История одной пуговицы. Порно истории Часть 1

Сожаление

Так называлась острая боль, переходящая в тупое жжение и неописуемый страх, засевшая внутри меня.

Я почти видел надпись на надгробии: Джексон Майлз, (1974-2017), любимый муж и отец. Конечно, Уилла наверняка заменила бы "любимый" на "засранец", "придурок" или любое другое подходящее, на её взгляд, слово. Это если бы ей сошло с рук убийство. Мое убийство. Или моя смерть. Семантика сейчас волновала меня меньше всего.

Темная тень. По крайней мере, так это выглядело для моего затуманенного зрения. И только поразительная лазурная синева её глаз подсказала мне, что это моя любящая жена нависла надо мной. Она выглядела как ангел-мститель. Возможно, она им и была. Великий, до самого конца, я был падшим. Люцифер — вот-вот будет сражен мечом добра. Где-то в потустороннем мире хихикала Кэтрин Дюбуа, учительница воскресной школы, которая предупреждала мою мать о моей "врожденной порочности".

Уилла подняла руку, и я ждал удара. Не морщась и не сопротивляясь. В конце концов, какой в этом был бы смысл? Между Эштоном и Уиллой, я уже был готов. Они хорошо меня отделали. Я был как мертвый. Извивающаяся особь насекомого, приколоченная к доске, живая только потому, что ещё дышала.

Даже на грани беспамятства я не мог понять, как я так ужасно облажался...

•  •  •

В начале дня

"Проклятье!" выругался я себе под нос.

Уже не в первый раз за последние две недели я пожалел, искренне пожалел, что вообще связался с Ритой Хейноус. Что говорил мой старик? Никогда не ешь там, где гадишь. Может, он и не уточнял место, но к Рите это точно относилось. Она была не только женой нашего соседа, Эштона Хейноуса, мягкотелого лаборанта местной лаборатории Центра по контролю и профилактике заболеваний, но и давней подругой моей жены.

По крайней мере, Уилла считала её подругой. Я уверен, что то, что Рита делала во время тех дневных сеансов у себя дома и в машине, выходило за рамки любого определения дружбы, даже самого широкого из возможных. В первый раз, когда мы встретились, она продемонстрировала легендарную глубокую глотку Риты, и зрелище её кульминации, когда она растягивала эти красные губы вокруг моего члена, одновременно играя со своей киской, было сценой, которая соперничала с любым порнофильмом.

В тот первый раз она явно выложилась по полной. Для её извращенного ума я, вероятно, был своего рода трофеем, чем-то еще, что ей удалось украсть у своих друзей. Скорее всего, я был последним в череде парней и мужей друзей, которых она успела поиметь за спинами их подруг или жен в рамках своего распутного хобби, которое она возродила несколько лет назад.

Ещё в школе, или так мне говорили некоторые из моих собутыльников в местном баре, о Рите ходили легенды: она переспала с целой футбольной командой. Некоторые из её товарищей по группе поддержки вступали с ней в драки после того, как распространялись слухи о том, что она раздвигает бедра или губы для их парней.

Меня всегда поражал тот факт, что она 

сохранила некоторых друзей с тех времен. Они ссорились, но оставались близкими. Особенно Уилла, которая отличалась от Риты так же, как солнце от луны. Все знали, что Уилла была тихой, милой девочкой, а Рита — стервой, которая не думала о том, чтобы надуть своих друзей ради чего-то, чего она хотела.

Несмотря на все выходки Риты, никто из девочек не поступил разумно — не порвал с ней отношения. Даже когда Бекки выглядела так, будто вот-вот взорвется после того, как обнаружила своего мужа в глубоких муках экстаза и столь же глубоко в горле Риты. Односложному высказыванию Риты всегда удавалось заставить группу замолчать: "Помните, вы мне должны".

Эта фраза неизбежно вызывала молчание и виноватые взгляды среди дам. Я вспомнил этот случай, когда когти были выпущены. В буквальном смысле. И эта фраза заставила эти накрашенные ногти остановиться, как раз перед тем, как они вспороли бы кожу Риты. Как бы я ни допытывался у Уиллы об истории, стоящей за волшебной фразой Риты, она просто отказывалась говорить об этом.

Только благодаря комбинации случайно подслушанных разговоров и городских сплетен мне удалось собрать воедино тот факт, что прошлое Риты и её превращение в городскую шлюху во многом связано с неудачной выходкой, изнасилованием на свидании и мальчиком по имени Стив. На самом деле, в тот раз, когда я упомянул все эти три факта в присутствии Риты, она пришла в ярость и выгнала меня из своего дома со штанами до колен. Я был просто рад, что не было свидетелей, или я так думал.

Уилла ничего не говорила мне о Рите, когда мы только поженились. И, честно говоря, в первые годы Рита казалась совершенно нормальной, как любая обычная домохозяйка, жившая в нашем районе. Все изменилось в последние пару лет. На вечеринках, куда её подруги приходили со своими парнями или партнерами, женщины неизменно следили за своими мужчинами орлиными глазами, когда появлялась Рита.

Бывали случаи, когда мужья или виноватые спутники-мужчины бежали за разъяренными женщинами, которые уносили ноги с вечеринки, а Рита смотрела на них с улыбкой Круэллы де Виль, вероятно, запатентованной. В одном памятном случае муж Элейн, Вик, был замечен бегущим за ней с развевающейся передней частью рубашки из расстегнутой ширинки. Однако в маленьком городке, в котором мы все жили, существовала абсурдная необходимость поддерживать видимость, поэтому никто не осудил Риту за то, что она сделала.

Никто не сказал об этом и Эштону, который чаще всего усердно работал на своей работе и пропускал все светские тусовки, пытаясь "обеспечить лучшую жизнь своей жене", как сообщила Уилла после того, как попыталась поговорить с парнем. У нее была дилемма: она хотела предупредить Эштона об опасности, которой подвергается его брак, но не решалась продать свою лучшую подругу.

•  •  •

Оглядываясь назад, я не могу вспомнить, что именно привлекло меня в Рите. Я считал её мерзкой, когда она возродила свою карьеру соседской шлюхи. Я жалел Эштона, что у него такая жена,  

которая делает из него рогоносца. Конечно, ни одна из этих мыслей не пришла мне в голову в тот жаркий осенний вечер, когда я задумчиво пил пиво на крыльце, а эта перекисная блондинка заговорила со мной. Не помогло и то, что в тот вечер у нас с Уиллой был один из наших тихих споров о счетах и будущем гаража, и она отвезла детей к своей сестре на ночевку.

