Се ля ви. Часть 1

Здание было большим и, должен признать, впечатляющим. По какой-то необъяснимой причине современный внешний вид скрывал интерьер, оформленный в стиле древнего баронского замка, похожий на роскошные съемочные площадки, которые иногда видишь в фильмах. По сути, викторианская интерпретация идеального средневекового замка: на самом деле у них не было технологии для строительства больших или экстравагантных зданий, как в настоящие старые времена.

Одно я знал наверняка, свадьба не состоялась бы в таком заведении, если бы счета оплачивал я. Но эй, много лет назад моя бывшая жена, Шона, была чертовски уверена, что этого никогда не случится.

Я реально думал, что нашел себе безопасное уединенное место (спрятанное в псевдо Галерее менестрелей, которая одновременно служила башней с направленным освещением и кинобудкой), откуда я мог наблюдать за церемонией, но не быть замеченным никем на этаже главного зала внизу.

Я прекрасно понимал, что моё присутствие — если оно станет известным — окажется, мягко говоря, несколько противоречивым и, вероятно, приведет к неудачной конфронтации между моими бывшими родственниками и мной. А также я вполне был убежден, что моя дочь будет не в восторге, если такое случится. Я даже предполагал, что Тамсин будет ещё менее рада узнать о моем присутствии, чем Ведьма и Джордж (ее приспешник муж).

Как бы то ни было, я сидел там, тихо спрятавшийся в глубине Галереи менестрелей, которую обычно игнорировали, откуда мог наблюдать за свадьбой своей дочери, когда внезапно прямо мне в ухо голос прошептал:

— Привет, красавчик! Так и думала, что ты не откажешься от этой маленькой вечеринки!

Сказать, что звук этого голоса заставил меня вздрогнуть, было бы очень мягко. Я буквально спрыгнул со складного рыбацкого стула, на котором сидел, и рухнул на пол. Да, я подумал, что если буду сидеть, пригнувшись, на этом маленьком табурете и наблюдать за церемонией через/между прутьями парапета, то будет меньше шансов, что кто-нибудь меня заметит.

Грохот, который издал этот маленький алюминиевый стульчик, упав, а затем заскользив по каменному полу Галереи менестрелей, был таков, что все шансы на то, что моё присутствие останется секретом, мгновенно испарились.

Из моего нового положения — лежа на спине на полу — я поднял глаза и увидел «Беду», возвышающуюся надо мной. Тетя моей дочери, выглядевшая очень смущенной, делала руками отчаянные жесты извинения в сторону зала внизу.

Меган — или «Беда», как я с юмором прозвал её в наши молодые годы,  — была, по крайней мере в то время, озорной младшей сестрой моей бывшей жены. Меган очень часто была проклятием наших лет ухаживания.

Взгляд между прутьями парапета сообщил, что моё убежище внезапно стало центром внимания почти всех в здании. Невеста, жених, священник, фотограф, хор, кинооператор и большая часть прихожан — все они смотрели на Меган с раздраженным и/или несколько озадаченным выражением на лицах.

Поэтому я распластался на полу, насколько мог, и молился, чтобы ни один ублюдок меня не засек. Меган после этого, подав сигнал, что служба может продолжаться, подняла мой маленький табурет и деликатно плюхнула на 

него свою дерзкую задницу.

Из моего положения лежа, я больше не мог видеть пола главного зала, но почти мог слышать, что происходит внизу, и вскоре понял, что свадебная служба возобновилась. Я отчасти надеялся, что этот инцидент зафиксировался как один из трюков Меган. Склонность Меган к экстравагантному поведению и случайностям была легендой в семье, даже когда она была ребенком.

— Все в порядке, теперь можешь смотреть,  — прошептала Меган.  — Извини, я не хотела заставлять тебя подпрыгивать, Билли.

— Заставлять меня подпрыгивать, женщина? Да ты, черт возьми, чуть не довела меня до инфаркта! Где ты научилась так подкрадываться, Меган?  — прошептал я, занимая позицию, с которой мог наблюдать за происходящим внизу. Что ж, для меня было очевидно, что какое-то время я не смогу воспользоваться своим маленьким стульчиком.

— О, я вроде как нахваталась этого в детстве, подкрадываясь к паре любовников, которых когда-то знала.

Она посмотрела вниз и подмигнула мне.

— Ты — дерзкая маленькая обезьянка!

— Уже не такая маленькая, Билли, мальчик. Просто смотри под ноги, а то потом можешь оказаться изнасилованным.

— О, нет, не окажусь, Меган. Я уезжаю из этой чертовой адской дыры поездом в четыре тридцать!

Меган опять посмотрела на меня сверху вниз. Сделала странный (но странно знакомый) жест глазами, который, как мне показалось, подразумевал: «ты так думаешь? » А затем указала рукой на службу внизу. Эффектно сообщив мне, что разговор должен приостановиться, пока не завершится церемония.

