Ягода-малина. Часть 2

Лето. Отпуск. Одна. Дача. Тишина и спокойствие!

Ага... тишина и спокойствие...

Прошла всего-то какая-то неделя такого отдыха, а мне уже выть хочется от одиночества. С чужими котами разговаривать начала, а телевизор так вообще мне лучшим другом стал. Он хотя бы вещать человеческим голосом умеет в отличии от котов. А позвонить? Что, телефона что ли нет? Есть конечно, но он один на весь дачный поселок — в сторожке и разговор нужно предварительно заказать. Мобильные? Да вы что! Какой мобильный? В те добрые времена обычные дисковые телефоны и то не у всех были. Прям не дачный поселок, а не обитаемый остров, который оживает только вечером в пятницу. Вот тогда тут начинается жизнь. Музыка — шум, аромат шашлыков до утра, но наступает понедельник и опять тишина. Отлив и прилив. Детей и тех на нашей линии почти нет. Выросли. Где-то в конце, около леса есть, но я их не знаю. Правда есть соседка Света с мужем слева от нас, но отпуск свой они уже отгуляли и теперь приезжают только на выходные. С соседкой мы не враждуем, но и не особо дружим даже не знаю почему. Лично я всегда открыта! А она ни с того ни с сего вдруг приревновала своего мужа к моим сиськам. А что я? Ну есть они у меня в отличии от неё, а какой мужик не обратит внимание на такую красоту? Выросли так выросли. Он смотрит, а мне что жалко что ли? Я же не монашка что бы на себя в жару рясу с лифчиком напяливать. Вот они у меня и дышат свежим воздухом. Отдыхают от городских условностей. Он смотрит. Она ревнует. Но тем не менее вражды между нами нет. Общаемся. Соседка обещала на неделе заскочить огурцу полить, но сегодня уже среда — пока не заскочила. Мой благоверный тоже обещал меня навестить и то же не едет. Гад! А мне ещё две недели на острое отдыхать. Одичаю! Точно взвою!

Так, рассуждая о своем отпускном заточении, я плелась по пыльной, выжженной солнцем дороге таща в руках две сумки с продуктами из деревенского магазина. Нет, так-то у нас на участках есть свой магазин, но в нем только конфетки-сигаретки, да алкоголь. Ах, да... в нем ещё большой выбор презервативов. Хочешь с пупырышками, хочешь с усиками, хочешь с ароматом банана или ещё какого экзотического фрукта. Хочешь большой и чёрный, хочешь красный, а хочешь... да какой хочешь такой там уже и есть. Секс-шоп на выезде! Как будто люди на дачи только и приезжает затем, чтобы попить — поесть да сладко потрахаться. Вот и приходится мотать километры пыльных дорог на своих двоих. Три километра по жаре туда, три обратно, да ещё с сумками. Спецназ отдыхает.

Жара!

Хорошо хоть легкий ветерок поддувает мне под сарафан, тельце обдувает. Всю письку, наверное, запылит мне гаденыш. Отмывай её потом из лейки под яблонькой в саду. Сеанс легкого экстрима проведу.  

Вдруг кто увидит и поговорить со мной захочет. Можно было бы, конечно, трусишки поддеть, но я бы и сарафан сняла. Жарко. Вот шляпу не одела, или платок не повязала — это зря. Солнце печет. Головку напечет. Хотя не успеет. Я уже пришла. Уже крыша нашего дома видна. Сейчас пару домов пройду. Потом Светкин дом, а за ним и наш.

«А это ещё что такое? ».

На Светкином участке стоит Светкина же машина — белая «Нива». Они купили её в прошлом году и теперь страшно гордятся своей машинкой. Ну и пусть, мне наплевать, никогда не мечтала о машине. Всё равно мои сиськи лучше и больше!

«Это же когда они приехали, да ещё и вдвоем раз на машине? Пока я в деревню ходила? Ну и хорошо. Сейчас сумки только брошу и пойду соседке узнаю, что в мире творится».

