Выходные. Часть 1

Реджина смотрела в ночь с балкона своего гостиничного номера. Её завораживал танец океана, колышущийся в такт ритмичной мелодии, напеваемой ветром. Бледное отражение лунного света мерцало на волнах, игравших с берегом в пятнашки. Они набегали на белый песок и быстро удалялись обратно в море.

Позади себя она услышала, как на мгновение застонала, а затем смолкла кровать. Она зажмурила глаза, как будто этот жест мог сделать её невидимой.

Меня здесь быть не должно,  — повторяла она про себя, в то время как к ней приближались тяжелые шаги босых ног. Через несколько секунд она почувствовала, как нежные руки любовно погладили по очереди её обнаженные плечи.

— О чем думаешь?  — спросил Брайан, нежно целуя её в ключицу. От прикосновения его губ по её спине пробежала дрожь.

— Ни о чем.

Реджина лгала без всяких усилий, не отрываясь от безмятежной сцены перед собой.

В последнее время она, похоже, делала это очень часто: лгала. Лгала Брайану, лгала своей семье, лгала чертову подносчику багажа, принесшему их чемоданы. Если быть честной, она лгала даже себе.

Честность. Казалось, что этому слову место в музее: реликвия того, что когда-то было важным. Такие вещи как честь и благонадежность принадлежали другому веку.

Она отогнала эти дурные мысли. Здесь им нет места. Это — отпуск, шанс убежать от всего. Все плохое она оставила в аэропорту.

Но так ли это на самом деле? Как бы ни старалась, она никак не могла от него избавиться. В последнее время она цеплялась за него, как маленький ребенок, которого требуется накормить. Её пищей были гнев и обида, которые она хранила внутри себя.

Этот ребенок хорошо питался.

Брайан поцеловал все уязвимые места на её шее. Когда он это делал, колючая щетина вызывала щекотку.

Реджина наклонила голову, чтобы дать ему больше доступа. Он принял приглашение и с жадностью впился в её губы. Его руки скользнули по гладкости её рук, а затем переместились на живот.

Но надолго там не задержались. Они легонько коснулись кожи внизу её грудной клетки, а затем двинулись вверх. Их целью был не живот, это был удобный путь, чтобы добраться туда, где они действительно хотели оказаться: к её груди.

Он обхватил каждую из грудей рукой и сжал их мягкость, а его поцелуи теперь добрались до её ушей. Её глаза закрылись, а спина выгнулась дугой, словно она пыталась вжаться в него. Пальцы дразнили её, обводя удлинившиеся соски. Те просили, чтобы их ущипнули и покрутили. Когда Брайан, наконец, сделал это, по её рукам побежали мурашки.

Ему нужно было видеть её лицо, поэтому он развернул её и обхватил руками за талию. Их глаза на мгновение встретились, прежде чем Реджина схватила его голову, чтобы прижать её к своей шее. Она сделала это по двум причинам: чтобы дать ему понять, что хочет, чтобы он продолжал её целовать, и чтобы избежать его взгляда. Он смотрел на нее с такой любовью и желанием. То, что он так смотрел на нее, слишком усложняло 

ситуацию. А ей сейчас не нужны были сложности, его низменных инстинктов вполне хватало.

— Боже, ты чертовски сексуальна!  — простонал он, когда его руки скользнули вниз по её спине и коснулись голой попы. Она зажмурилась, безмолвно умоляя его замолчать. Она не хотела ни видеть, ни слышать его. Ей просто нужно было, чтобы её трахнули.

Нет, это неверно. Она снова лгала себе. На самом деле ей не нужно было, чтобы её трахали. Ей требовалось сбежать, чтобы ей полегчало, хотя бы на мгновение.

Быть может, его член послужит этой цели.

— Трахни меня, Брайан,  — прошептала ему на ухо Реджина, озвучив свои мысли.

Ухватившись за её попу, он приподнял её. Её ноги обхватили его спину и сомкнулись в лодыжках.

Он отнес её на кровать королевских размеров, чтобы сделать то, что она ему приказала. Несмотря на то, что за последние шесть часов они занимались сексом уже в третий раз, он был тверд и готов. Эти выходные были долгожданными, и он планировал вставить в неё свой член столько раз, сколько захочет она.

Они судорожно дышали, исследуя рты друг друга. Когда Брайан почувствовал, что его колени коснулись матраса, он повалил Реджину на кровать. Она отодвинулась назад, чтобы дать ему место, а затем легла с раздвинутыми ногами. Аккуратный куст волос указывал на губы её женственности, приглашая его присоединиться к ней на кровати.

Он не хотел торопиться. В этом не было необходимости: перед ними были все выходные. Уже дважды за сегодня он ощущал мягкие, влажные складки её киски, обхватывающие его член. Теперь он хотел попробовать её на вкус, почувствовать её запах, заставить её кончить ему на лицо.

Словно молясь, он опустился перед ней на колени. Его руки пробрались под её бедра и схватили их, дав рычаг, чтобы притянуть её к себе. Его встретил мускусный запах её возбуждения, и он вдохнул его. Подняв голову, он увидел, что она полусидит, опираясь на локти, и смотрит на него, словно ожидая, что он будет делать дальше.

