Отец — идеальный мужчина aka Как возбудить мужчину по телефону

Папа. Папуля. Папочка.

В жизни любой девочки отец играет важную роль. Для Яночки папа был самым главным на свете человеком, ведь Олегу Андреевичу всегда удавалось быть не только настоящим мужчиной, но и любящим мужем для своей супруги Валерии и заботливым родителем для их дочурки. Яна всегда могла положиться на папу. Олег Андреевич в её глазах всегда оставался понимающим и добрым, а за свою малютку был готов порвать в клочья любого. Отец мог выслушать и помочь советом, решить любую проблему, побаловать и насмешить в грустную минуту.

Семья Яны никогда ни в чём не нуждалась, ведь папа работал директором крупной фирмы. Яна гордилась им. В нём она видела идеал мужчины. Впервые же, как на мужчину в сексуальном плане, она посмотрела на отца тогда, когда однажды проснувшись ночью, из любопытства заглянула в родительскую спальню. Спустя долгие годы она всё равно очень ярко помнила ощущения, что испытала от увиденного в ту ночь.

Мама стояла на четвереньках на самом краю двуспальной кровати и, тиская покрывала, едва сдерживала крики, принимая в себя отца. Отец был красный как рак. Он сжимал пышные бёдра матери в своих сильных, бугрящихся от мышц руках и остервенело двигал тазом, вгоняя свой член глубоко в лоно женщины. Яна отчётливо слышала громкие шлепки от соприкосновения двух горячих и мокрых тел. Тогда она впервые в жизни почувствовала сильный жар, охвативший промежность с невероятной силой.

Через пару месяцев мать уже гордо расхаживала по дому со стремительно округлявшимся животом, а девочка с нетерпением ждала появления на свет маленького брата или сестрички. Но этому не суждено было случиться. Автомобильная авария прервала жизнь Валерии Егоровны ещё до того, как она произвела на свет второго ребёнка. Дочери и мужа с ней в тот злополучный момент рядом не было.

Папа тяжело пережил потерю любимой жены. Он погрузился в глубокую депрессию, выпивал ночами, отрастил приличных размеров брюшко, стал небрит и постоянно ходил в состоянии прострации. Лишь только любимая дочь была его стимулом, чтобы окончательно не нырнуть с головой в бездну.

Со временем боль утихла. Улыбаться Олег Андреевич стал реже, частенько думал о чём-то грустном, но пить бросил. За все шесть лет после гибели жены он ни разу не привёл в дом ни одной женщины, не только не желая порочить память любимой супруги, но и думая о чувствах Яночки — единственного близкого человека, что у него остался.

Годы после трагедии ещё больше сблизили дочь и отца, и в то же время отдалили. Яна переживала за папу и старалась не грузить мужчину своими проблемами. Из нескладного подростка она в скором времени превратилась в прекрасную девушку, как две капли воды похожую на свою покойную мать. Это сходство конечно не ускользало от глаз папы. Яна часто ловила на себе его странный горящий и в то же время печальный взгляд. Она прекрасно знала его причину и смущённо опускала глаза всякий раз, когда отец смотрел 

на неё так.

Яночка делала успехи в учёбе. Кроме того она выросла настоящей красавицей: милое овальной формы личико, большие зелёные глаза с длиннющими ресницами, маленький носик и пухлые губки, всё это так идеально гармонировало между собой. Длинные волосы, которые девушка выкрашивала в тёмно-рыжий оттенок, водопадом спадали вниз. Мало, кто мог остаться равнодушным, глядя и на её аппетитные формы. Яна была невысокого роста. Тонкая талия её плавно переходила в широкие женственные бёдра. Сильные и слегка полноватые ноги были гладкими и стройными, животик подтянут. Яна не любила откровенные наряды и старательно избегала глубоких декольте, но даже закрытая одежда с минимальным вырезом не могла скрыть объёмную грудь четвёртого, временами перетекающего в пятый, размера. Занятия же волейболом и фитнессом сделали из Яны обладательницу внушительной и упругой попки.

