Первая эротическая роль актрисы. Эротические рассказы Часть 1

Шла третья неделя съемок, и Кэтрин Макнамара провела позднюю часть ночи, просматривая раскадровку в своем гостиничном номере, разбирая мелкие детали для следующего съемочного дня. Бюджет этого фильма составлял 30 миллион долларов, что сделало его самой дорогостоящей постановкой в её режиссерской карьере. Ещё более пугающим было то, что студия ожидала, что он сможет конкурировать со всеми другими предстоящими в этом сезоне фильмами того же жанра.

Таким образом, у Кэтрин не оставалось иного выбора, кроме как проявить смелость и творческий подход. Это был вызов, на который она была ответить. Как раз в тот момент, когда она выяснила детали того, как снимать ключевые сцены на завтра, её мыслительный процесс остановился. Пришла смска на телефон от Алехандры, молодой и привлекательной актрисы, которую она пригласила на главную роль в своем проекте.

Алехандра писала:

— Кэт, у тебя есть минутка? Я знаю, что ты все ещё не спишь у себя.

Кэтрин написала в ответ:

— Откуда ты знаешь?.

— Да я просто стою перед твоей дверью и слышу включенный телевизор.

Пребывание съемочной группы в этом старом отеле было необходимо для антуража определенных сцен. Но пространства для уединения стало меньше. Но впрочем, как она позже выяснило, в этом был и свой плюс... Кэтрин выключила телевизор, отложила свои заметки в сторону и вскочила с кровати, быстро проверив в зеркало свой внешний вид. Когда она открыла дверь, то увидела Алехандру, одетую в облегающие джинсовые брюки, кроссовки и короткую полосатую футболку. На её лице была лукавая улыбка. Её смуглая кожа выглядела весьма эротично на фоне светлых прядей. Непринужденная красота.

— Ну, как я и сказала,  — подмигнула Алехандра.  — Я же знала, что ты не спишь.

— Работала над сценарием, Элли. Что я могу для тебя сделать?

— Если есть немного времени, я бы с удовольствием поговорила о некоторых завтрашних сценах. Я чувствую себя немного неуверенно из-за некоторых новых изменений в сценарии.

Кэтрин понимающе кивнула.

— Посидеть в моем переполненном гостиничном номере и поболтаем? Или спустимся в вестибюль?

Алехандра заглянула в гостиничный номер, по которому были раскиданы раскадровки и листы сценария.

— Хммм... Я думаю, что такой разговор требует немного большей близости. Как насчет встречи на крыше?

— Ты можешь сделать так, чтобы мы попали на крышу отеля?  — с любопытством спросила Кэтрин.

— Легко.

— Это мило. Позволь мне сначала найти ключ от моей комнаты.

Кэтрин схватила карточку-ключ, обулась и направилась к двери.

•  •  •

Они поднялись на крышу отеля, и вид оттуда на город теплой ночью был великолепный. Хотя это была их первая совместная работа над фильмом, они в отношениях между собой не испытывали никакой неловкости.

— По какому поводу ты хотела меня видеть?

— Я думаю, ты догадываешься...  — послышался соблазнительный голос Алехандры.

Конечно, Кэтрин знала. Сценарий (вместе со всеми изменениями в последнюю минуту), который она написала, был смелым, рискованным и, прежде всего, в сексуальном плане. Эротический хоррор — нишевый жанр в индустрии, но студия верила в проект, учитывая талант и звездную мощь всех участников.

— Хорошо, я 

думаю, что меня вполне устроят небольшие изменения. Ничего особенного. Мы можем договориться.

— Мне не хотелось бы менять материал,  — ответила Алехандра.

— Слишком ли много наготы для тебя?

— Честно говоря, с сексуальными штучками у меня все в порядке. Просто я боюсь, что могу выглядеть дурочкой, развлекающейся демоническими позами.

Кэтрин на мгновение задумалась об этом.

— Как это?

— Ну, показать грудь — это одно. Я могу с этим жить.

