Потенциал. Глава 9

В отличии от вчерашнего утра сегодня Диана точно знала рядом с кем проснулась. Девушка открыла глаза и приподняла голову, окидывая взглядом комнату, которую заливал яркий теплый свет утреннего солнца. Простыня, которой она укрылась ночью, снова валялась на полу. Одна нога Дианы была выпрямлена, другая покоилась на бедре Ребекки так, что ее пах беззащитно жался к телу подруги. Одно колено гимнастки упиралось прямо в промежность Дианы. Она улыбнулась, вспомнив безумие, охватившее их вчера, уронила голову на подушку и уставилась в потолок. То чем они занимались, вряд ли можно было назвать любовью, это был дикий животный секс, «вынос мозга» как это назвала Ребекка. Подруга была недалека от истинны, потому что Диана почти не помнила деталей и не могла сосчитать сколько раз кончила, в конце, попросту теряя сознание от избытка эмоций. Даже сейчас она чувствовала себя измотанной и хотела закрыть глаза, что бы поспать еще хотя бы пару часов, но прежде чем это случилось, она вспомнила кое-что еще.

... Господи! Это не было сном! Нужно разбудить Ребекку и сказать, как-то подготовить ее к встрече с матерью.

Плоский живот гимнастки, маленькие груди с конусообразными ареолами заставили сердце Дианы забиться чаще, при одном взгляде на них.

... Как долго мы были влюблены и ни как это не проявляли? Сколько лет мы ходили по краю не решаясь переступить черту?

Она попыталась вспомнить чувства, смущавшие ее при виде Ребекки, как реагировало ее тело, когда они прижимались друг к другу в дружеских объятиях. Игры, шутливые потасовки, подначки. Поцелуи, якобы для того, что бы понять, как целоваться с парнями. Когда Ребекка побеждала ее, прижимая к полу, требуя, что бы она сдавалась, Диана сопротивлялась, как можно дольше. Мимолетные прикосновения к паховой области разгоряченного тела подруги заставляло ее трепетать. Иногда это чувство становилось настолько острым, что напоминало оргазм. Однажды Диана обвила ногами спину подруги и приподняла промежность, ткнувшись ей прямо в красное от натуги лицо, делая вид, что изо всех сил пытается вырваться. А позже, ночью плакала, обвиняя отца в своих непонятных странных желаниях и эмоциях.

... не имеет значения, кто знает о нас. Со стороны может это и выглядит непристойно и ужасно, но наша любовь неоспорима.

Она провела ногтем от пупка к горлу Ребекки. Коричневые горошины, расположенные на красно-коричневых пирамидках немедленно встопорщились. Прикосновение, поцелуй, сжатие пальцами одного из них мгновенно разбудит подругу, но Диана подумала, что Ребекка заслуживает более интимного звонка будильника, поэтому нависла над ее лицом. Вид едва заметных веснушек под глазами вызвал в душе такой всплеск эмоций, что девушка едва не расплакалась.

— Ты такая сладкая и милая. Я люблю тебя.  — прошептала она и коснулась носом лица Ребекки, а потом начала водить им вверх вниз, касаясь губами щек переносицы и бровей.

— Ммм...  — ресницы гимнастки задрожали.

— Прости.  — покаянно прошептала Диана. Ни чего не могу с собой поделать.

— И не надо. Мне кажется, я умерла и просыпаюсь 

в раю.

Диана с грустью подумала, что это маловероятно. Слишком трудно будет сражаться с обществом, вооруженным непробиваемой стеной догм и предрассудков, и коснулась губами курносого носика гимнастки, глядя в ее, еще сонные глаза. Охватившие ее эмоции были слишком сильны, что бы передать их словами, поэтому она продолжила покрывать милое лицо поцелуями, добравшись до маленького, немного оттопыренного уха, и выдула в него горячий воздух.

— Ах... Ди, если ты пытаешься заставить меня хотеть тебя больше. Уверяю, это практически невозможно.

— Я не знаю, что делаю. Просто не хочу останавливаться. Я так сильно люблю тебя, что мне больно, до слез больно.

На щеку Ребекки упала соленая капля. Диана подцепила ее кончиком языка и провела им по пухлой нижней губе подруги.

— Так вот какой вкус у счастья!?

— Не думаю, что слово «счастье» способно выразить то, что я сейчас чувствую. Кажется, я сейчас взорвусь и разбрызгаюсь по твоей комнате.

— Я тебе этого не прощу. Я не смогу жить без тебя.

— Ты боишься, так же как и я?

— Возможно, но мы с этим справимся. А теперь поцелуй меня по-настоящему, наконец!

Диана забралась на подругу, устроилась между ее ног и опустила вниз руки.

— Сначала признай себя побежденной!

— Ну, если тебе так хочется!  — бедра Ребекки взлетели вверх, охватывая попку Дианы.

Гимнастка с легкостью избавилась от давящей тяжести тела подруги, извернулась, как змея, опрокинулась на спину и оказалась перед ней, лежа ногами к ногам девушки.

— Вот так будет правильнее,  — прошептала она, просовывая ноги под раздвинутые бедра и попку.

клитор Дианы прижался к жесткой лобковой кости Ребекки, а потом промежность слилась с вульвой гимнастки в липком горячем поцелуе. Она сплела лодыжки под спиной Ребекки и двинула тазом. Полоса вьющихся волос на лобке защекотала половые губы. Откровенно бесстыжая позиция, которую они приняли больше не пугала и Диана не собиралась делать вид, что ей стыдно, и она сопротивляется.

•  •  •

В последнее время все сны Эвана заканчивались одинаково, внезапным пробуждением, словно от толчка невидимой руки. Это было неприятно, и он не спешил открыть глаза, надеясь снова задремать и вернуть ускользающую фантазию. Сегодня ночью он сжимал в объятиях уменьшенную копию женщины, которая по воле рока стала его второй матерью. Ее волосы были влажными и пахли земляникой. Она сжимала в руке его член, и он ждал, что она направит его в нужное место, в самую соблазнительную киску, которую могла изобразить его больная фантазия. Они всегда любили друг друга, всегда хотели друг друга, и только фигура отца разделяла их, не давая быть вместе. Но теперь пришло их время. Глубокая борозда меж половых губ утопила в себе головку члена. Один толчок и... Черт возьми! Невидимая рука опять выдернула его из пленительных объятий сна.

Прямо в лицо бил яркий солнечный свет. Эван раздраженно вздохнул и повернулся на бок, направляя его себе в спину. Он снова попытался ощутить запах влажных волос Кэнди. Аромат был слишком сильным для иллюзии.

...  

Может она стоит у меня за спиной, у кровати, а я не заметил?

•  •  •

Ребекка первой разорвала объятия двух промежностей.

— Прежде чем мы зайдем слишком далеко, мне нужно пописать.

— Постой... я же совсем забыла, что хотела сказать тебе.

— Как сильно ты меня любишь?

— Разумеется, но... помнишь, ты говорила, как замечательно, что моя мама застукала нас и не взбесилась?

— О, да, такое трудно забыть.

— Вчера ночью твоя мама зашла в комнату, а мы лежали голые без одеяла. В очень двусмысленной позе.

— Ой.  — без особого беспокойства подала голос Ребекка.

— Ой? Мы лежали, как на картинке из мужского журнала. Тебе не кажется что...

— Ди, есть кое-что, о чем я тебе не говорила.

— Хмм, в таком случае, мне кажется, настало время это рассказать. У нас не должно быть секретов друг от друга помнишь?!  — Диана постаралась не выказать удивления, она считала, что Ребекка от нее ни чего не скрывает.

— Прости. Я утаила от тебя одну вещь.

— Почему?

— Мне было неловко.

— Более неловко, чем считать, что ты можешь забеременеть, если Джеймс кончит тебе в задницу?!

— Блин! Ты когда-нибудь перестанешь вспоминать этот ужас?

— Такое вряд ли можно забыть.

— О-оо,  — раздраженно зарычала Ребекка и села обратно на кровать, скрестив ноги. Хорошо! Но ты ни когда, ни кому об этом не расскажешь! Никогда!

Лицо Дианы вытянулось, улыбка сбежала с губ, когда она поняла, что подруга не шутит и собирается сказать нечто действительно важное для нее. А потом она посмотрела на гимнастку обиженно одним взглядом, демонстрируя, как расстроена ее недоверием.

— Я знаю, что так и будет.  — смешалась Ребекка. Извини. Ты задумывалась для чего моей маме страпон!?

— Ну, да. Я строила кое-какие предположения.  — невольно смутилась Диана.

— Однажды... я поймала маму и миссис Стоун.

Диана попыталась придать лицу потрясенное выражение, но едва сдержала улыбку.

— Мама Кимми!

Это была новость из разряда сенсаций. Родители Ребекки всегда были эталоном для Дианы. Примером, с которым она сравнивала семейную жизнь отца и мачехи. Она искренне считала, что Миссис Стивенс, идеальная мать и жена. Нет, конечно, она ни как не умаляла достоинств Кэнди, но мама Ребекки была по-настоящему взрослой, разумной женщиной, которая родила Ребекку не по залету, учась в школе, а осознанно вступив в брак. И сейчас узнав маленькую грязную тайну, она испытала облегчение и детский восторг, осознав, что родители Ребекки и Кимми далеки от идеала!

— Да.  — свистящим шепотом выдохнула Ребекка. Да! И я думаю Кимми не в курсе.

— Черт! Это невероятно. Она что гей? Пожалуйста, скажи да!

— Не уверена, но скорее всего, нет. Понимаешь. Мои родители... они не такие, как твои. В них нет этого навязчивого морализма. Они частенько посещают особые вечеринки и делают там разные вещи.  — медленно, подбирая слова сказала Ребекка.

Диана смотрела на подругу, раскрыв от удивления рот.

— Поэтому я и не хотела говорить тебе! У моей мамы в любовницах мама моей подружки, что может звучать более дико? Уверена, что 

твоя мама даже не додумается до такого, да и твой отец вряд ли придет в восторг от подобной идеи! У друзей окружающих меня, нормальные родители, а мои... ммм... свингеры!

— Перестань. Я уверена, что многие родители делают такое, что их детям невозможно представить.  — ответила Диана, стараясь подбирать правильные слова, желая подбодрить подругу, представляя, как ей сейчас тяжело.

Ей жутко захотелось крепко, крепко обнять Ребекку и признаться, что у нее тоже есть тайна, но вместо этого она сжала ее лицо ладонями и жарко поцеловала.

— Я не считаю, что твои родители извращенцы. Они потрясающие! Иногда мне кажется, что твоя мама гораздо больше похожа на истинную мать, чем Кэнди.

— Ты не шутишь?

— Нет. Может это от того что Кэнди так молода. Может, я до сих пор отношусь к ней, как к няне, которая неожиданно сменила статус. Я отношусь к ней скорее, как к старшей сестре, особенно в последнее время. А твоя мама совсем другое дело!

— Я тоже это вижу.  — призналась Ребекка. Но все равно не представляю твою Кэнди с другой женщиной, особенно с матерью твоей подруги.

— Реб, я не знаю, что сказать.  — произнесла Диана и тяжело вздохнула. Почему мы считаем что любая вещь, которая не укладывается в нормы морали, плоха по определению? Реальная жизнь мало похожа на учебник по половому воспитанию. И сейчас, узнавая новое, мы проходим обряд посвящения в эту самую жизнь, во взрослую жизнь. А она смотрит на нас и наблюдает, как мы реагируем на всякое дерьмо. Может специально готовит нас, скажем к материнству.

— Ой, только давай не будем углубляться в такие дебри!  — пробормотала Ребекка, наклоняясь вперед, упираясь лбом в лоб Дианы. Слава богу, мы все еще подростки, так что не надо спешить с познанием жизненной философии. Давай двигаться осторожно, шаг за шагом. Хорошо?

— Договорились.  — улыбнулась Диана. Так, каким будет следующий шаг?

— Тебе стоит вести себя так словно ни чего не произошло, будто ты не видела мою маму у нас в комнате. Говорить буду я.

— Как скажешь. Я всегда была прекрасным командным игроком.

— Прекрасно. Ты спрашивала о следующем шаге? После туалета я собираюсь в душ. Ты идешь со мной?

Диана изобразила задумчивость нерешительность стеснение.

— Конечно, да!

•  •  •

— Это была отличная идея!  — сказала Диана.

— Я знаю.  — Ребекка выключила воду и устроилась между ног подруги на дне большой ванны с прозрачными стенками. Пенная ванна для двоих, всегда лучше, чем душ.

— Не думала, что мы уместимся тут вдвоем.  — Диана вытянула руки, обняв гимнастку за крепкие груди.

— Как думаешь, кто-то из наших подруг хоть раз принимал ванну так же?

— Наверняка нет. Ну, может быть Дарлин.

— Дарлин?  — сказала Ребекка и перевернулась в огромной шапке ароматных бело-розовых пузырей. Почему ты так решила? Да и не подруги мы с ней.

Диана улыбнулась девушке между своими ногами. Сейчас Ребекка выглядела просто неотразимо с мокрыми волосами, блестящей влажной кожей и даже потемневшие веснушки на переносице 

не портили этого впечатления.

— Я пересекалась с ней несколько раз на уроках физкультуры. Она необычная. Нелюдимая, холодная, а иногда очень дружелюбная. От нее исходит своеобразная аура. Как будто она нуждается в подругах, но боится подпускать к себе кого-то. Это очень странно.

— Ты видела ее в душе?

— Было бы странно, если бы это было не так. Ее тело... хммм... она могла бы соревноваться с Риной за обладание титулом «лучшая грудь и задница года»!

— Она чем-то напоминает мне твою маму!  — сказала Ребекка сев.

Она просунула ноги между Дианой и стенками ванной и ударила подругу пятками по ягодицам, придвигая свой пах к ее.

— Мне стоит ревновать?  — посерьезнела она.

— У нее нет шансов.  — хихикнула Диана, чувствуя, как коротко остриженные волосы на лобке подруги колюче касаются ее лобка.

Губы девушек встретились, в воздухе мелькнули блестящие кончики двух язычков. Диана сладострастно облизала верхнюю губу гимнастки, в то время как Ребекка делала тоже самое с ее нижней губой.

— Не могу целовать тебя и не чувствовать возбуждения. Я мгновенно вспыхиваю, как факел.  — с придыханием произнесла Ребекка. Нам лучше ни когда не целоваться на публике.

— Прежде чем мы высосем друг из друга все соки и проспим до вечера, не могла бы ты кое-что для меня сделать?

— Что?

— Побрей меня.

— Ты мне это доверишь?

— С радостью и без страха!

— Я обещаю быть очень осторожной, но что касается этого,  — Ребекка грубо по мужски сжала половые губы подруги пальцами.  — ни каких обещаний.

— Я так и думала. Только давай немного понежимся. Мне так хорошо сейчас.

•  •  •

Шум на лестнице заставил обоих повернуться к двери.

— Вот видишь.  — выдохнул Эван холодея. К чему это могло привести. Сейчас могла случиться катастрофа! Сюда кто-то идет.

— Это мама.  — беззаботно улыбнулась сестра, как будто он сморозил глупость.

В дверь деликатно постучали, повернулась круглая ручка и в проеме возникла Кэнди.

— Ах, вот ты где. Я должна была сразу догадаться. Ты что ночевала здесь?

— Эван принёс меня.  — мстительно улыбнулась Глория, натягивая футболку на коленки.

Эван скривился, словно съел половинку лимона, и ее глаза задорно блеснули

— Вот как?. Мило...  — спокойно сказала Кэнди, посмотрев в сторону пасынка.

Прежде чем Эван успел сказать что-то в свое оправдание, она развернулась к дочери.

— У тебя матч сегодня. Ты не забыла? Мисс Тоня будет здесь через полчаса. Она отвезет тебя на игру.

— Ой!  — всплеснула руками девушка. Ну, мама!

— Мы обо всем договорились юная леди. Ты обещала доиграть сезон, а потом мы обсудим, что делать дальше.

Глория застонала, закатывая глаза к потолку.

— Малышка у тебя неплохо получается. А еще ты нужна своей команде. Так что не капризничай и собирайся.

— Уже иду.  — пробурчала Глория, скорчив Эвану рожу.

Пока они были заняты друг другом, Эван подтянул сползшие шорты и попытался незаметно одеть футболку. Когда младшая сестра пулей вылетела из комнаты, он встал с кровати посмотрел вниз и облегченно выдохнул. Футболка была достаточно длинной, что бы прикрыть влажное пятно на 

шортах. А главное теперь Кэнди могла убедиться, что он спал с сестрой в одежде. Что у него, до сих пор, бугрился полу опавший пенис, ей знать было необязательно. Эван двинулся к комоду, собираясь переодеться в спортивный костюм, но остановился, увидев, что Кэнди загораживает ему путь.

На ней был бежевый купальный халат. Эван отлично помнил, как он обычно туго охватывал тело мачехи, но сейчас халат был небрежно, даже слишком небрежно запахнут. Полы провисли, двусмысленно оголяя бедра при малейшем движении, грозя разойтись в стороны до самого паха, груди свободно колыхались, заполнив собой низкий треугольный вырез, скорее даже бесстыдный провал, на месте декольте. Подобное зрелище должно было его обрадовать, но вместо этого Эван испытал страх. Он впервые оказался один на один с мачехой в своей комнате и растерялся.

— Вы хорошо выспались?  — спросила Кэнди, обняв его одной рукой за талию.

Она запрокинула голову и чуть отклонилась, пытливо глядя на мальчика снизу вверх. Их поза до жути напоминала романтическую сцену из фильма.

— Да. Конечно да.

— Хорошо. Я рада, что она не мешала тебе нормально выспаться. Я знаю, что малышка порой ведет себя весьма беспокойно во сне.

— Я... я подумал... Дианы нет дома, и я решил, что...

— Все нормально Эван. Не нужно оправдываться. Все в порядке.

Эван растерялся еще сильнее. Он просто не представлял, как теперь вести себя поэтому просто положил руки на плечи женщине и стал ждать от нее какого-то знака. Кэнди завертела головой, словно впервые попала в комнату пасынка. Только теперь Эван понял, что халат на ней практически распахнут до пояса. Груди свободно покачивались под ним, даже не соприкасаясь. Ему были видны края коричневых ареол и загорелая полоса живота. Ягодицы мальчика рефлекторно напряглись, и по спине пробежала дрожь. Кэнди пришла в его комнату в халате на голое тело!!! Он шагнул вперед, растущее возбуждение требовало прижаться к теплому живому женскому телу. Все, что оставалось сделать это выключить мозг и забыть, что стоящая перед ним женщина, его мама.

— Ты поедешь сегодня на гонки?

— Как? Я же под домашним арестом.

— Об этом можешь не беспокоится. Я знаю, как это для тебя важно, так что не стоит упускать представившуюся возможность.

... что, черт возьми, происходит? У меня глюки? Бунт! Мама, призывает меня не слушать отца!?

— Ладно.

Эван перенес ладони на поясницу Кэнди и начал медленно ее массировать. Голова Кэнди качнулась, опускаясь ему на плечо. Член мальчика моментально встал в полную силу и задергался, оттягивая резинку на шортах. Вот оно! Она стала просто Кэнди, без глупой приставки — мама. Сердце бешено заколотилось в груди, а в мозг выплеснулся поток химических веществ, от которых накрывало, как от настоящих наркотиков. Он затаил дыхание, ожидая, как она среагирует на твердый штырь, ритмично упирающийся ей в живот. Кэнди подняла голову, и на ее лице читалось выражение, которое он сто раз видел раньше.

— Дорогой, я знаю, все, что случилось за 

последнее время... выглядит, как настоящее безумие. Нужно взять себя в руки и вспомнить кто мы.

Эван испытал такое же смертельное разочарование, как тогда в коридоре у входа в ванную, когда она прервала поцелуй.

... И для начала обсудить то что случилось.  — она отступила на пол шага и скрестила руки на груди.

Эван знал, что сейчас его член выпирает внизу живота массивным бугром, но ему было на это наплевать!

— Мама.

— Я знаю дорогой. Знаю. Я все понимаю. Мне очень жаль. Поверь, все будет хорошо.

— Будет — сказал он, не зная спрашивает или восклицает и умоляюще добавил.  — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. Прости... Мне лучше уйти.

— Но!

— Поговорим позже, ладно?

Кэнди выскользнула из его рук, двинулась к выходу, оглянулась стоя на пороге, внимательно посмотрев на пасынка и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Если время не повернется вспять, если все каким-то непостижимым образом не изменить, то это был крах. Финал! Эвану захотелось рухнуть на пол и забиться в истерике, колотя по нему руками и ногами, как маленькому обиженному ребенку.

•  •  •

Диана попыталась заглянуть себе между ног.

— Подними левую ногу выше и сильнее откинься назад.  — усмехнулась Ребекка, которая сидела прямо на полу ванной.

— Если я откинусь еще немного, я упаду.

— Тогда сдвинь дальше свою сексуальную задницу!  — захлопала глазами маленькая гимнастка.

Диана сместилась на самый краешек унитаза, поставив левую ногу на раковину.

— Поспеши, я мерзну и мне некомфортно.  — пожаловалась она.

— Я почти закончила,  — сказала Ребекка, покрывая гелем для бритья раскрывшийся разрез между ягодиц подруги.

— Эй! Там нечего брить!

— Я знаю,  — захихикала Ребекка. Просто не могла устоять.

Острая сталь, скользящая по коже, пальцы Ребекки, манипулирующие половыми губами, едва не заставили Диану кончить в очередной раз. Для нее это было больше чем простое физическое прикосновение. В нем было слишком много заботы, нежности и скрытого эротизма, что бы оставаться бесстрастной. Один вид лица подруги вызывал острое предвкушение взрыва наслаждения. Простой процесс бритья незаметно превратился для Дианы в одну из самых сексуальных историй, которые с ней случались.

— Вуаля.  — возвестила Ребекка и начала протирать промежность девушки теплым влажным полотенцем.

— Мммм, полегче.  — томно промурлыкала Диана.

— Великолепно выглядит!  — гимнастка оперлась подбородком в подушку лобка подруги. Он и раньше был соблазнительным, а теперь такой гладкий и даже блестящий, словно тебе снова 10 лет. Ты расскажешь Эвану, что это я тебя побрила?

— В десять у меня уже вовсю росли волосы — обижено протянула Диана. И я не стану делиться с Эваном такими интимными подробностями извини.

— В следующий раз, когда мы увидимся, ты уже не будешь девственницей.

— Ты говоришь так словно это трагедия.

— Нет, я счастлива за тебя, но разочарована, что меня там не будет.

— Я еще не ушла и технически, ты навсегда останешься моей первой любовницей.

— И ты тоже для меня.  — ответила Ребекка. Первой и самой лучшей.

Девушки встали на ноги и обнялись, так что захрустели ребра.

— Ты в порядке Реб?

— Нет,  

то есть да. И да, и нет. Ты меня мучаешь. Я уже жалею, что не отпустила тебя домой.

Диана почувствовала себя такой счастливой, что это невозможно было передать словами, она по-настоящему затрепетала от удовольствия.

— И это здорово. К тому же, я пока ни куда не ухожу. Как думаешь, тебе удастся опять довести меня до потери сознания?

— С удовольствием, но только не здесь.

— В твоем доме осталось место, где мы еще не дурачились?

— Только одно, но я думаю мы разбудим родителей если сделаем это там.

— Ты готова заниматься этим в комнате родителей?

— А что в этом такого?

— Хммм, в таком случае не могу дождаться, когда они куда-нибудь не уедут.

Ребекка распахнула дверь ванной и начала выталкивать Диану наружу.

— С ума сошла! Мы же голые!

— Я знаю!  — спокойно ответила девушка, остановившись посреди коридора, она вытащила Диану наружу и начала целовать ее.

Диана перепугалась, но не предприняла ни каких усилий, что бы помешать подруге бесстыдно гладить ее по промежности. Любое прикосновение к обнаженной коже отзывалось в теле мощным разрядом сладкого блаженства и пульсацией возбуждения, словно все тело Дианы в миг стало гипер-чувствительным.

— Ты сводишь меня с ума!

— Кто бы говорил.  — с придыханием ответила Ребекка.

Обе засмеялись и, ни кого не стесняясь, отправились в комнату Ребекки.

•  •  •

После того как впрыснутые в мозг эндорфины всосались в кровь и член перестал болезненно пульсировать, Эван уселся перед включенным компьютером. Он не понимал, что делать дальше, чего он хочет. Подумать? Или до одури смотреть порно, что бы наоборот забыться? Стоящее перед глазами красивое лицо мачехи не давало нормально видеть, что происходит на экране монитора. Она перестала быть его матерью, окончательно превратившись в «просто Кэнди». А выражение ее лица один в один повторяло гримасу Глории, когда она чувствовала, что его члену остается совершить лишь толчок, что бы погрузится в ее тело. В тот момент она могла попытаться сделать это, но почему-то не стала.

... неужели хотела, что бы именно я сделал шаг навстречу? Проявил инициативу. Ясно обозначил свои намерения, сняв с нее груз ответственности. Черт! Вот оно!

Эван все понял. Женщина, которую он называл мамой, не превратилась в няню Кэнди, как и Глория не стала вдруг копией своей мамы. Они обе оставались самими собой. И пришли в его комнату в поисках настоящего мужчины способного принимать решения, брать то что ему нужно, а он оказался слабаком и маленьким мальчиком, которому была нужна мамочка, которая скажет что делать.

•  •  •

Когда машина остановилась на стоянке у входа в парк, Джейд и Глория выбрались наружу и достали из багажника спортивные сумки.

— Увидимся позже мама.  — сказала Джейд.

— Спасибо, что подвезли мисс Тоня — добавила Глория.

Девушки взвалили достаточно тяжелые сумки на плечи и двинулись к стадиону.

— Похоже, мы сегодня первые.  — пробормотала Глория

— И хорошо.  — хмыкнула Джейд и потащила подругу в буфет.

— Он еще закрыт.

— Я знаю.

Они обогнули небольшой павильон, сложенный из серых шлакоблоков и зашли 

в женский туалет. Сумка Джейд глухо ударилась об пол. Девушка проверила все три кабинки на наличие посторонних ушей и развернулась к Глории, пытливо глядя ей в глаза.

— Рассказывай, что произошло.

— Почему ты решила, будто что-то произошло?

— В зеркало посмотри. Ты не перестаешь улыбаться с тех пор, как села в машину, как дура.

— Я ничего не вижу,  — хмыкнула Глория, с любопытством посмотрев на свое отражение в зеркале, над рядом раковин.

— Рассказывай!

— Ты же знаешь, что я не могу.

— Забыла про уговор? В нашем закрытом клубе не должно быть секретов друг от друга. Ты же знаешь, что все останется между нами. Ты это сделала?

— Джейд,  — Глория округлила глаза. Я на такое не способна!

— Боже! Хватит кривляться!  — Джейд схватила подругу за плечи. Рассказывай. Тебе понравилось? Было больно? Как это случилось?

— Это было невероятно.  — ответила Глория и на ее лицо снова наползла глупая улыбка от уха до уха. Невероятно! Я ни когда такого не чувствовала!

— Я же тебе говорила. Это безумно здорово и только поначалу немного больно. Расскажи подробнее.

— Меньше знаешь, лучше спишь!

— Ах ты, маленькая дрянь! Ты знаешь все, все мои секреты. Даже секреты моей мамочки и после этого...  — зашипела Джейд рассерженной кошкой.

— Ну и что.

— Блин, видела бы ты себя со стороны. Ты как будто витаешь в облаках. И так будет продолжаться несколько дней. Не представляешь, как бы я хотела иметь такого брата как Эван.

— Ты ничего не понимаешь.  — улыбка Глории угасла. Это только все усложняет. Ты даже не представляешь, насколько сложна моя жизнь сейчас.

— Не понимаю, если бы у меня был такой брат, я бы рискнула. Главное не попасться и все будет хорошо.

— Я бы хотела, что бы все оказалось так просто.  — вздохнула Глория и погрустнела еще больше. Пойдем... здесь пахнет.  — она брезгливо сморщилась. Поговорим позже после игры.

— Так ты остаешься?

— Конечно. Алекс?

— Ага, она тоже.

— Так ты нашла это?  — Глория опять заулыбалась.

— Ага.

— Не могу дождаться...  — девушка прикрыла веки и медленно обливала губы.

— Хватит.  — нахмурилась Джейд. Если не прекратишь так делать, я утащу тебя в «логово» вместо тренировки.

•  •  •

Когда Кэнди зашла в их с мужем спальню, она испытывала смешанные чувства. В основном зависть. Она завидовала дочери и от этого чувствовала неловкость и стыд. Сейчас ее малышке было столько же лет, сколько и ей, когда счастливое детство Кэнди неожиданно кончилось. Она была умной веселой красивой и дьявольски сексуальной. А главное у нее впереди была жизнь полная возможностей. Кэнди представляла, как дочь закончит школу, поступит в колледж, встретит там интересных людей из разных уголков страны. Это же так интересно! Круг общения Кэнди был ограничен скучными коллегами мужа по работе и напыщенными глупыми мамочками — софтбола. Разумеется, за исключением Тони.

Кэнди невольно коснулась живота, словно по-прежнему чувствовала, как к этому месту прижимается горячий твердый стержень. Прошлой ночью Эван имел все шансы уложить ее в постель, если 

бы только попытался. Глупый, влюбленный мальчик. А к утру она пришла в себя. Именно поэтому она сама пошла к нему в комнату, хотела поговорить и убедиться, что он все понял правильно. Увидев в спальне пасынка дочь, Кэнди растерялась. Глория вела себя нервно, смущенно краснела и старалась не смотреть на нее. Сначала Кэнди даже испугалась, решив, что здесь произошло нечто ужасное и необратимое, но сразу одернула себя. Просто Глория была влюблена в Эвана и все глубже тонула в собственных фантазиях о их совместном будущем.

... бедная малышка! А разве ты сама не была такой же?

Во всем виновата проклятая видеокамера. Она бы не оказалось в такой двусмысленной ситуации, если бы не установила ее. Кто же мог предположить, что простое любопытство и уступка собственной тайной страсти перевернет все с ног на голову. Перевернет, как только она впервые увидит пасынка, онанирующего в ванной. Память... прошлое, переплелось с настоящим, и Кэнди позволила себе представить, как все могло повернуться, пойти по другому пути.