•  •  •

— Свет! А, Свет!  — окрикнула я соседку подойдя к разделяющим дачные участки кустам малины.

В ответ тишина.

— Свет! Света!  — я позвала соседку ещё раз. Результат тот же, то есть никакой — тишина!

Чего это она не отзывается то? Обиделась что ли? Эта может. Она обидчивая. Как только с ней муж живет. Школьная учительница — это диагноз. Весь мир поучает и на весь же мир и озлоблена. Худые они все злые. И на меня всегда злится. А за что? Как будто я виновата, что меня природа одарила, а ей два пупырышка дала. Наверное, пупырышки в комплекте к её злости шли, или наоборот. Вообще-то она ничего, но только когда мужа рядом нет, а как только тот появляется так сразу ядоотделение у нее обостряется. Конечно же, он будет пялиться на меня, а как ему не пялиться то, когда я в купальнике грядки окучиваю? Скучает же мужик то по настоящим сиськам — это сразу видно! Чего злиться то?

Я сдвинулась немного в сторону. Теперь мне была хорошо видна распахнутая дверь на терраску, пристроенная к дому шабашниками в прошлом году. Точно приехали! Я опять крикнула. Зря. Только в горле запершило. Ни ответа, ни привета. Интересненнько! Чего это они в доме сидят и не откликаются? Оглохли что ли? Уж не случилось ли чего у них там? Проверить бы надо! Может помощь какая нужна?

Я пролезла сквозь кусты малины, миновала разделительную межу и оказалась не замеченной на сопредельном участке. Раньше такого никогда не случалась. Светка, она яки орлица бдит суверенитет своей земли в любую погоду и в любое время дня и ночи. Вон даже прожектор на крышу дома заставила мужа зачем-то поставить. Враг не пройдет! Мне стало даже как-то страшновато. Я, стою одна такая вся на чужом огороде и что? Всем пофиг что ли? Ау... я уже тут! Где сирена, где собаки, где всевидящее око Светки? Где комитет по встрече не званых гостей в конце концов? Я же сейчас кабачок с грядки упру! Ау... Тишина. Нет, ну точно что-то произошло!

Продолжая оставаться не замеченной, я продвинулась 

вглубь чужой территории и подойдя к соседской терраске и остановилась в нерешительности.

— Свет... Свет, ты дома?  — уже не крича, а тихо, даже с какой-то опаской позвала я. Не знаю почему, но мне в эту минуту действительно стало страшно. Холодное предчувствие чего-то нехорошего заставило сжаться мою попу в ядреное яблочко, а по моему разгорячённому телу забегали холодные мурашки неприятно щекоча его своими маленькими ножками. Напрягаясь, я прислушалась. Тишина. Хотя нет, слышны звуки борьбы и какого-то утробного урчания. Все! Точно! Там, в доме что-то происходит! Моя попа врать не будет! Предсказательница она у меня ещё та, я это давно приметила.

Вот только теперь, что мне делать самой? Бежать звать на помощь или сразу к сторожу — милицию вызывать? Ага... А что я им скажу? В доме у соседки кто-то кого-то жрет? Они прилетят, ворвутся в дом, а там люди сидят, и обед кушают или телевизор смотрят. Вот я дурой то буду. Нет, надо сначала самой все разведать. Может быть ещё раза крикнуть, Светку позвать? Нет, страшно. А вдруг там действительно бандиты? Я крикну, а они как выскочат из дома, да ножичком меня по горлу и в колодец. Меня передернуло, стало жутко. Задрожав, я осмотрела Светкин участок в поисках своего последнего пристанища. Дура, откуда колодцу то тут взяться, его здесь отродясь никогда не было. Ладно, не утопят, так закопают. Места хватает. Вон и лопату уже приготовили, на терраске, прислоненная к стенке, стоит. Жуть. Точно закопают!