Ну, я ведь все ещё оплачивал все счета, не так ли? Я не мешал ей выходить на работу, когда она хотела, хотя я бы предпочел, чтобы она оставалась дома с нашими детьми. Нет, тот факт, что в прошлом году она заплатила больше налогов, чем я, не заставил меня чувствовать себя плохо.

Как и тот факт, что я больше не получал тех откровенно похотливых взглядов от девчонок, которые не могли перестать глазеть на меня в мои молодые годы. Я знал, что дни, когда я был загадочным, задумчивым байкером, который получал всех женщин, которых хотел, а потом ещё и еще, должны были когда-нибудь закончиться. Но не сейчас. Не сейчас, когда жизнь, казалось, выбила из меня все дерьмо бесконечными счетами, кричащими детьми и отупляющей рутиной.

Мог ли кто-нибудь винить меня, если я поддался искушению и получил небольшой шанс выпустить пар с женщиной, которая явно предлагала отсосать у меня?

Уилла, дети и моя жизнь и близко не стояли с моими мыслями, когда я почувствовал, как эти ловкие руки перебирают мою промежность. Я давно не был таким твердым, когда её язык и губы обхватили меня и слизали сперму с кончика моего члена. И когда я вошел в нее на диване, где мы отлично проводили время с Уиллой, то пару раз меня кольнуло чувство вины, которое я быстро отбросил. Как бы смешно это ни казалось, единственной моей мыслью было: "Это не имеет никакого отношения к Уилле. Это просто что-то для себя. Конечно, я заслужил что-то для себя!".

Каким-то образом, несмотря на все, что я сделал, чтобы предотвратить катастрофу, она превратилась из одноразовой ошибки в полноценный роман уже на следующий день. Я сказал себе, когда проснулся от очередного минета и от того, что на мне скачет киска, что это была разовая ошибка. Все три раза за последние 24 часа. Умывая лицо в ванной, я даже убедил себя, что во всем виноваты алкоголь и депрессия, и я смогу уладить все с Ритой и все прояснить, чтобы Уилла никогда не узнала и не пострадала от этого. В ванной это звучало разумно.

Я вышел из ванной с наглой уверенностью и засуетился, стараясь изо всех сил все убрать, пока Рита лежала и смотрела на меня с улыбкой на лице. Подавив желание трахнуть её снова, я сказал ей как можно более холодным голосом, чтобы она убирала свою задницу из этого места до возвращения моей жены.

"Почему? Плохо себя чувствуешь, любовничек?"

"Я не твой 

любовник. Я не люблю тебя. Я люблю свою жену!" прорычал я, стиснув челюсти.

Ее сузившиеся глаза сказали мне, что я разозлил ее.

"Правда? Какая ирония судьбы, когда ты все ещё капаешь с меня, не находишь?".

Яд в этом шипении заставил мою кровь похолодеть.

"Чего ты хочешь, Рита?"

"Я хочу больше того, что было прошлой ночью, больше того, что было у Уиллы все эти годы. Я знала, что она заключила выгодную сделку, когда связалась с крутым байкером. Я просто никогда не думала, что он настолько хорош".

При свете дня выходки Риты выглядели просто вульгарно. Даже от вида того, как она облизывает эти красные горячие губы, мне становилось не по себе. Я не мог понять, что я увидел в ней накануне вечером. Однако мой член не испытывал такого же инстинктивного отвращения.

Он начал напрягаться при виде этих грудей, которые едва сдерживала наспех накинутая рубашка. Не помогло и то, что засохшая сперма на её бедрах и бугре выглядела чертовски сексуально. Видя бунт того, что лежало у меня между ног, против голоса разума, который исчезал в белом шуме похоти, Рита улыбнулась и сказала: "Ну, часть кого-то согласна, даже если он это отрицает".

Звон часов заставил дымку похоти, которая быстро окутывала мои чувства, остановиться.

"Черт! Я не могу справиться с этим прямо сейчас. Просто убери свою задницу из этого дома, пока Уилла не вернулась с детьми!"

По выражению гнева на лице Риты я понял, что сейчас у меня в руках будет адская машина.

"Так ты думаешь, что можешь использовать меня и просто выбросить, как какой-то мусор?!" прошипела Рита. Её когти были наготове. Сегодня с меня собирались содрать кожу.

Меня спас звук мотора, подъезжающего к соседнему подъезду. Быстрый взгляд в окно сказал мне, что это Эштон возвращается с ночной смены.

"Послушай",  — сказал я, направляя взбешенную женщину к задней двери. "Если ты не хочешь бытовых сцен и развода с мужем, тебе лучше вернуться к себе домой. Мы можем уладить это в другой день".

Я увидел нерешительность на лице Риты и понял, что мне почти удалось улизнуть. Она знала, что потеряет все, что у нее есть, если Эштон разведется с ней, и хотя она может расстроить отношения между мной и Уиллой, она ничего не получит от нас. Практичная Рита взяла верх и с тяжелым взглядом, обещавшим расплату за мое обращение с ней, ушла через черный ход.

Подождав пару минут и не услышав звуков драки или возмущенного мужа готового мстить из соседнего дома, я немного расслабился и занялся приведением дома в состояние, не кричащее Уилле "Я только что трахнул твою лучшую подругу в нашем доме".

После тех выходных отношения между мной и Уиллой действительно стали лучше. Я бы первым признал, что отчасти причиной этого могла быть моя попытка избавиться от ноющего чувства вины, которое мучило меня после траха с Ритой. Я знаю, знаю, ничто не может загладить вину за трах с лучшей подругой твоей жены.  

Но что я мог сделать? Это случилось. Дерьмо случается. Я просто должен был жить дальше и стараться изо всех сил не испортить ситуацию.

И я старался. Всего неделю. В следующие выходные у соседей была вечеринка с барбекю. Помимо жара, исходящего от раскаленных углей, Рита делала все возможное, чтобы поднять температуру. Она нарядилась в ансамбль, который больше открывал, чем скрывал. Отвесное декольте, выпячивающее грудь вверх и наружу, создавало стрелку, устремляющую взгляд на шорты, едва прикрывающие её промежность.

