Гарри Поттер. Северус Снейп и Гермиона Грейнджер. Тематика: Эротические рассказы гарри поттер Часть 1

Данный фанфик происходит в альтернативной вселенной Гарри Поттера, где Северус Снейп никогда не был пожирателем смерти, а лорд Волан-де-морт считается погибшим окончательно от мальчика-который-выжил 18 лет назад.

•  •  •

Грязная работенка

Осенний день в Хогвартсе был тёплым и солнечным. Листья на деревьях уже начали менять свой цвет на яркий оранжевый и красный, но ещё не опалились совсем. Солнечные лучи проникали сквозь листья и создавали красивые игры света и тени на земле.

Студенты сновали по территории школы, наслаждаясь последним тёплым солнцем и яркими красками осени. В воздухе царила праздничная атмосфера.

Но не везде. В подземелье Хогвартса шёл очередной урок Северуса Снейпа.

Это был четвертое по счету занятие на сегодня, и профессор порядком подустал. Обычно у него был более свободный график, но в связи с проходившим в этом году фестивалем чёрного дракона (как позже признались в министерстве магии, это была слишком далеко зашедшая шутка двух известных близнецов), все уроки первой недели октября нужно было провести заранее. А так как до фестиваля оставалось только две недели — уроков было много. Это был третий напряженный день к ряду, и профессор был не только уставшим, но и достаточно злым. Дело в том, что зельеварение, помимо знаний, требует предельной внимательности и сосредоточенности, потому что ошибка всего в пару граммов, или двух перемешиваний не в том направлении, и вот вместо зелья острого взгляда вы получаете отвар тёмной ночи.

Так вот, праздничная атмосфера и зельеварение, по мнению Снейпа — вещи несовместимые. Количество прожженных мантий, подпаленных бровей а, иногда, и уничтоженных котелков увеличилось втрое. Баллы факультетов улетали нещадно. Доставалось даже слизерину.

— Малфой!  — Драко поймал на себе обжигающе ледяной взгляд профессора, и застыл — ещё два помешивания, и без посещения мадам Помфри вам будет не обойтись. -2 Очка слизерину!

— Но Профессор!...  — металлический блеск в глазах Снейпа заставил Драко замолчать.

— На этом сегодня урок окончен, все Вон!  — рявкнул профессор и пошёл к себе за кафедру.

Слизеринцы поспешно слили свои отвары в стабилизующий котёл, Малфой сделал это особенно аккуратно, и поспешили на выход. Профессор тяжело вздохнул. Если от учеников эти уроки требовали сильной концентрации, то от профессора она требовалась запредельная. Даже несмотря на относительную простоту изучаемых зелий, последствия неудачного приготовления могли быть катастрофичны.

Он устал. Его ждала чистка всех всех стабилизирующих котлов. Они были заколдованы так, чтобы подавлять большую часть магической силы зелий, которые в него попадали. По той же причине на них было бесполезно использовать очищающие заклинания — эффект был не сопоставим с затрачиваемыми усильями. Поэтому их приходилось чистить "магловским" методом.

Первым делом для каждого котла Северус подбирал ингредиенты для "обнуления" оставшихся эффектов, и делая жижу в них абсолютно безопасной, после чего она выливалась в специальное хранилище, в котором её поедали Лутум Черви, незаменимые для отработки магических отходов существа. А затем котел следовало хорошенько потереть магической щеткой, и эта часть бесила его больше всего.

С этим надо было что-то делать. Ему требовался домовой эльф.

— И ещё одно объявление!  — 

профессор Дамблдор занимал привычное центральное место за учительским столом в общем зале — Профессор Снейп проводит конкурс на место помощника, всем желающие могут оставить заявку на кафедре зельеварения. Но предупреждаю — отбор будет строгим, претендент должен быть умён и педантичен. Также не рассматриваются ученики младше 6 курса.  — в зале повисла тишина, Дамблдор обвел взглядом всех присутствующих и добавил — Конечно же за помощь будут начисляться баллы факультетов!

По столам тут же пошёл оживленный шепот, Профессора Снейпа последняя новость явно не порадовала. При обсуждении, Дамблдор озвучивал такую возможность, но Снейп был против, считая что ученики могут потрудиться и за бесценный опыт.

— Северус, если вы готовы ждать своего помощника ещё с десяток лет — то да, но если он нужен вам прямо сейчас...

На этом обсуждение было закончено, он вынужден был согласится, нынче методы обучения стали значительно мягче, а ученики более пренебрежительным как к знаниям, так и к учителям. Да и профессия зельевара не в почете... глупцы.

На следующее утро на столе в кабинете зельеварения лежал список из 7 имен, 2 слизеринца, 3 когтевранца, 1 пуффендуец и 1 гриффиндорец. Желающих и впрямь оказалось не густо.

— Так, так так — размышлял профессор — Грегори Гойл и Пэнси Паркинсон, Малфой постарался.. тупы как пробки. Энтони Голдстейн, Терри Бут и Захарни Смит: умны, но вот насчёт педантичности, точно не смогут начисто отмывать котлы — в этом плане Северус был по магловски старомоден — Падма Патил и Гермиона Грейнджер, угу...

Он решил выбрать того, кого он считал большей выскочкой. Всё таки балы он будет давать минимальные, а работа эта — не из приятных.

•  •  •

Один на миллион, или Ошибка планирования

Снейпу пришлось признать, хоть и считал гермиону выскочкой, она была невероятно умна и крайне полезна. Всего пары дней ей хватило чтобы освоить науку гашения эффектов зелий

— Я уже прочитала "записки алхимика в изгнании" — похвасталась она, чрезвычайно редкая, и очень полезная книга для зельевара.

