Не проходите мимо. Глава 3

Жизнь всегда сводит счеты. Ладно, у меня не было секса последние 11 месяцев; чтобы компенсировать это, жизнь сильно меня поимела. Да, я ною, но не только отсутствие секса выводило меня из себя. Я ходил в католические школы для мальчиков, пока не поступил в колледж, поэтому даже в детстве я знал о принуждении к безбрачию.

Но есть разница между безбрачием, когда ты неизлечимо девственный пятнадцатилетний подросток, и безбрачием, когда ты разведенный сорокалетний мужчина, разница такая же, как между мечтами о восхождении на Эверест, когда ты находишься в выгребной яме в Канзасе, и когда ты сидишь в базовом лагере в Гималаях в окружении шерпов, которые просто никогда не бывают в настроении. На самом деле последняя часть хорошо описывает последние пару лет моего брака.

А теперь ко всему прочему я ещё и сломал руку. Точнее, вывих запястья, а сделала это моя коллега Мэгги, захлопнув багажник, прежде чем я успел освободить руку. Это просто доказывает, что никогда не стоит жадничать. Даже в идеальном состоянии я беспокоился о предстоящем свидании с Терезой. С одной покалеченной лапой было бы трудно изобразить виртуозную игру пальцами. Может быть, что более важно — поскольку я был правшой — это практически уничтожало мой запасной план.

Похоже, не было ничего, что могло бы отвлечь меня от нервозности перед свиданием. Секция бизнес/первого класса в самолете была практически пуста, а трое мужчин и две женщины, которые были со мной, зарылись головой в ноутбуки или закрыли глаза, слушая наушники. Не имея настроения читать какие-либо журналы, я провел время, изучая стюардесс.

Единственная, кто меня заинтересовал, имела бейджик с именем Лили. Изначально я бы предположил, что ей около тридцати, но при ближайшем рассмотрении оказалось достаточно морщин, чтобы я подумал, что она старше. У нее были короткие пепельные светлые волосы, голубые глаза, подтянутое тело с хорошим мышечным тонусом. Ростом около 175 см, она была похожа на балерину с лишними пятнадцатью килограммами, чтобы не умереть с голоду. Даже толкая тележку с напитками по проходу, она, казалось, двигалась в такт.

Ближе всего к клубу "На высоте в милю" я был, наверное, когда был подростком и смотрел на обложку фантастического романа, находясь в тряском винтовом самолете над Канзасом. С другой стороны, в течение долгого времени я считал себя "На высоте в милю", используя в качестве оправдания тот факт, что мы с моей бывшей женой занимались сексом в Денвере во время мини-отпуска сразу после рождения нашей старшей дочери. Заниматься сексом на высоте в милю всегда казалось глупым развлечением, пока я не увидел Лили.

Что-то было в её руках: короткие ногти, гладкая кожа, слегка пахнущая лосьоном. Мы соприкоснулись, когда она протянула мне содовую, и ещё раз, когда она сжала мое запястье, чтобы убедиться, что я не выронил её. Прикосновение затянулось, и её глаза задержались на мне.

Почему я думал о Лили? Пролетев тысячу миль только ради свидания, я отвлекаюсь, когда касаюсь рук 

какой-то женщины. Лили была прекрасна, но это должны были быть только нервы. Насколько серьезными были наши с Терезой отношения? Может, это было вовсе не свидание, а просто встреча за тысячу миль?

Лили подошла ко мне сзади и остановилась рядом с моим местом у прохода. Её голубые глаза поймали мой взгляд. "Сломал её, катаясь на быке Брахма, я полагаю?"

"Что?"

"Твою руку".

"О. Нет, вообще-то это вывих. Я захлопнул её в багажнике машины. Не очень гламурно..." Черт, это был флирт. Я ведь умел флиртовать, не так ли? "Ничего особенного, за исключением того, что машина горела, и мне пришлось вытаскивать ребенка в безопасное место".

Лили озорно улыбнулась. "Интересные родительские навыки". Должно быть, я выглядел озадаченным. "Мать держала ребенка в багажнике?"

"Ну, ты не видела, насколько маленькая эта машина..." Я пожал плечами. "Может быть, это была стопка распечаток, и машина могла не совсем гореть. Но в гараже было тепло". Я улыбнулся, а она просто уставилась на меня так, как это делают красивые женщины, которые позволяют тебе сидеть и чувствовать, какой ты дурак. Только вот через секунду она слегка ухмыльнулась.

"Я видела тебя в аэропорту две недели назад, когда ты лаял в свой телефон. Если сложить это вместе с отсутствием кольца на пальце и твоей нервозностью, я бы сказала, что ты только что развелся".

Я начал кивать, но потом остановился. "Единственная причина, по которой мужчина без кольца будет кричать в телефон,  — это бывшая жена? Я не говорю, что ты не права, но..."

"Ты подходишь под определенный тип". Её рука погладила мою руку, и она быстро посмотрела вверх и вниз по проходу. "Красивый, умный, обаятельный мужчина моего возраста, который не пытается залезть ко мне в юбку. Конечно, я могу ошибаться. Ты можешь быть разлучником или геем...?"

"Нет, точно не гей. Особенно сейчас". Я уставился на нее, и мой взгляд скользил по её телу, задерживаясь на талии и особенно на длинных ногах.

Она засмеялась. "Я сказала, что ты из тех, кто не пытается залезть ко мне в юбку".

Боже, какие красивые голубые глаза были у этой женщины. "Нет, пытаться залезть было бы неправильно..."

"Ты предпочитаешь более медленный подход?" Её знойный взгляд был испорчен, когда она подняла голову и поймала взгляд мужчины-бортпроводника, который пробормотал ей несколько слов. Она снова посмотрела на меня. "Так ты так и не сказал мне, вы разошлись или развелись?"

"Разведен уже полгода. И, кстати, я Питер Уилкс".

"Лили Нефф..." Она снова похлопала меня по руке. "Обычно я не так откровенна. Тебе ведь нравится, когда я говорю прямо, не так ли? Нет, не отвечай". Она посмотрела в проход, а затем наклонилась ко мне. Достав из кармана подставку для напитков, она достала ручку и быстро написала свое имя. "Это мой номер. Больше ничего. Если ты позвонишь, тебе придется провести со мной по крайней мере полчаса, флиртуя, пока я не дам тебе шанс на свидание. Ты ведь танцуешь, не так ли?  

Я имею в виду, ты умеешь танцевать. Никаких фобий по поводу того, чтобы кружить женщину по комнате".

"Прошло немного времени, но, думая о тебе как о стимуле, мне кажется, что я смогу это сделать. На всякий случай, первым делом, когда я вернусь домой, я запишусь на уроки танцев". В глазах Лили промелькнула целая гамма эмоций, и в конце концов она как бы посмотрела сквозь меня.

"Итак..." сказал я.

Глаза Лили перефокусировались, но выражение её лица все ещё казалось немного отстраненным.

"Так я прошел тест?"

Боже, как будто я снова был в школе. За ту секунду, что она колебалась, вернулась дюжина различных воспоминаний об отказе.

"Тест ещё не закончен. Пока что ты справляешься. Но..." Она секунду смотрела на меня, изучая мое лицо. "Ты ведь не собираешься всерьез брать уроки танцев? Неважно. Ты живешь в Миннеаполисе?".

"Нет. В Сент-Поле".

"Достаточно близко". Она улыбнулась и выпрямилась. Только когда она отпустила мою руку, я заметил, что у меня возникла адская эрекция. "Ты понимаешь, как легко я это делаю? Единственная причина, по которой я даю тебе свой номер, заключается в том, что ты кажешься слишком легкомысленным, чтобы спрашивать себя. Ты ведь не был, правда? Нет, не надо..."

