После эпидемии. Из книги Секс после армии Часть 20. Черное и белое

В последующие две недели я с головой окунулся в работу, вместо того, чтобы наслаждаться заслуженным отдыхом. Однако эта работа не шла ни в какое сравнение с прежней работой в магазине. Там была скучная и тяжелая ежедневная рутина, здесь же каждый день был куда интереснее предыдущего. Я с большим увлечением погрузился в новое хобби — искусство кино.

Теперь каждый день с девяти утра до семи вечера я посещал курсы актерского мастерства, которые для меня организовала Евгения. Проходили они в частной студии посреди города, а вела их — и, кстати, очень неплохо — бывшая артистка и режиссер, некогда известная на весь Советский Союз Инесса Павловна (фамилию называть не буду, поскольку сам ее толком не запомнил). Эта Инесса Павловна оказалась очень интересной женщиной, а еще принадлежала к породе тех людей, которых возраст не старит, а совсем наоборот — несмотря на то, что она разменяла шестой десяток, Инесса Павловна все еще оставалась активной, в меру симпатичной женщиной, что говорится, «пока еще в соку». Возможна, причиной было то, что она за свою жизнь сменила сотни разных любовников, а может, дело во всяких омолаживающих кремах и масках — не знаю, но выглядела она неплохо, чисто с мужской точки зрения.

Эта Инесса Павловна быстро раскрыла во мне мой нерастраченный (можно даже сказать, практически нетронутый) творческий потенциал, и вытащила его наружу. Я с удивлением узнал о себе много нового — например, что у меня есть изначальные способности к актерскому ремеслу, поскольку текст я действительно запоминал хорошо, и в камеру быстро научился не смотреть, приучив себя к мысли, что за каждый взгляд мне полагается штраф в виде еще одного дня в борделе. Но вот с остальным было туговато — мне никак не удавалось вживаться в роль персонажа, и вести себя естественно, как будто я и был всю жизнь этим персонажем. Все время получалось как-то натянуто, фальшиво, неубедительно. Но Инессу Павловну это ничуть не расстраивало.

— Ты просто еще не привык,  — убеждала она меня, кладя мне на голову книгу, с которой я должен был ходить целых два часа — чтобы приучиться не ссутулиться, а держаться прямо.  — Кроме того, у тебя не было серьезной практики. Когда начнешь сниматься по-настоящему, все эти тонкости придут к тебе сами — поскольку у каждого актера к работе свой, индивидуальный подход. И еще не надо думать, что раз ты актер, то тебе любая роль по плечу. Ты сможешь сыграть только тех персонажей, которые тебе близки по духу — а вот остальных можешь даже не пытаться, все равно ничего не выйдет. Либо опозоришься, либо будешь жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

Инесса Павловна не только делилась, но и брала — и часто наши занятия превращались в длинные, интересные разговоры на разнообразные темы. Пожалуй, давненько я так не общался с другой женщиной совершенно искренне, без всяких там сексуальных подтекстов и намеков.

Первая неделя пролетела незаметно, как яркий сон, а вот на восьмой день мои 

две любовницы, которые рассчитывали насладиться моим долгожданным отдыхом со мной в кровати в разных позах, подняли бунт — мол, я им наобещал, а сам опять пропадаю с утра до вечера неизвестно где. Пришлось их тоже взять на курсы, и вторую неделю мы их посещали уже втроем. Инесса Павловна отнеслась к этому с пониманием, и даже деньги за двух дополнительных людей не стала брать, зато тоже обучила Дашку и Марину кое-каким чисто их женским актерским хитростям — на собственном опыте. А еще теперь, когда у нас появилось общее увлечение, все споры и ссоры сразу были забыты — в моей свежеиспеченной семье наконец-то воцарилась любовь и гармония.

Первую неделю я с нетерпением и опаской ждал звонка от Софии, на вторую уже забыл о ней, но когда курсы закончились, снова вспомнил. Марина и Дашка тоже не заикались больше на эту тему, а я все больше убеждался в мысли, что звонить должен первым я — потому что я мужик, и все такое. В конце концов, выбрав время, когда мои любовницы отправились по магазинам, я набрался храбрости, и взял в руки телефон.

— Алло!  — София ответила сразу, как будто ждала звонка.  — Привет, Саш.

— Привет, Софа,  — спокойно, без лишних эмоций.  — Слушай, я совсем забыл сказать тебе «спасибо» за то, что оплатила мне эти актерские курсы. Теперь мне уже не так страшно пробоваться сниматься в кино.

— Не стоит благодарности, это самое меньшее, что я могу для тебя сделать,  — и сразу же неловкое молчание.

— Да, и насчет того нашего разговора в ресторане. Я тут подумал...

— Саш, это не телефонный разговор. Давай сделаем так: завтра у вас первый день на вашем новом проекте. Встретимся там, и все обсудим. Хорошо?

— Ладно. Тогда до встречи?

— Пока.

Вопреки опасениям, девчонки на этот раз отнеслись спокойно к завтрашней встрече — видимо, уже поняли, что ревность и скандалы до добра не доведут. Просто решили опять поехать со мной — очевидно, чтобы самим объяснить все Софии, если у меня на это яиц не хватает. Дожились, блядь! А с другой стороны — взялся за гуж, то и не говори, что не пельмень. Завел себе две любовницы, так уж терпи.

Всю ночь я не мог заснуть, волнуясь насчет завтрашнего дня — причем не столько по поводу Софии, сколько по поводу моего дебюта в новой профессии, и лишь под утро заставил себя задремать.

•  •  •

На съемочной площадке царило шумное оживление — много народу прибыло сюда сегодня, чтобы получить работу в новом сериале от известного комедийного режиссера Евгении Калымовой. В основном здесь были статисты — актеры массовки, но попадались и серьезные личности, которые решили попробоваться на главную или второстепенную роль. Часть публики уже выстроилась в очередь, которая тянулась в глубь площадки, к вагончику, который был подписан «Кастинг-директор». Увидев все это скопище, я невольно почувствовал страх — а ну, как Евгения вдруг отыщет здесь новую звезду, или уже отыскала, а меня пнет ногой под зад за ненадобностью?  

Но все обошлось.

— Ну, наконец-то!  — были ее первые слова, когда мы с девчонками вошли в вагончик режиссера.  — Доброе утро, Александр! Готовы к работе?

— Да,  — ответил я слегка дрожащим голосом, но твердой интонацией.

— Как настроение?

— Волнуюсь слегка.

— Это нормально, все волнуются, даже я,  — успокоила Евгения.  — Многие не знают, но даже режиссерам есть от чего прийти в тихий ужас — столько работы впереди, столько незапланированных косяков, а еще неизвестно, заработаем мы что-то, или с треском провалимся... Как там, кстати, ваши курсы актерской подготовки?

— Осилил. Инесса Павловна сказала, что если у меня в дальнейшем будут трудности, то я могу смело обращаться к ней за помощью.

— Ну, вот видите, как все хорошо сложилось, а вы еще сомневались,  — Евгения кинула взгляд в угол вагончика — там сидела София, и листала какие-то усыпанные цифрами документы, старательно делая вид, что ее не касается все происходящее вокруг.  — Надеюсь, вы хорошо поблагодарили свою благодетельницу?

В ответ на это я мог только кивнуть — говорить что-либо, пока за спиной мои две любовницы, показалось мне немного опасно. Мало ли, чем все опять обернется.

