Никто не расскажет

... она не расскажет вам, как его зовут и сколько ему лет, и он про неё ничего. И дело не в том, что оба, или один из них, не свободны, а в том, что это воспоминание они берегут как что-то короткое, яркое и неповторимое, как падение звезды или редкая птица... Расскажешь, озвучишь имена, и — пропало видение.

Всё банально в жизни людей. Наши герои не исключение, поэтому опустим описание знакомства, диалоги.., а начнём с того, что

... собственноручно раздев его, она плотно завязала ему глаза своими чулками. Всё, что он мог увидеть перестало быть актуальным. Фантазируй, сказала она, и лови миражи. Плохо ориентируясь в наступившей темноте, он замер, ожидая чего угодно, от боли до наслаждения. И оно началось.

По спине пробежался горячий... язык? Да-да! Язык бежал, оставляя влажный след в ложбинке, по позвоночнику вниз от лопаток, на мгновение остановился у ягодиц, а потом кругообразными движениями прошёлся по каждой из них. Он напрягся, но почувствовав, как нежно и настойчиво она раздвигает ему бёдра, поддался, расслабив мышцы ног и ягодиц. Её рот продолжил работу — губы стали стал порхать вокруг мошонки, целуя её, а язык облизывал коротко и горячо. Вдруг губы слегка втянули в рот нежную плоть яичек... Он вздрогнул от неожиданного и острого ощущения этого необыкновенного «поцелуя», а настойчивый язык его Женщины уже двигался по внутренней поверхности его бёдер. Услышав её голос с лёгкой хрипотцой: «ляг на спину! » Он тут же подчинился. Это приказание звучало так возбуждающе, что не исполнить его было не возможно. Чувствовалось, что она возбуждена не меньше его и еле сдерживается, чтобы... Что? От чего еле удерживает себя его Женщина?

... когда Мужчина лёг на спину, она чуть не зарычала во весь голос при виде того, как навстречу её губам, вздрагивая от напряжения, с прозрачной капелькой, дрожащей на восхитительной круглой, розовой головке, которая уже полностью выступила над крайней плотью, тянулся его член. Смуглый, слегка изогнутый, он был готов к «погружению», однако она сдержалась, не позволила себе сесть на него, провела пальцами внутри вагины, как бы успокаивая её и проверяя, насколько влажная. Влаги было много, она тут же проступила наружу, и внутренняя поверхность бёдер стала мокрой. Но акт откладывался по взаимному согласию. И он, и она понимали: игра ещё только началась...

... за повязкой, в темноте, всплывали картины: «вот её грудь упруго трётся о его живот. «И тут же он почувствовал это движение на своём животе. Другая картина:

«она берёт в рот очень легко, одними губами головку его члена — никаких рук, никаких других касаний — только губы... «И, о боже, она действительно это делает! Головку охватывают губы, несколько секунд просто держат её, не двигаясь. И вдруг вокруг головки сделал «петлю» горячий язык, губы втянули головку в рот, дошли до середины члена... Женщина всё энергичнее сосала, а он еле сдерживал стон... Она вынула член изо рта так же неожиданно,  

как и забрала. Мужчина потянулся всем телом куда-то в пространство, вслед за этими невыразимо приятными губами, но пустота и молчание слегка испугали его: неужели всё?

... Испуг прошёл моментально, как только он почувствовал необыкновенное тепло прямо у самого рта. Любопытство заставило его потянуться навстречу чему-то притягательно, зверино пахнущему и очень тёплому. Его язык лизнул мягкую, гладкую и шелковистую плоть вагины. Теперь понятно, что это были слегка припухшие от желания губы влагалища, из узкой щели которого ему на язык попала терпкая, немного тягучая смазка. Тут же раздался стон. Распалённое влагалище приблизилось максимально к его губам, он одним широким «мазком» языка прошёлся от клитора до отверстия, раздвинув при этом большие и малые губы, потом вернулся к любимом у бугорку, к этой горошине, вызывающей восторг у её хозяйки, и занялся им всерьёз — то нежно трогая, то слегка надавливая, то посасывая его как круглую конфету. Женщина как-бы парила над его лицом, упираясь руками в стену за его головой, широко раздвинув бёдра. Её лобок был чисто выбрит и только тоненькая полоска волос тянулась от паха вниз, к клитору.

Клитор вспух, отвердел и сам просился в рот. Язык проникал в щель, выходил из неё, вылизывал каждую губку, снова входил внутрь... Так продолжалось пока Мужчина не почувствовал, что во влагалище будто забилось сразу несколько пульсов, языком он «поймал» волну спазма... Как природа не терпит пустоты, так и её влагалище, в состоянии оргазма как-бы просило, чтобы в него немедленно ввели член... Но Мужчина, продолжая ублажать свою Женщину игрой, ввёл в сокращающееся влагалище сначала один палец, а услышав стон, и ещё один. Пальцы тут же стали мокрыми. Но это был только первый оргазм Его Женщины, а он хотел дать ей испытать ещё один.

Руками он довёл член до сумасшедшего напряжения — по стволу зазмеилась набухшая вена, шелковистая кожа члена натянулась и блестела от смазки.

Вскоре Женщина убрала вагину от лица Мужчины и мягко села ему на живот. Подставляя каждую грудь с отвердевшим соском попеременно, она получала его жгучие поцелуи и лёгкие укусы... Стоны учащались, учащалось и становилось всё жарче его дыхание. На ощупь, но уже вполне уверенно он обхватил её бёдра, раздвинул их и со всего размаха насадил её на твёрдый, окаменевший член. Она задвигалась, отвечая ему. Начался акт. Настоящий, грубый, с переменой поз, с тяжёлым дыханием, с первобытной хваткой — он прикусывал ей шею, как волк своей волчице, подминал её под себя. Он даже не любил её в эти мгновения, забыв о нежности и хрупкости своей самки. Страсть и желание победительно войти и излиться в неё, застилали ему разум. Она подчинялась ему, выгибаясь навстречу, подставляясь и двигаясь в заданном ритме.

На пару секунд он остановился, потом сделал ещё два коротких и глубоких толчка, от которых её захлестнул оргазм бешеной силы. Он вскрикнула, подалась ему навстречу, принимая горячие сгустки спермы, смешивая их со своей жидкостью...

Когда оба 

без сил упали на постель, каждый подумал о том, что никогда и ни с кем ему уже не будет так непередаваемо хорошо. От этой мысли стало грустно, захотелось плакать...

«Я тебя никогда не забуду» — сказала Женщина. Мужчина горько усмехнулся и продолжил строчкой из Вознесенского: «... и уже никогда не увижу»