"Это не имеет ничего общего с нежеланием. В основном это недостаток практики. И нелегко пригласить на свидание такую красивую женщину".

Она уловила движение, когда я переместился в своем кресле, чтобы ослабить давление в моих брюках. Боже, сколько мне было,  — пятнадцать? К счастью, она не засмеялась. На самом деле она посмотрела на мою промежность и улыбнулась.

Мое запястье запульсировало, испортив момент. "Не хочу менять тему, но у вас случайно нет пакета с холодом, который я мог бы использовать? Я должен прикладывать лед к запястью каждые три-четыре часа".

"Химические пакеты предназначены для экстренного использования, но не мог бы ты обойтись пластиковым пакетом, наполненным кубиками льда?"

Я кивнул, а затем снова проклял свое запястье за то, что оно испортило такой восхитительный момент. "Это было бы здорово".

Она коснулась моего плеча. "В любом случае, мне пора возвращаться к работе".

Наблюдение за Лили на расстоянии, когда она то и дело поднимала голову, чтобы посмотреть на меня, держало меня в напряжении и выводило из равновесия до конца полета. Просто наблюдать за её походкой было наслаждением: красивые глаза, стройное тело и эти длинные ноги. Представляя, как эти ноги обвиваются вокруг моей спины, удерживая меня внутри нее, я почувствовал головокружение. Когда самолет приземлился, она стояла у выхода, улыбаясь и прощаясь со всеми. Проходя мимо, я улыбнулся ей.

"Спасибо, что полетели с нами",  — сказала она. "И не забывай".

Ожидание шаттла, который должен был доставить нас в главный терминал, послужило декомпрессией. А может, это был просто шок. Красивая стюардесса пыталась подцепить меня в тот же день, когда у меня было свидание с Терезой. Вывихнул я запястье или нет, но я мог бы сделать вмятину в двенадцати пачках презервативов и шести маленьких голубых таблетках, которые я 

одолжил у своего друга.

Проблема была в том, что какая-то глупая часть меня чувствовала, что это прелюбодеяние. Не то чтобы моя бывшая жена — даже когда она не была бывшей женой — заслуживала верности; хотя я не хотел больше никогда быть с Джесси, было трудно думать о том, чтобы быть с кем-то еще. Черт, каждый фильм, который я видел, где сорокалетний мужчина шел на свидание, всегда заканчивался катастрофой.

На то, чтобы выбраться из аэропорта, ушла целая вечность, и мои оптимистичные предположения о том, что я смогу встретить Терезу к 7:30, оказались удивительно ошибочными. Несмотря на нервы и чувство вины, с которыми я боролся, к тому времени, как Тереза встретила меня, я был спокоен.

Тереза была так хороша собой, что это было больно. Не такая гладкая и рельефная, как Лили, но свежая и молодая, Тереза была женщиной, которую я мог представить сидящей за столиком в баре колледжа с четырьмя такими же красивыми подругами или красоткой во влажной рубашке на женской автомойке. Больше всего меня возбуждали её длинные светлые волосы, по которым я мог часами водить руками.

Тереза покраснела и провела руками по краям маленького черного платья, которое было на ней надето. "Перестань пялиться на меня. Ты заставляешь меня нервничать".

"Прости. Это... ты выглядишь лучше, чем все, что я мог бы придумать".

Ее обычно бледное лицо раскраснелось, и даже её маленькие нежные ушки порозовели. Маленькое черное платье было очень сексуальным, очевидно, она носила его без лифчика, потому что, когда я сосредоточился, я увидел небольшую выпуклость её сосков. Увидев направление моего взгляда и посмотрев вниз, она покраснела ещё больше.

Я улыбнулся. "Очевидно, в комнате немного холодно". Я поставил свой чемодан на край порога. "Времени было мало, поэтому мне пришлось приехать прямо из аэропорта. А поскольку я повредил руку, сегодня нам придется ехать на такси".

"Не беспокойся об этом". Она оглядела меня. "Ты выглядишь очень красивым. Да ладно, чем дольше мы здесь сидим, тем больше я нервничаю. Поехали в ресторан, пока я не струсила".

В такси я не мог удержаться и время от времени разглядывал её. По-моему Тереза делала то же самое со мной.

Она положила руку мне на грудь и медленно поглаживала. Она прошептала мне на ухо, говоря тихо, чтобы скрыть наш разговор от таксиста. "Это странно, не так ли?".

Глупые замечания проскочили в моей голове, но я не хотел портить момент. "Странно?"

"Год назад я пыталась обхамить тебя в баре, а год спустя..."

"Ты собираешься подождать до ужина?"

Ее рука напряглась, а затем она рассмеялась и быстро подавила смех, когда таксист оглянулся на нас. Она наклонилась совсем близко, вдавливая свои твердые соски в мою руку. "Питер, ты пытаешься заставить меня не заниматься с тобой сексом?"

"Нет, пожалуйста".

Она снова начала смеяться, но остановилась, посмотрев в сторону таксиста. "Ну, по крайней мере, ты вежлив".

"Конечно, после того, как я закончу съедать тебя до тех пор, пока ты не начнешь кричать, и трахну 

каждый дюйм прекрасного тела, я собираюсь прижаться к твоей промежности, хлопать своими жалкими глазками и спрашивать "Еще, пожалуйста?".

"Еще, пожалуйста?"

Я вцепился в её бедро. "Хорошо, как насчет "Еще, пожалуйста?".

К счастью, ужин был заказан на 9:00, но, как оказалось, мы приехали как раз вовремя, особенно учитывая что пришлось заехать в аптеку за холодными пакетами для моего запястья — Тереза настояла. Забронировали мы столик или нет, мы все равно прождали пятнадцать минут у бара. Пока Тереза пила свой мартини, я прикладывал лед к запястью.

Мы разговаривали и неловко ели, оба, я думаю, с нетерпением ждали, когда же мы попадем домой. Каким-то образом мы обсудили тот факт, что я не сниму номер в отеле сегодня вечером, не говоря об этом всерьез. Настроение было настолько сильным, что в конце ужина, когда я достал таблетку виагры и проглотил её, мне даже не пришло в голову пытаться скромничать.

"Раньше у меня никогда не было проблем, но я хотел убедиться в этом сегодня вечером",  — сказал я.

Все было направлено на то, чтобы вернуться в её квартиру и закончить ночь секса, которая была почти год назад. Мы целовались в такси, мы чувствовали друг друга непринужденно, наши легкие поцелуи маскировали исследования, которые проводили наши руки. Я не позволил ей залезть ко мне в штаны, потому что в её платье я не мог ответить ей взаимностью. На самом деле, поцелуи и петтинг длились только половину поездки, потому что в какой-то момент мы подняли голову и увидели, что водитель смотрит на нас через зеркало заднего вида.

Вернувшись в свою квартиру, Тереза была вся на взводе. Боже, как же я ненавидел, когда мне приходилось иметь дело с моим больным запястьем. Как бы то ни было, она была в ударе. Это переполняло меня. Даже когда наши губы соприкоснулись и мы открыли рты, её руки расстегнули мои брюки и набросились на мой член. Левой рукой я просто держался, склоняясь к поцелую и играя с её языком.

Она толкнула меня на диван, наклонившись, чтобы вытащить меня из штанов. "Просто прими это. Сегодня я на водительском месте". Она целовала мой рот и мочку уха, пока стягивала с меня рубашку. Когда она набросилась на сосок, я действительно думал, что испугаюсь, но она не сосала, а играла с ним, облизывая бока и причмокивая языком, причем каждый сосок давал мне прелюдию к минету, который она собиралась мне сделать. Она спустила мои черные боксеры до уровня чуть выше колен.

