Когда размывается мораль. Глава 3. Глава Первый секс когда был

Прошло две недели после того, как они оказались на острове. Лиам дремал на пляже, а сестры разговаривали, сидя с ним рядом. Генри схватил свой верный гарпун и направился к воде. Он был в одном нижнем белье, как и все остальные, и прыгнул в океан.

Амелия и Беатрис продолжали болтать о всякой ерунде, говоря, как сильно они скучают по своим бойфрендам, или по этой еде, или по этой блузочке, или по тому коктейльчику. Отец исчез из их поля зрения, пытаясь что-нибудь поймать на ужин. Через полчаса они увидели, как он вышел из океана с большой рыбой, насаженной на палку. Они приветствовали его с того места, где сидели, не замечая, что их брат дремлет, и вернулись к разговору, когда их отец приблизился к ним.

— О боже, папа, что случилось?  — крикнула Амелия, когда они с сестрой посмотрели на отца, а потом отвели глаза в сторону.

— Простите, девочки,  — слегка смущенно сказал Генри.  — Я нырнул за рыбой и напоролся на острый камень или что-то в этом роде,  — сказал он своим дочерям. Лиам сел, чтобы посмотреть, из-за чего весь этот шум-бор, и тоже это заметил. Трусы их отца, уже поизношенные водой и солнцем, теперь были полностью разорваны, обнажая его вялый семидюймовый пенис.

Генри воткнул свое импровизированное рыболовное копье в песок, просунул пальцы под пояс, снял то, что осталось от трусов, и обнаженным встал перед детьми. Он был совершенно гладким там, внизу, не было видно ни одной волосинки, его вялый, но явно немалый пенис колебался легким морским бризом.

— Папа, ты не собираешься надеть штаны?  — спросила Беатрис отца, смущенная всей этой ситуацией и все ещё глядя в сторону. Это был первый раз, когда она увидела мужской орган своего отца, и, несмотря на то, что это было очень эстетично, это было не то, что она хотела бы видеть.

— Я знаю, это немного неловко, но здесь только мы, и я бы предпочел этого не делать,  — сказал Генри, и его девочки неловко повернулись, чтобы посмотреть на него:  — Они мокрые и сохнут целую вечность, и я предпочитаю оставаться таким, если вы не против?  — спросил он. Если бы они вернулись в цивилизацию, он бы никогда не осмелился на это, но они был вне её, и после двух недель, проведенных вместе в одном нижнем белье, это не показалось ему таким уж большим делом. Все неохотно кивнули в знак согласия.

Весь остаток дня девочки с трудом привыкали к тому, что их отец ходит вокруг голый. Они сидели на пляже, собирали виноград, разводили костер и готовили ужин, но каждый раз, когда они смотрели на отца, они как будто были застигнуты врасплох и краснели. Их взгляды невольно привлекала "одноглазая змея" их отца, которая, казалось, сама лукаво их разглядывала.

•  •  •

Два дня спустя бодрым ясным утром Генри проснулся в их убежище. Он почувствовал легкий утренний ветерок на своем обнаженном теле и перекатился на 

песок. Он был удивлен, увидев только своего сына, крепко спящего рядом с ним. Генри продолжал лежать, глядя на океан, пока его сын не зашевелился рядом с ним.

— Доброе утро,  — сказал Генри Лиаму, когда тот открыл глаза.

— Доброе утро, папа,  — сонно сказал он.  — Где Беа и Амелия?  — спросил он отца. Обычно они не просыпались раньше них.

— Не знаю,  — безразлично ответил отец и встал,  — наверное, просто пошли умыться,  — добавил он и потянулся, когда Лиам тоже начал подниматься. Через несколько минут они услышали шорох в кустах, девушки возвращались.

— Куда вы обе убежали?  — спросил Лиам, увидев сестер, идущих к ним.

— Просто пошли освежиться,  — сказала Амелия с легким раздражением в голосе. Лиам увидел, что Беатрис что-то держит в руке, и решил, что это кокос. Только когда они вышли на берег, он понял, что это не так.

— Что случилось с...  — начал было спрашивать Лиам, но заткнулся, увидев, что Амелия качает головой и строго смотрит на него.

Беатрис стояла перед ними в одном лифчике. Её шорты, мокрые и покрытые грязью, были скатаны в комок в её руке, а нижняя часть тела была полностью обнажена. Темное пятно лобковых волос, все ещё выглядевшее слегка подстриженным, украшало её обнаженную вульву. Беатрис смущенно посмотрела на отца и брата и повернулась, чтобы положить свои грязные шорты просушиться, давая отцу и брату повод взглянуть на её великолепную скульптурную задницу.  — Нет смысла носить это сейчас,  — добавила она, снимая с себя лифчик и кладя его рядом с шортами, прежде чем повернуться ко всем лицом.

Последовала долгая неловкая пауза, пока Генри и Лиам смотрели на свою тридцатилетнюю дочь/сестру, стоявшую перед ними совершенно голой. Она была высокой, с великолепной парой круглых грудей с розовыми ареолами среднего размера, её маленькие соски затвердели от легкого ветерка. Животик был тугим и плоским, талия узкой, и все её тело было очень загорелым, видимые линии загара очерчивали те место, что прикрывали её бюстгальтер и шорты. У нее были длинные стройные ноги, там где они смыкались виднелись тугие половые губки. Кроме лобкового кустика, всё её тело было совершенно гладким.

— Добро пожаловать в клуб,  — сказал Генри дочери, надеясь сгладить неловкость, и улыбнулся.  — Разве это не приятно?  — спросил он у старшей дочери, которая робко кивнула. Она посмотрела на его мужское достоинство и вдруг вспомнила, что её отец тоже голый. Это чувство заставило её чувствовать себя немного менее волнующейся по поводу своего нынешнего состояния, но всё же было немного странно. Она не только никогда не видела своего отца голым, по крайней мере ещё два дня тому назад, а он никогда не видел ее, но быть обнаженными рядом друг с другом было ещё более странно.

— Если мы все закончили разглядывать горячее тело Беа, то мы с ней прогуляемся за виноградом на завтрак,  — шутливо сказала Амелия, когда её сестра снова покраснела.  — Я же сказала, тебе нечего стыдиться, тут только папа 

и Лиам,  — сказала Амелия сестре, когда они начали уходить.

— Сынок, идешь к водопаду?  — спросил Генри Лиама, когда девочки скрылись из виду.

— Иди, папа, я скоро приду,  — сказал Лиам, и отец, пожав плечами, пошел ополоснуться.

Как только отец и сестры скрылись из виду, Лиам стянул боксеры и обхватил рукой член. После двух недель, проведенных на острове, образ обнаженной старшей сестры не дал ему покоя. Он сделал все возможное, чтобы не получить стояк перед своими сестрами, и ему это удалось, но теперь, когда он был один, у него немедленно встал. Ему не нравилась мысль о том, что именно вид сестры вызвал это состояние, но после двух недель без какого-либо сексуального высвобождения он не был удивлен, что это произошло. Он крепче сжал руку вокруг своего восьмидюймового эрегированного органа и начал его поглаживать, думая о девушке, с которой он переспал на курорте в ту ночь, прежде чем они отправились в море на "Арарате".

Лиам ускорил свои поглаживания, думая о ней и о тех "мерзостях", которые они с ней творили, и через несколько секунд почувствовал, как приближается его сильнейший оргазм. Затем Лиам громко застонал и слил огромную порцию спермы в песок, всё его тело слегка дрожало от мощного и давно желаемого высвобождения.

Он быстро натянул трусы, огляделся, чтобы убедиться, что его никто не видел, затем быстро последовал за отцом к водопаду.

•  •  •

Позже в тот же день, покончив с обычными делами по починке шалаша и разведению огня, они все расселись отдохнуть на теплом песке. Лиам дремал, Генри пытался наточить рыболовное копье, Беатрис загорала, намереваясь использовать свое теперешнее положение, чтобы избавиться от следов загара на теле, а Амелия решила искупаться в океане.

Когда Амелия направилась к воде, Генри не удержался и посмотрел на сочную загорелую попку младшей дочери. Он выглядела хорошо, мягко покачиваясь, облаченная в стринги, когда она шла по горячему песку. Взглянув на дочь, Генрих почувствовал, как что-то шевельнулось у него в паху, и тут же вернулся к работе над своим гарпуном. Последнее, что ему было нужно,  — это эрекция на глазах у детей.

Через полчаса, хорошенько поплавав, Амелия вышла из воды. Лиам уже проснулся и смотрел на океан, когда заметил, что его сестра возвращается на пляж. Он посмотрел на нее, когда она подошла к ним, и заметил, что в ней что-то изменилось. Только когда она оказалась на виду, он понял, что. Её стринги исчезли.