— Вот и отлично,  — Евгения лучилась бодрым энтузиазмом, хотя хорошо было видно, как под глазами у нее залегли глубокие темные тени — видать, тоже плохо спала.  — Тогда можете смело отправляться к Валентине, она утвердит вас на роль. Ох, чуть не забыла! Александр, у меня для вас сюрприз. Ни за что не догадаетесь, кого я отыскала нам на роль второго главного героя!

— Даже пробовать не буду.

— Вот и правильно, лучше самому увидеть. Пойдемте, я вас представлю. Софа, ты с нами?

Но София только молча покачала головой, и еще ниже склонилась над своими цифрами.

— Тогда жди, я скоро вернусь,  — Евгения распахнула дверь вагончика, приглашая нас выйти наружу.

Очередь к кастинг-директору мы миновали без проблем — люди почтительно расступались перед режиссером, признавая в нем царя и Бога всей это шумихи. Из вагончика Валентины выходили одни расстроенные, другие радостные — не всем сегодня повезло получить работу. Пропустив парочку печальных длинноволосых юношей, державшихся за руки (педики, что ли?), Евгения без стука распахнула дверь.

— Доброе утро, Валентина. Вот, привела нам нашего второго героя, попробуй утвердить его на роль.

— Привет,  — сидящая в кресле Валентина кивнула.  — Проходите, Александр, присаживайтесь.

Я сел на такое же кресло, и сразу напрягся, услышав сзади подозрительный шорох. Марина открыла рот, Дашка дернулась, а мое горло обхватила и сдавила согнутым локтем сильная мужская рука темно-шоколадного цвета.

— Ну что, русич?  — шепнул на ухо смутно знакомый голос.  — Сразу Лере звонить, или сначала в кино снимемся?

— Тьфу, ты! Марсель, твою мать! Ты?!

Вагончик задрожал от громкого смеха, смеялись все — и Валентина, и Евгения, и даже присоединившиеся к ним мои девчонки. Наверное, со стороны это действительно выглядело комично. Хватка разжалась, и я наконец-то смог рассмотреть своего бывшего напарника по обслуживанию богатых скучающих дам, одетого в белоснежную рубашку и черные брюки, и сверкающего белозубой улыбкой.

— Привет, Саша. Вот, и 

свиделись.

— Привет,  — я от души пожал его ладонь.  — Как ты здесь оказался?

— Когда в тот вечер вы рассказали нам исключительно все про свою нелегкую долю, я сразу поняла, с кем вы можете сработаться лучше всех,  — ответила за Марселя Евгения.  — А это было очень важно, учитывая вашу неопытность. Тогда я нашла Марселя, и предложила ему аналогичную работу.

— Да, я буду играть российского негра,  — хмыкнул Марсель.  — Кем, собственно, и являюсь. Только у меня еще будет легкий акцент, типа: Сырежа, ёш-макарёк, хватит там уже... это самое!

Все опять засмеялись.

— Алла хорошо потрудилась, и основательно переделала сценарий,  — заметила Валентина.  — И, скажу я вам, он стал намного насыщенней, чем раньше. Теперь у нас все шансы на успех и популярность нашего сериала в будущем. Но, Евгения, вынуждена тебя огорчить — Марселю не слишком понравилась роль второго главного героя. Да и не проникся он ею, как надо.

— Ну, я на это и не надеялась,  — махнула рукой режиссер.  — Я пригласила Марселя только для того, чтобы разбавить актерский состав экзотикой, и еще, чтобы Саша чувствовал себя увереннее, работая с тем, кого он хорошо знает. А кого же тогда Марсель хочет играть?

— Повара в особняке. Который хотел отравить героев, но так случилось, что ни одна из его ловушек не сработала, а потом он сам в одну из них и попался.

— Хорошо, я не против. Марсель, а если не секрет, почему повара?

— Люблю есть киски белых женщин,  — пояснил тот.  — А всякий, кто любит есть, грешит и любовью к готовке. Мне эта роль показалась интересной — я ее и выбрал.

— Надеюсь, каннибализмом вы заниматься не будете?  — с легким беспокойством спросила Евгения.  — А то у нас не найдется столько массовки, чтобы удовлетворить ваши аппетиты.

— Не бойтесь, людей я не ем. Только их половые органы, только языком, и только женские.

Валентина громко хихикнула, но тут же закашлялась, и слегка покраснела. А я сразу просек, как именно Марсель получил роль — догадаться несложно.

— В таком случае, у нас еще много работы,  — пришла к выводу Евгения.  — Нужно найти второго главного героя, и еще добрую половину второстепенных... Валентина, ты закончила с массовкой?

— Да, почти.

— Заканчивай, и переходи к основной работе. Только сначала быстренько прогони Александра. Мы будем ждать вас снаружи.

Марсель подмигнул мне, девчонки пожелали удачи. Я остался один на один с кастинг-директором.

— Начнем?  — Валентина подала мне листки с напечатанными на них диалогами.  — Ваши слова там, где выделено красным. Я буду вашим собеседником. Сначала прочтите про себя, потом вслух, а потом попытайтесь сказать это так, будто вы — ваш персонаж.

В принципе, получилось неплохо — восемь из десяти по моей личной оценке, но я всегда был к себе самокритичен. Диалоги были легкие, запоминались просто, единственное, что требовалось — произнести их естественно, с нужными эмоциями, паузами и препинаниями. Но этому я уже научился от Инессы Павловны, и поэтому справился без труда.

— Великолепно!  — обрадовалась Валентина, и протянула мне изящную 

узкую ладошку.  — Поздравляю, Александр, вы утверждены на роль. Вот ваш контракт — заберите его домой, внимательно прочитайте, а если будут вопросы, обсудите все с нашим юристом. Если не будет вопросов, то подписывайте, где нужно, и привозите обратно.

Вот так и я и стал актером большого кино. Думаете, на этом моя история закончилась? Да нифига, все еще было впереди.

— Саш, мы здесь!  — крикнула мне Марина, когда я вышел на улицу. Оказалось, что они расположились чуть дальше, за круглым столиком под навесом. Тут же рядом стоял сверкающий лаком спортивный красный «Порше» с откидным верхом.

— Ого!  — подходя к ним, я невольно присвистнул.  — Ничего себе тачка! Евгения, это ваша?

— Если бы,  — вздохнула режиссер.  — Это Марселя.

— Да ну?

— Подарок от любимой женщины,  — кивнул Марсель.  — Да, зайка?

Только сейчас я обратил внимание, что количество присутствующих увеличилось на еще одного человека. Новым лицом была молодая, красивая девушка ангельской внешности с белокурыми волосами, ослепительной молочной кожей и гибким станом; она тесно прижалась к Марселю, и с любопытством рассматривала меня сквозь стекла больших прямоугольных очков. Несомненно, это и была та самая богачка, которая выкупила его из проклятого места, и забрала к себе на острова.

— Это Элизабет,  — представил ее Марсель.  — Моя спасительница и любимая супруга. Милая, поздоровайся.

— Хэллоу,  — уверенно ответила Элизабет на чистом английском.

— Она по-русски, к сожалению, не разговаривает,  — извиняющимся тоном сообщил Марсель.  — Но я, если что, буду переводить.

