Окупается ли честность? Конечно, нет. Часть 3

Подумайте: в большинстве значимых событий именно детали могут быть решающими. В 1986 году космический шаттл "Челленджер" потерпел крушение из-за дешевого уплотнительного кольца, которое, по всей вероятности, стоило ничтожную сумму. В результате произошла гибель семи человек и огромные материальные потери.

Подумайте: часто говорят о том, что даже маленький сгусток крови, который иногда не виден невооруженным глазом и требует использования микроскопа для обнаружения, может привести к фатальному исходу. Приплив крови к ключевой области мозга блокируется всего лишь из-за микроскопического образования клеток, что становится причиной смерти.

Учтите: даже небольшой ледяной участок на дороге может вызвать потерю контроля над автомобилем и его разбитие. Колеса начинают скользить на опасном повороте, что может привести к трагедии.

Этот список можно продолжать и продолжать. Какая-то мелочь, зачастую неприметная, может разрушить большие начинания. Но подумайте: можем ли мы считать брак важным начинанием?

Я так думаю. Я придаю особое значение своему браку.

• • •

Я уже восемь лет женат на прекрасной женщине по имени Эйприл. У нас двое замечательных сыновей, Крис и Чарльз. Крис получил свое имя в честь меня самого. Чарльз был назван в честь моего отца. Мы обитаем в уютном доме, где достаточно места для нашей расширяющейся семьи. Хотя я не окончил колледж, у меня хорошая работа автомеханика. Благодаря своим талантам и навыкам мы имеем комфортную жизнь. Приходится работать долго, но зарабатываемые деньги стоят этого труда. Всегда считал свой брак вершиной своей жизни. Серьезно относился к этому значимому событию и усердно трудился, чтобы обеспечить свою семью.

Моя семейная жизнь разрушилась из-за незначительного случая. В моем случае это было связано с небольшим кровеносным сосудом в мозгу, который находился слишком близко к другому сосуду и время от времени вызывал головные боли от мигрени. Именно такой момент наступил в тот роковой день. Я чувствовал обычные симптомы: яркий свет был невыносимым, звуки становились усиленными, а запахи просто нестерпимыми.

Внезапно и без предупреждения меня охватила слепящая боль. Сразу же понял, что происходит. Проблема заключалась в том, что у меня не было при себе ингалятора со специальным лекарством для облегчения боли. Таблетки, которые я имел при себе, оказались не так эффективными как ингалятор, и чтобы уменьшить боль до приемлемого уровня, требовалось время. При такой агонизирующей боли работать было невозможно.

С трудом передвигаясь, я подошел к своему начальнику и сообщил ему о своих проблемах. Он испугался моего состояния, вызвал свою секретаршу Пенни и приказал ей: "Отведи его домой. Боже, не дай ему садиться за руль! Идите уже!"

Пенни помогла мне встать, а затем она и мой начальник осторожно провели меня к выходу. Поддерживая меня, Пенни вышла со мной на улицу и поставила меня спиной к стене, пока она шла к своей машине. Я закрыл глаза из-за яркого света и сжал руки к вискам, стараясь как можно больше смягчить боль.

Когда я оказался в автомобиле, откинулся на спинку сиденья и попытался отключиться от всего происходящего. Боль была невыносимой и только усиливалась. Я почти потерял зрение – я слеп, каждый луч света заставлял меня глубоко прищуриться. Звуки стали невыносимым гудением в моей голове, а запахи вызывали отвращение, заставляя желудок бунтовать. Поскольку Пенни знала, где я живу, мне не нужно было произносить ни слова и ничего делать во время поездки. Казалось, что она ехала целую вечность, но в конце концов остановилась, подошла ко мне и помогла выйти из автомобиля. Я следовал за ней туда, куда она меня вела. Больше я не смог делать ничего другого.

Пенни завела меня внутрь, помогла добраться до кухни, где я велел ей открыть холодильник и достать ингалятор. Она нашла его, вложила мне в руку и держала, пока я вставлял его в нос и нажимал на поршень. Я вдохнул одновременно, вбирая аэрозоль в легкие, а оттуда он быстро попадал в кровь. Я попросил её отвести меня в гостиную рядом с кухней и помочь лечь на диван. Я попросил её закрыть все жалюзи и выключить весь свет. Она так и сделала, подождала несколько минут, пока я не сказал ей, что уже чувствую начинающееся облегчение, и она ушла. Я поблагодарил её за то, что она отвезла меня домой, и приветствовал тишину, когда она ушла.

Должно быть, я быстро заснул, как только боль начала утихать, потому что некоторое время спустя проснулся от голосов. В комнате было очень темно, так что я знал, что это было позже в тот же день. Когда я вспомнил, где нахожусь, то сразу заметил, что боль исчезла. Я чувствовал себя так, словно меня избили, но это был всего лишь остаток мигрени. Я медленно сел и подождал пару ударов сердца, чтобы убедиться, что боль не просто притаилась, ожидая, чтобы добраться до меня. Она исчезла. Слава Богу!

•  •  •

Я сидел там в темноте, узнавая голоса моей жены Эйприл и её подруги Робин из соседнего дома. Я думаю, они не знали, что я был там, так как было темно и свет все ещё не горел. Может быть, Эйприл просто дала мне поспать, подозревая, что я мог прийти домой пораньше? Но нет, моей машины не было на подъездной дорожке. Она, наверное, даже не подозревала, что я здесь. Может быть, я просто удивил бы их обоих. Я встал, готовый на цыпочках подойти к двери, а затем выскочить, когда начал обращать внимание на их слова.

— Давай, Эйприл, как прошло? Было ли это так же замечательно, как и прежде? Расскажи мне детали, девушка.

— Это было невероятно. Я ощущала себя словно в раю. В этот раз было еще лучше, чем раньше. Уверяю тебя, я должно быть испытала оргазм три раза до того, как он кончил. Боже, это было почти потрясающе. Это был самый лучший секс в моей жизни.

— Даже лучше, чем с Крисом? Лучше, чем с твоим мужем?

— Да черт побери! Я обожаю Криса до безумия, но он никогда не заставлял меня чувствовать себя таким образом. Никогда! Разумеется, я никогда не позволяла ему делать со мной такие вещи. Он подумал бы, что я настоящая распутница, если бы я согласилась на это.

— Но Карл все равно должен подумать, что ты распутница.

— Естественно, но для него я распутница. И мне это нравится. Боже мой, я не могу дождаться следующего раза.

— А ты не боишься, что Крис узнает? Что он сделает? Ты об этом думала? Ты рискуешь очень многим, знаешь ли ты это.

— Крис никогда не узнает. И даже если бы он узнал, и что же? Он ничего с этим не сделает. Он такой милый, и он бы простил меня. Он никогда не оставил бы меня и не пожертвовал своими детьми. Он любит этих детей и понимает, что я могла бы забрать их в одно мгновение. Все, что нужно - это безжалостный адвокат, и его можно было бы приготовить!

— Это не похоже на тебя, Эйприл. Я никогда раньше не слышала тебя говорящей так о Крисе. Как можешь говорить о любви к нему в таких случаях? Ты пугаешь меня, девочка. Думаю, что делаешь серьезную ошибку. Хочу настоятельно предупредить тебя об этом.

— Я люблю Криса. Я действительно люблю его, но я тоже не хочу прекращать то, что у меня есть с Карлом. Я хочу и того, и другого. Я хочу секса, который я получаю с Карлом, и любви, которую я получаю с Крисом. Мне нужно и то, и другое, и я не откажусь от этого.

Я услышал достаточно. Моя мигрень прошла, но боль в сердце была намного сильнее. Боль была такой сильной, что мой желудок сжался, а дыхание перехватило. Я услышал звон в ушах, и кровь застучала у меня в голове. Я боялся, что у меня случится сердечный приступ, и держался за косяк дверного проема, пока не почувствовал, что моё тело начинает в какой-то степени приходить в норму. Я все ещё не давал им знать, что я был там, но, когда мой контроль вернулся, гнев внутри меня усилился, пока я не почувствовал, что готов взорваться. Я выпрямился, поднял голову и вышел на свет кухни.

