Лучший мужчина (Как возбудить мужчину по телефону)

Эта история основана на сообщении, которое, как утверждает моя жена, она видела на одном из сайтов "странных новостей". Я не знаю, произошло ли это на самом деле, поскольку сам этого не видел, но я поверю ей на слово, что это действительно произошло.

•  •  •

Нэнси ДиМарко лежала на кровати, пытаясь прийти в себя, безуспешно пытаясь оттолкнуть их руки и лица от своего тела, пытаясь игнорировать колющие ощущения похоти, которые вихрем проносились по её телу.

— Пожалуйста, не надо,  — умоляла она мягким, нерешительным голосом.

— Расслабься, мы можем сделать так, чтобы тебе было хорошо,  — прошептал мужчина, лежащий рядом с ней на кровати, нежно взяв её правую руку и направив её к своему пульсирующему твердому члену.

— Да, позволь чувствам течь. Ты знаешь, что тебе это нужно,  — сказал мягкий женский голос с другой стороны, обладатель которого взял левую руку Нэнси и положил её прямо на её капающую, чисто выбритую щелку.

Руки Нэнси, словно обладая собственным разумом, начали тонко поглаживать половые органы пары, расположившейся рядом с ней на кровати, даже когда каждый из них работал рукой в её собственной пузырящейся пизде и когда каждый из них зажимал ртом одну из её грудей.

Она знала, что должна сделать последнее усилие, чтобы положить этому конец, вырваться из этого, пока не стало слишком поздно, и она не потеряла полный контроль.

•  •  •

Нэнси смутно помнила, что легла на кровать гораздо раньше той ночи, за несколько секунд до того, как потеряла сознание от пьянства, но она не помнила, как раздевалась, и понятия не имела, когда и как пара, лежащая с ней на кровати, вошла в комнату.

— Гэри, пожалуйста, а как же Том?  — умоляющим голосом сказала Нэнси.  — Разве он не твой лучший друг? Что если он узнает?

— Его здесь нет, не так ли?  — сказал Гэри Медоуз.  — То, чего он не знает, не может причинить ему вреда, не так ли?

— Это будет просто наш маленький секрет,  — сказала Тина Медоуз.  — Может быть, если бы он не пропадал так часто, ты бы не была так расстроена. Давай, детка, позволь нам дать тебе то, что тебе нужно, то, что ты хочешь.

И прежде чем Нэнси успела возразить, Тина оторвала свой рот от левой груди Нэнси и поцеловала её в губы, просунув язык ей в рот, и почувствовала прилив похоти, когда Нэнси ответила.

Нэнси никогда не сможет вспомнить точный момент, когда она отдалась Гэри и Тине, и когда её разум начал отключаться.

Но она была уверена, что это было до того момента, когда Гэри встал на колени и ввел свой твердый хер ей в рот, а Тина пролезла между её ног и приникла ртом к горячей пизде Нэнси.

•  •  •

Все началось гораздо раньше, когда Тина позвонила Нэнси, чтобы пригласить её дочь Джули поплавать в их бассейне с дочерью Медоузов Мэнди. Девочкам было по 6 лет, они были лучшими подругами, и их родители тоже были довольно близки.

Нэнси нечем было заняться 

в жаркую субботу, тем более что её муж Том находился за границей по делам. Она чувствовала, что её настроение портится в один из тех глубоких спадов, которые периодически её мучили, и подумала, что день у бассейна может поднять ей настроение.

Поэтому она собрала вещи для Джули, купальник и смену одежды, а также свое собственное довольно откровенное бикини, и они отправились к дому Медоузов.

Пока девочки резвились на мелководье, взрослые — особенно Нэнси — распили несколько кувшинов мимозы, выпив при этом две бутылки шампанского. Затем Тина уговорила Нэнси перейти на бурбон, а Гэри жарил гамбургеры.

Чем больше Нэнси напивалась, тем больше она выражала свое недовольство длительными отлучками Тома. После 12-летней карьеры полицейского Том ДиМарко решил открыть собственную охранную компанию, специализирующуюся на защите предприятий и сборе информации.

За последние 18 месяцев компания начала процветать, что означало для трудоголика Тома больше работы и больше поездок.

Нэнси любила своего мужа, но, будучи матерью-домохозяйкой, ей было одиноко и скучно, и вскоре она начала прибегать к бутылке, что и сделала в тот день.

Том дал Нэнси добро на поиск работы, когда Джули — их единственный ребенок — пошла в школу. Но она никак не могла найти мотивацию, чтобы выйти из дома и заняться поиском работы.

Нэнси немного плавала, потом сидела дома, пила и загружала себя так, как никогда раньше.

Гэри и Том были лучшими друзьями ещё со школы, они были шаферами на свадьбе друг друга, а компания Гэри стала одним из самых крупных и важных клиентов Тома.

Несколькими годами ранее Том и Нэнси переехали в один район, и пары стали ещё ближе.

Том познакомился с Нэнси, когда ещё служил в городской полиции, до того, как стал детективом. Он расследовал вооруженное ограбление магазина, в котором она работала, и её большие карие глаза заворожили его с самого начала.

Нэнси была довольно красивой, с гладкой кожей оливкового оттенка, стройным телом и темно-каштановыми волосами, которые она носила до плеч. Они с Томом были женаты уже 11 лет, и до недавнего времени в их браке не было никаких проблем.

На самом деле, проблемы уже давно назревали. Единственной претензией Тома к жене всегда было то, что она была несколько хрупкой в эмоциональном плане. Её настроение часто колебалось от необычайно счастливого и энергичного до глубокого уныния и подавленности.

В результате она всегда требовала много внимания, много позитивного подкрепления со стороны мужа, который научился читать её перепады настроения и действовать соответственно.

Но во время отъездов Тома, как сейчас, она ничего этого не получала, поэтому впадала в депрессию, укрывалась в спиртном, а в эту ночь поддалась искусному соблазнению — граничащему с изнасилованием — со стороны пары, которая должна была быть их лучшими друзьями.

В отличие от остальных троих — Гэри, Тома и Нэнси — Тина Медоуз была не из города, где они жили, а из обеспеченной семьи на востоке. Фактически, именно деньги её отца позволили Гэри открыть свою успешную брокерскую компанию.

У Тины был бешеный сексуальный аппетит, она была 

очень бисексуальна и очень аморальна. В результате у них был очень открытый брак, включавший и членство в свинг-клубе.

У нее была знойная внешность, которая привлекала внимании многих, когда бы она туда ни пошла. У нее были густые, насыщенные светлые волосы, тело с аппетитными изгибами и толстыми сиськами, на которые мужчины годами пускали слюни. Гэри тоже был довольно крепким, ростом чуть больше шести футов, подтянутым, с темно-каштановыми волосами.

Гэри и Тина давно бросали жадные взгляды на Нэнси, и в меньшей степени на Тома, который был не так высок, как Гэри, но обладал темными вьющимися волосами и победной улыбкой, которая осветляла его итальянскую внешность. Его покладистый характер был благом для его бизнеса, поскольку клиенты чувствовали себя с ним комфортно, особенно когда информация об его высокой репутации начала распространяться.

•  •  •

Соблазнение Нэнси заняло много времени и много работы, но когда в этот день она начала напиваться после обеда и слезно жаловалась на свое одиночество, они увидели свою возможность и ухватились за нее.

После ужина Нэнси продолжала пить, и Гэри не преминул делать ей двойную порцию. В конце концов, она решила позволить Джули провести ночь с Мэнди, поскольку сама была слишком пьяна, чтобы добраться до дома.

Покрутившись по комнате, она приняла предложение Тины лечь на кровать в их гостевой комнате. Она была одета в шорты и футболку, когда ложилась, в этом она была уверена, но сейчас она была обнажена, а Гэри и Тина были в режиме полного соблазнения.

Нэнси закрыла глаза и постаралась не думать о том, что происходит, что делают с ней её друзья. Она не могла понять, почему они это делают, почему они пытаются заставить её сделать что-то, чего она действительно и по-настоящему не хотела делать.

Но она, казалось, не могла заставить свои конечности работать, не могла собраться с мыслями достаточно, чтобы выстроить надежную защиту. По мере того, как в её теле продолжали нарастать похотливые ощущения, её разум, казалось, опустел, и она, казалось, поддалась этому чувству.

Гэри повернул губы Нэнси к своим и прижался губами к её губам, подарив ей глубокий поцелуй с открытым ртом, в который, казалось, вошел рот Нэнси. Её руки, ускорили темп, поглаживая твердый как камень хуй Гэри и лаская лысую, мокрую пизду Тины.

Разорвав объятия, Гэри посмотрел на Тину, и они оба кивнули. Они чувствовали капитуляцию в поведении Нэнси, чувствовали, что она принадлежит им, и что они могут делать с ней все, что им заблагорассудится, и они были готовы взять свою невинную подругу в путешествие к чувственному разврату.

Гэри встал на колени справа от Нэнси, пока не завис над её головой. Он повернул её лицо к себе, прижал головку своего хера к её губам и похотливо застонал, когда она втянула его в рот.

Пока Гэри начал медленно двигать хером взад-вперед во рту Нэнси, Тина легла между ног Нэнси, раздвинула их как можно шире и опустила свой рот на её темную 

пизду.

Тина полностью прижалась ртом к пизде Нэнси, всасывая её половые губы в рот, а потом провела языком по сочной щели. Нэнси извивалась под умелой работой рта Тины над её возбужденной пизденкой.

Возможно, разум Нэнси и не был готов принять то, что с ней происходило, но её тело было в полной готовности, и она быстро шла к потрясающей кульминации, несмотря на свое бессознательное желание не реагировать на то, что они с ней делали.

Ее правая рука медленно обвилась вокруг задницы Гэри, прижимая его к себе, пока он двигал хуем взад и вперед в её горячем рту. Гэри положил руку ей на затылок, направляя её рот на свой горячий пульсирующий хер.

Он ждал этого уже давно, с тех пор, как Том познакомил их 11 лет назад, когда она ещё была невестой Тома.

Он всегда хотел показать маленькой сучке Тома, кто на самом деле лучший мужчина. Дело не в том, что он не любил Тома; на самом деле ему по-прежнему нравился его старый друг. Но у него была патологическая потребность иметь преимущество перед друзьями и знакомыми — во всем — и, особенно, в сексе.

Как он часто выражался,  — "у стояка нет совести", и он был убежден, что у него лучший хуй в городе.

У Гэри действительно член был немного больше, чем у Тома, но не настолько, чтобы это имело большое значение. Тем не менее, он решил, что его опыт — и кокаин, который они с Тиной употребили ранее той ночью,  — дают ему преимущество перед Томом.

Его член был близок к тому, чтобы расплавиться от влажной мягкости рта Нэнси, рот Тины работал все быстрее и быстрее в пизде Нэнси, всасывая поток соков от возбуждения, просачивающийся из её дырочки.

Нэнси каталась и извивалась на кровати, ощущения нарастали в её теле, подпитывая подсознательное желание освободиться. Её разум был калейдоскопом бурлящих эмоций, когда кульминация достигла белой горячки от губ, языка и пальцев Тины в её кипящей щели.

Гэри тяжело пыхтел, Нэнси хныкала, а Тина гудела, когда они приближались к финишу.

Когда Нэнси перевалилась через край во вспышке оргазма, Гэри вырвал свой член из её рта, сильно сжал его пару раз и излился на лицо Нэнси.

Он поливал из хуя глаза, нос, щеки и рот брюнетки, размазывая свою густую белую сперму по лицу Нэнси. Нэнси визжала от удивления и отвращения, глядя на горячие выделения из члена Гэри, и сильное чувство стыда пронеслось по её телу, когда её кульминация стихла.

Но Гэри и Тина ещё не закончили с ней. Прежде чем она успела поднять руки, чтобы вытереть слизистую сперму с лица, Тина подползла к кровати, села на потное тело Нэнси и методично слизала с него все до капли.

Тина наполняла свой рот горячими, вкусными сливками мужа, пока лицо Нэнси не стало относительно чистым, затем она подняла голову, сжала челюсть Нэнси так, что её рот был вынужден открыться, и вылила всю собранную сперму в рот Нэнси.

Нэнси 

скулила от отвращения, пока Тина вливала в рот Нэнси горькую смесь из спермы Гэри и своей слюны. Как только её собственный рот опустел, Тина зажала рот Нэнси и с силой поцеловала её, заставляя Нэнси проглотить все, что было у нее во рту.

Гэри просто стоял на коленях на кровати, лениво поглаживая свой член, наслаждаясь сценой, разыгравшейся перед ним. Наблюдение за тем, как Тина передает его сперму Нэнси, снова заставило его напрячься. Он был готов трахнуть жену своего лучшего друга, и он знал, что его собственная развратная жена окажет ему в этом огромную помощь.