А благодаря её, практический магловскому, прошлому, очистка котлов отнимала у неё значительно меньше времени, на то что профессор тратил час-полтора, она справлялась за 40 минут.

— Одно очко гриффиндору — скупо декларировал профессор после проверки всех котлов — они были идеально чисты.

Сначала Гермиона возмущалась такой небольшой "благодарности", но профессор осадил её:

— Хоть это и очень ответственный, но довольно рутинный труд, который вам предстоит выполнять каждый день, и если бы я начислял вам больше очков это было бы абсолютно несправедливо к остальным студентам.

С этим ей пришлось согласиться. Если не считать изрядных усилий, которые она потратила на изучение обезвреживания зелий, что ей, безусловно, понравилось, остальная работа была довольно примитивна. Но и тут, как не странно, она нашла медитативную отдушину — последнее время она довольно усердно училась, и эти 40 минут в день воспринимала как хороший способ остановиться и даже немного помедитировать практически наедине со своими мыслями.

Спустя неделю, когда её работа только начала превращаться в рутину, произошла серия событий, разной степени вероятности, которые привели к очень неожиданному результату. Но обо всём по 

порядку.

Это была пятница, последний день перед фестивалем и двухнедельным отдыхом, и дух безделья ощущался буквально в каждой аудитории Хогвартса. Шел последний урок на кафедре зельеварения, и никакие наказания уже не могли прекратить возбужденное перешептывание учеников с обсуждением их планов. Профессор понимал всю бесполезность его борьбы, но не оставлял попыток навести порядок в аудитории, как раздался стук в дверь. Снейп отворил дверь, и в помещение, с недовольным уханьем, залетела сова держа в лапах небольшую коробочку, которая метким движением была брошена прямо профессору на стол, и сова вылетела тем же путём прочь из мрачного подземелья Хогвартса. Снейп с недовольным видом подошел к столу. На непрошенном подарке стояла печать министерства магии. И он, без задней мысли, открыл её.

Дальше события развивались стремительно. Хлопок, и дюжина Пранкстеров (небольшие, размером с мышь, магические призванные создания, единственная цель которых — нашалить как можно больше, могут сливаться с окружающим пространством как хамелеон, исчезают сами по себе, когда иссякает магическая сила их подпитывающая, обычно в течении пары часов) разлетелась по всем уголкам аудитории. Хоть пранкстеры и считаются самой безобидной формой шалости, но из-за внезапности, их количества и неожиданно бурной реакции учеников, обезвредить их быстро не получилось. Над коробкой образовалась два облачка, в них без труда можно было опознать близнецов Уизли, которые поздравили Снейпа с предстоящими праздниками.

— Чёртовы близнецы! Экспекто! Экспекто! Экспекто!  — профессор обезвреживал наиболее опасных, по его мнению, пранкстеров, которые пытались перевернуть котелки учеников. В это время, один, наиболее скрытный и хитрый пранкстер залез в стол к профессору, и достал небольшой пузырёк с переливающейся пурпурно-зеленой жидкостью и ловким движением вылил её в один из стабилизирующих котлов. Эта шалость осталась незамеченной.

Гермиона пришла в класс немного раньше обычного, а так как праздничная атмосфера заразила и её, одета она была в школьную форму (юбки с блузкой и джемпером) но без мантии. Всё шло по уже сложившемуся ритуалу. Профессор сидел и угрюмо что-то изучал трактат "о всех ядах мира", Гермиона чистила котлы. Здесь надо сделать оговорку, что три из четырех котлов были не особо большие, и их можно было чистить спокойно сидя на стуле, но четвертый котел был значительно больше, и чтобы достать до дна, Гермионе приходилось вставать и перегибаться через край котла. И это было бы ничем не примечательное действие и сегодня, если бы профессор Снейп не уловил что то краем глаза.

Пранкстер, который умудрился спрятаться в суматохе, и не выдавать себя последний час, сидел на краю котла, прямо рядом с его ученицей и... поднимал за край её юбку. И делал он это более чем успешно.

Кабинет зельеварения представлял собой довольно просторное помещение, стол профессора располагался в самом дальнем, от входа, конце комнаты, отделенный от ученической зоны тремя ступеньками, что давало преподавателю хороший обзор на всё происходящее во время урока. Но стабилизирующие котлы стоял здесь же, по левую руку от профессора, буквально в трех метрах 

от него. И успех этого пранкстера был в том, что теперь взору профессора предстала невероятно соблазнительная картина — изящная попа юной девы, облаченная в облегающие трусы в ромашку, которые как говорили о невинности носящего его создания, так и возбуждали волну похоти в каждом, кто имел счастье увидеть их. Хоть они и закрывали всю попу целиком, это лишь усиливало эффект от выпирающих, мягких и по девичьи упругих окружностей, и давало волю воображению. Весь этот эротический этюд дополняли чрезвычайно красивые ноги, одетые в серые носки до колен, но, в данной ситуации, они лишь придавали открывшемуся виду некоторую развратность.

И, конечно же, Снейпу следовало немедленно уничтожить этого пранкстера и прекратить пялиться на задницу своей помощницы, но этому помешало несколько факторов:

Во первых — пранкстер тут же исчез, завершив свою последнюю шалость, любезно оставив края юбки покоиться на бедрах мисс Грейнджер

Во вторых — у профессора появилась давно забытая, но очень мощная эррекция.