Стоит ли говорить, что поклонников у неё были целые полчища. Вот только с парнями у Яны всё складывалось совсем не гладко. Стараясь найти в каждом тот идеал, что она навеки списала с отца, девушка каждый раз сталкивалась с разочарованием.

Свою девственность Яна потеряла в выпускном классе. Её первым любовником стал одноклассник Дима — красивый и статный парень, казавшийся ей таким умным, обходительным и заботливым. Первый их секс, однако, продлился не более минуты. Стоило юноше только ощутить, как тугое молодое влагалище его партнёрши обхватило его напряжённый четырнадцатисантиметровый отросток, как он тут же со стоном разрядился в презерватив. Яночка не сильно расстроилась, зная, что первый опыт почти у каждого бывает не самым ярким. Она утешала парня, а сама рисовала в воображении их совместное будущее и детей. Однако уже через пару дней девушка подслушала, как несколько парней в коридоре школы оживлённо обсуждали распущенные Димой слухи. В них говорилось о том, как Дима на днях сорвал целку Янке, после чего несколько часов имел девушку во всех возможных позах.

В тот день Яна прибежала домой в слезах и целую неделю не появлялась на уроках. Могла ли она поделиться с отцом такими вещами? Нет! А вдруг в его глазах она станет шлюхой? Она не могла разочаровать своего любимого папочку. Не могла...

Однако отец всё же узнал. Через пару дней директор — пучеглазая, средних лет женщина — вызвала его в школу, бегло рассказав о слухах, гуляющих в школе о Яночке. После того, как Яна бросила Диму, тот не упустил возможности испортить её репутацию, навесив девочке клеймо всеобщей давалки. Яне было ужасно стыдно. Она ожидала, что отец будет кричать или, что ещё хуже, напьётся от нервов, но ни того, ни другого не последовало. Отец внимательно выслушал её версию событий, после чего обнял, уложил спать, а на следующий день забрал её документы из школы. Так Яна поменяла место учёбы.

Первый горький опыт отношений нанёс ей глубокую травму, однако она всё же не отчаялась, а продолжила поиск своего единственного. Но раз за разом девушку ждали лишь новые разочарования и слёзы. В конце концов, она отчаялась и 

зареклась заводить какие бы то ни было отношения. Её отец был и остался единственным и недостижимым идеалом.

Яна замкнулась в себе. Она ударилась в учёбу и спорт, а, окончив школу, поступила на медицинский с высшим баллом. Всё было, казалось бы, хорошо, но внутри царила холодная пустота. Дом стал серым после смерти мамы. Это ощущалось даже спустя столь долгое время. Отец ходил угрюмым и мало общался. Яна, приходя домой, зарывалась в подушку и подолгу глотала слёзы.

Олегу Андреивичу тоже приходилось нелегко. Шесть лет прошло, а мысли о жене не давали покоя. Кроме того, он был ещё в самом расцвете сил — всего сорок лет! Трагедия состарила его, живот стал большим. Но руки были всё те же — сильные и мускулистые. Лера так любила их. Теперь он нужен дочери, но Яна с каждым днём всё больше напоминала покойную супругу. И каждый из знакомых считал должным подметить поразительную схожесть двух самых важных женщин в жизни Олега.

Когда они шли с Яной по улице, то он непременно замечал голодные взгляды мужчин в её сторону. Олега разрывало от ревности и злости. На личном фронте у дочери всё было сложно. Она не говорит об этом, но он всё читает по глазам, слышит её плач, когда она возвращается вечерами с учёбы. Она одна. Всегда одна. Разве виновата девочка, что нынче кругом одни женоподобные болваны и бесчувственные подонки?