Сандра, в отличии от нее, была мудрой, и сильной. Она бы ни когда не потерпела подобного обращения от Джона, не смотря на всю его жестокость и силу. Она так старалась. Обучала Кэнди, готовила к материнству. Но Кэнди оказалась плохой ученицей. «Ты не по годам развитый маленький дьяволенок в юбке» — любила говорить Сандра с улыбкой. Однажды поразила ее фразой, которую после Кэнди слышала несколько раз от других: «Если бы я до сих пор верила в чудеса, я бы решила что отец твоего будущего ребенка Эван». Сказав это, Сандра обняла огромный живот сестры руками, погладила и добавила: «Он тот человек, кто ни когда не перестанет любить тебя»! Кто тогда мог предположить, что ее слова окажутся пророческими? А Кэнди глупо захихикала и пролепетала: «Это было бы здорово». В тот момент невозможное допущение матери Эвана казалось ей глупой, смешной и немного смущающей сказкой о которой больше ни кто ни когда не вспомнит, даже в шутку, а оказалось... Ели бы Кэнди могла представить себе тогда чем все обернется?

Она ни когда не препятствовала влюбленности маленького воспитанника. Искренне желала ему добра, растила и с радостью смотрела в будущее. «Скоро он станет достаточно взрослым и может тогда я... «— иногда думала она. Уже тогда она точно знала, в какого красавчика он превратится. Жаль, что не смогла предвидеть, чем все это обернётся.

«Двое погибли, один не пострадал в результате ночной аварии на шоссе» — гласил заголовок местной газеты, которая выпала из ее ослабевших пальцев, разделив жизнь на — до и после. Три человека, одна машина. Двое, Сандра и отец, те в ком она по-настоящему нуждалась, погибли. Джон, тот кого она ненавидела, выжил не получив ни царапины.

Кэнди скрестила руки на груди и зябко повела плечами. Она разбила сердце малыша Эвана одним словом: «Согласна». Согласилась на замужество, на кабальный договор, который ей подсунул Джон. Все это время мальчик страдал 

и ни когда не переставал любить ее. Она все замечала. Видела и страдала вместе с ним, находясь в еще более безнадежном положении. У него еще оставался выбор, а она была лишена даже такой малости. Кэнди видела себя висящей на уступе скалы над бездонной пропастью, а Джон был единственным, кто протягивал руку, что бы спасти.

Сейчас настало время выбирать снова. Выбирать без выбора. Кэнди была готова любить Эвана так как ему хотелось, а затем разбить его сердце, когда Джоне вернется из командировки. Или сделать это сразу не оттягивая мучительный финал. Но при этом лишить себя возможности почувствовать безбрежную любовь мальчика.

... мы едва не занялись любовью! Боже, какая я стерва! И остановил меня не стыд, не знание будущего, не беспокойство о том, что я сделаю малыша несчастным. Единственной причиной, по которой я передумала и ушла, было выражение его лица. Он был сбит с толку. Растерян, не смотря на похоть. Колебался, между тем чего хотел, и что должен был делать. Любовь или мораль? Как нелепо! Однако это помогло мне вспомнить, что я прежде всего мать. Я должна жертвовать удовольствием ради будущего. Должна поступать правильно! Ведь именно так действуют взрослые разумные дамы?

•  •  •

Не смотря на сказки, которые Дарлин рассказывала Джейсону, ей очень редко снились сны. Точнее она совсем не помнила их, открывая глаза. Но сегодня она ясно помнила, что ей снился Эван. Это злило и раздражало. Сон должен был быть кнопкой стирающей заботы и тревоги прошедшего дня. А каждый новый день воспринимался девушкой как новое начало. Без вчерашней боли, слез и трагедий. Именно эта особенность помогла ей выжить в непростом мире. И что теперь?

Если бы у Дарлин был один из тех детских воздушных шариков. Она бы запихала его себе в чрево и использовала насос, что бы надувать его пока не взорвется он или ее матка. К сожалению, у девушки не было ни насоса, ни воздушного шарика, поэтому пришлось найти что-то другое, что бы вернуть в жизнь гармонию. В голове Дарлин сформировалась абсолютно безумная идея. Сумасшедшая настолько, что от восторга захватило дух. Она могла бы удовлетворить ее, заставила забыть о Эване, но осуществить ее было очень не просто.

... мне понадобится помощь и немного удачи.  — подумала она, чувствуя, как живот покидает необъяснимая тоска и истома.

•  •  •

Джейсон лениво ласкал пальцами ствол пениса, лелея утреннюю эрекцию, когда услышал пощелкивание собачки замка на двери. Мать всегда стучалась перед тем как войти, так что он не сомневался, что это Бекки. Он торопливо накрыл лежащий на животе член простыней и притворился спящим.

... что опять задумала эта безумная извращенка?

Матрас продавился под тяжестью тела сестры. Джейсон не шевелился. Бекки оседлала его бедра. Ее пальцы заскользили, обводя контур фаллоса, обвились вокруг основания и сжались. Волна прокатилась по бедрам и мошонке, устремившись в головку заставляя ее вспухнуть, выползая из-под крайней плоти. Джейсон приоткрыл правый глаз и увидел, что 

Бекки сдвинула простыню и приподняла член. Она переползла выше и накрыла его промежностью начав тереться о головку пухлыми половыми губами. Сизоватая вытянутая сфера заблестела от слизи. В животе мальчика защекотало, и в пенис хлынуло еще больше крови. Похожие на карамель соски сестры встопорщились, надуваясь, словно изнутри кто-то накачивал в них воздух.

— Бекки, ты не можешь заходить в мою комнату, когда тебе захочется и приставать ко мне.  — произнес Джейсон обреченно, когда ему стали ясны намерения сестры.

— Ну вот, ты проснулся.  — вздохнула девушка и сползла ниже, надавливая мокрой промежностью на сдвинутые бедра Джейсона.

— Сегодня суббота. Маме не нужно идти на работу.

— Ты все равно был возбужден.  — кажется лицо Бекки ни когда не покидало восторженно-похотливое выражение. И я тоже возбуждена.

Она прижала тяжелый бугристый ствол к животу. Влажный жар, исходящий от ее промежности окутал мошонку. Пенис выглядел просто гигантским на фоне ее тела. Джейсон ни как не мог понять, как он помещается в ней. Бекки была просто уникальной в своем роде.

— Ты всегда возбуждена. Представь, что мама зайдет?

— Нет, не зайдет.  — обе руки Бекки обхватили ствол начав его медленно дрочить, заставляя волну крови потянуться верх от корня к головке. Не шевелись.  — прошептала она, отползая назад и наклонилась

— Что ты... начал он и замолк, возбужденно дыша.

Сестра обмакнула твердый сморщенный сосок в каплю преэякулянта, сползающую по головке. Пенис дернулся. Она ухватилась за него двумя кулаками и прижала к ложбине между маленьких грудей. Похожие на две точки ареолы начали расплываться, меняя форму, становясь похожи на два тупых наконечника арбалетного болта. Бекки сдавила левую грудь рукой и попыталась ввести кончик соска в отверстие мочеиспускательного канала.

— Ах, ты ж стерва!  — не выдержав простонал он, видя как не меньше сантиметра плоти вошло внутрь, чувствуя шелковистое, теплое прикосновение к каналу изнутри. Ты больная!  — он выпучил глаза, глядя как сестра пытается трахнуть его член грудью.

— О, да я знаю!  — заворожённо пробормотала Бекки. Обалденное чувство, словно маленький рот сосет мою грудь.

Действия Бекки выглядели дико. Джейсон представить не мог, что с членом можно обращаться подобным образом. Однако ему не было больно, а она явно получала от процесса удовольствие, поэтому мальчик не стал ей препятствовать.

— Мммм, потрясающе!  — Бекки неожиданно задрожала всем телом, яростно пытаясь запихнуть в отверстие ареолу целиком, и запрокинула голову оскалясь.

— Ты что кончила?

— Да, но этого мало. Я только разогрелась.  — пьяно улыбнулась она, привстала и упала на него сверху укусив за плечо.

Джейсон невольно выгнулся ощущая прилив экстатической бурной щекотки в солнечном сплетении и грубо схватил сестру за ягодицы сдвигая ее так что бы пах оказался в центре над членом, а потом толкнул таз вверх втыкая головку в мясистый холм промежности. Бекки раздвинула ноги практически сев на горизонтальный шпагат.

— Только не торопись! Медленно! У меня там сегодня слишком чувствительно!

Оба разочаровано ахнули, когда пенис, согнувшись не смог продавить кольцо входа во влагалище и нырнул 

вверх, выскочив между раздвинутых ягодиц. Джейсон приподнял таз Бекки и снова попытался, медленно втискивая головку в невообразимо узкий проход. Он сгорбился, Бекки оттолкнулась от его плеч, усаживаясь на член и придушено всхлипнула.

— Ой... ммммааах... идет, еще немного... ооой... еще. Оооо! Я снова кончаю!

— Сколько раз ты это делаешь?  — поражённо спросил Джейсон, не забывая мелко двигать бедрами, чувствуя, что головка уже целиком вошла в канал влагалища.

Попка Бекки дергалась, вырываясь из его рук. Девушка агрессивно работала тазом, насаживаясь на член, как на огромный кол.

— Десять... может больше... я не считала, не знаю... ох, просто трахни меня!  — захлебываясь воздухом, произнесла она.

Джейсону нравился процесс. Желание сходить в туалет сделало его член почти каменно твердым, что не всегда получалось с таким монстром, и он регулировал глубину погружения встречными толчками, реагируя на спорадические конвульсии попы сестры. Бекки сжала пальцы, вонзая ногти в плечи брата. Ее глаза стали совсем безумными, лицо маслянисто заблестело от пота, с нижней губы свесилась ниточка слюны. Кончики сосков вытянулись еще больше, напоминая сейчас выдвинутую из тюбика палочку помады. Она сгорбилась и опустилась на пенис всем весом тела, вогнав его почти на половину. Замерла, дрожа словно ее било током, издала звериное мычание и опять начала насаживаться и соскакивать. Это было слишком сладко. Глаза Джейсона тоже закатились, мошонка начала пульсировать, он сделал несколько коротких резких тычков пахом, а потом подтолкнул Бекки в попку. Член с громким влажным хлопком выскочил из развороченного влагалища и начал плевать спермой, окатывая липкой жижей промежность и лобок Бекки. Девушка потянулась назад, и начала размазывать слизистую вязкую массу по попке, заталкивая ее пальцами в трещину между ягодиц. Измазала семенем задний проход и попыталась втолкнуть в него сразу два пальца.

— О-ооо, да, мне нравится их чувствовать. Я почти созрела... почти... почти готова к тому, что бы ты трахнул меня в задницу, скотина!  — хрипло простонала она.

— Ни за что!  — Автоматически воскликнул мальчик, хотя понимал, что если она этого захочет, если обезумела настолько, он ни когда не будет сопротивляться. Боже. Я хочу в туалет и у меня слипаются глаза, хотя я только что проснулся.

— Я тоже!  — Бекки растянула в блаженной улыбке припухшие искусанные губы и улеглась рядом положив ногу ему на пах, накрывая обмякший пенис бедром. Спасибо милый, это было очень сладко! Но я пришла к тебе поговорить кое о чем.

— Ну да, так я и поверил.

— Нет, я говорю правду.  — возмутилась она. Просто... твой член отвлек меня.

— Как скажешь. Ну, что случилось? Дарлин приснился очередной «вещий» сон?

— Как ты догадался?  — сестра подняла голову искренне удивившись... не важно. Она позвонила мне полчаса назад, и ей действительно приснился очередной сон, но мы поговорим о нем позже.

— Ты что ревнуешь?  — хмыкнул Джейсон, самодовольно поглаживая сестру по взмокшей от пота спине.

— Нет. Во всяком случае не тебя. Я совсем не против делить тебя с ней, но 

я еще ни разу не была в загадочном доме мисс Стайл, а ты уже дважды туда наведывался. Я так давно хочу с ней познакомиться. А теперь еще и... неважно. Слушай, о чем я подумала...

Джейсон недоверчиво смотрел на сестру, качая головой, а она продолжала говорить, с жаром доказывая, что ее безумие было хорошей идеей. Джейсон не верил своим ушам. В Бекки точно поселился дьявол, она была одержима и сейчас коварно, и умело соблазняла его, склоняя к невозможному.

•  •  •

Эван решительно шагнул на половину родителей, повторяя про себя, то о чем думал последние два часа. Он не собирался отступать, больше не собирался. Дверь в спальню оказалась приоткрыта. Он распахнул ее не подумав постучать.

— Ма...

Кэнди стояла в изножье огромной королевской кровати и смотрела в его сторону так, словно ждала его. Эван захлопнул за собой дверь, отрезая путь к отступлению. В ушах мальчика гулко пульсировала кровь, сердце колотилось в ребра, мешая нормально дышать.

... Сейчас все изменится! Все будет по-другому! И уже ни когда не станет как прежде.

— Дорогой...  — начала Кэнди, и в ее глазах возникло смятение, но он преодолел разделяющее их расстояние и заткнул ей рот губами.

Страсть окутала их наподобие непроницаемого полога. Она была столь мощной, что Эван на какое-то время перестал слышать и видеть. Это было сильнее чем то чувство, которое он ощутил, когда они целовались у ванной. В нем не было ничего человеческого. Настоящая звериная жажда и голые инстинкты. Кэнди прижалась к нему с такой силой, словно хотела расплющить. Он чувствовал, как ее горячее под халатом тело мелко дрожит.

... да, она хочет меня, так же как я хочу ее.

Эван захлебнулся ее слюной и начал тереться вставшим членом о живот и бедра женщины, напоминая молодого щенка, впервые ощутившего зов плоти, бессмысленно прижимающегося к колену хозяйки. Он хотел, что бы она знала, как он возбужден, как взволнован, как любит ее, что теперь он ни чего не боится и ко всему готов.

Кэнди с трудом отклеила припухшие губы от жадных подвижных губ пасынка. Она сама тяжело дышала, и стремительно заливалась краской. Не только лицо, но и шея, и уши.

— Эван мы не можем!  — едва слышно произнесла она, с трудом сглатывая.

— Можем!  — он с силой сжал ее плечи.

Она уперлась ладонями ему в живот. Эван подумал, что Кэнди сейчас начнет отталкивать его, но вместо этого пальцы зашевелились, развязывая узел веревки удерживающей спортивные брюки. Он рванул узкий поясок халата женщины. Поднял вверх руки и Кэнди содрала с него футболку. Эван потянулся губами к ее шее. Эмоции были настолько сильными, что он чуть не плакал. Сжимая пальцами напряженные мускулы, он сдвинул халат к предплечьям. Кэнди бессильно уронила руки и запрокинула голову, закрыв глаза. Халат упал к ее ногам. Она, на мгновение, застыла перед ним абсолютно голой! Эван посмотрел на тяжелые ядра грудей, о которых мечтал годами. А Кэнди встрепенулась, дергая таз мальчика 

из стороны в сторону, стащила с него брюки вместе с трусами. Пенис Эвана вывалился наружу, взлетел вверх, звонко ударив его по животу и часто задёргался, как шлагбаум между двумя телами. С кончика тут же свесилась и начала растягиваться вниз толстая нить смазки. Эван не чувствовал ни стыда не смущения, хотя Кэнди смотрела на его хозяйство с таким огнем в глазах, что в пояснице возникла дрожь. Как только он освободился от брюк и белья, она села на кровать взяла его за руки и потянула, заваливаясь навзничь. По ее лицу блуждала странная мечтательная улыбка. Эван потянулся за ней, не отрывая от лица мачехи взгляда, встал на колени, заполз на кровать между немедленно раздвинувшихся стройных длинных ног. Она обхватила его руками за шею и потянула вниз. Головка члена проехалась по густой подушке золотисто-рыжих волос, заставив их склеиться от непрерывно текущего преэякулянта. В мошонке Эвана возникла болезненная судорога, похоже, просто свело паховые мышцы, от непрерывного напряжения. Кэнди согнула в коленях ноги, поднимая их вверх, скользнула точеными икрами по бедрам пасынка. Ее промежность приподнялась, крупные, рельефные половые губы разошлись в стороны наподобие клина, между ними трепетал перевёрнутый игрек из длинного хоботка клитора и раскрытых малых губ. Без каких-либо мыслей и усилий, пульсирующий фаллос вонзился между складок влажной горячей плоти. Въехала внутрь, как нож в расплавленное масло. Головку охватило жидкое пламя. Эван застонал, сгорбился и задрожал. Пальцы Кэнди мгновенно впились в его ягодицы, не давая отстранится.

— Займись со мной любовью,  — сладко выдохнула она.

Эван толкнул вперед бедра, посылая член в глубину с таким остервенением, словно ему на копчик давил много килограммовый груз. Послышалось явственное хлюпающее чавканье. Кэнди закусила губу и ее зрачки задергались, уползая под веки. Пальцы скрючились и двинулись по спине мальчика, оставляя на коже красные борозды. Эван выгнул спину, вгоняя член до упора, уперев лобок в лобок женщины. Кэнди запрокинула голову, на ее шее вздулись вены, запульсировали, в горле заклокотало. Из глаз поползли по щекам две слезинки. А Эван захлебнулся чувством восторга. Слезинки медленно стекли к вискам женщины и растаяли в рассыпавшихся по подушке волосах. Кэнди приподняла голову и блаженно улыбнулась.

— О-ооо, детка, наконец-то мы... ааахаа!

Эвану хотелось, что бы всепоглощающий восторг длился вечно. Он пытался действовать неспешно, растягивая наслаждение, глядя в ее пьяные глаза. Тело Кэнди пришло в движение. Канал влагалища цеплялся за член ребристыми стенками, когда он выскальзывал наружу и превращался в сплошное тугое кольцо, когда он скользил в глубину. Она контролировала темп и глубину, помогая партнеру, когда он сбивался на торопливые, кроличьи фрикции. Таз женщины практически не опускался на постель, непрерывно танцуя волшебный танец похоти.

Кроме мисс Тони у Эвана не было партнерш, которым он без страха мог кончить внутрь поэтому, когда щекотание между мошонкой и анусом достигло пика, мальчик хрипло замычал, расширив зрачки от страха. Он был готов вырвать пенис, но этого так 

не хотелось делать. Возникло необоримое желание взорваться внутри своей любовницы. Мачеха почувствовала его колебания. Она обвила ногами его талию, заставила погрузиться до упора и надавила пятками на ягодицы мешая выйти наружу. Эван застонал, захрюкал как животное и часто задергал бедрами, заталкивая член, во что-то упругое продавливающееся под нажимом головки. Кэнди вцепилась руками в его спину, приподнялась, хрипло часто дыша в ухо, и укусила за плечо, начав трястись и извиваться, дергаясь, как от удара, каждый раз, когда новая струя спермы била куда-то ей в живот. Их страсть не была слепой или безумной она была прекрасной. Эван был настолько счастлив, что забыл обо всем на свете.

•  •  •

Глория тренировалась на дальнем конце поля вместе с другими четырьмя девушками. Тренер монотонно бросал в их сторону мяч и партнерши отбивали его, а задачей Глории было ловить. Она сидела на корточках выставив вперед ловчую перчатку и старалась не думать, просто ловить, очень надеясь, что не прозевает очередной бросок и мяч не стукнет ей в лоб.

... зачем я рассказала Джейд?

Глория мучилась этим опросом всю тренировку, не осознавая что просто ревнует подругу к Эвану. Еще бы, ведь он натирал ей спину маслом, и она этим так гордилась. А еще она завидовала Джейд из-за того, что ей разрешали загорать обнаженной, подозревала что именно в таком виде красивая бесстыжая сучка была, когда Эван работал во дворе ее матери. Что он видел ее голой в тот день, когда намазывал маслом для загара. Она бы наверняка соблазнила Эвана, дала себя трахнуть, но этого точно не было, иначе Джейд трепала бы об этом на каждом углу! Глория не хотела ей ни чего рассказывать. Это получилось само собой. Ведь она давно любила Эвана, задолго до того как на него запала сучка-Джейд.

... Она просто не имела права! Эван принадлежит только мне!

Сейчас перед девушкой стояла непростая задача, потерять девственность до того, как отчим вернется из поездки. В мыслях Глория ни когда не называла его отцом только Джоном. Она до колик боялась его, боялась, что он сделает, если узнает, но теперь ей было все равно. Этот мерзавец посмел поднять на мать руку, напугал ее, грозил отправить их обратно в дом на колесах. Диана сказала, что уйдет из дома вместе с ними, но она не знала всего, что сказал Джон той ночью. «Я трахну тебя. Сделаю тебе ребенка. И ты будешь такой же, как твоя мать-шлюха»!

Он заслужил наказание и презрение. Отвратительный большой черный человек без души. Глория презирала его, считая неполноценным мужчиной. Именно поэтому мама обратила внимание на его сына, который совсем не был похож на негодяя отца. Глория всегда умела подмечать несообразности и нестыковки, умела, когда нужно притвориться спящей или глухой. Она слышала и видела достаточно, что бы понять, что Эван и мама... что между ними что-то может произойти. Может быть это и вызывало у нее такую же 

ревность как к Джейд, но мама заслуживала настоящей любви.

... я перетерплю это. Но если Джон узнает. Нам всем придется уйти.

Это была еще одна причина, по которой Глория люто завидовала Джейд. Ее мама нашла в себе силы, у нее хватило смелости, что бы бросить мужа и жить собственной жизнью, так как она хотела. Почему же мама так цепляется за этого урода!?

•  •  •

Когда член Эвана выскользнул из разморенного влагалища, мальчик, отдуваясь, лег рядом с мачехой, положив согнутую ногу ей на низ живота. По иронии судьбы, сейчас он лежал в том же положении, в котором утром с ним была Глория, но не осознавал этого. Он оглянулся на дверь, вспомнил, как ворвался сюда прошлой ночью, увидел прижавшуюся к стене мать, отца душившего ее. Это полностью оправдывало то, что он только что сделал. Нет. Эван совсем не стремился отомстить отцу таким изощренным способом, но его совесть получила абсолютную свободу от осознания, что отец не любит свою жену.

Кэнди молчала, но ее пальцы ласково скользящие вверх и вниз по руке пасынка, говорили больше чем слова. Эван прижал лицо к подушке и глубоко вдохнул. Запах волос мачехи навсегда врезался ему в память, ассоциируясь с моментом, когда он впервые занялся с ней любовью. Это было невероятно. Похоже на альтернативный финал мелодрамы о его жизни.

... если бы отец не сорвался, этого бы точно не произошло!

— Мне нужно в душ.  — тихо произнесла Кэнди и села.

Эван промычал, что-то нечленораздельное с обожанием глядя на нее. Ее груди походили на два спелых идеально круглых арбуза, раздувающиеся по бокам от стройного тела. Они тяжело двигались и раскаивались при малейшем движении и при этом почти не провисали под собственной тяжестью.

— Ты... ты... ах... ты невероятная!  — выдавил Эван.

Ему захотелось впиться губами в коричневый овал левого соска, а потом в горячий ровный треугольник паха.

— Спасибо.  — она смущенно улыбнулась, как девочка и направилась к ванной.

Эван следил за ней глазами. То что он не мог сейчас видеть успешно дорисовывало воображение. Пышная выпуклая попка, казалась невероятно, невозможно крепкой. Она плавно покачивалась из стороны в сторону и ягодицы скользили друг о друга восхитительными аппетитными буграми. Кэнди обладала попкой, которая способна свести с ума любого, которая манит, заставляет бесстыдно пялиться на себя, совершенно теряя голову. И Кэнди двигалась, словно в полной мере осознавала это.

Подойдя к двери, она оглянулась через плечо, снова улыбнулась и исчезла в глубине ванной комнаты, оставив ее открытой. Эван взлетел с кровати и оказался внутри в тот момент, когда женщина наклонилась к крану душа. Попа в верхней части, которой был заметен треугольник не загорелой кожи в форме бикини, округлилась, расходясь в стороны. Глубокий каньон между ягодиц расширился, маня загадочной темнотой, едва обозначив контуры заднего прохода, промежность выставилась между плотных бедер, бело-розово-алая, мокрая, блестящая, с жемчужными каплями, повисшими на вывернувшихся лепестках малых губ. Она как будто раскрылась в готовности и ожидании. Эван 

шумно выдохнул и глупо разинул рот. Он не ожидал, что мачеха бреет промежность, оставляя на лобке аккуратный треугольник волос.

Широкая спина Эвана заслонила Кэнди от потока горячей воды бьющей из распылителя. Он повернул мачеху к себе спиной и начал разминать ее спину, взбивая душистый гель в обильную белую пену, наблюдая, как вздувающиеся невесомые пузыри и бахрома медленно сползают по коже вниз, и скапливаются на выпуклом крестце. Пришлось помочь им руками, размазывая скользкую жидкость по сферам ягодиц. Они тут же начали напрягаться, упруго выскальзывая из захвата. Мальчик провел рукой по глубокой впадине, и попка окаменела, стискивая пальцы в щели.

— Как же давно я хотела почувствовать, как ты прикасаешься ко мне везде.  — промурлыкала Кэнди, глубоко вздыхая. У тебя волшебные руки. Нежные, чувственные, такие знающие. Я просто таю... знал бы ты, как это сводило меня с ума.

Ладони Эвана скользнули по ее ребрам, по животу, двинулись вверх. Груди казались просто огромными, они не умещались в ладонях даже на половину, но это не помешало Эвану попытаться охватить их. Он не удержался и сдавил двумя пальцами ареолу правого соска. В стену брызнула раздваивающаяся тонкая белая струйка.

Кэнди тихо застонала, развернув плечи, ткнувшись ягодицами в пах пасынка. Она переплела свои пальцы с его и потянула руку вниз, ниже, еще ниже. Ладонь пересекла аккуратно подстриженные волосы, обогнула выступ лобковой кости. Эван свел пальцы вместе, погрузив их в сочную плоть попытавшуюся охватить ладонь со всех сторон. В пятку ладони уперся твердый изогнутый стержень клитора, средний палец легко утонул во влагалище. По сравнению с другими девушками промежность Кэнди казалась огромной. Разве что у Дарлин, наверное, было похожее. Двух сантиметровый клитор снова ткнулся в ладонь и, почудилось, что завибрировал и приподнялся как маленький мужской пенис. Эвану захотелось его увидеть. Взять в рот. Пососать. Но он лишь энергично задвигал по упругой трубочке пальцами. Все тело женщины мгновенно напряглось.

— О господи! Да, да. Да, это так хорошо! Ах, так хорошо, малыш, так хорошо!

Кэнди прижала обе ладони к руке мальчика, не давая ему давить на клитор, и развернулась к нему лицом. Пальцы утонули в рыжеватых волосах на лобке, напряженный член прижался к пупку Кэнди. В фантазиях он представлял себе ее вульву именно так. Треугольник волос, гладко выбритые половые губы, разделенные глубокой траншеей на две идеальные доли. Кэнди посмотрела ему в глаза и снова развернулась. Она наклонилась вперед, упираясь в стену ладонями. Эван взялся за обалденные ягодицы двумя руками и сжал их вместе, пропустив между ними член. Набухшая от возбуждения мошонка прижалась к разрезу между половых губ, а пульсирующая головка выскочила сверху между ямочек у холма Венеры. Не раздумывая, Эван начал совершать фрикции. Кэнди изогнулась, выпячивая попку сильнее, и стала помогать, сгибая и разгибая колени. Мальчик снова был готов погрузиться в нее.

Чувствуя его состояние, женщина выпрямилась и на этот раз развернула пасынка к себе спиной. Ее грудь 

туго надавила ему в спину, руки сплелись на животе. Эван опустил голову, глядя как тонущие в пене пальцы тянуться к члену. Мыльная рука обхватила потемневший ствол посередине, вторая приподняла, и начала быстро перебирать мошонку. Кэнди заглянула через плечо Эвана и сделала первое дрочащее движение. Мальчик пискнул. Он опустил голову глядя на скользящие по пенису пальцы, млея от горячего отрывистого дыхания в ухо. Было так странно наблюдать, как сжатые в кулак пальцы скользят от корня до головки и обратно. Эван представить не мог, что мачеха умеет так ловко мастурбировать мальчикам. Оргазм приближался к нему несущимся без тормозов локомотивом, становясь неотвратимее каждый раз как кольцо из указательного и большого пальца стягивало крайнюю плоть с короны головки.

— Ох... охх-ох-ох!  — Эван запыхтел, как паровоз, извиваясь, пытаясь куда-то деть руки, которые инстинктивно тянулись к паху.

Он думал, чье имя выкрикнет, когда кончит. Его ягодицы начали беспорядочно биться в живот матери, и она резко прекратила движение, выпустив покрытый пеной дергающийся пенис из захвата.

— Я хочу его!  — отрывисто выдохнула она. Вставь его в меня. Хочу опять чувствовать тебя внутри.

Услышать подобное от матери было эпично! Она откинулась спиной на стену и приподняла одну ногу, согнув ее в бедре. Пальцы Эвана вцепились в левую ягодицу, дернули, оттягивая ее в сторону. Он провел рукой по промежности мачехи, убедившись где находится нужная лунка и толкнул низом живота, подсев под Кэнди. Член с легкостью проскочил через смазанное слизью кольцо, попав в гуттаперчевый охват пульсирующего канала, и тут же первая волна удовольствия заставила Эвана изогнуться дугой. На этот раз влагалище мачехи оказалось слишком тугим, что бы выдержать прилив сладости к голове. Стенки непрерывно сжимались, по ним катились настоящие волны, точно это был огромный кулак обхвативший пенис. Эван подхватил Кэнди под ногу, удерживая равновесие, поднял ее выше, заставив женщину наклонится вбок и сильнее опереться о стену рукой, и начал двигаться, практически подбрасывая тело Кэнди вверх при каждом толчке.

— Кончи в меня! » Кончи в меня! Кончи в меня!  — как заклятие застонала она. Оооо, я снова хочу почувствовать этот взрыв. Ощутить, как что-то бьет мне прямо в матку!

Эван забился, задергался, проникая в тело любовницы мелкими тычками.

... Боже, я продержался не больше чем в первый раз!

— Оооо, Эван! Ни когда! Ни когда я себя так не чувствовала! Никто не заставлял меня чувствовать себя так хорошо!  — выпалила Кэнди и начала его жадно целовать, чуть не откусив язык.

Эван жалобно замычал, выбрасывая в тело мачехи кипящую сперму, и обессиленно уперся в ее вздрагивающее в ответном оргазме тело. Он был полностью истощен...

Выключив воду, Кэнди выбралась из душевой кабины и заботливо вытерла тело пасынка огромным черным полотенцем. Он стоял, как сомнамбула, чувствуя как дрожат и подгибаются ноги.

