Мой сын — моя любовь (Истории про любовь) Часть 1

Я никогда не стеснялась сына, впрочем как и он меня. Так исторически повелось — когда-то, когда отец его был еще со мной, мы всей семьей, ездили отдыхать только на нудистские пляжи. Ни муж, ни я — терпеть не могли загорать «в резине». На нудистских пляжах вообще много пар с детьми. Ну и потом, после развода я традицию не меняла.

Межкомнатных дверей у нас дома специально нет нигде — даже в туалет-ванную. Сначала так легче было контролировать малыша, а потом я боялась, чтобы не начал употреблять дурь. Короче говоря — всё на виду, спрятаться негде. Так, что у нас дома совсем нормальная картина, когда например, я брею лобок, сидя на краю ванны, раскинув ноги и естественно совсем «раскрытая» внизу, а сын зайдет, сядет (научила наконец-то аккуратности!) на унитаз и справит малую нужду. А потом я чисто вымытая и выбритая внизу живота, с одним полотенцем на голове спокойно иду в зал, где сын смотрит телевизор сажусь рядом с ним, подтягиваю под себя ноги и начинаю делать педикюр. Или попросить потереть спинку во время душа — тоже совсем нормально. Мы так привыкли за годы к наготе друг друга, что просто ее перестали замечать.

Какое может быть стеснение, когда мы в этом году, на нудистском курорте в Cap-d'agde, месяц, вообще одежду не одевали... Ну и как закоренелые нудисты, спим мы естественно тоже нагишом.

И спим мы вместе с сыном, в одной кровати. Когда его отец ушел от нас, малыш устойчиво занял его место в моей кровати. Время шло, малыш рос и все больше, и больше походил на своего отца, которого я так и не забыла, поэтому у меня язык не поворачивается выгнать его из постели. Да и зачем??

Сын очень любит меня и бережет, ерундой на улице не занимается, в плохих компаниях не бывает, учиться, подрабатывает, помогает мне во всем, вообще отношения между нами теплые, заботливые и ласковые. По настоящему теплые и ласковые. Какие только могут быть между любящей матерью и сыном. И мы много времени проводим вместе.

Иногда, вечером, когда мы уже разделись и легли в постель, он обнимет меня, спустит голову мне на грудь и скажет «мам, убаюкай меня». И я его баюкаю, гладя по курчавым волосам, колыбельной песней его детства, пока он не заснет.

А иногда, наоборот — он баюкает меня. Я люблю спать на боку. И мой «малыш» часто прижмется ко мне всем телом, обнимет под грудью, я лягу на его плечо и он поет мне ту же колыбельную на ушко... А я лежу с закрытыми глазами и вспоминаю его отца...

А потом, он ласково так целует меня в шею и начинает губами теребить мочку моего уха, поднимая руку на моем животе выше, беря в ладошку мою грудь, начинает гладить ее, ласкать ее и мой сосок.

Его член уже давно уже стоит и уперт в мою промежность. Мне вообще не надо ничего делать... Я 

обнимаю его рукой за шею и сама чуть-чуть подаюсь тазом к нему, ощущая как головка его члена раздвигает мои влажные губки и потом весь его горячий орган тонет в моей вульве...

Потом, все еще на боку, вернувшись из небытия, а я теряю ощущение реальности во время оргазма, понимая что и мой малыш тоже кончил, потому что он больше не двигает бедрами, я рукой прижимаю его ягодицы еще сильнее к своим, призывая его не доставать член из меня. ( ) Он меня понимает и только сильнее сжимает в своих объятиях.

Как правило через минут 10 я ощущаю, как его член растет внутри меня и всё повторяется снова. Его руки ласкают мою грудь, все мое тело, пальцы переходят на мой клитор, в то время как его член продолжает сильно и методично двигаться в моем лоне, выходя до кончика головки, каждый раз снова и снова, рывком разрывая мою щель, толчком проникая во влажное мое тело, как поршнем собирая всю мою смазку внутри меня, вместе с моими нервами, толкая их вперед, вверх, в матку его родившую, возвращая потом назад к самому клитору и через него мини-ядерным взрывом оставляя след в моей голове от каждого толчка его члена в моем лоне и движением пальцев на моем клиторе.

Я целую его в губы, на боку, рукой через свое плечо обнимая его за шею и шепчу, говорю, кричу ему как я люблю его... своего единственного сыночка.

Утром проснувшись, я целую его в щеку, встаю и иду готовить завтрак.

Мы никогда не разговариваем о наших ночах днем. НИКОГДА. Такое правило.

Когда это случилось впервые и он утром попытался заговорить об этом — я поднесла палец к его губам и прошептала «ничего не было, мой любимый», обняла за шею, поцеловала в щеку и отвернулась закуривая сигарету. А этой же ночью, издали, сквозь оргазм, я слышала, то что хотела услышать больше всего на свете: «Моя любимая мамочка! Я никогда тебя не брошу! Никогда! И я всегда, всегда буду с тобой. Моя хорошая... »

Продолжение следут...