Расквитался

Билл Требелов стоял застывший и беспомощный, наблюдая, как его любимая жена тепло прижимается к их ближайшему соседу Роджеру. Эмили улыбалась так лучезарно, что, казалось, она светилась изнутри. На ней было легкое желтое платье, которое почти не оставляло простора для воображения. Её стройное тело идеально вписывалось в объятия Роджера, как будто они были двумя кусочками головоломки.

Они смеялись, окруженные друзьями и соседями со знакомыми, но странно неразличимыми лицами. Роджер что-то прошептал Эмили на ухо, и это заставило её захихикать, как маленькую девочку. Она игриво хлопнула его по плечу, а затем приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его.

Билл открыл рот, чтобы закричать, но не смог произнести ни слова. Он изо всех сил пытался дышать. Ему казалось, что он находится под водой. Он начал паниковать и почувствовал, как его грудь сжалась, а пульс участился. Роджер посмотрел ему прямо в глаза и признал его присутствие злобной улыбкой. Он подмигнул и снова поцеловал Эмили, прямо там, на глазах у всех их друзей и соседей.

На этот раз, когда он целовал её, его язык гротескно высунулся изо рта, а руки смело исследовали её тело. Он приподнял подол платья Эмили, подставляя её обнаженные ягодицы теплому летнему воздуху, и сжал её упругую попку своими ухоженными руками. Она ответила игривым воркованием и ответила на его поцелуй с беспричинной похотью.

Роджер прервал их поцелуй и снова перевел взгляд на Билла. На этот раз его улыбка сменилась смехом. Он указал пальцем на Билла, и все головы повернулись, чтобы проследить за его направлением. Окружающая аудитория разразилась хриплым смехом. Некоторые смеялись так сильно, что пролили свои напитки. Даже Эмили не смогла скрыть свой смех за изящной ручкой.

Билл проследил за взглядом толпы и опустил голову. Он был голый. Совершенно голый.

Он проснулся с дикими глазами и хватал ртом воздух. Он повернулся к столику рядом с кроватью, и в этот самый момент зазвонил будильник. Он выключил его и повернулся на другую сторону кровати. Как и каждое утро в течение последних трех лет, он был разбитый и не выспавшийся.

•  •  •

Сначала Эмили подумала, что это просто грипп. У неё началась рвота, и она не могла проглотить ни пищи, ни жидкости. Затем начался запор, и это привело к вздутию живота и невыносимой боли в животе. Когда однажды вечером Билл нашел её свернувшейся калачиком в позе эмбриона на полу их ванной, именно тогда он наконец настоял, чтобы она пошла в отделение неотложной помощи и попросила кого-нибудь осмотреть её.

Когда врачи назначили УЗИ, первая мысль, которая пришла Биллу в голову, была о том, что она беременна. "Я не хочу ещё одного ребенка", подумал он. "Мы наконец-то выпихнули двух других из дома! Я слишком стар, чтобы начинать все сначала"! В последующие годы он будет проводить бесчисленные одинокие ночи, размышляя об эгоизме этой мысли и ругая себя за то, что она пришла ему в голову.

"Нет причин для паники",  — заверил 

их доктор, но выражение его лица говорило об обратном.

Врач описал "подозрительную" область на яичниках Эмили и объяснил, что потребуется лапароскопия, чтобы лучше рассмотреть эту область. Хотя внутри у него все сжалось от беспокойства, Билл сохранял спокойное поведение и настаивал на том, что причин для беспокойства нет.

— Мы пройдем через это,  — заверил он её, нежно поглаживая её по руке, пока она ждала, когда её увезут на процедуру. Что бы с нами ни случилось, мы справимся с этим. Помнишь, когда Джейни заболела? Мы думали, что потеряем её навсегда. Но этого не произошло. Мы прошли через это вместе. Помнишь, когда мы только поженились? Мы жили в этой дерьмовой маленькой квартирке в этом захудалом районе?

Эмили храбро улыбнулась ему.

— У нас не было ни гроша. А потом я сделала ещё хуже, забеременев.

— Да, ну, я полагаю, что я тоже имел к этому какое-то отношение,  — ответил он с улыбкой. И ты беспокоилась, что у нас не будет достаточно денег, чтобы вырастить ребенка. Но я же говорил тебе, что все будет хорошо. Я сказал тебе, что хожу на занятия по вечерам, и я заработаю достаточно денег, чтобы тебе не нужно было работать, и ты могла бы сидеть дома и растить нашего ребенка. В конце концов, я заработал бы достаточно денег, чтобы мы могли переехать в более приятное место.

— И мы это сделали,  — сказала она, сжимая его руку и глядя на него блестящими глазами. Ты так усердно работал и так хорошо обеспечивал нашу семью. Я не могла бы и мечтать о лучшем муже и отце для наших детей.