Но женское любопытство влекло меня на подвиг! Женщина-кошка! Не могла же я все это просто так оставить. Сжав ещё плотнее свою попу, я героически собралась броситься соседке на помощь. Медаль мне или орден, а лучше и то и другое. Я героиня!

•  •  •

Встав на цыпочки, я поднялась по трем жалобно пискнувшим подо мной ступенькам, и оказавшись на затемненной терраске тенью прокралась вдоль стенки до распахнутой на веранду двери, прикрытой куском старой тюли которая, болтаясь на сквозняке обвисшим парусом должна была отгонять мух и разных прочих любопытных дамочек.

— Ах...  — затаив дыхания, сквозь полупрозрачные складки ткани, я осторожно заглянула во внутрь залитой солнцем комнаты.

Моё сердечко в раз, бешено забившись гулко провалилось в низ живота, расплющивая на две моментально набухшие дольки мою письку и выдавливая из них свежевыжатый сок.

На веранде действительно шла бешеная схватка.

Свившись клубком совершенно голые мужчина и женщина, утробно урча поедали друг друга.

•  •  •

На диванчике, стоящим ко мне торцом, развалившись возлежал совершенно голый сосед, оседланный сверху молоденькой хорошенькой девицей. Одна его нога лежала на спинке этого самого диванчика, а вторая была широко отброшена в сторону, открывая полный доступ к мужским причиндалам. Его морщинистый мешочек расслабленно распустился, позволяя яичкам ритмично подпрыгивать в такт движения девичьей ручки, которая, обхватив пальцами напряженно торчащий ствол члена резкими движениями сдергивала с разбухшей лиловой головки медленно наползающую на неё крайнюю плоть. В момент, когда пальчики девицы натягивали уздечку, она наклонялась к 

головке и по-змеиному жаля её своим розовым язычком в самую дырочку натягивала на неё свои сложенные трубочкой губки заставляя мужчину урча от наслаждения вгрызаться в её промежность.

Вот те и Серега! Вот те и подкаблучник Светкин! А она ещё всегда заявляла — Сережа мой не такой, он верный мне!

— Сергей Дмитриевич, ну что вы... ой!  — захлёбываясь своими слюнями пролепетало юное создание.

«Ну надо же, Сергей, да ещё и Дмитриевич! Девочка то полным с уважением сосет. Я даже хихикнула про себя».

— Что Анечка? Что-то не так? Тебе не приятно?

«Ах, ну какие мы заботливые! ».

— Нет, нет Сергей Дмитриевич, мне просто приятно... очень приятно... просто щекотно очень, когда вы мне языком в дырочку. Я, наверное, сейчас кончу.

— Кончай Зайка, кончай...

— Ох...

Притянув к себе тюль и укрывшись ею, я спряталась за дверной косяк. Страх сменился любопытством. Да, да, такая вот я интересующуюся особа. Я ещё и книжки читаю!

— Анечка, а ты можешь кончить как в прошлый раз... фонтанчиком?

Ага, так значит был ещё и прошлый раз? А может и не один? Какой коварный изменник!

— Не-а, я так не смогу, в такой позе неудобно... рачком не смогу,  — Анечка оторвалась от обсасываемого ею леденца и приподнявшись явила моему взору малиновую, слюнявую головку члена с натянуто-побелевшей уздечкой.

«Умничка, хорошая девочка! Хорошо сосет, вон как залупка у соседа разбухла. Старательная. Да и мордашка у нее хорошенькая. Не смазливая, а именно хорошенькая. Хороший Зайка! ».

— А как? Это было так обалденно в прошлый раз. Я ещё хочу твой фонтанчик. Ну Зайка, ну-у пожалуйста...

— Вам правда понравилось? А то мне стыдно, я когда кончаю не всегда могу сдержаться и писаюсь, а потом так стыдно перед парнями бывает. Они смеются надо мной. Стыдно!

