Сердце

Разбитое сердце

За последние 30 лет компьютеры произвели революцию в нашей жизни. Они влияют на всех нас. Некоторые к худшему, но в основном к лучшему. Почти год назад мой ноутбук изменил мою жизнь, но к худшему. Я застрял в Солт-Лейк-Сити на недельной встрече. Это был первый вечер вдали от дома, и я, как обычно, позвонил домой. И что же? Мне пришлось наслаждаться просмотром секс-шоу в прямом эфире на своём компьютере. Несмотря на свой преклонный возраст, женщина на моём маленьком 14-дюймовом экране имела все правильные изгибы в нужном месте, бёдра и грудь.

Она медленно двигала бёдрами, трахая своего партнера в стиле наездницы. Я видел, как он играет с её слегка обвисшими грудями. Она слегка наклонилась, их губы встретились, и они разделили долгий похотливый поцелуй.

После поцелуя они разомкнули объятия и сменили позу. Теперь он лежал на ней в миссионерской позе.

С меня было достаточно. Я вышел из программы и выключил компьютер. Я совсем не был возбуждён тем, чему только что стал свидетелем. На самом деле всё это вызывало у меня отвращение. Женщина на экране, та, которая была в муках интенсивного траха, была не кем иным, как моей прекрасной женой Мартой. И этот интенсивный трах происходил в нашем доме в Сакраменто.

Марта — красивая 47-летняя женщина. После почти 25 лет брака и двух взрослых детей она всё ещё очень чувственная женщина со всеми правильными изгибами.

Я, Боб Маклеод, 49-летний архитектор, любящий муж в течение 25 лет, а теперь рогоносец.

Я уже давно знал, что между мной и Мартой что-то не так. Она была отстранённой, часто отвлекалась, когда оставалась со мной наедине, едва слушала меня, и наши занятия любовью были в лучшем случае спорадическими.

Я с подозрением отнёсся к её новой привычке работать допоздна на работе и в выходные. Итак, по мере приближения моей поездки стало ясно, что я должен найти способ следить за ней, пока меня не будет. Это было не очень сложно, только дорого. У меня было несколько видеокамер с активацией движения, установленных по всему дому под видом новой системы безопасности. Я мог следить за каждой камерой из любой точки мира.

В каком-то смысле я рад, что в тот вечер обнаружил её измену. После нескольких минут жалости к себе мой гнев взял верх. Не имея выхода, чтобы выпустить его, этот гнев просто поднял моё кровяное давление до нового пика, и первое, что я понял, я упал. Я знал, что что-то не так, очень не так. У меня было время позвонить в 911, дать им мой номер в "Хилтоне", и я отключился.

Я проснулся позже той ночью в отделении интенсивной терапии. Короче говоря, несколько дней спустя, после многочисленных анализов, я узнал, что страдаю запущенной стадией эндокардита: большинство моих сердечных клапанов были сильно повреждены.

Всего за несколько дней я дважды узнал, что моё сердце разбито. Образно говоря, я был убит горем, когда обнаружил, что мой 

25-летний брак закончился, и что моя любящая жена была ни кем иным, как обманщицей и лживой шлюхой. Я также был буквально убит горем, когда узнал, что без пересадки сердца мне осталось жить очень мало, самое большее год.

При любых других обстоятельствах я почти уверен, что выбрал бы долгий и медленный путь выхода из брака с Мартой. Но сейчас у меня не было времени, чтобы тратить его впустую. В полном одиночестве, прикованный к постели в незнакомой городской больнице, всё, что я мог сделать, это спланировать следующие несколько месяцев, мои последние несколько месяцев.

Да, я жестокий неудачник, и это правда, что я в основном планировал отомстить своей жене и её любовнику. Ну так подайте на меня в суд! Я уверен, что меня там не будет, если дело дойдёт до суда. Только моё отвращение к огнестрельному оружию удержало меня от полёта домой и стрельбы на месте преступления. Также и тот факт, что я не мог летать. Мне пришлось долго ехать на машине скорой помощи всю дорогу домой.

