Одомашнивание. Часть 1

Едва увидев его, я поняла, что мне с ним будет весело. Он был крупным, у него были довольно серьезные мышцы, пытавшиеся вырваться из рубашки-поло, и ещё этот взрыв вьющихся каштановых волос. Не думаю, что он ждал именно меня. Большинство мужчин так не делают. Полагаю, я не похожа на сотрудника службы безопасности. Наверное, я больше похожа на кого-то, кто работает в вашем местном спортзале, школе или офисе. Большинство мужчин не ожидают, что сотрудником безопасности может быть женщина, и уж тем более, привлекательная.

Я высокая и очень сильная для женщины. Если ты парень, и занимаешься не очень серьезно, то будешь удивлен. Так меня воспитали. Я проводила по два часа в день с отягощениями и за кардиотренировками по крайней мере четыре дня в неделю, с тех пор как мне исполнилось 14. Мой отец был контрактником службы безопасности, когда удочерил меня. Он отказался от этой работы, чтобы обеспечить нам некоторую стабильность и домашнюю жизнь, но поддерживал связь со своими приятелями из старых плохих времен. Это всегда были незнакомые мужчины из экзотических мест, которым было что рассказать, если вы могли их разговорить, и они заглядывали к нам домой на неделю или несколько дней.

Они были холодными, суровыми, со странными глазами, но когда маленькая темнокожая девочка забиралась к ним на колени и хотела послушать историю, они таяли как лед на четвертое июля. Когда я был маленькой, у меня была вереница «дядей» длиной с мою руку, а когда выросла, они стали «старшими братьями». Все они поддерживали связь с папой и, соответственно, со мной.

Когда мне исполнилось 15, папа взял меня в мой первый лагерь выживания в качестве участницы. Там я была единственной девушкой. Было тяжело, и два моих «дяди», управлявшие лагерем, не дали мне ни единой поблажки, поскольку я была их маленькой «племянницей». Я вообще-то спала одна, а не в общежитии, и каждый вечер они ужинали со мной. В течение дня я переходила от «медленной и слабой» к «принцессе», приняв душ вечером. С тех пор я посещала по меньшей мере три интенсивных тренировочных занятия в год. Нет такого оружия, которое бы я не знала, как свои пять пальцев, а также я очень хороша в рукопашной.

Я ходила в ту же среднюю школу, где преподавал папа. Но он скончался от внезапного обширного сердечного приступа, когда я только начала свой выпускной год. На его похоронах было, наверное, человек двести, которых я знала с трех или четырех лет. В течение месяца каждую минуту, когда я бодрствовала, со мной был кто-нибудь, а потом я оказалась в приемной семье. Позже я расскажу вам об этом. Когда закончила колледж, меня практически чуть не похитил Джон Дэвис, чтобы я шла работать к нему.

— Салли,  — сказал он (меня зовут Салливан Адамс, и да, я слышала все комментарии по поводу моего имени), ты — лучший оперативник, которого я знаю. Понимаю, что 

тебе нет нужды работать, но ты же не станешь бездельничать. Ты умная и милая, и никто даже не замечает, как ты приближаешься. Я знаю, что тебе не требуеичя работать, но Аарон (мой отец) не хотел бы, чтобы ты жила просто в бездействии.

— Я и не собираюсь вести жизнь бездельницы,  — сказала я ему.  — Я планирую стать профессиональным декадентом. Собираюсь летать, танцевать, играть в азартные игры и соблазнять красивых мужчин.

— Хорошо, почему бы тебе не начать с меня?  — ухмыльнулся он.  — Серьезно, Салли, ты мне нужна. Я знаю, что ты была бы хороша в соблазнении красивых мужчин, но тебе же это наскучит через неделю.

Нам пришлось обсудить несколько основных правил. Я не собираюсь работать на правительство, армию или полицию. Если у него есть частный бизнес, который нуждается в наших услугах, я бы его приняла. В работе «официальных» агентств слишком много сложностей, и они, как правило, нацелены на людей, которые виновны лишь в том, что выводят их из себя. Я стала работать на него, и через три года вела самостоятельные операции по всему миру. Как уже говорила, эта будет веселой. Я подошла к Джулиану Блейку и протянула ему руку.

— Я — Салливан Адамс,  — сказала я.

Он выглядел потрясенным, но быстро пришел в себя.

— Я ожидал, что ты будешь... выше и... более мужественной,  — усмехнулся он, и его рука поглотила мою.

Я рассмеялась.

— Ну, да, большинство клиентов думают так же. К счастью, большинство плохих парней тоже так думают. У тебя проблемы с тем, что я не «более мужественная»?

— Может быть,  — сказал он.  — Это не имеет никакого отношения к тому, что ты женщина, а связано с тем, сможешь ли ты выполнять работу, за которую платят твоей компании.

— Ну, полагаю, ты это узнаешь из опыта, не так ли?  — сказала я.  — Но тогда, если дерьмо попадет в вентилятор, и я не смогу справиться, один или оба из нас, скорее всего, будут мертвы, не так ли?

— Я планирую жить вечно,  — сказал он.

— Да, таков же и мой план,  — сказал я.  — До сих пор все шло хорошо. Вот что я тебе скажу, Блейк: ты выглядишь большим, сильным парнем. Не хочешь выйти на парковку и попытаться пристрелить меня?

Он оглядел меня с ног до головы, что было немного неловко.

— Думаю, ты могла бы пригласить меня на танцпол или посостязаться в беге, или, может быть, в скалолазании,  — сказал он.  — Но да, я пристрелю тебя на парковке.

Я этого не ожидала и была приятно удивлена. Большинству мужчин, во всяком случае порядочным, и в голову бы не пришло стрелять в женщину. Это ошибка. Если женщина на вас нападает, она перестает думать о нежности. Мой совет — выруби её, если сможешь.

Мы схватили его три сумки и направились к моей машине. Не думаю, что этого он тоже ожидал. Я не говорила ему, какая из них моя, а просто отвела в угол, что не был 

охвачен камерами безопасности, после чего уронила его сумку.

— Сделай все, что в твоих силах,  — сказала я.

Он ухмыльнулся и бросил сумки.

— Тогда не ной,  — сказал он,  — это была твоя идея.

— Сделай это,  — махнула я рукой.

Он двинулся вперед, и я указала на землю у его ног. Он посмотрел вниз и так и не увидел, как я вытащила из набедренной кобуры под моим синим платьем автоматический пистолет сорокового калибра. Подняв глаза, он был уже мертв. Он остановился как вкопанный.

— Ну, это, безусловно, все меняет,  — сказал он.

— Да, я так и думала, что ты воспримешь это так.

Я убрала оружие в кобуру.

— Джулиан, поверь, тебе не стоит этого делать. Я очень хорошо справляюсь со своей работой.

Он был слишком занят, глядя на мое бедро, когда я убирала пистолет, чтобы ответить в течение минуты. Мне нравился его вид. Когда я опустила подол вниз, он прочистил горло.

— Прости, что сомневался в тебе,  — сказал он.  — Очевидно, в тебе есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Хотя мне, вроде как, понравилось то, что я видел,  — на его лице была глупая ухмылка.  — Думаю, ты права насчет того, что хорошо справляешься со своей работой. Прошу прощения. Больше не буду так делать,  — он протянул руку.