Тут следует отвлечься и сказать, что он был далеко не девственник, и успел покуролесить в своё время, но однажды, лет десять назад, он узнал о зелье "каменной стойкости", и, неверно истолковав его название, решил сварить его и попробовать его. Это была самая большая ошибка, но и, в то же время, удача Снейпа — зелье не превратила его в полового гиганта а наоборот — сделала его полностью невосприимчивым к чарам женского пола. И хоть сначала он этому очень не обрадовался, в дальнейшем он понял что если не отвлекаться на удовлетворение этой своей низменной потребности — добиться в жизни можно значительно большего. Ингредиенты для этого зелья были чрезвычайно редки, и поскольку тогда у него был к ним доступ, он сварил себе его на много лет вперед. И он всегда держал один пузырёк на кафедре, во избежании инцидентов, но сейчас, пошарив рукой в столе, он с ужасом обнаружил что пузырек пропал.

Эффект возвращающегося либидо был неимоверно силен. Огромным усилием воли профессор удерживал себя от того чтобы схватить свою ученицу и пристроить свою палочку между этих потрясающих ягодиц. Но отвести взгляд он так и не смог себя заставить.

Гермиона, которая, как теперь заметил профессор, была ещё и невероятно красива — Густые каштановые волосы спадающие на плечи, стройное тело, белая кожа, длинные угольно-черные ресницы, легкий румянец и тонкие черты лица, ну и конечно грудь упругая, выпирающая даже из под джемпера, грудь — довольно быстро управилась с последним котлом, выпрямилась, потянулась, и поймала на себе странный взгляд профессора. Проследив направление взгляда и обнаружив оголенную часть тела, она тут же поправила юбку, покраснев до корней волос. Когда она вновь посмотрела на Снейпа, он снова был увлечен книгой... наверное.

Она тут же направилась к выходу из помещения, и перед самой дверью услышала голос профессора:

— Три очка гриффиндору!  — на мгновение она остановилась, переваривая услышанное, и после сразу вышла из кабинета.

•  •  •

Последствия

Это была проблема. Северусу потребовалось десять минут, чтобы вернуть самообладание и начать мыслить трезво. Ему срочно 

нужно было попасть к себе в кабинет, пока он мог справляться с мыслями о том, чтобы догнать эту дрянную, сексуальную бестию... ЧЁРТ!

Он молнией вылетел из аудиторию и полетел по лабиринту подземелий Хогвартса. Благо не один здравомыслящий студент не станет здесь находится в такой погожий денек.

Влево, Влево, вниз по лестнице, Вправо, прямо, мимо портрета Литы Лестрейндж и вот оно, спасение — массивная дубовая дверь отделяла профессора от его бездонного мешка. В обычной ситуации он бы достал ключ, но..

— АЛОХОМОРА!  — прокричал он и влетел в свои покои. Ящик стола, мешочек — Зелье каменной стойкости!  — пузырёк с пурпурно зеленой жидкостью вылетел в руку профессора. Жидкость едва закрывала дно сосуда. Этого мало.  — Зелье каменной стойкости!  — Скомандовал он ещё раз. в этот раз его просьба осталась не услышанной. Холодок пробежал по его спине — Зелье каменной стойкости!  — и вновь ничего. Этого не может быть. Нет. Не сейчас! Он не готов! Цветок рокового молчания цветёт раз в шесть лет и ему известно лишь одно место где его можно найти! А следующий период цветения лишь через два года. Цветок нужен свежий, иначе зелье каменной стойкости становится зельем обращающим в камень. Он пытался собраться с мыслями — ЗЕЛЬЕ КАМЕННОЙ СТОЙКОСТИ!  — отчаянно закричал он, но ответом ему была лишь звенящая тишина.

— Мерлин меня побери.  — Снейп пошатнулся и, чтобы не потерять равновесия, сел на кровать. Он посмотрел на зелье у себя в руке, тяжело вздохнул, открыл пузырек и выпил всё что в нём оставалось. Этого хватит на день. Может на два. Холодная расчетливость снова безраздельно властвовала в его голове, даря своему обладателю чувство безопасности и контроля, а агонизирующее в похоти сознание сейчас казалось чем то далёким, практически сном.

Но это чувство было иллюзией. Снейп прекрасно осознавал что его ждёт в не очень далёком будущем, и это заставляло его думать.

Первым делом он взял палочку, и прислонил её к своему виску. Медленно и аккуратно он вытягивал из себя серебряную нить, и, когда она повисла тонкой нитью, на его палочки, он поместил её в пузырек который был у него в руке. Холодно посмотрев на сосуд с серебряной жидкостью, в переливаниях которой можно было различить жёлтые ромашки, он закинул его в свой бездонный мешок со словами: "Сосуд воспоминаний рокового дня".

Он ещё не вполне понимал зачем он это сделал, но осознавать произошедшее не было времени.

Вторым пунктом в его списке было посещение целительницы. Он понимал всю щекотливость ситуации, но ему нужна была помощь.

Мадам Помфри сидела за своим столом и внимательно смотрела на профессора Снейпа. Она угрюмо наморщила брови, и всё её лицо совмещало в себе два выражения — возмущения и озабоченности:

— То есть, вы пять месяцев использовали это зелье? Даже не ознакомившись с побочными эффектами?  — у него хватило мозгов не назвать настоящий срок использования, да и о побочных эффектах он знал, но он не планировал прекращать его пить.  — Вы же понимаете как 

это безответственно? А вы профессор зельеварения, вы должны быть примером каждому ученику!  — произнесла мадам Помфри укоризненно.

— Именно поэтому — перебил профессор — я бы хотел чтобы это осталось тайной.

