Моя дочь — порноактриса. Глава 8. Из книги Мама трахает дочь страпоном

Следующие несколько дней были типичными рабочими днями, за исключением того, что я обещал своей семье каждый день уходить из офиса в пять или около того, возвращаться домой к половине шестого и ужинать с женой и дочерью. На той неделе у Анны было ещё две съёмки, а у Линдси — две в её студии. Мне не терпелось увидеть готовую продукцию через пару недель.

Когда я вернулся домой в пятницу, Анна передала мне мне новость от Кэти.

— Она хочет знать, свободен ли ты завтра. Ей нужен мужчина постарше для семейного сюжета, отец с женой и дочерью. Ты будешь сниматься с двумя другими актрисами, старшую я хорошо знаю, сексуальная рыжая, настоящее имя Кристина, а её сценический псевдоним Конни Лингуа. "Дочь" я не знаю, Кэти мне не говорила. Кэти спросила, не будет ли у меня проблем, если ты это сделаешь, и я ответила, что, конечно, нет. Она спросила о твоем сценическом имени, но я сказала, что ты ещё не выбрал его. Может, ты хочешь остаться Стэном Дили? Это звучит действительно неплохо.

— Почему бы и нет,  — сказал я.  — Не похоже, что у меня возникнет идея получше. Так что, я действительно сделаю это? Моё лицо на экране, чтобы весь мир увидел?

— Только если ты этого хочешь. Это твой выбор, детка.

Анна стояла над раковиной, готовя овощи к ужину. На ней были узкие джинсы, которые идеально обтягивали её задницу. Я встал позади неё и поцеловал её в шею, обхватив руками её живот и потирая свой растущий стояк прямо о её ягодицы. Она откинула голову назад и наслаждалась вниманием, особенно потому, что ей нравилось, когда мои губы касались её шеи. Для неё это была главная эрогенная зона.

— Дэвид, я пытаюсь приготовить ужин,  — стонала она, стремительно возбуждаясь.

— Значит, ты будешь возражать, если я сделаю вот это?  — спросил я, обхватывая ладонями её большие груди.

— Я этого не говорила.

— Или, может быть, ты будешь возражать, если я сделаю вот так?  — я потянулся вниз и нежно взял её за пиздёнку.

— Ты плохой, плохой человек, ты знаешь это? Очень плохой. Мешаешь бедной домохозяйке, когда она пытается накормить свою семью.

Я вернулся к её сиськам и почувствовал, как выскочили её соски, толстые и твёрдые. Она отложила овощи и сказала: Ох, бля... Отнеси меня наверх...

— Наверх?  — спросил я с недоумением в голосе и на лице.  — Кто говорил о том, чтобы подняться наверх? Думаю, этот стол послужит нам просто отлично,  — сказал я, расстёгивая её джинсы и стягивая их вниз по её заднице, обнажая тоненькие кружевные трусики-танга. Я легонько укусил её за правую ягодицу, Анна слегка подпрыгнула и захихикала.

— Ты действительно очень плохой мужчина. Именно такой, каким я тебя люблю.

Анна повернулась и подтянула меня к своему лицу, чуть не высосав из меня поцелуем гланды. Она почувствовала, как мой хуй пульсирует в моих брюках, обхватив меня с явным вожделением.

— Ты собираешься выебать 

меня на кухне? Прямо здесь, на этой столешнице? Это очень неприлично с твоей стороны!

Она расстегнула и стянула мои брюки до лодыжек и встала передо мной на колени. Язык Анны играл, щекоча мой хуй, скользя по всей длине. Как только мой ствол стал влажным и готовым, она снова встала и сказала: Помоги мне забраться на стол.

Я поднял её за подмышки и встал между её бёдер. Мы целовались глубоко и страстно, когда я подался вперёд и оттянул промежность её трусиков в сторону. У меня был легкий доступ к её пышущей похотью пиздёнке, и я заполнил её своим толстым стержнем. Под таким углом мой хуй почти прямо вошёл в неё, и её клитор уперся в корень моего хуя.

— Боже... боже... боже... боже,  — кричала она снова и снова при каждом толчке, когда по её клитору проходили волны толков. Она впилась ногтями в мою задницу, заставляя меня ебать её так глубоко и сильно, как только я мог. Мы сотрясали мелкие кухонные приборы на столешнице своей грубой еблей, и вскоре мы оба взорвались, моя густая сперма смешалась с её женскими сливками, превратив их в липкую, густую смесь. Я прислонился лбом к её голове, и мы оба рассмеялись смехом двух людей, только что переживших быстрый и интенсивный секс. Мы поцеловались несколько раз, а потом, конечно же, Линдси вернулась домой и прошла прямо на кухню.

— Чёрт, здесь пахнет сексом...