У Нэнси голова шла кругом от извращений, которые ей пришлось испытать от рук этой парочки, но, судя по их виду, дальше будет только хуже.

Тина откинула свои светлые волосы назад, поднялась на колени, облокотилась на голову Нэнси и опустила свою капающую пизду на лицо Нэнси. Нэнси издала изумленный звук неодобрения, когда Тина прижалась своей промежностью ко рту незадачливой женщины.

У Нэнси, если она хотела дышать, не было другого выбора, кроме как лизать и сосать красную, набухшую пизду Тины. Слезы текли по её щекам, когда она работала губами и языком по безволосой пизде, которая скользила по её рту.

Тина откинулась на изголовье кровати, закрыла глаза и наслаждалась порочностью этого действа. Конечно, с чисто технической точки зрения она могла бы и лучше лизать. Но сам факт того, что она заставила свою подругу и соседку сосать её пизду, зажег фитиль мощной кульминации.

Она сильно сжала свои большие сиськи и ущипнула соски, пока оргазм волнами накатывал на нее. Она посмотрела на Гэри, чей хуй уже снова превратился в пульсирующую пурпурную ракету.

— Давай, выеби её,  — шипела Тина.  — Дай ей свой длинный толстый хуй. Возьми её так, как ты так давно этого хотел. Покажи этой ханжеской сучке, кто тут лучший мужчина.

И Гэри был готов. Он заполз между ног Нэнси, которые инстинктивно сомкнулись в тщетной попытке удержать его.

Но Гэри просто рассмеялся, заставляя их снова открыться. Его глаза, подсвеченные кокаином, дьявольски сверкнули, когда он посмотрел вниз на красную щель на стыке ног Нэнси, обрамленную влажным черным лобковым кустом. Он держал свой хуй у основания, приставил головку к её отверстию и одним глубоким движением вонзил его внутрь.

Нэнси извивалась, пытаясь уйти от нападения. Но она была крепко прижата к кровати, как телом Гэри — с его хуем, прочно вонзившимся в её пизду,  — так и ногами Тины. Все, что она могла сейчас сделать,  — это лежать на спине и позволить этому случиться.

Она думала, что получит передышку, когда Тина оторвала свою пизду от её лица. Но это длилось недолго, потому что Тина просто перевернулась всем телом и вновь заняла свое положение на лице Нэнси.

Тина чувствовала, как от всего этого в ней назревает гигантская кульминация, и она была готова кончить. Отчаянно задыхаясь, она сильно содрогнулась, когда оргазм разорвал её с головы до ног, покрыв лицо Нэнси соками своего 

оргазма.

Разум Нэнси к этому времени был пуст, но её тело вернулось на путь очередного оргазма от хуя Гэри, скользящего взад и вперед в её дрожащему телу. Тихие мяукающие звуки сорвались с её губ, когда Тина оторвала свою промежность от лица Нэнси.

Гэри работал в медленном, устойчивом ритме в тугой, кремовой пизде Нэнси. Он положил руки на бедра Нэнси, а Тина сделала все остальное, схватив Нэнси за лодыжки и отведя её ноги назад, чтобы расширить для Гэри доступ к её дырке.

Глаза Тины светились неестественным светом, когда она смотрела, как её муж погружает свой хуй в податливую пизду Нэнси. Тут ей пришла в голову порочная мысль, и она откинулась назад, подставив свое мокрое очко прямо ко рту Нэнси.

— Вот так, лижи его, сучка, лижи эту дырку,  — рычала Тина, её возбуждение снова нарастало, и она изо всех сил держалась за лодыжки Нэнси.

Несмотря на отвращение, язык Нэнси инстинктивно лизнул розовое, сморщенное отверстие между ягодицами Тины, а все её тело сотрясали спазмы приближающегося оргазма. Сознательные мысли ушли в прошлое, пока Гэри и Тина трудились над её покрытым потом телом.

С глубоким содроганием на Нэнси обрушился оргазм, проносясь, как тонна кирпичей, по телу, волнами ощущений. Тина отпустила ноги Нэнси, когда очередной сильный оргазм взорвался в её собственном теле.

Смотреть, как обе женщины корчатся в оргазме, было выше сил Гэри. С ревом он погрузил свой болезненно твердый хуй так глубоко в пизду Нэнси, как только мог, и изверг ещё один поток спермы глубоко в её лоно, заполнив его до отказа.

Наконец, все было кончено. Тина скатилась с тела Нэнси и сползла по кровати, чтобы лечь рядом с ней. Член Гэри выскользнул из развёрстой пизды Нэнси, вслед за ним вытекла серебристая струйка спермы.

Тина нежно поцеловала Нэнси в губы и прошептала сладкие слова ободрения, далеко не похожие на звуки сексуальной хищницы, которой она была несколько минут назад.

Нэнси просто лежала без слов и не двигалась, её глаза были закрыты, а разум безуспешно пытался осмыслить то, что только что произошло. Подумав, что она спит, Тина и Гэри выскользнули из кровати и тихо покинули спальню.

Но перед тем как они закрыли дверь, Нэнси отчетливо услышала смех Тины.

— В следующий раз я хочу, чтобы ты выебал её в жопу,  — сказала Тина, когда они шли по коридору в свою спальню.

•  •  •

Несколько часов спустя Нэнси, лежа на кровати в гостевой спальне Медоузов, все ещё просто смотрела в потолок. Стыд, вина и отвращение пронеслись в её сознании как приливная волна от того, что она сделала вместе с Гэри и Тиной.

Конечно, они взяли её вопреки её возражениям, но в каком-то тусклом уголке сознания она понимала, что ей это понравилось. То, что она могла так поступить с Томом, самым любящим мужем, который только может быть у женщины, ну, это было уже слишком.

Она не могла думать об этом, не должна была думать, и с каждым 

мгновением её разум медленно, неумолимо отключал это воспоминание вместе со многими другими эмоциями.

Когда рассвет пробился сквозь занавески в комнате, возвещая о наступлении воскресенья, Нэнси методично поднялась с кровати. Осторожно одевшись в шорты и футболку, в которых она была накануне, Нэнси медленно вышла за дверь, взяла сумку, которую принесла с собой, и поплелась обратно к своему дому.

Зайдя в дом, она положила сумку с вещами Джули на пол в кухне, на автомате подошла к холодильнику, достала бутылку воды, открыла её, сделала большой глоток, затем осторожно села на один из кухонных стульев.

— Боже мой, что я наделала?  — прошептала она, а через несколько минут повторила это ещё раз, и еще.

Прикончив бутылку, она поднялась наверх, разделась и залезла в душ. Она не стала мыть волосы, а все время намыливала свое тело, снова и снова, особенно между ног, словно пытаясь смыть с себя стыд за содеянное.

Только когда вода стала ледяной, она выключила её и вышла. Высушившись, Нэнси переоделась в шорты, футболку, носки на лодыжках и кроссовки.

Она даже не стала расчесывать волосы, а просто спустилась вниз и снова села за кухонный стол, уставившись в стену.

Она все ещё сидела там, когда около полудня пришла Джули. Тина и Гэри забеспокоились, когда утром Нэнси не было в спальне, а когда они позвонили и не получили ответа. Тина проводила Джули до дома и заглянула посмотреть, все ли в порядке с Нэнси.

Заглянув туда после того, как Джули ушла, она с облегчением увидела, что Нэнси сидит за столом.

Тина собиралась что-то сказать Нэнси, возможно, извиниться за то, что они увлеклись предыдущей ночью, хотя на самом деле ей было совсем не жаль, что это произошло.

Теперь, когда они однажды добрались до нее, она предвкушала, как втянет Нэнси, а затем и Тома в свой круг свингеров.

Но когда Нэнси подняла голову и увидела пустой взгляд в глазах Нэнси, она ошеломленно замолчала.

— Я проводила Джули домой,  — только и сказала она, и вздрогнула, когда Нэнси лишь рассеянно кивнула головой. Затем она повернулась и убежала из дома ДиМарко. Что-то было не так, но она пока не могла понять, что именно.

Через несколько минут вошла Джули и сказала, что проголодалась. Нэнси кивнула, машинально встала и приготовила дочери бутерброд с ветчиной и сыром с кетчупом. Она положила бутерброд на тарелку, задвинула стул Джули под стол и поплелась в ванную.

Закончив свои дела, она долго сидела на табурете, просто глядя и время от времени шепча:  — Боже мой, что я наделала?

В конце концов, она встала, прошла в свою спальню, легла и ненадолго задремала. Она проснулась от звука голоса Джули рядом с ней.

— Мамочка?  — тихо сказала Джули.  — С тобой все в порядке?

Это, казалось, проникло в её сознание, потому что она протянула руки к своей маленькой девочке, Джули забралась в кровать и обняла мать, в то время как Нэнси заплакала сильными, горькими слезами.

Джули была слишком мала, чтобы полностью понять,  

что происходит, но она чувствовала, что с её мамой что-то не так. Она казалась такой грустной, такой тихой, и Джули знала, что её нужно утешить.

В конце концов, Нэнси проплакалась и уснула, и Джули на цыпочках вышла из комнаты и вернулась в свою комнату, чтобы спокойно поиграть.

Было ещё светло, но уже поздно, когда Нэнси проснулась. Она лежала на кровати и просто смотрела, пытаясь заставить свой разум работать. Было похоже на то, что она тонет, и она боролась за то, чтобы достичь поверхности воды, но никак не могла до нее добраться.

Наконец, в извилинах её мозга, казалось, что-то сломалось, и она почувствовала, что проваливается в ментальную пустоту. И в этот момент она, казалось, пришла к какому-то решению.

Собрав последние остатки здравого смысла, она сняла трубку телефона и набрала знакомый номер.

•  •  •

Младшая сестра Нэнси Роуз Мэтьюс сидела на качелях на крыльце дома и пила лимонад, когда в сумерках её муж вышел из подъезда с телефоном в руке.

— Это Нэнси,  — мягко сказал он.

— Привет, девочка, что происходит?  — беззаботно сказала Роуз в трубку.

— Рози, не могла бы ты прийти сегодня вечером и остаться с Джули на некоторое время,  — сказала Нэнси голосом робота.  — Мне нужно выйти.

— Ну, конечно,  — сказала Роуз.  — Но, я имею в виду, куда ты собираешься пойти в воскресный вечер, что это так важно? Зачем я тебе нужна? Я имею в виду, что до твоего дома два часа езды.

— Мне нужно выйти,  — повторила Нэнси.  — Пожалуйста.

— Конечно, я приеду, как только смогу,  — сказала Роуз, когда пятибалльное чувство ужаса пронеслось в её мозгу.

— Я буду ждать тебя,  — уныло сказала Нэнси, а затем повесила трубку без дальнейших комментариев.

Роуз просто держала трубку, её рот был открыт.

— Что это было?  — спросил её муж.

— Я не знаю,  — сказала Роуз.  — Что-то не так, что-то очень плохо.

Внезапно Розу охватила паника. Она влетела в дом, поднялась в свою спальню, схватила небольшую сумку для ночевки, бросила в нее несколько вещей и направилась вниз за ключами.

По дороге она объяснила мужу о странном характере звонка, который она только что получила, и о том, что у нее плохое предчувствие насчет сестры.

— Хорошо, позвони мне, как только приедешь,  — сказал он.  — Роуз, послушай, до их дома два часа езды. Я знаю, что ты хочешь добраться туда как можно быстрее, но ты не сделаешь ничего хорошего ни ей, ни Джули, если попадешь в аварию из-за превышения скорости. Сделай глубокий вдох, постарайся сохранять спокойствие и веди машину очень осторожно. ХОРОШО?

— Хорошо,  — сказала Роуз. Она поцеловала мужа на прощание и обняла своих детей. Затем она вышла за дверь и уехала.

•  •  •

Нэнси заглянула к Джули, которая успела приготовить себе на ужин порцию хлопьев и сидела в своей комнате за книжкой-раскраской. Джули была так увлечена своей работой, что не заметила, что Нэнси смотрит на нее, а по её щеке катится слеза.

Потом Нэнси тяжело спустилась по лестнице и снова 

села за кухонный стол. В животе у нее заурчало, поэтому она взяла буханку хлеба, открыла её и методично съела три ломтика, затем аккуратно завязала пакет и положила его перед собой.

Прошел час. Джули спустилась, чтобы показать маме, над чем она работала, а Нэнси посмотрела на нее, кивнула головой и снова уставилась на дальнюю стену.

— Мамочка?  — нерешительно сказала Джули.

Нэнси посмотрела на дочь глазами, полными слез. Она изо всех сил пыталась сохранить хоть крупицу здравомыслия, оставшуюся в её измученном сознании, потому что ребенок все ещё нуждался в ней. Сделав над собой усилие, она снова посмотрела на Джули и сказала.

— Милая, поднимись и приготовься к купанию,  — медленно и обдуманно произнесла она.