Когда Робин увидела меня первой, воцарилась внезапная тишина. Она подняла глаза, замолчала, её глаза расширились, а рот открылся в потрясенном «О». Её рука взлетела ко рту, и она тихо выдохнула:

— Боже мой!

Эйприл повернулась, чтобы посмотреть, на что она смотрит, и увидела меня, стоящего там. На её лице удовлетворение сменилось удивлением, страхом, а затем гневом. И все это в мгновение ока. Она отодвинула стул и встала, повернувшись ко мне лицом.

— Как много ты слышал? Какого черта ты прятался там и шпионил за мной?

Я просто молча смотрел на нее.  

Мой взгляд переместился на Робин, которая немедленно поднялась и сказала:

— Мне нужно идти. Мы с Питом оставим мальчиков у себя, если ты не приедешь за ними. Я позвоню тебе позже.

С произнесением этих слов она почти мчится вон через боковую дверь. Я смотрю, как она уходит, не произнося ни одного слова.

Как только она исчезла из виду, я оборачиваюсь к Эйприл и думаю о том, что она была женщиной, которую я безоговорочно любил последние восемь лет своей жизни. Восемь лет, которые были наиболее счастливыми в моей жизни. Я надеялся, что мы будем вместе до конца наших дней, но теперь эта надежда рушится. Нет бесконечности для нас. Мы не стареем вместе. Эйприл уничтожила это сегодня вечером.

— Где дети? Куда ты их отправила пока занималась сексом со своим любовником? Ты заботилась о них или тебе было слишком интересно развлекаться с другим мужчиной, бросив их без присмотра?

Теперь я чувствую спокойствие и хладнокровие. Боль все ещё присутствует, глубокая проникающая боль. Будет требоваться ещё много времени, прежде чем эта боль смягчится.

На лице Эйприл отразилось выражение гнева, которое превратило её красоту в уродливую маску. Возможно, эта маска была настоящей Эйприл. Возможно, это была Эйприл, которую я никогда не видел, но которая все это время скрывалась внутри неё. Она резко ответила:

— Дети у Карли. Мы с Робин ходили по магазинам, а Пит присматривал за ними. И я была только с Робином.

Произнеся это заявление, она почувствовала облегчение. Выражение гнева сменилось выражением удовлетворения. Наконец она поняла, что я все это время находился дома и спросила:

— Что ты делал дома? Где твоя машина и зачем ты сидел там в темноте? Ты следил за мной? Пытался что-то поймать?

— Я вернулся домой раньше из-за сильной головной боли. Джордж попросил Пенни отвезти меня домой, так как я не мог выносить света. Я принял своё лекарство и уснул. С тех пор я находился дома.

Я почувствовал дрожь в животе, и безошибочный позыв к рвоте охватил меня. Я встал и продолжил путь, направляясь в ванную.

— Ваши голоса разбудили меня, и то, что я услышал, вызвало у меня тошноту. Мне нужно в ванную, так что...

С этими словами я побежал в ванную и попытался выплюнуть свой желудок через рот. Это не увенчалось успехом, но моё тело определенно пыталось.

Я сидел на полу в ванной, прижавшись лицом к прохладному фарфору, пока моё тело медленно расслаблялось. Мой желудок наконец прекратил бунтовать, и моё дыхание пришло в норму. Пот высох на моем лице, когда желание вырвать рассеялось. Я посидел там ещё несколько минут, прежде чем встать, плеснул немного воды на лицо и прополоскал рот. Как только дрожь прекратилась, и я почувствовал, что немного контролирую себя, я вернулся на кухню, где Эйприл сидела, уставившись в окно.

— Я собираюсь забрать мальчиков. Я уложу их спать сегодня вечером.

Я прошел мимо нее и вышел 

за дверь, направляясь к соседней двери Андерсонов.

Пит и Робин Андерсон были нашими соседями и лучшими друзьями. Мы провели много вечеров друг у друга, разговаривая и делясь напитками. «Да... лучшие друзья, блядь», с горечью подумал я. Мне было интересно, что знал Пит. Я должен был спросить. Я поднялся по ступенькам к их задней двери, постучал пару раз и вошел. Робин сидела у себя на кухне с чашкой кофе перед собой и разговаривала со своим мужем. Кажется, она ему сказала. Он поднял глаза, когда я вошел, с выражением жалости на лице. Робин просто выглядела испуганной.

— Я пришел забрать детей. Они готовы вернуться домой? Я прошел мимо Пита в гостиную, где, по-видимому, мальчики играли с Карли, их дочерью-подростком. Они сидели вместе и разгадывали головоломку, а Карли наблюдала за ними. Она приветствовала меня улыбкой и поднялась.

— Здравствуйте, мистер Филлипс. Вы пришли за ними? Согласно вашему кивку, она добавила: Я принесу им куртки.

Я стоял, смотря на них, и чувствовал тоску охватывающую меня. В таких ситуациях было сложно не видеть предательства. Радости обычной жизни в семье были навсегда изменены из-за необъяснимого эгоизма взрослых. Это разрушило большую часть их будущего без возможности исправить происходящее. И это один из таких случаев.

— Спасибо, Карли. Я буду ждать на кухне, когда они будут готовы. Я вернулся на кухню, где Пит и Робин все еще сидели. Я взглянул на Робин, а затем на Пита.

— Вы оба знали? Ты знал, что она мне изменяла, Пит? Было ли это для тебя возбуждающе, осознавать это, когда мы были вместе? Ощущал ли ты боль и тревогу?

Я был раздражен и мои слова прозвучали резко, но я хотел узнать. Я хотел знать, что думают мои близкие друзья. Это было необходимо для меня. Пит посмотрел на Робин, его лицо выражало ярость, прежде чем ответить мне.

— Я ничего не знал, приятель. Клянусь тебе, если бы я знал, я бы сразу же сказал тебе. Не могу поверить, что моя жена знала об этом и скрыла от меня. Это очень низко. Ужасно низко. Ты этого не заслужил. Я не извиняюсь за свою жену, но если нужно что-то сделать, я рядом.

Пит пристально смотрел на свою жену с выражением гнева на лице. Я поверил ему. Он бы сказал мне, если бы знал. Итак, это был секрет Робин и Эйприл.

— Тогда я должен поблагодарить тебя, Робин. Спасибо, что позволила мне стать посмешищем, рогоносцем, слабаком-мужем, которому не нужно было знать, что его жена трахается с другим парнем. Надеюсь, это заставит тебя чувствовать себя хорошо, зная то, что ты знала, думала обо мне, когда она рассказывала тебе подробности.

Я обернулся, когда краем глаза увидел Карли. Я быстро изобразила улыбку на лице, когда мальчики вышли, каждый с печеньем в руке. Я 

молился, чтобы она не слышала моих последних комментариев, но, судя по выражению её лица, это было не так.

Это был бы последний раз, когда Робин была бы с моими мальчиками. Я сделаю это своей целью. Я не знал, как это сделать, но я бы попробовал.

Мы вошли в дом через заднюю дверь, где мальчики побежали наверх в свою комнату, чтобы переодеться к ужину. Я прошел через пустую кухню в гостиную, где сидела Эйприл. Она не включала свет, сидя в темноте, как и я, пока я слушал конец своей жизни. Я вошел, включил свет на столике рядом с диваном и раздвинул шторы, чтобы впустить внутрь угасающий дневной свет. Все, что мне удалось увидеть,  — это комната, наполненная тенями, темными углами, символизирующими скрытые секреты, которые хранила моя любящая жена.

Эйприл выглядела ужасно. Её глаза были красными, все ещё блестевшими от слез, лицо было бледным и осунувшимся, плечи ссутулились. Весь гнев и воинственность улетучились, и теперь она была испуганной женщиной, как я и ожидал. Однако для этого было немного поздно, и вместо того, чтобы вселить в меня надежду, я почувствовал отвращение. Теперь она раскаивалась? Теперь она испугалась? Я не мог смириться с такой большой переменой всего за десять минут. Нет, это был первый залп в битве за превосходство. Это была неверная жена, которая хранила секреты и скрывала от меня свою неверность. Это лицо выражало обман и хитрость, а не сожаление.