Мне всегда нравилась младшая сестра Шоны. Да, иногда она была настоящей занозой в заднице во время наших с Шоной ухаживаний. Но Шона всегда была менее терпима к выходкам «Беды», чем я. Меган всегда казалась мне в основном добросердечным ребенком, требующим внимания. Между двумя сестрами было добрых четыре года — повод для раздора, если я когда-нибудь это отмечал. Я всегда полагал, что Меган просто не понимала, что её старшей сестре и мне время от времени, конечно же, требуется немного уединения.

Служба закончилась, я сделал все возможное, чтобы хорошенько рассмотреть жениха, когда тот выводил Тамсин из зала. Угол обзора делал эту задачу непростой, если я хочу оставаться вне поля зрения. Из того, что я мог сказать об этом парне, он показался мне достаточно приличным.

К счастью, все, казалось, были полностью сосредоточены на женихе и невесте, так что, не думаю, что кто-то ещё раз даже взглянул на Галерею менестрелей.

Но в тот момент, когда кортеж скрылся из виду под нами, Меган начала пытаться поднять меня на ноги.

— Давай, Билли, нам пора спускаться в обеденный зал!

Я сопротивлялся Меган, отчаянно тянувшей меня за руку, пытаясь оставаться в безопасности вне поля зрения, пока все гости не покинут зал.

— Меган, я ни за что на свете не покажусь на этом приеме. Господи, да я закончу в тюрьме!

— Не говори глупостей, Билли, это — свадьба твоей собственной дочери! С чего бы полиции тебя арестовывать?

— Ну, для начала, есть этот чертов запретительный судебный приказ!  — взорвался я.

— Нет, Билли, Шона теперь 

мертва, а она — единственная, упомянутая в этом запретительном приказе. Когда он её убил, этот приказ мгновенно стал недействительным.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что он её убил?  — потребовал я, почти вскакивая на ноги.  — Это же была автоавария... не так ли?

— Билли, этот чертов мудак всегда водил машину как проклятый идиот... И до сих пор так водит, если уж на то пошло! Этот чудак был... катастрофой, ожидающей своего часа каждый раз, когда он садится за чертов руль. Ты хоть представляешь, как быстро он ехал в тот день?

— Я об этом знаю очень мало, Меган!

— Я видела следы заноса на дороге, Билли. В тот вечер он вел машину как чертов идиот, как всегда. Я просто не могу понять, как его не привлекли к ответственности за убийство моей сестры. Даже Тамсин знает, кто виноват в смерти её матери. Ты, наверное, заметил, что сегодня его там не было, его не пригласили!

— Меня тоже не было, Меган!

— Нет, ты был... обходным путем. Просто я не смогла найти тебя, чтобы сообщить об этом. Послушай, в моем приглашении написано «Мисс Меган Стоун и гость! » Без оговорок или чего-то ещё. Угадай, кто должен был стать моим гостем?

Я громко рассмеялся.

— Ты, должно быть, шутишь, Меган. Чтобы я появился на свадьбе у Стоунов? Одна попытка уже была, и помнишь, девочка, чем это обернулось в долгосрочной перспективе!

— Тот факт, что моя сестра была глупой коровой, не имеет к этому никакого отношения, Билли. Ты — отец Тамсин и... Господи, это же ты должен был передавать её жениху сегодня, а не её дедушка! Короче, мы с тобой вместе идем на прием, и я не хочу слышать всякую чушь о запретительных судебных приказах. Мой дядя Альберт уверил меня, что нет никаких законных оснований для того, чтобы ты не присутствовал в качестве моего гостя. На самом деле, он думает, что это — чертовски хорошая идея. Ты же знаешь, он всегда был за тебя, даже когда все становилось запутанным.

— Я как бы даже удивился, почему старый негодяй не стал представлять Шону,  — прокомментировал это я.

— Послушай, Билли, если бы мой дядя Альберт думал, что ему это сойдет с рук, я чертовски уверена, что он бы представлял тебя бесплатно. Тогда поведение моей сестры совершенно не произвело на него впечатления, и он на самом деле обвинял её... и моих маму с папой из-за этого. Он демонстративно отказался представлять интересы Шоны. Насколько мне известно, с тех пор они с мамой не сказали друг другу и двух вежливых слов. Единственный раз, когда я видела их вместе в одной комнате, был на похоронах Шоны. Думаю, дядя Альберт был слегка разочарован тем, что в тот день ты не появился.

— Меня даже не было в стране, Меган. Я обеспечивал безопасность съемочной группы, снимавшей фауну и флору Южной Джорджии. После того как эти люди оказались в 

ловушке, при вторжении аргентинцев... ну, они предпочитают, чтобы мы с кораблем были неподалеку, если это возможно. Во всяком случае, я ничего не знал об инциденте с Шоной до того, как мы вернулись в Великобританию, через три месяца после её похорон. В Фалмуте я наткнулся на Тоби... э-э, как бы его ни звали, и он рассказал мне об аварии.

Слушая мои объяснения, Меган подняла меня на ноги и была занята тем, что стряхивала пыль с моего костюма.