Я приняла её, и будь я проклята, если он не попытался меня подловить! Моя рука оказалась на его горле, прежде чем он успел пошевелиться, и прежде чем отпустить я сжала его достаточно сильно, чтобы он подавился. Он засмеялся и вытер глаза. Мы подняли сумки, и я отперла двери. Когда он услышал, как открылся багажник, на его лице появилась широкая улыбка.

— Так или иначе, это тебе подходит,  — сказал он.

— «Это» — мой Додж Чарджер Сверхпчела 2007 года. Это одновременно и «Желтый детонатор» и «Плоский черный». Я сильно изменила его. Я — девушка с автомобилем с форсированным двигателем — хот-родом. Папа любил мускулкары, и я как бы унаследовала эту любовь. Через год после покупки я поменяла двигатель на 6,4-литровый с полусферической камерой сгорания. Он выдавал более пятисот лошадиных сил. Сейчас уже более семисот. В прошлом году я поставила на него нагнетатель. Нагнетатель представляет собой двухшнековый блок компании IHI объемом два и четыре десятых литра со встроенными охладителями нагнетаемого воздуха и обеспечивает наддув 0.76 бар. Мне нравится подъезжать к владельцам Мустангов и просто втаптывать их на светофорах.

Для сравнения, Шелби GT500 — это 5,4-литровый двигатель с наддувом мощностью пятьсот лошадиных сил. Не позволяйте людям вас одурачить, легендарный Шелби GT1000 — подделка. Он никогда не выдавал более восьмисот лошадиных сил, не предназначен для езды в городе и никогда не был предназначен. А также, чтобы его апгрейдить требуется более 150 000 долларов. Моя же Сверхпчела обошлась всего в чуть более 60 000 долларов. Шевроле Камаро принадлежат к тому же классу, что и Мустанги, и ни один из них не находится на той же планете, что и Сверхпчела.

У него хороший вместительный багажник,  

и сумки Джулиана отлично поместились в нем. Мы направились к его отелю, и он изложил план, который был у него на уме. У конкурирующей фирмы имелся проект, который хотела его компания. Они знали, что он — производное от некоторых вещей, на которые патенты были у них, и хотели достать проект, чтобы доказать нарушения своих патентов. Чтобы достать этот проект и наняли службу безопасности Адамса. Джон заплатил одному из ключевых сотрудников, чтобы он вывез его контрабандой, а тот просто взял и исчез, не отвечая на телефонные звонки, а они хотели вернуть либо проект, либо деньги. Предпочтительно проект, и этого требовал наш контракт с компанией Джулиана. Я взялась за него и выяснила детали. Это заняло у меня три дня. Я собрала все воедино, и пришло время начинать.

•  •  •

Коридор освещен был очень тускло, и повсюду были разбросаны детские игрушки и разного рода мусор. На моих семи с половиной сантиметровых каблуках было очень трудно двигаться. Мой объект, казалось, нервничал не так, как следовало бы. Он был слегка наивен для парня в его положении. Правда, он не осознавал своего положения. Оно было крайне опасным, но я старалась не излучать никаких флюидов.

Подцепила его без особых проблем в ночном клубе, который он часто посещал. Если только парень только не расист или гей, то обычно у меня с этим не возникает никаких проблем. Мои сиськи достаточно большие, чтобы показать немного красивой ложбинки между грудями, когда хочу, чтобы они произвели впечатления, не мешая мне, а если виляю перед парнем задницей, то он обычно начинает пускать слюни. Даже расисты, похоже, не возражают против того, чтобы спустить в такую черную девушку как я.

Может быть, они просто хотят меня унизить, но для моих целей и это подходит. Мое самое большое достоинство — лицо. Тело и волосы идут в общем пакете. Люди говорят, что я красивая. Я себя такой не вижу: я — это просто я, и всегда выгляжу одинаково. Я была немного более подтянутой, чем когда училась в школе, но изменилась не сильно. У меня огромная копна непослушных кудрей, которые, стоит мне просто вытереть полотенцем и распушить, как людям хочется к ним прикоснуться.

Мое черное платье было без рукавов и с большими проймами, так что, когда я двигалась, то просверкивала моя грудь. Тимоти Дженкинс видел это весь вечер. Это вдохновило его настолько, что он спросил, не можем ли мы пойти ко мне домой, после того как он купит мне столько напитков, чтобы хватило спустить линкор на воду. Я — большая девочка, и у меня почти иммунитет к алкоголю. Тем не менее, растение за кабинкой получило смертельную дозу, если конечно было настоящим. На каблуках я была по меньшей мере на десять сантиметров выше него. У него слегка выпадали волосы и было небольшое брюшко — не лучшее качество для того, что с ним должно было случиться. Я не сужу о людях 

по их внешнему виду, если только они не пытаются меня подцепить. Конечно, он имел в виду нечто совершенно иное, нежели я. Но и для этого не самое лучшее качество.

Я отперла дверь и втащила его внутрь. Никто нас не видел, а даже если бы и увидел, никто бы ничего не сказал. Я прижала его к стене и зажгла своим горячим поцелуем. Он застонал, когда я потерлась о него, а затем его выдох мгновенно превратился в болезненный стон, когда мое правое колено разбило его яйца. Я позволила ему рухнуть на пол и пошла за своим оборудованием. В течение нескольких минут он издавал пронзительный плачущий звук. Но по крайней мере, его не вырвало.

Я подтащила его к выбранному мной стулу и пристегнула пластиковыми стяжками и клейкой лентой. Он начал приходить в себя и стал осознавать, что сейчас происходит. Из его рта вырывались очень забавные слова. Каждым третьим из них было: «ниггерская сука», что заставляло меня смеяться. Я заклеила его дыру парой кусков клейкой ленты, заткнув рот. Если бы он только знал, сколько раз я слышала это на протяжении многих лет, то понял бы, как мало это меня беспокоит.

Я опустилась перед ним на колени и пару раз ударила, чтобы привлечь внимание.

— Ты кое-кому должен,  — сказала я.  — Я — коллектор.

Я достала свои иглы для пирсинга. Когда я расстегнула его рубашку, его глаза вылезли из орбит, как будто на стебельках. После того как я проколола его сосок, он закричал сквозь ленту, но все ещё вел себя слегка вызывающе, даже после того как я вдела кольцо. Будет довольно трудно объяснить это его жене. Да, он был женат, а я ненавижу изменщиков. Неповиновение исчезло после того, как я проколола ему пупок и вставила цепочку, соединив оба кольца. Когда я расстегнула его штаны, он заизвивался как червяк на горячем тротуаре, и кричал в ленту. Казалось, он хотел что-то сказать.

Я сдернула ленту, и он забыл о моем цвете кожи и отношении к собакам женского пола.

— Пожалуйста,  — умолял он,  — я верну их деньги.

Я взялась за его новую цепочку, и он слегка взвизгнул, когда я потянула за нее.

— Людям, на которых я работаю, не нужны деньги, им нужен проект, который ты им обещал,  — сказала я.

— Я не смог его достать,  — заныл он.  — Я не смог его вытащить.

— Так, говоришь, ты не сможешь выполнить обещанное?  — спросила я.

— Нет, просто мне нужно больше времени,  — взмолился он.

— Ты не отвечал на телефонные звонки моих коллег,  — упомянула я.

— Прости, я боялся, потому что у меня ничего не было,  — всхлипнул он.