Я взглянул на нее и задал первый вопрос, который возник у меня.

— Кто он такой? Что у него есть такого, чего нет у меня?

Она молча смотрела на меня, не отвечая, пока я не удостоверился в том, что она не собирается высказываться. Я уже собирался повернуться и уйти, когда она наконец заговорила.

— Его личность – это несущественно и не имеет отношения к тебе. Крис, мне очень жаль, что ты узнал об этом таким образом. Я никогда не хотела, чтобы ты знал. Я никогда не хотела причинить тебе такую боль. Мне очень жаль то, что ты услышал от меня в разговоре с Робин. Ты должен это понять. Ты обязан.

Интересно. Не было фраз: «Мне жаль, что я это сделала». Не было: «Я бы хотела этого избежать». Не было: «Это больше никогда не повторится». Просто извинение за то, что попались на моей беседе и пришлось это выяснить тебе. Я покачал головой, опускаясь в мягкое глубокое кресло, которое она приобрела мне на нашу пятую годовщину. Я все еще любил его, но теперь это был всего лишь стул.

— Пожалуйста, дай мне возможность объяснить это тебе. Это не обязательно должно стать концом для нас. Мы можем продолжать так же, как раньше. Мы сможем сделать это, если ты просто попытаешься понять. Ты готов?

Она посмотрела на меня с умоляющим взглядом, который я видел ранее, когда она просила что-то, с чем я не соглашался. Лживая женщина!

— Ты можешь подтвердить мне,

что все закончено? Сможешь ли ты обещать мне, что больше никогда не увидишь его и не будешь иметь отношений с ним? Ты способен на это?

Я сохранял спокойный тон голоса, напряжение охватывало мое тело, руки сжимали подлокотники кресла, удерживая меня под контролем.

Эйприл смотрела на меня широко открытыми глазами, слезы текли по её щекам. Она мне не ответила. Этого было достаточно для меня. Она не остановится. Я слышал её слова, обращенные к Робин. Она хотела и того, и другого и не собиралась позволять мне вставать у нее на пути. Она не собиралась отказываться от него. Она хотела, чтобы я согласился.

— Я думаю, это твой ответ. Я уложу мальчиков спать после ужина, а потом мы сможем обсудить наши варианты. Завтра я вывезу свои вещи из дома. Думаю, я останусь с братом у него дома.

Я встал и вышел из комнаты на кухню. Забавно, как кухня становится местом, куда можно пойти, когда все становится действительно плохо. Интересно, почему? Странная мысль приходит в голову, когда твой мир разваливается на части. Ещё более странно осознавать, что твой мир разваливается на части.

Эйприл занялась приготовлением ужина для нас, а я отвел мальчиков в игровую комнату и провел с ними час или около того, просто наслаждаясь. Мы играли в одну из их игр, когда Эйприл позвала нас на ужин. Мы двинулись с большим шумом, и я подтолкнул мальчиков к ванной, чтобы вымыть руки. Обычные вещи. Держа себя в руках ради них самих.

Ужин в тот вечер был напряженной трапезой. Мальчики были, как обычно, шумными, наслаждались друг другом, едой на своих тарелках и жизнью в целом. По сравнению с их родителями, которые сидели тихо, каждый в своем личном мире, думая о последствиях и решениях, которые должны были быть приняты. Ах, радость взросления и оставления детства позади. Почему дети всегда хотят вырасти? Они мало что знают. Они видят свободу, которой обладают взрослые, и думают, что она ничем не ограничена. Они видят, что решения должны быть приняты, и не видят никаких последствий для их принятия. Они видят независимость взрослых и связывают это с отсутствием правил. Взрослым виднее. С другой стороны, некоторые этого не делают. Некоторые считают свободу неограниченной, без каких-либо последствий для своих решений и без уважения к правилам. Как Эйприл.

После ужина Эйприл занялась вымыванием посуды и уборкой на кухне, пока я сопровождал мальчиков наверх, чтобы они легли спать. Мы провели время в разговорах и прочитали несколько историй, пока они наконец-то успокоились и дали мне возможность уложить их. Подойдя к двери их комнаты, я приглушил свет и наблюдал, как они тщательно подтягивают одеяло до подбородка, готовясь отправиться в мир сновидений, полный бесконечных возможностей и новых открытий. Мое сердце наполнилось грустью, а горло стиснулось от горечи, когда я смотрел на них. Всё должно было быть по-другому.

Я опустился в кресло внизу и старался найти что-то, на что можно было бы опереться. Казалось, что моя реальность скользит из рук, а я бессилен остановить это. Я любил Эйприл всем сердцем своим, но не мог забыть слова, которые услышал там в темноте, прислушиваясь. Эти слова: "Он никогда не заставлял меня чувствовать себя так" и "Я его шлюха". Нет, нет пути назад после этих слов. Любовь во мне угасала, когда я пытался рассмотреть все возможности. Эйприл вошла и села.

- Нам нужно поговорить. Я понимаю, что ты расстроен, но тебе нужно осознать. Мое отношение к Карлу - это всего лишь физические удовольствия и возбуждение от новизны. Я знаю, что это пройдет быстро, но сейчас я не могу перестать видеть его. Это то, что меня заводит, и я не могу отказаться от этого. Однако это никак не влияет на мои чувства к тебе. Я люблю тебя, а не его. Он всего лишь временное отвлечение. Всё скоро закончится, и мы вернемся к тому, как были раньше. Просто дай этому случиться.

Слова лились рекой, но я не мог понять, что она говорила. «Я не могу отказаться от этого? Я не могу перестать с ним встречаться? Я должен позволить этому продолжаться? » Была ли она сумасшедшей или просто заблуждалась? Как бы то ни было, это должно было прекратиться. Сейчас же!

— Я вижу, ты единственная, кто, по-видимому, не понимает. Нет никаких нас. Нет никаких мы. Есть только ты и он. Это все, что сейчас есть. Между нами все кончено! Закончено! Конец! Это не обсуждается, и я никогда этого не приму. Ты должна знать это после того, как была замужем за мной последние восемь лет. Ты не можешь знать меня так мало, чтобы поверить, что я соглашусь на твой роман.

— Но Крис. Я люблю тебя! Ты единственный мужчина, которого я когда-либо любила. Я не люблю Карла. Пожалуйста, попытайся понять. Дай мне это время. Пожалуйста, детка. Ради нашего брака и нашей семьи, дай мне это время!

— Бери столько времени, сколько захочешь. Завтра я свяжусь с адвокатом, и мы разделим все поровну. У меня нет желания причинять тебе боль, как ты причинила мне. Я просто хочу, чтобы это закончилось.

Сейчас я был эмоционально истощен и просто хотел лечь спать и забыться на некоторое время. Моя головная боль осталась в прошлом, но боль в моем сердце была настоящей, и я просто хотел забыться на несколько часов. Но я не был готов к тому, что последовало дальше.

— Тогда будь ты проклят! Никакого развода! Я буду бороться с тобой на каждом шагу и заберу все, что у тебя есть. Я позабочусь о том, чтобы ты не получил опеку над мальчиками, и я буду ограничивать твои права на посещение всеми возможными способами. Если ты не позволишь мне того, что я хочу, это будет стоить тебе 

У меня останется все, но Карла ты не остановишь. Запомни это!!!

Я внимательно слушал эти слова и понял, что наш брак уже давно пришел к концу. Такая степень гнева и неуважения была предсказуемой. Это было заранее спланировано и продумано. Она никогда не заботилась о моей болью. Если бы так было, она уже давно прекратила все до начала этой ситуации. Вместо этого, она предвидела, что я об этом узнаю и решила причинить мне как можно больше страдания. Здесь нет любви, только жадность и желание унизить меня.

Я наблюдал за ней, по мере того как гнев внутри меня рос. Я заметил на её лице выражение испуга после того, как мое лицо выразило всю свою ярость. Её лицо изменилось от удовлетворенного до испуганного под влиянием яда её слов. И тогда я произнес следующие фразы:

— Я хочу сказать тебе одну вещь, Эйприл. Когда ты загоняешь крысу в угол, она атакует. Она будет бороться до последнего, если ты попытаешься лишить её возможности сбежать. Ты должна была знать об этом перед тем, как подтолкнуть меня. Но теперь ты это сделала и заплатишь за это.