"Как ты хочешь, жестко и быстро, или медленно и чувственно?".

"Мне все равно. Тереза, пожалуйста?"

Она наклонилась и лизнула венец, смахнув струйку жидкости. "Ты хорош на вкус, Питер, но я действительно хочу услышать ответ".

"Сильно и быстро..."

Она лизнула вниз по одной стороне моего члена, затем вверх по другой, кончиками пальцев щекоча мои яйца. Когда она добралась до вершины, она заглотила меня, и это было похоже на воспоминание о рае. Боже, почему это 

было так давно. Её губы сжались примерно на три дюйма, и она медленно потянулась назад, напевая при этом. Как бы ни был прекрасен её рот, это была только половина моего удовольствия, остальное — это мои руки, скользящие по её мягким светлым волосам, убирающие их и видя её прекрасное лицо, соединенное со мной.

Тереза задержалась на головке, её губы двигались взад и вперед только на этом дюйме, а её язык играл на вершине. Затем она отстранилась и пустила тонкую струю прохладного воздуха над верхушкой.

"Боже, я люблю флейтистов".

Она хихикнула и схватила меня за яйца. "Без шуток. Я пытаюсь свести тебя с ума".

"Ладно, без шуток, но, пожалуйста, продолжай делать то, что ты делаешь. Я обещаю отплатить тебе тем же, два за один".

Ее руки гладили меня, а она игриво лизала мои яйца. "Что это значит? Ты будешь сосать двум парням..."

Несмотря на виагру и её активные пальцы и язык, мой член начал становиться мягким. "Оргазмы. Я буду ласкать языком твою прекрасную маленькую киску, пока ты не кончишь как минимум два раза. Потом я закину твои ноги себе на плечи и буду катать тебя, пока никто из нас не сможет двигаться".

На середине моей небольшой речи она снова взяла мой член в рот, так что я не уверен, что она поняла все, что я сказал. В тот момент мне было все равно. Мой член боролся за то, чтобы остаться у нее во рту, я подавался бедрами вперед всякий раз, когда она отстранялась. Я был уже близко, и мой член покачивался у нее во рту, подергиваясь мелкой дрожью и изгибаясь из стороны в сторону. Она сосала сильнее.

"Я уже совсем близко..."

Тереза хрюкнула, её голова качалась вперед и назад быстрее. Моя левая рука лежала на её плече, не направляя её движения, но чувствуя, как они становятся частью поршня, который надвигается на меня её ртом.

"Пожалуйста. О. Очень близко". И это было все. Мой член взорвался у нее во рту, и её рот замер прямо над головкой. Я извергался, а она сосала, и это было самое невероятное удовольствие в мире. Мое тело содрогалось, а она втягивала в себя каждую частичку меня, ухватившись за мою задницу и крепко держа меня. Её язык ласкал чувствительную нижнюю часть моего члена, делая каждый толчок сильнее. И она приняла его весь, всасывая всю мою сперму, пока я не обмяк в подушках дивана. Она все ещё оставалась со мной, её рот обхватывал мой член, просто мягко держа его во рту, каким-то образом избегая чувствительной головки члена, но держа меня во рту пару секунд, прежде чем отстраниться. Она поцеловала головку моего члена.

"Я сейчас вернусь",  — сказала она, вставая. Я просто лежал, пока её не было. Боже, это было не ново, но почему-то казалось, что за последние 11 месяцев я вновь обрел девственность, а теперь снова её потерял. И в отличие от первого 

раза это длилось более двадцати секунд. Это было так хорошо, что просто нереально. Может быть, Тереза и не играла с моей спермой во всякие изощренные игры, как это делали женщины в порно, но она проглотила меня. Она делала это и, казалось, наслаждалась этим, и это просто потрясло меня.

Когда она вернулась, она убрала мой все ещё твердый член между ног и села ко мне на колени. Она поцеловала меня в губы, и я почувствовал вкус мяты.

Я просто уставился на нее на секунду. "Это не был жесткий и быстрый минет".

"Я никогда не говорила, что это будет так. Я просто попросила тебя посмотреть, насколько ты возбужден". Она обхватила мое лицо, и мы разделили долгий страстный поцелуй. "А как насчет тех двух оргазмов, которые ты мне обещал?" Она улыбнулась и быстро поцеловала меня. "Серьезно, просто попытайся довести меня до кульминации один раз, а потом мы сделаем передышку, прежде чем испытаем тебя и твою тачку".

"Почему только один?"

Она прижалась головой к моему плечу и обхватила меня левой рукой. "Мой клитор становится очень чувствительным после того, как я кончаю, поэтому для меня это всего лишь один оргазм".

Моя левая рука коснулась нижней стороны одной из её грудей, когда я наклонился и поцеловал верхнюю часть её плеча. Когда я начал покусывать мочку её уха, она зевнула.

"Прости, это не ты. Я просто очень плохо сплю. Продолжай делать то, что ты делаешь".

Когда я попытался сдвинуть её со своих колен, она обхватила меня руками. "Нет, я хочу остаться вот так".

Поначалу было немного неприятно, когда у меня была только одна рука, а мой язык мог добраться только до её ушей и шеи. Но Тереза была так возбуждена, что делала всю работу за меня. Я облизал свой палец, прежде чем начать играть с её киской, но в этом не было необходимости, она была переполнена. И как только мой палец оказался там, она протянула руку вниз и начала двигать им для меня, замедляя мои движения до нежного ритма "туда-сюда". Когда я начал тянуться к её клитору, она оттянула мои пальцы назад, возвращая меня к медленному траху пальцами, погружая один её палец рядом с моим. Через несколько минут она отстранилась, и я продолжил двумя пальцами, медленно поглаживая её клитор. Её дыхание участилось, и я почувствовал, как напряглось её тело. И как раз в этот момент я потянулся внутрь и начал нащупывать её точку G. Она стала жесткой, как доска, втянула воздух, а затем содрогнулась от долгого оргазма. Как и я, когда её оргазм закончился, она прижалась ко мне. Прижатый между ней и диваном, я все ещё чувствовал гордость за то, что довел её до оргазма, хотя на самом деле мне хотелось довести её до нескольких оргазмов. Примерно через минуту этого спокойного удовлетворения мягкое регулярное дыхание Терезы прервалось легким храпом. Я подумал, случалось ли такое с доном 

Хуаном.

Оказалось, что выбраться из-под Терезы, не разбудив её, очень просто. Правда, она немного проснулась, но просто поморгала глазами и похлопала меня по руке, после чего снова заснула. Было бы здорово отнести её в спальню, но с одной рабочей рукой это было невозможно.

Мне казалось неправильным спать в её постели, когда она лежала на диване, но не только это казалось неправильным. Я попытался понять, что не так. И вот в чем дело. Ничто не казалось неправильным.

Это было неправильно, потому что я чувствовал себя хорошо. Лежа в темноте, я понял, что почти целый день не вспоминал ни о бывшей жене, ни о детях. Я не знал, чувствовать ли мне вину или облегчение, потому что, хотя было приятно получить небольшое облегчение, было неправильно превращать поездку к детям в сексуальную замену масла для отца. Где-то около трех часов ночи я вернулся в гостиную. Тереза не только не проснулась, но когда я попытался нежно потрепать её по шее и погладить по бедру, она лишь издала сонное хмыканье и перевернулась на живот.

Утром я проснулся в пустой квартире. Тереза оставила записку, в которой извинялась за то, что заснула на мне, и обещала исправиться сегодня вечером. Она попросила меня не беспокоиться о том, чтобы снять номер в отеле, и, возможно, когда она вернется, мы сможем поужинать пораньше.