Вместо того чтобы просто начать, он решил немного её подразнить. Его губы нашли горячую, гладкую кожу внутренней поверхности её бедер. Он целовал её снова и снова, мягкими прикосновениями приближаясь все ближе и ближе к её киске. Как раз, когда следующим движением должен был стать непосредственный контакт с ней, он поменял ногу и начал сначала.

Когда она подумала, что он вообще не собирается этого делать, он открыл рот и выпустил свой язык, чтобы выполнить её просьбу.

Ее удивленный вздох заставил её откинуть голову назад на матрас. Между её ног раздавались влажные чавкающие звуки, когда он с голодом пировал на блюде, которым мало кто может насладиться. Её пальцы под ней скрючились и вцепились в простыни, скомкав их в горстях.

— О, Боже! Я сейчас кончу!  — воскликнула она, и не прошло и нескольких минут, чтобы она почувствовала, как это стремительно нарастает внутри нее. С тех пор как чей-либо рот так исследовал её, прошло 

уже много времени. Его язык, этот благословенный язык, непрерывно работал над ней. Её ноги задрожали, и она почувствовала, что её тело теряет контроль...

— Вот тут! Вот тут!  — умоляющим шепотом повторяла она, одной рукой поглаживая его по голове. Другая щипала её за сосок, приближая к оргазму.

В этот момент, который был альтернативной вселенной, отделенной от страданий её реальности, она была влюблена в этого мужчину. Чувство было мимолетным, из тех, что исчезнет через несколько минут, но сейчас оно было таким же реальным, как если бы они были женаты десять лет.

Оргазм взорвался внутри нее с силой удара молнии. Она обхватила рукой его затылок и, вскрикивая, вжалась своей киской в его лицо. Когда он начал спадать, из её рта вырвался тяжелый вздох.

Но он не переставал её лизать. Даже когда она кончала, он продолжал атаковать её клитор умелыми движениями языка.

Экстремальное удовольствие вскоре превратилось в пытку. Это было очень приятно, даже слишком. Она не могла с этим справиться. Её тело было не в состоянии спуститься с высоты, потому что было настолько чувствительно к прикосновениям, что казалось, что если он продолжит её лизать, она потеряет сознание.

— Стой. Стой. Хватит, хватит, хватит...  — умоляла она, пытаясь оттолкнуть и вывернуться из-под него. Но он её не отпускал. Он просто обхватил её бедра и удерживал её на месте, продолжая это делать.

— О, Боже! Пожалуйста!  — взмолилась она, оставив попытки вырваться. Он был слишком силен, а её тело было слишком ослаблено, чтобы сопротивляться. Все что она могла, это лишь кричать и плыть по волнам, снова обрушившимся на нее...

Удовлетворенный тем, что дал ей достаточно, Брайан забрался на кровать и лег рядом. В свою очередь, она повернулась к нему спиной и схватила его руку, чтобы ею обхватить себя. Её разум был пуст, поэтому она не подумала, что что-то не так, когда поцеловала тыльную сторону его руки и тихо сказала:

— Я люблю тебя, Ли.

•  •  •

— Ты назвала меня Ли,  — сказал на следующее утро Брайан, одеваясь. Это были первые слова, которые он произнес, с тех пор как они проснулись.

— Что?

Он раздраженно вздохнул и повторил:

— Вчера вечером, после того как кончила. Ты сказала, что любишь меня. При этом назвала меня Ли.

Имя Ли сорвалось с его губ с каким-то отвращением. Это не прошло для Реджины бесследно, но она сделала вид, что не заметила.

Она только что вышла из душа и насухо вытирала тело полотенцем. Душ, который она приняла, был освежающим и абсолютно необходимым. После того как вчера она весь день только и делала, что занималась сексом, теплая вода струилась по её телу, словно массируя её.

Брайан смотрел на нее, ожидая реакции. Но ответа не последовало. Казалось, она была довольна тем, что он остался без ответа.

— Ты ничего не хочешь сказать?

Реджина выдохнула, бросив полотенце на кровать.

— А что ты хочешь, чтобы я сказала?  — сухо спросила она. Не дожидаясь его ответа, она села рядом спиной 

к нему.

Она могла казаться невозмутимой, но внутри у нее все клокотало. Она обильно смазывала ноги и руки лосьоном, чтобы руки были заняты. Это также позволяло ей не смотреть на него, чтобы он не мог понять, что происходит у нее в голове.

Брайан наблюдал за её беззаботностью и все больше раздражался. Он саркастически усмехнулся и сказал:

— Не знаю. Просто подумал, что это как-то невежливо, когда ты выкрикиваешь имя какого-то другого мужчины, в то время как кончаешь мне на лицо.

— Он не просто какой-то другой мужчина. Он — мой муж.

Услышав из её уст слово «муж», он почувствовал неожиданный удар в солнечное сплетение. То, как она произнесла это слово, так легко и беззаботно, сказало ему, что она ожидает, что он всегда будет помнить об этом факте. Неважно, сколько раз они будут заниматься сексом в эти выходные, в конце концов, она все равно вернется домой.