Однажды, занимаясь на выходных йогой на дому, Яна не заметила, как отец заглянул в комнату. Тогда была годовщина смерти мамы, а папа в этот день всегда был ещё более грустным и растерянным, чем в обычное время. Яна как раз выполняла одно их упражнений и, стоя к проходу спиной, нагнулась вниз, выпятив назад свою обтянутую лосинами округлую попку. Она услышала только, как тихо скрипнула закрывающаяся дверь. Закончив занятия, девушка поспешила в душ, чтобы освежиться и смыть с себя пот, но ванная оказалась занята, однако дверь папа по рассеянности закрыть забыл. Прежде она просто ушла бы и дождалась, пока отец выйдет, но в этот раз что-то дёрнуло её заглянуть внутрь. Любопытство и нечто другое... странное чувство где-то внизу, чувство знакомое лишь девушкам... особенно таким одиноким, как она.

Яна заглянула в открывшуюся щель. Отец стоял в душевой кабинке, в клубах пара. Его тело было красным и мокрым, как тогда в родительской спальне. От всплывшего внезапно давнего яркого воспоминания по телу пробежали мурашки. Яна опустила взгляд вниз и увидела, как отец очень быстро водит рукой по своему раздувшемуся до невероятных размеров члену. Тогда в темноте спальни ей не удалось рассмотреть всё в деталях, но теперь отец предстал пред ней во всей красе. Да, он уже был не молод, и выросший круглый живот ничуть не красил его, но тем не менее он был прекрасней всех мужчин на свете.

Папа чуть слышно зарычал, и Яна увидела, как из толстого члена на стёкла душевой кабинки 

забрызгали густые белые брызги мужского семени. Закрыв дверь ванной, Яна убежала обратно в комнату, и только оказавшись там почувствовала, как влага насквозь пропитала её тонкие трусики и лосины.

Олег не заметил её, хотя в этот самый момент думал именно о Яночке. Слёзы катились по лицу градом. Всё смешалось в голове. Лера. Яна. Он двигал рукой по члену, вспоминая открывшуюся ему картину объёмных упругих ягодиц дочери, затянутых в узкие лосины. Он представлял, как снимает их, как перед ним открывается пухленькая розовая киска Яночки... и тут же гнал эти мысли. Старый козёл! Как он может думать о таком?! Она его дочь! Но ведь она так похожа на Леру... словно та восстала из мёртвых и снова стала той прекрасной восемнадцатилетней красавицей, какой он впервые увидел её. Увидел и влюбился на всю жизнь.

За шесть лет после её смерти у Олега не было ни одной женщины. Он и к себе не прикасался до этого дня. А теперь сорвался...

Чувство стыда переполнило его, когда он вышел из ванны. Спустя пару минут туда почти бесшумно юркнула Янка.

Он корил себя, гнал греховные мысли, что лезли в голову. Это всё от одиночества. «Я схожу с ума»,  — твердил он. Вода в душевой громко журчала. Ноги сами понесли его к двери. Что же ты делаешь, подонок? Он не мог остановиться. Его вело чувство, знакомое лишь самцам... мужчинам... особенно таким одиноким, как он.

Ванная была не заперта и, как только он осознал это, соблазн охватил с ещё большей силой. Олег жадно припал к едва приоткрывшейся щели. Его прекрасная юная дочурка предпочла тесной душевой кабине ванну. Она уселась на самый её краешек, обнажённая и ослепительно красивая. Увидев её, Олег ещё больше убедился в том, как она схожа с Леркой. Та же фигура, размер и форма груди... Вот только животик у Янки был более подтянутым. Когда она вдыхала воздух, то было видно даже проступающие кубики пресса. И задок у неё, пожалуй, побольше материнского... круглый... сочный.

Сидя на краю ванны, Янка широко развела ноги в стороны. Глаза её были закрыты, голова запрокинута назад, а рука изо всех сил теребила бугорок внизу живота. Промежность девушки была наголо выбрита, и на секунду в памяти Олега всплыло, как он купал свою дочурку ещё ребёнком. В какой-то момент девушка вдруг протолкнула указательный со средним пальцы внутрь разгорячённого лона и судорожно задвигала ими в глубине, а спустя пару секунд натянулась как струна и задрожала. Она вынула пальцы, и Олег увидел, как из розовой дырочки Яны забили прозрачные струйки. Как бы он хотел припасть к этой губами. Прямо сейчас.

