Королева

Автобус до города Бердянска был подан за пятнадцать минут до отбытия. Когда я сдал свой чемодан в багаж и занял место, на часах уже было двадцать пять минут одиннадцатого вечера. Оставалось всего лишь пять минут до отправления. Асфальт и автобус еще не успели остыть после жаркого июльского дня. В салоне было очень душно. Я повесил свой свитер на крючок, откинул спинку кресла назад и начал ждать начала поездки.

Почти половина мест была свободна, несмотря на то, что это был самый разгар курортного сезона. Место справа от меня оставалось свободным, и я задумался о том, как замечательно было бы, если бы оно так и осталось незанятым до конца поездки.

Наконец-то водитель закрыл дверь автобуса, выключил освещение в салоне и завел двигатель. Автобус медленно тронулся со стоянки. Когда мы уже выезжали через ворота автовокзала, я заметил, как по проходу осторожно пробиралась высокая девушка с белокурыми волосами, у нее была дорожная сумка в руке. Когда она подошла ко мне, она остановилась и спросила низким голосом:

- Простите, двадцатое место - это здесь?

Она стояла и ждала ответа, а я не мог отвести глаз от ее роскошных белых волос, которые падали крупными локонами на плечи. Я также обратил внимание на ее стройную фигуру в джинсах, изящные бедра и высокую грудь. На ее талии была светлая блузка, завязанная узлом. Мой взгляд застрял на черном пупочке на ее плоском животе, который играл перед моими глазами словно заклинание.

- Послушайте, какие здесь места? - она повторила свой вопрос со заметной нетерпеливостью. Это вернуло меня к реальности.

— О, извините, я сначала не понял... Девятнадцатый и двадцатый номера.

— Спасибо. Это место рядом с вами? Могу я занять его?

— Конечно. Но если хотите, я могу уступить вам место у окна.

— Нет нужды, — ответила она с улыбкой. — Все равно уже ночь и ничего не видно.

— Но здесь прохладнее. Можно приоткрыть окно. Желаете?

— Пожалуй, — согласилась она и отошла в сторону, чтобы я мог выйти в проход и пропустить ее.

Она устроилась у окна, поставив свою сумку под сиденьем и откинув спинку кресла для отдыха.

— Приоткрыть окно? — предложил я.

— Пожалуйста, — ответила девушка, передвинув ноги влево к стенке для того, чтобы мне было легче добраться до окна.

Я поднялся и потянулся кверху, чтобы немного приоткрыть стекло. Из-за случайности мои ноги задели ее горячее бедро, обтянутое джинсами. Почувствовав это тепло, оно словно сладкая волна распространилось по моему телу, вызывая приятные ощущения, подобные послевкусию вина или коньяка.

Стекло легко сдвинулось, но я делал вид, что не мог его двигать, наслаждаясь этим кажущимся невинным прикосновением. Она позволила мне больше пространства и перекинула правую ногу на левую, что вызвало у меня острое возбуждение. Прижавшись к окну, я еще сильнее прижался к ее бедру и отодвигая стекло, наслаждался этой близостью и постепенно уступал инстинкту.

Наконец, я сумел немного успокоиться и чтобы не вызывать ее подозрений, слегка закрыл окно и вернулся на свое место.

— Благодарю, — произнесла она. — Теперь стало легче дышать.

В это время автобус выехал на трассу и разогнался до крейсерской скорости. Встречные машины появлялись очень редко. Я слегка сдвинулся влево, и наши плечи прикоснулись. Новая волна возбуждения накрыла меня. Повернувшись к ней наполовину, я стал изучать ее профиль. В темноте он казался фантастически притягательным, хотя не безупречным. Высокий лоб с наклоном, прямой и немного длинный нос, широкие полные губы, наполненные необыкновенной страстью, и черные глаза как угли. Они бросали на меня быстрые взгляды и смущенно опускались вниз. Ее ресницы были чрезвычайно длинными и густыми — не знаю, как я смог разглядеть это в темноте июльской ночи. Из нее доносился слабый запах каких-то нежных духов, и это еще больше разжигало меня. Практически сводило с ума. Я чувствовал, что еще несколько минут такого возбуждения, и я потеряю контроль над собой.