— Пожалуйста, Крис. Я не хочу этого делать, но у меня нет выбора. Я люблю тебя и сделаю все возможное, чтобы ты не ушел от нас. Если ты не попытаешься понять и принять это, я буду драться с тобой. У тебя нет другого выхода, кроме как сдаться и остаться со мной. Я знаю тебя. Ты слишком сильно любишь меня и детей, чтобы уйти. Я знаю тебя, Крис. Ты останешься рядом со мной.

— Прощай, Эйприл. Скажи мальчикам, что я увижусь с ними, когда смогу. Я просто возьму кое-какие вещи, а потом уйду. Я заберу остальные свои вещи позже, когда мы сможем договориться о времени.

Я поднялся наверх и быстро собрал сумку, которой хватило бы на день или около того. Ничего особенного, только мои вещи из ванной, несколько пар нижнего белья, джинсы и носки. Не так уж много после восьми лет брака. Теперь только горькие воспоминания. Но у меня было двое замечательных сыновей, и это было все, что меня сейчас заботило.

Я спустился вниз и увидел Эйприл, сидящую на кухне у двери. Очевидно, она собиралась сделать ещё одну попытку.

— Крис. Пожалуйста, не делай этого. Я умоляю тебя. Не надо!

— Скажи мне, что ты порвёшь с ним. Ты никогда его больше не увидишь. Просто скажи мне это, и, может быть, у нас появится шанс.

— Я не могу! Я просто не могу! Пожалуйста!

Я оттолкнул её в сторону. Я почувствовал желание ударить её так сильно, как только мог, но я знал, что гнев внутри будет не так легко контролировать, поэтому я сдержался.

— Я буду приходить по вечерам после 

работы, чтобы мальчики ничего сразу не заметили.

Я открыл дверь и вышел. Дверь захлопнулась за мной, когда я бросил сумку на заднее сиденье и забрался в свой грузовик. Я выехал задним ходом из гаража и уехал.

По дороге я достал свой мобильный и позвонил Клайду, моему брату. Он жил примерно в десяти милях отсюда. Он жил один, так как его жена сбежала с его другом два года назад, и Клайд понятия не имел, где она. Ему было уже все равно, но он был слишком ленив, чтобы что-то с этим делать. Они никогда не разводились, но Клайд не позволил этому остановить его. Теперь он был настоящим пьяницей и обычно пил со своими друзьями почти каждую ночь. Мы с ним говорили об этом, но Клайд не остановился. Я должен был признать, что он редко напивался, просто большую часть времени был под кайфом. Я думаю, он хоронил воспоминания. Но это было всего лишь моё мнение.

Он выслушал мои слова и предложил мне прийти к нему домой. Он сказал, что вернется позже.

Таким образом, я отправился к его дому, взял ключ из-под горшка с цветами на пороге и вошел внутрь. Все выглядело безупречно, как всегда. Клайд был очень аккуратным человеком. Это было успокаивающе видеть. Все оставалось неизменным. Это была просто моя жизнь, которая испортилась. Я открыл холодильник, нашел несколько бутылок пива и устроился удобно, как он предложил. К тому времени, когда он вернулся, я уже приятно выпил. Я пошел в магазин за еще одной порцией пива и продолжал употреблять алкоголь.

Когда он вернулся домой, я просто сказал Клайду, что мы поссорились с Эйприл и все разрушилось. Его реакция была: "Неприятная история". Думаю, это повлияло на результат. Чтобы поддержать меня, он присел рядом и продолжил пить оставшееся пиво, чтобы я не ушел слишком далеко. Он сказал, что мы братья и он всегда будет рядом со мной.

На следующее утро я проснулся с тяжелым похмельем и сильной головной болью. Это было мое собственное вино, которое я так выпил. Несмотря на то, что у меня были свои причины, это не оправдывает мое поведение. Пошатываясь, я зашел в ванную комнату и встал под душ, позволяя холодной воде смыть последние остатки алкоголя из моего тела. Нет смысла оставаться пьяным. Я искал Клайда и нашел записку, где было написано, что он на работе и сообщит о мне. Неудивительно, ведь мы должны были работать в эту субботу. Мы оба работали в одной компании, которая предоставляла строительное оборудование подрядчикам со всего штата. К нам приезжали клиенты за своим оборудованием, и мы были лучшими механиками здесь. Наша задача заключалась в том, чтобы обслуживать буровые установки и решать любые проблемы. Это было нашей работой.

были хорошие деньги и долгие часы работы, но они оплачивали то, что я ожидал для обеспечения своей семьи. Это была моя работа: обеспечивать.

Так что мне пришлось поработать. Я знал, что должен продолжать зарабатывать деньги, которые Эйприл использовала для содержания того большого дома, которым она так гордилась. Я верил, что она видела это так же, как и я,  — дом для нас и безопасность для нашей семьи. Я гордился этим, мой способ обеспечивать, мой способ чтить и лелеять свою семью. Это было не так, как она сказала мне вчера вечером. Эйприл думала об этом по-другому. Это была её безопасность, все в порядке, но она также видела в этом преимущество, чтобы держать меня над головой при любом разводе. Она хотела дом и деньги, которые я зарабатывал, но только для того, чтобы купить красивую одежду для своего любовника. Для поездок в Viсtоriа"s Sесrеt за нижним бельем для её любовника.

Я увеличил подачу воды, чтобы заглушить эти мысли. Несмотря на то, что я опаздывал, мне нужно было уйти отсюда и пойти на работу, где я мог думать, планировать, решать. Вещи, которые я не мог сделать сейчас. Вещи, о которых Эйприл уже думала. Из того, что она сказала прошлой ночью, было ясно, что она спланировала это заранее, зная, что я буду в шоке от её предательства, как только узнаю. Она знала, что тогда я не буду мыслить ясно, поэтому она все спланировала заранее. Поразить меня своей стратегией развода, всё забрав у меня. Сделать так, чтобы причинить боль детям. Сделать так, чтобы это была моя вина, если бы я не одобрил, что моя жена трахается с другим мужчиной. Сделать меня плохим парнем. Она правильно сложила колоду. Ткнула её мне в лицо, чтобы заставить меня позволить ей трахаться с другим мужчиной. Она считала себя умной. У нее было что-то хорошее, и она не собиралась терять это из-за своего ревнивого мужа.

Я оделся и взял коробку с крупными пакетами для мусора. Я знал, что сегодня утром она отправится, отвезет мальчиков к своей матери. Приехав к дому, я вошел внутрь. Я извлек все вещи из своего шкафа и ящиков и бросил их в пакеты для мусора. Из ванной я достал все необходимые предметы, аккуратно сложил их в небольшую сумку и отнес ее вместе с пакетами к своему грузовику. Все это я загрузил на заднее сиденье и вернулся обратно в дом. Мне не хотелось уходить прямо сейчас. После работы я вернусь домой и проведу время с детьми. Мне нужно подумать о многом и принять решения. Одно стало абсолютно ясным: наш брак разрушился, и Эйприл больше не будет моей женой, любовницей или доверенным лицом для меня. Теперь она чужая любовница, а не моя. Когда эта мысль пришла мне в голову, слезы не заставили себя ждать, я уселся на пол того, что раньше было нашей спальней, и прорыдал. Потеря – это очень трудно.

На работе я окунулся в свою работу и даже не делал перерыва на обед. Я был рад зарыть все мысли о доме, жене и детях под напором топливных форсунок, приводных цепей и топливных насосов. Я занимался сломанными приводными механизмами и гидравлическими подъемниками – всем, что бросало мне вызов. Я работал без всяких жалоб на самых сложных заданиях. Я был как одержимый и продолжал делать это еще через десять часов, когда Клайд похлопал меня по плечу для отдыха.

— Давай, парень! Ну хватит! Может быть, стоит отдохнуть? Ты превращаешь всех нас в ленивых негодяев. Он стоял рядом и ждал, пока я остановлюсь, с изумленным выражением на лице.

— Извини, братишка. Просто работаю над тем, чтобы похоронить себя в этом дерьме. Хочу просто забыться. Извини.