Его член окаменел. Ещё бы! Он не спускал шесть лет, так неужели думал, что отделается одним разом? Особенно созерцая такое.

С тех пор Янка стала его наваждением. Теперь он думал о ней днём и ночью. Иногда в своих мыслях Олег терял грань между ней и Лерой. В моменты 

просветления мужчина каялся и ругал себя, но ничего не мог поделать с тем, что творилось в голове и душе. Он снова влюбился. Влюбился как дурак в свою собственную восемнадцатилетнюю дочь.

Как бы Олег не боролся со своими грязными желаниями, они всякий раз брали верх над ним. Теперь он часто заглядывал к Яне, когда та занималась йогой или была в душе, но в остальное время, старался держаться от неё подальше дабы больше не искушать себя.

Яна с того момента тоже изменилась. Что-то внутри неё заиграло по-новому после увиденного в ванной. Отец избегал свою дочь, прятал взгляд, а её наоборот влекло к нему. Она знала, что он тоже видел её в тот день. Почувствовала это каким-то нутром. Что заставило её тогда оставить дверь открытой? На какой-то миг ей стало стыдно за то, о чём она думает, но в следующее мгновение стыд ушёл. Что-то сломалось в ней. Она так долго искала идеального мужчину, а он всё время был рядом. Папа нуждался в ней. Мама умерла и ему была нужна женщина. Женщина, а не дочь — хозяйка, любовница и заботливая жена. Именно так он смотрит на неё порой, потому что видит в Янке маму. И если раньше это смущало её, то теперь заставляло наливаться гордостью. Она больше не была маленькой девочкой.

Когда смелости прибавилось, то как-то ночью Яна пробралась в спальню отца и уснула рядом. Папа был удивлён, увидев её утром в своей постели.

— Ты что здесь делаешь, милая?  — растерянно спросил он.

Янка сделала самый жалобный вид, на какой была способна.

— Папуля, я больше не могу спать одна. Мы живём в одном доме, а я так редко вижу тебя. Я скучаю. После смерти мамы всё стало иначе и...

Она не договорила. Слёзы сами полились из глаз. Тогда он обнял её.

— Всё хорошо, зайчонок. Можешь спать, где тебе угодно.

— Я люблю тебя, папуль,  — она прижалась к нему всем телом, как делала это когда-то в детстве. Вот только тогда она видела в Олеге отца, а теперь перед ней был любимый мужчина. Тот, кто не предаст, позаботится и будет любить вечно.

Но, что же сделать, чтобы он, наконец, увидел в ней женщину? Как вести себя, чтобы папа перестал бояться собственных чувств, чтобы хотел её также как хотел маму?

Первым делом она обновила гардероб. Купила целую кучу облегающих маек, коротких юбочек, шортиков и блузок с глубоким вырезом, то есть всё то, что воспитание никогда не позволяло ей носить прежде. Она никогда не оденет это, выходя из дома. Вся эта одежда лишь для него — её любимого мужчины. Её папули.

Йогой она тоже стала заниматься в комнате отца, объясняя это тем, что места тут было порядком больше.

Яна видела, как тяжело ему приходится и это радовало её до глубины души. Пусть это грех. Пусть план её грязен и жесток, но она не остановится, пока папочка не сдастся.

Олег держал себя в 

руках изо всех сил. Иногда ему хотелось прогнать Янку прочь, но отцовский инстинкт не позволял обидеть любимую дочку. Он же так нужен ей. Но как отец ли? От его взгляда не ускользало, как Яна стала смотреть на него в последнее время. Одежда на ней всё более открытая, а спать она стала и вовсе в одном нижнем белье. А какой у неё вкус!