— Да, мэм,  — ответила Джули, испытывая облегчение от того, что её мать наконец-то заговорила с ней впервые за весь день. Она поднялась наверх, разделась и услышала, как Нэнси поднимается по лестнице и входит в ванную.

Нэнси успела набрать воду для Джули, положила свое полотенце на комод, а ночную одежду — на свою кровать, затем села на кровать Джули. Она все ещё была там, когда Джули вышла, и молча наблюдала, как девочка одевается ко сну.

Когда Джули оделась и забралась в кровать, Нэнси деревянно встала, затем опустилась на колени и обняла дочь.

— Я... люблю тебя, тыковка,  — прошептала она.

— Я тоже тебя люблю, мамочка,  — ответила Джули.

Нэнси погасила свет и спустилась обратно по лестнице. Удовлетворенная тем, что её дочь чувствует себя комфортно и о ней позаботятся, Нэнси ДиМарко отпустила последние остатки здравомыслия.

Она вернулась на кухню, достала из холодильника ещё одну бутылку воды, снова села за стол, уставилась в окно и стала ждать сестру.

Как только она увидела фары машины Роуз и услышала звук подъезжающей машины, Нэнси встала, взяла буханку хлеба и бутылку воды, вышла через заднюю дверь и растворилась в ночи.

•  •  •

Был четверг, и тропический циклон прошел через этот район, принеся с собой сильный дождь и умеренно сильный ветер.

Билли Смит, известный на улице как Билли Кид, укрылся в общественной уборной, расположенной в дальнем конце городского парка, который тянулся вдоль части реки, протекавшей через центр города.

Ему удалось раздобыть достаточно мелочи, чтобы купить бутылку "Тандерберда", а владелец винного магазина, который хорошо его знал, дал ему вторую бутылку бесплатно, учитывая погодные условия.

То немногое, что у него осталось, он потратил в корейской лавке напротив парка на пару банок венских сосисок и несколько крекеров.

Он отнес свои скудные запасы в парк, чтобы укрыться в достаточно сухом месте, когда спустились сумерки и погода ухудшилась.

Билли был немолод, его обветренная коричневая кожа и слезящиеся глаза видали и не такие дни. Он сидел в индейском стиле на пороге своего убежища, наблюдая за погодой и мерцающими огнями зданий за рекой и ведя беседу с ветром.

Вдруг в поле его зрения появилась фигура. Это был человек, небольшого роста, который, похоже, совершенно не был готов к непогоде. Эта особа, похоже, женщина, была одета в футболку и 

шорты, без дождевика или какой-либо другой защиты от дождя.

Он наблюдал за ней, женщина шла против ветра, пока не дошла до скамейки, с которой открывался вид на реку. Затем она тяжело села и наклонила голову вперед.

Билли почувствовал, как холодная струйка страха пробежала по его позвоночнику, когда он наблюдал за женщиной на скамейке. Её единственным движением было покачивание головы, медленно вверх-вниз, как будто она боролась за своё сознание.

Что-то здесь было не так. Это было ненормально для человека, тем более женщины, выходить в такую погоду в шортах и футболке.

Ему была ненавистна мысль о том, чтобы выйти под дождь, но он не мог просто оставить человека на улице в такую погоду.

Натянув капюшон своего старого армейского плаща на редкие седые волосы, Билли пошел под дождь, чтобы проверить, что происходит на скамейке.

Когда он дошел до нее, то увидел, что это действительно женщина, возможно, лет тридцати, довольно симпатичная, с темными волосами, распущенными мокрыми прядями по лицу и до плеч.

— Леди?  — сказал он, положив руку ей на плечо.  — Вы в порядке?

Только тогда женщина, казалось, осознала его присутствие, и он понял, что она сильно дрожит. А когда она медленно повернула голову и посмотрела на него, Билли отшатнулся, как будто в него выстрелили.

В глазах женщины был взгляд, который он уже видел раньше, давным-давно, в болотах и джунглях Вьетнама. Такой взгляд он видел и в зеркале, когда у него самого было жилье и зеркала.

Они называли его "взгляд на тысячу ярдов" (взгляд в пространство, отрешенный взгляд — прим. пер.), и Билли видел, что у этой женщины был не просто взгляд на тысячу ярдов, а взгляд на тысячу миль. Она, кажется, что-то бормотала, но зубы её так сильно стучали, что он не мог разобрать, да это и не имело значения.

Билли встряхнулся и сделал единственное, что мог сделать. Он расстегнул молнию на куртке, снял её, обмотал вокруг плеч женщины и повел её со скамейки к своему убежищу. Женщина, казалось, просто позволила ему вести её, куда он захочет, как будто у нее не было собственной воли.

Оказавшись в сухом убежище, Билли заставил женщину сесть на бетонный пол у стены. Он дал ей выпить пару глотков своего вина, от которого она закашлялась, затем настоял на том, чтобы она взяла несколько сосисок и крекеров, которые она с жадностью съела.

Она запила все это несколькими глотками вина, и это, казалось, немного вернуло цвет её коже. Женщина снова что-то пробормотала, и Билли приложил ухо к её рту, чтобы разобрать, что она говорит.

Но все, что он услышал, было:  — Боже мой, Боже мой.

При ближайшем рассмотрении он увидел, что кожа женщины покрыта царапинами, маленькими порезами и укусами насекомых, а её одежда порвана и испачкана.

— Хорошо, леди, теперь с тобой все будет в порядке, не так ли?  — сказал Билли.  — Ты оставайся здесь, а я пойду за помощью. Сиди тихо, а я позову кого-нибудь, кто о тебе 

позаботится.

Ему не хотелось снова выходить под дождь, особенно без куртки, но он решил, что женщине она нужна больше, чем ему. Он бодро зашагал по парку и только дошел до улицы, которая шла вдоль парка, как увидел полицейскую машину, которая медленно проезжала мимо.

Билли махнул рукой для того, чтобы остановить патрульную машину, и она остановилась у пустынного тротуара. Водительское окно опустилось, и Билли узнал в офицере средних лет Берта Райли.

Большинство полицейских в этом районе знали Билли Кида. Он был относительно безобиден, просто ещё один бездомный пьяница, которого им иногда приходилось привлекать за пьянство или бродяжничество.

— Билли, ты что, пьян?  — добродушно сказал Берт.  — Тебе следовало бы знать, что лучше не выходить на улицу в такую погоду, особенно без пальто. Что с тобой не так?

— Вы должны пойти со мной,  — сказал Билли.  — Там есть дама, вон там, где мое укрытие. Она плохо выглядит, ребята. Она просто подошла к скамейке у реки. Она не в себе, я вам говорю. Вы должны пойти со мной.

— Женщина?  — сказал Берт и посмотрел на свою напарницу Иоланду Митчелл, которая выудила в книге отчетов фотографию, которую им дали два дня назад.  — Как она выглядит?

— Белая леди, довольно молодая, но не слишком, темноволосая,  — ответил Билли.

Берт и Иоланда посмотрели на фотографию, кивнули, затем жестом велели Билли сесть сзади.

— Послушай, Билли, мы не собираемся надевать на тебя наручники, так что тебе лучше вести себя там прилично,  — сказала Иоланда, 30-летняя чернокожая женщина со строгими глазами и внушительным телосложением.

— Как давно вы все меня знаете?  — сказал Билли.  — Я не преступник.

— Не бери в голову,  — сказала Иоланда, держа в руках фотографию, чтобы показать Билли, когда Берт поставил машину на передачу, включил фары и быстро поехал в парк.  — Это та самая женщина?

Билли посмотрел на фотографию Нэнси ДиМарко, которая пропала четыре дня назад из своего дома в пригороде.

— Да, это она,  — сказал Билли.  — Только сейчас она выглядит не так.

— Я и не думал, что она так выглядит,  — сказал Берт.

Нэнси все ещё сидела на полу, где её оставил Билли, её голова покачивалась, а глаза были закрыты. Трио вышло из патрульной машины и подошло к ней. Когда они подошли, Нэнси подняла голову, посмотрела на них, и у обоих офицеров возникла та же реакция, что и у Билли, когда они увидели её глаза.

— Миссис ДиМарко?  — мягко сказал Берт, опускаясь на колени и осторожно подходя к ней.

Нэнси только медленно кивнула головой и никак не сопротивлялась, когда Берт осторожно поднял её на ноги. Иоланда принесла с заднего сиденья патрульной машины одеяло и обернула его вокруг ног Нэнси. Она проводила Нэнси до машины, пока Берт задавал Билли несколько вопросов.

Удовлетворившись его ответами, Берт поблагодарил Билли за помощь, сел в машину, и они поехали в больницу.

Там Нэнси лечили от гипотермии, истощения, обезвоживания и недоедания, а также обработали самые серьезные повреждения кожи. Её одели в какую-то хирургическую 

одежду, а не в больничный халат, и положили под одеяло. Ей дали успокоительное и внутривенно ввели жидкости, а затем отвезли в отделение интенсивной терапии для наблюдения.

•  •  •

Том был в Англии и только проснулся, чтобы начать, как он надеялся, один из последних дней своей работы там, когда ему в панике позвонила Роуз.

Она рассказала ему, что Нэнси звонила ей накануне вечером, и голос её был очень странным, а когда она приехала домой, Джули лежала в постели, ещё не совсем заснув, а Нэнси уже не было. Джули рассказала тете Роуз о том, как Нэнси вела себя в тот день, и в её голове зазвучали тревожные сигналы.

Том немедленно прервал свою командировку, прилетел домой и с тех пор искал свою жену. После обязательных двух дней паузы к поискам подключилась полиция, её искали полицейские из всех участков города и всех отделов шерифа в радиусе 50 миль.

Врачи сказали Тому и Роуз, когда они приехали в отделение скорой помощи, что если бы она пробыла на улице дольше, то вполне могла бы умереть от истощения.

•  •  •

Через три дня лечащий врач отозвал Тома в сторону и прямо сказал ему о состоянии его жены. К тому времени Том уже понял, что с Нэнси что-то не так. Она практически не реагировала на происходящее и была абсолютно необщительна.

— Физически она в порядке,  — сказал доктор.  — Что касается физического состояния, она может идти домой прямо сейчас. Но в её сознании что-то совсем не так. Она находится во власти очень тяжелого психоза, который выходит за рамки моей компетенции. Я думаю, что-то произошло, что вызвало это, но мы не узнаем, пока она не придет в себя.

Он дал Тому направление к одному из ведущих психиатров города, пожал ему руку, пожелал всего наилучшего и перешел к следующему делу.

Том посмотрел на свою жену, которая мирно лежала на кровати и спала, капельница все ещё была подключена к её руке. Он почувствовал, что комната кружится, и ему пришлось сесть, а когда он это сделал, напряжение последних нескольких дней навалилось на него, и он разрыдался.

•  •  •

Он ещё не знал этого, но ему предстояла шестилетняя борьба с психическим заболеванием Нэнси. Она регулярно попадала в психиатрические клиники, а психиатры пытались найти ключ к тому, чтобы отпереть закрытую дверь в её разум.

Попутно ей ставили диагноз "тяжелая маниакально-депрессивная форма", что усугубляло её состояние. На какое-то время она вроде бы приходила в норму и казалась вменяемой, но потом бросала принимать лекарства, снова впадала в безумие и снова попадала в больницу.

Врачам потребовалось четыре года, чтобы установить причину её первоначального психоза, и только спустя ещё два года, когда Нэнси наконец признала необходимость приема лекарств, которые помогут держать её состояние под контролем, она вернулась домой навсегда.

Но Нэнси ДиМарко была эмоционально травмированной женщиной, и в течение многих лет она была практически затворницей, выходя на улицу только в компании Тома или Джули.

В это время Том отказался 

от своего зарубежного бизнеса и сосредоточился на клиентах внутри страны, а также посвятил столько времени, сколько мог, уходу за женой и воспитанию дочери.

Джули росла хорошей девочкой, тихой, послушной и очень умной, и его друзья Гэри и Тина Медоуз охотно разрешали Джули оставаться с ними, когда это было необходимо. Они считали, что Джули хорошо влияет на Мэнди, которая была немного буйной, и две девочки остались лучшими подругами.

Но даже лучшие подруги могут расходиться во мнениях, когда речь заходит о любви и похоти.

•  •  •

Мэнди Медоуз стояла в гостиной своего роскошного таунхауса в тихом районе города. Она пристально смотрела в окно в ночь, ожидая своего любовника.

Она была одета в прозрачное цельное неглиже, голубое в тон её глазам. Оно прикрывало, но не скрывало её пухлые груди с толстыми ареолами и длинными твердыми сосками, которые выступали из шелковистого материала.

Ее жених, Брэд Хейс, купил неглиже для нее в голливудском магазине Фредерика, чтобы надеть на медовый месяц, но она не могла удержаться, чтобы не показать её своему любовнику Тодду Беллоузу.