Должно быть, у меня был такой вид, будто я вот-вот разрыдаюсь, когда Клайд взял меня за локоть и повел с площадки в зону отдыха. Мы с Клайдом были близки с тех пор, как наши отец и мать погибли в автомобильной аварии десять лет назад. Клайд был шафером на моей свадьбе восемь лет назад. Клайд был крестным отцом моих мальчиков, Криса-младшего и Чарли.

Я сел и уставился на стол, пока Клайд приносил нам обоим по чашке горячего кофе. Кофе был невкусный, но горячий.

— Хорошо, поговори со мной. Расскажи мне всю историю и ничего не упусти. Начинай говорить.

Я начал говорить и не останавливался в течение следующих десяти минут. Я все рассказала Клайду. Весь стыд, унижение, презрение, которые Эйприл проявила ко мне, и я даже рассказал ему об угрозах, которые она высказала. Те, которые она планировала удержать меня от того, чтобы я сделал что-нибудь, что могло бы испортить её праздник траха. Она пыталась сделать невозможным для меня сделать что-либо, чтобы остановить её или отомстить ей, не отказываясь от всего. Она сделала это добровольно и теперь хотела, чтобы я принял это. Я рассказал Клайду о выражении её лица, когда она унижала меня, когда она рассказала Робин о сексе и о том, как это было замечательно. Презрение на её лице, когда она пригрозила мне, что заберет у меня все. Она ясно дала понять, что её возлюбленный слишком важен для нее, чтобы отказаться от него.

Клайд был потрясен. Он хорошо знал Эйприл, всегда думал о ней как о хорошей женщине и хорошей матери. Его брат никогда не намекал на какие-либо проблемы между ними, и он предполагал, что их брак был крепким. Теперь произошло это. Клайд посмотрел на своего брата и увидел боль и страдания, которые тот испытывал. Было больно просто видеть это. Крис был хорошим человеком, надежным отцом, отличным кормильцем и, несмотря на все это, кем-то, кому ребята в гараже знали, что они всегда могут доверять, кто будет рядом с ними. За эти годы он 

Клайд помогал больше, чем ему было положено. Его начал раздражать такой поступок от Эйприл. Что с ней не так? Его гнев только усиливался, когда он взглянул на своего брата и лучшего друга, который был изможденным и избитым.

— Крис, послушай меня. Ты же не собираешься просто так это принять? Тебе нужно что-то предпринять. Позволь мне и ребятам помочь тебе. Это неприемлемо! Он смотрел на меня с озабоченностью, которая отражалась на его лице. Он действительно заботился обо мне, я это чувствовал.

Я поднял глаза с безысходностью на лице.

— Что я могу сделать? Если я разведусь с ней, она заберет у меня все: алименты на детей, алименты для неё, дом, машину... Все. Знаешь же, что я никогда не хотел бы отнять что-то у своих детей. Она использует их как оружие против меня. Она знает, что я не причиню им вреда. И теперь этот идиот, с которым она спит. Он думает, что это нормально – спать с чужой женой. Они оба меня манипулируют, а Эйприл в этом активно участвует.

Клайд покачал головой и выругался:

— К черту!!! Пусть они оба идут куда подальше. Знаешь, я любил Эйприл как свою сестру, но теперь она сама засорила свою постель и должна лежать в этом дерьме. Нам нужно преследовать их обоих. Сначала мы должны выяснить, кто он такой. Это самая простая часть. Позволь мне сделать несколько звонков. Потом мы сможем поговорить.

Я просто пожал плечами.

— Хорошо, но я не знаю, что я могу сделать. Она не рассказывает мне ничего о нем.

— И что? Мы найдем его и отомстим ему, как и всем другим. И ты знаешь, что уже никогда не вернешь Эйприл? То, что она сделала, делает это невозможным. Она разорвет тебе яйца, если ты примешь ее поступок. Она больше никогда не будет уважать тебя. Ни за что, парень. Теперь она просто шлюха другого мужчины.

На секунду я удивился, но потом на моем лице появилась легкая улыбка.

— Ты прав. Она больше не моя любящая жена. Прошлой ночью я узнал, как быстро любовь может превратиться в ненависть. И моя ненависть к ней сегодня сильнее, чем моя любовь к ней прошлой ночью. Она взяла это у меня и превратила во что-то, что вернется, чтобы причинить ей боль. Я сказал ей об этом.

Мы поговорили ещё немного, потом, закончив работу без всяких сверхурочных, отправились в небольшой бар недалеко от работы. Никто из нас не планировал напиваться. Это был бизнес, и нужно было строить планы. Клайд позвал ещё нескольких человек, и мы сели за стол и составили план. Я был поражен поддержкой, которую я получил от моих друзей. Они не задавали никаких вопросов, просто хотели знать, чем они могут помочь. Вместе мы разработали выполнимый план.

В 19:00 того же вечера я заехал на свою подъездную дорожку и 

вошел в свой дом. Забавно, подумал я, входя. Это больше не было моим домом, это был просто дом. Я прошел на кухню, снял куртку и прошел в гостиную. Там я увидел Эйприл, сидящую в своем кресле и наблюдающую за Крисом и Чарли, нашими пятилетними близнецами, играющими в видеоигру. Я стоял там, навсегда запечатлев эту картину в своем сознании.

Я посмотрел на Эйприл. Она наблюдала за мной, пока я смотрел на детей. На её лице была легкая улыбка. Улыбка, которую я теперь понял. Это показывало её презрение ко мне и её презрение ко всей этой семейной идиллии. Все это было ложью. Огромная ложь, с ней в роли лгуньи. Теперь я мог видеть и понимать. Я ответил ей презрительным взглядом, но не улыбкой. Когда я отвернулся, она посмотрела вниз.

Я вышел в кухню и заглянул в холодильник. Я схватил то, что по виду были остатки обжаренной курочки и пюре из картофеля, и положил их в микроволновку, чтобы разогреть. Хотя я не испытывал голода, но мне нужно было чем-то заняться. Я планировал побеседовать с детьми перед сном, однако Клайд отговорил меня от этого. Временно пришлось отложить разговор, но это будет первым шагом в нашей борьбе, начавшейся с Эйприл. Без сомнения, я проиграю эту битву, но я готов рискнуть своей жизнью.

Я уселся за стол со своей тарелкой и начал медленно есть. Еда не доставляла особого удовольствия на вкус, но это было необходимо для поддержания энергии. Мне нужно было сконцентрироваться. Примерно половину тарелки я уже успел съесть, когда Эйприл вошла и присела напротив меня. Я посмотрел на нее, но вернулся к своей тарелке и продолжил есть, тщательно пережевывая. Я решил не говорить ничего. Пока еще не было нужды.

— Ты успокоился после вчерашнего вечера? Можем ли мы поговорить, как взрослые люди?

Я удивленно посмотрел на нее. Разговаривать, как взрослые люди? А что насчет изменяющей жены и ее мужа-корнятника? Это казалось более реалистичным. Вместо этого я решил промолчать.

— Так ты не собираешься говорить со мной сейчас? Тебе хочется вести себя как ребенок и игнорировать меня? Я думала о тебе лучше, Крис. Сейчас нам нужно думать о детях, так что помни свое место в этом доме как их отец.

— Я правда их отец? Это заставляет меня задуматься. Возможно, стоит проверить это с помощью некоторых тестов?

Не более того. Никакого гнева, просто простое утверждение.

Лицо Эйприл омрачилось гневом, и она собиралась что-то сказать, когда я просто продолжил:

— Осторожнее, Эйприл. Дети услышат тебя, если ты начнешь кричать. Ты помнишь детей? Те, о которых ты обвинила меня в том, что я забыл прошлой ночью, когда разозлился? Ну, а теперь ты должна вспомнить. Ты должна подумать о том, что ты сделала с их миром. Ты не только трахнулась с другим парнем, ты трахнула всю нашу семью. Подумай 

хорошенько, Эйприл.