— Хорошо, даю тебе два дня,  — сказала я ему.  — Если не доставишь товар к восьми часам вечера в пятницу, я вернусь. И вернусь, не чтобы вести себя так хорошо, как в этот раз, мистер Дженкинс. Я заставлю тебя пожалеть, что ты не умер, и ты никогда не увидишь, как 

я приду, понял? Так что, ты собираешься выполнить то, что обещал?

— Да-да, я найду способ,  — сказал он.  — Я позвоню, как только он будет у меня.

— Ты уверен, что не хочешь ещё цепочку, соединяющую с пупком твой член?  — спросила я.  — У меня есть действительно красивая и хорошее кольцо для члена.

— Нет! Пожалуйста, больше не делай мне больно,  — взмолился он.

— Хорошо, сейчас я тебя отпущу,  — сказала я ему.  — Ты же не будешь делать со мной глупости, не так ли?

— Нет, пожалуйста. Я достану проект,  — сказал он.

Я высвободила одну его руку и протянула кусачки, а после вытащила свой пистолет сорокового калибра из набедренной кобуры и отступила на три метра, пока он освобождался. Он посмотрел на меня, и я пистолетом указала на дверь. Он практически выбежал за нее. Очень жаль; у меня и впрямь была симпатичная цепочка.

Было уже за полночь, и я вернулась в клуб, где поговорила с парой барменов, чтобы у них осталось впечатление, что я была там весь вечер. Я уже разговаривала с ними раньше и давала хорошие советы. Я подошла к двери и протянула парковщику свою карточку. Я услышала приближение своей машины ещё до того как увидела её. Позвонила Джулиану, и он спросил, как все прошло.

— Ты получила проект или деньги?  — спросил он.

— Нет, хотела, чтобы он отдал его тебе,  — сказал я.

— Думаешь, он согласится?  — спросил он.

— Казалось, что он тщательно все обдумал,  — сказала я.  — Он приобрел несколько новых украшений.

Я рассказала ему о своем плане. Он рассмеялся.

— Мне нравится, как ты работаешь, Салливан. Почему бы тебе не пойти работать на нас?

Я рассмеялась.

— Ты не можешь себе позволить меня, чувак. Если у тебя будет ещё контракт, позвони Джону. Теперь надо просто перетерпеть пару дней.

— Перетерпеть?  — спросил он.  — В самом деле? Звучит забавно.

— Уверяю, с тобой не случится ничего такого, чего бы ты не смог пережить,  — сказала я.

Я поселила его в доме подруги, которая была в отпуске, и мы провели в ожидании следующие 18 часов. На самом деле я не думала, что ему грозит какая-то опасность, но он казался на грани. Дважды он спрашивал, не хочу ли я чего-нибудь поесть, но мы только что получили доставку.

— Это — делова встреча, а не свидание,  — сказала я ему.

— А когда делова встреча закончится, ты не пойдешь со мной на свидание?  — спросил он.

Я рассмеялась.

— Не знаю, Джулиан. Посмотрим. Когда все прояснится, сделай мне предложение, от которого я не смогу отказаться.

Мистер Дженкинс позвонил в четыре часа дня, за несколько часов до своего крайнего срока. Я договорилась о встрече в дешевом отеле и пригласила туда Джулиана, чтобы все выяснить. Он был у меня в номере и ждал появления Дженкинса. Тот постучался в дверь, и я открыла. У него был с собой портфель, и я осмотрела его. В нем были чертежи и пара DVD-дисков. Я обыскала его и провела через 

смежную дверь в соседнюю комнату, где ждал Джулиан.

Он проверил документы и просмотрел DVD-диски, в то время как Дженкинс сидел в кресле.

— Все верно,  — Джулиан закрыл свой ноутбук.  — Мы закончили.

— Не совсем,  — сказала я и повернулась к Дженкинсу.  — Расстегни рубашку.

— Что? Почему?  — сглотнул он.

— Ты заставил меня гнаться за тобой,  — сказала я.  — А сейчас расстегни рубашку!

Он неохотно расстегнул пуговицы, и, ну, вы поняли, там не было цепочки. Его кольца все ещё были на месте, похоже, он не нашел способа их открыть. Я достала из своей сумочки новую цепочку. Это была хорошая модель из нержавеющей стали, избавиться от которой ему будет трудно. Я прикрепила его и слегка потянула. Он поморщился. Думаю, он был слегка обижен.

— Я ещё раз проверю,  — сказала я ему.  — Если цепочка пропадет, мы сделаем эту штуку с членом и пупком.

Он, казалось, спешил, поэтому я отпустила его. У меня не было намерения когда-либо видеть его снова, но он не должен был считать, что его трудно достать. Джулиану, казалось, понравилось наше короткое общение, и он закрыл портфель.

— И что теперь?  — спросил он.

— Теперь мы пожмем друг другу руки, и ты вернешься туда, откуда приехал,  — сказала я.

— Я уезжаю в отпуск,  — сказал он.  — Когда он был у тебя в последний раз?

— Давненько,  — засмеялась я.  — Ты приглашаешь меня поехать в отпуск с тобой?

— Конечно,  — сказал он.  — Но должен тебя предупредить, что с нами будет мой сын.

Это меня и впрямь удивило. Я не знала, что у него есть сын.

— Хорошо, если позволишь мне выбрать место, мы немного повеселимся.

Я сделала несколько телефонных звонков и выдала ему инструкции, отвезла его в аэропорт и наблюдала, пока он не сядет в самолет. А потом пошла домой и хорошенько выспалась.

Эта небольшая работа солидно пополнила мой банковский счет. Ну, во всяком случае, сделала его толще: у меня и раньше все было хорошо. Я решила, что заслуживаю небольшого отпуска. Немного повеселиться на пляже звучало неплохо, поэтому я запрыгнула на рейс, который заказала в Сент-Винсент и Гренадины. У меня была забронирована небольшая вилла на Палм-Айленде, и это было все что мне надо.

Было около двух часов дня, когда я поселилась, и решила спуститься к морю и отдохнуть на солнышке. Я взяла книгу, солнцезащитный крем и пару полотенец в сумке, немного пива и воды в небольшом холодильнике и прошла до воды около двухсот метров. Я была одной из троих, видимых в поле зрения. Неподалеку на пляже играли мужчина и маленький мальчик. Это были Джулиан и, должно быть, его сын. Я не стала к ним подходить, но заметила, что мальчик был очень маленьким и очень милым.

Я расслабилась на минутку с закрытыми глазами, а затем достала книгу и начала читать. Я услышала хруст песка, и меня накрыла тень. Это был маленький мальчик. Я посмотрела на него сквозь очки, и он оказался даже симпатичнее чем я думала.  

У него были медово-светлые волосы, золотистая кожа и огромные голубые глаза. На его маленьком носике было несколько веснушек, и он был абсолютно очарователен. На вид ему было года четыре или пять.

— Что читаешь?  — спросил он. Даже его хрипловатый голос был очарователен.

— Деньги, банковский кредит и экономические циклы, Хесуса Уэрта де Сото,  — сказала я ему.

— Интересно?  — спросил он.  — О чем там?

— О деньгах, милый,  — сказала я.  — Как тебя зовут?

— Мерлин,  — ответил он.  — А тебя как?

— Салливан,  — сказала я ему.

— Ты не собираешься поплавать? Хочешь пойти со мной и папой?  — спросил он.

— Мерл,  — услышала я голос его отца. Он подошел к нам.  — Вижу, ты познакомилась с Мерлином,  — сказал он мне.  — Мерлин, ты представился?

— Она хочет с нами поплавать!  — сказал ему Мерлин.