Член Олега рвался наружу при виде дочери. Демон и ангел боролись внутри, а пока они дрались, он по семь раз на дню яростно мастурбировал, закрывшись в ванной или туалете. Яна же, как на зло, не закрывалась никогда. Она не звала его, но прекрасно знала, что папа не устоит и придёт сам. Нутром Олег догадывался, что всё это неспроста, что дочь специально изводит его, провоцирует, но поделать ничего не мог.

Ночами она прижималась к нему всем телом. Рука её могла соскользнуть к его паху, и он не знал, спит она в этот момент или нет. Янка увлеклась готовкой, стала баловать его вкусными блюдами, всё больше суетилась по дому, словно пытаясь изо всех сил казаться заботливой женой, какой была Валерия. Он всё чаще видел в ней именно Леру, а не дочь.

Эта тонкая грань оказалась разрушена уже очень скоро.

Стояло жаркое июльское лето. На прошедшем вечером корпоративе Олег выпил чуть больше положенного и, придя домой, завалился в кровать. Яна никогда не злилась на папу за подобное, ведь такие вещи были редкостью. На плечах мужчины была большая компания и куча забот, он имел право иногда дать себе возможность расслабиться. Даже мама это понимала.

Яна прибралась дома, приняла душ и, раздевшись до нижнего белья, улеглась в постель. Сегодня она выбрала тонкий кружевной комплект чёрного цвета. В последнее время она стала часто радовать глаз отца сексуальным бельём. Ей нравилось видеть его голодный взгляд каждый раз, когда она забиралась к нему в постель в миниатюрных трусиках и лифчиках, что едва удерживали её большую грудь.

Придвинувшись к мужчине, она крепко обняла его и прижалась к большому папиному телу. Отец спал крепко, а Яна никак не могла уснуть. Внизу живота была гнетущая тяжесть. Она провела ладонью по отцовской груди, потрогала его огромные и всё ещё сильные руки, большое мужское пузо и опустилась ниже. Ладонь легла на член, скрытый тканью трусов. Аккуратно пальчиками Яна нащупала папин прибор и слегка обхватила его. Девушка нервно сглотнула. По коже пробежала дрожь, а промежность вдруг стала влажной. Она слегка подалась вперёд и слегка поцеловала папу.

В этот момент Олег проснулся. Алкоголь и сонное состояние сделали своё дело. В темноте комнаты лицо дочери, находившееся так близко, стало совсем похоже на Лерино. Мужчина почувствовал её запах и маленькую руку, сжимавшую его достоинство. Это чувство он не испытывал целую вечность. Член тут же начал наливаться кровью.

Смерть супруги стёрлась из памяти. Это было не важно. Вот она, здесь, совсем рядом и она 

хочет, чтобы он взял её.

Он положил свои ручища на тонкую талию и прижал нежное девичье тело к себе. Губы соприкоснулись, языки сплелись в танце. Поцелуй длился, казалось, целую вечность, прежде, чем Олег смог оторваться от горячего рта дочери.

«Лера»,  — сказал голос внутри.

— Папочка,  — прошептала та, что была так похожа на его жену.

Это завело его.

Их губы сомкнулись снова, но в этот раз поцелуй был смелее и ещё более страстным.

Его пальцы быстро нащупали бретельки её кружевного бюстгалтера, а секундой позже тот уже полетел в сторону. Груди были большими и тяжёлыми. Совсем как у Леры, только повыше. Олег жадно мял их, сжимал затвердевшие соски между пальцами. Каждый раз, когда он делал это, из груди Яны вырывался стон. Язык отца по-хозяйски шарил в её нежном ротике. Точно также он брал маму, а теперь овладеет и ею. Мамы больше нет, и Яна полноправно займёт её место. Она докажет, что достойна этого.

Руки отца оторвались от груди и стали шарить по всему телу. Ей было так хорошо, так тепло в его объятиях. Ни один мужчина, кроме него, не способен на такую страсть.