Чтобы снять напряжение, я предложил:

— Не хотите перекусить?

— Честно говоря, нет. Но с удовольствием буду в компании. Я общительная.

— Тогда давайте съедим по паре яблок, а потом, когда проголодаемся, позже перейдем к более плотной еде.

Она провокационно улыбнулась, мигнув своими черными глазами как у цыганки. Понятно. У нее темные волосы. У блондинок таких черных глаз нет. Окрашены. Но с каким стилем!

Я достал из сумки два яблока и протянул ей оба на выбор.

— Какие огромные и красивые! — восхитилась она. — Можно мне выбрать это большое?

— Будет очень приятно для меня. Правда.

— Спасибо.

Она хрустнула кусок яблока и посмотрела на меня. В ее глазах я увидел ослепительное пылающее сияние, и меня снова охватило возбуждение. Мы молча жевали яблоки, время от времени обмениваясь взглядами.

— Почему вы так смотрите на меня? — спросила она, заканчивая есть остатки яблока.

— Каким образом?

— Просто все время смотрите на меня, не отрывая взгляда. Мне это неприятно.

— Вы же все время опускаете глаза, будто стыдитесь чего-то.

Она улыбнулась и протянула мне остатки яблока. Можете выбросить через окно, пожалуйста.

— С удовольствием.

Я снова встал и, протянув руку наружу, выбросил то, что оставалось от наших яблок. Наши ноги случайно коснулись друг друга, и я прижался к ее бедрам, глядя в ее глаза. Она смотрела на меня, сжимая одной рукой подлокотник и другой – сиденье. Это продолжалось несколько мгновений, но затем она быстро пришла в себя и указала мне на свое кресло.

— Присаживайтесь, пожалуйста. Я уже начинаю теряться.

— Как вас зовут? — спросил я.

Она тихо засмеялась.

— Наконец-то вы спросили. Я уже хотела первой задать этот вопрос, несмотря на правила этикета. Меня зовут Зоя.

— А меня – Гена.

— Геннадий? И отчество?

— Зачем еще отчество? Разве мы на работе?

— Что это имеет к работе? Просто вы намного старше меня. Как мне обращаться к вам просто по имени?

— Ну так и быть. Мне всего тридцать шесть лет. А вам?

— Мне двадцать пять. Вот видите, разница в возрасте одиннадцать лет.

— Это все равно не так уж и много между мужчиной и женщиной.

— Не согласен. Когда мне было десять, вы уже были взрослым мужчиной.

— Двадцать один год — это еще не взрослый мужчина. Это как желторотый птенец.

Она опять расхохоталась.

— А я, по вашему, тоже желторотая?

— Я этого не сказал. Вы сами придумали.

Мы замолчали. Я глядел в окно, периодически бросая взгляд на Зою. Она была усажена на спинку кресла и акцентировала внимание на своей груди. Она подпрыгивала, когда автобус наталкивался на небольшие выбоины, и меня охватывало желание погладить ее, сжаться и мять, мять, мять... Ее блузка была расстегнута сверху. И только потому что было темно, я не видел, что происходит у нее в декольте. Но мое воображение было достаточным.

— Зоя, вы очень привлекательны, — проговорил я, поворачиваясь к ней.

— Я это знаю,— отозвалась она без тени скромности или стеснения. Глаза ее были закрытыми, подбородок чуть-чуть приподнятый, а грудь поднималась и опускалась в ритме дыхания.

— Зоя, у меня есть флакон вина. Давайте попьем по немножку. Вам интересно?

Она снова улыбнулась, широко раскрывая свои огромные глаза.

— Это зависит от того, какое вино у вас.

— Кокур десертный. Сурожский. Превосходный. Очень вкусный. Вы не пожалеете.