— Ну, не говори так, как будто все кончено. Нам ещё многое предстоит сделать.

— Я боюсь, Билл.

— Я... я тоже боюсь, Эм. Но мы пройдем через это, я обещаю.

Пока Эмили лежала в послеоперационной палате после процедуры, её врач вошел в приемную с тем же серьезным выражением лица, которое Билл видел раньше. Была обнаружена опухоль, объяснил врач, и был взят образец. Результаты будут известны в ближайшее время, и все ещё оставалась надежда, что она была доброкачественной.

— Однако, учитывая её симптомы,  — прямо добавил доктор,  — вам следует приготовиться к худшему.

Билл побрел по коридору, пол едва ощущался под его ногами, а стены становились туманными и бесцветными. Эмоции захлестнули его так внезапно, что он не был готов к этому. Он быстро свернул в ближайший туалет, вошел в самую дальнюю от входа кабинку, запер дверь и рухнул на пол. Его учили верить, что настоящие мужчины не плачут. Но впервые за свою взрослую жизнь он заплакал, как ребенок.

•  •  •

Рак яичников. Четвертая стадия. Это казалось невозможным диагнозом. Жестокая шутка. Всего за несколько дней до того, как её положили в больницу, Эмили была такой же счастливой и здоровой, как и всегда. Как болезнь могла так развиться за такой короткий промежуток времени?

Билл отказался принять этот диагноз. Он сказал своей жене, что они 

обратятся за вторым мнением. Если бы это мнение было таким же, то они бы искали третьего и четвертого. Независимо от того, сколько врачей для этого потребуется, они найдут кого-нибудь, у кого хватит смелости поставить более оптимистичный диагноз.

— Билл, я люблю тебя,  — сказала Эмили, улыбаясь. Но, дорогой, тебе нужно посмотреть правде в глаза. Это происходит, и ни ты, ни я ничего не можем сделать, чтобы остановить это.

— Чушь собачья,  — сказал он. Он чувствовал, как гнев выплескивается на поверхность.

— Милый... Мне так жаль, что я заставляю тебя пройти через это.

Он посмотрел на нее с изумлением. Сейчас она переживала этот непостижимый момент, вглядываясь в темные глубины собственной смерти, и её главной заботой был он. В течение следующих нескольких месяцев он будет продолжать поражаться силе и характеру этой женщины.

Вместе они решили, что она пройдет курс химиотерапии, чтобы максимально продлить её жизнь. Билл никогда не был хорошим помощником и старался по возможности не находиться рядом с больными людьми. Однако, не имея другого выбора, он быстро научился и стал первоклассной медсестрой. Он помогал ей ложиться в постель и встать с нее, отводил в ванную и убирал рвоту из ведра, которое она держала у кровати. Ближе к концу он научился чистить её дренажную трубку и менять капельницы.

Конец наступил быстрее, чем он ожидал. Однажды вечером они смотрели телевизор. Эмили лежала на своей импровизированной больничной койке, которую Билл по её просьбе установил в гостиной. Внезапно он почувствовал, что что-то изменилось. Он посмотрел на неё, и она казалась более спокойной и умиротворенной, чем обычно.

Он нерешительно подошел к её кровати и взял её руку в свою, стараясь не сжимать слишком сильно. Она не пошевелила ни единым мускулом. Борясь со слезами, навернувшимися на глаза, он приложил пару пальцев к главной артерии на её шее. Пульса не было.

•  •  •

Месяцы проходили в мрачном тумане. Поначалу друзья и родственники часто навещали его, но со временем эти визиты становились всё реже и реже. Его дети жили за пределами штата, но они часто звонили, чтобы узнать, как он. Билл был занят по дому, делая дела, которыми пренебрегал, пока он заботился об Эмили.

Он обнаружил, что пока его разум занят, он может не думать о ней. Не то чтобы он не хотел думать о ней, но он обнаружил, что, когда он это делает, это выводит его из строя на несколько часов. Со временем он научился немного лучше контролировать это и сосредоточиться на приятных воспоминаниях, а не на ужасе её последних предсмертных недель.

В течение дня было легко занять его мысли работой или различными проектами по дому. Ночью он оставался наедине со своими мыслями. Большую часть ночей он просто плакал, пока не заснул. Дошло до того, что он боялся ложиться спать, и обнаружил, что ложится все позже и позже и спит все меньше и меньше.