Алехандра рассмеялась. Самое большее, что публика видела до сих пор из её тела,  — это несколько коротких сцен её сочной попки и вид сбоку на её левый сосок в предыдущем фильме. Была также разлетевшаяся по Интернету фотосессия папарацци, тайно заснявшего её на пляже.

— Я хочу сказать, что это может выглядеть странно,  — сказала актриса.  — Сегодня вечером провела репетицию в своем гостиничном номере, за которой наблюдала моя стилистка.

Кэтрин удивленно приподняла бровь.

— Сцена оргазма?

— Да, именно так, как ты описала её в новых правках сценария. Я сделала все это. Я вела себя как одержимая, вертелась в постели и все такое. Стилистка восторженно отозвалась, но я чувствую, что она просто льстит и только. Я допускаю, что все это выглядеть сексуально, когда я стягивала топ и обнажала грудь. Но когда дело дошло до оргазма, то она не смогла сохранить невозмутимое выражение лица. По правде сказать, она была вне себя от смеха, что заставило меня рассмеяться в ответ.

— Ну, а как ты думаешь, почему это так произошло? Это кажется мне вполне выполнимой сценой, такой, какой я её себе представляла.

— Некоторые детали для меня были немного неловкими,  — отметила Алехандра.  — Я имею в виду, что мои ноги были раздвинуты под одеялом, мои груди торчали наружу, а обе руки вцепились в простыню. Эта часть выглядела хорошо. Тут я полностью справилась с образом демонической одержимости. Но делать все это и одновременно испытывать оргазм из-за того, что кто-то овладевает мной?

Кэтрин слегка пожала плечами.

— Замечание принято, но я все ещё думаю, что сцена выполнима. Нам просто нужно поработать над этим.

— Не пойми меня неправильно, я определенно думаю, что эту сцену можно снять. Я надеялась, что ты дашь мне несколько советов по актерскому мастерству или что-то в этом роде, прежде чем я выставлю себя дурочкой на съемочной площадке. Ты же знаешь, как я могу смутиться, если сделаю ужасный дубль.

— Ты прекрасная. Ты справишься.

— Итак, мисс Актриса-режиссер, у вас есть какие-нибудь советы, которыми вы можете поделиться со своей стажеркой?

Это замечание заставило Кэтрин почувствовать гордость. Она происходила из семейства бродвейских актеров и имела несколько собственных восторженных отзывов (как театральная актриса, так и писательница), прежде чем стать штатным кинорежиссером. Было приятно, когда тебя признавали и помнили, особенно от кого-то из поколения Алехандры.

— Во-первых, я тоже раньше работала обнаженной,  — сказала Кэтрин.  — Это было примерно, может быть, 7 или 8 лет назад, для одной сценической постановки. Каждый вечер я обнажалась перед сотнями людей. Так что я знаю,  

каково это — быть женщиной, снимающей одежду ради искусства. Я бы никогда не попросила кого-либо из моих актеров сделать то, чего я бы никогда не сделала сам.

На лице Алехандры появилась лукавая улыбка, которая заставила Кэтрин удивленно прищурить глаза.

— Я знаю. Была на этом спектакле.

— Ты была там?  — спросила Кэтрин.

Алехандра кивнула.

— Мой преподаватель драмы в старшей школе был в восторге от твоей работы после того, как увидел предыдущую постановку. Ему понравилась твоя игра и твои стихи. Как бы то ни было, когда мне исполнилось 18, я упросила родителей купить мне два билета на последнее шоу. Мои родители иммигранты, и в то время они едва говорили по-английски, поэтому они подумали, что я сошел с ума, заплатив столько денег за билеты на Бродвей, когда я могу просто бесплатно смотреть телевизор дома.

— И когда ты купила билеты на их деньги, согласилась ли ты со своими родителями в том, что действительно сошла с ума? Конечно, есть гораздо лучшие вещи для 18-летней девушки, на которые можно потратить свои деньги.