Мэнди почувствовала, как её киска покрылась сливками при порочно восхитительной мысли о большом толстом хуе Тодда, его грубых руках и мощном теле. Но ещё больше её возбуждал тот факт, что Тодд и Брэд предположительно были лучшими друзьями, и Тодд собирался быть шафером на их предстоящей свадьбе.

23-летняя Мэнди должна была выйти замуж за Брэда через пару недель, но это не могло помешать ей устроить ночное свидание с Тоддом.

Для Мэнди трахаться с лучшим другом своего жениха было обычным делом. Она разбивала сердца с тех пор, как в шестом классе завела своего первого парня.

Повзрослев и став сексуальным хищником, как её мать, она получала особое удовольствие, крадя парней — а позже и мужей — у других женщин. Перед её очарованием было трудно устоять, и если она положила глаз на мужчину, всё, можете забыть о нем, он принадлежал ей.

Так было и с Брэдом. Она познакомилась с ним на светском мероприятии, которое устраивали её родители, и он ей понравился. Она не слишком интересовалась им, пока не узнала, что он возглавляет свое подразделение в компании по разработке компьютерного программного обеспечения и имеет шестизначный годовой доход.

Он стал ей нравиться, возможно, она даже полюбила его — насколько это было в её силах — любить кого-то, кроме себя, поэтому она согласилась, когда он предложил ей выйти за него замуж.

Брэд был вполне приличным любовником, с хорошим толстым членом и умением им пользоваться, но когда она встретила его лучшего друга Тодда несколькими месяцами ранее до этого свидания, они оба поняли, что это лишь вопрос времени, когда она получит его.

Мэнди никогда не могла устоять перед мужчиной с обаянием плохого парня, как у Тодда, не говоря уже о его мускулистом телосложении. Уже через несколько дней после первой встречи они тайно встретились в квартире Тодда и встречались так часто, как только могли.

Тодд работал водителем грузовика в почтовой компании и 

имел возможность ускользать днем, как и Мэнди, которая работала в отделе продаж в крупнейшем рекламном агентстве города. Когда они не могли встретиться днем, они встречались поздно ночью, как в этот вечер.

Ранее в тот вечер Мэнди отправила Брэда домой пораньше, сославшись на плохое самочувствие из-за того, что у нее сейчас месячные. Затем она приняла душ, подстригла лобок, надела пеньюар и стала ждать Тодда.

Через несколько минут она услышала рев его мотоцикла, въехавшего на стоянку. Он направился к её двери, она впустила его, и они обнялись.

— Привет, любовник,  — промурлыкала она, когда они расцепились.  — Ты привез мой любимый хуй?

— Конечно, сладкие щечки,  — ответил Тодд.

Он держал её на расстоянии вытянутой руки, пока его глаза впивались в эту прелесть, которой была Мэнди Медоуз в почти обнаженном виде. Она соблазнительно прошла в спальню, и Тодд последовал за ней, как ищейка в погоне за добычей.

Мэнди стояла у изножья кровати и нежно проводила руками по своим вздымающимся грудям, затем перекатывала соски между пальцами сквозь марлевую ткань пеньюара. Её киска запульсировала от предвкушения, когда она смотрела, как Тодд снимает кожаную куртку, обнажая майку, под которой пульсировала его мускулистая грудь.

Он стянул ботинки, затем носки и снял джинсы. Его твердый член уже торчал из прорези в боксерах. Он стянул с себя последнее и стоял перед ней голый, с наглой улыбкой на лице.

Приблизившись к Мэнди, он снова яростно поцеловал её, и провел руками по её телу, чувствуя, как реагируют её соски, слыша стон желания в её голосе. Он запустил руку ей между ног и стал ласкать мокрую пизду, которую нашел там.

Не говоря ни слова, он стянул с Мэнди пеньюар, а затем толкнул её обратно на кровать. Мэнди снова опустилась на неубранную постель, глядя на Тодда с огнем похоти в глазах.

— Поиграй с собой,  — сказал Тодд.  — Я хочу увидеть, как ты работаешь с этой пиздой и готовишь её к моему хую.

Тодд смотрел вниз, как Мэнди работает пальцами вверх и вниз, входит и выходит из своей пузырящейся щели, её горячие розовые губы были обрамлены хорошо подстриженными волосами.

— Уммм,  — задыхалась она, поглаживая себя. Пока она смотрела, как Тодд снимает с себя одежду, то ощущала прилив похоти, когда он обнажил перед ней свое упругое мощное тело.

Его грудь была хорошо очерчена и покрыта густым ковром волос. Его живот был плоским и спускался к такой же плоскому низу живота, который переходил к... одному из самых прекрасных хуев, которые она когда-либо могла себе представить.

Он был длинным и толстым, но не чрезмерно, и торчал прямо из густого леса темных кудрей. Она приподнялась на локтях, глядя на него с нескрываемым вожделением.

— Ты ведь хочешь его, не так ли,  — сказал Тодд, забираясь на кровать.

— О да,  — сказала Мэнди.

— Ты хотела его с самого начала, не так ли,  — продолжал он.  — Скажи мне, чего ты хочешь, Мэнди, скажи мне, что тебе нужно.

— Я хочу, чтобы 

ты... выебал меня,  — сказала она.  — Я... нуждаюсь в этом.

Тодд лег на нее и крепко поцеловал. Он провел языком по её лицу, по шее, а затем спустился к груди. Он взял в рот упругие соски Мэнди и прикусил зубами каждый из них.

От Мэнди исходил сильный аромат, а из её пизды капала влага. Он вылизывал её, спускаясь от одного колена вниз по бедру и обратно вверх по бедру к другому колену, пока она корчилась и извивалась в нарастающей страсти. Его член был как ядерное оружие, твердый и пульсирующий, но он полностью контролировал ситуацию.

Мэнди чувствовала, как волны зарождающейся кульминации прокатываются по её телу, если бы только он сделал что-нибудь с её пиздой. Она была дикой в своем желании, неистовой в своей потребности, но Тодд знал, чего он хочет, и вскоре он это получил.

— Пожалуйста, пожалуйста!  — кричала она.  — Выеби меня! Выеби меня сильно; еби меня как шлюху! Еби меня!

Это был сигнал для него. Тодд встал на колени между широко расставленными ногами Мэнди, крепко держа свой хер у основания, но он был ещё не совсем готов.

— Покажи мне, как сильно ты этого хочешь,  — хрипло сказал он.

— Уннн, о Боже!  — Мэнди застонала, потянувшись вниз и раздвинув себя так, что обнажились её воспаленные розовые внутренности.

Удовлетворенный её ответом, Тодд прижал головку своего члена к её горящей дырочке и ввел его полностью, медленно, но неуклонно. Она завыла в экстазе, когда он продолжил толкать свое мясо дальше того места, где Брэд обычно уже достигал дна.

Тодд трахал Мэнди длинными, мощными ударами, поражая её точку G каждым полным толчком своего члена. Она выла и извивалась под ним, когда очередной сильный оргазм начал нарастать с интенсивностью вулкана.

Тодд подцепил её колени локтями и наклонился вперед, так что её лодыжки оказались над головой, и позволил ей получить всю силу своего длинного члена.

Мэнди была близка к умопомрачительному оргазму, и Тодд чувствовал, как его контроль над собой окончательно ослабевает. Мэнди почувствовала, как её тело на секунду напряглось, а затем на нее словно обрушилась тонна кирпичей — полноценный, во все её тело оргазм. Её тело дергалось и билось, когда он пронесся по её телу, как лавина.

И Тодд следовал за ней, в нескольких секундах позади. С рычанием он толкнулся вперед в последний раз и изверг неистовый поток спермы глубоко в лоно Мэнди. Она была густой и горячей, и заполнила её пизду до краев.

Он отпустил её ноги, и она инстинктивно обхватила его за талию, стараясь выжать как можно больше его спермы. Они целовались, горячо и крепко, их все ещё окутывало ощущение горячего секса.

Наконец, насытившийся хуй Тодда выскользнул из её пизды. Он поднялся на колени, посмотрел вниз на Мэнди, на её потное тело, покрытую потом грудь, раздвинутые ноги и хорошо оттраханную пизду, растянутую его хуем.

Тодд сошел с кровати, подошел к окну и посмотрел на улицу, размышляя, затем снова повернулся к Мэнди.

— Ты 

думаешь, что твоя подруга — как её зовут?  — начал Тодд.  — Ну, знаешь, девушка, которая будет твоей подружкой невесты.

— Джули?  — сказала Мэнди.  — А что насчет нее?

— Ты думаешь, она что-то заподозрила, когда пришла в тот день и увидела меня здесь?  — сказал он.

— Нет,  — сказала Мэнди.  — А даже если и так, она ничего не сделает. Она слишком большая мышка, чтобы сделать что-то подобное, особенно то, что, как она знает, выведет меня из себя. Мы были лучшими подругами всю нашу жизнь, и без меня... ну, у нее не было бы никакой социальной жизни. Я имею в виду, честно, ты бы пошел на свидание с такой застенчивой мышкой, как она?

— Думаю, нет,  — сказал Тодд.  — Она неплохо выглядит, но ты права, я видел девушек с бОльшим характером, чем она.

— О, все девушки в женском обществе смеялись над ней, потому что она была такой серьезной во всем,  — сказала Мэнди.  — С ней невозможно было вести беседу, потому что она говорила только о преступлениях и скучных юридических делах. И ты знаешь, что её мама сумасшедшая, не так ли?

— Правда?  — сказал Тодд.

— Да, она просто сошла с ума однажды ночью, ушла из дома, и они не могли найти её четыре дня,  — сказала Мэнди.  — Это было почти смешно, за исключением того, что она много времени проводила в психушке. Её почти никогда не видели на свободе. И это хорошо.

Мэнди встала, чтобы сходить в ванную, а когда вернулась в спальню, то застала Тодда на коленях со слегка раздвинутыми ногами. Он пригласил её присоединиться к нему. Она подошла и опустилась перед ним на колени.

Ее глаза были полны ожидания, когда он поцеловал её и обхватил рукой её левую грудь. Он сжимал плоть её сисек, как будто работал с большим резиновым мячом, и она почувствовала искры удовольствия от его умелых рук.

Тодд разорвал объятия и наклонился, так что его зад оказался подпертым локтями. Его полутвердый член болтался между ног. Он посмотрел на Мэнди с торжествующим видом. Она точно знала, чего он хочет.

— Встань на колени позади меня и лижи мою жопу,  — сказал он.  — Лижи мою дырочку, пока я не скажу тебе остановиться.

Мэнди с готовностью встала на колени позади него и прижалась лицом к ягодицам Тодда. От него исходил мускусный аромат, слегка сладковатый, но в остальном вполне терпимый, и Мэнди сомкнула губы над его сжатой дырочкой и провела языком по терпкой плоти.

Быстро движениями она вылизывала его анус, как профессионал, и была вознаграждена низким стоном Тодда, когда его сфинктер расслабился и открылся её заботам. Она почувствовала, как её пизда запульсировала и засочилась от того разврата, который она совершала.

Мэнди ласкала зад Тодда очень долго, минут 10, не меньше, пока хуй Тодда не стал твердым, и предсперма не потекла с его кончика, когда Мэнди медленно поглаживала его. Её собственная промежность была озером жидкости из её пизды, и она покрывала её руки,  

когда она перекатывала свой клитор между большим и указательным пальцами.

Наконец, Тодд резко подался вперед и перевернулся на спину, его пульсирующий хуй устремился к потолку. Мэнди задыхалась от нарастающего возбуждения и смотрела на Тодда блестящими глазами.

— Отсоси мне,  — сказал Тодд. Она наклонилась и охватила его мясо своими губами. Она взяла чуть больше половины его члена в рот и начала водить головой вверх-вниз, проводя языком по стволу и жадно посасывая.

Тодд положил руку на затылок Мэнди и мягко, но твердо ввел ещё больше хера в её губы. Мэнди думала, что подавится, но она была старой мастерицей в этом деле, и медленно головка хуя Тодда вошла в её горло. Она почувствовала, как кудрявые волосы у основания его члена щекочут ей нос, пока он держал её так, держа весь хуй у нее во рту, а потом вытащил наружу.

Мэнди глотнула воздух за те короткие секунды, пока рот был свободен от члена Тодда, а затем он снова прижал её голову к своему члену. На этот раз он проделал весь путь гораздо легче, и она быстро взяла в себя всю его значительную длину.

— Боже, ты самая лучшая,  — сказал Тодд.  — Развернись и оседлай мою голову. Я хочу попробовать твою пизду на вкус.

Мэнди охотно подчинилась и повернулась так, чтобы её колени оказались по обе стороны от его головы. Тодд протянул руку, схватил Мэнди за бедра и притянул её пизду к своему рту. Он провел языком по её налитой кровью щели, а затем пронзил им её похотливую красную пизду.