Именно во время одной из таких бессонных ночей,  

когда он лежал в постели с широко открытыми глазами, уставившись в черный потолок над головой, его жизнь — или, по крайней мере, восприятие его жизни — изменилась навсегда. Он думал об электронном письме, которое Эмили написала ему несколько лет назад. Это было мило и романтично, и это наполнило его сердце всепоглощающей радостью, когда он прочитал это. Он лучше понял, как много он значил для своей жены и как сильно она любила его всем сердцем. Он бы все отдал, чтобы снова прочитать эти слова, подумал он.

Избавившись от шарады с попытками заснуть, он встал с кровати и прошел в свой кабинет, чтобы включить ноутбук. Он прокрутил свой почтовый ящик до самого низа и подтвердил свои опасения, что удалил все свои старые электронные письма. Он стукнул кулаком по столу и вздохнул.

Затем ему пришла в голову мысль, и он переключился на электронную почту Эмили. Она не очень тщательно следила за порядком в учетной записи электронной почты, и временами это сводило его с ума, потому что она часто удаляла электронные письма, которые, по его мнению, она должна была сохранить. Но она недостаточно разбиралась в компьютерах, чтобы знать, что её удаленные электронные письма на самом деле не были удалены, пока она не очистила их из корзины.

Конечно же, когда он прокрутил папку «Удаленные» в её аккаунте, он нашел сообщения за несколько лет до этого. Он вспомнил, что электронное письмо, которое она ему отправила, было написано примерно пять лет назад, и он просмотрел сообщения за тот год, одно за другим.

Он сделал паузу, когда обнаружил сообщение от их ближайшего соседа, Роджера. Оно было озаглавлено «О прошлой ночи» и датировано 5 июля. Кажется, он припоминал, что в том году присутствовал на барбекю в честь Дня независимости по соседству. На самом деле, это был последний год, когда они с Эмили ходили на это ежегодное мероприятие.

С любопытным выражением лица Билл нажал на электронное письмо, и оно открылось.

«Привет, Эмили!

Я просто хочу сказать, что мне действительно понравилась прошлая ночь. Я хотел сделать это в течение многих лет. Жаль, что нас прервали. Если ты когда-нибудь захочешь закончить то, что мы начали, ты знаешь, где я живу.

Роджер.

P. S.  — Не беспокойся о Филе. Я поговорил с ним, и он никому не собирается рассказывать».

— Какого хрена?  — пробормотал Билл себе под нос. Что имел в виду Роджер? Что ему понравилось делать, что он хотел сделать годами? Что он имел в виду, говоря закончить то, что они начали? И какое отношение к этому имел Фил?

Билл никогда не рассматривал даже отдаленную возможность того, что Эмили когда-либо изменяла ему в течение любого момента из их двадцати пяти лет вместе. Она была такой преданной, как и никто из их знакомых и друзей. Конечно, они пережили несколько трудных периодов, как и любая супружеская пара, но их отношения были прочными, как скала.

С другой стороны, он вспомнил, что Эмили 

сильно пила в тот вечер. Обычно она не напивалась, но в тот конкретный вечер кто-то из соседей принес домашнее вино, которое Эмили сочла прекрасным, и она немного перестаралась. Когда она предложила им составить другие планы на День независимости в последующие годы, он предположил, что ей было неловко из-за того, что она была так пьяна перед соседями. Но, может быть, была и другая причина.

Он быстро поискал ответ на это электронное письмо или любые другие электронные письма от Роджера, но ничего не нашел. Он закрыл почтовую программу, и на обоях рабочего стола было изображено улыбающееся лицо его прекрасной жены в день её тридцатилетия. Он уставился на фотографию с новой точки зрения. Возможно ли, что она не была такой любящей и верной женой, какой он её считал?

В ту ночь начался повторяющийся кошмар.

•  •  •

На следующее утро Билл стоял у окна своего дома, потягивая кофе. Он посмотрел через улицу на дом, где жили Роджер и Челси со своими двумя детьми. Их дом был самым большим в округе, а лужайка перед ним была безукоризненно ухожена. Черный Лексус, сверкающий чистотой, как всегда, был припаркован на подъездной дорожке.

Биллу никогда не нравился Роджер, с самого первого дня, как он переехал в этот район. Роджер был судебным адвокатом в Филадельфии, и, по-видимому, очень успешным. Он был из тех парней, которые притворялись скромными, но в то же время использовали любую возможность, чтобы дать вам понять, что он лучше вас во всех отношениях. Он был более красивым, более подтянутым, зарабатывал больше денег, лучше проводил отпуск, владел более красивым домом и более хорошей машиной и женился на более красивой женщине.

Его жена Челси была типичной трофейной женой. Она была на несколько лет моложе, с длинными светлыми волосами, огромными сделанными сиськами и искусственным загаром. Практически все по соседству подозревали, что Роджер постоянно изменял ей, но она была слишком глупа, чтобы понять это. Их дети были ужасно избалованы, и им давали все, что они когда-либо хотели.