Она увидела, что оба её родителя обнажены по пояс, мои брюки на лодыжках, моё тело прижато к телу её матери, и никто из нас не пытался прикрыться.

— Ну, по крайней мере, похоже, что вам было весело.

— Да, милая,  — сказал я, наклоняясь, чтобы натянуть штаны, а затем помог спуститься её матери. Мы поцеловались пару раз.

Анна сказала: Ужин сегодня будет поздновато.

Линдси ответила: Ничего страшного. Что у нас будет?

— Жареная картошка с куриными грудками на гриле.

— Только одна просьба, мама. Пожалуйста, вытри хорошенько стол там, где была твоя жопа, прежде чем накрывать на него.

•  •  •

Пока Анна готовила ужин, я позвонил Кэти и сказал ей, что буду свободен для съемок в субботу. Но её реакция была не такой, как я ожидал.

— Возможно, мне придется отменить съемку. "Дочь" отказала пару часов назад, и я не могу найти кого-нибудь в последнюю минуту, кто не пытался бы задрать свой гонорар. Эти девочки быстро учатся чувствовать запах крови в воде. Они знают, что мне нужен кто-то быстро, раз я звоню им накануне вечером, и пытаются срубить денег.

Я задумался на мгновение и сказал: Как насчёт Линдси? Я могу спросить у неё.

Кэти ответила: Вы действительно ничего не стыдитесь, да? Не волнуйся, я не пыталась оскорбить твою семью. Я даже восхищаюсь вашей открытостью друг с другом. Если она свободна, скажи ей, что я заплачу пятнадцать процентов сверх её обычного гонорара. Ты ведь знаешь, что это будет сцена не из твоих глаз? Твое 

лицо будет видно на всём протяжении сцены.

— Я знаю, Анна сказала мне. Я немного нервничаю по этому поводу, но я справлюсь. Возможно, мне понадобится помощница, чтобы подготовить меня.

— Не волнуйся, у меня всегда есть пара девушек для этого. Даже пара парней,  — усмехнулась она.  — Мы ведь снимаем как натуралов, так и гей-сцены. Всё, что хочет клиент. Капитализм и всё такое.

— Парни — не мой жанр, но в остальном я согласен на всё, что продаётся.

— Мне нужен псевдоним, под которым ты будешь выступать, Дэвид. Если хочешь, я могу предложить несколько. У меня есть списки, когда я набираю новых актеров.

— У меня есть один на примете, Кэти. Стэн Дили.

— Стэн Дили. Мне это нравится. Мне нравится "Stееlу Dаn", если уж на то пошло. Хорошо, принято. Можешь сейчас уточнить у Линдси, чтобы мы знали, есть ли у нас завтрашний день? Я подожду.

Я позвал Линдси, которая была в семейной комнате и смотрела "Колесо фортуны".

— Линдси, ты готова поработать завтра? Кэти нужен кто-то на роль моей "дочери". Она заплатит тебе пятнадцать процентов сверх твоего гонорара.

— Договорились! Мне бы не помешал хороший перепихон с папочкой! Будем только мы, или есть ещё кто-нибудь?

— Есть ещё "мама". Я расскажу тебе через пару минут, сейчас я разговариваю по телефону с Кэти.

Я снова переключился на Кэти и сказал ей, что Линдси с нетерпением ждёт этого. Она сказала, чтобы мы были там к одиннадцати для макияжа и оформления документов.

Я пошёл на кухню и рассказал Анне о небольшом изменении в планах.

— Итак, ты собираешься выебать нашу дочь и Кристину. Думаю, я хочу присутствовать при этом. Ты не против?

— Вовсе нет. Я сказал Кэти, что немного нервничаю и мне может понадобиться помощница. Ты можешь сделать это для меня. Ты умеешь потрясающе сосать.

— Ты говоришь мне такииие приятные вееещи,  — сказала Анна, обнимая меня за шею.  — Обойдёшься без меня, милый. Я не хочу отнимать у какой-нибудь бедной девушки её работу. Завтра тебе будут сосать хуй три девушки, счастливый ты пёс.

Я ответил: Не в первый раз на этой неделе.

Мы вместе хихикнули. Это было то, чего нам не хватало последние несколько лет,  — смеха в доме. Простого удовольствия от шутки, смешной истории, фильма или чего-то ещё. Простые вещи в жизни. Хотя наша жизнь вряд ли была простой.

После ужина Линдси убрала со стола, и мы все устроились смотреть фильм на Нетфликсе, как типичная нетипичная американская семья. Анна прижалась ко мне с одной стороны, а Линдси прижалась к Анне с другой стороны. Сегодня мы были как любая другая семья в миллионах домов. Завтра мы будем не похожи почти ни на одну другую семью в любом месте мира.