— Как в моих фантазиях!  — выдохнул мальчик. Ничего себе!

— И давно ты обо мне фантазируешь?  — прищурилась она.

— Всегда.

Она улыбнулась и благодарно поцеловала его. Эван качнулся к ней,  

чувствуя, как в животе опять начинает свербеть желание.

... как же мы теперь сможем жить под одной крышей?

— Только не говори об этом своей сестре. Это разобьет ей сердце.  — засмеялась Кэнди.

— Диане?

— Глории... и Диане тоже. Ни кому не говори.

— Я знаю. Не буду.

— Вот и славно. Похоже, мы немножко сошли с ума! Это ведь не повторится, правда!?

... повторится, хочу, что бы повторилось!

— Я понимаю.  — ответил он.

— Тебе следует уйти. Диана может вернуться. Захвати с собой одежду и брось в корзину с грязным бельем.  — она загадочно улыбнулась и отвела глаза.

— То есть теперь ты разрешаешь мне ходить по дому в одном полотенце?  — саркастически усмехнулся Эван, и гордо вскинув голову, пошел прочь.

— Эван!

Он застыл на месте и обернулся. Кэнди, его мачеха стояла, положив руки на талию, развернув плечи, отведя назад локти. В этом положении ее груди выпятились вверх, бросая вызов законом тяготения. Она широко расставила ноги, и было заметно, как напряжены мышцы икр и бедер. Эвану захотелось упасть на колени и ползти обратно.

— Что?

— Я когда-нибудь рассказывала тебе о своей сестре?

Эван молчал, ему было нечего ответить. Он молча смотрел в потемневшие глаза мачехи, не совсем понимая почему она так переменилась за мгновение.

— Было бы лучше если бы ни чего этого не случилось.  — сказала она. Во всяком случае, именно сейчас.

— Так получилось.  — выдавил он пожимая плечами.

— Слишком не вовремя... Не знаю, как все пойдет дальше, так что не питай иллюзий на мой счет малыш!

— Я сохраню это в тайне.

— Спасибо Эван. Спасибо.

•  •  •

После ухода пасынка Кэнди еще долго оставалась голой. Она чувствовала себя шизофреничкой, меняя одну личность на другую с калейдоскопической быстротой. Лежала, бесстыдно разметавшись на краю кровати и беспрестанно онанировала, терзая свою измученную большим членом Эвана вульву, наслаждаясь непрекращающимся потоком оргазмов, которые доводили ее до помешательства. Снова и снова представляя, как скользят по ее мыльной коже пальцы Эвана, и как пульсирует, выстреливая сперму его член, зажатый со всех сторон влагалищем. Она навсегда запомнила, как красив он был в момент, когда ее пальцы ласкали твёрдую бугрящуюся плоть. Как вздулись вены, как вспыхнула головка, как развернулась и вспучилась, выворачиваясь по кромке точно капюшон готовой к броску кобры. Женщина погладила себя по животу, вспоминая, как фаллос расширился раздув канал, как ткнулась в шейку матки головка, с болью продавила и начала стрелять прямо в утробу. Ей казалось, что в животе до сих пор чувствуется тяжесть семени. Дело было не в том, что ни кто не занимался с ней любовью долгое время, а в том, что ни когда, ни кто не делал это с таким пылом. Эван перестал быть для нее маленьким мальчиком, воспитанником. Он превратился в самца, во взрослого мужчину, в любовника, в того кем ни когда не смог стать Джон.

Наркотическое опьянение после выброса гормонов счастья наконец схлынуло и в сознании женщины тут же пробудилась взрослая Кэнди.  

Она соскочила с кровати и нервно заходила из угла в угол, обнимая себя за плечи руками.

— Что я наделала? Что я наделала? Что я наделала?  — раз за разом повторяла она.

... Я не справилась с собой. Не смогла. Не принесла свое либидо в жертву, отказавшись от низменных нужд. Неужели все годы воздержания ради дочери так истощили меня? С таким трудом построенная иллюзия семейного счастья разрушилась на глазах, и у меня не осталось козырей. Сможет ли любовь восхищение преклонение и звериная страсть Эвана стать залогом, который придаст мне сил жить дальше, или я своими руками открыла врата в ад?!

•  •  •

Диана почувствовала разочарование, вернувшись домой и не обнаружив машину Эвана. Потом получила от него текстовое сообщение и окончательно расстроилась. Даже разозлилась. Она засела в своей комнате, проклиная себя, Эвана и свои планы. Девушка уселась в своей комнате за стол, глядя в окно пустым взглядом.

... Кажется, каждый раз, когда я набираюсь решимости и планирую сделать это, брат исчезает. Это, что знак свыше? Может плюнуть на все планы и попытаться действовать спонтанно?

Ожидание, ожидания не несло в себе ни чего хорошего. В голову лезли дурацкие мысли. Закрадывались ненужные сомнения и иррациональный страх. Кажется, она предусмотрела все, даже отъезд отца в Китай и вот на тебе... Сейчас, чем больше она думала, тем сильнее сомневалась в своем решении и поневоле начала переосмысливать собственные переживания, и страхи.

... что, если на самом деле, я ни какая не лесбиянка? Я сделаю больно Ребекке, может даже на физическом уровне. Что если мои отношения с ней это обычный подростковый протест? Революция, вызванная ограничениями наложенными отцом.

Диана потерла пальцами веки. Она боялась, что это действительно так, что время подтвердит ее сегодняшние опасения и тогда стоило всерьез задуматься о том, как жить дальше?

... конечно, моя жизнь сложится намного проще, если я не настоящая лесбиянка. Но что же делать с чувствами, которые будит во мне Ребекка. Это сильнее и ярче всего, что я могу себе представить! Я любою ее всем сердцем и душой. А что до папочки? Плевать мне на его мнение, вот только дико страшно от того, что он может со мной сделать если узнает. Так стоит или нет пробовать это с мальчиком? А если это окажется еще круче чем с Реб? Или наоборот, разочарует? Ффуф... думать об этом такой же отстой, как зубрить физику — ничего не понятно, но отвечать придется. В конце концов я расстанусь с девственностью, а это тоже плюс в некотором роде.

Больше всего она переживала за Эвана. Она любила его так же сильно, как он ее, но в конце концов им придется смирится с реальностью. Как бы сильны не были их чувства, как бы ей потенциально не понравился секс с ним, как бы она не хотела брата, все это не могло длиться вечно. Их отношения ни когда не станут легальными. Проще объявить себя лесбиянкой 

и жить с Ребеккой, чем признаться в омерзительной, по мнению общества, инцестуозной страсти. Это в конце концов просто незаконно. И будущего у таких отношений не будет ни когда!

... Мы не сможем держаться на публике за руки, целоваться, ходить на свидания, не сможем официально узаконить отношения и тем более завести детей. Конечно, пока я этого не планирую, но в будущем хотела бы родить мальчика и девочку.

Диана потратила достаточно времени на составление планов А, Б, С, Д и давно поняла, что они станут одноразовой акцией. Без продолжения! Если брат этого не понимает, для него это может стать проблемой, настоящей болезненной проблемой.

... у меня есть Ребекка, а кто есть у него? Что если я разобью ему сердце?!

Дверь распахнулась, отвлекая девушку из тягостных дум. Она развернулась вместе со стулом ожидая увидеть несносную Глорию, но на ее месте возникла... женщина, только внешне напоминающая младшую сестру. На матери были выгоревшие джинсы с рваными коленями и обтягивающая белая футболка, из-за которой ее грудь была похожа на две приплюснутые летающие тарелки. И изменения коснулись не только одежды. Диана мысленно охнула, только сейчас осознав то о чем ей так долго талдычил Эван.

— Что с тобой случилось?  — спросила она, прежде чем осознала неуместность вопроса.

— Лучше спроси, что не так с этой комнатой!?  — огляделась Кэнди и строго сдвинула брови. Ты можешь хотя бы нижнее белье убирать с глаз. Сюда же постоянно заходит Эван!

— Прости мам. Ну ты же знаешь... летние каникулы, общий расслабон и лень — растеряно сказала Диана, невольно краснея.

— Лето не повод жить как свинья!

— Хрю-хрю,  — нервно хихикнула девушка. Я уберу. Обещаю, что все уберу позже. Но ты? Ты выглядишь... чудесно! Это так на тебя не похоже.

— Я откапала в шкафу старые джинсы, хожу почти без макияжа, и тебе кажется, что я хорошо выгляжу?  — невольно прыснула Кэнди и уселась на кровать падчерицы. Спасибо за комплимент. Похоже, мне пора перестать следить за собой, что бы не отставать от тебя.

... почти без макияжа? Да она же светится изнутри, как влюбленная девочка, вот почему мне показалось, что она так необычайно красива!

— Не смеши меня мама. Ты можешь одеть мешок из-под картошки и измазать глиной волосы, но это тебе не поможет. Ты все равно будешь выглядеть слишком ярко и... э-э, горячо! Папа тебя точно не заслуживает. Чем ты занималась сегодня?

— Спасибо милая.  — Кэнди улыбнулась, явно успокаиваясь, вспышка гнева, которую она пережила, увидев бардак, рассосалась и исчезла, как вода в сухом песке. Как всегда готовила и убиралась. А вечером у меня очень важное дело. Я могу вернуться достаточно поздно и переживаю, что ты останешься дома совсем одна.

— А где Глория?

— У Джейд.

— Эван рано или поздно приедет.

— Нет. Сегодня он заночует у Джейсона. В общем-то, я могу отменить встречу и перенести ее на другой день.

— Нет. Ни в коем случае! Ты и так редко выходишь 

на люди! Я вернусь к Ребекке. Она похоже обиделась из-за того, что я ушла. А куда ты собираешься? В клуб?

— Не смеши меня!  — захохотала Кэнди. Где я и где клубы. Буду заниматься скучными организационными вопросами, связанными с нашей софт больной командой. У нас нечто вроде круглого стола с мамочками-софтбола, точнее, с Тоней.  — сказала женщина. А что родители Ребекки? Они еще не устали от тебя?

— С такой дочерью, как Ребекка они рады видеть меня постоянно. Им кажется, что я оказываю на нее благотворное влияние.  — Диана засмеялась, вспомнив, что маленькая гимнастка вытворяла с ней чуть ли не на глазах своей матери.

— Хорошо. Но сначала все же позвони ей и убедись, что она тебя ждет.

— Ты меня подбросишь?

— Конечно. Мы можем заехать по пути в пиццерию. Спроси у Ребекки, какую она хочет?

— Нам нравятся одни и те же вещи.  — отозвалась Диана и подумала, заметила ли мать похотливую улыбку невольно наползшую на ее лицо.

— И поему я не удивлена!  — подняла глаза к потолку Кэнди.

Диана проводила мачеху взглядом, все еще находясь под впечатлением от изменившегося имиджа Кэнди. Она даже двигаться стала иначе.

... Нет. Неудивительно, что Эван постоянно тайком пялится на ее попу!  — подумала девушка и устыдилась собственной мысли. Я, что завидую телу собственной мачехи? Или... ревную из-за дурацкой мысли, которая пролезла в мою больную голову. Нет, должно быть другое объяснение, ни как не связанное с братом.

•  •  •

Сестры-софтбола прибыли в дом Джейд в полном составе. Для начала девочки уговорили по большой миске мороженого «Вluеbеll's Тurtlе Тrасks», а после по очереди сходили в душ. Расположившись в спальне Джейд, они начали готовиться к приему солнечных ванн. Самый смелый купальник Глории казался консервативным закрытом трико по сравнению с яркими тряпочками, прикрывавшими прелести Джейд и Алекс. Она хотела примерить одни из джинсовых шорт Джейд, но тут, отчего то заартачилась мисс Тоня и Глории пришлось довольствоваться тем что на ней было. Она как могла высоко закатала свои серые шорты, запихала их в щель между ягодиц и приспустила ниже уровня талии. Джейд и Алекс со смехом и штуками соорудили для нее верхнюю часть бикини, связав вместе две банданы. Глория обернула ими груди, завязав на спине узлом. Это было невероятно весело и смешно.

Девушки расположились на заднем дворе в ожидании, когда мама Джейд уедет с мамой Глории. Неожиданное желание матери куда-то выбраться во второй половине дня сильно удивило Глорию, но она не подала вида, слишком сильно взволнованная и взбудораженная после необычно начавшегося утра. Она почти соблазнила Эвана. Кончила от того, что терлась голой промежностью о его член. Была готова сделать это, рассчитывая что брат увлечется ее судорогами и ей удастся насадиться на пенис. Она даже почувствовала тупое болезненное давление толстой шишки на отверстие влагалища, но не решилась сделать решающий шаг. Она хотела, очень хотела этого, но что-то останавливало словно незримый барьер. Наверное, ожидание боли. Глория 

не терпела боли, ненавидела боль, боялась боли и очень надеялась, что Эван поможет преодолеть этот страх.

Алекс и Джейд старательно натирали друг друга маслом, но совсем не ради загара. Девушки совершали ритуал, готовились к тому, что случится позже. Глория тоже с нетерпением ждала этого. Хотя не собиралась принимать участие в «особых» играх подружек. Ей нравилось смотреть на них, а еще она трепетала при мысли о новой игрушке мисс Тони. Хотя при мысли он ней в животе скручивался ком страха. Технически она не солгала Джейд, не подтвердив и не опровергнув ее предположение, но если подруга поймет, что она соврала в главном, это будет дико унизительно. Так что Глория усилено думала о том, как избежать контакта с новым фалоимитатором, который Джейд стащила у матери.

•  •  •

Как только Диана водрузила еще горячую коробку с пиццей на кухонный стол, Ребекка порывисто обняла ее, заглядывая в глаза.  — Ты расстроена?

— Нет — в наигранном удивлении приподняла брови Диана.

— Что совсем? И не разочарована?

— Ты, что не рада, что я вернулась?

— Зачем ты спрашиваешь глупости, тем более ты вернулась не одна, а с пиццей! Просто ты явно к чему-то готовилась, поэтому я решила, что твоя хмурая физиономия напрямую связана с этим. Ты снова мучаешь себя самоанализом?

— Я ни когда не перестаю думать о будущем и о том, что имеет для меня значение. Или о том, что важно для меня. В общем, не обращай внимания, я в порядке.  — Диана выдвинула стул и уселась на него, поставив на край левую пятку. Я просто не ожидала, что он останется на ночь у Джейсона. Блин, Реб это настоящий облом!

Ребекка спихнула ее ногу на пол, оседлала колени и разделив ее волосы на два пучка сжала их руками, как вожжи.

— Не заморачивайся!

— Спасибо.  — выдавила улыбку Диана. Слушай, а ты не заметила странностей в моей маме?

— Нет, кажется.  — пожала плечами Ребекка. Но я видела ее издалека и не приглядывалась. А в чем дело?

— Она впервые оделась... ну прямо как ты.

— Вау, в таком случае она выглядит чрезвычайно сексуально.

— Ты часто шутишь о моей маме, дразнишь меня, а если серьезно? Ты всерьез присматривалась к ней? Представляла? Фантазировала? Ты могла бы на нее запасть?!

— А ты? Ты могла бы запасть на Дарлин... когда видела ее голой в душе?

— Слушай, я серьезно. Меня это на самом деле беспокоит.

— Ты ревнуешь?  — надула губы Ребекка. Из-за того, что я думаю, что твоя мама очень соблазнительная штучка?

Диана улыбнулась, покачав головой, и ткнулась лбом в плечо подруги, сообразив, что они ведут себя сейчас как настоящая пара.

— Невероятно. Один поцелуй, который сначала напугал нас до смерти, а потом... фух! И мы ведем себя так, словно мы почти женаты и встречаемся не один год.

— Вот только не надо. Я совсем не испугалась. Я всегда надеялась, что это произойдет. Ну, может раньше я и пыталась внимательнее присмотреться к 

другим девушкам, хотела соскочить с наркотика по имени Диана, которая не обращала на меня внимания.

— Господи, как же я ненавижу то что мы зря потратили столько времени.  — выпалила Диана и начала покрывать горящее лицо подруги поцелуями.

С каждой секундой она чувствовала себя лучше, обретая уверенность.

— Ммм... я тоже.  — прошептала Ребекка облизывая ее губы. И все же, что не так с твоей мамой?

— Она очень необычно оделась, а еще светилась изнутри.

— Светилась, как будто загорала или с кем-то трахалась?

— Пошлячка. Но это невозможно! Просто невозможно!

— Она куда-то собирается пойти сегодня вечером? Она же у тебя домосед.

— Кажется хочет потусоваться с мисс Тоней.  — пожала плечами Диана.

— А ты не думала...  — у Ребекки вспыхнули глаза.

— Что? Что-о? Нет!!! Этого не может быть!

— Господи Ди, ты только представь себе их вместе.  — Ребекка даже начала подпрыгивать на коленях подруги от охватившего ее волнения. Бля**, это было бы так круто!

— Этого не может быть!  — Диана замотала головой, не позволяя разуму допустить даже мысль об этом. Не может быть! Она же мама подруги Глории!

— И что?  — закатила глаза гимнастка. Динь-динь, мама Кимми!

Диана не понимала, что чувствует. То ли облегчение, то ли отвращение или разочарование. Однако, показавшаяся по началу безумной идея Ребекки уже укоренилась в голове и вполне укладывалась в странное поведение матери. Более того, теперь она казалась захватывающей и будоражащей.

... если Кэнди тоже увлекается женщинами? Боже, каким это будет облегчением для моей совести.

— У тебя по-настоящему извращенный ум!  — сказала она наконец с широкой улыбкой. Давай-ка поедим, пока пицца окончательно не остыла.

— А потом я отведу тебя в комнату родителей и сделаю то, что ты запомнишь на всю жизнь.  — сказала Ребекка и сильно сдавила груди подруги пальцами. В хорошем смысле разумеется.

•  •  •

Кэнди не заметила, как пролетело несколько часов. Она и Салли говорили. До обеда, во время обеда, после обеда. Пили вино и она, перенервничав, выпила много больше чем обычно. Сестры стремительно и жадно заполняли пробелы в знаниях друг о друге. Салли ни когда не была за мужем, у нее не было постоянного мужчины, хотя по ее словам они играли в ее жизни заметную роль. Она много переезжала. Провела несколько лет в Лос-Анжелесе, затем перебралась в Даллас и уже после этого вернулась домой. Кэнди ужасно хотелось знать, что означает фраза: «делала то се», но она не стала давить на сестру. Теперь у них будет много времени, что бы она узнала, чем именно занималась Салли. Но, похоже, это был удачный бизнес, так как выглядела сестра счастливой и довольной своим теперешним положением.

— Пойдем в дом пока эти ненасытные гады не выпили всю твою кровь.  — усмехнулась Салли, когда Кэнди звонко шлепнула ладонью по щеке, прихлопнув комара. Ты слишком сладкая, и они сходят с ума от жажды.

На улице давно стемнело и Кэнди нравилось сидеть у бассейна, подсвеченного голубым и желтым, но Салли была права и 

женщина последовала за ней в гостиную. Она уселась на кожаный диван, наблюдая как сестра наливает очередной бокал вина.

— Ты пытаешься меня споить?

— А ты этого хочешь?

•  •  •

Остаток дня Эван провел, гуляя по городу, упиваясь своим успехом, планируя, что станет делать дальше. В голове роились идеи одна слаще другой. Целых десять идей! Потом он забрал Джейсона и поехал на трек...

Гонка закончилась и ему захотелось побыть одному хотя бы несколько минут, поэтому он улизнул, оставив на произвол судьбы Джейсона, Билли Джо и Кей-Кей, сказав, что ему необходимо поработать с командой Дейла. Джейсон незаметно показал ему кулак и сделал страшные глаза, но Эвану было все равно.

... пусть выкручивается сам как хочет.

Он миновал зону боксов и устроился внутри трейлера Синди, что бы хорошенько подумать. Когда он познакомился со Стейси, события развивались плавно и поступательно. Прошло почти полгода с момента их знакомства и только тогда Эван начал воспринимать ее как «свою девушку». 6 месяцев до момента, как он погрузил в нее член, решив, что влюблен. Они занимались сексом год, и за это время у него ни разу не возникла мысль: «не думаю, что стоит делать это сегодня». Если бы она не переехала с родителями на другой конец страны, они скорее всего так и были бы вместе, и все так же нетерпеливо и жадно любили друг друга при любом удобном случае.

... Так почему менее чем через 6 часов после того, как я овладел мечтой, я не могу избавится от навязчивой мысли: «будет лучше если мы больше ни когда не будем заниматься с мамой сексом»?

Сколько Эван помнил себя, столько он был влюблен в Кэнди. Последние шесть лет влюбленность переросла в страсть, в постоянную борьбу с собственной плотью, в притворство, что у него нет неуместных мыслей и желаний на ее счет. Сегодня сбылась его мечта. Они занимались любовью, признались друг другу. Это звучало как победа в «NАSСАR» и подписание контракта с «Неndriсk Моtоrsроrts», не меньше, а он ощущал себя так, точно повредил машину Дейла и боится, узнает ли отец и что с ним теперь сделает.

... Ублюдок разрушил то, что должно было стать лучшим моментом в моей жизни даже сидя на другом конце света!

— Что-то не так?!

Эван вздрогнул и поднял глаза от налета из красного песка на металлическом полу. В дверях стояла Синди.

— А-а, ничего.

— Ты же знаешь, как я чувствую ложь!

— Нет, все действительно нормально. Просто размышляю о гонке. Нервничаю и все.

— Ты хочешь убедить меня, что оставил приятеля с оторвой билетёршей и улизнул сюда, просто подумать?  — Синди естественным жестом завела руку за спину под футболку, что-то сделала и достала ее обратно вместе с темно-красным бюстгальтером.

— Господи!  — снова вздрогнул Эван, заметив, как сквозь ткань немедленно проступили темные пятна острых сосков, еще более заметные на белом.

... вот как будут выглядеть груди Дианы через пару лет.

— О, если ты способен удивляться 

и испытывать волнение, видя как кузина снимает перед тобой бюстгальтер, еще не все потеряно, и я думаю...

— Я совсем не взволнован!  — возмутился Эван, про себя считая, что двоюродная сестра может возбудить даже мертвого, не то что родственника. Просто удивился, как ты это сделала не снимая футболки.

— Ты предпочел бы увидеть как я делаю это без футболки?  — хмыкнула Синди и начала приподнимать нижний край, оголив загорелый живот.

— Эй-эй,  — Эван невольно поднялся на ноги. Это что за представление? Ты зачем меня провоцируешь?

— Потому что ты врешь и не хочешь говорить, что у тебя на уме!  — усмехнулась она.

— Ты и Ди, просто ведьмы. Всегда ведете себя так словно, точно знаете о чем я думаю.

— У нас с Дианой много общего, гораздо больше чем ты думаешь, но в твоем случае все очень просто. Тебя выдает лицо. Я читаю его, как раскрытую книгу. И всегда могу понять в каком ты настроении.

— Она говорит тоже самое. Дейл смог выиграть гонку, стартовав с пятнадцатого места!

— И теперь ты думаешь, что должен сделать тоже самое?.  — Синди расстегнула шорты, сняла их аккуратно сложила и выпрямилась, стоя перед двоюродным братом в таких же красных как бюстгальтер, достаточно пикантных трусиках.

... да какого черта, что я стесняюсь как маленький!

Эван переборол естественный стыд и решительно посмотрел на сестру. Фигура кузины практически в один в один повторяла очертания тела Дианы. Была дьявольски красива и чертовски соблазнительна.

— Нет, я не думаю, что смогу победить, но хочу выступить достойно. Я должен это сделать, что бы у Дейла и дальше была возможность оплачивать бензин и запчасти.  — он замолчал, подумав что сейчас ему не хватает Дианы.

Синди одела на ноги гоночный комбинезон, оставив верхнюю часть болтаться вокруг талии так что стала выглядеть как очищенный до половины красный банан. Она шагнула к мальчику и по-мужски сжала пальцами плечо.

— Эван! Единственное с чем ты должен состязаться, с чем постоянно должен сравнивать себя — это твой потенциал. Ни со мной, ни с Дейлом, ни с Бешеным Псом, ни с кем другим, только с собственным талантом. Ты просто должен выкладываться на каждой гонке. Это все чего от тебя ждет Дейл. А дальше, все получится само собой, ты слишком хорош!

— Все девушки говорят так, что бы подбодрить?

— Угумм... наверняка.  — ответила сестра просовывая руки в рукава костюма.

— Потенциал это хорошо. Главное звучит грозно. Эх... хорошо, я постараюсь.

— На само деле я вычитала это в одной умной книге, так что не слишком задирай нос.

— И всё-таки я под впечатлением.  — хмыкнул он. А почему ты... э-эм... почему не...

— Разделась до белья под костюм?

— Да.

— Иногда, когда я нервничаю во время важной гонки, невольно хочется отвлечься. Но сделать это практически невозможно, зная, что если случится авария и пара-медики снимут костюм, они увидят тебя в белье.

— Ну, сегодня не такая уж важная гонка.

— Сегодня, я хотела вывести из ступора тебя!

— 

Блин, ты невероятная. Пойду, разыщу Джейсона. Удачи.

•  •  •

Эван не особо старался найти приятеля. Он знал, о чем пойдет речь. Джейсон опять начнет нудить о Билли Джо и о том, как сильно хотел ее трахнуть. Эван чувствовал вину. Он не выполнил свою задачу, не увел Кей-Кей, дав лучшему другу побыть с подружкой наедине.

.. уж лучше бы Джейсон осознал, что Би Джей копия Бекки и трахнул бы свою младшую сестру! И что, черт возьми, означает две «К» в имени биллетерши? Сумасшедшая (сrаzу)? Распутная (сосk-hungrу)? Или чокнутая (соntrоl-frеаk)? Все три эпитета ей идеально подходят так что она может называть себя — «Три Кей».

Эван засмеялся над дурацкой мыслью и сосредоточился на серьезном. Хоть Синди и пыталась отвлечь его, ведя себя явно нескромно этого не произошло. Вид кузины в трусиках только напомнил о Диане. Захотелось, что бы она сейчас оказалась рядом. Сестра была единственным человеком, который его понимал. Она могла помочь разобраться в себе, хотя говорить ей о Кэнди Эван ни как не мог. Диана может и не станет ревновать, но точно его не поймет. И о драке с отцом говорить не хотелось.

... если она узнает про меня и Кэнди — Боже! Она точно сосредоточится на отвратительности самого факта. Я трахнул собственную мать!!! Что может быть непристойнее? К тому же поставил ее в крайне неловкую и опасную ситуацию.

Эван достал из кармана телефон, подумал набрать: «Ди, как бы я хотел, что бы ты была со мной. Я скучаю по тебе». Но это слишком походило на сообщение любимой девушке, а не сестре. Поэтому он напечатал и отправил: «Ди, Синди сказала, что тебе стоило приехать сегодня на гонки. Она соскучилась».

Прошло буквально пара минут и телефон завибрировал, сообщая что пришел ответный текст. Эван улыбнулся и провел пальцем по экрану.

«Диана тоже по тебе скучала, но я помогла ей забыться. Не рассказывай Синди, но она кончала, кончала и кончала! Хо-хо-хо! »

От пяток до макушки Эвана пробежала нервная дрожь и кожа мгновенно покрылась мурашками, когда он открыл прикрепленную к сообщению фотографию. Диана лежала на большом плюшевом матрасе. Он не узнал кровать. На белой подушке, в которую уткнулся ее затылок, рассыпался черный беспорядок распущенных волос. Она была обнажена, если не считать сбившейся ленты шелковой простыни пересекающей промежность живот и груди. Длинные, кажущиеся черными от загара ноги сестры, широко раскинулись, вызывая в груди Эвана агрессивное сердцебиение.

Он сохранил снимок и удалил сообщение. Диана выглядела абсолютно счастливой и довольной. От этого стало меньше чувство вины наличие, которого Эван даже не подозревал, но в груди защемило. Волна эмоций — грусть, опустошение и злость атаковали его вместе. Похоже, именно так выглядела зависть и ревность!

Глава 22 (Сестры)

Сестры-софтбола засели в «логове» Джейд и играли в Твистер вот уже сорок минут. Одна из девушек крутила рулетку и называла числа для играющих. Победитель перемещался на рулетку, а проигравшая снимала с себя деталь одежды и начиналась следующая партия. В 

итоге все трое оказались голыми, с поблескивающими от масла телами. Сейчас Глория и Алекс стояли бок о бок на четвереньках напоминая двух раскорячившихся крабов.

— Крути давай.  — обратилась Глория к Джейд.

— Ой, извини, меня загипнотизировали твои большие колышущиеся сиськи.

— Завидуешь?

— Блин. Вот мне хотелось бы что бы у меня выросла хоть какая-то грудь.  — вмешалась Алекс.

— Если твоя продолжит расти в том же темпе, тебе будет совсем несложно сделать 25 на поле — засмеялась Джейд, тыкая в Глорию пальцем.

— Зато моя грудь не превращается в один большой сосок загнутый кверху, когда я волнуюсь!  — парировала Глория. Давай вращай.

— Сама иди в задницу.  — хихикнула Джейд. Ставь правую ногу на синее.

Глория послушно переместила пятку на один ряд вперед и на два вправо. Она оказалась точно под животом Алекс. Обе девушки покачнулись, но удержали равновесие. Джейд раскрутила пластмассовую рулетку и бросила шарик. Когда он остановился, она язвительно захихикала.

— Прекрасно! Алекс, левую ногу на красное!

Что бы сделать так как требовал водящий девушке пришлось задрать ногу вверх как писающая собака и перекинуть через плечи Глории, как-то уместив у левого предплечья. Глория опустила голову и промежность Алекс накрыла ее шею. Со стороны могло показаться, что она стоит засунув голову во влагалище подружки.

— Черт! Ты это сделала!  — завопила Джейд. Вот, когда пригодились длинные тощие ноги.

— Давайте уже заканчивать!  — пропыхтела Глория. Это чертовски неудобно.

— По крайней мере, ты не закончила кон с ее задницей прижатой к лицу, как я.  — ответила Джейд.

— Тебе же понравилось?

— Не!

— Тогда зачем ты ее облизывала!?

— Хотела заставить тебя упасть.  — покраснела Джейд.

— Да пофиг.  — прошипела Глория. Крути уже.

Когда раскрутился барабан Алекс сделала движение тазом, проведя горячей и неожиданно скользкой вульвой по шее Глории.

— Мошенничество!  — взвизгнула блондинка и рухнула на пластиковый коврик с цветными кругами.