На самом деле, шорты были настолько узкими, что, клянусь, большинство парней на вечеринке уловили проблески верблюжьей лапки, которые она демонстрировала каждый раз, когда сгибалась в талии.

Я знаю, что все это звучит как оправдания ублюдка, который не смог отстраниться от ошибки, которую он уже совершил и должен знать лучше, чтобы не повторять ее. Но скажите это 10 горячим мужчинам в возрасте до 90 лет, и 9 из них будут выглядеть виноватыми, вытирая слюни с подбородка при виде такой ошибки. И снова Джексон-младший привел меня в беду.

Рита быстро пролила кувшин сладкого чая себе на лоб, сделав свой смелый наряд совершенно непристойным. Взгляд, которым она смотрела на меня, делая вид, что вытирается насухо, не оставлял сомнений в том, что это не случайность. Дело в том, что её руки практически бегали по твердым соскам и бритой киске, и это был призыв сирены, на который ответил мой напрягшийся член.

Пробормотав какое-то вежливое оправдание, когда она попросила меня о помощи, я повел почти голую сучку прочь с вечеринки, почти не обращая внимания на острые взгляды, которые следили за нами. Оказавшись в прохладной темноте кладовки, или, по крайней мере, я думаю, что именно там мы оказались, она навалилась на меня, прежде чем я успел вымолвить хоть слово. Не думаю, что в тот момент я сказал бы что-то очень разумное.

После того, как я жестко оттрахал её и залил своей спермой все её обнаженное, горячее тело, я услышал серию резких стуков в дверь. Прежде чем я успел отреагировать, дверь резко распахнулась, и ещё три подруги Уиллы стояли и смотрели на виновных прелюбодеев, которые стояли обнаженные, с биологическими доказательствами их неверности, украшающими их тела.

Оправившись от шока, Рита перешла в наступление. Она кричала на Элейн и Бекки, которые были заняты фотографированием виновных. Я заметил, что наши фотографы сделали больше снимков моего члена в его капающей, полутвердой славе, чем Риты. Застигнутый врасплох и оказавшийся перед лицом почти верной гибели, я не обратил никакого внимания на словесную битву между Ритой и двумя её подругами. Не стал я беспокоить и Лизу, которая стояла и смотрела на меня с открытым ртом. Пока я натягивал джинсы и готовился к тому, что ад обрушится на меня, обрывки их разговора плясали на периферии моих ушей.

"... ну, тогда тебе придется поделиться им".

"Нет, черт возьми!"

"... очень жаль, шлюха! Если только ты не хочешь, чтобы все эти фотографии появились в 

социальных сетях, а Эштон вышвырнул тебя на твою шлюхину задницу без единого цента!".

Когда Рита повернулась и посмотрела на меня с поджатыми губами, а в глазах Элейн и Бекки зажегся жадный блеск, я понял, что все быстро катится под гору.

"Джексон, у тебя будет пара товарищей по играм на следующие пару месяцев",  — сказала Рита, откровенно дуясь.

"Что ты имеешь в виду?"

Конечно, эти женщины не могут иметь в виду... Нет, это было бы безумием! Они все подруги Уиллы!

Элейн первой сухо ответила.

"Наша местная шлюха хочет сказать, что она поделится тобой с нами на ближайшие пару месяцев. У тебя ведь не будет с этим проблем?".

"Но вы же друзья Уиллы! Я не могу! Мы не можем!"

"Это не помешало тебе трахнуть ее",  — хрипло заметила Бекки, её презрительный кивок явно указывал на Риту.

"Это... это была ошибка!"

"Это была твоя первая ошибка? Нет?" спросила Элейн, пока я заикалась.

"Почему ты так поступаешь с Уиллой?"

Наступившая тишина, когда три женщины рассматривали друг друга, а затем сосредоточились на Рите и мне, заставила меня подумать, что я нашел выход. Эта надежда развеялась почти сразу.

"Технически, это была шлюха Рита, которая украла у Уиллы. Теперь мы "крадем" у нее. И только после всего того, что она украла у нас. Расплата — пара сук!" Элейн захихикала.

"Ты не можешь так поступить! Я... я не какая-то игрушка для траха!"

"И ты думаешь, что Рита считает тебя кем-то другим?"

Спокойная серьезность слов Лизы заглушила протесты, которые поднимались в моем горле и замирали на моих губах.

Я посмотрела на женщин, которые окружали меня. Все они были привлекательны в каком-то смысле, и трахнуть их было бы не в тягость. В извращенной манере я, вероятно, выполнял какую-то извращенную фантазию — трахал жен нескольких мужчин.

Так началась моя вторая карьера в качестве соседской шлюхи. Хотя она и не сравнится с первым разом, когда я выбирал кисок, разнообразия было достаточно, чтобы компенсировать тот сухой период, когда я был моногамным женатым мужчиной.

Я не питал иллюзий, что эти женщины были влюблены в меня. Нет, дело в том, что они рассматривали секс со мной как способ отплатить Рите и их мужьям. Поначалу я был заинтригован тем, как естественно они вели себя рядом с Уиллой, несмотря на то, что откровенно трахались с мужем своей подруги. Оглядываясь назад, я понял, как легко они лицемерили в тот ранний осенний вечер.

В ту ночь я трахал не только Риту, но и Элейн и Бекки, обоих в машине Бекки. Пара поехала за обезболивающими и льдом в местную аптеку и супермаркет, расположенные в нескольких минутах езды. Однако машина Бекки начала глохнуть, и угадайте, кто должен был прийти им на помощь?

Обезболивающее Элейн оказалось хорошим трахом на заднем сиденье машины Бекки. Бекки использовала пакет со льдом после того, как я хорошенько приложила её об руль. Дважды. У нее были легкие ожоги кожи на груди и спине, которые ей было бы трудно объяснить, если бы она 

не приложила лед.

Так получилось, что нам пришлось ждать, пока Бекки принесет ещё один пакет льда, а Элейн — несколько влажных салфеток, чтобы убрать следы нашего траха, прежде чем мы вернулись на вечеринку. Наше двухчасовое отсутствие на вечеринке я, как эксперт по ремонту двигателей, объяснил отсутствием свечей зажигания для замены неисправных в машине Бекки.