— Вы хотите меня накормить? — спросила Зоя мягко.

— Почему бы и нет? Просто насладиться изумительным вином.

— Вы его так хорошо описали, что я готова согласиться. Хотя это противоречит моим принципам — пить без стола, особенно с незнакомым мужчиной.

Я достал флакон и использовал штопор своего складного ножа. Шпок! Я вытащил пробку и протер горлышко салфеткой, передав ей флакон. Начинайте вы. А я потом.

— А как пить? Прямо из флакона?

— Да, возможно. У меня нет ни стаканов, ни кружек. А у вас есть?

— Вам придется пить одному. У меня тоже нет стекла или чашки. Из горла я не пью, я не алкоголичка

— Что же делает алкоголичка здесь? Ведь за отсутствием гербовой пишут на обычной, как говорила моя покойная бабушка.

— Ваша бабушка имеет безупречные аргументы, но они неуместны здесь. Нет, Гена, я не собираюсь пить из горлышка.

Она отодвинула бутылку и улыбнулась мне мягко, не осуждая и не возмущаясь. Я закрыл бутылку и положил ее в сумку.

— А если я достану стаканы, тогда вы будете пить?

— Тогда да.

Зоя произнесла эти слова с кокетливым взглядом на меня и прядью своих роскошных волос прикрывала нижнюю часть лица, словно таджичка с яшмаком. Аромат ее дыхания вызывал волнение у меня, и я крепко прижал свою руку ко всей ее длине. Зоя не отталкивала меня, но смотрела на меня вопросительно. Чтобы не испортить развивающиеся отношения, я немного отступил, но время от времени легким движением касался ее руки, бедра, талии.

— Где вы работаете, Зоя?

— Я работаю в органе государственного контроля.

— В каком именно органе?

— В Госинспекции.

— А что это за инспекция? Какой у нее функционал?

— Я занимаюсь контролем соответствия продукции установленным стандартам.

— Какой продукции именно?

— Экспортной продукции, производимой некоторыми нашими заводами.

— У меня нет представления о вашей работе. Какое образование у вас?

— Я окончила инженерно-экономический институт. А чем вы занимаетесь?

— Я преподаю. Учу студентов.

— Геннадий, а что именно вы преподаете?

— Радиоэлектронные науки.

— Правильно ли я понимаю, что это связано с приемниками, магнитофонами, телевизорами?

— Не совсем. Я теоретик. Занимаюсь изучением теории импульсных устройств и систем, передачей информации в цифровом виде и так далее.

— Ой, все это для меня абсолютно не понятно. Вы очень образованный человек.

— Вы необыкновенная. И вполне уместно говорить, что вы обладаете острым умом. Кстати, есть ли у вас семейное положение?

— Было. Но мы расстались. Это было очень тяжело, но продолжать так жить было невозможно.

— Почему?

— Моя бывшая свекровь меня подавляла. Она настаивала, чтобы я переквалифицировалась врачом. А медицина меня совершенно не привлекала. Я не выношу крови, гнили, страдания и прочего такого. А экономика — это мое призвание. Я наслаждаюсь ею, погружаюсь в нее.

— Интересно. А почему вы не смогли уйти от нее и начать жить своей жизнью?

— В общем-то она всегда подозревала меня в измене ее сыну. Она хотела, чтобы я работала рядом с ней, всегда была под ее присмотром. А вдруг я решу уйти из-под ее опеки! — она засмеялась. — Я думаю, что у нее случился бы инфаркт!

— А ваш муж? Кем он работал?

— Он был военно-морским врачом. Всегда находился в плавании. А его мама буквально следила за моей нравственностью. Это было такое унижение! Я же любила его, а она все время подозревала меня! Она говорила, что в нашей семье все работают в медицине. И что я тоже должна стать врачом. Она предлагала помощь. Но я сказала "никогда". У меня уже был свой профессиональный путь, и мне он нравился. Тогда она сказала, что я не смогу приспособиться к их жизни. И так и случилось. Мы жили во Владивостоке. Там у меня не было никого близкого!