Олег опьянел от счастья и возбуждения. Любимая женщина снова была с ним. Сон ли? Какая разница? Долгое воздержание разожгло в нём животные инстинкты. Он крепко сжал в ладонях упругие накаченные ягодицы, шлёпнул по ним разок-другой, погладил пышные бёдра, нырнул между ними и пролез под резинку маленьких трусиков. Пальцы тут же нащупали нежный бугорок клитора и распухшие половые губы. Он слегка погладил истекающий соками орган и тело партнёрши задрожало.

Яна чуть было не прикусила папе губу и запрокинула голову. Удовольствие растекалось по телу приятными волнами. Толстые твёрдые пальцы отца настойчиво шарили в её промежности, катали горошину клитора, скользили между складками половых губ. Его горячий рот тут же присосался к её шейке. Она почувствовала отцовский язык и страстные поцелуи, спускавшиеся всё ниже и ниже.

Олегу стоило лишь немного надавить кончиками пальцев, и бутон раскрылся. Мокрое влагалище дочери приняло их внутрь. Мужчина сделал ими приманивающее движение и тут же ощутил, как в ответ на это задрожало тело девушки. Большая грудь тяжело вздымалась. Он не удержался от соблазна и обхватил сосок губами, поиграл с ним кончиком языка и сделал сосущее движение. Затем точно также поиграл со вторым.

Пальцы во влагалище двигались механически, заставляя его безостановочно выделять новые порции смазки. Но этого Яне было мало. Несмотря на головокружительное удовольствие, ей хотелось большего. Собравшись с силами, она протянула руку, взялась за резинку отцовских трусов и резко дёрнула их вниз.

Крепкий член папы тут же выпрыгнул наружу. Олег чуть не взвыл от удовольствия, когда рука девушки вновь обхватила его детородный орган. Весь покрытый венами, в обхвате он был едва ли тоньше её запястья. Яна начала совершать медленные движения рукой вверх-вниз, оттягивая кожицу с огромной багровой головки. Пока пальцы отца дразнили её влагалище, она жадно массировала его длинный и 

толстый стержень.

От нетерпения Олег начал двигать бёдрами, давая девушке понять, что данный темп его не устраивает, но вместо того чтобы ускориться, она остановилась.

— Нет,  — прошептала Яна.

Он вопросительно посмотрел на неё. Глаза пьяные и горящие, дикие, как у зверя.

— Возьми меня,  — сказала она ему.

Она старалась, чтобы это прозвучало твёрдо, но голос её дрожал. Тем не менее, пальцы тут же вынырнули из мокрой щели. Олег вдруг приподнялся и навис над дочерью громадной тёмной фигурой. Впервые, Яне вдруг стало страшно. Но этот страх был приятным и будоражил фантазию. Член отца покачивался в полумраке. Он ухватился за края её трусиков и тут же стянул их одним быстрым движением, а потом посмотрел на девушку так, что она поняла его без лишних слов. Яна широко развела ноги, открывая вид, на свою розовую гладкую киску.

Пальцы отца прикоснулись к ней снова, подразнили клитор, прошлись по внутренней поверхности бёдер.

— Папочка...

Эти слова действовали на него, как красная тряпка на быка.

— Ещё раз,  — попросил он.

Его рука направила ствол члена к влагалищу и Яна почувствовала, как он нарочно стал водить разбухшей головкой по самой чувствительной части её бугорка.

— Что?  — выдохнула она.

— Назови меня так ещё раз!

— Папочка,  — повторила девушка.  — Войди в меня, папочка.

Он сделал резкое движение тазом, и она ощутила, как с огромным трудом массивный член отца втиснулся внутрь её горячего лона. Яна сладко застонала, чувствуя, как растягиваются стенки влагалища, принимая мужской орган столь больших размеров.

— Осторожно,  — попросила она.

Но Олега было уже не остановить. Безумие охватило его.