•  •  •

Субботнее утро. Мой желудок завязался узлом при мысли о том, что моё лицо будет снято на камеру. Анна приготовила завтрак, но я не мог есть и удовольствовался миской хлопьев. Просто, сытно и не расстраивает кишечник. Я 

спросил Анну и Линдси, чувствовали ли они себя так в первый раз.

— Я, конечно, нервничала, но не так, как ты, милый,  — сказала Анна.

— Я не нервничала. Я была так возбуждена, что мне не терпелось начать,  — сказала наша дочь-авантюристка.  — Я буду рядом, папа. Только не позволяй никому предлагать тебе ничего, чтобы "успокоить" себя. Ты не хочешь привыкнуть к этому дерьму.

— Не беспокойся об этом, у Кэти очень чистый бизнес. Никаких наркотиков, кроме виагры, не разрешено, хотя она не возражает, если кто-то выходит покурить косячок. Хочешь пару затяжек с косяка? Возможно, у нашей дочери есть один.

— Иногда я бы не отказалась, но не сейчас. Мне нравится травка, но больше ничего. Я даже ненавижу алкоголь. Просто сейчас у меня ничего нет. У кого-нибудь там может будет, если ты хочешь, папа.

— Нет, спасибо. Со мной всё будет в порядке. Мне просто нужно начать, это пройдёт. Нам уже почти пора идти. Я буду в порядке.

Мы сели в машину Анны, и она поехала в студию. Мы все были одеты небрежно: Анна и Линдси — в джинсы и футболки, а на мне была рубашка типа поло. У нас с Линдси были сумки. У неё был свой ассортимент костюмов и нижнего белья, косметики, обуви и средств для ухода за собой. У меня была сумка поменьше с более приличной одеждой, а также с тем, что мне понадобится после. Анна помогла мне собрать все это.

Мы приехали туда, и Кэти заставила нас с Линдси заполнить наши бумаги, затем сказала, что мне нужно надеть, и дала нам пару страниц с описанием сцены, что мы должны сказать, подробности сценария и так далее. Это был не Голливуд, но и не "Ночь импровизации". Она действительно работала профессионально.

Затем Анна познакомила меня с Кристиной, она же Конни Лингуа. Она была очень красивой дамой, как и ожидалось, волнистые рыжие волосы средней длины, с карими глазами, рост около ста шестидесяти пяти сантиметров, фигуристая. Сиськи, бёдра, жопка, красивые ноги. Самое интересное, что она была очень милой дамой, возрастом около сорока лет. Мы втроём, я, Кристина и Линдси, болтали около двадцати минут, чувствуя себя комфортно друг с другом и обсуждая основы нашей сцены. Чтобы всё было просто, мы пользовались нашими сценическим именами, то есть Конни, Донна и Стэн, хотя Линдси называла нас мамой и папой. Затем настало время для девочек накраситься, а нам всем сменить одежду, чтобы вжиться в образ. Для меня всё было просто: я собирался играть того, кем был,  — успешного семьянина. Кэти пожалела, что у меня нет пиджака, который бы подошёл к брюкам, рубашке и галстуку, но я об этом не подумал. Пока женщины занимались своими нарядами и макияжем, Анна быстро съездила домой и привезла пиджак к моим брюкам. В следующий раз я буду помнить, что всегда нужно быть полностью готовым.

Мы втроём прошли в студию, оформленную как спальня семьи успешного 

среднего класса. Несколько человек устанавливали свет и проверяли показания приборов. Им нужно было ещё полчаса, поэтому я обратился к Кэти. Я спросил её: Ну так что, у вас есть для меня помощница? Я немного нервничаю.

— Эта девушка сегодня не пришла. Извини.

Она увидела, что я немного боюсь сцены.

— Я обычно этого не делаю... вообще-то, я никогда этого не делаю, но я подготовлю тебя, если хочешь. Мне нужно, чтобы эта сцена была снята сегодня.

— Правда? Ты уверена? Я не хочу, чтобы ты сделала что-то, что подорвёт твое положение босса здесь.

— Да, я уверена. Мы закроем дверь и сделаем всё быстро. Кроме того, ты хороший, чистый, красивый мужчина. Я бы не сделала этого для того, кто не очень хорошо следит за своим видом. Давай, садись на диван и спускай штаны. Я довольно хороша в этом, можешь быть уверен.

Я подумал: Какого чёрта, мне нужно возбудиться, она привлекательная женщина, а другого варианта нет.

Я спустил штаны и сел, а Кэти опустилась на колени на диван рядом со мной.

— Ты можешь потрогать мои сиськи или задницу, если это тебе поможет,  — сказала она.