— Дураки они молодые вот и смеются. Ничего они не понимают. Это же так обалденно, когда женщина писает в момент оргазма. Это же как сперма у мужчины. А как тебе нужно сесть что бы ты смогла так кончить? А хочешь, можешь просто пописать?

«А, Сереженька то у нас ещё и извращенец оказывается. Хотя мой благоверный тоже с удовольствием смотрит как я писаю. Все они мужики одинаковые! ».

— Не знаю. Я так не пробовала... Я буду писать, а вы стоять смотреть?  — Зайка задумался.

— А ты попробуй, можем прямо сейчас на улице... пойдем?  — сосед оживился.

«Нет, вот только писунов под яблонькой мне сейчас и не хватает. Я только так хорошо пристроилась в зрительном зале».

— Нее... Сергей Дмитриевич, давайте потом как ни будь... в другой раз... я потрахаться хочу.

«Умница Зайка! ».

— Хорошо, хорошо Зайка,  — сосед не стал настаивать,  — Только давай ты ещё немножко пососешь, а потом ты на него сядешь. Ты так это сладко делаешь.

— Угу,  — девушка не возражала. Вновь припав к головке.

Веранду вновь наполнилась влажными чавкающие звуки облизывающихся любовников.

«Вот и как вы мне всем этим любоваться? Удалиться? Не дождетесь! Зря я что ли рисковала собственной жизнью! Я что знала тогда, что 

тут никакие не бандиты? Нет, не знала. Так что имею полное право смотреть. Заслужила! Медаль то мне теперь точно не дадут. Только вот, я и не Зайка. Меня сегодня никто трахать не будет, и завтра тоже. Если повезет, то только в выходные и, то если повезет. Вот и приходится все делать самой. Но ничего я не гордая, я привычная к этому делу женщина! ».

Расстегнув нижние пуговицы сарафана, ну как нижние — до пупа, я слегка раздвинула ноги, положила ладошку на свой гладко выбритый лобок и с удовольствием протолкнула указательный палец в уже увлажнившуюся щель. Конечно же я была уже возбуждена. А вы на моем месте разве нет? Молчите, все равно не поверю! Поковырявшись пальцем у себя в письке, я нащупала свою чудесную ягодку. Погладила её, а затем шустренько завибрировала подушечкой пальчика по её упругой шишечке. Черт, как же приятно! Нет, мне просто это необходимо для дальнейшего просмотра этого перфоманса нужно же быть с актерами на одной волне. Обожаю экстравагантные перфомансы и мастурбацию. Или даже просто мастурбацию. Но это уже как получится.

— Сергей Дмитриевич, все... я больше не могу, я ебаться хочу,  — выпуская член изо рта и тяжело дыша, простонала Зайка,  — можно я на него сяду?

«Ну надо же какие мы баре. Она у него ещё и разрешение спрашивает».

— На что ты собираешься сесть? Анечка, сколько раз тебе говорить, чтобы ты все называла своими именами. Ты же знаешь, как меня возбуждает, когда ты обзываешься матом.

— Знаю, но... я не привыкла ещё,  — дрожа попкой как зайчик хвостиком томно простонала Зайка.

«А ведь она действительно сейчас хочет ебаться. Перевозбудилась бедненькая. Вон как все её тельце дрожит от его полизунчиков. Я-то же вся дрожу, когда мне лижут. Сейчас тоже дрожу... хочу и дрожу, а мне не лижут. Сама я! ».

— А раз не привыкла, тогда соси.

«Нет ну точно барин и дворовая девка! ».

— Сергей Дмитриевич, можно я на ваш хуй сяду, я очень, очень ебаться хочу.

«Бедный Зайка, и как только у нее получается так жалобно просить».

— Умничка, разрешаю! Вот можешь же когда захочешь.

«Его светлость, наконец то, соизволило разрешить воспользоваться изнывающей от желания дворовой девке своим дражайшим хреном».