Я как раз застегивал молнию, выходя из душа, когда зазвонил мой мобильный телефон. Не обращая внимания, я проверил номер. Черт. Моя бывшая жена может испортить даже мочу.

"Что на этот раз?"

"Ты недавно разговаривал с Дженной?" спросила Джессика, её голос был усталым и неистовым.

"Нет". Мой гнев исчез. "В чем дело?"

"Она не вернулась домой вчера вечером. Я обзвонила всех её друзей. Я обзвонила всех, о ком мне говорила Трейси. Она не пошла на тренировку по футболу. Она не ходила на тренировки всю неделю. Телефон, который я ей дала, сразу переключается на голосовую почту".

"Черт!"

"Полиция не примет это как дело о пропаже, пока не пройдет 24 часа. Боже, Питер... Я разваливаюсь на части. Она ненавидит меня, но я никогда не думала, что она сделает какую-нибудь глупость. Я знаю, ты думаешь, что дети не имеют для меня значения... но, черт возьми, если с ней что-то случилось".

"Я уверен, что с ней все в порядке". Мой голос был спокойным и собранным, но внутри я был в таком же бешенстве, как и Джесси. "Ты сказала её друзьям и их родителям позвонить тебе, если они услышат о ней?"

С её стороны раздался какой-то стук в трубке. "Ты не думаешь, что она могла поехать в аэропорт или на автовокзал? Она сказала, что собирается быть с тобой, нравится мне это или нет. Если она появится на твоем пороге..."

"Я сейчас в Вирджинии. Я прилетел пораньше, чтобы... слушай, ты хочешь, чтобы я приехал домой?"

"Няня объезжает окрестности, а Трейси отправила всем своим друзьям сообщение, чтобы они позвонили ей, если 

увидят Дженну. Я обзвонила все больницы. Я не знаю, что ещё можно сделать".

Я перестал нервно стучать пальцами по столу. Сейчас было не время для двух взбешенных родителей. "Ты делаешь все, что в твоих силах, Джесс".

"Что если она полетит в Миннесоту, а тебя там не будет? Что она будет делать, просто сидеть на холоде?"

"Моя сестра там. Я позвоню ей, но если Дженна появится там, я уверен, что она позвонит мне".

"Ты в Вирджинии? Не мог бы ты приехать?"

Даже в тот момент, когда я волновался за дочь, слышать этот вопрос от бывшей жены было больно. "Просто держись. Я сейчас приеду".

Я колебался, когда повесил трубку. Если бы я пошел в дом, то нарушил бы запретительное предписание. И хотя я не думал, что Джесс вызовет на меня полицию прямо сейчас, но после того, как появится Дженна, это было бы совсем другое дело. Я быстро написал записку для Терезы и вызвал такси. Трейси и Томми встретили меня у двери и бросились обнимать. Это было странное чувство — быть счастливым и грустным одновременно.

Однако после быстрого приветствия Трейси вернулась в свою комнату и занялась заданием, которое дала ей Джесс. Это было долгожданное воссоединение в одних из худших обстоятельств. Даже Джесс обняла меня, когда увидела, и это ощущение странности было непреодолимым. В моем сердце злость на Джесс была жива и здорова, но сейчас это было наименее важным.

Джесс выглядела ужасно, изможденная, с темными кругами под глазами и атмосферой отчаяния. Я быстро обнял её снова. "Как дела, Джесс?"

"Привет, пап",  — сказал Томми, натягивая мою рубашку.

"Все хорошо, за исключением моей мамы. Она продолжает звонить. Я сказала ей, что мы должны держать телефонную линию свободной, но она продолжает звонить. Может, ты попробуешь убедить её, когда она будет звонить. Если она появится на пороге, я буду кричать".

Томми снова потянул меня за рубашку. "Привет, пап".

"Я позабочусь о твоей маме. Слушай, мы ничего не можем сделать, кроме как ждать. Позволь мне разобраться с детьми и твоей мамой". Я быстро погладил её по лицу и отпустил. "Иди приляг ненадолго и постарайся немного поспать. Я разбужу тебя, если мы что-нибудь услышим".

Томми исполнил танец нетерпения от разочарования. "Папа, мне нужно с тобой поговорить".

Звонок телефона прервал нас. Как и предсказывала Джесс, это была её мать. Услышав мой голос, она явно встревожилась, и когда я сказал ей, чтобы она не подходила к телефону и что мы позвоним ей, когда у нас будет информация, она кротко согласилась. Похоже, она была пьяна, но пьяна или нет, все равно было похоже, что она чувствует себя виноватой за то, что сделала со мной. Когда я поговорил по телефону, Джесс исчезла, надеясь немного поспать.

Однако мой сын все ещё крепко держался за мою рубашку.

"Что, Томми?"

"Мне нужно с тобой поговорить". Мой сын тихо поманил меня пальцем, когда выходил на улицу. Как только мы оказались в саду, он снова повернулся ко 

мне.

"У меня есть номер Дженны, если ты хочешь с ней поговорить". Я просто уставился на него в шоке. "Тебе это нужно?" Он протянул листок бумаги с нацарапанным номером. Несколько секунд я смотрел на сына, пытаясь уловить слова, но безуспешно. Томми просто удовлетворенно смотрел на меня. Наконец я достал свой мобильный и набрал номер.

"Алло, Дженна?"

"Папа? Это ты?"

Я только покачал головой. Ты забываешь, сколько энергии уходит на общение с детьми, особенно с моими детьми. "Я здесь, в доме, с Томми. Где ты? Ты в безопасности? Что все это значит?"

"Успокойся, папа. Я в полном порядке. Я с другом..."

"С другом-мужчиной или с другом-женщиной? Насколько ты в порядке?" сказал я, стараясь держать свой голос под контролем.

"С парнем, но это не то что ты подумал. Это просто, чтобы показать маме,  — она не может делать что ей хочется с нашими жизнями и не ожидать, что мы не будем сопротивляться..."

"Дженна!"

Услышав мое быстрое увещевание, Томми подбежал ближе, пытаясь подслушать наш разговор. Я отпихнул его.

"Но папа, она портит нам жизнь. После того, как она трахалась с каким-то парнем и вела себя так, будто это ты во всем виноват. И не то чтобы я не думала о побеге. Если бы я хоть на секунду задумалась, мы могли бы быть вместе, но она просто найдет какого-нибудь судью, чтобы сделать вид, будто это твоя вина".

"Забудь пока о том, чья это вина. Просто вернись сюда. Какой бы сукой она ни была... смотри, даже твоя мама не заслуживает такого".

"Да, заслуживает".

Воспитание часто заключается в умении убедительно лгать своим детям, но это был один из тех случаев, когда даже я не смог выкрутиться. Когда я увидел Джесс, я слишком волновался за Дженну, чтобы заметить это, но даже тогда мой желудок сжался в комок, а зубы стиснулись. Теперь, когда непосредственная опасность исчезла, мой гнев вернулся.

"Дженна, единственное, что сейчас имеет значение, это то, что ты в безопасности, и этот трюк не испортит мой шанс, когда мы получим ещё одно слушание об опеке. Когда ты вернешься сюда, я должен убраться отсюда. Даже если мы сейчас поговорим, я нарушу запретительный приказ. Как только твоя мама успокоится, я не верю, что она не вызовет на меня полицию. Если это случится..."

"Что ещё мы можем сделать? В Интернете я читала все о партизанской войне..."

"Тебе пятнадцать. Пятнадцатилетние не могут быть террористами". Партизанская война. Идея была нелепой, но сейчас её слова только раззадорили меня. "Это безумие".

"Папа, я не террорист. Я член сопротивления".