— Что случилось с твоими...  — спросил Лиам, и его отец и старшая сестра тут же посмотрели на нее. Она стояла, возвышаясь над ними, выставив напоказ свою двадцатишестилетнюю вагину.

— Не знаю,  — сказала Амелия, с её тела капала вода.  — Я думаю, что один из шнурков оторвался и они утонули,  — сказала она и, казалось, не слишком была этим смущена. С обнаженной нижней частью тела Амелия не видела смысла прикрывать верхнюю часть, и под пристальными взглядами членов семьи расстегнула лифчик и сняла его.  

Сложила его и наклонилась, чтобы положить на песок, бросив быстрый взгляд на член отца, прежде чем снова подняться.

Амелия продолжала стоять перед ними, ожидая, когда солнце и ветер высушат её идеальное тело, которое она выставляла напоказ отцу, брату и сестре, и ни один из них не мог отвести от него взгляд. Её волосы были влажными, капли воды падали с них на плечи и вниз по обнаженному телу. У нее были красивые круглые сиськи, чуть меньше, чем у сестры, с ярко-красными ареолами размером с монету и крошечными сосками. У нее был плоский животик, гладкие ножки и слегка округлые бедра. Лобковый бугорок был покрыт тонкой светлой щетинкой, которая наросла за последние две недели, продолжаясь до симпатичной маленькой щелки. Обычно она чисто брила промежность.

Беатрис не купилась на её рассказ. Она подумала, что сестра нарочно сняла с себя трусики, чтобы и ей было удобнее, это было очень приятно.  — По крайней мере, теперь ты можешь избавиться от этих загорелых линий,  — сказала Беатрис сестре, которая улыбнулась ей в ответ, соглашаясь.

— Я собираюсь пообедать,  — объявил Генри и поднялся. Его пенис был наполовину эрегирован и заметно привстал. Он ещё раз взглянул на свою младшую дочь и быстро направился к воде, пока его член окончательно не затвердел.

К тому времени, как Генри добрался до воды, его член был полностью возбужден. Он вошел в воду, пока она не покрыла его по грудь, затем прошел дальше. Он пробрался за большой валун, который виднелся в воде с их пляжа, и зашел за него, скрываясь с глаз детей. Он бросил свое копье в песок, и, обхватив левой рукой свой набухший член, вздохнул. Каким бы хорошим отцом не был Генри, как бы он ни любил своих дочерей и как бы ни заботился о них, после двух недель, проведенных без жены, его тело начало предавать его. Единственными женщинами, с которыми он общался последние две недели, были его дочери. Вид их молодых обнаженных тел подействовал на него так, как он никогда не предполагал. Генри закрыл глаза, представляя, что это его жена крепко сжимает его член и проводит по нему рукой, издав глубокий стон. Правой рукой он поиграл со своими сосками и начал поглаживать свой длинный твердый орган. После нескольких минут мастурбации Генри разрядился с мощным оргазмом, выплескивая свою сперму в нежные волны, их звук глушил его стоны удовольствия. Когда последняя волна удовольствия прошла по его телу, Генри глубоко вздохнул. Он опустил глаза на свой обмякший хуй, подхватил копье и прыгнул в прохладную океанскую воду.

•  •  •

— Значит, остался только ты?  — сказала Амелия брату, когда отец ушел на рыбалку. Наконец она вытерлась и села между ним и сестрой.

— Что?  — спросил Лиам, поднимаясь на ноги и потягиваясь.

— Ты единственный, кто одет,  — объяснила Амелия, приподнимаясь на локтях и глядя на брата, гордо демонстрируя ему свое обнаженное тело.  — Ты можешь присоединиться к нам, если 

хочешь,  — небрежно добавила она.

— Нет, спасибо, я в порядке,  — сказал Лиам и украдкой взглянул на две прекрасные пары сисек перед ним.

— Ладно, как хочешь,  — сказала Амелия и пожала плечами. Она повернулась к сестре и что-то прошептала ей на ухо. Они оба посмотрели на своего младшего брата, посмотрели на его промежность, хихикнули, затем Амелия снова легла и закрыла глаза.

— И что тут смешного?  — раздраженно спросил Лиам и покраснел. После многих лет, его опытные сестры точно знали, как раздразнить его.  — Хорошо, я тоже разденусь,  — сказал Лиам, попав в ловушку сестер.

— Тебе не нужно, если ты так застенчив,  — невинно добавила Амелия, когда Лиам сделал паузу и забил "последний гвоздь в гроб". Он строго посмотрел на нее, засунул обе руки за пояс своих боксеров. Затем он глубоко вздохнул и потянул их вниз, обнажая свой впечатляющий полуэрегированный член.

— Счастливы?  — сердито спросил Лиам сестер, которые пытались скрыть свое удивление. Кроме легкого любопытства, они не очень-то жаждали увидеть своего брата голым. Они просто наслаждались, дразня его, и хотели посмотреть, смогут ли они заставить его снять трусы. Они и понятия не имели, что их младший брат скрывал такое большое "хозяйство".

Амелия и Беатрис сели, глядя на своего обнаженного брата. Его густые золотисто-каштановые волосы были в беспорядке, а обычно бритое лицо покрывала тонкая коричневая бородка, которая выросла за последние несколько дней. У него был сильный и гладкий торс, накачанные бицепсы, мощные бедра и твердый пресс, под которым висел массивный обрезанный восьмидюймовый пенис. Он был очень заметно большим, даже когда не стоял, и вокруг основания росла густая масса темных лобковых волос.

После того, как Лиам закончил процесс окончательного раздевания, он направился к укрытию.  — Я принесу ещё дров,  — заявил он и пошел прочь, боясь, что у него может сейчас же начаться эрекция, если он проведет ещё немного времени рядом со своими голыми сестрами.

•  •  •

Генри вернулся почти через час с двумя большими рыбами. Он сел рядом с дочерьми и принялся чистить рыбу. Он все ещё не мог привыкнуть видеть их такими, но умудрялся на них не пялиться. Через несколько минут Лиам вернулся с охапкой дров в руках. Положил их в укрытие и присоединился к ним.

— Вижу, ты решил присоединиться к нам,  — сказал Генри сыну, заметив, что тот тоже голый. Его глаза быстро пробежались по члену сына, и он с удивлением увидел, что у того пенис выглядит даже больше, чем его собственный. Генри вернулся к приготовлению рыбы, размышляя об их нынешнем положении. Никогда в жизни он не думал, что будет сидеть со своими детьми, и все будут голыми.

Остаток дня прошел неловко. Они никак не могли привыкнуть к тому, что видят друг друга голыми, и все время ловили себя на том, что они пялятся или на них пялятся. Было много извинений, смущений, когда они случайно натыкались взглядом или телом на открытые части тел друг друга, пока не 

стемнело, и все решили лечь спать.

Ситуация стала ещё более неловкой, когда они все вошли в свое в убежище и попытались устроиться поудобнее. Оно было не очень большим, и пока они устраивались в нем, было много прикосновений. Лиам, случайно потершись о грудь Беа, начал возбуждаться. Он был благодарен, что никто не мог видеть его эрекцию в темноте, он повернулся на бок, глядя на темный пляж.

Рядом с ними быстро задремал Генри. Амелия все ещё не спала, и когда отец пошевелился во сне, она почувствовала, как его вялый член коснулся её бедра. Она быстро отстранилась и повернулась на бок. Справа от нее никого не было, и после того, как она услышала, что дыхание брата и сестры стало неглубоким, она скользнула рукой по бедру, пока не нашла свою киску. Находясь рядом с остальными членами семьи, спавшими голыми вокруг нее, и после того, как она видела их голыми в течение всего дня, Амелия ничего не могла с собой поделать. Она нежно скользнула пальцем в свою влажную вагину и начала ублажать себя, теребя пальцами свою киску и уделяя ей то внимание, о котором та так просила. Она не решалась стонать, боясь, что её услышат. Немного поиграла с собой, потом закрыла глаза и заснула.

•  •  •

На следующее утро Лиам проснулся с неистовым стояком. Он быстро оглядел свою обнаженную семью и с облегчением обнаружил, что они все ещё спят. Стараясь быть как можно тише, он поднялся на ноги и, держа тело спиной к семье, побрел в лес. Он шел, пока не оказался вне пределов слышимости и видимости, и начал дрочить. Он резко передернул свой член, образы его сестер были так свежи в его сознании, что ему не нужно было думать об этом, он просто продолжал мастурбировать, пока жестко не кончил. После этого он продолжил путь к водопаду, умылся, потом вернулся в лагерь, отец и сестры уже встали.