Она принадлежала тому, чье имя провозгласила своей любовью прошлой ночью, даже если удовольствие ей дарило тело Брайана. Он всегда будет номером два.

— Да,  — сказал он язвительно,  — спасибо, что напомнила. Я все думал, когда же мы начнем говорить о нем. Ты продержалась несколько часов, так что, думаю, это неизбежно, что он будет упомянут в самое неподходящее время.

Реджина вскинула руки в отчаянии и повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Чего ты от меня хочешь? А? Ты увозишь меня — замужнюю женщину — в отпуск и проводишь большую часть вчерашнего дня, трахая меня, не думая о моей семейной жизни. Теперь ты считаешь, что я должна извиняться за то, что совершила ошибку и напомнила тебе, что у меня есть муж?

Он посмотрел на нее и недоверчиво фыркнул.

— Ого, это забавно. Итак, это я увез тебя. Я оттащил тебя от твоего мужа, пиная и крича, а затем заставил сесть в самолет. Тебе пришлось пережить унижение, когда тебя привезли в этот довольно дорогой отель и насильно кормили пятизвездочным обслуживанием в номере. Я и не подозревал, что я — такое чудовище!

Брайан был явно взволнован, а Реджина молча укоряла себя. Уже довольно продолжительное время режим стервы был её настройкой по умолчанию, а она не хотела нагнетать обстановку, позволив своему настроению испортиться. Поэтому она слегка смирилась и сделала то, что должна была сделать с самого начала.

— Ты прав. С моей стороны было грубо так с тобой поступить, и я сожалею. Ли... он у меня в голове. Я не могу просто взять и забыть десять лет брака за одни выходные. Но...  — она сделала паузу, чтобы привлечь его внимание. Поймав его взгляд, она тепло улыбнулась и закончила,  — ... я здесь, потому, что хочу быть здесь. Я приехала сюда, чтобы быть с тобой.

От её извинений его праведное негодование и неуверенность растаяли. Со вздохом из его груди и улыбкой на губах, его поведение смягчилось.

— Хорошо,  — сказал он, кивнув в знак того, что принял её извинения.

Реджина тоже вздохнула, но отвела взгляд. В 

её выдохе было нечто другое. Произнесенные ею ради его утешения слова, произвели на нее обратное действие. Это было похоже на своего рода признание.

Да, это она решила приехать сюда. Она сделала выбор бросить мужа дома и прилететь сюда, чтобы быть с другим мужчиной.

Это её выбор.

Внезапно внутри нее начали подниматься подавленные эмоции вины, которые она пыталась не замечать. Она несколько раз сморгнула, чтобы остановить слезы, и попыталась сдержать вулкан, но это была бессмысленная борьба.

Стоп, Джина! Не плачь, не плачь, не плачь...  — думала она про себя, но было уже слишком поздно. Она вдруг разразилась слезами и зарыдала, уткнувшись лицом в колени.

Почему она не может быть просто женщиной на романтическом отдыхе с сексуальным мужчиной? Эти выходные были не ради Ли, а ради нее. Почему она должна проводить каждую свободную минуту, поглощенная им и его дерьмом? Даже когда их разделяют триста миль, она все ещё не может покинуть его орбиту. Вчера она буквально затрахала себя, а все, что могла делать сегодня, это сидеть здесь и думать о нем.

Брайан был застигнут врасплох и слегка растерян от резкого эмоционального сдвига. Что только что случилось? У них просто был небольшой момент, и следующее, что он видит, это то, что она безудержно рыдает.

В глубине души он знал, почему она плачет, хотя и не хотел себе в этом признаваться. Неважно, что он сделает или скажет, все выходные она собиралась нести бремя вины. Её выбор быть здесь с ним сопровождался очень дорогой эмоциональной ценой. Последнее, что ей было нужно,  — это какой-то нуждающийся в ней парень, который будет раздражаться из-за того, что она — замужняя женщина, не способная забыть своего мужа.

Но он ничего не мог с этим поделать. За последний год они сблизились. Она проникла ему в душу, что стало для него неожиданностью. Он всегда держал людей, особенно женщин, на расстоянии вытянутой руки. Каким-то образом она прорвалась сквозь его защитные стены и проникла туда, где не должна была находиться.

•  •  •

Когда его приняли на работу в больницу медбратом, она стала его наставницей. Во время ознакомительного периода, занявшего три месяца, они работали бок о бок. Она показала ему все, что ему нужно было знать, а он даже научил её кое-чему из своего опыта.

Естественно, они разговаривали. Много разговаривали.

Притяжение между ними возникло с самого начала. То, что привлекло Реджину, было не совсем обычным. Брайан был высоким, красивым, с прекрасным телом и большой харизмой, но в нем было что-то ещё, нечто необъяснимое.

До того как уйти из флота, он был санитаром. Большую часть срока службы он провел в морской пехоте в качестве полевого медика. Во время войны с терроризмом он был вместе с ними в одной песочнице.