— Гуттаперчевая Алекс снова побеждает!  — громогласно возвестила Джейд, вскидывая вверх обе руки.

Глория извернулась под Алекс, дернула ее вниз, обхватив руками и ногами и перекатилась оказавшись сверху.

— Неудачница!  — громогласно возвестила она, прижимая подругу к полу.

Смазанные маслом ноги девушки бессильно скользили по так же жирно блестящим ногам Глории, ее выпятившейся раздвинутой попке и спине. Пухлые груди блондинки липко расплющились, брызнули в стороны, ударившись о практически плоскую грудь Алекс.

— Зато я выиграла.  — засмеялась девушка и начала целовать нависающую сверху подругу.

Джейд с визгом оседлала обеих, прижав промежность к выгнутой спине Глории, усевшись на нее, как в седло. Она сжала согнутые ноги и начала подпрыгивать, как скачущий наездник.

— Э-гей, девочки, полегче. Не увлекайтесь. Еще не время!

— Это все она!  — засмеялась Глория, пытаясь увернуться от влажных поцелуев.

— А как еще мне справится с этой сисястой коровой!  — придушено возмутилась Алекс, ловя ртом раскачивающийся сосок левой груди блондинки.

Клубок блестящих, как будто покрытых тонкой пленкой обнаженных тел распался. Джейд встала и начала вытирать полотенцем руки и ноги. Алекс и Джейд сделали тоже самое. Убрав липкий слой с тела, Джейд взяла с тумбочки айпод, полистала 

список воспроизведения и нажала кнопку.

— Только не вздумайте садиться на диван. Мама убьет меня, если увидит жирные пятна. Я скоро вернусь.

— Что он только что пропел?  — спросила Алекс, наклонив голову. Вытащи мой десятидюймовый шланг? Ты что нас слушать заставляешь?

— Этот плейлист составляла мама. Но мне он тоже нравится. Мне кажется это круто.

— И мне.  — подтвердила Глория. Что это играет?

— Аэросмит.  — хмыкнула Джейд, бросив взгляд на экран айпода.

— Ох, не вздумай выключать. Это же те парни, что выступали на «Идоле». У них такой смешной солист. Помните, что он заявил?

— Адский огонь, не трогай спички, трахни утку и посмотри, что вылупится из яйца!  — напела Алекс. Он же стал победителем шоу, так?

— Кажется да.  — подтвердила Джейд. У мамы тут закачана куча разных композиций. Все, я скоро вернусь.

Глория напряглась и сильно захотела услышать песню «У Дженни есть пистолет». Именно из-за нее она знала, как называется поющая группа.

•  •  •

Фильм «Ниже ее губ» закончился, и по экрану телевизора побежали строчки титров. Диана и Ребекка молча смотрели на экран, картина произвела на девочек оглушительное впечатление. За почти два часа фильма они не перебросились друг с другом и парой слов. Грубая, животная страсть Даллас и Жасмин произвели впечатление на девушек, а откровенная демонстрация заставила задуматься, бросила вызов смущению. Где-то были клубы, в которых собирались лесбиянки, и они могли публично выражать свои чувства, но вряд ли подобное могло возникнуть там, где жили они, на консервативном и даже пуританском юге. Непростой выбор Жасмин, ее душевные метания довели Диану до слез, которые она прятала от Ребекки.

— Как думаешь, что она выбрала в итоге?  — спросила она успокоившись. Они стали настоящей парой или так и продолжили встречаться время от времени?

— Не знаю...  — на лице гимнастки было написано тоже смятение и переживание, что испытывала Диана. Думаю, автор фильма предлагает решать это нам самим. Но ее друзья... она им сказала.

— А как бы поступила ты?

— Это нечестно. Я не могу сказать.

— Почему?

— Я не помолвлена с парнем.

— А если бы была?

— Ну, если бы мне пришлось делать выбор между тобой и каким-то парнем, это было бы очень легко. А ты?

— Как думаешь можно до беспамятства любить девушку и при этом выйти замуж за мужчину?

Ребекка пожала плечами. Она ни когда не испытывала подобных чувств.

— Не знаю... Но скорее всего это было бы логичным итогом. Уверена, что так происходит постоянно. Любят одних женятся на других и всю жизнь скрывают истинные чувства.

— Я так не смогу.  — призналась Диана.

— Чего?

— Знаешь... Я не смогу так поступить с Эваном.

— Из-за того что боишься обручиться с кем-то, а потом тебя поймают корчащейся на большом черном страпоне пристёгнутом к моему лобку?

— Нет.  — отозвалась Диана глядя в расширенные зрачки подруги. Я не хочу причинять боль. Ни тебе, ни ему. Боже, это просто сводит меня с ума.  — тяжело вздохнула она отворачиваясь.

— Спасибо, Ди.  — улыбнулась Ребекка.  

Ты боишься, что тебе понравится... слишком понравится заниматься этим с парнем, и ты решишь...

— Нет, нет, это не так.

— Тогда в чем дело?

— Я просто переживаю.

— Ты всегда переживаешь. Но тебе необходимо знать, на что это похоже. Секс с мужчиной. Я хочу, что бы ты знала.

— Ты и так знаешь.  — прищурилась Диана и смешно наморщила нос. У тебя была куча парней.

— Зачем ты сердишься? И совсем не так много, как ты думаешь.

— Что это значит?

— Парни всегда лгут. Особенно когда дело доходит до секса. И все считали, что это правда, потому что я ни когда не опровергала их ложь. Думала, это сделает меня популярнее в школе. А мой первый раз с Джеймсом... это был полный отстой... настоящий кошмар.

— Потому, что он вставил не в то отверстие?

— И это тоже... но мне все не понравилось. От начала до конца. Было бы лучше, если бы я встретила парня у которого был опыт обращения с женщинами, но у меня таких ни когда не было. И я изображала «О боже как это круто» перед девочками, потому что так делают все. Я просто врала до того момента, как ты не поцеловала меня.

— Тогда я точно не должна повторять твоих ошибок.

— Ты неверно поняла. Я не хотела убеждать тебя в том, что это плохо. Я наоборот хочу, что бы ты сделала это. У тебя должен появиться опыт. Ты просто должна знать.

— Я и так знаю. Ты навсегда останешься моей первой, моей первой любовью!

— А ты моей... и все же тебе необходимо узнать обратную сторону. На самом деле секс с мужчиной это не так уж и плохо, особенно если это кто-то кого ты действительно любишь. Может тебе даже больше понравится, чем со мной. Или это будет одинаково хорошо.

— Только не с Эваном. Я не хочу... не могу причинить ему боль! Может с кем-то другим.  — задумчиво произнесла Диана.

— Например, с кем? Со мной? Я же тебе говорила...

— Нет, не с тобой. С кем угодно, с кем угодно...  — Диана замолчала, решая, стоит ли говорить Ребекке. К тому же в него влюблена Глория, и если она узнает.

— Ты же не позволишь ей смотреть на это?

— Ты что дура? Конечно, нет!

— Думаешь, Эван с ней что-нибудь сделает?

— На самом деле Диана была уверена, что он уже с ней что-то делал, но проблема была не в этом.

— Что если он думает о большем? Если рассчитывает на отношения? А я нет! Я снова разобью ему сердце!

— Снова?! Ты что уже разбивала его сердце?

— Может быть... нет... не я... черт, как все сложно!

— Не понимаю.  — искренне удивилась Ребекка.

— Я думаю, он трахался с Кэнди.

— Ребекка разинула рот и подскочила на диване.

— Твоя мама и Эван! Да ну нафиг! Черт! Расскажи! Откуда ты знаешь?

— Да ничего я не знаю.  — раздраженно прервала Диана подругу. Господи, теперь 

я чувствую себя полной дурой. Не нужно было это говорить.

— Ты бы не сказала если бы не подозревала.  — вкрадчиво произнесла Ребекка придвигаясь к подруге вплотную. Ты же умеешь залезать к нему в голову и...

— Я не могу читать его мысли... не так как ты думаешь, но я вижу, как он ведет себя, хотя у меня нет ни каких доказательств.

— Так что же заставляет тебя так думать?

— Прозвучит глупо, но то, как она выглядела. Помнишь, я сказала, что она вся светилась? Ну не было рядом с ней ни кого кроме Эвана, кто мог сделать ее такой... счастливой и... удовлетворенной!

— Вау! Это даже звучит дико! Это... это... это было бы... блин, я даже не знаю. Твоя мама... боже... ты подозреваешь, что она... с Эваном?!! У-уу-у!

— Реб, у нас дома не все атак гладко, как выглядит снаружи. Не так радужно, как тебе могло показаться. Кэнди несчастна... явно несчастна с моим отцом. А когда Эван делает ей массаж или флиртует с ней...

— Флиртует!?

— Понимаешь о чем я? Ну это когда мальчик уделяет тебе внимание, и ты понимаешь, что очень ему интересно в особом роде.

— Я постоянно вижу, как парни в школе так поступают с тобой, но ты то их игнорируешь. Конечно, твоя мама еще очень молода и она... выглядит, как звезда «Плейбоя» как минимум, но ты всерьёз считаешь, что Эван хочет с ней переспать? Или уже!

Плечи Дианы приподнялись, когда она глубоко вдохнула. Девушка медленно выдохнула воздух из легких, сдувшись как воздушный шарик и затравлено посмотрела на подругу.

— Я просто дура и сплетница. Я ничего не должна была говорить об этом. Я мерзкая гадина. Но теперь молчать еще глупее, чем раньше. В общем... Эван влюблен в нее с того момента, как пешком под стол ходил. Когда она вышла замуж за отца, я думала, он наложит на себя руки. И если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я тебя убью!

— Ты делаешь мне больно.  — глаза Ребекки потемнели от обиды. Как ты можешь подозревать, что я могу разболтать твои тайны!?

— Я знаю, знаю.  — порывисто подалась к ней Диана. Это просто фигура речи. Ну, не обижайся! Что мне сделать, что бы загладить вину?

— Ага!  — Ребекка вскочила на ноги. Этот проклятый фильм страшно разволновал меня, а история о том, что твоя мама может быть похожа на мою... возбудила. Она схватила Диану за руки заставляя подняться. Давай!

— Ты же не трахнешь меня этим большим черным дилдо?

— А разве я говорила, что у моей мамы есть такой?!

•  •  •

Кэнди поглядывала на сестру, чувствуя легкое будоражащее волнение особого рода, хотя возможно это действовал алкоголь. Салли протянула ей очередной бокал с вином.

— Ты быстро хмелеешь?

— Я ни когда... редко пью.  — ответила она.

Джон запрещал ей пить дома, а когда вывозил в «свет» ей редко удавалось пропустить больше стаканчика мартини.

— А я могу пить как лошадь.  — усмехнулась Салли.  

Мой организм с легкостью может справиться, даже с целой бутылкой виски.

... больше, лучше, быстрее.  — невольно вспомнила Кэнди старый девиз, Салли действительно выглядела лучше — заматерела за те годы, что они не виделись.

— Ты занимаешься спортом или что-то в этом роде?

— Да, в последнее время.

Салли встала, запустила ладонь под рубашку и расстегнула лифчик. Кэнди увидела, как свободно упали вниз и задрожали полные груди сестры. В ее сосках немедленно возникло покалывающее жжение, когда они задвигались сталкиваясь и расходясь в стороны, как два резиновых мяча.

— А что ты?  — спросила Салли. Может, хватит ходить кругами? О чем ты хочешь поговорить?

— А это не больно?  — женщина указала на контур пирсинга под грудями заметном через шелк, чувствуя себя пока не готовой на откровенные признания, стремясь сменить тему.

— Нет, не очень.  — Салли немедленно задрала блузку. Но крови было очень много.  — она поиграла золотым колечком теребя его пальцами.

— Господи у тебя же кубики пресса заметны! Сколько же ты тренируешься?

— А куда деваться? С этим лишним объемом у меня нет другого выхода!  — Салли энергично повернула туловище вокруг оси туда и обратно, так что ее груди взлетели и упали, став еще больше похожи на накачанные мячи.

Она села на диван боком, лицом к сестре и развернула плечи будто натурщица в изо-студии.

— Удивительно. Ты всё-таки потрясающе выглядишь!

— Ты тоже сестренка. И все же... о чем ты хотела поговорить?

— Ой, фотографии, ты нашла фотографии?

— Да их скоро доставят. В следующий раз, когда приедешь, они точно будут у меня. Только привези Глорию пожалуйста, ты же обещала.

— Конечно.

— Ну... может всё-таки скажешь что тебя беспокоит?  — Салли положила руку поверх ладони Кэнди.

Сестра всегда видела ее насквозь. Кэнди сделала большой глоток вина и поставила бокал на низкий столик, откинулась на мягкую спинку и глубоко вздохнула.

— Я совершила кое-что плохое. Кое-что очень непристойное. Ты единственная кому я могу об этом рассказать... кто поймет. Надеюсь, что поймет. Ни кто, ни когда не знал меня настолько хорошо, как ты, наверное даже я сама знаю себя хуже.  — грустно усмехнулась она.

— Да.  — пальцы Салли сжали ладонь Кэнди. Ты можешь рассказать мене все. Я ни когда не стану осуждать, что бы ты не сделала.

— Мне очень стыдно!

— Кэнди. Это же я, твоя старшая сестра.

— Я подглядываю за своими детьми. Я установила скрытую камеру в... в их ванной комнате. Я подглядываю за ними!

— Ой, боже, а я то думала! Кэнди, малышка, ты вуайеристка и всегда ей была. Неужели ты думала, что можно щелкнуть пальцами и избавится от нехороших наклонностей просто выйдя за муж?

— Но, я же их мать. Взрослые женщины... мамы... не должны так делать — это неприлично!

— Ты ошибаешься Кэнди.

— Нет, я их мать!

— Я о другом!  — мягко усмехнулась Салли. Ты не взрослая! Что бы по-настоящему повзрослеть нужно пройти через все стадии, через обряд инициации растянутый на годы. Неужели ты думала, что собственный дом, муж 

и ребенок немедленно сделают тебя взрослой? Нет. Ты проскочила важный этап, превратившись из подростка в мать троих детей. Похоже, он ожидал, что ты легко заменишь им Сандру. А ты знала, что у нее достаточно богатые родители? Она получила превосходное воспитание и образование? Она долго изучала психологию. А чему научила тебя наша мать? Сексу и пьянству...

Салли была абсолютно права, но от этого становилось только хуже.

— Салли я переспала с ним!  — повысила голос Кэнди и стремительно покраснела. С пасынком... сегодня у меня был секс с ним!

— И что в этом такого?

— Я замужняя женщина... замужняя!

— Ты любишь его?

— Не знаю... это не важно. Я замужем, сестра!

— Ты любишь Эвана!?

— Салли ну как ты не понимаешь. Это не важно! Я замужем за его отцом!

Салли в очередной раз доказала, что умеет действовать мгновенно. Прежде чем Кэнди успела отреагировать, сестра села ей на колени. Придавила к дивану весом тела, которое оказалось таким же твердым как ее накачанный живот. Она с легкостью заставила сестру поднять руки вверх над головой и толкнула. Как оказалось диван, на котором они сидели с легкостью превращался в широкое кресло. Спинка изменила угол наклона. Кэнди откинулась назад, оказавшись в полу лежачем положении. Горячие груди сестры прижались к грудям Кэнди, а губы впился в губы. Безумие прошлого вернулось мгновенно, без какой либо подготовки. Кэнди не успела подумать о том, что так происходило всякий раз, стоило губам сестры коснуться ее губ и провалилась в бездну извращенной страсти, сдалась, погрузилась в безумие с головой.

— Замужем, правда?!  — чуть задыхаясь прошептала Салли с чмоканьем оторвавшись от мгновенно опухших блестящих губ.

Кэнди нашла в себе силы кивнуть, не замечая, что ее руки уже просунулись под блузку сестры, ощупывая горячее тело.

— Зачем! Почему ты делаешь это? Зачем ты это делаешь со мной?

— Потому что ты сама этого хочешь! Тебе это нравится. Нравится маленькая... очень нравится!

— Да. Но это не значит, что это правильно!

Хмель атаковал мозг Кэнди, приглушив моральные терзания. Ей страшно захотелось забыться. Отключится от реальности, вспомнить, снова пережить все, что она так любила, и чего ей жутко не хватало, пока сестры не было рядом. Она бесстыдно задрала блузку Салли до шеи. Обхватила пальцами массивные полушария, сжала их вместе, и с всхлипом засосала в рот сосок. Сжала быстро твердеющую ареолу зубами и агрессивно атаковала кончик языком.

— Мммм... Кэнди! Как же я скучала по своей маленькой распутной Кэнди!  — наслаждено простонала Салли, стаскивая с сестры блузку. Мы поговорим... обязательно поговорим. .. потом, но сначала...

Она ловко расстегнула и сняла розовый бюстгальтер сестры. Кэнди зашарила пальцами на поясе Салли, нашла пуговицу, расстегнула брюки и потянула вниз молнию.

— Что ты делаешь?

— Хочу снова увидеть твою татуировку!  — захлебываясь в приливах бурного сладостного восторга шепнула она.

— Тогда давай я помогу.

Салли встала, избавилась от смятой блузки, качнула тугими бедрами медленно стаскивая прилипшие к ним брюки. Она избавилась от 

одежды с ловкостью и непосредственностью профессиональной стриптизерши. Кэнди залюбовалась сестрой. Ее эротичным скульптурно красивым, хотя и излишне мускулистым телом. В чем то они были очень похожи. Формой грудей шириной бедер выпяченной пышной попой и тонкой талией. Это приводило в замешательство. Кэнди показалось, что она смотрится в зеркало, которое немного увеличивает объем ее прелестей в нужных местах. Она вытянула руку и медленно обвела пальцем татуировку на непристойно выпяченном лобке. «Кэнди, я скучаю по тебе»

Ей всегда нравилось, как ее раздевала сестра. Она оторвала от дивана попку и Салли одним движением стащила с нее брюки, опустив их сразу до лодыжек. Потом вернулась за розовыми трусиками, сдернув их до колен. Подняла ноги сестры и завершила процесс. Кэнди пьяно посмотрела на свои стройные ноги. Лодыжки уже покоились на плечах Салли. Сестра нежно целовала икры и бедра, и Кэнди уже ощущала нарастание того, что должно было превратится в взрывной оргазм. За прошедшие годы сестра стала еще лучше заниматься любовью.

К моменту когда ее губы достигли внутренней поверхности бедер, Кэнди была готова орать от бешенных позывов и жаждала воткнуть промежность в сладкий рот сестры. Салли властно схватила ее за ягодицы и потянула к краю дивана. Она раздвинула ноги Кэнди в стороны, подняла их вверх, прижимая к ее грудям. Тело женщины практически сложилось пополам. Таз приподнялся вверх, ягодицы сильно раздвинулись. Кэнди с восторгом и какой-то животной радостью подумала, что сможет вылизать собственную промежность если сестра будет сгибать ее и дальше.

Она запрокинула голову, издав протяжный стон, когда горячий острый и длинный язык вонзился в ее анус, с легкостью преодолев сопротивление мышц сфинктера, утонул в кишке максимально глубоко, вынырнул и прошелся по широкой влажной борозде между половых губ. У сестры был самый длинный язык, который ей доводилось видеть. Он проникал глубоко задевая неизвестные до этих пор нервные окончания, заставляя бессмысленно мотать головой и беспрестанно стонать. Губы Салли прижались к розовой раскрытой щели, язык начал бесстыдно трахать влагалище. Кэнди с рычанием вцепилась сестре в волосы, потянула к себе, точно хотела засунуть ее голову себе в утробу.

Язык снова задвигался вдоль половых губ от вершины до заднего прохода, то ныряя в приоткрытые вспухшие створки розовой раковины, то вонзаясь в пульсирующую светло-коричневую воронку. Большой палец прижался к напряженному стержню клитора. Но, каждый раз, как только Кэнди приближалась к пику, сестра останавливалась, превращая бесстыжий акт в бесконечную сексуальную пытку сладостью.

— О, боже, пожалуйстааа!  — умоляюще захрипела Кэнди.  — пожалуйста убей меня, или дай кончить. Мне нужно кончить! Ооооааахааа!

Салли усмехнулась, снова превратившись в маленькую мучительницу.

— Вот, так-то лучше. Все что тебе нужно было сделать, это хорошенько попросить. Обожаю, когда ты умоляешь!

Пальцы Кэнди вцепились в собственные ягодицы. Она царапала нежную кожу и даже не замечала этого. Салли с чавканьем воткнула в вагину сестры сразу три пальца. Окунула, грубо задвигала, периодически доставая и жадно вылизывая, все это время не переставая раздражать 

чувствительный бутон клитора.

— Ах, ах, ах, да, да, я, ох...  — Пальцы на ногах Кэнди растопырились и скрючились, руки тоже сжались в кулаки, которые с силой забарабанили по дивану. Еб*** мать!

Оргазм взорвал женщину изнутри, заставил скрутится все внутренние органы. Она забилась на диване, как припадочная, грубо отталкивая сестру от себя руками и ногами.

— Черт!  — восхищённо произнесла Салли и подняла между ног Кэнди совершенно мокрое лицо. Когда ты начала сквиртовать?  — она слизнула с губ крупные капли и проглотила. Ты кончила мне на лицо!

— Ой, ооох!  — Кэнди стремительно покраснела Ах, думаю, это впервые! Раньше такого не было!

— Из тебя всегда текло как из прохудившегося крана. Но теперь к этому добавилось кое-что еще. Вот это да!

Кэнди окончательно смутилась и попыталась сдвинуть ноги, а потом охнула, когда сестра легла на нее сверху. Они поцеловались, и ее рот тут же наполнился солоноватым немного кислым вкусом.

— Я так тебя люблю!

— Может быть. Но я люблю тебя больше!  — проникновенно ответила Салли.

•  •  •

Поездка от гоночной трассы до дома Джейсона превратилась в непрерывное возбужденное обсуждение заездов, аварий и прочих моментах связанных с этим. Кажется, Джейсон перестал злиться, что Эван бросил его. К тому же, он как мог искупил свою вину, утащив Кей-Кей в рем зону к двоюродной сестре, оставив приятеля наедине с Билли Джо. Когда они, наконец, появились у трейлера, у обоих были распухшие губы. Эван единственный кто обратил внимание на то, что рот приятеля был до сих пор мокрым и блестел, точно губы испачкал мед, а под футболкой Билли Джо агрессивно выпирали распухшие соски.

... О-о, этой малышке непременно нужно носить бюстгальтер, что бы не провоцировать разгоряченных гонками парней.

— Чувак, клянусь, Кей-Кей от тебя без ума.  — возбужденно произнес Джейсон, беспечно отвернувшись от дороги. Что она тебе говорила, пока вы были наедине?

— Слушай она совсем безумная. Это даже выглядит дико. Я ее просто боюсь.

— Тебе ненужно на ней женится. Просто уводи ее подальше, что бы она не мешала мне и Би-Джей. Я тебе клянусь, у нас бы дошло до главного если бы она поминутно не ждала, что подруга вернётся или станет беспокоиться, куда мы пропали. Я в это поверить не могу. Такое впечатление, что чертова билетёрша держит ее в рабстве.

— Может она вела себя так из-за того что боялась, что ты хочешь ее трахнуть.

— Нет. Если бы Кей-Кей не было, она бы мне все разрешила. Все! Я чувствовал, как она возбуждена. Пока ты с Кей-Кей смотрели гонку Синди, она пристроилась ко мне сзади, засунула в мои карманы руки и трогала член. Представляешь, я чуть не кончил.

— А может это был просто ветер, а не ее пальцы?

— Я клянусь тебе, она меня трогала!

— Тогда не удивительно, что она так нервничала. Она просто испугалась размера твоего «малыша Джейсона».

— Да пошел ты.  — буркнул Джейсон. Ты странный. При любом случае упоминаешь размер моего члена. Такое впечатление,  

что все время думаешь о нем.

— Ну-у, если бы ты не был моим...

— Стоп! Не хочу слушать. Я уверен, что ты делал много вещей, о которых я не хочу знать мерзкий извращенец. Нюхач женских трусиков!

— Зато, я не встречаюсь с девушкой, которая вылитая копия моей сестры!

— А я, зато, ни когда не кончал на ногу младшей сестры!  — моментально парировал Джейсон. И она совсем не похожа на Бекки.

— Уговорил. Мы оба извращенцы. Давай сменим тему.

— Мы подростки на летних каникулах. О чем нам еще говорить, как не о девочках?

— Черт. С тобой трудно спорить. Хорошо... как она целуется?

— Бекки? Я ее ни когда не целовал. Мы только трахаемся.

— Конечно засранец, так я тебе и поверил.  — немного напряженно засмеялся Эван. Я спрашиваю о Би-Джей. Какие ее губы на вкус?

— Обязательно куплю себе такую же помаду и буду лизать ее перед сном!  — закатил глаза к потолку Джейсон. Она горячая чувак, как печка горячая! Ее губы и язык это нечто! Десть секунд и у меня встал.

Эвану захотелось сказать, что Бекки делает то же самое своим огромным сладким ртом, но время признаваться в нарушении договоренностей еще не наступило.

— В следующий раз, когда будете это делать, дождись, что бы ее соски обрели нормальную форму, прежде чем появляться на людях. Если бы Кей-Кей, не была так увлечена разговором с моей кузиной, она бы точно это заметила. И вообще ей было бы неплохо одевать под майку бюстгальтер.

— Ну, да. Соски Бекки всегда торчат наружу как у перевозбужденной самки, но ей до этого нет дела.

— Ну, да. И ее тоже.  — смутился Эван.

— Так ты расскажешь мне, о чем говорил с Кей-Кей?

— Да ни о чем. Она благодарила за то, что я подарил ей возможность пообщаться с великой Синди.

— Для этого нужно было уединяться?

— Ты не понимаешь, она на ней просто сдвинута!

— Я это сразу понял. И что было дальше.

— Ну, она решила, что лучший способ меня отблагодарить, это поцеловать.

— Как?

— Да, но ту же заявила, что убьет меня, если я тебе об этом расскажу.

— А мне-то какая разница?  — удивился Джейсон.

— Думаю, дело в ее подружке, которой ты можешь об этом рассказать.

— Она поцеловала тебя в знак благодарности, это звучит немного странно, но в дальнейшем может привести к чему-то более интересному.

— Боже, вот почему я не хотел влезать в это. Мне не нравится мысль, что кей-Кей думает, будто между нами появилось нечто.

— После простого поцелуя?

— Это был далеко не простой поцелуй. Я бы назвал его диким. Если бы вы не появились, он перетёк бы в кое-что большее, я уверен.

Эван был уверен, что так бы и случилось. Он сам хотел этого. Заняться сексом с билетершей было бы очень просто и весело, стоило приложить к этому минимум усилий. Он мог бы даже закрутить с ней роман. К тому же она жила в 

получасе езды от их города, ходила в другую школу, и у нее не было машины. Можно было делать это во время гонок или заезжать к ней домой. Возможно секс с девушкой, которую он совсем не любил, мог стать легким и забавным развлечением без обязательств и душевных терзаний.

— Не испытывай мое терпение приятель.  — покосился на мальчика Джейсон. Как далеко у вас все зашло, до второй или до третьей базы?

— А какой номер у базы, на которой ты трешься членом о киску малышки?

— Да ну нахрен!  — Джейсон всплеснул руками. Ты что повалил ее на землю и...

— Ничего такого я не делал. Она просто мило улыбнулась, сказала, что я заслужил поцелуй за то что приблизил ее к мечте. Поцелуй получился весьма страстным, и я опомнился, осознав что ее ноги обвиваются вокруг моей талии, а я вжимаю ее в борт трейлера.

— И почему ты не уволок ее за грузовик? Там бы вас ни кто не нашел.

Эван задумался. Он не мог сказать приятелю, что у него возникло чувство, что он изменяет матери, и это было истиной правдой.

— Слушай, ты же ни кому не расскажешь, что завтра мы с Дианой решили заняться сексом.

На этот раз машина вильнула едва не слетев на обочину, и Джейсон посмотрел на Эвана такими глазами, что он решил что у приятеля сейчас случится удар.

— Я долго воздерживался.  — не обращая внимания на его реакцию продолжал Эван с серьезным лицом. Все это время я не мог заниматься сексом ни с кем, что бы скопить побольше спермы и зачать ребенка!

— Урод!  — с чувством произнес Джейсон багровея. Гребаный придурок. Я же действительно поверил. Подумал, что ты наконец решил взяться за ум. А ты все испортил этим бредом про ребенка. Я тебе отомщу. Клянусь. Придумаю, что-то в такой же манере и обязательно отомщу. Ну, ты гад!

— Ну да, обязательно...  — невнятно ответил Эван хохоча. Что ни будь связанное с Дарлин и Бекки.

— Вот увидишь... на днях... очень скоро...  — зло забормотал Джейсон, сворачивая с магистрали на дорогу, ведущую к его дому.

•  •  •

Кэнди вынырнула из объятий пост-оргазменной дремы, обнаружив себя на самой роскошной кровати, в которой ей приходилось лежать. Подушка на которой покоилась ее голова пахла Салли. Сестра неподвижно лежала рядом.

— Сколько я проспала?

— Не очень много.  — ответила та, нежно целуя ее в щеку.

— Как здорово.  — Кэнди потянулась всем телом. Мы же с тобой спали в одной кровати. Как в детстве.

— Я знаю.  — улыбнулась Салли. Я долгие годы представляла, что мы снова будем вместе лежать вот так, как сейчас.

— Я во всем виновата.

— Нет. Ты сделала то, что считала нужным и правильным. Это я струсила и отказалась от своей маленькой дочки. Я испортила ей жизнь. И теперь она меня ненавидит.

— Вовсе нет!  — Кэнди повернулась на бок, просунув ногу между ног сестры. Она просто не понимает причин, но не ненавидит тебя. Тебе 

стоит ее увидеть.

— Нет. Это будет неправильно после всех лет. Она не захочет меня видеть. Совершенно меня не знает.

— А я думаю, ей очень хочется с тобой познакомиться. Может она этого не осознает, но хочет услышать от тебя, почему так произошло.

— Ну не знаю... посмотрим...  — тяжело вздохнула Салли. Давай лучше о тебе поговорим. Почему ты не бросишь его? Ты же несчастна! Теперь с тобой я. И уже ни когда, ни куда не уйду. Ни когда тебя не брошу!

— Я не могу.

— Что тебе терять? Забирай Глорию, начни все заново, с чистого листа.

— Он не даст. Если я уйду, он заберет дочь себе!