Нисколько в этом не сомневаясь, Элизабет закатила длинную фразу на родном языке, подкрепляя свои слова яркими, выразительными жестами. Дождавшись, пока она закончит, мы все уставились на Марселя, ожидая перевода.

— Она говорит, что ей очень приятно со всеми вами познакомиться. И по этому поводу она организует большую вечеринку, где мы все сможем хорошенько оттянуться. Все можете прийти, всех ждем.

— О-о-о, это без меня,  — махнула рукой Евгения.  — Некогда мне веселиться, работать надо. Кстати, о работе. Александр, как успехи?

— Да вот,  — я показал ей контракт, который все это время держал в руке.

— Я в вас не сомневалась. Будьте так добры, пойдите, и позовите Софию, она в моем вагончике.

Пауза. Марина и Дашка нахмурились.

— А вы разве не можете ей позвонить?  — осторожно спросил я.

— У меня батарея на телефоне села,  — не моргнув глазом, заявила режиссер.  — Вам что, трудно?

— Да нет, нетрудно...

— Я ее позову,  — вскочила Марина.  — Я мигом!

— Вообще-то, я попросила Александра,  — тон Евгении внезапно стал резким, и от него отчетливо повеяло холодом.  — Или Александр и на съемках будет вас гонять туда-сюда, вместо того, чтобы работать самому?

— Нет-нет, все нормально,  — я усадил Марину обратно на место.  — Я сейчас вернусь.

Марсель и Элизабет непонимающе переглянулись — вроде бы только что была веселая дружеская атмосфера, и вдруг пошли какие-то напряги. Не понять им, бедным, нашей вечной славянской привычки создавать себе неприятности на пустом месте. Взглядом заткнув порывающуюся что-то сказать Дашку, я пошел обратно к вагончику режиссера.

•  •  •

— София! Софа! Ты здесь?

Молчание. Фух, ну раз 

ее здесь нет, то и разговор придется отложить, какое облегчение. Пройдясь по вагончику, я заглянул в крохотную кухню, и отдернул занавеску, отделяющую ту часть, где стояла кровать.

— Привет,  — раздался дрожащий голос Софии.

Вытянувшись на кровати, она была бледная, как смерть, и тряслась всем телом — и неудивительно, если учесть, что на ней не было и клочка одежды, только самая, что ни на есть, обнаженная плоть. Я так и застыл на месте.

— Софа, ты чего?

— Ты молчал две недели... и я решила... что надо, пока еще не слишком поздно...  — сбивчиво начала она. Одна ее рука стыдливо закрывала грудь, вторая промежность, лицо горело алым заревом, взгляд напоминал затравленного зверя.  — Я знаю, что будет больно... но я готова... сделай меня женщиной, прямо сейчас!

Бедная, бедная София! Даже потеряв голову, и шагнув в омут, она не смогла сделать все так, как нужно. И ежу понятно, что ей сейчас не секс нужен, а бокал хорошего коньяка — иначе вот-вот случится истерика.

— Софа, хватит,  — я набросил на нее одеяло — не потому, что меня смущало ее тело, а чтобы она перестала дрожать.  — Я не звонил, потому что был занят (ложь во спасение, что ли). И даже то, что Евгения специально послала меня к тебе, ничего не меняет. Я не смогу сделать тебя женщиной, извини.

София села, замоталась в одеяло, и расплакалась.

— Ну что, что со мной не так?  — смотрела она меня сквозь слезы.  — Неужели я такая уродина по сравнению с твоими давалками?

— Софа, успокойся. Причина в том, что я люблю этих давалок, как ты их назвала, и не хочу их потерять. И вообще, больше их так не называй.

— А я тебя люблю,  — пригорюнилась она окончательно.  — И что мне теперь делать?

— Не знаю,  — я тоже окончательно упал духом. Мало того, что такая ситуация, когда не знаешь, как поступить, так еще и посоветоваться не с кем.

Так, стоп! Почему это не с кем? Тут же рядом, словно с неба на голову, свалился Марсель! А уж он точно большой специалист по такого рода проблемам.

— Софа, давай поступим так,  — я подал ей ее аккуратно сложенную одежду.  — Ты сейчас оденешься, выпьешь немного, поедешь домой, и найдешь способ, как себя отвлечь. А вечером я приеду к тебе, и мы все окончательно решим.

— Правда приедешь?  — не поверила она.  — Или опять обманываешь?

— Честное слово. Ты только адрес скажи.

— Рублево-Успенское шоссе,  — ну да, кто бы сомневался!  — Поселок Барвиха, дом номер тридцать пять.

— Заметано, жди,  — я поднялся, но София ухватила меня за руку.

— Может, хоть один поцелуй?  — спросила она с надеждой.  — Всего один?

— Вечером, Софа, все вечером. До скорого.

Мда, во попал! Но, надо смотреть правде в глаза — этот вопрос надо как-то решать. Уж если София заставила себя сделать такое, то нечего и думать, что она просто махнет рукой.

— София не может подойти,  — сообщил я Евгении.  — Она сказала, что у нее разболелась голова, и 

она поедет домой.

— Я поняла,  — если режиссер и удивилась, то виду не подала, вместо этого поднялась.  — Ладно, народ, хорошенького понемножку. Мне нужно работать, да и вам тоже не мешает. Подучите свои роли, порепетируйте дома, можете перед зеркалом, можете друг с другом. Завтра жду вас в это же время, и не забудьте привезти подписанные контракты.

— А мы?  — вскинулась Дашка.  — Нам что, сегодня ничего не обломится?

— Если хотите, можете попробовать себя в массовке,  — пожала плечами Евгения.  — Подойдите к Валентине, она все устроит. Больших ролей для вас, к сожалению, сейчас у меня нет. Может, в следующем сериале, когда он будет.

— Марин, попробуем?  — Марина кивнула.  — Тогда мы пошли. Сашка, без нас домой доберешься?

— Меня Марсель подвезет. Да, Марсель?

— Обижаешь,  — сверкнул белыми зубами Марсель.  — Еще и в бар заедем, выпьем за встречу. Все, девчонки, до позднего вечера своего мужчину не ждите, я его так просто не отпущу.

— Это он так шутит.

— Ага, конечно.

•  •  •

— Так что там за проблема у тебя?  — спросил Марсель, когда его спорткар молнией понесся по дороге, да так стремительно, что все за окном замелькало перед глазами. Небрежно удерживая одной рукой баранку, другую руку Марсель положил на коленку сидящей рядом Элизабет, и начал ее поглаживать — та прикрыла глаза, млея от удовольствия.

— Проблема?

— Да. Я же тебя знаю — ты без проблем жить не можешь. Рассказывай.

И, хотя на такой машине дорога в бар заняла немного времени, его мне хватило, чтобы рассказать все про оргию, Софию, Леру, и все прочее, что со мной приключилось. Закончил я аккурат в тот момент, когда мы, взяв себе по пиву, вернулись обратно в машину.

— Зайка, сядь вместо меня за руль,  — жестом попросил Марсель свою спутницу, и та без лишних слов заняла его место.  — Ну, будем! Значит, София в тебя втрескалась, и хочет близости?

— Да,  — я осторожно глотнул безалкогольного импортного пойла.  — И я, в принципе, не против, но вот Марина с Дашкой...

— Устроят тебе веселую жизнь,  — закончил собеседник.  — Вернее, уже устроили. Ну, вот объясни мне: и надо было тебе заводить гарем, если там шаг влево, шаг вправо — расстрел?