В то время как я избегал взгляда Уиллы до конца той ночи и чувствовал себя виноватым, никто из её предполагаемых друзей, казалось, не чувствовал никакой вины перед ней. По правде говоря, они шутили и смеялись вокруг Уиллы так же естественно, как если бы они только что не трахались с её мужем.

Лиза была самой нерешительной из всех. Сначала я подумал, что она решила выбрать правильный путь и избегать меня. Это заставило меня уважать её, в конце концов, я не настолько далеко зашел, чтобы не воспринимать то, что я сделал, как предательство своих свадебных клятв. Однажды она явилась пьяная, когда я был у Риты на "встрече" с главной шлюхой.

Похоже, ей нужно было укрепить нервы алкоголем перед тем, как трахнуть меня. Перед тем, как я начал снимать с нее одежду, она спросила меня с любопытным огоньком ярости в глазах, не трахаю ли я обычно чужих жен. Меня раздражала её заносчивая манера, тем более что она, очевидно, сама поддалась искушению и довольно грубо ответил, что я трахаю только тех женщин, которые сами просят меня об этом, будь то жены или кто-то еще. Ярость, казалось, вытекла из нее, и она закрыла глаза, отдаваясь мне.

Во время более поздней встречи, которая состоялась в ванной Бекки по её настоянию, она даже призналась, что подумывает уйти от мужа ради меня, пока вводила мой член в свою пизду. Увидев выражение ужаса на моем лице, она горько рассмеялась и заявила, что это была шутка. Я смотрел, как слезы просачивались из её закрытых глаз, пока она скакала на моем члене в ванной.

Я до конца жизни не мог понять женщин, которые хотят иллюзии любви и при этом с легкостью предают клятвы любви и верности с мужчиной, который не является их мужем. Я посмотрел на её руку и заметил, что впервые с тех пор, как мы познакомились, Лиза сняла кольцо. Она никогда не снимала его раньше, и вид его блеска всегда заставлял её рыдать, когда она приходила в себя после оргазмов, которые я ей дарил.

В этот раз все было по-другому. Она легла в ванну и ровным голосом рассказала, что однажды вернулась рано утром и, не найдя мужа, хотя видела его машину у подъезда, отправилась искать Риту. Она нашла заднюю дверь дома Риты открытой и, увидев следы знакомой одежды, поднялась наверх, чтобы увидеть, как её муж трахает Риту в ванной.

"Они даже не слышали меня, так громко они оба хрюкали и кричали. Он не был таким страстным последние пару лет, я думала, что это просто 

стресс на работе, но я думаю, что ему просто нужна другая киска".

Я почувствовал вспышку жалости к женщине, сидящей со мной в ванне, хотя она относилась ко мне не более чем к инструменту для мести. Когда она скользила по моему твердеющему члену, я заметил, что из уголков её глаз текли слезы. Она закрыла глаза, когда увидела, что я смотрю в них, но слезы продолжали капать в воду, окружавшую нас. Мне было интересно, что означали эти слезы: чувство вины за неверность, страдание от предательства мужа или горечь от осознания того, что она только что нашла ещё одну иллюзию взамен разбитой фантазии об идеальной супружеской любви?

Когда мы высохли и собрались уходить, Лиза неловко поблагодарила меня. Я стиснул зубы, говоря ей, что не стоит беспокоиться, я делаю это потому, что должен. Лиза улыбнулась своей грустной улыбкой и сказала, что заканчивает сеансы. Я не мог не задать типичный вопрос на выходном интервью: "Почему?".

Её ответ дал мне представление о той Лизе, которую, как мне казалось, я знал, но которой не хватало с той осенней ночи. С легким смехом она призналась, что, хотя у нее был лучший секс в её жизни со мной, она чувствовала, что чего-то не хватает. У меня было странное чувство, что я знаю, что это такое, но его название как-то ускользало от меня.

Это было то же самое чувство, которое я испытывал после одной из тех сессий траха. После великолепного секса и разрядки оставалась пустота, боль, которую невозможно было объяснить, и я не мог дождаться момента, когда смогу оторваться от того, с кем трахался в тот момент. Казалось, что мое сердце и тело враждовали друг с другом, каждое желало двигаться в направлении, которое другому было ненавистно.

Из всей группы женщин, разделявших меня, Лиза, вероятно, ближе всех подошла к пониманию моей дилеммы. Ни один мужчина не стал бы жаловаться на то, что у него слишком много секса, особенно секса, который сопровождается возбуждением от того, что было запретным и табуированным.

В конце концов, это было странно похоже на то, что однажды сказала мне Уилла, когда я спросил её, что она, выпускница колледжа, увидела во мне, байкере, у которого не было ни одной вещи, когда я встретил ее. Она процитировала какого-то мертвого грека: "Мы всегда стремимся к запретному и жаждем того, в чем нам отказано".

Было ощущение, что я снова стал крутым, крутым байкером, который привлекал всех кисок, которые ему были нужны, а не стареющим женатым мужчиной, которому пришлось столкнуться с реалиями жизни. Но я не хотел причинять боль Уилле. Я люблю эту женщину, любил её много лет.

Я все ещё любил её, несмотря на свои поступки. И мое сердце болело каждый раз, когда я думал о том, что она будет чувствовать, если когда-нибудь узнает. Но я не мог выйти из соглашения, это означало бы верную гибель. По крайней мере, когда 

я занимался этими сучками, был шанс, что в конце концов я смогу все уладить.

В конце концов, мой разум разделил все по полочкам. Эта штука, чем бы она ни была, с этими женщинами, была просто чем-то, что я делал для себя. Это не имело никакого отношения к Уилле. И пока она не узнает, это не сможет ей навредить. Что означало, что я должен был убедиться, что эти женщины удовлетворены и не будут разевать рот на мою жену.

И тогда всё полетит к чертям.

•  •  •

Двумя неделями ранее

"Ты должен помочь мне, Джексон! Эштон знает! Он сказал мне, что собирается разводиться!"

"Какого хрена? Что значит "он знает"! Кто ему сказал?"

Я думал, что у меня случится сердечный приступ, мое горло сжалось, и я едва мог дышать, когда перед моими глазами промелькнуло лицо Уиллы. Обвинение. Ярость. Разочарование. И эти слезы.

Боже, я сделал это! Мои грехи вернулись, чтобы укусить меня за яйца!