Эйприл остановилась, понизила голос и прошипела:

— Похоже, ты не очень задумывался над тем, что я сказала прошлой ночью. Я ожидала, что ты преодолеешь это и вернешься к нормальной жизни. Здесь, дома, ничего не изменится. Я все ещё люблю тебя, и ты мой муж. Это не изменилось. Ни ты, ни дети не будете лишены ни одной привычной вещи. Я держу свои действия в секрете и занимаюсь своими делами только тогда, когда они в школе, а ты на работе. Тебе не нужно ничего терять, так как я всегда здесь для тебя.

Я не отвечал. Я просто продолжал есть, медленно и методично пережевывая. Я сохранял невозмутимое выражение лица и никак не реагировал. Мои глаза были пустыми, когда я посмотрел на нее. Когда я это сделал, я ничего не почувствовал внутри. Интересно, что мои слова ничего не значили, но мои глаза сказали ей все. Это начало медленно доходить до Эйприл, пока она сидела там. Впервые я увидел, как по её телу пробежала легкая дрожь страха.

— Что ты собираешься делать? Ты собираешься все усложнить для меня? Я надеялась, что ты любишь меня достаточно сильно, чтобы позволить мне провести это время для себя. Я сказала тебе прошлой ночью, что он ничего у тебя не отнял и что я всегда буду рядом с тобой. Почему ты не можешь этого понять?

Апрель была на эмоциональном пике, а я наблюдал за ней, медленно жуя свою пищу. Наконец-то я проглотил и произнес:

— Я считаю, что стоит отложить эту дискуссию до тех пор, пока дети не уснут. Я слышал, что ты говорила прошлой ночью. Мне это не понравилось, но я внимательно слушал. Сейчас я не хочу продолжать этот разговор до тех пор, пока дети не заснут.

Казалось, что после этого Апрель успокоилась и снова начала улыбаться.

— Спасибо за это. Я думаю, что в чем-то из того, что ты сказал, ты был правильным, но словами ты причинил мне боль. Я скоро отведу мальчиков наверх, и мы сможем поговорить.

Она прошла мимо меня и положила руку на мое плечо. Я почувствовал дрожь от ее касания и она быстро отдернула руку. Неудержимое отвращение охватило меня после этого простого прикосновения.

Я был с детьми, пытаясь сохранить свою истинную сущность. Это было сложно — знать, что все изменится. Но я принял тот факт, что действия Апрель разрушили все это для меня. Может быть, мне стоит просто стать хорошим "рогоносцем" и принять ее условия. Подождать, пока она закончит свои дела с другим мужчиной. В конце концов, она же говорила, что все еще любит меня и хочет остаться со мной в браке? Но я знал, что не смогу этого сделать. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем.

Было уже после 21:00, когда Апрель вошла в комнату, где я находился. Она тяжело вздохнула, опустилась в кресло и улыбнулась.

— Я уложила их и они уснули. Сейчас они становятся почти слишком большими для того чтобы ложить спать. Они говорят, что ложатся спать, но я знаю, что после того, как я ухожу, они включают свет и читают. Они хорошие мальчики.

Я посмотрел на нее и кивнул головой в знак согласия.

— Они хорошие дети. Очень жаль, что это будет так тяжело для них. Но я не знаю, как избавить их от боли, через которую им предстоит пройти.

— Что ты имеешь в виду? Я думала, ты понял, что нет необходимости что-либо менять. Просто дай мне то, что я хочу, и тогда мы сможем снова стать такой же семьей, какой были. Просто наберись терпения. Я же сказала тебе, что скоро все закончится. Ты ничего не потеряешь. Я так сильно люблю тебя и хочу остаться твоей женой. Это просто то, что я должна сделать. Ничего больше.

Я посмотрел на эту женщину, которая была моей женой последние восемь лет. Я женился на ней, потому что не мог представить своей жизни без нее. У нас было двое замечательных детей и хороший брак до вчерашнего вечера. Теперь все изменилось, и она не могла понять, почему я чувствовал, что это необходимо. Что ж, сегодня вечером я не собирался вдаваться в подробности, но мне нужно было внести ясность.

— Эйприл, я слушал тебя прошлой ночью. Ты сказала то, что хотела. Ты сказала, что любишь меня и хочешь быть моей женой. Ты говоришь, что он ничего у меня не забирает. Ты не говоришь мне, кто он, потому что говоришь, что это не моё дело. И ты сказала мне, что произойдет, если я попытаюсь развестись с тобой. Ты очень ясно дала понять, что возьмешь у меня все, без всяких угрызений совести, как ты сказала. Ты угрожала забрать у меня все, включая моих мальчиков. Ты очень ясно выразилась в этом.

Эйприл слушала, но на её лице было выражение гнева. Она не была довольна моим изложением её слов, какими бы они ни были. В моих устах это звучало по-другому, но она увидела правду в том, что я сказал.

— Мне кажется, у нас разные точки зрения на это, Крис. Я говорила тебе, что это не связано с нашим браком, но ты не принимал во внимание. Почему ты не доверяешь моим словам о том, что я всё ещё люблю тебя и хочу продолжать наш брак?

— То, что ты сказала мне прошлой ночью, Эйприл, вызвало у меня отвращение. Отвращение к себе и к нашему браку. Когда я выразил свою негодование, ты ответила угрозами: угрозами, которые ты заранее обдумала. Это отвращает меня ко всему, что я делал для нас за все эти годы. Ты унижаешь меня, оскорбляешь меня и обвиняешь в непонимании. Ты точно знала, как я отреагирую. Расскажи мне почему? Почему ты предусмотрела все возможные ответы?

Теперь я начинал сердиться. До этого момента я был спокоен и контролировал себя, но это уже не так. Язвительное лицо Эйприл раздражает меня. Я сказал:

— Есть одна вещь, которую ты забыла прошлой ночью, Эйприл, когда ты угрожала и закручивала меня в угол, из которого я не мог найти выхода. Я тогда и сейчас повторю: даже самая безобидная животная будет бороться, когда её загонят в угол и у неё будет что-то терять!

С этими словами я встал и направился к выходу. Когда я подошел к двери на кухню, где сидела Эйприл, я остановился.

— Я планирую на какое-то время переночевать где-то ещё. Я вернусь после работы, чтобы дети ничего не заподозрили.

— Что значит "переночевать где-то ещё"? Почему ты не останешься здесь? Мы не сможем решить эту проблему, если ты уйдешь. Крис! Не делай этого! Я действительно люблю тебя и не хочу потерять тебя. Я не знаю, что буду делать, если ты уйдешь от меня. Пожалуйста, Крис, давай попытаемся найти решение. Нам нужно найти способ заставить это работать.

— Мне жаль, Эйприл. Единственное, что я знаю сейчас, это то, что я больше не люблю тебя. Ты преуспела в своей неверности и убила всю мою любовь к тебе прошлой ночью. Это единственное, что я знаю наверняка. Я ещё не знаю, что я собираюсь делать, но я знаю точно, теперь пути назад нет!!!

— Крис! А как же твои клятвы любить и лелеять меня? Ты забыл их?

— Я также помню твои клятвы мне. Ты клялась в день нашей свадьбы отказаться от всех остальных, но ты этого не сделала. Ты обещала любить только меня, но ты отдала другому мужчине то, что мы разделили. Я заботился о тебе, любил тебя, соблюдал наши брачные клятвы и отдавал тебе все, что у меня было. Этого было недостаточно. Ты отдала то, что принадлежало мне, кому-то другому. Ты отдала это и разрушила мою любовь в процессе. Так что, да, я могу уйти от этого. Ты уничтожила мою любовь к тебе в клочья. Я могу уйти, и я уйду.

Я вышел и поехал к Клайду домой. Он согласился позволить мне оставаться там столько, сколько я пожелаю. Мне нужно было немного времени, чтобы закончить то, что мы начали. Скоро все закончится, и я начну свою новую жизнь. В течение следующих нескольких дней я работал и проводил время по вечерам со своими детьми, но больше ничего не говорил Эйприл. Она несколько раз пыталась заговорить со мной, но каждый раз я уходил от разговора. Однажды она накричала на меня, но я просто схватил ключи и ушел, не сказав ни слова.