Он вопросительно поднял одну бровь, глядя на меня. Я рассмеялась.

— Мы решили так только что,  — сказала я.

— Мерлин, она и впрямь так сказала?  — спросил он.

— Ну, нет, но я же вижу, что она хочет,  — сказал он.  — Её зовут Салливан. Разве она не красивая, папочка?

Он покраснел. Когда я смотрела на него снизу-вверх, мужчина казался великаном. Я и забыла, какой он большой. Он был по меньшей мере метр девяносто три, и у него были огромные руки и широкая грудь. Копна его вьющихся каштановых волос почти соответствовала моим. У него был темно-оливковый цвет лица, и я вспомнила, что нашла его очень красивым.

— Да, это так, но, возможно, она не хочет, чтобы мы её беспокоили,  — сказал он.  — Прости, тебе не обязательно плавать. Давай позволим Салливан прочитать книгу и не будем её беспокоить.

— Он меня не беспокоит,  — сказала я ему.  — Мы говорили об экономике.

Он взглянул на обложку моей книги.

— Ты — австрийский экономист?  — с удивлением посмотрел он на меня.

— Нет, просто я — работающая девушка,  — засмеялась я.  — Тем не менее, меня интересуют эти идеи. Когда повзрослею, хочу преподавать экономику в каком-нибудь университете. Хотя мы собирались поплавать. Позволь мне нанести немного крема от загара, и пойдем.

— Тебе разве нужен крем от загара?  — спросил Мерлин.

Я снова рассмеялась.

— Имеешь в виду, из-за того, что я черная?  — спросила я.  — Да, дорогой, темнокожие люди тоже обгорают и загорают. Если бы я не пользовалась солнцезащитным кремом, то была бы такой черной, что ночью ты не увидел бы ничего, кроме моей улыбки.

Он кивнул, а я встала и сняла свою накидку, услышав, как его отец затаил дыхание. Я ухмыльнулась ему.

— Итак, идем купаться.

Он оторвал взгляд от моих сисек.

— Извини, эмм, ладно,  — сказал он.  — Тебе не обязательно плавать с нами, Салливан.

— Нет, ты кажешься хорошей компанией,  — сказал я.  — Твоя жена здесь?

— Мама не с нами,  — сказал Мерлин.  — Она сделала что-то плохое, и мы давно её не видели.

Я посмотрела на Джулиана.

— Это длинная скучная и болезненная история,  — сказал он.

— Ну, я не знаю тебя достаточно хорошо, чтобы слушать длинные скучные болезненные истории. Пойдем, поплаваем.

Вода была теплой и великолепной, голубой 

и красивой, и мы отлично провели время. Джулиан был огромным, счастливым плюшевым мишкой, а Мерлин был очарователен. Они явно любили друг в друга, и он скакал на Джулиане и на мне, как на лошади. Мы отыскали красивые ракушки, а Джулиан нашел Мерлину рака-отшельника, которого тот захотел оставить себе. Я слышала, что их держат в качестве домашних животных, но не знала, подходит ли для этого именно этот вид. Они перенесли свои вещи ко мне, и Мерлин поделился со мной шоколадом, который был у него в холодильнике. Солнце уже клонилось к закату, и я проголодалась, когда мы расстались. Мерлин обнял меня, будто я была его лучшей подругой. Я также обняла Джулиана и пошла по тропинке.

Я услышала крик маленького мальчика, и по тропинке за мной побежал Мерлин. Он бросился на меня и сказал, что любит меня. Он хотел знать, не буду ли я на пляже на следующий день.

Я сказала, что планировала пройтись по магазинам, и он выглядел грустным. Под влиянием момента я спросила, не хочет ли он пойти со мной. Его лицо засияло как солнце, и он запрыгал вверх-вниз, радуясь.

— Правда, Салливан? Я действительно могу пойти?

— Да, дорогой, это было бы весело,  — сказал я.

— Позволь мне пойти, спросить папу,  — сказал он.

Он побежал по тропинке и вернулся с Джулианом.

— Салливан, не позволяй ему заставлять себя делать то, чего не хочешь,  — сказал тот.  — Он думает, что все что ему нужно, это лишь улыбнуться, и люди будут делать все что он от них хочет. Полагаю, у него есть на то какая-то причина, раз он вот так обводит вокруг пальца меня,  — печально усмехнулся он.  — Ты правда хочешь, чтобы он пошел с тобой?

— Конечно, почему нет?  — спросила я.  — Ты можешь тоже пойти, если хочешь, Джулиан.

Я видела, что он в двойственном положении. Полагаю, он, должно быть, беспокоился о том, что Мерлин пойдет со мной. Мы знали друг друга не очень давно, и лично я бы не позволила ему пойти со мной. Я собиралась очень хорошо позаботиться о ребенке, но он не мог этого знать. Вероятно, ему не нравилось ходить по магазинам; в конце концов, он был мужчиной, но победила все же его отцовская часть, и он согласился встретиться со мной в примеченной мной кофейне в десять утра на следующий день. Мерлин притянул мое лицо для поцелуя и убежал. Джулиан поблагодарил меня и последовал за мной более спокойным шагом. Его размеры не позволяли ему передвигаться быстро.

•  •  •

Я сидела в кофейне и пила тройной эспрессо, когда пришли Джулиан и Мерлин. Джулиан взял чашку обычного кофе и купил Мерлину горячего какао. Мы все съели по булочке, и начался поход по магазинам.

Мы гуляли и рассматривали витрины, заходя внутрь, когда видели что-то интересное. Местные женщины шили на самом деле классные белые хлопчатобумажные платья с замысловатой вышивкой. Я купила четыре таких и классную футболку для Мерлина,  

подходившую к одному из платьев. Когда я купила её, он сказал, что мы станем близнецами. Джулиан не хотел, чтобы я её покупала, но я настояла.

Мы поели уличной еды, чтобы унять голод, а когда закончили с покупками, Джулиан спросил, не хочу ли я пойти переодеться и вернуться к ужину. Я очень сильно этого хотела. Я влюбилась в Мерлина, да и Джулиан тоже оказывал на меня сильное влияние. Я упоминала, что этот человек был огромным? Он был беззаботен и счастлив, и ему было просто весело находиться рядом. Обычно меня не привлекают белые мужчины, и подозреваю, что его не очень привлекают многие чернокожие женщины.

Ненавижу обвинять свою собственную культуру, но у многих чернокожих женщин есть свое отношение. Они — отъявленные изменщицы, и не очень-то стыдятся этого. Их это не смущает. Если у тебя толстая задница, и какой-то парень бросает тебя из-за измены, всегда найдется другой парень по соседству, который будет рад получить от этого кусочек. Это — бич нашей культуры.

В прошлом Джулиана была какая-то тень, которая, как я подозревала, имела некое отношение к матери Мерлина. Это заставляло его опасаться меня, и я не могла его винить. Я не такая, но он не мог этого знать. На самом деле, мне нравятся хорошие парни. Многие из моих подружек на протяжении многих лет говорили мне: «Я бы никогда с ним не встречалась, он слишком милый».

Это просто чушь собачья. Мне что, нужен парень, что будет обращаться со мной как с дерьмом? Я не такая! Безусловно, Джулиан был одним из таких славных парней. Он любил своего сына, и это делало его для меня почти неотразимым, к тому же, он был очень красивым и огромным! Я чувствовала себя рядом с ним крошечной. Мой рост — почти метр восемьдесят, вес — почти шестьдесят четыре килограмма, а он заставлял меня чувствовать себя миниатюрной.