Губы Кэти скользили по моей залупе и вниз к основанию, потягивая и облизывая меня, пока я постепенно наполнялся кровью. Она была талантлива. Если бы я был одиноким парнем, с её внешностью, её характером и её умениями я бы с удовольствием посмотрел в её сторону. Я был одним из тех парней, которые любят свою жену, независимо от моего нынешнего состояния занятости. Но она действительно отлично брала в голову. Я стал твёрд как бревно всего за несколько минут. Её язык дразнил мой ствол и залупу. Я мог бы просто позволить себе кончить, но это не входило в планы.

Кэти села и сказала: Хорошо, ты готов. Спрячь его и спускайся в студию. И спасибо!

— Спасибо? Это я должен благодарить тебя!

— Спасибо, что хорошенько завёл меня. Когда я приеду вечером к моему парню, он будет в полном восторге. И я тоже,  — сказала Кэти, улыбаясь.

— Что ж, для протокола, твой парень — везунчик. Ладно, давайте начнём это шоу.

Я вернулся в студию. Все были почти готовы. Как раз вернулась Анна, и я надел пиджак, так что я был готов к успеху. Линдси вышла со съемочной площадки, за пределы "спальни". Режиссёр и два оператора, женщина и мужчина, и ещё одна женщина, которая держала большой микрофон над нашими головами, были тоже готовы. Теперь нам с Конни предстояло начать сцену. Она была одета в тёмно-синюю блузку, чёрную юбку до середины бедра, тёмные чулки и чёрные туфли.

— Мотор!  — воскликнул режиссер, и мы с Конни начали.

•  •  •

— Стэн, мне сегодня позвонил директор Донны. Я в бешенстве от этой девчонки!

— Что она натворила?  — спросил я с досадой.

— Её поймали в машине с двумя мальчиками, и она отсасывала им обоим!

— О, ради всего святого! Что мы будем с ней делать?

— Ты её 

отец, ты должен разобраться с этим!

— Я? Ты её мать, тебе легче говорить с ней о... сексе.

— Мы оба должны поговорить с ней. Это единственный способ, правда. Донна! Иди сюда, юная леди!

Донна вошла в комнату в обтягивающих красных шортах, симпатичной бело-красной футболке и кроссовках с длинными гольфами, которые поднимались до самых бёдер. Бля, она была горячей штучкой.

— Как дела, мамочка и папочка?

Она притворялась совершенно невинной.

— Ты знаешь, что случилось,  — сурово сказала Конни.  — Тебя поймали в школе с двумя мальчиками в машине, и ты вела себя как...

Она сделала вид, что не может этого сказать.

— Как я вела себя?  — спросила Донна, дразня её.

— Стэн? Разве тебе нечего ей сказать?

— Донна,  — сказал я,  — ты... удовлетворяла обоих мальчиков своим ртом. Мы тебя так не воспитывали.

— Ты имеешь в виду, что я сосала их хуи? И что? Что в этом такого? Все девочки так делают,  — совершенно бесстрастно произнесла она.

— Донна! Это неприемлемо! Мы хорошая, приличная семья,  — сказал я ей.

— О? Хорошая и приличная? Я слышу, как вы с мамой по ночам ебётесь друг с другом,  — сказала Донна, пока мы изображали шок. Потом она сказала мне: Я даже слышу, как ты притворяешься, что ебёшь меня, когда чпокаешь маму. Ты сам знаешь, что хочешь мой рот и пиздёнку.

— Донна! Как ты можешь говорить такие вещи?  — воскликнула Конни.

— Потому что это правда. Вы оба очень громко кричите при этом, а стены тут тонкие,  — хихикнула она.

— Подожди минутку,  — попытался возразить я.

— Нет, папочка, это ты подожди минутку. Я слышала то, что слышала. Я знаю, что ты хочешь меня выебать. А как насчёт тебя, мамочка? Ты тоже хочешь меня выебать? Ты хочешь пиздёнку своей маленькой девочки?  — сказала Донна, расстёгивая молнию на своих шортах.

— Донна, что ты делаешь?  — воскликнул я.

— Просто даю папочке и мамочке то, что они хотят.

Она спустила шорты и повертела задницей перед камерой, обнажив пару розовых хлопковых трусиков. Она вылезла из шорт и предоставила своим "родителям" полный обзор своей жопки.

Мы с Конни притворились, что шокированы, но я потирал переднюю часть своих брюк, чтобы было видно, что я твёрдый, а она потирала свои сиськи через блузку.

— Видите? Вы оба возбужденны на свою дочку. Давайте посмотрим, что папа приготовил для меня.

Донна опустилась передо мной на колени, и я притворился ошеломлённым, когда она расстегнула мой ремень и брюки, и вытащила мой хуй и яйца через ширинку на моих тёмно-синих трусах, я был всё ещё хорош и твёрд от отсоса Кэти ранее. Донна сразу же начала облизывать мой хуй по всей длине, делая его влажным от кончика до яиц, часть её слюны капала на переднюю часть моих брюк.

