Эротическая сказка. Глава Эротические рассказы Часть 1

... Шел один из ожесточенных боев многолетней войны между двумя враждующими племенами. Племя воинственных дев Огня и племя яростных воинов Ягуара враждовали испокон веков. Чаша весов удачи склонялась то на одну, то на другую сторону. В этом бою удача была на стороне дев Огня. Их яростные атаки нанесли ощутимый урон войску Ягуаров. Проливным дождем летели стрелы... Раздавались крики ярости, боли, ликования... Как обезумевшие ржали кони...

Вождь Ягуаров бился бесстрашно, как настоящее воплощение бога войны, но в этом бою ему не повезло. Стрела амазонки сразила его боевого коня, он упал, удар головой о землю, и вождя накрыла тьма...

В бессознательном состоянии он был доставлен в Файрград и передан в храм Огня, главной жрице.

... Медленно, рывками к тебе возвращается сознание. Ты пытаешься открыть глаза, но их закрывает плотная повязка. Руки и ноги разведены в стороны и привязаны шелковыми шнурами. Пока ты был в беспамятстве, тебя отмыли от грязи и крови, растерли благовонными маслами. Теперь ты лежишь, обнаженный на огромной круглой кровати, спиной ощущаешь гладкий шелк простыней. А руки и ноги привязаны к столбикам, удерживающим шелковый балдахин. Твоя голова слегка кружится, но боли ты не чувствуешь. В тебе закипает злость. В бессильной ярости ты пытаешься порвать путы, но они крепки. Исчерпав силы, ты замираешь. Кипя от злости на свое бессилие, ты начинаешь прислушиваться. Стоит тишина. Только где-то далеко играет странная музыка, напоминающая перезвон колокольчиков и пение цикад.

Вдруг ты услышал легкие стремительные шаги и шелест одежды. Кто-то остановился возле кровати. Ты еще не знаешь, но это пришла та, кому ты предназначен — главная жрица Огня Лариана.

... Оценивающим взглядом я прошлась по твоему телу: темные волосы, чувственные губы, сильные руки, мощная грудь, плоский живот, мускулистые ноги, мужской орган, вызывающий уважение даже в спящем виде.

— Так вот какой ты, отважный вождь Ягуаров!  — прошептала я. И улыбнулась, ты мне понравился.

— Кто ты?  — требовательно ты.  — Где я? Развяжи меня немедленно!

— Я — Лариана. А большего тебе пока не нужно знать. И развязать я тебя не могу.

Ты хочешь еще что — то сказать, но я прикрываю твой рот прохладной ладошкой.

— Тише. Не говори ничего. Ты скоро все узнаешь.

Ты злишься, но любопытство перевешивает, и ты решаешь набраться терпения. Тебя заворожил тихий мелодичный голос жрицы.

А я неторопливо избавляюсь от расшитого золотом и пурпуром одеяния жрицы, не переставая смотреть на тебя. Забираюсь на кровать, поближе к тебе. Ты чувствуешь неповторимый пряный возбуждающий аромат моих благовоний.

Я легонько касаюсь волос, перебираю пальчиками длинные темные пряди. Глажу нежной ладошкой твою щеку... Обвожу пальчиком горячие упрямые губы... Ты напрягаешься.

— Расслабься, мой Ягуар! Я не причиню тебе боли,  — шепчу тебе на ушко, нежно прикусывая мочку.

Мои руки ласково гладят твои плечи... Грудь... Пальчики перебирают колечки темных волос на груди... Ты медленно расслабляешься, невольно поддаваясь ласкам жрицы.

— Развяжи меня,  — произносишь ты уже мягче.

— Еще не время, Максимус, еще не время!  — улыбаюсь я.

— Откуда ты 

знаешь мое настоящее имя?  — удивляешься ты.

— Я все о тебе знаю. Помолчи.

И склоняюсь над тобой. Мое свежее дыхание щекочет твои губы, аромат пьянит.