Остаток дня прошел как обычно: виноград на завтрак, разведение огня, починка шалаша и отдых на пляже. Более не беспокоясь о неприятном ощущении мокрой одежды на теле, они все отправились плавать в океан, наслаждаясь прохладной океанской водой и беззаботно купаясь нагишом. Позже в тот же день, когда Генри отправился на рыбалку, Беатрис вздремнула, а Лиам упражнялся отжимаясь, Амелия решила, что хочет искупаться в водопаде.

— Я иду к водопаду, чтобы смыть с себя соль, пойдешь со мной?  — спросила Амелия брата, поднимаясь на ноги.

— Конечно,  — сказал он, немного запыхавшись от нагрузок и продолжил:  — Просто дай мне закончить этот подход,  — добавил он. Она подождала, пока он закончит отжиматься, и они вместе направились к водопаду. Слово "спасение" стало для семьи табу, и по дороге туда они обсуждали идеи по улучшению своего лагеря.

•  •  •

Когда они подошли к водопаду и небольшому бассейну на его дне, Амелия сразу же вошла в него и направилась к водопаду. Она забралась под него и закрыла глаза,  

принимая его, как душ, затем повернулась и отошла в сторону, чтобы её брат тоже мог смыть с себя пот и грязь. Амелия подошла к большому плоскому камню и села на него, наблюдая за своим красивым братом, плескающимся под струями водопада. Когда Лиам вышел из-под него, Амелия уже удобно устроилась на камне, откинувшись назад, опираясь на локти, широко расставив ноги и свесив ступни в воду.

Лиам вышел из потока воды, чувствуя себя освеженным. Провел рукой по мокрым волосам и стер воду с глаз, прежде чем открыть их. Когда он это сделал, его взгляду открылась весьма эротичная картина: сестра, раздвинув ноги в стороны, дала ему беспрепятственный вид на её ярко-розовую вагину.

Несколько секунд Лиам пристально смотрел на нее, пока Амелия не поняла, что показывает свою киску младшему брату. Она быстро сжала ноги вместе, но она все ещё была отчетливо видна.

Она посмотрела на Лиама, её взгляд "прилип" к его члену, висящему между ног. Он продолжал смотреть на нее, она сидела на камне, тело блестело от воды, и, не в силах сопротивляться, он начал возбуждаться.

Амелия едва не задохнулась, увидев, как член её младшего брата встал прямо у нее на глазах. Через несколько секунд он стал совершенно твердым, и глаза Амелии чуть не вылезли из орбит. Он был большим, когда был мягким, но теперь, когда он стал твердым, не было никакой возможности скрыть, насколько он был огромным. Почти восемь дюймов в длину, он из самых больших членов, которые она когда-либо видела, и она не могла отвести от него глаз.

Пока Амелия смотрела на возбужденный член брата, она инстинктивно раздвинула ноги и опустила руку к своей киске. Лиам, загипнотизированный этим зрелищем, обхватил рукой свой орган. Амелия знала, что это её брат, и понимала, что ей не следует делать то, что она делает, но ничего не могла с собой поделать. Она облизала кончики пальцев и, глядя на стояк брата, опустила руку к своей вагине и начала медленно потирать её, издавая при этом тихий стон.

Лиам смотрел на сестру и не верил своим глазам. Его сестра, обнаженная, с прелестными сиськами и раздвинутыми ногами, трогала себя прямо перед ним. Её пальцы ласкали её розовую пизденку, когда она, по-видимому, пялилась на его очень твердый хуй. Лиам тоже посмотрел на него вниз и заметил, что, сам того не желая, схватил рукой свой член. Он поднял взгляд на сестру, затем бросил его на свой член, и, хотя он изо всех сил пытался сопротивляться этому, он начал поглаживать свой пульсирующий орган.

Они не могли отвести взглядов, так как каждый из них доставлял себе удовольствие, глядя на другого. Амелия потирала свою вульву и смотрела на брата, пока он гладил своей рукой по всей длине своего члена. Это было извращенно и отвратительно, брат и сестра мастурбировали друг перед другом, но они просто не могли остановиться.

Лиам потянул свой член, медленно поглаживая 

его, наблюдая, как его сестра дразнит свою киску пальцами. Его разум продолжал говорить телу остановиться, но тело не подчинялось. Он наблюдал за Амелией, которая продолжала играть сама с собой, потирая пальцами свою уже немного загорелую вульву и тихонько постанывая. Он зачарованно наблюдал, как она некоторое время ласкала себя, потом поднесла руку ко рту и лизнула. Когда она опустила её обратно, то засунула средний палец в свою тугую на вид щель и начала дрочить себя.

Если шоу до сих пор не было достаточно горячим, то увидеть, как Амелия дрочит себя, было последней каплей. Лиам полностью потерял контроль и стал ласкать себя все быстрее и быстрее, двигая рукой на полной скорости, пока не почувствовал знакомое ощущение приближающегося оргазма. Он сделал ещё несколько быстрых рывков, а затем начал стонать, эякулируя. Он перешел на быстрые короткие фрикции рукой, когда оргазм охватил его тело, посылая волны теплого удовольствия по нему. Порция за порцией горячей липкой спермы выстреливала из кончика его члена в прохладную прозрачную воду, окружающую его.

Амелия смотрела, как её брат кончает, пока она мастурбировала, и это только поощряло её делать это быстрее. Она качала пальцем в своей мокрой пизде, пока её брат слил последние несколько струй спермы и отпустил свой член. Она посмотрела на него, когда его оргазм утих, а затем почувствовала, что приближается её собственная кульминация.

— Охххх,  — простонала Амелия и закрыла глаза, лихорадочно потирая клитор. Она открыла глаза, чтобы посмотреть на брата, и увидела, что он пристально смотрит на нее, затем снова закрыла их, когда волна удовольствия пронзила ее. Она проигнорировала тот факт, что её брат наблюдает за ней, и просто продолжала трогать свою киску, пока все её тело содрогалось от сексуального удовольствия.

Лиам вышел из воды и посмотрел на сестру, которая лежала на камне, тяжело дыша. Он инстинктивно потянулся за своими боксерами, но вспомнил, что у него их нет. Он посмотрел на сестру, которая ещё несколько секунд отдыхала на камне, потом вышел из воды.

Когда накопившееся сексуальное желание выплеснулось их кульминациями, Лиам и Амелия нервно посмотрели друг на друга. Осознание того, что они сделали друг перед другом, только сейчас поразило их. Они не знали, что сказать, и неловко смотрели друг другу в глаза, не в силах скрыть свою наготу.

— Думаю, нам пора возвращаться,  — сумела сказать Амелия после того, как они с минуту постояли, нервно глядя друг на друга.

— Да,  — ответил Лиам, и они молча вернулись в лагерь.

Весь остаток дня Лиам и Амелия почти не разговаривали друг с другом. Они были так смущены тем, что сделали, что не могли смотреть друг на друга, не краснея.

•  •  •

После ужина, когда начало темнеть, все заняли свои места под навесом. Стояла теплая ночь, легкий ветерок трепал листья вокруг них, когда они засыпали под успокаивающие звуки океанских волн и потрескивания костра рядом с ними.

Было уже за полночь, когда ветер начал завывать, и 

погода испортилась. Дождя не было уже больше недели, но через несколько минут температура упала, и их разбудил близкий раскат грома.

Генри подбросил дров в костер и осмотрел укрытие, когда начался дождь. Он был доволен тем, как крепко держался навес, пока шел дождь.

Его дети тоже проснулись и начали дрожать от внезапного озноба. Генри и Лиам лежали по сторонам убежища, девочки — между ними, Амелия — рядом с отцом, Беа — рядом с братом. Это была не первая холодная ночь на острове, и, как и все предыдущие холодные ночи, они прижались друг к другу, чтобы согреться. Девушки прижались друг к другу своими дрожащими телами, округлым грудями и лобковыми холмикам, пытаясь впитать тепло друг друга. По обе стороны от них их брат и отец обняли их, прижавшись к ним сзади, обнимая, чтобы согреться. Их полувставшие члены прижимались к упругим попкам девушек.

Никто ничего не сказал, все только закрыли глаза и попытались заснуть, пока вокруг бушевала буря. Так они и лежали, голой кучей и пытались уснуть, Генри не мог перестать думать о том, что его член прижимается к гладкой попке младшей дочери. Он попытался выбросить эту мысль из головы, но не смог, пока, наконец, не заснул.

На другой стороне укрытия Лиаму едва удалось устроиться поудобнее, когда Беатрис начала двигаться. Она начала ерзать на месте, пытаясь устроиться поудобнее, но как только она это сделала, её задница уперлась в член брата. Она даже не осознавала, что делает, пока не почувствовала, как его член начал твердеть. Она немедленно прекратила возиться, но было уже слишком поздно, и через несколько секунд, к смущению Лиама, его член был полностью возбужден и прижат к заднице и пояснице сестры. Он старался не думать об этом, крепче обхватил её теплую талию и попытался вернуться ко сну.