Я сделал пару глубоких успокаивающих вдохов. "Мы ещё не закончили разговор об этом, но сейчас я хочу, чтобы ты была дома. Поняла? Домой как можно скорее. И мы не собираемся говорить об этом перед женщиной из СЗД в субботу. Что угодно, но не это. Это предоплаченный мобильный телефон?"

"Да".

"Тогда я позвоню тебе в понедельник по этому номеру. Поняла?"

Дженна разочарованно хмыкнула. "Хорошо".

"А теперь возвращайся домой",  — сказал я 

и повесил трубку.

Томми дрейфовал, пока не оказался всего в паре футов от меня, но теперь он колебался между изучением своих ног и неба.

Положив руку ему на плечо, я перевел его взгляд на себя. "Трейси тоже в этом замешана?"

"Нет".

"Значит, сопротивление оказываете только ты и Дженна?"

"На самом деле Дженна не виновата". Томми перевел взгляд на меня. "Это была моя идея. Она узнала. И она не думала, что для меня это безопасно, поэтому вместо меня это сделала она".

Кто бы мог подумать, что мой тихий, почти одиннадцатилетний сын — криминальный гений. Но как бы он ни был умен... "Трейси что-нибудь делает? Томми, Трейси планирует что-нибудь подобное". Томми просто пожал плечами.

Если бы кто-то из моих детей мог стать злодеем, то это была бы Трейси. Боже, мне почти стало жаль мою бывшую жену.

"Мне придется поговорить с вами со всеми в понедельник. Как только вы все трое вернетесь домой, выходите на лужайку и позвоните мне".

Когда Дженна пришла, я просто обнял её и направил в дом, а сам отправился за пару миль до ближайшего магазина, чтобы вызвать такси. Вернувшись в квартиру Терезы, я понял, что дверь заперта. Остаток дня я провел, исследуя кофейню и книжный магазин, которые находились в нескольких минутах ходьбы от квартиры Терезы.

Было странно сидеть там и думать о том, что будет с моими детьми. Честно говоря, внезапные перепады настроения моей бывшей жены заставляли меня больше нервничать, чем надеяться. Дело в том, что Джесс действительно позвонила мне и попросила прощения. В последний раз такого не было... вообще-то, такого никогда не было. Она признавала свои ошибки, признавала их, даже пыталась помочь исправить ситуацию и помочь людям. Но сказать, что ей жаль?

А потом были мои дети, которые внезапно стали пятой колонной в моем доме. Насколько плохо было, когда тихий маленький Томми придумывал игры разума, чтобы разыграть свою мать? Если это делал Томми, то, что бы ни задумала Трейси, это должно было убить мою жену или свести её с ума.

Странно, но в моей голове крутились эти мысли, а потом ничего. Решить эти проблемы было невозможно, и я устал беспокоиться о них. Я просто отключился, глядя на толпы людей, спешащих вокруг кофейни и книжного магазина, где я ждал. Когда я вынырнул из этого состояния, я просто почувствовал себя вялым. И вдруг я стал наблюдать за девушками. Как будто рептильная часть моего мозга возвращала меня к основам — еде, жилью и сексу.

Если бы я был голоден или шел дождь, возможно, женщины не занимали бы мои мысли, но и так каждая женщина от 17 до 70 выглядела хорошо. И в моих мыслях кипело осознание того, что очень скоро у меня будет секс. Каждая женщина, которую я видел, входила в мои фантазии как временная замена Терезы.

Вскоре я уже перебирал женщин, мой разум был настолько захвачен мыслями о Терезе, что мне не нужна была дополнительная стимуляция.  

В своей записке Тереза извинялась за то, что отказала мне прошлой ночью, и обещала, что, хотя она и вернется поздно со своей работы официантки, она собирается "оседлать меня жестко и отпустить меня мокрым". От этих слов я так напрягся, что мне стало больно.

Я чувствовал себя преступником, слоняющимся у входа в здание Терезы. Я подумал о том, чтобы снять номер в отеле, но Тереза сказала, что вернется и переоденется, прежде чем идти на работу. Наконец около пяти Тереза приехала. На самом деле мой мозг отключился, следя за продвижением этой седовласой матроны, которая выгуливала свою маленькую шитцу. Седые волосы или нет, но у этой женщины была фантастическая задница. Не маленькая, а просторная и... Я подняла голову и посмотрела прямо в глаза Терезе. "Тебя не впускают, да?" Она схватила меня за руку и поспешила к своей входной двери.

Было достаточно плохо, когда тебя заставали за подглядыванием за другими женщинами. Но быть пойманным за приставанием к женщине достаточно старой, чтобы быть бабушкой моей спутницы? "Итак..."

"Ты собираешься спросить меня, как прошел мой день?" — сказала она, роясь в сумочке в поисках ключей. "Хорошо. И погода тоже хорошая. Пробки были ужасные. И весь день я была такой возбужденной". Она открыла дверь и потянула меня за собой. "Увидев тебя лежащим в моей постели, я только и могла заставить себя идти. А у тебя был стояк, который выглядывал из складок твоих боксеров и просто просил, чтобы я поиграла с ним".

Она нетерпеливо постучала по кнопке лифта и повернулась, чтобы посмотреть на меня. "Спорим, ты думаешь, что я рассержусь на тебя за то, что ты подглядывал за бабушкой..." Она подняла бровь и вошла в лифт. "Угадай ещё раз. Я была в таком состоянии весь день. Я была не в себе. А ты вчера вечером так меня заводил, а потом просто играл со мной. Знаешь, кто ты? Ты дразнишь мою киску. И ты делаешь это со мной уже 11 месяцев. Одиннадцать месяцев игры в недотрогу заканчиваются, как только мы добираемся до моей квартиры.

"Весь день я размышляла. Знаешь, как давно я не занималась сексом? До прошлой ночи..." Она покачала головой, очевидно, похоронив множество не очень хороших воспоминаний. Но потом её глаза впились в меня. "Я никогда не любила минет, но прошлой ночью это было так горячо. Я хотела принять тебя всего, проглотить и выплюнуть кости или высосать все, что ты выпустил в мой рот, и держать это там вечно, быть счастливой немой девушкой с полным ртом спермы".

Ее взгляд тлел, и я терялся в словах. Даже когда я столкнулся с ней в баре почти год назад, она не была такой. Тогда она была знойной и нервной, с напускной уверенностью. Теперь же маниакальная и возбужденная — это лучший способ описать её.

"Почему ты такой тихий?" Лифт остановился на её этаже, и она практически выскочила за дверь. "Или ты 

бережешь свой язык для других вещей, кроме разговоров?"

"Боже мой, я так хочу тебя трахнуть". Даже когда я это сказал, я увидел, как открылась дверь и оттуда вышла пара. Тереза просто улыбнулась им и крепко поцеловала меня в губы.

"Питер, что ты пытаешься сделать? Испортить мою репутацию?" — сказала она, быстро открывая дверь своей квартиры.

Она начала расстегивать пуговицы на моей рубашке, а затем, потеряв терпение, сильно дернула, отчего две пуговицы отскочили от стен. "Ты же не против, чтобы я была немного агрессивной?" — сказала она, отталкивая меня назад к дивану и тому, что выглядело как повторение прошлой ночи.

"Ни капельки",  — сказал я, а затем быстро повернулся и толкнул её на диван. Слава Богу, на ней была юбка, потому что одной рукой я бы ни за что на свете не смог добраться до её киски. К счастью, она облегчила мне задачу, потому что когда я задрал её юбку, то увидел, что она была восхитительно голой.

Тереза вытащила пару блестящих фиолетовых трусиков из складок своего пальто и положила их передо мной. "Я сняла их перед тем, как ехать домой".