Сверкнув на солнце голой попкой, девчонка спрыгнула на пол, резво развернулась и вновь забралась на распластавшиеся мужское тело. Затем просунув руку себе между бедер пальцами ухватила член и направив его головку себе в письку резко опустилась на него.

«Умница! Пять балов! Все сама, сама, сама, такая же, как и я. Ох уж эта наша непростая женская доля».

Ах, какой хороший Зайка и выбритый набухший своими дольками лобок чудо как хорошо, а её сисичками я просто залюбовалась. Нет, они, конечно, уступали моим в размере, но зато своей упругостью, своими курносыми розовыми сосками превосходили мои. Я залюбовалась. Особенно сейчас, когда они в такт скачки, галопом подпрыгивали в разные стороны над блаженно улыбающемся Сергеем свет Дмитриевичем. Бедняжка Светка. Вот 

как ей своими зернышками соперничать с такими вот, наливными сливками? Да никак. Поливала бы она их что ли почаще, или капустой кормила бы, тогда может быть, а так — никак!

«Нет, всё-таки Анечка просто прелесть! Откуда она только это все знает и умеет. Она же ещё, наверное, только студентка, а трахается уже как опытная профессорша. В школе что ли дополнительные уроки брала? Надо же как, она умело скользит своей писькой по напряженному члену заставляя его дрожать от возбуждения, но не дозволяя ему преждевременно кончить. В ученицы к ней напросится что ли? Пусть преподаст моей письке несколько уроков верховой езды. А что? Учится никогда не поздно».

Сергей Дмитриевич держался тоже молодцом, я даже зауважала его. Высоко подмахивая бедрами, он умудрялся ещё на всем скаку ловко лапать возвышающиеся над ним тельце Зайки. А когда его руки раскрыли девичью попку и указательный палец проткнул её плотно сжатую ямочку девушка взвыла. Её тельце выгнулось дугой, соскользнуло с пульсирующего мужского органа и задрожав мелкой зыбью забилось в конвульсиях.

— Зайка, писни, не сдерживайся. Я приказываю тебе...  — взмолился загнанный конь.

«Конечно, после такой скачки кто угодно употеет, пить захочет даже опытный жеребец».

В этот раз Зайку уговаривать не пришлось, она, широко раскинув согнутые в коленях ножки откинулась назад. Её ручки метнулись к письке, широко раскрыли её. Тельце напряглось. Зайка охнула, фыркнула и в воздухе, разлетаясь широким веером, сверкнули брызги шампанского. Сергей Дмитриевич зашелся в экстазе.

«Не знаю как он потом только Светке, происхождение разводов на обоях и луж на полу объяснять будет. Может быть, высохнет к выходным и видно не будет? Нет, даже и думать сейчас не хочу об этом, не моя печаль».

Я сейчас любовалась Зайкой. Зайка не сдерживала себя. Мощная, сверкающая струя, распыляемая её писькой на миллиарды искрящихся маленьких алмазиков, заполнила веранду. Зрелище было изумительным. Моему восторгу не было предела, как и счастью Сергея Дмитриевича. Который, обезумев от созерцания этого самого восторга голодным хищником набросился на тельце беззащитного Зайки. Мощным рывком, заламывая стройные ножки себе на плечи, хищник завалил бедняжку на спинку, и единым, мощным, толчком вогнал в её, все ещё фонтанирующую письку, свои окаменевший хуй. Тельце Зайки изогнулось, задрожало и пискнув обмякло. Из-под яиц насильника потекла очередная струйка, но теперь молочно-белая.

Закусив губу я смотрела на замеревшую в наслаждении пару.

Как бы я сейчас сама желала оказаться на месте этого бедного Зайки, почувствовать своей закипевшей вагиной этот мощный, возбужденно-пульсирующий извергающий сперму мужской орган. Стонать, извиваться под его напором и кончив, обмякнуть в крепких мужских объятиях. От нахлынувшего вожделения моё тело затряслось, пальчик забился в конвульсиях на клиторе, моё тело дернулась, я оступилась и... Дальше все было по законам комедийного жанра. Я наступила, на какую-то хрень, валяющуюся на полу, хрень отлетела в сторону, цепляясь на своем пути за хрень побольше, та в свою очередь зацепила ещё одну хрень и в результате терраску наполнила какофония 

падающего садового инвентаря.