Любопытно, что голос мисс Дюбуа раздался в моей голове, заглушая истерику Риты.

"Джексон Майлз! Однажды ты узнаешь цену плохого поведения, молодой человек!".

Старая стерва была права, я потеряю свою семью, свою жену и все, над чем я так упорно работал.

"... Ты меня слушаешь?"

Россыпь красок, вспыхнувшая перед моими глазами, когда видение всего, что у меня было, буквально ушло в канализацию, постепенно уступила место серой реальности. Вернее, почти одичавшее лицо Риты, когда она дала мне сильную пощечину. Я отшатнулась, хорошо рассмотрев самую страшную ошибку в своей жизни.

"Он не знает, с кем я спала, но говорит, что кто-то даст ему доказательства, если они ему понадобятся".

Давление на мою грудь немного ослабло, когда слова Риты дошли до меня.

"Значит, он не знает, что это я?" с надеждой прошептал я.

"Нет, но это вопрос времени, когда он узнает!" огрызнулась Рита. Крошечный проблеск надежды угас, когда отчаяние начало прокладывать себе путь внутрь меня.

"Джексон, пожалуйста, помоги мне. Я должна что-то сделать с Эштоном. Он разорит меня и оставит без гроша! Мне плевать на развод, это будет шанс для нас быть вместе! Если бы у нас была часть его денег, мы могли бы..."

"Нет никаких "мы", Рита! Я люблю свою жену и люблю свою семью. Мы договорились, что это просто трах". Я старался, чтобы мой голос был как можно более низким и ровным. Я не хотел выводить её из себя, нельзя было предугадать, что натворит Рита на взводе. Эта сучка была в своем классе сумасшедших.

"Ты ублюдок! Ты просто хочешь использовать меня и вышвырнуть на обочину, когда станет трудно!"

Я в панике огляделся вокруг, когда её визг усилился на несколько децибел. К счастью, не было никаких признаков того, что кто-то заметил, соседи все ещё были в своих домах, вероятно, отсыпаясь от несезонной жары тем весенним утром.

Зажав ей рот рукой, я подтолкнул Риту дальше в гараж. Уилла никогда не заходила в эту часть дома. Это были полностью мои владения.

"Заткнись!" рявкнул я, пока Рита продолжала смотреть на меня,  

пытаясь освободиться.

"Слушай, мы оба использовали друг друга, это был просто секс. Так что не надо мне нести чушь о любви или о том, что у нас есть будущее!"

Рита затихла, когда поняла, что меня не переубедить.

"Я думала, у нас было что-то хорошее, кроме секса. Я люблю тебя, ты знаешь",  — пробормотала она, надувшись и глядя на меня своими щенячьими глазами. Единственная проблема заключалась в том, что я знал, что обычно скрывается за этим выражением: жадность и бездушное пренебрежение ко всем, кроме себя.

Я вздохнул, это было похоже на общение с ребенком, только ни один ребенок не стал бы просить меня о помощи в саботаже машины её мужа.

"Ты не любишь меня по-настоящему, Рита. Ты не знаешь, как жить с таким парнем, как я, я совсем не похож на Эштона и зарабатываю, наверное, только 30% от того, что зарабатывает он".

Я знала, что ничто так не поможет Рите, как здравый смысл, выраженный в долларах и центах. Это была девушка с золотым сердцем, в буквальном смысле. Я не сразу успокоил её своей логикой.

"Ты уверена, что нет пути назад? Он ведь все равно не знает о нас".

"Может, я и не самая лучшая жена, Джексон, но я знаю своего мужа". Эштон говорил серьезно. Когда он принимает решение, его уже не изменить".

Странный свет, зажегшийся в её глазах, когда она выпрямила спину, подсказал мне, что я снова влип.

"Может, у нас и не было любви, но нам было весело, Джексон. А веселье не бывает бесплатным. Пришло время тебе заплатить за веселье и парад кисок, которые у тебя были",  — прошептала Рита, хватаясь за переднюю часть моей футболки.

"Что ты хочешь от меня, Рита?" хрипло спросил я, когда дрожь начала танцевать чечетку по моему позвоночнику.

"То, что я сказала тебе раньше".

"Но мы не можем! Если с Эштоном произойдет несчастный случай, или он умрет, ты станешь главной подозреваемой! И я тоже, если кто-нибудь увидит, что ты пригнала машину сюда или в мастерскую!"

По правде говоря, я не хотел быть вовлеченным в гнусные планы Риты. Я и раньше не избегал крови и грязных дел, но против Эштона я ничего не имел. Мысль о том, чтобы причинить физический вред парню после того, как я трахнул его жену, заставила мой желудок перевернуться.

"Ну, я не пойду одна. Если придется, я потащу за собой тебя и других сучек".

Я почти видел, как крутились колесики в её голове, когда она шипела эту угрозу. Блеск безумия, сверкавший в её глазах, заставил меня ужаснуться тому, что должно было произойти.

"У меня есть решение! Я испорчу обе наши машины. Ты научишь меня, как испортить свечу зажигания и что делать с тормозной магистралью. Я прослежу, чтобы он использовал мою машину, когда у него случится "маленькая авария", тогда никто не заподозрит меня. Я бы не стала портить свою собственную машину!".

От резкого смеха, вырвавшегося из этого аляповатого красного рта, мне захотелось блевать.  

Я трахался с чудовищем, и она собиралась проглотить меня целиком.

Рита легонько коснулась рукой моей щеки, предупреждая перед уходом.

"Помни, никаких оправданий и уловок, иначе мы все пойдем ко дну".

К понедельнику у меня уже вовсю болела голова, так как Бекки, Элейн и Лиза усилили давление. Рита, очевидно, нашла время, чтобы угрожать им в выходные. Продержаться всю последующую неделю было сущим адом, а когда я перехватил конверт с фотографией, на которой я трахал одну из девушек, я понял, что Риту уже не удержать.

Утром в среду на следующей неделе я отправился на работу и маленькая группа встретилась со мной в мастерской после того, как я отправил остальных членов своей команды на обед. Я объяснил и продемонстрировал основы и позаботился о том, чтобы передать Рите то, что ей было нужно, пока я надевал перчатки. На этот раз группа молчала, и все смотрели друг на друга со смесью тревоги и страха. Лиза задержалась, когда остальные женщины покинули мастерскую и пошли обратно к машине Элейн, которая была припаркована на небольшом расстоянии.