Мой брат Стив очень удивился, когда к его дому в Элк-Гроув, Калифорния, подъехала машина скорой помощи.

Я ни за что не поеду домой, и я не хотел навязываться своим детям. Остался мой брат-близнец Стив. Когда незнакомец или просто знакомый смотрит на нас, они не могут отличить нас друг от друга. Но все близкие могут заметить разницу. Одно из больших различий заключается в том, что у меня только одна почка, как и у Стива. Но у меня есть правая почка, а у него — левая, моя почка.

Видите ли, в свои двадцать с небольшим Стив много путешествовал. Он не знал, что у него тяжёлая инфекция. Он позволил этому подорвать его здоровье в течение нескольких месяцев, а когда врачи узнали об этом, он был близок к смерти от почечной недостаточности. После нескольких анализов и операции он снова встал на ноги с одной из моих почек.

Неудивительно, что я обратился к нему в час нужды.

Мне не нужно было звонить в колокольчик. Пока медик подталкивал меня на инвалидном кресле к дому (политика компании, поскольку я могу ходить сам), входная дверь открылась, и вышел Стив.

— Боб, что, чёрт возьми, происходит? Что всё это значит? Скорая помощь и инвалидное кресло?

— Ну, Стив, я тоже рад тебя видеть!  — сказал я, выходя из инвалидного кресла. Я повернулся к медику, чтобы пожать ему руку.  — Спасибо, приятель! Хотите выпить кофе, прежде чем вернуться в Солт-Лейк-Сити?

— Нет, спасибо! Мои жёны ждут меня, и я не хочу давать им слишком много поводов для жалоб. Одна жена жалуется — это одно, трое — совсем другое,  — сказал медик.  — Я поеду. Берегите себя!

Бедняга! Я смотрел на него, пока он медленно шёл к машине скорой помощи, как будто на его плечи легла тяжесть всего мира.

Я прошёл мимо Стива и вошёл в дом, мой младший брат следовал за мной по пятам, как 

и 49 лет назад, когда он последовал за мной примерно через час, превратив испытание моей мамы в кошмар. Теперь понятно, почему моя мама любила меня больше всего.

Я подошел к холодильнику, взял два пива и сел за стол, предложив одно Стиву.

Он немного подождал, прежде чем снова спросить, что со мной.

— Ну, я в жопе. Думаю, нет лучшего способа сказать это. Во-первых, моё сердце похоже на швейцарский сыр, и в нём осталось не так уж много миль. Мне осталось жить меньше года, сказали врачи...

Услышав это заявление, мой брат вскочил со стула, ошеломлённый, с выражением боли на лице.

— О, Боб! Это ужасно. Разве они не могут поступить так же, как было со мной? Пересадка?

— Ну, меня включили в список получателей, но доктор сказал, что у меня мало шансов. Помнишь, что у нас редкая кровь? Добавь к этому мой возраст и тот факт, что я работаю только на одной почке, и я не очень высоко в списке приоритетов.

— Это отстой,  — сказал мой брат, откидываясь на спинку стула.  — Как Марта реагирует на новости?

Я ответил не сразу. Я просто посмотрел на него, и это дало ему время соединить точки. Он посмотрел на меня, когда понял, что Марта, вероятно, не знает.

— О Боже мой! Она ведь не знает, не так ли? Ты приехал сюда прямо из Солт-Лейка,  — заключил мой брат.  — Что происходит, Боб? Почему ты не пошел домой?

— Стив, я обнаружил, что у меня больное сердце, после того как у меня случился сердечный приступ в Солт-Лейк-Сити,  — сказал я ему.  — И у меня случился сердечный приступ после того, как я обнаружил, что Марта мне изменяет. Это чуть не убило меня.

— И... Хорошо... Как ты узнал, что она тебе изменяет?  — спросил Стив.

— Не имеет значения, как,  — ответил я ему.  — Мне осталось жить всего несколько месяцев, и я не хочу, чтобы мне было ещё больнее. Эта сука покусилась на мою жизнь. Я даже не разведусь с ней.

— Что ты будешь делать?  — спросил Стив.