•  •  •

На следующее утро Генри проснулся серым холодным днем с впечатляющей эрекцией. Его дети все ещё спали, и все они были в той же позе, его тело крепко прижималось к теплому телу дочери. Он почувствовал что-то теплое и мягкое вокруг своего члена, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что его эрегированный член уютно покоится между бедер Амелии, а ствол прижимается к её теплой пизде. Как только Генри понял, где находится его пенис, он быстро отодвинулся, убрав руки с её талии. Он обнял её за плечи и взял член в руку, сделал несколько глубоких вдохов, пока его член не опал, только тогда он отпустил её и поднялся на ноги. Генри подбросил несколько веток в угли, оставшиеся от костра, и осторожно подул на них, пока они не загорелись теплым огнем. Он сел перед огнем, подбросил ещё несколько палочек и согрел свое холодное тело, пока один за другим его дети просыпались от холода и присоединялись к нему вокруг огня.

Все утро шел дождь, и все четверо оставались в укрытии, поедая виноград, который у них был с собой, и 

глядя на отвратительную погоду. Все они были в мрачном настроении и в основном молчали, ожидая, когда дождь прекратится. Только после полудня небо прояснилось, и засияло яркое солнце, согревая их холодные тела и поднимая настроение. Они двинулись к пляжу.

Светило теплое тропическое солнце, унося с собой все следы унылого утра. Генри точил очередное рыболовное копье, Амелия решила искупаться в океане, Беатрис лежала на животе, чтобы понежиться на солнышке, а Лиам занимался спортом. Через несколько минут Беатрис перевернулась на спину и наблюдала, как брат заканчивает последние отжимания. Он подполз к ней, его тело блестело от пота, и лег на спину, тяжело дыша.

Наблюдая за тренировкой брата, Беатрис натолкнулась на одну идею. Она встала и отвернулась от брата и отца. Она посмотрела на океан, оборотила свою упругую попку и голую спину к отцу и брату и начала делать всевозможные растяжки.

— Что ты делаешь?  — спросил Лиам сестру, когда она начала потягиваться своим гладким гибким телом, вытягивая руки над головой и поднимая ноги во всевозможных позах.

— Я занимаюсь йогой,  — ответила Беа и закрыла глаза, прислушиваясь к успокаивающему шуму волн.

Генри продолжал точить копье, но то и дело поглядывал на свою потягивающуюся дочь, точно так же, как делал это его сын рядом с ним. Она делала всевозможные растяжки, некоторые из них включали в себя выпячивание прелестной попки, а некоторые заставляли её широко раздвигать ноги и наклоняться вперед, давая отцу и брату вид сзади на её киску и анус.

Через несколько минут, украдкой поглядывая на дочь, занимающуюся голой йогой, Генри почувствовал, как его член начал набухать. Он в последний раз взглянул на дочь и поднялся.  — Я собираюсь поймать немного рыбы,  — объявил Генри, когда его эрекция усилилась. Он старался держаться подальше от своих детей, когда поднял свое рыболовное копье и направился к воде.

Генри был на полпути к воде, когда его эрекция забушевала в полную силу, подняв в воздух все семь дюймов его плоти. Он вздохнул было с облегчением, но в этот момент из воды появилась фигура и направилась в его сторону. Он был всего в пятидесяти футах, когда его дочь ступила на песок и направилась к нему. Вряд ли она могла не заметить, как твердый пенис отца качается перед ним, и все, что Генри мог сделать, это продолжать идти к ней.

Когда Амелия и её отец приблизились, Генри почувствовал себя крайне неловко, когда его младшая дочь посмотрела прямо на его большой твердый член.  — Привет, папа,  — сказала она с улыбкой и подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, когда они проходили мимо друг друга. Он застенчиво улыбнулся ей в ответ, и Амелия, разглядывая окрепшее достоинство отца, не могла не поразиться тому, насколько была щедра к нему природа. Это сразу навело её на мысль об оснащении брата и о том, что он делал с ним накануне.

С уходом отца Лиаму стало спокойнее смотреть, как его сестра 

занимается йогой. Она все ещё стояла к нему спиной, и он любовался её идеальной попкой, пока она медленно опускалась на колени и продолжала делать новые позы. Она двигалась по земле, вставая на четвереньки и давая ему ещё один отличный взгляд на её зад, прежде чем повернуться боком, все ещё стоя на четвереньках.

Лиам почувствовал, что возбуждается, когда увидел сбоку свою сестру, её безупречные круглые груди колыхались, когда она потягивалась. После этого Беатрис поднялась на ноги и продолжила делать растяжки, только на этот раз находясь лицом к Лиаму.

Он посмотрел на сестру, когда та подняла руки над головой и потянулась всем телом вверх. Она стояла с закрытыми глазами, и Лиам не мог оторвать взгляда от её тела. Он изучал её золотисто-коричневую кожу, округлые груди, длинные стройные ноги и лобок, отмечая, как её кустик становится все более и более диким. Он продолжал смотреть, как она раздвигает ноги и делает шпагат, открывая ему свою вульву и вагину. Прежде чем Лиам успел это осознать, он уже был полностью возбужден.

Беатрис открыла глаза между позами и с удивлением увидела своего брата с огромным стояком. Это был первый раз, когда она видела его возбужденным, и она покраснела, глядя на его большой твердый член. Беатрис заметила, что брат смутился, заметив, как она разглядывает его мужское достоинство. Пока ситуация не стала ещё более неловкой, Беа развернулась и продолжила следующее упражнение, стоя спиной к брату.

Продолжая растягивать свое гибкое тело, Беатрис не могла перестать думать о том, какой большой у брата член. Ей льстило, что её брат возбуждался, глядя на её тело, и хотя это не было намеренно, память об ощущении твердого члена Лиама, прижимающегося к ней прошлой ночью, заставляло её любопытствовать, насколько он был тверд, и насколько он был большим. Беа продолжила упражнения и увидела, что к ним направляется её сестра. Подойдя к ним, та остановилась.

— Круто, я и не знала, что ты занимаешься йогой,  — сказала Амелия сестре.

— Да, я начала несколько месяцев назад, и мне это очень нравится,  — сказала Беа.

— Может быть, ты научишь меня немного позже?  — сказала Амелия, и её сестра радостно согласилась. Беатрис села рядом с братом и поняла, что у него все ещё стоит. Только тогда Амелия заметила, что у её брата эрекция.

Лиам покраснел, заметив, что его сестры смотрят на его стояк.  — Пойду проверю огонь,  — нервно пробормотал он, вставая и уходя. Он бросил ещё немного дров в огонь, прежде чем исчезнуть в кустах для столь необходимой ему сейчас мастурбации.

•  •  •

После трёх недель, проведенных на острове, они начали терять надежду. Они никогда не думали, что пробудут здесь так долго, и их прежняя жизнь казалась такой далекой. В свое время они успели разбить хороший лагерь и всегда старались его улучшить.

Теперь их укрытие было прочным и водонепроницаемым, способным выдержать даже самые сильные штормы. Они вырыли в песке глубокие траншеи, чтобы вода откачивалась,  

когда шел дождь, умудрились запастись целой кучей кокосовых орехов и винограда и даже пытались коптить рыбу, но безуспешно. Они построили колодец-яму и приютили в нем свой огонь, который каким-то чудом умудрялся не потухать все это время.

Время от времени они просыпались, когда оставалось нескольких последних углей, но каким-то образом им удавалось снова разжечь его. У них была большая куча сухих дров и листьев про запас, и они даже умудрились соорудить грубый резервуар для воды из листьев, палок и песка, чтобы ловить в него дождевую воду.

Постепенно они привыкли видеть друг друга обнаженными, и хотя время от времени тайно находили это возбуждающим, это было уже не так странно, как вначале, и они чувствовали себя менее неловко, если случайно касались друг друга, или у Лиама или Генри образовывалась эрекция. Они начали вспоминать о том, чего им не хватало дома, и даже втайне подумали, что будет, если они проведут остаток жизни на острове.

Когда они проснулись на двадцать шестой день пребывания на острове, Лиам поднялся и подошел к дереву. Поднял острый камень и прочертил на стволе ещё одну линию, символизирующую ещё один день. Стоял теплый солнечный день, и одна за другой вся семья выбралась из укрытия на теплое утреннее солнце. Напились воды из резервуара и умылись тем немногим, что в нем осталось.

— Пожалуй, я ненадолго схожу к водопаду,  — сказал Лиам своей семье, надевая испорченные ботинки.

— Я тоже,  — добавила Беатрис.  — Мне не помешало бы немного помыться.