План состоял в том, чтобы потягивать кофе и ждать пока Роджер выйдет из дома. Билл предъявит ему электронное письмо и, если подозрения верны, выбьет несколько жемчужно-белых зубов этого мудака. Однако, когда он отхлебнул кофе, дыры в этом плане стали очевидны.

Роджер просто отрицал бы любой проступок. Электронное письмо было достаточно расплывчатым, чтобы его можно было интерпретировать любым количеством способов, и он был достаточно опытен в обращении со словами, чтобы повернуть его так, как он захочет. Даже если бы он признался, и Билл вырубил его, Роджер в мгновение ока подал бы на него в суд, и этот придурок стал бы владельцем его дома.

Билл допил остатки кофе как раз в тот момент, когда Роджер вышел из своей парадной двери, одетый в дорогой костюм. Он с важным видом подошел к своему Лексусу, сел за руль и выехал задним ходом с подъездной дорожки. Билл проследил за тем,  

как машина мчалась по дороге, и заметил другого соседа Фила, который стоял у себя во дворе и поливал растения.

— Это возможность,  — пробормотал Билл себе под нос.

Адреналин хлынул по его венам, когда он быстро зашагал к дому Фила. Фил обернулся как раз в тот момент, когда Билл добрался до его подъездной дорожки, улыбнулся и помахал рукой. Однако его улыбка исчезла, когда он заметил выражение лица Билла.

— Все в порядке, Билл?  — спросил Фил.

— Нет, не совсем,  — ответил Билл. У меня есть к тебе вопрос.

— Ну, хорошо,  — нерешительно сказал Фил. Спрашивай.

— Почему ты не сказал мне, что Роджер трахал мою жену?

Вся кровь схлынула с лица Фила, и у него отвисла челюсть. Он сделал шаг назад и чуть не споткнулся о живую изгородь.

— Что... как... э-э... черт, Билл. Я не хотел создавать никаких проблем, вот и все. Когда ты узнал об этом?

— Только что,  — сказал Билл.

— О, черт,  — сказал Фил, опуская голову. Мне жаль, Билл. Я...

— Почему бы тебе не рассказать мне, что случилось?  — спросил Билл. Ярость внутри него заставляла его мышцы дрожать.

— Послушай, Билл, это было давно. И Эмили... Я имею в виду, что теперь она ушла. Нет никакой необходимости выкапывать...

Билл сделал шаг к Филу. Его глаза пронзили его насквозь, и он яростно смотрел в его лицо, сжимая кулаки.

— Расскажи мне, что случилось, прямо сейчас.

— Хорошо, хорошо,  — сказал Фил, поднимая руки в защиту, но я действительно думаю, что ты совершаешь ошибку, раскапывая это.

Билл стоял неподвижно и терпеливо ждал, пока Фил глубоко вздохнул и нервно заерзал. Он выглядел так, словно его вот-вот стошнит.

— Это было на вечеринке Четвертого июля, несколько лет назад,  — начал он. Ты помнишь, что это было в том доме на другом конце квартала? Ну, я не хотел идти весь этот путь пешком, поэтому поехал туда. Позже той ночью я вышел, чтобы взять кое-что из своей машины, и тогда я увидел какое-то движение в машине Роджера.

— Что ты видел, Фил?

— Я... сначала я не был уверен, но, когда я подошел ближе, я также услышал какой то шум. Я посмотрел в заднее окно, и вот тогда я их увидел. Роджера и... Эмили.

— Что они делали, Фил?  — спросил Билл. Вены у него на лбу вздулись, а глаза горели.

— Давай, чувак. Ты знаешь, что они делали. Я не собираюсь объяснять это по буквам.

— Мне нужно услышать слова, Фил.

— Они трахались!  — сказал Фил слишком громко. Он быстро огляделся по сторонам, а затем заговорил более тихо. Она вроде как лежала на заднем сиденье, а он был сверху... ты знаешь...

Руки Билла непроизвольно снова сжались в кулаки, и он почувствовал непреодолимое желание ударить ближайший предмет. Фил, должно быть, прочитал его мысли.

— Эй, чувак, ты сам просил,  — сказал он, все ещё поднимая руки. Я не хотел тебе говорить.

— Да, ты настоящий друг,  — выплюнул Билл. Ты скрывал это от меня в 

течение пяти лет.

— Я не думал, что это принесет кому-то пользу. Это не моё дело вмешиваться.

— Я знаю, что Роджер немного поболтал с тобой после этого. Дай угадаю: он предлагал тебе бесплатные услуги своей адвокатской конторы в обмен на твое молчание?

— Господи, Билл! За кого ты меня принимаешь?

— Знаешь, что, Фил?  — сказал Билл, отступая. Я не знаю. Я больше не знаю, что ты за человек.