— Идем, Билли,  — продолжила Меган,  — давай спустимся на прием, пока не разошлась группа встречающих.

По тому, как крепко взяла меня за руку Меган, я понял, что... независимо от того, поддерживаю я эту идею или нет... Меган решила, что я буду присутствовать на свадебном приеме моей дочери. Вопреки здравому смыслу, полагаю, я, похоже, признал своё поражение.

Должен сказать, что это, вероятно, было связано исключительно с немалым количеством алкоголя, что я выпил за предыдущие двадцать четыре часа. Это затуманило моё суждение ровно настолько, чтобы позволить мне согласиться с желанием Меган.

•  •  •

Ладно, давайте, я объясню получше. Когда мы с Шоной только... расстались, я должен признать, что не справился с ситуацией так хорошо, как мог бы. На самом деле я закончил тем, что провел больше чем несколько дней в качестве гостя властей США (или, во всяком случае, местных правоохранительных органов), когда взял на себя небольшую административную работу... возмездие. Я устроил «новому мужчине» в жизни Шоны небольшую взбучку.

Это могло бы быть под влиянием момента и в какой-то степени удовлетворяющим упражнением. Но оказалось очень ошибочным в долгосрочной перспективе. Конфронтация закончилась не так, как я ожидал, и ссора привела к тому, что я получил основательный пинок под зад.

Видите ли, к сожалению, каким-то образом в эту историю влезла Шона, что привело к тому, что она попала в ближайшее отделение неотложной помощи (как любят называть их янки). Отсюда — моё тюремное заключение и многочисленные судебные постановления, изданные как в юрисдикциях США, так и в Великобритании, навсегда запрещающие мне приближаться к местонахождению Шоны ближе чем на милю или около того; ну, почти.

Как бы то ни было, я могу заверить читателя, что лично я никогда и пальцем не тронул свою заблудшую жену. Ну, во всяком случае, насколько мне известно, нет! (Уверен, что это утверждение, вероятно, позже станет иметь для вас немного больше смысла)

На чем я остановился? О, да!

Как бы то ни было, после того как суды добились своего, я оказался бывшим заключенным (как любят называть нас янки) и получил клеймо хулигана и избивателя жен. И после драки был бесцеремонно лишен моих родительских прав, касающиеся нашей дочери Тамсин... кстати, почти всё это произошло, когда я всё ещё находился в тюрьме в США. Не очень приятное занятие, могу вас заверить. Имейте в виду, в то время в моей жизни не было ничего веселого.

Ярлык бывшего преступника также не очень-то помог в моей рабочей карьере.  

Попробуйте получить рабочую визу в США с таким послужным списком!

Хотя все это не помешало Шоне (при содействии британской правовой системы) потребовать от меня финансовой поддержки для Тамсин, пока ребенку не исполнится восемнадцать лет.

Не очень горжусь, но должен признать, что после того как система так эффективно надрала мне задницу, я на некоторое время нашел утешение в выпивке.

Однако мне удалось не стать полной развалиной или завзятым алкоголиком. Но это, вероятно, больше зависело от моей наследственной биологической структуры, а не от какой-либо ментальной воли, если вы понимаете, к чему я клоню. Однако мне все же потребовалось немного «чего-то», чтобы помочь встретить этот конкретный день.

— Все ещё работаешь в киноиндустрии, Билли?  — спросила Меган, ведя меня несколько нетвердого (отсюда и наше медленное продвижение) вниз по лестнице в главное фойе заведения.

— Нет, не совсем, Меган,  — ответил я.  — Полагаю, ты бы могла сказать, что сейчас я занимаюсь судоходством. Большую часть времени я работаю моряком на исследовательских судах и тому подобном, хотя все ещё довольно часто снимаю. Полагаю, для них неплохо иметь в команде запасного или второго опытного оператора, который помогал бы документировать происходящее. Иногда я — единственный оператор на борту.

— Значит, ты отказался от Голливуда?

— Меган, я никогда не работал ни на кого из больших мальчиков. Лучшее, что мне когда-либо удавалось,  — это быть оператором на вторых ролях. Причем, в довольно посредственных третьесортных фильмах! К несчастью для меня, моя жена пользовалась гораздо большим успехом у режиссеров и продюсеров, чем когда-либо моя работа.

— Шона всегда хотела быть звездой, Билли! Ты знал это до того, как женился на ней.

— Да, но я понятия не имел, как далеко она зайдет, чтобы осуществить свою мечту. О, черт, ты только посмотри на это?

Мы прибыли в фойе отеля, через которое нам нужно было пройти, чтобы попасть ко входу в банкетный зал, где приём гостей по случаю бракосочетания должен... быть организован. Огромное пространство было заполнено гостями, терпеливо стоявшими в очереди, чтобы присоединиться к хозяевам и почётным гостям, приветствующим прибывающих на прием.