Одной рукой он обхватил запястья девушки и прижал её руки к кровати, другой сжал грудь, а затем слегка выкрутил твёрдый от возбуждения девичий сосок. Девушка вскрикнула, но это только раззадорило его. Как же давно он этого не делал... Лера всегда любила, когда он брал её так. Жёстко, жадно и глубоко. Как настоящий самец. Олег двинул тазом, проталкивая член ещё дальше внутрь тесного влагалища. Таким тугим у Леры оно было только до того, как родилась Янка.

— Да!  — прозвучал голос под ним.

Он ещё сильнее сжал полную грудь девушки и сделал последний рывок вперёд, заставляя свой орган погрузиться на всю возможную глубину. Олег почувствовал как головка толкнула тёплую матку и как громко шлёпнулись о попку девушки его отяжелевшие от семени яйца. Он не сдержался и застонал.

Стройные ноги молодой девушки сомкнулись за его спиной и прижали плотнее к мокрому от пота телу. Губы снова коснулись друг друга. Он слегка помедлил, давая партнёрше привыкнуть к ощущению заполненности, но терпения хватило ненадолго. Олег подался назад, почти полностью вынув член из тугой киски, и тут же с громким шлепком загнал его обратно. Потом ещё раз, и ещё, набирая темп от фрикции к фрикции.

Янка застонала, почувствовав, как отец начал набирать скорость. Её влагалище никогда в жизни не принимало таких огромных размеров, но теперь у неё не было времени приспособиться. Толстый ствол отцовского стержня сильно 

растягивал её узенькую дырочку и больно врезался в матку с каждым своим погружением. «Мама терпела и я потерплю»,  — сказала она себе. Яна вспомнила полные блаженства глаза матери, когда отец самозабвенно брал её сзади. «Скоро я научусь получать удовольствие, как и она»,  — пообещала сама себе Янка. Однако обещанное не заставило себя ждать долго. Спустя минуту остервенелой долбёжки, боль стала отступать, уступая место совершенно новому чувству.

Отец отпустил её руки, и девушка положила их на его могучие мускулистые плечи. Он ускорил свои движения, и Яна отчётливо услышала, как громко хлюпает её влагалище от текущих изнутри соков. Удовольствие стало растекаться внизу живота. Она застонала под папой и ещё шире развела свои стройные ноги.

Свет фар проезжавшего за окном автомобиля осветил комнату, а вместе с ней порозовевшее от наслаждения лицо Янки. Олег увидел его и в тот же миг вдруг отрезвел. Широко распахнутыми глазами поглядел он на голое тело дочери, грудь, что колышется из стороны в сторону в такт толчкам, на собственное пузо, прижимающееся к скользкому от пота животу дочки, и на то, как его массивный член таранит маленькое влагалище восемнадцатилетней девчонки.

— Нет!  — вырвалось у него.  — Яночка...

— Папуля.  — Она поцеловала его в губы.  — Всё хорошо.

— Это не правильно, Яночка.

Разум его велел остановиться, но тело никак не хотело слушаться.

— Разве ты не видишь, как мне хорошо, папа?  — постанывая проронила девушка.  — Разве не видишь, как нам хорошо.

— Твоя мама...

— Мамы больше нет. Есть только я и ты. Ты должен позаботиться о своей маленькой дочке, помнишь? А дочка позаботиться о тебе.

Её пальцы сжали его плечи.

— Мне так хорошо, папочка,  — простонала Яна.  — Я самая счастливая на свете.

— Яночка, я больше не могу.

Олег почувствовал, что член его вот-вот взорвётся от напряжения. Слова, что произносила его дочь, ещё больше распаляли его.

— Нужно остановиться,  — сказал он.

— Нет!

— Я сейчас кончу, Яна!

— Кончай!

— Я люблю тебя,  — проронил вдруг Олег.  — Доченька, любимая.

— И я люблю тебя, папочка.  — Лицо Яны расплылось в улыбке.  — Кончи для своей девочки.