— Но ваш муж любил вас? Как он отреагировал?

— Любил. Именно это она использовала против меня. Она разжигала его ревность, раздувала ее, как печку! Говорила, что я обтекаюсь, когда он находится в плавании. Но я всегда была верна ему, словно Богородица. Я клянусь!

— И он поверил?

— Поверил! Она сделала все, чтобы он поверил. Она нашла ему другую жену. Не очень привлекательную, чтобы она не соблазняла его, якобы. И отправила ее учиться в медицинский колледж. А я уехала оттуда. Мне помогли здесь найти работу по моей специальности. И вот я работаю.

— Ваше отношение к нему все еще такое же?

— Нет, уже нет. Прошло. Посмотрите, мы подъезжаем к станции.

Водитель остановил автобус и объявил:

— Не уходите далеко. Мы останавливаемся на 10 минут.

Я сразу направился в буфет. У стойки одиноко спала буфетчица.

— Вы не могли бы продать мне два стаканчика?

— Два стаканчика — чего?

— Просто так. Нам хочется пить, а у нас нет чем.

— Стаканами не торгуют, — ответила она.

Но я видел по ее лицу, что если попросить хорошенько — продаст. Я положил на стойку два рубля и взял два граненых стакана. Тогда такие стаканы стоили пять копеек и продавались повсюду. Буфетчица смотрела и улыбалась скептически.

— Спасибо, — сказал я.

— Пожалуйста. Просто не пейте много по дороге! Может быть, вы даже не доберетесь! — смеялась она вслед.

— Я постараюсь. Еще раз спасибо!

У входа в автобус меня ждала улыбающаяся Зоя.

— Вот, теперь не откажетесь от кокура? — я показал ей стаканы.

— Конечно, нет. Я уже говорила. Положите ваши стаканы на сиденье и выйдите сюда, пожалуйста. У меня к вам просьба. Немного необычная.

Я положил стаканы и вышел. Она взяла меня за руку и повела к темному скверу за зданием автовокзала.

— Понимаете, Гена... Мне нужно в туалет... А общественный туалет мне не подходит. Там темно и очень грязно. Вы не могли бы остаться неподалеку, пока я отойду под кустик? Просто не уходите — стойте так, чтобы я видела вас. Согласны?

— Конечно. Идите.

— Повернитесь лицом в другую сторону, пожалуйста, мне неловко.

— Разумеется.

Я повернулся. Но было так тихо, что я слышал шум джинсов при спуске и поток ручья. Я видел, как ее светлые волосы высовывались из-под кустарника, потом опять приобретали свою форму, когда она приводила прическу в порядок, и направлялись ко мне.

— Благодарю, Гена. Прошу прощения за сложившуюся ситуацию. Но я была очень утомлена. Теперь мы можем продолжить путь. Пойдемте.

— Простите, но я тоже чувствую, что мне понадобилось отдохнуть, — сказал я, смущенно улыбаясь. — Вернитесь в автобус, а я подойду через некоторое время.

— Мне страшно возвращаться одной в темноте. Идите вы — я подожду здесь. Давайте так: обменяемся ролями, — она улыбнулась добродушно и ласково.

Я направился к кустарнику и остановился возле ближайшего дерева. Запахи и звуки летней ночи, знакомство с прекрасной женщиной, ее близость и необычное доверительное поведение оказали на меня некоторое воздействие. Кроме того, я предвкушал ужин с превосходным изысканным вином в ее компании и общение в необычных условиях.

Через полминуты я вернулся к Зое, которая ждала меня. Она смущенно скрывала нижнюю часть лица своими волосами, но ее глаза безошибочно улыбались и иногда опускались вниз. Войдя в автобус, я сразу достал свои запасы продуктов — пару яблок, кусок колбасы, сыр, яйца, вареные вкрутую, огурцы и несколько конфет. Зоя добавила кусок куриного мяса, пару помидоров и пачку печенья.