— Кто там?  — до меня долетел рык льва, которого сняли с самки в самый ответственный момент, но было уже поздно, я стартовала. Пушечное ядро отдыхает, куда ему до меня. Олимпийскую медаль мне за стометровку! Я даже не заметила, как пролетела сквозь колючие кусты малинника, не оцарапавшись и не зацепившись об колючки сарафаном. Все финиш. Я на кухне. Дверь... Захлопнула. Я вся горю толи от не до оргазма, толи от резкого перемещения в пространстве. Грудь разрывается от бешеного дыхания. Жар. Страх. Может быть, меня не увидели?

•  •  •

Может быть, и не увидели, если бы слон был размером с муху, но это был не тот слон. Этого слона и услышали, и увидели. И вот теперь я стою с колышущейся от волнения грудью широко и крепко расставив ноги, вцепившиеся в столешницу побелевшими от напряжения пальцами. Я стою, готовая дать отпор врагу. Стою и смотрю, как этот самый враг, в этот самый момент, в одних шортах вышагивает по моей земле. Нет, меня так просто не возьмешь. Я готова сопротивляться, хотя пока и не понимаю, что буду говорить в своё оправдание. Ладно. Разберемся.

Рывок. Дверь. Яркий свет. Явления разгневанного соседа.

— Наталья! Это как понимать,  — разъяренный лев рявкнул, сотряс воздух и тут же пустив петуха в голосе обмяк,  — Наташа... это...

— Что,  — Пользуясь замешательством соседского мужа, с вызовом бросилась я в атаку.

Но мужчина, никак не отреагировал на мой выпад. Его взгляд бы целеустремленно направлен в одну точку. И эта точка находилась на мне, где-то пониже пупка. Я наклонила голову.

Боже... Расстегнуть то сарафан я расстегнула, а кто застегивать будет? Конечно, у меня есть уважительная причина. До пуговичек ли мне было там, в сложившейся ситуации? Нет, конечно. Я даже не вспомнила про них, и потом мне то же было не до пуговиц — я занимала оборону. Каждый выживает сам по себе. Котлета отдельно, пуговицы отдельно!

И вот я теперь стояла перед соседом гордо демонстрируя ему всю свою блестящую от выделившейся смазки женскую красоту.

«Вообще то прикрыть её не мешало бы, да что уж теперь! Смотри же враг, смотри! Нам, честным женщинам, нечего скрывать! ».

И сосед смотрел. Он даже не просто смотрел, он буквально пожирал глазами мою раскрасневшуюся раскрывшуюся на две половинки щель.

Пауза затягивалась. Нет, я-то сама некуда не торопилась, у меня ещё куча отпуска впереди, но как-то нужно разруливать сложившуюся ситуацию или так и будем в гляделки играть?

— И...  — я попыталась напомнить Сергею, что кроме моей вагины, тут есть ещё, собственно, и я сама, но мой голос почему-то дрогнул и продолжения из меня не вышло.

Но этого всё-таки хватило что бы вывести из оцепенения мужчину.

— Наташа, вы богиня!  — как-то невнятно пролепетал сосед.

«Фу как пошло, но отрицать я не стала. Мужчина, что с него взять. Он хоть и работает преподавателем в каком-то вузе, а с дикцией то у него не важно, как только бедные студенты его 

лекции разбирают. Доцент одно слово. А случайно Анечка не одна из его студенток? Летнюю практику проходит или сессию пересдает? Ох время летит, а ничего не меняется. Зачет! ».