— Пойду принесу ещё винограда,  — сказал Генри и направился в ту сторону, где он рос, а его сын и дочь направились к водопаду.

— Как ты думаешь, нас когда-нибудь спасут?  — спросила Беатрис младшего брата по дороге к водопаду.

— Конечно спасут — сказал Лиам с его вечным оптимизмом.

— Правда? И когда?  — скептически спросила Беа.

— Я не знаю, но я уверен, что это произойдет,  — воскликнул Лиам.

— Как ты можешь быть так уверен?  — спросила она, раздраженная его оптимизмом.

— Ну, ты же знаешь маму. Думаешь, она остановится, пока не найдет нас?  — спросил Лиам с глупой улыбкой на лице.

— Да, может быть,  — сказала Беатрис, чувствуя себя немного более ободренной, но все ещё настроенная скептически.  — Я действительно скучаю по ней,  — добавила Беатрис несчастным голосом.

— Я тоже,  — добавил Лиам, обнимая старшую сестру за плечи,  — чего тебе больше всего не хватает дома?  — спросил он, открывая "ящик Пандоры".

В течение следующих пяти минут, пока они не добрались до водопада, они продолжали перечислять все, чего им не хватало: друзья, мягкая кровать, горячий душ, куриные крылышки, вино, блины, щетка для волос, пиво, картофель фри, маникюр...

— Секс,  — добавил к списку Лиам, когда они подошли к водопаду.

— О боже, да!  — сказала Беатрис расстроенным тоном, соглашаясь с братом. Она подумала о своем парне и о том, когда в последний раз занималась сексом, это было перед вылетом на курорт. Она украдкой взглянула на вялый пенис брата, вскоре после того, как 

подумала о сексе со своим парнем, и смущенно отвела взгляд.

— Когда ты в последний раз... ну, знаешь... занималась сексом?  — спросил Лиам сестру, когда они оба ступили в неглубокий бассейн у подножия водопада.

— Я тебе не скажу,  — смущенно огрызнулась Беатрис, глядя на брата. Она подошла к водопаду, шагнула под его каскадные воды, затем вышла обратно, её волосы были влажными, а все тело мокрым.  — Скажу только, что прошло уже больше четырех недель,  — сказала она с застенчивой улыбкой.

Лиам хмыкнул и посмотрел на сестру, когда сам шагнул под водопад на несколько секунд и вышел обратно.  — Ну, а для меня прошло двадцать семь дней,  — решил поделиться Лиам с сестрой, проводя рукой по мокрым волосам.

— Двадцать семь дней?  — удивленно спросила Беатрис, когда они вышли из бассейна водопада.  — Это значит, что ты потрахался за день до нашего отплытия?

— Да, я подцепил девушку на курорте накануне вечером,  — объяснил Лиам немного смущенно и вдруг почувствовал возбуждение от всех этих разговоров о сексе.

— Ах ты, маленький развратник,  — поддразнила брата Беа и улыбнулась.  — Для меня прошло тридцать три или тридцать четыре дня,  — сказала она, решив всё-таки рассказать брату. Она подошла к ближайшему большому камню и села.

— С Джейсоном?  — спросил Лиам и подошел к сестре, стоя лицом к ней, пока она садилась на камень.

— Да, конечно, с Джейсоном,  — сказала Беатрис, сурово глядя на брата. С кем бы ещё она занималась сексом, если не со своим парнем.  — Я тоже очень скучаю по нему,  — добавила она и опустила лицо в ладони, когда в уголках её глаз появились слезы.

Когда Беа поплакала, она подняла голову и встала. Посмотрела своему младшему брату в глаза с расстояния всего в несколько дюймов, затем обняла его и притянула в свои крепкие объятия, прижимая свои упругие сиськи к его мускулистой груди. Лиам ответил на её объятия, крепко сжимая её тело в течение нескольких минут, когда вдруг Беа что-то ощутила.

Лиам почувствовал себя крайне неловко, когда у него возникла эрекция в процессе объятий со своей старшей сестрой, которая, как казалось, была в очень уязвимом состоянии. Он попытался заставить её опуститься на камень, не разрывая объятий, но в итоге его твердый член скользнул в щель между бедрами сестры, а ствол мягко прижался к её половым губам снизу.

Беатрис вырвалась из объятий, когда почувствовала, как мужское достоинство брата коснулось её интимной области. Лиам застыл в смущении, когда его сестра посмотрела на него в шоке, затем глянула вниз на его пенис, все ещё застрявший между её бедер. Лиам затаил дыхание и покраснел, когда его сестра смотрела на его член. Он не мог заставить себя пошевелиться.

Беатрис несколько секунд завороженно смотрела вниз, потом протянула руку и сжала его. Её брат ахнул, когда она крепче сжала его член и начала вытаскивать его из своей киски. Ласковое покалывание тела охватило Беа, когда она осторожно отодвинула пенис брата, скользя его кончиком по 

своей щелке.

От ощущения члена, "ласкающего" её киску, по телу пробежала дрожь, и она, сама того не желая, тихонько застонала. Она продолжала держать член брата, когда её киска начала намокать. Наконечник его члена едва касался верхней части её щели, и с восхитительным удовольствием, которое она только что испытала, она обнаружила, что сама притягивает член брата обратно к своей промежности и нежно трет его головкой о свои половые губы.

Лиам был в полном шоке, когда посмотрел вниз. Его старшая сестра схватила его член и терла им свою киску с закрытыми глазами. Она тихо стонала, и Лиам не знал, что сказать или сделать. Он просто вверил свой орган в руки сестры и молчал, несмотря на извращенное удовольствие, которое испытывал.

Похоть Беатрис росла, её киска становилась все влажнее и влажнее, когда она использовала член брата, чтобы доставить себе удовольствие. Все разочарование от того, что она застряла на этом острове, ожидая спасения и скучая по внешнему миру, сказалось на ней, и, не думая об этом, она использовала своего брата, чтобы снять стресс.

Она продолжала тереть его членом о свою вульву в течение некоторого времени, наслаждаясь сладким ощущением, но после того, как она сделала это несколько раз, её тело говорило ей, что этого явно недостаточно. Она продолжала тереть член брата о свою мокрую вагину, когда внезапно, без всякого предупреждения, она прижала жесткий ствол к своей щелке и медленно пустила брата в свою священную дырочку.

Лиам поднял взгляд на сестру и посмотрел на нее широко раскрытыми глазами, когда она тоже открыла глаза. Она в шоке посмотрела на брата, понимая, что только что сделала, но не могла уже ничего предотвратить, так как его длинный ствол уже пробрался глубоко в её расщелину.

Они оба испустили глубокий, тревожный стон, когда Лиам инстинктивно протолкнул свой большой пенис глубоко в тугую вагину сестры. Ни один из них не мог поверить в происходящее, но удовольствие, которое они испытывали, было слишком велико, чтобы они могли остановиться. Лиам, пребывая в состоянии эйфорического наслаждения, обнаружил, что вытаскивает свой хуй из горячей пизды сестры и вталкивает его обратно в нее, когда она издала пронзительный стон.

Лиам застонал, ещё несколько раз вонзившись своим членом в сестру, и остановился. Он ненадолго отстранился от нее, только чтобы заставить её сесть на большой валун позади нее. Как только она это сделала, она раздвинула для него ноги, и он быстро вставил свой пульсирующий хуй в божественную пизду своей сестры, и они оба громко застонали.

Беа откинулась на прохладный камень и закрыла глаза от удовольствия, наслаждаясь ощущением, в получение которого уже мало верила, т. к. не была уверена, что когда-нибудь снова почувствует внутри себя член. Она открыла глаза и посмотрела на своего красивого брата, когда он засунул в нее весь свой огромный половой орган, растягивая её киску и заставляя её стонать.

Лиам посмотрел на свою стонущую старшую сестру, пока долбил хуем её 

теплую нежную пизду. Он смотрел на её горячее тело, изучая её красивое лицо, её великолепные сиськи, как они мило подпрыгивали, её тугую киску, которая жадно глотала его член с каждым толчком. Он положил руку на её гладкие бедра и стал ласкать их, раздвигая её ноги ещё шире.

Лиам занимался любовью со своей старшей сестрой, к их обоюдному удовольствию. Он вошел в устойчивый ритм, который мог поддерживать некоторое время, продолжая погружать свой большой твердый член в её вагину. Через несколько минут стоны Беа, казалось, поутихли. Затем Лиам убрал правую руку с её бедра, скользнул ею вдоль её кустика, пока не добрался до клитора, затем начал тереть набухшую чувствительную кнопочку, ускорив толчки в её киску.

Стоны Беа стали громче, когда её брат начал тереть её клитор большим пальцем, трахая сильнее. Её удовольствие усилилось, когда брат стал просто долбить её киску своим большим твердым членом. Она закрыла глаза и начала стонать громче, её оргазм приближался.