— С таким запасом можно даже на Северный полюс,... — пошутила Зоя.

— Даже до Бердянска не хватит, — возразил я и протянул ей стакан.

Автобус тронулся. Я уже открыл бутылку и налил в стаканы четверть объема.

— Чтобы не разлилось, — оправдывался я.

— Ладно-ладно! Видимо, жаль стало разливать, — игриво ответила Зоя. — На что выпьем?

— За знакомство!

— За знакомство!

Зоя приняла несколько глотков:

— Какая вкуснятина! — она закатила глаза и выпила все, что осталось.

В бутылке оставалось всего лишь четверть, когда Зоя, смеясь, произнесла страстным шепотом:

— Вот это я пьяная! Больше не хочу... Потом продолжим. А теперь расскажите о себе. Вы же разведчик! — она снова засмеялась. — Только вопросы задаете и слушаете...

Неточными движениями Зоя уложила в пакет то, что осталось от нашей еды и снова расхохоталась.

— Ой! Я говорю глупости, правда? Ха-ха-ха!

— Никакие не глупости. Мне очень приятно быть с вами.

— И мне тоже. Расскажите же о себе? Или будете продолжать уклоняться?

Она обняла мою руку и, откинувшись назад, посмотрела мне в лицо. Новая волна возбуждения настигла меня, и я начал рассказывать о себе, опасаясь потерять контроль над своими действиями.

— Как я уже говорил, работаю преподавателем и преподаю науки из области теоретической радиоэлектроники.

— Нет, про работу уже достаточно... Расскажите о личной жизни. Полностью правдиво!

Каждое ее слово сопровождалось тихим смехом, который располагал меня к откровенности.

— Я состою в браке. У меня двое детей.

— Мальчики?

— Да.

— Какого возраста?

— Тринадцать и восемь.

— Жаль...

— Почему жаль?

— Потому что вы такой... такой... — Зоя снова рассмеялась.

— Какой именно? — спросил я, наблюдая за ней.

— Такой, какие мне интересны! Ха-ха-ха-ха! Простите за прямоту. Я очень пьяна! Ужас...

Она сжала мою руку и прижалась к ней грудью. Ощущение ее мягкого, нежного и теплого прикосновения заставило меня дрогнуть, и, потеряв контроль над собой, я обнял Зою за талию и притянул ее к себе. Она смотрела мне в глаза и глубоко дышала. Я поцеловал ее, а она стала дрожать в моих объятиях.

— М-м-м...  — промурлыкала она.

— Будь тише... рядом люди!

— Пусть они видят... мне так хорошо... Еще поцелуй...

Я быстро поднял ее и усадил на свои колени. Меня удивило, как легко я смог это сделать. Она обхватила меня за шею, а я снова пристроился к ее влажным губам, которые были широкими и пухлыми. Моя рука самостоятельно скользила по ее обнаженной талии, поднимаясь все выше и наконец оказавшись на ее упругой груди. Я ласково сжал ее, и Зоя издала тихий, но очень чувственный стон:

— М-м-м...

Когда Зоя ослабила свое объятие, я развязал узел одной пуговки на ее блузке, затем расстегнул лифчик и передо мной открылась она со своим обнаженным телом и прекрасным запахом. Легким движением я освободил одну из ее больших грудей и начал покрывать ее поцелуями. Ее сосок был напряженным, толстым и длинным, и он возбуждал меня до предела. Я пытался расстегнуть лифчик, нервно манипулируя застежкой на ее спине, но она не поддавалась.

— Подожди... Я сама... Боюсь порвешь...

Зоя опять сексуально засмеялась.

Она одним движением расстегнула лифчик и снова пристроилась ко мне со стоном страсти. Теперь я ласкал обе ее груди. Я сжимал их, играл с ними, щипал упругие соски и целовал их вновь и вновь... Мне казалось, что таких грудей больше у никого на свете. Я точно не знал о других таких. Мы были измождены от усталости, но дальше этого мы не пошли.

