Тренировка дочки. Глава 4 (Порно комиксы папины дочки)

"Плодородная Долина" известна своей хорошей погодой, но, как и везде, здесь бывают дождливые дни, и это был один из них. Джеймс вернулся домой в свой двухэтажный дом, который он делил со своей дорогой дочерью-женой, и услышал бы сильный дождь, через который он только что проехал, если бы не громкая музыка, доносившаяся из гостиной.

Он вошел в свой дом с уверенностью человека, завоевавшего мир, осматривая свои владения с прямой спиной и высоко поднятой головой. У него была осанка человека из "Плодородной Долины". Пусть у него был всего один дом и две машины, но для него это было как королевство, с собственной принцессой и наследником на подходе. Мужчины в "Плодородной Долине" знали секрет счастья: изо всех сил стараться быть мужчиной, который заслуживает потрясающей женщины, хорошей жены, верной, послушной, его личной шлюхи.

Джеймс заметил у двери два рюкзака и две пары обуви, все они были мокрыми. Должно быть, у Дейзи в гостях подруга, подумал он, вероятно, соседка Маккензи. На рюкзаках каждой из них была заветная нашивка "Клуб 3Д" — знак членства в самом престижном клубе девочек в школе, "Клубе трех дырок".

Каждая из них стала членом клуба ещё до окончания школы, два года назад, и, как все девушки "3Д", продолжала демонстрировать это даже после поступления в колледж. Членство в клубе 3Д означало, что один мужчина в её семье, обычно её отец, единолично владел её телом, пользовался всеми её отверстиями, когда хотел, не нуждаясь в разрешении, и активно пытался её осеменить.

Все члены "3Д" также должны были демонстрировать школьный дух, как правило, будучи активными по крайней мере в одном другом клубе, и иметь минимальный средний балл. Девочки, которые приходили в школу с семейным семенем, стекающими по бёдрам, как правило, получали некоторую поблажку в требовании среднего балла. В конце концов, даже самой способной к учебе девушке может быть трудно поддерживать отличные оценки, когда её отец ебёт все её дырочки в любое время дня и ночи.

Девушки, добившиеся членства в "Клубе 3Д" с гордостью демонстрировали этот факт разными способами, некоторые из них наносили заветный логотип "3Д" на всё, что могли. Девушки "3Д" стремятся представлять собой идеал того, какой должна быть девушка.

Джеймс был счастлив услышать, что его дочь получила членство вскоре после своего восемнадцатилетия, и это только добавило причин, по которым он не мог не демонстрировать свою шлюху всему городу. Они с дочерью-женой жили намного более скромно, чем могли себе позволить, но он не мог не купить ей дорогой, но со вкусом сделанный медальон "3Д", который она часто надевала, выходя из дома.

На медальоне была фотография, на которой они улыбались вместе, счастливая дочь сидела на коленях у своего папы, но если присмотреться, то на лице Дейзи было видно немного спермы. На самом деле все фотографии, выставленные в доме, на первый взгляд были похожи на обычные снимки счастливой кровосмесительной пары, но при более пристальном рассмотрении 

становились очевидными следы владения. Дейзи действительно любила папину сперму.

Музыка продолжала играть, пока Джеймс снимал ботинки и вешал куртку. Он пришёл домой рано, около четырёх часов, не предупредив дочь о своих планах. Обычно он приходил домой около пяти тридцати, на запах её кухни, но решил, что сегодня он придёт домой до того, как она начнет готовить, и устроит ей сюрприз.

В гостиной он увидел свою дочь и её подругу Маккензи — двух мокрых подростков, которых дождь явно застал врасплох. Дейзи и Маккензи жили по соседству друг с другом и делили почти всё. Они дружили в старших классах и сейчас обе начинали второй год обучения в колледже: Дейзи работала над своей степенью по психологии, а Маккензи изучала диетологию.

Рост обеих девушек едва достигал ста пятидесяти сантиметров, когда они стояли, у обеих были длинные волосы до плеч, но у них был и ряд отличий. Темно-рыжие волнистые волосы Маккензи контрастировали с её зелеными глазами, и она очень гордилась своей пухлой попкой, которую отец лапал гораздо чаще, чем её сиськи первого размера. Карие глаза и волосы Дейзи обрамляли её ангельское личико, и хотя её попка тоже была привлекательной, она любила демонстрировать свое декольте с чашечкой третьего размера.