Кончики моих пальцев ласкали край её киски, даже когда она толкалась бедрами, пытаясь установить контакт.

"Пожалуйста, Питер, не дразни меня. Я так близко. Я теребила себя на каждом светофоре по дороге домой и чуть не кончила, когда увидела тебя".

Мои пальцы коснулись её розового эрегированного клитора, и она вздрогнула и выгнулась. Боже, мой разум был потерян в красоте её пизды.

"Так что ты хотела, чтобы я сделал?" сказал я, наклонившись и слегка лизнув нижнюю часть её щели. В отличие от моей бывшей жены, она имела сильный аромат, и это делало её ещё лучше. Я лизал эту красивую женщину, которая так явно не была моей бывшей женой, эту красивую молодую женщину, которая толкалась бедрами вверх, чтобы мой язык был ближе к её клитору. Взяв пример с нее, я дышал прохладным потоком воздуха на её клитор, даже когда она вздрагивала и ухмылялась в разочарованном удовольствии.

"Пожалуйста, Питер. Вылижи меня".

Я снова слегка лизнул, проталкивая в нее палец. Теперь она вибрировала, напрягаясь до предела. Даже когда я поднялся, а Тереза приготовилась жаловаться, я снова опустился вниз, облизывая её киску снизу доверху, а затем взял её клитор в рот.

"Уххх!" Тереза вскрикнула, схватив меня за голову и втянув мою голову в свою промежность, покрутив мою голову вокруг и вниз пару секунд, пока она не дернула мою голову так сильно, что мой нос стал ласкать её клитор, даже когда мой язык лизал и вытекающую из нее жидкость. "УХХХ". Когда она, наконец, отпустила меня, я рухнул на пол, работая шеей, тяжело дыша, просто глядя на Терезу, лежащую с задранной юбкой и обнаженной киской, откинув голову назад и закрыв глаза, падающую в обморок, как какая-то восхищенная девица.

"Это было потрясающе",  — сказал я, пораженный тем, что Тереза могла быть настолько возбуждена. Я встал и пристроился 

рядом с ней на минуту, проводя пальцами вверх и вниз по дуге её шеи, нежно целуя мочку уха. Как бы я ни был напряжен и возбужден, было что-то такое приятное в том, чтобы видеть женщину полностью удовлетворенной и знать, что я помог ей достичь этого.

Через пару минут она открыла глаза. Она наклонилась и поцеловала меня.

"Вау!"

"Единственное, что может сделать это лучше, так это то, что в следующий раз мы посмотрим, сможем ли мы добиться от тебя мультиоргазмического состояния".

Она улыбнулась и поцеловала уголок моих губ. "Я сомневаюсь, что это сработает, но должна сказать, что мне нравятся твои мысли". Она наклонилась ко мне, и на этот раз её рот открылся, а наши языки нежно смешались. "Знаешь, что мне сейчас нужно?"

"Оттрахать твоего мужественного любовника так сильно, чтобы он проснулся с хромым членом на всю следующую неделю?"

Она усмехнулась и лизнула кончик моего носа. "Это потом. Нет, ты знаешь, чего я хочу сейчас".

"Грязного горячего секса".

Она покачала головой. "Душ и, может быть, пока он не закончился, мы сможем заняться чистым и расслабленным сексом. Потом, когда мы будем чистыми..." она сделала паузу и посмотрела на меня.

"Грязный горячий секс?" сказал я, зная, что это неправильно, но все равно надеясь.

Тереза усмехнулась, но покачала головой, словно подшучивая над особенно медлительным ребенком. "Нет, мне нужно идти на работу. Но после этого и после того, как я приму душ в одиночестве, у нас будет очень поздний ужин. Тут за углом есть неплохой греческий ресторан, который работает до двух часов ночи. После ужина мы можем прийти сюда и... ты не угадаешь?". Когда она выжидающе смотрела на меня, её глаза блестели. Она разыгрывала меня и наслаждалась этим.

"Греческая еда? Если мы планируем делать что-то еще, я бы сказала, что нам лучше почистить зубы".

Тереза нахмурилась. "Да. И?"

Ее губы манили меня, и через секунду её губы прильнули к моим в долгом сочном поцелуе. Наши языки путались и боролись. Когда мы отстранились, мы оба слегка задыхались.

"А потом?"

Когда я смотрел в её глаза, нас соединила сырая цепь похоти. Я целовал её шею и покусывал мочку уха. "Парчизи?"

"Боже, ты идиот". Она отстранилась и уставилась на меня. "Ну, нам лучше начать",  — сказала она, потянув за повязку, и начала разматывать её. "Чем быстрее ты покончишь с медленным чистым сексом, тем быстрее я смогу поесть". Я застонал в знак протеста против её слов. "О, замолчи, парень из Парчизи. Я не хочу, чтобы ты перетренировал свое запястье, так что лучше оставь весь секс в душе мне..."

Мне не понравилось, как прозвучали эти слова, но, как оказалось, все было не так уж плохо. Казалось, что она собирается устроить передо мной долгий манящий сеанс мастурбации, после которого я буду молить о пощаде. Она так и сделала, но после этого наклонилась и сделала мне фантастический минет. Единственное, что в этом было странным, так это то, что она попросила меня 

намылить ей голову шампунем, пока она делала это. Минет был потрясающим... с другой стороны, я не уверен, что я так уж хорошо справился с мытьем головы. После душа Тереза торопливо накинула одежду и выскочила за дверь.

Она должна была работать только до 11 вечера, но полночь наступила и прошла без её появления. Когда я позвонил ей, то сразу же попал на голосовую почту. В ресторане никто не ответил. Я позвонил ещё раз в час ночи, но и в этом случае звонок был отправлен на голосовую почту. К двум часам ночи я уже начал беспокоиться.

Когда Тереза наконец вернулась, она шла с грозовой тучей за спиной. Брюс, её бывший муж, ждал её, когда она пришла с работы. Он сказал, что хочет поговорить о посещении падчерицы Терезы за поздним ужином. Вместо этого он почти два часа говорил о том, как им хорошо вместе. Чем нетерпеливее становилась Тереза, тем больше Джо уламывал её на посещение.

Она вышагивала взад-вперед, пока говорила, пиная коричневый пакет, дно которого было темным от жира.

"Мне жаль, что я бросила тебя, но..." Она зарычала и шлеппнула пакет передо мной. "Я знаю, что мы должны были поесть. Я не съела почти ничего из своей еды, и сейчас у меня нет настроения её есть".

Внутри пакета то, что когда-то было сэндвичем гиро и картофелем фри, теперь представляло собой кашеобразную массу из картофеля, баранины и соуса цацики, завернутую в алюминиевую фольгу. Как бы я ни был голоден, я все равно принялся за еду. Не было никакой возможности съесть это аккуратно даже двумя руками. Съев одной рукой, я был похож на грязного трехлетнего ребенка, проигравшего битву с протертым горохом.

"Питер?" нерешительно сказала Тереза.

"Эм",  — сказал я, выпуская кусок мяса гиро и вытирая лицо жирной скомканной салфеткой.

"Он сказал, что я могу увидеть Пенни завтра". Она выжидающе смотрела на меня. У меня была назначена встреча с детьми в 14:00, но мы с Терезой планировали провести утро вместе. Поскольку я улетаю в воскресенье утром, это был единственный реальный отрезок времени, который мы могли провести вместе, занимаясь чем-то, кроме сна.

"Дай угадаю? Он предлагает тебе завтрашнее утро".

"Только потому, что он и его друзья собираются на рыбалку, и ему нужен кто-то, кто присмотрит за ней. Если бы мы были вместе, я была бы рад, если бы ты был с нами, но... И я не хочу рисковать тем, что Пенни упомянет о тебе моему бывшему".