— Оно так само вышло.

— «Само вышло»!  — передразнил Марсель.  — Эх, Саша-Саша, так ничему ты в борделе и не научился.

— Сам дурак!  — обиделся я.  — Лучше бы советом помог, вместо того, чтобы стебаться.

— А куда деваться? Надо же тебя кому-то спасать,  — рассудил Марсель.  — Ты со своими старомодными принципами уже с катушек слетел. Мало было, когда ты работать поперся, в то время, как все выжившие мужики кайфовали, так ты себе и еще ярмо на шею повесил, как в старые времена? Только там у каждого одна жена-стерва была, а у тебя сразу две. Не обижайся, Саша, но ты — безнадежный человек. Сам себя в пропасть загоняешь.

— Такое воспитание,  — вздохнул я.  — Будь я таким же безбашенным, как ты, я бы тоже сейчас на «Порше» катался.

— Да, наше типичное послесоветское воспитание,  

где люди, выросшие в те времена, до сих пор думают, что главное в жизни — достоинство и честность, в то время как сейчас миром правят деньги и наглость. И учат этому своих детей, а те или превращаются в забитых работяг, пашущих от зари до зари, или пытаются вкусить красивой жизни, и попадают в неприятности. Ничего, Саша, не горюй, помогу тебе. Начнем с того, что это ты должен своих любовниц в кулаке держать, а не они тебя.

— В смысле? Я и так...

— То, о чем вы там договорились, полная хрень,  — покачал головой Марсель.  — Взаимное уважение и общие решения? Что за бред? Ты мужик, или кто?

— А понятнее можно?

— Можно. Должно быть так: ты сказал — они сделали. Твое слово закон, твоя воля нерушима. Ты захотел помочь Софии — они молча согласились, и даже не посмели в чем-то упрекнуть. Потому что ты тот, кто сейчас на вес золота, кого уже не найдешь на улице в неограниченном количестве, как раньше. Ты должен знать себе цену, и придерживаться ее, понял?

— Предлагаешь стать тираном?  — мрачно спросил я.

— Нет, тиран — этот тот, кто поступает исключительно плохо, исключительно по собственному желанию. А что плохого в том, что ты решил помочь бедной девственнице Софии стать опытной женщиной? Да это такой же благородный мужской поступок, как тонущего человека из реки вытащить.

— Ты палку-то не перегибай. Это все равно, что измена.

— Измена?  — Марсель всплеснул руками.  — Нет, вы только послушайте его! Давай спросим Элизабет, если не веришь.

— Откуда я знаю, что она мне ответит на самом деле? Ты же все равно переведешь, как тебе надо.

— Вот тут ты молодец, просчитал. Но у меня есть электронный переводчик. Спроси ее сам, и она тебе ответит.

Плюнув, я решил согласиться, и надиктовал все, что меня интересовало: считается ли изменой, если я пересплю с другой женщиной, а точнее, лишу ее невинности, если у меня дома две любовницы, и одну из них я люблю, как жену? Электронная штуковина все перевела, Элизабет выслушала, и ответила на своем языке. В русском варианте ее ответ прозвучал так:

— Нет, если вы не обручены с ней, или с ними двумя сразу. Пока они находятся в статусе любовниц, они не имеют каких-либо причин тебе что-то предъявить. А если та женщина, которая невинна, тебя любит, и просит всего лишь один раз — ты обязан согласиться, ибо прямой отказ повлечет за собой последствия, которые сломают ей жизнь.

— Хорошо, но как объяснить это двум любовницам, чтобы они поняли?

Ответ:

— Просто сделай так, как ты считаешь нужным, и не надо ничего объяснять. Даже в большой и крепкой семье у каждого должны быть свои скелеты в шкафу — потому что все мы не без греха, и каждый живет только один раз.

То есть, сделать все, но ничего не говорить? Совершенно очевидный вариант, вам не кажется?

— А если все станет еще хуже? Что, если София потребует 

еще один раз, а потом еще и еще?

— Будет третья любовница,  — пожал плечами Марсель.  — У меня их вообще пять.

— Ого! А Элизабет об этом знает?

— Естественно, она же мне их и подбирает.

Не поверив ему, я спросил Элизабет, правда ли это. Она подтвердила, что да.

— Я очень сильно люблю Марселя таким, какой он есть. Если его натура требует разнообразия — я их ему предоставлю. Тем более что с некоторыми его любовницами я и сама иногда развлекаюсь.

Японский магнитофон, ну и семейка! Впрочем, у меня не хуже. Народу только поменьше.

— Так значит, ты предлагаешь...

— Подарить Софии ее первый раз, которого она так жаждет, а потом уже смотреть по ситуации. А Марина и Дашка... Они ведь тоже без тебя друг с другом, верно? Но ты же им ничего не говоришь.

Элизабет что-то добавила на своем языке. Марсель расплылся в улыбке.

— Она говорит, что мы даже сами поучаствуем во всем этом, будет весело.

— Эй-эй, тормози, самец! Тут тебе не бордель, а София — застенчивая девушка, она еще не готова к тому, что мы вытворяли в свое время.

— Спокойно, доверься нам. Никакого слишком уж развратного разврата не будет — просто мы найдем способ, как быстрее пробудить и вывести на поверхность ее чувственность. Ты помнишь, как начиналась твоя сексуальная жизнь?

— Конечно. Пришла Марина, а с ней ее сводная сестра, и...

— Я про порнушку, идиот. У каждого человека его сексуальная жизнь начинается с просмотра порнушки. Именно после нее мы так жаждем испытать то, что видели. Мы просто устроим Софии бесплатное шоу — это зажжет в ней настоящий огонь желания, и она перестанет стесняться и дрожать от страха, как сегодня.

Я задумчиво прикусил нижнюю губу.

— Думаешь, получится?

— Уверен на все сто процентов. Звони ей прямо сейчас, и договаривайся о встрече. Только не у нее дома — там она все равно будет скована, потому что слишком многое напоминает об ее покойном папаше, а у нас дома. Незнакомая атмосфера вкупе с небольшой дозой алкоголя поможет ей раскрепоститься.

— Ты прямо психолог какой-то.

— Был опыт,  — Марсель ласково посмотрел на свою белокурую спутницу.  — Звони, я продиктую адрес.

•  •  •

Услышав про чужой дом и новую компанию София слегка удивилась, но согласилась приехать. Осталось отпросить у девчонок, что я и сделал по совету Марселя — и не отпросился, а скорее, поставил в известность:

— Даш, я сегодня домой ночевать не приеду. Мы с Марселем на радостях решили тусить до утра, так что, не ждите.

— Тусить до утра?  — недоверчиво хмыкнула Дашка.  — Ты же вроде не пьешь.

— А сегодня решил выпить, тем более, у меня сразу два повода. Или какие-то возражения?

— Нет-нет, никаких возражений,  — она передала трубку Марине.

— Саш, ты же не пропадешь на два дня, как в прошлый раз?

— Марсель за мной присмотрит, успокойся. Я просто решил, что нам нужно хоть иногда отдыхать друг от друга.

— Да, ты прав, я тоже об этом думала. Тогда мы сегодня, чтобы 

без тебя не скучать, пригласим на ужин Аллу и Валентину. Ты не против?

— Приглашайте, только поосторожнее с ними, а то еще подумают про нас невесть что.