•  •  •

Эмили опустилась на колени и провела руками по шортам Роджера цвета хаки спереди. Она расстегнула его ширинку и засунула руку внутрь, извлекая толстый и длинный член. Она улыбнулась, заворковала и провела языком по его длине. Он запульсировал в ответ и стал ещё больше и тверже.

— Ммм,  — промурлыкала она,  — это все для меня?

Она широко растянула рот, чтобы вместить массивную головку, и пососала её, как леденец. Она изо всех сил пыталась засунуть побольше его в рот и немного подавилась, прежде чем полностью вынуть. Она судорожно глотнула воздух, а затем снова проглотила его, загоняя все глубже и глубже в горло.

В то время как Эмили продолжала покачивать головой вдоль его жесткого и массивного шеста, Роджер поднял импортное пиво в направлении Билла и кивнул. Другие соседи повернулись к нему лицом, все с теми же хитрыми ухмылками.

Кошмары всегда заканчивались одинаково: все соседи смеялись и показывали на Билла, когда он стоял голый и застывший на месте. Сколько соседей было посвящено в эту тайну? Сколько из них смеялись над ним за его спиной, точно так же, как они делали это во сне?

Все, что, как он думал, он знал о своей жене и своем браке, было ложью. Она была всего лишь грязной, изменяющей шлюхой, и их брак был полным притворством. То сочное письмо, которое она написала ему, которое он лелеял все эти годы, было просто признанием вины. Как она могла так сильно любить его и так ценить их брак, если могла раздвинуть ноги для такого гребаного уёбка, как Роджер? Для скольких других она раздвигала ноги?

Билл уставился на дом через улицу с его идеальной лужайкой. Конечно, Роджер не имел никакого отношения к состоянию этой лужайки. Он нанимал кого-то, чтобы подстричь её и удобрить. Этот человек за всю свою жизнь не выполнил ни одной тяжелой работы. Насколько праведным было бы пойти туда прямо сейчас и высыпать кучу каменной соли на эту лужайку? Может быть, написать слово МОШЕННИК огромными буквами, чтобы все по соседству знали, кто этот мешок дерьма на самом деле.

Раскаленная добела ярость вспыхнула в нем. Он схватил ближайший предмет, что символично, рамку с фотографией Эмили, и швырнул её в стену, разбив на осколки. Он оглядел комнату в поисках чего-нибудь ещё, что можно было бы бросить, и почувствовал отвращение, увидев повсюду фотографии и напоминания об Эмили. Он спустился в подвал и появился с большим контейнером, который наполнил всеми найденными предметами, напоминавшими ему о ней.

Он засунул контейнер в 

шкаф и захлопнул дверцу. Тяжело дыша, он опустился в своё любимое глубокое кресло и открыл бутылку пива.

Жажда мести заменила горе в качестве его новой всепоглощающей одержимости. Роджеру просто нельзя было позволить сойти с рук то, что он сделал. Он заслужил наказание, и Билл будет тем, кто его наложит. Роджеру нужно было знать, каково это — быть униженным. Ему нужно пережить потерю, как пережил Билл. Он заслужил потерять свою жену, свой дом, своих детей и свою любимую машину. Все, что имело для него значение, нужно было вырвать у него.

Биллу потребовалось несколько дней, чтобы разработать план. Потребовалось ещё несколько, чтобы найти подходящую женщину для выполнения этого плана. Как только он нашел её, он встретился с ней в кафе, чтобы убедиться, что она подходит по параметрам и что она готова и способна выполнять приказы. Деньги не имели значения, и он щедро заплатил ей.

•  •  •

После нескольких дней планирования наконец настал день расплаты. С учащенно бьющимся сердцем Билл постучал в дверь дома напротив. Челси ответила, выглядя озадаченной.

— Что случилось, Билл?  — мило спросила она.

— Все в порядке,  — сказал Билл,  — но мне нужно, чтобы ты поехала со мной. Мне нужно тебе кое-что показать.

— В чем дело?  — спросила она, выглядя обеспокоенной.

— Это что-то очень важное для тебя,  — объяснил он. Это все, что я могу сказать прямо сейчас. Просто поедем со мной. Пожалуйста.

Она продолжала допрашивать его, пока они ехали короткое расстояние до загородного клуба, но Билл был непоколебим в своем отказе отвечать на её вопросы. Ему почти стало жаль её. Однако она заслуживала знать правду так же, как и он.

Он заехал на стоянку загородного клуба, и Челси внезапно охватила паника.

— Почему мы здесь? она спросила. Что-то не так с Роджером? Ты знаешь, что он сегодня играет здесь в гольф?