Война показала ему многое. Много смерти. Много боли. Очень немногие люди понимают изменчивую природу смертности. Конечно, мы все знаем, что смерть неизбежна, но это понятие затушевывается. Нам это необходимо. Без этого затушевывания мы бы 

никогда не набрались смелости встать утром с постели. Никто не хочет по-настоящему задумываться о том, что такое быть смертным; полностью осознать пугающую реальность того, что единственное, что отделяет жизнь от смерти,  — это доля секунды неудачи.

За очаровательной улыбкой и лукавыми глазами Брайана скрывалась грусть, которая могла возникнуть только при таком осознании. Это — бремя одиночества, с которым приходится иметь дело. Он был не из тех, кто проявляет эмоции, и, честно говоря, никому до них не было дела. У таких парней как он, не бывает проблем с популярностью. Одиночество не должно было быть словом, которое ему даже разрешалось бы произносить. Это было уделом непривлекательных парней с отсутствием социальных навыков.

Но если присмотреться, за фасадом всеобщих ожиданий, можно было обнаружить знакомую тоску, что таится в каждом из нас: желание быть понятым.

Реджина увидела в нем это. Это притянуло её к нему, ближе, чем она признавалась вначале. В конце концов, она была замужем, а у него была та ещё репутация в комнате отдыха медсестер. Несмотря на то, в каком положении она сейчас оказалась, когда-то она любила Ли, и ей даже в голову бы не пришло изменить ему. Их брак был крепким и должен был длиться вечно. Так говорили все.

Но под всем этим чего-то не хватало, чего-то значительного. Она даже не осознавала этого, пока ей не пришлось взглянуть на огромную, зияющую дыру. Когда, наконец, она это признала, то удивилась, как вообще этого не замечала?

Глядя на содрогающееся от рыданий тело Реджины, Брайан потупился. Он молча подошел к кровати, на которой она сидела. Он не стал садиться рядом с ней, а поднял её на ноги и обхватил руками.

Его рубашка намокла, когда она положила голову ему на грудь. Она стояла в его объятиях, опираясь на него, как будто у нее не было сил стоять самостоятельно.

— Ш-ш-ш,  — успокаивал он, целуя её макушку. Эти выходные не должны были пройти так. Когда она согласилась отпроситься с работы и приехать сюда с ним, он представлял, что сделает её мужа далеким воспоминанием.

По крайней мере, надеялся на это.

Все время, пока они работали вместе, она была недостижимой мечтой. Она была счастлива в браке, а значит, недосягаема для него. Он каким-то шестым чувством понимал, какие женщины уязвимы, а какие нет. В случае с Реджиной все, на что он мог осмелиться,  — это питать тайную зависть к тому счастливчику, что нашел её первым.

Но все изменилось, причем так внезапно и неожиданно. Однажды в пятницу она вернулась домой счастливой замужней женщиной. К понедельнику же превратилась в эмоциональную развалину, едва справлявшуюся с работой.

Однако рядом с ней был Брайан. Он покрывал её ошибки в общении с пациентами, когда она по рассеянности нарушала какие-то правила. Он врал в отношении нее, когда она где-то плакала. Но больше всего он слушал её, когда она изливалась. Это была одна и та же брань, снова и снова. Но каждый раз,  

когда она высказывала её, он вел себя так, будто все было в первый раз.

В его жизни было время, когда он добивался только замужних женщин. Ему нравился вызов и острые ощущения, когда он брал то, что принадлежит другому мужчине. Но вскоре понял, к каким разрушениям это может привести. Когда отнимаешь у человека нечто, за что он готов отдать жизнь, то появляется некто, кому нечего терять.

Такой человек опасен. Брайан все ещё слегка прихрамывал, в качестве напоминания о том, насколько опасным может быть такой человек. После того как в него стреляли, и он уворачивался от взрывов, некий маленький человек с бейсбольной битой приблизил его к смерти так близко, как никогда раньше.

— Прости, Брайан,  — сказала Реджина, обхватив его за талию,  — я все для тебя разрушаю.

Он хмыкнул и поднял её голову так, чтобы она смотрела на него.

— Для меня? Шутишь? Несмотря ни на что, я стою здесь и держу на руках сексуальную, обнаженную женщину. Поверь, со мной все хорошо.

Она рассмеялась надрывным смехом и легонько толкнула его.

— Неужели ты не можешь придумать ничего другого, кроме как залезть ко мне в штаны?

Он сделал вид, что на секунду задумался, а затем улыбнулся и сказал:

— Нет. Ничего.

Она покачала головой с притворным отчаянием.

— Ну, тебе таки придется. У меня там все болит от твоего довольно большого члена, поэтому мне необходимо отдохнуть от секса, по крайней мере, сегодня. Тебе просто придется вывезти меня в город и показать, на что ты способен за пределами спальни.

Он сделал драматическую паузу, а затем сказал:

— Прости, я все это пропустил. Я отключился после того, как ты сказала, что у меня огромный член.

— Я сказала, довольно большой.

— Неважно. Помидор или томат.

Она хихикнула.

— Ты такой...

Это все, что она успела сказать, прежде чем он её оборвал. Его губы нашли её и страстно поцеловали. Она сначала удивилась, но быстро втянулась в поцелуй, вытянулась на носочках и притянула его голову к себе. Когда они, наконец, отстранились друг от друга, оба стояли и смотрели друг другу в глаза.