— Давайте пойдем на заднее сиденье!... Там никого нет...  — шептал я.

— Нет,  — она покачала головой,  — я не могу... Все видят люди... Если мы еще когда-нибудь увидимся...

Плененный новым потоком страсти, я начал разрешать ее джинсы.

— Что ты делаешь?... Остановись... Здесь могут включить свет!

Но моя рука уже находилась внутри ее джинсов и ласкала все, до чего смогла достать. Последним барьером был тонкий шелк ее трусиков. Я ощутил под ним заветную щель и начал проводить по ней пальцами, чувствуя, как она влажнеет от моих прикосновений. И это пробуждало во мне неистовое желание. Зоя застонала:

— Прекрати... Не нужно... Слышишь?... Убери руку... Пожалуйста... Я прошу тебя!...

Но она физически не сопротивлялась. И я, игнорируя ее просьбы и подчиняясь лишь природным инстинктам, засунул руку под трусики. Мои пальцы оказались в густом пучке жестких волос. Таких же, как на ее голове. «Интересно, они также белые»? — подумал я и, медленно двигая пальцами, проник все глубже.

— Ой... Что я делаю себе?... Глупость!... Боже мой... Не нужно!...

Она скрестила ноги, но мои пальцы уже раздвигали губки ее интимной щели. Я нащупал ее клитор, скользкий, мясистый и упругий, и стал ласкать его круговыми движениями пальца.

— А!... Что ты делаешь?!... Боже! Как я могла допустить такое!

Ее бедра непроизвольно раскрылись, и моя рука получила свободный доступ к мягким, нежным и таким чувствительным лепесткам-губкам. Влага жизни просто хлынула из нее. Я снова прикоснулся к головке клитора и начал нежно, но страстно ласкать его круговыми движениями, постепенно ускоряя темп.

— Что ты делаешь?!... Я же кончу! Ой! О-о-ой!... Кончаю!... Кончаю!... Кончаю-у-у-у!... — шептала она мне на ухо и содрогалась в оргазме.

Она потеряла силы. Ее голова покатилась на мою грудь. Зоя нежно поцеловала меня в шейку и, неожиданно, заплакала. Я исправил ее пряди волос и попытался взглянуть в ее лицо. Но она продолжала рыдать, стараясь скрыть его от меня.

— Зоечка, дорогая! Не нужно плакать. Ведь все было так замечательно!

— Я никогда не предполагала, что могу позволить себе такое! И где? В автобусе! Ужасно!... Какое у тебя мнение обо мне теперь?

Пытаясь успокоить ее, я продолжал ласкать ее спину, талию, груди. Ее тело снова напряглось, и она начала целовать меня, сопровождая поцелуи необычными словами. И вновь моя рука оказалась у нее в нижнем белье, ласкающая желанный клитор.

— Ой! Ты сошел с ума! Хватит! Я опять стану постыжаться!... Буду кончать!...

— Твой такой большой! Твердый! Восхитительно!

— Не понимаю, что тебе это дает?... А-а-а!... Большой или маленький!... Какая разница?!...

— Это возбуждает меня так сильно!... Продолжай! Еще!...

— А-а-а! А-а-а!... Ой, как хорошо!... Ой, как это приятно!... Ниже!... Вот так! Вот так!... Еще больше!... Кончаю! О-о-о-ох!... О-о-ох!... А-а-х!... Кончила...

Ослабев, она гладила мои волосы, плечи и проникла под рубашку. Наткнувшись на соски, она начала играть ими пальцами, точно так же, как я делал это ей пару минут назад. И я почувствовал страстный порыв и сжал ее щеки ладонями, засасывая ее губы насколько это было возможно. Ее рука неуверенно, но умело расстегивала мои брюки. Понимая ее затруднения с рубашкой, я попытался освободить ее от нее и тем временем она проникла в мои трусы. Зоя осторожно и ласково гладила член. Иногда она

она нежно прикладывала палец к основанию его, и он становился все более прочным и подпрыгивал, как испуганный зверек.