"Мы действительно должны это сделать?"

"Есть ли у нас выбор? Рита заберет нас всех в ад вместе с собой, если мы не сделаем то, что она говорит".

Маленький, резкий кивок Лизы сказал мне, что она поняла. Но в её взгляде было что-то такое, от чего мне стало не по себе. Как будто что-то застыло внутри Лизы, и она пришла к какому-то решению.

•  •  •

Только в пятницу утром я узнал, какова была роль остальных членов группы. Ежемесячный девичник должен был состояться у Риты на следующий вечер. Эштон не объявил о разрыве официально, и Рита рассчитывала на то, что он захочет, чтобы все выглядело нормально, и её план сработает.

Она должна была работать над своей машиной, пока Эштон проводил карточные сессии в доме Элейн с остальными мужьями. Я перестала ходить на эти сеансы и общаться с остальными, когда начались сеансы группового траха, заявив, что занят починкой своего мотоцикла и старого "Кадиллака", который я выкупил у клиента. Чувство вины — любопытная штука, и я не мог смотреть в глаза этим парням после того, как познакомился с их женами в библейском смысле.

Рано утром я видел, как Рита пробиралась к машине Эштона, когда я забирал газету. Предположительно, он взял её машину, чтобы добраться до работы, пока Рита ждала дома механиков, чтобы забрать его машину. Я знал, что машину Эштона не забирали, потому что в районе было всего две мастерские, а вторая бригада уехала в свою ежегодную поездку в Вегас.

Рита знала, что не может звонить в мою мастерскую, если хочет избежать подозрений, если её планы пойдут не так. Так что машина Эштона будет стоять на дороге, пока Рита не заменит недостающие заглушки после того, как Эштон попал в аварию в её машине по дороге в церковь в то воскресенье.

И Рита могла утверждать, заручившись поддержкой своей небольшой группы друзей и 

соседей, что машина прекрасно работала, когда Эштон взял её на работу в пятницу. Вызвать подозрения у Эштона было её способом получить власть над своим будущим бывшим мужем, который дорожил своей репутацией и ненавидел все, что заставляло его выглядеть плохо. Конечно, Рита планировала превратить это влияние в выгодное соглашение об алиментах.

Уилла сообщила мне о вечеринке за завтраком, держа в руках чашку чая. Она пропустила последний девичник, заболев незадолго до него. Моя бедная жена была не в духе, её мучили головные боли и простуда, от которой у нее опухли глаза и покраснел нос. В последнее время она даже перестала есть. В последний раз, когда она ела полноценную пищу, я обнаружил её в ванной после этого. Она даже спала на диване, боясь передать простуду мне и детям.

"Так ты идешь на вечеринку?"

Глаза Уиллы остановились на моих, и она тихо спросила: "Как ты думаешь, стоит ли?".

В недоумении я посмотрела на нее и заметила крошечные морщинки, появившиеся на её лбу, и темные пятна под глазами.

Как я мог упустить тот факт, что с моей женой что-то не так? Что её беспокоило?

Что-то неописуемое вспыхнуло в её глазах, что-то, что заставило тревогу в моей голове закричать. На мгновение мне показалось, что она собирается мне что-то сказать.

"Папа! Джастин раздражает!"

И в тот же миг все прошло. Уилла поспешила разрешить спор между детьми, а я остался с узлом беспокойства, который скручивался внутри меня.

•  •  •

Ранее вечером

Весь день я был на взводе, наблюдая за тем, как район живет в своем обычном ритме. Лай собак, смех детей и звук косилки говорили мне о том, что жизнь идет нормально. По крайней мере, для всех остальных. Мое сердце было тяжелым от чувства вины, стыда и, если честно, немалой доли трепета.

План Риты заключался лишь в том, чтобы Эштон попал в аварию и жил под подозрением, что вынудило бы его подать на алименты. Но в аварии может случиться все, что угодно. Я ничего не делал своими руками, но прекрасно понимал, что являюсь таким же соучастником, как если бы сам работал над машинами.

Я наблюдал за соседним домом с такой интенсивностью, которую наблюдатели сочли бы странной. Однако все это осталось незамеченным, поскольку Уилла занялась приготовлением пирога с заварным кремом для девичьего собрания, хотя собиралась отказаться от участия в вечеринке из-за затянувшейся простуды.

Ужин проходил в тягостной тишине, так как я с трудом отрывала взгляд от окон, выходящих на дом Риты. Дети были отправлены на ночевку к сестре Уиллы, и в доме было жутко тихо в отсутствие их постоянных ссор. Группа прибыла в соседний дом, и Рита, как обычно, была громкой, хотя остальные притихли. Эштон вышел из дома и пошел в направлении карточной игры.

Когда я увидела Риту, пробирающуюся через заднюю дверь вместе с Элейн, я поняла, что настало время положить этому конец, пока не стало слишком поздно. Я открыл рот, чтобы признаться во всем,  

когда Уилла приложила палец к моим губам, отвлекая меня от окна.

"Я думаю, мы должны снова сыграть в эту старую игру. Я хочу рассказать тебе одну историю".

Я был так отвлечен, что почти забыл, о какой игре она говорила. Это была игра, в которую мы играли, когда только познакомились. Мы использовали обычные предметы, принадлежащие друг другу, и плели из них историю. Мои истории почти всегда были о крутых байкерах и их женщинах, но истории Уиллы были намного разнообразнее. Воспоминания о том, какими мы были до того, как все стало обыденностью и рутиной, пробуждали чувства, о которых я думала, что забыл. Они также подпитывали кислоту вины и сожаления, скопившуюся во мне.

"Но Уилла, я должен тебе кое-что сказать..."

"Позволь мне сначала рассказать свою историю".

"Нет! Это что-то важное..."

"А то, что я хочу сказать — нет? Ты и девочки всегда считали меня тупой, потому что я молчала. Ну, мне надоело молчать, и ты начнешь слушать".

Стальной блеск в глазах моей кроткой жены сказал мне, что сопротивление — не лучшая идея. Я тупо смотрел на нее, пока она сидела на противоположном конце стола. В её руках была пуговица, похожая на одну из моих. Уилла заметила, что мои глаза смотрят на пуговицу в её руках.