— Наташенька...  — Сергей вновь попытался завести разговор, но получилось ещё хуже, чем первый раз. Язык напрочь отказывался его слушаться. Зато с другими органами похоже у него было все нормально. Ткань на шортах мужчины вздыбилась, и образовала приличных размеров шишку. Очень надеюсь, что это уже была моя заслуга, а не Зайки.

Теперь уже сосед, в свою очередь, перехватил мои заинтересованный взгляд. Верно, расценил его и оттянув резинку рывком сдёрнул шорты до колен выставляя на показ свой водящий из стороны в сторону головкой орган. Головка попрыгала и моментально навелась на мою щель. Дернулась и в ожидании команды тревожно замерла.

У меня потекло.

«Ах, вот именно о таком члене я и мечтала, коротая ночи заточения на даче. Напряженном упругом красавце с лакированной головкой и с огромными заполненными спермой яйцами. Красавце, готовым в любое время прийти на помощь бедной женщине. Ночью, проткнуть её трепещущее тело, утолив её пылающую страсть, а утром, накормить её своим высоко калорийным завтраком. А можно на обед и ужин? А без хлеба можно? Я фигуру блюду! » — мечтая поплыла я.

Довольный, произведенным эффектом, сосед сделал шаг в мою сторону. Я напряглась. Его судорожно вытянутые пальцы потянулись к моим, натянувшим тонкий ситец, взбухшим сиськам. Вцепились в холмики сосков и сильно, но в то же время, нежно, сдавили их.

Я охнула и закрывая глаза, задохнулась. Блаженство!

Ощутимый толчок в клитор вывел меня из оцепенения.

«Мазила, с первой попытки промахнулся... Доцент, одно слово».

Я открыла глаза. Раскрасневшийся Серега, осыпая поцелуями, исступлённо лапал моё тело, по-хозяйски шаря пальцами в моей пизде. Ритмично долбясь своим одеревеневшим членом мне в промежность, ища и не находя головкой дырку моего влагалища.

«Дурачок, вынь пальцы из меня и тогда головка сама найдет дорожку. А ещё доцент... Учить и учить! »

Я томно потянулась и шире расставила ноги.

«Ну же... сообрази же уже наконец. Да куда там, мы же ученые. Соображать — это не наше, ещё голову потянешь.

Крепкие мужские руки сдавили мне бедра и развернув придавили меня грудью к столу.

«Ах, извращенец, ты хочешь меня сзади стоя? Я обожаю так! » — от такой позы у меня всегда начинают трястись ножки, и писька фыркает от удовольствия. Прогнув спинку и выпятив раскрывшуюся щель, я подалась своим задом навстречу несущемуся ему навстречу члену. Ага, несущемуся... ползущему, со скоростью черепахи.

Мужчина, обхватив меня за бедра, медленно, миллиметр за миллиметром подводил свою пульсирующую головку к моему истекающему соком влагалищу, наверное, боясь в очередной раз промахнуться. Снайпер чертов. Я уже попыталась было дернуться и насадить сама себя на этот кол, но мужские руки не позволили мне это.

«Садист! Ладно, перетерплю уже как-нибудь оставшиеся миллиметры. Я же женщина! Да и пытка то сладкая пресладкая, доводящая до иступления. Вот я уже чувствую, как его головка раскрыла мои отвисшие губки, натянула 

их на себя... вот она уже коснулась входа в вагину... вползает... вот сейчас, сейчас... ещё немножко и... »

— Сергей Дмитриевич, вы куда пропали?  — гласом небесным, Зайкин голос врывается в мой затуманенный мозг. Мужские руки расслабляются, и я падаю грудью на стол, обдирая свою промежность об почти уже торчащий в ней член, но «почти» не считается.

— Что здесь происходит?