— Да, я знаю,  — спокойно ответил Билл. Он посмотрел на время на приборной панели. Следуй за мной,  — сказал он, выходя из машины.

Он повел её пешком вокруг загородного клуба и по короткой тропинке через лесистую местность к соседнему участку. Он был пуст, за исключением одной одинокой машины, припаркованной в самом дальнем конце.

— Это похоже на наш Лексус,  — заявила Челси. Почему он припаркован вон там?

— Вот давай и посмотрим,  — сказал Билл, изо всех сил стараясь подавить улыбку.

Когда они подошли к машине, Билл замедлил шаг, позволяя Челси идти впереди него. Он полез в карман и достал свой мобильный телефон, щелкнул по нему, чтобы переключиться на камеру, а затем снова щелкнул, чтобы переключиться в режим видео. То, что должно было произойти, было бы настолько прекрасным, что он знал, что захочет переживать этот момент снова и снова.

Челси с опаской подошла к машине. Когда она подошла достаточно близко, чтобы увидеть, что происходит на заднем сиденье, она громко ахнула и закрыла рот руками. Она на мгновение замерла на месте. Затем она бросилась к ручке задней двери и с силой распахнула 

её.

— Ты гребаный сукин сын!  — закричала она.

Она наклонилась на заднее сиденье и ударила кулаками в торс Роджера, когда он поднял руки в знак защиты. Она продолжала кричать и бить кулаками, а затем схватила с заднего сиденья охапку одежды. Она захлопнула дверь ударом ноги.

Ее лицо было испачкано потёкшей косметикой, а её обычно идеальные волосы были в беспорядке. Роджер появился с другой стороны машины и украдкой огляделся, прежде чем юркнуть за заднюю часть машины.

— Отдай мне мою одежду!  — крикнул он своей жене. Он был полностью обнажен, и его руки прикрывали интимные места.

— Пошел ты!  — крикнула Челси и побежала к передней части машины, все ещё держа в руках одежду.

— Я не шучу, Челси!  — закричал он. Отдай мне мою гребаную одежду!

— Пошел ты!  — снова крикнула она.

Он гонялся за ней вокруг машины два круга, в то время как полуодетая женщина на заднем сиденье тихо выскользнула и подбежала к Биллу.

Роджер остановился с пассажирской стороны машины, и Челси посмотрела на него поверх крыши.

— Челси, пожалуйста, отдай мне мою одежду,  — сказал Роджер спокойным голосом,  — и мы сможем поговорить об этом.

Одним быстрым движением она открыла дверцу, бросила одежду внутрь и скользнула за руль. Она заблокировала двери прежде, чем Роджер успел схватиться за ручку. Она посмотрела на мужа с тушью, размазанной по щекам, подняла средний палец в воздух и уехала, завизжав шинами по дороге. Роджер стоял посреди парковки с ошарашенным выражением лица.

— Челси, ты гребаная сука! Вернись сюда!  — закричал он пронзительным голосом и запрыгал вверх-вниз, все ещё прикрывая одной рукой гениталии.

Впервые Роджер, казалось, заметил Билла. Ему потребовалось мгновение, чтобы понять, кто это был, и ещё мгновение, чтобы понять, что его записывают.

— Билл, какого хрена ты здесь делаешь?  — крикнул он. Выключи эту гребаную камеру. На самом деле, просто дай мне телефон. Он вытянул руку, как будто был школьным учителем, требующим, чтобы её ученик выплюнул жвачку.

— Пошёл ты на хуй!!! Ты чертовски сумасшедший, если думаешь, что я отдам тебе свой телефон,  — засмеялся Билл.

— Отдай мне этот гребаный телефон! Роджер закричал тем же пронзительным тоном. Он сделал несколько шагов к Биллу.

— Я говорю тебе прямо сейчас,  — сказал Билл, нажимая кнопку на телефоне и кладя его в карман,  — если ты сделаешь ещё один шаг ко мне, я вырублю тебя на хрен.

Роджер остановился как вкопанный. Он посмотрел мимо Билла на женщину, прятавшуюся за ним. Казалось, он был охвачен паникой и замешательством, и его глаза наполнились слезами.

— Почему?  — спросил Роджер.

— Ты, блядь, чертовски хорошо знаешь, почему,  — ответил Билл.

Пошли, милая,  — он взял женщину за руку и повел её обратно к главной стоянке.

Роджер застыл на месте и уставился вдаль.

•  •  •

— Вот вторая половина,  — сказал Билл, протягивая женщине толстый конверт, как только они подошли к его машине. Как и договаривались.

— Спасибо,  — сказала она. Я должна сказать, что это было намного проще, чем я думала.

— Ты имеешь в виду, соблазнять его?

— 

Да,  — сказала она, поправляя свой топ. Не пойми меня неправильно. У меня никогда не было проблем с подбором мужчин.