— Конечно это останется тайной — целительница, кажется, даже оскорбилась — за кого вы меня принимаете? Теперь по поводу вашей ситуации — её лицо приняло серьезный вид — На самом деле это зелье не блокирует ваши...  — она запнулась — естественные желания, а как бы отделяет их от вашего разума, и они начинают жить сами по себе, видя и чувствуя всё, развиваясь, но не имея никакой возможности взаимодействовать с окружающим миром. И, после того как эффект зелья заканчивается, весь этот неудержимый поток забирает своё, говорят что некоторые волшебники и вовсе перестают себя контролировать — мадам Помфри поправила очки — эффективного лечения как такового не существует, но есть весьма эффективная терапия. Первое — она загнула палец правой руки — я выдам вам зелье лунного спокойствия, оно немного успокоит ваше... либидо. Второе, я выдам вам зелье чистого разума — оно даст больше контроля вашей, экхм... разумной половине. И третье — она загнула третий палец и сделала много значительную паузу — вам надо найти способ удовлетворять свои потребности. На первое время сгодится и онанизм — профессор Снейп широко открыл глаза от изумления — а что вы хотели, голубчик, пять месяцев — это не шутки, да и естественные потребности они на то и естественные — она замолчала, подумала ещё чуть-чуть и добавила — но помните, эти зелья не столь сильны, ваш организм к ним привыкнет, и постепенно их действие сойдёт на нет, так что не сильно увлекайтесь.

Мадам Помфри встала и подошла к сундуку, где хранились зелья. Это был один из тех сундуков, которые больше изнутри, чем снаружи, она прикоснулась к нему палочкой, что то прошептала одними губами и открыла его, из него стройным рядом торчали несколько полок с бутылками разных форм, размеров и цветов. Она взяла небольшой флакон с голубой субстанцией внутри и бутылочку с абсолютно прозрачной жидкостью.

— Это...  — начала было объяснять она но профессор прервал её

— Я знаю — мрачно сказал он, и взял два пузырька из её рук.

— И запомните, две капли лунного спокойствия в день и 10 капель чистого разума. Не перебарщивайте, и через месяц симптомы сойдут на нет.

— Месяц!?  — удивился профессор

— Месяц. Чем дольше вы принимаете каменную стойкость — тем дольше терапия. Я слышала о случае когда терапия заняла почти полгода, но тот волшебник посидел на зелье почти три года.

Профессор застыл переваривая информацию. В голове крутилась одна мысль — ему конец.

Две недели в отпуске прошли для него как в тумане, хоть полученные зелья и помогали удерживать бушевавший внутри вулкан, покоя он себе найти не мог. Зато стало понятно зачем он сохранил себе то воспоминания, ежедневно, а то и два раза в день он заглядывал в омут памяти, сбрасывая напряжение на столь полюбившееся воспоминание. Но он пока слабо представлял что делать дальше — впереди был целый учебный 

год, и он всё отчетливее понимал что к вновь открывшейся половине "желаний" прислушиваться рано или поздно придётся. Иначе он имеет большой шанс загреметь в больницу святого Мунго.

Первый учебный день после отдыха, не смотря на его опасения, прошёл неплохо. Профессор Снейп этого не понял, но большую роль в этом сыграла обычная мантия, которая очень хорошо скрывала тела юных дев от его похотливого взора. А ещё, профессор ещё не понял почему, очки Гриффиндору он срезал с огромным удовольствием. Шутка ли, двадцать баллов за один урок.

В дверь кабинета постучали

— Профессор?  — на пороге стояла мисс Грейнджер.

•  •  •

Гермиона Грейнджер

После четвёртого курса, жизнь Гермионы резко изменилась, она больше не была той выскочкой-заучкой. Нет. Она стала замечательной молодой девушкой, красоту которой теперь отмечал любой волшебник Хогвартса. Даже Драко Малфой, ярый противник грязнокровок в целом и Гермионы Грейнджер в частности не мог не отметить её сексуальности. Правда делал он это весьма специфичным образом, рассказывая своим друзьям как бы грязно он над ней надругался, если бы не был в отношениях с Асторией Гринграсс.

Но не смотря на внешние изменения, внутренне Гермиона оставалась всё той же зажатой девочкой всезнайкой. И, хотя технически девственницей она не была, найденный вибратор у магловской мамы решил эту её проблему, позволив соприкоснуться со взрослым миром, отношения с парнями до сих пор были чем-то недоступным. Нельзя сказать что она сильно переживала по этому поводу — все её силы в данный момент были направлены на учебу, но тем не менее, некоторый дискомфорт присутствовал, так как она достоверно знала что последними девственницами на её курсе остались только она и Ханна Долгопупс (спасибо длинным языкам Лаванды и Парвати). В какой то степени это также ущемляло её соревновательный дух — уж очень она любила побеждать, и во всём быть первой. Именно поэтому ей пришлось прибегнуть к помощи резинового помощника, что, впрочем, было очень приятно и она повторяла эту процедуру практический каждый день прошедшего лета, обнаружив в себе некоторую ненасытность и даже сейчас, вспоминая об этом, приятная теплота разливалась внизу её живота.

В обычных условиях, Гермиона никогда бы не записалась в помощники Северусу Снейпу, она не питала теплых чувств к профессору (что не мешало ей всегда признавать и ценить его интеллект), да и перспектива ручного-монотонного труда её не привлекала, но когда она узнала что за эту работу будут давать баллы факультета — это изменило всё. Ещё в начале учебного года, на платформе кингс-кросс, она поспорила с Драко Малфоем, на то, чей факультет победит в этом году. По условиям спора, тому, чей факультет будет первым до нового года, проигравший устроит ужин в самом престижном ресторане магического Лондона, и сам будет выступать в роли официанта (по магловски! Палочкой пользоваться запрещено!), а тот, чей факультет будет первым по окончанию года — получит от проигравшего 10 галеонов и признание превосходства факультета соперника во всеуслышание в главном зале Хогвартса. И Гермиона знала, что 

Малфой сразу подходил к профессору с просьбой о помощи в унижение грязнокровки, но, по слухам, профессора это сильно разозлило — учебный процесс никогда не был шуткой для него.