«Зайка, ты что дура? Ты не видишь, что ли что ебать меня сейчас будут или уже нет? » — Я скашиваю глаза на раскрасневшуюся Аню,  — «Нет, какая она всё-таки хорошенькая, а сейчас в гневе так вообще просто белокурая бестия. Стоит на пороге кухни, уперев кулачки в бок. Стройные загорелые ножки в белых лодочках. Коротенькая белая юбочка, контрастно оттеняющая золистый загар. Хотя какая это юбочка? Это так, просто кусочек ткани. Зеленоватый обтягивающий топик, демонстрирующий напряженно торчащие соски.

«Интересно на Зайке есть трусики? Вот же я баба-дура, лежу растянутая на столе, как лягушка, приготовленная к препарированию, а думаю о Анькиных трусиках. Меня ебать то будут? » — я окинула взглядом своего извращенца,  — «Похоже, что уже нет. Герой мой сник и член его увял. Увы, не судьба».

— Анечка, Зайка, ничего... все нормально. Мы тут вот с Натальей Васильевной по-соседски поговорили и обсудили... вот... значит... это недоразумение... а так все нормально...

«Боже, какой он несет бред. О чем он вообще? Что мы с ним обсудили? ».

— Сергей Дмитриевич, я все поняла. Отвезите меня домой!  — фыркнула Зайка и крутанувшись выбежала в сад.

«Умничка, не стала дослушивать это лепетание до конца, я бы то же не стала, но у меня выбора нет. Я раскорячена на своей кухне и бежать мне некуда».

— Анечка,  — Сергей Дмитриевич дернулся за девушкой, остановился. Посмотрел на меня. Сделал шаг ко мне. У меня даже мелькнула обнадёживающая мысль о продолжении банкета. Но нет...

— Наташенька, поймите меня правильно, вы же взрослая женщина. Простите!  — что-то промямли этот... козел и даже не попытавшись скрыть своё обвисшие достоинство в шорты побежал догонять свою Зайку.

Нет, конечно, я его понимаю... сейчас понимаю. С Зайкой у него могло возникнуть тогда куда больше проблем чем со мной. Мы взрослые люди. Мы может быть даже поймем и простим... но не забудем. А тогда, тогда я взвыла!

Я лежала на столе практически доведенная до оргазма, но не выебанная. Я проклинала козла соседа, всех мужчин и даже мужа. Хотя он тут был точно совершенно не причем. Ну а кого мне ещё винить?

«Приезжал бы по чаще и трахал бы свою женушку... а теперь хоть на стенку лезь».

Вдалеке хлопнули дверцы автомобиля. Мотор заурчал. Уехали. Я опять осталась одна. Я сползла со стола и скинула сарафан. Все теперь он мне точно, был больше не нужен. Теперь я буду играть в пожарника. Буду тушить пожар в своей пизде. Замараю его ещё. Жалко. Сарафан почти новый.

•  •  •

Как я играла в бесстрашного пожарного описывать не буду, это отдельный роман в трех томах. Игры под 

яблонькой, сливой, в саду на грядках, дома на кроватке и даже в поле по дороге от магазина домой и обратно не помогали. Пожар полыхал. Я бешено хотела секса. Я желала быть оттраханой, но и боялась этого одновременно. Я ходила, расстегнув пуговички на сарафане, совершенно не заботясь что кто-то увидят мою пизду. Я даже хотела, чтобы её увидели и в тоже время боялась этого. Это было какое-то наваждение. Это был бред. Что бы я не делала и где бы я не была, все заканчивалось мастурбацией. Лишь только через два дня мне удалось сбить пламя, а к выходным — полностью загасить последний уголек в своей вагине. К приезду мужа секса мне уже не хотелось.

Соседи приехали как положено, в субботу, на своей белой «Ниве». Серега Дмитриевич, два дня ходил кругами, пытаясь выцепить меня и заговорить. Но я всячески игнорировала его и игнорирую его до сих пор. Зато после этого случая наши отношения со Светкой как-то заметно улучшились. Нет подругами мы не стали, но общаться стали заметно теплее. Она каким-то ведомым только женщинам чувством ощутила, что её мужчина перестал быть для меня самцом.