— Ты ее мать. Ни один судья не позволит ему забрать ее.

— Он обо мне кое-что знает.  — вздохнула Кэнди. И сразу использует это против меня!

— Что случилось? Что-то серьезное детка?  — ноги Салли сжали бедро сестры.

Лицо Кэнди застыло прекратившись в подобии бледной восковой маски.

— Да. Он поймал меня... нас. И если что-то вдруг случится, он испортит ее жизнь. А она этого точно не заслуживает!

— О ком ты? Кто это был?

— Племянница. Я была с его племянницей.

— Синди!? Ты и Синди!?

— Кэнди кивнула.

— Она хочет быть психологом. Она прекрасный человек. А он... он с легкостью испортит ее жизнь. Я не могу этого допустить.

— О, боже малышка, я даже подумать не могла!  — Салли заключила сестру в объятия. Хочешь остаться у меня на ночь?

— Да, только нужно встать пораньше, я должна вернуться домой до детей.

— Хорошо. И... успокойся, мы со всем разберемся. Вместе. Я помогу тебе разобраться.

— Я так рада, что ты вернулась. Ни когда я не нуждалась в тебе так, как сейчас.

— И ты мне тоже очень нужна.

•  •  •

Камень ломает ножницы. Эван, с легкостью выиграл первенство на посещение душа. День заканчивался пусть маленькой, но очередной его победой. Эван довольно улыбнулся. Он был истощен физически и морально, но сегодняшний день вошел в историю, как один из самых счастливых дней в его жизни. Мог ли он представить утром, что все пойдет так. Конечно, главным событием стало занятие любовью с Кэнди. Дважды! С собственной мачехой! С женой отца! И его ждали годы жизни с женщиной не способной сдерживать эмоции и действовать, разделяя разум и чувства. Потенциал этого было трудно оценить. Эван ощущал такой поток противоречивых, порой полностью противоположных эмоций, что все остальное меркло и казалось ничтожным.

— Эй. Только особо не шикуй, помни про лимит горячей воды!  — уныло пробубнил Джейсон, напутствуя приятеля перед походом в ванную комнату.

— Не волнуйся, оставлю тебе немного.  — усмехнулся Эван. Надеюсь, я успею заснуть, пока ты будешь дрочить, вспоминая сочные губы Билли Джо. И не вздумай меня будить.

— Уверен, что не хочешь лечь на походной кровати, неженка?

— Иди нафиг, прошлого раза мне хватит на всю оставшуюся жизнь — покачал головой Эван, раскатывая прямо на полу спальный мешок. Лучше я лягу на полу чем на 

это пыточное ложе.

— Как хочешь.  — хмыкнул Джейсон пожимая плечами.

На самом деле не имело значения, где бы лег спать Эван. Он так вымотался за день, что мог уснуть, где угодно, на полу, на потолке даже лежа на гвоздях. Едва его голова коснулась маленькой подушки, он задремал и если бы догадался накрыть ей лицо так бы и спал до утра. Однако через короткий промежуток времени он услышал шум. Мозг еще пытался спать, но мальчик уже выныривал из расслабляющих объятий морфея. Он продолжал лежать с закрытыми глазами, проклиная неуклюжесть Джейсона.

— Эван!

Это не был голос Джейсона. Эван от неожиданности открыл глаза и тут же сощурился из-за света от включенной на столе лампы, который его видимо и разбудил. Стоящий рядом человек показался в первый момент большой тенью.

— О, боже Бекки.  — устало простонал Эван.

Сестра Джейсона наклонилась, заслоняя свет. Ее смешные каштановые косички торчащие в стороны по бокам не накрашенного лица и белая пижама с смешными котятами, придавали ей вид маленькой девочки.

.. если она снова задумала меня соблазнить то может не стараться.  — отрешенно подумал Эван. Дети меня ни когда сексуально не привлекали.

— Как дела?  — спросила Бекки.

— Прекрасно. Сплю, как видишь.

— А мне кажется не спишь.  — хихикнула она. Я заглянула пожелать тебе спокойной ночи и поцеловать на ночь.

— Бек. Тебе что нужен кто-то, что бы укрыть одеяльцем и почитать сказку?

Левая нога девушки переступила через лежащего, как в коконе в спальнике Эвана. Он непроизвольно заглянул ей между ног. Короткая ночная рубашка едва прикрывала маленькую попку. Под ней на девушке были надеты простые хлопчатобумажные белоснежные трусики. Перемычка из белого хлопка, покрывающая промежность вздулась бугром, и Эвану не нужно было напрягать память, что бы представить, как выглядит вульва сестры друга без одежды.

— Бекки

— Один поцелуй, и я оставлю тебя в покое!

— Хорошо.  — с обреченной тоской застонал мальчик. Только если ты пообещаешь сразу уйти.

Бекки клятвенно прижала руку к груди и присела на корточки, прямо над его лицом.

— Что ты делаешь!? Ты же сказала один поцелуй?!

— Ага... один...  — хихикнула она и ткнула пальцем в раздвоенный бугор приближающийся к его лицу. Вот сюда!

Эван оторвал затылок от подушки, машинально посмотрел в сторону двери в коридор и втянул ноздрями воздух. От Бекки пахло чистой кожей и стиральным порошком. Не имя сил сопротивляться он прижался губами к ее промежности и попытался всосать в рот половые губы вместе с тканью. Сестра Джейсона была настоящей ведьмой, он просто не мог ей сопротивляться, совершая новую глупость.

— Ммм,  — томно мурлыкнул она как настоящая кошка и неуловимым движением сдвинула трусики в сторону так резко и далеко, что материал, переместившись на правую ягодицу, угрожающе затрещал.

Лучше бы это был сон. Тогда он мог наплевать на условности, обещания и неловкость. Даже на то, что Джейсон в любой момент мог вернуться из душа. Бекки присела еще ниже и подала таз вперед, прижимая к лицу Эвана промежность. Язык 

сам собой провалился в горячую раскрывшуюся щель, в первый момент показавшуюся сладкой как мед. Девушка застонала и качнула низом живота, заталкивая бархатистые вздутые половые губы ему в рот.

— О, да! Я хочу тебя Эван. Хочу, что бы ты вошел в меня.

Эван без труда ввел язык ей во влагалище. Бекки содрогнулась. Толстый клитор девушки увеличился еще больше и ткнулся ему в нос. В рот потекла кисловатая слизь, мгновенно сделав липкими губы. Он приглушался к шуму воды, доносящуюся из коридора и схватил руками попку Бекки, помогая ей насаживаться на язык. Эван чувствовал, что успеет довести ее до оргазма, до того, как Джейсон закончит плескаться в душе.

— Ах, х-аа-а! Я, ах, хочу этого. Я хочу чувствовать его внутри! О-ооо, трахни меня!  — пролаяла Бекки опуская голову.

— М-м-Нет, Бекки! Черт, нет. Джейсон нас поймает. Ты обещала, мы договаривались, что он ни когда не узнает! Хватит. Вода перестала течь! Черт, отвали... убирайся отсюда.

— Забудь о нем дурачок!  — тяжело дыша, всхлипнула Бекки, продолжая извиваться тыкаясь мокрой вульвой ему в лицо. Ему все равно. Пойдем в мою комнату.

— Нет, он сейчас вернется. Пожалуйста. Просто уходи, немедленно!

Бекки с рычанием потянулась рукой назад, нащупав член Эвана через ватный слой спального мешка.

— У тебя встал! Ты хочешь!

Эван грубо отпихнул безумную нимфоманку, махнув рукой в сторону двери.

— Кайфоломщик!  — зло прошипела девушка, выпятив нижнюю губу.

Вскочив она одернула сорочку и нервно спустила вниз по ногам трусики, и сказала словно выплюнула ему в лицо: Надеюсь ты обкончаешься во сне идиот. Спокойной ночи! Она швырнула скомканную белую тряпочку ему в лицо.

Эван застонал, как от зубной боли и торопливо спрятал влажные трусики под подушку, перекатившись на бок, спиной к двери, чувствуя унижение и отвращение к себе за несдержанность и слабость перед этой маленькой ведьмой. Не должна была вагина девушки иметь над разумным мужчиной столько власти! Так что собственное безволие и вспышки животной похоти воспринимались, как отклонение или в Бекки действительно было что-то колдовское и гипнотизирующее. Эван натянул на подбородок край спальника и закрыл глаза.

Через минуту в комнате появился Джейсон. Он выключил лампу и зажег ночник над кроватью озаривший комнату рассеянным синеватым светом. Эван облегченно выдохнул и открыл глаза. Отчего-то вспомнилось, что произошло в его прошлую ночевку у приятеля. У Джейсона явно были проблемы со скромностью. На этот раз он не прикрылся даже полотенцем, стоя в комнате совершенно голый. Со спины его фигура очень напоминала сложением Алекс, подружку Глории. Ягодицы точно повторяли форму попки девушки. Только заметные между бедер мошонка и покачивающийся член, даже в спокойном состоянии, похожий на хобот слона, портили картинку. Эван знал, что ему следует немедленно закрыть глаза, но не стал этого делать.

Раздавшийся звук заставил мальчика вздрогнуть и едва не выдал его. Кроме него и Джейсона в доме было только два человека. Эван замер, слыша, как открывается дверь. Джейсон обернулся и теперь он мог видеть 

его пенис в профиль. Он точно не был напряжен, но все равно казался неправдоподобно длинным. Дверь захлопнулась. Возникло движение воздуха. Эван затылком ощутил движение, когда кто-то прошел мимо него. Кровать перекрывала обзор, и он видел только ноги, остановившиеся рядом с Джейсоном. Неясное мерцание ночника создавало мистический ореол, но Эван без проблем узнал очертание вульвы Бекки подсвеченной, будто со всех сторон сразу. Она была обнаженной! Сердце Эвана пропустило несколько ударов, а затем заколотилось, как поршни в двигателе гоночной машины. В ушах зазвенело, и он не мог разобрать, что они говорят, только приглушенный бубнеж. Джейсон, кажется, тихо ругался на сестру, упрекал за что-то.

... боже они же оба голые!

Джейсон кивнул головой на лежащего на полу Эвана, и указал на стену. Кажется, он пытался выпроводить сестру, как Эван за две минуты до этого. Однако Бекки не думала подчиняться. Ее бедра задвигались, прилипнув к ногам брата. Эван сразу вспомнил, как она делала так у стадиона. Во рту обострился ни на что не похожий привкус плоти девушки. Эван облизнулся и медленно потянул ее трусики из-под подушки. В груди жгло и пульсировало, по животу растекалось щекочущее ощущение, член подрагивал и быстро увеличивался в размере. Голова Бекки повернулась в его сторону, и мальчик зажмурился, только постом сообразив, что лежит в тени, и его просто не видно сверху. Он снова открыл глаза, как раз в том момент, когда Бекки опустилась на колени перед братом. Эван снова перестал дышать. Он наивно ждал, до сих по был уверен, что все это глупый розыгрыш, что сейчас брат с сестрой включат свет и начнут сеяться над тем, как здорово его разыграли. Назовут его извращенцем и вуайеристом. Это будет в любом случае странно, но по крайней мере не вывалится за рамки, придав ситуации хоть какую то нормальность.

Эван не верил своим глазам. Член, огромный хобот Джейсона, подрагивал и медленно набухал, становясь все длиннее. Он пульсировал и приподнимался вверх, пока не распрямился, оказавшись параллельно полу, глядя полускрытой крайней плотью головкой в лицо Бекки. Джейсон тоже посмотрел в сторону Эвана, а потом стянул крайнюю плоть, оголив вытянутый купол почти черной в сумрачном сиянии головки. Бекки тут же открыла рот и поглотила ее. Эван увидел, как моментально вытянулись ее напряженные соски, меняя форму груди на два бокала для мартини с обломанными ножками. Кулак Джейсона сильно сжал ствол пениса посередине, бедра толкнулись вперед. Как минимум два десятка сантиметров члена уверено, неотвратимо исчезли во тру девушки. Джейсон зашипел, вскидывая вверх подбородок. Бекки попыталась улыбнуться, булькнула и из левого угла ее рта обильно потекла слюна.

Эван едва сдержал стон. Он отлично знал, каково это чувствовать, как головка проталкивается через гортань и втискивается в горло Бекки. Щеки девушки надулись, шея заходила ходуном, под подбородком вздулся крупный бугор, и еще больше фаллоса вползло ей между губ. Со стороны ее крупный рот сейчас казался еще 

больше. Эван увидел, как исказилось от удовольствия лицо приятеля, и медленно просунул руку в спальник, сжав торчащий из трусов возбужденный пенис пальцами. Он боялся двигать рукой, что бы они не заметили, что бы не поняли, что он не спит. Что бы этого не понял Джейсон. Бекки наверняка хотела, что бы он проснулся. Не о таком ли тройнике говорила она тогда в парке? В тот момент Эван, по наивности, решил что речь идет о Бекки и Дарлин. Мысль заняться совместной любовью с Бекки и Джейсоном даже теперь казалась отвратительной и невозможной.

Язык Бекки обвился вокруг головки, покрывая ее дорожкой пузырящейся густой слюны, и двинулся вниз вдоль ствола. Эван замер, как на шоу иллюзиониста, ожидая, что сейчас у него на глазах нечто пропадет, растает в воздухе. Пах Джейсона нервно толкнулся вперед, втыкая возбужденный пенис в блестящий от слюны рот. Она не подумала отстраниться. Села ниже и запрокинула голову, позволяя шелковистому куполу снова войти в горло. Эван сглотнул, словно это он сейчас собирался проглотить гигантский пенис. Джейсон явственно напряг мышцы ягодиц, надавливая, и случилось чудо. Колонна плоти медленно вошла в рот девушки практически целиком, как меч в горле шпагоглотателя. Джейсон хрипло выругался. Бекки подавилась, сгорбилась и резко отстранилась, выбрасывая вместе с членом поток слюны на ствол и собственный подбородок. Джейсон выждал несколько секунд, позволив ей продышаться, и повторил операцию. Эван боялся моргнуть и пропустить хотя бы секунду из волшебства. Длинное как предплечье полено сантиметр за сантиметром входило в широко разинутый рот Бекки. Снизу с него активно капала слюна, превращаясь в неопрятные раскачивающиеся сосульки. Наконец оно остановилось и пошло назад. Потом снова вперед и опять назад. Щеки Бекки заблестели от слез. Эван подумал, что головка члена, наверное, достает ей до желудка.

... Блин, я что попал на сьемки новой серии «глубокой глотки»?

Бекки снова отстранилась. С ее подбородка свисала настоящая борода из густой беловатой жидкости.

— Ох, ох, я хочу, ах, хочу его, ах, хочу что бы ты вошел, ах в меня!  — задыхаясь отчетливо произнесла она.

— Тшш!  — Джейсон замотал головой, глядя в сторону спального мешка.

— Да!  — все так же громко ответила она, вскакивая на ноги, развернулась к брату боком и поставила согнутую в колене ногу на край кровати. Возьми меня вот так!

Джейсон послушно переместился ей за спину, заставил поставить на кровать второе колено. Бекки согнулась и расставила ноги, почти легла как лягушка. Ее попка раздвинулась, приподнялась вверх и двинулась назад, к вздрагивающему фаллосу.

— Не вздумай кричать!  — зашипел Джейсон и погрузил головку между раздвинутых половых губ.

Эван вспомнил, с каким трудом вошел в узкое влагалище девушки. Он представить не мог, что она сможет взять этого монстра. Ствол пениса Джейсона согнулся, ему пришлось сдавить его пальцами у корня и усилить нажим. Было похоже, что он твердо вознамерился разорвать вульву сестры, и Эван не мог отвести глаз от этого волшебного, дикого в 

своей извращенной эротичности зрелища. Бекки повернула назад голову, и он увидел искаженное гримасой боли и похоти лицо. На блестящих губах играла та же дьявольская улыбка, которую он уже видел в ее спальне и «укромном месте» у стадиона. Он весь сжался, четко осознав, что маленькая ведьма точно знает, что он не спит!

Джейсон опять качнул бедрами, превращая улыбку в гримасу. Но она так и не отвернулась, продолжая смотреть в сторону Эвана. Она хотела, точно хотела знать, что он следит за ними.

— Сделай это! Вые** меня!  — прохрипела Бекки, и Эван понял, что она играет для него.

— Тшш, ты обещала, что будешь молчать!  — зашептал Джейсон, хватая сестру за бедра.

— Буду!

Мышцы на руках мальчика напряглись, притягивая гибкое тело к себе, пах наоборот двинулся вперед. Лицо Бекки исказилось став на мгновение неузнаваемым.

— О-ооо, дьявол!

Брат вбивал пенис в ее влагалище. Пальцы Бекки скомкали простыню, ступни согнутых ног задергались, задрожали в каких то непонятных конвульсиях. Эван несколько раз моргнул, что бы убедиться, что все это ему не чудится. Бекки не переставала смотреть в его сторону. Выражение ее лица говорило: «смотри! На его месте мог быть ты»! Эван был слишком потрясен, что бы завидовать. У него на глазах Джейсон трахал свою младшую сестру!

Колени приятеля уперлись в край кровати. Скользящий в теле Бекки пенис жирно заблестел от ее слизи, похожий на фантастическую рептилию в голубом отсвете ночника. Джейсон вел себя все агрессивнее, вонзаясь в сестру грубее и жестче. Она изогнулась, касаясь пупком кровати и укусила одеяло, обмотанное вокруг кулака.

— Бля**! Бля**! Бля**!

Ее руки разъехались в стороны. Бекки начала биться о постель лбом при каждом толчке точно фанат на рок-концерте. Джейсон был похож на бесноватого фанатика какого-то сатанинского культа, дергаясь позади сестры в безумном танце, пропихивая член в узкое отверстие. Эвану показалось, что в комнате стало невыносимо душно. Вся она наполнилась сопением Джейсона, бесконечными криками Бекки, которые она глушила набив в рот одеяло, мокрым шлепаньем и чавканьем, словно кто то бил ладонью по куску сырого мяса.

— Твоя узкая пи*** невероятно хороша!  — пропыхтел Джейсон и эти его слова привели Эвана в непонятное состояние, его коснулось похотливое безумие двух подростков на кровати.

Он забылся и прижал трусики Бекки к носу. Запах был пьянящим, знакомым, невероятно возбуждающим, в груди даже заныло от чувства безысходности, от сожаления, что он не трахнул сумасшедшую ведьму, когда была такая возможность.

Джейсон навалился на выставленную попку сестры, начал подпрыгивать и дергаться, как собака на суке, мотая Бекки из стороны в сторону, как тряпичную куклу. В ответ она еще сильнее выгнулась, выпятив почти исчезнувшие в грудной клетке конусы грудей. Джейсон грубо схватил е за волосы дернул на себя, заставляя запрокинуть голову, а потом начал натуральным образом душить обхватив ладонью тонкую шею. Голова девушки запрокинулась, прижимаясь к его плечу, одеяло выпало из перекошенного рта, во все стороны полетела слюна. Лицо Бекки побагровело и 

заблестело от пота, глаза закатились. Другую руку Джейсон просунул под дергающийся живот, схватился за промежность, подбрасывая низ живота, насаживая влагалище на член, врезаясь в ее попку изо всех сил.

Эван снова закусил губу, что бы не застонать и начал дрочить, обмотав липкую головку пениса трусиками Бекки. Он не знал, хватит ли у Джейсона смелости кончить в сестру, но видел, что приятель находится на пороге. Мошонка Джейсона практически слилась с корнем пениса, превратившись в сморщенный шар, фрикции стали совсем беспорядочными.

... а у меня хватило бы сил выдернуть член из Дианы в такой же ситуации?

Джейсон зарычал. Разжал обе руки и тело Бекки мешком повалилось в кровать. Член вывалился из влагалища с громким чокающим звуком, словно кто-то открыл шампанское. Пенис подпрыгнул, и головка ударилась о грудь Джейсона. На Спину Бекки выстрелила толстая струя спермы. Мальчик тут же схватил член и засунул его в узкий паз между сжатых напряженных ягодиц сестры, выбрасывая остаток семени на ее поясницу и крестец. Эван закрыл глаза и сосредоточился, стараясь выровнять дыхание.

... Я бы мог! Точно мог! Просто, в отличии от Джейсона, у меня есть совесть!

Глава 23 (Кто главный?)

Проснувшись, Эван долго не мог понять, где находится, чувствуя, как затекло и ломит все тело.

... У Джейсона я, у Джейсона.

Мочевой пузырь намекал, что лежать и вспоминать, что было вчера слишком рискованно. Он выбрался из спального мешка и потянулся, разминая ноющую спину, шагнул к двери и остановился, посмотрев на спящего в кровати приятеля.

... Мне все приснилось? Нет!

По дороге в ванную Эван вспомнил мелкие детали, вспомнил выражение, с которым Бекки смотрела на него, отдаваясь брату. Она устроила ему шоу! А Джейсон всеми силами затыкал ей рот, боясь что Эван проснется. Похоже, лучший друг не горел желанием, что бы Эван узнал о его очень, очень ненормальных отношениях с младшей сестрой.

... А чему ты удивляешься, приятель?! Кто мог пойти на такое безумие, как не сумасшедшая, импульсивная нимфоманка Бекки!

Ни как не удавалось окончательно проснуться. Мозг отказывался нормально работать, и ему пришлось плеснуть в лицо ледяной водой, что бы очнуться.

... Они делали это не в первый раз. Однозначно не в первый. И Бекки явно играла во всем этом главную роль. Ей было плевать сплю я или нет. Она хотела, что бы я узнал обо всем вот так, грубо бесстыдно, в одно мгновение. А значит ей плевать знает ли Джейсон, что я трахал его сестру. Господи! Теперь понятно, почему Джейсон так подталкивал меня к идее заняться сексом с Дианой или Глорией. Тяжело сознавать, что ты ненормальный. А вот если кто-то рядом такой же как ты, то противоестественная страсть уже не кажется такой дикой. Эх! Если бы он решился прямо поговорить со мной об этом. Тогда, я бы мог рассказать ему, что занимался сексом с мачехой. Хотя, наверное, секс с матерью гораздо хуже по шкале извращения, чем секс с сестрой!  

Мать Джейсона придет в ужас, если узнает. В отличии от Кэнди она не может развестись с ними, остается только хранить все в тайне и как-то жить дальше. Ужас!

Эван снова и снова плескал в лицо водой. Требовалось время, что бы свыкнуться с мыслью о Джейсоне и Бекки. Рано или поздно с Джейсоном придется поговорить, но только не сейчас. Само слово инцест, неожиданно произвело на мальчика оглушающее впечатление возможно от того что он сам успел запачкаться в этом. В любом случае прислушиваться к советам Джейсона теперь точно не стоило. Трудно воспринимать нормально похвалу или поощрение от человека без понятий о морали.

... Лучше всего сохранить это в секрете ото всех. То, что случилось, уже произошло и изменить это я все равно не смогу!

•  •  •

Возвращаясь ранним утром из дома Салли, Кэнди чувствовала себя, как девочка-подросток, которая солгала родителям, где проведет ночь и уехала на свидание с мальчиком. Как ни смешно это звучало, но Кэнди ни когда не переживала подобного. У нее был тайный ухажёр, но он жил с ней под одной крышей. Так что им не нужно было брать машину родителей и уезжать в безлюдное место, они могли заниматься этим где угодно в доме, главное не попадаться!

... во всяком случае, мама так и не узнала обо мне и Салли. Это бы точно ее добило.

Салли была абсолютно права. Родив в 15, Кэнди так и не смогла пройти период взросления. Не смогла насладиться безответственным импульсивным поведением, глупостями и страстями, и может от этого так тянулась к запретному.

Восемь лет разницы между ней и Синди казалось пропастью. Ей было 15, а племяннице Джона восемь, когда они увиделись впервые. Но даже тогда Кэнди показалось, что улыбчивая непоседливая девочка с очень серьезными умными глазами не по годам зрелая. Она не заметила, как влюбилась в сводную племянницу, наслаждаясь ее обществом. Подсознательно, она всегда выделяла ее среди остальных несмотря на то что теперь под ее опекой оказались Эван с Дианой и малышка Глория. К 14 Синди по-настоящему расцвела. Внешне казалась старше своих лет, а умом давно обогнала сверстниц. Она была невероятно красива, умна, независима и очень хитра. Она считала Кэнди лучшей подругой, наставником и доверенным лицом. Дошло до того, что она спрашивала у нее совета в критических ситуациях, даже не думая обращаться к своим родителям.

А когда Синди исполнилось 15, между Джоном, его сестрой Джулией и ее мужем произошел разрыв. Какой-то семейный скандал. Кэнди не интересовалась деталями, но с тех пор Синди передала бывать у них дома. Их отношения вынужденно изменились, хотя Синди по-прежнему звала ее Кэнди, без дурацких эпитетов дистанцирующих их друг от друга.

Как только Синди получила водительские права, она получила в подарок первую машину и начала приезжать на игры Эвана или Дианы, а так же на соревнования по картингу Эвана, конечно если на них не присутствовал Джон. За несколько месяцев она кардинально 

изменилась. Кэнди сначала даже не узнала в серьезной 16 летней девушке, которую совсем не интересовало общество сверстников, проказницу и хохотушку Синди. Она занялась кикбоксингом и гонками, хотя продолжала великолепно учиться. Со стороны ее можно было легко принять за сорви-голову, повзрослевшую «Пеппи-Длинный чулок», которая заводилась с пол-оборота, не терпела несправедливости и готова была надрать задницу любому, кто встанет у нее на пути. Она была сильна, красива, уверена в себе и временами пугала.

Теперь Кэнди совсем перестала чувствовать разницу в возрасте между собой и племянницей. Их дружба возродилась, изменилось только то, что теперь обе чувствовали себя на равных. Они вместе ходили в закусочные после окончания детских мероприятий, гуляли по парку, изредка ездили в торговый центр. Почти всегда их сопровождал кто-то из детей, но порой в одиночестве. Наверное, Кэнди должна была чувствовать себя неловко, Синди своим присутствием и видом ставила под сомнение ее статус взрослой женщины, но этого не произошло. Им просто было хорошо вместе...

В тот день разразилась жуткая гроза с проливным дождем и заезд Эвана на карте задержали почти на три часа, пока не просохнет трасса. Кэнди маялась от безделья, наблюдая за пасынком, увлеченно ковыряющимся в двигателе картинга, вместе с такими же, как он юными гонщиками. Она дико скучала, устав от общества таких же, как она мамочек, следящих за своими отпрысками из-за защитного барьера, отделявшего боксы от зоны, где могли ходить зрители. Сообщение, пришедшее на телефон, обрадовало ее необычайно.

«Привет. Я на работе. Хочешь сходить на пляж? »

Кэнди подозвала Эвана и сказала ему, что отъедет не на долго в магазин, а сама села в машину и поехала на общественный пляж, где Синди работала спасателем. Когда она приехала смена Синди уже заканчивалась.

— Я подумала что тебе будет дико скучно торчать у трека ожидая гонки.  — улыбнулась Синди. Хочешь есть?

Если бы тогда ей не было так скучно в окружении остальных мамаш, если бы она с легкостью не солгала Эвану, если бы почувствовала что-то странное в излишней поспешности с которой вела машину, все могло получиться иначе. Но она приехала и сразу ощутила подзабытую реакцию организма, едва увидев загорелое соблазнительное тело племянницы в закрытом красном купальнике в стиле «Спасателей Малибу». Даже тогда, ощущая нервирующее порхание бабочек в животе Кэнди могла остановится и не ходить в раздевалку с Синди.

... Женщины в отличии от мужчин не стесняются раздеваться друг перед другом — подумала Кэнди, глядя как племянница с естественным видом стаскивает красный тянущийся материал с торса.

Она конечно немного растерялась, когда Синди не отвернулась будто нарочно показывая ей твердую шаровидную грудь с темными кружками сосков и кнопками в центре каждой, которые неожиданно стали светлеть приобретя розовато-коричневый оттенок. Вокруг ареол возникла белая кайма заметная даже на незагорелых участках грудей. Живот Синди напрягся став плоским и рельефным, как у легкоатлетки, когда она пошевелила бедрами, стягивая по ним купальный костюм. Появившийся узкий треугольник черных волос заставил Кэнди 

вздрогнуть и вздохнуть. Синди подцепила упавший купальник большим пальцем правой ноги и подняла его, сгибая ногу, невольно обнажив промежность. Она скомкала ткань руками и застыла, ничего не говоря. Голая, соблазнительная, отрешенно глядя в точку над головой женщины. Кэнди сделала два шага под воздействием непонятной притягивающей силы, которая толкала ее в спину. Она окончательно растерялась.

Она шестнадцатилетняя девочка, дочь сестры твоего мужа!  — закричал в сознании испуганный голос.

Именно в таком возрасте девушки отрицают всякие законы, в том числе и мораль общества. Синди вольно или невольно пробила только начавшую строится стену, отделяющую настоящую Кэнди от прошлой, она не сделала ни чего, не сказала ни слова, просто разделась и застыла, и Кэнди сошла с ума, заключив ее в горячие крепкие объятия. Это был самый значимый и страстный поцелуй Кэнди, с тех пор как она впервые поцеловалась с Салли.

Их роман развивался очень бурно. Свидания становились все чаще. Скромность и наносное пуританство, выработанное Кэнди, таяли и рассыпались в прах. Если бы их осторожность была такой же, как взаимная страсть, они бы не вылезали из постели. Кэнди обещала Джону ни когда не видеться с членами его семьи, но с легкостью нарушила обещание.

Тайна, опасность и извращенная суть их связи заставляли ее чувствовать себя живой, дарили наслаждение. Наверное, болезненная страсть к сексуальным извращениям была заложена в ее ДНК. Она была по-настоящему развращена, бесстыдна и счастлива от этого! И как могло быть иначе, после той ночи, когда она увидела свою мать, стоящую на четвереньках как собака перед голым мужчиной. Тогда она еще не понимала, что они делают, но как только увидела, как занимаются любовью собаки, все стало понятно. Любимый папа трахал мамочку как суку на полу в гостиной, рядом со спящими детьми, что может быть банальнее? Загвоздка была в том, что это был вовсе не папа. Кэнди ни кому об этом не рассказывала. Позади мамы в ту ночь она четко разглядела облик старшего брата, который прижимался к пухлым ягодицам мамы, как обезумевший пес во время случки.