На работе, во время перерыва, один из членов банды зашел сказать Клайду, что все готово, и у них должно быть что-то в течение нескольких дней. Все, что нам 

Теперь необходимо было действовать, а не ждать. Просто приобрести терпение.

Ничего не изменилось до наступления следующей недели. Каждый вечер я возвращался домой к все более напряженной Эйприл. Дети, казалось, не подозревали ничего особенного, хотя Чарли спросил, работаю ли я много. Когда я спросил его, о чем именно он говорит, он сказал, что видит своего папу только на короткое время вечером. Я заверил его, что мы что-то придумаем на этих выходных. Чарли похоже примирился с этим и небольшой кризис миновал. Эйприл продолжала задавать мне вопросы, но я просто игнорировал ее и уходил, как только она проводила детей наверх спать. Пока она спускалась, меня уже не было.

Конец недели наступил, когда Клайд вошел в комнату отдыха и сел рядом со мной. Он передал мне папку. Я посмотрела на Клайда с вопросительным выражением лица, но он просто покачал головой. Я открыла папку и прочитала краткий отчет. Это были две страницы с одним именем вверху каждой из них - Карл Каммингс. Так звали его, он был младшим адвокатом в юридической фирме Линкольна, Райса и Холмса. Ему было всего лишь двадцать четыре, почти на десять лет моложе меня, и он был холост. Его жена развелась с ним более двух лет назад, и у него должно было быть деньги. Он проживал в кондоминиуме, и Эйприл дважды заходила к нему на этой неделе. Она приезжала днем и каждый раз задерживалась там на час или дольше.

Итак, теперь у меня было имя и адрес. Теперь я знал, кто этот человек, и несколько фактов о нем. Но то, что я не знал, так это то, что Эйприл нашла в нем то, чего не видела во мне. Что у него было такого особенного, ради чего стоило расстаться с супругом. Но сейчас это уже не была моя проблема. Так было бы, если бы она обратилась ко мне раньше и сообщила об этом деле. Но не в виде факта, который я должен был принять без вопросов.

— Хорошо, и что теперь? Что мне нужно сделать, чтобы привести это в движение?

Я посмотрел на Клайда в поисках совета. Клайд, казалось, был тем, кто был главным, хотя именно у меня была проблема. Мне повезло, что у меня были друзья и такой брат, как Клайд. Похоже, что быть хорошим парнем и усердно работать на своей работе было достаточно для моих настоящих друзей, и сейчас я нуждался в них больше, чем когда-либо.

— Всё уже в движении. Первый урок должен состояться сегодня вечером. Я позвоню тебе домой, когда все будет готово. Просто убедись, что у тебя есть с собой сотовый. Как только я позвоню, ты можешь дать ей знать и покончить с этим дерьмом.

— Хорошо.

Осознание того, что это будет сделано, не принесло никакого удовлетворения. Это был не тот способ, которым я хотел бы это сделать, но Эйприл и её любовник загнали меня в угол, и теперь я боролся единственным доступным мне способом. Я 

не был юристом, или врачом, или кем-то достаточно богатым, чтобы придумать сложный план. Я был механиком. Кем-то, кто усердно работал своими руками, кем-то, кто делал все возможное для своей семьи единственным известным ему способом. Тяжелая, честная работа. Гордость за его способность обеспечивать тех, кого он любил. И я любил Эйприл всем своим сердцем. Но моя жена не была удовлетворена этим. Что ж, пусть будет так. Мой план соответствовал моему миру, и она очень скоро это увидит.

Я пошел домой, как обычно, и сидел со своей семьей за ужином, как ни в чем не бывало. Эйприл болтала с детьми, и я отвечал, когда мне задавали вопросы, и фактически инициировал некоторые дискуссии. Я нервничал, но не подавал виду. После ужина я провел время с детьми, фактически играя с ними в какую-то видеоигру и помогая им с домашним заданием. Типичный муж и отец. Эйприл закончила мыть посуду и вошла посмотреть. Сегодня вечером она казалась более расслабленной, так как я больше походил на себя прежнего. Она начинала думать, что все будет хорошо.

В то время, когда я развлекался с детьми в компьютерные игры, Карл Каммингс вышел из своего офисного здания и направился к своей машине, чтобы отправиться в свою квартиру на другом конце города. Ему пришла на ум мысль о том, какой Эйприл была странной, когда они встретились два дня назад у него дома. Она сильно желала его и хотела полностью завладеть его вниманием. Впервые она согласилась сделать ему минет только для того, чтобы возбудить его еще больше.

Когда он спросил ее, почему она это сделала после того, как они приняли душ, она ответила, что ее муж все узнал. Он был потрясен этим откровением, но она успокоила его и попросила не беспокоиться. «Странно», подумал он. Открытие для нее факта, что ее муж знал о ее поступке, превратило ее в настоящую распутницу. Но для него это было лучшим сексом из всех предыдущих, поэтому ему было все равно. Проходя через переулок к месту парковки, он почувствовал какой-то толчок и начал потерять равновесие, падая в сторону.

Борясь за равновесие, он почувствовал, что его руки схватили и потащили вдоль переулка ко внутреннему дворику на конце. Два мужчины держали его за руки с каждой стороны и притиснули к стене здания. Он пытался разглядеть их лица, но они были закрыты черными лыжными масками. Но оба были больших телосложения, и это начало его беспокоить. У него не было при себе много денег, и он не носил драгоценных часов, так что зачем им все это?

Пред ним стоял третий человек, также одетый в лыжную маску и перчатки. Он положил свою огромную руку под подбородок Карла и приподнял его лицо. Грубый голос спросил:

— Ты знаешь женщину по имени Эйприл Филлипс, придурок?

Услышав это имя, Карл внезапно почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. О Черт. Господи Иисусе! Так вот в чем все дело? Её гребаный муж-слабак? Она 

никогда не говорила ему, что он такой большой. Дерьмо!

— Нет, я не знаю никого с таким именем.

Его трясло, но он должен был попытаться все отрицать.

Здоровяк ударил его по ребрам, вызвав такую сильную боль, что у него перехватило дыхание. Он видел звезды, кружащиеся перед ним. Боль была сильной и сильно напугала его.

Я спрошу тебя ещё раз.

— Ты знаешь женщину по имени Эйприл Филлипс, мудак?

Ложь не сработала, поэтому Карл не стал больше отпираться.

— Да. Я её знаю.

"Пожалуйста, Боже, позволь мне выбраться отсюда живым", подумал он.

— Ты никогда больше не увидишь её и не поговоришь с ней. Ты меня понимаешь? Здоровяк ждал его ответа.

— Я тебя понимаю.

Ладно, может быть, это было просто предупреждение. Ладно, он мог бы это принять.

— Я хочу быть уверен, что ты это точно понимаешь. Мы с друзьями не уверены, что такой говнюк, как ты, который трахает чужих жен, очень умен. Итак, мы собираемся убедиться, что ты действительно понимаешь.

С этими словами его бросили прижимать к стене. Когда он попытался восстановить равновесие, первый удар пришелся ему ногой в промежность, и он согнулся пополам. Однако ему не дали упасть, и следующий удар пришелся по ребрам. Он почувствовал щелчок и понял, что ребро сломано. Следующий удар сломал ему челюсть, и боль чуть не свалила его с ног. Он почувствовал следующие несколько ударов между ног, но после этого, к счастью, потерял сознание. Должно быть, они продолжали колотить по нему, пока наконец не остановились. Они снова привели его в сознание и сказали ему, что они хотели, чтобы он запомнил несколько слов. Они повторяли это снова и снова. Он больше ничего не помнил, пока не очнулся в отделении неотложной помощи Мемориальной больницы.

Его травмы, хотя и не были опасными для жизни, заставили его попасть в общий приемный покой больницы. Боль от забитых болеутоляющими сильно мучила его. Он прошептал небольшую молитву благодарности за то, что ему удалось выжить. Его заверили, что она, возможно, позвонит ему, и указали на то, что он должен будет сказать ей. Он запомнил каждое слово того сообщения:

«Простите меня, миссис Филлипс. Это была моя ошибка, и я сожалею об этом. Никогда больше мы не увидимся и не заговорим друг с другом. У меня больше не будет контактов ни с вами, ни с вашими детьми. Я жалею о том, что когда-либо пересек вашу дорогу. Прощайте».