Алехандра покачала головой и улыбнулась.

— После того, как я повела свою лучшую подругу посмотреть то шоу, я была словно загипнотизирована. Ещё в старшей школе я думал, что никчемна, когда дело касалось актерской игры. Когда я увидела тебя, то поняла, что я просто ничто по сравнении с тобой. Поэтому устроилась на неполный рабочий день официанткой в кубинский ресторанчик моего отца и поздно вечером посещала профессиональные уроки актерского мастерства.

Кэтрин гордо улыбнулась.

— И вот 8 лет спустя ты здесь.

— И под твоей опекой,  — добавила Алехандра.

— Знаешь, внезапно я сейчас почувствовала себя неловко.

Алехандра соблазнительно прикусила нижнюю губу.

— Почему же? Потому что я видел, как ты мастурбировал на сцене?  — уточнила она.

— Ну что ж, в тот вечер ты оправдала свои деньги полученным зрительским ощущением,  — пошутила Кэтрин.

— Конечно.

— Есть несколько советов, которые я могу дать,  — сказала Кэтрин.

— Конечно, все было бы здорово.

— Некоторые из них немного... неортодоксальны, скажем так.

— Неортодоксальность — это мой стиль,  — улыбнулась Алехандра.  — мне интересно послушаем про это.

— Когда я снимаюсь в обнаженной сцене, я всегда стараюсь сохранять спокойствие, говоря себе, что все это ради искусства. Каждый вечер, прежде чем выйти на эту сцену, я думала о том, насколько прекрасна эта история и насколько необходима та сцена для всей этой истории. Я всегда считала себя художником, как бы претенциозно это ни звучало.

— Это на самом деле то, чем я восхищаюсь в тебе. Я хочу когда-нибудь стать серьезным художником, таким же, как ты.

Кэтрин была польщена и не потрудилась это скрыть.

— Спасибо. Это мило. Так вот, когда я обнажал и мастурбировала на сцене, прикрывшись простыней, это было потому, что моего персонажа вело сильное желание. Так что, как актриса, я приняла это. Я никогда не был эксгибиционистой в своей реальной жизни, но я стала ею на сцене. Я перестала смотреть на сценическую наготу как на нечто 

пугающее, а вместо этого увидел в ней нечто захватывающее. Я представила себе, как зрители желают моего тела, моей груди и моей мастурбации во всей её красе. Это всегда приводило меня в восторг.

Алехандра облизнула губы.

— Это сработало?

— Было пару раз, когда, если бы сцена длилась дольше, то я бы кончила и намочила простыни.

Глаза Алехандры загорелись.

— Закулисные секреты. Очень мило.

— Так и было. Я многое узнал о себе из этой роли. И что ещё более важно, я многому научилась в плане актерского мастерства, писательского мастерства и режиссуры. И ещё об аудитории. Это был поворотный момент для меня.

— Это вообще изменило твою сексуальность?  — спросила Алехандра.

— Ты имеешь ввиду более девиантное поведение после этого?

Алехандра кивнула.

— Ты узнаешь об этом после того, как завтра сыграешь эту обнаженную сцену,  — ответила Кэтрин.  — Потому что сцены обнаженной натуры разных актрис очень отличаются друг от друга.

— Спасибо тебе. Мне нравятся твои советы, и я приму их близко к сердцу.

— Завтра будет большая сцена,  — сказала Кэтрин.  — На самом деле это ключевая сцена, поэтому я хочу, чтобы тебе было как можно удобнее. Мы должны быть на высоте в нашей игре.

— Я видела, как ты разыгрывала эту сцену на сцене. Как женщина, я знала, что это невозможно подделать. То, как двигалось твое тело. Выражение твоего лица. Эти вздохи. Это было реально. И я хочу знать твой секрет,  — попросила актриса.

Кэтрин теперь выглядела как женщина, которую поймали.

— Честно говоря, я немного схитрила.

— Как же так?  — спросила Алехандра.