Маккензи сидела, скрестив ноги, на длинном диване, можно сказать, немного небрежно, поскольку её короткая клетчатая юбка не прикрывала промежность. Впрочем, возможно, это было сделано специально, так как она любила демонстрировать свои трусики, на которых было вышито послание, сообщающее, кому принадлежат прикрытые ими дырочки.

Маккензи была дразнилкой, которой нравилось досаждать мужчинам, показывая им то, что они никогда не смогут иметь, а затем исправно возвращаться домой к своему отцу, грузному парню по имени Ангус, который от ревности долбил её в задницу, когда она рассказывала, как на неё глазеют другие мужчины.

Дейзи была идеальной принцессой Джеймса, её корейские черты лица, доставшиеся от матери, едва смягчались европейской внешностью отца. Дейзи вела себя гораздо приличнее, чем её подруга, пока только не оставалась с папой наедине, когда не могла оторваться от папочкиного хуя, который она так любила. Она никогда не дразнила других мужчин, как это делала её подруга.

На самом деле, она следила за тем, чтобы все мужчины, которые могли проявить к ней интерес, знали, что она уже занята, чтобы не было никаких неловких сигналов. Она сидела на полу с ноутбуком на журнальном столике и просматривала рецепт, который хотела опробовать сегодня на ужин, и болтала с Маккензи. Ни одна из девушек ещё не увидела Джеймса, который остановился у входа и с восхищением смотрел на любовь всей своей жизни.

Мокрые волосы Дейзи прилипли к ней, так как она не успела полностью высохнуть после дождя. Она выглядела великолепно и постоянно пробовала новые образы и стили для своего папы, но всегда старалась надеть для него платье или юбку. Сердце Джеймса наполнилось любовью, когда он посмотрел на свою дочь.

Он был уверен, что не 

заслуживает такого ангела, как она, и каждый день благодарил Бога за каждое мгновение, проведённое вместе. Он был уверен, что если бы он сейчас сказал ей, как она прекрасна в мокрой одежде, с минимальным макияжем и беспорядочными волосами, она бы отмахнулась от него, заявив, что выглядит неуклюжей, грязной или ещё какой-нибудь ерундой.

Она никогда не верила ему, когда он говорил, что она выглядит идеально и красиво, независимо от того, расхаживает ли она по дому в простой пижамке и с хвостиком или на высоких каблуках и в платье за тысячу долларов. Этот папа испытывал радость и восхищение, какие только может испытывать мужчина, глядя на свою любимую дочь.

Личности двух девушек несколько контрастировали: Дейзи была более сдержанной, предпочитая ограничивать публичные проявления привязанности держанием за руки и поцелуями, вместо активных публичных лапаний, которые её подруга делила со своим отцом. На самом деле, во время одной совместной поездки Маккензи насадилась своей пиздёнкой на хуй отца, когда они ехали на заднем сиденье, а Джеймс вел машину к кровати и завтраку, и голова Дейзи лежала на его плече.

Любящая пара на заднем сиденье пыталась представить это как невинный случай, когда дочь сидела на коленях у отца, в какой-то момент притворилась, что хочет спать, повернулась, облокотилась на отца и старалась не стонать, когда машина подпрыгивала на грунтовой дороге, а большие папины руки массировали её маленькие груди с чашечкой А. Дейзи было жаль папу, так как она знала, что он любит дорогу, и его эрекция практически кричала об этом, но она была слишком застенчива, чтобы делать что-то с кем-то ещё в машине, даже когда эти другие люди явно ебались до умопомрачения и не обращали на других внимания.

Однако она загладила свою вину перед ним, делая ему удивительно длинные, дразнящие, мокрые отсосы дважды в день в течение всей недельной поездки. И как любая хорошая "3Д"-девочка, её жопка и пиздёнка также ежедневно наполнялись отцовской спермой.