Я решила, что это чувство мне нравится. Мне нужно было выяснить, что это за история с матерью Мерлина. На нем не было обручального кольца, но я видела деформацию его пальца, свидетельствующую о том, что оно там было в недавнем прошлом.

На ужин я надела одно из своих новых платьев и босоножки. К моей радости, Мерлин тоже был в рубашке, шортах и милых оранжевых шлепанцах. Он вложил свою маленькую ручку в мою, и мы стали близнецами. Именно так он сказал, и я смирилась с тем, что мы не идентичны, но определенно — близнецы.

Джулиан тоже выглядел очень мило в шортах цвета хаки и черном поло.

Под своим тонким хлопком я была обнажена, и он не мог оторвать от меня глаз. Под этим тонким материалом были видны темные выступы моих сосков, и они были такими твердыми, что болели, когда я видела, как он смотрит на них. Я давно не была с мужчиной, а он был настоящим мужчиной.

Однако история с матерью Мерлина все ещё меня беспокоила, и я не собиралась связываться 

с женатым мужчиной. Мне нужно было знать, что случилось.

Ресторан был заведением, где подавали свежие морепродукты, и еда была восхитительной. Мы перепробовали много разных закусок, и все они были потрясающими. Мы с Джулианом пили пиво, и я чувствовала себя очень расслабленной, немного даже чересчур. Я видела, что и он тоже, и я подумала, что мне стоит слегка порасспрашивать.

Я спросила Мерлина, не ходит ли он в школу. Он сказал, что с этой осени пойдет в детский сад, и что его учителем будет Джулиан. Я удивилась.

— Ты — воспитатель в детском саду?  — спросила я его.

Он рассмеялся.

— Нет, только для Мерлина. На самом деле я — футбольный тренер, по американскому футболу. Сейчас мы живем в Мехико, а там не так много тренеров по американскому футболу. Я работаю по подряду в компании, которая тебя наняла.

— Почему тренер по американскому футболу живет в Мехико?  — спросила я.

По его лицу пробежала тень.

— Ты уверена, что хочешь это услышать?  — спросил он.

— Если ты не против рассказать, то да,  — сказала я.

— Я не против,  — сказал он.  — Ты мне и правда нравишься, Салливан. Никогда раньше не встречал никого, похожего на тебя.

— Я тоже,  — пропищал Мерлин.  — Я люблю Салливан, папочка.

— Спасибо, малыш, я тоже тебя люблю,  — обняла я его.

— Ты не хочешь пойти к нам домой?  — спросил Джулиан.  — Это своего рода долгая история и личная. Я бы предпочел не рассказывать об этом здесь. Довольно скоро Мерлин устанет, и я бы мог просто уложить его в постель, когда это случится.

Это звучало как хороший план, и мы пошли назад на их виллу. Она была построена по тому же проекту, что и у меня. Мерлин надел пижаму, и мы сели на диван, Мерлин — между нами, положив голову мне на колени, а ноги — на колени Джулиану. Мы выпили по пиву, и он начал рассказывать о матери Мерлина.

•  •  •

— Я встретил Стейси на вечеринке в колледже,  — сказал он.  — Мы оба были достаточно подшофе, и в итоге она пошла ко мне домой. В машине по дороге она потеряла сознание, и на самом деле ничего не было. Она спала на диване и все ещё лежала там, когда утром я уходил на занятия. Когда между десятью и часом я вернулся с учебы, она была в душе. Я приготовил обед, и она поела со мной. Не знаю, была ли это любовь с первого взгляда или нет, но для меня это определенно была похоть.

Мерлин спал, и я молча гладила его, восхищаясь красотой этого маленького эльфа, положившего голову мне на колени. Джулиан улыбался ему сверху вниз.

— Он великолепен,  — сказала я.

— Знаю, не правда ли? Он очень похож на свою маму. Мы встречались около шести месяцев, и она сказала мне, что беременна. Мы оба часто ходили на вечеринки, и для нас обоих это стало большой переменой. Я знал, что мне пора остепениться, и нашел работу после учебы.  

Стейси тоже продолжала ходить в колледж, и мы поженились за два месяца до рождения Мерла. Я влюбился в него в ту же минуту как увидел. Через пару месяцев после его рождения Стейси начала странно вести себя с Мерлином. Она стала оставлять его с няньками, когда меня не было дома, и я узнал, что она опять ходит на вечеринки. Она принимала наркотики и пила. Кормила грудью нашего сына и делала это, Салливан.

— Господи Иисусе,  — воскликнула я.  — И что ты сделал?

— У меня случился срыв,  — сказал он.  — Она, конечно, все отрицала, и мне потребовался месяц, чтобы получить доказательства того, что это правда. Она спала с разными парнями и вовсю веселилась. Когда я предъявил ей фотографии и видео, она просто стала этакой злобной сукой. Она сказала, что не принадлежит мне и что не собирается «упускать жизнь» из-за глупого сопляка. Этот глупый сопляк был красивым трехмесячным ребенком, Салливан. Я сказал ей, чтобы она уходила и держалась подальше от нас с Мерлином. Она ушла, но примерно через неделю попыталась похитить Мерлина. Однажды вечером она появилась и просто забрала его у няни. Мне повезло, что я лишь случайно затормозил на подъездной дорожке, когда она выходила из дома.

— И что она сказала?  — спросила я.

— Ну, она сказала, что я — ревнивый придурок, а она — мать Мерлина. Она подала на развод и собиралась получить опеку над Мерлином. Я пошел к адвокату и показал ему свои доказательства. К тому времени я уже окончил колледж и работал тренером оборонительной линии футбольной команды, в которой играл. У нас была большая, долгая судебная тяжба, и я получил опеку в связи с употреблением ею наркотиков. Стейси получала два визита в месяц под наблюдением, а через два года к этому делу должны были вернутся. После этого по какой-то причине Стейси возненавидела меня до глубины души. Она и её тогдашний парень делали глупости, например, били стекла в моей машине, прокалывали шины, просто такая вот хрень. Однажды они даже вылили мешок бетона в мое джакузи.

— Она выглядит как маньячка,  — сказала я.  — Как ты не заметил этого раньше?

— Понятия не имею. В любом случае, по прошествии двух лет мы опять были в суде. Стейси и её адвокат рассказали всю эту историю о том, что она привела себя в порядок, была готова стать ответственной матерью и проходила курс лечения, чтобы решить свою проблему с наркотиками. Там была другая судья, и она купилась на это, заглотив крючок, леску и грузило. Она сказала, что собирается предоставить нам совместную опеку, со Стейси в качестве основного опекуна. Я мог бы навещать его два раза в неделю, у меня было бы два выходных в месяц и чередующийся отпуск. Видела бы ты ухмылку на лице Стейси. Я в значительной степени предвидел это и был готов. Вернувшись домой, я обналичил все что у меня было, позвонил 

своему спортивному директору, что подаю в отставку, и сел с Мерлином в самолет до Мехико. Мы так и не вернулись. Когда я встретил тебя, это был первый раз, когда я находился в Штатах, с тех пор как мы уехали, и это заставляло меня чертовски нервничать.

— Это целая история, Джулиан,  — сказал я.  — Ты собираешься прятаться в Мексике всю оставшуюся жизнь?