— Спасибо,  — прошептала она, поглаживая его по щеке. Он ответил простым кивком.

•  •  •

Остаток дня был менее насыщен драмой. Пара оставила грусть в номере отеля, а сама отправилась развлекаться. Там были еда, вино, танцы и даже дом с привидениями. Они вернулись только после того, как солнце уже давно село.

Последний день их выходных был практически таким же, как и предыдущий. Для всех окружающих они были обычной парой. Рисуя их портрет, какой-то уличный художник отметил, насколько счастливо они выглядят вместе, и пожелал им долгих отношений. К удивлению Брайана, она не стала его поправлять. Просто улыбнулась и поблагодарила.

В ту ночь Реджина неистово набросилась на него. Завтра им двоим предстояло вернуться в реальный мир. Вернуться к браку, к работе, к... чем бы там ни занимался Брайан, когда не был в больнице. С фантазиями было покончено. Однако сегодня она была его. Она 

хотела, чтобы он имел её всю. Возможно, они больше никогда здесь не будут.

Сначала губы её киски не позволили его толстому члену войти в нее. Словно протестовали против того, чтобы в них опять вторгся мужчина, который не был Ли. Но она не хотела, чтобы это её останавливало, не сегодня. Она перевернулась в позу 69 и села ему на лицо. Затем начала делать ему один из самых влажных минетов в истории, в то время как он ласкал её киску. Когда та стала готова, она опять повернулась, пока не оказалась на нем. Медленно, очень медленно, она осторожно опустилась на него. Когда его ствол полностью вошел в нее, болезненность сменилась удовольствием.

Как только он оказался внутри, она насладилась ощущением наполненности. Он был тверд как гранит, поэтому его член был непоколебим. Он оставался там, где хотел, не позволяя её стенкам им манипулировать.

Ее бедра целеустремленно раскачивались взад-вперед, в то время как её женское естество подчинялось его мужскому. На её лбу пролегли складки, а стоны вырывались наружу, даже когда она прикусила нижнюю губу.

Это было лицо секса. Ничто даже близко не могло сравниться с ним.

Прошлой ночью она хотела любой ценой избежать зрительного контакта. Это было слишком личное, слишком знакомое. В эту же ночь она совершила ошибку, забыв об этой мудрости. Их глаза были в контакте каждую секунду, пока они были вместе. Когда она увидела признаки приближающегося оргазма, ей понравилось выражение его лица. Его удовольствие было для нее знаком выполненного долга.

После, когда их тела восстановились после занятий любовью, Реджина заснула в его объятиях. Её голова использовала его руку в качестве подушки, а нога была перекинута через его ногу. Он не смел пошевелиться, даже когда его пальцы охватило онемение. Он не хотел тревожить её сон ради того, чтобы она перевернулась на спину. Ему нравилось ощущать, как она переплелась с ним, а вид её, ровно дышащей с закрытыми глазами был просто ангельским.

•  •  •

Следующий день был мрачным по сравнению с двумя предыдущими. Это чувствовалось даже по погоде. Мрачное серое небо над головой весь день плакало. Пара молча собирала вещи, разговаривая только тогда, когда им нужно было сказать что-то важное. Дверь отеля закрылась за ними, что означало конец этой фантазии. Пришло время возвращаться в реальность.

Уложив свою сумку в верхний отсек, Реджина опустилась на своё место. Затаив дыхание, она впервые с пятницы включила телефон. Как и ожидала, у нее было около шести голосовых сообщений и дюжина СМС. Большинство из них были от Ли, чего она и ожидала. Удивительным было то, что она получила несколько сообщений от своей сестры Труди.

Пыталась позвонить, но получила сразу 2 голосовых сообщения. Сюда звонил Ли, искал тебя.

Ли пришел взбешенным. Он ищет тебя. Где ты?

Позвони мне как можно скорее.

Черт. Он втянул её сестру. Отлично.

Она не осмелилась прослушать голосовые сообщения. Не была готова услышать его голос. Она прочитала его СМС, и они в общих чертах 

нарисовали картину того, что её ожидает. Ей пришлось остановиться на пятом СМС. В предыдущих четырех он просто спрашивал о её местонахождении, просил прощения и умолял вернуться домой. Судя по тону, он не думал, что она на самом деле находится там, где сказала.

Но то, пятое, был взрывом гнева и желчи. Назвав её несколькими неприличными именами, он потребовал, чтобы она немедленно перезвонила ему. НЕМЕДЛЕННО!!! Это было написано вот так, прописными буквами с многочисленными восклицательными знаками.

Вздохнув, она отключила телефон. Она не была готова к реальности.

— Ты в порядке?  — спросил Брайан, увидев её лицо. Она кивнула и улыбнулась, как могла, но его это не убедило. Однако он не стал настаивать. Просто взял её за руку и удерживал, переплетя пальцы.

Полет прошел без происшествий, и двое попрощались в терминале выдачи багажа, когда забрали свой багаж. Брайан наклонился для последнего поцелуя, но Реджина отвернулась и прижалась к нему щекой. Он выглядел обиженным этим жестом, но понимающе кивнул.

— Позвони, если я тебе понадоблюсь.