Лиам продолжал "пахать" потрясающую киску своей сестры, пока не почувствовал, что находится в нескольких секундах от своего конца. Все её тело было покрыто бисеринками пота, а её крики сексуального экстаза сводили его с ума. Он дал её киске ещё несколько секунд интенсивного траха, а затем вытащил свой член. Поменял руки, теперь потирая клитор Беа пальцем левой руки, в то время как правой быстро надрачивал свой член.

Беа посмотрела на своего брата, когда он вытащил из нее свой член и начал дрочить. Он продолжал тереть её клитор левой рукой, пока не остановился. Беа немедленно принялась сама натирать свой бугорок как сумасшедшая, как раз в тот момент, когда Лиам начал хрипеть, спуская.

Все тело Лиама охватила волна необузданного сексуального наслаждения, он достиг блаженного оргазма. Начал издавать гортанные стоны, кончая и выпуская свою сперму на обнаженное тело сестры. Первая порция расплескалась по её животу, ударившись в нижнюю часть груди, а второй "выстрел" пошел выше. Лиам продолжал гладить свой член, стеная, и выплеснул ещё четыре или пять порций на красивый лобковый кустик своей сестры.

Когда брат кончил на нее, Беатрис продолжала тереть клитор, пока сама не пришла. Она испустила глубокий стон и закрыла глаза, электризующий шок охватил её тело. Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание, и открыла глаза, чтобы увидеть, как её брат гладит свой член, выдаивая последнюю каплю спермы на её кустик, и её оргазм утих.

•  •  •

Генри вернулся в лагерь с несколькими большими гроздьями винограда и обнаружил там только Амелию.  — Где твои брат и сестра?  — спросил он ее.

— Они ещё не вернулись,  — сказала она отцу и помогла ему положить виноград в хранилище, не уронив ни ягодки.

— Действительно? Это странно,  — удивился Генри. Водопад был гораздо ближе, чем место, где рос виноград, и они должны были вернуться раньше него.  — Я пойду проверю их,  — сказал он дочери спокойным голосом, хотя и был немного встревожен тем, что они ещё не вернулись.  

Отец поспешно направился к водопаду, оглядываясь в поисках своих детей и надеясь, что с ними все в порядке. Когда он приблизился к водопаду, ему показалось, что он услышал человеческие голоса, но не был уверен, что это были они. Только подойдя ближе, он понял, что слышит женские стоны.

Генри тихонько направился к водопаду, все ещё не совсем понимая, что он слышит. Он подошел ближе, пока не заметил две обнаженные фигуры, одна лежала на камне, а другая стояла над ней. Он вздохнул с облегчением, увидев, что его дети в безопасности, затем его глаза расширились, когда его дочь издала громкий стон, и он, наконец, понял, что они делают.

Укрывшись за густыми кустами, Генри убедился, что глаза его не обманывают, и, пригнувшись, подошел поближе. Стоны его детей становились все громче по мере того, как он тихо приближался. Ему удалось укрыться за большим валуном в пятидесяти футах от них, и теперь он ясно видел своих детей и то, что они делали.

Генри выглянул из своего укрытия и не поверил своим глазам. Беатрис, его старшая дочь, откинулась на высокий камень, широко расставив ноги. Над ней, стоял его сын. Огромный член Лиама был абсолютно тверд, и он вставлял его между раздвинутых ног сестры, трахая ее. И Лиам, и Беатрис, казалось, наслаждались собой, продолжая издавать сексуальные звуки от испытываемого удовольствия.

Генри смотрел, как его дети занимаются сексом, и не мог отвести глаз от этого извращенного кровосмесительного акта. Он смотрел на свою дочь, как она стонала, на лицо была гримаса эйфории, её красивые круглые сиськи подпрыгивали в такт толчков, а тугая, увенчанная волосиками киска растягивалась, радостно принимая в себя большой член брата. Это была одна из самых отвратительных и одновременно самых горячих вещей, которые Генри когда-либо видел.

Генри не знал, что делать, поскольку продолжал шпионить за тем, как его дети занимаются сексом. Он не знал, подойти ли к ним, остановить или заговорить, поэтому просто стоял и подглядывал. Он наблюдал, как его сын начал тереть клитор своей сестры и начал сильнее долбить в её киску под её нарастающие стоны. Генри знал, что не должен этого делать, но не мог остановиться. Он скользнул рукой вниз к своему члену и обнаружил, что тот полностью встал, став твердым, как камень, он обхватил его ладонью и начал мастурбировать, глядя, как ебутся его взрослые дети.

Генри продолжал смотреть, с отвращением к самому себе, как Лиам загонял свой член в старшую сестру. Он слушал её громкие эротичные стоны, дроча сам себя, и с восхищением увидел, как его сын вытащил свой член из киски дочери и начал дрочить его, в то время как Беа принялась натирать свой клитор. Генри увидел, как его сын начал извергать сперму на тело сестры, покрывая её живот и грудь, как раз в тот момент, когда Беа сама довела себя до оргазма.

Он посмотрел на покрытый сливочным кремом кустик своей 

дочери, на её лицо, сияющее от оргазмического удовольствия, и почувствовал, как его собственный член "взорвался". Он подавил любой звук, который мог бы вырваться из его рта, и посмотрел на своих детей, когда начал кончать. Генри выстрелил непристойно огромное количество спермы во влажную землю, когда мощный оргазм пронзил его зрелое тело.

Он был в ужасе от самого себя за то, что мастурбировал, глядя на своих детей, занимавшихся сексом, но наслаждение от этого было слишком велико, чтобы думать об этом сейчас. Только когда оргазм Генри утих, он почувствовал тревогу. Он понял, что был рядом со своими детьми, и что они могли увидеть его в любую секунду, если начнут возвращаться на пляж. Он оглянулся и увидел, что они молча смотрят друг на друга, член Лиама обмяк, а Беа все ещё сидит на камне. Генри бросил на них последний взгляд, затем так тихо и быстро, как только мог, вернулся в лагерь.

•  •  •

Лиам и Беатрис смотрели друг на друга, затаив дыхание, когда понимание, какой разврат они учинили начало доходить до них. Лиам отпустил свой член, когда он обмяк, и посмотрел на свою покрытую спермой сестру, которая тоже смотрела на него широко раскрытыми глазами. Они стояли так больше минуты, недоверчиво глядя друг на друга, не зная, что сказать. После долгого и неловкого молчания Беа поднялась на ноги, её брат сделал несколько шагов назад.

— Давай вернемся, пока папа или Мели не пришли узнать, почему мы так задержались,  — сказала Беатрис брату, опустив взгляд на землю, ей было трудно смотреть на него, и она направилась обратно на пляж.

— Эм, Беа,  — нервно сказал Лиам и подождал, пока сестра обернется,  — Может быть, ты захочешь... помыться,  — сказал он, указывая на её живот.

— Вот дерьмо,  — сказала Беатрис, вспомнив, что вся в сперме брата. Она посмотрела вниз на свой живот и увидела, как сперма брата стекает на её кустик, который уже был покрыт многочисленными шариками его спермы. Она быстро шагнула под водопад и смыла всю липкую жидкость со своего тела, прежде чем они с братом зашагали в лагерь в мертвой тишине.

•  •  •

— Где они?  — спросила Амелия отца, когда он один вернулся в лагерь. Он казался несколько взволнованным, но она не придала этому значения.

— Я не знаю,  — заикаясь, пробормотал Генри, быстро придумывая, что бы сказать:  — Я их не нашел.

Он быстро подошел к костру и начал ухаживать за ним, подбрасывая дрова и перекладывая горящие. Через несколько минут они услышали приближающиеся шаги Лиама и Беа.

— Вот вы где,  — сказала Амелия укоризненным тоном, когда появились её брат и сестра.  — Куда вы исчезли?  — спросила она.

— Мы, ээ...  — вздрогнул Лиам.

— ... решили поискать кокосы,  — решительно вмешалась Беа.  — Мы увидели несколько штук на одном из деревьев и попытались сбить их вниз, но они были слишком высоко,  — продолжала она ещё более убедительно. И брат, и отец были поражены быстротой её мышления.

— Все в порядке, не 

беспокойся об этом,  — сказала Амелия сестре, купившись на её правдоподобную историю.  — У нас ещё достаточно кокосов здесь,  — сказала она, указывая на запас внутри убежища.

•  •  •

Весь остаток дня все было невероятно неловко. Лиам и Беатрис едва могли разговаривать друг с другом, и каждый раз, когда они ловили себя на том, что смотрят на обнаженную промежность друг друга, даже случайно, то немедленно отводили глаза. Амелия этого не видела, но отец заметил.