— Во-первых, я получу в свои руки столько наличных, сколько смогу. Я действительно буду наслаждаться этими следующими несколькими месяцами. Во-вторых, я изменю свое завещание и страховку жизни. Эта сука ни за что не получит ничего от моей смерти. Всё детям...

Мне только что пришла в голову одна мысль. Были ли они моими детьми? Как долго она мне изменяла?

— Что?  — спросил Стив, заметив моё молчание.

— Насколько это хреново? Я даже не знаю, мои ли это дети. Мне нужно будет сделать несколько тестов ДНК.

— Стой! Не ходи туда, брат,  — успокаивающе сказал Стив.  — Если тебе осталось жить всего несколько месяцев, тебе не нужно разбивать сердце. Не буди спящую собаку.

— Ты прав! В любом случае, я совершенно измотан. Мне нужно прилечь... но ни слова Марте, пока я сплю. Мне осталось жить всего несколько месяцев, и мне нужен мой брат,  — сказал я.

Стив подошёл и 

обнял меня.

•  •  •

Принимать всё близко к сердцу

На следующее утро Стив взял выходной. Затем он стал моим шофером на целый день. Первой остановкой был банк. Я убрал всё, что мог, из наших сбережений и обналичил всё, что мы хранили в нашем сейфе. Общая сумма составила около 150 000 долларов.

Во-вторых, я пошёл к своему работодателю, дал ему все необходимые бумаги от врача и уволился на месте по медицинским показаниям. Я могу поклясться, что видел слезу, появившуюся в глазах моего крутого босса. В течение часа у меня был чек за весь мой накопленный отпуск, мою невыплаченную зарплату и мои 401К.

К обеду у меня было более полумиллиона долларов наличными и чеками, и чеки будут обналичены, как только я смогу.

Сразу после обеда у меня была назначена встреча с адвокатом. Стив набросился на меня, чтобы рассказать ему, что именно я планирую сделать. Я попросил его довериться мне во всём и пообещал, что к концу дня он всё узнает.

Когда мы приехали, у моего адвоката всё было готово. Я подписал несколько бумаг, оставив своим детям всё, что у меня ещё было, что я не смог обналичить, а Стив подписался в качестве свидетеля. Это был загородный коттедж, который я унаследовал от родителей, моя машина, моя лодка и несколько других игрушек.

Затем я подписал доверенность на Марту, оставив ей права на всю сумму, которую она могла получить от продажи семейного дома. У нас уже было около 250 000 долларов собственного капитала, и это должно было стать её долей в нашем имуществе. Я дал адвокату письмо, чтобы он передал его Марте, когда он встретится с ней на следующий день.

«Дорогая жена, ты подло ударила меня в спину.

Я бы никогда не поверил, что настанет день, когда я назову тебя грёбаной изменщицей. Это единственное имя, которые я могу использовать с тех пор, как узнал, что ты предала меня, что ты ударила меня ножом в спину, что ты изменяла мне.

Я любил тебя и действительно думал, что ты любишь меня. Теперь я знаю правду.

Ты получишь доверенность, дающую право продать дом. Всё остальное я снял с наших банковских счетов. Дом — это твоя доля в нашей совместной жизни. Я не вор, и всё разделено поровну. Я даже не разведусь с тобой. Я просто буду радоваться тому, что больше никогда тебя не увижу. Я просто оставлю тебя и буду надеяться, что ты скоро умрёшь в муках.

Иди к чёрту!

Боб»

Стив читал через моё плечо, когда я писал письмо.

— Ну, я вижу, что ты достаточно взрослый, чтобы не позволять своей боли диктовать, брат мой,  — сказал Стив с искорками в глазах.

— Папа всегда говорил, что никогда не следует позволять эмоциям управлять твоей жизнью,  — ответил я.

Затем я зашел к своему страховому агенту, чтобы изменить бенефициара моего страхования жизни. Выгода будет разделена между моими двумя детьми. Я не сказал бедняге, что велика вероятность того, что его компания скоро заплатит 

по моему полису.

К концу дня я снова был измотан. Стив отвез меня к себе домой, так как мне очень нужно было отдохнуть.