— Ты тоже со своим темнокожим поосторожнее, мало ли, что у него на уме,  — засмеялась Марина.  — Тогда до завтра.

— До завтра.

— Люблю тебя.

— И я тебя.

Врать, конечно, плохо, но и каблуком быть — тоже нехорошо. Таким объяснением я успокоил свою совесть, после чего поехал с Марселем и Элизабет в их новый дом, взятый в аренду на ближайшие три месяца.

Вилла у Марселя — закачаешься: четыре этажа, бассейн, бар, куча спален, куча мягкой мебели и навороченной техники. И снова я почувствовал зависть: ведь будь я таким же циничным после эпидемии, и тогда у меня было бы все то же самое, если не лучше.

— Не расстраивайся, Саша,  — успокоил Марсель, когда я поделился с ним своими мыслями.  — Будь ты такой циничный, и Лера бы тобой не заинтересовалась; и тогда бы не нашлось того, кто заставил ее понести заслуженное наказание. У каждого из нас свой путь, брат, и надо уметь видеть в нем плюсы.

Тогда я спросил, откуда у его Элизабет столько денег. Оказалось, что она имеет долю с трастового фонда, который создал ее отец, покойный иорданский принц; сама девушка провела детство в Арабских Эмиратах, но потом поехала в Англию, где получала образование в самом Оксфорде. Теперь понятно, откуда у нее тяга к чернокожим мужчинам. С Марселем же она встретилась, когда приехала к нам в страну изучать нашу культуру для написания диссертации, а в бордель наведалась случайно, увидев объявление на сайте. По словам Марселя, она влюбилась в него с первого взгляда, и не пожалела денег, чтобы выкупить его, а потом уже предложила ему руку и сердце — и увезла на Мальдивы, где у нее был собственный маленький курортный бизнес, которым теперь заправляли они вдвоем.

— Если она изучала нашу культуру, то почему она по-русски разговаривать не научилась?  — поинтересовался я.

— Просто английский ей привычней,  — ответил Марсель.  — А еще во мне она увидела кладезь знаний для своей диссертации — я ведь только снаружи негр, а внутри чисто русский. Теперь она мне благодарна на всю жизнь.

Надо заметить, вместе Марсель и Элизабет составляли удивительный контраст — мускулистый чернокожий мужчина и хрупкая светловолосая белокожая девушка. Я представил, какое шоу видит София, и понял, что сам уже хочу его увидеть. Вряд ли Элизабет, которая подбирала мужу любовниц, и сама с ними развлекалась, можно причислить к категории стесняшек.

До вечера мы были заняты работой — по заданию Евгении изучали свои роли, репетировали диалоги, даже некоторые отдельные сцены, используя дом, как место действий. У Марселя получалось неплохо, хотя, и его роль была меньше — так, несколько эпизодов. Время пролетело незаметно, но наконец-то, наступило семь вечера, через полчаса должна приехать София. Прибыла она ровно вовремя, словно не хотела терять ни минуты времени, и ее можно было понять.

Я представил дочери 

миллионера своего друга и его спутницу жизни — оказалось, что София тоже хорошо знает английский, и они с Элизабет буквально «нашли общий язык». На Марселя София посматривала настороженно, и не отходила от меня ни шаг, будто бы опасаясь, что ее и здесь станут насиловать без ее согласия. А еще все время кидала в мою сторону умоляющие взгляды, приглашая к долгожданному разговору наедине по поводу ее нежных чувств. Я пока делал вид, что не замечаю этого — у нас был отличный план, который обещал сработать с ошеломительным эффектом.

К концу ужина Элизабет начала проявлять активность — ластилась к мужу, вставляла пошлые шутки, и «незаметно» толкала его под столом, демонстрируя желание почувствовать его в себе прямо сейчас. В итоге они оба встали из-за стола.

— Прошу прощения, но нам надо отойти,  — сказал Марсель.  — София, чувствуйте себя, как дома.

— Хорошо,  — кивнула София, и, дождавшись, пока хозяева уйдут, повернулась ко мне.  — Саша, что происходит? Разве мы не должны были поговорить?

— Т-с-с!  — я приложил палец к ее губам.  — Пошли наверх.

— Наверх?  — переспросила она с мгновенной дрожью в голосе.  — Это... в смысле... за этим самым?

— Да, за этим самым.

Мы поднялись на четвертый этаж в специально приготовленную спальню; комната Марселя и Элизабет находилась дальше по коридору. София села на край кровати, и чинно сложила руки на коленях.

— Послушай, Софа,  — начал я, наполняя ее любимым красным вином два бокала.  — Ты вообще знаешь, как этот процесс происходит у людей?

— Ну... немного. Я смотрела один старый эротический фильм, а еще читала кое-какую литературу. Примерно представляю.

— Литература — это, конечно, хорошо,  — я подал ей бокал.  — Но иногда лучше увидеть все в живую. Хотела бы увидеть?

— О, очень хотела бы!  — ответила София с горячностью.  — Так ты займешься со мной любовью?

— Да, займусь,  — если у меня еще были сомнения, то когда я увидел, как она просияла после этих слов, они окончательно отпали.  — И научу тебя всему, что тебе нужно знать, чтобы стать опытной женщиной.

— Это будет только один раз?

— Посмотрим, как быстро ты научишься.

— Я очень, очень хочу научиться!  — пылко сказала София.  — А еще я наконец-то хочу стать женщиной! А что ты имел в виду, когда говорил про увидеть все в живую?

— Наши хозяева решили устроить для тебя небольшое эротическое шоу. Хотя, скорее не шоу, а показательный урок. Чтобы ты своими глазами все увидела.

— Они что, сейчас придут сюда?  — испугалась София.

— Нет-нет, мы будем наблюдать за ними на расстоянии,  — успокоил я, и, взяв с комода пульт, нажал на кнопку. Висевший на стене большой плазменный экран засветился, и показал нам большую, просторную спальню с пустой кроватью. Быстро набрав Марселю сообщение «Начинайте», я сел рядом с Софией.

— Ты пей вино, пей. Так надо.

— Хорошо,  — она послушно опустошила бокал.

На экране дверь в спальню открылась, и Элизабет за руку ввела Марселя. Оба смущенно и невинно улыбались, как будто зашли почитать книгу, но это 

была тоже часть игры. Едва дверь закрылась, как блондиночка повернулась к мужу, ласково положила свои руки ему на плечи, и потянулась к его губам, для чего ей пришлось стать на цыпочки. Несколько секунд их губы касались друг друга в детском поцелуе, потом руки Марселя поползли вниз, и сомкнулись на ягодицах партнерши. Одним мощным рывком он приподнял Элизабет в воздух — она тут же обхватила его талию ногами, и, пользуясь тем, что их разница в росте исчезла, страстно припала к его губам. Теперь поцелуй стал более горячим, к тому же они нарочно повернулись боком к камере, демонстрируя нам это во всех подробностях. Я щелкнул пультом — камера приблизила вид. Глаза Софии расширились, и она вся подалась вперед, не отрывая взгляда от экрана.

— Они что... сейчас будут... делать это?  — спросила она громким шепотом, словно боясь спугнуть колоритную пару.

— И они, и мы,  — я положил руку ей на колено. Она вздрогнула, но не отвела взгляда от экрана.