Генри тоже чувствовал себя неловко, глядя на сына и старшую дочь. Он старался вести себя непринужденно, и его дети не замечали ничего необычного в его поведении, но он продолжал смотреть на Лиама и Беа, не в силах выбросить из головы образ их прижатых друг к другу тел.

Когда на остров опустилась темнота и все четверо залезли в убежище, чтобы немного отдохнуть, Генри заметил, что Беа ждет, когда остальные займут свои места. Только после того, как все легли, она присоединилась к ним и расположилась как можно дальше от брата.

Генри лежал между своими девочками, и в его голове проносились события прошедшего дня. Он все ещё не был уверен, стоит ли ему поговорить с Беа или Лиамом о том, что он видел, что они делали, но по тому, как они вели себя остаток дня, он понял, что это был их первый раз, и надеялся, что он и последний.

•  •  •

На следующий день они проснулись в теплый солнечный день. Пока семья мыла посуду, завтракала и занималась своими обычными утренними делами, между Лиамом и Беатрис все ещё чувствовалась неловкость. Ночной сон не помог им справиться с тем, что у них был секс, и они продолжали краснеть и отводить глаза каждый раз, когда сталкивались друг с другом.

Солнце стояло высоко в небе, и Беатрис давала младшей сестре очередной урок йоги. Их отец сидел в тени в нескольких футах от них, пытаясь соорудить примитивную рыболовную ловушку, а Лиам объявил, что собирается исследовать остров и поискать фруктовые деревья, которые они могли пропустить. По правде говоря, он просто не хотел находиться рядом с сестрой, особенно когда она занималась йогой.

Амелия и Беатрис продолжали двигаться, меняя позы, пока Беа не решила искупаться в океане и не оставила сестру заниматься одну.

— Как тебе это?  — спросила Амелия сестру двадцать минут спустя, когда та вышла из воды. Она показала ей позу, которую практиковала, и сестра, казалось, не была впечатлена.

— Уже лучше,  — сказала Беа младшей сестре,  — но все равно недостаточно,  — добавила она.  — Вот так,  — сказала она и, схватив сестру за ногу, потянула её ещё выше,  — тебе нужно попробовать растянуть её ещё больше,  — сказала она, помогая ей поднять ногу выше.  — Продолжай тренироваться, и у тебя все получится,  — добавила она и игриво шлепнула сестру по заднице, отчего та подпрыгнула и захихикала.  — Пойду умоюсь в водопаде,  — сказала она и исчезла за деревьями, оставив сестру практиковаться.

•  •  •

Амелия продолжала тренировку, переключаясь между позами и пытаясь делать то, чему 

её учила сестра. Она все время пыталась сделать это правильно, но у нее ничего не получалось.

— Эй, папа,  — окликнула она отца, продолжая пробовать определенную позу, но каждый раз теряя равновесие.

— Да, милая?  — сказал в ответ её отец, оторвавшись от своего проекта.

— Ты не мог бы мне помочь?  — спросила она.

— Да, наверное,  — сказал он, с трудом поднялся и подошел к дочери.  — В чем тебе нужна помощь?  — спросил он, стоя рядом с дочерью.

— Есть несколько поз йоги, которые я пытаюсь сделать, и просто не могу сделать их правильно,  — сказала Амелия отцу, когда она встала в одну из более простых поз.

— Не знаю, чем я могу тут помочь,  — ответил Генри и посмотрел на дочь, которая вытянула руки над головой.

— Мне просто нужен кто-то, кто поддержит меня и поможет растянуться, в некоторых позах,  — сказала Амелия отцу, опуская руки.

— Хорошо,  — сказал Генри осторожным тоном,  — просто скажи мне, что делать,  — добавил он. Он не был уверен, насколько это уместно, но это казалось безобидным.

— Отлично,  — сказала Амелия, широко улыбнувшись отцу,  — просто встань позади меня и смотри, я скажу тебе, когда мне понадобится твоя помощь,  — сказала она, и он пошел и встал за ней.

Для своего первого упражнения с помощью отца Амелия решила начать с более простой позы, с которой у нее тоже были проблемы. Она встала прямо, подняла ногу в сторону, пытаясь держать её прямо, а затем попыталась схватиться за пальцы. Она пробовала несколько раз сделать это самостоятельно, но каждый раз теряла равновесие и падала.

Генри стоял позади дочери, пока она тренировалась. Его взгляд был прикован к её сочной загорелой попке, но каждый раз он заставлял себя быстро отводить глаза, пытаясь сосредоточиться на её упражнениях.

— Папа, мне нужно, чтобы ты поддержал меня,  — расстроенно сказала Амелия отцу.

— Ладно, что значит "подержать тебя"?  — спросил Генри, снова отводя взгляд от красивого зада дочери.

— Просто обхвати меня за талию,  — сказала она отцу и подождала, пока не почувствовала его сильные ладони своей кожей.

— Вот так?  — спросил Генри у дочери, держа её сзади.

— Вот именно,  — сказала Амелия и продолжила попытки. Пока отец держал ее, она легко подняла ногу и сумела ухватиться за пальцы. Она немного пошатнулась, но, восстановив равновесие, попыталась полностью выпрямить ногу.  — Папа, мне нужно, чтобы ты помог мне выпрямить ногу,  — сказала Амелия после нескольких попыток.

Генри дал дочери ещё несколько секунд, чтобы убедиться, что она сама держит равновесие, затем переключил внимание на её ногу. Он положил одну руку ей под икру, другую на мягкое бедро и медленно надавливал, пока нога не выпрямилась. Он задержал руку на ней ещё на несколько секунд и только потом отпустил, оставив её стоять в идеальной позе.

Амелия оставалась в этой позе ещё минуту, прежде чем опустила ногу и захлопала в ладоши от восторга.  — Это было здорово,  — весело сказала она и слегка потрясла руками и ногами, чтобы успокоиться.

— Ладно, следующая поза,  — 

сказала она, повернувшись лицом к отцу, и выпрямилась. Затем она наклонилась и потянулась к пальцам ног, сложив тело пополам.  — Папа, теперь я хочу, чтобы ты встал сзади и прижал мое тело к моим ногам, наклонившись надо мной,  — сказала Амелия отцу.

— Ты уверена, дорогая?  — спросил Генри свою дочь, её попка торчала вертикально вверх. Он думал, что понимает, о чем просит его дочь, но это поставит их в неловкое положение.

— Да, папа, не волнуйся об этом,  — сказала Амелия, желая закончить ещё одно упражнение.

Генри занял свое место позади дочери и посмотрел на нее сверху вниз. Он прижал свои ноги к её заду и положил руки на её обнаженную спину, мягко надавливая.

— Папа, это слишком высоко,  — сказала Амелия отцу, когда тот начал нежно давить,  — положи руки чуть ниже моей шеи,  — сказала Амелия, изо всех сил пытаясь сохранить равновесие.

— Да, хорошо,  — сказал Генри дочери и опустил руки ниже. Не было никакой возможности сделать это без того, чтобы не согнуть свою спину, и когда он сделал это, ему пришлось напрячься всем телом, прижимаясь к дочери, в результате чего он вдавил свой вялый член в её зад.

— Да, папа, это здорово,  — сумела произнести Амелия, когда отец сделал, как она просила. Амелия была так сосредоточена на растяжке, что едва чувствовала прикосновение члена отца. Они оставались так почти минуту, прежде чем Генри отпустил её, и они оба разогнулись. Они покраснели от упражнений и тяжело дышали.

— Это было действительно отлично,  — радостно сказала Амелия,  — следующее...

— Пока нет,  — перебил её отец,  — мне этого было достаточно,  — сказал он, задыхаясь от напряжения. Он также чувствовал, что он был довольно возбужден, заняв последнюю позицию и хотел бы остановиться.

— Тогда другое,  — сказала Амелия отцу и умоляюще посмотрела на него.  — Ну, пожалуйста,  — добавила она, изобразив самую милую улыбку, и отец не смог ей отказать и согласился ещё на одно упражнение.  — Последнее требует большой гибкости, и я пока не совсем готова, поэтому мне нужна твоя помощь, чтобы растянуть меня,  — сказала Амелия отцу и села на теплый песок. Она сложила колени и обняла их, пока отец смотрел на нее сверху вниз. Она вдруг поняла, насколько неловкой будет эта поза, но после того, как отец едва согласился ещё на одну, она не хотела отвергать его помощь и решила идти до конца.  — Папа, просто встань передо мной на колени,  — сказала Амелия отцу и посмотрела, как он это делает.

Генри посмотрел на дочь, которая сидела на песке, поджав ноги и спрятав за ними красивые груди. Амелия застенчиво посмотрела на него, когда он встал перед ней на колени. Она подождала, пока он не встанет в нужную позицию, прежде чем схватить её за лодыжки обеими руками. Она бросила на отца ещё один застенчивый взгляд, слегка покраснела и начала раздвигать ноги.