Олег почувствовал, как напряглись его яйца, готовые выбросить наружу скопившиеся запасы семени. Он попытался вынуть член из жаркого влагалища, чтобы разрядиться прямо на плоский животик дочери, но ноги дочери ещё плотнее сомкнулись за спиной, не давая ему возможности покинуть её тело.

— Яна, я же сейчас...  — Олег напрягся, пытаясь удержать неминуемо приближающийся оргазм.

В ответ она застонала слаще прежнего.

— Да, папочка! Да!

— Так нельзя!

— Можно! Сделай это в меня! Кончи в свою маленькую дочурку. Я хочу этого папа!

— Яна-а-а!

— Я хочу от тебя ребёночка, папа,  — вырвалось у неё.  — Сделай меня беременной! Сделай беременной, как маму!

Эти слова стали последней каплей для него.

Издав громкий крик, Олег начал яростно вбивать член как можно глубже внутрь призывно засасывающего его влагалища. Взрыв и потоки густой спермы хлынули прямиком внутрь молодого тела, орошая плодородную матку дочери. Яна тоже ощутила это, и оргазм накрыл её с головой. Она забилась 

под папой, как угорь. Лоно её пульсировало и извергало соки, а матка призывно раскрылась, принимая в себя семя отца. Казалось, что этому не будет конца, но, спустя минуту, член перестал извергать новые порции, а тело дочери прекратила бить дрожь. Олег замер, пытаясь отдышаться.

— Что же мы с тобой наделали, дочурка?  — сказал он позже, лёжа рядом с ней, счастливой и прижимающейся к нему всем своим телом.

— Снова стали семьёй,  — ответила она.

— Это...

— Неправильно? Почему? Я люблю тебя, а ты меня. Я больше не твоя маленькая дочка, папа.  — Яна приподнялась на локте.  — Мы оба знаем, кого ты видишь, когда смотришь на меня.

— Ты не она.

— Так позволь мне стать ею. Дай помочь тебе и помоги мне. Я ведь не найду мужчины лучше тебя.  — Девушка закусила губу.

Слёзы навернулись Олегу на глаза. Всё это было противоестественно, но он не мог не согласиться с Яной... Дочь была права. Они слишком долго скрывали то, что по-настоящему питали друг к другу.

— Но что подумают люди?  — спросил он.

— Им не обязательно всё знать.

Она приблизила своё лицо и их губы встретились в мокром поцелуе.

— За пределами дома мы будем, как обычно, играть роли отца и дочери. Но здесь мы будем теми, кем хотим и кем должны быть. Я стану тебе женой, верной и заботливой, а ты будешь моим мужем.

Он ничего не сказал ей, но Яна уже прекрасно знала ответ.

Огромные груди Яны раскачивались в такт фрикциям. Округлившийся до невероятных размеров живот ничуть не смущал её. Она стояла раком на краю кровати и принимала в себя член отца своего будущего ребёнка. Олег был красным как рак. Мышцы на руках бугрились. Он сжимал пышные бёдра Янки и остервенело двигал тазом, ощущая сладкие прикосновения головки к разбухшей от беременности матки. Руки самопроизвольно потянулись к раздувшейся до шестого размера груди любимой женщины.

Через две недели Яночка уже кормила этой грудью крохотного розового младенца. Олег сидел рядом, глядя как маленький ротик с упоением поглощает молоко из тёмного твёрдого соска.

Он поцеловал Яну в щёку.

— Ты счастлив?  — спросила девушка.

— Так как не был никогда,  — ответил он ей.  — Теперь всё как прежде. Мы с тобой всё вернули во круги своя.

— Почти всё,  — подметила Яна.

Олег вопросительно приподнял бровь.

— Вы с мамой хотели второго ребёнка.

— В планах у нас было даже трое.  — Мужчина на секунду погрузился в грустные воспоминания.

— Эй.  — Молодая мама отвлекла его.  — Я всё ещё здесь. И, как я понимаю, впереди у нас ещё много работы.

Янка погладила себя по животу.

Олег улыбнулся ей, а она ему.