"Я рада, что ты заметил. Да, это пуговица от твоей одежды. Должно быть, она оторвалась некоторое время назад".

Я кивнул, все ещё немного отвлеченный планом Риты. Мое внимание вернулось к столу, когда я почувствовала жар от взгляда Уиллы.

"История, которую я хочу рассказать тебе сегодня, стара как время. Предательство, похоть и месть. Все элементы мыльной оперы налицо. И все начинается с пуговки".

Странная улыбка искривила её губы, Уилла отрезала дополнительный кусок от пирога, который она испекла, и положила его передо мной.

"Ты мало поужинал, дорогой, съешь кусочек пирога".

В Уилле было что-то странное, что-то, что я не мог определить, но оно было. Она была раздражительной. Если бы мне нужно было описать это, я бы сказал, что это излучалось от нее, как излучается энергия от классического автомобиля, двигатель которого прекрасно урчит. Очевидность — 20/20, и я был ослеплен тревогой, стыдом и чувством вины.

Я рассеянно играл с кусочком пирога и пытался улыбнуться жене. Эта странная улыбка, нечто среднее между гримасой и саркастической ухмылкой, снова заиграла на её губах.

"История начинается, как и большинство других историй: девушка встречает плохого парня, девушка влюбляется в плохого парня и выходит за него замуж, несмотря на возражения самых близких ей людей".

Я кивнул, хотя мне было интересно, к чему она клонит с этим сюжетом из фильма "Вся жизнь". Сладкий аромат пирога с немного странным послевкусием наполнил мой рот.

Господи, я ем пирог, когда некоторые люди, возможно, собираются умереть! Когда-нибудь мисс Дюбуа отправит меня в специальную секцию ада.

Я остановился, почти удивленный: я уже много лет не вспоминал о своей учительнице из воскресной школы. Но за последние дни я не раз вспоминала о ней. Наверное, это 

было чувство вины, никто так хорошо, как мисс Дюбуа, не заставлял меня чувствовать себя грешником.

"В первую годовщину их свадьбы жена купила пиджак, который давно нравился мужу. В нем не было ничего выдающегося, но она долго экономила, чтобы позволить себе этот пиджак и старинные латунные пуговицы, которые она пришила, чтобы сделать его особенным. Он был так рад, когда получил этот пиджак. Они смеялись, танцевали и в тот день завели своего первого ребенка".

Я улыбнулась, вспоминая первые годы нашей совместной жизни. Не все было сладко, но мы не были измотаны жизнью. Мы все ещё могли смеяться после ссор и слез, мы слушали друг друга, мы никогда не переносили свой гнев в постель. Страсть между нами была тогда ревущим огнем; страсть, от которой мы иногда слишком уставали, чтобы почувствовать её в наши дни".

"Спустя несколько лет и двух детей жена делает открытие, которое навсегда меняет их жизнь".

У меня свело живот, и я уставилась на Уиллу. Она все ещё рассказывала нашу историю или у нее была другая история? Этот взгляд в её глазах заставил меня колебаться, вопрос висел на кончике моего языка. Затем он затих, когда раздался резкий стук в дверь.

От вида Эштона на пороге я чуть не потерял дар речи.

"Привет, Джексон. Решил зайти и посидеть немного. Девочки ещё не закончили свою вечеринку, и я не хочу быть виновником торжества. Парни обчистили меня, и я не могу позволить себе потерять ещё больше. Я принес немного вина. Могу я войти?"

Он стоял и смотрел на меня так, словно я был каким-то тупым провинциалом, отказавшимся пустить соседа в дверь, потому что этот провинциал трахал его жену.

"Конечно... конечно, заходи..." пробормотал я, когда Эштон вошел и поприветствовал Уиллу. Это тоже было странно, эта фамильярность между ними. Мы были дружелюбными соседями, но не в смысле поцелуя в щеку. Я нахмурился, но оставил все как есть. Возможно, я не лучший человек, чтобы судить Эштона.

После обычной светской беседы и наливания вина Уилла вернулась к своему рассказу.

"Мы были в середине истории, когда ты пришел, не возражаешь, если мы продолжим, Эштон?".

"Я не уверен, что Эштон хочет услышать эту историю..."

"Вовсе нет, я уверен, что это действительно интересно, я весь во внимании".

Впервые за все время нашего знакомства Эштон начал меня раздражать. Беспокойство грызло мое нутро, распространяя свой ожог. Я выпил немного вина, думая, что голландская храбрость успокоит нервы.

"Так вот, однажды эта жена сделала открытие в доме своего друга. Она помогала разбирать гардероб для благотворительной гаражной распродажи и, перебирая одежду, которую нужно было отправить на продажу, заметила, что с пиджака слетела брошь и закатилась под кровать. Будучи аккуратисткой, жена опустилась на пол и стала нащупывать брошь. Нащупав она вытащила ее. Брошь зацепилась за небольшой вязаный мешочек, и пока она пыталась распутать брошь, вязаный мешочек распахнулся. Небольшая коллекция пуговиц рассыпалась по ковру".

В глазах Уиллы был такой прищуренный взгляд, и это 

меня нервировало. Я отпил ещё вина.

"Подумав: "Черт, ещё больше работы", жена наклонилась и начала собирать пуговицы, работая быстро, пока не добралась до слишком знакомой пуговицы. Услышав звук приближающихся шагов, она спрятала пуговицу в карман и закрыла мешочек.

Эй, что ты с этим делаешь?" — спросила её подруга, потянувшись к мешочку.

"Что это? Ты что-то собираешь? Никогда не думала, что ты коллекционер".

Подруга пыталась уклониться от ответа на вопрос, пока тянулась за мешочком, но жена была полна решимости получить ответы. В конце концов, жена измотала подругу.

"Ладно, ладно. Это моя коллекция сувениров завоевания! Счастлива? Когда это ты успела стать частным сыщиком?". Её подруга ворчала, завязывая пакет и запихивая его в какой-то угол шкафа.

«Сувениры завоевания? »

Ее подруга ухмыльнулась, отвечая: "Да, все мои любовники".

Увидев ошеломленное выражение лица жены, подруга грубо рассмеялась и сказала: "Хватит быть такой ханжой, Уилли, все мужчины, с которыми я трахалась, дарили мне сувениры. В основном пуговицы. Жаль, что в наши дни не делают больше вещей с пуговицами. Приятно знать, что я была им ближе всех, даже если у них были подружки или жены".