В моей голове проносились всевозможные аргументы, но, будучи на стороне односторонней опеки, я был последним, кто должен был расстраиваться по этому поводу. Брюс и Джесс были похожи в том, что хотели ограничить круг людей, с которыми их дети могут общаться, до абсолютного минимума. В обоих случаях они хотели, чтобы в этот минимум не входили их бывшие.

Не было смысла ныть об этом друг другу. Выражение наших лиц говорило обо всем. У меня пропал аппетит,  

и я потягивал воду из стакана, ища, что сказать. Увидев, что на мне только браслет, Тереза нашла мой бинт и начала перевязывать запястье.

"Как рука теперь себя чувствует?"

"Довольно хорошо. Сегодня последняя ночь для повязки, но я должен не нагружать руку ещё пять дней...". Я говорил, чтобы заполнить пространство, и не был настроен на диалог.

Без слов мы направились в её спальню. Пока она принимала душ, я почистил зубы и прополоскал рот. Несмотря на все, что произошло, я все ещё был настроен на секс. Судя по её настроению, лучшее, что я мог получить, это объятия сегодня вечером, а если повезет, то завтра утром, возможно, нам удастся заняться сексом по-быстрому. Как бы я ни изголодался по женскому общению, даже объятия звучали неплохо. К сожалению, хаос дня и поздний час настигли меня. Казалось, что мои глаза закрылись всего секунду, когда я был потрясен, проснувшись.

"Боже... Боже мой!" закричал я, пытаясь оттолкнуть от себя голую, но очень мокрую и очень холодную Терезу. Все мои попытки вырваться привели к тому, что меня перевернуло так, что теперь я лежал на ней, а её маленькие руки-сосульки обхватили меня. Наконец я отстранился.

Тереза хихикнула. "Значит ли это, что ты больше не любишь меня?" Её хихиканье исчезло, когда я слез с кровати и пошел в ванную. "Питер, перестань. Это была просто шутка".

"Шутка. Напоминает, когда я был ребенком и мой брат играл со мной на день рождения",  — сказал я, доставая из ванной пару больших полотенец.

Она улыбнулась с облегчением. Тогда я понял, как мало мы знаем друг друга. Мы играли в семью последние пару дней, но едва знали друг друга. Я бросил ей одно полотенце, и когда она потянулась за ним, я набросился на нее с полотенцем побольше. Прижав её животом к кровати, я облокотился на её бедро и начал энергично растирать её своей хорошей левой рукой.

"Питер, ты намочил простыни".

"Я намочил простыни?" сказал я, тратя много времени на то, чтобы втереть немного тепла в её ледяную руку и пальцы.

Она засмеялась и попыталась перевернуться, но ей это не удалось. "Мне пришлось тебя подвинуть. Ты занял всю кровать. И вообще, если мы собирались заняться сегодня сексом, я должна был тебя как-то разбудить".

"Сексом?" Все ещё потирая её руки, я наклонился и поцеловал её в шею.

Она вздрогнула. "Мы оба очень устали, так что, возможно, мы не пройдем сегодня весь путь вокруг света, но да. Полная порция секса с гарниром из объятий".

Тереза извивалась подо мной, и на этот раз я позволил ей перевернуться. Она немного подалась вперед и села, крепко поцеловав меня. Но как только я погрузился в поцелуй, я понял, что её руки принялись за работу, натягивая мою полутвердую эрекцию. "Мне нужно трахаться, Питер. Хорошо?" Она оторвалась от поцелуя, быстро опустила голову и погрузилась в мой член.

Это было быстрое сосание, а затем её губы снова приклеились к моим. Теперь 

она держала мой член обеими руками. Её маленькие руки, обхватившие мой средних размеров член, заставляли меня казаться огромным. Но поскольку я смотрел вниз, она воспользовалась этим, оттолкнула меня назад и теперь легла на меня. Она на секунду выгнулась дугой, расположив мой член прямо у входа в её киску, а затем позволила ему скользнуть вверх и потерла его маленькими кругами о набухающий бутон её клитора.

"Год, Питер. Я мечтала трахнуть тебя целый год". Она опустилась на дюйм и ввела головку члена. Улыбнувшись, она снова приподнялась, а затем снова опустилась, принимая меня полностью. В перетасовке тел её колени оказались поверх моей левой руки. Она улыбнулась, видя, как я беспомощен. Её улыбка стала ещё шире, когда я сгорбился, толкая и разминая её клитор между нами. Все ещё полностью насаженная, она наклонилась и нежно поцеловала меня, потирая свои маленькие груди и твердые соски об меня. Приподнявшись, она сдвинула колено и освободила мою левую руку, но быстро поймала её и поднесла к своему соску.

Тереза была такой мокрой, что даже когда она двигалась вверх-вниз на пару дюймов на моем члене, мы хлюпали. Звук был такой противный, и каждый раз, когда Тереза слышала его, она трахалась быстрее, пока звук не стал похож на спринт на велосипеде со спущенным колесом. Её руки переместились с бедер на сиськи, но чаще просто порхали там, как серпантин.

Мои пальцы теребили её клитор до первого оргазма. Как бы мы оба ни были возбуждены, я продолжал ласкать её, и наш трах ускорился ещё больше, первый оргазм Терезы был только закуской. И хотя звук и запах секса наполняли комнату, я был сосредоточен на том, чтобы теребить клитор Терезы. Я наблюдал за её лицом, диким, буйным, её волосы разметались за ней, как молния, когда она скакала на мне. И не успел я опомниться, как был уже близко. Все, что я мог делать, это теребить её клитор и держаться, пытаясь думать о чем угодно, чтобы удержать свой оргазм, и терпя неудачу.

"Уххх. Ух. УХХХ, УХХХ, УХХХ. Год, Питер. Целый гребаный год я ждала! Оооо..." Это было бесполезно, я больше не мог сдерживаться, и я взорвался, мой член взорвался внутри нее, а она продолжала долбиться ещё пять секунд, пока не замерла и не закричала, а затем обмякла на мне. Каким бы хорошим ни был секс, мы оставались в таком состоянии всего минуту, прежде чем встать и поменять простыни.

Мы обнялись на чистых простынях. Я все ждал, что кто-то из нас что-то скажет, но говорить было нечего. Мы обнимали друг друга и гладили тело друг друга в течение получаса, прежде чем заснуть.

Утром меня должен был разбудить минет, но его не было. В первый раз я проигнорировал звонок мобильного телефона, зарывшись головой под подушку. Даже во второй раз я бы проигнорировал его, если бы не Тереза, ткнувшая меня в бок и ворчащая на 

меня.

"Да".

"Я тебя разбудила?" спросил меня голос моей бывшей жены.

Я сполз с кровати и направился в ванную. "Который час?"

"Пять тридцать, я думаю".

"Сейчас 5:30 утра субботы. Ты действительно думала, что я не сплю?" Я ткнул костяшкой пальца в глазницу. Разговор с ней мог быть похож на часовую операцию в кресле дантиста, но любой разговор с моей бывшей женой был важен.

"Это важно. Не расстраивайся, но я не хочу, чтобы Дженна сегодня уезжала..."

Боже, как мне хотелось швырнуть телефон в стену. "ЧТО ЗА..."

"Если ты будешь продолжать кричать, я просто повешу трубку". Она подождала, пока я пару секунд тяжело дышал. "Она пыталась убежать. Я должна наказать её. Единственное, чего я могу лишить её, чего она действительно хочет — это увидеть тебя. Думаешь, я хотела признать это? Но это правда, и это единственное, что я могу придумать, что может её успокоить".

"Не надо..."

"НЕ КРИЧИ НА МЕНЯ! Питер, если ещё хоть один человек накричит на меня в эти выходные, я сойду с ума".