Язычком, чуть касаясь, обвожу твои губы... Слегка прикусываю и начинаю посасывать нижнюю губу... Целую тебя сначала совсем невесомо, легонько, а потом все сильнее и горячее. Ты не в силах сопротивляться и с пылом отвечаешь на мой поцелуй, жалея, что не можешь меня покрепче прижать к себе. Наши язычки сплетаются в диком танце страсти. Я поглаживаю твою грудь и плечи пальчиками. Твоя кожа начинает гореть от моих прикосновений. Твое дыхание учащается. Когда от поцелуя перехватывает дыхание, я с трудом отрываюсь от тебя. Улыбаюсь. Обвожу твои губы язычком. Ты пытаешься поймать его губами, но я отстраняюсь. Сажусь на тебя чуть выше уже проснувшегося зверя. Чувствую его жар на своей спине и ягодицах. А ты ощущаешь нежность и влагу моей киски на своем животе. Мои руки все это время не перестают тебя ласкать. Мои губки и язычок следуют за пальчиками. Твоя шея... Ключицы... Впадинка между ними... Ниже... Грудь... Твои сосочки... Посасываю их, щекочу язычком... Они стали твердыми, как горошинки. Твое тело становится горячим и влажным. Моя обнаженная грудь постоянно касается тебя, трется о твое тело. Мои сосочки набухли и покраснели, как спелые вишенки. Мои ласки мучительно медленные, но такие сладкие и возбуждающие для тебя. От влаги волоски на твоей груди скрутились в тугие трогательные колечки. Твой зверь пульсирует, щекоча мою спину. Я слезаю с тебя, не прекращая ласки. Целую твой живот... Прогуливаюсь язычком по впадинке пупка... Ладошки гладят бедра... Мои губы и руки не пропускают ни одного миллиметра твоего тела. И только твой вздыбленный зверь не удостоился моего внимания. Пока... Твои чувства обострены до предела. А я неожиданно отстраняюсь.

— Не прекращай!  — срывающимся голосом ты.

— Потерпи, Ягуар, все еще впереди...  — смеясь, отвечаю я.

С удовольствием смотрю на то, что мои ласки сотворили с тобой. Ты тяжело дышишь, твое тело покрыто капельками пота, твой смотрящий в небо зверь подрагивает от напряжения, его головка похожа на огромную спелую черешню с капелькой росы на самой вершинке.

А я стремительно отхожу от кровати, стараясь успокоить дыхание. Наливаю в кубок прохладного вина, неторопливо отпиваю, любуясь тобой. Снова забираюсь на кровать. Подношу к твоим губам кубок с вином, заботливо придерживая твою голову. Ты пьешь, тонкая струйка стекает на шею. А я снова отстраняюсь. Встаю на кровать в полный рост. Улыбаюсь. И... тонкой струйкой лью вино на твою грудь, живот, возбужденный орган... От неожиданности ты рванулся, как от ожога, но шелковые оковы тебя не пускают. Ругаешься! А я смеюсь. Отбрасываю кубок. И прерываю твои грубые слова жадным поцелуем. От вкуса вина на твоих губах чувствую возбуждение.

И снова начинаю сладкую пытку руками, губами, язычком. Спускаюсь медленно вниз по твоему телу, слизывая разлитое вино. Ты снова дрожишь от возбуждения. Твой меч пульсирует, переполненный 

кровью. Я беру его в руку, касаюсь головки кончиком язычка, слизываю капельки росы, вкус которых смешался со вкусом вина. Устраиваюсь поудобнее между твоих ног. Ласкаю руками и губами твои упругие, переполненные семенем плоды между ног. Поднимаюсь к твоему зверю. Снизу вверх касаюсь нежно губами. Обвожу головку язычком, погружаю ее в горячую пещерку своего рта, то покусывая, то посасывая. Одной рукой поглаживаю твоего зверя, а другой массирую налитые плоды, перекатывая их в ладошке. Покрываю твоего возбужденного зверя короткими легкими поцелуями по всей длине. Твое дыхание становится прерывистым. Ты постанываешь от удовольствия в предвкушении разрядки. А я захватываю твой меч в плен своих губ, полностью погружая в пещерку своего рта, горячую и влажную. Делаю несколько скользящих движений, щекоча его язычком. И отстраняюсь. Смотрю на тебя, тяжело дыша от возбуждения.