— Стэн, разве ты не собираешься остановить её?  — возразила Конни.  — Ты позволяешь своей дочери сосать твой хуй!?

Но она сказала это в то время, как она прижимала свою руку к собственной промежности через юбку, изображая возбуждённую 

маму.

— Что я могу сделать, милая? Она явно хочет его пососать. Кроме того,  — добавил я, как я надеялся, с комическим оттенком,  — она очень, очень хороша в этом.

Донна качала головой между моих коленей. Она подняла на меня глаза и сказала: Папочка, у тебя очень вкусный хуй. Это несправедливо, что мама всё это время имела его только для себя. Пора поделиться, мам!  — и она вернулась к попеременному сосанию и облизыванию всего ствола. Мой хуй был полностью мокрым. Как и мои яйца.

Конни расстегнула блузку, её сиськи были заключены в чёрный атласный бюстгальтер, который был по крайней мере на размер меньше, чем нужно, так что её плоть почти вываливалась наружу.

— Я могла бы присоединиться к вам двоим. Может быть, она лижет пиздёнку так же хорошо, как сосет хуй.

Конни подошла и...

— Снято!  — крикнул режиссер.  — Короткий перерыв. Оставайтесь на своих места, ребята.

•  •  •

Меня предупреждали об этом. Через некоторое время они должны были установить новые ракурсы камеры, а это означало также перемещение освещения. Но мы должны были оставаться на своих местах, не двигаясь, чтобы кадры получились правильными. Поэтому я сидел там с торчащим твёрдым хуем, Линдси стояла на коленях, а Кристина стояла неподалёку, готовая присоединиться к действию. Мы втроём разговаривали, и я подрачивал свой хуй, поддерживая его в твёрдом состоянии, пока мы ждали, пока съемочная группа всё подготовит. Это определённо была не самая весёлая часть работы.

— Ты молодец, Дэвид,  — сказала мне Линдси с блеском в глазах.  — Мне очень нравится смотреть, как ты дрочишь.

Кристина решила принять участие в веселье.

— Мне будет приятно смотреть, как ты потом подрочишь на наши лица. У тебя хорошая хватка.

— Так, все по местам!  — крикнул режиссер,  — И... снимаем!

•  •  •

Конни подошла к нам и, освободив свои красивые, искусственные сиськи, сняла с Донны футболку, так что теперь мать и дочь были без одежды. Затем Конни опустилась головой на мой хуй, и, честно говоря, она была потрясающей хуесоской. У неё была потрясающая техника владения кончиком языка. Она была лучшей из всех, что у меня когда-либо были, не то чтобы я когда-либо расскажу это Анне или Линдси. Чёрт, мои мысли блуждали. Мне нужно было лучше сосредоточиться.

Донна встала позади матери и играла с её сиськами, говоря: У папы такой вкусный хуй, правда, мама? Хотя мне не нужно тебе напоминать, ты уже давно ему отсасываешь. Просто не забудь, что когда он кончит, ты должна поделиться этим со мной. Но лучше сначала выебать его, мы же не хотим, чтобы папа кончил слишком рано.

— Я думаю, ты должна дать папе полизать твою пиздёнку, милая. У него очень талантливый язык. А ты можешь попробовать мою. Посмотрим, насколько талантлив твой язык, можешь ли ты лизать пизду так же хорошо, как ты сосешь хуй.

— Мамочка, я с удовольствием!  — ликующе воскликнула Донна. Конни скользнула обратно на кровать, задрала юбку до бёдер и показала чулки до бёдер и чёрные 

кружевные трусики. Донна стянула материнские трусики и отбросила их в сторону, занявшись вылизыванием своей матери и выставив в воздух свою сладкую жопку. Я встал позади неё и, схватив её за задницу, большими пальцами раздвинул её пиздёнку, показав камере её розовую щель. Я облизал её со всех сторон, а затем провёл языком туда-сюда, словно пытаясь выебать её им.

Донна и Конни издавали преувеличенные звуки удовольствия, продолжая делать вид, что это самое лучшее, что с ними случалось.

— О, Стэн, наша дочь такая развратная... Она так хорошо умеет лизать пизду своей матери! Донна, детка, полижи и мою сраку тоже!

— Хорошо, мамочка!  — воскликнула моя дочь, хихикая. Она провела языком по тугому маленькому колечку своей матери, и я сделал то же самое с ней. Донна подвигала жопой перед моим лицом и сказала через рот, полный пиздёнки: Да, папочка, полижи мою жопку! Я люблю это, папочка!