Его губы сосали её клитор почти как маленький член, и Мэнди вздрогнула, когда почувствовала, как начала приближаться её кульминация. Она наклонилась и всосала член Тодда до самого корня, и с явным удовольствием двигала ртом вверх и вниз.

Именно тогда она почувствовала, как язык Тодда скользнул вверх по её розовому анусу, и это заставило её возбуждение подняться ещё выше. Тодд облизал всю её розочку ануса и слегка провел по мускульному колечку средним пальцем, не проникая внутрь, а просто слегка приоткрывая анальное кольцо.

Примерно в то время, когда она почувствовала, что её оргазм приближается к кульминации, Тодд оттолкнул её от своего лица. Он расположил её у себя на бедрах и велел ей положить ноги на кровать так, чтобы она сидела на корточках над его членом. Он держал свой хуй у основания, и Мэнди не нуждалась ни в каких инструкциях. Она открыла половые губы, приложила головку хуя Тодда к своей дырочке и скользнула вниз по стволу до упора.

И снова она не успела даже полностью погрузить в себя его хуй, как взорвалась в огромной кульминации. Её тело сотрясалось и дрожало от волн похоти, которые накатывали на нее. Она двигала своей пиздой вверх и вниз на шесте Тодда, встречая его толчки, в то время как она сильно сжимала свои груди и откидывала голову назад в поглотившей её страсти.

Тодд двигал членом 

вверх и вниз в пульсирующем лоне Мэнди, чувствуя, как сжимаются и дергаются её горячие стенки. Он посмотрел вниз и увидел её розовую дырочку, подмигивающую ему, и понял, что должен сделать.

Он протянул руку и начал скользить пальцем по анусу Мэнди, и медленно, легко ввел палец внутрь его.

Мэнди быстро приближалась к очередному оргазму, когда Тодд резко снял её со своего члена и толкнул вперед, на колени. Он выскользнул из-под её тела и встал на колени. Он раздвинул ягодицы Мэнди и капнул большую порцию слюны прямо на звездочку ануса, а затем просунул палец в её прямую кишку.

Мэнди вцепилась в простыню, чувствуя, как Тодд вводит пальцы в её попу. Не было ни малейшего колебания в том, чтобы позволить ему иметь её жопу, и никогда не было. Это было то, чего он хотел, а то, чего хотел он, хотела она.

Тодд вытащил палец и зачерпнул щедрое количество жидкости из её капающей пизды, размазал её вокруг её анального отверстия, затем ввел два пальца внутрь. Одной рукой он работал двумя пальцами в попке Мэнди, а другой поглаживал свой хер, подготавливая его.

Когда он почувствовал, что она достаточно раскрыта, он поднялся на колени, прижал головку члена к её дырочке и надавил. Медленно, но уверенно он ввел свой хуй в податливую попку Мэнди.

Крик боли/удовольствия, вырвавшийся из её рта, когда Тодд вогнал свой член в её анус, был достаточен, чтобы разбудить мертвого.

Кульминация, пронесшаяся по телу Мэнди от ощущения члена Тодда в её жопе, была непостижима. Её тело покрылось испариной, когда она снова задвигала бедрами, насаживаясь на работающий поршнем член Тодда.

Тодд смотрел сквозь прищуренные глаза на потное тело под ним, и это зрелище подстегнуло его похоть до новых высот, и, почти не думая, он сильно ударил рукой по заднице Мэнди.

УАК! УХАК! Он сильно шлепнул по каждой из её ягодиц, затем сделал это снова, и был удовлетворен оргазмическим визгом, который сорвался с губ Мэнди.

— Кто владеет твоей жопой, шлюха?  — сказал Тодд.

— О, Боже, ты,  — ответила Мэнди, задыхаясь.

— И мальчик Брэдли не получит ничего из этого, не так ли,  — сказал Тодд.

— Нет, Боже, нет. Только для тебя. Это все только твое,  — кричала Мэнди.  — Еби меня, еби мою жопу!

Мэнди почувствовала, как очередной оргазм пронесся по её телу от глубоких толчков члена Тодда в её анусе и горячей боли от его шлепков. Её глаза закрылись, когда она почувствовала, как он увеличил темп своих толчков.

Тодд чувствовал горячее шипение своего собственного зарождающегося оргазма, который начинал бурлить в его мошонке. Он крепко сжимал бедра Мэнди, яростно двигая хуем взад-вперед в её маслянистой попке. Пот закапал с его носа на её спину, когда он почувствовал, что контроль над собой окончательно покинул его.

Когда Мэнди почувствовала третий кульминационный момент в своих чреслах, Тодд стал задыхаться и стонать, когда из конца его члена вырвался раскаленный добела взрыв спермы. Он выпустил сильные струи в глубину 

кишечника Мэнди в виде стаккато горячих сливок.

Когда его яйца были опустошены, Тодд резко вытащил хуй из её жопы и почувствовал, как его пронзает дрожь при виде её дыры, из которой рекой текла сперма. Он перевернул Мэнди на спину, устроился на её груди и засунул свой ещё полутвердый хуй ей в рот.

— Чисти его!  — прорычал он.

Мэнди даже не успела подумать о том, где только что был его член. Она просто взяла его в руки и слизала весь резко пахнущий сок с его хуя, затем всосала его в рот, пока он не стал настолько чистым, насколько это было возможно.

Ее грудь вздымалась от многочисленных оргазмов, её разум был полностью потрясен, когда Тодд слез с её тела и начал искать свою одежду.

— Тебе это нравится, не так ли,  — шипел Тодд.  — Тебе нравится быть шлюхой, ты получаешь удовольствие от того, что трахаешь шафера своего жениха.

— О, детка, ты лучший мужчина,  — сказала Мэнди.  — Ты можешь ебать меня в любое время, когда захочешь.

— Наверное, будет хорошей идеей, если мы остынем до свадьбы,  — сказал Тодд, одеваясь.  — Мы же не хотим, чтобы у кого-то возникли подозрения, не так ли?

— О, Брэд никогда ничего не заподозрит,  — сказала Мэнди.  — Пока я сосу его член и позволяю ему трахать меня, когда он захочет, он будет счастлив.

— Но не в жопу, верно?  — сказал Тодд.

— О нет,  — ответила она.  — Это только для тебя.

Широко улыбаясь, он наклонился и глубоко поцеловал её в губы, а затем направился к двери. Мэнди только удовлетворенно вздохнула, услышав рев мотоцикла, на котором он уезжал.

Она не могла дождаться, когда вернется из медового месяца, чтобы сделать это снова.

•  •  •

Брэд Хейз стоял на трибуне перед алтарем, а его шаферы стояли за ним, наблюдая за подружками невесты, которые медленно шли к алтарю под аккомпанемент пианиста, исполнявшего "Канон".

Все они были великолепны, это были в основном сестры Мэнди по женскому обществу из университета. Но, никто никогда не использовал слово "великолепная" для описания Джули ДиМарко, подружки невесты, но она была достаточно красивой, с гладкими темными волосами, ниспадающими до плеч, светящимися карими глазами и стройной фигурой.

В отличие от других девушек, стоявших вместе с Мэнди, она осталась учиться в университете, поступив сначала в магистратуру по выбранной ею специальности — криминологии, а сейчас она была аспиранткой второго года обучения и работала над докторской диссертацией.

Было время, когда Джули чувствовала себя неполноценной рядом с красавицами, стоявшими перед алтарем, но она на собственном опыте поняла, что по-настоящему желанной женщину делает то, что находится в её сердце, а не то, что снаружи.

Когда она смотрела, как процессия идет к алтарю, на её лице играла грустная улыбка.

После того, как Джули заняла свое место, к алтарю спустились девушки с цветами, затем носитель кольца. Наконец, зазвучали аккорды большого органа, возвышавшегося над алтарем, начальные ноты процессии, и Мэнди Медоуз появилась в глубине церкви под руку со своим отцом.

Брэд просто смотрел, с 

небольшой улыбкой на лице, как его невеста идет к алтарю. Если подружки невесты были великолепны, то Мэнди была просто прелестна. Её кристально-голубые глаза сверкали, светлые волосы были величественно уложены на голове, макияж был выполнен идеально.

А платье было абсолютным произведением искусства. Некоторые из присутствовавших там парней из её студенческих времен с трудом сдерживали смех по поводу того, что на ней белоснежное платье, символизирующее невинность, но даже они должны были признать, что оно прекрасно.

Оно было сшито из тончайшего материала, а лиф был усыпан вставками из настоящего перламутра, открывающими достаточно широко грудь, чтобы она была соблазнительной и не бросалась в глаза. Шлейф тянулся за ней на добрых пять футов, а фата была из самого изысканного кружева.

Гэри Медоуз занялся подсчетами, пока вел свою дочь к алтарю. Одно только платье обошлось ему более чем в 7 000 долларов, потому что Мэнди и Тина настояли на том, чтобы его сшили в Италии. Церковь, прием, лимузин, медовый месяц — к тому времени, когда все было готово, Гэри ожидал счет на сумму чуть меньше 35 000 долларов.

Но если это сделает его дорогую дочь счастливой и не даст его жене заблудиться, то все это того стоило.

Наконец, Мэнди подошла к алтарю и встала рядом с Брэдом. Она одарила его самым горячим взглядом, и он широко улыбнулся. В этот день он был самым счастливым парнем в городе, подумал он с некоторым весельем. Так было не всегда.

В школе Брэд был низкорослым полузащитником, товарищем Тодда по команде, где они стали близкими друзьями. Возможно, он мог бы получить стипендию для игры в футбол в небольшой школе, но в середине выпускного года он повредил колено.

Однако он встал на ноги, используя свою природную сообразительность, и закончил колледж с лучшим результатом, что позволило ему получить стипендию в университете. Там он встретил девушку, в которую влюбился и думал, что у него есть шанс жениться.

Но она неожиданно бросила его в середине выпускного курса.

Не унывая, он закончил школу с отличием, и поступил на работу в компанию по разработке и продаже программного обеспечения. Не очень гламурно, но платили неплохо, и он неплохо продвигался по карьерной лестнице.

В 30 лет Брэд уже возглавлял свой отдел и стремительно продвигался к вершине компании, а одним из его клиентов был Гэри Медоуз. Он подружился с Гэри, познакомился с Мэнди на светской вечеринке в доме Гэри и пригласил её на свидание.

Они встречались около восьми месяцев, за это время Брэд очень сильно увлекся Мэнди, и когда он предложил ей выйти за него замуж, она согласилась. Они были вместе уже 18 месяцев, до того момента, когда священник прочитал клятву, и они повторили ее.

Затем Брэд взял кольцо у Тодда, и все, кто мог видеть, ахнули и охнули от размера камня, который Брэд надел на палец Мэнди. Затем Мэнди взяла у Джули кольцо из чистого золота и надела его на палец Брэда.

Затем священник объявил 

их мужем и женой, они поцеловались, а затем рука об руку пошли к алтарю под громогласные звуки молитвы и аплодисменты собравшихся родственников и гостей.

На приеме было организовано питание, был открыт бар с полным набором напитков. Все смешивались и общались, толпились у бара и танцевали под музыку одной из лучших клубных групп города.

Там были все. Все члены семей Гэри и Тины, их друзья, лучшие сотрудники Гэри, общественные деятели, дамы из высшего общества города, которые были приятельницами Тины, высший эшелон компании, в которой работала Мэнди, некоторые члены семьи Брэда и сотрудники его компании.

Это должно было стать одним из самых ярких событий летнего светского календаря.

Пока группа выступала, а гости танцевали, фотограф общался с гостями и участниками свадебной вечеринки, фотографируя всех присутствующих. По мере того как день шел своим чередом и напитки лились рекой, все погружались в праздничное настроение.

Брэд казался особенно счастливым, и он танцевал со своей невестой, потом со своей матерью, потом с матерью невесты, которая терлась промежностью об его ногу, когда отворачивала его от толпы. При этом она соблазнительно смотрела на своего нового зятя, тонким взглядом, который предполагал приглашение.

Брэд просто улыбнулся и подмигнул Тине, когда танец закончился. Он весело покачал головой, когда она ушла после их танца. Тина все ещё была хорошенькой, но 10-12 кг, которые она прибавила за эти годы, и её склонность слишком много пить придали её фигуре небольшую припухлость, которая уже не была такой привлекательной.

Во время второго перерыва Мэнди подошла к микрофону, успокоила толпу и попросила гостей несколько минут посидеть на своих местах. Когда толпа затихла, она заговорила, и в её голосе прозвучали эмоции.

— Я просто хочу поблагодарить всех за то, что пришли сегодня,  — сказала она.  — Это был самый счастливый день в моей жизни, и все это из-за любви и доброты, которые вы проявили, присутствуя здесь сегодня. Мы любим вас и ценим вас. Большое вам спасибо.