Поэтому такого лёгкого способа заработать приличное количество очков упускать было нельзя несмотря на то, что Гермиона и оценивала свои шансы как низкие, в виду потворства Снейпа слизеринцам. Поэтому она сильно удивилась узнав что её выбрали из всех кандидатов (лицо Малфоя в этот момент было настолько выразительным, что она даже оставила себе ниточку воспоминаний об этом моменте). Но, видимо, профессора действительно мало волновали мелкие дрязги учеников из-за балов, а она всё же была лучшая на курсе.

И Всё было хорошо, до того самого дня.

— Три очка гриффиндору!  — эти слова кинжалом пронзили её взбудараженное сознание, и ей пришлось остановиться, чтобы понять смысл сказанного. После чего она пулей вылетела из аудитории.

Если сначала в голове у неё было только смущение, то эти три слова повергли её разум в оцепенение настолько сильное, что только ночью, лежа в кровати, она решилась обдумать всё что произошло.

"Три очка? За что? Всегда же было только одно! Это из-за того что он увидел меня в нижнем белье?" — она отогнала эту мысль — "Нет! Не может этого быть! Профессор не такой! А тем более не профессор Снейп. Он конечно не святой, но если бы её попросили перечислить три столпа, на которых держались правила и мораль хогвартса, она бы без запинки произнесла — Дамблдор, Макгонагалл и Снейп!" — и в обычных условиях — эта была бы абсолютная правда.  — "Нет, наверное он просто решил похвалить меня за хорошую работу перед праздниками".  — попыталась она зацепиться за спасительную догадку — "А всё остальное, это моя фантазия и фривольности, которые я позволила себе этим летом! Так и знала что до добра они меня не доведут".  — эти мысли почти успокоили её, но тут она вспомнила взгляд профессора, и всё её естество взбунтовалось против уже сложенной и ставшей почти родной теорией о том, что это всё её извращенная фантазия. Она хотела было сохранить эти воспоминания, чтобы лучше разглядеть это воспоминание в омуте памяти, но остановила себя. Что то внутри неё уберегло её от этого шага.

Следующие две недели она то и дело возвращалась мыслями на предстоящую работу помощником. Что ей делать? Сделать вид что ничего не случилось? Да, пожалуй это самое разумное решение, в данной ситуации. "Но три очка!" — возмутилась часть её, которая всегда стремилась побеждать — "это в три раза больше очков!".

"Я получила их в подарок" — продолжала успокаивать она себя.

"Возможно" — встряла её рациональная половина — "Но это не достоверный факт, нам нужна проверка"

"Какая проверка?" — вопрос был риторическим, но ей не хотелось думать об этом.

"Да и потом, что ты теряешь?" — голос в её голове был абсолютно спокоен — "В худшем профессор просто снова увидит твою попу в трусах и ничего не произойдёт".

"А если произойдет?" — эта мысль осталась без ответа.

Гермиона стояла перед дверью 

аудитории, её ладони вспотели, а мысли пребывали в смятении.

Она подняла руку и постучала, после чего открыла дверь и произнесла:

— Профессор?

•  •  •

Молчаливый договор

Профессор посмотрел в сторону дверей — Гермиона стояла в проеме не решаясь войти. Хотя её лицо ничего не выражало, он недаром был мастером легилименции — в её мыслях царило смятение.

— Проходите мисс Грейнджер — за последние две недели эта женщина, которую он посещал в своей памяти каждый день, стала для него самым желанным человеком в мире и он даже рад был её видеть, но внешне оставался совершенно холоден, вернувшись к штудированию "Теорию пяти элементов" под уточнением Дзю Йена. Вулкан внутри него вновь начал оживать. И это не смотря на то что он выпил тройную дозу лунного спокойствия, и дважды за сегодня посетил свой омут.

Гермиона прошла вдоль столов, поднялась по ступеням, подошла к котлам и принялась готовить нейтрализующие составы. Она занималась своей рутиной, совершенно не обращая на него внимания. Всё было так, как должно было быть.

И это сводило его с ума.

Это следствие его огромного желания, и он ничего не мог с собой поделать. Он хотел, чтобы эта женщина обратила на него внимание. Он хотел, чтобы его студентка увидела в своем преподаватели мужчину. Он хотел, чтобы эта юная ведьма захотела с ним секса. Он хотел, чтобы она подошла к нему, села перед ним на колени, раздвинула полы его мантии, приспустила его штаны, выпустив готовый взорваться член на свободу, обхватила его своими нежными руками и, смотря ему прямо в глаза своими большими карими глазами...

Стоп. Усилием воли он подавил в себе эту картинку. Ему нужно держать себя в руках. В конце концов он — преподаватель Хогвартса. "Нужно будет увеличить дозу чистого разума" — подумал он, всё ещё обманывая себя, что эту ситуацию можно будет взять под контроль...

— Я закончила — отчиталась Гермиона и посмотрела на профессора.

— Одно очко гриффиндору.  — Не оборачиваясь ответил он. Она постояла ещё мгновение, размышляя о чём то, и направилась к выходу. Дверь за ней затворилась с глухим стуком. Профессор подождал немного, чтобы не пересечься с ней в коридоре, и стремительно направился в свой кабинет.