Карл откинулся на спинку кровати и стал ожидать звонка. В своей голове он повторял эти слова снова и снова, чтобы не ошибиться ни в одном из них. Ему предупредили, что если что-то пойдет не так по их плану, они узнают об этом и он заплатит двойную цену. Он еще раз повторил эти слова про себя, чтобы быть абсолютно уверенным. Он пообещал самому себе, что больше никогда не будет приставать к замужней женщине, какой бы она ни была.

• • •

Мобильный телефон прозвенел в точно 20:00, когда я играл с близнецами, и я извинился, чтобы взять его в другой комнате. Я ответил на звонок, увидев на экране имя Клайда. Я послушал короткое сообщение: «Все готово. Первый урок пройден. Его приняли в больнице».

Затем связь оборвалась. Я положил телефон и вернулся в гостиную с широкой улыбкой на лице. Эйприл заметила мое настроение, но не задала лишних вопросов. Но она сама улыбнулась, предполагая хорошие новости.

Наконец Эйприл отвела детей наверх и вопросительно посмотрела на меня. Я сказал:

— Я буду здесь, когда ты спустишься.

Она широко улыбнулась, а затем поднялась, чтобы уложить детей. Я вошел в гостиную, сел в его кресло и стал ждать. Теперь это началось. Расплата!

Вошла Эйприл с кофейником и двумя чашками.

— Я думаю, мы могли бы ещё немного поговорить. Ты кажешься более смиренным с тем, как обстоят дела. Я так рада. Я боялась, что потеряю тебя, и это разбило бы мне сердце. Я знаю, ты мне не веришь, но я так сильно тебя люблю. Я не могу потерять тебя, только не из-за чего-то подобного. Это так тривиально по сравнению с тем, что у нас есть. Ты должен это знать.

Я наблюдал за ней, пока она говорила. Она все ещё была прекрасна для меня. В конце концов, это была женщина, которую я так долго любил. Я планировал провести с ней остаток своей жизни. Стареть вместе. Планы, мечты, теперь все прахом. Что ж, пусть конец начнется прямо сейчас.

— Эйприл, я должен тебе кое-что сказать, и я хочу, чтобы ты выслушала меня очень внимательно. Я знаю, что твоего любовника зовут Карл Каммингс, и он младший юрист фирмы Линкольн, Райс и Холмс. Я знаю о нем все, и я знаю, что ты видела его дважды на этой неделе.

Эйприл была удивлена и, казалось, хотела что-то сказать, но я махнул ей, чтобы она замолчала.

— Вот в чем дело. Ты угрожал мне разводом. Когда я выразил свой гнев, ты пригрозила отобрать все, что у меня есть. Я точно помню твои слова. Они выжжены в моем мозгу. Ты сказала: «Я заберу все, что у тебя есть». Ты сказал больше, но это были те слова, которые я запомнил. Это были слова презрения, которые разрушили наш брак. Это были слова, которые должны были загнать меня в тот угол, где у меня не оставалось другого выбора, кроме как позволить тебе быть шлюхой и отдаться другому мужчине, пока я стою и наблюдаю. Я сказал тебе на следующую ночь, что загнанные в угол крысы сопротивляются.

Теперь я заметил первые признаки страха и дискомфорта на ее лице. Она не представляла, что ждет ее, но была достаточно сообразительной, чтобы понять, что это будет не по ее вкусу. Ее плечи поднялись, а голова наклонилась в инстинктивной защите.

— Я слышал, как ты сказала Робину, что я никогда не заставлял тебя чувствовать то же самое, что он смог вызвать у тебя. И что ты его "особая" девушка. Мне не жаль, что все это должно закончиться таким образом, который тебе не понравится. Но мистер Каммингс был ясно проинформирован о том, что его время с тобой окончено. Он больше никогда не увидит тебя и не сможет устроить свой испачканный член внутри твоей изменчивой киски. Никогда! Его также предупредили о том, что он больше не должен общаться с моими мальчиками. Он согласился.

Я видел шок и недоверие на ее лице и продолжил.

— Я подам на развод, но ты не получишь алиментов. Я подам заявление на основании измены. Алименты будут только на детей. Мои сыновья ни в чем не нуждаются. Пока ты заботишься о них, я позабочусь о том, чтобы у тебя было достаточно средств. Однако, если ты захочешь что-то для себя, то придется работать. Я заполню все необходимые документы и они будут оформлены для тебя.

Эйприл встала, ее лицо выражало гнев.

— Ты сошел с ума, если думаешь, что я соглашусь на это. И я отведу тебя в суд, как я и предупреждала. Просто подожди и посмотри...

Эйприл была напугана, но все еще настроена боевой готовностью. Она решила играть до конца свою роль и также планировала делать.

— Почему бы тебе прямо сейчас не позвонить своему мистеру Каммингсу? Посмотрим, что он скажет. О, подожди. Я думаю, возможно придется позвонить в больницу. Тот звонок, который я получил ранее, сказал мне, что он в отделении неотложной помощи в Мемориале. Я предполагаю, что к этому времени его уже приняли. Просто позвони ему на мобильный, чтобы узнать. Ты можешь использовать мой телефон. У меня уже есть его номер.

Сьюзен в ужасе посмотрела на меня.

— Что ты наделал? Что ты сделал с Карлом? О, боже мой. Крис! Что ты сделал?

— Почему, Эйприл, ты вообще спрашиваешь меня? Я был здесь, дома, с тобой весь вечер. И я был на работе раньше, так что я ничего не мог никому сделать. Почему ты думаешь, что я что-то сделал? С какой стати мне что-то делать с твоим любовником? Ты ясно дала мне понять, что я должен держаться от этого подальше. Меня это не касается.

У меня было такое выражение лица, которое, несомненно, должно было напугать Эйприл. Она никогда не видела меня таким. Я был спокойным, кротким человеком, который никогда никому не причинял вреда. Я никогда даже не мог физически дисциплинировать детей, оставляя это ей. Теперь она видела меня по-другому. Моё лицо было холодным и жестким, а глаза — мертвыми.

Эйприл вошла в соседнюю комнату, и я услышал, как она разговаривает по телефону. Должно быть, она была в шоке, потому что вернулась со слезами на глазах. Она упала в кресло и уставилась в пространство. Я спокойно сел и взял газету. Я знал, что она слышала по телефону. Её любовник был в процессе того, чтобы бросить её. Оставалось либо так, либо терпеть побои каждый раз, когда он её видел. Это было обещание, данное ему тремя очень крупными мужчинами,  

которые подобрали его сегодня, когда он выходил с работы. Они точно объяснили ему, почему к нему пристают, и чего ему следует ожидать, если он когда-нибудь снова увидит или поговорит с Эйприл. Они хотели быть уверены, что он понял.

Эйприл вытерла слезы, глубоко вздохнула, посмотрела на меня и сказала:

— Похоже, ты одержал победу. Карл заявил, что больше никогда не желает видеть меня и что все мои вещи будут мне возвращены. Он больше не хочет поддерживать со мной общение.

— Тогда нет причин беспокоиться. У меня есть юрист, который разберется со всем этим. Все будет быстро завершено. Я положил газету и поднялся, чтобы уйти. В выходные я поговорю с детьми и объясню им причины нашего развода. Может быть, они достаточно взрослые, чтобы понять. Если нет, они вырастут и осознают.

Уходя, я оглянулся и увидел рыдающую Эйприл.

— Если я правильно помню твои слова, Эйприл, ты сказала, что ваш роман — это временное явление и всё может вернуться к прежнему состоянию.

Я испытал горечь и злое чувство и рассмеялся.

— Ты всё ещё молода и красива, Эйприл. Возможно, тебе удастся найти кого-то, кто смирится с твоими странными фантазиями. Кого-то, кто поддержит открытый брак. Кого-то, кто позволит тебе заниматься сексом с любым количеством мужчин. Я не мог быть таким человеком, но я всего лишь один. Удачи.

• • •

Дети не в состоянии понять это, но мы осознаем. Взрослым приходится жить с последствиями своих действий.

Последствия — неприятная штука!