Генри выглядел удивленным, когда его дочь начала медленно раздвигать ноги, её груди и вульва снова стали 

видны, когда она продолжала раздвигать ноги всё шире. Генри внезапно понял, что это за поза, поскольку видел, как она практиковалась в ней с сестрой ранее в тот же день. Он также вспомнил, как сестра помогала ей с этим упражнением, и вдруг поймал себя на том, что вспоминает Лиама и Беатрис и то, что они делали вчера.

— Папа, ты не поможешь мне растянуться?  — спросила Амелия, перекатываясь на спину. Она крепко сжала лодыжки и раздвинула ноги, насколько могла. Она была немного смущена тем, что показывала папе свою голую киску.

Генри потерял дар речи, когда его младшая дочь обратилась к нему за помощью, находясь в этом глубоко разоблачающем положении. Он взглянул на её красивое лицо, затем на её твердые сиськи и ниже, на её соблазнительную вагину. Её поза заставила слегка раздвинуть её половые губы и обнажило её идеальную розовую киску. Он почувствовал, как его член начал дергаться, и прежде, чем его дочь заметила это, он положил руки ей на колени и начал раздвигать их ещё больше.

— Медленнее, папочка,  — со стоном сказала Амелия, чувствуя, как её мышцы вытягиваются за пределы зоны комфорта, пока папа медленно надавливает.  — Остановись на секунду!  — сказала она отцу, поморщившись, когда её бедра начали гореть. Пока Амелия держала растяжку, её взгляд блуждал по полувставшему пенису отца. Казалось, что он становился крепче, но Амелия не стала зацикливаться на этом и попросила отца продолжать.

Генри скользнул руками по нежным бедрам дочери, когда она попросила его продолжать растягивать её ноги. Продолжать давить становилось неудобно, и Генри пришлось изменить позу. Он выпрямился, возвышаясь над ней, и поднял руки чуть выше её колен, пытаясь растянуть их. Когда Генри сделал это, у него не было возможности предотвратить то, что произошло, и его отвердевший член в конце концов коснулся киски его дочери.

Амелия почувствовала, как что-то коснулось её обнаженной интимной зоны, когда отец растянул её ноги до предела её возможностей. Она подняла голову и с удивлением увидела почти полностью возбужденный член отца, лежащий на её вульве. Как бы странно ни было ощущать прикосновение пениса собственного отца, после месяца, проведенного без секса, этого было достаточно, чтобы она намокла. Она продолжала смотреть на эрекцию отца, восхищаясь размером его мужского достоинства, пока он продолжал растягивать её ноги.

Только через несколько секунд Генри понял, что его дочь больше не обращает внимания на упражнение. Он уже собирался возмутиться этим, когда последовал за её взглядом. Только тогда он заметил, что его член стал только твердым, но и лег прямо на её киску. Генри немедленно отпустил ноги дочери и остался стоять на коленях, как был, неподвижно, поскольку они оказались в явно неподобающем положении для отца и дочери.

Амелия оправилась от растяжки и поставила ноги на песок, поджав колени. Её отец все ещё стоял на коленях между её ног, и теперь, поняв, что его вставший член касается её тела, он медленно 

начал отодвигаться назад.

Генри медленно отодвинулся назад, скользя кончиком своего твердого члена по лобковому бугорку дочери, пытаясь снять его с её тела. Как бы ему ни было противно, Генри не мог отрицать, как приятно прикасаться членом к вульве дочери. Когда кончик члена достиг щели Амелии, дрожь пробежала по его спине.

Всё, что ему нужно было сделать, это отодвинуться ещё на четверть дюйма и встать, чтобы эта извращенная тренировка закончилась, но он этого не сделал. Когда головка его эрегированного члена коснулся губок влагалища дочери, она издала милый тихий стон и Генри просто потерял контроль над собой.

Он чувствовал, как её вагина дразнила его член, умоляя о внимании, и, прежде чем он смог осознать, что делает, он обнаружил, что прижимает головку своего члена к её дырочке. Он чувствовал, что его дочь была "влажной", она хотела этого, и, не думая больше ни о чем, он обнаружил, что толкает свой член внутрь, проникая в теплую плотную половую щель дочери.

Хнычущий стон сорвался с губ Амелии, когда отец проник в её интимную дырочку. Первое, что она почувствовала, был полный шок, за которым вскоре последовало невероятное удовольствие. Она не могла поверить, что это происходит, и, посмотрев вниз, увидела, как член отца "насилует" ее.

Когда его член глубоко вошел в тело младшей дочери, Генри немного пришел в себя. Он посмотрел в её лицо, и, не увидев на нем ни малейшего сопротивления, скользнул руками по её гладким бедрам и начал толкаться, заталкивая свой хуй в её идеальную пизду.

Амелия издала глубокий стон, когда отец начал ебать ее. Она закрыла глаза и расслабилась, даря отцу свою драгоценность. Возбуждающее наслаждение охватило ее, когда он начал ритмично вводить в нее свой член. Она чувствовала волну тепла, как бы обнимающую её с каждым толчком бедер отца, его твердый член скользил в её киске, растягивая и потирая ее, в бесконечном восторге.

— Боже мой, папа!  — застонала Амелия от сильного сексуального наслаждения. Она развела руки в стороны и приподнялась на локтях, приподняв торс. Она посмотрела на своего отца, его взгляд сосредоточился на её киске, когда он продолжал долбить её своим большим твердым хуем, "оскверняя" свою дочь, и их тела соединялись с неземным наслаждением.

Амелия и Генри погрузились в инцест, попав в новый мир запретных наслаждений. Амелия осталась лежать на спине на теплом песке, жадно принимая в себя мужской орган отца с каждым толчком, когда он так охотно входил в нее. Они стонали с искренней радостью, когда их развратный акт продолжался, женское естество Амелии растягивалось жезлом её отца, сжимаясь вокруг него.

Они продержались так несколько минут, стонали и стенали, лежа на теплом песке, пока их обнаженные тела сливались самым дьявольским образом. Внезапно они услышали какое-то движение в кустах.

Этот звук вывел Генри и Амелию из их сексуального транса, в котором они пребывали, и они оба остановились, прислушиваясь. Пенис Генри все ещё был внутри вагины его 

дочери, когда хрустящий звук превратился в отчетливые шаги, и через несколько секунд фигура Беатрис появилась из-за деревьев рядом с убежищем, всего в тридцати футах от них.

Тревога охватила их обоих в ту же секунду, как они заметили Беатрис. Генри как можно быстрее вытащил свой пульсирующий член из киски дочери. Он перекатился на бок, лег на живот, прижавшись эрегированным органом к теплому песку, и закрыл глаза, притворяясь спящим. Рядом с ним Амелия схватилась за ноги и попыталась вытянуть их как можно шире, делая позу, в которой ей помогал отец, пока всё не пошло кувырком.

— Эй, уже неплохо,  — сказала Беа сестре, подходя к ней.  — У тебя почти получилось,  — добавила она и опустилась на колени между её ног. Она схватилась за бедра и осторожно потянула их в стороны ещё немного, не зная, что несколько минут назад её отец был на том же самом месте.

Через несколько минут, когда Беа лежала на животе, загорая, Генри почувствовал, что может спокойно встать. Его член все ещё был твердым и пульсировал, когда он встал, не глядя на своих дочерей. Он пошел к берегу и спрятался за большим валуном. Оказавшись там, он нетерпеливо обхватил рукой свой отвердевший пульсирующий пенис и начал поглаживать его.

Его тошнило от того, что они с Амелией только что сделали, но он не мог перестать думать об этом, пока дико мастурбировал. Ему не потребовалось много времени, чтобы кончить, и он издал глубокий стон удовольствия, когда выстрелил огромным грузом спермы на мокрый песок у своих ног.

•  •  •

В отличие от Лиама и Беатрис, испытывавших видимую другим неловкость, после того, что они сделали, Генри и Амелия вели себя так, будто ничего не произошло. Они продолжали разговаривать и смотреть друг на друга так же, как и раньше, и в следующую ночь после того, как это случилось, у них не было проблем с тем, чтобы спать рядом друг с другом в убежище.

Хотя она вела себя так, будто между ней и отцом ничего не произошло, с Амелией что-то все же произошло. После того как ей напомнили, что такое большой твердый член внутри нее, она начала возбуждаться гораздо чаще. Она видела, как тренируется её брат, как отец прогуливается по берегу или просто думала о том, чем они занимались, и возбуждалась.

Затем она уходила и мастурбировала в одиночестве до тех пор, пока не получала то высвобождение, которого так жаждало её тело.