•  •  •

Одев пропылившуюся футболку и шорты, Эван собрал свои вещи и, стараясь не шуметь, выскользнул из комнаты похрапывающего Джейсона. Дверь в комнату Бекки была приоткрыта. Эван знал, что не стоит этого делать, но все равно не удержался и заглянул. Как и тогда, она стояла перед этим странным старинным зеркалом в бронзовой раме. Эван уже собирался попятиться и тихо смыться, когда перехватил в этом чертовом зеркале ее взгляд. Бекки смотрела прямо на него, ему в глаза и мальчик замер, как заяц в луче фар машины.

Она широко улыбнулась. На ней по-прежнему была короткая сорочка с котятами, правда косички исчезли, превратившись в волну блестящих прямых волос падающих на лопатки. Бекки подняла волосы руками, медленно водя по ним щеткой с толстой ручкой. Подол рубашки приподнялся и опустился. И снова приподнялся в такт движению ее рук. Вид маленькой крепкой попки постоянно выглядывающей 

из-под сорочки, словно играя с ним в прятки, манил и притягивал.

— Ты что-то скажешь или так и будешь стоять, как соляной столб и пялиться на меня?

— Что?  — встрепенулся Эван. Зачем... зачем, ты это сделала?

— Что именно?

Он молча шагнул в комнату, подошел к девушке и остановился у нее за спиной, глядя на отражение в зеркале.

— Ты поняла о чем я. Ты знала, что я не сплю!

Бекки очень натурально изобразила удивление, шок и смущение. Она даже порозовела, прижимая ладонь к раскрывшемуся рту.

— Ой! О нет! Ты видел нас?

— Перестань изображать жеманную дурочку. Джейсон знал об этом так же как ты?

— Я знала, что ты смотришь.  — Бекки перестала улыбаться и наклонила голову к левому плечу, сверля Эвана взглядом. А зачем тебе знать знал ли Джейсон?

Сейчас она снова превратилась в несносную младшую сестру лучшего друга, которую временами хотелось придушить. Вот только теперь Эван до судорог в мошонке хотел ее трахнуть, а не убить.

— Просто скажи. Он знал... знает?

— Спроси у него сам.  — пожала она плечами. Знает ли он, что я знаю, что ты знаешь.  — она захихикала.

— Господи! Слушай, а тебя совсем это не беспокоит? То, что он твой э-э...

— Мой брат?

— Да. Он же твой брат, черт возьми!

— Нет.  — Бекки беспечно улыбнулась. Мы целуемся и всё такое... как мы с тобой. Это просто секс. Просто удовольствие.

— Но он же твой брат.  — с нажимом произнес Эван.

— Инцест.  — Бекки широко раскрыла глаза и пошевелила губами, словно пробуя это плохое слово на вкус. Ну и что... Это делает процесс еще больше захватывающим и сладким. И это все равно просто секс.

— Как тебе удалось?  — понизил голос Эван, глядя на ее приоткрытый крупный рот.

— Что?  — с оттенком гордости усмехнулась девушка и провела по губам кончиком языка.

— Ты все поняла... Джейсон... у него же огромный...

Расческа упала, глухо ударившись о ковер. Бекки потянулась за ней, низко наклонившись вперёд и вбок, подхватила и коснулась пальцами его бедер, перебирая шорты.

— А ты думаешь у тебя соломинка?  — с невинной улыбкой спросила она, глядя на Эвана так точно он был маленьким ребенком, а она взрослой опытной женщиной. У меня все болело до вечера после того как ты сделал со мной, то что сделал, тогда, на стадионе.

— Что я сделал? Это же ты...  — оторопел Эван. Неважно! Но у него такой... длинный!

— Безусловно. Но, зато он ни когда не бывает таким твердым и негнущимся, как у тебя.  — пальцы добрались до паха и крепко сжали пульсирующий ствол быстро набухающего члена. И он не трахает меня, как зверь, как это делал ты. Ты чуть не разорвал меня оба раза.

... ты не представляешь, как мне хочется задушить тебя прямо сейчас!

— Вчера, ты рассчитывала на «Тройничок» о котором мечтала?

— Нет. Но когда-нибудь, очень может быть, конечно, если ты этого захочешь.

— Нет. Нет. Никогда. Я ни когда такого не хотел. И не 

собираюсь... этого делать!

— О-о, ты сделаешь это, поверь мне.  — Бекки закивала головой с самодовольной улыбкой и выражением превосходства на лице. Если я захочу, ты это сделаешь!  — в ее ангельски красивых чертах на мгновение мелькнуло, что-то демоническое.

Сейчас она до жути напомнила Эвану Джейд, которая уверенно манипулировала им принуждая выполнить свои похотливые фантазии.

— Посмотрим.  — холодно и как мог уверенно ответил он, положив руки на выступы костей таза ниже талии девушки. А как насчет того что бы рассказать Джейсону, что я о вас знаю?

— А как насчет того, что бы поцеловать меня?  — в тон ему отозвалась Бекки.

— Лучше я не буду.

— Почему? Из-за брата!? Ему все равно. Он не мой бойфренд. Он мой брат.

— Так ты рассказывала ему о нас?

— Разумеется, нет.  — Бекки, похоже, по-настоящему обиделась и отвернулась. Ты же просил не делать этого.

— Вот и славно. Это очень хорошо! Пусть так и остается. Так будет лучше для всех. Скажи ему, что я пошел домой, что бы по-настоящему поспать.

— Не пущу пока не поцелуешь меня на прощание.  — Бекки обняла его за шею, привстав на цыпочки.

— Поцелуи с тобой ведут к плохим вещам. Я не буду делать этого сейчас. Хватило и прошлого раза. Твоя мать едва нас не поймала.

— Пфф, и что бы она сделала?

— Нет, маленькая ведьма. Я предпочту не знать этого.  — от мысли, что мисс Мэри увидит, как они трахаются у Эвана начал зудеть корень члена и задний проход. Отпусти. Мне надо идти.

— Нет пока не поцелуешь.  — она лишь крепче вцепилась в шею и практически повисла на нем.

Застенчивая улыбка и по-настоящему бляд*** взгляд таких невинных глаз, вызвали всплеск желания.

— Хорошо.  — вздохнул Эван и закрыл глаза.

... Разве это не дикость? Разве не отвратительно вставлять язык туда, где побывал член Джейсона?

•  •  •

Вернувшись домой Кэнди прошла в свою часть и разделась, разбросав одежду по полу, как непослушный ребенок, а потом схватила первое, что попалось на глаза в шкафу — одну из белых рубашек мужа. На ходу застёгивая пуговицы, она двинулась на кухню. Заварив кофе, уселась прямо на стойку и облокотилась затылком на шкаф с посудой. Кэнди закрыла глаза.

... Как будто целая жизнь прошла с момента, как я просто работала здесь няней.  — подумала она и положила ладонь на живот. В последний раз, когда я сидела здесь вот так, я была беременна.

В ту ночь дети уже улеглись спать, а Сандра что-то делала в спальне. Джон с легкостью поднял ее в воздух и усадил прямо на эту барную стойку. Он дернул вниз молнию на брюках, и потянул ее за ноги, подтаскивая промежность к краю.

... Почему на мне тогда не было нижнего белья?

Кэнди не помнила, зато четко помнила, как Джон трахнул ее прямо на этом месте, а затем отвез домой в парк трейлеров и заплатил, как обычной проститутке.

... Я была ребенком, а Джон взрослым мужчиной.

Кэнди почувствовала, как начало гореть лицо. Все 

началось накануне, с минета в машине. Это давно стало прелюдией к получению жалования за работу няней. Он относился к ней, как своей личной шлюхе, а она как дура, считала что эти отношения делают ее взрослой и особенной.

•  •  •

Утренний воздух был теплым и влажным. Эван опустил оба боковых окна и выехал с подъездной дорожки, от дома Джейсона думая о том, что произошло.

Сорочка Бекки волшебным образом задралась, и его руки сжали горячую голую попку, приподнимая девушку в воздух. Ведьма! Настоящая ведьма. Она одним своим взглядом заставляла шорты неприлично бугриться в паху. Эван невольно изогнул поясницу растирая сладко зудящую головку члена о ее лобок.

С кухни донёсся шум. Скорее всего, это была мать Бекки. Каждый разумный подросток знает, что нужно делать, если возникает вероятность, что его поймают за неприличным занятием. Это закладывается на уровне инстинктов. Эван проигнорировал сигнал опасности и поднял Бекки выше, желая только одного. Запихнуть пенис в ее влагалище. Он уже не размышлял, как противно вставлять член туда, где совсем недавно побывал монстр друга.

— Сделай это. Трахни меня!  — хрипло произнесла Бекки и укусила его за мочку уха.

Ее голос и боль неожиданным образом отрезвили. Сбили магическую пелену с сознания. Джейсон бессовестно обманывал его, но у Эвана была совесть и понятия о чести...

Машина Эвана выехала на магистраль и перестроилась в четвертый скоростной ряд. Мальчик задрал левую штанину шорт, подставляя полуупругий член и мошонку солнцу, бьющему прямо в открытое окно. Пришлось задрать согнутую в колене ногу и поставить пятку на сидение, но щекочущее тепло в паху было невероятно приятным. Мошонка ощутимо запульсировала, вздулась и тут же сжалась от потока сквозняка гуляющего по салону машины. Приятное покалывание переместилось из ануса и яичек в пах. Потекло по лобку, сконцентрировалось в районе корня пениса, заставив конвульсивно напрячь ягодицы. В член хлынула кровь, и он стал быстро напрягаться, перекатившись с лобка на внутреннюю поверхность бедра.

Остановившись на красный свет Эван слишком поздно заметил, что рядом притормозила другая машина. Он ни когда не страдал эксгибиционизмом поэтому потянулся к возбужденному члену, что бы убрать под шорты, но пенис задергался ускользая от пальцев, ударившись головкой о нижнюю часть руля.

... Жаль я не прихватил с собой трусики Бекки! Нет, пусть лежат там, где я их оставил. Что она почувствует, найдя их залитыми спермой? Конечно, если Джейсон или мисс Мэри не обнаружат их первыми. Боже, проклятый фетишист!

Эван скосил глаза влево и увидел женщину на пассажирском сидении. За рулем, скорее всего, сидел ее муж, а молодая девушка на заднем сидении была их дочерью. По мнению Эвана она была слишком молода, но очень симпатична. Он улыбнулся ей, и сжал ствол члена пальцами, испытав жгучее желание, что бы она узнала, что он делает. Девушка улыбнулась в ответ и ее мать тоже. Семейство уехало, не заподозрив о непристойном поступке. Что-то изменилось в нем в тот момент, когда он увидел, как 

лучший друг занимается сексом со своей сестрой. Девиантные сексуальные фантазии Эвана стали острее, но одновременно, перестали так цеплять совесть.

Надавив педаль газа Эван почувствовал, что готов заняться сексом с первым человеком которого увидит, вернувшись домой. Инцест в его понимании не потерял отвратительной ауры, но зная что Джейсон засовывает член в Бекки, мальчик уже так не переживал по этому поводу. То, что они делали с Дианой, стало казаться почти нормальным. Да-а! Поцелуй с Дианой был очень похож на попытку попробовать синтетический наркотик. Он вызывал мгновенное привыкание и непреодолимую жажду, способность пойти на что угодно, ради новой дозы.

... Если Диана мой наркотик — почти богиня, моя королева, то кто тогда Кэнди? Что для меня значит секс с ней?

Эван затрепетал, подумав, что ему придется и дальше жить с ними под одной крышей. А ведь еще была Глория!

•  •  •

Диана оглянулась через плечо на свое отражение и изогнулась.

— Нет, это ни куда не годится. Моя задница похожа в этом на перезрелый арбуз.

Ребекка наклонилась, ловко манипулируя с ярко-зеленой тканью обтягивающей попку подруги.

— Вот так будет лучше.  — сказала она превратив благонравный треугольник в стринги, для чего попросту запихала лишнюю ткань между ягодиц подруги. Эх, хотела бы я иметь твою попу!

— Ты можешь иметь ее когда захочешь.  — засмеялась Диана.

Когда они перестали целоваться, Ребекка отошла на два шага, окидывая фигуру Дианы критическим взглядом.

— Слушай. Давай сходим завтра в торговый й центр. Найдем что-то действительно достойное твоего тела. Я бы тоже прикупила для себя чего-нибудь новенького.

— Прекрасная идея.

— Моя мама подбросит нас, а обратно вернемся на автобусе.

— Прекрасно.  — сказала Диана, вертя в руках одно из платьев подруги. Ты не против, если я одену его?

— Нет, но зачем? Ты что собралась идти домой в бикини?

— Ага.  — лучезарно улыбнулась Диана. Когда мама увидит, что большая часть моей задницы вываливается из этого купальника, она сама предложит мне деньги на новый, даже не придется просить.

— Какая ты всё-таки коварная особа!

Диана одела платье, сунула свою одежду в сумку, коротко взглянула на гимнастку и помрачнела.

— Реб, мне очень жаль.

— Не надо. Я понимаю, но все же подумай о том, что я сказала.

— Да, хорошо. Но ты все еще можешь выбрать подарок на день рождения.

— Да все в порядке.  — лицо Ребекки разгладилось. Я совсем не...

— Я обещала. Я тебя знаю и очень хорошо понимаю.

— Ты лучшая, Ди. Ты лучшая.

•  •  •

Мэри Барнс держала в одной руке пузырек с лекарством, а в другой листок с описанием. Она изучала список побочных эффектов, о которых и так прекрасно знала. Некоторые тщательно прятались фармацевтическими компаниями за заумными названиями и старательно обходились в разговорах врачами, которые не врали напрямую, но умалчивали. Женщина размышляла, не решаясь принять окончательное решение.

Пронзительный голос проповедника, энергично размахивающего правой рукой с кафедры, все еще звучал в ее голове: «Поступайте правильно и будете прощены, господь благословит вас... «. Отец Мэри был пастором, непогрешимым, бескомпромиссным,  

всегда поступающим правильно. Он искренне переживал за дочь, обнаруженную на чердаке хоров с задранным на голову платьем и спущенными до колен трусиками. С лицом Элизабет между своих ног. Но оставить подобное святотатство без последствий не мог.

Единственной надеждой Мэри оставалось покаяние, и усердная молитва, а так же кардинальное изменение в жизни, иначе она сгорела бы в вечном огне. Под предлогом защиты девочек от всеобщего порицания и унижения, отвратительная лесбийская история была скрыта от общества. Элизабет было обещано, что если она ни кому, ни чего не расскажет, и больше не станет заниматься подобными вещами, ее родители об этом не узнают, а Мэри весь остаток года провела под непрерывным дождем из огня и серы. Она на всю жизнь запомнила присказку матери: Ты обязана придерживаться высоких моральных стандартов. Ты дочь пастора! ».

Юная Мэри страшно переживала и всем сердцем верила, что может стать лучше и чище, что сможет поступать правильно, быть идеальной юной леди и заставит родителей гордиться тем, что сидит в первом ряду церкви, наравне с почетными гражданами города и известными поборниками религии. Так, что же пошло не так?

То, что казалось очевидным, простым и легко исполнимым для мистера Барнса проповедника, оказалось сложным и даже бессмысленным для девочки подростка с синдромом «IСD» (Синдром неконтролируемой импульсивности — характеризуется неспособностью противостоять искушениям и желаниям. Расстройство поведенческих реакций.) Если бы родители поняли это, они бы сразу отвели Мэри к врачу, который выписал бы ей лекарство. Но они об этом даже не подумали.

Отец Бетси Сью был фермером. Элизабет дружила с Бетси с детства. Так кому нужен пыльный чердак над хорами, когда в твоем распоряжении есть сеновал? Мэри продержалась три года до 17, не посещая церковь без нижнего белья, не участвуя в лейсбистских забавах подруг, и не совершая других омерзительных глупостей, типа минета мальчишкам под лестницей на второй этаж во время перемены. Конечно, были мелкие грехи, но она следила за собой, не желая опозорить семью и лишить работы отца. Разве это не было жертвой с ее стороны? Разве это ни чего не значило?

«Ты богомерзкое создание, у тебя в животе живет дьявол! «— Мэри поверила отцу, когда он заявил это. Семья отреклась от нее, потому что она отказалась давать показания на диакона Саула, отца ребенка который развивался в ее животе. Наверное, только Мэри была виновата, что он соблазнился и трахнул ее, нарушив церковные обеты. Наверное, она была порождением сатаны, искусительницей, позором родителей и потерянной для бога душой. Ей пришлось уйти из дома, не достигнув 18 лет и пытаться выжить на деньги, сэкономленные на летних работах и присмотре за детьми прихожан их церкви. Наверное, поэтому она выскочила замуж за первого же засранца, который сказал, что любит ее.

Семнадцать лет минуло без каких-либо известий о семье, но теперь, под воздействием меняющихся взглядов общества на сексуальные отклонения, из-за постоянных выступлений лесбиянок в воскресном шоу «Голос», Мэри думала 

о ней с большой долей презрения и злости.

... Вы бы извивались, как грешники на сковороде, если бы сейчас оказались на этих телешоу.

Мэри размахнулась и швырнула проклятый пузырек с таблетками о стену. Ей было страшно понимать, что любимая дочь больна так же, как она. Но она не могла пересилить себя и заставить ее принимать лекарство без ее согласия. Это должно было стать выбором Бекки. Ее выбором, когда она поймет, что нельзя жить как пустая оболочка, постоянно обуреваемая одной страстью, поступающая только в соответствии со своими низменными инстинктами.

•  •  •

Первое, что ощутил Эван войдя в дом, был восхитительный аромат свежезаваренного кофе. Это было нормально, этого следовало ожидать от кофеманки Кэнди. Но то, что он увидел, добравшись до кухни, оказалось весьма необычным. Изящные, голые сверх всякого приличия ноги мачехи свисали с барной стойки.

... зачем она там уселась?

Эван осторожно вошел, не совсем понимая, как теперь вести себя с мачехой. После того, как они занимались сексом.

... мы теперь любовники или как?

На Кэнди оказалась белая мужская рубашка. Ее подол лежал на верхней части бедер, едва закрывая промежность, под тканью четко просвечивали выпуклые соски. Она точно пренебрегла бюстгальтером.

— Доброе утро Эван.  — сказала она, заметив пасынка. Ты рано.

Мальчик двинулся вперед, не решаясь посмотреть Кэнди в глаза.

— Мама.  — слово показалось таким же неестественным как в первый раз, когда отец заставил так называть свою новую жену.

— Эван.  — в тон ему ответила женщина.

Его взгляд скользнул по покачивающимся ступням, икрам, коленям, бедрам уткнулся в пространство между ними. Налитая грудь оттягивала рубашку так, что полы разъехались в стороны, едва сдерживаемые пуговицами. В разрезе расстёгнутого ворота виднелась ровная матово поблёскивающая верхняя часть грудной клетки с россыпью мелких веснушек на загорелой коже. Смотреть на это и не касаться, казалось верхом расточительства. Сердце Эвана екнуло, когда ладони легли на теплые колени. Они податливо разошлись в стороны, и он встал между ними. Ладони заскользили вверх по бедрам.

Икры Кэнди коснулись голых ног мальчика, точно лаская. По спине побежали мурашки. Пальцы нырнули под рубашку, и коснулся большими пальцами складок, где туловище соединялось с ногами. Руки напряглись, сдавливая бедра. На Кэнди не было нижнего белья! Он представил, как толстые половые губы расплющиваются о столешницу. Кэнди взяла в ладони лицо пасынка. Он не был уверен, что прочтет в ее глазах, поэтому старательно смотрел в сторону. Провел ладонями по бокам, обвел выпуклые шары грудей и только после этого решился посмотреть в лицо женщины, которая номинально была его матерью. Она потерла подушечками пальцев мочки ушей Эвана, и он увидел как темнеют зрачки небесно-голубых глаз, уже зная что сейчас услышит.

— Дорогой, ты же умный мальчик. И знаешь, что я сейчас должна сказать. Что это было неправильно, и мы не допустим, что бы это случилось снова, да?

— Да.  — выдохнул Эван и прижался губами к мягким губам.

Его пальцы затеребили пуговицы, не решаясь их расстегнуть. Он увидел, как медленно 

опускаются веки женщины, словно она засыпала. Он облизал сухие губы с запахом кофе, и они податливо раскрылись, пропуская язык в рот. Кэнди ударила пятками, Эвану по ягодицам, вонзила длинные ноготки в шею и плечи, и шумно вдохнула носом, впиваясь в губы пасынка жадным страстным поцелуем. В нем было столько похоти, что Эван на мгновение потерял ориентацию от резкого всплеска возбуждения. Пуговицы с жалобным треском оторвались от рубашки, посыпавшись на пол и в раковину. Пальцы нашли плотные вздутые соски. Они показались больше, чем он представлял, когда смотрел на грудь, очень надеясь, что сейчас подует ветер, и они сморщатся и заостряться. Захотелось, ощутит как кончики заставляют его давиться упираясь в гортань, пока он пытается втянуть огромное полушарие в рот.

На член и мошонку хлынул поток воздуха. Эван даже не заметил, как мачеха пятками стащила с него шорты, и они упали на пол. Он посмотрел на собственный пенис, указывающий как красная стрела на ее промежность. Грудь сдавил спазм, в солнечном сплетении защекотало. Эван схватил Кэнди за раздавленные о стойку ягодицы и рывком притянул на самый край. Ее лицо заметно покраснело, губы не покидала странная волнующая улыбка, глаза озорно блестели и уже начали подергиваться пеленой. Она обхватила пальцами обнажившуюся головку члена, выдавила из нее настоящий поток преэякулянта. Эван задрожал точно в лихорадке. Пальцы с темно-красными ногтями пробежались по бугристому стволу сдавили снизу и потянули вперед, вдавливая фиолетовую от напряжения головку в паз вульвы, начав двигать ей по горячей гладкой поверхности вверх и вниз. Головку обволокло теплой вязкой влагой. Эван наклонился, сделал шумный вдох и вошел в горячее раскрытое отверстие. Ее глаза широко раскрылись, спина изогнулась, на лице возникло неописуемое выражение.

— О, детка! Как же хорошо чувствовать его внутри!

Эван не имел ни сил, ни желания сдерживаться. Все уроки мисс Тони вылетели из головы. Его вёл инстинкт и желание насадить Кэнди на фаллос. Не отводя взгляда от ее расширенных глаз, он погрузился во влагалище целиком, до корня, чувствуя как пульсирующая труба охватывает поверхность пениса миллионом присосок.

— Дай его мне!  — хрипло выдохнула Кэнди, используя ноги, что бы заставить пасынка войти еще глубже. Трахни меня. О, малыш, вые** меня!

Слово на букву «В» вылетевшее изо рта женщины не смутило, а заставило Эвана хотеть ее еще больше. Он замычал, приподнимая ее попку в воздух и начал вколачивать член в мокрое чавкающее отверстие. Мир фантазий и реальность слились воедино. Сейчас он занимался сексом со своей няней.

— Ах, ах, Кэ... а, Кэнди!  — имя, наконец, вылетело изо рта, но показалось таким же неестественным, как мама.

— О-ооо, Эван, да-а!  — Кэнди обхватила мальчика руками и ногами сразу, прижимаясь к нему трепещущим телом. Как же ты хорош, Эван. Ты заставляешь меня чувствовать себя так хорошо-о, ааа...

Эван физически ощутил, как приближается ее оргазм. Ноги женщины сжались так, точно хотели раздавить его, но он продолжал дергать тазом, стремясь выполнить 

миссию.

— Я... а-ах, я сейчас...

Он насадил свою Кэнди на взрывающийся изнутри член, практически поднял ее в воздух на импровизированном колу и даже не почувствовал веса тела женщины. Бурный прерывистый поток спермы хлынул в утробу мачехи, в третий раз за два дня. Эван плавал в наслаждении, ощущая себя богом.

— Я люблю тебя Эван.  — задыхаясь, пролепетала Кэнди, бессильно откидываясь назад. Я так сильно тебя люблю.

В уголках ее потускневших глаз блеснули слезы, и они опять начали целоваться с страстью которую ни на гран не пригасил оргазм. Обмякший член вышел из раскрытого воронкой влагалища, и ноги женщины бессильно свесились стукнувшись о стойку. Он опустил ее на пол продолжая прижимать к себе. Сердце Эвана в это мгновение разрывалось от любви. От того что он знал, что эта любовь ни когда не сможет раскрыть свой потенциал.

— Дорогой, мне очень жаль.  — прошептала Кэнди.

— Я буду тем, кем ты...  — заговорил Эван, беря ее за руки.

— Нет, это я взрослая... я знаю, как поступать правильно. И ты знаешь, что мы не должны делать это снова. Это неправильно. Так не должно быть. И я не могу позволить подобному повториться, как бы этого не хотела.

— Но ты же чувствуешь что и я? Я люблю тебя.  — потеряно пробубнил Эван.

— Я знаю, знаю... и я люблю тебя. Всегда любила, и буду любить, но мы не можем этого делать. Это так не работает. Не работает!

Эван открыл рот и ничего не сказал. Ему было нечего возразить. Он действительно был умным мальчиком и все понимал. Кэнди была права.

— Запомни главное Эван, ты не сделал ни чего плохого.  — она потянулась с явным желанием обнять пасынка, но отдернулась и руки бессильно повисли вдоль тела. Нам нельзя стоять здесь в таком виде. Сестры могут вернуться в любой момент. Поговорим позже, хорошо?

Не дожидаясь ответа, энди запахнула разорванную рубашку и стремительно вышла из кухни. Эван тупо простоял на месте минуту, затем подтянул вверх шорты и оглянулся вокруг. Он вспомнил как отец, уезжая в командировки раньше, всегда говорил ему: «Остаешься за хозяина, пока меня нет. Ты должен заботиться о наших женщинах».

•  •  •

Диана поправила плавки маленького, как минимум на два размера, бикини снова бесстыдно врезавшиеся между ягодиц, смутилась, одернула короткий легкий сарафан, который позаимствовала у подруги и сказала: Мама, как думаешь, мне стоит купить новый купальник?

— Хмм, либо ты получишь денег на новый, либо вызовешь в ней ревность к собственному телу.  — усмехнулась Ребекка, наблюдая за репетирующей подругой.

Диана хмыкнула, вспоминая, как выглядела шикарная попа Кэнди в тесных джинсах. Разумеется, в глубине души ей жутко хотелось, что бы мама завидовала ее телу.

— Ты просто ни когда не видела Кэнди, одетую в джинсы-стретч.

— Конфетку?  — с непонимающим видом переспросила Ребекка. (имя Кэнди в буквальном переводе означает сладкая, сладости, карамель, конфетка)

— Ой, не начинай, ты прекрасно поняла о ком я.

— Мне нравится Кэнди. Это сексуальное имя, ей очень идет.

— 

И я с тобой согласна, в отличии от любимого папочки, который воспринимает ее, как часть мебели в доме.

— Ладно. Мама обещала отвезти тебя домой. А я возвращаюсь в постель. Ты меня выжала.

— А может наоборот!?

Ребекка захихикала и выбежала из прихожей, еще раз крикнув на прощание: «Пока».

•  •  •

Эван еще ощущал ленивую, тянущую после оргазменную истому в теле. Он вышел в коридор и остановился перед открытой дверью в комнату Дианы, глядя на пустую кровать. Окружающую тишину нарушал только скрип половиц под ногами и звук его дыхания.

... Хорошо, что ее нет дома. Можно поспать, а потом я расскажу ей о драке с отцом.

— Я только что занимался сексом с мамой на кухне.  — произнес он вслух с оттенком детской гордости. Боже, я больше ни когда не произнесу это вслух.

Добравшись до своей комнаты, он разделся, швырнув в стену шорты, как когда то швырнул полотенце после поцелуя с Кэнди у ванной комнаты. Лег на кровать и уставился в потолок, думая о женщине, объединившей в себе сразу множество образов. Кэнди, няня, первая любовь, мачеха. За годы, что она провела в доме в статусе жены отца, он практически свыкся с мыслью, что она его мать.

... Как снова жить без мамы?

Эван представил свои руки на ее груди, губы на шее, жар между ног.

... смогу ли я теперь видеть в ней одновременно маму и Кэнди?

Он попытался представить себя в роли сына и любовника.

... почему бы нет. И в той и в другой ипостаси я люблю ее. А еще люблю Диану и Глорию. Еба** в рот, я совсем оху**!

Эван едва сдержался, что бы не проорать последнюю фразу в голос и закрыл глаза.

•  •  •

Увидев машину Эвана перед домом, Диана удивилась.

... Он же должен был быть у Джейсона.

Коварный план, который она построила, мог полететь к черту. Она не решиться демонстрировать маме слишком тесный купальник, если рядом будет брат. А реализовать идею хотелось непременно. Диана даже не подозревала, насколько хочет продемонстрировать Кэнди факт, что у нее тоже есть задница. Это было глупо, детски, но она ни чего не могла с собой поделать. Глупо завидовать роскошному телу мачехи. Еще глупее ревновать ее к брату, к возможной интрижке, которая могла возникнуть между ней и Эваном.

— Черт бы побрал мое буйное извращенное воображение!  — фыркнула Диана, раздраженная набором странных чувств.

... Это глупо и смешно. Эван и Кэнди вместе! Да даже если они трахаются, я должна быть счастлива за обоих, тем более теперь, когда решила не заниматься с ним сексом. Что за детские обиды? Я думала, что давно переросла это чувство!

Диана раздраженно швырнула сумку на пол кухни и решительно направилась в спальню родителей. Дверь оказалась закрыта, поэтому пришлось изображать вежливость и стучать. Девушка пробарабанила по филенке короткую дробь и прислушалась.

— Войдите!

Диана вдохнула полную грудь воздуха и распахнула дверь, полная решимости произвести на мать впечатление тем, что Ребекка назвала «попой за которую 

можно умереть».

— Ма...  — начала она и поперхнулась, наткнувшись взглядом на Груди! именно так, с большой буквы.

Кэнди стояла в расстёгнутой рубашке отца. Диана охнула, покраснела, попыталась извиниться и выйти обратно в коридор. Без бюстгальтера груди Кэнди оказались еще больше и при этом практически не провисали, противореча законам тяготения.

... Может это силикон?  — мелькнула и пропала глупая мысль.

Отец бы ни когда не разрешил своей жене вставлять импланты. Грудь была выдающейся. Она существовала отдельно от тела, плавно выступая из грудины, закругляясь и резко уходила к ребрам образуя немного вытянутый вниз шар, выпирающий слева и справа от тела, удерживая распахнутую рубашку в весьма пикантном положении. В отворотах виднелись темные окружности ареол, а соски показались девушке огромными.