Я решил, что шоу спланировала Ведьма — мать Меган и Шоны — и она действительно приложила максимум усилий. У Ведьмы ещё большая мания величия, чем у моей бывшей жены. Ведьма спланировала и организовала нашу свадьбу, хотя та и не была такой масштабной, как этот прием.

Я мог бы добавить, что мы с Ведьмой никогда не были членами соответствующих фан-клубов друг друга. Так что, я решил, что моё появление на этом приеме может пойти катастрофически неправильно.

Оказавшись анонимно погребенным в толпе, я уже не чувствовал себя таким... уязвимым. Хотя многие из наших дорогих гостей/родственников быстро переглядывались, узнав меня — вероятно, с нашей с Шоной свадьбы много лет назад.

Также я знал, что где-то здесь у меня есть и несколько союзников, но они останутся строго тайными. Вообще Стоуны были довольно дружным кланом.

В конце концов, однако, толпа начала редеть, и Ведьма, наконец, заметила меня со 

своего места — немного дальше в череде принимающих. Её лицо тут же запунцовело, и на мгновение мне показалось, что я заметил дым, исходящий из её ушей.

Несмотря на то, что я протестовал, Меган провела меня через вход в конференц-зал к началу очереди на прием.

Новый муж Тамсин на мгновение остолбенел, когда Меган представила его отцу невесты. Бедный парень действительно не знал, что делать или говорить.

Я пожал очень вялую руку.

Тамсин была потрясена не меньше, если не больше. Когда я смотрел в её глаза, они становились все больше и больше, пока я не испугался, что они вот-вот выскочат из орбит.

Знаете, я и правда верю, что девочка понятия не имела, кто я такой, пока не услышала, как её тетя Меган сообщила её молодому супругу, что я — отец Тамсин.

По какой-то необъяснимой причине я решил сказать:

— Привет, малышка, давненько я не сажал тебя на колени!  — прежде чем взять столь же вялую руку, которую она протянула, и поцеловать тыльную сторону.

Ну, ладно, в действительности я думал о том, чтобы крепко обнять Тамсин, но боялся, что она может упасть в обморок, если я это сделаю.

Ответ Тамсин ограничился: «Н-н-н-н, но, но!..  — прежде чем Меган толкнула меня локтем, направляя вдоль линии встречающих.

Следующим лицом, попавшим в поле моего зрения, был приспешник Ведьмы Джордж. Он на самом деле узнал меня и довольно хорошо справился с ситуацией. Ну, я так и думал, что он это сделает!

— Уильям, мы не... э-э, ну, это неожиданный сюрприз. Как ты..?

— Билли — мой гость, папочка. Если он уйдет, я тоже уйду!  — скомандовала Меган, стоя рядом со мной.

Я отчасти задавался вопросом, говорила ли вообще Меган с Тамсин. Мне казалось, что на это просто не было времени.

— Я и не собирался такого предлагать, Меган,  — ответил старый хрыч.  — Конечно, Уильяму сегодня здесь рады. Я просто удивлен, что он оказался в стране. Твоя мать заверяла меня, что в настоящее время он работает где-то на другом конце земного шара.

— Я работал в Антарктике, сэр.

Понятия не имею, почему я обратился к этому придурку «сэр»; полагаю, по привычке.

— Пять недель назад мой корабль пришвартовался в Новой Зеландии,  — сообщил я старому чудаку.

— Видишь ли, Меган, твоя мать на самом деле пыталась связаться с Уильямом. Полагаю, ты получил её сообщение, Уильям. Твоя мать говорила тебе, что свяжется с Уильямом, Меган! Сегодня тебе здесь очень рады, мой мальчик.

Говоря, Джордж постоянно переключал своё внимание от Меган ко мне и обратно.

Что бы он ни говорил, я был уверен, что никакого сообщения не было. В век современных электронных коммуникаций все обстоит довольно хорошо. Просто иногда прерывается экстремальной непогодой на береговых платформах.

Так что, несмотря на все заверения старика в обратном, я был совершенно уверен, что меня никогда не включали в список гостей, даже ориентировочно. В этом меня убедил тот факт, что моя бывшая теща исчезла с линии ведущих прием к тому времени, когда мы добрались 

до её места.

Я вроде как подумал, не помчалась ли она звонить в полицию или что-то в этом роде.

Новые родственники Тамсин были вежливы... приятны и, очевидно, очень смущены. Они не выглядели так, словно увидели привидение. Лучше описать это как шок; обнаружив, что они пожимают руки мне, лично я бы сказал так.

С моей точки зрения все это довольно забавно, но это заставило меня задуматься, что именно им рассказывали об отце Тамсин.

Большинство других гостей не имели ни малейшего представления о том, кто я такой, так что, когда мы покидали линию приема, на нас смотрели скорее с любопытством (вероятно, из-за того, что не понимали, почему Меган решила наблюдать за свадебной церемонией из Галереи Менестрелей).

Я, как и все остальные, схватил бокал шампанского у проходящей мимо официантки и одним глотком осушил его. После того как я схватил второй бокал, Меган велела мне притормозить — в недвусмысленных выражениях.