Не прерывая поцелуя, Марсель начал осторожно пятиться назад, а дойдя до кровати, мягко приземлился на нее спиной вместе со своей драгоценной ношей. Оказавшись сверху, Элизабет распрямилась, и нежно погладила мужа по груди под тканью рубашки, а потом сняла с себя очки, и положила их на прикроватную тумбочку. Тряхнув своими белокурыми волосами, она игриво улыбнулась, но при этом ее рука скользнула вниз, и сжала через брюки его мужское достоинство. Марсель взглядом поощрил ее, и блондиночка тут же начала сползать с него, пока ее пальцы проворно расстегивали пряжку ремня.

— А теперь — внимание,  — объявил я Софии, которая словно застыла на месте, не в силах пошевелиться.  — Перед сексом наступает прелюдия — минет. Это когда девушка ртом ласкает пенис мужчины. Пенис также известен как член, или просто хуй — кто как хочет, тот так и называет.

— И мне тоже надо будет это делать?  — пискнула София.

— А как же! И не только делать, а еще самой проявлять инициативу.

Между тем на экране Элизабет уже вовсю исполняла классический минет, выудив из брюк гигантское достоинство Марселя. Если вы помните эту историю еще со времен борделя, то должны знать, что фаллос у «русского негра» был просто огромным — поэтому, кстати, он и пользовался в этом заведении огромной популярностью. Но блондиночка прекрасно знала, как обращаться с этим орудием. Начала она неторопливо, облизывая черную головку розовым язычком, потом начала постепенно вбирать ее между губ, сладко причмокивая, потом опустилась вниз, пробежалась язычком по всей поверхности ствола, и нежно поцеловала огромные черные яйца. София шумно выдохнула, и дрожащей рукой потянула ткань платья — ей вдруг стало очень жарко. Я сжал ее ладонь.

— Что ты чувствуешь, Софа?

— Чувствую... какое-то жжение внизу живота,  — ответила она слабым голос.  — И в груди больно...

— Это у тебя сосочки затвердели,  — я провел рукой по ее бюсту, и обнаружил, что это действительно так.  — Может, тебе лучше раздеться?

— Нет-нет, все нормально. Я... я хочу досмотреть 

до конца.

— Уверена?

— Да. Ого!

Ее возглас объяснялся тем, что на экране Элизабет начала страстно насаживаться белокурой головой на крепкий черный хуй, почти до половины пропуская его в свой похотливый ротик, а оставшееся снаружи активно поддрачивая обеими руками. Она шумно дышала, и тихо постанывала от наслаждения, а Марсель гладил ее по голове, заботливо убирая волосы, чтобы не мешали. Прервавшись на несколько секунд, блондиночка стянула с него штаны вместе с трусами, а потом опять жадно припала к члену, пытаясь засунуть его как можно глубже в свое горло.

Не оставляла она и без внимания и мошонку пениса — каждый раз, когда Элизабет выпускала член, чтобы вдохнуть немного воздуха, она тут же спускалась вниз, и начинала иступлено лизать и целовать черные яички, втягивая их в рот, и щекоча язычком. Ее серо-зеленые глаза неотрывно смотрели в глаза мужа, в них горели похоть и желание, а еще самая настоящая любовь — и к громадному черному фаллосу, и к его хозяину. Марсель шумно сопел от удовольствия, и слегка двигал бедрами, помогая своей белокожей любовнице обслуживать его горячую твердую плоть, что она делала просто мастерски.

Я в это время активно работал оператором — при помощи пульта направлял камеру, приближая и уменьшая изображение так, чтобы выхватить из общей картины особенно пикантные моменты. Хорошо еще, что Марсель дал мне попрактиковаться днем, так что получалось у меня неплохо, прямо как на съемках настоящей порнухи. Что касается Софии, то она застыла, как каменное изваяние, и буквально прилипла глазами к экрану, но по тому, как дрожало ее тело, участилось дыхание, а под платьем отчетливо проступали затвердевшие сосочки, можно было с уверенностью сказать, что возбудилась она не на шутку. Пока все шло так, как было задумано.

Теперь у меня было два пути — либо начать с ней прямо сейчас, либо дать ей досмотреть до конца, и начать уже потом. Подумав, я выбрал второе, и слегка прибавил звук — так, чтобы бесстыдное чмоканье и приглушенные стоны Элизабет заполнили всю комнату.

— Ну, что скажешь, Софа? Осилишь такое?

— Не знаю,  — ответила она хриплым голосом.  — Но я уже хочу попробовать!

— Вот это правильный настрой. Теперь смотри внимательно, прелюдия перешла к действиям со стороны мужчины.

На экране любовники сменили позицию — неохотно выпустив крепкий мужской хуй, Элизабет позволила Марселю уложить себя на спину. Ее короткие джинсовые шортики и узкие белые трусики улетели в сторону, открывая потрясающую на вид розовую киску с набухшими от возбуждения половыми губками и выступающим из-под капюшончика клитором. Облизнувшись, Марсель широко развел ее ноги в стороны, принял удобное для себя лежачее положение, а затем припал языком и губами к ее нежной пизденке, жадно слизывая любовный нектар. Громкий стон Элизабет огласил спальню, она прикрыла глаза и расслабилась, наслаждаясь ласками любимого мужчины.

Эта часть почему-то вызвала у Софии наибольший интерес — возможно потому, что она всегда втайне мечтала испытать нечто подобное. С каким-то особым вниманием дочка миллионера следила за каждым 

движением языка Марселя, и вздрагивала каждый раз, как Элизабет на экране сладко постанывала. В какой-то момент руки Софии легли на собственную грудь, и непроизвольно сжали ее, стараясь унять боль в набухших сосочках. Я представил, что сейчас творится в ее невинной голове, и вздохнул.

— Софа, ты не обольщайся, если что. Не каждый мужчина это умеет делать так, как Марсель.

— А ты умеешь?

Вопрос прозвучал неожиданно, и заставил меня всерьез задуматься.

— Ну... я, конечно, не профи, но кое-что умею. По крайней мере, от моего языка девушка кончала.

Она кивнула, и снова уставилась на экране. Следующий вопрос прозвучал еще более неожиданно:

— А когда они начнут заниматься любовью?

— А сейчас они, по-твоему, что делают?

— Я имею в виду, по-настоящему.

— А-а-а! То есть, ты хочешь узнать, когда именно его огромный черный член заполнит до отказа ее белую пизденку?  — София испуганно покосилась на меня.  — Скоро, очень скоро.

Краем глаза я посмотрел на часы — по плану, на прелюдии Марселю и Элизабет отводились десять минут, пять из них на минет, и пять на куни. Конечно, глупо предполагать, что люди во время секса будут следить за временем и контролировать себя, чтобы уложиться в срок, ну а вдруг? Сами это предложили, вот пусть теперь сами и ответственно относятся к своему же плану.

Но мои новые друзья меня не подвели. Краем уха я услышал с той стороны экрана какой-то писк — лишь через несколько секунд до меня дошло, что это был таймер, обозначающий окончание прелюдий. Мгновенно Марсель оторвался от киски любимой, которую с таким аппетитом поедал, и начал стягивать с себя рубашку, обнажая мускулистый накачанный торс. Его здоровенная черная дубинка с огромной головкой теперь свешивалась вниз, безошибочно нацелившись прямо на жаждущую проникновения розовую вагину. Не отрывая от «дубинки» взгляда, Элизабет расстегнула на себе блузку и приспустила лифчик, обнажая идеальной формы молочно-белые груди с аккуратными маленькими сосочками.