— Ди, подожди минуту.  — ничуть не смутившись произнесла Кэнди, но все же скрестила руки на груди.

— Ой... прости, мне послышалось ты сказала — входи. Прости. Я выйду.  — она начала пятится в коридор задом.

— Ты что-то хотела?

— Гмм, да, но это может подождать.

— Уверена?

— Конечно. Все нормально.  — Диана захлопнула перед собой дверь и только после этого смогла нормально вдохнуть, невольно воспроизводя картину в голове снова и снова, как зацикленную гифку на экране компьютера.

... как я могла перепутать? Слово «входите» и «подожди минуту» ну, ни как не похожи!

Диана, словно сомнамбула, двинулась по коридору, добралась до кухни, пнула ногой сумку и растеряно упала на стул. Она и раньше знала, что у Кэнди красивое тело, но оказалось, оно было дьявольски возбуждающим. Она даже не стала закрывать глаз, что бы представить детали. У мамы был плоский живот, а под аккуратным треугольником волос, которые оказались гораздо рыжее волос на голове четко просматривались пухлые бритые половые губы.

Как соблазнительно они выпирали, я даже видела толстую трубку между ними... Стоп! Что за непристойность! Неправильно думать о теле мамы таким образом. Да как тут не думать? Она же... богиня секса, женщина с большой буквы. Самка!

Диана густо покраснела и встала. Подойдя к раковине, она наклонилась и нажала белую кнопку на кране фильтра. Не обращая внимания на брызги воды, девушка начала катать твердый шарик между пальцев. В голове замелькали яркие образы. По телу побежала дрожь, а по животу разлился щекочущий жар.

•  •  •

Когда Мэри объявила дочери что им надо поговорить, выражение лица Бекки изменилось.

— Не волнуйся, ни чего страшного не случилось.  — добавила женщина.

— Я знаю. Я ни чего такого не делала.  — поспешно подтвердила девушка, но в ее глазах мелькнула тень облегчения и мышцы лица разгладились.

— Давай, присядем здесь.  — предложила Мэри, зайдя в гостиную и расположилась на диване.

— Что случилось мама?  — Бекки бухнулась на другой край и повернулась к ней лицом, в ее голосе и жестах все равно угадывалось, что девушка нервничает. Что я натворила? Точнее, тебе опять кажется, что я веду себя как-то не так?

— Нет, милая, все хорошо.

— Тогда к чему этот таинственный разговор?

— Хороший вопрос.  — Мэри вздохнула, не зная с чего начать, но 

твердо убежденная в том, что стоит рассказать дочери о синдроме импульсивного поведения. Я хочу, что бы ты кое-что поняла... осознала. Я хочу, что бы ты знала...  — Мэри сделала паузу, внимательно посмотрев в глаза дочери. Я понимаю тебя, понимаю больше, чем ты думаешь. Мы с тобой очень похожи. Я хочу сказать... я, была такой же в твоем возрасте.

Скептическая ухмылка и косой взгляд Бекки заставили Мэри пожалеть о том, что она не одела бюстгальтер. Ее пышные остроконечные груди с крупными сосками походили на два закругленных конуса и слишком откровенно выпирали из-под халата. С одиннадцати лет она ощущала неловкость из-за их размера. Прекрасно помнила все эти взгляды матери и других прихожанок, которые заставляли Мэри невольно стыдиться собственной груди. Во взгляде Бекки мелькнуло нечто, ярко напомнившее об этом. Даже сейчас став зрелой дамой, она стеснялась как девочка. Особенно, когда занималась в тренажёрном зале. С ее грудью было явно что-то не так, она привлекала слишком большое внимание! А Элизабет наоборот всегда ей восхищалась и говорила, что они ей очень нравятся. Она обожала смотреть на них, трогать, целовать, сосать и даже тереть отвердевшими сосками свой клитор. Ох, да-а! Мэри прекрасно помнила чувство горячих тисков, когда подруга вставляла твердый коричневый конус себе во влагалище.

Только уйдя из дома, Мэри перестала стесняться своего тела. Так было до тех пор, пока муж не заявил, что она пытается соблазнять мужчин своими сиськами. А потом она заметила осуждающе-завистливые взгляды других матерей, когда начала возить детей в школу. Они до боли напомнили реакцию прихожанок в церкви, где служил отец. Самым ужасным было то, что в этом не было ее вины. Мэри ни когда не стремилась выпячивать собственное тело, выставлять его напоказ. Она не была виновата, что соски были такими крупными и отзывчивыми, что груди или попа так соблазнительно смотрелись в любой одежде. В итоге, пришлось использовать бесформенную одежду хоть как то скрывающую особенности фигуры, превращая себя в невыразительную серую мышь. Когда Джейсон стал достаточно взрослым, что бы начать живо интересоваться девочками, пришлось делать так же дома. Она специально подчеркивала свою асексуальность, и только один раз случился прокол. Мэри помнила его до сих пор. Эван случайно увидел ее в ванной обнаженной, и с тех пор она постоянно ловила на себе его пытливые взгляды, от которых становилось стыдно, душно и неуютно. Спустя какое-то время так же начал вести себя Джейсон, и она чувствовала себя еще хуже, изо всех сил пытаясь игнорировать это, не понимая откуда в нем возник этот интерес.

— Я не шучу Бекки.  — Мэри изо всех сил старалась, что бы дочь прониклась серьезностью момента, что бы она доверяла ей и ни как не могла решиться, или подобрать нужные слова. Я прекрасно знаю, на что это похоже.

— Мама? Мы совсем не похожи, ты никогда не делаешь ни чего такого. Ты как образцовая мать с рекламного 

плаката. Не пьешь, не куришь, не говоря уже о... иногда мне кажется, что ты бесполый ангел. Ты даже ни разу не встречалась с мужчиной за все время, что я помню.

— Я не... не... Это не значит, что я этого ни когда не делала или не хотела. Ты когда-нибудь делала, что-то и не понимала, почему ты это сделала? Думала и тут же исполняла, не сомневаясь в правильности поступка?

— Ты о том, как я бегала голышом? Но я же была еще ребенком.

— Нет не об этом. Не совсем об этом.  — сказала Мэри, хотя она заметила странности в поведении дочери именно тогда, когда она вдруг начала раздеваться до нага при любом удобном и неудобном случае. Понимаешь... у некоторых людей в организме присутствует химический дисбаланс. Они ни с того ни с сего впадают в депрессию, без причин сердятся или наоборот, и совершают разные необычные поступки.

— Ты о том, как я помочилась на сумку Паулы? Но она заслужила. Смеялась надо мной, называла плоской как доска и обидно обзывалась.

— Ей конечно не следовало так говорить, но ты... совершила поступок, даже не подумав, как это выглядит со стороны, просто захотела и сделала.

— Ну... я тогда была маленькой и уже не помню, что думала.

— Я хочу поговорить о том, почему ты это сделала.

— Она называла меня шлюхой!

— Я знаю милая и это было очень неправильно, и некрасиво.

— Значит, я поступила правильно?

— О. нет, нет.  — поспешно возразила Мэри. Ты в ответ могла подраться с ней, устроить словесную перепалку, но вместо этого сделала нечто неприличное. Неосознанно выбрала самый провокационный вариант мести. Может ты этого даже не осознала или понимала, что делаешь то, что неприлично, но все равно это сделала. Были ситуации, когда я поступала примерно так же. Потом испытывала чувство вины, но это ни как не заставляло меня меняться, скорее наоборот, провоцировало на новые еще более, хмм... некрасивые поступки.  — Мэри увидела, как на лице дочери возникло замешательство.

— Я не... О чем ты мама?

— Я объясню. Обычно все начиналось с позыва, с какой-то мысли или чувства, и я их отвергала. Но во мне начинало копиться напряжение. В конце концов, мне становилось так плохо, что я сдавалась и делала то, о чем думала. Это всегда дарило чувство освобождения, невероятного облегчения и даже удовольствия, а потом за всем этим следовало горькое сожаление. Не всегда конечно, только если в результате у меня были проблемы с окружающими. У тебя так было?

— Я так не думаю.  — пожала плечами Бекки. Во всяком случае, я ни о чем не сожалела. А что ты могла делать такого плохого?

— Это не важно.

— Ну как же мама... я даже ни разу не слышала, что бы ты произносила бранные слова, даже когда злишься. Ты библиотекарь!

Мэри неравно сжала руки, побледнела, покраснела, замялась, а потом решительно сжала губы и наклонилась к дочери.

— Я была 

с другой девушкой.  — прошептала она. Меня поймали с другой девушкой прямо в церкви!

Смущенное выражение на лице дочери сменилось потрясением и открытым от удивления ртом. Она даже головой замотала, словно не могла поверить в то, что говорит мать. Мэри сглотнула и продолжила.

— Мой отец проповедовал прихожанам о том, что надо жить правильно, а я испытывала оргазм, лежа как последняя проститутка на купели для крещения. Нас, там застукал дьякон.

— Я... а я думала, твои родители умерли, когда ты...

— Нет Бекки. Нет. Мне очень жаль, что я скрывала правду. Они до сих пор живы, но я умерла для них. Они отреклись от меня.

— Потому, что тебе понравилось заниматься любовью с девушкой?

— Нет. Конечно, я была влюблена в нее тогда, но не в этом дело. Я не смогла, не знала, как перестать делать омерзительные вещи. Вещи, которые ни когда не должна делать дочь пастора.

— И что же такого ты сделал? Прости, я не представляю. Ты что убила кого-то?

Мэри невольно засмеялась, поглаживая дочь по руке. Ей было приятно осознавать, что она воспитала Бекки так, что девочка считала убийство худшим грехом, чем противоестественная любовь между двумя девушками, которая по сути не могла повредить ни кому и оставалась просто любовью. В отличии от нее, родители были готовы простить акт насилия, но не смогли принять ее любви к Элизабет.

— Бекки, мне очень важно, что бы ты понимала, что ни один твой поступок не заставит меня разлюбить тебя. Мне нужно, что бы ты мне доверяла. Мне важно, что бы ты знала, что можешь признаться мне в чем угодно.

— Я и так понимаю это мама.  — улыбнулась Бекки. И всё-таки, что ты сделала?

— Как и в случае с твоим поступком с сумкой одноклассницы, я сделала то, что остальные посчитали неприемлемым. То, что я чувствовала возбуждение, не означало, что я могу удовлетворять себя в любом месте, я это понимала и все равно делала. Конечно, иногда мне удавалось сдерживаться, но стоило оказаться в месте, где сам акт воспринимался, как нечто противоестественное у меня падала планка.

— Ты хочешь сказать мне, что я не здорова?

— Нет конечно.  — с жаром воскликнула Мэри и подалась к дочери. Я не думаю, что ты способна сделать, что-то что может навредить тебе, но если ты почувствуешь, обнаружишь, что действуешь руководствуясь фантазиями или импульсами, не задумываясь о последствиях, дай мне знать... пожалуйста.

— Мама, ты знаешь о Дарлин?

— Да. Вы порой слишком шумите, когда находитесь вдвоем в твоей комнате.

— Я... эмм... ох... ты не злишься?  — захлопала ресницами Бекки.

— Нет. Ты не сделала ни чего плохого. Но я не хочу, что бы это привело к последствиям, что бы ты попала в беду.

— Я понимаю. Мы не нарушаем ни каких законов.

— Не только о законе стоит беспокоиться. Бывают другие последствия поступков, которые ранят больнее. В общем... если ты считаешь, что уже достаточно взрослая и 

тебе нужны противозачаточные средства, просто дай мне знать. Я не говорю, что ты взрослая для того, что бы делать это, но не могу и не хочу тебя ограничивать, полностью полагаясь на твой разум. Так что, если обнаружишь...

— Хорошо, я поняла.  — Бекки покраснела. Я постараюсь вести себя умно. Но, я так и не поняла, как тебе удалось избавится от... э-ээ... как ты превратилась в идеальную маму?

— Я далеко не идеальна.  — усмехнулась Мэри. Я начала принимать специальные лекарства сразу после твоего рождения.

— И ты думаешь, ммм... что мне тоже нужно это делать?

— Ничего я не думаю милая. Просто хочу, что бы ты знала об этом. Что бы поняла, что если почувствуешь, что готова сделать что-то, что может причинить тебе вред или если просто захочется поговорить о чем то, я всегда готова тебя выслушать и помочь. И не стесняйся, я все пойму.

— Конечно, я приду к тебе, но лекарства принимать не хочу.

— Я и не говорила что это необходимо. И уж тем более не собираюсь заставлять тебя. Просто знай, что это выход, если все станет очень плохо.

— Хорошо, спасибо, мама.

•  •  •

— Проснись.  — звонко прокричали Эвану прямо в ухо, и кт — то прыгнул на него сверху. Эван, проснись.

Эван разлепил веки и обнаружил, что его лицо покрыто вуалью из мягких черных волос.

— Какого черта?

— Пытаюсь разбудить тебя соня!  — Диана мотнула головой, отбрасывая волосы за спину.

— Зачем?  — горестно вздохнул он. И почему ты в бикини?

— Мне нужно кое-что спросить у тебя.

— Прямо сейчас? Неужели это не могло подождать хотя бы пару часиков?  — поморщился Эван. Что ты хотела?

— Он мне мал?  — спросила Диана, оттягивая красную полосу поблескивающей тянущейся ткани, пересекающую груди вверх к самому подбородку. Неужели это от того, что они такие большие.

У сестры была соразмерная грудь, никогда не казавшаяся слишком крупной и при этом она оставалась уникальной. Особенно, когда Эван ее касался. Соски походили на два розовых наконечника ватных палочек приклеенных к вечно вздутым более темным пятачкам ареол, которые в свою очередь перетекали в два плотных упругих округлых холма плоти.

— Ди, они идеальные.

— Спасибо, увидимся позже.  — захохотала девушка и чмокнула брата в кончик носа.

Она перекатилась на край кровати и спрыгнула на пол. Окончательно проснувшись, Эван приподнялся на локте, провожая ее взглядом. Было чудом, что она не обратила внимания на все еще припухшую скулу и поэтому он подавил желание остановить ее, снова спросив, зачем она одела купальник.

— Я запрещаю будить меня еще два часа!  — прокричал он в закрывшуюся дверь. Даже если дом загорится.

Он со стоном уронил затылок на подушку и задумался.

... я становлюсь одержимым!? Если сейчас я спущусь вниз, то наверняка столкнусь с Дианой и Кэнди на кухне. Как это будет? Что я почувствую? Каково будет увидеть женщину, с которой только что занимался любовью, а теперь она выступает в роли матери? Я не смогу коснуться ее это понятно.  

Но смогу ли просто смотреть и не выдать себя? Особенно при Диане, которая всегда так хорошо читает меня по лицу.

Эван застонал и перевернулся, уткнувшись лицом в подушку.

•  •  •

Через несколько часов всё-таки пришлось выбраться из постели, потому что Эван едва не описался. Мочевой пузырь грозил лопнуть в любой момент. А еще жутко хотелось есть. Эмоциональная усталость так измотала, что он проспал весь день, пропустив обед и ужин.

Шипя сквозь зубы, он сбежал вниз, закрылся в ванной и с наслаждением выпустил в унитаз не меньше литра жидкости. Потом умылся, почистил зубы и решил совершить набег на холодильник. Эван залетел на кухню и обнаружил Глорию, сидящую за обеденным столом. Сестра даже головы не подняла, полностью сосредоточившись на рисовании. Эвану дико захотелось увидеть, какие безумные фантазии реализует на бумаге ее непогодам взрослое сознание, но прежде чем он подкрался к столу, сестра вскинула голову и резко повернулась.

— Эван, прекрасно!  — сказала девушка и встала со стула.

— Что такое?

— У меня действительно очень крупная грудь?

... я вам что Златовласка? Эти маленькие, эти большие, эти в самый раз!

— Джейд сказала, что они слишком большие, а тебе как кажется?  — ни капли не смущаясь, Глория подняла вверх футболку вместе с бюстгальтером.

Разум Эвана заработал как кинокамера, безучастно фиксируя происходящее. Пальцы Глории цепляют жёсткий каркас белого лифчика, тащат его вверх вместе с грудью. В какой-то момент, из под белого материала начинает выдавливаться плоть. Бюстгальтер отрывается от тела прижимается к шее, а грудь падает вниз, упруго расходится в стороны, сталкивается и принимает естественное положение, превращаясь в два твердых на вид ядра, которые на соревнованиях толкают легкоатлеты. Эвану захотелось, что бы это фиксировали не глаза, а видеокамера, что бы он мог потом пересматривать этот момент раз за разом, замедлить воспроизведение, что бы уловить момент, когда немного выпуклые розовые ареолы сморщились, превратившись в маленькие пятнышки.

— Ну как?  — спросила Глория, застыв в нелепой позе, прижимая бюстгальтер и футболку к шее точно пред доктором.

... Твою же мать!  — мысленно завопил Эван, глядя в голубые глаза, немного более светлые чем у Кэнди, но все равно очень на нее похожие.

— Глория ты не должна показывать мне свою грудь... вот так... посреди кухни.  — сказал он, видя как меняется выражение лица сестры, когда его холодные пальцы, подхватили округлости снизу и свели их вместе.

Выражение шока, стеснение мелькнуло и исчезло. Она почти не покраснела, и на лице появилось приятно-удивленное выражение.

— Что ты делаешь?

— Ты же сама просила оценить. Я должен понять насколько они тяжелые.  — Эван осторожно покатал между пальцев набухающие почки сосков, чувствуя себя престарелым извращенцем, щупающим глупую наивную школьницу. Мне они большими не кажутся.  — добавил он, продолжая слегка сдавливать упругие полушария.

— Она сказала, что они отвиснут к 25 годам.

— Может тебе лучше спросить об этом у мамы. Она как раз в этом возрасте, и ее грудь крупнее твоей.  — Эван пересилил себя и заставил сестру опустить 

футболку вниз, стараясь не обращать внимания на скомканный лифчик, выглядывающий из ворота. Не нужно показывать мне их снова.

— Почему?  — недоуменно спросила Глория и захлопала ресницами.

— Потому что.

— Я не понимаю.

... Потому что ты добьешься того что в конце концов не выдержу и вые** тебя, дурочка!

— Потому что мне нельзя их видеть. Это неприлично. Но они прекрасны. Передай Джейд, что она просто ревнует, потому что по сравнению с тобой, она плоская как...  — Эван прикусил язык и не сказал «доска».

Он шагнул к холодильнику, сдерживая болезненное желание протянуть руки и снова сжать горячие ядра.

— Продолжай рисовать, я не собираюсь мешать или подсматривать, я пришел сюда с другой целью. Умираю с голоду.

— Может не стоило валяться в кровати весь день — раздраженно хмыкнула Глория и снова села на стул, взяв в руку карандаш.

•  •  •

Кэнди села за рабочий стол, положила правую ладонь на мышь, вспоминая день, когда нажала кнопку «Сделать заказ». В тот день она своей рукой поднесла спичку к запалу бомбы. И она взорвалась, стоило ей увидеть на экране монитора, как пасынок онанирует. Нет, сначала это показалось ей ужасным, отвратительным, стыдным. Но сейчас она понимала, что сразу взорвала фасад здания по имени мама-Кэнди, который начал рушиться по частям с каждым новым включением скрытой камеры.

Она попыталась найти помощь у лучшей подруги, но так и не решилась рассказать ей о своей страсти к подглядыванию. И в итоге все чего она добилась, это добавила ещё одну женщину в список своих супружеских измен. Потом была Салли. Единственный человек, которому можно было сказать все.

... Чего я ждала? Что старшая сестра упрекнет меня за вопиющее поведение? Хотела получить от нее выволочку, импульс, в котором подсознательно нуждалась? Подтверждение неправильности своих поступков? Глупая наивная Кэнди! Салли, ни одним словом не упрекнула меня. Наоборот. Подстегнула, словно демон-искуситель выстроила логическую цепочку, оправдывающую мой поступок, как бы нелогично это сейчас не звучало. А после... просто трахнула меня, вобрав в себя всю накопившуюся в моей душе вину и боль. И в тёмный список добавилась еще одна женщина.

Кэнди тяжело вздохнула, откинувшись на спинку кресла. Потерла шею и закрыла глаза, вслушиваясь в себя. Прокручивая в голове водоворот событий, в который ввергла себя по собственной воле.

... на этом стоило поставить жирную точку, а что сделала ты?! Ты приехала домой и опять трахнула сына своего мужа! Так зачем ты ездила к Салли? В поиске священника для отпущения грехов или демона, который оправдает твое поведение?

Кэнди шевельнула мышкой по столу, и монитор отреагировал включившись. Она приняла непростое решение, чувствуя, что пришло время опомниться, поступить правильно, закрыть дьявольский портал вуайеризма. В противном случае Кэнди рисковала уже не выплыть из водоворота.

•  •  •

Набив урчащий желудок, Эван отправился к Диане. Пришло время рассказать ей о стычке с отцом. И сделать это так, что бы она не догадалась о «большом секрете».

... и как это сделать? Не смотреть ей в глаза?  

Блин, в идеале ей даже на мое лицо давать смотреть нельзя! Лучше бы я поговорил с ней по телефону, если бы это не выглядело нелепо, учитывая, что наши комнаты находятся в паре метров друг от друга!

Дверь в комнату сестры оказалась приглашающе приоткрыта, поэтому Эван толкнул ее, и без стука вошел внутрь.

— Ди.

Сестра сидела на стуле, задом наперед, положив руки на спинку и раскачивалась, о чем то размышляя.

— Ой, как здорово что ты пришел.  — встрепенулась она. Разомни мне плечи, шея что-то ноет.

... вот и прекрасно. Можно стоять у нее за спиной и рассказывать, не рискуя попасться на глаза.

— Конечно, сестренка.

— Клас!

Диана сдвинулась, уместив ягодицы на краешке стула, и перекинула волосы вперед, за правое плечо. Эван расположился между компьютерным столом и стулом у нее за спиной. Красная баскетбольная майка Дианы натянулась на спине, прижатая к сидению попкой, обрисовала выпяченные ягодицы. Эвану захотелось игриво запустить палец в глубокую борозду, обозначившуюся между ягодиц, но он положил ладони на плечи девушке.

— Что случилось с твоей скулой?  — спросила Диана, прижавшись подбородком к спинке стула, когда он начал делать мягкие массирующие движения, разглаживая напряженные мышцы у шеи сестры.

— А Глория тебе не сказала?

— Утром она несла какую то околесицу, про свой сон, что-то о драке, но...

— Да, Глория и ее фантазии это нечто!  — Эван перевел разговор на другое, не решаясь подступиться к цели своего визита. Ты поговорила с ней, о чем мы договаривались?

— О том, что она флиртует с тобой?

— Я бы не называл это так, но да. Кстати, где мама?

— Ушла к себе, сказала, что нужно закончить какой-то отчет к утру. Так что с твоей скулой?

Эван невольно улыбнулся. Диану невозможно было сбить с толку. Он энергичнее заработал пальцами, разминая плечи и загривок девушки.

— Я облажался. Так хотел, что бы мама была счастлива, но все испортил.

— Серьезно?  — заторможено-томно произнесла Диана и повернула голову. А она показалась мне чертовски счастливой.

— Это от того, что папа уехал, я думаю.

— И какое это имеет отношение к твоей скуле?

— Слушай, ты почему так напряжена? Вы, что акробатикой с маленькой гимнасткой занимались?

— Можно и так сказать.  — усмехнулась Диана. Скула... скула...

— Папа меня ударил. Только Глории не говори! Она думает, что я наткнулся на садовый инвентарь. Это основная версия для всех кроме тебя и мамы. Она при этом присутствовала.

— Он тебя ударил!?  — Диана попыталась обернуться, но Эван не позволил, надавив на плечи сестры. Он что застукал тебя за чем-то э-ээ... недостойным?

— Нет конечно.  — с жаром возразил Эван, понимая что это звучит неправдоподобно. Они ругались из-за меня. Мама пыталась убедить отца разрешить мне учувствовать в гонках. Я вошел в их комнату, не постучал, хотел объяснить ему, что она ни чего об этом не знала. Что ни в чем не виновата.

— Он с ней что-то делал?

— Нет, Ди. Они... он просто орал на нее, а 

я...

Диане все же удалось ускользнуть из захвата рук брата и развернуться.

— Ты вошел к ним в комнату без стука?!

— Да. Можешь представить, чем это обернулось.  — Эван ткнул пальцем в немного ноющую челюсть.

— Потрясающе! У тебя стальные яйца или ты глупее, чем я думала. Тебе повезло, что он просто ударил тебя. Зато мама наверняка тобой гордилась в этот момент.

— Чему ты так радуешься? Он посадил меня под домашний арест на все лето. И когда тебя бьют в челюсть, в этом нет ничего прекрасного. Я натурально взлетел в воздух и бухнулся на пол, даже звезды перед глазами увидел.

Диана порывисто вскочила, обняла брата, прижалась к нему, повисла на шее, обхватив ногами задницу.

— Ты же понимаешь, что это отразится на маме. Не думаю, что сцена и последствия доставили ей удовольствие. А ты говоришь счастлива.

— Конечно, говорю. У нее появилась возможность насладится жизнью, пока он в командировке.

Эван не совсем понял, что имеет в виду сестра. В данный момент это волновало его меньше чем то, что она может что-то прочесть у него в лице. Так что мальчик оторвал Диану от себя и развернул спиной.

— Садись обратно я еще не закончил массаж. Ты же не думаешь, что я буду торчать тут всю ночь.

Как не удивительно, но Диана подчинилась. Эван положил руки ей на поясницу и начал растирать спину круговыми движениями ладоней. Чувствовать упругую кожу и мышцы под майкой, было невероятно приятно и действовало успокаивающе.

— Мм, у тебя волшебные пальцы.  — промурлыкала девушка. Ты просто лучший.

Эвану хотелось сказать, что он просто рад видеть ее, что соскучился, но вместо этого он коротко бросил: «Ты тоже».

— Ой. Так я не поняла, ты под домашним арестом или как? Что-то вчера, я этого не заметила!

— Ты, что разочарована?

— Нет, просто любопытно.

— Мама, сказала — делай то, что хочешь и будь, что будет. Честно, я даже ни о чем не просил. Она сама.

— Это хорошо.  — задумчиво протянула Диана. Надеюсь, он проторчит в Китае все лето. А ты все это время будешь главным в доме.

Эван вздрогнул, сестра вслух повторила то, о чем он думал совсем недавно. Он обхватил пальцами шею девушки. Она была длинной изящной и сексуальной, как шея модели на подиуме, которая рекламирует дорогие украшения. Большие пальцы задвигались, поглаживая выступы мышечных прядей у основания черепа. Эван не сжимал пальцы, но тембр периодического мурлыканья сестры все равно неуловимо изменился став ниже и глуше, словно звук шел откуда-то из глубины груди.

— Как думаешь, если бы мама не погибла, между нами все сложилось бы иначе?

— Что ты имеешь в виду?

— Я о том, что мы чувствуем. О том, что я испытываю, как вижу тебя. Между братом и сестрой не должно быть таких эмоций. Я думаю, ты замечательная и великолепная.  — Диана прижалась затылком к телу Эвана. Если бы мама была с нами, я бы смотрел на тебя по-другому?

— Ах,  

так же, как ты смотришь на Глорию?  — запрокинув голову, усмехнулась девушка.

Эван ненавидел способность сестры видеть его насквозь, но даже эта особенность притягивала его. Он наклонился и поцеловал ее в лоб. Диана привстала, скользя как змея вдоль его тела.

— Хороший вид.  — он непроизвольно положил руку ей на грудь и поцеловал в ухо. Мне кажется, они совершенны.

Диана выгнула спину, выпятила попку и начала тереться о его полуупругий член.

— Ммм, я то же так думаю.

Эван подхватил подбородок сестры пальцем, заставил повернуть голову и укусил мягкую впадину прямо за ухом. Горло сестры дернулось, задрожало, и девушка издала тихий истомный стон. Левая рука мальчика скользнула по твердеющему под пальцами животу, дотянулась до треугольной площадки лобка, почувствовала его жар через майку, прижалась к нему и надавила, втирая твердеющий член в сладкую подушку ягодиц. Диана повернула голову, ища губы брата. Ее поцелуй ощущался, как доза героина и Эвану сразу захотелось большего. Рот сестры показался огнедышащим сладострастным провалом в ад. Диана укусила его за нижнюю губу, потянула. Ее глаза моментально вспыхнули странным пугающим огнем, в котором ощущалось что-то животное. Она с хлюпом втянула в рот язык мальчика и зажала его зубами.

Пальцы Эвана скомкали майку, задрали ее вверх, начав шарить по гладкой поверхности безволосого лобка, подбираясь к выпуклому бугру промежности.

— Ах, Эван! Дерьмо!  — невнятно выпалила девушка ему в рот.

Ее тело задрожало, начало изгибаться, бедра заходили ходуном, она бесстыдно пыталась тереться вульвой о пальцы. Эван нащупал вздувшийся вытянутый бугорок в устье половых губ и зажал его между лобковой костью и пальцем, развернувшись, неуклюже танцуя вместе с сестрой к кровати. Диана начала тяжело дышать, пальцы Эвана моментально стали влажными. Слизь просто потекла, точно кто-то выдавливал ее, как гель из тюбика. Эван прекрасно знал чего хочет... заставить сестру кончить.

— Бля**! Ох! Бля**, Эван! Бля**!  — Она несколько раз ударила его головой в плечо. Ты животное, вые** меня!

— Что? Что мне сделать?  — хрипло спросил Эван перестав терзать клитор девушки, и развернул ее лицом к себе.

— Ты-ыы... ты вынудил меня... Ох, черт!  — глаза Дианы остекленели, а щеки стремительно заливала краска. Ты-ы-ы!  — она порывисто пропихнула руку ему в шорты. Ты заставил меня хотеть этого!  — горячие пальцы сжали напряженный ствол пениса с такой силой, словно хотели раздавить. Ты ублюдок! Животное! Займись со мной любовью! Трахни... вые** меня, прямо сейчас!  — она выплевывала слова не вдумываясь в их смысл, как кукла с заложенной программой.

Двумя резкими рывками девушка спустила шорты брата вниз. Его член вырвался на свободу, звонко шлепнув Эвана по животу, и оба подростка уставились на него. Эван, сам потерял голову. Переход от спокойного разговора к взрыву сладострастия оказался таким неожиданным, что он почти не думал что делает. Наслаждение красотой сестры вдруг сменилось жгучим желанием взобраться на нее сверху, засунуть в нее член, прежде чем она опомнится.