Гости зааплодировали, затем замолчали, когда Брэд подошел к трибуне. Вряд ли кто-нибудь заметил легкий кивок, который он сделал влево, и они не видели, как в ответ через боковую дверь тихо и незаметно выскользнула фигура. Затем он прошептал Мэнди на ухо:

— Не могла бы ты сходить в бар и принести мне пива, пока я буду благодарить наших гостей, пожалуйста?  — мягко сказал он.

— Конечно, детка, все, что ты захочешь,  — соблазнительно сказала Мэнди. Когда она вышла в прихожую, где находился бар, он начал свою небольшую речь.

— Я поддерживаю то, что сказала здесь Мэнди,  — сказал Брэд.  — Я хочу поблагодарить всех вас за то, что вы пришли сегодня и стоите здесь со мной. Я уверен, что этот день мы все запомним навсегда. В знак моего признания и чтобы все вы знали, что я чувствую по поводу сегодняшнего дня, я оставил каждому из вас неожиданный подарок. У каждого есть конверт, приклеенный скотчем к нижней стороне стула, на котором они сидят. Если 

вы не возражаете, то, пожалуйста, я думаю, что сейчас самое время залезть под ваши стулья и посмотреть, что я для вас оставил. Спасибо вам.

Пока гости были заняты тем, что заглядывали под стулья и вытаскивали конверты, Брэд тихо выскользнул за дверь сцены, но не раньше, чем кивнул человеку, управляющему звуковым пультом группы.

Прямо за дверью шофер ждал, открыв заднюю дверцу лимузина, а его родители стояли рядом с машиной. Брэд быстро обнял мать и поцеловал её, пожал отцу руку и забрался на заднее сиденье, присоединившись к человеку, который выскользнул из зала несколькими минутами ранее. Водитель закрыл дверь, сел за руль, и лимузин тронулся с места, направляясь в аэропорт.

•  •  •

Брэд оставил после себя сущее столпотворение. Когда звуки секса Мэнди и Тодда заполнили приемный зал, гости с вожделением или отвращением смотрели на содержимое конвертов, которые они нашли на каждом сиденье.

В каждом конверте была распечатка очень четких и очень откровенных фотографий Мэнди и Тодда — невесты и шафера — в самых разных позах. Там была Мэнди, стоявшая на коленях с хуем Тодда в заднице, Мэнди, уткнувшаяся лицом в задницу Тодда, Мэнди на спине, хуй Тодда долбил её в пизду.

Дата и время на снимках, которые указывали, когда были сделаны фотографии, относились к ночи двумя неделями ранее, самой последней встрече между незаконными любовниками.

Сначала Мэнди не совсем понимала, что происходит, но когда она вошла в холл с пивом Брэда, услышала звуки из громкоговорителя и столкнулась либо с откровенным смехом, либо с испуганными вздохами, она поняла.

Пиво выпало из её внезапно ослабевшей руки, разлившись по всему её дорогому свадебному платью, она поднесла руки к лицу, и кровь полностью отхлынула от её лица.

Затем она увидела, как перед её глазами разворачивается картина фарса. Её отец лихорадочно бежал к деке, чтобы выключить проигрывавшуюся кассету. Она увидела, как Тодд пробежал по коридору и выскочил за дверь, всего на пару шагов опередив её мать, которая непрерывно выкрикивала в его адрес поток пьяных ругательств. И она увидела Тома ДиМарко, стоящего в углу и хохочущего до упаду.

Это было уже слишком. Она упала в обморок, и только быстрая реакция одной из подружек невесты, которая случайно подошла к ней, удержала Мэнди от того, чтобы пораниться. Ей и ещё одной подружке невесты удалось отвести Мэнди в раздевалку, где они уложили её на диван. Потом они вышли, смеясь.

Двадцать минут спустя все было кончено, и все решили, что уход был бы благоразумным поступком. Тина Медоуз вернулась в раздевалку, чтобы встретиться лицом к лицу со своей дочерью, и группа спокойно упаковывала свое снаряжение, участники в замешательстве качали головами.

Брэд был прав. Никто никогда не забудет этот свадебный прием.

Гэри Медоуз просто сидел в кресле, уставившись в пол, ошеломленный таким поворотом событий. Он слышал, как Тина кричала на Мэнди в раздевалке, даже сквозь грохот группы, собиравшей свои вещи, чтобы быстро уехать.

Внезапно он почувствовал чье-то присутствие, стоящее перед ним. Это был 

его самый старый и лучший друг, Том ДиМарко. Только у Тома была самая радостная улыбка на лице, которую он когда-либо видел у человека.

— Что, черт возьми, здесь такого смешного?  — сказал он тихим голосом.  — Это не повод для смеха. Я только что выложил 35 000 долларов... ни за что.

— Я думаю, это весело,  — сказал Том. Он все ещё улыбался, но его тон и выражение лица не были ни капельки веселыми.  — Что происходит, то происходит, старина.

— О чем ты говоришь?  — сказал Гэри.

— Брось, Гэри, ты не можешь быть таким тупым,  — сказал Том.  — Как ты думаешь, кто пробрался в таунхаус твоей дочери и установил скрытые камеры в каждой комнате, повсюду воткнул мини-микрофоны? Как ты думаешь, кто просмотрел записи и отобрал самые лучшие изображения и самые сочные звуки из них в действии? Как ты думаешь, кто нашел время, чтобы засунуть распечатки в конверты и приклеить их скотчем к стульям? Как ты думаешь, кто дал звукорежиссеру пленку и сказал ему, когда её воспроизводить? Как ты думаешь, кто все это сделал? Зубная фея?

— Но...  — тихо сказал Гэри. Затем он вздрогнул, увидев выражение чистой ненависти на лице Тома.

— Вы с Тиной думали, что я никогда не узнаю о том, что вы двое сделали с Нэнси той ночью?  — Том ядовито сплюнул.  — Шесть лет. Шесть ебаных лет в психбольницах и психиатры, пытающиеся открыть разум моей жены из-за того, что вы с ней сделали. Ты хоть представляешь, каково это, когда женщина, которую ты любишь, смотрит сквозь тебя так, словно она тебя не знает? А ты? Черт, прошел месяц, прежде чем она смогла сказать что-либо еще, кроме "Боже мой, Боже мой". Она была так травмирована и чувствовала такую сильную вину, что это вызвало психический психоз. Прошло четыре года — четыре года,  — прежде чем они наконец прорвались сквозь стены, которые она воздвигла, прежде чем она, наконец, вспомнила, что произошло, и смогла рассказать им об этом. Она так глубоко подавляла это в себе. Все врачи сходятся во мнении, что то, что вы с ней сделали, и её реакция на это привели её в пугающе глубокое депрессивное состояние. Ты изнасиловал её, ты предал меня, и моя семья заплатила за это. Сейчас она в порядке, и лекарства поддерживают её состояние стабильным, но она уже никогда не будет прежней.

— Ты знал все это время и никогда ничего не говорил?  — недоверчиво спросил Гэри.  — Ты всегда был так дружелюбен по отношению к нам. Я этого не понимаю.

— Гэри, есть старая поговорка,  — сказал Том.  — Всегда держи своих друзей близко, но своих врагов ещё ближе. В то время Нэнси нуждалась во мне, а Джули нуждалась в Мэнди. И, я признаю, ты был добр к ней и принимал её, когда бы я ни попросил. Поэтому я выжидал, ждал подходящего момента, и когда Джули рассказала мне, что Мэнди делала с этим клоуном за спиной 

своего жениха, ну, я понял, что мое время пришло. Месть, старина,  — это блюдо, которое лучше подавать холодным.

Гэри просто уставился на Тома, который повернулся, чтобы выйти из зала. Но вдруг он снова повернулся к Гэри. Лучшее было ещё впереди.

— Не волнуйся, друг мой,  — сказал он, снова усмехнувшись и посмотрев на часы.  — Твоя дочь-шлюха скоро станет наименьшей из твоих забот. Сейчас, когда мы разговариваем, ФБР выдает ордер на обыск твоего офисного здания и вашего дома.

— Что!!!  — Гэри вскочил, дико уставившись на Тома.

— Разумеется, служба безопасности получила строгий приказ всячески сотрудничать с агентами и предоставить им доступ ко всему, что угодно,  — сказал Том, прекрасно зная, что компания Гэри много лет назад заключила с ним контракт на обеспечение безопасности его здания. Гэри только начинал осознавать последствия этого контракта, но Том весело разъяснил ему суть дела.

— Да, я был поражен тем, как много доказательств неправомерных действий можно накопить из многолетних перехваченных записок и электронных писем, видеозаписей разговоров в частных офисах, прослушиваемых телефонов и мимеографических копий писем и контрактов,  — сказал Том.  — Конечно, всегда полезно иметь агента без прикрытия, работающего в верхнем эшелоне твоей компании и передающего информацию прямо в органы власти. И это было очень мило с твоей стороны и со стороны твоих людей: вы неустанно подделывали бухгалтерскую отчетность, отмывали деньги, чтобы избежать налогов, участвовали в инсайдерских сделках, использовали грязные трюки против ваших конкурентов и, конечно, искусственно раздували акции компаний, с которыми вы вели дела. К тому времени, когда ФБР, налоговая служба и Комиссия по ценным бумагам закончат с вами, Артур Андерсен будет выглядеть как невинная овечка. О, вот и они. Ну, я пошел. Нельзя слишком много веселиться в один день. Я передам супруге привет. Знаешь, она действительно сексуальная штучка, даже после всего, через что ей пришлось пройти.

Том безумно смеялся, проходя мимо двух агентов ФБР, которые вошли в приемную. Они кивнули ему, когда он проходил мимо, и подошли к Гэри. Когда Том подошел к двери, он услышал, как они взяли Гэри под руки и надели на него наручники.

— Гэри Медоуз, вы арестованы...

•  •  •

Сотовый телефон зазвонил в пляжной сумке, лежавшей у подножия одеяла, на котором Брэд Хейс лежал на спине, загорая на пляже. Он приподнялся, потянулся за телефоном, увидел номер звонившего и раскрыл трубку.

— Да,  — сказал он. Он слушал несколько секунд, произнес несколько слов, затем закрыл трубку, поблагодарив собеседника. Он посмотрел на женщину, лежащую на животе рядом с ним, загорелую, намазанную маслом и одетую только в стринги.

— Договорились?  — сказала Джули ДиМарко, глядя на Брэда.

— Да, дело сделано,  — сказал Брэд.  — Заявление об аннулировании брака было подано сегодня утром, когда открылось здание суда. Учитывая доказательства, которые были представлены, мой адвокат уверен, что дело будет выиграно с треском.

Брэд снова лег на одеяло, приблизил свое лицо к лицу Джули, и они поцеловались, медленно и нежно, но с затаенной страстью.

— Так что насчет 

кольца?  — сказала Джули, когда они разорвали поцелуй.  — Как ты собираешься его вернуть?

— О, она может оставить его себе,  — сказал Брэд.  — Цирконий в наши дни не слишком ценится в ломбарде. Я поменял камень на прошлой неделе и продал бриллиант обратно ювелиру. И я собираюсь продать свое кольцо. Я не хочу, чтобы что-то напоминало мне об этой коварной суке. Тем не менее, у меня есть одно сожаление.

— О чем?  — сказала Джули, сделав глоток воды.

— Что мы уехали до того, как все это дерьмо попало в вентилятор,  — сказал Брэд.  — Держу пари, это было какое-то шоу.

— О, не волнуйся,  — сказала Джули с усмешкой.  — Я разговаривала с папой вчера вечером, и он сказал, что снял все на видео. Он собирался записать копию на DVD и отправить её нам FеdЕх. Должно прийти завтра днем.

— Замечательно,  — сказал Брэд.  — А как твоя мама?

— Папа сказал, что она такая бодрая, какой он её давно не видел,  — сказала Джули.

— Не сомневаюсь. После всего этого времени увидеть свершившееся правосудие, должно быть, порадовало её,  — сказал Брэд.  — Вы знали, что они с ней сделали?

— Недавно,  — сказала Джули.  — Я что-то заподозрила, когда поступила в колледж. Мне показалось странным, что мама никогда не ходила с нами к ним домой, когда у них были вечеринки, на которые нас приглашали. Никогда. И папа никогда не ходил туда один. Это было только на вечеринках или чтобы отвезти меня туда и обратно в гости. Я начала чувствовать, что он притворялся, когда они были обеспокоены, делал вид, что это им было выгодно. И так оно и было.

— Когда ты узнала?  — спросил Брэд.

— После того, как я увидела Мэнди и Тодда вместе, я рассказала папе,  — сказала Джули.  — Я должна была рассказать ему. Я просто не могла позволить им продолжать делать из тебя дурака. Тогда он усадил меня и рассказал мне всю историю. Я могу только представить, сколько сил ему стоило скрывать свои чувства все эти годы, притворяясь их другом, не зная, будет ли у него когда-нибудь шанс им отомстить.