Затем в толпе показалась внушительная фигура сэра Альберта Стоуна. Я отчасти удивлялся, почему дядя Альберт не был включен в линию приема, его обычно считали патриархом всего проклятого клана.

— Уильям, мой мальчик. Как приятно видеть, что сегодня ты здесь. Гиацинта (Ведьма) заставила меня поверить, что ты — за границей и не сможешь присутствовать,  — сказал Альберт, протягивая мне руку для пожатия.

Не могу утверждать, что мне когда-либо нравился этот старый хрыч. Дядя Меган Альберт — адвокат по призванию, и, на мой взгляд, он всегда казался слишком официальным. В молодости, к таким как он я испытывал естественное отвращение. Отвращение, которое с тех пор несколько усилилось из-за моей... встречи с юристами.

Однако Меган намекнула, что во время крушения поезда, закончившего мой брак, старый козел встал на мою сторону. В результате я был вынужден провести быструю переоценку своих чувств к этому персонажу.

— Как поживаете, сэр?

Я поймал себя на том, что отвечаю, пожимая ему руку.

— Приятно снова встретиться с вами.

— Кэпитэл, кэпитэл,  — ухмыльнулся мне в ответ Альберт.

Я вообще-то не знаю, что должна означать или подразумевать фраза «кэпитэл, кэпитэл». Но из воспоминаний я знал, что это — обычная реакция дяди Альберта почти на все и вся, что ему когда-либо говорят, то есть, при условии, что все идет так, как хочет старый чудак!

В этот момент Тамсин — её обязанности в линии приема, по-видимому, были выполнены — появилась передо мной.

На самом деле (полностью забыв о своих манерах) Тамсин довольно грубо протиснулась между мной и своим дядей Альбертом. Выражение лица Тамсин я могу описать только как неприкрытое отвращение.

— У тебя есть какое-то прикрытие, раз ты здесь появился! Что тебе нужно, какая-то подачка или что-то в этом роде? Или ты просто хотел поставить меня в неловкое положение?  — потребовала Тамсин, хотя и на удивление тихо.

Полагаю, здесь я должен отметить, что слова Тамсин, и то, как она их сформулировала, были непосредственно из репертуара Ведьмы. Со мной разговаривала не моя дочь. Это была Тамсин, которой Ведьма промыла мозги, вскоре после её рождения!  

Понимание этого факта доставило мне разочарование, но у меня не было такого отношения к Тамсин, как у нее ко мне. Просто это убедило меня в том, что все было так, как я и ожидал.

Я перевел взгляд с дочери на Альберта, а затем на Меган, стоявшую рядом со мной.

— Я говорил тебе, что это не очень хорошая идея, Меган. Мне лучше уйти сейчас же,  — сказал я и повернулся к выходу.

— Нет, минутку, молодой человек?  — крикнул Альберт. Достаточно громко, чтобы привлечь внимание почти всех, кто стоял рядом. И с достаточной властностью, чтобы мгновенно остановить меня.

Я обернулся, гадая, что собирается сказать старик.

— Тамсин, твой отец проехал почти полмира, чтобы быть здесь с тобой в этот твой особенный день. Самое меньшее, что ты можешь сделать, это вести себя с ним вежливо!

На самом деле заявление Альберта не соответствовало действительности, я почти всегда проводил летние месяцы в Великобритании. Большая часть моей работы по кораблю — в имеющейся истории — проходила в антарктических водах, но в это время года там очень мало что происходит.

Моя дочь посмотрела... ну, не знаю... полагаю, вы бы назвали это «озадаченно». Она перевела взгляд с меня на своего дядю, на всех наблюдающих за нами людей, а затем снова на меня. Потом сказала.

— Прости... отец! Твое неожиданное присутствие застало меня врасплох. Ты никогда не делал вид, что интересуешься моей жизнью.

— И откуда только у тебя появилась эта идея, Тамсин?  — взревел Альберт.  — Я хочу, чтобы ты знала, юная леди, что твой отец очень внимательно следил за твоим развитием. Он неоднократно рисковал пойти под арест, только для того, чтобы быть свидетелем важных событий... случаев в твоей жизни! Не так ли, молодой человек?

— Извините, сэр...  — начал отвечать я, но Альберт, двигаясь напролом, продолжил говорить:

— Вручение призов в той проклятой глупой дорогой школе, в которую твоя мать настояла отправить тебя. У меня есть очень веские основания полагать, что твой отец был рядом при каждом из них. А также он был на твоем выпускном в университете! Черт возьми, девочка, да ты прошла прямо рядом со своим отцом, чтобы забрать свой диплом, даже не заметив его. Он знал, кто ты, но ты его не узнала. Имей в виду, твоя мать тоже не узнала, и это, возможно, спасло твоего отца от визита в местный магистратский суд.

— Я не знала, что ты был там, дядя Альберт,  — осмелилась сказать Тамсин.