Освободившись от одежды, Марсель прилег на подругу, ласково поцеловал ее в губы, потом смочил ладонь, и провел ею по женской промежности. Предчувствуя момент, я максимально приблизил камеру, на весь экран перед нами предстало уникальное зрелище — раздутая черная головка раздвигает нежные белые половые губки, и покрытый венами бугристый ствол сантиметр за сантиметром погружается в истекающее соками лоно любви.

— Ох, бэби!  — горячо шептала Элизабет на своем языке, сходя с ума от этого неторопливого погружения. Потом добавила еще несколько фраз, и восхитительно замычала сквозь крепко сжатые зубы, когда черный фаллос оказался в ней почти наполовину. В этот момент я даже напрочь позабыл про Софию — поставленная мною же порнушка захватила меня самого. Мало того, что нечасто увидишь такое зрелище, так еще и все вживую, происходит на данный момент, в соседней комнате. Мой собственный член уже давно стоял, как каменный, а стоны Элизабет эхом отдавались в ушах. Сжав рукой свое твердое мужское достоинство, я вперил взгляд в экран, боясь пропустить даже секунду из того невероятно сексуального 

шоу, что сейчас разворачивалось на наших глазах.

Упираясь руками в кровать, Марсель начал активно качать тазом, проталкивая свой огромный черный член в нежную белую вагину жены; Элизабет согнула ноги в коленях, максимально глубоко принимая внутрь себя член любимого мужа. Время от времени они начали страстно целоваться, посасывая язычки друг друга, а один раз Марсель наклонил голову и осыпал поцелуями ее грудь, облизывая сосочки. Постепенно черный член начал заходить на всю свою длину, и вместе с этим стоны и крики Элизабет перешли в более высокую тональность. Ладонями она упиралась в широкую грудь Марселя, словно сдерживая его напор, а ее ноготки впивались в его кожу, заставляя его глухо рычать.

Его движения участились, покрытый прозрачными выделениями черный фаллос порхал туда-сюда, то погружаясь, то выныривая из белой вагины, то погружаясь снова; стоны Элизабет превратились в судорожные вздохи, предвещающие начало оргазма. Вскрикнув в последний раз, она забилась на кровати, бормоча что-то по-английски, и вздрагивая всем телом. Соблазнительная белая сучка, кончающая от члена здоровенного черного мужика — что может быть эротичнее? Я даже специально повернул камеру, чтобы увидеть ее лицо — глаза закрыты, губы двигаются, шепча неразборчивые слова, а все черты невинного ангельского личика искажены похотью и наслаждением.

— Я... я не могу это вынести,  — внезапно подала голос София.  — Мне надо отойти...

Куда?! Схватив ее за руку, едва она встала, я повалил ее на кровать, и лег сверху, блокируя ее сопротивление. Резкий рывок — и платье сползло вниз, второй рывок, и такая же участь постигла кружевной красный бюстгальтер. Обнаженная грудь Софии выглядела не хуже, чем у Элизабет, а когда я втянул сосок в рот, она тихо вскрикнула.

— Никуда ты не пойдешь,  — горячо зашептал я ей, между словами лаская твердый сосочек языком.  — Ты же пришла сюда, чтобы стать женщиной, и так возбудилась, что уже не можешь терпеть. Но твои дурацкие принципы все равно сидят у тебя в голове, и велят тебе бежать отсюда, прямо сейчас. Так ведь?

— О-о-о-х!  — София издала чувственный вздох, когда я слегка прикусил сосочек зубами.  — Нет, я не такая... Я хочу стать женщиной, но...

— Значит, сейчас станешь,  — и, пресекая дальнейшие возражения, я накрыл ее рот своими губами. Ее глаза расширились, и она испуганно замычала, но буквально через несколько секунд сдалась, и неумело ответила на поцелуй. Ее тело излучало жар, который чувствовался даже сквозь платье, обнаженная грудь подрагивала от возбуждения, и даже ее язычок у меня во рту робко начал ласкать мой язык, а ее руки легли мне на затылок, крепче прижимая к себе. Свой первый поцелуй София наверняка запомнит на всю жизнь.

Между тем любовники с экрана даже не думали останавливаться — теперь Элизабет оседлала Марселя, и раскачивалась на его члене, пока его руки сжимали и ласкали ее грудь. Прервав поцелуй, я кивнул на экран, и спросил у Софии:

— Хочешь досмотреть, или продолжим?

— Досмотрим... нет, продолжим,  — решила она, и снова притянула меня к 

себе. Второй поцелуй вышел еще жарче, чем первый, теперь София поняла принцип, и продемонстрировала хорошую обучаемость, бесстыдно наслаждаясь новыми ощущениями. Когда я начал поглаживать ее грудь, она тихо застонала мне в губы, и выгнула спину.

— Софа,  — серьезно сказал я ей, отрываясь от ее губ, и смотря ей прямо в глаза.  — Скажи прямо сейчас: ты хочешь почувствовать меня в себе?

Недолгая пауза, потом негромкий всхлип-признание:

— Да!

— Скажи это.

— Я хочу тебя!  — прошептала она горячим шепотом.  — Займись со мной любовью! Заставь меня получить удовольствие!

— Хорошая девочка,  — просунув руки ей под спину, я нащупал пальцами застежку платья.  — Давай-ка для начала снимем с тебя одежду.

Происходящее на экране нас больше не интересовало, тем более, что Марсель и Элизабет, тоже напрочь забыв, что за ними наблюдают, полностью отдались друг другу, трахаясь в свое удовольствие. Под аккомпанемент стонов блондинки с экрана София безропотно позволила себя раздеть, и вцепилась пальцами в мою футболку.

— Ты тоже разденься,  — попросила она.  — Хочу увидеть тебя полностью!

По этой фразе я понял, что все тормоза в ее голове окончательно отключились, теперь она старалась вести себя как можно развратнее. Серая мышка исчезла, появилась готовая к любви женщина. Я выполнил ее просьбу, оставив только трусы, которые сильно топорщились, едва сдерживая напор рвущегося наружу пениса. Глаза София устремились туда, она невольно облизала губы, и едва слышно вздохнула... и тут же вскрикнула, когда я присосался ртом к ее мокрой, горячей пизденке.

— Нет... подожди...  — словно опомнившись, она начала вырываться, пытаясь свести ноги вместе.  — Не надо... я еще не... а-а-а-а...

Не обращая внимания на ее протесты, я усердно ласкал, целовал и вылизывал истекающую соками девственную щелочку, погружая язык глубоко внутрь, и не забывая посасывать твердую горошинку клитора. Ладони Софии, отталкивающие мою голову, исчезли, бедра разжались, и вдруг она подалась вперед всем телом, сама насаживаясь на мой язык. Жалкие возражения сменились громкими, чувственными вздохами, и тихими, сладкими постанываниями. Старательно ублажая ее ртом, я скосил глаза на экран — там Элизебет уже стояла на коленях, прогнувшись в пояснице, а Марсель, пристроившись сзади, мощными и уверенными движениями трахал ее, сжимая черными ладонями упругие белые ягодицы. Это подстегнуло меня к более решительным действиям.

— Ох!  — глаза Софии распахнулись, когда я стянул с себя трусы, и мой крепкий мужской хуй выскочил наружу, показав себя во всей красе.