Дейзи была полна решимости стать более раскрепощённой, потому что она видела, как напрягался её папа всякий раз, когда они гуляли по парку и видели, как другие кровосмесительные пары занимаются этим. Он никогда не говорил об этом, но она знала, что он хочет показать её другим со своим хуем внутри.

Конечно, Дейзи отсасывала отцу в машине, когда они парковались на стоянке у торгового центра, и была уверена, что они не войдут внутрь, пока она не сможет пройтись с ним рука об руку, демонстрируя сперму на своем лице. Она также ходила по окружной ярмарке с засохшими полосками спермы на бёдрах, даже если они немного чесались, с лучезарной улыбкой, прижимаясь к мужчине своей мечты, играя в ярмарочные игры и питаясь там нездоровой пищей. Это были вещи, которые делает хорошая дочь, чтобы показать, как сильно она любит своего папу и ценит то, что принадлежит ему. Так отец демонстрировал свою сексуальную шлюху, которая была его спермо-ведром. Это 

были идеальные отношения.

Однако, в отличие от большинства других девочек её возраста, Дейзи ещё не успела отсосать у отца в кинотеатре или поебаться с ним в гримерке, а тем более проскользнуть под стол, когда они посещали ресторан. Тем не менее, Джеймс был счастлив. Дейзи была застенчивой, но он знал, что правильно её воспитал, и их любовь была чистой. Она любила его и поклонялась его хую, а он отвечал ей взаимностью.

Он был бы счастлив, даже если бы единственным сексуальным контактом с ней было смотреть в её прекрасные карие глаза, когда она брала его в горло, и ласкать рукой её лицо, когда она млела от его хуя, когда он читал ей инцест-сказки на ночь. Да, он был зависим от неё всей, включая её тесную жопку и сочащуюся пиздёнку.

Это было возвышенно — заставлять её содрогаться и стонать, когда её пиздёнка заливала его лицо и наполняла его рот, а он наслаждался её вкусом, впитывая и глотая её соки, так же как она делала это для него. Но они были не просто отцом и дочерью или неразлучными сексуальными партнерами.

Нет, они были родственными душами. Они всё делали вместе, и самым важным для него было то, что она принадлежала ему. Он считал, что ему повезло найти свою половинку, и старался, чтобы она знала об этом. Даже если что-то случится и секс станет невозможным, его сердце будет болеть без неё.

В то время как Дейзи завидовала тому, что её подруга, похоже, не зарекалась от кровосмесительного секса на публике, Маккензи очень завидовала своей подруге за одно: за то, что та беременна от её отца. Не то чтобы Маккензи не пыталась забеременеть, просто её отцу очень нравилось ебать её в задницу. Очень сильно.

Конечно, отец пользовался и остальные частями её тела, как и положено хорошему отцу, но он не особо старался оплодотворить свою дочь, по крайней мере, не так, как Джеймс. Иногда Маккензи просто хотелось каким-то образом привязать все свои конечности к столбикам кровати, которую она делила с отцом, с запиской над её пиздёнкой: "Осемени меня!", и чтобы он вливал в неё сперму, порцию за порцией, пока они не станет ясно, что она будет беременна в течение следующих десяти лет подряд.

Дейзи и Маккензи обсудили каждую из своих проблем до прихода Джеймса домой, и Маккензи была убеждена, что очевидное решение её проблемы — просто прийти и потребовать, чтобы отец осеменил её, как она и представляла. Она также оставалась рядом, чтобы помочь Дейзи с её собственной проблемой.

После нескольких минут, в течение которых Джеймс наслаждался красотой своего отпрыска, Дейзи наконец подняла голову и увидела, что её папа стоит и смотрит на неё, как человек, которому только что сказали, что он выиграл в лотерею, но он не совсем в это верит. Она взволнованно вскочила, говоря: "Папочка! Ты рано вернулся домой!"

Дейзи подбежала к Джеймсу, и они поцеловались, пока руки Джеймса 

мяли её задницу. Обычно она не была такой игривой, когда рядом были люди, но сегодня всё было иначе. Правая рука Дейзи опустилась к папиной промежности и сжала её. Наклонив голову в сторону и глядя на него своим милым лицом, её большие глаза лани демонстрировали невинность, которая контрастировала с распущенностью её действий. Затем она прошептала завораживающим голосом: "Это для меня? Я ждала этого весь день".