— Я и не был, Тамсин! Во всяком случае, не так регулярно, как мне хотелось бы. У нас с твоей матерью были разногласия, ты это знаешь! Но у меня есть люди, которые все эти годы настороженно следили за твоим развитием, и они смогли узнать твоего отца. Не годилось, чтобы один из них случайно нарушил прикрытие твоего отца, не так ли? Когда твоя мать была рядом, присутствие твоего отца было технически незаконным.

— Я бы посоветовал тебе, Тамсин,  

мило улыбнуться и забыть о своих воображаемых разногласиях с отцом. Уверяю, он... или, скорее, репутация твоего отца в твоих глазах всегда становилась жертвой обстоятельств, вкупе с чрезвычайно плохим суждением твоей покойной матери. Давай заключим семейное перемирие на этот особенный день, хорошо?

К этому времени моя дочь выглядела довольно смущенной.

— Если настаиваешь, дядя,  — уступила Тамсин, затем добавила.  — Но я должна задаться вопросом, какова его мотивация для того, чтобы прийти сюда сегодня.

Затем Тамсин повернулась ко мне спиной и зашагала прочь, в толпу. Понаблюдав за её отступлением, Альберт повернулся ко мне.

— Уильям, боюсь, что твоя дочь всегда слышала только очень односторонний рассказ о... разводе её родителей. А то, что вы с Гиацинтой с самого начала не сходились во взглядах, это ещё и усугубляло.

— Я никогда не был достаточно хорош для Шоны в глазах её матери, сэр!  — ответил я.

— Для Гиацинты никто никогда не мог быть достаточно хорош, Уильям. Не думаю, что даже мой брат в глазах моей невестки соответствует этому описанию. Однако, похоже, Гиацинта могла бы выбросить полотенце. Она там, наверху, на возвышении, очевидно, переставляет места за верхним столом.

Конечно же, когда я посмотрел, Ведьма — с помощью своего вечно неуклюжего приспешника в виде мужа Джорджа — действительно, казалось, делала перестановку рассадки.

Пока мы наблюдали, я увидел, как к ним подошел один из фотографов. Ведьма коротко переговорила с парнем, затем — Гиацинта, очевидно, была довольна своей перестановкой — маленькая свита покинула помост.

— Они готовятся к групповым фотографиям, Билли. Нам пора идти,  — тихо сообщила мне Меган.

— Нет, иди ты, Меган. Тамсин не очень рада, что я здесь. Кроме того, я бы выглядел совершенно неуместно на фотографиях без этого мартышкиного костюма — смокинга. Это испортило бы всю эстетику.

— Билли..!

— Не спорь, Меган. Я все равно на грани того, чтобы уйти. Я знал, что это не очень хорошая идея.

После ещё нескольких протестов, не только со стороны Меган, но и со стороны её дяди Альберта, меня оставили в покое, и все вышли на улицу для фотосессии. К моему большому облегчению, почти все остальные гости также вышли в сад отеля, чтобы принять участие или посмотреть.

Я воспользовался возможностью, чтобы проскользнуть на помост и сделать небольшую перестановку самостоятельно.

Конечно же, Ведьма усадила меня рядом с новым мужем Тамсин. Но, учитывая поведение моей дочери и тот факт, что никогда раньше не встречал этого молодого человека, я подумал, что это может навлечь на меня неприятности.

Да и Меган, дядя Альберт и его жена — по-видимому, мои единственные открытые союзники — были далеко в конце стола. Поэтому я вернул дедушку Тамсин на то место (где, как я подозревал, он и сидел по первоначальному плану). Затем сунул свою собственную — наспех нацарапанную карточку — рядом с Меган в конец стола. Я вроде как решил, что эта рассадка гораздо более безопасна.

Вернувшись с фотосессии, Меган на короткое время впала в режим избалованного ребенка. Прошло много времени, с тех пор как 

я видел её в последний раз, и я нашел это странно забавным. Я понял, что этот поступок был вдохновлен моим отказом участвовать в фотосессии.

— Ну, что ж, если ты к этому относишься так, я собираюсь пойти в бар!  — Это было все, что мне требовалось сказать, чтобы быстро положить конец притворному протесту Меган.

— Только посмей, и я...  — возразила Меган.

— И что ты сделаешь, Меган?  — спросил я.

— Не знаю... Поцелую тебя, может быть! Я всегда хотела это сделать, но у меня никогда не хватало духа.

Я всегда знал, что младшая сестра Шоны держала за меня свечу, но был удивлен, услышав, как Меган намекнула, что все ещё несет этот факел.

— Боже мой, Меган. Я думал, ты давно уже переросла глупые подростковые увлечения.

— О, я и переросла. Я даже нашла того, кого считала «мужчиной своей мечты». Но вскоре обнаружила, что не все то — золото, что блестит, и то, что видишь, не всегда то, что получаешь в итоге. Только после того как развелась с этим ублюдком, я оценила то, что так небрежно отбросила моя сестра.