... Стоп! Это должно стать чем-то особенным, разве нет? Если это случится сейчас,  

оно должно стать чем-то потрясающим, запоминающимся, проникающим в душу!

Эван хотел, что бы Диана запомнила свой первый раз на всю жизнь и вспоминала о нем только с блаженной улыбкой и желанием прижать ладонь к низу живота. Он потянул ее к кровати, пытаясь задрать на девушке майку.

— Нет!  — Диана резко отбросила его руку. Не здесь!  — она отстранилась и потянула его за собой.

Эван на ходу подтянул шорты, пряча дергающийся член, и неуклюже пошел за ней из комнаты.

— Здесь? Ты хочешь сделать это в...  — срывающимся голосом произнес он, когда сестра остановилась возле двери в ванную.

— Нет. Но это единственное место, где я могу быть уверена что нас не поймают.  — выпалила Диана, тяжело дыша, словно несла на плечах неподъёмный груз. Закрой задвижку!

— Уже.

— Ты уверен?

— Да,  — он нервно закивал, дергая задвинутую щеколду.

— Хорошо.  — сказала она облокотившись на угол раковины.

Эван замер перед ней, пытаясь прочитать, понять, что написано на покрасневшем лице сестры. Диана казалась почти спокойной, только лихорадочный блеск глаз и дыхание выдавали ее состояние. Девушка пересела на край ванной и заправила растрепавшиеся волосы за уши. Бросила на Эвана косой взгляд. Резко схватила за широкий пояс шорт, притягивая к себе. Вскинула согнутые ноги и вонзила пятки ему в бедра.

Эван уставился вниз. Майка Дианы задралась, оголяя живот и пах, который поблескивал от пота. Обхватив голову сестры ладонями, мальчик провел большими пальцами по ушам, даже не осознавая, как эта сцена напоминает другую, пережитую совсем недавно.

— Ты прекрасна.  — его грудь сжал спазм.

— Спасибо.

Диана сняла майку через голову и бросила ее на пол. Он замер на несколько секунд, а потом зажал соски между пальцев. Сестра с силой потянула шорты вниз, помогая себе пятками. Эван потряс ногами, помогая им свалится вниз. Диана обхватила возбужденный член двумя руками, с восторгом и страхом глядя на него.

— Этого не может быть. До этого не должно было дойти.

Эван не понял, задает ли она вопрос или констатирует факт и не стал отвечать. Он подсунул ладони под ее попку, подтягивая сестру на самый край бортика ванной, что бы ее промежность зависла в воздухе. Легкое, осторожное касание ладони мошонки заставило застонать словно от боли. Тяжелые шары перекатились в пальцах.

— О, Ди!  — выдохнул он, как мольбу.

Кончики пальцев Дианы скользнули по липкому кончику головки, подразнили отверстие мочеиспускательного канала и последовали по толстой извивающейся вдоль ствола вене к основанию.

— Это выглядит устрашающе.  — отчётливо произнесла она, и ткнула пенисом себе в промежность.

— Не так, как ты представляла.  — он наклонился, нависая над девушкой.

— Но очень похоже.  — отозвалась она, касаясь головкой половых губ. Я вижу твои глаза и этого достаточно.

— Аа-ах.  — влажное липкое тепло обволокло головку, отзываясь приступом зуда в промежности, Диана задвигала вздутой плотью вверх и вниз, покрывая ее слизью. Мы не должны этого делать.

— Я знаю.  — эхом отозвалась она. Займись со мной любовью... пожалуйста, сделай это прямо сейчас.

Диана отклонилась назад охватывая бедра 

брата ногами, как вычурной аркой, низ его живота устремился вперед. Головка члена надавила на отверстие.

— Ты готова?

— Да. Возьми меня Эван. Вставь его в меня. Я хочу почувствовать это внутри.

Он посмотрел ей в лицо и резко толкнулся бедрами. Черты лица Дианы исказились, тело вздрогнуло, напряглось и дернулось вверх, точно девушка хотела взлететь. Эван похолодел.

— Не отворачивайся.  — напряженно произнесла сестра. Я хочу смотреть тебе в глаза.

Эван не хотел видеть, что причиняет ей боль, но не мог ослушаться. Тысячи раз он смотрел в эти темные блестящие озера, чувствуя в них биение ее сердца. Сейчас все было иначе. Происходящее навсегда меняло их, не только снаружи, но и внутри. Он понимал, что отношения с Дианой станут другими, но понятия не имел, на что они будут похожи, когда все кончится.

— Прости.  — прошептал мальчик и надавил.

Диана выгнулась, мелькнула белая полоса зубов, и девушка втянула нижнюю губу в рот. Еще толчок и головка, сминаясь, протиснулась внутрь, раздвигая плоть. Глаза Дианы широко раскрылись, зрачки залили всю радужку, став похожи на два бездонных колодца. На переносице заблестела влага, губы скривились в подобии жалобно улыбки. Эван ощутил, как горячая плотная скользкость обволокла головку члена, фаллос продавил нечто похожее на эластичную перегородку из латекса или плотной бумаги и...

На короткий миг брат и сестра слились в единое целое, проживая за короткий отрезок времени, целую жизнь, наполненную любовью и болью. Сердце Эвана чуть не лопнуло от противоречивых чувств. Этот момент ни с чем нельзя было сравнить. Он был абсолютно уникален. Он только что лишил сестру девственности. Нет, не так. Это Диана отдала ему самое ценное, что могла предложить!

— Я люблю тебя!

— Спасибо.  — хрипло выдохнула девушка сжимая ему шею. Я больше не девственница.  — она использовала ноги, что бы притянуть таз брата к себе, буквально насаживаясь на толстый каменно-твердый штырь. Это безумие. Я ничего не понимаю. Это больно, но я хочу, что бы стало еще больнее. Я хочу чувствовать, как меня раздирает внутри снова и снова. О-оо! Ни когда не чувствовала себя так! Я люблю тебя, я безумно тебя люблю!

Эван сгорбился, медленно и уверено двигая пенисом. Лодыжки Дианы сплелись на его талии в замок, бедра стиснули бока. Он поцеловал ее в мокрый от пота лоб и качнулся. Оба практически не моргали, словно боялись закрыть глаза и порвать связующую нить. Тело и душа Эвана пели, по-настоящему пели. Теперь он знал разницу между сексом и любовью.

— О-о, да. Я хочу этого... хочу, что бы ты вошел целиком. Наполни меня... наполни меня своей любовью.

Эван обхватил сестру за талию и прижал к себе, вонзаясь как можно глубже. Она снова дернулась и укусила его за плечо, но он почти не ощутил боли. Канал влагалища казался настолько плотным, что член продирался сквозь него. Мальчик испытывал блаженное чувство при малейшем движении, мошонка сморщилась и напряглась, покалывая, предупреждая о близости взрыва, но он 

не перестал двигаться. Не хотел. Не мог заставить себя перестать ощущать тугое сопротивление.

— Ой! Мамочка!  — лицо Дианы начало багроветь. Бля**, бля**, е**, е**!

Ее ноги напряглись, одеревенели, промежность задергалась, ударяясь ему в пах в конвульсивном танце. Она судорожно вцепилась ему в шею пальцами и уткнулась подбородком в плечо, выплёвывая хриплые стоны и ругательства, снова и снова.

— Ди!  — Эван попытался отстраниться, но ее таз качнулся, не выпуская член ни на миллиметр. Ди! Я кончаю!

— Я знаю! О-о! Я знаю!  — пропела она. Мммм, я чувствую, как это струится внутри. Боже, ааа-а, я чувствую это... Я чувствую это!

У Эвана потемнело в глазах от наслаждения, он был ошеломлен, держа извивающееся скользкое от пота тело сестры на руках, совершая резкие короткие тычки, захлебываясь восторгом каждый раз, когда новая тугая струя спермы выбрасывалась из мошонки в чрево девушки.

— Боже мой Ди, что ты... О, боже! Зачем?! О чем ты только думала!?

— Ни о чем. Я не могу думать!  — глупо захихикала девушка. Ты свел меня с ума. Господи Эван, ах, бля**, я не знаю!

Эван улыбнулся, несмотря на пугающую вероятность выброса семени внутрь сестры.

— То есть, ты больше не лесбиянка?

— Нет. Не знаю. Не думаю, что смогу чувствовать подобное с каким-то другим парнем, только с тобой.  — она мокро поцеловала его в шею. Просто тебе так трудно отказать... просто невозможно...

Эван опустил все еще конвульсивно напрягающиеся ягодицы на край ванной и выскользнул из ее влагалища. Член покрывали густые бело-алые разводы.

— Я его сломал?

— Нет, придурок!  — он хлопнула мальчика ладонью по плечу. Ты порвал мою вишенку.

— Я не идиот.  — пробурчал он, хотя на короткий миг действительно подумал, что как то повредил пенис. Тебе было больно? Очень?

— Как в аду, но только на мгновение, а потом было блаженство. Я не могу подобрать слов. Я как будто отделилась от тела и вознеслась. Понимаешь?

— Понимаю, можешь поверить, понимаю.  — он сжал горячие ладони сестры. Тебе не страшно?

— Расслабься братик. У меня есть план-Б. Нам не о чем беспокоится.

— Хорошо.  — облегченно выдохнул Эван отчего то полностью доверяя сестре, даже не понимая, что она имеет в виду. Что, черт возьми, мы теперь делать будем?

— В долгосрочной перспективе... не знаю.  — снова глупо захихикала Диана. А конкретно сейчас нам стоит принять душ!

— Мама дома! Это же безумие мыться вместе. Ай, к черту, почему бы и нет. Если она станет меня искать, ты просто спрячешься в ванной, а я выйду. Если будет искать тебя, спрячусь я.

— Наконец-то я получила тебя!  — сладострастно выдохнула девушка, потом вздрогнула и прижалась к брату всем телом. Обещай, что все будет хорошо. Обещай не ревновать и не вести себя как влюбленный идиот! И не позволяй мне вести себя как ревнивой дуре, даже если...

— Договорились!  — усмехнулся Эван. И... Ди, мама ни чего не должна знать... и Глория! Это должно быть только нашим секретом. Давай не терять головы, хорошо?

— 

Хорошо.  — Диана уже полностью пришла в себя и включила воду. Насчет мамы... с ней творится что-то странное. Я ни когда не видела ее такой счастливой. Она будто заново родилась. Помолодела. .. Так что, если ты имеешь к этому какое-то отношение продолжай в том же духе! Она заслужила счастье и возможность получать удовольствие.

Эван обнял сестру за талию. Ее розовые соски моментально начали набухать, а на руках стали заметны пупырышки гусиной кожи. Он так четко чувствовал ее эмоции, что сам ощутил теплоту ползущую от груди к животу. Впервые за долгие годы их внутренняя связь снова заработала на полную катушку. Он знал. Твердо знал, что сестра хочет, что бы он занялся любовью с Кэнди, правда не был уверен, знает ли она, что это уже случилось.

Душа наполнилась детским щенячьим восторгом, от которого хотелось хохотать и скакать, размахивая руками. Он сдавил сестру в объятиях, и она резко выдохнула, истерично всхлипнув. Резкий приступ страха и гнева обожгли внутренности Эвана. Он прижал лицо сестры к шее. Ощутил, как на кожу потекли горячие слезы. Ее непонятная реакция превратила гнев в ярость, не давая заплакать вместе с ней. Он не понимал, что произошло, почему, отчего, но чувствовал, что она хочет, что бы он был сильным и помог ей в чем-то, как было после смерти матери. Диана что-то тщательно скрывала и только теперь это вырвалось наружу.

— Ди? В чем дело? Скажи мне, я сделаю все. Я всегда буду рядом. Я люблю тебя больше чем могу себе представить.

— Знаю Эван, и я люблю тебя. Я безумно люблю тебя.  — всхлипнула Диана. Я в порядке, все хорошо, это просто девичьи глупости, обычные глупости. Я влюблена в девушку и мне страшно, но ты с этим ни как мне не поможешь.

Эван не поверил, что дело только в этом, но слишком хорошо знал сестру и понимал, что пытать ее сейчас бесполезно. Диана моментально закрылась, оборвав ментальный канал связи возникший между ними. Она не хотела, что бы он заглядывал в этот темный отнорок ее души.

— Все что захочешь, когда захочешь. Я всегда буду рядом. Ни когда не перестану любить и помогать во всем.

— Я тоже.  — ответила она успокаиваясь.

Она шагнула под веер брызг воды, и он последовал за ней.

•  •  •

В свою комнату Диана вернулась в одиночестве. Развернула влажное полотенце и отбросила его в сторону. Воздух приятно защекотал обнаженное тело, еще разгоряченное розовое после душа. Сердце девушки бешено стучало. Еще утром она приняла, как ей казалось правильное решение, которым в тайне гордилась. Она твердо решила поступить правильно, так как будет лучше для всех. Она казалась себе умной сильной и полностью контролирующей ситуацию. Так что же произошло?

Сейчас она могла с полным правом кричать: «Я тебя ненавижу» и стой же легкостью: «Я тебя люблю»! Она действительно ненавидела Эвана за то, что он заставил ее потерять контроль, за то что свел с ума 

обычными касаниями рук. Он сломал ее волю простым массажем, а одним коротким поцелуем лишил сил. Нет! Она сама сдалась! Именно отдалась ему, а не наоборот. Было чудом, что ей хватило мозгов не сделать это прямо здесь на кровати. Остановил страх, что может войти Глория или Кэнди, и ужасающий вид окровавленной простыни.

... Я не виновата! Или нет. Я же сама попросила массаж, зная чем это может обернуться. И массаж-то был не самым хорошим. Эван явно был отвлечен, о чем-то думал, наверное, из-за этого я и не удержалась.

След от удара на скуле, его рассказ, создали в голове девушки образ. Точно на экране телевизора она представила, как он врывается в спальню родителей, что бы спасти Кэнди от ублюдка-папочки. Ни когда в жизни Диана так не гордилась братом, как в тот момент. Он, наконец, принял решение, выбрал сторону и выступил против отца. Кэнди, наверное, в этот момент чувствовала себя любимой и значимой, как ни когда раньше. И Диане до самоотречения захотелось испытать те же эмоции.

То, что она получила в итоге, не поддавалось описанию. Разговаривая по телефону с Ребеккой она так и не смогла внятно объяснить, что это было. Когда член брата ворвался в нее, разорвал тонкую мембрану, с Дианой случился припадок. Настоящий взрыв эмоций. Он был таким сильным, что боль превратилась в наслаждение, и она едва не разрыдалась от счастья. Любовь брата хлынула в нее бурным потоком, переполнила и девушка захлебнулась в ней. Примерно так же она чувствовала себя, когда они плакали прижавшись друг к другу, узнав о смерти матери, только теперь ей не было грустно. Это был космос или рай, и этому казалось невозможно привыкнуть.

После... в душе... Эван мыл ее, как маленькую девочку. Он заставил чувствовать себя богиней. И она покорилась и растаяла. Брат поднял ее на руки, словно она ни чего не весила и она туту же обхватила его руками и ногами. Конечно, Диана не собиралась позволять ему снова засунуть этот гигантский член в свою, все еще ноющую, натертую вагину. А через секунду она чуть не захлебнулась потоком воды, глупо улыбнулась и кивнула. И Эван снова опустил ее на член. Диана почувствовала, как он вползает внутрь, разрывая внутренности. Наверное, это было так же больно, как в первый раз, но это было несущественно. Она хотела этого! И застонала от наслаждения, когда он грубо притиснул ее к стене и с силой вогнал пенис на максимальную глубину. Огромный поршень двигался, обжигал, взрывал тело и душу волнами наслаждения, давил на шейку матки словно хотел проникнуть внутрь, а потом начал пульсировать, раздуваться и снова утопил ее в потоке горячей свежей спермы. Она заглянула брату в душу и растворилась в ней, слившись с ним в единое целое.

Диана легла, укрылась с головой еще прохладной простыней и обвила ногами подушку, прижав вторую к груди.

... как я могла все испортить? Случилось 

именно то чего я так боялась. Как теперь жить? Я люблю Ребекку и ни за что не хочу ставить под угрозу наши с ней отношения. И что теперь? Я разобью Эвану сердце! Меня возненавидит Глория! А может и Кэнди. И что происходит между ней и братом? Боже мой, как же я дура и эгоистка. Отец убьет Эвана и трахнет меня, если узнает. А Эван наверняка понял, что со мной что-то не так! Если он узнает, он не раздумывая ринется на помощь. И чем это кончится? У него не получилось, когда он пытался помочь Кэнди. Что будет?

— Ты тупая бля**!  — истерично захохотала Диана. Я люблю тебя, люблю тебя, безумно люблю тебя!  — она уткнулась лицом в подушку и зарыдала.

•  •  •

Прежде чем решится и удалить программное обеспечение, отключить камеру у Кэнди возникло жгучее желание посмотреть еще раз. Последний раз. Это ни как не могло навредить ей. Даже наоборот. Она увидела в этом некий акт прощание с заклятым врагом, глубоко вздохнула и нажала на кнопку, дожидаясь, когда запустится программа.

Окно развернулось на весь экран, и Кэнди невольно вскрикнула, а потом резко отшатнулась не в силах отвести от монитора взгляд. Горло перехватило, рот наполнился слюной, когда она увидела, как Диана взяла раздутый огромный член Эвана пальцами. Он казался невероятно большим, и женщина живо представила, что чувствует падчерица. Она помнила собственный страх, и предвкушение. Она знала, что член Бобби слишком велик для ее дырочки, но все равно хотела отдаться ему. Она любили брата, но хотела отдать ему девственность совсем не поэтому. Ночь за ночью она притворялась спящей и слушала. Лежала рядом с Салли и чувствовала колебания кровати, толчки двух тел, звуки, когда старшая сестра и брат занимались любовью. И вот, когда он, наконец, пришел за ней, она не собиралась ему отказывать.

Диана была очень красива и Кэнди пожалела, что раньше не могла в полной мере насладиться видом ее обнаженного тела. Ее обритая промежность казалась таинственной и притягательной. Половые губы были пухлыми рельефными, стыдливо закрытыми. Она бесстрашно подвела гигантский член к нужному месту и вслух призвала его лишить себя невинности. Кэнди перестала дышать, чувствуя, как на глаза наворачиваются невольные слезы при виде двух самых красивых, по ее мнению, людней занимающихся сексом.

Ее преображение завершилось. Выстроенная стена окончательно рухнула. Все, что определяло личность Кэнди, как мать троих детей, хорошую жену, ответственную взрослую женщину стало бессмысленным. Она ощутила волну эмоций, резь в груди, превращаясь в ревнивую завистливую девочку.

•  •  •

Может быть все сожалели о случившемся, но только не Эван. Он чувствовал себя одиноким и брошенным после бурного дня наполненного любовью. После всплеска эмоций, которые было тяжело описать словами. Он ни о чем не жалел, в отличии от той же Кэнди, которая обязана была вести себя, как взрослая. Это он оставался ребенком, а ей приходилось играть роль его матери. Именно из-за этого Эван сейчас вряд ли 

смог бы находится с ней в одной комнате и ни как не проявлять чувств.

Диана откровенно сожалела о том, что поставила его в такое положение. Она не думала, что случившееся правильно, и ее мучала совесть. Она откровенно призналась, что боится возможных проблем, не хочет разбивать ему сердце. Она была влюблена в Ребекку! Боялась навредить Глории, которая была влюблена в Эвана и поэтому считала, что они ни когда не должны заниматься сексом снова!

Эван даже поверил в то, что сестра говорила о Ребекке, но очень сомневался в том, что она сожалеет о случившемся. Она заявила об этом, едва они оказались вместе в душе, но не подумала сопротивляться, когда он снова овладел ей. Но потом, отказалась пойти с ним наверх и не пустила в свою комнату.

... Как быстро все меняется!

Еще секунду назад мир был идеальным. Эван видел, как сестра гордится им. Ее впечатлил рассказ о его бездумной попытке прийти на помощь Кэнди. Она даже заставила его ощутить себя суперменом, хотя в итоге он проиграл схватку. Он был уверен, что сестра его любит. Она отдала ему девственность. Что могло быть более реальным доказательством любви, чем этот поступок?

Насколько же легче было бездумно заниматься сексом, чем беспокоится о любви. Эван мог трахнуть Бекки и уйти из ее дома, через минуту забыв о существовании безумной сестры друга. Он бы мог просто сравнивать и оценивать, думая насколько хорошо или плохо это было, мечтать что возможно стоит повторить это не заморачиваясь проблемами и душевными переживаниями, как в случае с Кэнди и Дианой.

Эван тяжело вздохнул и закрыл глаза, отчего-то надеясь, что Глории приснится ночной кошмар.

•  •  •

Эвана разбудила давящая сверху тяжесть. Он невольно улыбнулся думая, что его фантазия осуществилась. Предсказуемая. Бесстыжая непосредственность Глории заставила его чувствовать себя лучше. Он перекатился на мягком матрасе и обхватил ее тело руками. Сердце екнуло, когда пальцы наткнулись на горячую выпуклость груди. Он закинул ногу на ногу сестры и прижал ее к себе.

— Ты спишь?  — спросил мальчик и поцеловал сестру в шею.

— Мм, если да, то мне снится чудесный сон!

— Тебя мучали кошмары?

— Нет, просто не могла заснуть.

Эван давно сообразивший что рядом не Глория, очень надеялся, что это произошло по той же причине, по которой его мучала бессонница.

— Из-за чего?

— Потому, что ненавижу тебя.

— За что?

— Потому, что...  — Диана вырвалась и откатилась от брата, повернувшись на спину. Ты заставил меня рехнуться, эммм... убил! Блин я даже не знаю... перевернул мой мир с ног на голову!

— Неужели это так плохо?

— То-то и оно, что нет! Я хотела, что бы это казалось отвратительным. Что бы ни когда не хотеть этого снова. А ты... Ты заставил меня чувствовать, желать, что бы это ни когда не кончалось!

— Так это же здорово. Я хотел, что бы ты навсегда запомнила свой первый раз, как... как чудо! И улыбалась, вспоминая об этом.

— Так и есть.  — 

Диана снова легла сверху. Но ты же понимаешь, что это неправильно? Понимаешь? Это так не работает!

— Ну и ладно,  — Эван скользнул руками по гладкой спине сестры к холмам ее попы.

— Черт возьми, ты мой брат. И у меня есть девушка. Я люблю Ребекку.

— Я знаю.  — ответил Эван и потянул Диану вверх пока их губы не соприкоснулись. И что же нам с этим делать?

— Согласиться, что это было неправильно глупо и опасно.  — губы Дианы защекотали губы Эвана, когда она заговорила. Будет кошмаром если Кэнди или Глория узнают об этом!

— Я это понимаю. Что еще?  — Эван притиснул сестру к себе и посмотрел ей в глаза.

— Мы не можем продолжать...  — пятки Дианы скользнули по бедрам мальчика, когда она попыталась сесть согнув ноги. Ты согласен?

— Разумеется. Я согласен со всем, что ты скажешь.

Эван приподнял голову, посмотрев вниз. На ее нагое тело и собственный член, который возбужденно подергивался, касаясь ее обритого лобка. Пальцы девушки обвились вокруг ствола, приподнимая его вверх. Ее щель оказалась скользкой и мокрой от возбуждения. Диана погрузила пульсирующий кончик пениса в горячий провал между губ.

— Ох, я тебя люблю!  — выдохнул Эван, невольно толкая вверх таз.

— А-ай, я... я тоже люблю тебя!  — отрывисто ответила она, насаживаясь на член, притянула его голову к себе и жадно поцеловала. Как будто мы две части, но когда ты входишь в меня становимся единым целым.  — она еще сильнее согнула ноги, подтянув колени к его груди.

Эван замер, войдя на максимальную глубину, чувствуя, как лобок касается промежности сестры.

— Ой, Ди, оуфф...

— Да-а, знаю, знаю...  — выдохнула она. Вот почему это так плохо... не-еет хорошо, так дьявольски хорошо!  — ее пятки больно воткнулись ему в бедра, в слепом желании насадится на пенис еще сильнее.

Эван смотрел в помутневшие глаза и мягкими движениями входил и выходил из лона Дианы.

— Я делаю тебе больно?

— О-о, да, это больно!  — голос Дианы сорвался, и она вонзила ногти ему в лопатки. Очень больно! Трахни меня так сильно, что бы я забыла, какая я дура, что позволила этому случится!

Они опять начали целоваться, урча как два диких кота, не закрывая глаз, следя за реакцией друг друга. Кровать застонала от учащающихся сильных толчков. Между любовниками опять возникла незримая связующая нить, но каким-то образом Диане все равно удавалось удержать брата от того, что бы он смог заглянуть в самый темный уголок ее сознания, где она хранила ненависть.

Эван почувствовал, как напрягся живот сестры. Она вскинула голову, кусая губы, начала судорожно напрягать ноги, прижимая их к его бедрам, но член продолжал мерно погружаться в ставшую резиновой полость влагалища. Она кончила. На лобок и мошонку хлынул прерывистый поток влаги. Эван оперся о плечи Дианы, выгнул спину и начал вонзаться в нее сильнее и резче. Комната заполнилась охами, тяжелым дыханием, звонкими шлепками, пощечинами ударами влажных тел друг о друга и дробным стуком изголовья кровати о стену.

— О-оо,  

да... да Эван! Да! Дай мне это! Наполни меня, наполни меня своей, аааоох... спермой! Взорвись. Я хочу почувствовать, как она стреляет в меня!

Пах Эвана врезался в промежность девушки, она сжала бедра пытаясь удержать его на одном месте, сдавила словно тисками. Эван приподнял таз, вскидывая извивающееся тело сестры в воздух, дергаясь в ритме сокращений мышц мошонки, поливая семенем шейку матки Дианы, в которую опять едва не погрузился. Они задыхались, обливаясь потом, без слов выражая бурю эмоций растворяющих два молодых тела в море наслаждения.

•  •  •

Как только прекратились спазмы Эван повалил сестру на бок и отстранился, окидывая ее взглядом с ног до головы.

— Ты такая красивая.

— Мммм-ах, спасибо.

— Невероятно...  — он провел кончиком пальца по огненно-розовому кольцу сморщенной ареолы. Какая она опухшая.

— Я думала, что ты расскажешь мене обо всем сразу, как только что-то подобное случиться.  — сказала Диана, прижимая ладонь брата к своей груди.

— Гмм, да, я так и хотел.  — Эван не понял смысл слов сестры и смутился, угодив в ловушку. Я думал... хотел... но, э-э...

— Ты правда оторвал пуговицы с папиной рубашки?

— Как ты узнала?

— Расслабься!  — засмеялась девушка, видя, как он побледнел. Я не читаю твои мысли, просто заметила их на полу на кухне.

— Господи! Ты увидела оторванную пуговицу, и первое что тебе пришло на ум, что я разорвал на маме рубашку?  — с излишней горячностью воскликнул мальчик.

— Нет. Я об этом даже не думала, но сейчас я почти уверена что так и было!

— Ненавижу тебя. Ненавижу когда ты обманом выуживаешь из меня какие-то сведения.

— Я подозревала. Я хотела поговорить с ней, постучала, она разрешила войти и я зашла... Она была почти голой, стояла в распахнутой рубашке без пуговиц. Все равно, что голая. Черт ее тело! Это что-то невероятное! На что это было похоже? Это было так хорошо, как ты фантазировал?!

— Ты что ревнуешь?

— Нет. А ты к Ребекке?

— Нет.  — солгал Эван так же, как и сестра.

— И как это было... какие они на ощупь, ее сиськи?  — с деланым безразличием спросила сестра. Я знаю, что это странно, но мне они кажутся крепкими, как у девушки подростка не смотря на размер.

Эван приподнял голову, подпер щеку ладонью и удивленно посмотрел на Диану.

— Ты, что видела много девочек с такими же грудями, как у мамы?! Не думаю!

— Ты уверен?  — приподняла левую бровь сестра. Я могу привести в пример, как минимум одну. Такая... рыжая... я знаю, что ты ее весьма пристально изучал.

— Дарлин! Откуда ты знаешь, как выглядят ее сиськи?

— Ой, только вот не надо изображать тут сердечный приступ. Мы занимаемся на уроках физкультуры вместе, или ты хочешь сказать, что ни когда не видел член Джейсона в душе после уроков.

— Фу, мальчики так не делают...  — он непроизвольно покраснел. Мы не разглядываем друг друга. Вы девушки очень странные существа. Ты, что действительно изучала ее грудь вблизи?

— Угу...  — промычала Диана. Может 

это и странно, но ты же знаешь, что мне нравятся девочки. Так что я не вижу в это ничего нелогичного. Я просто не могла оторвать от них глаз. У нее такие крупные соски. Они красные, ярко-красные и смотрятся просто потрясающе на бледной коже.

— Как у мамы?

— Я об этом и говорю. Я застыла, как придурковатая и пялилась на них. Думаю Дарлин заметила, что я смотрю. Слушай, а у Кэнди внизу тоже рыжие волосы?

— Господи, мы не можем обсуждать маму подобным образом! Прекрати!

— Ты прав, я увлеклась. Извини. Думаешь наверное, что я извращенка? Прости.

— Ни о чем я не думаю. Ты прекрасна во всех отношениях. И не надо тут ни о чем жалеть.

— Спасибо.  — улыбнулась Диана и благодарно чмокнула брата в щеку. И не жалей о Кэнди... о том, что произошло. Я ни когда не видела ее такой счастливой. Честно говоря, я завидую ее красоте, но именно завидую, а не ревную. Вот, как поведет себя Глория не предугадаешь, так что лучше ей ни чего не знать.

— Она ни когда не узнает, ни о маме, ни о нас!

— Надеюсь ты представляешь, как все это опасно?

— Да. И это больше не повторится. Мама сказала, что этого больше не будет. Она сказала, что это была ошибка.  — Эван скрипнул зубами и уронил голову на подушку. Лучше давай спать.

— Не печалься.  — отозвалась сестра. Все наладится.

— Ты говоришь так только, что бы меня успокоить.

— Я знаю, что может помочь.

— Что?

— Если ты будешь обнимать меня, пока я не усну.

— Ну да, не повредит это точно.

Диана повернулась на бок спиной к брату. Он прижался к ней сзади, положив на сестру руку и ногу.

— Теперь я знаю почему Глория так любит прокрадываться сюда.  — поцеловав Эвана в ладонь сказала Диана. Здесь безопасно... с тобой.

— Можешь оставаться тут сколько пожелаешь. Я тебя люблю.

— А я тебя еще больше.