— Должно быть, ему было тяжело заботиться о жене, которая постоянно борется с психическими заболеваниями, и в то же время воспитывать ребенка,  — сказал Брэд.

— Ты что-то знаешь?  — спросила Джули.  — Папа ни разу не пожаловался на то, что ему приходится заботиться о ней. Он так сильно её любит, и я думаю, что когда мама поняла, что он все ещё любит её после того, как узнал о том, что случилось, это действительно поставило её на путь выздоровления.

Брэд просто смотрел на голубую воду Атлантики, прислушивался к звукам прибоя и качал головой, размышляя о перипетиях, которые бросила ему жизнь. Он был влюблен в Мэнди, пока Джули и Том не предъявили ему доказательства, которые они собрали о её отношениях с Тоддом.

Но из семян катастрофы он, наконец, нашел женщину, которая действительно хотела его, для него, а не для того,  

что она могла от него получить. Как только они узнали друг друга получше, им не потребовалось много времени, чтобы понять, что они настолько совместимы, насколько могут быть совместимы два человека, чтобы понять, что они могут любить друг друга.

Он никогда не встречал такой реальной и приземленной женщины, как Джули, и был в восторге, когда она согласилась поехать на Кайманы и разделить с ним его "медовый месяц".

Что касается Джули, то ей все ещё было трудно поверить, что Мэнди изменила такому мужчине, как Брэд. Он был таким милым и покладистым — совсем как она — и он был самым честным человеком, которого она когда-либо встречала.

Она и Мэнди были подругами на всю жизнь, но они немного отдалились друг от друга, так как Джули все больше и больше видела, какой была Мэнди. Когда она прослушала запись и услышала то, что Мэнди говорила о ней, это стало последней каплей.

После того, что она видела и слышала, что они делали, у нее не было никаких сомнений в том, что она уведет Брэда у Мэнди. Это послужило ей на пользу, и это была расплата за всех парней, которых Мэнди увела у других девушек во время учебы в школе и колледже.

— Кстати, о восстановлении...  — сказала Джули, приподнимаясь с одеяла, протягивая руку и сжимая быстро твердеющий член Брэда.

Брэд просто смотрел на красавицу рядом с собой, на её манящие губы, курносый носик и маленькие, но восхитительные грудки 1 размера, коричневые соски, торчащие упруго и маняще.

Они снова поцеловались, на этот раз крепче и с большей силой, их языки танцевали во рту друг у друга. Когда они целовались, Брэд поднял её на руки, и они обнялись, чувствуя, как между ними разгорается знакомое чувство желания.

Они задыхались, когда разорвали объятия. Слова были не нужны. Они быстро встали, собрали свои вещи и направились обратно в близлежащий пляжный коттедж, где они остановились — любезно предоставленный Гэри Медоузом, который заранее заплатил за дом.

Те, кто учился с ней в школе и колледже и думали, что знают Джули ДиМарко, были бы поражены тем, как непринужденно она шла к коттеджу топлесс, её маленькие сиськи приглашающе покачивались. Но люди — особенно Мэнди — многого не знали о Джули.

За её тихой, консервативной внешностью скрывалась страстная женщина, которая знала толк в любви к мужчине. В прошлом у нее было несколько серьезных отношений, и, да, её сердце уже было разбито.

Именно поэтому она сочувствовала Брэду, именно поэтому они так хорошо ладили. Подождав достаточно долго, чтобы убедиться в своих чувствах друг к другу, они, наконец, оформили свои отношения в отеле рядом с аэропортом Майами в субботу вечером, а в воскресенье провели большую часть дня в коттедже в спальне, занимаясь любовью.

На этот раз они даже не успели войти в дом. Как только они вошли в ворота огороженного внутреннего дворика, который вел на пляж, они быстро побежали в душ на открытом воздухе, чтобы смыть песок 

со своих тел.

Они стояли под теплой водой и крепко целовались, их тела скользили друг по другу. Брэд провел руками вверх и вниз по тугому маленькому телу Джули, а она ласкала руками его спину.

Быстро Джули просунула руки под пояс плавок Брэда и спустила их на землю. Его член выскочил твердым и готовым, и она нежно погладила его. Секунды спустя Брэд стянул стринги с восхитительной попки Джули и сжал её ягодички, когда она выходила из одежды.

Брэд выключил воду, а затем, обнимая, подвел Джули к тяжелому деревянному столу, стоявшему в центре патио.

Джули забралась на стол, поджала ноги под себя и слегка откинулась назад, чтобы её мокрая от капель щелка была выставлена на обозрение любовнику. Брэд сел в мягкое кресло, наклонился, раздвинул ноги Джули и погрузил свое лицо в её промежность.

Джули похотливо засмеялась, когда Брэд погрузил весь свой рот в её вагину, провел языком по желобку её пизденки, а затем с размаху опустился на её клитор, который уже начал выглядывать из своего маленького капюшончика.

— Боже, у тебя такая красивая писька,  — сказал Брэд, и он не просто льстил своей любовнице. У Джули были красиво очерченные губки с темным, хорошо подстриженным кустиком, который гармонировал с волосами на голове.

Брэд сделал пару глотков воздуха, а затем вернулся к работе между ног Джули. Он лизал, целовал, сосал и ласкал пальцами её дрожащую щелку, а Джули лежала на спине, извиваясь на столе от нахлынувшего вожделения.

Она смотрела вниз, на свое тело, солнце сверкало на её все ещё маслянистом теле, и смотрела на Брэда, пока он работал ртом над её пиздой. Брэд смотрел в ответ и чувствовал, как по его телу пробегает дрожь от её похотливого взгляда.

Джули задыхалась от волн удовольствия, нарастающих в её теле, от ощущений, исходящих из её киски от умелой работы Брэда ртом. Но ей хотелось большего. Почему прошло целых 12 часов с тех пор, как Брэд в последний раз трахал её, с улыбкой подумала она.

— Трахни меня, Брэд,  — задыхалась Джули.  — Выеби меня прямо здесь, под солнцем.

Брэд был готов. Он отстранил свое лицо от промежности Джули, встал, приставил головку члена к дырочке в щелке Джули и проскользнул мимо её ворот. Они оба застонали от удовольствия, когда Брэд медленно ввел свой член до упора.

Через несколько секунд он уже двигал членом вперед-назад в ровном ритме, слегка наклонившись, чтобы Джули могла обнять его руками и работать вместе с ним.

Как будто было недостаточно того, что они были совместимы во всех других отношениях, они оба были поражены, когда впервые трахнувшись, обнаружили, что член Брэда идеально подходит для киски Джули. Он достиг её дна как раз в тот момент, когда их лобки соприкоснулись.

И Брэд был поражен тем, насколько тугой и мускулистой была пизда Джули, гораздо туже, чем у Мэнди. Конечно, теперь он знал, что другие члены, кроме его, растягивали киску Мэнди.

Тем не менее, он быстро 

узнал, что у Джули был удивительный контроль мышц нижней части живота, который она в шутку приписывала множеству приседаний. Но она также пробегала три мили почти каждый день, так что была в потрясающей форме, и она привнесла эту физическую форму в свои занятия любовью.

Брэд радостно вбивал свой хуй в пизду Джули, и она так же радостно двигала бедрами, чтобы встретить его входящие толчки. Она не могла насытиться горячим твердым членом Брэда и тем чувственным способом, которым он использовал его с максимальным эффектом.

Она была на быстром пути к бешеной кульминации, которая назревала все утро. Она совершила утреннюю пробежку по пляжу, потом они спустились, чтобы немного позагорать и насладиться днем, и все это разожгло костры её страсти до белого каления.

Задыхаясь и тихонько мяукая, Джули почувствовала, как ощущения нарастают, становясь все более и более напряженными, по мере того как Брэд продолжал работать своим членом в ровном темпе.

— О, Брэд, я ккк-ооо-ннн-ча-ю,  — воскликнула она, и в этот момент она почувствовала, как это пронзило её, как фейерверк. Она вцепилась в спину Брэда, пока он держал свой хер неподвижно, и крепко сжала его в своей страсти.

Как только содрогания Джули стихли, Брэд вынул свой твердый, пульсирующий хуй из её пизды. Он задрожал, увидев блеск капель её похоти, которая покрывала его ствол. Он сел обратно на стул, и Джули спрыгнула со стола, чтобы присоединиться к нему.

Брэд крепко сжал член в кулаке, устремив его в небо, а Джули устроилась на его бедрах. Джули обхватила его за плечи, скользя своей пиздой по его хую, её глаза были закрыты в благоговейном вожделении.

— О, малыш, ты самый лучший,  — прошептала Джули, и она говорила серьезно. У нее никогда не было мужчины, который любил бы её так, который заставлял бы её чувствовать то, что он заставлял её чувствовать.

Их било током от того, как потное, маслянистое тело Джули скользило по такому же потному, маслянистому телу Брэда, от того, как они глубоко, жадно целовались, как она поднималась и опускалась на его член.

Бедра Брэда двигались вверх-вниз, загоняя его член глубоко в лоно Джули, и между ними вспыхивали искры удовольствия. Их руки крепко обхватили спины друг друга, и они мчались к огромной взаимной кульминации.

С губ Джули срывались тихие вздохи наслаждения, а изо рта Брэда вырывались жесткие стоны, когда пара трахала себя до исступления похоти.

Вверх и вниз, вверх и вниз, Брэд и Джули чувствовали шипение, которое говорило о том, что они уже близко.

Брэд стиснул зубы, пытаясь сдержать кульминацию, которая кипела в его мошонке, а глаза Джули были зажмурены, когда очередная кульминация набирала обороты в её матке.

Наконец, Брэд нанес тот самый удар, который вывел его за грань. С захлебывающимся криком он в последний раз сильно дернулся вверх, прежде чем извергнуть вулкан спермы глубоко в пизду Джули.

В тот же момент Джули сильно хлопнула бедрами по животу Брэда, и её оргазм хлынул, как 

горячая лава.

— О, малыш, дай мне это, дай мне все,  — тихо кричала она.  — Наполни меня, малыш.

В течение долгих минут Брэд и Джули прижимались друг к другу после того, когда их страсть достигла своего предела, когда они целовались десять раз в теплом послесвечении их секса. Наконец, член Брэда ослаб до такой степени, что выскользнул из киски Джули, сопровождаемый горячей струей вытекшей спермы.

Джули неожиданно рассмеялась, когда ей в голову пришла мысль.

— Интересно, не послать ли мне открытку с благодарностью Мэнди,  — сказала она.  — Знаешь, сказать ей спасибо за то, что она такая шлюха, что бросила самого лучшего мужчину в округе, чтобы я могла его схватить.

— Да, а может, просто послать ей почтовую открытку,  — сказал Брэд, усмехаясь.  — Напиши там "жаль, что тебя здесь нет". Держу пари, она бы описалась, если бы получила что-то подобное.

— Ну, хватит о ней,  — сказала Джули.  — У меня есть дела поважнее. Пойдем, приведем себя в порядок и отправимся исследовать этот остров.

Тяжело поднявшись со стула, Брэд и Джули обхватили друг друга за плечи и пошли в дом, чтобы принять столь необходимый душ.

Это была замечательная неделя.

•  •  •

Том и Нэнси ДиМарко отдыхали в солярии своего дома, наблюдая за закатом солнца в конце чудесного весеннего дня.

Нэнси свернулась калачиком на диване рядом со своим мужем, который обнял её за плечи и беззаботно играл с её короткими волосами, которые теперь были в основном серебристыми с несколькими темными прядками.

— Твоя малышка была сегодня прекрасной невестой, Томас,  — сказала Нэнси, глядя в глаза Тому.

— Да, там столько любви,  — сказал Том.  — Нам очень повезло. Она оказалась прекрасной молодой леди, и я думаю, что она сделала хороший выбор.

— Он напоминает мне тебя,  — тихо сказала Нэнси.  — Та же внутренняя сила, та же любящая натура. Я думаю, у них будет долгий и плодотворный брак.

Нэнси положила голову на грудь Тома, вспоминая 29 лет их брака — сердечные боли, трагедии, трудности и победы.

Этот день был одной из их побед, день, когда их единственный ребенок, дочь, вышла замуж за человека, которого она любила, и который действительно любил ее.

В резком контрасте с излишествами, которые были отличительной чертой его неудачной первой свадьбы, состоявшейся почти ровно год назад, свадьба Брэда и Джули была сдержанной и проходила в небольшой католической церкви, прилегающей к университету, где Джули работала, завершая работу над докторской диссертацией.

Джули была одета со вкусом, в скромное по цене платье, Брэд — в свой лучший костюм, а прием проходил в церковном зале для общения, с легкими закусками, пивом и шампанским.