Джеймс сразу же встал во весь рост, его хуй уперся в брюки. Дейзи проследила пальцами длину его мяса, пока на кончике не появилось мокрое пятнышко, вызванное выделением предспермы, которую она заставила его производить, мокрое пятнышко, отражённое в её собственных трусиках.

"Что причина этому?" — прохрипел Джеймс, когда Дейзи толкнула его обратно на стул и опустилась на колени.

Дейзи начала расстегивать его ремень: "Глупый папочка, я теперь ем за двоих, и мне нужен полдник".

"Я имею в виду, твоя подруга..."

"Она сказала мне, что я видела, как её папа многое с ней делал, и теперь я её должник. Я согласна". Нежные пальцы Дейзи расстегнули его ширинку.

Джеймс всегда хотел, чтобы у него была публика, чтобы кто-то увидел, как женщина, которую он любил больше всего на свете, берет его в рот и даже глотает его сперму.

Брюки Джеймса были спущены, оставив боксеры с огромным шатром и липким мокрым пятном. Дейзи схватилась за бока и потащила их вниз, при этом её лицо было так близко, что Джеймс чувствовал её дыхание на своем хуе, когда тот выскочил наружу.

"Спасибо, папочка, это то, что я хотела весь день!" Язык Дейзи едва касался ствола хуя, о котором она мечтала, хуя, который заполнял её дырочки в любое время дня и ночи, даже если она спала. Достигнув вершины, она поцеловала источник спермы и медленно отступила назад: ниточка жидкости соединила кончик папиного хуя с её губами. Её пальцы отщипнули её, и она жадно всё слизала.

Дейзи сняла топик и лифчик, позволив своим красивым грудям с чашечкой третьего размера свободно дышать. "Ты видишь, что они стали больше, папочка? Я увеличиваю размер чашечек, скоро мне понадобятся лифчики большего размера".

Дейзи начала тереть свои груди вверх и вниз по толстому стволу, который дал ей жизнь и зарождал новую жизнь внутри неё. "Посмотри, как твой большой хуй помещается между моих сисек, папа. Он так плотно прилегает, как и везде".

Маккензи смотрела на это, становясь влажной, но не желая прикасаться к себе. Папа разрешил ей дразнить других, но дал понять, что только он может видеть её неприкрытые интимные места, если только его хуй не находится внутри неё.

Джеймсу было трудно мыслить ясно, когда перед ним предстало видение, ласкающее его пульсирующий хуй. "Вот это моя девочка",  — сказал Джеймс,  — "ты знаешь, что нужно папе...".

"Что это, папочка?" — сказала Дейзи между мелкими облизываниями и поцелуями, удерживая большой сильный хуй неподвижно, продолжая дразнящий натиск.

Джеймс поднес правую руку к её лицу и провел ладонью по щеке, когда её глаза 

поднялись к его, и он сказал: "... ты".

С этими словами сердца каждого из них переполнились любовью. Дейзи посмотрела на свою подругу, которая засунула одну руку в трусики, а затем снова подняла глаза на своего мужчину. Затем она широко открыла рот, взяла в рот хуй, которому ежедневно поклонялась, и проделала весь путь до основания. Джеймс держал её голову, лаская её и вплетая свои пальцы в волосы дочери.

Дейзи снова поднялась на воздух. "Видишь, Маккензи? Я же говорила тебе".

Маккензи смотрела на свою подругу со стеклянным взглядом, наблюдая, как та вводит папин хуй в горло, как она и говорила. Это было впечатляюще, хотя Маккензи всегда верила Дейзи, когда та говорила, что может это сделать. Она просто думала, что некоторые насмешки здесь и там помогут её подруге стать эксгибиционистской шлюхой, которой она хотела быть.

Джеймс и Дейзи были поглощены друг другом, пока Дейзи обслуживала хуй, который она сосала посреди ночи, пока её папа спал, тот самый хуй, который много раз будил её, наполняя её подростковую пиздёнку. Джеймсу было трудно говорить, но он смог вымолвить такие фразы, как "Моя девочка", "Я так люблю тебя, дорогая" и "Да, это всё твоё, только твоё".