— Как она на вкус, милый?  — спросила меня Конни.

— Восхитительная! Такая сладкая и кремовая, прямо как её мать.

— Ты говоришь самые приятные вещи, папочка,  — стонала Конни.  — О, мамочка собирается кончить на лицо своей дочери!  — закричала она, покачивая бёдрами вперёд-назад, и её ноги дрожали.

Донна лизала пизду своей матери быстрее, затем сосала её клитор, а Конни кричала так, словно это был один из самых больших оргазмов в её жизни. Я сосал губы дочери и вводил палец в её узенькую пиздёнку, и тут она тоже закричала: Я кончаю, папочка, кончаю так сильно!  — вжимаясь задницей в моё лицо. Затем она закричала: Не останавливайся, папочка. Выеби меня сейчас же! Мне нужно почувствовать этот большой толстый папин хуй в моей молодой пизде!

Я подскочил к ней сзади и просто вогнал свой хуй в её бурлящую похотью пиздёнку. Конни встала на колени и расстегнула юбку, оставшись в одних чулках до бёдер, и подошла к нам. Она поцеловала меня первый раз, засунув свой язык в мой рот в преувеличенном поцелуе, одновременно поглаживая рукой жопу Донны. Наша дочь воскликнула: Отшлёпайте меня, вы оба! Я такая распутная девочка, меня нужно наказать!

Мы не обсуждали это до начала сцены. Я не был удивлён, зная наклонности Донны, но я не знал, как отреагирует Конни. К счастью, она хорошо умела работать в команде и полностью отдалась сцене. Мы обе шлёпали нашу дочь по круглой гладкой жопке, я по правой ягодице, а Конни по левой.

Донна продолжала выкрикивать различные непристойности, пока мы превращали её задницу из бледной в ярко-розовую. Я долбился в скользкую пизду нашей дочери, а другой рукой я держал жену между ног, потирая её удивительно влажную пиздёнку.

— Блядь, я хочу получить хуй твоего отца в себя. Подвинься, юная леди, и дай мамочке немного!

— Хорошо, мамочка! Справедливость есть справедливость.

Наша дочь перекатилась в сторону, а Конни улеглась на кровать напротив меня. Она действительно была очень сексуальной женщиной и прекрасно смотрелась с раздвинутыми ногами и ступнями, устремлёнными в потолок. Я 

занял позицию, но прежде чем я смог засунуть свой хуй, Донна закричала: Подожди!

Она наклонилась над матерью и вылизала её пизду со всех сторон, делая её готовой и влажной для меня. Затем она села прямо на лицо матери, пока я пропихивал в неё свой хуй.

Конни чувствовала себя хорошо и комфортно, и была достаточно влажной, чтобы я мог скользить внутрь и наружу с достаточным трением. Я помнил, что не должен ложиться на неё полностью, как я бы сделал это со своей настоящей женой, а просто стоял на коленях, чтобы камеры имели хороший открытый угол для проникновения.

Как раз когда я вошёл в устойчивый ритм, режиссер снова крикнул: Снято! Всем оставаться на местах!

Потом я держался так спокойно, как только мог, а Линдси устроилась поудобнее, убрав свою пиздёнку с лица Кристины. Камеры и свет снова переместили, проверили уровни. Для каждого из нас принесли воды, что мы все оценили. Примерно через двадцать минут режиссер объявил: Все готовы? Мотор!  — и я снова начал ебать Конни в пизду. Она подняла ноги прямо вверх, так что её лодыжки оказались у моей шеи. Донна тёрлась о её лицо, стонала: Вылижи мою пиздёнку, мамочка! Вылижи горячую щель своей распутной дочери! Вот так, развратная мамочка!

Она потянулась и пару раз шлёпнула Конни по сиськам, и её мать хорошо приняла это, издавая крики удовольствия.

Я ебал её жёстко и уверенно, спрашивая: Хорошо ли мама лижет тебя, малышка? Она лижет пизду так же хорошо, как сосет хуй?

— Она великолепна, папочка! Она первоклассно лижет пиздёнку!

Мы продолжали ещё несколько минут, пока режиссёр не дал сигнал перейти к следующей позиции — я лежал на спине, а Донна скакала на мне лицом к моим ногам. Конни сидела на корточках на моём лице в другом направлении, так что обе женщины пользовались моим хуем и языком для своего удовольствия. Из их прелестных ротиков полился поток непристойностей. Конни выглядела как стильная леди, но она отлично умела говорить грязно, а моя дочь не отставала.