— Позвоню.

Он посмотрел на нее так, словно не поверил.

— Правда, Джина. Ты не обязана терпеть его дерьмо. Если хочешь, я могу...

— До свидания, Брайан,  — прервала она его с окончательностью, показывая, что этот разговор нежелателен и закончен. Он разочарованно покачал головой, взял свои вещи и ушел, не сказав больше ни слова. Через несколько минут она осталась одна.

Она поискала глазами Ли. Она не ожидала увидеть его ожидающим здесь, чтобы забрать её. Это была не та ситуация, когда муж стоит напротив терминала и ждет с распростертыми объятиями и широкой улыбкой на лице: «я скучал по тебе».

Тем не менее, крошечная часть её души надеялась.

Она подумала о том, чтобы позвонить ему и сказать, что вернулась, но у нее сдали нервы. Как и в случае с голосовыми сообщениями, она не была готова услышать его голос. Вместо этого она отправила ему быстрое, трусливое СМС и положила телефон в сумочку, чтобы не прочесть ответа. Если он вообще его пришлет.

•  •  •

Двадцатиминутная поездка на такси до дома была невыносимо долгой, но в то же время недостаточно длинной. Она не знала, во что ей предстоит ввязаться. Скучал ли он по ней, пока её не было? Примет ли он её в свои объятия, или её вещи будут разбросаны по лужайке перед домом?

Когда такси свернуло за угол на её улицу, она сделала глубокий вдох, чтобы подавить нарастающее в животе беспокойство. На нее обрушилось полное осознание: она только что застрелилась и похоронила свой брак. Независимо от того, что случилось раньше, эти выходные были её выбором. Она сделала это, и теперь пришло время столкнуться с последствиями.

Дом подкрался к ней, когда такси притормозило у обочины. Сначала она не могла пошевелиться: её мышцы забастовали и отказывались открывать дверь. Водитель был достаточно любезен, чтобы достать из багажника её чемодан и сумку и открыть для нее дверь. Он даже помог ей донести вещи до двери.

— Спасибо,  — 

сказала она, расплатившись с ним. Когда он удалился в свою машину, она копалась в своей сумочке, пока не услышала знакомое звяканье. Трясущимися руками она вставила ключ от дома в замок и повернула.

Ли сидел в гостиной в своем любимом кресле, откинувшись. Его локти лежали на подлокотниках, а руки были сложены дугой с переплетенными пальцами перед лицом.

Во всем доме не горел свет. Ни телевизор, ни ноутбук, ни планшет — ничего. Только гневная тишина.

Реджину насторожило его присутствие. Это было жутко. Сидел ли он так все выходные, или сделал это ради драматического эффекта, получив её СМС? Любой из этих вариантов таил в себе разные ноты ужаса.

Ли посмотрел на свою «жену». Он пытался найти признаки или намеки на то, чем она занималась все выходные. Как и она, он не знал, чего ожидать, когда она войдет. Будет ли она петь от счастья, чего он давно не видел? Будет ли сердиться? Может быть, просто ворвется и будет похваляться, как весело она трахалась со своим любовником?

То, что он получил, не оправдало ожиданий. Она выглядела так же, как и тогда, когда уходила: грустной.

Он решил первым сделать залп.

— Развлеклась?  — с усмешкой спросил он.

Она отмахнулась от него, покачав головой, и схватила свой багаж. Он смотрел, как она тащит его по узкому коридору, ведущему в спальню. Решив, что его не должны игнорировать, он вскочил со стула и последовал за ней.

Стены казались гораздо более тесными, когда он дышал ей в затылок. Она чувствовала себя в ловушке, не в силах отступить. Поэтому не обращала на него внимания и продолжала идти, пока не дошла до комнаты.

— Так ты не хочешь рассказать мне о своем маленьком побеге? А? Почему не хочешь? Тебе стыдно или что? Не хочешь, чтобы я знал, какой шлюхой ты была для мистера Кем-бы-он-там-ни-был?

Она выдержала паузу. Она не знала, что вообще он знает о Брайане. Конечно, она сказала ему, что уезжает с другом, но не сказала с кем.

Тем не менее, это не имело значения. Она не пыталась этого скрыть. Поэтому бросила свой багаж и повернулась к нему. Она спокойно вынула серьги и сказала:

— Военным. Брайан служил на флоте.

Вот оно. Подтверждение. Именно им был её дерзкий ответ. У него были подозрения насчет того, с кем она уехала, но ничего конкретного. Но он знал. Этот мудак-красавчик был слишком... там. Он был во всех её рассказах о работе и за каждой её шуткой. Когда Ли наконец, встретился с ним, что-то в нем насторожило его. Когда она говорила, он смотрел на нее с восхищением человека, желающего большего, чем просто быть коллегой.

И все же, Ли не до конца верил, что она действительно «уехала с другом». Она не была на это способна. Большая часть его души считала, что она блефовала, сделав в пятницу заявление, собирая вещи. Он думал, что она пытается задеть его, разозлить. Он представлял, что она — в доме 

Труди. Звоня Труди, он думал, что Реджина — на заднем плане и шепчет, чтобы та сказала ему, что её там нет.