На следующий день я проснулся рано и посмотрел на брата, когда он уходил на работу. Он предложил попросить ещё один выходной, но я настоял на том, чтобы не слишком менять его поведение. Как только он ушёл, я вернулся в свою комнату, собрал вещи и вызвал такси. Через два часа я уже летел в Акапулько.

Я знал, что Стив или дети никогда не смогут долго хранить секрет от Марты. И я был полон решимости провести следующие несколько месяцев вдали от этой женщины. Мне нужно было как можно больше наслаждаться жизнью, и разлука с женой была очень хорошим началом. Я снял виллу и нанял в помощь кухарку-горничную. Она была очень полезна, и она была милой в придачу. Я также связался со всемирно известным мексиканским кардиологом.

Две недели спустя я позвонил своим детям и брату, чтобы сообщить им о своем местонахождении. Что касается моего брата, то это было в дополнение к записке, которую я оставил ему, объясняя, что должен покинуть страну, но скоро позвоню ему.

— Чёрт побери, Боб, почему ты так сбежал?  — спросил мой брат.  — И угадай, к кому твоя жена пришла за утешением. Чёрт!

— Всё в порядке, Стив. Я знаю, что ты можешь сыграть роль внимательного парня,  — сказал я.  — В любом случае, я звоню, чтобы сообщить, что я живу в Мексике и мне очень нравится. На следующей неделе дети приедут навестить меня, но они обещали скрыть это от своей мамы. Что насчёт тебя? Не мог бы ты после этого приехать?

— Договорились,  — ответил мой брат.  — Я возьму отпуск. Где ты?

— Просто сядь на самолет до Акапулько, дай мне номер рейса, и кто-нибудь приедет за тобой,  — сказал я.

— Ты не доверяешь мне хранить тайну, брат? Это звучит так: плащ и кинжал.

— Я даже не сказал об этом детям. Я не хочу рисковать.

•  •  •

Его сердце в нужном месте

Я встретил Стива в аэропорту. Мы схватили его сумки и направились к ожидавшему нас лимузину. Наш пункт назначения находился в добром часе езды от Акапулько, практически в сельской местности.

Когда мы приблизились к вилле дель Корасон, Стив был впечатлён.

— Срань господня, Боб! Это та вилла, которую ты арендовал?

— Нет, это пристройка к медицинскому центру моего врача. Извини за это, но у меня заранее была назначена встреча здесь в день твоего приезда,  — сказал я.  — Пойдём со мной, водитель лимузина доставит твой багаж ко мне, пока мы будем ждать доктора, который будет меня осматривать.

Мы вошли внутрь, и медсестра провела нас в приёмную. Мы были единственными клиентами. Вскоре после её ухода вошёл санитар и предложил нам выпить. Мы оба взяли по стакану свежего сока.

— Салют!  — сказал я, поднимая бокал в сторону брата.

— Салют!

Я одним быстрым движением осушил стакан сока, и Стив последовал моему примеру.

— 

Так что с этим доктором?  — спросил мой брат.  — Есть ли у него чудесное лекарство, о котором никто не знает в США?

— Нет, но он известный хирург по пересадке сердца.

— О, я так понимаю, он очень хороший хирург?

— Ну, я не знаю, хорош ли он. Я выбрал его, потому что у него довольно расплывчатое чувство этики,  — сказал я.

Стив с любопытством посмотрел на меня.

— Я не понимаю. Свободная этика? Что ты имеешь в виду?

— Ну, за хорошую цену ему всё равно, откуда берётся орган. И за дополнительную плату он получает его сам.

Стив потрясённо посмотрел на меня.

— Это не серьезно, Боб,  — начал было говорить он.  — Ты... Я... Я не чувствую себя так уж хорошо. У меня кружится голова...

Я встал и подошёл к брату. Я взял его за руку.

— Стив, ты мой брат, и я бы всё для тебя сделал,  — сказал я, надеясь рассказать ему всё, прежде чем он потеряет сознание.  — На самом деле, я уже отдал тебе одну из своих почек. И как ты мне отплатил? Переспав с моей женой. Ты предал человека, который спас тебе жизнь, своего собственного брата. За это я хочу вернуть свою почку, и пока мы этим занимаемся, я заберу и твоё сердце. Пора расплачиваться, брат. Наш отец всегда говорил, что у нас обоих сердце в нужном месте. Это будет правдой для тебя довольно скоро.