— Ну же, мучительница! Продолжай!  — почти кричишь ты.

— Терпи, воин!  — приказным тоном я.

И снова спускаюсь с кровати. У меня мокро между ногами, голова кружится от возбуждения. Но я не хочу все прекращать сейчас. Хочу продлить время, отведенное нам с тобой до бесконечности. Но реальность жестока. Ты не знаешь о том, что как только я утолю свое желание, тебя должны будут принести в жертву богу Огня. А ты мне нравишься, даже слишком. Я не хочу тебя никому отдавать. И лихорадочно ищу выход, думаю, как спасти тебя, мучая нас обоих. Ты об этом не знаешь, поэтому злишься. Ты не знаешь и о том, что я еще девственница, обученная искусству любви евнухами. Что должна зачать от тебя новую жрицу Огня. Таковы традиции нашего культа. Задумчиво кусаю клубничку, обдумывая, как спасти тебя. И вздрагиваю от неожиданности, когда ты зовешь меня.

— Лариана! Скажи, зачем я здесь? К чему эти сладкие пытки?  — твой голос такой мягкий, бархатистый, вкрадчивый. Но я не поддаюсь его очарованию.

— Зачем вопросы, Максимус? У нас еще несколько часов до утра. Потом ты все узнаешь.

Я стараюсь не выдать своего волнения, отвечаю почти беззаботно.

— Ты готов к продолжению, мой дикий Ягуар!  — мурлычу я игриво.

Выбираю самую крупную клубнику и иду к тебе. Подношу сочную ягоду к твоим губам. Ты приоткрываешь рот, берешь клубнику. Я наклоняюсь, и мы кусаем ее с обеих сторон, встречаясь губами. И жадный, переполненный страстью поцелуй наполняет кровь жаром.

И снова я прокладываю дорожку поцелуев по твоему телу сверху вниз. Трусь острыми сосочками и киской о твое тело. Возбуждаю себя, лаская рубиновый бугорок между набухших лепестков. Добираюсь снова до твоего налитого кровью зверя. Целую его головку, проникаю язычком в щелочку на вершинке. Мягко обхватываю губами и медленно погружаю его в раскаленную глубину своего рта. Одновременно терзаю свой бугорок, чтобы вместе с тобой придти к долгожданному взрыву. Я двигаю головой вниз и вверх, щекоча тебя язычком. Мои движения то убыстряются, то замедляются. Но постепенно ритм убыстряется. Я насаживаюсь ротиком на твой меч глубоко и сильно, упруго обхватывая его 

губами. Моя рука потирает и пощипывает бугорок. Я истекаю соком страсти.

Я чувствую твое напряжение, дрожь, хриплое дыхание. Сама задыхаюсь от возбуждения. И вот судорожное сокращение мышц. Начинается долгожданное извержение. Я выпиваю твой терпкий солоноватый сок, постепенно замедляя свои движения. Ты кричишь от наслаждения, выстреливая залпами в мой рот. С последним выстрелом и меня пронзила судорога страсти. Я почти теряю сознание. Но довожу свое дело до конца, слизывая последние капельки твоего сока. Моя пещерка сокращается в последних извержениях страсти. Одинокая слезинка скатывается из уголка глаза... В последний раз целую твоего засыпающего зверя. Поднимаюсь, дрожа о легкой слабости, бесконечно нежно целую в губы. Твое дыхание еще не успокоилось, а сердце постепенно замедляет скачку под моей ладошкой. Скоро утро. А я все еще девственна. А значит, твоя жизнь продлена еще на одни сутки. Укрываю тебя шелковым одеялом. Убаюкиваю нежными прикосновениями.

Спи, мой неистовый воин! Завтра нас ждет еще одна ночь. Еще одна мучительно — сладкая пытка...