Это впечатление было разрушено, когда он неожиданно приехал туда, чтобы поговорить с ней. Он был готов унижаться и умолять о прощении. Он сделал бы все, что она потребовала.

Но её там не было. На самом деле, Труди даже не подозревала, что Реджина уехала. Она много кем была, но только не прирожденной актрисой. Такой сюрприз она подделать не могла.

Все его звонки попадали на голосовую почту, а СМС игнорировались.

Это было хуже чем все, что она могла с ним сделать. Он остался один, сидя в их доме и не имея в качестве компании ничего, кроме худших из своих фантазий. Он не знал, где она, и все ли с ней в порядке. Знал только то, что она ему сказала: она уезжает на выходные с другом.

Занималась ли она там сексом с другим парнем? Все ли с ней в порядке? Неужели она просто решила уйти от него и начать новую жизнь?

Его сердце упало, когда она посмотрела на него с нескрываемым вызовом. Она призналась в том, чего он боялся, надеясь, что этого не было.

Ли пришлось закрыть глаза, чтобы сдержать нахлынувший гнев. Голосом, который был до жути спокойным, он спросил:

— Значит, ты действительно провела все выходные с этим придурком из ВМФ?

— Да.

Его дыхание участилось, а губы сжались. Борясь с желанием накричать, он спросил все ещё спокойным голосом:

— Ты спала с ним?

— Да.

Да. Это слово ударило его резко и сильно. Да, она с ним спала. Да, она изменяла ему. Да, ей было все равно, что он думает по этому поводу.

Слово «да» охватывало очень многое.

Ли не знал, что с этим делать, поэтому повторил вопрос дрожащим голосом, словно не поняв ответа:

— Ты с ним спала?

Она просто повторила свой предыдущий ответ. Никаких объяснений. Никаких попыток смягчить удар. Всего одно слово.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы это осознать. Это была отсроченная реакция, как затишье перед бурей. Но гнев, который он подавлял и сдерживал все выходные, больше не удавалось подавить. Он кипел и бурлил, пока не потребовала выхода.

Его рука схватила ближайший предмет, который он смог найти. Он даже не понял, что схватил что-то, пока это не было запущено и не превратилось в воздушный снаряд. Что бы он ни бросил, оно успешно разбилось.

— Так ты хочешь сказать, что на самом деле уехала из города, чтобы трахнуть другого мужчину?! Это шутка, да? Пожалуйста, скажи, что это какой-то кошмар.

Она вздрогнула, увидев, что её хрустальная фигурка слона разбилась, ударившись о стену в другом конце комнаты. На нее нахлынуло чувство потери, когда она смотрела на разбитую фигурку на полу. Она любила эту вещь. Это был подарок, который Ли сделал ей на третью годовщину их свадьбы. Она восхищалась ей, потому что она была копией того, что было у её мамы перед смертью. Ли 

искал её повсюду, пока не нашел магазин, где она была в наличии. Это была недешевая покупка.

Она ничего не сказала о разбитой памяти. Это казалось таким мелким и незначительным.

Он ходил по комнате, потерявшись в своем мире. Он останавливался, смотрел на нее, а потом снова начинал шагать.

— Сколько раз?  — спросил он, наконец.

Реджина покачала головой и фыркнула через нос. Так, вот что его волновало? Ему действительно нужна цифра, чтобы оценить, насколько он должен быть на нее зол. Для него боль должна иметь количественное измерение. Если это случилось только один раз, это должно быть более простительным, нежели если это случилось дюжину раз. Предательство заключается в количестве, а не в обмане.

Чтобы нанести непоправимый ущерб, более чем достаточно одного раза.

Ее глаза сузились, когда она шагнула к нему, ещё больше сокращая пространство. Теперь между ними оставались считанные сантиметры, когда два соперника стояли нос к носу.

— Пошел нахуй,  — медленно произнесла она, растягивая последнее слово, чтобы добиться максимального эффекта.

— Сколько раз ты его трахала?  — повторил он. На этот раз тон его голоса был более напористым. Это было больше похоже на приказ, чтобы она ответила ему, чем на вопрос, который он задал.

— ПОШЕЛ НА ХУЙ!  — закричала она ему в лицо. Она покраснела, глаза её выпучились, а на лбу выступили вены. Внезапный всплеск эмоций прорвал плотину, и её тело задрожало.

Когда на глаза навернулись слезы, она протиснулась мимо него. Она не хотела превратиться в рыдающее месиво, не сейчас. Она изо всех сил пыталась взять слезы под контроль, но они были настойчивы.

Тогда она сделала то, что должна была сделать, чтобы сохранить над собой контроль. Она переключила внимание на него. Её рыдания вскоре перешли в дразнящий, маниакальный смех.

— Злишься, дорогой?  — спросила она с неприятной ухмылкой, глядя на него вызывающими глазами.  — Злишься, что я нарушила свои обеты? Твоя верная маленькая женушка позволила овладеть ею другому мужчине. О, да, он имел её... несколько раз. А теперь можешь кричать, разбрасываться оскорблениями и бить вещи.