— Я использовала маленький вибратор под простыней. Режиссер спектакля псказал, что это классная идея,  — главное, чтобы вибратор был достаточно тихим. Теперь имейте в виду, что бродвейские шоу очень малобюджетны, так что у меня не было помощника или чего-то в этом роде. Мне пришлось отправиться в захудалую часть города в секс-шоп и купить его. У меня был долгий разговор с кассиром, неуклюжим придурковатым парнем лет 20 с небольшим, о том, какие вибраторы самые тихие. Он даже позволил мне протестировать некоторые из них.

— Ты проверяля вибраторы у него на глазах?  — с любопытством спросила Алехандра.

— Только звук, Элли. Только звук. Но это совсем другая история.

Они оба рассмеялись.

— Вибратор, да?  — заметила Алехандра.

— Как ты думаешь, мы сможем провернуть это завтра на съемочной площадке?

— "Ты хочешь сказать, что ты достаточно сумасшедшая, чтобы попробовать это?

— Я учусь только у лучших. По словам моего старого тренера по драматургии, ты женщина, у которой можно учиться.

— Я польщена.

— Но серьезно, мы могли бы это провернуть?  — снова спросила Алехандра.

— Это звучит как отличный способ для меня, знаете ли, выглядеть так, будто я получаю удовольствие, даже когда мои руки сжимают простыни. Это выглядело бы так реалистично. "

— Ты уверена, что хотела бы это сделать?

— Ага. Мне нравится сценарий и все сцены, которые мы сняли до сих пор. Я не могу испортить этот фильм какой-либо плохой актерской игрой. Как ты 

думаешь, мы сможем достать вибратор к завтрашнему дню? Съемка в 8 утра, верно?

— Да. И мы тоже не можем сменить временной интервал, потому что нам нужно уехать из отеля во второй половине дня. У нас плотный график.

— Облом. Это стало бы практическим актерским инструментом. Ну что ж, я продолжу репетировать это, и, надеюсь, завтра мы закончим эту сцену.

— Если только...  — тут голос Кэтрин затих.

— Что?

— Это будет звучать безумно, и я пожалею, что вообще заговорил об этом. На самом деле, я уже сожалею об этом.

— Дай угадаю,  — сказала Алехандра с усмешкой.  — У тебя в комнате есть вибратор.

— Как ты узнала об этом?  — спросила Кэтрин.

— Ты вдруг показался мне застенчивой. Люди же стесняются своих привычек к мастурбации. К тому же ты похожа на женщину, которая путешествует с вибратором — без обид. Учитывая твою ежедневную загруженность, я не могу тебя винить.

— То есть, если ты заинтересована в том, чтобы воспользоваться моим на завтрашнее утро, то это может сработать. Мысль о том, чтобы поделиться вибратором, кажется немного отвратительной, но почему-то я сомневаюсь, что ты будешь возражать.

Алехандра улыбнулась.

— Вовсе нет. Для меня было бы честью воспользоваться твоим вибратором. Таким образом, мы будем делиться духовной энергией.

— Это была шутка?

— Вовсе нет. Как практикующий йогу, я изучаю важность потока энергии.

Кэтрин игриво усмехнулась.

— Что я наделала? Ещё не поздно изменить стратегию, не так ли? Конечно, наверняка есть лучший способ, чем вибратор.

— Мисс Макнамара, решение уже принято. Как признанный режиссер, инстинктам которого нужно доверять и следовать им. Как ваша ученица и актриса, я обязана следовать вашим приказам, иначе рискну стать худшей актрисой, которую когда-либо видел этот мир. Это не то, чем мы можем рисковать, не так ли?

— Раз уж ты так выразилась,  — подыграла Кэтрин.  — Нет, мы не можем так рисковать. На кону наша репутация, и ты должна испытать оргазм, как никогда раньше. Только самые преданные актрисы могут снять такую сложную сцену.

Алехандра протянула руку.

— Я полагаю, мы так и сделаем.

Они взялись за руки и направились к лестнице.