— Не знаю, что ещё делать,  — сказал он.  — Я чертовски уверен, что не позволю Стейси вцепиться своими злыми когтями в Мерлина. А что бы сделала ты?

— Я бы устранила её как угрозу,  — сказала я.

— Это значит «убила» ее?  — спросил он.

— А ты не хочешь, чтобы она умерла?  — спросила я.

— Нет! Не думаю, что хочу этого. Я просто хочу, чтобы она ушла. Я хочу вернуться к тренерской работе в футболе, жить нормальной жизнью как все остальные, не оглядываясь все время через плечо.

— Ну, есть и другие способы,  — сказала я ему.  — Ты бы мог получить доказательства того, что она все ещё негодная мать, ты мог бы вылить немного грязи на судью, мог бы устроить так, чтобы твоя бывшая отправилась в тюрьму; есть десятки всего, что ты бы мог сделать.

Он посмотрел на меня, и я видела, что он слегка шокирован.

— Не знаю, как это сделать,  — сказал он.  — Я даже не знаю, с чего начать. А также это звучит дорого. Я едва наскреб достаточно денег, чтобы в этот отпуск привезти Мерла сюда. Мне пришлось бы нанять следователей или что-то в этом роде.

— Джулиан, ты не очень хорошо меня знаешь,  — сказал я.  — Я знаю, у тебя нет причин мне доверять, но я могу помочь тебе, если ты этого захочешь.

— Как?  — спросил он.  — Господи, Салливан, ты — красивая молодая женщина, и я вижу, что ты и впрямь умна, но ты — контрактник службы безопасности. Ты — не Джеймс Бонд. Ты ведь тоже студентка колледжа, верно?

— Да, я хожу на учебу,  — сказала я ему.  — Я работаю над своей кандидатской диссертацией по экономике. Не думаю, что собираюсь много рассказывать тебе об этом, Джулиан, но Джеймс Бонд был слабаком. Ты — большой, сильный парень. Раньше мы уже танцевали этот танец. Не хочешь провести со мной пару раундов?

— Имеешь в виду, типа подраться?  — спросил он и рассмеялся.  — Нет, не думаю, что хочу с тобою драться, Салливан. Может быть, танцевать, но не драться.

— Боишься?  — спросила я.

Он усмехнулся.

— Да, боюсь причинить тебе боль.

Я посмотрела на него снизу-вверх.

— Назови меня Ливи,  — сказала я.

— Ливи?

Я выбросила правую руку и ударила его в горло, погрузив пальцы по обе стороны от его кадыка. Он поперхнулся и подавился, а его рука метнулась к моему запястью, пытаясь оторвать его. Я повисла на нем, и он быстро понял, что ему придется поранить себя или причинить боль мне, чтобы ослабить хватку. Он в легкой панике смотрел на меня, а из его глаз потекли слезы.

— Никогда не 

называй меня Ливи,  — сказала я, отпуская его горло. Это был второй раз, когда он почувствовал мою хватку.

Несколько секунд он кашлял, стараясь не беспокоить Мерлина.

— Господи Иисусе,  — наконец, сумел выдохнуть он.  — Что, черт возьми, с тобой не так, Салливан? Что это было?

— Я могла бы убить тебя, Джулиан. Если бы ты схватил меня или повалил на землю, то, наверное, смог бы меня побить. Ты весишь больше меня, наверное, килограмм на сорок пять, и думаю, что ты намного сильнее меня. Я не могла допустить, чтобы ты когда-нибудь добрался до меня. Уложи Мерлина в постель, я хочу тебе кое-что показать.

— Сделай это сама,  — сказал он.

— А почему я?

— Боишься?  — ухмыльнулся он.

Думаю, что да, боялась... немного. Для меня это была неизведанная территория. На самом деле я никогда так много не общалась с детьми. Я просунула левую руку ему под шею, а правую под его колени. Он был легким как перышко. Держа на весу этого драгоценного ребенка, я почувствовала, как в моем сердце что-то шевельнулось. Я внесла его в дом и уложила в постель. Джулиан проследовал за нами и наблюдал, прислонившись к дверному проему. Я заправила прядь медово-светлых волос ему за ухо и поцеловала это маленькое ангельское личико.

Когда я повернулась, мои глаза были влажными, а у Джулиана было самое интересное выражение лица. Это была легкая задумчивость и немного голода. Оно меня напугало. Он повернулся и пошел обратно в гостиную. Я бросила ещё один долгий взгляд на Мерлина, а затем последовала за ним.

Он стоял посреди комнаты.

— Что ты хотела мне показать?  — спросил он.

Я была босиком и стояла прямо перед ним. Я задрала подол платья до бедер и медленно подняла правую ногу, вытягивая её вверх, не прикасаясь к нему. Я повернулась на левой стопе, и моя правая нога оказалась достаточно высоко, достигнув верха его плеча рядом с левой щекой.

— Я могу пнуть ещё выше,  — сказала я.

Он поднял обе руки, и его пальцы сомкнулись вокруг моей икры. Он медленно скользнул ими вниз, пока они не начали ласкать кожу моего бедра. Я задрожала, и моя киска намокла.

— Боже, ты прекрасна, Салливан,  — тихо сказал он.  — Такая гибкая, такая шелковистая, такая умная и нежная, но такая опасная и смертоносная; откуда ты взялась?

Я убрала его руки со своего бедра и медленно опустила ногу на пол, позволив своему платью опасть.

— Это длинная скучная болезненная история,  — сказала я ему.  — Ты уверен, что хочешь её услышать?

— Думаю, у меня есть время,  — улыбнулся он мне, и я растаяла ещё больше.

Он сделал шаг вперед и поднял меня, точно так же как я перед этим подняла Мерлина. Я почувствовала силу этих огромных мускулов и слегка вздрогнула. Как я уже говорила, я — большая девочка, но он обращался со мной как с ребенком. Он отнес меня обратно на диван и посадил к себе на колени, одной мощной рукой баюкая меня.  

Он протянул мне мое пиво и сделал глоток своего.

— Мой отец удочерил меня, когда я была примерно в возрасте Мерлина,  — начала я.  — Он был контрактником службы безопасности, работая на огромную компанию, заключившую контракт с ООН и военными США. После удочерения, он уволился и начал преподавать в школе. Когда-нибудь я расскажу тебе об этом, но я выросла среди парней, что работали до этого с ним. Я, вроде как, стала их талисманом. Обо мне все заботились, и я была им как дочь. Когда начала взрослеть, то стала больше похожа на младшую сестру. Я стала ходить в тренировочные лагеря, ещё будучи маленькой. Мне позволяли тренироваться вместе с ними, когда они не делали чего-нибудь опасного. С возрастом я начала делать все больше и больше. К тому времени, когда мне исполнилось восемнадцать, я была не хуже лучших из них. Я не так сильна как ты, но сильнее большинства мужчин, не занимающихся силовыми упражнениями с фанатизмом. Я более легкая в кости и не такая быстрая как элитные мужчины, но подозреваю, что быстрее тебя. Хотя ты можешь меня удивить. Вероятно, из-за игры в футбол ты сможешь быстро двигаться вначале. Я — частный подрядчик. Занимаюсь расследованиями, взысканием долгов, улаживанием конфликтов и тому подобным. Не собираюсь работать на правительства, но занимаюсь частными делами. Скажи только слово, и я избавлю тебя от твоих проблем.

— Не хочу, чтобы ты кому-нибудь причиняла боль,  — сказал он.