— Ну, ты в его вкусе,  — как ни в чем не бывало заявил Билл.

— И откуда ты это знаешь?  — игриво спросила она.

Билл повернулся к ней.

— Ты очень похожа на мою жену.

— О,  — тихо ответила она. Я полагаю, ты также знал, что он без колебаний будет трахаться в своей машине, верно?

— Он предсказуемый парень,  — сказал Билл со смешком. Похоже, у него нездоровый фетиш на эту машину.

— Итак, я думаю, все прошло так, как ты ожидал.

— Лучше. Гораздо лучше, чем я когда-либо мог ожидать. Спасибо тебе.

Какое-то время они ехали молча.

Она улыбнулась.

— Хорошо, но как ты узнали, что он изменит своей жене?

— Ещё один легкий вопрос,  — ответил он. Однажды обманщик — всегда обманщик.

•  •  •

Когда Билл вернулся домой, он открыл пиво и снова и снова смотрел видео со своего телефона, смеясь до тех пор, пока у него не заболел живот. Пушистый рыжий кот мурлыкал у его ног.

— Феликс,  — сказал он, почесывая кота за ушами,  — я так сильно не смеялся целую вечность.

Если бы только он мог поделиться этим видео со всем миром, подумал он. Он сделал ещё один глоток пива и чуть не подавился им от осознания.

— Феликс,  — сказал он с широкой улыбкой,  — мы ещё не закончили заставлять этого мудака платить за то, что он сделал.

Он взбежал по лестнице и прямиком направился в свой кабинет. Он включил ноутбук и подключил свой телефон. Он создал учетную запись YouTube, и через несколько минут его видео было загружено на всеобщее обозрение. Он неудержимо смеялся, подписывая его заголовком: «Жена ловит мужа на измене, веселье гарантировано.

Невероятно, но в течение недели видео стало вирусным, набрав более 400 000 просмотров. Неделю спустя просмотры превысили более двух миллионов. Друзья Билла делились этим видео, не подозревая о том, что именно Билл его загрузил. Когда популярное телевизионное шоу показало его, видео стало мега-вирусным, превысив более ста миллионов просмотров.

Фургоны новостей начали появляться через дорогу от дома Билла. Репортеры появлялись у двери Билла, спрашивая о местонахождении его соседей. Люди начали создавать пародийные видеоролики, высмеивая высокий голос Роджера и накладывая его на музыку. Одно из этих видео также стало вирусным, что ещё больше увеличило просмотры.

Роджер был вынужден уволиться из своей юридической фирмы. Он стал слишком печально известным и узнаваемым, чтобы присяжные могли воспринимать его всерьез. Вскоре после этого Челси подала на развод. В итоге у неё остался дом, дети и — в восхитительно праведном повороте — машина. По округе ходили слухи, что она разнесла машину кувалдой, а потом продала её на металлолом.

Билл наблюдал за всем происходящим с ошеломленной отстраненностью. Справедливость восторжествовала, и он нисколько не сожалел о содеянном. По его мнению, теперь они с Роджером были квиты. И все же он чувствовал внутри себя холодную и горькую пустоту. Он не был уверен, почему все ещё 

так себя чувствует, пока не услышал стук в дверь.

•  •  •

Был холодный зимний день, и он только что подбросил полено в огонь, когда услышал неожиданного посетителя у своей двери. Когда он открыл дверь, то был потрясен, увидев стоящую там Мэрилин. Она была лучшей подругой Эмили, они дружили ещё с начальной школы. Он не видел её с похорон.

— Мэрилин,  — сказал он, стоя в дверях с растерянным видом. Что ты здесь делаешь?

— Привет, Билл,  — сказала она с неловкой улыбкой. Могу я войти?

— Конечно,  — сказал он. Они разделили неловкий момент колебания, а затем обняли друг друга. Он подвел её к креслам перед камином. Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо,  — сказала она,  — я не задержусь надолго.

Он озадаченно уставился ей в глаза.

— Что я могу для тебя сделать?

— Ну,  — сказала она,  — я видела видео в Интернете. Она указала в сторону старого дома Роджера через улицу.

— Я почти уверен, что весь мир видел это видео!  — рассмеялся Билл.

— У меня есть предчувствие, что это ты его опубликовал,  — заявила она.

— Действительно?  — спросил он. Что...

— У меня просто есть предчувствие, вот и все,  — перебила она. Я поговорила с Филом. Она позволила словам осесть и многозначительно посмотрела на него. Билл неловко заерзал на стуле.

— Ну, и, что?  — спросил он. Выражение его лица было каменно-холодным.