Через некоторое время после этого и очередной остановки действия для смены освещения, мы перешли к последней позиции: две женщины стояли на четвереньках рядом друг с другом, а я передвигался от одной к другой, поёбывая то жену, то дочь. Они время от времени шлёпали друг друга по заднице, пока я ебал их. К тому времени я уже начал уставать и был весь в поту. Режиссер дал сигнал, что пора закругляться, и я сосредоточился на том, чтобы кончить. Когда мой оргазм начал приближаться, я быстро слез с края кровати, а Конни и Донна устроились прямо передо мной, обе говорили мне грязные слова.

— Кончи для нас, папочка! Покрой мамочку и меня своим семенем!

— Да, Стэн, сделай это! Вылей свою густую струю на наши лица!

Я сильно дрочил, и обе женщины щекотали мои яйца. Когда я подошёл вплотную к оргазму, я взял хуй в руки и прицелился 

прямо в их лица, попав двумя выстрелами в Конни, а затем перевел прицел на дочь, попав ей прямо в правый глаз, а затем на язык. Когда я окончательно опустошился, я отступил назад, и камера приблизилась, снимая как мать и дочь обменивались моим семенем, облизывая друг другу лица, пока режиссер не крикнул: Снято! Отлично!

•  •  •

Раздался громкий звонок, и кто-то пришёл с халатами для всех троих. Я просто сидел на краю кровати, обессиленный. Это было весело, но работы было гораздо больше, чем я ожидал, и я отчаянно нуждался в душе. Кристина подошла ко мне и поцеловала меня в щеку.

— Спасибо, Дэвид. Это было здорово. Ты был настоящим профессионалом и обращался со мной очень уважительно. Я бы поработала с тобой снова в любое время. Я передам это Кэти, когда увижу её.

Она ушла, чтобы принять душ.

Линдси тоже поцеловала меня в щеку.

— Ты замечательный, папочка,  — прошептала она.  — Настоящий жеребец в исполнении. И ты действительно впечатлил Кристину. Когда будешь готов, иди прими душ. Я знаю, что тебе это нужно.

— Да, правда. Мне просто нужно сначала размять ноги.

Анна зашла на съемочную площадку и села рядом со мной, обняв меня за плечи.

— Это выглядело очень горячо, милый. Ты действительно будешь востребован после этого. Съёмочная группа не могла поверить, что это была твоя первая съёмка с еблей. Я знаю, ты понял теперь, насколько это может быть утомительно. Поверь мне, иногда это длится часами. А готовая сцена будет продолжительностью всего около двадцати пяти минут, плюс-минус.

— Трудно поверить. Это заняло сколько, полтора часа?

— Примерно так. Что ты думаешь о Кристине?

— Она милая. Стильная и красивая. Но она не ты. Никто не ты.

Анна широко улыбнулась и обняла меня немного крепче.

— Я бы поцеловала тебя, но, без обид, тебе действительно нужен горячий душ. Так что иди, мойся, потом я отвезу тебя домой и приготовлю большой ужин. Или мы можем пойти куда-нибудь, если хочешь. Только ты и я, без Линдси. Ночь со свиданием, какой у нас не было уже очень давно. Как тебе это?

— Дай мне сначала привести себя в порядок, хорошо, милая? Посмотрим, как я буду себя чувствовать после этого.

Я пошёл в душевую и залез в кабинку рядом с той, где заканчивала мыться Линдси. По какой-то причине казалось более странным принимать душ рядом с ней, чем ебать её. Не спрашивайте меня почему.

После долгого, горячего душа я почувствовал себя намного лучше. Я оделся в джинсы и другую рубашку-поло — у меня их было теперь тут больше дюжины — и зашёл в офис Кэти, чтобы забрать свой чек.

— Поздравляю, Дэйв. Я слышала, что ты отлично поработал. Кристина и Джейк, режиссёр, в восторге от тебя и Линдси. Я могу давать тебе работу три или четыре раза в неделю. В самых разных сценах. Ты бы занялся сексом втроём с другой женщиной и другим мужчиной? Ничего сексуального между вами и мужчиной,  

в современном порно на это нет спроса.

— Честно говоря, я не знаю, Кэти. Я никогда не делал этого раньше, и это не совсем моя фантазия.

— Как насчёт сцены оргии? Четыре или пять пар, постоянно меняя их? На это есть спрос, особенно на мужчин постарше с молодыми женщинами, чтобы всё смешалось.

— Кэти, позволь мне сначала освоиться, хорошо? Я до сих пор прихожу в себя. Для меня это всё в новинку. Дашь мне несколько дней?

— Конечно. Я не собираюсь давить на тебя. Просто ты удивишься, как много людей, с которыми мне приходится иметь дело, ни в коей мере не являются профессионалами. Когда я нахожу хороший талант, мужчину или женщину, я стараюсь, чтобы они имели возможность работать.

— А если ты когда-нибудь захочешь немного повеселиться вместе, не для камеры, дай мне знать. Я с удовольствием попробую. Осторожно. Я бы никогда ничего не сказала Анне,  — добавила она низким голосом.