Я не уверен, что он слышал мою последнюю тираду. Я позвонил в колокольчик, и санитары вернулись в комнату, чтобы подготовить нас.

•  •  •

После многих недель послеоперационного восстановления я покинул Мексику и вернулся в Калифорнию. Я всё ещё был слишком слаб, чтобы работать, поэтому попросил детей позволить мне жить в коттедже. Большая часть моих денег истрачена, но у меня оставалось достаточно, чтобы прожить ещё несколько месяцев без работы. Из-за моего положения я не мог получить никаких пособий по безработице или медицинской страховке.

Исчезновение Стива не осталось незамеченным. На самом деле именно моя дорогая жена выявила этот факт. Как только я приехал, дети сообщили мне, что все ищут своего дядю Стива и что их мать связалась с полицией.

На следующей неделе в коттедж пришел полицейский детектив и спросил, есть ли у меня информация о местонахождении Стива. Я сказал ему, что в последний раз видел его в Мексике, он был жив и здоров, но после этого я не получал от него никаких известий. Инспектор, конечно, почуял неладное, но что бы ни было, это было в другой стране, и он ничего не мог с этим поделать. Он появлялся несколько раз, просто чтобы посмотреть, не собираюсь ли я сломаться и признаться, но потом его визиты прекратились.

Я знал, что настанет день, когда мне придётся встретиться с женой лицом к лицу. Был тёплый летний день, и я работал в коттедже, топлесс, красил старый сарай. Я не слышал, как она подошла.

— Так вот где ты прячешься!

— Нет!  

Не прячусь,  — сказал я, даже не оборачиваясь, и нанося краску на стену.

— Все, кто имеет значение в моей жизни, это мои двое детей, знают, где меня найти.

— А я? Я не в счёт?  — спросила Марта.

— Больше нет!  — был мой простой ответ.

Некоторое время она сидела молча.

— У меня никогда не было возможности сказать тебе, как мне жаль, Боб,  — очень робко сказала она.

Я понял, что она останется здесь, если я не выгоню её. Я положил кисть обратно в банку с краской и обернулся.

Её глаза чуть не вылезли из орбит, когда она увидела очень красный Т-образный шрам, который у меня был на груди, след истории с трансплантацией сердца

— Смотри! Если тебе от этого станет легче, просто скажи свою часть, а потом убирайся отсюда к чёртовой матери. Ты должна понять, что мне теперь наплевать на тебя, так или иначе.

Я видел, что по её лицу текли слёзы. Но я также заметил, что это оставило меня без каких-либо эмоций, никаких, нет. Ни злости, ни жалости. Абсолютно ничего, блядь!

— Что это?  — спросила она, указывая пальцем мне на грудь.

У меня поднялось раздражение.

— Просто шрам! Мне нужна была пересадка сердца, и я её получил.

— О!  — только и сказала она.

— Полиция спрашивала о Стиве?

— Да.

— И что ты им сказал?

— Правду. Что я понятия не имею, где он, но что частичка его навсегда останется со мной, прямо здесь.

И я постучал себя по грудине, где было моё новое сердце.

Я повернулся, чтобы взять футболку. Это было ошибкой, так как это дало Марте хороший обзор шрама от недавно открытого доступа к моей левой почке.

— А что случилось со шрамом после операции на почке?

Я был раздражён и совершил ещё одну ошибку.

— Да, и мне вернули мою старую почку,  — сказал я.

Потребовалось некоторое время, чтобы до Марты дошло. Я видел, как её лицо побледнело, а потом она развернулась и убежала, даже не попрощавшись.

Сука! Хорошо, что я не предложил ей одну из моих последних кружек пива.

Вскоре после этого я получил документы о разводе, подписал их, отослал обратно и больше никогда её не видел.

Для тех, кто задаётся вопросом, ДНК показало, что мои дети действительно мои.