Она сделала паузу и опять подошла к мужу, ошеломленно молчавшему от её резкой реакции. Сжав зубы, она наклонилась и спросила:

— А как ты думаешь, что чувствовала я, когда узнала об этой суке?

Воздух покинул комнату. Вот. Она это сказала. Вслух, а не в своих внутренних разглагольствованиях. После всего этого времени, когда она делала вид, будто этого не существует, и отказывалась признать свою обиду, она, наконец, озвучила дамоклов меч, висевший над всеми этими молчаливыми обращениями и перепадами настроения.

Каждый раз, когда Ли пытался поговорить о том что сделал, или просить прощения, или просто попытаться найти способ пережить это, она затыкала ему рот. Она продолжала говорить, что с ней все в порядке и ей не нужно, чтобы он продолжал об этом вспоминать.

Но она не была в порядке, втайне она кипела. Обида в её животе все росла, питаясь её неуверенностью и гневом. Она не хотела думать об этом, поэтому 

делала вид, что этого не существует. Она ещё больше злилась на него, потому что он отказывался жить в её мире отрицания. Он хотел вернуть свою жену, она же хотела только одного: забыть.

Он поднял руки вверх в знак капитуляции, пытаясь успокоить ситуацию.

— Джина, детка...

— О, нет! Нет!!  — крикнула она, обвиняюще указывая на него пальцем.  — Не называй меня Джиной! Ещё минуту назад все было в огне и ярости. Я была шлюхой, помнишь? Теперь, когда тебе напомнили о твоем дерьме, ты хочешь вести спокойный, рациональный разговор?

— Да, хочу. Это то, чего я всегда хотел. Я знаю, что причинил тебе боль, но не могу этого исправить. Так что, давай же, давай сделаем это. Давай поговорим об этом как взрослые. Больше никаких криков, никаких обзывательств, никакого молчания. Что скажешь?

Он внимательно наблюдал за ней в предвкушении. Он ненавидел эту ситуацию. Он ненавидел, что она ушла с этим морским ублюдком. Думая обо всем, что ему нравилось в их занятиях любовью (когда они занимались любовью, что на данный момент было редкостью), он мог только догадываться, чем они вдвоем занимались. От таких мыслей он испытывал тройную порцию страданий: гнев, боль и тошноту.

Но если это — цена, которую нужно заплатить, чтобы они пришли в место исцеления от его греха, то так тому и быть. Он любил свою жену больше всего на свете. Да, он совершил ошибку, но очень хотел её искупить. Он был готов на все ради её прощения. Все, что ей нужно сделать, просто сказать, чего она хочет.

Но вот тут-то и крылась загвоздка. Чего же она хочет? По правде говоря, она даже не знала, потому что то, чего она действительно жаждала, было тем, дать чего было нельзя. Она хотела, чтобы он переписал историю, повернул время вспять и не делал того, что уже было сделано. Она хотела, чтобы он любил её настолько сильно, что сама мысль о том, чтобы засунуть свой член в пизду этой рептильной сучки, вызывала у него физическую боль.

Она просто хотела смотреть на него и не видеть себя.

Но ничего из этого он дать ей не мог. Однако в качестве утешительного приза Ли хотел дать ей то, чего она совершенно не хотела: говорить об этом до тошноты.

О чем можно говорить? Будут ли они повторять то, что оба сделали? Неужели ей действительно нужно, чтобы кошмары стали ещё более кошмарными? Ей определенно не нужны ни его гребаные извинения, ни признания в любви, ни обещания никогда больше этого не делать. Это — просто сотрясение воздуха.

Поэтому она сделала то, что делала всегда, когда поднималась эта тема — усложнила разговор, выплеснув все на него.

— Что ты знаешь о том, как быть взрослым? К твоему сведению, лучший способ справиться с изменой — это не говорить о ней. Нет, лучший способ справиться с этим — НЕ ДЕЛАТЬ ЭТОГО!

Он усмехнулся и сказал:

— И это говорит женщина, только что вернувшаяся с насыщенных 

сексом выходных.

Реджина хотела ответить что-нибудь язвительное и саркастическое, но на ум ничего не приходило. Даже в гневе она не могла отрицать факта, что в пятницу потеряла все моральное превосходство, когда вышла из дома, чтобы поехать в аэропорт.

Как бы весело она ни провела выходные, они были ошибкой. Она знала это, даже будучи там. Она чувствовала, что ей задолжали, и взяла это. Почему-то Реджина думала, что после этого ей станет легче, что она почувствует себя более сильной и контролирующей. Но это не так; на самом деле, ей стало только хуже. Тошнотворное чувство, с которым она до сих пор ходила, теперь превратилось в ещё более гротескного монстра.

Ли тоже был в той же лодке. Он был физически истощен. Он не спал все выходные. Даже задремав, он просыпался от страха, что пропустил её звонок. После того как он видел одно и то же сообщение: «ноль звонков», его сердце снова разрывалось. Каждый раз.

— Зачем мне вообще беспокоиться?  — с досадой выплюнул он, выходя из комнаты.

Реджина слышала, как он идет через гостиную. Через секунду она услышала звяканье ключей, за которым последовал хлопок входной двери.

В тишине она прислонилась спиной к стене и заплакала в миллионный раз.