В течение нескольких секунд каждый из нас слышал только сердитое дыхание другого. Я должен был вести себя вежливо с женщиной, которую я ненавидел каждой частицей своего существа последние 11 месяцев?

Джесс прочистила горло. "Это всего лишь две недели".

Я остановился и снова потер глаза. Нужно было подумать. Впервые за много лет Джесс говорила как разумное человеческое существо. Крики могли бы заставить меня чувствовать себя лучше, но это не помогло бы. "Ты думаешь, что это так легко — не видеться с детьми, а потом ты отдаешь мне Дженну на две недели".

Джесс вздохнула. "Не искушай меня".

"Нет, не искушай меня".

Я услышал шорох ткани и понял, что Джесс звонит, сидя в "Папа-сан" в том месте, которое раньше было нашей спальней, вероятно, все ещё в халате и прихлебывая кофе.

"Питер, что мне делать? Дженна гуляет все свободное время. Она не обращает внимания ни на одно мое слово. Она все портит в школе..."

"Я поговорю с ней о школе".

"Ты не понимаешь. Она пытается сделать все, что могло бы меня расстроить. Парень, с которым я её видела. Друзья. Она назвала меня сукой в лицо. Слушай, ты говорил о том, чтобы взять её на две недели. Если бы не школа, она бы уже завтра летела с тобой домой".

Из спальни послышалось шарканье — похоже, Тереза вставала. Вот тебе и утренний квиз. Боже, даже когда я был разведен, дети были противоядием от секса. "Почему бы и нет? Сделай ей домашнее задание, а я найду ей репетитора. Возможно, я даже смогу взять отгул на вторую неделю".

"Честно говоря, я хочу это сделать, но нет никакой возможности сделать это, не нарушая... Кроме того, не будет ли уступка ради Дженны способом поощрять Трейси и Томми становиться ужасами?"

Не злись, дурачок. Думай, прежде чем говорить, черт возьми. "Хаос лучше?"

Она недовольно вздохнула. "Если я пообещаю подумать над этой идеей, ты согласишься, что она не должна приходить на свидания?"

"Нет. Мне не хватает 

встреч с дочерью, и я не собираюсь играть в азартные игры... Джесс, скажи мне, почему это я всегда приношу жертвы?". Что это был за миф о парне, толкающем валун в гору? Да, даже когда я дотащил его до вершины, мои силы иссякли, и он вот-вот перевернется и раздавит меня. Эта мысль разозлила меня ещё больше, но я быстро подавил её. Нет, это было не раздавливание валуном, а стандартные два шага вперед и один назад, через которые я должен был пройти, когда имел дело с женой.

"Джесс, ты не можешь ожидать... нет, хорошо. Ладно. Только позволь мне поговорить с ней несколько минут по телефону".

"Спасибо, Питер". И прежде чем я успел начать биться головой о стену, Джесс убежала за нашей дочерью. Разговор с Дженной, на удивление, прошел неплохо. Очевидно, Джесс подслушивала, потому что это был особенно странный разговор. Все время казалось, что мы говорим на кодовом языке.

Даже если бы не звонок Джесс, утренний секс, скорее всего, не состоялся бы. После быстрого душа — которым она отказалась поделиться — и торопливого завтрака все, на что у Терезы хватило времени,  — это быстро чмокнуть друг друга в губы, прежде чем отправиться к своему бывшему, чтобы позаботиться о приемной дочери.

Научившись чему-то после вчерашнего, Тереза дала мне свой запасной ключ, чтобы в этот раз я мог войти самостоятельно. Я продолжил утреннюю традицию злоупотреблений, отправившись на долгую пробежку, отморозив себе задницу, пока не согрелся. Другой традицией выходных было чувствовать себя идиотом. Приготовившись к расслабляющим выходным, я не взял с собой никакой тренировочной одежды. В результате тщательного поиска в ящиках Терезы нашлась короткая и очень розовая пара тренировочных штанов.

Сверху я надел толстовку, распространяя свое смущение как на свою альма-матер, так и на себя. Странно было то, что кроме презрительных взглядов никто из других любителей утренних пробежек не сказал ни слова. Хотя пара мальчишек-подростков на велосипедах смеялись, а маленькая семилетняя девочка на углу улицы тихо спросила маму, можно ли ей купить такие же розовые штаны, как у меня. Душ после пробежки был таким горячим, что мое тело все ещё парило, когда я вышел из ванной.

Подремав пару часов, я погрузился в многочасовой просмотр футбольных предыгровых шоу. Быстро втянувшись, я лишь отстраненно подумал о том, как легко футбол заменил мне секс.

Не желая рисковать, такси заехало за мной в 12:30, и я провел час в зале ожидания федерального здания. На этот раз Трейси и Томми обняли меня, как только увидели. Ещё одним отличием было то, что я не так волновался из-за женщины из Службы Защиты Детей, которая контролировала визит. Но все равно оставалась неловкость, когда мы говорили о Дженне.

Я хотел сказать Трейси, чтобы она отменила все, что запланировала, но в присутствии сотрудницы Службы Защиты Детей все, что вырвалось из моих уст, было предупреждением Трейси быть осторожной и не делать ничего такого, что могло бы разозлить её 

мать. Проблема была в том, что и Трейси, и Томми только широко улыбнулись, когда я это сказал, восприняв это как некий код.

Трейси использовала большую часть своего времени, чтобы рассказать мне о том, что её заинтересовал мальчик по имени Тайгер, невысокий смышленый паренек, который гораздо больше интересовался компьютерами, чем гольфом. Томми использовал большую часть своего времени, чтобы посмеяться над "парнем" своей сестры, а остальное — чтобы рассказать о всяких интересных исследованиях, которые он проводил в Интернете, подмигивая и улыбаясь мне так явно, что женщина из СЗД прочистила горло.

Оба ребенка требовали рассказать о моей жизни, и я рассказывал им в основном об их тете и кузенах, а потом они помогали мне придумывать более интересные истории о том, как я повредил запястье. Это длилось два часа, но, честно говоря, время между нашим первым объятием и тем, как женщина из СЗД сказала нам, что время вышло, показалось мне не более пятнадцатью минутами.

В конце Трейси обняла меня так сильно, что у меня заболела грудь. Томми, чтобы не отстать от меня, вцепился в мой левый бок, как прилипала, и в конце концов его пришлось оттаскивать сестре. Я старался держаться ради своих детей, но как только они вышли из комнаты, слезы вырвались наружу. Мое лицо все ещё было мокрым, когда я поймал такси, чтобы вернуться к Терезе.

Остаток выходных пролетел незаметно для меня. Бывший муж Терезы вернулся с рыбалки только в 19:30, из-за чего она опоздала на смену почти на два часа, когда в конце концов добралась до ресторана. Она пришла домой в час ночи. После долгого душа и массажа ног от меня у нее хватило сил только на пару поцелуев, прежде чем она рухнула в кровать. На следующее утро, когда я собирал свои вещи, Тереза заговорила о том, чтобы отвезти меня в аэропорт, но после глубокого поцелуя в губы, а затем в лоб, я вышел на улицу, чтобы дождаться такси.

Странное настроение овладевало мной по мере того, как такси приближалось к аэропорту. Я был счастлив. Несмотря на вывих запястья, бывшего мужа Терезы, мою бывшую жену, на то, что мне пришлось пол дня слоняться по улице, и на то, что я был одет в розовые тренировочные штаны, это были хорошие выходные.

В аэропорту была обычная суета и ожидание, но это не беспокоило меня так, как обычно. Мои глаза потерялись в толпе. Только когда мой самолет взлетел, я понял, что искал Лили.