— Я совсем не уверен, что понимаю, что ты пыталась сказать, Меган.

— Хорошо, сбитый с толку мужчина безопасен!  — ухмыльнулась она.  — Пойдем, похоже, все садятся за стол!

Верхний стол был непомерно длинным, и «Меган и её гость» изначально располагались где-то ниже по иерархической лестнице. Хотя Ведьма все переставила, я отменил её изменения, к большому замешательству старой суки. Очень весело, насколько я мог судить. Ведьма, казалось, приняла мою перестановку без возражений, но бросила на меня испепеляющий взгляд.

Альберт сидел рядом с Меган.

— Я думал, что Гиацинта...  — начал комментировать он, когда мы прибыли на свои места.

— Я подумал, что её первоначальный план окажется немного более дипломатичным, сэр,  — прервал я его.

— Кэпитэл, кэпитэл, я всегда знал, что Гиацинта недооценивала тебя, мой мальчик. В любом случае, пожалуйста, отбрось формальности, для семьи я — Берти!

•  •  •

На протяжении большей части трапезы Альберт монополизировал меня в том, что касалось разговора. Игнорируя всех, сидящих поблизости,  — включая свою жену, но исключая Меган, сидевшую между нами,  — он провел почти всю трапезу, задавая мне наводящие вопросы о моих путешествиях. Я почти чувствовал себя так, словно нахожусь на свидетельском месте. Что ж, он был высококлассным адвокатом, привыкшим подвергать людей перекрестному допросу.

— Что ж, давай посмотрим, как у них все получится,  — прокомментировал Альберт, откинувшись на спинку стула, когда церемониймейстер призвал к тишине для официальных тостов.

Дедушка Тамсин, выдав её (и предполагаю, что он же платил прием), встал и произнес краткую приветственную речь.

Затем старый негодяй застал меня врасплох, передав слово «отцу невесты», чтобы сказать чьл-нибудь и предложить тост за счастливую пару.

Я мог бы добавить, что — судя по выражению лиц Ведьмы и Тамсин — его предложение не было частью генерального плана и не получило одобрения. И это определенно не приветствовалось всеми!

Имейте в виду, как я уже говорил, старый дурак застиг меня врасплох совершенно неподготовленным.  

Так что, я был вынужден быстро взять себя в руки и начать действовать.

Фактически, я не могу вспомнить многого — если вообще помню хоть что-нибудь — из того, что я сказал в тот день. Думаю, начал с того, что пробормотал что-то про неудачные обстоятельства или что-то в этом роде. Но начав говорить о Тамсин, пришел в себя, вспомина практически все смешные случаи из её жизни, о которых мне было известно. Как бы то ни было, речь была, должно быть, довольно хорошей, и предполагаю, что звучала словно заранее подготовленная, потому что я был потрясен, обнаружив, что вся чертова комната сотрясается от смеха. (Эй, это могло быть из-за того, что я выставил себя таким дураком, и что смеялись надо мной.) Но даже лицо Ведьмы в какой-то момент моей речи треснуло.

Затем, вспомнив, что нарушаю волшебное правило семи минут (да, на самом деле я одним глазом следил за часами, никогда минутная стрелка не двигалась так медленно), я предложил тост за моего нового зятя и его прекрасную невесту, а потом перебросил мяч на площадку жениха.

— Блестяще, Билли; как долго ты готовил эту речь?  — спросила Меган, когда я рухнул на своё место.

— Нормально звучало?  — спросил я, не в силах поверить, что мне это удалось.

— Кэпитэл, кэпитэл, мой мальчик!  — эхом отозвался Альберт.  — С таким же успехом ты мог бы сколотить целое состояние, выступая на вечеринках после ужина.

Глядя на дородного Альберта, я подумал, что он знает, о чем говорит, когда дело доходит до разговоров после ужина, и вздохнул с облегчением.

Не знаю, что было после, но помню, что, казалось, нескончаемый поток людей, вскакивали на ноги, читая удивительно длинные и часто неостроумные трактаты. Также были произнесены тосты за каждого Тома, Дика и Гарри, о которых вы только могли подумать, включая королеву.

Даже не знаю, как они вписывались в уравнение; возможно, кто-то пытался довести до конца кажущийся бесконечным цикл рутинных речей.

Я заметил, что ни один из выступавших не сумел сравниться в получении очевидного оживления от моего собственного исполнения.

— Пойдем, мой мальчик, у меня есть маленький уголок, уже выбранный и зарезервированный,  — сказал Альберт, когда люди, наконец, начали обеденный зал.

Именно в этот момент я начал подозревать, что Меган и её дядя Альберт каким-то образом заранее спланировали мой день.

Возможно, то был лишь приблизительный набросок, но они явно знали, что делают, и, казалось, работали в унисон. Жена дяди Альберта никогда не говорила мне ничего важного, но приятно улыбалась всякий раз, когда наши глаза встречались.