Следующий день ничем принципиально, не отличался от предыдущего:

Тройную дозу лунного спокойствия, двойная доза чистого разума, посещение омута памяти, занятия, стук в дверь.

— Профессор?

— Проходите мисс Грейнджер.

Подготовка нейтрализующего состава и...

— Ой — вскрикнула Гермиона, гермиона споткнулась и часть состава попала ей на мантию.

Он посмотрел на нее раздраженно-устало, как родители смотрят на своих детей, испарившие клетку жевунов четвертый раз за сутки, но ничего не сказал по поводу её неуклюжести.

— Состав относительно безопасный, но контакт с кожей не желателен, так что мантию придется снять и повесить сушиться.  — Гермиона кивнула, сняла мантию и повесила её на ближайшую скамейку. Одета она была как и в тот раз, как впрочем и всегда одеты ученицы Хогвартса. Но сердце профессора забилось чаще.

Гермиона продолжила с того на чём остановилась, она разлила нейтрализующий раствор 

по котелкам, слила получившуюся жижу в хранилища, почистила три из четырех котлов и собиралась приступать к четвертому.

Она встала возле него, и о чём то задумалась. Повернулась к профессору, убедилась что всё его внимание занято книгой, или, по крайне мере, он делал вид что это так, и тихо произнесла:

— Вошклоф!  — заклинание вызывающее магическую мочалку. Она наклонилась через бортик, и начала мыть последний котёл.

Хоть попа её и была прикрыта юбкой, профессор тут же оставил книгу и устремил свой взгляд на неё. Он не мог избавиться от мысли, что ощущает себя похотливым школьником, впервые почувствовавший сексуально влечение к своей однокласснице, которая за лето подросла и оформилась, и вот теперь перед ним была не девочка, а зрелая девушка, и гормоны теперь направляют все его мысли и стремления лишь в одно, всем понятное русло.

Того, что произошло дальше, он не ожидал. Свободная рука Гермиона вынырнула из котла, легла на бедро, и медленно, сантиметр за сантиметрам начала поднимать юбку. Сначала взору профессора открылись аппетитные женские ляжки, с просветом между ними, затем он увидел край однотонных красных трусов. На этом моменте она застыла в нерешительности, подумала секунд десять, и продолжила поднимать юбку, показывая свою попу во всей красе. Когда края юбки достигли её бёдер, она остановилась, и её рука нырнула обратно в котел так же быстро, как и появилась, оставив этот элемент одежды поднятым.

Способность воспринимать реальность вернулось к профессору только через пару минут, и он сильно удивился что пока он был в отключке, что животное внутри не подскочило к этой дрянной девчонке, не сорвало с нее этот кусок тряпки, скрывающий от него всю суть женского естества и не пристроило его жезл в её юной и горячей норке. Вулкан внутри него не просто проснулся, он бурлил и извергался. Без двойной дозы чистого разума, этот день бы окончился изнасилованием студентки. Острое желание вцепиться руками в мягкую женскую плоть, и сжимать её, покуда он не услышит стон удовольствия заволокло всё его сознание. Думать о чём то ещё он просто не мог. Он потерял счёт времени, хотя прошло не больше пяти минут, по его субъективным часам прошла вечность.

Но всё когда нибудь заканчивается, и этому испытанию пришёл конец. Гермиона выпрямилась, постояла в задумчивости пару секунд, немного потрясла бедрами, отчего её юбка сползла на своё законное место, и обернулась к профессору. Он сидел всё также уткнувшись в книгу, и казалось совсем не замечал её.

— Я закончила — в её глазах мелькнуло разочарование. Снейп никак не отреагировал. Она взяла свою мантию и направилась к выходу. Прямо перед самой дверью она услышала голос профессора:

— Три очка гриффиндору.  — Молчаливый договор был заключен.

•  •  •

Эксперимент

— Ой — Гермиона запнулась и пролила на себя нейтрализирующий состав. "Держись естественно" — подбодрила она себя.

— Состав относительно безопасный, но контакт с кожей не желателен, так что мантию придется снять и повесить сушиться.  — "мне это известно и без 

вашего напоминания, профессор".

Она сняла мантию, и повесила её на ближайшую скамейку.

Так, дальше всё как всегда, нейтрализуем, выливаем, чистим. С каждым завершенным действием, её пульс возрастал.

"бдум-бдум бдум-бдум".

Первый котёл. "Я действительно хочу сделать это? Задрать свою юбку перед профессором? Намеренно обнажиться перед взрослым мужчиной, пусть даже и частично?" — она ещё никогда не была так взволнована, кубок четырёх теперь казался детской игрой. От биения сердца закладывало уши — "Успокойся, что ты так волнуешься, это всё твои фантазии. Снейп даже не посмотрит в твою сторону, ты же студентка, а он профессор..." — успокаивал её голос разума, но последний аргумент её почему-то произвел обратный эффект. Лёгкий румянец покрыл её щеки.

"Бдум-Бдум-Бдум-Бдум".

Второй котёл. "Но я же не уверена на сто процентов, иначе зачем всё это? Значит я допускаю что он будет разглядывать меня? Что его взгляд будет скользить по моим ногам, а затем плотоядно (именно этим словом охарактеризовала взгляд профессора Гермиона после прошлого инцидента) смотреть на мою попу?" — от этих мыслей покраснели не только щеки, но и всё личико, отчего, впрочем, оно стало только милее — "Ты это делаешь чтобы точно знать, можно ли таким способом заработать немного баллов" — безмятежно парировал голос.

"БдуМ-БдуМ-БдуМ-БдуМ".