Я расстегнул ремень и слегка поднялся, а Зоя освободила мой фаллос и начала играть им уже на свободе... Она страстно массировала яички, сжимая их по очереди, но не вызывая болевых ощущений. Только возбуждение усиливалось с каждой секундой.

Зоя оттянула кожушку пениса назад и обнажила головку. Она делала это так нежно и ласково, что я чуть не потерялся от наслаждения. Пальчиками она начала гладить обнаженную поверхность головки, разжигая во мне желание до предела.

— Как приятно... — прошептал я.

Мои ноги вытянулись и напряглись до предела. А Зоя, полностью погруженная в эмоции, нежно обхватила член рукой и начала двигать кожицу, издавая тихие стоны. Когда ее рука доходила до основания члена, полностью обнажая головку и натягивая уздечку, я ощущал высшее блаженство, а когда она снова скрывала головку, мне хотелось, чтобы она повторила это движение. И Зоя мгновенно откликалась на мои желания. Возбуждение достигло пика, и я почувствовал, что еще пара таких ласковых движений, и я полностью потеряю контроль над собой, кончив в фонтане спермы.

— Подожди... — тихо прошептал я, — а то... р-разольется все!!!

— Сейчас... — шепнула она в экстазе, — просто подержись минутку!

Зоя поспешно раскрыла сумочку и достала мягкую белоснежную тряпочку. Она снова взяла мой член и, накинув на него тряпочку, возобновила прежние ласки – нежно двигала кожицу члена, страстно дыша. Другой рукой она нащупала мой сосок и начала крутить его между пальцами. Весь мой организм был в объятиях неистовых судорог, и я едва сдерживался от возгласов. Но я только вышептал ей на ухо:

— Я на грани! Ох! Ох! Близок! Близок! Близок!

Это был необычайный ощущений пик, не просто оргазм. Я судорожно двигался на месте, и она продолжала ласкать меня своим страстным прикосновением. Но постепенно эйфория утихала. И я вдруг почувствовал неловкость перед этой замечательной девушкой, которая подарила мне такие нежности, каких я не получал от других женщин даже за целую неделю.

Зоя аккуратно вытерла тканью вокруг моего пениса, выбросила ее из окна и достала новую. Старательно удаляя следы моего возбуждения, она посмотрела мне в глаза и игриво улыбнулась.

— Ты словно вулкан. Я старалась прикрыть все как можно лучше. Но все-таки не справилась.

— А брюки? Снаружи?

— Ты их спустил.

— Я старался быть предусмотрительным. Думаю, что все в порядке. Если что – промоем их. У меня есть минеральная вода.

— Посмотрим, когда светанет. Ты был невероятен! Ты был идеалом. Точно угадывал все мои желания.

— И ты такая нежная и страстная! Ты делал все правильно. Даже прикосновение твоей руки было приятным и ласкающим! Как возбуждающе! Никто еще не раскрывал меня так в сексе, как ты. Хотя у меня было несколько мужчин. Мой муж, Леша – мой жених, а ты…

От ее слов, ласкового прикосновения тканью, запаха духов и дыхания мой пенис снова затвердел. Я привлек ее к себе, а она окутала его своими губками и, беззастенчиво глядя мне в глаза, страстно двигала кожицу.

— Видимо, он снова хочет меня… — прошептала она продолжая свои пылкие ласки.

И опять водоворот ощущений, опять необычайный пик наслаждения, и опять легкое чувство неловкости. В конце концов мы обессилили.

Приведя себя в порядок, мы ехали молча, держась за руки.

— Зоечка, ты бы блузку застегнула. А то заснешь так, а уже начинает светать.

— Мне все равно. Это я для тебя так выгляжу.

— Спасибо, дорогая, — я притянул ее к себе.

Она прижалась ко мне в бессильной нежности и легкими прикосновениями погладила все мое тело.