— А почему нет?  — спросила я.  — Ты думаешь, что единственная боль — это физическая? Сколько боли испытал этот маленький мальчик, потому что его мать не захотела «упускать жизнь»? Насколько больно тебе, Джулиан? Этот маленький мальчик не заслуживает того, чтобы быть в бегах, скрываясь в Мексике. Он может быть звездой, если захочет. Тебе нужно решать эту проблему.

— Почему тебе не нравится, когда тебя называют Ливи?  — спросил он.

Этот вопрос как бы сбил меня с толку. Это была полная смена темы, и я должна была заметить, что он часто это делал. Казалось, в его голове одновременно проносилось несколько цепочек мыслей. Думала, что так поступают лишь женщины.

— Мой отец скончался, когда мне было семнадцать,  — сказала я.  — Шесть месяцев я провела в приемной семье. Мой приемный отец называл меня Ливи. Потом однажды он залез со мной в душ и попытался изнасиловать. Я сильно его избила и сбежала. Пошла к одному из парней из охранной компании. Он и его жена приютили меня у себя, пока мне не исполнилось восемнадцать. Потом мы пошли за насильником, и он исчез. Обвинения против меня в нападении были сняты. С тех пор мне никогда не нравилось это имя.

— Я не буду его использовать,  — сказал он.  — Почему ты хочешь помочь мне, Салливан?

— Мерлин меня любит,  — усмехнулся я.  — Я думаю, что тоже люблю его. Ты мне тоже вроде как нравишься, Джулиан. А я тебе нравлюсь?

— Как ты можешь спрашивать?  — сказал он.  — Я что,  

ненормальный? У меня на коленях сидит самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Она темная и таинственная, и я говорю не о твоей коже. Она любит моего сына, и думаю, что она абсолютно очаровательна. Что тут может не нравиться? Ты останешься у меня на ночь?

Это опять потрясло меня. Я не ожидала, что он зайдет так далеко.

— Нет, Джулиан,  — сказала я.  — Я бы с удовольствием, но ты — беглец со стажем. Сделай с этим что-нибудь, а там посмотрим. Я не буду с тобой, если ты не сможешь быть со мной в серьезных отношениях. Я не стану жить в бегах, в какой-нибудь другой стране. Я не неразборчива в связях. Я не просто сплю с кем попало. Меня очень влечет к тебе, но я не подчиняюсь своим гормонам. Сделай что-нибудь со своей проблемой, и давай получше узнаем друг друга. А там посмотрим. Сейчас я иду домой. Увидимся завтра?

— Мы будем на пляже.

Он притянул к себе мое лицо, поцеловал и чуть не превратил меня в лгунью.

Наконец, я оттолкнула его и утвердилась на дрожащих ногах, чтобы вернуться на пляж. Я запрыгнула в душ, а мысль об этих огромных руках, обнимающих меня, лишь ещё больше разогрела меня и возбудила. Моя рука скользнула вниз к киске, и я потекла. Это не имело никакого отношения к душу. Я вытерлась и, не задумываясь, начала играть со своим клитором, а другой рукой щипала сосок. Мне потребовалось около трех минут, чтобы кончить как бомба. Я заснула с видениями темно-карих глаз и этой копны вьющихся волос, проносящихся у меня в голове.

«Ты глупа,  — сказала я себе.  — Ведешь себя как второкурсница средней школы. Возьми себя в руки, девочка! »

•  •  •

Я встала и, когда взошло солнце, прогулялась по пляжу, а затем отправилась на поздний завтрак в заведение, где имелся шведский стол. В основном, я ела фрукты. Там было их огромное разнообразие, и все были восхитительными. Примерно до часу дня я читала книгу, а затем взяла её и свою сумку на пляж.

Примерно через полтора часа появились Джулиан и Мерлин. Мерлин бежал по песку, выкрикивая мое имя, пока не запрыгнул мне на спину, обнимая меня и извиваясь всем телом в очевидном возбуждении. Я перевернулась и обняла его, любя и показывая это в течение долгого времени. Думаю, что этот маленький мальчик нуждался в женском внимании, и я была счастлива оказать его.

Мы провели четыре идиллических дня в раю, а я чувствовала, что мне плохо. Этот маленький мальчик в первый же день украл мое сердце, да и Джулиан рос во мне, как школьная любовь. Всю свою жизнь я знала и общалась с тысячами супермужественных мужчин. На первом курсе колледжа я была слегка сумасшедшей. Я стала тусовщицей. Я люблю секс, то есть, и впрямь люблю секс. Мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что распутство не являлось ни тем, что мне нравилось, ни здоровым образом 

жизни. Я должна была понять это сама. Если бы рядом был папа, мне было бы на кого опереться в поисках мудрости.

Как бы то ни было, я должна была во всем разобраться сама. Я извлекла уроки, и тусовщица исчезла. С тех пор я была с одним мужчиной и одной женщиной, с обоими — в долгосрочных отношениях. Но не думаю, что когда-либо чувствовала то, что начала чувствовать к Джулиану. Отношения, которые были у него с Мерлином, являлись чем-то, что я видела раньше лишь однажды, и это были мои отношения с отцом. Половина того, что я чувствовала к нему, была построена именно на этом. Мужчина, способный так любить своего ребенка,  — это тот, кого я могу уважать. Кроме того, я думала, что он просто чертовски горяч.

К тому времени, когда закончился наш отпуск, я поняла, что хочу большего. Проблема была в том, что вокруг болтались все эти незакрепленные концы и багаж. Я серьезно сомневалась, что Джулиан сможет справиться с этим самостоятельно, а также была уверена, что он не захочет рискнуть потерять Мерлина, возвратившись в Штаты, чтобы справиться с этим самостоятельно. Я решила, что если хочу продвинуться в этих отношениях дальше, мне придется принять в них участие.

Я позвонила в компанию и поговорил с Джоном, сказав ему, что мне требуется несколько недель, чтобы уладить кое-какие личные дела. Он был добр ко мне, дав мне столько времени, сколько я хотела, и даже вызвался помочь любым способом, в котором я нуждалась. Я спросила его, не могу ли одолжить Хорхе Санчеса, и он согласился. Санчес вылетел на следующем самолете в Шарлотт, где собирался навести справки насчет Стейси Блейк. К тому времени как я добралась туда, два дня спустя, он знал достаточно, чтобы мы начали.

Оказалось, что её генеральное приведение себя в порядок было лишь фасадом. Насколько я могла судить, она была чиста и сама не употребляла наркотики, но точно была связана с торговлей. Она связалась с несколькими игроками тяжеловесами, и они были самыми опасными и безжалостными среди живущих. Нам с Хорхе потребовалось почти три месяца, чтобы добыть все нужные доказательства, работая с двумя разными частными детективами. Если бы мы были ограничены законными средствами, на это ушли бы годы. Я поддерживала связь с Джулианом и каждую неделю по видеосвязи созванивалась с Мерлином.

Теперь мы знали даты отгрузки, места хранения и кто чем занимается. Когда у меня была собрана вся информация, я позвонила Джулиану и спросила, что он хочет, чтобы я сделала. У него не было ни малейшего представления, поэтому я предложила ему варианты на выбор. Я — не большая поклонница полиции или судебной системы, но сказала ему, что мы можем воспользоваться Управлением по Борьбе с Наркотиками и ФБР, чтобы арестовать их и посадить в тюрьму, или можем просто уничтожить всю местную группировку. Это выглядело бы просто как очередная война среди банд наркоманов.