Дейзи находилась в состоянии, напоминающем транс, в котором она часто оказывалась после того, как видела, чувствовала, обоняла и пробовала на вкус хуй, который сделал её. Ей нравилось, как папа пользовался каждой из её дырочек, но больше всего времени она проводила, поклоняясь его хую с помощью своих удивительных оральных навыков.

Дейзи могла часами нежиться с папиным хуем на кровати или диване, проводя языком и губами по залупе и стволу, пока он ласкал её. Иногда она стояла на коленях между его ног, когда он сидел за обеденным или письменным столом, занимаясь работой или играя в игры. Эта кровосмесительная пара соединялась друг с другом сердцем и душой, от рта до хуя, обсуждая практически всё, пока она ласкала свою любимую собственность.

Джеймс мог видеть Маккензи краем глаза, но его прекрасная дочь всегда выглядела ещё более сияющей, когда ласкала его, так что трудно было смотреть на что-то другое. Раз за разом Дейзи меняла интенсивность, переходя от небольших облизываний к впечатляющему заглатыванию хуя, хлюпающие и рвотные звуки наполняли воздух, когда её лицо ебал папаша.

"Люблю твой хуй, ты весь мой, папочка!"

Слюпфф, чмок, чмок.

"Мой, мммм, обожаю его!"

"Сделал меня, владеет мной!"

ШЛЮРППФФФ...

"Вкусный, аппетитный, ммммммм! Мой навсегда!"

"Такой большой, такой твёрдый, весь мой!"

"Эти яйца ввели в меня ребенка. Они введут ещё больше!"

Шлюппф, шлюпф, шлюпф, шлюпф, чмок.

"Папина шлюха, папина собственность, мы созданы друг для друга..."

В течение следующих сорока пяти минут Дейзи демонстрировала свое мастерство в том, как подвести отца к кульминации, а затем отступить, снова и снова. Было ясно, что если бы эти двое любовников не нуждались ни в еде, ни во сне, они были бы совершенно довольны, ебясь и отсасывая друг у друга вечно, как две половинки одной души.

Дейзи была настоящей 

шлюхой, но шлюхой для одного мужчины и одного хуя, хуя, который создал её и теперь создавал жизнь внутри неё. При одной мысли об этом её пиздёнка затрепетала. Её руки использовались только для того, чтобы держать хуй ровно и двигать им только для того, чтобы она могла попробовать его на вкус и поклоняться ему под разными углами.

Это была чистая оральная стимуляция, без движений руками, как учил её папа. Время от времени Дейзи опускала одну руку вниз и вводила в себя пальцы настолько, что доводила себя до оргазма, кончив уже три раза во время оральной атаки.

Для этой пары в этот момент все было в порядке в мире.

Маккензи несколько раз кончила, наблюдая за этим невероятно эротическим и любовным зрелищем. Озорная мысль пришла в голову Маккензи, когда её подруга сидела между ног отца, кряхтя и вздыхая над большим хуем, который она с такой гордостью называла своим. Возможно, она поддразнит свою подругу, просто ради забавы.

"Эй, Дейзи,  — с косой ухмылкой произнесла Маккензи, засунув одну руку в трусики,  — не возражаешь, если я попробую?"

Конечно, она это не имела в виду серьёзно, в конце концов, она была девушкой "3Д", а верность была одним из основных принципов клуба. Однако её слова поразили Дейзи, как молния, и с её лица исчезло выражение довольной сосредоточенности, она посмотрела на подругу суровым взглядом и огненными глазами, а затем громко и твердо сказала: "НЕТ! Это МОЁ!"

Дейзи только что закончила доводить своего отца до крайней точки и решила, что в следующий раз, когда он приблизится к оргазму, она позволит ему опорожнить каждую каплю внутрь себя, чтобы доказать подруге, насколько серьезно она настроена.