— Гена, а вино еще осталось?

— Да, есть немного.

— Попьем?

— Попьем! Ты у меня самая прекрасная.

— Я знаю.

Я достал вино и открыл бутылку.

— Вот, держи. Сейчас найду стаканы.

— Не нужно. Давай так.

— Ты же говорила, что из бутылки не пьешь.

— Если я дошла уже до того, что делаю подобные вещи с незнакомцем в автобусе, то оттого, что я выпью из горлышка, я точно не упаду ниже - она улыбнулась особенным образом - грустно, нежно и ласково.

— Какие странные рассуждения. Ты такая нежная. Ты для меня просто неземной дар. Как ангел в человеческом обличье.

Мы выпили глоток. Потом еще. Затем снова. Пустую бутылку я выбросил в окно. Мы стали пьяными. Зоя нежно опустила голову на мою грудь. Я поцеловал ее шальные волосы и погрузился в них всей своей физиономией. Касаясь ее щеки, я ощутил, что она смачная. Зоя заплакала.

— Зоечка, не плачь! — Я прикрывал ее лицо, шею, грудь поцелуями. — Зоечка! Прекрати, пожалуйста. Прошу тебя... Дорогая...

— Почему все так получается?!... — Она задыхалась от слез. — Почему ты женат?!... Почему у тебя дети?!... Ведь ты единственный такой на свете! Я это знаю и чувствую!

— Прекрати, Зоечка! Мы продолжим видеться. Я хочу ласкать тебя в постели! Я хочу спать с тобой. Я жажду большей близости с тобой! Давай уже в Бердянске встретимся!

— Увидимся. Конечно. Я не смогу иначе! Сейчас я ощущала себя игрушкой в руках каких-то космических сил! Такого больше не повторится со мной... Я понимаю... Но ты не будешь моим! Ты... принадлежишь не мне!... А я хочу, чтобы ты был только моим! И больше никому!... Я не хочу делить тебя ни с кем! Даже с твоей женой!... Понятно? Но я никогда не смогу отнять у детей отца! — Она протерла глаза мягким носовым платочком и посмотрела на меня своими большими глазами. — Но я готова быть и твоей любовницей. Я не могу отказаться от такого предложения! Сегодня же разорву отношения с Алешей!

— Зачем ему отказывать?

— Я не могу лгать ему. Вот и сейчас, когда я не могу тебе противостоять, меня постоянно охватывает чувство, будто я что-то краду! Алеша нашел для нас квартиру. Но я не пойду к нему. Пока остановлюсь у подруги. И ему скажу — все!

— Подожди, Зоя! Не спеши. Он же хороший парень? Верно?

— Да, хороший. Но не для меня. Теперь я не могу с ним быть. Все. Это уже решено. Не обсуждай его!

Зоя легла на сидение и положила голову мне на колени. Пару раз вздохнув, она исправила прическу, а через минуту уже дышала глубоким приятным сном. Я откинулся на спинку кресла и тоже начал засыпать. Я внезапно почувствовал, что эта женщина, которая так сладко спит у меня на коленях, уже существовала раньше. Она была уже тогда, когда я в шестилетнем возрасте тайно целовал под столом Лелечку Рождественскую — дочку теткиной подруги. И тогда, когда я в отсутствие родителей радовался соседской девочке Нелле, раздевшейся до гола по моей просьбе и демонстрирующей мне свое тело. Нелла с интересом рассматривала и трогала все мои части тела, весело играла ими. И Зоя была рядом. Она была всегда. И есть сейчас. И будет всегда. Я сам ее выдумал, всегда мечтал о ней, ждал встречи с ней. И вот, наконец, встретил. Да, это именно она! Я сразу узнал ее.

И за окном уже светало летнее утро. Автобус неспешно двигался по широкой южно-украинской степи, плавно преодолевая неровности дороги.

10 февраля 1992 года,

город Донецк

E-mail автора: jacques@london. com