— Он сказал мне, что ты знаешь,  — продолжила она. И я здесь, потому что я дала обещание Эмили. Я дала это обещание как раз перед тем, как она умерла. Она сказала мне, что, если ты когда-нибудь узнаешь, что случилось, отдать тебе это.

Билл пристально наблюдал, как Мэрилин полезла в карман пальто и достала конверт. На нем почерком Эмили было написано одно слово «Биллу». Мэрилин протянула его ему, и он бесстрастно уставился на него. Прошло несколько мгновений, и ни один из них не пошевелил ни единым мускулом. Слышно было только потрескивание камина и тиканье часов.

Без предупреждения Билл выхватил конверт из рук Мэрилин, и бросил его в огонь. Мэрилин бросилась к камину и попыталась вытащить его, но Билл схватил её за руку.

— Что ты сделал?  — закричала она, широко раскрыв глаза и разинув рот.

— Теперь мы квиты,  — спокойно заявил он.

— Твоя умирающая жена написала тебе это письмо!  — сказала она. Как ты мог вот так просто его выбросить? Что значит вы квиты?

— У меня так и не было возможности противостоять ей,  — заявил он тем же спокойным тоном. И теперь у нее никогда не будет возможности объяснить.

— Но... но ты должен услышать её версию этой истории!

— К черту её блядскую версию этой истории!  — крикнул он, заставив Мэрилин отшатнуться. Что она могла сказать, чтобы объясниться? «Мне очень жаль», «Это не то, что ты думаешь? », «Для меня это ничего не значило? », «Это была просто ошибка? », «Это был просто секс? », «Я была пьяна? ».

Ага, ну так вот — пошла она на хуй!

Мэрилин с минуту сидела молча, ошеломленная. Она 

пристально смотрела на него, пока он расхаживал по комнате.

— Она никогда не хотела причинить тебе боль,  — тихо сказала она. Ты был любовью всей её жизни. Ты это знаешь.

— Я больше ничего не знаю!  — крикнул он. Все это было ложью! Весь наш брак был ложью!

— Нет, это было не так!  — закричала Мэрилин, вскакивая на ноги. Она любила тебя, черт возьми! И да, это была ошибка. Люди совершают ошибки, Билл. Она слишком много выпила, плохо соображала и совершила ошибку. Эта единственная ошибка не означает, что весь ваш брак был притворством, и это не значит, что она никогда не любила тебя.

— Да, ну, для меня это так и есть.

Мэрилин уставилась на него, но он отказался смотреть на нее. Она оглядела комнату и увидела пустые полки и столы, где когда-то стояли семейные фотографии. Она покачала головой и вздохнула.

— Билл, я собираюсь тебе кое-что сказать, и я хочу, чтобы ты выслушал. Наконец он посмотрел на нее. Его глаза наполнились слезами, и он с трудом сглотнул. Прощение — это не признак слабости, это признак силы. Дело не в человеке, который причинил тебе зло, а в тебе самом. Речь идет не о том, чтобы позволить кому-то сорваться с крючка, речь идет о том, чтобы позволить себе свободу оставить своё прошлое в стороне и двигаться дальше по своей жизни.

Он стоял молча и неподвижно. Она тихо подошла к нему и обняла, крепко прижав к себе. Затем она направилась к двери и вышла.

•  •  •

Была весна, когда Билл снова услышал стук в свою дверь. Мэрилин стояла на крыльце, с любопытством улыбаясь.

— Куда-то собираешься? спросила она, указывая на загруженный вещами грузовик на подъездной дорожке. Вывеска на лужайке перед домом гласила, что дом продан.

— Просто собираю последние вещи,  — сказал Билл с улыбкой. Заходи.

— Похоже, я поймала тебя как раз вовремя,  — заметила она, указывая на почти пустой дом. Я просто случайно оказалась по соседству, увидела вывеску и загруженный грузовик и сложила два и два.

— Тебе следовало быть детективом,  — поддразнил он. Она ответила улыбкой. Я загружаю вещи, и это последние.

— Нужна какая-нибудь помощь?  — предложила она.

— Нет, но спасибо. Я думаю, что смогу с этим справиться.

— Итак, куда ты направляешься?

— Флорида,  — сказал он. Пора убираться подальше от холода. Там есть коммуна пенсионеров, где соотношение женщин и мужчин почти два к одному. Мне нравятся эти шансы. Он одарил её дьявольской усмешкой.

Она оглядела комнату и остановилась, когда заметила фотографию на крайнем столике. На ней были изображены Билл и Эмили, счастливо улыбающиеся и выглядящие здоровыми и молодыми.

— Что ж, я рада видеть, что ты двигаешься дальше,  — сказала она с улыбкой. Я рада за тебя.

— Спасибо, Мэрилин. Я решил последовать совету моего старого доброго друга...