Третий котел. За биением сердца её мысли были слышны уже не столь отчетливо. Казалось что весь мир вокруг накрыл какой то купол, исчезли все звуки и запахи, в нём остались только она, её сердце и похотливый взгляд профессора, который она себе вообразила. "Но я же не буду так получать баллы? Так делают только девушки легкого поведения! И уж точно так не пристало делать хорошо воспитанным леди!" — запротестовала "хорошая девочка". "Конечно не будем, только будем знать рассматривает ли профессор Снейп твою попку" — меланхолично слукавил голос,  — "и достоин ли награды вид твоих обтянутых трусами ягодиц" — закончил он.

"БДУМ-БДУМ-БДУМ-БДУМ".

Гермиона подошла к четвертому котлу и замерла в нерешительности. Волнение было настолько сильным, что сосредоточиться на какой то одной мысли категорически не получалось. Она взглянула на профессора. Он, как обычно, сидел за столом и, как казалось, был полностью поглощен чтением, не обращая на нее не малейшего внимания. Она отвернулась.

— Вошклоф!  — маленькая магическая губка появилась на конце её палочки, от неё исходило успокаивающее голубое свечение. На нём она и сосредоточилась, наклоняясь через край котла.

"Пора" — услышала она свой голос, как будто бы из далека, так, словно он звучал и не в её голове вовсе. Она положила руку себе на бедро, сжала ткань в руке и начала медленно поднимать юбку. Её била мелкая дрожь. В голове образовался абсолютный вакуум, казалось все мысли исчезли всё её сознание сконцентрировалось в одной руке, которая миллиметр за миллиметром обнажала её ноги. Когда она почувствовала, что край юбки сравнялся с краем трусов, она остановилась осознав что за этой линией лежит точка невозврата. Ещё через мгновение она решилась, и подняла юбку до конца, предоставив профессору возможность рассматривать её попку во всей красе. Она ещё 

не знала, воспользуется ли он ей или даже не обратит внимание на столь непристойный вид. И, если честно, решить чего бы она хотела больше у неё тоже не получилось. Или, по крайне мере, не получилось признаться в этом самой себе.

Выполнив свою работу, и оставив юбку покоится на бедрах, её рука вернулась в котёл, а Гермиона направила остатки сознания на этот голубой огонек, стараясь не думать о том, что, возможно, её попу, сидя в двух метрах от неё пожирает глазами самый строгий профессор хогвартса.

Она потеряла счет времени, сложно было сказать прошла ли минута или целая вечность, но котел был вымыт и пора было заканчивать. Гермиона выпрямилась, тряхнула бедрами, возвращая юбку на полагающееся ей место, обернулась и посмотрела на профессора.

Он всё также увлеченно читал книгу. В этот момент купол, в котором пребывало сознание Гермионы, лопнул и окружающий мир обрушился на нее, возвращая окружающему пространству звуки, краски и запахи. Эксперимент был закончен, он на неё даже не посмотрел. Глухая боль разочарования застряла у нее где то в груди.

— Я закончила — сказала она. Профессор никак не отреагировал, продолжая штудировать свой трактат. Она подошла и взяла мантию и направилась к выходу, ей было даже неловко за столь глупые мысли о профессоре Снейпе. Перед самым выходом она услышала то, что буквально взорвало её внутренний мир:

— Три очка гриффиндору.

•  •  •

Взрослые игры

Профессор сидел в недоумении, силясь понять то, что сейчас произошло. Такого развития событий он не ожидал. Да, он хотел её, и даже продумывал планы, совращение этой маленькой чертовки, но он был в своём уме и даже не думал эти планы воплощать. Это были лишь фантазии, чтобы сдерживать своё бушующее либидо. Всё же он профессор Хогвартса, а не похотливая обезьяна.

Но она сама подняла юбку и показала ему свою попку. А инцидент с пролитым на мантию зельем? Теперь у Северуса не было сомнений что это было запланировано. "Что в голове у этой девчонки?" — вопрос, на который он пока не мог дать ответа. "А ты что? Тоже хорош! Три очка гриффиндору! О чём ты думал?" — зелье чистого разума отрабатывало на все сто, анализируя и критикуя действия его животной половины, но при этом совершенно никак не препятствуя таким вот высказываниям. Он задумался. Первый раз он отдал больше очков почти рефлекторно, не успев ни о чём подумать, но теперь, и он это чувствовал, это было намеренно. Эта сексуальная бестия вовлекла его в игру, правил и последствий которой, в силу возраста, она наверняка не знала. Теперь уже было не важно зачем она оголила перед ним свою пятую точку, она сломала последний барьер в его голове, который защищал её от его безудержной фантазии. Теперь он ничего не сможет сделать, даже наоборот, сделает всё, чтобы все они до единой воплотились в жизнь. Во взрослых играх — взрослые последствия.

Снейп был человек последовательным и терпеливым, и уж тем более 

он не собирался идти на совсем неоправданные риски ради тела молодой ведьмы. Нет, он понимал что все его фантазии — это один сплошной риск, но это не повод не свести их к минимуму. Всю последующую неделю он наслаждался тем видом, который демонстрировала его юная ученица и добросовестно давал ей её положенные баллы. Также всю неделю он посматривал в её мысли (не зря же он мастер легилименции) и ждал, пока она привыкнет к своей новой обязанности и в её голове не будет царить смятение.

И вот этот день настал. В её движениях появилось больше уверенности и она даже стала приподнимать юбку, демонстрируя очередную пару трусов, облегающих её попу (Профессор Снейп отдал ей должное, за все эти дни ни одна пара трусиков на ней так и не повторилась, внося в их игру некоторое разнообразие) ещё до того как наклониться, ведь так было значительно проще.