"Никто не трогает этот хуй, кроме меня!" — сказала Дейзи своей подруге твёрдым тоном, прежде чем грубо обхватить бёдра отца и задвигав своей шеей вверх и вниз, чувствуя, как отцовский хуй бьет по задней стенке её горла, пока она делает мокрое месиво из своей слюны и папиной предспермы, которое покрывает её лицо. Джеймс почувствовал, как внутри него снова поднимается волна, когда он увидел сексуальное зрелище на своих коленях и услышал непристойные звуки девушки, которая буквально жаждала его семени.

Дейзи внезапно вскочила, оставив на полу промокшие трусики и юбку, и впервые за почти час прервала контакт с отцовским хуем. Она быстро исправила ситуацию, вобрав его в свою узкую пиздёнку и опустившись на него лицом к подруге.

Дейзи подпрыгивала вверх-вниз на отцовском хуе с серьезным выражением лица. Джеймс ласкал её жопку, пока она находила свой ритм, напрягаясь, чтобы сохранить самообладание, когда удовольствие от спаривания с хуем, от которого она произошла почти два десятилетия назад, растекалось по её стенкам.

"Я единственная, кто получает этот хуй! Я единственная, кого папа осеменяет!"

Дейзи положила правую руку на животик и пощипывала левый сосок, продолжая подпрыгивать вверх-вниз. Мысль о том, что скоро она будет кормить и брата, и папу своими набухающими грудями, пришла ей в голову, и 

она крепко обхватила пиздой отцовский ствол.

"Мой, мой, мой, мой, мой, мой, мой, мой..." Дейзи напевала, подпрыгивая вверх-вниз, её глаза теряли фокус, пока её подруга яростно теребила себя.

Джеймс слегка сжал свою любовь и уже почти сказал ей, что вот-вот кончит, когда Дейзи внезапно снова поменяла позицию, переместив отцовский хуй из своей тесной пиздёнки в пухлый зад, отчего у отца чуть глаза на лоб не вылезли.

"Эта жопа тоже получит его хуй! Только моя жопа! Только его хуй! Мои дырки, его хуй! Мой, мой, мой!"

Джеймс держался одной рукой за аппетитную жопку дочери, помогая ей подпрыгивать вверх и вниз в удобном темпе, а другой рукой он ласкал пальцами дочь и теребил её клитор.

Глаза Дейзи закатились, и она сильно кончила от того, что её жопка была так хорошо набита, а Джеймс взорвался прямо в задницу своей маленькой девочки с самым большим зарядом, который у него был за последние недели. Её пиздёнка взорвалась огромным оргазмом, извергаясь так сильно и обильно, что практически залила пол.

Дейзи прислонилась к отцу, вздрогнув, её глаза затрепетали. В её сознании поселилось чувство удовлетворения, когда папа обнял её своими сильными руками. Струя белой спермы вытекла из вновь освобожденной прямой кишки, когда его хуй выскользнул из её ануса.

Джеймс прижал дочь к себе, они целовались, шептали друг другу слова любви, забыв о своих зрителях, пока Маккензи не сказала: "Ох, это было горячо. Спасибо за шоу!"

"Спасибо за помощь",  — пискнула Дейзи.

Девушки рассмеялись, а Джеймс добавил: "Заходите в любое время на другое шоу".

В этот момент Маккензи услышала звук мотора отцовского пикапа, который припарковался на соседней подъездной дорожке. "Кажется, мой папа только что вернулся домой, мне нужно бежать. Я должна ему кое-что сказать".

Маккензи взяла себя в руки и выбежала за дверь, её руки блестели от её соков, когда она прыгнула в объятия отца. Она что-то прошептала ему на ухо, а затем он ворвался в дом с выражением решимости на лице.

В голове Джеймса промелькнула мысль, когда в животе заурчало. "Чуть не забыл, дорогая, я собирался пригласить тебя сегодня на ужин и в кино. Я думал об "Альфредо", хорошо?"

"Звучит отлично, папочка, давай примем душ и приготовимся. Ой, подожди, а это не то место, где скатерти до самого пола?" Дейзи была остра умом, как галстук.

Джеймс усмехнулся. "Ага".

"Озорной папочка!"

Дейзи улыбнулась, повернув голову, чтобы поцеловать его.

"Я не могу дождаться..."