Меган, снова крепко взяв меня за правую руку, повела в соседнюю комнату и к столику совсем рядом с баром. Как ни странно — для свадебного приема — этот стол находился в собственной небольшой огороженной зоне — что-то вроде представительской зоны, которые иногда можно найти в элитных ночных клубах. Я всегда считал подобное претенциозными, и сидя там, чувствовал себя не в своей тарелке.

Быстро появилась молодая женщина, которая, как выяснилось, была 

назначена личной официанткой Альберта, и приняла наши заказы на напитки. Я отметил, что почти всем остальным приходилось стоять в очереди в баре, чтобы получить... освежающие напитки. Мало кому из них, если вообще кому-либо, удавалось поймать взгляд молодой женщины, пытаясь сделать у нее заказ.

Я также отметил, что в дальнем конце зала имеется такое же выгороженное место, но оно пока оставалось пустым. Позже, однако, я заметил, что там время от времени уединялись Ведьма, её муж и родители жениха.

Вскоре после того как нам подали первую порцию напитков, внимание окружающих начало привлекаться к сэру Альберт Стоун.

Подходили многочисленные младшие члены клана Стоунов (некоторых из них я встречал на своей собственной свадьбе много лет назад), представляли своих (в основном очаровательных, но иногда отвратительных) отпрысков дяде Альберту. Затем, тщательно поломав шапки перед семейным патриархом, опять погружались в анонимность толпы.

Бессмысленная пантомима наскучила мне до одурения и, должно быть, продолжалась почти час. В течение всего этого времени Альберт почти ничего не говорил, кроме как повторял свою любимую фразу: «Кэпитэл, кэпитэл! »

Иногда он даже добавлял третье слово: «кэпитэл! » для пущей убедительности. Честно говоря, если бы вся эта болтовня не была такой нелепой, это могло бы стать забавным.

Я пытался игнорировать пантомиму и, вероятно бы ушел, если бы Меган изо всех сил не держалась за мою руку. И, к сожалению, Альберт решил позаботиться о том, чтобы всем нашим посетителям напоминали (а в некоторых случаях информировали), что я — биологический отец Тамсин. Я в самом деле верю, что намерение Альберта состояло в том, чтобы сообщить тем, кто считал иначе, что он решил отменить мой предыдущий статус «семейного изгоя».

Всякий раз, когда я пытался игнорировать происходящее рядом со мной, болтая с Меган, Альберт представлял ещё одного члена семьи, независимо от того, знали они меня уже или нет.

Была один короткий перерыв в демонстрации подхалимажа, когда молодой муж кружил Тамсин по танцполу. Нет, в то время меня ни с кем не приглашали танцевать. Что было в некотором смысле довольно удобно, потому что я не так уж силен в старых формальных вещах, особенно когда в центре внимания находимся мы с партнером.

— Думаю, что это последний,  — сказал Альберт с облегчением в голосе, когда наш анклав покинула последняя маленькая семейная группа.  — А теперь, мой мальчик, я и впрямь думаю, что нам лучше перейти к серьезным делам сегодняшнего дня. Мы не можем допустить, чтобы твоя дочь обращалась к своему отцу так, как она это делала раньше. Чертовски дерзко для ребенка. Было бы здорово, если бы много лет назад ты был рядом, чтобы перекинуть её через колено и хорошенько отшлепать. Она определенно нуждалась в этом! Черт возьми, именно это было нужно и её матери, Джордж всегда был слишком мягок с Шоной, а теперь с юной Меган.

— О, ваше здоровье, дядя Альберт!  — фыркнула Меган.

— О, ты была не так уж плоха, Меган. Но все же,  

должна признать, что иногда могла быть дерзкой маленькой проказницей. Порой заставляя родителей нудно тебе выговаривать.

— Я никогда не была такой плохой как Шона, дядя.

— Нет, и я признаю это, Меган. Но уверен, что если бы Уильям перекинул Шону через колено и выпорол в первый же раз, когда она вышла за рамки дозволенного, жизнь каждого была бы намного проще. Включая её собственную!

— Зная Шону, я бы провел большую часть этого времени за решеткой, Альберт!  — вмешался я.

— Да, ты прав; возможно, так бы и случилось, Уильям. Шона была сама себе законом и демонстрировала явное отсутствие здравого смысла... и совести при случае.

— При случае?  — спросила Меган.

— Хорошо, пожалуй, слишком часто,  — согласился Альберт.  — В любом случае, молодой человек, самое время восстановить твои отношения со своей дочерью!

Альберт небрежно махнул рукой, и появилась наша официантка. Он прошептал ей что-то, чего я не расслышал, а потом она опять исчезла.

Через несколько минут Альберт внезапно поднялся на ноги и приказал:

— Пойдемте, оба, мы не можем делать этого на глазах у всей толпы. Все может обернуться неприлично!

Затем здоровяк зашагал прочь, к главному фойе. Толпа на танцполе, казалось, волшебным образом расчищала перед ним путь. Меган, все ещё сжимая мою правую руку железной хваткой, вела меня ему вслед.