На самом деле я 

предпочитала второй способ. Эти люди были просто человеческими отбросами. Насколько понимаю, любой, продающий наркотики детям, использующий для перевозки наркотиков беременных женщин путем вымогательства и запугивания, как делали эти люди, заслуживает всего, что мы хотели сделать. Джулиан не согласился, поэтому я пошла в УБН.

Полиции не нравятся те, кто делает их работу лучше чем они. Они очень неохотно использовали информацию, которую я им дала, но пара звонков Джона федеральному прокурору заставила их встрепенуться. Было произведено почти двести арестов, и одним из них была Стейси Блейк. Её посадили за рэкет и хранение наркотиков. Она получила десять лет, и я решила, что Джулиану и Мерлину пора возвращаться домой. Мой адвокат подал заявление о возобновлении слушания по делу об опеке, и на этот раз у нас был разумный судья. Он был зол из-за того, что Джулиан сбежал из страны, но, увидев приговор по делу о наркотиках, признал, что предыдущий судья налажал.

— Мистер Блейк,  — сказал он,  — вы находитесь под юрисдикцией этого суда и обязаны подчиняться его приказам. Вы не имеете права брать закон в свои руки и игнорировать постановления суда.

Я подтолкнула нашего адвоката, и он заговорил:

— Ваша честь, мы не оспариваем вашу юрисдикцию или приказы, но если бы мой клиент последовал приказам этого суда, его сын в течение последних двух лет находился бы на попечении у торговца наркотиками, работорговца и преступника. Занимается ли суд передачей трехлетних детей под опеку таким лицам?

— Нет, не занимается, а вы не давите, советник,  — сказал судья.  — Очевидно, что предыдущий судья совершила огромную ошибку. Именно это сейчас удерживает вашего клиента от тюрьмы. Сегодня мы исправляем эту ошибку.

Там была Стейси в оранжевом комбинезоне, и я никогда не видела никого, кто был бы так полон яда, как эта женщина. Она кричала и ругалась, и её пришлось удерживать, когда она потеряла все родительские права на Мерлина. Мы с Джулианом сидели рядом, и в момент, когда было вынесено решение, она бросилась на него. Она попыталась перелезть через перила, закованная в кандалы и все такое. Если бы не судебные приставы, то возможно, она добралась бы до нас. Это кончилось бы для нее очень плохо, но она этого не знала. Она посмотрела на меня, и если бы взгляды могли причинять телесные повреждения, я была бы в больнице. Я просто отмахнулась от нее, и мы ушли.

Джулиан был со мной, и мы поехали в знакомое ему место и купили очень хороший бургер.

— Ну, вот и все,  — сказала я.  — Какие теперь у тебя планы?

— Ну, сначала я возвращаюсь в Мексику, чтобы забрать Мерла,  — сказал он.  — После этого разошлю резюме в университеты из моего списка, чтобы узнать, не нужен ли им тренер.

— Насколько вероятно, по твоему мнению, что тебя примут на работу?  — спросила я.

— Высоковероятно,  — сказал он.  — Я — хороший тренер, и был хорошим игроком. Также я преподаю общение, так что, это дает 

мне дополнительное преимущество. Мне просто нужно выяснить, где мы осядем.

— И где ты хочешь осесть?  — спросила я.

— А где живешь ты?  — спросил он.

— Какое это имеет отношение к делу?  — спросила я.

— Ну, я почти уверен, что если Мерлину есть что сказать по этому поводу, мы осядем там, где он сможет часто тебя видеть,  — засмеялся он.

— А что насчет его отца?  — спросила я.

Он покраснел.

— Он тоже хочет часто тебя видеть,  — сказал он.  — Подожди, это прозвучало неправильно. Ну, может, и правильно, но я имел в виду... Я имел в виду... черт возьми, Салливан, я от тебя без ума. Я хочу быть там, где смогу пригласить тебя на свидание, потусоваться с тобой, все, что ты позволишь мне сделать.

— Я живу в Тусоне,  — сказала я ему.  — Бульвар Текучих колодцев, 1368, тебе нужен мой номер телефона?

— У меня он есть, с тех пор как мы работали вместе,  — сказал он.

— Нет, то был рабочий номер, и он более не действителен,  — сказала я.  — Я дам тебе свой личный номер мобильного. И буду ждать этого свидания.

Как оказалось, мне пришлось немного подождать. Джулиан, должно быть, как тренер был именно таким популярным товаром, как он утверждал, потому что его почти сразу же наняли в Университет Аризоны в Туксоне. На следующий год переезжал координатор обороны, и ему пообещали эту работу. В течение месяца он тренировал игроков нападения и занимался силовыми и разминочными упражнениями. Прежде чем я уехала из города на работу, мне удалось провести один вечер с ним и Мерлином.

В субботу днем я повела их в Музей пустыни, и мы вместе провели остаток дня. Клянусь Богом, я никогда в жизни не чувствовала себя такой любимой. Мерлин держал меня за руку и постоянно обнимал, да и Джулиан не сильно отличался от него. Мы пошли поесть, а потом вернулись ко мне, чтобы посмотреть фильм, который взяли напрокат. Это была анимационная вещь, и я ожидала, что мне будет скучно до слез, но он оказался на самом деле занимательным. Мерлин не хотел уходить, и я спросила Джулиана, не может ли он остаться на ночь. Я видела, что он сопротивлялся в душе, но в конце концов, уступил мольбам Мерлина, и мы разбили на заднем дворе лагерь.

Я поставила палатку, чтобы уберечься от мерзких ползучих тварей, и мы приготовили s"mоrеs — сладкую закуску из плитки шоколада и жареного зефира, зажатого между крекерами — и посмотрели на моем планшете забавные видео. Там были просто уморительные видео типа «кот против огурца». Мы хихикали и прижимались друг к другу, пока он не заснул, обнимая меня, его вьющиеся светлые волосы щекотали мою щеку.

Некоторое время я лежала без сна, подводя итоги своей жизни и гадая, к чему это приведет. Могу ли я представить себя матерью этого маленького мальчика, имея длительные отношения или даже состоя в браке с Джулианом? Я чувствовала себя относительно этого довольно хорошо.  

Я не была уверена, что готова к такому постоянству, но была готова дать ему шанс. На самом деле это страшило, потому что было серьезным. Там был замешан ребенок, а не только мы с Джулианом или кем-то еще. Теперь могли пострадать три человека, и один из них был совершенно невиновен. Если это не сработает, то как объяснить пятилетнему ребенку, что любишь его, но больше не будешь с ним видеться?

Теперь я играла наверняка и знала, что в моей жизни должны произойти некоторые перемены. Наконец, я заснула, и мне показалось, что едва я закрыла глаза, как взошло солнце, и кто-то позвал меня по имени.

— Салливан, Салли, просыпайся, мне нужно пописать.

Я села, моргая как сова на солнце.

— Хорошо, подожди минутку, детка,  — прохрипела я.  — Пусть Салли соберется с мыслями.

Мы вошли внутрь дома, я сварила кофе и попыталась стать человеком, в то время как Мерлин занимался своими делами в ванной. Я все ещё чувствовала себя одурманенной и непривлекательной, когда пришел Джулиан, чтобы забрать его. Он, казалось, не имел ничего против того, чтобы видеть меня в пижаме и халате, и мы поговорили несколько минут, прежде чем они ушли. Мерлин долго обнимал меня, а Джулиан коротко поцеловал.