— Хочешь его потрогать?  — не дождавшись ответа, я схватил ее ладонь, и положил на свой член, заставляя сжать его пальцами.

— Какой он большой... и горячий!  — прошептала София, но в ее голосе было больше восторга, чем страха. Неуверенно она начала двигать ладонью, поглаживая внушительных размеров плоть, но потом осмелела, и принялась активнее работать рукой. На экране Элизабет легла на живот, а Марсель навис над ней сверху, продолжая вгонять в нее свой огромный хуище. София начала посматривать в ту сторону — ей явно было любопытно, чем все в итоге закончится. Она даже поглаживать мой член перестала,  

полностью сосредоточив внимание на колоритной парочке. Я решил ей не мешать, пусть досмотрит, раз хочет.

Кончая, Элизабет приподняла попку, вжимая ее в пах мужа, ее лицо вжалось в подушку, глуша собственные крики. Марсель вытащил из нее свой член, и постучал им по женским ягодицам. Это словно стало сигналом — Элизабет мгновенно развернулась, поймала твердую мужскую плоть ртом, и начала жадно сосать головку, неистово поддрачивая ствол руками. Еще миг — и ей на лицо брызнуло фонтаном густое белое семя. Финальный камшот, если можно так выразиться. Бормоча по-английски слова благодарности, блондинка принялась старательно вылизывать свою любимую черную игрушку, нежно очищая ее от остатков спермы.

— И это все?  — спросила София.

— У нас нет,  — я рывком вернул ее в горизонтальное положение, и устроился между ее бедер. Она вздохнула, и обхватила меня руками, крепко зажмурив глаза в ожидании боли.

Благодаря обилию смазки член вошел без труда. Внутри было невероятно узко — уж скольких мне пришлось на своем коротком веку перетрахать, но прям вот настолько узко — такого у меня еще никогда не было. Дашка была права — даже анальный секс не сравнится с тем, что испытываешь, когда твой хуй пронзает невинную девичью пизденку. Прижавшись губами к губам Софии, я сделал последний толчок, ощутив, как внутри нее головка на миг встретила какое-то тонкое препятствие, а потом без усилий преодолела его.

На глазах Софии выступили слезы, и она начала дергаться, шипя сквозь зубы. Я крепко сжимал ее в объятиях и нежно целовал, пока она не успокоилась, и не расслабилась.

— Больно?

— Немножко,  — прошептала моя очередная любовница, и осторожно скрестила ноги у меня за спиной. Когда я начал двигаться, сохраняя неторопливый темп, она сначала никак не реагировала, но потом принялась слегка мне подмахивать, все еще вздыхая от боли внутри себя.

— Сейчас будет хорошо,  — пообещал я ей.  — Боль утихнет, и ты начнешь получать удовольствие.

— Я уже получаю,  — ответила София, и горячо поцеловала меня в губы.  — Спасибо тебе!

Слева от меня бесшумно приоткрылась дверь — на пороге стояла голая Элизабет, за ее спиной такой же обнаженный Марсель. Увидев их, я сердито мотнул головой — они улыбнулись, Марсель показал мне большой палец, после чего оба ретировались. Выпрямившись и упершись руками в кровать, я слегка усилил темп проникновений.

— Да! Да!  — шептала София, впиваясь ногтями мне в спину.  — Господи, как хорошо! Как же мне сейчас хорошо! Не останавливайся, прошу тебя!

Боль внутри нее прошла, невинное девичье тело отзывалось на ласку, движения твердого члена внутри мокрой вагины сводили ее с ума. В принципе, можно было довести ее до первого оргазма и в такой позе, но у меня были свои планы.

— А?  — София недоуменно открыла глаза, когда пенис вышел из гостеприимной норки.  — Саш, ты чего?

И тут же вскрикнула, когда я перевернул ее на живот, и задрал ее попку высоко вверх. А когда член вошел обратно, проникнув внутрь нее так глубоко, как еще до этого не был, София зашлась 

длинным, протяжным стоном.

— Кончай,  — прошептал я ей, ловя и сжимая рукой ее грудь, и ритмично качая бедрами, пронзая ее плоть свой плотью.  — Я хочу увидеть, как ты кончишь. Сделай это для меня.

— Да... я хочу... кончить...  — простонала она, подмахивая мне бедрами. Теперь, когда ее пизденка растянулась по размеру пениса, София полностью забыла о боли и неприятных ощущениях, и испытывала только колоссальных размеров удовольствие.  — Еще! Еще!

Первый в ее жизни оргазм не заставил себя долго ждать. Пока София билась и металась по кровати, вздрагивая всем телом и оглашая спальню громкими криками, я вытащил член, перевернул ее на спину, и, сделав пару движений рукой, тоже благополучно кончил, оросив семенем ее живот. Кончать внутрь при первом разе не решился — вряд ли София настолько искушенная в сексе, что догадалась принять противозаточные, или еще как-нибудь обезопасить себя. Лучше перестраховаться.

— Ну, Софа, и как тебе твой первый раз?  — спросил я пять минут спустя, когда мы лежали рядом — она положила голову мне на плечо, а я нежно поглаживал ее грудь.  — Понравилось?

— Сначала было больно,  — честно призналась София.  — Но потом появилось чувство... такое... такое... в общем, это была какая-то неутолимая жажда похоти и желания. Мне словно хотелось съесть тебя живьем. И еще одна мысль в голове — только бы это не прекращалось никогда. А когда я кончила, то это словно вулкан взорвался в моем теле, целый букет чувств, невыразимое блаженство!

— Так и должно быть,  — я поцеловал ее, и поднялся с кровати.  — Сходи в душ, и смой с себя все. Потом ляг, и поспи. А как проснешься, то Марсель отвезет тебя домой.

— Что?  — София заморгала.  — А ты куда?

— Если ты забыла, то мы договаривались только на один раз. Это он и был. Можешь не благодарить.

— Подожди!  — она в смятении поднялась, прижимая к груди одеяло.  — Неужели я была так плоха? Неужели тебе не понравилось?

— Софа, ну что ты такое говоришь? Конечно же, ты была бесподобна, такая горячая и страстная.

— Тогда давай сделаем это еще раз! Пожалуйста!

— Софа, угомонись. Уговор есть уговор. Если хочешь продолжения, то вариант тот же — мальчик по вызову. Либо же другая девушка. Даже советую тебе присмотреться к Элизабет. Но я с тобой больше спать не буду, извини.

Побледневшая София обмякла, словно раздавленная обрушившейся на нее жестокой и циничной реальностью. Она-то, глупышка, небось, уже нафантазировала в своей голове всякое-такое... Чувствуя себя последним скотом, я закрыл за собой дверь, и зашагал вниз, на ходу натягивая на себя одежду.

Марсель и Элизабет оказались на кухне — так и сидели голые, потягивая из бокалов вино. Кивнув им, я обулся, и вышел из особняка во внутренний двор. Вдохнул свежий ночной воздух, и достал из кармана мобильник.

— Алло?

— Алло, любимая? Я передумал тусить всю ночь, и возвращаюсь домой.

— Правда?  — обрадовалась Марина.  — Тогда приезжай поскорее, мы тебя ждем!

Иногда приходится поступать так, как тебе поступать совершенно не хочется. Каждый в 

своей жизни должен пройти нелегкий выбор, который предопределит его дальнейшую судьбу.

Надеюсь, я свой выбор сделал правильный.