А кольца, которыми они обменялись, были одинаковыми, из белого золота, с их именами и датой свадьбы, выгравированными на внутренней стороне. Брэд хотел купить Джули кольцо с бриллиантом, как у Мэнди,  — настоящим бриллиантом, но Джули отказалась. Она хотела что-то простое.

После этого счастливая пара отправилась на кабриолете Брэда в небольшое путешествие в медовый месяц, без планов, без определенного маршрута и без забот.

Когда солнце скрылось за 

горизонтом и начала опускаться тьма, Нэнси почувствовала, как в её животе поднимается волна вожделения. Она знала, как ей повезло, что у нее есть такой мужчина, как Том, который так много пережил ради нее.

Он оставался верен ей на протяжении всей её шестилетней борьбы с психическими заболеваниями, он помогал ей сохранять равновесие — что было нелегко — и оставался верен ей в течение многих лет после её окончательного возвращения домой, когда секс между ними был очень спорадическим.

Поначалу Нэнси действительно боялась секса. Образы той ночи с Гэри и Тиной заставляли её иногда просыпаться в приступе рыданий.

Как только она, наконец, преодолела свой страх перед сексом, она не очень-то отреагировала на него, отдав свое тело Тому, потому что он был её мужем, и она любила его, но не испытывая особого энтузиазма.

Медленно, очень медленно, в течение нескольких лет после её окончательной выписки из больницы, Том терпеливо возрождал её желание. Хотя это и было трудно, но Том, наконец, довел Нэнси до оргазма, заставил её отдаться ему так же сильно, как он отдавался ей.

Но вплоть до ночи после катастрофической свадьбы Мэнди Медоуз, когда Том окончательно свел счеты с Гэри, оставалась одна вещь, которую она по-прежнему не хотела делать с Томом. У нее все ещё было глубоко укоренившееся отвращение к оральному сексу, как к предоставлению его, так и к получению.

Мысль о том, чтобы отсосать Тому, вызывала ужасные воспоминания о том, как Гэри заталкивал свой член ей в рот, а потом выплескивал свою сперму ей на лицо. А мысль о том, что Том лижет её, воскрешала в памяти образы Тины, прижимающей рот к её пизде, а затем пробующей себя на губах Тины.

Однако в ночь после фиаско на приеме у Мэнди, после того как Том вернулся домой в приподнятом настроении, она позволила ему "опуститься" на нее, и он наградил её четырьмя впечатляющими оргазмами, прежде чем, наконец, он взял её и трахнул до крика.

Почему-то это принесло Нэнси некую безмятежность. С тех пор у нее не было ни одного маниакального приступа, а секс в прошлом году был лучше, чем за последние десятилетия. Теперь она была готова сделать ещё один шаг вперед.

Уходя, она оставила Тома сидеть на диване и смотреть, как последние капли дневного света уходят в темноту. Он думал о том дне, когда узнал о предательстве, которому подвергся со стороны Гэри и Тины, и обо всем, что за этим последовало.

Его первоначальная реакция была убийственной, и он с радостью убил бы их обоих без малейших угрызений совести. Но врач Нэнси увидел его взгляд и сурово сказал ему, что он нужен своей семье дома, а не в тюрьме.

Тогда он ничего не сделал, но в тот день поклялся, что уничтожит их обоих и всех, кто встанет на их пути, сколько бы времени это ни заняло. И он преуспел сверх своих самых смелых надежд.

Гэри освободился из тюрьмы и все 

ещё ожидал суда по предъявленным ему обвинениям. Его адвокат утверждал, что его пытались заманить в ловушку, и вел защиту, как у Enron (американская энергетическая компания, обанкротившаяся в 2001 году с громкими судебными разбирательствами), утверждая, что Гэри был лицом, который не знал, что делают его подчиненные.

Но Том видел доказательства и знал, что Гэри всегда был в этом по уши. Этот человек был виновен как сам грех, и в случае обвинительного приговора ему грозил длительный тюремный срок. Однако независимо от того, как закончится судебное разбирательство, он будет сидеть один.

Тина ушла от него через два месяца после фиаско на свадьбе, они развелись, и она вернулась в свой дом на востоке, по сути, поджав хвост и сбежав, чтобы избежать презрения знакомых.

Том мельком увидел Тину шесть месяцев назад в торговом центре, незадолго до её отъезда, и получил мрачное удовлетворение от того факта, что она набрала по меньшей мере ещё 12 кг и теперь почти полностью ожирела.

С таким телом ей будет трудно распутничать в большом городе, с радостью подумал Том.

Мэнди потеряла работу и тихо уехала из района в неизвестном направлении. Причина увольнения в компании была связана не столько с моральной нечистоплотностью, сколько с тем, что её запятнанная репутация делала её неэффективным продавцом.

До Тома дошли слухи, что она недавно снялась в порнофильмах, но он не знал, правда это или просто злобные сплетни. Он почти жалел её, поскольку воспитание Гэри и Тины не давало ей почти никаких шансов вырасти достойным человеком.

Но потом он вспомнил, как она высмеивала его дочь, как использовала Брэда, как разрушила не один брак, и его сочувствие к ней практически испарилось.

Даже Тодд Беллоуз не избежал правосудия. Через шесть недель после свадьбы он подцепил незнакомую женщину в баре, который часто посещал, и отвез её в свою квартиру, где она провела ночь.

На следующее утро она явилась в близлежащий полицейский участок с синяком на лице, следами укусов на шее, груди и бедрах, следами лигатур на запястьях и лодыжках и доказательствами того, что она подверглась вагинальному и анальному насилию.

Когда полиция обыскала его квартиру после ареста за сексуальные побои, они нашли большое количество кристаллического метамфетамина, два украденных пистолета и большую пачку банкнот, в основном 10 и 20-долларовых купюр.

Тодд настаивал на том, что сексуальная игра была по обоюдному согласию, что он никогда не бил женщину, а наркотики, пистолеты и наличные были подброшены. Действительно, биография женщины была немного неясной, а Тодд сдал анализы на метамфетамин.

Но обвинение нашло пару, которая утверждала, что покупала наркотики у Тодда. Брэд и другие свидетельствовали о его обманчивой натуре, а вещественные доказательства оказались убедительными.

В конце концов, этого оказалось достаточно, и Тодд был осужден за хранение контролируемого вещества с целью распространения и сексуальные побои. Он был приговорен к 15 годам заключения без права на досрочное освобождение по обвинению в хранении наркотиков и к 5-10 годам заключения по обвинению в нанесении 

побоев.

Да, лучше и быть не могло, подумал про себя Том.

Внезапно Тома вернуло в настоящее возвращение Нэнси с верхнего этажа, и когда он увидел её, его глаза чуть не вылезли из орбит. Это была его жена, все верно, но не та жена, которую он привык видеть.

Нэнси была одета в белый пеньюар, узкие трусики и туфли на высоких каблуках. Она была довольно хорошо накрашена, включая ярко-красную помаду. Бабочки затрепетали у него в животе, когда она медленно повернулась всем телом, чтобы показать себя мужу.

— Ух ты!  — воскликнул Том.  — Что привело к этому?

— Ты,  — сказала Нэнси.  — Это просто часть моего способа поблагодарить тебя за то, что ты есть ты. Немногие мужчины стояли бы за моей спиной все эти годы, мирясь с тем, что тебе пришлось вынести. Я так сильно люблю тебя, Том, и я хочу поблагодарить тебя должным образом. Джули ходила со мной, чтобы выбрать это. Она сказала, что тебе это понравится.

— Она была права,  — сказал Том.  — Да, очень нравится. Ты все ещё самая сексуальная женщина, которую я знаю.

Широко улыбаясь, Нэнси опустилась на колени на пол, раздвинула ноги Тома и подошла, чтобы расстегнуть его ремень и расстегнуть брюки. Она стянула с него штаны и сняла их, и похотливо зашипела, когда его член подпрыгнул, твердый и готовый.

Пока Нэнси нежно ласкала его член, Том расстегнул рубашку и снял её, а затем лег на диван голым. Он посмотрел на жену и увидел, что её глаза были закрыты в почти полном откровении, когда она приблизила свое лицо к члену мужа и вдыхала его аромат.

Взяв его член у основания, Нэнси неуверенно лизнула ствол, с каждым движением языка захватывая все больше и больше. Наконец, она провела влажным языком по члену Тома от основания до нижней части его головки, затем прижалась губами к его стволу и провела ими вверх и вниз.

— Ты не забыла, как это делается,  — тихо сказал Том.

— Как и езду на велосипеде,  — ответила Нэнси, за несколько секунд до того, как открыть рот и скользнуть губами по головке члена Тома.

Она взяла примерно половину его члена в рот, затем прижалась губами к этому месту. Она несколько раз покачала головой вверх-вниз, проводя языком по головке, а затем отстранила лицо, чтобы полюбоваться своей работой.

Их глаза встретились, и они тихо засмеялись, глядя на красное кольцо губной помады на твердом члене Тома. Руки Нэнси нежно обхватили его яйца одной рукой, а другой легонько поглаживали его ствол.

— Я хочу попробовать тебя на вкус,  — прошептала Нэнси.

Прошло 18 лет с тех пор, как она делала своему мужу минет, с того дня, когда она отсосала ему во время поездки в аэропорт для роковой поездки, которая закончилась тем, что он отчаянно летел домой после её исчезновения. Теперь она поняла, как ей этого не хватало.

Она не хотела больше терять время. Широко открыв рот, она вобрала в себя член Тома, погрузив 

его в горло на две трети длины, глубже, чем когда-либо прежде.

Одной рукой удерживая его член в вертикальном положении, другой она скользнула к своим "скромным" трусикам, оттянула ластовицу от киски и начала ритмично поглаживать себя.

Нэнси хмыкнула, когда её кульминация начала быстро нарастать, гораздо быстрее, чем любая другая, которую она испытывала за последние годы. Она быстро двигала ртом вверх и вниз по члену Тома, работая, работая, работая, работая в поисках сливочного вознаграждения, которое она теперь была почти одержима желанием получить.

Ее руки работали в тандеме с её ртом, одна рука нежно сжимала основание члена её мужа, а другая скользила и погружалась в её взмокшую пизду.

— Охххх, Нэнс,  — задыхался Том, плавно двигая бедрами, чтобы с каждым движением вниз вводить в её рот ещё немного своего члена.

Он чувствовал, как его оргазм набирает силу, и его переполняла безграничная радость от безудержной страсти, которая текла изо рта Нэнси к его члену. Наконец-то это была та женщина, на которой он женился, та, которую он так долго любил, та, которая с таким трудом пыталась вернуть его любовь.

Глаза Нэнси были закрыты, словно она находилась в трансе, сосредоточив всю свою энергию на том, чтобы доставить своему мужчине наивысшее удовольствие. Она была близка, очень близка, и наслаждалась стонами и вздохами, которые вырывались изо рта Тома.

Когда она содрогнулась от одного из самых мощных оргазмов, которые она когда-либо помнила, Том рывком поднял бедра вверх и выпустил королевскую порцию спермы.

Нэнси издала приглушенный стон, когда первый сильный удар попал ей в горло, и удовлетворенно хмыкнула, выпивая каждую каплю спермы, извергавшейся из члена Тома. Она наслаждалась слегка солоноватым вкусом спермы своего мужа, который, как она раньше думала, никогда больше не захочет ощутить.

Наконец, она выдоила все капли спермы, которые Том мог ей дать, а её собственная кульминация, вырвавшись наружу, стала затихать.

Нэнси чмокнула губы и с вожделением провела языком по ним, широко улыбаясь, когда забралась обратно на диван и прильнула к мужу.

— Я люблю тебя, Томас,  — сказала Нэнси, когда слезы радости наполнили её глаза.  — Я бы никогда не справилась без тебя.

— О, я думаю, что ты сделана из более прочного материала, чем ты думаешь,  — сказал Том.  — Но я сделал это, потому что люблю тебя.

Несколько минут они сидели в тишине, думая о том, как жизнь отправила их в нелегкое путешествие по дикой местности, как она испытывала их, иногда мучила, и как в конечном итоге сделала их сильнее, как отдельных людей, так и пару.

Они знали, что должны быть постоянно бдительными, потому что такое состояние, как у Нэнси, никогда не проходит, но вместе — и с помощью их любящей дочери и нового зятя, который только что стал членом их семьи,  — они однозначно рассчитывали прожить богатую, счастливую жизнь.

— Давай, секси,  — сказал Том.  — Думаю, пришло время поднять тебя наверх и снять с тебя эту штуку, чтобы я мог трахнуть тебя как следует.

— Как насчет того,  

чтобы сделать это ртом,  — сказала Нэнси с блеском в глазах.  — Никаких рук.

Том зарычал, встал, наклонился и поднял жену с дивана. Она обвила руками его шею, и он понес её наверх, к их кровати.

Видите, иногда лучший мужчина действительно побеждает.