Оправившись от шока, жена сумела выбраться из дома подруги, не сломавшись и не вызвав подозрений. Она сказала себе, что это не может быть тем, о чем она думает. Её муж не трахал её лучшую подругу. Впервые после свадьбы жена спала в отдельной от мужа постели".

У меня пересохло во рту. Меня прошиб холодный пот, когда я поняла, что Уилла больше не рассказывает какую-то вымышленную импровизированную историю, а мою историю, нашу историю. Боль внутри меня усилилась.

Она знала! Она знает! Господи, вот что имели в виду писатели, когда говорили, что их мир рушится вокруг них.

Я открыл рот, но не смог ничего сказать. Наверное, я выглядел как болван с открытым ртом, когда смотрел на свою жену. Уилла одарила меня странной улыбкой, проигнорировав меня и продолжив свой рассказ.

"После нескольких дней мучений она решила спопросить другого своего друга. Сначала та подруга хмыкала и отнекивалась, но в конце концов сломалась после того, как жена пригрозила выпустить весь ад на свободу. Жена и не подозревала, что правда оказалась хуже того ада, в который, как она думала, превратилась её жизнь. Её милый муж не просто трахал её лучшую подругу, он занимался её школьной группой.

"Пожалуйста, Уилли, мне так жаль..."

"Заткнись! Не разговаривай со мной!"

Заставив подругу поклясться молчать, жена погрузилась в отчаяние. Была ли честность лучшей политикой? Должна ли она разрушить пять отношений? Как ей защитить своих детей от последствий? Она думала о самоубийстве. Она думала о том, чтобы уехать из города.

Но ни один из этих вариантов не мог защитить детей. Они были обречены страдать от последствий действий своих родителей. Она отгородилась от единственного друга, который был с ней честен, потому что боль была слишком сильной".

Комок в моем пересохшем горле начал душить меня. Ноющая боль в моем желудке разрасталась.

"Однажды к ней обратилась другая жертва. Её 

честная подруга не выдержала бремени вины и призналась во всем мужу их сукиной подруги".

"И из их взаимной боли возникло чувство товарищества",  — подхватил Эштон. От выражения злобы и высокомерия на его лице у меня закружилась голова. Пока я в ужасе смотрела на происходящее, Эштон подошел и поцеловал Уиллу, придерживая рукой её затылок.

"Ублюдок!"

Я едва успел подавить это слово, прежде чем Эштон повернулся и посмотрел на меня с усмешкой, которая изменила его обычно добродушное лицо.

"Что? Ты думал, что ты один трахаешься с чужой женой?".

Он протянул руку и схватил меня за переднюю часть рубашки. Мои конечности онемели, а руки почему-то отказывались формировать кулак, который я до смерти хотел запустить в лицо Эштона.

"Почему, приятель? Пальцем пошевелить не можешь, да? Вот к чему может привести трах с лаборантом! То, что ты чувствуешь,  — это действие сильно разбавленного серотип ботулинического нейротоксина. Нам удалось синтезировать и модифицировать его за последний год. Вот почему он сохраняет низкую функциональность, несмотря на тепло или кислую среду. Как вино".

Я уставился на полупустой бокал вина, стоящий на обеденном столе. Уилла спокойно ела пирог, который лежал на столе рядом с бутылкой вина. Казалось, она запихивала оставшийся пирог в рот, пока Эштон злорадствовал.

"Чувствуешь себя так, будто из тебя вырывают кишки, да? А ты все ещё ничего не можешь сделать? Ну, к счастью для тебя, я не кровожадный ублюдок. Это заставит тебя чувствовать себя как в аду, но после отдыха ты будешь в порядке. Кроме того, доза слишком мала, чтобы вызвать у тебя реальные проблемы. Вот почему покупатели готовы заплатить мне за бутылки, которые я забрал из лаборатории".

Я услышал щелчок, когда лицо Эштона на мгновение скрылось в размытом тумане, который, казалось, появился перед моими глазами. Наверное, он щелкал пальцами, потому что перед глазами мелькнуло что-то телесного цвета, слишком нечеткое, чтобы его можно было четко определить.

"Так что произойдет, если он примет двойную дозу?"

"Это было бы опасно — Уилла! Что ты делаешь? В вине есть токсин! Ты должна его вывести! Это убьет нашего ребенка!"

"Отпусти меня, Эштон! Уже слишком поздно. Я взяла ту бутылку, которую ты выбросил после наполнения винных бутылок, и добавила её в крем для пирога. Они были неправы, но это не делает нас вместе. Я не хочу быть с тобой".

Раздался громкий звук.

"Ты тупая сука! Думаешь, он примет тебя обратно, когда ты переспала с другим мужчиной и залетела?".

Уилла молчала, пока Эштон разглагольствовал. Когда Эштон выдохся, Уилла вздохнула.

"Я надеюсь, что ты найдешь женщину, которая по-настоящему полюбит тебя. Но если ты хочешь этого, тебе нужно позаботиться о том, чтобы твое пребывание в тюрьме было короче, а не дольше. Как раз сейчас токсин действует на этих сучек и твоих дружков по покеру".

Уилла едва успела закончить, как Эштон выругался и выбежал за дверь. Когда дверь захлопнулась, Уилла сухо усмехнулась и направилась ко мне.

"Похоже, остались только мы".

"Почему?"

Я едва мог разобрать свой собственный скрипучий шепот.

"Потому 

что мы будем вместе до самого конца, помнишь?".

Я никогда не узнаю, как моей миниатюрной жене удалось дотащить мою задницу и себя до нашей спальни, но она это сделала. Бросив меня на кровать, она на некоторое время исчезла. Мои мысли были не слишком глубокими, пока я ждал возвращения жены и, предположительно, нанесения последнего удара.

Я понял, что мои уши начинают подводить меня, когда мне показалось, что я услышал слабый звук сирен вдалеке. Появилась тень, и я приготовился к последней боли, которая ознаменует мой уход из этого мира. Вместо этого я увидел голубые глаза Уиллы, наполненные слезами, которые упали на мое лицо, когда мое зрение прояснилось всего на секунду.

Я почувствовал мягкую пару губ на своем рту, прежде чем мягкое тепло опустилось на матрас. Затем то, что было размыто, исчезло в темноте...