Когда её работа была закончена, и Гермиона направилась к выходу, она вдруг услышала не то, чего ожидала:

— Два очка гриффиндору!  — она остановилась, повернулась к нему и произнесла в недоумении:

— Но...  — она запнулась — профессор, всего два? Но почему?

— Дефляция, мисс Грейнджер, не мне вам о ней рассказывать. Частое явление в магическом мире. Баллы к новому году становятся ценнее и ваше маленькое представление теряет в стоимости.  — "Хотя оно мне и очень нравится, но нужно двигаться дальше" — добавил он про себя. Отмазка, конечно, та ещё, но он был в себе уверен — глоток зелья "Жидкой удачи" пока она чистила последний котёл, и он был полностью готов к этому шагу.

Гермиона стояла в нерешительности, на её лице отразилась целая гамма эмоций, в голове вновь царил сумбур. В конце концов она опустила глаза в пол и спросила:

— И что я могу сделать чтобы повысить его стоимость?

— Ваша юбка, мисс Грейнджер, я заметил что она только мешает вам в вашей работе.  — Невозмутимо ответил профессор. "А мне — разглядывать ваши прелести" — додумал он.

Она вспыхнула как спичка и возмущенно посмотрела на профессора:

— Да вы... вы... да как вы... извра...

— Стоп!  — оборвал её профессор.  — Мисс Грейнджер, прошу внимательнее следить за словами! Эту игру затеял не я, и если вы не способны играть по взрослому — он сделал небольшую паузу — то и не играйте. Это будет вам уроком на будущее.

Гермиона кинула в профессора свой лучший гневный взгляд и вышла из аудитории.

Это был опасный ход, но Снейп был в себе уверен, до утра следующего дня. Теперь же он пребывал в состоянии близком к помешательству — "Какая, Мерлин меня побери, Дефляция! Ходить без Юбки? Играть во взрослые игры? О чём я вообще думал?" — но всё это уже произошло, и ему ничего не оставалось как ждать чем это всё обернётся.

Она не пришла. Вот так просто. Она решила не играть. "Ну вот и конец" — подумал он.

Отсутствовала она и на следующий день.

Стук раздался лишь на третьи сутки.

— Профессор?  — Гермиона стояла на 

пороге облаченная в мантию

— Проходите — сказал он вслух.

Она проследовала в кабинет, подошла к первой скамейки, секунду постояла в нерешительности, потом махнула головой, как будто с чем то соглашаясь и аккуратно сняла с себя мантию. У Профессора перехватило дыхание.

Нет, она была в юбке. Даже в школьной юбке. Но она отличалась от тех, что было положено носить школьницам. И в первую очередь она отличалась размером. Эта юбка была сильно выше колен, маглы бы назвали её "мини", возможно даже "микро", у профессора не было никаких сомнений, что она никак не сможет защитить попку своей хозяйки, когда настанет время. Но это были не все изменения в образе Гермионы. Вместо обычных школьных носков, на ней был какой то удлиненный вариант, и теперь они больше напоминали чулки, т. к. заканчивались чуть выше колен. Также куда-то пропал, джемпер, и теперь торс девушки прикрывала лишь тонкая блузка, которая совершенно не скрывала, а только лишь подчеркивала её фигуру. Более того, две верхние пуговицы были расстегнуты, открывая вид на небольшую расщелину разделяющей её налитую грудь, но скрывая саму её почти полностью, оставляя простор для воображения. Она была не просто сексуальной, она была чертовски сексуальной. И даже немного развратной. Стояком, который возник у профессора, казалось можно забивать гвозди.

Тем временем Гермиона, как ни в чем не бывало, начала делать свою повседневную рутину, совершенно не обращая внимания на, откровенно пожирающий её, взгляд профессора. Помимо уверенности, в её походке и движениях появилось изящество и плавность, это были движения женщины.

Последний сюрприз ждал Профессора, как и полагается, в конце. После того как она наклонилась чтобы закончить свою работу. На ней были не обычные девичьи трусы, которые он наблюдал до этого. Он не был силён в названиях, но эти трусики скрывали значительно меньше, её попки, частично обнажая белую кожу её аппетитных полупопий и красиво обрамляя их.

Снейп судорожно сглотнул и непроизвольно потянул руку к своему члену.

"Нет! Стоп!" — в последний момент он остановил себя — "Она сделала свой ход, и он очень хорош. Но сейчас не время расслабляться. Соберись" — профессор закрыл глаза и выдохнул. Только сейчас он понял что дверь в его кабинет была не заперта. Это не должно повториться.

Тем временем Гермиона закончила с последним котлом, и уже одевала свою мантию.

— Мисс Грейнджер — профессор наконце собрался с мыслями — Ваша креативность и умение учиться, безусловно, похвальны поэтому никак не меньше пяти очков гриффиндору!  — улыбка скользнула по её лицу, а в глазах запрыгали искорки радости — Но,  — продолжил профессор — вы пропустили два дня уборки, и не выполнили моей просьбы, поэтому вас ждёт наказание.  — теперь в глазах Гермиона можно было прочесть страх и волнение — Я ещё не придумал какое, но оно обязательно будет.  — он немного помолчал — И ещё одно, вы же знаете заклинание Коллопортус?  — она кивнула, запирающие заклинания они проходили ещё на 3 курсе — С этого момента во время наших занятий дверь в аудиторию должна 

быть закрыта, это понятно?

— Да профессор.

— Можете идти.  — Гермиона поспешила удалиться из кабинета.

— Коллопортус!  — раздалось за её спиной, как только она вышла. У профессора больше не было сил себя сдерживать, и омут памяти в этот раз ему был не нужен.