трудом отводил взгляд от груди тёти Оксаны, а точнее от едва проступающих из-под тонкой ткани сосочков.

Один раз Колькина мама поймала на себе мой голодный взгляд и украдкой (чтобы не увидела моя мама) мне улыбнулась. Я густо покраснел и спрятал лицо за чашкой чая.

В какой-то момент я заметил, что мама начала позёвывать и клевать носом.

Сперва я не придал этому значения, но потом мама поставила чашку с недопитым напитком на стол, уронила голову на грудь, и чуть не упала под стол. К счастью, тётя Оксана вовремя подхватила её и оперла на спинку дивана.

— Мама!  — вскрикнул я, вскакивая с места, но Колькина мама остановила меня вытянутой ладонью.

— Успокойся, всё хорошо. Она просто заснула. Видимо, переутомилась, бедняжка,  — улыбнулась тётя Оксана, убирая волосы с маминого лица.

Я и впрямь расслушал мамино размеренное дыхание с легким посапыванием.

— Давайте, отнесём её на кровать — пусть отдохнёт,  — предложила тётя Оксана и встала из-за стола, направляясь к спальне.

Я взял маму под руки, а Колька под коленки — и так мы подняли её с 

дивана. На маме была юбка, и пусть она была не такой короткой, как на тёте Оксане, но я заметил, как друг коротко ухмыльнулся, мимоходом заглянув под нее.

«Интересно, он что, увидел мамины трусики? » — подумал я. Эта мысль вызвала во мне не ярость, а любопытство. Мама моя весьма красивая женщина, и я порой нет-нет, да неосознанно задерживал взгляд на её аппетитных формах.

— Кладите её сюда,  — Колькина мама быстро поправила на кровати покрывало.

Я с другом уложил маму, а тётя Оксана присела с ней рядом и заботливо поправила чуть задравшуюся кофточку.

Я ожидал, что теперь я вернёмся за стол, но никто уходить из спальни не торопился.

Колька стоял возле кровати и молча смотрел на мою маму, а тётя Оксана принялась нежно гладить её по плоскому животику.

— Женька,  — тихо обратилась ко мне Колькина мама, не поворачивая головы,  — А ты не знаешь, у твоей мамы сосочки розовые или коричневые?

И тут же рука женщины быстро поднялась по животу и стала легонько мять мамину грудь.

— Что вы делаете?  — обалдело спросил я.

— Ничего такого, из-за чего стоит поднимать шум,  — хохотнула женщина. А затем медленно расстегнула верхнюю пуговицу маминой кофточки.

— Ты ведь не против, если я посмотрю одним глазком?  — спросила тётя Оксана.

Но ответить я уже не мог, поскольку потерял дар речи, глядя, как пуговички одна за другой выскальзывают из петелек.

Когда с пуговицами было покончено, Колькина мама убрала в сторону сначала одну полу кофточки, затем вторую, выставляя нам на обозрение белую кожу маминого плоского животика и простенький лифчик, в котором крепкая двоечка грудей опускалась-поднималась в такт спокойному дыханию.

Застёжка располагалась на спине, а потому тётя Оксана вытащила из прикроватной тумбочки ножницы и, раскрыв их, подцепила лезвием короткую ленточку, скрепляющую чашечки маминого бюстгалтера на груди.

Женщина помедлила несколько секунд, будто давая мне шанс её остановить.

Вот только я не собирался её останавливать. Я прекрасно понимал, что то, что происходило — это неправильно. Но вместе с тем я хотел увидеть голые мамины сиськи.

У меня от предвкушения даже член приподнялся.

Ножницы коротко лязгнули, и тётя Оксана убрала чашечки в стороны.

— О, какая красота,  — улыбнулась женщина.

Затем подхватила сиськи под основание и свела их вместе.

— Какие у нас красивые сиськи,  — игриво проворковала Колькина мать.  — Колька, сынок, нравятся сиськи нашей тёти Тани?

— Ага,  — улыбаясь ответил он.

Тётя Оксана посмотрела на меня:

— А тебе, Женька, нравятся мамкины сиськи?

Я кивнул, не сводя глаз с крупных розовых сосков.

Колькина мама удовлетворилась моим ответом и прильнула губами к правому мамину соску, а затем к левому.

Она быстро покрывала поцелуями то один, то другой, и вскоре я заметил, что соски будто бы стали еще крупнее.

— Ну, что же вы, мальчики, робеете? Присоединяйтесь,  — сказала тётя Оксана и встала с кровати, уступая нам место.

Кольку дважды просить на пришлось — он тут же прилег рядом с моей мамой и принялся жадно обсасывать её правый сосок.

— Давай, Женечка, не стесняйся,  — с одобрительной улыбкой тётя Оксана усадила меня 

слева от матери, а потом и заставила лечь рядом.

Словно в бреду, я склонился над маминой сиськой. Одной рукой робко взял теплую мягкую грудь. Торопливо облизал пересохшие губы, и взял окаменевший сосок в рот. Затем, взяв пример с Кольки, начал, смачно смоктая, ласкать его языком и губами.

Мама сквозь сон стала издавать протяжные стоны. От этих звуков я вконец потерял голову.

Член мой распирал трусы, пока я всё яростнее сдавливал мамину сиську и покусывал сосок.

С треском ножницы вспороли ткань юбки и скользнули вверх, к поясу. А следом я увидел мамины белые хлопчатобумажные трусики, топорщащиеся на лобке. По бокам из под них торчали коротенькие курчавые волосики.