— Кэти, спасибо, но я сомневаюсь. Мы с Анной пытаемся работать над нашим браком, что звучит странно при данных обстоятельствах, я уверен. И у нас пока всё получается. Я не хочу всё испортить.

— Ну что ж, нельзя винить девушку за то, что она попыталась, не так ли? Надеюсь, вы оба будете счастливы. Но имей это в виду.

Анна отвезла нас всех домой, и мы сидели в гостиной и смотрели фильм, пока Линдси обсуждала с кем-то свои планы на вечер. Мы тесно обнимались, и это было прекрасно. Я ни за что не собирался ей изменять. Кэти была соблазнительной, но я действительно любил свою жену.

Около пяти Анна спросила меня: Ну что, ты готов пойти на ужин? Или хочешь, чтобы я что-нибудь приготовила? Я уже проголодалась. Если мы пойдём куда-нибудь, мы можем пойти позже, и я приготовлю нам легкую закуску, чтобы мы могли перекусить.

— Я бы с удовольствием пригласил свою жену на свидание, дорогая. Прошло слишком много времени, не так ли. Как насчёт того французского заведения в Дэви, куда мы ходили раньше?

— "Lе Вlаnс Маisоn"? Я бы с удовольствием! Но как ты думаешь, сможем ли мы попасть туда в последнюю минуту?

— Если бы это было в сезон, то ни за что. Но поскольку сейчас лето, думаю, да.

Тогда я позвонил, и, конечно, они могли принять нас в половину восьмого.

Поскольку это был шикарный ресторан и особый случай, мы оделись по высшему разряду. Для меня это означало костюм, который я обычно надевал на встречи с лучшими клиентами, очень дорогой костюм из тёмного шёлка. Для Анны это означало красное атласное коктейльное платье, с открытыми плечами и голыми руками, приталенное, словно нарисованное, до середины бёдер, с подходящими красными туфлями на высоком каблуке. Она надела жемчуг, который я купил ей три года назад на день рождения, когда мы всё ещё были близки, но отношения уже становились всё сложнее.

— Боже мой, дорогая! Ты выглядишь невероятно! Ты всегда так 

выглядела, всегда будешь так выглядеть, но сегодня ты просто сногсшибательна.

Я поцеловал её в щеку, а затем в губы. Её духи были мягкими и дорогими. Это действительно зацепило меня.

— Спасибо, дорогой! Ты тоже выглядишь очень красиво. Я думаю, ты мог бы сбить меня с ног.

Тут спустилась Линдси, одетая для своего вечера.

— Ух ты, вы только посмотрите на вас! Куда бы вы ни пошли, все будут очень завидовать каждому из вас. Идёте на ужин, я полагаю? Или куда-нибудь ещё?

— На ужин, да,  — ответил я.  — После этого — кто знает? Может быть, мы даже не вернёмся домой сегодня.

— Ну, если вы, детки, останетесь дома, обязательно позвоните, чтобы я знала, что с вами всё в порядке,  — поддразнила нас Линдси. Если мы действительно останемся, мы дадим ей знать, чтобы она не волновалась.

Анна спросила её: Куда ты идёшь сегодня вечером? Ты прекрасно выглядишь.

— Я просто побуду с Эрикой и Кейт. Может быть, сходим на танцы. Веселитесь, ребята.

Она поцеловала каждого из нас, прежде чем направиться к выходу.

— Какая разница в её отношении к нам,  — воскликнул я.  — Она прямо как наша милая, взрослая дочь.

— Ну, не совсем. Некоторые вещи в ней всё-таки отличаются.

— Да, это так.

Я помог Анне надеть лёгкую накидку.

— Эй, после ужина не хочешь пойти потанцевать? В один из тех пиано-баров на Лас-Олас? Может быть, провести ночь в одном из отелей на пляже?

— Хммм, кто-то сегодня чувствует себя романтично? Как может леди отказаться от всего этого? Особенно когда её спутник так потрясающе красив? Ужин, танцы и номер в отеле! Кажется, я уже намокла...

Анна рассмеялась, сладкий и сексуальный звук, который напомнил мне о лучших наших днях.

— Ты не можешь сказать "нет". И мысль о том, что ты намокла, заставляет меня напрягаться.

— Сексуальный маньяк! Не можешь насытиться, да?

— Я не могу быть сыт тобой!

Мне нравилось это подшучивание, так мы обычно разговаривали наедине. Мы снова погружались в наши уютные роли любовников, как в старые теплые свитера.

— Я люблю тебя, Анна!  — сказал я, когда мы выходили за дверь.

— Я тоже тебя люблю, Дэвид! Сначала ужин. Потом веселье.